За пять лет, что они прожили на острове, Салли привыкла, что её муж регулярно куда-то исчезает на несколько дней, чтобы потом, вернувшись, проводить с ней и сыном долгие месяцы. Это был один нескончаемый отпуск, когда они могли часами бродить по пляжу или просто валяться в постели, лениво касаясь друг друга, словно слов было недостаточно.

Она уже забыла, что такое нудные отчёты и бестолковые приказы начальства. Теперь она была просто женой и матерью. Маленький Салех, необычные способности которого, как и предсказывал хранитель, утихли, рос, как все обычные дети. Он носился по пляжу с местными детьми, отчаянно шкодя, как и все ребятишки его возраста.

На общем совете все родители, имеющие маленьких детей, решили обучать детей самостоятельно. В итоге на острове образовалась стихийная школа, где каждый из взрослых считал своим долгом обучить малышей всему, что знал сам. Это были и языки, и математика, и биология, и история, и литература и, конечно же, рукопашный бой. Этому учили всех. Без исключения. Пятилетние и шестилетние малыши умудрялись вытворять на песке такое, что у любого платного тренера на континенте случился бы удар, узнай он, как и чему учили этих ребят. Но Араб, которого все бывшие наемники, не сговариваясь, назвали лучшим бойцом, не делал скидок на возраст и пол, гоняя малышей до седьмого пота. При этом начинал он с собственного сына.

Иногда Салли казалось, что он слишком суров с детьми, но очень скоро она убедилась в правильности его действий. На остров, который вот уже четыре года рекламировался как лучшее место для семейного отдыха, заявилась большая, шумная семейка с юга штатов.

Пятеро детей, старшей из которых было семнадцать, а младшему семь, презрительно морща носы, принялись высмеивать местную малышню, обзывая их макаками. Богатые и до безобразия избалованные, они с ходу принялись критиковать всё, попадавшееся им на глаза. Пользуясь тем, что все местные ребятишки были заметно младше приезжих, а двое его старших братьев были здоровыми лбами тринадцати и пятнадцати лет, самый младший из приезжих попытался отобрать у Салеха мяч.

Араб, внимательно наблюдавший за этой сценой, решил не вмешиваться в разборки до того момента, пока дело не дойдёт до крайности. Но малыши и не думали звать на помощь. Салех, у которого младший подросток выбил из рук мяч, не стал кричать и плакать, как тот от него ожидал, а, подпрыгнув, разбил мальчишке губы точным ударом ноги. Бросившихся ему на помощь братьев встретила вся ватага местных ребят. В итоге сбитых с ног братьев пинали всей группой, тренировавшейся у Араба. Надеясь, что дело на этом и закончится, Араб просто рыкнул на малышей, приказав им оставить приезжих в покое, но дело приняло совсем неожиданный оборот.

Вопя как автомобильная сирена, мамаша приезжих хулиганов принялась поносить всех подряд, а рыжий папаша начал грозить детям судом, полицией, тюрьмой и всеми остальными карами, которые только могла придумать его куцая фантазия. Устав слушать весь этот бред, Араб совершенно спокойно велел обоим родителям заткнуться. Не ожидавшие такого ответа и откровенно обалдевшие от такого вопиющего попрания их священных прав, приезжие заявили, что ни секунды не останутся на острове, где не уважают богатых постояльцев. В ответ на это Араб заявил, что был бы счастлив вообще никогда их не видеть. Не выдержав, папаша скандального семейства попытался ударить его кулаком в лицо. После такого необдуманного поступка он оказался лежащим на песке со сломанной рукой и разбитой о ближайшую пальму физиономией. Мамаша, звавшая на помощь полицию, растерянно замолчала, когда Джек с ехидной ухмылкой заявил ей, что уделавший её муженька человек и есть местный шериф.

Сообразив, что влипли в неприятную историю, приезжие дружно скисли и покорно поплелись в нанятые бунгало. Все споры и претензии разом закончились. Никому не хотелось провести отпуск в кутузке за оскорбление представителя власти. Вскоре, узнав, что этот странный шериф — ещё и совладелец отеля, и со всеми претензиями нужно обращаться именно к нему, они вообще растеряли весь свой запал и тихо отправлялись каждое утро ловить рыбу. Точнее, на рыбалку отправлялась мужская половина семейства. Женская половина предпочитала проводить время у бассейна и в спа-салоне, который наёмники решили открыть по совету собственных жён. Спустя неделю они дружно собрались уезжать, сетуя, что на острове слишком мало развлечений, на что Джек, не задумываясь, сообщил, что их отель изначально рекламировался как место тихого отдыха для семейных пар, а желающие шумных развлечений должны искать другие места. Погрузившись на катер, семейка отбыла за развлечениями на центральный остров.

Со вздохом облегчения избавившись от надоевшего семейства, обитатели острова вернулись к своим делам. Обычно в отель на остров действительно приезжали семейные пары или просто любовники, желавшие провести пару недель в обществе друг друга. Уединённые прогулки по белому песку пляжа, купание в море, интимные вечера в бунгало — это было именно то, что нужно влюблённым и молодожёнам.

Араб напоминал детям об этой истории каждый раз, как только они начинали хныкать, что устали повторять одно и то же движение помногу раз. Матери ребятишек, видевшие тот памятный эпизод, перестали воспринимать тренировки как тяжкую обязанность и регулярно гнали ребят на пляж, заниматься. В итоге четверо ребятишек из местных, отправившись вместе с родителями на материк, были приняты не в подготовительный, а сразу во второй класс начальной школы. Узнав об этом, взрослое население острова с ещё большим старанием начало обучать своих детей всему, что они знали сами.

Араб не жалел денег на книги и компьютеры. Благодаря купленной им спутниковой системе связи жители острова в любой момент могли выйти в сеть. Именно по сети он и узнал о новом землетрясении, благодаря которому на северном континенте появился ещё один камень с якобы необычными способностями.

Моментально насторожившись, он отключил компьютер и медленно побрёл к морю. Усевшись прямо на песок, он долго смотрел на закатный горизонт, пламенеющий алым от медленно заходящего солнца. Сплетя потоки всех стихий, Араб потянулся туда, где когда-то получил такое необычное, но такое полезное знание. Ответ пришёл сразу. Даже половина мира оказалась не самым большим препятствием для адептов круга силы. Больше всего Араба удивила сила, прозвучавшая в ответе старого хранителя. Несмотря на годы, он всё ещё был одним из самых сильных мастеров духа.

— Что тебя беспокоит, брат? — спросил старик, услышав зов воина.

— В паутине появилась новость, что на северном континенте обнажился камень с необычными способностями. Я хотел спросить вас, может ли быть такое? — быстро ответил Араб.

— Появись там круг силы, я бы уже знал об этом, брат. Не беспокойся. Это просто камень.

— Похоже, кто-то очень хочет посмотреть на тех, кто станет выяснять его необычность, — вздохнул Араб с заметным облегчением.

— Боюсь, что это так, — согласился с ним старик. — Помни, прежде чем ехать куда-то и что-то выяснять, задай вопрос хранителям. Они лучше знают, как и когда появляется новый круг силы.

— Именно это я и делаю, — усмехнулся Араб. — Кроме того, из всех хранителей я знаю только вас.

— Ничего. Придёт время, познакомишься со всеми, — улыбнулся в ответ старик. — Насколько я могу судить, у тебя и твоей семьи всё в полном порядке.

— Это так, мастер. Эти несколько лет были самыми счастливыми в моей жизни.

— Я знаю. Они были наполнены покоем и любовью. Твой сын растёт, твоя жена мечтает родить дочь. Ты счастлив. Это хорошо. Но ты не должен забывать, что у тебя есть дело, к которому ты должен быть готов всегда.

— Я помню, мастер. Именно это и не даёт мне отдаться своему счастью полностью.

— Не всё так плохо, брат. Ваше поселение процветает, сын подрастает, и тебе есть на кого опереться.

— Это верно. Но постоянное ожидание того, что тебя в любой момент могут оторвать от дома и вызвать на другой конец света, очень нервирует.

— Что поделать? Нам всем приходится чем-то за что-то платить. Так устроен мир.

— Знаю, — вздохнул Араб.

— Будь готов к бою, брат. Думаю, очень скоро к вам явятся незваные гости.

— К нам? — растерялся Араб.

— Да, похоже, тебя снова ищут.

— Но зачем?

— Тот, кому этого не нужно было знать, случайно всё-таки узнал, какие возможности даёт сила круга, и теперь собирается любой ценой добиться того, чтобы попасть в круг и омыться его силой.

— Кто-то очень влиятельный собирается жить вечно?

— Именно так, брат.

— Вы знаете, кто это?

— Нет. Тёмные силы умеют хранить свои тайны.

— Хорошо, я буду готов, — тяжело вздохнул Араб и, попрощавшись, закрыл ментальный портал, через который связался с хранителем.

Очнувшись, он вдруг понял, что уже совсем стемнело и что рядом кто-то есть. Чуть повернув голову, он узнал стоящего рядом. Точнее, стоящую. Салли, устав ждать, отправилась на пляж и без особых проблем нашла его. Так было всегда. Она находила его, словно нюхом чуя, куда именно он отправился.

Заметив, что он пошевелился, она шагнула ближе и тихо спросила:

— Медитировал?

— Почти. Разговаривал с хранителем.

— И что он сказал? — тут же забеспокоилась Салли.

Подойдя к мужу, она медленно опустилась на песок и, положив голову ему на плечо, сама ответила на свой вопрос:

— Наша спокойная жизнь закончилась?

— Похоже, что так. Старик сказал, что нам пора готовиться к драке.

— Нам?

— Да, жителям острова. И ещё. Похоже, вскоре мне придётся уехать.

— Снова драться? — спросила Салли.

— Да. Джек поможет тебе спрятаться, если в моё отсутствие кто-то решит встретиться с тобой без моего ведома.

— Ты всё ещё думаешь, что они могут попытаться схватить нас?

— Думаю, да. Если им нужен я, они обязательно постараются схватить вас. Только так они смогут диктовать мне свои условия.

— Знаю. А ещё я знаю, что любой, кто подойдёт к моему сыну с дурными намерениями ближе чем на десять шагов, сдохнет.

— А вот это именно тот подход, которого я очень ждал. Помни, милая, наш сын будет пущен на фарш, как только они доберутся до него. Пощады не будет. Ни ему, ни тебе.

— Откуда ты это знаешь? — испуганно спросила Салли.

— Я уже видел такое однажды. Очень давно. Поверь, это было не просто страшно. Это было ужасно, — мрачно произнёс Араб.

Перед его мысленным взором пронеслась картина, которую он и его друзья когда-то очень давно увидели недалеко от их нового места жительства. Лаборатория, принадлежавшая военно-морскому флоту, разрабатывала какой-то новый вирус. Кто-то очень мудрый, недолго думая, нанял команду наёмников, рассказав им какую-то историю об охране особо важного объекта, естественно, за плату. В итоге, после случайной утечки изобретённой гадости и гибели всего подопытного материала, было решено произвести серьёзную зачистку, включавшую в себя уничтожение всего живого на острове. После химической обработки его группу высадили на остров. Именно тогда Араб и увидел, чего стоят человеческие жизни для любого правительства.

Именно с тех пор он люто ненавидел учёных, особенно фанатиков. Данные об этом деле тоже были приложены к комплекту добытых им документов. Не желая пугать жену, он не стал в подробностях рассказывать ей всё это, ограничившись только общими фразами. Но и этого было достаточно, чтобы Салли моментально превратилась в дикую пантеру, готовую вцепиться в глотку любому, кто хотя бы мысленно угрожает её детёнышу.

Было уже далеко за полночь, когда они добрались до своего бунгало и почти без сил повалились на кровать. Как однажды высказался Джек, если бы его жена так вопила по ночам, он бы уже давно оглох. Поэтому им приходилось пользоваться поздними прогулкам по пляжу, чтобы быть уверенными, что их никто не слышит.

На следующее утро Араб собрал всё мужское население острова и коротко поведал им о полученных новостях. Быстро переглянувшись, наёмники дружно пожали плечами. Не понимая, что означает этот жест, Араб удивлённо посмотрел на друзей.

— И что это значит?

— Можно подумать, что это первый раз, когда нас пытаются убить, — усмехнулся Джек. — Вскроем арсенал и встретим незваных гостей так, как привыкли.

— Думаете, открытое противостояние сойдёт нам с рук? — с сомнением покачал головой Араб.

— Этот остров — частная территория. Преступлений и военных действий здесь не происходит. Так на каком основании сюда собираются высаживаться военные? Если мы преступники, то это дело полиции, а если это их необходимость, пусть платят компенсацию за беспокойство. А уж размер компенсации мы будем устанавливать сами. Нет, пусть катятся к чёрту, — рассмеялся Джек.

— Ты во многом прав, старина, но не во всём. Мы все в прошлом можем считаться военными преступниками.

— Чушь. Хотят нас арестовать, пусть предъявят обвинение и доказательства. При таком раскладе им нужно сажать всех своих генералов.

— Согласен. Что у нас есть в арсенале?

— Много чего, — рассмеялся Джек. — Гранатомёты, автоматические винтовки, гранаты, снайперские винтовки, пистолеты, даже один зенитный комплекс.

— Ну, значит, нам есть чем встретить гостей, — задумчиво произнёс Араб.

— Не то слово, — подтвердил Джек.

— Осталось оборудовать место, где можно будет спрятать женщин и детей, — не унимался Араб.

— Так пусть в арсенале и прячутся, — пожал плечами один из наёмников. — Бетонный мешок с кучей запоров и в таком месте, что, не зная, найти очень сложно. Сам же велел к дверям кусок скалы присобачить.

— Потому и велел, — вздохнул Араб.

Приказав достать из арсенала всё оружие и боеприпасы, он распустил собрание, наказав всем быть готовыми к любой неожиданности. Привычные к приказам наёмники уже через полчаса вынесли из арсенала всё до последнего патрона, спрятали оружие по домам и были готовы к драке.

Убедившись, что эта команда готова драться за свой остров вполне серьёзно, Араб с облегчением перевёл дух. Он очень рисковал, предлагая бывшим наёмникам встречать противника с оружием в руках. Остров ничем не держал этих людей, и они в любой момент могли просто уехать, чтобы сохранить себе жизни. Но они решили остаться.

Это не могло не радовать Араба, ведь, защищая свой дом, свои семьи, эти люди могли устроить любому противнику самую настоящую войну, а войне они посвятили всю свою жизнь. Были сделаны и другие приготовления. Все катера и гидросамолёты перегнали в маленькую бухту, оставив длинный пирс пустым. Это была своего рода приманка.

* * *

Директор Сторм с тихой ненавистью смотрел на сидящего перед ним человека, вальяжно откинувшегося в кресле и распекавшего его как мальчишку. Давно уже закрытый проект снова вылез наружу, и теперь сенатор, сидевший перед Стормом, категорически требовал заставить некоего хранителя открыть секрет энергии, имевшейся на его острове.

— Мне всё равно, как вы это сделаете, директор, но ровно через две недели у меня на столе должен лежать полный отчёт о том, как влияет эта энергия на человеческий организм. Я знаю, что организм этого хранителя по своим параметрам схож с организмом тридцатилетнего мужчины.

— Это есть в отчёте первой экспедиции, — мрачно кивнул Сторм.

— Вот именно. Но вы почему-то не стали проводить исследования в этой области.

— У меня была другая задача, — пожал плечами Сторм. — Возможность промышленного использования этой энергии была приоритетной задачей.

— Зато теперь ваша задача — выяснить, что происходит с человеческим организмом, когда на него влияет эта энергия.

— Всякое происходит. Некоторые даже умирают, — фыркнул Сторм.

— Не пытайтесь казаться дурнее, чем есть на самом деле, Сторм. Одно дело — влезть на камень, и совсем другое — побыть рядом с ним, — зарычал в ответ сенатор.

— Побыв рядом с ним, профессор Макгрегор — мир праху её! — в конечном итоге оказалась в психушке, — не смог удержаться от шпильки Сторм.

— И почему же это произошло?

— Нам это неизвестно.

— Вот именно. Вам вообще ничего неизвестно. И вместо того чтобы рассмотреть проблему со всех сторон, вы закрываете проект.

— Решение принимала правительственная комиссия. Я всего лишь указал на проблемы и на потери, связанные не только с изучением, но и с добычей нужной информации.

— И в чём же они заключались, эти проблемы? — саркастически спросил сенатор.

— В том, что при её добыче погибло две группы. Это четырнадцать молодых, здоровых агентов. Государство платит слишком большие деньги, чтобы так бездарно терять обученных людей.

— Но ведь третья группа смогла получить нужный результат?!

— Смогла, но только после того, как к участию в экспедиции был привлечён человек, которого и вспоминать-то лишний раз не рекомендуется.

— А, ну да, — кивнул сенатор с заметной растерянностью. — Но вы всё-таки привлекли его и даже получили результат.

— Я не видел другого выхода, — тяжело вздохнул Сторм.

— Это неважно. Кроме того, вы можете начать с этого человека. Предложите ему денег, и пусть расскажет, как и что с ним произошло.

— Боюсь, это теперь невозможно.

— Почему?

— С определённого момента он не желает иметь с агентством никаких дел. А кроме того, мы не знаем, куда он уехал.

— Что значит — не желает? И что значит — не знаете, куда уехал? — спросил сенатор.

— В последнюю свою встречу с моими людьми он убил двоих. Исполняя приказ, я вынужден был настаивать на его задержании в стране. В итоге несколько человек пострадало, а сам наёмник исчез в неизвестном направлении.

— Вы в своём уме, директор?! Вместо того чтобы следить за этим человеком день и ночь, вы позволили ему покинуть страну? Признаюсь откровенно: я очень разочарован! Похоже, настало время поднять вопрос о вашей замене.

— Вы вправе поступать так, как сочтёте нужным, сенатор, но есть вещи, которые я просто не могу оспорить. Мне отдали приказ, и я должен был его выполнить, хотя и приносил свои письменные возражения на этот счёт.

— Знаю. Я видел эти документы, — нехотя признал сенатор. — Ну хорошо, не будем пороть горячку. Теперь ваша задача сильно упрощается. Вам не придётся изучать сам булыжник, а просто нужно будет как следует изучить старого хранителя.

— Сейчас в Южно-Китайском море сезон дождей, и ехать туда — означает подвергать людей неоправданному риску.

— Что вы предлагаете? — сделал стойку сенатор.

— Подобное место было обнаружено нами во время изучения самих камней. Оно находится в Колумбии. В джунглях. Место дикое, безлюдное. А самое главное, мы всегда можем использовать как прикрытие нашу программу борьбы с наркокартелями.

— И там тоже есть хранитель?

— Конечно.

— Тогда, почему вы не стали использовать эту точку раньше?

— Как я уже говорил, приоритетным было промышленное использование энергии. А точка, расположенная на Филиппинах, самая мощная.

— Хорошо, начинайте. Завтра я хочу иметь план ваших действий. Это всё, директор, не смею больше задерживать, — решительно подвёл итог сенатор, и директор Сторм покинул роскошный кабинет с чувством усталости и облегчения.

Вернувшись к себе в агентство, он вызвал начальника отдела наружного наблюдения, попросил его запереть дверь и мрачно спросил:

— Вам удалось установить, куда делся наш старый друг?

— Нет, сэр. Как сквозь землю провалился.

— Но хоть что-то интересное есть?

— Кое-что.

— Ну, так говори.

— Бывшие члены группы нашего приятеля, отойдя от дел, остепенились, разъехались по разным странам и завели семьи. Но вот что любопытно! Пять лет назад основная часть этой группы выкупила один из маленьких островов Карибского бассейна и поселилась там. Все вместе с семьями.

— И чем они там занимаются?

— Организовали небольшой курорт. Тихий отдых для семейных пар. Должен признать, что там действительно тихо. Любого буяна эти парни скручивают в бараний рог и попросту выбрасывают с острова, даже не выплачивая компенсации.

— Как это?

— Вот так. Перед заключением договора аренды они подсовывают приезжим на подпись правила поведения на острове, так что любой, кто попытается пойти в суд, вынужден будет признать, что нарушил правила.

— Хитро. Но какое отношение это имеет к нам?

— Думаю, прямое, сэр. Придумать, а уж, тем более, реализовать такую схему мог только Араб. Это как раз в его стиле.

— Возможно. Но ведь прямых доказательств того, что он и агент Кларк находятся на острове, у нас нет.

— Это верно. Всё дело в том, что все, побывавшие на этом курорте, дружно, в один голос твердят, что прекрасно провели время и с удовольствием готовы побывать там снова. Но когда им предъявляют фотографии для опознания, они не могут никого узнать. Только человека, являющегося совладельцем острова и бизнеса, и ещё нескольких из обслуживающего персонала.

— Ну, странного в этом не очень много, — задумчиво ответил директор. — Подумайте сами, как часто вы обращаете внимание на тех, кто обслуживает ваш номер в гостинице?

— Согласен. Но человека, который управлял катером, с которого вы ловите рыбу, вы должны помнить?

— Ммм-да, странно, — задумчиво протянул Сторм.

Даже то, что произошло с его людьми, не смогло убедить старого циника, что беда, случившаяся с шестью его парнями, не случайность. Все эти годы он терроризировал врачей закрытой клиники, принадлежавшей агентству, пытаясь выяснить, что именно случилось с его людьми и почему они все разом превратились в растения.

Внимательно выслушав доклад начальника отдела, директор задумчиво прошёлся по кабинету, вернулся в кресло и решительно сказал:

— Нужно прощупать этих наёмников. Отправьте на остров роту морских пехотинцев. Думаю, двух катеров будет вполне достаточно.

— Но под каким соусом подать эту операцию газетчикам? — растерялся начальник отдела.

— Да под каким хотите! Назовите им любую причину, по которой военные могут высадиться на остров. Борьба с терроризмом, операция по ликвидации наркотрафика, учения, отработка десантирования. Всё что угодно.

— Думаю, вариант учений подойдёт лучше всего. Начнём, как только согласуем всё со штабом флота.

— Поменьше официоза. Просто затребуйте у них роту солдат и прикажите высадиться на остров.

— А дальше?

— Пусть прочешут весь остров, сфотографируют и дактилоскопируют всех его обитателей, а потом возвращаются обратно.

— Боюсь, наёмники будут не согласны с такой постановкой вопроса, — с нервной усмешкой отозвался начальник отдела.

— Именно поэтому у них будет оружие с боевыми патронами, — криво усмехнулся Сторм.

— Но в этом случае нам не избежать серьёзных проблем.

— Не думаю, что у них там найдётся что-то серьёзнее пары автоматов, — отмахнулся Сторм. — Они давно уже отошли от дел.

— Будем надеяться, что так и есть, — вздохнул начальник отдела.

Спустя два дня пара военных катеров вышла с военно-морской базы и направилась мимо Кубы в Карибское море. Пройдя вдоль побережья южного континента, они изменили курс и направились в открытое море, к группе мелких островов. Выйдя по навигатору к нужной точке, катера остановились и, заняв исходную позицию, запросили штаб для подтверждения времени начала операции. Высадка была назначена на два часа ночи, с таким расчётом, чтобы имеющие детей поселенцы уже спали и не смогли оказать серьёзного сопротивления.

Малым ходом подойдя к длинному деревянному пирсу, катера остановились, и рота морских пехотинцев принялась осторожно сходить на берег, стараясь не поднимать лишнего шума. Но как только вся рота оказалась на длинном пирсе, на пляже включились прожекторы, ярко осветившие оба катера и солдат, замерших на досках пирса.

С берега трижды гулко простучал крупнокалиберный пулемёт, и тяжёлые пули подняли фонтаны песка. Оставшаяся на катерах группа прикрытия попыталась ответить огнём из бортовых автоматических пушек, но разорвавшийся рядом с бортом снаряд гранатомёта быстро остудил их пыл. Это была классическая засада, устроенная по всем правилам военной науки.

Все солдаты и офицеры, участвовавшие в высадке, поняли это сразу и безоговорочно. Прозвучал короткий приказ, и рота в полном составе и с мрачными минами медленно направилась на пляж, сбрасывая всё оружие в одну кучу, сразу у спуска с пирса.

* * *

Узнать о попытке десантирования оказалось до смешного просто. Арабу даже не пришлось использовать свои способности. Рыбаки с соседнего острова, возвращаясь домой после проверки сетей, заметили стоявшие в море катера и не поленились сделать крюк в несколько миль, чтобы сообщить об этой новости своим друзьям на маленьком острове.

Умение бывших наёмников общаться с любыми слоями общества сыграло в этом деле решающую роль. Оборудовав на своём острове отель, наёмники вынуждены были построить рядом с ним ещё и маленькую больницу. Жена одного из бывших вояк оказалась дипломированным врачом. С тех пор все жители окрестных островов с огромным удовольствием привозили своих детей именно в эту больницу, больше доверяя людям, с которыми работали их знакомые и родственники, чем эскулапам из муниципальной больницы на Тортуге. Самым главным критерием было то, что наёмники не требовали с этих людей денег, отлично зная, что они и так с трудом сводят концы с концами.

Услышав, что в море стоят два военных катера, Араб приказал немедленно отправить всех жителей острова в арсенал, а наёмникам готовиться к бою. Опытные бойцы сумели обвести власти вокруг пальца, перевезя на остров два джипа с автоматическими пушками двадцать пятого калибра. Перевезя машины и оружие по отдельности, они собрали их на острове, полностью приготовили к действию и загнали в арсенал. И вот теперь, выкатив машины на пляж и замаскировав их ветвями, они приготовились ждать. Малая глубина моря почти по всему периметру острова делала высадку проблематичной. Катера подойти к берегу не могли, а добираться до берега вплавь было слишком долго. Единственное, что могло облегчить захватчикам задачу, это подойти на катерах прямо к длинному пирсу и гуськом проходить на пляж.

Араб даже не сомневался, что военные поступят именно так. Брести по пояс в воде почти двести метров, изображая из себя мишени, они, конечно, не станут. На таком расстоянии обороняющиеся просто расстреляют их. В то же время, используя спутниковую фотографию, они совершенно точно будут знать, что подойти к берегу могут только со стороны пирса или через бухту. Но бухта была наполовину скрыта буйно растущими лианами и прочей растительностью. К тому же один из бойцов сидел на скале, окружавшей бухту со всех сторон. Он имел в руках гранатомёт, а в голове чёткий приказ: топить всё, что не имеет отношения к транспорту островитян.

Засевшие в прибрежных кустах наёмники терпеливо ждали, когда катера подойдут к острову. Мощные прожекторы уже были установлены и подключены. Оставалось только дождаться незваных гостей и устроить им достойную встречу. Что им придётся сделать с нападавшими, наёмники старались не думать. Сейчас главным было увидеть их и понять, что именно они собираются делать.

Едва пробило два часа ночи, наёмники насторожились. В тихий шорох прибоя вплёлся стук двух мощных моторов. Они приближались. Араб подал друзьям знак приготовиться, дважды нажав на кнопку вызова на своей рации. Получив ответ, он мрачно кивнул и, сжав приклад снайперской винтовки, прильнул к прицелу. Дождавшись, когда катера подойдут к пирсу и солдаты доберутся почти до пляжа, он резким движением включил рубильник, ярко освещая пирс и катера. Не ожидавшие такой встречи солдаты растерянно замерли. Не давая им опомниться, Джек выпустил короткую очередь из пулемёта, установленного на джипе. В ответ прозвучала очередь из пушки, установленной на катере, но один из наёмников выстрелил из гранатомёта, целя сразу за корму катера.

Этого оказалось достаточно, чтобы все прибывшие поняли, что хозяева острова шутить не собираются. Не сводя прицела с офицера, стоявшего на катере, Араб громко крикнул:

— Выходите на пляж по одному и бросайте оружие. Любое лишнее движение будет караться смертью.

Понимая, что это не пустая угроза, офицер отдал команду, и стоявшие первыми бойцы медленно спустились с пирса на песок, покорно бросив винтовки, гранаты и штык-ножи. За ними потянулись остальные, мрачно поглядывая в стволы нацеленных на них пулемётов. Это был очень весомый аргумент, удерживавший их от глупостей.

Используя наручники, имевшиеся в комплекте экипировки каждого солдата, наёмники сковали им руки за спиной, предварительно заставив раздеться до нижнего белья. Не пощадили даже десяток женщин, входивших в состав роты. Вскоре вся рота и все экипажи катеров оказались сидящими на пляже в одних трусах и майках.

Загрузив всё отнятое оружие в джипы, наёмники отделили от толпы офицеров, и Араб, отложив винтовку, медленно подошёл к пленникам. Оглядев долгим мрачным взглядом сидящих перед ним людей, он громко спросил:

— Ну, и как всё это понимать?

— Что именно? — не понял один из офицеров.

— Какого чёрта вы сюда припёрлись?

— Получили приказ и прибыли, — пожал плечами тот же офицер.

— Сколько костей я должен вам сломать, чтобы услышать правду? — мрачно спросил Араб.

— Вы не посмеете, — возмутился офицер, но Араб резко перебил его.

— Вы находитесь здесь незаконно. Более того, я больше чем уверен, что даже ваше командование толком не знает, куда именно вас направили. Так что, мы можем делать с вами всё что угодно, и никто не задаст нам ни одного вопроса.

— Хорошо. Похоже, у нас действительно нет выбора, — мрачно кивнул офицер, одновременно пытаясь рассмотреть лицо допрашивавшего его человека.

Отлично понимая, что не должен дать себя рассмотреть, Араб встал так, чтобы прожектор светил ему в спину. Услышав согласие офицера сотрудничать, он принялся задавать ему вопросы, одновременно осторожно сканируя его мысли. Дважды ему приходилось повторять вопрос, после чего тот окончательно растерялся и начал говорить правду. Хотя, по большому счёту, говорить ему было особенно нечего. Как Араб и предполагал, у солдат было задание простое и понятное. Захватив всех спящими, быстренько их сфотографировать и, сняв отпечатки пальцев, так же бесследно исчезнуть, уничтожив всех, попытавшихся оказать сопротивление.

Услышав последнее распоряжение, Араб скрипнул от злости зубами и, помолчав, ответил:

— Похоже, ваше начальство решило, что мы уже совсем дряхлые и не можем показать зубы. Придётся огорчить их. Да и вас тоже.

— В каком смысле? — не понял офицер.

Услышавшие эти слова солдаты заметно заволновались. Пресекая попытку бунта, Джек громко лязгнул затвором пулемёта, поведя стволом из стороны в сторону. Понимая, что людей нужно успокоить, иначе кровопролития не избежать, Араб вздохнул и громко приказал:

— Грузите их на катера. К утру мы должны быть на побережье Мексики.

— Зачем, шеф? — растерянно спросил Джек.

— Собираешься кормить всю эту ораву за свой счёт? У меня таких денег нет.

— А что ты собираешься с ними делать?

— Высадим на пляже, у военной базы. Пусть с ними начальство разбирается, — махнул рукой Араб, и солдаты дружно испустили стон облегчения.

Покорно взобравшись на борт катеров, они быстро расселись на палубе, даже не пытаясь возражать против скованных рук и отсутствия одежды. Пройдя в рубку управления первым, Араб захлопнул дверь и, дождавшись, когда его друзья погрузят всех пленных, запустил двигатель. Дав задний ход, он вывел катер из фарватера, ведущего к пирсу. Спустя шесть часов часовые на военно-морской базе ВМФ США были шокированы видом огромной толпы народа, медленно бредущего к воротам базы со скованными за спиной руками. Но самое смешное было то, что все эти люди шли в одном белье. Вызванный в срочном порядке дежурный офицер приказал пропустить их на территорию базы, после чего все, кто нёс на ней службу, потеряли боеспособность на весь оставшийся день. Солдаты просто заходились от хохота, вспоминая вид бредущих голышом бойцов.

Директор Сторм, узнавший о провале акции, покачал головой, вздохнул и уверенно заявил:

— Он на острове.

— Почему вы так решили? — насторожился начальник отдела разведки.

— Такая выходка — это его визитная карточка. Этот наёмник обладает несколько специфическим чувством юмора, но, должен отдать ему должное, старается избегать ненужной крови. Этот демарш — предупреждение нам. В следующий раз он не будет столь великодушен.

— Откуда вы это знаете? — растерялся начальник отдела.

— К сожалению, мне пришлось много общаться с этим человеком. Проклятье! Как же это всё не вовремя!

— Что именно?

— Друг мой, мы, по собственной глупости, подарили ему огромную кучу оружия, боеприпасов, да ещё и два боевых катера в придачу. Как, по-вашему, что может натворить человек, провоевавший всю свою жизнь, имея в руках такой арсенал?

— Ну, думаю, небольшой локальный конфликт, — пожал плечами собеседник директора.

— Скорее, небольшую войну или военный переворот в одной из средних по размеру стран. Он на мелочи не разменивается.

— По-моему, вы слишком преувеличиваете способности этого человека.

— Наоборот, я их слишком преуменьшаю, — огрызнулся Сторм. — Стоит ему только свистнуть, и под его знамёна встанет как минимум полк наёмников. Чего-чего, а славы ему не занимать.

— Я многое слышал об этом человеке, но только вы отзываетесь о нём именно так.

— Как так? — не понял Сторм.

— С мрачной обречённостью.

— Всё дело в том, что его пытались переиграть сразу несколько разведок разных стран, но этот дьявол умудрился не только обойти их, но ещё и остаться с прибылью. Такое впечатление, что ему сам чёрт ворожит.

— Что с вами, директор? С чего вы вдруг стали так суеверны? — окончательно растерялся начальник отдела.

— Сидя в этом кресле, я повидал такое, что впору не только в бога, но и во весь греческий пантеон поверить, — обречённо махнул рукой Сторм.

— Простите, директор, но я не понимаю.

— Шесть лет назад, сидя вот в этом кабинете, он одним усилием своей собственной энергии вызвал сбой в системе нашей безопасности. Не произойди это у меня на глазах, ни за что бы не поверил. Но это правда. Вот и не верь после этого в мистику. Далеко не нужно ходить за примером. Как он узнал, когда и где именно будет совершена высадка? Рота морских пехотинцев — это вам не детсадовская группа. А в итоге вся рота оказалась марширующей голышом по берегу Мексиканского залива.

— Может, утечка? — нехотя предположил начальник отдела.

— Не будьте ребёнком, — отмахнулся Сторм. — Об этой операции знало всего несколько человек. О ней даже отчёты составлены всего в трёх экземплярах. А если учесть, что конечную точку высадки катера получили непосредственно перед акцией, то о какой утечке может идти речь?

— Вынужден согласиться, — мрачно кивнул старый соратник директора. — Но что теперь делать?

— Ничего. У нас нет доказательств, что они там, и заявиться туда с оружием — означает развязать войну со всеми ушедшими на покой наёмниками. Сами понимаете, мы не можем этого допустить. Остаётся только оставить их в покое, предварительно установив спутниковое наблюдение. Свяжитесь с НАСА, пусть выделят один канал для постоянного наблюдения за островом.

— Боюсь, это влетит нам в кругленькую сумму.

— Ничего, переживём. В любом случае наблюдение за этим регионом у нас считается одной из первостепенных задач.

— Вы имеете в виду передвижение по наркотрафику?

— Именно.

— Сделаем, — коротко кивнул начальник отдела.

— Только попробуйте не сделать, — огрызнулся Сторм, снова принимаясь бродить по кабинету.

— Шеф, что вас так беспокоит? Ну, не получилось напугать этих волков, так на то они и волки, чтобы не бояться. Сами говорите, эти люди повидали столько, что иному на три жизни хватит. Лично меня удивило только одно, почему они старались никого не убить? Даже палец на ноге никому не оттоптали.

— В том-то и дело, что это фирменный знак псов войны. Убивать только в бою или защищая собственную жизнь. Так поступают только они.

— Но при этом они решились в свое время уничтожить гражданских специалистов, участвовавших в эксперименте по разработке новых патогенных штаммов.

— Это тоже было защитой, — мрачно вздохнул Сторм.

— И что же они защищали? — не понял старый разведчик.

— Себя. Если помнишь, там была группа наёмников, которых подвергли заражению без их на то согласия.

— Мм-да. Было такое, — нехотя признался начальник отдела. — Считаете, они решили, что их закинули за тем же?

— Не сомневаюсь. Недаром же они уничтожили всё, включая остров.

— Я всегда говорил, что подобная политика до добра не доведёт.

— Уже не довела. С нами давно уже соглашаются работать только полные отморозки, на которых даже в мыслях положиться нельзя.

— Неужели всё так плохо?

— И даже хуже. Серьёзные группы отказываются от контрактов даже при наличии огромных сумм. Работать соглашаются только наркоманы или полные извращенцы, которым всё равно, кого убивать, лишь бы платили. Но наши богоспасаемые бонзы даже слышать об этом не хотят. Они считают, что за деньги можно купить любого, — с мрачной иронией произнёс Сторм.

— И кого же при таком раскладе вы собираетесь отправить в Колумбию?

— Двух агентов координаторами и группу серых гусей, из тех, что работали на нас в Африке.

— Это же просто куча подонков! — растерялся начальник отдела.

— А других у меня нет и, кажется, больше не будет.

— Почему?

— Среди наёмников прошёл слух, что агентство больше не платит наёмникам. Точнее, предпочитает расплачиваться пулей, а не монетой.

— Но ведь так всегда было.

— Не так часто. В основном схема была простой и отработанной. Треть оговорённой суммы выплачивалась авансом, а всё остальное — по окончании работы. Само собой, тем, кто остался в живых. Но одно правило выполнялось неукоснительно. Если работа сделана и группа ушла, оплата осуществляется до последней монеты.

— И что изменилось теперь?

— Прошёл слух, что это правило нарушено. Якобы недавно была уничтожена группа, вернувшаяся с задания. И уничтожили её при передаче денег. Как следствие, все наёмники встали на дыбы и теперь требуют полную предоплату. В противном случае отказываются от контракта.

— Круто.

— Не то слово. Уплатить деньги, не имея гарантии выполнения работы, агентство просто не может.

— Значит, начинаем работать с худшими из худших?

— Не то слово, — повторил, тяжело вздохнув, Сторм. — Похоже, пора искать себе место, куда можно будет уйти, чтобы доработать до пенсии.

Удивлённо посмотрев на шефа, которого знал больше пятнадцати лет, начальник отдела покачал головой, поднялся и отправился к себе. Проводив его взглядом, Сторм попросил секретаршу сварить ему кофе, устало опустился в кресло и задумался.

Задача, поставленная перед ним сенатором Левински, была не так проста, как казалось на первый взгляд. По данным агентства, хранителем точки выхода энергии была женщина, старуха из вымирающего индейского племени, потомков майя. Но, несмотря на довольно почтенный возраст, женщина была ещё в силе и совершенно твёрдом уме. Этот факт с самого начала отмечал и сам директор. Все хранители, жившие рядом с точкой выхода энергии, отличались завидным здоровьем, долголетием и здравомыслием. Проблема заключалась в том, что у всех местных поселений эти люди почитались, как самые настоящие святые, и любая попытка захвата хранителя грозила вылиться в откровенное кровопролитие. Именно это обстоятельство и беспокоило Сторма больше всего.

Любое вооружённое противостояние с вымирающим племенем тут же могло обернуться большим шумом в прессе. Газетчики не упускали шанс лишний раз укусить силовые структуры, обвиняя их в беспричинной жестокости к реликтовым расам Южной Америки. Но проводить все необходимые исследования прямо в джунглях было просто невозможно. Требовалось слишком много тестов и анализов. А самое главное, что подобные тесты можно было провести только в стационарных условиях.

Сам Сторм не очень хорошо ориентировался во всех этих тестах и анализах и спорить с учёными-ботаниками не собирался, отлично зная, что любой спор закончится большим разбирательством в сенате. Он не хотел оказаться обвинённым в некомпетентности и нежелании выполнять порученное дело. Такое обвинение могло плохо кончиться.

Понимая, что другого выхода, кроме как выдернуть хранительницу из леса и доставить её в лабораторию, чтобы получить необходимые данные, у него нет, Сторм в очередной раз испустил тяжёлый вздох и снял телефонную трубку.

* * *

Избавившись от солдат, наёмники перегнали катера на маленькую верфь, принадлежавшую очередному приятелю Джека, и, попросив его перекрасить добычу в светло-серый цвет, отправились на свой остров. Но, едва Араб успел обнять жену и выпить чашку кофе, как вдруг в его голове неожиданно зазвучал голос.

По интонации и выговору Араб понял, кто его звал. Это был Квон. Чуть вздрогнув, бывший наемник поставил чашку на стол и, приоткрыв сознание, ответил:

— Что случилось, Квон?

— Готовится нападение на один из кругов силы. Ты находишься ближе всего к нему.

— Где это?

— Колумбия. Место скрыто в джунглях, у озера.

— Хорошие ориентиры. По ним это место полжизни можно искать.

— Встретимся на побережье. Мы с Майком приедем, как только сможем.

— И сколько времени вам потребуется? — мрачно спросил Араб.

— К концу недели мы сможем встретиться с тобой в отеле на пляже. Отель называется «Весёлая устрица». Это маленькое заведение. Хозяин — наш старый друг.

— Хорошо, к концу недели я буду там, — тяжело вздохнул Араб.

Контакт прервался, и Араб, бросив быстрый взгляд на жену, понял, что она уже всё поняла. Каким-то непостижимым образом она умудрилась понять, что ему снова придётся уехать. С грустью посмотрев на мужа, Салли тихо спросила:

— Снова уедешь?

— Придётся, — нехотя вздохнул Араб.

— Это так важно?

— Похоже, да. Меня вызвали, как видишь, не самым обычным способом.

— Ну почему опять ты? — попыталась возмутиться Салли.

— Что поделать, девочка? Долги нужно платить, — вздохнул Араб, снова обнимая жену.

— Долги? И что же ты им задолжал? — возмутилась Салли.

— Вас. Круг силы подарил мне семью. Вылечил тебя, а теперь требует вернуть то, что когда-то дал нам. Как говорится, долг платежом красен.

— Я не слышала такой поговорки, — с интересом сказала Салли.

— Это старая русская поговорка. Красен означает хорош, — с улыбкой пояснил ей Араб.

— Когда ты уезжаешь? — не приняла его улыбки Салли.

— Через день. Джек отвезёт меня на континент и вернётся сюда.

— Это опасно?

— В нашей жизни всё опасно, — пожал плечами Араб.

— Возьмёшь оружие?

— Только пистолет. В тех местах кабальеро со стволом — в порядке вещей.

— Значит, особой пальбы не предвидится?

— Не буду врать, милая. Не знаю. Будем надеяться, всё обойдётся тихой рукопашной.

— Смеёшься? — удивлённо спросила Салли.

— И не собираюсь. Я всегда предпочитал кулак пистолету.

— Ну, если вспомнить, что именно ты вытворяешь своими кулаками, то это я могу понять, — лукаво улыбнулась Салли.

Рассмеявшись в ответ, Араб отправился к друзьям, чтобы обговорить с ними дела, которые им предстоит сделать в его отсутствие. Весь день провозившись с самыми разными задачами, которые возникли в связи с неожиданным нападением, он вернулся домой только к полуночи.

Весь следующий день прошёл точно так же. Утром третьего дня, поцеловав жену и ещё спящего сына, он взбежал на катер и, кивком головы дав Джеку понять, что готов к отплытию, неожиданно оглянулся, внимательно всматриваясь в силуэт стоявшей на берегу Салли.

— Классический сюжет, — тихо рассмеялся Джек. — Моряк уходит в море, а с берега его провожает любимая женщина.

— Только моряками нас можно назвать с большой натяжкой, — усмехнулся в ответ Араб.

Его не покидало странное чувство опасности. Точнее, тревоги за близких. Что-то должно было произойти, но что именно, он понять так и не смог. Наконец, когда знакомый берег острова отдалился на столько, что стал узкой полоской на фоне синей морской дымки, он взял себя в руки и, встряхнувшись, как опытный бойцовый пёс, обернулся к старому другу.

— Что-то не так, старина? — насторожился Джек.

— Не знаю, дружище, — покачал головой Араб. — Что-то чувствую, а объяснить не могу. Просто постарайтесь быть очень осторожными, пока меня не будет.

— Старина, я, конечно, понимаю, что ты очень беспокоишься за свою семью, но не стоит уж так сильно нас обижать. На острове собрались не беззубые старухи и не полные развалины.

— Я знаю, дружище. Я всё это знаю. Но вся беда в том, что есть вещи, с которыми могу справиться только я.

— О чём это ты? — не понял Джек.

— Неважно, — отмахнулся Араб. — Просто поверь мне на слово.

— Тебе я верю, просто не могу понять, о чём именно ты толкуешь, — пожал плечами Джек.

— Помнишь, в Африке, на границе Бурунди, мы наткнулись на старого шамана?

— А-а, это, который одним взглядом вгонял в транс любого, кто осмеливался посмотреть ему в глаза, независимо от цвета кожи?

— Точно. Но это далеко не всё, что он умел, — кивнул в ответ Араб.

— Знаю. Скажу тебе честно, старина, что, проболтавшись полжизни по джунглям Африки, Южной Америки и Юго-Восточной Азии, я насмотрелся такого, что, расскажи кому — не поверит или скажет, что мне в дурдоме самое место.

— Знаю. Со мной то же самое. Особенно, когда начинаешь говорить о культах и различных верованиях, — кивнул Араб.

— Однажды в Амазонии мы с парнями вынуждены были заночевать в джунглях. Уходили от преследования и, чтобы оторваться, пошли напрямик, а не по тропе, и ночью увидели такой кошмар, что чуть с ума не посходили. Мимо нас по реке проплыла анаконда, но не просто большая, а настолько огромная, что я даже описать тебе не могу. Настоящий гигант.

— Могу себе представить. В Африке, когда нас бросили, мы случайно набрели на одинокую хижину, в которой жил какой-то отшельник. Его называли слугой дракона. О чём шла речь, я понял только после того, как он предложил нам ночлег в небольшой пещере. Естественно, мы согласились. А когда поняли, с кем рядом провели ночь, чуть не поседели. Точнее, чуть не стали совсем седыми. У этого питона голова была размером с чемодан. Я уж думал, что у меня крыша съехала, а потом, когда разговорил этого слугу, понял, что не привиделось.

— И что он сказал? — с интересом спросил Джек.

— Что этому чудовищу больше ста лет и что мы хорошие люди, раз он не тронул нас.

— Хочешь сказать, что питон был ручной?! — не поверил Джек.

— Скорее, привыкший к людям. Ведь рядом с ним жил тот отшельник.

— Похоже, удивить тебя мне не удалось, — усмехнулся Джек.

— Не забывай, старина, мы оба тянули одну упряжку и побывали во всех этих местах вместе, только в разное время.

— Это точно, — усмехнулся Джек. — Так о чём ты хотел мне сказать, когда говорил, что не знаешь, как объяснить?

— Я попробую тебе показать, старина. Только держись покрепче за штурвал и не считай, что сошёл с ума, — чуть улыбнулся Араб.

— Договорились, — усмехнулся в ответ Джек.

Чуть приоткрыв свою ментальную дверь, Араб протянул щуп, сплетённый из потока стихии воздуха, к голове старого приятеля и, усмехнувшись, сказал:

— То, чему я научился, трудно принять и невозможно понять. Только одна просьба — не болтай об этом.

Вздрогнув, Джек растерянно посмотрел на напарника и, сообразив, что тот говорил с ним, не раскрывая рта, тихо охнул от удивления:

— Этого не может быть!

— Но это есть, старина, — ответил Араб, снова переходя на вербальное общение.

— Думаешь, что за тобой пришлют отряд монахов-воинов, чтобы провести обряд экзорцизма? — смущённо рассмеялся Джек.

— Больше того, они отправят Салли и Салеха на костёр и будут плясать вокруг него, пуская слюни от удовольствия, — в тон ему ответил Араб.

— Это серьёзно, или ты решил так пошутить? — не понял Джек.

— К сожалению, серьёзно. Наши старые заклятые друзья из агентства готовы отдать всё, лишь бы заполучить их обоих в свою лабораторию, — вздохнул Араб.

— Понял, — мрачно кивнул Джек. — Не волнуйся за них, я сделаю всё, чтобы с ними ничего не случилось.

— Надеюсь на тебя, старина, — кивнул Араб.

Отступив к борту, он набил свою неизменную трубку, закурил и мрачно уставился в море. Поглядывая на широкую спину друга, Джек уверенно гнал катер в сторону континента. К вечеру, когда солнце почти скатилось за горизонт, их катер вошёл в территориальные воды Мексики. Араб специально попросил Джека высадить его недалеко от границы, чтобы пересечь её пешком.

Он не хотел никому открывать место их жительства. Поэтому, едва сойдя на берег, он отправился искать названый ему отель. Это оказалось маленькое заведение, больше напоминавшее придорожный мотель. Однокомнатные номера, с душевой и туалетом. Кровать, тумбочка и телевизор составляли всю обстановку полученной им комнаты.

Хозяин отеля, улыбчивый толстый мексиканец, бросив на постояльца внимательный взгляд, неопределённо кивнул головой и, молча подав ключ, вернулся к просмотру телевизора, даже не потребовав записаться в гостевую книгу. Понимая, что его реакция вызвана узнаванием гостя, Араб отправился в выделенный ему номер. Кто, когда и как описал хозяину его внешность, Араб понял сразу, по его взгляду. Оставалось только понять, кто такой сам хозяин. Не раздеваясь, он улёгся на кровать и, вспомнив свои навыки в дедукции, принялся выстраивать предположения о том, кем может оказаться улыбчивый толстяк.

Но спустя два часа раздался быстрый стук в дверь, и в номер, не дожидаясь разрешения, вошли Майк и Квон. Араб при их появлении даже не пошевелился. Бросив на вошедших быстрый взгляд, он махнул рукой в сторону стула, стоявшего у стены, вздохнул и сказал:

— Рассказывайте.

— Мы тоже рады тебя видеть, брат, — усмехнулся Квон.

— Не могу ответить взаимностью. Что случилось? — снова спросил Араб.

— Похоже, ты очень недоволен этим вызовом, — вступил в разговор Майк.

— На мой дом напали. Я думаю, что это может повториться в ближайшее время. Сколько времени может занять эта поездка?

— Недели две, три, — ответил Майк, быстро переглянувшись с другом.

— Как мы попадём на место?

— Мы наняли вертолёт. Пилот — мой старый знакомый. Он высадит нас неподалёку от круга, а потом заберёт, — быстро ответил Квон.

— Не годится, — решительно ответил Араб, поднимаясь с кровати.

— Почему? — растерялись воины.

— Слишком много неизвестных. Пилот может заболеть, вертолёт может сломаться и так далее, по списку. Нам нужен собственный транспорт.

— Но я не умею управлять вертолётом, и Майк тоже, — развёл руками Квон.

— Зато я умею, — усмехнулся Араб и, взяв с тумбочки ключ от номера, кивнул напарникам на выход.

— Куда это мы? — не понял Майк.

— Туда, где можно купить вертолёт, — пожал плечами Араб, выходя из номера.

— Но это стоит огромных денег! — чуть не взвыл от избытка чувств Квон.

— Знаю. Я взял с собой карточку и лётные документы. Как знал, что пригодятся, — вздохнул Араб.

— Но уже очень поздно, — продолжал разводить руками Квон.

— Ничего. Ради такой прибыли любой торговец откроет магазин, — усмехнулся Араб, выходя на улицу и останавливая такси.

Он не собирался объяснять им, что в его памяти давно уже хранится номер телефона парня, у которого можно купить всё, от мотоцикла до самолёта. Торговец оружием давно и прочно обосновался в этой стране, и его бизнес процветал. Доехав до промышленных кварталов, Араб отпустил такси, достал мобильник и набрал нужный номер.

Торговец ответил после четвёртого гудка, и, по первым же словам, Араб понял, что тот изрядно навеселе. Чуть усмехнувшись, он назвал условную фразу и, не вступая в долгие разговоры, сказал:

— Мне нужна вертушка. Жду тебя возле твоего ангара. Сейчас.

Отключившись, он бросил на воинов быстрый взгляд и с усмешкой отметил, что оба напарника заметно удивлены такой расторопностью. Помня, что неподалёку отсюда есть небольшой ночной бар, Араб предложил парням пройти туда и выпить по бутылочке пива, пока его знакомый добирается до места. Дружно кивнув, друзья покорно направились следом за ним. Настроение мужчин заметно улучшилось, но, как только они вошли в бар, вся их весёлость моментально улетучилась. Здесь собирались все местные отморозки, говорить с которыми хотелось только с пистолетом в руках.

Решительно пройдя к стойке, Араб по-испански попросил три бутылки пива и, указав друзьям на свободный столик, уселся так, чтобы оказаться спиной к стене. Сев рядом с ним, напарники быстро переглянулись и, глотнув пива, принялись осматриваться. Первым не выдержал Майк:

— Араб, ты уверен, что мы выберемся отсюда живыми?

— Даже не сомневаюсь, — усмехнулся он в ответ.

— Если и есть на свете сумасшедшие, так это ты, — покачал головой Квон.

— Расслабьтесь парни, всё не так плохо, как кажется, — усмехнулся в ответ Араб, делая вид, что не замечает, как пятеро густо татуированных парней, быстро переглянувшись, направились к их столику.

— Началось, — вздохнул Квон и бросил на Араба укоризненный взгляд.

Дождавшись, когда крутая пятёрка окажется в двух шагах от стола, Араб молча откинул полу своей лёгкой куртки, чтобы продемонстрировать парням рукоять пистолета. Увидев оружие, парни заметно стушевались и снова принялись переглядываться.

— Ребята, мы зашли выпить пива, пока ждём приезда Хосе. Нам не нужен лишний шум, — тихо сказал Араб, не сводя с парней тяжёлого взгляда.

— Какого Хосе? — настороженно спросил один из парней.

— Того, что держит большой ангар за углом, — ответил Араб, продолжая сверлить его взглядом.

— И он сказал, что приедет? — удивлённо спросил парень.

— Он уже едет, — коротко ответил Араб.

Бармен, заметив, что у столика незнакомцев происходит что-то непонятное, снял телефонную трубку и принялся что-то быстро тараторить. Спустя десять минут, из задней комнаты бара вышел крупный седой мужчина и, перекинувшись с барменом парой слов, внимательно посмотрел в указанную сторону.

Неожиданно его настороженность сменилась радостным удивлением. Раскинув руки в стороны, он шагнул к столику, за которым сидели воины, и громко, на весь бар заорал:

— Сеньор Ари, как же я рад снова увидеть вас в своём заведении!

Поднявшись из-за стола, Араб шагнул навстречу мужчине и, обнявшись с ним по местному обычаю, так же громко ответил:

— Сеньор Мануэль, я даже представить себе не мог, что вы здесь в такое время.

— Что поделать, дружище?! Приходится трудиться в поте лица, чтобы заработать себе и детям на кусок хлеба, — с улыбкой ответил мужчина.

— Надеюсь, ваше дело процветает, — улыбнулся в ответ Араб.

— Слава богу, сеньор. Кое-как свожу концы с концами, — ответил Мануэль, присаживаясь к столу. — Вы ждёте Хосе? — тихо спросил он, бросив быстрый взгляд на двух воинов.

— Договорились встретиться у него, как только он подъедет, — кивнул Араб.

— Потребуется транспорт? — так же тихо спросил мужчина.

— Да. До маленького частного аэродрома.

— Вертолёт?

— Он самый.

— Не беспокойтесь. Как только уладите все дела с Хосе, попросите его позвонить мне, — удовлетворённо кивнул Мануэль.

— Сколько?

— Пять тысяч с погрузкой.

— Где здесь можно разом снять столько наличных? — задумчиво спросил Араб.

— От вас, сеньор, я приму чек, — усмехнулся в ответ Мануэль.

— Польщён. Вы очень добры, сеньор Мануэль, — вежливо кивнул в ответ Араб.

— Не стоит, — отмахнулся мужчина. — С вами всегда было приятно иметь дело. Пиво — за счёт заведения.

— Благодарю, — кивнул в ответ Араб. — Думаю, нам пора, — добавил он, бросив быстрый взгляд на часы.

Одним глотком допив своё пиво, Араб поднялся и, вежливо кивнув хозяину бара, направился к дверям. Напарники, уже окончательно ничего не понимая, и в растерянности, дружно последовали за ним. Выйдя на улицу, Араб быстрым шагом свернул за угол и, подойдя к огромному ангару, у которого стоял роскошный «линкольн», уверенно постучал в двери. Железная дверь распахнулась сразу, словно кто-то с той стороны специально ждал этого стука. В дверях стоял здоровенный детина: выше двух метров ростом, с плечами, полностью перекрывавшими дверной проём, и кулаками, больше головы любого из посетителей. Чуть усмехнувшись, Араб негромко сказал:

— Передай Хосе, что пришёл тот, кто звонил ему.

— А чем ты докажешь, что это именно ты звонил? — мрачно пробасил гигант, поигрывая огромными мускулами.

— Слушай, малышок, если ты сейчас не свяжешься с Хосе, ему придётся искать себе другого телохранителя, — прорычал Араб в ответ.

Стоявший рядом с ним Майк чуть не застонал в голос от предчувствия беды. Драться с таким гигантом означало стать инвалидом. И это — в лучшем случае. Как он и предвидел, гигант глухо зарычал и начал протискиваться на улицу, но резкий оклик разом остановил его. Медленно оглянувшись, детина нехотя отступил от двери, давая посетителям пройти. Войдя в ангар, Араб сделал воинам знак не вмешиваться и, шагнув к лестнице, весело сказал:

— Хосе, Хосе! С каждым разом, как мы встречаемся, ты становишься всё толще и толще. Пора бы уже и о здоровье позаботиться.

— Что поделать, друг мой, похоже, годы только над тобой не властны, — рассмеялся в ответ мужчина среднего роста и необъятной толщины.

Стриженная наголо голова блестела бисеринками пота, а на волосатой груди масляно поблёскивали толстые золотые цепи. Но, несмотря на внешнюю несуразность, вокруг этого человека явно вилась аура опасности, а его внимательный цепкий взгляд не упускал ничего. Обнявшись с толстяком по местному обычаю, похлопав его обеими руками по спине, Араб чуть отступил назад, кивком головы указал на стоявшего у дверей гиганта и спросил:

— Где ты их только находишь, Хосе?

— Нравится? — подмигнул тот в ответ. — Могу вызвать его брата. Не такой большой, но тоже впечатляет.

— Зачем он мне? — развёл руками Араб. — Ты же знаешь мой принцип: большой шкаф громче падает.

— О да, сеньор, эту поговорку я хорошо запомнил. После того как ты лишил меня предыдущего телохранителя.

— Ты же знаешь, Хосе, я стараюсь не бить первым, но терпеть не могу, когда мне мешают, особенно в серьёзном деле, — пожал плечами Араб.

— Кстати о деле, — усмехнулся толстяк. — Ты сказал, что тебе нужен вертолёт.

— Да, небольшая крепкая машинка, способная донести нас и кучу оборудования в джунгли и обратно.

— С дополнительными баками?

— Желательно. Нужны ещё три автоматические винтовки с оптическим прицелом, пара биноклей, палатка, спальные мешки, консервы, ножи, ну и всё остальное, по списку.

— Как будешь оплачивать?

— Вот этим, — ответил Араб, показав толстяку кредитку. — Сам понимаешь, такую кучу наличности я сюда не понесу.

— Согласен. Но это обойдётся тебе недёшево, — кивнул толстяк.

— Ты давно уже должен делать мне серьёзные скидки. Таких клиентов, как я, у тебя по пальцам пересчитать можно, — усмехнулся Араб.

— Тут ты, к сожалению, прав, — нехотя признал Хосе. — Ладно, всё вместе тебе обойдётся, — замолчав, он быстро написал что-то на бумаге и, показав её клиенту, тут же сжёг в пепельнице.

— Так дорого? — задумчиво спросил Араб.

— Доставка потребуется? — неожиданно спросил толстяк.

— Я уже пообещал контракт Мануэлю, — кивнул Араб.

— Ты времени даром не теряешь, — одобрительно кивнул Хосе. — Ладно, раз так, то можешь вычесть из той цифры пять процентов.

— Десять, и мы расстанемся добрыми друзьями, — усмехнулся Араб.

— Не знай я, на что ты способен, уже бы обиделся, — покачал головой Хосе.

— Ну, старина, всё не так плохо, — отмахнулся Араб. — Ты же знаешь, я никогда не убиваю просто так.

— Ты действительно сумасшедший, Араб, но я твой заядлый поклонник, — рассмеялся Хосе. — Сколько раз мне уже приходилось принимать ставки на твою смерть, но ты всегда возвращался. Не могу тебе отказать. По рукам.

— Отлично. Куда перевести деньги?

— Я приеду проводить тебя сам. Там и сочтёмся, — усмехнулся в ответ Хосе.

Молча кивнув, Араб пожал ему руку и направился к выходу. Поравнявшись с громилой, он окинул его быстрым взглядом и, усмехнувшись, громко сказал:

— Ты мой должник, малышок. Если бы не я, не видать бы тебе своей работы, как своих ушей. Не веришь, спроси хозяина, — и, не дожидаясь ответа, вышел на улицу.

Выйдя следом за ним, напарники дружно подступили к Арабу и решительно потребовали от него объяснений. Не вступая в долгие разговоры, он предложил оставить вопросы до ужина, где они и смогут удовлетворить своё любопытство. Выйдя на оживлённую улицу, воины поймали такси, и Квон попросил отвезти их в один небольшой ресторанчик на берегу. Заняв столик и сделав заказ, Араб глотнул принесённого ему вина и задумчиво произнёс:

— Очень даже неплохо. Итак, парни, что вы хотите узнать?

— Ну, для начала, хотелось бы понять, что это за склад оружия и откуда ты вообще знаешь всех этих людей? — мрачно спросил Майк.

— Всё просто, старина. В прошлом, я был наёмником и мне частенько приходилось пользоваться услугами подобных людей.

— И ты так спокойно говоришь об этом? — не понял Майк.

— А с чего я должен биться в истерике и посыпать голову пеплом? — иронично спросил Араб.

— Все эти люди склонны принимать тёмную сторону бытия, — ответил Майк, он Араб не дал ему закончить.

— Друг мой, мне наплевать, на какой они стороне, но, не будь на свете таких людей, мы бы остались без транспорта и без оружия, а и то и другое нам нужно, чтобы спасти круг силы. Так что, давай оставим в покое философскую сторону этого вопроса и займёмся практической его частью.

— Хорошо. Тогда объясни мне, почему ты нас не представил? — быстро спросил Квон.

— В подобном обществе дела ведутся только с теми, кто хорошо известен или появлялся на встрече не один раз. Если нам придётся ещё пару раз обратиться за помощью к моему приятелю, то после этого я смогу вас представить.

— У них такие жёсткие правила? — удивился Квон.

— Естественно, — пожал плечами Араб. — Они ведут свой бизнес нелегально.

— А что ты собираешься делать со всем купленным после дела? — задумчиво спросил Майк.

— Оставлю себе. Поставлю машину в ангар к одному своему знакомому и попрошу его присмотреть, чтобы она всегда была готова к делу.

— Но зачем? — не понял Квон.

— Знаете, парни, у меня складывается стойкое убеждение, что вы вообще ничего о мобильности и срочности не знаете, — покачал головой Араб.

— Почему это? — возмутился Майк.

— Представь себе ситуацию. Нам снова срочно потребовалось попасть к этому кругу силы. Тратить время и оставлять за собой ясный и чёткий след, пользуясь обычными средствами передвижения, долго и глупо. А так, мы в любой момент можем отправиться туда, куда нам нужно, и не обращать внимания на время работы магазинов.

— Мобильность, это конечно здорово, но всё дело в том, что мы не умеем водить вертолёты, самолёты, катера. Не у всех такая подготовка, как у тебя.

— Понимаю, но научиться этому вам придётся, — пожал плечами Араб.

— Но зачем, если теперь есть ты? — усмехнулся Квон.

— А если случится так, что будет совершено сразу два нападения, а информацию вы получите в последний момент?

— Но так не бывает, — растерялся Майк. — Хранители всегда знают о нападении заранее.

— Всё когда-нибудь случается впервые. Нельзя стоять на месте, — мрачно выдохнул Араб.

— Пожалуй, ты прав. Но мы должны обсудить этот вопрос на совете. С другими воинами, — задумчиво отозвался Квон.

— Зачем? Вы же сами сказали, что свободных воинов только трое. Так зачем вызывать у остальных ненужные эмоции?

— Что ты имеешь в виду? — не понял Майк.

— Зависть. Они и так не слишком хорошо ко мне относятся. Так что, не стоит лишний раз дразнить гусей, — вздохнул Араб.

— Ты всё ещё не можешь забыть совет? — спросил Квон.

— Дело не в совете, — покачал головой Араб. — Я просто не хочу, чтобы наши привилегии стали яблоком раздора. Это погубит всё дело.

— Но почему ты так считаешь? — не унимался Квон. — Ведь никто из нас не виноват, что у одного силы больше, а у другого меньше!

— Я это понимаю, и вы это понимаете. Но этого не хотят понимать остальные. И это — самое неприятное.

— Пожалуй, он прав, брат, — мрачно сказал Майк. — Они действительно не хотят этого понимать.

— Так что, будем молчать про его предложение? — растерянно спросил Квон.

— Да. Молчать и повторять подобные операции по мере необходимости, — решительно ответил ему Араб.

— О чем ты? — не понял Квон.

— Нам нужно устроить подобные мобильные точки во всех странах, где есть круги силы. Только так мы сможем оказываться в нужном месте быстрее, чем наши враги.

— Но ведь это слишком дорого! Сколько ты заплатил за нашу экипировку?

— Почти полмиллиона, — вздохнул Араб.

— У нас просто нет таких денег, — покачал головой Майк.

— Значит, нужно сделать так, чтобы с максимальной выгодой можно было использовать трофеи, — задумчиво отозвался Араб.

— Какие трофеи? — не понял Квон.

— Которые мы добудем. Оружие, боеприпасы, транспорт.

— Но, как? — не мог взять в толк Квон.

— Похоже, будет проще один раз показать, чем десять раз объяснить, — устало улыбнулся Араб. — Наберитесь терпения.

— Ладно, как скажешь, — покорно кивнули воины.

Удивлённо покосившись на обоих, Араб допил вино, окликнул официанта и попросил принести счёт. Майк быстро расплатился, и напарники, выйдя из ресторана, отправились в облюбованный отель. Как выяснилось, все номера для воинов были подобраны подряд. Подъём был назначен на пять утра.

Утром, не понимая, зачем было подниматься в такую рань, напарники, поёживаясь и нещадно зевая, покорно плелись следом за Арабом, который, в отличие от них, шёл так, словно чудесно отдохнул. С трудом поймав такси, они попросили отвезти их на маленький частный аэродром. Покачав головой, таксист включил счётчик и, вдавив педаль газа в пол, помчался по пустынной улице, наплевав на все правила уличного движения. Неодобрительно покосившись на водителя, Араб упёрся, на всякий случай, рукой в приборную панель. Пролетев по городу спятившим метеором, такси с визгом покрышек остановилось у ворот аэродрома, и водитель, с видом превосходства посмотрев на пассажиров, остановил счётчик.

— Дай ему пару баксов за то, что довёз нас живыми, — с усмешкой сказал Майку Араб, выходя из машины.

Покорно расплатившись с водителем, Квон и Майк вылезли из машины и поспешили следом за Арабом. Не обращая внимания на охрану и полдюжины мрачных личностей, что околачивались возле входа, он решительным шагом подошёл к приземистому одноэтажному зданию и, заметив за углом знакомую машину, двинулся в её сторону. Дверь машины распахнулась, и на бетон аэродрома вылез всё тот же громадный телохранитель. Следом за ним появился и сам сеньор Хосе. Быстро осмотревшись, Араб заметил в стороне почти новый вертолёт, кивнул толстяку и направился к своей покупке. Пыхтя и отдуваясь, Хосе поспешил за ним.

Распахнув дверцу вертолёта, Араб принялся быстро проверять оружие и экипировку. В вертолёт было загружено всё, необходимое для долгого пребывания в джунглях. От заточенных до бритвенной остроты мачете до москитных сеток и гамаков. Усевшись за рычаги машины, Араб запустил двигатель и, проверив показания приборов, одобрительно кивнул. Всё было исправно и работало. Баки были полны топлива, включая запасной бак, установленный в салоне, под сиденьем. Выпрыгнув на бетон, Араб в очередной раз пожал руку Хосе и, улыбнувшись, сказал:

— Осталась только самая приятная для тебя часть дела.

— О да. Пойдём, друг мой, в машине есть всё необходимое, — рассмеялся в ответ Хосе.

Усевшись в салон, Араб переложил ноутбук с сиденья себе на колени и, вставив карточку в считывающий терминал, запустил программу оплаты. Усевшийся рядом с ним Хосе, с довольным видом попыхивая сигарой, дождался, когда начнётся перевод денег и, коснувшись пальцами плеча наёмника, тихо сказал:

— Не знай я тебя много лет подряд, не стал бы этого делать. Но для тебя — сделаю. Вчера, сразу после твоего ухода, мне позвонил Кривой Сэм, из серых гусей. Ты знаешь его?

— Да, не самая приятная личность, — скривился Араб. — Я думал, он давно уже сдох от своей дури. Что он хотел?

— Он, конечно, наркоман с огромным стажем, и, скажу откровенно, его выносливость меня самого сильно удивляет, но, как ни крути, он всё ещё жив и командует бандой таких же подонков. Он просил два вертолёта и такую же, как у тебя, экипировку. Не знаю, за чем вы собираетесь охотиться, но, помня, что ты по мелочи не работаешь, хочу дать тебе добрый совет. Будь осторожен!

— Спасибо, старина. Я запомню твою услугу. Что ты им ответил?

— Сказал, что вертолётов у меня сейчас нет, а всё остальное он может получить. На этом и остановились.

— У кого он может купить машины?

— Здесь больше ни у кого, — покачал головой Хосе. — Ему придётся нанимать машины и пилотов, но, боюсь, для парней это плохо кончится.

— Вполне возможно, — кивнул в ответ Араб. — От этого урода всего можно ожидать. Что собираешься делать?

— Продам ему всё необходимое, и пусть катится, — пожал плечами Хосе.

— Не хочешь предупредить пилотов?

— Ты же знаешь, я не вмешиваюсь в чужие дела. Это плохо для бизнеса, — вздохнул в ответ Хосе.

— Понимаю, — кивнул Араб. — Будем надеяться, что они и сами поймут, что можно делать, а чего делать не следует.

— Помоги им, Мадонна, — кивнул Хосе.

Убедившись, что платёж проведён, Араб вынул из терминала карточку и, убрав её в карман, вылез из машины. Сделав воинам знак грузиться в вертолёт, он ещё раз поблагодарил Хосе и, пожав ему руку, уселся на место пилота. Убедившись, что двигатель прогрелся, он плавно увеличил обороты и уверенно поднял машину в воздух.

Выведя вертолёт на нужный курс, он прибавил скорость и повёл машину в сторону границы. С уважением поглядывая на его действия, воины быстро переглянулись и, подумав, принялись готовить оружие. Снарядив все магазины, они уложили вещи в рюкзаки и, убедившись, что всё готово, повернулись к Арабу.

Спустя час полёта над сплошным ковром джунглей он обернулся к сидевшим на заднем сиденье воинам и громко спросил:

— Границу мы уже пересекли. Куда дальше?

Квон молча протянул ему GPS, на котором была отмечена нужная точка. Ловко действуя одной рукой, Араб подключил прибор к бортовому навигатору и, скачав данные, включил автопилот. Вернув навигатор Квону, он задумчиво посмотрел на молчащих друзей, ещё раз проверил показания приборов и сказал:

— У меня есть ещё новости. К Хосе обратилась команда наёмников, пожелавших купить всё то, что купили мы, только в большем количестве. Думаю, это та самая группа, которую мы должны остановить.

— С чего ты это взял? — удивлённо спросил Майк.

— Я не верю в подобные совпадения.

— Ну, не знаю, — пожал плечами Квон. — Слишком уж всё просто и как-то даже наивно. Получается, что наёмники идут по нашим следам?

— Нет. Просто они мыслят так же, как я. Чтобы добраться до нужного места, проще всего использовать экипировку и транспорт, купленные на стороне. Тем более что за всё платит наниматель. Они хотели купить вертолёты, но Хосе отказал им. У него просто не нашлось столько машин сразу. Думаю, в связи с этим в запасе у нас есть сутки. Успеем добраться до места и осмотреться.

— На месте мы будем через два часа, — ответил Квон. Вся проблема в том, что там очень мало мест для посадки. А нам ещё нужно спрятать вертолёт.

— Это верно. Свяжись с хранителем и воином, пусть нарубят веток и приготовят площадку, — попросил он Майка.

Кивнув, Майк закрыл глаза, отключившись от внешнего мира. Чуть приоткрыв своё сознание, Араб услышал отголосок его зова и ответ хранителя. К его удивлению, это была женщина. Майк быстро передал ей просьбу Араба и, получив ответ, закрылся. Делая вид, что ничего не делал, Араб продолжал внимательно наблюдать за приборами. Вскоре бортовой навигатор подал сигнал, что они приближаются к намеченной цели. Отключив автопилот, Араб сбросил скорость и медленно повёл вертолёт над самыми кронами деревьев. Навигатор снова запищал, и Майк тронул Араба за плечо, указывая ему на маленькую площадку под скалой. Кивнув, Араб осторожно посадил вертолёт на площадку и заглушил двигатель. Не дожидаясь, когда несущий винт остановится, воины принялись выгружать из вертолёта экипировку. Оттащив рюкзаки в сторону, они начали маскировать площадку и машину свежесрубленными ветвями и лианами.

Закончив, они закинули рюкзаки на плечи, но не успели сделать и двух шагов, как из джунглей вышла Лиза и, улыбнувшись воинам одними губами, мрачно сказала:

— Похоже, вы не умеете жить, не привлекая к себе внимания.

— О чём это ты? — не понял Квон.

— О вашем средстве передвижения. Вы же знаете, что местные не любят, когда здесь садятся машины белых.

— У нас в запасе всего несколько часов. Потом препираться будете, — резко осадил её Араб. — Где здесь ещё есть место, куда можно было бы посадить вертолёт?

— Только внизу, у деревни, — нехотя ответила Лиза.

— Веди, — коротко приказал Араб.

— Эй! Я не твоя подчинённая, — возмутилась она, решительно складывая руки на груди.

— Что я вам говорил? Убедились? — грустно усмехнулся Араб, поворачиваясь к воинам.

— Лиза, сейчас не время спорить, — попытался осадить её Майк. — Нас позвали на помощь, и мы пришли. Что тебе ещё нужно?

— Мне не нравится, что вы навели на это место все наземные службы слежения, — огрызнулась та.

— Мы шли на минимальной высоте, недоступной для радаров, — устало пояснил Араб. — Может, вы всё-таки покажете нам деревню?

Мрачно кивнув, Лиза быстро пошла в сторону обрыва. Вспоминая ландшафт, который успел рассмотреть во время полёта, Араб неожиданно понял, что круг силы расположен на вершине горы. Вспомнив, что в нескольких километрах от места посадки заметил озеро, он задумчиво осмотрелся и, чуть пожав плечами, зашагал ещё быстрее.

Деревня, где наёмники могли бы посадить вертолёт, располагалась у подножия горы. Пара квадратных километров земли, отвоёванных индейцами у джунглей. Два десятка крохотных лачуг, старательно ухоженные грядки с овощами и маисом, загоны для скота и крошечная деревянная церквушка.

В гору от деревни вела узкая извилистая тропа, пробитая сотнями босых ног. Внимательно осмотрев и деревню, и дорогу, Араб тяжело вздохнул и, помолчав, повернулся к стоявшим рядом воинам.

— Что планируете делать?

— Мы думали, ты нам скажешь, — развёл руками Квон.

— Если сюда придёт группа, о которой мне сообщили, то у нас только один выход. Уничтожить их. В противном случае, они уничтожат здесь всё живое. Это люди не из тех, кто остановится перед убийством беззащитных крестьян.

— Но зачем им убивать крестьян? — не понял Майк.

— Крестьяне бросятся защищать хранителя, и наёмники уничтожат их, — мрачно ответил Араб.

— Вы так хорошо знаете их тактику, потому что сами ею пользовались? — ехидно спросила Лиза.

— Скажу вам честно, что мне глубоко наплевать, что вы обо мне думаете, — ответил Араб, усилием воли сдерживая острое желание дать ей по физиономии. — Я приехал сюда, потому что должен был приехать. Круг силы подарил мне сына, и я его должник. Я привык платить свои долги. Но если вы не перестанете провоцировать меня, то пожалеете. И мне плевать, что вы женщина. Изуродую, как бог черепаху.

— Не время ссориться, брат, — остановил его Квон, положив руку Арабу на плечо. — Что будем делать?

— Дадим им подняться на гору и уничтожим с двух сторон огнём. Другого выхода у нас нет, — ответил Араб.

— Стрелять, убивать, ничего другого вы не умеете, — зарычала Лиза.

— Заткнись! — резко оборвал её Майк. — Мы делаем всё, что можем, чтобы защитить круги силы, но нас только трое. Чего ты хочешь от нас?

— Она надеется, что мы встретим их с распростёртыми объятьями, прочтём проповедь, и они, умилившись, раскаются в грехах и бросят оружие, чтобы начать своё служение свету, — с мрачным юмором ответил за неё Араб.

— Мы всегда старались избежать убийств, а после его появления, вообще обрадовались, что можно будет забыть об оружии. Но он остался всё тем же наёмником, каким и был, — решительно ответила Лиза.

— То есть ты хочешь, чтобы я заставил их забыть, зачем они сюда явились, и отпустил с миром? — удивлённо спросил Араб. — Но это не те люди, которых можно просто отвлечь, и это не то место, где их можно оставить. Забыв зачем пришли, они останутся всё теми же отморозками, какими и были. Чтобы защитить это место, мы просто должны их уничтожить.

— Он прав, сестра. Нужно знать, когда можно применять оружие, а когда силу, — неожиданно прозвучал глубокий женский голос, и на край обрыва вышла невысокая, седая как лунь, но всё ещё статная женщина с гордой осанкой королевы.

Удивлённо посмотрев на хранительницу, Араб склонил голову в вежливом поклоне и, бросив на Лизу задумчивый взгляд, решительно ответил:

— Вы здесь самая старшая, хранительница. Примите решение. Как скажете, так мы и поступим.

— Ты хочешь, чтобы я начала делать дело, для которого кругом были призваны вы? — удивилась женщина.

— Не делать, — покачал головой Араб. — Я прошу только рассудить нас. Мне надоел пустой спор. Я знаю, что это за люди, и уверен, что без них мир будет только чище. Но ваша помощница считает по-другому. Я устал спорить. Решайте, и закончим на этом.

— Я уже сказала. Ты прав. Этих людей нельзя оставлять здесь живыми. Они слишком опасны и жестоки. Я не хочу, чтобы племя погибло из-за ложного чувства сострадания.

— Но, мать! — попыталась возмутиться Лиза.

— Хватит, сестра, — оборвала её хранительница. — Дай воинам делать то, ради чего они пришли сюда. И запомни на будущее, что есть вещи, о которых ты вообще ничего не знаешь. Помни это, когда будешь вступать в спор в следующий раз.

— Мать, я служила в полиции и отлично знаю, на что способны такие люди, — продолжала спорить Лиза.

— В полиции вы сталкивались с уличными бандами и маньяками-одиночками, а это — звери, посвятившие всю свою жизнь не просто войне, а уничтожению себе подобных, — мрачно проворчал Араб. — Впрочем, вы можете попытаться убедить их сами. Но помните, как только хоть один из них зайдёт вам за спину, вы труп. Но перед этим сексуальная игрушка. И это не шутка и не попытка запугать вас. Это правда.

— Откуда вам это знать? — с вызовом спросила Лиза, внимательно глядя ему в глаза.

— Это одна из причин, по которой я решил собрать свою группу, а не влиться в состав одной из уже существующих, — со вздохом ответил Араб.

— Но вы работали вместе с ними? — продолжала допрашивать его Лиза.

— Это не ваше дело, но я отвечу. Я не воевал вместе с ними. Это серые гуси, а я всегда входил в группы псов войны, — ответил Араб с заметной гордостью.

— И в чём разница?

— Вам не понять, — резко закончил спор Араб. — Так, что вы решили? Хотите попробовать?

— Вы знаете, что у меня не хватит сил воздействовать на всех сразу, — мрачно ответила она.

— Воздействуйте поодиночке, — пожал плечами Араб. — А вообще, мне надоел этот бессмысленный спор. Вы позвали нас, и мы пришли. Что и как мы будем делать, это только наши проблемы и только нам это решать. Пусть всё останется на нашей совести, если вам так будет проще.

— И вы согласны с ним? — повернулась она к двум стоявшим рядом с Арабом воинам.

— Как ни крути, но он прав. Мы слишком долго благодушествовали. Нужно было с самого начала принимать жёсткие решения, тогда не пришлось бы спорить об этом сейчас, — решительно ответил Майк.

— Верно, я всегда говорил, что пришедшие с оружием должны просто исчезать, — поддержал его Квон.

— Похоже, это заразно, — проворчала Лиза, удивлённо оглядываясь на хранительницу.

— Нет, сестра, просто среди нас появился тот, кто владеет искусством войны и знает о ней всё, что должен знать настоящий воин, — грустно улыбнулась хранительница.

— Похоже, вас это не слишком радует, — устало сказал Араб.

— Я прожила на этом свете слишком долго, чтобы понимать, что появление в нашем круге такого человека, как ты, означает большую войну. Снова будет проливаться кровь и будут гибнуть люди.

— Я не искал себе такой судьбы, — резко ответил Араб. — В вашем круге я появился после того, как ушёл на покой. Я даже построил себе дом. Свой первый в жизни дом. Но ваш круг решил втянуть меня в свою войну, а теперь вы говорите, что в этом виноват я?

— Нет, я не сказала, что ты виноват в этом. Ты стал вестником того, что будет. И я рада, что в этой войне ты будешь на нашей стороне, — улыбнулась ему в ответ хранительница.

— А вот в этом я не уверена, — мрачно отозвалась Лиза.

— Кто ты такая, чтобы судить меня?! — зарычал в ответ Араб.

— Брат! Не надо, — остановил его Квон. — Пусть говорит, что хочет. Мы сделаем так, как скажешь ты.

— Но почему, Квон? — спросила Лиза.

— Что почему? — повернулся к ней воин.

— Почему вы так просто готовы принять его главенство?

— Да потому, что он умеет воевать. Потому что его сила больше, чем вся наша, вместе взятая, и ещё потому, что он умеет принимать решения, — резко ответил ей Квон.

— Но ведь до его появления вы и сами отлично справлялись, — не унималась Лиза.

— Ты действительно дура, или так талантливо прикидываешься? — не выдержал Майк. — Сколько нас было до его появления?

— Пятеро, — ответила она.

— А сейчас, без него?

— Двое.

— Что тебе ещё нужно? Какой ответ? За один год мы потеряли троих. Троих сильных, талантливых воинов. Потеряли только потому, что не умели толком планировать операции и находить нужные решения. Сколько ещё из нас должны умереть, чтобы вы наконец поняли, кто именно нам нужен? Я уже не говорю о том, что его посвящение было предопределено кругом, — твёрдо ответил Майк и, повернувшись, протянул Арабу руку.

— Командуй, брат. И не обращай внимания на этих глупцов. Они сидят на одном месте и не видят дальше собственного носа. Главные проблемы решаем только мы.

— Тогда пошли. Нам нужно как следует осмотреть тропу и найти место для толковой засады, — скомандовал Араб, закидывая винтовку на плечо.

Оставив рюкзаки на горе, они прошли по тропе до самой долины. Отметив в уме несколько подходящих мест, Араб быстрым шагом отправился обратно. Поднявшись до середины тропы, он остановился и, ещё раз оглядевшись, сказал:

— Засаду устроим здесь. Вы двое — встретите их в лоб, а я зайду в спину. Место удобное, но засады они не ожидают. Думаю, у нас всё получится. Учтите, живых не оставлять. Помните главное: они вас щадить не станут! Патронов не жалейте, но старайтесь бить по ним, а не по деревьям.

— А если кто-то вырвется? — спросил Майк.

— В этом месте у них будет только одна дорога. Вниз. По скале им не подняться, слишком круто, а на тропе буду я. Так что придётся катиться в обрыв до самой долины. Нужно предупредить людей, чтобы не пытались задержать их. Будет лучше всего, если они скроются на какое-то время.

— Это их дома, — покачал головой Квон.

— Знаю, но если они хотят сохранить их, им лучше сделать так, как я говорю, — твёрдо ответил Араб.

— Я попрошу хранительницу поговорить с ними, — кивнул в ответ Квон.

— Пойдем, заберём всё оружие, — скомандовал Араб, направляясь на гору.

Воины без единого звука отправились следом за ним, периодически быстро перебрасываясь многозначительными взглядами. Почувствовав, что они обмениваются быстрыми мыслями, Араб чуть улыбнулся и, не оборачиваясь, сказал:

— Парни, если решили говорить обо мне, то лучше делайте это вслух. Не люблю, когда обо мне болтают за спиной.

— У тебя глаза на затылке выросли? — с нервной усмешкой спросил Квон.

— Нет, но, даже не имея большого опыта в ментальном общении, я могу почувствовать отголоски ваших мыслей. Так что, давайте не будем темнить и начнём говорить открыто.

— Не обижайся, мы просто пытаемся понять, почему ты выбрал именно это место для засады, — быстро сказал Майк.

— Всё просто, в этом месте тропа сужается сильнее всего и делает резкий поворот. Им придётся перестроиться в колонну по одному, и никто не сможет понять, что именно происходит за поворотом, пока не заглянет за скалу. Вам нужно будет только дождаться моего сигнала.

— И какой будет сигнал?

— Выстрел. Думаю, вы его услышите.

— Думаю, будет лучше, если выстрелы зазвучат сразу с двух сторон, — задумчиво отозвался Квон.

— Чёрт, а ведь верно. Я и забыл, что могу подать вам сигнал мысленно, — покачал головой Араб. — Совсем с этими спорами мозги растерял.

— Забудь, — отмахнулся Майк. — Честно говоря, я и сам не понимаю, чего они все на тебя взъелись.

— И рад бы забыть, если бы не подобные поездки, — вздохнул Араб.

— Брат, я понимаю, что сейчас не время об этом говорить, но прошу, не злись на них. Придёт время, и они сами всё поймут, — попросил его Квон.

— Дружище, у меня такое впечатление, что ты в этой команде служишь миротворцем, — усмехнулся в ответ Араб.

— Почти так, — рассмеялся в ответ Квон.

— Тогда попытайся убедить их не нападать на меня, — грустно улыбнулся Араб. — Я не пытаюсь заполучить их любовь, но и вражда мне тоже не нужна. Просто, пусть терпят меня как необходимое зло.

— Ты готов принять их равнодушие? — растерялся Квон.

— Пусть лучше будут равнодушными, чем станут мешать, — твёрдо ответил Араб.

— Надеюсь, к нам с Майком ты так не относишься? — осторожно спросил Квон.

— Не беспокойтесь, парни. Вы с самого начала пошли мне навстречу. Я не забываю такие вещи.

За разговором они добрались до вершины и, открыв свои рюкзаки, принялись доставать из них снаряженные магазины к винтовкам. В рюкзаке Араба нашлось ещё и несколько гранат. Быстро разложив весь боезапас по карманам и карманчикам, Араб сунул свой рюкзак в кусты, посмотрел на двух воинов и спросил:

— Готовы? Тогда пошли обратно.

— Брат, может, перекусим, пока есть время? — развёл руками Квон.

— Не сейчас. Возьмите с собой галеты и воду. Сильно наедаться перед боем не стоит. Захочется оправиться, а запах в лесу разносится далеко, как и звуки. Так что, сидеть тихо, как мышки, и ртов не раскрывать.

Тяжёлым вздохом выразив своё согласие, воины покорно отнесли заметно полегчавшие рюкзаки в кусты и, закинув винтовки на плечи, двинулись следом за командиром. Выведя их к нужному месту, Араб распределил точки и, ещё раз напомнив про режим полной тишины, отправился дальше.

Найдя подходящее дерево, с которого он мог контролировать всю тропу, до самого поворота, Араб взобрался на широкую развилку и, устроившись поудобнее, приготовился ждать. Вскоре в долине послышался гомон голосов, и стаи вспугнутых птиц ясно указали ему, в какую сторону отправились индейцы из деревни.

* * *

После отправки группы наёмников в Колумбию директор Сторм уже неделю не мог найти себе места. Что-то, чему он давно уже отвык доверять, не давало ему покоя. В очередной раз вызвав к себе начальника отдела разведки и внешнего наблюдения, он принялся спрашивать, что слышно о группе.

Понимая, что все эти вопросы задаются ему не просто так, старый служака принялся подробно описывать, что, как и когда делали наёмники. Услышав о том, что у них возникла проблема с транспортом, директор крепко выругался и, помолчав, спросил:

— Почему они не захотели воспользоваться нашими вертолётами?

— Операция проводится в режиме секретности, поэтому они решили приобрести транспорт в третьей стране. Кроме того, при покупке там машин мы вынуждены были бы оставить их наёмникам. Они это отлично понимали и попытались воспользоваться случаем. Нам повезло. Теперь им придётся нанимать транспорт и, тупо избавившись от нанятых пилотов, оставлять вертолёты себе.

— Почему?

— Всё тот же режим секретности. Но, используя этот аргумент, мы всегда сможем давить на них. Ведь если власти пронюхают, что стало с их благонадёжными налогоплательщиками, этой банде станет в Мексике очень неуютно.

— Это верно, — задумчиво отозвался Сторм. — А наблюдение за островом ведётся?

— Постоянное, в обязательном порядке, как вы и приказали, — быстро ответил начальник отдела.

— Хорошо. Тогда приготовьте шесть агентов. Трёх мужчин и трёх женщин. Отправим их на известный вам остров под видом молодожёнов. Задача: выяснить, там ли находятся бывший наёмник по прозвищу Араб, закрытый агент Салли Кларк и их сын.

— И если они там, то что тогда делать?

— Попытаться захватить Салли Кларк и ребёнка. Пора заставить этого Араба выполнять наши требования. Мне надоело плясать под его дудку, — мрачно ответил Сторм.

— А разумно ли дразнить этого зверя? — спросил начальник отдела.

— А мы не будем дразнить его. Мы поставим его перед фактом: либо он вернёт документы, либо больше не увидит свою семью.

— Вы всегда говорили, что он способен объявить нам настоящую войну. А теперь хотите наступить ему на самую любимую мозоль. Боюсь, что такой демарш может обернуться нам боком. Он помешан на своей семье.

— Знаю, чёрт возьми! Это не моя идея. Наше начальство спит и видит, как расправляется с ним. Агент Кларк — серьёзный источник информации, и они об этом знают. В принципе, нашей группе достаточно будет захватить только мальчишку. Родители сами прибегут за ним.

— А если, вместо того чтобы прибежать за ним, они начнут войну?

— Тогда — получат своего выродка по частям, — огрызнулся Сторм.

— И вы готовы применить такие методы против одного из наших агентов? — окончательно растерялся начальник отдела.

— Не трави душу. Мне и самому всё это не слишком нравится, но у нас есть приказ, а приказы, как ты знаешь, не обсуждают, — проворчал Сторм.

— Кому они должны будут передать ребёнка и мать?

— В лабораторию. И она, и мальчишка подверглись серьёзному воздействию той непонятной энергии. Поэтому их должны обследовать наши головастики.

— И что я должен понимать под словом «обследовать»?

— Всё. С определённого момента я больше не властен над этим проектом. Официально — он закрыт, а неофициально — находится под контролем одного известного тебе сенатора. И этот сенатор настойчиво требует провести все возможные исследования по вопросу воздействия данной энергии на человеческий организм.

— Не было печали, — вздохнул начальник отдела.

— Вот и я о том же, — кивнул в ответ Сторм.

— Может, нам стоит как-нибудь переиграть это дело, не вдаваясь так глубоко в детали? Скажу честно, что связываться с этим человеком мне очень не хочется. Он не отличает правых от виноватых и будет убивать нас до тех пор, пока не получит обратно свою семью. Это же настоящий зверь!

— Не нужно повторять мне прописных истин, — зарычал в ответ Сторм. — Мне и так не по себе от всей этой истории. В угоду одному снобу я вынужден отдавать на растерзание этим садистам ребёнка и одного из лучших своих агентов.

— Но ведь вы сами перевели её в категорию закрытых, — осторожно напомнил ему начальник отдела.

— И что? Думаешь, я не знал, что делаю, или просто подчинился обстоятельствам? Нет, старина. Прежде чем подать нужные документы, я внимательно изучил её психологический портрет, составленный нашими психологами. Три-четыре года спокойной жизни, и она сама бы попросилась обратно на работу. Нужно было только оставить их в покое сразу, как только они сошлись. Но наши боссы не могут понять, что кто-то может иметь своё мнение, отличное от их мнения. В итоге она упёрлась, и теперь мы потеряем и ребёнка, и агента.

— А при чём здесь ребёнок? Он-то какое к нам отношение имеет?

— Прямое. Убивать нас всех будут именно из-за него, — огрызнулся Сторм. — Даже Кларк будет не так важна для этого психа.

— Почему это? — не понял начальник отдела.

— Как бы там ни было, но она взрослый человек, а он ребёнок. Поэтому Араб кинется спасать именно сына. Впрочем, Кларк и сама не промах, так что у ребят, которые отправятся на остров, могут возникнуть серьёзные неприятности.

— Насколько серьёзные?

— Вплоть до не возврата с острова. Она будет драться с ними, как бешеная кошка.

— Тогда, может, стоит увеличить группу?

— Три пары молодых спортивных ребят, приезжающие на остров в одно и то же время, это и так слишком большой риск. Наёмники не могут не заметить такого совпадения. А если их будет больше, то можно смело заказывать мемориальные доски. Вся операция провалится к чёрту, — покачал головой Сторм.

— Направим ребят с разных точек, с разбросом по времени в пару дней. Это же курорт для молодожёнов.

— Всё равно, больше трёх пар разом будет перебор, — вздохнул Сторм. — Я не хочу рисковать людьми.

— Когда группы надо будет отправить на остров?

— Через два дня. Места уже забронированы. Осталось только обеспечить ребят нужной информацией.

— Ну, будем надеяться, что у них всё получится, — вздохнул начальник отдела.

— Да уж, в такой ситуации нам только и остаётся, что надеяться, — мрачно отозвался Сторм.

Он не собирался объяснять старому сослуживцу, что всё его существо бунтует против таких грубых и непрофессиональных действий. Будь его воля, он провёл бы подобную операцию с учётом всех нюансов и особых показаний психотипа этих людей.

Проводив старого приятеля, Сторм отправился в лабораторию. Внимательно понаблюдав за четырьмя учёными, увлечённо молотившими по клавишам своих компьютеров, он в очередной раз убедился, что эти ботаники способны на проявление эмоций, только наткнувшись на какую-то аномалию. Тяжело вздохнув, он отправился обратно, в мир обычных людей.

Находиться рядом с этими повёрнутыми на науке психами было тяжело. Это плохо отражалось на его душевном покое. Только теперь, плотно пообщавшись с этими полоумными, он понял, что почти разделяет ненависть Араба к подобным представителям человечества. Вспомнив, что именно собиралась сделать с беременной Кларк профессор Макгрегор, он зябко передёрнул плечами и, вернувшись в свой кабинет, заперся в нём до самого вечера.

* * *

Три пары молодожёнов, прибывших на остров с разбросом в один-два дня, не вызвали у Салли особого подозрения. Внешне они выглядели, как обычные молодые люди, мечтающие весело провести время в компании друг друга, не обращая внимания на соседей и не желая, чтобы их беспокоили.

Она продолжала заниматься сыном и обычными повседневными делами, со дня на день ожидая возвращения мужа. Единственное, что ей не понравилось в приезжих, так это настойчивые попытки женской половины приехавших на остров поближе познакомиться с её сыном. Они, словно специально, подходили именно к Салеху и пытались завязать с ним разговор. Но мальчик, как будто что-то чувствуя, отказывался от любых контактов с приезжими. Закончилось это так, как и должно было закончиться. Одна из девиц, проявив излишнюю настойчивость, получила увесистый пинок по голени, после чего утратила к нему всякий интерес.

Четыре дня три пары молодожёнов развлекались, регулярно бывая на рыбалке и плескаясь в море. Постоянно уединяясь в своих бунгало, они то и дело покидали общественные места, не вызывая особого удивления. Бывшие наёмники только понимающе усмехались и делали вид, что ничего не замечают. Но спустя неделю ранним утром остров потрясла страшная весть. Все шестеро молодых людей бесследно исчезли. Вместе с ними исчезли Салли и Салех. Обнаруживший пропажу первым, Джек в ярости метался по всему острову, пытаясь найти хоть какие-то следы пропавших. Быстро организовав бывших сослуживцев, он приказал обыскать весь посёлок. Перевернув весь остров, ветераны нашли причину своего крепкого сна. Под каждый дом, в котором жили местные, был подложен небольшой газовый баллончик, соединённый с кондиционером. Часовой механизм был настроен на три часа ночи. Внимательно осмотрев один из баллонов, Джек бросил его в общую кучу и схватился за голову.

— Что я теперь Арабу скажу?! — взвыл он, падая на колени.

— Мы все перед ним виноваты, — тихо ответил один из наёмников, опуская руку ему на плечо.

— Все катера на месте. Значит, их забрали с острова посторонние. Возьмём самый быстрый катер и попробуем догнать их, — предложил другой.

— Не получится, — покачал головой Джек. — У них фора в шесть часов. Даже если они ушли на континент, нам их не догнать. Я должен сообщить Арабу и привести дела в порядок.

— А это ещё зачем? — не понял наёмник, предложивший броситься в погоню.

— Если он решит пристрелить меня. Я дал слово, что позабочусь о его семье, а сам тупо проморгал очевидное, — ответил Джек.

— Не сходи с ума. Араб, конечно, мужик крутой и на расправу быстрый, но он далеко не дурак и не станет убивать тебя, — ответил всё тот же наёмник. — К тому же тогда ему придётся перестрелять всех нас.

— Что будем делать? — спросил один из наёмников, задумчиво глядя на найденные баллоны.

— Искать улики и молиться, — ответил ему другой наёмник.

— О чём?

— О том, чтобы Араб нас сначала выслушал, а потом схватился за оружие. Хотя он и так справится.

Согласно кивнув, Джек приказал ещё раз обыскать весь остров. На этот раз с использованием сканеров для обнаружения электронных средств слежения. Он хотел убедиться, что похитившая Салли и малыша группа не оставила на острове жучков. В итоге, через два часа поисков, дюжина жучков была утоплена в стакане с водой.

Мысленно перекрестившись, Джек достал спутниковый телефон и, набрав номер экстренной связи, принялся дожидаться ответа. После четвёртого гудка Араб ответил. Чувствуя, как сердце проваливается куда-то в глубь живота, Джек тихо сказал:

— Это я. Прости, старина, у меня плохие новости.

* * *

Ожидание тянулось, словно бесконечная дорога. Не выдержав, сидевшие за поворотом воины принялись крутиться и всё чаще менять позы, пытаясь выпрямить затёкшие конечности. Разочарованно покачав головой, Араб приоткрыл своё сознание и, потянувшись, легко коснулся обоих.

— Парни, вы решили заранее выдать нашу засаду? — спросил он, одновременно вслушиваясь в окружающий мир.

— Но мы же не шумим, — ответил Квон.

— Вы шумите так, что вас только глухой не услышит, — отрезал Араб. — Примите самые удобные позы и постарайтесь больше не шевелиться.

— Долго нам ещё тут сидеть? — осведомился Майк недовольным тоном.

— Ровно столько, сколько требуется, — ответил Араб, закрываясь.

Он не решился обследовать окрестности при помощи своих новых способностей, опасаясь, что в группе наёмников может оказаться кто-то, кто способен услышать его. В памяти неожиданно всплыли слова старого хранителя: «Воины духа существуют не только на светлой, но и на тёмной стороне».

Неожиданно в ставший уже привычным щебет и свист обитателей джунглей ворвался тихий механический стрёкот. Так могли звучать только моторы вертолётов. Араб моментально насторожился и, снова вызвав сидевших в засаде воинов, быстро сказал:

— Они на подходе. Замрите и не шевелитесь. Скоро начнётся.

Вскоре два пассажирских вертолёта, с рекламой быстрых перевозок на бортах, уверенно приземлились прямо посередине маисового поля, безжалостно разметав посевы и подняв клубы сухой красноватой пыли. Моторы заглохли, и только посвист всё ещё вращающихся в системе ротации винтов нарушал тишину джунглей. К деревне вышли полтора десятка человек с оружием в руках и, быстро осмотревшись, взяли винтовки наизготовку. Тишина в деревне сказала этим людям больше, чем все показания приборов, вместе взятые. Споро развернувшись цепью, наёмники окружили деревню и, быстро обыскав все дома, сошлись на площади у подножия горы.

Быстро обсудив увиденное, наёмники дружно уставились на двух мужчин. Араб с самого начала выделил эту парочку из общей толпы. Оба они резко отличались от остальных выправкой и уверенностью. Присмотревшись, Араб неожиданно понял, что уже видел одного из этих парней. Оставалось только вспомнить, где именно. Быстро посовещавшись, эти двое принялись отдавать команды. Вскоре группа разделилась на две части и двинулась в сторону тропы. Первая команда дошла до середины подъёма, когда вторая группа только-только начала подъём. Тихо зашипев сквозь стиснутые зубы, Араб мрачно покачал головой. На такой финт он не рассчитывал. Хорошо зная, что в подобных делах эти наёмники особой осторожности не проявляют, он вдруг столкнулся с тем, что сделал бы сам. Решив положиться на двух воинов, он пропустил первую группу мимо себя и, медленно подняв винтовку, взял на прицел одного из двух командиров.

Быстро дотянувшись до сознания воинов, он скороговоркой произнёс:

— Парни, они разделились на две группы, первая только что прошла мимо меня, её встречаете вы. Вторая — моя. Первым уничтожить блондина с пистолетом в левой руке, это командир группы. Огонь без команды, их всего семеро.

— Понял, — коротко ответил ему Квон.

— Ну, будем надеяться, — прошептал про себя Араб и, дождавшись, когда вторая группа окажется в нескольких метрах от засады, плавно нажал на спусковой крючок.

Сухой треск выстрела разорвал тишину джунглей, и второй командир рухнул в кусты с простреленной головой. Не вдаваясь в эмоции, Араб принялся поливать тропу свинцовым шквалом. Короткие очереди, выпущенные одна за другой, валили наёмников, как кегли. С того момента, как палец Араба лёг на курок винтовки, он разом перестал быть самим собой. Теперь это была прицельно-наводящая приставка, лишённая чувств и эмоций. Восемь трупов остались лежать на тропе. Только трое из восьми наёмников успели ответить ему несколькими выстрелами, выпущенными в белый свет, как в копеечку.

У двух воинов дела обстояли несколько хуже. Не имея необходимой подготовки, они умудрились промахнуться при первом же залпе, и теперь, между ними и наёмниками, завязалась оживлённая перестрелка. Понимая, что без его помощи они теперь не справятся, Араб быстро соскользнул с дерева и, прижимаясь к скале, бросился за поворот. Как он и ожидал, за всеобщей канонадой наёмники не разобрали, что стрельба велась одновременно в двух местах. Крутой поворот и искажённое эхо сыграли с ними злую шутку. Встав за камень, Араб закинул винтовку за спину и, выхватив свой любимый «глок», поднял его двумя руками. Скоростная стрельба из пистолета по системе испанского спецназа была одним из его любимых развлечений. Недельные курсы, которые преподают всем желающим и способным оплатить пять тысяч патронов, — это не более чем начальные навыки в подобной подготовке. Пять пистолетных выстрелов утонули в грохоте автоматных очередей.

В очередной раз выглянув из-за камня, Араб убедился, что все противники добросовестно переселились в страну вечной охоты и, свистнув, громко сказал:

— Эй, парни, не пальните сдуру. Это я.

Убедившись, что его услышали, он вышел из-за камня и, пройдя между телами, встал над командиром первой группы. Тяжело раненный молодой мужчина тихо хрипел и судорожно подёргивал ногами. Остановившись в двух шагах от раненого, Араб одним движением вскинул пистолет и, всадив пулю ему в затылок, толчком ноги перевернул тело на спину.

Быстро обыскав труп, бывший наемник достал из внутреннего кармана кожаное портмоне и, раскрыв его, мрачно кивнул головой. Теперь всё становилось на свои места, и только теперь он понял, где мог видеть этого человека. В бумажнике находилось удостоверение агента национальной безопасности.

Вышедшие на тропу воины поморщились и переглянулись, когда увидели быструю расправу Араба над раненым агентом. Но сказать они ничего не успели. Выскочившая из кустов Лиза с истеричным воплем бросилась на Араба с кулаками.

Давно уже устав от её глупых нападок, он подпустил её вплотную и, сделав резкий шаг в сторону, одним ударом отправил Лизу в нокаут. Охнув от неожиданности, она плашмя рухнула на тропу, и в джунглях сразу стало тихо.

— Может, не стоило так-то? — неуверенно спросил Квон.

— Мне надоели её выходки, лишённые логики и смысла. Мне надоели оскорбления от недоразвитых тупиц, мнящих себя знатоками жизни, мне всё это надоело, — зарычал в ответ Араб. — Знаете, кто это? Агент АНБ, направленный сюда для того, чтобы выбить из хранителя нужную информацию. Хотите всю оставшуюся жизнь прожить в бегах, прячась от этих зверей?

— Думаешь, они объявили охоту на нас? — спросил Майк.

— Даже не сомневаюсь. Ведь именно из-за них я оказался на острове. Директор Сторм сообщил мне в своё время, что проект закрыт, но теперь его, похоже, открыли снова, а это значит, что мы все в опасности.

— Ты уверен, что его снова открыли? — задумчиво спросил Квон.

— Теперь, да.

— Почему?

— А что тогда здесь делает агент АНБ? Точнее, два агента. А теперь, выверните их карманы и соберите всё, что имеет хоть какую-то ценность или может быть источником информации.

Понимая, что он знает, что делает, воины дружно принялись обыскивать трупы и перетаскивать все рюкзаки в одно место. За этим занятием их и застала хранительница, спустившаяся с горы. Удивлённо посмотрев на лежащую в пыли Лизу, она повернулась к Арабу и вопросительно выгнула брови. Понимая, что она хочет спросить, Араб устало пожал плечами и тихо буркнул в ответ:

— Всё-таки выпросила.

Удручённо кивнув, хранительница присела над телом женщины и, проведя ладонью над её лицом, тяжело вздохнула:

— Не стоило так сильно бить.

— Она бросилась на меня сама. А вообще, для таких, как она, это единственный способ понять, что можно делать, а чего делать совсем не нужно.

— Может быть, ты и прав, — загадочно улыбнулась хранительница.

Тем временем воины собрали всё оружие и вещи. Подойдя к солидной куче, Араб принялся быстро просматривать всё найденное. Отложив оружие и документы в сторону, он собрал все найденные деньги и, повернувшись к хранительнице, попросил её позвать крестьян.

— Зачем? — не поняла она.

— Нужно будет избавиться от тел. Отдадите эти деньги им. За работу. Но самое главное, чтобы они держали языки за зубами.

— А что будет с остальными вещами?

— Мы всё увезём отсюда. Особенно оружие. Все ненужное можно будет сжечь.

Задумчиво посмотрев на него, хранительница прикрыла глаза и, через несколько минут, встряхнувшись, удовлетворённо кивнула.

— Они всё сделают. А теперь скажи мне, что ты собираешься делать с вертолётами?

— Угоним обратно. Они нам пригодятся, — чуть пожав плечами, ответил Араб.

В это время, тяжело застонав, начала приходить в себя Лиза. Медленно перевернувшись на живот, она с трудом уселась на пятки и, взявшись рукой за пострадавшую челюсть, обвела место боя долгим расфокусированным взглядом. Увидев Араба, она чуть вздрогнула и, сделав глубокий вздох, проворчала:

— Тебя раньше никогда не учили, что женщин не бьют?

— А я женщин и не бью, — пожал в ответ плечами Араб.

— Как это понимать? — не поняла Лиза.

— Как есть, — отмахнулся Араб.

— Отдохни пока, сестра, — попыталась отвлечь её хранительница.

— Отдохнуть? От чего? Вы видели, что он добил раненого? Просто выстрелил ему в голову. Человеку, который уже не мог сопротивляться, — с яростью спросила она и у старухи.

— Ты действительно всегда такая дура или только временами? — язвительно спросил Араб.

— Хочешь сказать, что у тебя не было другого выхода? — огрызнулась Лиза.

— Нет, он уже был почти труп. Я просто прекратил его агонию, — пожал плечами Араб. — Кроме того, лечить человека, пришедшего убить вас, я считаю верхом глупости. Поймите наконец, они пришли за информацией и получили бы её, чего бы это не стоило.

— Они не стали бы пытать женщин, — упрямо покачала головой Лиза. — Они государственные агенты, а не бандиты с большой дороги.

— Именно поэтому они и стали бы добиваться нужной информации любой ценой, — вздохнул Араб, не понимая, как взрослая и вроде бы не глупая женщина может быть такой наивной.

Повернувшись к хранительнице, он чуть приоткрыл сознание и, дотянувшись до неё, тихо сказал:

— Уведите её отсюда и заставьте заняться чем-нибудь. Она мешает мне.

— Не злись так сильно, брат, — ответила ему хранительница. — Она просто пытается избежать ненужного кровопролития. Ты ничего не знаешь о ней, но с определённого момента она не переносит насилия.

— Странно. Как она может быть воином духа, если не переносит насилия? Вам не кажется это необычным? — удивлённо спросил Араб.

— Только на первый взгляд, — улыбнулась хранительница. — Наш круг всегда был тихим местом, и ей не приходилось сражаться в полную силу. А с мелкими неурядицами она вполне справлялась.

— Тогда сделайте так, как я прошу. Если ей неприятно видеть всё это, не стоит усугублять ситуацию. Ещё в депрессию впадёт, — не удержался Араб от колкости.

Грустно улыбнувшись, хранительница подошла к сидящей на тропе Лизе и, подав ей руку, помогла подняться. Обняв женщину за плечи, она увела её куда-то в джунгли. Стоявшие неподалёку воины удивлённо переглянулись. Связываясь с хранительницей, он мысленно представил себе тонкую зеркальную трубу, по которой его мысли летели прямо к ней, и никто не мог услышать того, что он говорит. Понимая, что он что-то сказал хранительнице, но так и не услышав ни слова, воины продолжали растерянно переглядываться, пытаясь понять, что всё это значит. Так и не дождавшись ответа на свои вопросительные взгляды, они вернулись к своим делам.

Уведя Лизу, хранительница вернулась обратно и, подойдя вплотную к Арабу, тихо спросила:

— Как долго вы пробудете здесь?

— Вас что-то пугает? — тут же насторожился Араб.

— Нет. Но у меня такое впечатление, что всё только начинается, — тяжело вздохнула хранительница.

— У меня тоже, — кивнул в ответ Араб и, помолчав, добавил: — Нужно убедиться, что крестьяне как следует уберут трупы, и выждать немного. Я не уверен, что они не оставили ещё одну команду для подстраховки. Такой гадости от них вполне можно ожидать.

— И как долго нам придётся ждать? — спросил Квон, внимательно прислушиваясь к их разговору.

— Дня два-три. Думаю, если за это время они не выйдут на связь, запасная группа забеспокоится. Будем надеяться, что запасной группы нет, но не стоит сбрасывать такую возможность со счетов.

— Я уже позвала индейцев обратно. Они сделают так, как вы им скажете. Хотя я бы предпочла, чтобы тела были похоронены по вашим канонам.

— К сожалению, не в этот раз. Лучше всего сделать так, чтобы их никто никогда не нашёл. Тогда, вы всегда сможете сказать, что они отпустили вертолёты и ушли отсюда пешком. Что с ними стало в джунглях, вы не знаете.

— А кто может спросить меня об этом? — не поняла хранительница.

— Тот, кто может прийти следом за ними, — вздохнул Араб.

— И что ты собираешься делать с телами?

— Вам лучше этого не знать, — покачал головой Араб.

— Всё так плохо?

— Это слишком грязно, — грустно улыбнулся он.

— Хорошо, тогда мне, наверное, действительно лучше не знать, — вздохнула в ответ хранительница и, развернувшись, ушла в джунгли.

Араб не стал выяснять, где именно устроена её хижина. Его сейчас больше интересовала переноска оружия и подготовка вертолётов к обратной дороге. Закинув на плечи сразу несколько винтовок и пару рюкзаков, он решительно направился в сторону поля. Старательно подражавшие ему во всём воины подхватили оставшиеся вещи и поспешили следом.

Загрузив всё принесённое в вертолёт, Араб уселся в кресло пилота и, включив питание бортовой сети, бросил внимательный взгляд на указатель топлива. Выскочив из кабины, он залез в багажный отсек и, погремев там чем-то несколько минут, громко выругался. Непонимающе переглянувшись, воины заглянули в вертолёт, пытаясь понять, из-за чего такой шум.

Выпрыгнув на землю, Араб вытер руки какой-то тряпкой и, улыбнувшись им одними губами, сказал:

— Нам повезло, эти уроды собирались вернуться на них обратно и установили дополнительные баки. Так что, топливо у нас есть. Осталось только научить вас управлять этими штуками.

— Нас?! — хором ахнули воины, не веря собственным ушам.

— А что вас так удивляет? — не понял Араб. — Здоровые, сильные мужчины, с крепким вестибулярным аппаратом и твёрдыми руками.

— Но ведь это не на машине кататься, — растерянно развёл руками Майк.

— Приблизительно то же самое, — отмахнулся Араб.

— Это же не так просто, как ты говоришь, — удивлённо протянул Квон.

— Вот что, парни. Если я говорю, что могу научить вас, значит, могу. Просто доверьтесь мне и делайте, что говорю. Это не моя блажь. Нам всем это нужно для дела.

— Для какого именно? — не понял Майк.

— В любой момент может сложиться так, что нам потребуется попасть куда-то именно на вертолёте, а я, скажем, не могу сесть за штурвал. Ранен или просто заболел. И что тогда? Пропадёт всё дело, только потому, что вы побоялись поверить в свои способности?

— Дело не в вере, — покачал головой Квон. — Каждый из нас отлично знает, на что способен. Тут другое. Как ты собираешься научить нас летать на этих штуках? Ведь у нас нет дополнительного топлива, чтобы проводить тренировочные полёты, а голая теория мало чем может помочь.

— Я же сказал, научу. Есть один способ, — решительно ответил Араб.

— Ну, тогда нам остаётся только положиться на твои слова, — ответил Майк.

— А вообще, парни, после этого приключения вам придётся всерьёз заняться своей подготовкой, — продолжал напирать Араб, попутно проверяя второй вертолёт. — Вы должны получить лётные карточки на вертолёт и легкомоторный самолёт, право на управление маломерными судами и как следует научиться стрелять.

— А что тебе не нравится в нашей стрельбе? — окончательно растерялся Квон.

— Всё. На данном этапе вы умеете только правильно держаться за оружие, но не пользоваться им.

— Ну, может, ты и прав, — нехотя признал Майк. — Мы больше привычны к рукопашной. Обычно, до стрельбы мы стараемся не доводить.

— Ну, это не всегда зависит от вас, — пожал плечами Араб. — А вообще, расскажите, что вы собирались делать, не будь меня?

— Для таких случаев у нас уже есть отработанная схема, — твёрдо ответил Квон. — Мы разбили бы лагерь прямо у тропы и дождались, когда они окружат нас. Оказавшись среди группы, мы начали бы работать.

— Кулаками?

— Да. Руки, шесты, в крайнем случае ножи. Огнестрельным оружием мы редко пользуемся, — ответил Майк с некоторым смущением.

— Это я заметил, — усмехнулся Араб. — Что ж, использовать эффект неожиданности достаточно умно, но не всегда срабатывает. Окажись их человек на пять больше, и вам пришлось бы туго.

— Помимо кулаков, мы используем ментальный удар.

— Как это?

— Объединяем силы и наносим один резкий удар. От неожиданности они замирают, и мы начинаем работать.

— Всё, в общем-то, логично, — задумчиво кивнул Араб, — но вся беда в том, что такие фокусы проходят только с плохо, точнее, стандартно подготовленными людьми. Столкнись вы в старые времена, даже ментальный удар не стал бы для вас спасением. Хороший стрелок сделает из вас решето в первые же десять секунд боя.

— После того, что мы сегодня увидели, я готов пересмотреть свои взгляды на нашу тактику, — мрачно кивнул Майк.

— Ну, не стоит так драматизировать, — чуть усмехнулся Араб. — Ещё десять-пятнадцать лет назад ваша тактика была бы самой выигрышной. Но жизнь не стоит на месте. Те времена, когда многие скорее хватались за нож, чем за автомат, к сожалению, заканчиваются. Пришло время не кулака, а ствола.

— А жаль, — грустно усмехнулся в ответ Квон.

— Поверь, мне тоже, — кивнул Араб. — Скажу вам откровенно: научиться пользоваться огнестрельным оружием мне пришлось только потому, что это диктуют правила современной войны. Даже служа срочную службу, я всегда предпочитал кинжал и метательный нож, а не автомат и гранаты.

— А где ты служил? — тут же спросил Майк.

— Прости, приятель, об этом я никому не могу рассказать, — покачал головой Араб. — Лучше расскажите мне о себе, — неожиданно попросил он.

Удивлённо переглянувшись, напарники растерянно уставились на него.

— Зачем тебе это? — осторожно спросил Квон.

— Раз уж нам предстоит стать одной командой и вы сами назначили меня своим командиром, я должен это знать, — пожал плечами Араб. — Это не праздное любопытство. Зная ваше прошлое и то, с чем вам приходилось иметь дело, я смогу использовать ваши познания в наших делах.

— Ну, тогда начну, пожалуй, я, — сверкнул белоснежными зубами Майк. — Родился в Канаде, всю юность прожил там. Ещё в колледже увлёкся рукопашным боем. Переехав после колледжа в Бразилию, всерьёз занялся копуэро. Сумел добиться хороших результатов и был призван кругом силы.

— Что изучал в колледже? — быстро спросил Араб.

— Экономика и финансы, — смущённо пожал плечами Майк.

— Бухгалтер?!

— Не совсем. Финансовый аналитик.

— Это здорово. В отряде всегда нужен человек, который мог бы профессионально заниматься материальной стороной дела. Учтём. Ну, а ты, Квон? Бежал из Гонконга или уже из социалистического Китая? — повернулся он к азиату, задавая вопрос по-китайски.

— Ты прав, брат. Я действительно китаец, но бежал не из Гонконга, а с Тибета.

— Вот как? И что же там делали твои родители? Искали Шамбалу? — усмехнулся Араб.

— Нет. Они были в составе боевых отрядов, оккупировавших Тибет. После выхода в отставку остались там. Там я и вырос, а после службы в армии оказался на Тайване. Зарабатывал кулаками на боях без правил. Приходилось голодать, ночевать на улицах. Родители к тому времени уже умерли, и власти забрали наш дом, поселив в нём другую семью военных. Я скитался больше десяти лет.

— А где драться научился? Только не говори мне, что в армии. Не поверю. Я слишком хорошо знаю, как учат в китайской армии рядовой состав, а на офицера ты не похож, — с твёрдой уверенностью сказал Араб.

— Это верно, офицером я так и не стал. Драться учился я ещё в детстве, в монастыре. Монахи оказались отличными учителями. Уже в пятнадцать лет я легко вставал против взрослых бойцов. Хватало и ловкости, и скорости движений.

— А после монастыря? Не думаю, что за десять лет ты успел пройти весь путь, от посвящённого до мастера.

— И снова ты прав, — кивнул Квон. — В армии я стал учеником одного известного в узких кругах полковника, мастера кунг-фу и командира группы разведки. Он отбирал в свой отряд талантливых ребят и делал из них настоящих убийц. Меня спасло только то, что я уже заканчивал свой срок службы. Он взял меня в группу как тренировочный мешок. Ну а уже после службы мне пришлось научиться драться, чтобы просто выжить.

— А как ты оказался в круге?

— Призвали, — пожал плечами Квон.

— Значит, кроме как воевать и драться, ты ничему научиться не успел?

— Выходит, что так, — грустно улыбнулся Квон.

— Ну, по крайней мере ты знаешь, что такое дисциплина и что бесцельных приказов не бывает, — улыбнулся в ответ Араб. — А самое главное, ты не боишься крови. В нашем деле это важно.

— Что будем делать с трупами? — неожиданно спросил Майк.

— Это и будет ваш первый урок, парни. Как избавляться от ненужных тел и правильно заметать следы. Как только подойдут крестьяне, отправимся.

— Они уже пришли, — тихо ответил Квон, кивком головы указывая на джунгли, из которых медленно выходила длинная процессия.

Первыми шли мужчины, сжимая в мозолистых руках старые, но ухоженные винтовки, топоры и мачете. Следом за ними шли женщины с детьми, и замыкали колонну старики. Увидев, что деревня цела и даже посевы не сильно вытоптаны, крестьяне разразились радостными криками и поспешили к своим лачугам.

Дождавшись, когда они успокоятся, Араб заложил два пальца в рот и издал лихой разбойничий посвист. Вскоре у вертолётов собралось всё мужское население деревни. Чуть подумав, Араб неожиданно заговорил на креольском, дикой смеси испанской, португальской и индейской речи. Именно этим языком пользовалось местное население во всех подобных глубинках.

Быстро объяснив индейцам, что именно ему нужно, Араб закрыл кабину вертолёта и, сделав воинам знак держаться рядом, решительно зашагал в гору. Крестьяне покорно потянулись следом за ним, не пытаясь возражать или спорить. Привычка управлять людьми сделала своё дело и сейчас. Ни у кого из индейцев даже не возникло сомнения в том, что этот странный человек имеет право указывать им, что делать.

Забрав тела, над которыми уже чёрной тучей кружили мириады мух, крестьяне уложили их на быстро срубленные жерди и понесли куда-то в джунгли. Не оборачиваясь и не обращая внимания на идущих рядом воинов, Араб решительно пошёл следом за индейцами.

Крестьяне принесли тела к топкому берегу какой-то узенькой речки. Заметив эту странную водную артерию, Майк скептически хмыкнул, бросив вопросительный взгляд на приятеля, но, когда из кустов на противоположном берегу в воду с плеском сорвалось длинное тело крупного каймана, он удивлённо покачал головой. Теперь ему стал ясен смысл действий командира. Приказав положить тела на землю, Араб вытащил из ножен отточенный до бритвенной остроты мачете и одним взмахом перерезал трупу горло. Дав крови стечь в воду, он принялся проделывать с телом другие малоприятные манипуляции.

— Зачем это? — тихо спросил Майк, едва сдерживая рвотные позывы.

— Чтобы тела не всплыли, — мрачно ответил вместо Араба Квон и, достав свой мачете, принялся проделывать то же самое.

Подчиняясь приказу Араба, крестьяне быстро грузили готовые тела в узкое каноэ и, несколькими гребками выгнав его на стремнину, сбрасывали их в воду. Вскоре в том месте, где были брошены первые трупы, вода забурлила и на поверхности несколько раз плеснул длинный гребнистый хвост. Кайманы приступили к своему кровавому пиршеству.

Привлечённые запахом свежей крови, крупные рептилии принялись атаковать всё, что оказывалось в воде. Крестьянам даже пришлось на время прекратить перевозку тел. Словно окончательно озверев, кайманы несколько раз бросались даже на каноэ. Сообразив, что это может плохо кончиться, Араб приказал сбрасывать трупы в воду и отталкивать их от берега длинными шестами. Спустя два часа всё было кончено. Вода, кайманы и рыбы быстро закончат то, что начали люди. Зачерпнув ведро воды, Араб ловко ополоснул мачете, убрал его в ножны и принялся мыть руки. Помогавший ему Квон, убрав своё оружие, тяжело вздохнул, посмотрел на приятеля и тихо сказал:

— Работа мясников. Но в данном случае это было необходимо.

— Зачем? — мрачно спросил Майк. — Их можно было просто предать земле, и через пару месяцев результат был бы тот же.

— К сожалению, нет, — покачал головой Араб. — Всё не так просто. Если копать могилу каждому, то по количеству свежих могил легко можно прочесть, сколько тел похоронено. Если рыть одну яму на всех, то сразу станет понятно, что в этом месте большое захоронение. А самое неприятное, что тела, находящиеся в середине, поддадутся разложению намного позже тех, что находятся с краю. Это значит, что любой не особо брезгливый человек сможет точно определить, что стало с группой. Чем это может закончиться для крестьян — объяснять не надо.

Подумав, Майк медленно кивнул, словно нехотя соглашаясь с командиром. Он не мог не признать, что о проведении подобных операций Араб знает гораздо больше, чем все вместе взятые посвящённые, даже несмотря на весь опыт их долгой жизни. Но, как простой обыватель, он не мог смириться с подобным кощунством и издевательством над человеческими останками. Тяжело вздохнув, он оставил всё как есть и подчинился неизбежному. Спорить в данной ситуации он просто не решился, ведь даже его старый проверенный друг принял участие в этом кровавом ритуале. Майк не высказал напарникам своё возмущение, но его смуглая физиономия была мрачной всю дорогу до деревни. Араб не стал вступать с ним в перепалку, понимая, что увидеть подобное и не изменить своего отношения к людям, сделавшим такое, может только сильный духом и очень умный человек. Но сейчас переубедить Майка не смог бы даже сам создатель. Ему просто нужно было время, чтобы осознать, что для подобных действий существуют весьма веские причины.

Вернувшись обратно в деревню, Араб велел разбить лагерь на горе, у тропы. С предложением Квона перегнать вертолёты в другое место он согласился и попросил его поискать поблизости подходящую площадку. Последним аргументом за перегон вертолётов стало то, что каждый взлёт лишает крестьян части их урожая и не стоит лишний раз уменьшать их и без того небольшой доход.

Устроившись у маленького костра, на котором Араб уже ловко разогревал мясные консервы, воины задумчиво молчали, пытаясь избавиться от тяжёлого чувства вины за сделанное. Раздав им по банке, Араб уселся на песок, достал свой любимый штурмовой кинжал и принялся с аппетитом уничтожать свою порцию.

Заметив, что командир совершенно спокоен, Майк, не выдержав, тихо спросил:

— Араб, как ты можешь так спокойно есть после всего этого? Что это? Привычка или полное отсутствие таких простых понятий, как совесть и сострадание?

— Скорее второе, брат, — раздался голос всё той же Лизы.

Выйдя из джунглей, она подошла к костру и, усевшись рядом с Майком, с вызовом посмотрела на Араба. Не обращая на неё никакого внимания, Араб зацепил кончиком ножа кусок мяса и, ловко отправив его в рот, прожевал. Бросив в банку сломанную пополам галету, он дождался, когда она пропитается жиром, и, орудуя всё тем же ножом, принялся с аппетитом поедать. Вылизав банку почти до блеска, он отставил её в сторону, всыпал в котелок горсть кофе и задумчиво ответил:

— Знаешь, старина. Я недаром говорил, что есть люди, которых стоит жалеть, а есть те, о которых жалеть совсем не стоит. Так вот, эта команда как раз из последних. Как вам известно, в прошлом я был наёмником и мне приходилось видеть работу самых разных подразделений и групп. С этой группой я тоже сталкивался. Нам повезло, что меня предупредили об их появлении. Как ни крути, а они были профи. Не окажись мы тут раньше них, всё могло бы кончиться совсем не так. Если забыть о ни в чём не повинных крестьянах и детях, то нас троих просто убили бы, а вас, Лиза, пропустили бы через всю группу. И не надо делать вид, что вы в это не верите. Я такое уже видел.

— И конечно, не остановили их, — презрительно закончила за него Лиза.

— Это было не в моих силах, — устало покачал головой Араб. — Я не могу рассказать всё, но на тот момент соотношение сил было таково, что любой неправильно истолкованный жест мог окончиться моей смертью.

— А вы очень хотели жить. Не так ли, Араб? — всё с тем же сарказмом спросила Лиза.

— Мне жаль, что вы так резко настроены против меня, — вздохнул Араб. — Но если вы считаете, что, приняв меня в круг, хранитель сделал большую ошибку, обратитесь с этим вопросом к нему. Не надо выводить меня из себя. Вы слишком слабый боец, чтобы противостоять мне.

— Я уже высказывала своё мнение по этому поводу, но старейший не захотел услышать меня. Он сделал по-своему и принял вас в круг. А жаль.

— Чего именно вам жаль? Того, что меня приняли, не обращая внимания на вашу глупость, или того, что я оказался компетентнее вас всех вместе взятых? — жёстко спросил Араб. — Тактика, которую мне описали парни, может сработать, если нападающих не больше шести или если они не имеют специальной подготовки. Это я уже доказал. Впрочем, убеждать вас в чём-то — просто терять время впустую. Есть очень простой и доступный для всех способ, как избавиться от меня.

— И какой же? — с вялым интересом спросила Лиза.

— Вы берёте на себя всю ответственность за этот круг силы, а я больше не появляюсь здесь. Никогда. Но если вдруг случится так, что хранительница все-таки опять вызовет меня, вы никогда больше не будете оскорблять меня. Неважно, в какой форме.

— Меня это устраивает, — решительно ответила Лиза.

— Зато меня, нет, — прозвучал звучный голос хранительницы, и она присоединилась к воинам у костра. — Иногда у меня складывается такое впечатление, сестра, что ты, приехав сюда, забыла свои мозги дома.

— О чём ты, мать? — спросила Лиза, не ожидавшая такой отповеди.

— О том, что ты набрасываешься с руганью на лучшего воина и готова отказаться от его защиты только в угоду своим глупым амбициям. Что ты сама можешь? Что ты готова была противопоставить тем людям?

— Свою мораль и глупую демагогию, — тихо рассмеялся Араб. — Даже ангелов рисуют с мечами. Неужели так трудно понять, что добро должно иметь крепкие кулаки? В противном случае его просто уничтожат.

— И для чего же добру кулаки? Чтобы призывать людей к добру? — попыталась съехидничать Лиза.

— Для того, чтобы защищать себя. Зубы и когти имеют все, но не все пускают их в ход просто так.

— Что вы хотите этим сказать? — не поняла Лиза.

— То, что я никогда не убивал просто так, ради развлечения, в отличие от тех, кого мы уничтожили сегодня. Я приведу только один пример. Это было в лагере беженцев на границе Бургундии. Набравшись местного самогона, эти ребята, которых вы так старательно защищали, выгнали из лагеря тридцать человек и заставили бежать по одному, стреляя вслед. Пари заключалось в том, что нужно было убить бегущего, затратив как можно меньше выстрелов. В этой группе были только женщины и дети. Самому младшему — десять, самой старшей — тридцать восемь.

— Этого не может быть! — тихо ахнула Лиза.

— К сожалению, может, — покачал головой Араб. — А самое паршивое, что офицеры из команды американских военных смотрели на это и просто смеялись. Хотя именно им и была подчинена эта команда.

— Я не верю вам, — срывающимся от слёз голосом ответила Лиза.

— Я мог бы приводить подобные примеры до утра, — пожал плечами Араб. — Но главное не в этом.

— А в чём? — тихо спросила хранительница.

— В том, что я всегда старался избегать ненужной крови. Да, я наёмник. Можно сказать, убийца. Я даже соглашусь с тем, что мои руки по локоть в крови. Но на них нет ни одной капли крови, пролитой просто так, бесцельно. Я воевал, я убивал. Но все, кто были мной убиты, были или солдатами, или теми, кто хотел убить меня, пусть и не всегда оружием.

— Как тебя понять, брат? — удивлённо спросил Майк.

— Оружие может быть разным, — пожал плечами Араб. — Один раз меня пытались убить при помощи газа, второй — при помощи штамма какого-то патогенного вируса. Но, так или иначе, это было оружие.

— Похоже, что инстинкт самосохранения у вас развит до мании преследования, раз вы умудрялись выходить сухим из воды, — в очередной раз подпустила шпильку Лиза.

— Сестра, или ты прекратишь свои нападки, или я попрошу совет заменить тебя другим воином, — резко осадила её хранительница. — Похоже, ты считаешь своё мнение выше мнения совета. Вынуждена огорчить тебя. Это не так. И не нужно считать нас выжившими из ума старыми маразматиками. Круг ничего не делает просто так.

— Значит, по-вашему, круг сделал всё, чтобы привлечь на свою сторону человека, всю свою жизнь посвятившего убийству? — со странной интонацией спросила Лиза.

— Было бы намного хуже, если бы меня привлекли на другую сторону, — тихо ответил Араб. — При моей квалификации мне даже не пришлось бы браться за оружие. Умея хорошо планировать операции, я просто наблюдал бы за вашим уничтожением со стороны.

— И как бы ты поступил в сегодняшней обстановке? — с интересом спросил Квон.

— Не зная, что ждёт группу на тропе, я не стал бы разбивать отряд на две группы, а просто послал бы наверх пару вооружённых парней. На разведку. Тогда вам пришлось бы или убить их, или пропустить себе за спину. Потом группами по четыре, пять человек поднял бы наверх всю команду. В этом случае любая стрельба стала бы для вас роковой.

— Почему? — продолжал допытываться Квон.

— Да потому, что вас всего двое. Это значит, что вам пришлось бы разделиться. При вашем умении стрелять это смерть.

— Похоже, вы абсолютно уверены в своей непобедимости, — фыркнула Лиза.

— Не бывает непобедимых людей, — усмехнулся в ответ Араб. — Но если всегда помнить об этом, можно свести риск до минимума.

— Вы так боитесь умереть? — продолжала дразнить его Лиза.

— Как любой командир группы, я отвечаю за своих людей, а значит, должен сделать всё, чтобы они смогли пережить бой, — зарычал в ответ Араб. — Вам этого никогда не понять. Вы слишком эгоцентричны и зациклены на собственной персоне, чтобы понимать такие вещи. С чего вдруг бывший полицейский так невзлюбил оружие? У вас погиб напарник? Или вы сами, с перепугу, пристрелили не того, когда задерживали очередного торчка? Поверьте, это не самая большая проблема в этом мире. Тысячи людей погибают от голода и болезней, и никто из-за этого не впадает в транс. Всем просто наплевать, что происходит у них под боком. Не нужно далеко ходить за примером. Что было бы с этими людьми, не будь здесь круга силы? Хотите знать? Я отвечу. Они просто вымерли бы от голода и болезней, или были бы уничтожены наёмниками какой-нибудь корпорации, купившей лицензию на добычу древесины в этом районе. Такое уже было не раз и не где-то, а здесь, вот в этих джунглях. В этой самой стране. И это могло бы повториться, не приди сюда мы, трое. А теперь решите для себя, что вам важнее: ваши амбиции или жизни этих людей?

— Кто из вас проболтался? — зарычала Лиза, обводя воинов ненавидящим взглядом.

— Никто, — резко осадил её Араб. — На острове я уже доказал, что умею замечать то, на что обычные люди не обращают внимания. А в вашем случае мне даже не пришлось особо напрягаться. Обычная логика. Бывший полицейский, который терпеть не может оружия и насилия. С чего бы это? Ответ — проще молотка. Либо она потеряла близкого ей напарника, либо сама пристрелила кого-то, в кого стрелять было совсем не нужно. Как следствие — депрессия, чувство вины и уход из полиции. Не самая сложная задачка. А уж если хорошо знать чью-либо психологию и образ мышления, то всё становится ясным, как день.

— Похоже, вам частенько приходилось сталкиваться с полицейскими. Что, бурная молодость или отмотали срок? — ехидно спросила Лиза.

— Ни то, ни другое. Впрочем, я не вижу смысла повторяться. Всё равно не услышишь, — презрительно пожал плечами Араб.

Повернувшись к воинам, он коротко скомандовал:

— Разбиваем лагерь и устраиваемся на ночлег. Дежурим по очереди. Вахта по три часа. Первый Майк, затем Квон, последняя вахта моя.

— И почему именно так? — тут же влезла в разговор Лиза.

— Последняя вахта — самая сложная, — ответил ей Квон.

— Выходит, он не доверяет вам?

— Слушай, Лиза, ты уже и меня достала, — неожиданно вызверился Майк. — Не нравится — уйди и займись своими делами, а нас оставь в покое!

— Похоже, вы просто ослеплены этим наёмником, — вызверилась в ответ Лиза.

В поисках поддержки, бросив быстрый взгляд на Квона, она наткнулась на мрачный непроницаемый взгляд его чёрных, как ночь, глаз и оглянулась на хранительницу. Старая женщина ответила ей точно таким же непроницаемым взглядом. Удручённо покачав головой, она тихо сказала:

— Мне очень жаль, сестра, что ты никак не хочешь увидеть очевидного. Мне всегда казалось, что ты умнее.

— Но, мать!

— Хватит, Лиза. Ты и так сказала уже больше, чем было нужно. Я ничего не хочу больше слышать. Просто уйди. Иди к себе и займись чем-нибудь. Здесь тебе делать нечего, — жёстко отрезала хранительница.

Судорожно всхлипнув от избытка чувств, Лиза резко вскочила и почти бегом кинулась куда-то в джунгли. Проводив её долгим взглядом, хранительница удручённо покачала головой и, вздохнув, сказала:

— Не понимаю, что с ней происходит. С того момента, как я вызвала вас, она словно сама не своя.

— Значит, это началось ещё до нашего появления? — неожиданно насторожился Араб.

В этот момент он очень походил на опытного бойцового пса, заслышавшего лай возможного противника. Ещё не зная, привезли того на драку или просто везут мимо, он заранее насторожился, готовясь броситься в бой. При этом — он не поднимает шума и не лает попусту, а просто внимательно вслушивается в окружающий мир.

Заметив это сходство, Квон и хранительница удивлённо переглянулись и, не сговариваясь, дружно повернулись к бывшему наёмнику. Майк, будучи ещё в расстроенных чувствах от увиденного днём, продолжал упорно смотреть на огонь и ничего не заметил. Помолчав, хранительница спросила:

— Ты что-то подозреваешь?

— Не хочется думать плохо о проверенном человеке, но боюсь, что в появлении этих наёмников здесь есть и её вина, — мрачно ответил Араб.

— С чего ты так решил? — спросил Майк, глядя на него неверящим взглядом.

— Всё слишком странно. Там, на острове, Лиза просто воздержалась от голосования. А здесь повела себя так же, как вела себя на острове Кенди: сплошное неприятие и открытый негатив. Она даже решилась броситься на меня с кулаками, хотя прекрасно знала, что это глупо. Я отлично понимаю, что вам проще не поверить мне, чем согласиться с тем, что одна из старых проверенных бойцов вдруг оказалась предателем. Но боюсь, что это так. Впрочем, решать вам, — тихо ответил Араб.

— Но ведь всё это — только твои домыслы. Нет ни одного доказательства, что она предала нас, — возразил Майк.

— Мы не в суде и не в полиции. Но думаю, у хранителей найдётся способ проверить эту версию. Я говорю только то, что вижу. Хотя вся эта история может оказаться частью другой, большей игры.

— И какой же? — задумчиво спросила хранительница.

— Не знаю, — покачал головой Араб.

— Но мысли у тебя об этом какие-то есть? Поделись, — тихо попросил Квон.

— Может сложиться так, что нас специально выманили сюда.

— Зачем? — спросила хранительница, не сводя с него внимательного взгляда.

— Трудно сказать, — пожал плечами Араб, — может, для того, чтобы напасть в другом месте, а может, для того, чтобы добраться ещё до кого-то.

— И до кого же? — не унималась хранительница.

— Может, до старейшего, а может, до меня или моей семьи. Судя по всему, вы семьями не обременены.

— У Майка и у Пьера есть семьи, а Алекс живёт со своей девчонкой уже три года, — удивлённо ответил Квон. — Но при чём тут ваши семьи?

— Слышал про теорию ахиллесовой пяты?

— Нет.

— Согласно этой теории, у каждого из этих троих есть слабое место. Это их семьи. Захвати семьи, и трое из команды сразу же выйдут из боя. А это значит, что оставшихся можно будет взять голыми руками, — задумчиво принялся объяснять Араб.

— Значит, захватив ваши семьи, они смогут победить нас почти без крови? — недоверчиво переспросил Квон.

— Да. Ведь любой из нас будет умолять друзей сдаться, только для того, чтобы спасти свою семью. И если один из друзей сделает по-своему, то сразу наживёт врага в лице одного из нас. Всё просто и сложно одновременно.

— Боюсь, что ключевое слово в этой истории — бескровно, — едва слышно произнесла хранительница.

От этих слов всех, сидевших у костра, пробила настоящая дрожь. Квон и Майк непонимающе переглянулись, не веря собственным ушам. Они знали Лизу уже много лет, и она не раз проявила себя как настоящий воин духа, но сейчас все было слишком похоже на правду. Всё складывалось, как мозаика, как пазл, где каждая фигурка могла занять только своё место.

С этими мыслями они и остались сидеть у костра, когда хранительница молча ушла куда-то в джунгли, а Араб, положив винтовку под бок, улёгся прямо на землю. Как любой профессиональный солдат, он умел спать в любом положении и на любом покрытии.

* * *

Салли очнулась от резкого толчка. Что-то сильно подбросило место, на котором она лежала. С трудом подняв тяжёлую, словно чугунную, голову, она обвела мутным взглядом странную комнату, в которой оказалась, и, вспомнив про сына, попыталась вскочить на ноги. Но резкий рывок за запястье и лязг наручника ясно объяснили ей, что она в плену.

Единственное, чего она никак не могла вспомнить, так это, как она тут оказалась. Ведь спать они с Салехом ложились в своём доме на острове. Где же Салех теперь? Внимательно осмотревшись, Салли поняла, что находится на каком-то корабле. Это подсказала ей заметная качка, рокот мощного мотора и явное ощущение движения. Оставалось понять, где именно находится её ребёнок. Сквозь туман в глазах она попыталась внимательно рассмотреть наручник, застёгнутый на её запястье. На её удачу, это оказались браслеты нового образца, так называемые «гуманные» наручники, не стягивавшие запястье слишком сильно и не нарушавшие кровообращения.

Всё, что ей требовалось, чтобы избавиться от наручников, это скрепка или любой кусок подобной проволоки. Только теперь она поняла, что её притащили на этот корабль в одном нижнем белье. Футболка, заменявшая ей ночную рубашку, и узенькие стринги — это всё, что было на ней. Проведя ладонью по коротко стриженым волосам, она вздохнула и в очередной раз прокляла своё собственное упрямство. Араб сотню раз повторял ей, что ночью двери в дом обязательно должны быть заперты на крепкую щеколду, а окна обязательно забраны решёткой. Она всё равно сделала всё по-своему. Захлопнув дверь, она просто повернула стандартную защёлку на ручке, которую можно было открыть даже перочинным ножом.

Понимая, что из ловушки ей не вырваться, она снова легла на узкую койку и устало прикрыла глаза. От препарата, введённого ей, её начало подташнивать, а рот казался филиалом пустыни Сахара. Пить хотелось так, что начало саднить горло. Стараясь не думать о жажде, она сосредоточилась на сыне, пытаясь мысленно дотянуться до него. Это была попытка отчаяния. Она отлично понимала, что не может сделать то, что умели делать Араб и мальчик. Хоть хранитель и говорил, что она думает слишком громко, но услышать её мог только Араб. Как ни крути, но это была односторонняя связь.

Неожиданно железная дверь каюты с лязгом открылась, и на пороге появилась одна из женщин, приезжавших на остров. Узнав вошедшую, Салли сразу поняла, что с ними произошло. Такую операцию могли провернуть только агенты АНБ. Ведь только у этого ведомства было достаточно ресурсов и средств, чтобы отправить сразу три группы из разных точек мира.

Вошедшая внимательно посмотрела на лежащую на койке Салли и, чуть усмехнувшись, бросила ей свёрток, который держала в руках, коротко приказав:

— Одевайся, сексбомба.

— Где мой сын? — спросила Салли, даже не пошевелившись.

— Будешь пай-девочкой, разрешим с ним встретиться, — фыркнула в ответ агент, необдуманно встав в пределах досягаемости длинных ног Салли.

Заметив, что в дверях стоит ещё один, уже вооружённый, агент, она сделала вид, что собирается встать, и согнула ноги. Как она и ожидала, взгляд страхующего агента скользнул по её сильным, упругим бёдрам и ягодицам. Именно этого Салли и добивалась. В следующую секунду, упершись левой ногой в койку, она резким ударом отправила стоявшую перед койкой женщину в долгий полёт. Удар резко выброшенной правой ногой был так силён, что стоявшую перед ней стерву просто вынесло в коридор. Со всего маху приложившись головой к железной стене, она сползла на пол и, странно икнув, затихла. Не ожидавший такой выходки агент вскинул пистолет, но, увидев, что Салли всё ещё прикована к койке, осторожно нагнулся над напарницей.

Приложив пальцы к шейной артерии лежавшей на палубе женщины, он посмотрел на Салли и хрипло сказал:

— Ты что сделала, чёртова сука? Ты же убила её!

— А ты думал, я вас целовать начну? — презрительно прохрипела Салли пересохшим горлом.

Не обращая внимания на агента, она развернула свёрток и, найдя в нём свои джинсы, резиновые шлёпанцы и бутылку воды, недолго думая, открутила крышку. Залпом выпив полбутылки, она обтёрла подбородок ладонью, бросила взгляд на окончательно оторопевшего парня и твёрдо сказала:

— Передай директору Сторму, что вы все уже покойники, включая его самого. Араб не простит ему этой выходки.

— Ну, мы-то ещё поживём, — мрачно усмехнулся парень. — В отличие от тебя.

— Нет. Вы уже трупы, просто вы этого ещё не знаете, — усмехнулась в ответ Салли, снова прикладываясь к бутылке.

— Где мой сын? — снова спросила она, отложив бутылку и расправляя джинсы.

Ответить парень не успел. В коридоре послышались тяжёлые шаги, и в дверях появился огромный, звероподобного вида детина, заросший шерстью по самые глаза. Удивлённо посмотрев на лежащую девушку, он перевёл взгляд на стоящего рядом агента и удивлённо спросил:

— Что тут случилось?

— Она убила её, — мрачно ответил агент.

— Как это? — не понял громила.

— Не знаю. Сэнди вошла в каюту, а я страховал в коридоре, как положено по инструкции. Судя по тому, что я успел заметить, эта тварь ударила её ногой в лицо.

— Не в лицо, а в подбородок, кретин, — прорычала в ответ Салли, застёгивая джинсы и снова усаживаясь на койку.

Теперь, попив воды, она чувствовала себя намного лучше, и если уж, едва очнувшись, она сумела ударить правильно, то теперь готова была убить любого. Удивлённый громила, присев на корточки, тщательно ощупал челюсть, шею и затылок убитой. Медленно выпрямившись, он растерянно покачал головой и, повернувшись к Салли, сказал:

— Сломана челюсть в двух местах, сломан позвоночник в основании черепа и разбит затылок. Чтобы убить человека таким ударом, нужно знать, куда именно его нужно наносить. Кто тебя научил?

— Я закрытый агент АНБ, — пожала плечами Салли.

Объяснять этому громиле, что подобным приёмам в агентстве не обучают, а она уже пять лет тренируется у собственного мужа, Салли не собиралась. Но громила оказался не так-то прост. Войдя в каюту, он остановился в дверях, качнул головой и ответил:

— Не вешай мне лапшу на уши, девочка. Таким приёмам в агентстве не учат. Тот, кто поставил тебе этот удар, был настоящим мастером. Кто он?

— Мой муж. Бывший наёмник по прозвищу Араб, — ответила Салли, дерзко вскидывая подбородок. — Очень скоро ты о нём услышишь. Думаю, он назовётся, когда будет вас убивать.

— Араб? — удивлённо переспросил громила, бросая на стоящего за спиной агента быстрый взгляд. — Погоди, это мужик сорока с лишним лет, среднего роста, седой, с длинными волосами и шрамом на левой щеке? Он ещё хромает на левую ногу.

— Он самый. Только теперь он избавился от хромоты и здоров, как и раньше, — с усмешкой ответила Салли.

— Араб — твой муж? — продолжал допытываться громила.

— Да, он мой муж и отец моего ребёнка. Так что, если хотите жить, лучше немедленно верните нас обратно на остров.

— Очень интересно, — протянул громила, медленно разворачиваясь к агенту. — И почему я раньше этого не знал?

— А что бы изменилось? — ответил тот, судорожно сжимая пистолет.

— Всё. Начиная от самого контракта до условий его оплаты, — зарычал в ответ громила и, стремительно выскочив из каюты, кинулся куда-то по коридору.

— Проклятье, — мрачно проворчал агент, пытаясь захлопнуть дверь каюты, — лучше бы тебе держать язык за зубами.

— Помечтай, покойничек, — фыркнула в ответ Салли.

Захлопнув дверь, агент кинулся следом за громилой, бросив напарницу лежать в коридоре. Порадовавшись своей маленькой победе, Салли снова принялась изучать наручники и содержимое своих карманов. Как и следовало ожидать, там ничего не было. Захватившие её люди знали своё дело, тщательно проверив каждый шов её одежды.

Задумавшись, она неожиданно вспомнила, как пару лет назад, показывая ей очередной смертоносный приём, Араб рассказал, что умеет просто скидывать наручники с запястий, и даже несколько раз показал, как это делается. Но вся беда в том, что его суставы были подготовлены к подобным фокусам. Всю жизнь занимаясь восточными единоборствами, он умел совершенно спокойно вынимать кости из своих суставов, смещая браслет по кисти, после чего, одним резким движением вставлял их на место, сжимая кулаки. Тогда она очень небрежно отнеслась к его предложению обучиться этому приёму. Будучи честной перед самой собой, она должна была признать, что просто пожалела собственные руки. За время жизни с Арабом она вдруг поймала себя на том, что ей стало нравиться ухаживать за своим телом. Раньше, будучи оперативным полевым агентом, она не могла позволить себе длинные ногти и хороший маникюр, но с тех пор как ребёнок подрос, она начала ухаживать за руками. И именно это заставило её в очередной раз не послушаться мужа, хотя Араб старательно убеждал её, что на форме и коже рук это не отразится.

И вот теперь она сидела на узкой койке, прикованная к ней наручником, и тихо ненавидела саму себя и собственное упрямство. Наконец, встряхнувшись, она взяла себя в руки и, подумав, принялась вспоминать правильный порядок изъятия костей из суставов. Это было больно. Очень больно. Сцепив зубы, чтобы не заорать, она старательно высаживала себе суставы, стягивая наручник. Но вот раздался тихий лязг, и сброшенный браслет закачался на дуге койки. Вправив кости, она с трудом перевела дух, глотнула воды и облегчённо вздохнула. У неё получилось. Мрачно покосившись на медленно раскачивающийся наручник, она вдруг поняла, что у её благоверного на снятие двух браслетов уходило меньше времени, чем она провозилась с одним. Араб каким-то неуловимым движением умудрялся выскальзывать из них. У неё же, после такого эксперимента, кисть руки чувствительно ныла, и Салли не была уверена, что сможет кому-то как следует врезать, если потребуется.

Быстрыми движениями размяв руку, она осторожно поднялась с койки и, подойдя к двери, попыталась медленно повернуть ручку. Как и следовало ожидать, дверь была заперта. Даже несмотря на удивление и растерянность, приходивший агент был профессионалом. Но свобода, даже в столь ограниченном пространстве, имела свои преимущества. Понимая, что, попав в столь паршивое положение, она должна быть в форме, Салли принялась старательно проделывать упражнения на разминку. Как следует разогрев мышцы и связки, она допила остатки воды и, усевшись на койку, принялась внимательно изучать место своего заточения. Ещё в академии им старательно внушали, что, оказавшись в незнакомом помещении, нужно тщательно запомнить расположение всех находящихся там предметов, ведь любой из них можно использовать как оружие. Но не в этот раз. Вся обстановка каюты, состоявшая из койки и тумбочки, была крепко прикручена к палубе. Даже небольшой иллюминатор, плотно закрученный на крупные медные гайки, был закрашен белой краской и почти не пропускал света. Дверца тумбочки была старательно прикручена шурупами, и открыть её можно было только при наличии отвёртки и солидного запаса времени.

Убедившись, что использовать в качестве оружия нечего, она снова уселась на койку, выпрямилась и закрыла глаза. Выровняв дыхание и успокоившись, она начала медитацию. Эти приёмы она выучила у Араба и теперь старательно выполняла всё, чтобы привести своё тело в максимально лучшую форму. Из состояния равновесия её вывели тяжёлые шаги в коридоре и лязг отпираемого замка. Быстро сместившись так, чтобы в одно мгновение оказаться на ногах, Салли настороженно уставилась на открывающуюся дверь.

Дверь распахнулась, и уже известный ей громила одним толчком забросил в каюту Салеха. Увидев сына, Салли сразу отбросила все мысли о нападении. Сейчас ей важно было знать, что с ребёнком всё в порядке. Втолкнувший мальчика громила, закрывая дверь, успел сказать:

— Надеюсь, ты увидишься со своим мужем раньше, чем он придёт за мной и моими людьми. Это всё, что я могу для тебя сделать.

С этими словами он захлопнул стальную дверь, но перед этим на койку бесшумно упал маленький метательный нож. Проделано всё было так быстро и ловко, что агенты, стоявшие за спиной гиганта, не успели ничего разглядеть. Сама же Салли не сомневалась, что громила успел рассмотреть, что она смогла освободиться.

Обняв сына, она прижала к груди его голову и, судорожно вздохнув, тихо спросила:

— Как ты, малыш?

— Мама, я же просил тебя не называть меня так, — тут же вскинулся упрямый мальчишка.

Увидев такую реакцию, Салли облегчённо вздохнула. Это был её сын. Всё тот же упрямый и до безобразия самостоятельный Салех.

— Прости, сынок, это я по привычке и из-за волнения, — ответила она, пряча улыбку в уголках губ.

— Я в порядке, — ответил Салех, успокаиваясь и обнимая мать.

Эту яркую черту характера сына Салли заметила уже давно. Он моментально вспыхивал и так же быстро прощал обиды. Но больше всего он терпеть не мог несправедливости и готов был драться из-за этого с кем угодно, даже если этот бой изначально был проигрышным. Он вообще мало чего боялся. Точнее, вообще ничего. Иногда даже Араб терялся, пытаясь объяснить ему, что некоторые вещи могут быть опасны. Отказываясь принимать слова родителей, как истину, он упрямо продолжал лезть в самые опасные места, при этом умудряясь выбраться из любой передряги без проблем. Иногда, чтобы удержать мальчишку от особенно рискованных экспериментов, Арабу приходилось использовать весь свой авторитет и право родительского запрета, включающее в себя замки и запоры. Для самой Салли справиться с этим сорванцом было сложнее, чем победить в рукопашном бою мужа. Ни то, ни другое у неё не получалось. Но сейчас она должна была во что бы то ни стало заставить сына делать то, что нужно, а не то, что ему хочется. Всё было слишком сложно и непредсказуемо. Усадив сына на койку, ближе к стене, она взяла оставленный нож и, вспомнив совет мужа, сунула его в пояс джинсов, на живот.

Плотная ткань штанов хорошо скрывала узкий обоюдоострый клинок без рукояти, вселяя в неё некоторую уверенность. Спрятав оружие, она уселась рядом с сыном, нагнулась к нему и тихо зашептала:

— У нас с тобой серьёзные проблемы, сынок. Папа ещё ничего не знает, и нам нужно продержаться до тех пор, пока он сможет прийти за нами. Для этого ты должен очень внимательно слушать меня и делать всё очень быстро. У меня может не оказаться времени, чтобы объяснить тебе всё подробно, поэтому — просто делай, что я говорю, и постарайся не спорить. Эти люди готовы убить нас, лишь бы добиться своей цели.

— А что это за цель? — моментально отреагировал мальчишка.

— Я точно не знаю, но уверена, что они хотят использовать нас для каких-то опытов.

— Каких опытов? — нахмурился мальчик.

— Медицинских. Это больно и опасно. От этого можно умереть.

— А зачем им делать такие опыты? — не унимался мальчик.

— Затем, что они очень злые люди.

— Но ведь этот большой дядька дал тебе нож, значит, он не злой, — вполне логично ответил ей сын.

— Они выполняют приказы злых людей, и если они этого не сделают, то их накажут и могут даже убить. Значит, им проще отдать этим людям нас, чем рисковать своей жизнью, — в очередной раз сымпровизировала Салли.

— Значит, нам нужно убить их и вернуться обратно на остров, — резюмировал Салех и, поднявшись, спросил, медленно пройдясь по каюте, — с кого начнём?

— В каком смысле, с кого? — растерялась Салли.

— Убивать. Кто первый?

— Ну, наверное, тот, кто войдёт в эту дверь, — пожала плечами Салли.

Она многого ожидала от своего отпрыска, но не такой деловитой готовности убивать. Бесспорно, что мальчик вырос в необычном окружении, и многие, узнай они, кто были его учителя, упали бы в обморок. Но даже это не могло облегчить её расстройства. Она, безусловно, понимала, что пятилетний мальчишка не может говорить об убийстве серьёзно, но его спокойствие и тон подействовали на неё, как ведро холодной воды.

Помолчав, Салех тихо ответил:

— Я не хотел бы убивать того большого дядьку.

— Почему? — с интересом спросила Салли.

— Все остальные постоянно толкали и ругали меня, а он пришёл, наорал на них и отвёл меня к тебе. Думаю, он специально толкнул меня сюда, чтобы показать им, что работает на них.

— Ты уверен в этом? — спросила Салли, окончательно сбитая с толку рассудительностью сына.

— Да. Я просто не всё понимаю, но думаю, что это так, — уверенно ответил Салех.

— Если я сейчас закрою глаза, то решу, что говорю не с тобой, а с твоим отцом, — улыбнулась Салли.

— Ну, мама, я же его сын, — с законной гордостью ответил сорванец.

— Вот уж в чём, в чём, а в этом я абсолютно уверена, — не выдержав, весело фыркнула Салли.

В коридоре снова послышались шаги, и кто-то решительно повернул ключ в замке. Бесшумно скользнув к дверям, Салли тихо скомандовала:

— Салех, на кровать, быстро.

Ловкий сорванец одним прыжком вскочил на койку и, пробежав вперёд, встал в самый угол. Дверь распахнулась, и в каюту шагнул один из агентов. Парень нахально скомандовал:

— Эй, ты, поднимайся.

В ту же секунду Салли всадила ему нож в шею сбоку и, вырвав нож из раны, швырнула его во второго агента, одновременно толкая первого на пол. Хрипя и булькая перерезанной гортанью, агент пытался подняться на ноги, опираясь рукой на койку и пачкая её своей кровью, но Салех, понимая, что матери нужна помощь, в два прыжка пробежал по койке к нему и резко ударил парня ногой в горло. Не ожидавший удара агент рухнул на пол. Тем временем Салли, пулей вылетев в коридор, ударом ребра ладони разбила второму агенту трахею, одновременно нанося удар другой рукой по его руке, сжимавшей пистолет. Брошенный ею нож, пробив грудину, чуть-чуть не дошёл до сердца. Подхватив упавший пистолет и ухватив агента за рубашку, она втолкнула его в каюту. Прикрыв двери, она обернулась, чтобы успокоить сына, но увиденное повергло её в шок: пятилетний мальчишка, нагнувшись над смертельно раненным ею агентом, пытался вырвать из раны нож. Понимая, что должна добить их, чтобы обезопасить себе спину, Салли нехотя потянулась за пистолетом, но Салех опередил её.

— Мам, выстрел услышат. Просто сверни им шеи, и пошли отсюда, — решительно предложил он, выглядывая в коридор.

Окончательно растерявшись, она сделала так, как предложил ей сын и, выскользнув в коридор, быстро осмотрелась.

— Куда пойдём? — тихо спросил Салех.

— Хотелось бы в рубку, но там их будет слишком много для нас двоих. Придётся начать с машинного отделения, — задумчиво ответила ему мать.

— Думаешь, там их будет меньше?

— Там можно смело стрелять, мотор шумит, — усмехнулась Салли, сама удивляясь абсурдности ситуации.

— Тогда нам вниз, — уверенно ответил Салех и, прижимаясь к стене, ловко пробежал к узкому трапу.

— Стой! Куда! — испуганно ахнула Салли, но мальчишка уже успел добраться до трапа и, осторожно выглянув, внимательно осмотрелся.

Нырнув обратно за угол, он сделал матери знак, что всё в порядке, и Салли неожиданно для себя поняла, что ребёнок использует знаки, которыми пользуются наёмники. Как и когда он успел их выучить, она решила выяснить попозже. Заперев дверь своей каюты, она сунула ключ за пожарный щит и, быстро подбежав к сыну, выглянула на площадку, держа трап под прицелом. Придерживая сына за плечо, она первой ступила на узкий железный трап и принялась медленно спускаться. Им повезло. Дважды они сворачивали не туда и упирались в тупик, но, добравшись до самого низа, наконец нашли искомую дверь. Надпись, сделанная красной краской, ясно гласила, что это вход в машинное отделение и вход посторонним сюда воспрещён. Чуть усмехнувшись, Салли медленно повернула ручку, приоткрыла дверь и проскользнула внутрь. Салех, проскользнув следом за ней, внимательно осмотрел дверь и, пока мать высматривала механиков, успел заблокировать её какой-то железкой, найденной тут же, в углу.

Двое мужчин, сидевших в маленьком закутке и увлечённо о чём-то болтавших, так и не поняли, кто на них напал и что вообще происходит. На допросы и задержания у Салли просто не было времени. С минуты на минуту их должны были хватиться. Вскинув пистолет, она дважды нажала на курок, и два трупа мешками повалились на стальной настил палубы. Пистолетные выстрелы утонули в грохоте работающего двигателя. Быстро обыскав тела и узкие шкафчики, она нашла ещё пару пистолетов и, с довольным видом рассовав весь этот арсенал по карманам, отправилась осматриваться. Третий механик, исследовавший работающий мотор с наушниками плеера в ушах, умер счастливым. Салли заметила его раньше. Став обладательницей ещё одного пистолета, она подошла к пульту управления и решительным движением перевела все ручки управления в положение стоп. Ответом ей послужил переход ровного грохота на мерное постукивание. Двигатель перешёл на холостые обороты. Осмотрев панель управления ещё раз, Салли увидела, что ничего в этом не понимает и, не раздумывая, принялась выключать все тумблеры подряд. Что-то взвыло, защёлкало, и двигатель окончательно заглох. Подхватив из угла тяжёлый молоток, она метнулась к двигателю и, быстро осмотревшись, принялась резкими ударами сплющивать все подходящие к нему трубки подряд.

— Ты что делаешь, мам? — удивлённо спросил Салех.

— Пытаюсь выиграть для нас время. Испортим мотор, и они не смогут отвезти нас к злым людям. А к тому времени, может, и папа приедет, — ответила Салли, искренне на это надеясь.

Пройдясь тяжёлым молотком по всем попавшимся на глаза приборам и выключателям, она полюбовалась на дело своих рук и, передёрнув затвор пистолета, устроилась так, чтобы контролировать вход в машинное отделение.

Теперь ей оставалось только надеяться на то, что жители острова сообщили Арабу об их похищении и он уже ищет их. В том, что он сможет их найти даже в открытом океане, Салли не сомневалась. Каким-то непостижимым образом он всегда умудрялся находить их обоих, независимо от расстояния и окружающей обстановки. От этих размышлений её отвлёк зуммер телефона внутренней связи и осторожные попытки кого-то открыть дверь. Чуть шевельнувшись, ручка упёрлась в подставленную Салехом железку, не давая постороннему проникнуть в машинное отделение. Тишина, воцарившаяся в этом железном царстве, помогла Салли услышать, как кто-то пытается подобраться к иллюминатору, скользя по борту резиновыми подошвами и грохоча железом. Очевидно, всё делалось в большой спешке, и команда просто не успела как следует приготовиться, сбросив за борт первую подходящую верёвку. Кто-то, достаточно ловкий и не очень умный, решил рискнуть и выяснить причину остановки. Сдвинувшись к середине отсека, Салли быстро определила, с какой стороны к ней подбирается лазутчик и, наведя ствол на иллюминатор, застыла, как изваяние. Человек за бортом медленно подобрался к закрытому иллюминатору и попытался осторожно заглянуть внутрь. В следующую секунду Салли спустила курок. Выстрел, звон разбитого стекла и плеск воды почти слились. Послышались крики, ругань, после чего ожила система громкой связи.

Послышался щелчок, шипение, и чей-то голос с мрачной иронией спросил:

— Эй, мамаша, собралась забрать с собой всех, кто находится на корабле?

— Если потребуется, — громко крикнула Салли, подобравшись к разбитому иллюминатору.

— А сына не жалко? Может, откроешь дверь и выйдешь оттуда, пока не случилось непоправимого?

— Для вас оно уже случилось, — зло отозвалась Салли. — Лучше подайте сигнал бедствия, двигаться вы больше не сможете.

— В каком смысле? — удивлённо спросил переговорщик.

— Я разбила все приборы и переключатели, разнесла здесь всё, что только можно было разнести. Так что, ситуация патовая.

— Не совсем, — рассмеялся говоривший. — Разница в том, что у нас есть еда и вода, а у вас ничего нет. Скоро твой малыш проголодается, и вам придётся выйти.

— Посмотрим, — огрызнулась Салли. — Вода здесь тоже есть, а по поводу еды мы что-нибудь придумаем.

— В крайнем случае я всегда смогу отгрызть кусок от одного из ваших механиков, — звонко крикнул Салех.

Не ожидавшая такого ответа, Салли вздрогнула и оторопело посмотрела на сына. Среди наёмников иногда звучали рассказы о вынужденном людоедстве, но услышать такое от собственного ребёнка было слишком, даже для её нервов. Но растерялась не она одна. Переговорщик, тоже не ожидавший такого от ребёнка, несколько минут молча переваривал ответ сорванца и, прокашлявшись, смущенно проговорил:

— Похоже, у Араба растёт достойная смена. Что ж, мне придётся сделать то, чего я совсем не хотел делать.

— Если ты задумал штурм, то как следует подумай. Людей у тебя немного, а патронов у меня вполне достаточно. Так что, имей это в виду, — рассмеялась Салли. — Лучше выброси за борт агентов и подай сигнал бедствия, чтобы нас вернули обратно на остров. Поверь, что только так ты сможешь сохранить жизнь себе и своим людям.

— Понимаю, — с явным сожалением ответил говоривший, — но я уже взял аванс.

— Думаешь, тебе заплатят? Сомневаюсь. Скорее всего, ты получишь пулю, как и все твои парни.

Гул нескольких голосов показал ей, что основная часть команды слушает их диалог очень внимательно. Зло усмехнувшись, Салли решила добавить масла в огонь:

— Эй, ты, как тебя там, если выбросишь этих подонков за борт и поможешь нам с сыном вернуться обратно, я сделаю так, что мой муж заплатит тебе в два раза больше, чем агентство. Если ты знаешь, кто такой Араб, то значит, должен понимать, что такое его бешенство и его благодарность. Второе может сделать тебя богатым, а вот первого ты и твои люди можете не пережить.

— Думаю, мы сможем договориться. Ведь вас притащили на корабль, не ставя нас в известность, кого именно нам придётся везти.

— Это ты ему объяснять будешь, когда он начнёт с тебя шкуру сдирать, — фыркнула в ответ Салли. — В этот раз умрёт любой, кто имеет хоть какое-то отношение к нашему похищению.

— Ты так уверена? — задумчиво спросил говоривший.

— Я это знаю. А теперь хватит болтать, прикажи подавать сигнал бедствия. Эй, радист, если ты слышишь меня, то начинай стучать SOS, Маркони, — громко крикнула Салли.

На палубе снова загомонили. Потом раздались крики и ясно различимые звуки ударов. На палубе уже кого-то били, причём били старательно и больно, судя по тому, как страдальчески вскрикивал избиваемый. Но Салли не позволила себе расслабиться. Говоря с переговорщиком, она одновременно прислушивалась и оглядывалась, пытаясь отследить все иллюминаторы отсека. Она вполне допускала, что разговор может оказаться просто попыткой отвлечь её. Но и Салех тоже не терял времени даром. Пока мать занималась вандализмом и переговорами, мальчишка успел ещё раз обыскать тела и все ящики верстака.

Наградой за догадливость и терпение, проявленные мальчишкой, стали маленький никелированный «Вальтер» калибра 5,4 миллиметра и обойма запасных патронов к нему. Ловко передёрнув затвор, сорванец поставил пистолет на предохранитель, быстро сунув его на бедро, за ремень, под выпущенную из джинсов футболку. Наука отца, считавшего, что ребёнок обязательно должен уметь обращаться с оружием и стрелять, не прошла даром. Оставив мать вести переговоры, он принялся самостоятельно обследовать отсек. Наткнувшись на узенький трап, шедший куда-то в самые недра корабля, он вспомнил, что видел на верстаке фонарик, и, забрав его, отправился вниз. Как оказалось, он попал в топливный отсек. Расположенные вдоль бортов огромные танки обеспечивали корабль топливом и пресной водой.

Не задумываясь, мальчишка открыл первый попавшийся кран и, понюхав текущую из него жидкость, злорадно усмехнулся. Он хотел было вернуться обратно и позвать Салли, когда в дальнем конце коридора, едва скрипнув, открылась дверь и в проёме показались две фигуры. Нырнув в темную щель между танками, Салех присел на корточки и затаился. Мимо его убежища бесшумно проскользнули две женские фигуры, и мальчишка, презрительно усмехнувшись, медленно поднялся, одновременно доставая найденный пистолет. Оглянувшись на обнаруженный проход, он убедился, что нападавших только двое, снял оружие с предохранителя и взял его двумя руками. Дождавшись, когда женщина, шедшая первой, поднимется на трап, он старательно прицелился в спину второй женщине и плавно потянул спуск. Грохнувший в тишине выстрел прозвучал оглушительно. Не размениваясь на эмоции, Салех перевёл пистолет на замершую на трапе агентессу и, недолго думая, выстрелил.

Услышав выстрел, Салли моментально сорвалась с места и стремительно метнулась в угол, откуда послышался звук, одновременно окликая сына по имени. Услышав второй выстрел и ответ ребёнка, она облегчённо выдохнула и тут же вскинула пистолет, беря на прицел трап. Осторожно взглянув вниз, она удивлённо охнула, увидев два женских тела, и снова позвала сына.

— Спускайся сюда, мама. Я тут кое-что нашёл, — весело отозвался Салех, появляясь под трапом.

— Кто стрелял? — спросила Салли, пытаясь что-нибудь разглядеть с трапа.

— Я.

— Что значит я? Из чего? — удивлённо проговорила Салли, едва не сорвавшись с трапа.

— Нашёл пистолет в ящике. Мне как раз подходит, — нехотя ответил мальчишка, отлично понимая, что мать не отстанет, пока не узнает ответ на такой важный вопрос.

— Сынок, — прошептала Салли, обнимая мальчика и крепко прижимая его к себе. — Испугался?

— Ещё чего?! — возмущённо фыркнул мальчишка, решительно выдираясь из материнских объятий. — Пошли. Чего покажу! — потянул он за собой мать.

Приведя Салли к найденному крану, он молча открыл его и, намочив палец, поднёс его к носу матери.

— Топливо. На папином катере такое же.

— Откуда ты знаешь? — не поняла Салли.

— Он брал меня с собой на рыбалку, и мы в море заправляли катер.

— Похоже, ты слишком много времени проводишь с отцом, — проворчала женщина, бросая выразительный взгляд в сторону трупов.

— А что нужно было делать? Разрешить им снова схватить нас? — разом помрачнев, спросил мальчик.

— Но ведь ты убил их, — медленно, с расстановкой произнесла Салли.

— Ты сама сказала: или мы убьём их, или они нас, — ответил Салех, украдкой шмыгнув носом.

— Что с тобой, сынок? — моментально отреагировала Салли.

— Я домой хочу, — тихо всхлипнул мальчишка.

— Я тоже, малыш, — прошептала Салли, прижимая мальчика к себе.

Обнимая сына, она скользнула взглядом по узкой двери в конце коридора и, одним движением задвинув ребёнка себе за спину, выпустила туда две пули. В ответ прозвучал крик боли, после чего послышалось падение чего-то тяжёлого. Одним прыжком вскочив на ноги, она метнулась к двери и, захлопнув её, громко лязгнула задвижкой.

Понимая, что должна как-то обезопасить себя со спины, она быстро огляделась и, позвав сына, велела:

— Салех, быстро поднимись наверх и найди мне куски провода, какой-нибудь зажим и отвёртку. Заодно проверь, не пытаются ли туда влезть.

Кивнув, мальчишка метнулся к трапу и, ловко выбравшись наверх, бегом помчался к верстаку. Найдя катушку изолированного провода, отвёртку, плоскогубцы и пару зажимов для временного подключения к электросети, он быстро вернулся обратно.

Пока он собирал всё необходимое, Салли внимательно изучила все вентили, убедилась, что все они отводят воду из танка наверх, и старательно их закрутила. Вернувшийся Салех, вручив матери всё принесённое, снова отправился в машинный зал. Присоединив провода к зажимам, Салли закрепила их на задвижке так, чтобы любая попытка её открыть привела к их замыканию и, выкрутив лампочку из ближайшего плафона, подсоединила второй конец проводов к сети. Открыв топливный кран, она дождалась, когда топливо зальёт пол на несколько сантиметров, перекрыла кран и поднялась в машинное отделение. Заперев дверь, ведущую в топливный отсек, она устало опустилась на потёртый стул и, разложив на столе весь собранный арсенал, принялась проверять оружие.

В их распоряжении оказалось четыре «беретты», два «глока», один «магнум» и, плюс к тому, найденный Салехом «Вальтер». Ко всем пистолетам имелось по одной запасной обойме. У оборонявшихся собрался очень солидный арсенал, с которым можно было крепко огрызнуться. Но вся беда заключалась в том, что говоривший с ней человек был прав. Очень скоро и она, и сын захотят есть. Первое время они смогут продержаться на воде, но потом начнут слабнуть и окажутся беспомощными. Больше всего её беспокоил ребёнок. Но уже через час её снова окликнул тот же голос. Захватчики обнаружили, что беглецы сумели лишить воды весь корабль.

— Эй, как тебя там? Отзовись.

— Чего надо? — ответила Салли, не размениваясь на любезности.

— Что там у вас за стрельба была?

— Трое придурков решили, что могут обойти нас сзади, и хорошо пополнили наш арсенал. Кстати, если вздумаете сунуться туда ещё раз, то имейте в виду, что попытка открыть дверь приведёт к короткому замыканию, от которого вспыхнет разлитое топливо. Так что, если хотите изжариться, милости прошу.

— Это шутка? — раздался удивлённый вопрос.

— Попробуйте и узнаете, — рассмеялась Салли. — Да и воды у вас тоже теперь нет.

— Это я уже заметил, — нехотя ответил голос. — Чтоб вас черти взяли! Все судно мне изуродовали.

— Я тебе давно предлагаю: вышвырни всех агентов за борт и вызови помощь. Не хочешь — дело твоё. Я пока ещё что-нибудь придумаю, чтобы пустить это корыто на дно.

— А о себе подумала? Мы в любой момент можем испортить рацию и уйти на катере, бросив корабль тут. Вас отнесёт течением в открытое море. И всё. Вы покойники.

— Может, да, а может, и нет. Избавившись от вас, я найду способ, как привлечь к себе внимание. Не забывай, я всё-таки женщина, — рассмеялась Салли.

— Это я заметил. Когда приводил к тебе сына, — рассмеялся в ответ говоривший. — Теперь я понимаю, почему Араб запал на тебя. Ты умеешь быть заметной.

— Я только начала, красавчик. То ли ещё будет, — ответила Салли.

— Погоди, ты ставишь меня в трудное положение. С одной стороны, я уже получил аванс и должен довести дело до конца, а с другой стороны — четверо из шести агентов уже мертвы, один тяжело ранен и только один живой. Может, доведёшь дело до конца, и обсудим, как быть дальше?

— А кто тебе мешает самому это сделать и вернуться к этому разговору? — тут же спросила Салли. — Я всегда могу сказать, что пристрелила этих дилетантов сама, а ты вынужден был вызвать помощь из-за устроенной мной поломки. Ведь тебя использовали втёмную.

— Хочешь повязать меня кровью?

— Хочу иметь гарантии для нашего дальнейшего общения, — усмехнулась Салли.

— Дай мне пару часов. Нужно всё обдумать.

— У тебя есть ровно час.

— И что будет через час?

— Я за это время тоже успею придумать какой-нибудь фейерверк.

— Давай не будем пороть горячку. Я же сказал, что мне нужно подумать, — закончил разговор переговорщик и отключил внутреннюю связь.

Салли отлично понимала, что рискует, пытаясь договориться с капитаном этого странного судна, но то, что он хорошо знал Араба, вселяло в неё надежду. Рисковать собственной жизнью ради теперь уже призрачной выгоды он не станет. Слишком уж явной была возможность не дожить до получения этих денег. Бросив быстрый взгляд на часы, она отошла от иллюминатора, через который говорила с капитаном, и отправилась искать подходящие материалы для изготовления бомбы. Исходные ингредиенты она нашла быстро. Оставалось найти подходящую тару.

Сорвав со стены пятилитровый баллон огнетушителя, она быстро выпустила содержавшуюся в нём углекислоту и, зажав его в тисках, принялась скручивать головку. Смешав в найденном тут же ведре дизельное топливо, алюминиевую пудру и ещё пару обнаруженных в шкафах химических элементов, каждый из которых по отдельности был абсолютно безвредным, осторожно перелила полученную смесь в баллон. Закрутив головку баллона обратно, она принялась мастерить запал. Как и всё гениальное, он был абсолютно прост. Раскуроченная зажигалка с пьезоэлементом, пара тонких проводов, просунутых в баллон, и пружина, которая приведёт этот запал в действие. Всё необходимое она нашла тут же, в оборудованном под слесарную мастерскую закутке.

Убедившись, что баллон отлично проходит в иллюминатор, она положила его так, чтобы иметь возможность в любой момент пустить свою самодельную бомбу в ход. Посмотрев на часы, она поняла, что успеет изготовить ещё один снаряд. Недолго думая, она принялась за работу. Мощность данного взрывного устройства была невысокой, но для того, чтобы вдребезги разорвать баллон, смеси должно было хватить. Вся проблема заключалась в главной составляющей — топливе. Солярка не обладала такой мощной взрывной способностью, как бензин, именно поэтому ей и пришлось кое-чего добавить в смесь. Наполненный на две трети баллон должен был разорваться с силой не самой мощной гранаты. Но в данной ситуации и эта мощность была вполне впечатляющей.

За работой отведённый час пролетел незаметно. Дождавшись, когда минутная стрелка коснётся цифры двенадцать, она набрала в грудь побольше воздуха, собираясь окликнуть капитана, но устройство внутренней связи снова ожило.

— Эй, похищенные, как вы там?

— Не дождёшься, мы ещё тебя переживём, — в тон ему ответила Салли.

— Я принял решение. Можете выходить. Я приказал связать оставшегося агента, можешь разобраться с ним сама или посмотреть, как это сделаем мы.

— Не стоит усложнять. Пристрели его и выброси за борт с этой стороны. Я узнаю его. И второго тоже.

— Как скажешь, красавица, — рассмеялся капитан.

— И не забудь вызвать береговую охрану.

— Может, пустишь к машине пару моих ребят? Кто знает, может, обойдёмся своими силами?

— Ну уж нет. Я не настолько тебе доверяю. Хочешь попасть в машинное отделение — вызывай вертолёт. Мы покидаем корабль, а ты ремонтируешь свою машину. И учти, вздумаешь выкинуть какой-нибудь фортель, взлетишь на воздух вместе со своей калошей. У меня было время подготовиться.

— Похоже, ты настроена очень серьёзно, — задумчиво отозвался капитан.

— Даже серьёзнее, чем ты думаешь. Не забывай, я дерусь не только за себя, но и за своего ребёнка.

— Чёрт с тобой, чокнутая стерва, — неожиданно рассмеялся капитан. — На этот раз я, кажется, переиграл самого себя, когда дал тебе нож.

— Дело не в твоём ноже, хотя, должна признать, что он здорово мне помог. В любом случае, я бы вырвалась и сделала бы то же самое.

— Ладно, не будем о грустном, жди подарочка, — снова рассмеялся капитан и отключил связь.

* * *

На третий день после уничтожения группы захватчиков Араб проснулся перед самым рассветом со странным чувством. Что-то происходило, но что именно, он не мог понять. Пытаться дотянуться до Салли при помощи своих способностей он опасался. Если всё было так, как говорили ему хранитель и воины, то таким вызовом он вполне мог навести врагов на свой дом.

Быстро осмотревшись, он убедился, что Квон продолжает охранять стоянку, а джунгли, судя по звукам, продолжают жить своей привычной жизнью. Он бесшумно поднялся и, отойдя в сторону, попытался понять, что происходит. Заметивший его шевеления Квон, настороженно посмотрев на командира, вопросительно выгнул бровь.

Отойдя в сторону, чтобы не разбудить Майка, Араб тяжело вздохнул и тихо произнёс:

— Проснулся, словно кто-то толкнул. Похоже, что-то должно случиться или уже случилось.

— Что-то плохое? — насторожился Квон.

— Боюсь, что да, — нехотя кивнул Араб.

— И ты знаешь, что это?

— Нет. Это не мысли, это просто чувство, инстинкт.

— Что будем делать?

— Для начала нужно дождаться утра. А потом я попробую связаться со своей семьёй. Скажу тебе откровенно, старина, их безопасность волнует меня больше всего. Всё остальное для меня второстепенно, даже собственная жизнь.

— По крайней мере ты честен с нами, — усмехнулся в ответ Квон.

— А какой смысл врать в присутствии дюжины телепатов? — усмехнулся в ответ Араб.

Дожидаясь рассвета, Араб, в попытке убить время, умудрился натаскать воды на десятерых, подстрелить крупного агути, или так называемого горбатого зайца, и приготовить отменное жаркое к завтраку. Но стоило ему достать из рюкзака спутниковый телефон и включить его, как ровно через пять секунд раздался звонок.

Удивлённо покосившись на старательно верещащую технику, Араб нажал кнопку соединения и ответил. По мере того как ему сообщали новости, его и без того не очень весёлое лицо мрачнело всё больше. Заметив эти перемены, Квон настороженно спросил:

— Что случилось?

— Я снова оказался прав. Мою семью похитили.

— Кто?

— Не знаю, но догадываюсь. Похоже, пришло время спросить кое с кого по полной программе, — прорычал в ответ Араб, сжимая кулаки.

— Что будем делать?

— Буди Майка, и собирайтесь. Я вывезу вас в Мексику, а потом отправлюсь по своим делам.

— Прости, брат, но так не делается. Мы все в одной упряжке, — решительно возразил Квон.

— Посмотрим, что решит Майк, — устало ответил ему Араб.

Молча кивнув, Квон быстро разбудил напарника и, дав ему время привести себя в порядок, быстро объяснил ситуацию. Внимательно выслушав друга, Майк бросил на мрачно бродящего по лагерю Араба быстрый взгляд и, помолчав, ответил:

— Похоже, он обладает не только огромной силой, но ещё и даром предвидения.

— Ты не ответил на вопрос, брат. Ты пойдёшь с нами, или нет?

— Похоже, ты для себя уже всё решил, — проворчал Майк. — Не знаю. Мне трудно решиться.

— Почему?

— Вдруг там снова придётся увидеть что-то подобное!

— О чём ты?

— О его способах избавляться от тел, — нехотя ответил Майк.

— Старина, ты не о том думаешь, — зарычал в ответ Квон. — У одного из наших стряслась беда, а ты говоришь о собственном душевном спокойствии? Да что с тобой такое, брат? — в полный голос завопил азиат.

— Не знаю. Наверное, я действительно не подхожу для этой работы, — покачал головой Майк.

— Я ушам своим не верю, — развёл руками Квон.

— Оставь его, брат. Для него — я теперь просто кровавый монстр. Сворачивайте лагерь и собирайтесь. Через два часа мы должны быть в воздухе, — резко скомандовал Араб, подхватывая свой рюкзак и закидывая на плечо винтовку.

— Что ты собираешься делать? — попытался остановить его Квон.

— Всё, что планировал. Перегоним машины через границу и оставим у одного моего приятеля. Он подготовит их к дальнейшему использованию. После этого вы отправитесь по своим делам, а я займусь своими.

— Но ты собирался обучить нас пилотированию, — удивлённо напомнил ему Майк.

— Научу перед вылетом, много времени это не займёт. Жду вас у вертолётов, — ответил Араб и решительно зашагал к тропе.

Понимая, что другого ответа не добьются, воины принялись укладывать свои вещи. Но спустя несколько минут на поляне появились хранительница и Лиза. С удивлением посмотрев на торопливые сборы, они удивлённо переглянулись и чуть ли не в унисон спросили:

— Что тут происходит?

— Семью Араба похитили. У нас ровно два часа на все сборы. Иначе он улетит один, — быстро пояснил Квон.

— Значит, он всё-таки был прав, — грустно протянула хранительница и вдруг, резко повернувшись к Лизе, спросила:

— Скажи, девочка, что тебе пообещали за твоё предательство?

— Что-ооо?! Мать, да как вы смеете говорить такое?! — вскинулась Лиза, но фальшь в её возмущении почувствовали все присутствующие.

— Он догадался об этом ещё два дня назад, — тихо ответила ей хранительница. — Даже это похищение он сумел просчитать. И после такого совпадения ты будешь рассказывать мне, что не имеешь к этому отношения? Не смей лгать, Лиза! Рассказывай.

Приказ хранительницы прозвучал, как щелчок кнута. Произнося последнее слово, она использовала возможности присущей ей силы, подчиняя женщину своей власти. Вздрогнув, Лиза ссутулилась так, словно ей на плечи положили каменную плиту, и тихим, безжизненным голосом ответила:

— Мне сказали, что приехавшие люди сделают своими приборами нужные замеры, возьмут у нас обеих кровь и слюну на анализы и уедут. Мне обещали, что никто не пострадает. Что все останутся живы. Должны были приехать только четыре человека. Я устала от насилия и крови. Мне становится плохо, как только я вижу оружие, и я попыталась избежать ненужного насилия. Всё должно было закончиться миром. Эти люди получили бы свои данные и ушли, оставив нас в покое, но вы всё испортили, вызвав сюда этого зверя. Он и вы оба — просто бездушные убийцы. Из-за вашего упрямства, мать, это место осквернено кровью.

— Ты больше не можешь быть воином, — так же тихо ответила хранительница. — Теперь твою судьбу будет решать круг силы.

Переглянувшись, воины медленно потянулись за оружием, но она резким взмахом руки остановила их. Вздохнув, она сказала, не поворачиваясь к воинам и не сводя глаз с отступницы:

— Поторопитесь. Он ждёт вас. И запомни, Майк: не бывает войны без крови, как нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц. Война, это всегда кровь и смерть. Но вы воины и должны научиться всему, что он может вам дать. Ведь эта война только начинается.

— Значит, ты думаешь, что он сделал всё правильно? — спросил Майк.

— Он сделал всё, чтобы отвести от круга беду, — кивнула в ответ старуха. — А ты обидел его, отказавшись помочь в сложную минуту. Жаль. Я надеялась, что хотя бы вы, независимые, сможете достичь единства, когда оно так нам нужно.

Растерянно замолчав, Майк подхватил свой уже собранный рюкзак и широким шагом направился в долину. Тяжело вздохнув, Квон удручённо покачал головой, кивнул хранительнице и отправился следом за напарником. Повернувшись к отступнице, старуха утёрла сухой ладошкой набежавшую слезу и, сглотнув, твёрдым голосом приказала:

— Ступай за мной, бывший воин.

Эти слова подействовали на Лизу, как удар. Вздрогнув, она ещё больше ссутулилась, безвольно уронила руки и медленно поплелась следом за хранительницей.

Добравшись до памятного поворота, Майк невольно ускорил шаг, услышав работу моторов всех трёх вертолётов. К долине он не подошёл, а подбежал. Не снижая скорости, он добрался до вертолётов и, увидев Араба, копошащегося в грузовом отсеке, прямиком направился к нему. Подойдя вплотную, он протянул руку и сказал, перекрикивая рокот моторов:

— Прости, брат. Я сделал большую глупость. Сделай скидку на то, что я бухгалтер, а не солдат. Командуй. В войне ты понимаешь намного больше меня.

— К чему ты всё это говоришь? — осторожно спросил Араб.

— К тому, что я не должен был размышлять, когда тебе потребовалась помощь.

— Я ни о чем не просил. Со своими проблемами я привык справляться сам.

— Не злись, брат. Я действительно свалял дурака. Прости. Клянусь, этого больше не повторится.

— Тебя, что, Квон пристрелить пообещал? — удивлённо спросил Араб, не понимая причины такой резкой перемены его настроения.

— Нет, просто, когда ты ушёл, кое-что произошло.

— Похоже, случилось что-то, что заставило тебя пересмотреть своё отношение к моим действиям, — задумчиво протянул Араб. — Ладно, поговорим об этом позже. Где Квон?

— Идёт следом.

— Бросай вещи в машину и приготовься.

— К чему?

— К самому быстрому способу обучения, который мне только известен, — усмехнулся в ответ Араб.

У тропы появился Квон. Быстро подойдя к воинам, он осмотрелся и, подчиняясь молчаливому жесту Араба, забросил вещи во второй вертолёт. Сделав глубокий вдох, Араб полностью распахнул свою ментальную дверь и, представив два зеркальных канала, протянувшихся от его головы к головам воинов, принялся просто передавать им все свои навыки по управлению разнообразным транспортом, делая упор на опыт и полную уверенность в знаниях. Прошло десять минут, и он, закрыв ментальный канал, с интересом посмотрел на растерянно замерших воинов. Дав им ещё несколько минут, чтобы осознать случившееся, Араб повернулся к Майку, ткнул пальцем в вертолёт с его вещами и приказал:

— Проверь уровень топлива и работу альтиметра. А ты, — он повернулся к открывшему рот Квону, — проверь масло и тахометр.

— Так ведь на работающем двигателе масло не проверяют, — ответил Квон и тут же изумлённо охнул, сообразив, что сказал.

— Кажется, получилось, — удовлетворённо кивнул Араб, внимательно наблюдая за копошащимся в вертолёте Майком.

— Так ты сделал это, даже не будучи уверенным, что сможешь? — растерянно спросил Квон.

— Подобные способы обучения давно уже описаны в фантастических романах и применяются в спецслужбах. Так что, ничего нового. Я просто ускорил процесс. Осталось закрепить его практикой. И всё, — усмехнулся Араб и, бросив быстрый взгляд на часы, скомандовал: — Взлетаем. Идите за мной параллельным курсом, старательно повторяя каждое движение. Нам нужно перепрыгнуть границу незамеченными.

Кивнув, воины забрались в кабины своих машин и, захлопнув дверцы, настроились на ментальный контакт с ведущим. Плавно увеличив обороты двигателя, Араб поднял машину в воздух и, отведя её в сторону, приказал Майку подниматься. Внимательно наблюдая за его действиями, он убедился, что его вертолёт уверенно держится в воздухе, и дал команду на взлёт Квону.

Конечно, до профессиональных пилотов ребятам ещё было далеко, но от собственной тени они не шарахались и держали машины в воздухе достаточно уверенно. Выведя свою машину на нужный курс, Араб убедился, что его ученики не отстают, и увеличил скорость, торопясь побыстрее покончить с делами. Перелёт до границы мексиканской пустыни, где находился небольшой частный аэродром, прошёл без приключений. Посадив свой вертолёт рядом с ангаром, где располагался офис ещё одного его знакомого, Араб заглушил двигатель, спрыгнул на раскалённый от солнца бетон площадки и решительно направился в ангар. Услышав шум моторов и свист винтов, обитатели ангара выскочили на улицу, сжимая в руках автоматические винтовки и обрезы охотничьих ружей. Заметив среди них высокого, поразительно худого, словно измождённого мужчину с землистым, невыразительным лицом, Араб криво усмехнулся и, выставив перед собой открытые ладони, громко сказал:

— Ты не меняешься, Санти. Всё такой же длинный и тощий. Неужели ты так и не смог найти женщину, способную хоть немного нарастить мяса на твоих мослах?

— Араб! — ахнул тощий. — Быть этого не может! Это же Араб!

— Он самый, собственной персоной, старина, — весело усмехнулся бывший наёмник, отлично понимая растерянность тощего.

Трое парней, выскочивших из ангара следом за своим шефом, опустили оружие, настороженно поглядывая на Санти. Тем временем, не глядя перебросив свою винтовку одному из ребят, тощий Санти широко раскинул в стороны руки, и, шагнув вперёд, с заметным испугом в голосе сказал:

— Если ты пришёл, чтобы посчитаться со мной за то дело, то позволь только сказать, что это не я придумал. Больше того, сразу после возвращения на базу нас снова заправили, загрузили людьми и отправили через границу. Я даже не знал, что за вами никого не отправили.

— Я всё знаю, старина, — грустно улыбнулся Араб. — И сюда я пришёл не мстить тебе, а попросить об услуге.

— Пойдём, там поговорим, — улыбнувшись, с заметным облегчением предложил Санти, кивая на свой офис.

Сделав воинам знак переложить вещи в его вертолёт, Араб прошёл следом за ним. Отказавшись от выпивки и устало присев на жёсткий старый стул, он вздохнул и с ходу перешёл к делу:

— Ты, конечно, уже успел заметить два вертолёта из мест на границе?

— Ну да, а что?

— Мне нужно, чтобы твои ребята перекрасили их, привели в порядок и держали всё время готовыми к вылету. Один — я чуть позже заберу, а второй — останется здесь. Учти, приятель, всё, что там лежит, должно там и оставаться. Естественно, всё это будет оплачено.

— Ты вернулся в дело? — с интересом спросил Санти.

— Не совсем. Теперь я работаю не на правительства, а на ребят, представляющих интересы некоего религиозного культа. Но это только в общих чертах.

— Значит, ты не держишь на меня зла? — тихо спросил Санти.

— Перестань, — поморщился Араб, потирая шрам на щеке. — Ты был солдатом и выполнял приказ. Какие могут быть к тебе претензии? Кроме того, с теми, кто отдал тот приказ, я уже давно посчитался.

— Значит, те слухи были правдой?

— Какие именно?

— Что ты и ещё двое всё-таки сумели выбраться из той передряги и устроили в штабе бойню, уничтожив генерала Спейса и его присных?

— Правда, — нехотя признался Араб.

— Знаешь, а я ведь после того дела списался. Понял вдруг, что однажды и меня могут вот так же просто бросить, — тихо сказал Санти.

— Это всё в прошлом, старина. Давай займёмся текущими делами. Сколько возьмёшь за перекраску и хранение? — решительно перешёл к делу Араб.

— Давай сделаем так. Ты оставишь пару тысяч на расходы, а в следующий раз рассчитаемся полностью, — задумчиво протянул Санти.

— Ты готов работать в кредит?

— Кого другого послал бы подальше, а для тебя — всё, что захочешь. Я ведь до сегодняшнего дня считал себя виноватым в гибели вашей группы. На своём «Апаче» я бы запросто мог забрать всю группу.

— Не мучай себя, старина. Я на тебя не в обиде. Кроме того, если бы я хотел отомстить, сделал бы это много лет назад. Я давно уже знаю, что ты здесь обосновался. Честно говоря, удивлён. Один из лучших пилотов, которых я когда-либо знал, забился в глушь и сидит там безвылазно.

— Зато здесь — я сам себе хозяин. В эту пустыню даже власти лезть боятся. Только местная полиция заезжает. Но они со мной не связываются. Им ведь тоже нужно иногда пустыню контролировать, а хорошего топлива в округе не сыщешь, а у меня его можно в кредит получить. Кроме того, у них один вертолёт на всю округу, а в моём хозяйстве аж четыре. Плюс пара лёгких самолётов. Так что, сам понимаешь.

— Надеюсь, доить тебя они не пытаются? — спросил Араб, понятливо кивнув.

— Боятся. Однажды попробовали, так я им в топливе отказал и вообще аэродром закрыл. На ремонт. Сразу присмирели. Кроме того, в нашей глуши можно случайно и на пулю нарваться, — пожал плечами Санти, криво усмехаясь.

На неподготовленного человека эта ухмылка производила неизгладимое впечатление. Так могла бы ухмыляться мумия какого-нибудь фараона. Но тем не менее в армии многие ему завидовали. По какой-то совершенно непонятной причине Санти пользовался огромным успехом у женщин. Как однажды предположил сам Араб, своей худобой он вызывал у них резкое развитие материнского инстинкта. Все женщины сразу принимались откармливать его.

— А как ты вообще умудряешься тут выжить? — задумчиво спросил Араб.

— Просто. Сюда регулярно приезжают любители экстрима и желающие без помех полетать на очень маленькой высоте. Парашютисты, планеристы и прочие любители свернуть себе шею за собственные деньги регулярно пополняют мой счёт, только чтобы аэродром не закрыли.

— Так ведь до столицы отсюда далеко.

— Зато ни проверяющих, ни полиции, ни кого-либо подобного и близко нет. Они сбиваются в команды, нанимают самолёт и летят сюда. Здесь заправляются, прыгают, летают, пьют, в общем, сходят с ума по полной программе. Потом снова заправляются и летят обратно. И так — каждые выходные.

— Вот как? Тогда учти, что мой вертолёт должен быть на земле постоянно, а самое главное, за его штурвал никто, кроме меня, не садится. До особого распоряжения.

— Не вопрос. Загоню в ангар и накрою тентом. Машина неисправна.

— Уверен, что полиция не станет задавать ненужных вопросов?

— Мне их давно уже не задают, — снова усмехнулся Санти.

— Отлично. Значит, на том и порешим. А теперь прикажи своим ребятам заправить мою машину, и я помчался дальше, — кивнул Араб, доставая кредитку.

Несмотря на удалённость от цивилизации, связь на аэродроме была налажена отлично. Переведя на счёт Санти пять тысяч, Араб вышел на улицу и приказал воинам забрать из вертолётов всё лишнее. В одной из машин были оставлены только вещи для ночёвки в джунглях, из расчёта на трёх путешественников, включая оружие. Всё остальное загрузили в вертолёт, на котором он собирался улетать.

К тому моменту, когда воины погрузились в машину и Араб запустил двигатель, команда Санти уже успела закатить оба вертолёта в ангар. Махнув старому приятелю рукой, Араб поднял машину в воздух и стремительно понёсся в сторону побережья. Глядя на пролетающие внизу деревни и дороги, Майк бросил на нового напарника задумчивый взгляд и спросил:

— Как ты догадался, что Лиза предала нас?

— По её реакции. Её просто взбесило, что хранительница вызвала нас, не спросив её. Мы все не входили в её планы, а уж уничтожение группы — тем более.

— Ты уверен, что нападение на круг и похищение твоей семьи — звенья одной цепи?

— Теперь да. Единственное, чего они не учли, это умение хранителей предвидеть и нашу мобильность. Но даже при этом мы опередили их всего на несколько часов.

— Что ты собираешься делать? — продолжал допытываться Майк.

— Пока не знаю. Сначала мне нужно попасть на остров и выяснить, что произошло. Дальше будет видно, — твёрдо ответил Араб, продолжая гнать машину спятившим метеором.

Благодаря дополнительным бакам они добрались до побережья, где задержались только за тем, чтобы снова заправиться. Как только баки были залиты, Араб снова поднял машину в воздух, направляя её прямо в открытое море. Сидевшие в кабине воины только удивлённо переглядывались, внимательно всматриваясь в его мрачное, суровое лицо и игравшие на скулах желваки.

Едва заглушив двигатель, Араб выскочил из кабины и быстрым шагом устремился в сторону нескольких домиков в викторианском стиле. Выбравшись из вертолёта, воины поспешили следом за ним. Их удивлению не было предела, когда из одного бунгало выскочил высокий, мускулистый мужчина и, виновато опустив голову, тихо произнёс, не глядя на подходящего наёмника:

— Араб, прости. Это я виноват. Не заметил странностей.

— Потом, Джек. Рассказывай, — коротко оборвал его излияния Араб, резко останавливаясь перед мужчиной.

— Нас усыпили. Всех. А их ночью увезли. Транспорт не наш. Очевидно, ждали где-то на рейде, — быстро ответил мужчина.

— Сколько дней прошло?

— Один. Сегодня второй пошёл.

— Кто они?

— Скорее всего, АНБ. Сам понимаешь, такую операцию провернуть без серьёзной поддержки трудно. Все документы и заказы мест настоящие.

— Разгрузите вертолёт и заправьте его под завязку, — приказал Араб, усаживаясь прямо на песок.

— Может, лучше самолёт возьмёшь? — неожиданно спросил Джек.

— Приготовь и то, и другое, — кивнул в ответ Араб, закрывая глаза.

Стоявшие рядом с ним воины в очередной раз удивлённо переглянулись. Им сразу стало понятно, что собирается сделать бывший наёмник, но то, как он это сделал, повергло их в шок. Усевшись на пятки, он закрыл глаза, и оба воина неожиданно услышали его ментальный зов. И Майк, и Квон были опытными, сильными воинами, но сила, прозвучавшая в зове этого странного человека, заставила их страдальчески скорчиться и схватиться за головы, поспешно закрывая собственное сознание.

Ответ пришёл неожиданно быстро, и голос говорившего прозвучал для них, как голос ребёнка. Только спустя несколько минут они поняли, что Араб сумел докричаться до сына. Но сила мальчика мало чем уступала силе отца. Несмотря на плотно закрытое сознание, оба воина отлично слышали их и могли только переглядываться, слушая ответы ребёнка и поражаясь его силе.

Услышав, что сын и жена живы, здоровы и даже умудрились устроить маленькую войну на увозившем их судне, Араб воспрял духом и, попросив малыша говорить с ним постоянно, кинулся к берегу. Махнув рукой на все вопросы, воины кинулись следом. Взревел запустившийся мотор новенького гидросамолёта, и лёгкая машина поднялась в воздух.

Сделав круг над островом, Араб быстро сориентировался, откуда идёт зов сына, и направил самолёт в открытое море, в сторону от континента. Переглянувшись, воины дружно пожали плечами, после чего Квон решился наконец задать интересующий его вопрос:

— Брат, ты уверен что летишь правильно?

— Да.

— Но ведь ты ведёшь самолёт в сторону от материка.

— Всё правильно. Их похитили и знали, что будет погоня. Естественно, что те, кто пустится следом, прежде всего будут искать корабль у побережья, а они тем временем уйдут в море и, сделав крюк, подойдут к берегу совсем в другом месте, — с кривой усмешкой пояснил Араб, одновременно продолжая поддерживать контакт с сыном.

Воины с заметной растерянностью пожали плечами, признавая его ответ вполне логичным, но не признаваясь, что сами бы постарались добраться до побережья как можно быстрее. Тем временем Араб продолжал гнать самолёт в открытое море, совершенно не обращая на них внимания.

Несколько обидевшись на такое небрежение с его стороны, Квон решился на очередной вопрос:

— Брат, что ты собираешься делать, когда попадёшь на корабль?

— Освобожу свою семью, — коротко сообщил Араб.

— Это я понимаю. Но как? — не унимался воин.

— А это уж как получится. Отдадут добром, им повезло. Нет, им же хуже, — пожал плечами Араб, и оба воина вздрогнули от равнодушия и едва сдерживаемой ярости, прозвучавшей в этом ответе.

Ему было абсолютно всё равно, сколько на корабле противников и как они собираются противиться тому, что он заберёт свою семью. Он даже не задумывался о том, что рядом с ним его новые напарники, и о том, какое впечатление на них произведёт его жестокость. Он просто делал то, что должен был сделать.

Далеко внизу показалось небольшое пятно, которое очень скоро превратилось в подобие лодки. Воины поняли, что бывший наёмник умудрился вывести самолёт прямо на корабль, где находилась его семья. Как он это сделал, они так и не поняли. Решив оставить все вопросы на потом, они во все глаза уставились на быстро приближающееся судно. Сделав круг над медленно дрейфующим кораблём, Араб ловко посадил самолёт на воду и, подогнав его почти к самому борту, открыл дверцу, сжимая в руке пистолет. Экипаж судна, заметив приближающуюся машину, высыпал на палубу. В руках некоторых из них Араб успел заметить оружие. Но едва он успел высунуться наружу, как к борту быстро подошёл огромный, звероподобный детина, заросший шерстью по самые глаза, и, выставив перед собой пустые ладони, громко сказал:

— Араб, не стреляй, давай просто поговорим.

— Где моя семья, Смит? — прорычал в ответ бывший наёмник, ловко выбираясь на поплавок самолёта.

— Здесь. Они живы, здоровы и даже умудрились испортить двигатель у моей старушки. Араб, я не знал, кого они собираются захватить. Сам знаешь, в нашей работе вопросы задавать не принято. Их привезли ночью, а мне и в голову не могло прийти, что это твоя семья.

— Прикажи спустить шлюпку, — мрачно ответил Араб.

Сделав матросам знак, детина снова повернулся к самолёту, продолжая отслеживать каждое его движение. Моряки сноровисто спустили на воду небольшой ялик, и один из них уселся на вёсла. Подогнав шлюпку к самолёту, он дождался, когда Араб усядется на банку, и несколькими взмахами вёсел подогнал её к штормтрапу.

Ловко взобравшись на борт, Араб первым делом навёл на моряков ствол своего пистолета, мрачно усмехнулся и приказал:

— Отложите оружие, парни. Медленно. И так, чтобы я видел. Не наживайте себе головной боли, которую не сможете пережить.

Всё ещё стоявший у борта Смит торопливо кивнул головой, давая им понять, что лучше сделать так, как Араб говорит. Сложив оружие на палубу, матросы отступили в сторону, с интересом поглядывая на этого странного человека. Неожиданно откуда-то из недр корабля раздался звонкий мальчишеский крик:

— Папа! — И на палубу пулей вылетел мальчишка с пистолетом в руке.

Подхватив его на руки, Араб первым делом забрал у сына оружие и, проверив предохранитель, одобрительно кивнул головой. Следом за мальчиком на палубу выбежала Салли. Увидев мужа, она радостно улыбнулась и, быстро подойдя, обняла его коротким, мимолётным движением, тут же взяв экипаж на прицел.

— Как вы? — быстро спросил Араб, не сводя с капитана мрачного взгляда.

— Почти нормально, — улыбнулась Салли и, повернувшись к Смиту, спросила:

— Так, где оставшиеся двое? Выстрелов я так и не дождалась.

— В рубке, связанные, — пожал плечами Смит.

— И к чему такие сложности? — усмехнулась в ответ Салли. — Мы же вроде договорились?

— Не успели. Сама видишь, как события поскакали, — криво усмехнулся в ответ Смит. — Но я даже рад, что так получилось. Теперь он и сам увидит, что это всё не моя затея, — добавил капитан, кивком головы указывая на Араба.

— Смит, ты меня много лет знаешь. Я когда-нибудь делал что-то, не подумав? — неожиданно улыбнулся бывший наёмник.

— Вот потому я и решил помочь им, — кивнул в ответ Смит. — Уж слишком хорошо я помню, как ты умеешь благодарить. И за добро, и за подлость. Одна поездка в Конго чего стоила!

— Я думал, про ту историю давно уже забыли, — смущённо проворчал Араб, поморщившись.

— Такое забудешь… — невесело рассмеялся Смит.

Сгрудившаяся в стороне команда внимательно следила за их диалогом. Наконец один из молодых матросов, которому, очевидно, надоело быть безучастным наблюдателем, протолкался вперёд и, вызывающе уперев руки в бока, громко сказал:

— Капитан, долго мы ещё этот бред слушать будем? Нам обещали хорошие деньги за этот рейс, а вместо этого мы вынуждены ссориться с властями. Такие фокусы со мной не проходят. Если АНБ нужны эта баба и щенок, так пусть забирают. Я не собираюсь бегать от властей только потому, что вы боитесь одного мужика.

Чуть усмехнувшись, Араб вопросительно посмотрел на Смита и, дождавшись его растерянного пожатия плечами, ответил:

— А тебя, сынок, не учили, что влезать в разговоры старших невежливо?

— Заткнись. Нужно что-то решать, капитан.

— Я уже решил, — ответил Араб, одним движением вскидывая пистолет.

Стоявшие рядом с говорливым сопляком моряки испуганно шарахнулись в стороны, когда их обдало потоком крови и мозгового вещества.

— Кто ещё желает передать мою семью властям? — медленно, проговаривая каждое слово, спросил Араб.

Испуганные матросы дружно замотали головами. Убедившись, что желающих больше нет, Араб чуть усмехнулся, повернулся к Смиту и попросил:

— Прикажи привести агентов сюда.

Кивнув, Смит сделал двум матросам знак, и те стремительно взбежали по трапу в рубку. Вскоре перед Арабом предстали двое молодых парней, один из которых явно уже успел побывать в переделке. Лицо его было разбито, а в плече сидела пуля. Это стало ясно по сочащейся крови и дырке в рубашке.

Внимательно всмотревшись в лица агентов, Араб понял, что не знает этих парней, и, шагнув вперёд, спросил:

— Кто отдал приказ на захват моей семьи?

— А какая разница? — ответил вопросом на вопрос здоровый агент.

— Неправильный ответ, — качнул головой Араб, положив руку на плечо раненому.

В следующую секунду палуба корабля огласилась пронзительным воплем боли. Недолго думая, бывший наёмник вонзил большой палец прямо в раневой канал от пули. Агент дёрнулся, и лицо его исказилось от ярости.

— Ублюдок! Извращенец поганый! — завопил он, пытаясь добраться до Араба.

Вместо ответа Араб ещё сильнее сжал пальцы. Салли, схватив сына, прижала его голову к своему животу, пытаясь скрыть от него происходящее, но мальчишка, ловко вывернувшись из её рук, отскочил в сторону и, вызывающе посмотрев на мать, с возмущением выкрикнул:

— Отдай пистолет, я их сам убью.

— Выродок! — развернулся к нему агент.

Недолго думая, Салли с разворота врезала ему ногой по челюсти, одним ударом отправив в нокаут. Схватив раненого агента пальцами за нижнюю челюсть, Араб резким движением развернул его к себе и, глядя в глаза, повторил вопрос, одновременно посылая в мозг агента короткий властный импульс:

— Кто приказал схватить мою семью?

— Приказ нам передал начальник отдела, — быстро ответил агент, вздрогнув и словно оцепенев.

— Приказ письменный или устный? — продолжил допрос Араб.

— Устный. Когда полевым агентам бумаги предъявляли? — пожал плечами парень, покорно замерев.

— Уведи сына, — повернулся Араб к жене и, ухватив агента за плечо, оттащил его к борту.

Прозвучал выстрел, и раздался короткий всплеск. Вернувшись обратно, Араб ухватил второго агента за шиворот и, оттащив к противоположному борту, тоже пристрелил. Убедившись, что жена и сын уже в шлюпке, он повернулся к Смиту, мрачно усмехнулся и сказал:

— В случае чего вали всё на меня. Я догнал твой корабль в море и положил агентов. Кроме того, ты и сам людей потерял. А когда узнал меня, приказал всем замереть, чтобы сохранить судно. Ты же знаешь, я эту калошу на дно пущу даже с завязанными глазами.

— Знаю. Потому и не пытаюсь дёргаться. Слишком дорого встанет.

Одобрительно кивнув, Араб быстро спустился в ялик и, оттолкнув его от борта, приказал матросу подгребать к самолёту, плавно качавшемуся на лёгкой волне. Дождавшись, когда жена и сын переберутся в кабину, он уселся за штурвал и запустил двигатель. Коротко разбежавшись, лёгкая машина поднялась в воздух, и вскоре корабль слился с горизонтом. Бросив быстрый взгляд на указатель топлива, Араб задумчиво хмыкнул и поднял самолёт повыше.

— Как ты нас нашёл? — спросила Салли, нагибаясь к мужу.

— Меня Салех на корабль вывел.

— Но ведь его способности…

— Знаю, — кивнул Араб, не давая ей договорить. — Мне пришлось работать за двоих.

— Как это? — не поняла Салли.

— Это сложно объяснить. Я настроился на его мозг и попросил погромче думать, и сам же усиливал его ответ.

— А почему не на меня?

— Прости, милая, но он прирождённый телепат, а ты шумишь только в определённые моменты, — улыбнулся в ответ Араб.

Сообразив, о чём он говорит, Салли смущённо улыбнулась и, шутливо хлопнув его по плечу, прервала разговор. Уже на подлёте к острову над воинами нависла очередная угроза. Исправно работавший мотор вдруг чихнул и заглох, но через несколько секунд снова заработал.

— Всем пристегнуться, — скомандовал Араб, напряжённо всматриваясь в приборы и сражаясь со штурвалом.

Даже не пытаясь занять более удобное для посадки положение, он начал снижаться. Перед самой поверхностью мотор неожиданно снова чихнул и окончательно заглох. Самолёт весьма ощутимо тряхнуло, когда поплавки коснулись воды, и Араб направил машину прямо к берегу. Они остановились в паре десятков метров от полосы прибоя.

Выключив питание, Араб отстегнул ремень и, криво усмехнувшись, проворчал:

— Чуть-чуть не дотянули.

Но по берегу уже бежали Джек и остальные жители острова. С ходу влетев в воду, Джек быстро привязал к стойке поплавка верёвку и, перекинув её на берег, скомандовал:

— Тяните.

Дружно ухватившись за канат, команда вытащила лёгкую машину на песок. Джек с нетерпением смотрел на дверцу самолёта, словно ожидая собственного приговора. Выпрыгнув из салона, Араб помог выбраться жене и, подхватив сына на руки, повернулся к приятелю.

— Араб, прости, — развёл руками Джек, пряча глаза.

— Брось, старина. Всё предусмотреть невозможно. А мы просто расслабились, — вздохнул в ответ Араб, хлопнув его по плечу.

— Так ведь за каждым же не уследишь, — виновато вздохнул Джек.

— Придётся камеры скрытого наблюдения покупать, — задумчиво отозвался Араб. — Кого из наших можно сюда выдернуть, чтобы с электроникой на короткой ноге был?

— Если только Джесси. В моей команде она всеми этими делами заправляла, — задумчиво отозвался Джек.

— Знаешь, где её искать? — тут же спросил Араб.

— Догадываюсь, — усмехнулся Джек.

— Что-то не так? — насторожился бывший командир группы.

— Боюсь, у неё серьёзные проблемы с законом.

— Почему?

— Она всегда была слишком любопытна и совала свой нос куда не просят. Не удивлюсь, если она окажется под замком.

— В любом случае попробовать стоит. От подобных выходок мы просто обязаны застраховаться. И вот ещё что, отправь одного из ребят, пусть отвезёт парней на континент, — добавил Араб, кивая на стоящих рядом воинов.

— Мы бы хотели немного задержаться, если ты не против, — быстро ответил Майк. — Есть кое-какие вопросы, которые нам нужно тебе задать.

— Откровенно говоря, парни, мне сейчас не до вас, — усмехнулся Араб. — После всего этого я ни о чём, кроме их безопасности, думать не могу. И если честно, голова здорово болит.

Он говорил правду. Сильное нервное напряжение и долгое поддержание контакта с сыном отняли у него очень много сил, и теперь Араб мечтал только об одном: выпить таблетку аспирина и улечься в постель.

— Надеюсь, через пару дней ты сможешь уделить нам несколько минут для разговора? — продолжал настаивать Майк.

— Да хоть год тут живите, не жалко, — усмехнулся в ответ Араб и медленно пошёл к своему бунгало.

Сидевший у него на руках Салех прижался к плечу отца и, тихо вздохнув, прошептал:

— Я совсем не испугался. Правда, папа.

— Я знаю, сынок. Ты у меня не из тех, кто от собственной тени шарахается, — так же тихо ответил Араб, прижимая к себе сына.

Шедшая рядом с ним Салли, услышав ответ мужа, взяла его под руку и, нагнувшись, принялась быстрым шёпотом рассказывать, что произошло на корабле. Услышав, что мальчишка сумел пристрелить двух агентов, Араб вздрогнул и внимательно посмотрел на сына. Потом, достав из-за пояса пистолет, который отобрал у него на корабле, ещё раз осмотрел его и, протянув мальчику, твёрдо сказал:

— Теперь это твоё личное оружие. Но помни, сын, что стрелять ты можешь только в том случае, если кто-то посмел с оружием напасть на тебя или маму. Во всех остальных случаях учись разбираться только словами и голыми руками.

— Я понял, пап, — очень серьёзно кивнул малыш, ловко выщёлкивая обойму и проверяя оставшиеся боеприпасы. — Привезёшь мне патронов к нему?

— Обязательно, — кивнул Араб, пряча улыбку.

— Нам нужно серьёзно поговорить, — не удержалась Салли.

— О чём? — не понял Араб.

— Ты понимаешь, что это ненормально? Ребёнок не может и не должен видеть насилие и, уж тем более, убивать людей. Это шок для его психики.

— По-моему, шок у тебя, — пожал плечами Араб. — Не забывай, милая, что это не простой ребёнок, и само его появление на свет — маленькое чудо.

— Уж этого я никогда не забываю, поверь, — язвительно отозвалась Салли. — Но он ребёнок. Понимаешь?

— Понимаю. Больше того, это мой ребёнок, и поэтому я тебе повторяю ещё раз: с его психикой всё в порядке.

— Почему ты так уверен? Как может быть, чтобы убийство двух человек не стало для него шоком?

— Всё просто. Во-первых, он вот уже год учится держать в руках самое разное оружие. Во-вторых, тренируясь вместе со сверстниками, он приучается к мысли, что однажды должен будет побить кого-то, кто попытается напасть на него. А тренировки по рукопашному бою без разбитых носов и рассаженных коленок не обходятся. Значит, к виду крови, и своей, и чужой, он уже привык. И, в-третьих, просто вспомни, что сказал хранитель.

— О чём?

— О том, что круг силы создал себе воина и теперь заботится о нём.

— Я с вами с ума сойду, — вздохнула Салли, прижимаясь к мужу.

Сам сорванец, понимая, что стал причиной спора родителей, ещё крепче прижался к плечу отца, поглядывая на мать из-под насупленных бровей. Бросив взгляд на своего отпрыска, Салли неожиданно поняла, что мальчишка дуется, не понимая, что он сделал не так. Ведь все мужчины во время занятий постоянно внушали мальчикам, что они будущие солдаты и должны защищать своих женщин. В том числе, а точнее, прежде всего, матерей. Судорожно всхлипнув, Салли ещё теснее прижалась к мужу и, улыбнувшись сыну, неожиданно расплакалась. Понимая, что это естественная реакция женщины на пережитое, Араб опустил сына на песок и, велев ему сбегать домой и набрать воды для кофе, обнял жену. Прижимая её голову к своему плечу, он принялся тихо, едва слышно что-то шептать ей.

Всхлипывая, шмыгая носом и путаясь в словах, она неожиданно произнесла:

— Я… я так сильно испугалась за него. Ведь он такой маленький.

— Я знаю, милая. Я всё знаю. А теперь успокойся и просто сделай глубокий вдох. Нам ещё многое нужно обговорить.

— Что именно? — моментально насторожилась Салли.

— Что ты помнишь из того, что было до момента, когда вы начали хулиганить на корабле?

— Немного. Очнулась я уже в каюте, прикованная к койке наручником. Из одежды — только трусики и футболка.

— А когда ложились спать, всё было как обычно?

— Да.

— Не помнишь, сколько дней эти ребята провели на острове?

— Четыре.

— С того момента, как собралась вся группа?

— Нет, всего.

— Так, — мрачно протянул Араб. — На тот момент меня на острове уже не было. Значит, они шли именно за вами.

— Почему ты так решил?

— Ты единственная, чьи фотографии есть у АНБ. Даже мои снимки у них старые. Не говоря уже о том, что фотографий Салеха у них просто не должно быть.

— В каком смысле? — не поняла Салли.

— Мы зарегистрировали его в двухмесячном возрасте, и все документы оформлялись именно в том возрасте. С тех пор он постоянно живёт здесь и никуда не выезжал. Если на корабле его не сфотографировали и не сняли отпечатки, то нам очень повезло.

— А если да?

— В этом случае нам придётся утроить осторожность и не сводить с него глаз до тех пор, пока он не будет сам в состоянии обеспечить свою безопасность.

— Это лет в двадцать? — грустно пошутила Салли.

— Думаю, гораздо раньше, с учётом того, что он умудрился натворить на корабле.

— Может, закроем курорт? — быстро предложила Салли.

— Нет. Нам нужно на что-то жить. Да и ребята от скуки взбесятся. Я приказал Джеку вызвать одну из наших специалисток по компьютерам и подобной электронике. Оборудуем бунгало видеокамерами, а наши дома — дополнительными запорами. Кстати, как они умудрились открыть засов?

— Я забыла закрыть его, — потупившись, смущённо призналась Салли.

— Дать бы тебе в лоб, чтобы мозги на место встали, — беззлобно проворчал Араб. — Сколько раз повторять, что я ничего не говорю просто так.

— Прости. Я действительно дура, — вздохнула Салли.

Прижав её к себе, Араб запустил пальцы в волосы жены и тихо прошептал:

— Ты не дура. Просто мы все расслабились.

* * *

У директора Сторма снова был неудачный день. Точнее, он не задался с самого утра. Едва он успел переступить порог агентства, как навстречу ему устремилась секретарь Менди, яростно потрясая какой-то бумагой. Как выяснилось, какой-то шкипер объявил им ультиматум, требуя оплаты своих услуг и угрожая, что, в противном случае, они никогда не узнают, что случилось на самом деле.

Не сообразив, о чём идёт речь, директор сунул бумагу в карман и, пройдя в свой кабинет, вызвал начальника отдела внешнего наблюдения и разведки. Попросив Менди сварить две чашки кофе, он дождался появления старого приятеля и, помешивая кофе, спросил:

— Что там слышно по группе, отправленной в Колумбию?

— Ничего. Дошли до точки, высадились и пропали, — мрачно отозвался старый служака.

— Что значит пропали? — возмутился Сторм, едва не опрокинув чашку.

— На связь не выходят, к точке встречи не выходили.

— А спутник?

— Пусто. По нашим данным — они наняли два вертолёта, но ни машин, ни самой группы спутник не обнаружил. Больше того — группа, отправленная на остров, тоже исчезла. Ни связи, ни выхода на точку. Причём пропали они вместе с кораблём.

— А что за корабль? — быстро спросил Сторм, роясь в карманах.

— Прогулочное судно «Дельфин». Капитан, бывший наёмник, отошедший от дел, получил разрешение на перевоз пассажиров и теперь возит любителей порыбачить.

Достав из кармана лист бумаги, Сторм ещё раз пробежал текст глазами, бросил его на стол и мрачно проворчал:

— Корабль нашёлся. И этот ваш бывший наёмник требует с нас денег за информацию.

— Выходит, и эту группу мы потеряли, — протянул начальник отдела.

— Ни людей, ни результатов, — мрачно кивнул Сторм. — Вся эта история начинает обходиться нам слишком дорого. Похоже, мне действительно пора в отставку. Благо, и возраст, и срок службы позволяют.

— Что это с вами, шеф? — опешил старый сослуживец.

— Нам не переиграть этого Араба, но результатов от нас всё равно будут требовать. Значит, нужно просто вовремя уйти, пока не выгнали за некомпетентность, — пожал плечами Сторм.

— Это вы-то некомпетентны?! Что тогда про всех остальных говорить! Я не вспоминаю уже про молодёжь, у которой одни амбиции на уме. Работать не умеют, а должностей требуют.

— Вот пусть и попробуют переиграть этого зверя, — грустно усмехнулся Сторм. — Решено. Я подаю прошение. Откровенно говоря, мне и самому всё это надоело.

— И что ты на пенсии делать будешь? — не удержался от шпильки старый приятель.

— Рыбу ловить, внуков нянчить. Чем-нибудь да займусь, — снова усмехнулся Сторм.

Словно в ответ на его слова, зазвонил телефон кодированной связи. По этому телефону с ним связывались только из правительства. Мрачно покосившись на аппарат, Сторм сделал приятелю знак подождать в приёмной и, когда за ним закрылась дверь, снял трубку. Как директор и ожидал, звонившим оказался не кто иной, как сенатор Ливински.

— Вы привезли хранителя? — с ходу спросил сенатор вместо приветствия.

— Ещё нет, — коротко ответил Сторм.

— Что слышно от группы? И почему до сих пор не выполнен приказ? — зарычал в ответ Ливински.

— С группой нет связи. Как я уже говорил, точка находится в джунглях. Выбраться оттуда оказалось сложнее, чем мы считали.

— Как это понимать?

— Похоже, группа столкнулась с какими-то проблемами, которые наши аналитики не смогли предусмотреть.

— Послушайте, директор, мне это начинает надоедать. Ваша некомпетентность переходит всяческие границы…

— Простите, сенатор, но в данной ситуации я вижу только один выход: сенат сегодня же получит моё прошение об отставке, — решительно перебил его Сторм.

Поперхнувшись, сенатор несколько минут переваривал полученную информацию и после недолгого молчания, осторожно спросил:

— Вы не поясните мне своё заявление, директор?

— А что тут пояснять? Вы же сами только что назвали мою работу некомпетентной. Я с вами согласен и готов уйти в отставку. Так сказать, уступить дорогу молодым и ретивым, которые начнут рыть землю по первому вашему указанию, — со злобой в голосе ответил Сторм, чувствуя нарастающее бешенство.

— Исходя из всего вами сказанного, я могу сделать вывод, что вашим людям это дело не по зубам? — спросил сенатор с некоторым сомнением в голосе.

— Позволю себе напомнить вам, сенатор, что против нас играет не кто иной, как человек, имеющий на руках убойный компромат, обнародование которого приведёт к очень серьёзным политическим сложностям не только у нас в стране, но и на внешнеполитической арене. Сегодня утром я получил известие, что мы потеряли шесть молодых агентов, которые должны были захватить агента Кларк и её ребёнка.

— Как это произошло?

— Подробностей я пока не знаю, но даже сейчас у меня нет сомнений, что это сделал именно он.

— И что вы собираетесь предпринять по этому поводу?

— Пока я собираюсь выяснить, как именно всё произошло. Для этого мне придётся выплатить всю сумму капитану, которого наняли для перевозки груза. Только он владеет нужной нам информацией.

— А не проще ли будет отправить туда взвод наших парней и просто выбить из них эту информацию?

— Не в этот раз. О нашем агентстве и так ходят слухи, что мы стараемся расплачиваться не деньгами, а пулей. С нами уже отказываются иметь дело. Если так пойдёт и дальше, мы лишимся всех независимых специалистов. Даже для работы в Колумбии нам пришлось нанять не команду солдат, а кучку отморозков, командиром которых является наркоман со стажем. Это, кстати, одна из причин, по которой мы до сих пор ничего не знаем об этой группе.

— Вот как? А я всегда думал, что для этих людей главное — деньги, — задумчиво протянул сенатор.

— Главное для них — эти деньги получить. Мёртвым богатство ни к чему.

— Это верно. Хорошо. Делайте, как считаете нужным, и держите меня в курсе событий. И ещё, директор. Не спешите с прошением. На данном этапе ваш опыт более полезен, чем ненужная ретивость, — медленно, словно нехотя, проворчал сенатор и повесил трубку.

Тяжело вздохнув, Сторм бросил трубку на рычаг и, по селектору попросив начальника отдела вернуться в кабинет, мрачно проворчал:

— Моя отставка немного откладывается, но нам срочно нужно узнать, что случилось на «Дельфине».

— Значит, придётся платить, — развёл руками его старый приятель, кивая на лежащий перед директором лист бумаги.

— Знаю. Прикажи своим парням тщательно отследить звонок и приготовь команду для встречи на высшем уровне. Со всеми возможными неожиданностями. Снайперы, группа прикрытия, ну, сам знаешь.

— Так ведь таким делом не мой отдел занимается, — возмутился начальник отдела.

— У меня и так полевых оперативников почти не осталось, — вызверился Сторм. — Из всех, кто сейчас есть под рукой, только в твоём отделе остались достаточно опытные ребята. Остальные — зелёные юнцы, которых эти волки просто живьём сожрут.

— Наша задача? — вместо ответа спросил старый приятель.

— Провести встречу, допросить, получить как можно больше информации, передать деньги. И постараться избежать конфликта. Не нравятся мне эти странные слухи. Очень.

— Что ты хочешь этим сказать?

— У меня складывается стойкое убеждение, что кто-то пытается лишить нас подручных средств. Вывести из игры посторонних людей.

— И я даже догадываюсь, кто это делает, — кивнул в ответ начальник отдела.

— Согласен, это очень на него похоже.

— Опять хочет избежать ненужной крови?

— Вот именно. Как видишь, наших ребят он кладёт уже штабелями, а посторонних пытается отогнать подальше.

— Ну, с его славой, это сделать несложно. Я даже не сомневаюсь, что верить наёмники будут его слову, а не нашему.

— Именно поэтому я и настаиваю, чтобы твои люди отправились на встречу с деньгами, — тяжело вздохнул Сторм. — И передай им, чтобы были предельно осторожны.

Молча кивнув, собеседник Сторма поднялся и вышел из кабинета. Щёлкнув несколько раз клавишей компьютерной мыши, директор вывел на экран монитора серию фотографий и принялся старательно изучать их. Перед глазами директора открылась идиллическая картина, на которой седой мужчина со странной причёской весело гоняет мяч с маленьким мальчиком, а высокая, стройная женщина со смехом наблюдает за ними, хлопая в ладоши.

Просмотрев все фотографии, директор вернулся к первой и, откинувшись в кресле, задумчиво протянул:

— Мальчишка, как мальчишка. Таких двенадцать на дюжину. И чего они к нему привязались?

Неожиданно в уголке монитора замигал значок о полученном по сети сообщении. Удивлённо хмыкнув, Сторм убрал фотографии и открыл полученный файл. Это был короткий текстовый документ от неизвестного адресата. Адрес директора был известен очень узкому кругу лиц, и Сторм с интересом принялся читать письмо, но очень скоро лоб его покрылся испариной, а дыхание участилось. Утерев лицо платком, Сторм вскочил с кресла и, выбежав в приёмную, приказал Менди немедленно вызвать к нему начальника отдела связи и начальника охраны. Кивнув, Менди схватила телефонную трубку. Сторм вернулся к себе в кабинет и, почти упав в своё роскошное кресло, тихо проворчал:

— Доигрался, старый дурак.

Увидев офицеров, которых сам же и вызвал, Сторм молча развернул к ним монитор и, сделав приглашающий жест, откинулся на спинку кресла. Но едва они успели прочесть текст, как письмо самоуничтожилось. Удивлённо переглянувшись, офицеры выжидательно уставились на директора.

— Какие будут соображения, джентльмены? — мрачно поинтересовался Сторм.

— Сообщение прошло через все фильтры прямо на ваш адрес. Но теперь — даже отследить его мы не сможем. Письмо с отсроченной передачей и фиксированным временем сохранения, — мрачно сообщил начальник отдела связи.

— Вы считаете эти угрозы реальными? — так же мрачно поинтересовался начальник охраны.

— Ты подпись видел?

— Угу.

— А теперь просто вспомни, кто это и что он умеет. Ещё глупые вопросы будут?

— Ну, я бы не стал так безоговорочно верить этому письму, — пожал плечами начальник охраны. — Я не уверен, что оно именно от него.

— Только поэтому ты ещё здесь, а не поднимаешь своих лентяев по тревоге, — криво усмехнулся Сторм.

— И что вы собираетесь предпринять?

— Откровенно говоря, даже не знаю. Сейчас нам всем придётся как следует подумать. Слишком уж это похоже на него. В его стиле письмецо.

— Придётся усилить охрану вашего дома и семьи. Кроме того, я попрошу вас не покидать здание до тех пор, пока не увидите ребят из моей службы. Это касается всех зданий, а не только нашего агентства, — вздохнул начальник охраны.

— Думаешь, он не рискнёт всадить мне пулю в голову, пока я буду топтаться у дверей? Поверь, если он решит меня ликвидировать, он это сделает. Но он задумал что-то другое, — мрачно протянул Сторм.

— Знать бы ещё, что именно, — не удержался начальник отдела связи.

— Давай вспоминать, как там было написано, — задумчиво протянул Сторм, начиная рассуждать. — Вы осмелились тронуть мою семью и теперь поймёте, что чувствует человек, знающий, что его семья в опасности.

Начальники отделов удивлённо переглянулись. Как выяснилось, у старого директора оказалась фотографическая память. Он дословно воспроизвёл текст письма с одного прочтения.

— Все силы вам придётся бросить на охрану моей семьи. Он не станет убивать меня. Он задумал похитить моих внуков, — резко выпрямившись, сказал Сторм.

— Осталось только понять, где, когда и как это случится, — задумчиво проворчал начальник охраны.

— Именно поэтому вы и должны бросить все силы на охрану детей.

— Но он не из тех, кто трогает не участвующих в игре, — попытался возразить начальник охраны.

— Мы сами перешли черту. Он с самого начала повторял, что его семья неприкосновенна, но мы всё-таки перешли черту, — взволнованно произнёс Сторм. — И теперь — за это будут расплачиваться наши близкие!

— Наши?! — растерялся начальник отдела связи.

— А ты думал, что все шишки посыплются только на мою лысину? Нет, приятель. Теперь нам всем придётся жить с оглядкой, — покачал головой директор.

— Ещё не легче! Может, тогда имеет смысл объявить его вне закона?

— На каком основании? Это будет прямым нарушением его договора с правительством. В этом случае он пустит в ход имеющиеся документы, а сам просто исчезнет. Для него не впервой исчезать, как песок сквозь пальцы.

— У него семья, маленький ребёнок…

— И что? В их кругах изготовить подходящие бумаги — плёвое дело. Кроме того, после обнародования тех материалов нам всем будет уже не до него. Нас просто не будет.

— Вот даже как? — растерялся начальник охраны. — Теперь я начинаю понимать, почему он так вольготно себя чувствовал под нашим прикрытием.

— Готовь своих ребят и объясни им, что дело очень серьёзное, — вздохнул Сторм, жестом отпуская обоих.

* * *

Два дня Квон и Майк наслаждались бездельем, когда неожиданно на участок пляжа, отведённый под посадочную площадку, приземлился вертолёт, за штурвалом которого сидел Джек. Из вертолёта выскочила невысокая, по спортивному подтянутая женщина средних лет, закинула на плечо ремень большой плоской сумки и решительно зашагала в сторону бунгало.

Вышедший из дома на звук от вращения винтов Араб, увидев женщину, весело усмехнулся и крикнул жене:

— Джек привёз Джесси.

— Это каламбур, или он правда кого-то привёз? — послышался голос Салли, и она вышла на порог, внимательно вглядываясь в подходящую женщину.

— Знакомься, — с улыбкой произнёс Араб, дождавшись, когда приехавшая подойдёт вплотную. — Это наш компьютерный гений и ас электроники Джесси. Джесси, это моя жена Салли.

— Рада знакомству, — улыбнулась женщина, пожимая протянутую руку.

К удивлению Салли, рука у женщины оказалась неожиданно изящной, но очень сильной. На первый взгляд, ей можно было дать лет тридцать, но, присмотревшись, становилось понятно, что ей больше. Короткая мальчишеская стрижка, широкие плечи, излишне развитый плечевой пояс мышц, слабо выраженная грудь и мускулистые, как у легкоатлета, бёдра. Скуластое лицо со шрамом на нижней челюсти, с большими, неожиданно добрыми, светло-карими глазами в обрамлении пушистых ресниц, казалось внимательным, словно настороженным. Курносый нос и небольшой рот с тонкими, но трогательно мягкими губами, придавали ей озорной и в то же время упрямый вид. Придя к выводу, что Джесси ей не соперница, Салли позволила себе улыбнуться и спросить:

— Вы давно знаете моего мужа?

— Очень. Так давно, что иногда и самой не верится, — усмехнулась в ответ Джесси, снимая с плеча сумку и отдавая её Арабу. — Осторожнее с этим, там мой компьютер и кое-какие мелочи для работы.

— Ты, похоже, времени не теряла, — усмехнулся в ответ Араб, взвешивая сумку.

— В вертолёте ещё несколько ящиков. Так что, будь добр, объясни нашим дуболомам, что с ними нужно обращаться очень осторожно.

— Как всегда, очень высокого мнения о сослуживцах, — рассмеялся Араб.

— О бывших сослуживцах, приятель. О бывших. А теперь объясни, что от меня требуется, — решительно спросила Джесси.

— Сделать так, чтобы в наблюдательном пункте всегда знали, кто из постояльцев и чем занимается. Особенно в ночное время. И ещё мне нужно, чтобы твой калькулятор-переросток подавал сигнал, если кто-то появляется в пределах видимости камер, — коротко поставил ей задачу Араб.

— И всё? Ради этого ты выдернул меня на этот забытый богом клочок суши? — спросила Джесси таким тоном, что даже Салли стало стыдно.

— Этот клочок суши — наш дом. Ты можешь это сделать или нет?! — рыкнул в ответ Араб, и Джесси моментально стёрла с губ презрительную улыбку.

— Прости, Араб. Но с такой задачей любой школьник справится.

— А мне нужен профи, который сделает всё так, что оно будет работать без сбоев. Особенно, если кто-то вздумает применить подавляющие системы.

— Ага, вот это уже интереснее, — снова усмехнулась Джесси.

— Чем старше, тем ты невыносимее, — покачал головой Араб.

— Я интеллектуал, приятель, и к тому же женщина, — пожала плечами Джесси.

— Я тебе сейчас врежу, — пообещал Араб, демонстрируя ей свой жилистый кулак.

— Вот так всегда, даже покапризничать девушке не дадут, — с деланным возмущением пожала плечами Джесси.

Не удержавшись, она неожиданно рассмеялась и, обняв Араба, добавила:

— Рада видеть тебя живым и здоровым, старина.

— Я тоже рад тебя видеть, старушка. Как дела? — с неожиданной теплотой спросил Араб.

— Должна признать, что твой вызов поступил очень вовремя. На меня насели федералы из подразделения «К». Так что, едва получив от Джека предложение погреться на солнышке, я тут же упаковала свои игрушки и отправилась по названному адресу.

— Ты в розыске? — насторожился Араб.

— Не то чтобы в прямом, но в виртуальном — точно, — усмехнулась в ответ женщина.

— Опять влезла в файлы Пентагона? Или решила ограбить федеральный банк?

— Ни то, ни другое. Пригласила к общению десяток педофилов и выдавила из них пару сотен баксов, прокручивая файлы с детской порнухой. Не смотри на меня зверем. Записи старые. Но дело не в этом. Само появление этих записей привлекло внимание федералов, и они принялись отслеживать меня. Сам понимаешь, мои действия попадают под раздел «мошенничество», хотя, по большому счёту, всю эту мразь отстреливать надо.

— Всё ясно. В очередной раз решила поиграть в Робин Гуда.

— Ну, надо же и мне на что-то жить, — пожала плечами Джесси.

— Когда-нибудь тебя за твои фокусы лет на двадцать закатают, — проворчал Араб.

— Ну, это всё ещё доказать нужно. Ты же знаешь, у меня ни одного диплома нет. Так что, я всегда могу сказать, что я свой компьютер вместо табурета использую, — рассмеялась Джесси.

— В каком смысле нет дипломов? — не поняла Салли, с интересом слушая их разговор.

— В прямом. Джесси у нас самородок. В юности связалась с дурной компанией и, чтобы избежать суда, подалась в армию. По окончанию контракта попала в наше поле зрения и с тех пор занимается обеспечением связи нашего отряда. Должен признать, в компьютерных делах ей просто нет равных, — вместо женщины ответил Араб.

— Но ведь, чтобы написать программу, нужно знать алгоритм, а этому просто так не научишься, — не поверила ему Салли.

— Учителя у меня, естественно, были, — улыбнулась в ответ Джесси. — Но в основном всё правда. А программы писать я ещё в школе научилась.

— И много у вас таких самородков? — с интересом спросила Салли у мужа.

— Хватает. Фрэнк, например, способен из любого двигателя выжать максимум и ещё немножко. Но при этом нигде не учился. Есть ещё пара ребят, умеющих нечто подобное. Вся беда в том, что наша система не даёт им возможности учиться и добиваться чего-то в жизни. Нет денег — иди работать, кем попало. И всем плевать, что ты умеешь. Главное — диплом.

— Но ведь диплом — это показатель полученных знаний, — возразила Салли.

— Верно. Но диплом не является подтверждением наличия у владельца интеллекта. Что толку, если человек пять или шесть лет просиживал штаны в университете, но всё равно ничего не знает? Так, средний клерк, не больше.

— Это точно, — с тяжёлым вздохом согласно кивнула Джесси. — Ладно, старина, покажи, где я могу обосноваться, и начнём.

Араб проводил старую знакомую в отведённую ей комнату и, вернувшись обратно, застал жену в раздумьях.

— Эй, ты чего насупилась? — спросил он, обнимая её за талию.

— Признавайся, ты с ней спал? — повернувшись к нему, спросила Салли.

— Никогда.

— Тогда, почему она так старательно тебя обнимает?

— Не сходи с ума, девочка. Мы старые друзья и повидали такое, что иному на три жизни хватит, — вздохнув, ответил Араб. — А по поводу отношений я тебе так скажу. Завязывать интрижку с сослуживцем в наших кругах считается дурным тоном. Особенно, когда это происходит между командиром и подчинённым.

— Почему?

— Да потому, что это значит, что ты либо не уважаешь остальных и нагло удерживаешь свою протеже подальше от опасности, посылая под пули других, или ты полный отморозок и ни в грош не ставишь жизнь близких тебе людей.

— Прости. Я в очередной раз с успехом доказала, что я полная дура, — вздохнула Салли.

— Ты не дура, девочка. Просто постарайся запомнить раз и навсегда, что обычные нормы морали к нам неприменимы. Мы другие, из другого мира. У нас всегда были свои законы и правила. Самое интересное, что именно на этом обжигаются те, кто пытается нас просчитать. Срабатывают стереотипы: если наёмник, то обязательно тупой, жестокий и жадный, если полицейский, то всегда продажный, а если спецагент, то обязательно с правом на убийство.

— Интересно, как долго ты ещё сможешь терпеть мои выходки?

— А когда надоест, узнаешь. Точнее, почувствуешь, — хитро усмехнулся Араб.

— Это как? — насторожилась Салли.

— Сниму ремень и выпорю.

— Звучит эротично, — рассмеялась в ответ женщина.

Рассмеявшись вместе с ней, Араб ласково поцеловал жену и, оставив её заниматься домом, вышел на улицу. Взгляд его тут же наткнулся на двух сидевших у бассейна воинов, и бывший наёмник вспомнил, что они хотели о чём-то поговорить. Подойдя к ним, он присел в плетёное кресло и, набив трубку, спросил:

— Вы хотели что-то узнать, парни. Спрашивайте.

— Как ты сумел узнать, где находится корабль? — быстро спросил Майк.

Судя по всему этот вопрос интересовал его больше всего.

— Когда я позвал сына и получил ответ, я сузил контакт, превратив его в луч. Если ты заметил, то я, прежде чем выбрать направление, сделал над островом круг. Это помогло мне выбрать правильное направление, и я пошёл по зову сына, как по радару.

— Всему этому ты научился в поиске? — задумчиво спросил Квон.

— Нет. Поиск просто усилил мои способности, развил их до максимума. Всё остальное мне пришлось выдумывать на ходу.

— Но почему ты тогда не попытался связаться со своей семьёй раньше, чем получил известие о похищении?

— Хранитель сказал, что у наших противников тоже есть люди, способные на такое. Значит, связавшись со своей семьёй, я собственными руками навёл бы их на этот остров.

— Ты думаешь, они не знают, где тебя искать? — с интересом спросил Квон.

— Думаю, теперь знают, — мрачно ответил Араб.

— Тогда к чему эта история с камерами?

— Чтобы видеть, кто именно пришёл за ними, и знать, кого мне нужно уничтожить. Я недаром вызвал лучшего специалиста. Она сможет сделать так, чтобы я, при любом раскладе, мог выяснить личность своего противника.

— Почему ты не позволил нам пойти вместе с тобой на корабль? — неожиданно спросил Майк.

— Вы ещё не готовы к силовым решениям задач. И меньше всего — ты, Майк. Вся проблема в том, что ты пытаешься жить сразу в двух измерениях, применяя мораль обычного человека к людям с необычными способностями. Это неправильно. Если хочешь делать свою работу правильно, забудь о жалости и гуманизме. Просто вбей себе в голову, что люди, приходящие к кругам силы по приказу, ни перед чем не остановятся. Они будут убивать, калечить, пытать, добиваясь своего. У них нет ни совести, ни чести. И отвечать им нужно так же. Такие люди уважают только силу, и, подходя к ним с позиции гуманизма, ты просто подставляешься под удар, одновременно подставляя тех, кто идёт рядом с тобой.

— Ты был прав, когда назвал Лизу предательницей, — тихо выдохнул Майк.

— Что? — воскликнул Араб.

— Это она выдала расположение круга силы. Хранительница заставила её признаться.

— Вот как? Значит, я опять угадал, — качнув головой, проворчал Араб. — И что теперь будет?

— В каком смысле? — не понял Квон.

— Ну, с ней, и где теперь искать нового воина? — пояснил Араб.

— Её поставят перед советом хранителей, и только он решит, какое наказание она понесёт. Ну, а по поводу воина, ты и сам всё знаешь. Круг найдёт подходящего воина и отправит его в поиск, — пожал плечами Квон.

— Скажи честно, брат, ты собираешься мстить? — осторожно спросил Майк.

— Да. Но не в том смысле, который ты подразумеваешь, — с хитрой усмешкой ответил бывший наёмник.

— Как тебя понимать? — удивился Квон.

— Я не стану вышибать мозги всем подряд и вырезать кварталы. У тех, кто дал команду на похищение моих близких, тоже есть семьи. Я пошлю им предупреждение. Как говорится, ожидание смерти — страшнее самой смерти.

— Поясни, — осторожно попросил Майк.

— Как только Джесси наладит свою электронику, я отправлю электронное письмо на один частный адрес и заставлю главарей этой шайки нервничать. Очень сильно. А потом последует телефонный звонок, после которого они начнут не просто нервничать, а впадать в панику.

— Ну, хорошо. По крайней мере ты не собираешься устраивать настоящую войну, — вздохнул Майк с заметным облегчением.

— Войну?! Нет, время для войны ещё не пришло. Скажу вам откровенно, парни: не затащи меня агентство в ту передрягу с островом, я с огромным удовольствием продолжал бы себе спокойно жить на континенте, не обращая внимания на разные неурядицы. Устал я воевать, — тихо вздохнул Араб, опуская голову.

— Тебя что-то беспокоит? — насторожился Квон.

— Я очень беспокоюсь за жену и сына. Вся беда в том, что они теперь не отстанут от моей семьи. Они будут снова и снова пытаться заполучить их в свою лабораторию.

— Зачем? — не понял Майк.

— За тем же, зачем они пытались схватить хранительницу. Они хотят знать, как сила действует на организм человека, как это можно использовать в личных, а потом и в коммерческих целях. Самое поганое, что они ни перед чем не остановятся и будут повторять эти попытки снова и снова.

— Ты говоришь так, словно знаешь это наверняка, — мрачно проворчал Квон.

— Знаю. С тех пор как существует человечество, все, находящиеся у власти, мечтают заполучить в своё распоряжение тайну вечной жизни, а ещё лучше — вечной молодости. Вспомни сам, в фольклоре каждого народа есть подобные сказки. Надеюсь, напоминать об огромной куче стремительно плодящихся лабораторий, проводящих подобные эксперименты, вам не нужно?

— Нет. Ты снова прав. Знаешь, меня начинает это даже утомлять, — с нервной усмешкой ответил Майк.

— Если бы ты знал, как меня это иногда утомляет, — в тон ему ответил Араб.

Воины дружно рассмеялись, но этот смех прозвучал почему-то невесело. Замолчав, Араб с интересом посмотрел на сидящих перед ним воинов и осторожно спросил:

— Если я спрошу, где находятся остальные круги силы, вы ответите?

— Теперь, разумеется, да, — уверенно кивнул Майк.

— Теперь?!

— Мы вынуждены были молчать до первого испытания. Но теперь, когда ты сам пролил кровь врага, мы можем тебе сказать.

— Вот как? Честно говоря, на мой вкус, этот ответ звучит слишком пафосно, — пожал плечами Араб.

— Не мы придумываем формулировки, — пожал плечами Квон.

— Понимаю. Человек из прошлого века диктует свои условия? — усмехнулся Араб, намекая на старейшего хранителя.

— Не совсем так, — покачал головой Майк. — Этим ритуалам и формулировкам уже много сотен лет. Меняются воины, хранители, а круги силы продолжают существовать.

— Хранитель сказал, что круг силы — это дверь в параллельный мир. Я в этом убедился. Но возникает вопрос, а нужны ли нам эти двери? Не проще ли будет закрыть их и просто забыть об этом деле?

— Это не нам решать, — покачал головой Майк. — И даже не хранителям. Это один из законов мироздания, который мы призваны охранять и оберегать.

— Вот как? Закон мироздания? — задумчиво переспросил Араб. — Не слишком ли кровавый получается закон?

— Кровь проливается не из-за закона, а из-за человеческой глупости и жадности, — грустно улыбнулся Майк. — Было время, когда и я задавался точно такими же вопросами. Но постепенно понял, что проще принять всё как есть и просто выполнять свою миссию, не влезая в высшие сферы.

— Старая солдатская мудрость: поближе к кухне, подальше от начальства, — усмехнулся в ответ Араб.

Оставив воинов отдыхать, он отправился проверять, что собирается делать его специалист по компьютерам. Араб давно уже знал, что если вовремя не остановить разошедшуюся Джесси, то она напичкает электроникой каждый сантиметр острова. При этом любому проходящему будет грозить весьма чувствительный удар током.

Через три дня сидящий в комнате охраны дежурный легко мог отследить каждого отдыхающего, где бы он не находился. Джесси даже предлагала надевать на всех приезжих специальные браслеты, на которые будут реагировать особые датчики, с помощью которых и будут включаться камеры, находящиеся в зоне действия браслетов. Но Араб, подумав, вынужден был отвергнуть эту идею, хотя рациональное зерно в ней было.

Попросив Джесси написать специальную программу, он отправил небольшое электронное письмо на личный адрес директора Сторма и принялся ждать дальнейшего развития событий. Очень скоро на его почтовый ящик поступил ответ, где Сторм просил его о встрече. Недолго думая, Араб взял прогулочный катер и, выйдя в море, связался с директором по спутниковому телефону, отследить который, благодаря усилиям Джесси, стало просто невозможно. Как она это сделала, Араб даже не пытался выяснить. Как однажды он уже объяснял жене, всё, что было связано с электроникой, нагоняло на него тоску. Привыкшая, что он умеет всё на свете, Салли даже расстроилась от такого признания мужа. Но очень скоро получила его пояснения:

— Я знаю, как всем этим пользоваться и для чего оно предназначено, а как это всё переделать, или внести изменения в работу, мне не интересно. Да по большому счёту и не нужно. Вся беда в том, что в боевых условиях у меня просто не будет времени писать нужную программу для компьютера. Поэтому мне гораздо проще держать в отряде специалиста, который сделает это быстрее и лучше, чем я.

Внимательно выслушав его ответ, Салли чмокнула мужа в лоб, налила ему кофе и ответила, пожимая плечами:

— Значит, настраивать антенну для просмотра сериала будет Джесси.

Рассмеявшись в ответ, Араб кивнул и, прихватив кружку, отправился по делам. И вот теперь, стоя на палубе катера, он с мрачной усмешкой вслушивался в раздающиеся гудки. После четвёртого сигнала директор снял трубку и, прокашлявшись, произнёс:

— Директор Сторм, я слушаю вас.

— Директор, не нужно было так сильно тянуть время. Определить местоположение этого телефона у вашей службы безопасности не получится. Итак, вы снова искали меня. Зачем?

— Я получил одно странное письмо по электронной почте. Написано оно в вашем стиле, но его содержание меня удивило.

— И что же вас так удивило?

— То, что в этом письме вы угрожали не мне, а моей семье и, самое главное, детям. Это не похоже на вас.

— Вы сами вынудили меня пересмотреть свои взгляды. Я много раз подряд повторял вам, что уничтожу любого, кто попытается напасть на мою семью, но вы снова решили сделать по-своему. Знаете, иногда ваше упрямство просто бесит меня. Но теперь вы на собственной шкуре испытаете, что такое страх за близких.

— Послушайте, Араб. Вы же отлично знаете, что это не моя инициатива. Я выполнял данный мне приказ. Кому как не вам знать, что приказы не обсуждаются.

— Тогда назовите мне того, кто отдал этот приказ, и я забуду о вашем существовании, — жёстко ответил бывший наёмник.

— Приказ отдан сенатором Ливински. Он является председателем совета безопасности и непосредственным куратором известного вам проекта. Это именно он отдал приказ и потребовал привезти в контору одного из хранителей.

— Вот как? И вы так просто мне об этом рассказываете? — иронично усмехнулся Араб.

— Просто я знаю, что вы умный человек и не станете лезть к чёрту на рога только ради мести. Думаю, вы и сами отлично понимаете, что пройти охрану сенатора без пальбы вам просто не удастся. Не говоря уже о том, чтобы выкрасть его детей. К счастью, они давно уже не маленькие и не нуждаются в особом уходе. Кроме того, служба безопасности следит за ними не менее тщательно, чем за охраной форта Нокса.

— А вот это мы проверим, — рассмеялся Араб и отключил телефон.

Вернувшись на остров, он первым делом отправился к Джесси, которая прочно обосновалась в задней комнате одного из бунгало и, обложившись мониторами, с увлечением колотила пальцами по клавишам. Заметив командира, она, не оборачиваясь, кивнула и, лихо выбив ещё одну дробь, жестом мастера ткнула мизинцем в клавишу «ввод».

— С кем ты сейчас говорил? Не знаю, чем ты его так достал, но его служба охраны только что сама по радиоволнам не поползла, чтобы узнать, откуда ты звонил.

— Надеюсь, сигнал не отследили? — насторожился Араб.

— Приятель, ты меня обидеть хочешь? — возмутилась Джесси. — Этим сиволапым до моих придумок в жизни не додуматься. Они для этого слишком плоско мыслят.

— Не зарывайся, в АНБ тоже не совсем дураки сидят, — осадил её Араб.

— Это ты мне говоришь? — иронично усмехнулась Джесси. — Давай договоримся, что ты делаешь своё дело, а я своё. Вот, если проколюсь, тогда и будешь меня в мои ошибки носом тыкать.

— Если будет, кого тыкать. За ошибку мне тебя пристрелить придётся, — без улыбки ответил Араб.

— Всё настолько круто? — насторожилась Джесси.

— И даже хуже. Слушай внимательно. Мне нужно узнать о сенаторе Ливински всё, что можно, и даже больше. Где живёт, на ком женат, с кем спит, что ест и, даже, когда в туалет ходит. И чем быстрее мы это узнаем, тем лучше для нас.

— Похоже, всё действительно очень сильно переплелось, если ты готов зубами танковую броню грызть.

— Не то слово. Один большой и поганый узел, избавиться от которого можно только классическим способом. Разрубив.

— Ладно. Дай мне пару часов. Попробую выкачать из своего железа всё, что на этого парня есть, — кивнула Джесси, снова утыкаясь в монитор.

Но не прошло и часа, как она сама нашла Араба на пляже и, плюхнувшись рядом с ним на песок, раскрыла принесённый с собой лэптоп.

— Слушай, командир, во что мы вляпались в этот раз? — растерянно проворчала она, запуская программу.

— А что такое?

— Я не успела скачать и пару файлов, как по моим следам рванули парни из службы охраны. Благо, что у тебя здесь связь идёт через спутник. Окажись мы в обычной сети, к нам в двери уже ломился бы спецназ.

— Выходит, у тебя ничего не вышло?

— Командир, ты меня сегодня весь день обижать будешь? — мрачно насупившись, спросила Джесси. — На, развлекайся.

Взяв протянутый лэптоп, Араб покачал головой и принялся быстро пролистывать полученные материалы. К его удивлению, это было полное досье, получить которое Джесси могла только в одном месте. Отодвинув прибор, Араб мрачно посмотрел на свою подручную и, вздохнув, сказал:

— Не знаю, что делать. То ли премию тебе выплатить, то ли в лоб дать за такие дела?

— Не поняла! Что тебе не нравится, командир?

— Я просил получить информацию, а не вскрывать банк данных АНБ. Ты понимаешь, что там сейчас все на ушах стоят?

— А где ещё я могу накопать нужные данные за такой короткий срок? Тем более что они сами виноваты. Поставили примитивную защиту и думают, что спрятались. Да эту защиту только пьяный не вскроет и то, только потому, что по клавишам не попадёт.

— Тебя не отследили?

— Ещё чего?! — презрительно фыркнула Джесси. — Мозгов не хватит. Я же сказала: мы выходим на связь через спутник, а значит, я могу перенаправить сигнал куда угодно. Так что, в это самое время они ломятся в компьютерную защиту израильского Моссада.

— Ты издеваешься надо мной? — спросил Араб, подозрительно прищурившись.

— И не думала, — вскинула руки вверх Джесси. — Я подходящую программку давно уже написала. А теперь выпал шанс проверить её в действии.

— И что она делает?

— Оставляет ложный след по заранее указанному адресу.

— Всего-навсего? — фыркнул Араб.

— Ага, — с невинным видом кивнула Джесси.

— Чёрт с тобой, зараза неугомонная, — рассмеялся Араб, снова утыкаясь в лэптоп.

— Похоже, нашего паренька здорово охраняют. Но у него есть одно слабое место. Дочка. Семнадцать лет. Учится в школе для особо богатых. Оторва ещё та! Дважды попадалась за употребление наркотиков, дважды — за алкоголь. Парней меняет чаще, чем я своё нижнее бельё.

— А ты его вообще носишь? — не удержался от шпильки Араб, за что тут же получил чувствительный тычок в рёбра.

— Не перебивай, а то больше ничего не скажу, — возмутилась Джесси.

— Извини, соблазн был слишком велик, — рассмеялся Араб. — Давай дальше.

— А дальше всё просто. Её уже выгнали из семи школ и теперь мечтают избавиться в восьмой. С момента получения прав успела разбить вдребезги три машины. Но папаша всё умудряется замять. Деньги — великая сила. До убийств пока не дошло, но такими темпами это не за горами.

— И как к ней относится её папаша?

— Как это ни странно, но он в ней души не чает. Единственное позднее чадо. Мать умерла три года назад. Жениться второй раз он так и не успел. Похоже, слишком занят собственной карьерой.

— Ты уверена, что он к ней неравнодушен?

— Абсолютно. Умудрился даже найти убойный компромат на судью, который сумел устоять перед шелестом зелени, хотя всё окружение советовало ему отправить дочку на нары, для поддержания своего имиджа. Сам понимаешь: дочь сенатора, осуждённая за нарушение общественного порядка, — это ли не столп общества и радетель за общее равенство перед законом? — презрительно фыркнула Джесси.

— Да уж, с такими данными — можно сразу в Белый дом, — криво усмехнулся Араб.

— Вот именно. Но наш паренёк на это не согласился и приказал накопать на судью такое, что тот отпустил единственное чадо сенатора на свободу через десять минут после получения копий найденных документов. Есть и ещё пара фактов, твёрдо говорящих о том, что за дочку он кому угодно глотку перегрызёт.

— Это хорошо. И даже очень, — задумчиво протянул Араб, привычным жестом потирая шрам на лице.

— Командир, ты что задумал? — спросила Джесси, глядя на него с явным испугом.

— Да так, небольшое показательное выступление, — тихо проворчал Араб.

— Ага, так я тебе и поверила. Врать своей жене будешь. А мне лучше не надо. Я же знаю, когда ты вот так задумаешься и начинаешь свой шрам потирать, значит, предстоит что-то особо мерзкое в плане исполнения.

— Выучил на свою голову, — беззлобно проворчал Араб. — Ладно. Спасибо тебе, Джесси. Иди, развлекайся. И вот ещё что, — быстро добавил он, хватая её за руку. — Держи язык за зубами. На это дело я пойду один. Если кого и возьму с собой, так только вон ту парочку. Для проверки. Остальным об этом знать необязательно. Особенно Салли.

— Как скажешь, командир, — нехотя кивнула Джесси.

— Всё будет в порядке. Не переживай, — улыбнувшись одними губами, добавил Араб.

— Ты просто помни, что у тебя семья и команда, за которых ты отвечаешь.

— С вами забудешь, — кивнул Араб, возвращаясь к своим размышлениям.

Внимательно ознакомившись с полученными документами, Араб выключил лэптоп и направился прямиком к тому месту, где сидели воины. Опустившись в плетёное кресло, он несколько минут внимательно рассматривал обоих мужчин, после чего тихо спросил:

— Ну что, братья. Хотите избавить все круги от нападок одного из самых сильных врагов? Скажу сразу, именно он организовал нападение на круг в Колумбии.

— И как это сделать? — настороженно спросил Майк.

— При помощи нашей силы. Скажу откровенно, что необходимого нам человека крепко охраняют. Но я хочу сделать по-другому. Я хочу напугать его. Сильно. И для этого — мы похитим его дочь. Вывезем девчонку в надежное место, наденем на шею ошейник, прикуём к какой-нибудь трубе в очень показательной позе, а рядом разложим различные приспособления из секс-шопа. Сделаем всё без крови, но так, чтобы он всё понял и постарался держаться от нас подальше.

— А что будет с девушкой? — мрачно спросил Майк.

— Ничего. Вкатим дозу обычного снотворного, проспит всё самое страшное, а потом просто вернётся к папочке.

— И куда ты собираешься её вывезти? — не унимался Майк.

— Есть одна идея, — усмехнулся в ответ Араб.

— Если ты обещаешь, что всё обойдётся без крови, и девочка не пострадает, то я согласен, — задумчиво кивнул Майк.

— Приятель, не забывай, у меня недавно похитили сына, и я хочу, чтобы человек, который приказал сделать это, испытал всё на собственной шкуре. Кроме того, я действительно не хочу причинять ей боль. В отличие от него.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Квон.

— Человек, приказавший похитить мою семью и организовавший нападение на круг силы, — одно лицо. Мою семью везли в лабораторию, чтобы подвергнуть исследованиям. Как ты думаешь, что бы от них осталось после экспериментов? — повернулся Араб к Майку.

— Я согласен, — твёрдо ответил Майк, после минутного размышления.

— Что нужно делать? — вместо ответа спросил Квон.

— Вечером вылетаем на континент, — усмехнулся в ответ Араб.

Пройдя в своё бунгало, он окликнул жену и, убедившись, что ни её, ни сына дома нет, отправился на пляж. Именно там они предпочитали проводить всё своё свободное время. Тропическое солнце, чистый воздух и морская вода помогали всем жителям острова растить здоровых, сильных детей. Всё младшее население острова отлично плавало, лазало по деревьям, словно стая макак, и вообще было удивительно жизнеспособным.

Увидев, что Салли с сыном весело плещутся на мелководье, Араб подошёл к самой кромке прибоя и, с улыбкой полюбовавшись ими, громко позвал на берег. Вместо ответа ему было предложено присоединяться. Рассмеявшись, он сбросил тонкие полотняные брюки и майку и с разбега бросился в воду. Сильное тело тренированного бойца скрылось под водой и стремительно проскользнуло к ним над самым дном. Не ожидавшая, что он сможет задержать дыхание на такой долгий срок, Салли вскрикнула от неожиданности, когда почувствовала, как сильные руки вскидывают её над водой. Перелетев через его голову, она окунулась в воду и, вынырнув, яростно зашипела, словно рассерженная кошка:

— Ну всё, мужик. Сейчас ты у нас поплаваешь. Салех, хватай его.

Радостно засмеявшись, мальчишка бросился на отца, пытаясь забраться ему на плечи. С другой стороны на Араба набросилась Салли, пытаясь окунуть его в воду с головой. Подхватив на руки обоих, он просто повалился на спину, окуная всех разом. В итоге, хохоча и отплёвываясь, они выбрались на берег и, высушив волосы полотенцами, с интересом уставились на плетёную корзинку для пикника. Купание пробудило в них зверский аппетит.

Раздав каждому по бутерброду, Салли с улыбкой наблюдала, как жуют её мужчины. Но вскоре к её умиротворению прибавилась настороженность. Женщине достаточно было одного внимательного взгляда, чтобы понять, что муж искал их не просто так.

— Собираешься уезжать? — тихо спросила она.

— Сегодня вечером, — также тихо ответил Араб, глядя ей в глаза.

— Это обязательно?

— Да, милая. Обязательно. Я не могу постоянно жить и бояться, что вас опять схватят. Я должен предотвратить это.

— Это опасно?

— Не очень, — улыбнулся Араб.

— Что тебе приготовить в дорогу?

— Ничего. Всё, что потребуется, я куплю.

— Оружие?

— Возьму только пару ножей, — снова улыбнулся Араб.

— Ты сумасшедший. Но я люблю тебя, — вздохнула Салли, прижимаясь к мужу.

— Я тоже тебя очень люблю, — прошептал он, обнимая её за плечи.

— Эй, ну хватит лизаться, пошли лучше поиграем, — оторвал их друг от друга подбежавший сын.

— С родителями разговариваешь, паршивец, — зарычал в ответ Араб, подхватывая сына на руки. — Что это за выражения такие, приятель?

— Подумаешь?! Сам и не такое говорил, когда Джека за испорченный мотор ругал, — тут же нашёлся Салех.

— Вот, когда вырастешь и станешь командиром собственной группы, то будешь говорить, что хочешь и как захочешь, а пока, будь добр, выбирай выражения, — твёрдо ответил Араб, и сорванец притих, моментально сообразив, что перешёл черту.

— Я сегодня уеду, так что, ты снова остаёшься дома за старшего. Понял?

— Да.

— Помнишь, что это значит?

— Помню. А ты разрешишь мне взять из арсенала свой пистолет? — тут же спросил мальчишка.

— И что ты будешь с ним делать? — с интересом спросил Араб.

— Положу в стол. Просто хочу, чтобы он был под рукой, — пожал плечами сорванец.

— И ты обещаешь, что не станешь брать его просто поиграть? — не отставал от сына отец.

— Обещаю. Я не хочу, чтобы нас ещё раз похитили, — ответил Салех, твёрдо глядя отцу в глаза.

— Хорошо. Я дам тебе твоё оружие. Но помни, это не игрушка. Это то, чем убивают.

— Я помню, папа. Я не буду им играть.

Подав руку жене, Араб помог ей подняться и, подхватив корзинку, направился к дому, держа на руках сына. Быстро приготовив комплект документов, деньги и пару метательных ножей, Араб переоделся и, поцеловав жену и сына, вышел из дома. Воины уже поджидали его у бассейна, нетерпеливо поглядывая на темнеющее небо.

На материк их должен был переправить Джек, а обратно Араб планировал попасть по воде. Воины не стали задавать своему командиру ненужных вопросов. Одной-единственной совместной операции было достаточно, чтобы понять, что он ничего не делает просто так.

Оказавшись в Мексике, Араб забрал у старого приятеля взятую напрокат машину и, усевшись за руль, поехал к границе. Не понимая, к чему такие сложности, Квон спросил:

— Брат, если у тебя все документы в порядке, то почему ты не взял катер и не пошёл через границу морем?

— Береговая охрана фиксирует все суда, пересекающие границу страны. А при переезде на границе фиксируются только номера машин. Ночью камеры не могут отследить сидящих в салоне. Перед границей за руль сядет один из вас. Я переберусь назад. Машина взята напрокат на другое лицо. Так что, даже если за границей наблюдают, заметить нас будет сложно. Просто трое приятелей возвращаются из отпуска.

— И что мы будем делать там? — с интересом спросил Майк.

— Смотреть, наблюдать и думать. Спешка в наших делах самый страшный враг.

— Ты уверен, что у нас получится? — задумчиво спросил Квон.

— Даже не сомневаюсь. Вы в состоянии удержать несколько человек в ступоре ровно одну минуту? — быстро спросил Араб.

— Да, но зачем?

— Вы удерживаете их, а я вырубаю. Так будет лучше всего. И для нас, и для них.

— Но ты же сказал, что никто не пострадает! — растерялся Майк.

— Нет, я сказал, что никто не умрёт. Я просто вырублю их, а потом мы заберём девчонку. Так мы отвлечём внимание от своих способностей и избавим ребят от долгого разбирательства и очень возможного наказания. В АНБ хорошо знают мои способности по части мордобоя, так что сильно их не накажут. Пара синяков не в счёт.

— Боюсь, после знакомства с твоими кулаками парой синяков не обойдётся, — усмехнулся в ответ Квон.

— Главное, чтобы вы их удержали, тогда всё обойдётся быстро и без шума. Сами понимаете, если кто-то начнёт брыкаться и шуметь, мне придётся пойти на крайние меры, а я этого очень не хочу. Всегда старался избегать лишней крови.

— Мы их удержим, брат, — твёрдо пообещал Майк, и Квон кивнул, молча поддерживая приятеля.

Они пересекли границу ранним утром, когда еще не совсем рассвело, и таможенник едва не засыпал, героическим усилием удерживая себя на ногах. Не глядя шлёпнув в паспорта штампы, он вернул их сидевшему за рулём Квону и, нажав на кнопку, поднял шлагбаум.

Дождавшись, когда они отъедут от границы, Араб снова сел за руль, и приятели в очередной раз удивились мастерству, с которым бывший наёмник помчался по хайвэю. К полудню они уже были в городе. Подогнав машину к ограде колледжа, Араб заглушил двигатель и, достав из кармана несколько фотографий, протянул их воинам.

— Посмотрите внимательно и постарайтесь запомнить всех троих. Это — директор отдела АНБ, Сторм. Это — сенатор Ливински. А это — его дочь, Сара. Несмотря на юный возраст, девочка отнюдь не непорочный цветочек, так что, небольшая встрясочка ей не помешает. Рассказывать обо всех её грехах я не буду, скажу только, что она считает себя неприкосновенной и на этом фоне совершает отнюдь не лицеприятные поступки. Сам сенатор — человек очень неприятный. Достаточно вспомнить, что именно по его приказу была схвачена моя семья. Ну, а остальное я вам уже рассказывал.

— Брат, если ты пытаешься таким образом заставить нас сделать всё, как надо, то можешь не стараться. Я дал слово и сделаю всё, как ты скажешь, — тихо произнёс Майк деревянным от напряжения голосом.

— Я не сомневаюсь в вас. Но вся беда в том, что у вас присутствует такое понятие, как совесть, и это может обернуться против вас. Это своего рода психологическая подготовка, чтобы потом вы не мучились чувством вины. Это не вы начали, так что пусть это чувство испытает сенатор.

Растерянно переглянувшись, воины дружно кивнули и принялись старательно изучать фотографии. Они просидели в машине почти три часа, когда наконец раздался звонок и учащиеся повалили к выходу. Внимательно всматриваясь в лица, Араб отслеживал проходящих мимо девушек. Неожиданно к воротам школы подъехал лимузин, и двое дюжих ребят, выскочив из него, встали так, чтобы блокировать любую попытку нападения. К автомобилю развинченной походкой подошла девица, волосы которой были окрашены в ярко-синий цвет, и, небрежно швырнув в салон сумку, плюхнулась на сиденье. Захлопнув дверцу, телохранители нырнули в машину, и лимузин плавно тронулся с места. Бросив быстрый взгляд на часы, Араб запустил двигатель и не спеша пристроился за уехавшей машиной. Отпустив лимузин на пару десятков метров, он ехал следом, старательно соблюдая правила и не пытаясь высунуться из-за едущего перед ним минивена. Небольшой семейный автобус бодро катил по улице, а из его окон то и дело высовывались детские рожицы.

— Самое счастливое время в человеческой жизни, — с улыбкой произнёс Майк, кивая на идущую впереди машину. — Ни проблем, ни забот, знай себе, развлекайся и не мешай родителям.

— Вот именно. Главное, чтобы родителям было хорошо, — усмехнулся в ответ Араб с непонятной интонацией в голосе.

— Прости, брат, я не понял твоего высказывания.

— Всё просто. Детство — это время, когда человек формируется. И если родители, вместо того, чтобы заботиться о духовном развитии малыша, всё своё время посвящают только накоплению богатств, то из ребёнка получается моральный урод. Потому что в него вкладывают свои воззрения окружающие, а это не значит, что они всегда правы, даже если это воспитатели детского сада.

— Что-то ты больно заумно высказался, — задумчиво проворчал Квон.

— Да нет тут ничего заумного. Детей в таком возрасте должны воспитывать родители, вот и всё.

— А если они работают?

— Вот в этом и заключается главная проблема. Государству не выгодно, чтобы молодые работоспособные женщины сидели дома и занимались воспитанием детей. Поэтому везде насаждается культ бизнес-леди: женщины, успешной в бизнесе, имеющей большие деньги, огромный дом, роскошную машину. А детьми занимаются различные созданные государством структуры: детские сады, школы, колледжи. А в итоге, потеря всех общечеловеческих ценностей. Во главу угла поставлен его величество бизнес.

— Хочешь сказать, что государство специально насаждает подобные понятия? — удивился Майк.

— Конечно. Чем больше работающих, тем больше налогов. А чем больше налогов, тем спокойнее спит государство, — пожал плечами Араб.

Тем временем лимузин выкатился за город и, свернув на боковое ответвление дороги, поехал дальше. Бросив быстрый взгляд на вывеску, Араб мрачно хмыкнул и, свернув на обочину, заглушил мотор.

— Вот этого я не учёл, — задумчиво протянул он.

— Чего именно?

— Сенатор живёт в квартале для особо удачливых. Частная территория, где все знают друг друга в лицо. Даже охрана своя есть. На этом корыте мы будем там светиться, как фонарь ночью. Кроме того, нам будет просто не попасть на территорию посёлка. Придётся действовать по старинке.

— Это как? — с интересом спросил Квон.

— Пешочком, друг мой. Пешочком и через забор. Аккуратно, не привлекая к себе внимания, — усмехнулся Араб, выскальзывая на улицу.

— Эй, а нам что делать? — окликнул его Майк.

— Сидеть и высматривать нашу подопечную. Если что-то увидите, зовите. Только не орите на всю улицу. Тихонько, — с усмешкой добавил он, показывая пальцем себе на лоб.

Моментально сообразив, о чём он говорит, воины дружно кивнули и едва успели открыть рты, чтобы пообещать, что сделают всё как надо, как Араба и след простыл. Воины так и не поняли, как, а главное, куда он умудрился исчезнуть. Только что он стоял у машины, давая последние инструкции, и вот уже исчез, словно растворился.

— Глаза он отводить умеет, что ли? — проворчал Квон, оглядываясь.

— Мастер. Что ни говори, а он действительно мастер, — покачал головой Майк.

Пока они обсуждали способности своего нового командира, Араб успел пробраться на территорию посёлка и, бесшумно проскользнув мимо пункта охраны, принялся осматриваться. Вычищенные улицы, роскошные, словно на картинке, дома, ухоженные газоны. Всё это создавало иллюзию роскошной сказки. Араб в очередной раз выругался и отправился обратно. К его разочарованию, лимузины, подобные тому, что приехал за дочерью сенатора, здесь стояли у каждого второго дома, не считая каждого первого. По пути он внимательно изучил план эвакуации при возникновении экстремальной ситуации и, с усмешкой покачав головой, проворчал:

— Если горит, то пусть горит по правилам.

Его скепсис был неслучайным. Посёлок был обнесён высоким сетчатым забором, и выезда из него было только два. На концах центральной улицы. Оба выезда выходили на трассы, ведущие в город. Но от дальних ворот до трассы было почти пять километров, тогда как от ближних ворот до трассы — не более пятидесяти метров.

Отлично зная человеческую натуру, Араб ни на секунду не сомневался, что весь посёлок ездит через проезд, у которого они остановились. Он уже почти добрался до дороги, когда вдруг почувствовал чей-то зов. Словно кто-то старательно стучался ему в голову, пытаясь обратить на себя внимание. Приоткрыв слуховое окошко в своей ментальной двери, Араб осторожно спросил:

— Кто?

— Я, Майк. Только что мимо нас пронеслась спортивная машина, а за ней джип охраны. Думаю, это наша подопечная.

— Иду, — коротко ответил Араб, переходя с быстрого шага на бег.

Через три минуты он запрыгнул в салон, и уже сидевший за рулём Квон вжал педаль газа в пол. Сидя на заднем сиденье, Араб внимательно наблюдал за действиями воина, готовый в любую минуту вмешаться в его действия. Но, к его удивлению, Квон сумел не только догнать стремительно несущуюся игрушку для богатых, но и удержаться на хвосте у джипа охраны, не сильно привлекая к себе внимание.

Влетев в город, первая машина свернула к стоянке гипермаркета и, сжигая на поворотах резину, подлетела к самому входу. Из машины выскочила та самая синеволосая девица и, не дожидаясь своей свиты, решительно направилась внутрь.

Припарковавшись так, чтобы видеть оба автомобиля, воины снова принялись ждать. То и дело кто-то из парней принимался вздыхать и ворчать по поводу долгого ожидания, но Араб в ответ только усмехался. Отлично понимая, что значат эти усмешки, воины круга только пожимали плечами и снова замолкали, продолжая наблюдать за машинами. Через три часа синеволосое чудо соизволило выбраться из магазина и, усевшись за руль, снова куда-то понеслось. Мрачно выругавшись, Квон снова запустил двигатель. К тому моменту, когда они подъехали на парковку роскошного ночного клуба, уже начало темнеть. Увидев, как уверенно девица прошла мимо стоявших на входе вышибал, Араб мрачно проворчал:

— Это начинает мне надоедать. В клуб нам не попасть. Слишком много глаз и камер. Остаётся только дождаться, когда она решит вернуться домой, и сделать то, что собирались по дороге.

— Но как?

— Есть пара простых и безотказных способов, — усмехнулся Араб.

Быстро осмотревшись, он заметил на углу магазин и, выбравшись из салона, отправился за покупками. Пара яблок, пакет сахарного песку и кое-что съестное, чтобы скоротать время. Дождавшись, когда полностью стемнеет, Араб проскользнул на парковку и, подобравшись к джипу охраны, ловко заткнул яблоком выхлопную трубу машины. Потом, обойдя роскошную игрушку девицы, он присел за задним крылом и, открыв бензобак, засыпал в него весь купленный сахар. Сделав крюк по парковке, он вернулся в машину и, набив трубку, с довольным видом закурил. Удивлённо покосившись на него, воины непонимающе переглянулись, после чего Майк с интересом спросил:

— Ну, и к чему был весь этот перевод продуктов?

— Увидишь, — усмехнулся Араб.

— А если серьёзно?

— Ну, а если серьёзно, то всё просто. Выхлопным газам нужно куда-то выходить, а заткнутая выхлопная труба заставляет двигатель глохнуть. Сахар же, попав в бензин, приобретает неприятную особенность. Он не растворяется, а превращается в подобие желе, которое напрочь забивает бензонасос. В итоге, выскочив со стоянки, автомобиль девицы заглохнет метров через двести, а джип охраны встанет уже через десяток метров.

— Почему?

— Разница в объёме двигателя. Чем мощнее мотор, тем больше у него выхлоп.

— Понятно. Кстати, брат, по-моему, ты кое-что забыл. Раз уж мы собираемся обставить похищение с угрозой, то пора бы позаботиться о декорациях, — с усмешкой напомнил ему Майк.

— О! Точно. Совсем из головы вон. Так, парни, похоже, что девица обосновалась там надолго. Так что, берите деньги и валите в магазин. Закупайте всё самое кошмарное. Плети, наручники, ошейник не забудьте. Ну, и пару фаллоимитаторов прихватите. Только покрупнее. В общем, включайте фантазию на полную катушку.

— А почему мы? — удивился Квон.

— Потому что я лучше знаю, как действовать, если она вылезет оттуда раньше времени, — решительно ответил Араб и выскочил из машины.

Как он и ожидал, парни успели съездить в магазин для взрослых и вернуться обратно, а их подопечная так и не вышла из клуба. Наконец в три часа ночи она вывалилась из клуба в совершенно невменяемом состоянии. Присвистнув, Майк удивлённо проворчал:

— Если она в таком состоянии усядется за руль, то, напугав её, мы совершим благое дело.

— Я давно уже пришёл к такому выводу, — усмехнулся в ответ Араб, внимательно наблюдая за девицей.

Как он и предполагал, Сара уселась в машину и, запустив двигатель, выехала с парковки. Квон выкатился следом за ней, не дожидаясь, когда с места двинется джип охраны. К тому моменту, когда они проезжали второй перекрёсток, машина охраны так и не появилась, а дорогая игрушка девицы внезапно заглохла.

— Работаем, парни, — скомандовал Араб, перебираясь к дверце.

Девица вылезла из машины и, в пьяном угаре пнув ни в чём неповинное колесо, с вызовом уставилась на подъезжающую машину. Поравнявшись с ней, Квон резко остановился, и Араб, одним движением выскочив на асфальт, резким движением отправил девчонку в беспамятство. Закинув её на заднее сиденье головой вперёд, он запрыгнул следом, и Квон нажал на газ.

Сделав пару поворотов, он выехал на набережную и, остановившись, с интересом спросил:

— Ну и куда теперь?

— Сейчас. Декорации наведу, — ответил Араб, сноровисто стаскивая с девицы куцую одежонку.

Быстро распотрошив привезённый пакет, он принялся облачать девицу. Кожаная сбруя, с которой он разобрался с огромным трудом, широкий кожаный ошейник с кольцом для поводка и три пары наручников, которые он решил использовать уже на месте. Последним штрихом стал кляп, шарик с кожаным ремешком, фиксировавшийся на затылке жертвы. Завязав девчонке глаза, Араб пересел за руль, приказав Квону внимательно следить за жертвой. Найти дом директора Сторма он мог с закрытыми глазами. Это было первое, что он выяснил, перебравшись в город. Подъехав к нужному дому, Араб внимательно всмотрелся в стоящие у обочины машины и, чуть усмехнувшись, ткнул пальцем в большой серый седан.

— Видите вон то корыто, парни?

— Охрана? — догадался Квон.

— Она самая. Отключите ребят, а я пристрою нашу жертву так, чтобы её не сразу нашли.

Воины дружно закрыли глаза, настраиваясь на нужную волну, и вскоре Араб понял, что можно действовать. Вытащив девицу из машины, он легко перебросил её через плечо и, подойдя к задним дверям дома, осторожно повернул ручку. К его удивлению, дверь оказалась не заперта. Моментально насторожившись, бывший наёмник сделал глубокий вдох и, сплетя поток воздушной стихии, принялся проверять дом. К его удивлению, в доме, кроме спящего директора и огромного мастиффа, никого не было. Чуть приоткрыв дверь, Араб едва слышно свистнул, и в коридоре послышался цокот когтей. Огромный пёс, из породы, известной своими охранными качествами, подойдя к дверям, внимательным взглядом уставился на непрошеного посетителя. Осторожно потянувшись, Араб коснулся мозга животного и медленно начал внушать псу, что не собирается ничего воровать и угрожать его хозяину. Наоборот, он хочет сделать ему подарок. Усевшись на задние лапы, пёс озадаченно склонил голову набок и, вывалив длинный язык, часто задышал. Медленно отворив дверь, Араб проскользнул в дом и, спустившись в подвал, быстро приковал пленницу к какой-то трубе. Разложив у её ног все купленные в магазине причиндалы, он минуту полюбовался делом своих рук и так же бесшумно выбрался на улицу. Погладив на прощание пса, Араб плотно закрыл за собой дверь и, вернувшись в машину, скомандовал воинам отпустить охрану.

К его удивлению, оба воина только весело рассмеялись, услышав его команду.

— Что за повод для веселья? — не понял Араб.

— Ребята спят сном праведников, — усмехнулся Квон, запуская двигатель.

— Ну, у тебя получилось? — с интересом спросил Майк.

— Всё отлично. Директору будет, над чем поломать голову, — усмехнулся в ответ Араб.

— И где ты её пристроил?

— В подвале. И для жизни не опасно, и найдут не сразу. А теперь едем к границе, — скомандовал Араб, откидываясь на сиденье с видом человека, хорошо сделавшего своё дело.

К утру, переехав границу, они сняли номер в мотеле и улеглись спать. По решению самого Араба, прежде чем звонить директору, нужно было как следует заставить его и сенатора понервничать. К вечеру, пообедав в соседней забегаловке, Араб закрылся в своём номере и, достав спутниковый телефон, набрал знакомый номер.

Директор ответил после второго гудка, словно ждал этого звонка. Его взволнованный голос доставил Арабу огромное удовольствие.

— Алло, — отозвался Сторм, ожидая продолжения.

— Директор, похоже, я побеспокоил вас не вовремя. Похоже, у вас что-то случилось, — медоточивым голосом пропел Араб.

— Араб! Я должен был догадаться, что это ваша работа! — завопил в ответ директор. — Куда вы дели девушку? Что с ней?

— А с чего вы взяли, что это сделал я? Вы же сами говорили, что охрана сенатора настолько мощная, что даже мне не пройти через неё.

— Если кто-то и мог провернуть подобную операцию, так это только вы. Где девушка?

— Понятия не имею, о чём вы говорите, директор. Но на вашем месте я бы покрепче запирал дом. И не стоит ругать собаку. Иногда животные лучше людей понимают, что пришедший никому не угрожает. Вам следует больше гулять с ним. Собаки — стайные животные и в одиночестве начинают скучать.

— Вы в своём уме, Араб? При чём тут моя собака? И какое вам дело до того, как часто она гуляет?

— А я вхожу в общество защиты животных. Вы разве не знали? — иронично ответил Араб и, рассмеявшись, отключился.

* * *

Ничто не предвещало беды. День директора Сторма начинался, как обычно. Но стоило ему переступить порог агентства, как началось светопреставление. С разных сторон к нему бросились сразу трое, начав говорить одновременно и не слушая друг друга. Как обычно в таких случаях, директор предпочёл выслушать первой своего секретаря.

Ухватив Менди за локоть, он отвёл её в сторону, предварительно рявкнув остальным:

— Заткнитесь!

Внимательно посмотрев ей в лицо, он заметил ставшие уже давно знакомыми симптомы беспокойства и спросил:

— Что тут произошло?

— Дочь сенатора Ливински пропала, — начала Менди с самого главного.

— Когда? — растерялся директор, чувствуя, как холодеет спина.

— Этой ночью. Подробностей я не знаю, но вот эти двое — из команды сенатора, — быстро ответила Менди, кивая на двух оставшихся в стороне индивидов.

Мрачно кивнув, Сторм отпустил секретаршу и шагнул к посланцам сенатора.

— Господа, я готов вас выслушать.

— Директор, этой ночью была похищена дочь сенатора. Машина охраны была выведена из строя, машину самой Сары также вывели из строя, но уже другим способом. Каким, мы ещё не знаем, но дело не в этом. Ночью девушка отправилась веселиться в один ночной клуб, после чего села в машину и направилась домой. Именно в этот момент всё и произошло. Машина охраны заглохла уже на выезде со стоянки, а машина самой Сары остановилась через два перекрёстка. Когда телохранители сумели поймать такси и подъехали к перекрёстку, девушки уже не было.

— Это всё, что вам известно? — задумчиво спросил директор.

— Да.

— А почему вы решили, что она пропала? Ведь требований о выкупе не поступало?

— Нет, но девушки нигде нет. Она не появлялась в колледже, не звонила отцу и не возвращалась домой. Кроме того, её маячок внезапно отключился.

— Так. Это уже кое-что, — задумчиво протянул директор.

По его настоянию, в одежду сенатора и его дочери были вшиты электронные маячки, по которым всегда можно было вычислить место, где развлекалась малолетняя оторва. Именно благодаря маячкам его ребята вытащили девчонку из нескольких передряг и даже накрыли один наркопритон. Но, как это ни прискорбно было сознавать, Сара научилась находить маячки и старательно избавлялась от них при первом же удобном случае. Так, однажды она прицепила его к бродячей собаке, а в другой раз сунула в багаж отъезжавшей семейной пары, вследствие чего был задержан вылет самолёта. Вспомнив о её способностях и морали, Сторм мрачно усмехнулся и, одарив посланцев не самым добрым взглядом, добавил:

— Пока поднимать панику рано. Вполне возможно, что она пересела в проезжавшую мимо машину и теперь во всю кувыркается в постели с её владельцем. А маячок просто в очередной раз утонул в стиральной машине. Подождём. Если до вечера она не объявится, приступим к полномасштабным поискам.

— Вы хотите, чтобы мы именно это передали сенатору? — выжидательно спросил один из посланцев.

— Да, чёрт возьми, передайте ему именно это, — зарычал в ответ Сторм и решительно зашагал по коридору.

Его взбесило, что какой-то вонючий клерк смеет ему угрожать. Отлично сознавая, что после такого ответа ему придётся выдержать очень серьёзный разговор с самим сенатором, директор решительно вошёл в свой кабинет и, не закрывая дверей, приказал Менди сварить кофе. Ему нужно было подумать, и чашка горячего, свежего напитка отлично этому способствовала. Но стоило ему только сделать первый глоток, как раздался звонок по закрытой линии. Отставив чашку, Сторм мрачно покосился на отчаянно верещащий телефон и, вздохнув, взял трубку. Как он и предполагал, это был сенатор. И что примечательно, сенатор был взбешен.

— Как понимать ваш ответ моим людям, директор?! — завопил он вместо приветствия.

— Как пожелание катиться к дьяволу. Не хватало ещё, чтобы каждый посыльный смел угрожать мне, — зарычал в ответ Сторм, решив идти ва-банк.

Сообразив, что взял неверный тон, сенатор замолчал и, подумав, медленно произнёс:

— Пожалуй, я действительно несколько погорячился и отдал им неправильные команды. Давайте забудем это недоразумение и попробуем начать сначала. Моя Сара не вернулась домой и до сих пор не дала о себе знать. А самое неприятное, что она некоторое время находилась вне зоны видимости моей охраны.

— Я уже знаю, сенатор. Но, к сожалению, это не первый случай, когда она отправляется развлекаться с первым же понравившимся ей кавалером. Сожалею, что вынужден напоминать вам об этом, но вы и сами это отлично помните.

— Вы правы, директор. Я знаю, что моя дочь не отличается добропорядочным поведением, но это не повод, чтобы забывать о том, что она моя дочь, — нехотя проворчал сенатор, и в голосе его явственно брякнул металл.

— Я и не забывал этого, сенатор. Я просто предлагаю не пороть горячку и подождать до вечера. Вполне возможно, что она ещё просто спит.

— Хорошо. Возможно. Но почему тогда сломались сразу две машины? Как случилось, что джип охраны заглох?

— Я не механик, сенатор, но прикажу немедленно проверить обе машины и, как только получу хоть какой-то ответ, начну принимать меры. Если, конечно, механики найдут что-то криминальное.

— Когда вы будете знать результат?

— Думаю, часа через два, три. Я сам позвоню вам, сенатор.

— Хорошо, будем надеяться, что вы правы и моя дочь просто снова отколола очередную глупость.

Положив трубку, директор откинулся в кресле, задумчиво глядя на стоящую перед ним чашку кофе. Что-то не давало ему покоя. Какая-то мысль засела глубоко в мозгу, напоминая о себе беспокойным нытьём. Ведь когда-то не очень давно он уже сталкивался с таким фокусом. Исправная машина вдруг переставала работать, но при этом все её узлы и агрегаты были исправны.

Связавшись с техническим отделом, директор потребовал соединить его с главным механиком. Седой ветеран, способный починить всё, от самоката до ракеты, но при этом общавшийся со всеми вокруг при помощи технических терминов и ненормативной лексики, подошёл к телефону только после пятого гудка.

— Вы уже начали разбираться с машинами, старина? — спросил директор, поздоровавшись.

— Да, парни уже начали ковырять эту чёртову игрушку. Похоже, что-то с топливной системой.

— А джип?

— Ну, с этим ведром всё просто. Какой-то шутник заткнул выхлопную трубу обычным яблоком, и этого хватило, чтобы джип тупо заглох от избытка собственных газов, так как на нём стоит танковый двигатель, который дышал совсем недолго. Вот, кстати, ребята сняли бак с «Лотоса». Сейчас… — в трубке что-то брякнуло, и директор сообразил, что главный по механическим игрушкам агентства, недолго думая, просто бросил трубку на стол. Спустя несколько минут что-то снова загрохотало, раздались шаги, и директор услышал такую тираду, что даже у него, видавшего виды ветерана, заалели уши.

— Должен признать, директор, что тут повеселился кто-то очень грамотный. В бензине — сахар. Просто и изящно: одному — яблоко в трубу, второму — сахар в бак. И через пару минут техника просто умерла.

— Спасибо, старина, — ответил директор, медленно кладя трубку на рычаг и чувствуя, как на голове встают дыбом последние остатки волос.

Он вспомнил, где уже сталкивался с подобным способом выведения машин из строя. Это было шесть лет назад, когда покойная Ширли Макгрегор осмелилась нарушить его приказ и сунулась к дому Араба. Именно тогда фургон внешнего наблюдения был выведен из строя при помощи обычной картофелины. Вздрогнув, Сторм посмотрел на компьютер и, качнув головой, тихо прошептал:

— Он всё-таки осмелился. И не просто осмелился, а сделал это. Но как? Чёрт меня побери, как?!

Сняв телефонную трубку, директор набрал номер сенатора и, дождавшись ответа, тихо сказал:

— Сенатор, у нас серьёзная проблема.

— Что вы узнали, директор, — быстро спросил Ливински.

— Вашу дочь захватил человек, за семьёй которого была отправлена на остров группа захвата.

— Хотите сказать, что этот наёмник осмелился…

— Да, это его почерк. Так легко и бескровно вывести из строя охрану и увезти девчонку мог только он. Тем более что у него есть мотив.

— Мотив? Какой, к чёртовой матери, мотив?! Немедленно направьте на этот остров батальон морской пехоты! Арестуйте его! Слышите, Сторм, немедленно, — завопил сенатор.

Но директор слишком давно занимался своим делом, чтобы бросаться слепо исполнять приказы, тем более такие глупые.

— Это бессмысленно, сенатор. Сары нет на острове.

— Где же она?

— Думаю, что он где-то спрятал её и теперь выжидает, когда мы основательно впадём в панику.

— Зачем?

— Он звонил мне, после того как сумел вернуть свою семью. Я уже говорил вам, сенатор, не нужно их трогать. Это смертельно опасно. Теперь вы можете убедиться в этом сами.

— Но почему он решил схватить именно Сару?

— Он знал, что приказ о захвате его семьи — не моя инициатива. Поэтому и решил не тратить времени впустую, а заняться тем, от кого мог исходить такой приказ.

Директор не стал сообщать сенатору, что сам и рассказал наёмнику о приказе сенатора с целью заставить его отступиться от планов мщения. Но он просчитался и теперь лихорадочно пытался сообразить, куда Араб мог деть девчонку. Тем временем сенатор продолжал бушевать.

— Выходит, этот наёмник будет диктовать нам свои условия, а мы должны молча всё это сносить? Вы в своём уме, директор? Что вы собираетесь делать?

— Ничего. Он сам свяжется со мной. Думаю, вашей дочери ничего не угрожает. Во всяком случае, он не из тех, кто станет убивать стороннего человека.

— Утешили, — презрительно фыркнул сенатор. — Учтите, директор, если с головы Сары упадёт хоть один волос, то вам не поздоровится. Я сделаю всё, чтобы уничтожить и вас, и этого проклятого наёмника.

— Меня вы безусловно можете уничтожить, а вот насчёт Араба я сильно сомневаюсь. Или вы забыли, что у этого человека имеются такие материалы, что не только вас, но и всё правительство уничтожить можно, — мрачно проворчал Сторм.

— Опять эти документы, будь они прокляты, — прорычал сенатор. — Получается, что мы просто бессильны перед этим человеком. Вся мощь, весь потенциал огромного государства отступают перед кучкой каких-то бумаг?

— Решение принимал не я, сенатор. Переговоры вели люди из Белого дома, и именно там принималось решение. Я мог только следовать ему и выполнять то, что было приказано. Должен признать, что мы сами сделали из него врага, осмелившись тронуть его семью. Нужно было ограничиться хранителями.

— Теперь уже поздно посыпать голову пеплом, директор. Надеюсь, вы снова окажетесь правы, и моя дочь вернётся целой и невредимой. Иначе вас обоих не спасут ни документы, ни сам господь бог.

— Давайте просто терпеливо подождём, сенатор, — вздохнул Сторм и, не прощаясь, положил трубку.

Откинувшись на спинку кресла, он принялся обдумывать создавшееся положение. Куда этот проклятый наёмник умудрился засунуть девчонку? Что он с ней сделал? И главное, где её искать? Дом, построенный им на пляже, был сдан внаём, и там жили вполне респектабельные люди. Другой недвижимости у него в стране не было. Все отели в городе и пригороде уже старательно проверялись людьми из агентства. Оставался последний вариант. Частный дом. Но чей? Всех знакомых Араба старательно отслеживали, и все, кто мог бы оказать ему помощь в подобном деле, тоже проверялись. Отбросив эмоции, Сторм попытался сосредоточиться и хотя бы на минуту стать наёмником, осмелившимся провернуть такую операцию. По всему выходило, что Араб уже должен был быть за границей. Там, где длинные руки агентства не сумеют быстро до него дотянуться.

Но где тогда Сара? Значит, он спрятал её там, куда не сможет попасть посторонний. В том, что Араб не станет подвергать жизнь девушки опасности, директор не сомневался. Несмотря на всё своё негативное отношение к наёмнику, директор должен был признать, что Араб старательно избегал лишней крови. Это было его жизненное кредо, которого он придерживался при любых обстоятельствах. Даже бойня, учинённая наёмниками на острове, где находилась генетическая лаборатория, вполне вписывалась в эту схему. Ведь он защищал своих людей.

За размышлениями он просидел почти до самого вечера, только периодически связываясь с поисковыми группами и с каждым отрицательным ответом становясь всё мрачнее. Результатов не было. Но неожиданно во второй половине дня раздался телефонный звонок, и директор, сняв трубку, услышал голос, который так долго ждал. Но даже теперь Араб остался верен самому себе. Отлично зная, что все телефонные разговоры директора записываются, он принялся на что-то намекать и неожиданно вспомнил про собаку Сторма. Положив трубку, Сторм развёл руками и поднялся из-за стола. Но не успел он сделать и трёх шагов, как снова зазвонил телефон. На этот раз на линии оказался сенатор. К удивлению Сторма, кто-то уже сообщил ему о звонке Араба. Сделав себе в памяти пометку: выяснить, кто так старательно стучит на него сенатору, — Сторм подробно доложил ему о состоявшемся разговоре.

— Может, вы всё-таки объясните мне, что всё это значит и какое отношение к моей дочери имеет ваша собака? — не выдержав, заорал сенатор.

— Ещё не знаю, но он явно на что-то намекал, — проворчал Сторм, лихорадочно обдумывая ситуацию.

— И что же это? В чём намёк? И объясните мне наконец, при чём здесь ваша собака? — не унимался сенатор.

— Собака, собака… — задумчиво повторил Сторм. — Точно, собака! Я никогда не говорил ему, что у меня есть собака. Чёрт, этого не может быть!

— Что? В чём дело? О чём вы, чёрт вас побери? — снова заорал сенатор.

— Простите, сенатор, но мне нужно срочно попасть домой, — быстро ответил директор, швырнул трубку на рычаг и выскочил из кабинета.

Удивлению Менди не было предела. Впервые в жизни она увидела директора в таком состоянии. Больше того, она впервые в жизни увидела, как этот пожилой, солидный человек выскакивает из кабинета и не просто бежит, а по-настоящему несётся к выходу. Заглянув в кабинет, она на всякий случай, заперла дверь и, вернувшись на своё место, переложила пистолет из ящика стола на полочку, рядом с клавиатурой компьютера.

К своему дому директор Сторм летел с сиреной и с визгом сжигаемой на поворотах резины. Но как только его машина остановилась у подъезда, прямо перед ней, едва не дотянувшись капотом до широкого бампера, остановился лимузин сенатора Ливински. Выскочив из машины, директор кинулся к дверям, не обращая внимания на окрики сенатора. Одним движением распахнув дверь, директор ворвался в дом, громко подзывая к себе пса.

Огромный мастифф, громко цокая когтями по паркету, выскочил в коридор, направляясь к нему от подвальной лестницы. Следом за директором в дом вошёл сенатор и, увидев пса, остановился. Быстро потрепав собаку по лобастой башке, Сторм осмотрелся и осторожно направился в сторону лестницы. Вошедшие следом за сенатором охранники, заметив его настороженность, слаженными движениями передёрнули затворы пистолетов и, обойдя Сторма, первыми двинулись по лестнице в подвал, привычно прикрывая друг друга по всем правилам. Сторм, ухватив сенатора за рукав, задержал его в коридоре, давая возможность своим парням проверить подвал.

Неожиданно из подвала показалась физиономия одного из парней.

— Директор, вам лучше самому взглянуть на это, — смущённо проворчал агент, бросая на сенатора непонятный взгляд.

Отпустив рукав сенатора, директор бросился в подвал чуть ли не бегом. Следом за ним, пыхтя и спотыкаясь, спускался сенатор. Но, едва они вошли, как с ходу остановились, словно наткнувшись на невидимую стену. Сторму хватило одно взгляда, чтобы понять невысказанную угрозу. Разложенные на полу плети и вибраторы, костюм в стиле садо-мазо и жёсткий ошейник, наглухо застёгнутый на шее девушки.

— Отстегните её и найдите какую-нибудь одежду, — приказал Сторм, устало приваливаясь к ближайшему шкафу.

— Что всё это значит, директор? — зашипел сенатор, не хуже разъярённой кобры. — Если он посмел прикоснуться к ней…

— Он её не трогал, — со вздохом ответил Сторм. — Это предупреждение.

— Кому? О чём? — растерялся сенатор.

— Нам обоим. Он показал нам, что ни мы сами, ни тем более наши близкие, не можем чувствовать себя в безопасности. А весь этот антураж говорит о том, что в следующий раз она может оказаться в каком-нибудь борделе, далеко отсюда.

— Откуда такая уверенность? — окончательно растерялся сенатор.

— Обратите внимание на то, что он обложил её вибраторами самых разных размеров и расцветок. По-моему, намёк вполне понятный. Отстегните её наконец, — зарычал он на возившихся с наручниками телохранителей. — И выньте кляп. Мне нужно с ней поговорить.

Вздрогнув от его рыка, один из телохранителей быстро расстегнул ремень, которым крепился шарик во рту у девушки. И только теперь Сторм в полной мере оценил полезность этого изобретения. Едва выплюнув силиконовую затычку, Сара разразилась такой тирадой, что оцепенели даже возившиеся с наручниками телохранители.

Удручённо покачав головой, сенатор шагнул к дочери и, взяв её жёсткими пальцами за подбородок, приказал:

— Придержи язык, Сара. Это уже не шутки.

— А не пошёл бы ты, папочка, куда подальше. Мне давно уже осточертели твои нотации. Да, отстегните меня наконец и помогите снять эту сбрую, — завопила девчонка, топая ногами и брызгая слюной.

— Это всё очень интересно, мисс, но вы должны сказать, что с вами произошло? Как случилось, что вы оказались пристёгнутой к трубе в моём подвале?

— Понятия не имею, — фыркнула в ответ Сара. — Машина заглохла, я вышла, чтобы позвать наших охранников, а вместо этого получила по морде и очнулась уже здесь.

— Вас ударили?

— Ну, если в вашем понятии получить по морде — это что-то другое, то да, меня ударили, — окрысилась девушка.

В этот момент наручники звякнули, расстегнувшись, и девица, морщась и охая, принялась растирать запястья. Быстро сняв свой пиджак, сенатор накинул его на плечи дочери и, повернувшись к Сторму, спросил:

— Что вы собираетесь предпринять по этому поводу?

— Ничего. Это было предупреждение, и, если мы попытаемся мстить, нас попросту уничтожат, — мрачно покачал головой Сторм.

— Выходит, вы знаете, кто меня сюда засунул? — с интересом спросила Сара.

— Знаю и могу поклясться на Библии, Торе и Коране одновременно, что вам лучше держаться от этого человека подальше. Целее будете.

— Кто он? — спросила Сара, и по тону девушки директор понял, что будет проще ответить, чем спорить.

— Бывший наёмник по прозвищу Араб. В прошлом он был лучшим в своём деле и, судя по всему, таким и остался. Похитить дочь сенатора, при этом не то что никого не убив, а даже никому мозоль не оттоптав, — это нужно уметь. И поверьте, юная мисс, если этот человек решит продать вас в один из восточных борделей, он это сделает. Сделает, несмотря на нашу охрану и на все деньги вашего отца.

Директор специально избрал такой тон. Он не запугивал и не угрожал, он просто констатировал факты, и это сработало. От его усталого, ровного тона стало не по себе даже сенатору. Вздрогнув, он покосился на разбросанные по полу игрушки и непроизвольным жестом прижал дочь к себе, словно пытаясь заслонить её от реальной опасности.

Заметив этот жест, Сторм чуть усмехнулся и тихо добавил:

— Запомните, сенатор, на каждого охранника найдётся винтовка с оптическим прицелом. И если с его семьёй что-то случится, мы с вами можем сделать только одно. Пойти на кладбище и приказать похоронить себя заживо, потому что с этого момента мы всё равно уже трупы, только ещё не поняли этого.

— Он же просто наёмник, а не терминатор, — пожала плечами девушка.

— Наёмник, но не простой. Он умудрился стать живой легендой всех спецслужб всех серьёзных государств и их настоящим кошмаром. Ваш отец знает, о чём я говорю.

Кивнув, сенатор обнял дочь за плечи и решительно повёл к выходу. Усадив Сару в машину, он неожиданно остановился и, круто развернувшись, спросил:

— Директор, а почему она оказалась у вас в подвале?

В этот момент взгляд сенатора стал жёстким и цепким, словно он неожиданно осознал, что перед ним не союзник, а враг. Сообразив, о чём он думает, директор удручённо покачал головой и, подойдя к дверям автомобиля, ответил так, чтобы услышала и сама похищенная:

— Всё просто, сенатор. Мы оба завязаны на том деле, и он решил одним жестом показать нам обоим, что будет, если мы не одумаемся.

— А ваш пёс? Почему он не бросился на него? Не начал лаять? — неожиданно спросила Сара.

— Знаете, Сара, моя секретарша всегда говорила, что Араб способен даже со змеёй общий язык найти. Думаю, это как раз подобный случай, — грустно улыбнулся Сторм.

— Я бы хотела взглянуть на этого человека, — задумчиво протянула девушка.

— Зачем? — не понял Сторм.

— Очень хочется посмотреть на человека, способного запугать даже вас, — тут же съязвила паршивка.

— Думаю, это можно будет устроить, — вклинился в разговор сенатор. — Сейчас мы отправимся домой, и ты приведёшь себя в порядок, а потом мы посетим директора в его офисе, и он покажет тебе этого человека.

— Зачем? — спросил директор.

— Я хочу быть уверенным, что это сделал именно он, а не кто-то другой, — отрезал сенатор, садясь в машину.

Испустив ещё один тяжёлый вздох, директор запер дверь своего дома и, усевшись в машину, приказал водителю ехать обратно в агентство. Тяжело войдя в приёмную, он небрежно отмахнулся от протянутых ему бумаг и, упав в кресло, попросил Менди сварить побольше кофе. От визита сенатора с дочерью он не ожидал ничего хорошего. Глядя на эту девицу, ему очень хотелось попросту снять ремень и как следует всыпать ей горячих. Не из эротических побуждений, а в целях воспитания. Но, к сожалению, даже подобные радикальные меры ей уже не помогут. Медленно прокручивая в голове все события прошедшего дня, он всё больше приходил к выводу, что совет всё того же пресловутого Араба был самым дельным. Проект нужно закрыть любой ценой. Вся эта история и так обошлась агентству и налогоплательщикам слишком дорого.

* * *

Следующий свой звонок директору Араб решил сделать поздно вечером, надеясь застать его одного и просто поговорить, убедив никогда больше не повторять подобных нападений. Но, к его удивлению, Сторм оказался не один и даже специально включил громкую связь, чтобы находящиеся рядом услышали каждое слово.

— Директор, надеюсь, вы разгадали мой маленький ребус?

— Разгадал и должен признать, что у вас своеобразное чувство юмора, — мрачно проворчал в ответ директор.

— Вы обиделись? Да бросьте, старина. Никто не пострадал, а ваши люди ознакомились с новинками порноиндустрии, — рассмеялся в ответ Араб.

— Это единственное, что хоть как-то примиряет меня с вашей выходкой, — огрызнулся Сторм.

— Послушайте, Араб, или как вас там? Как вы посмели прикоснуться к моей дочери? — не выдержав, влез в разговор сенатор.

— Заткнись, — последовал короткий, но очень ёмкий ответ. — Мне плевать, кто ты там: мэр, сенатор или сам президент. Дохнут все одинаково, в крови и дерьме, так что, слушай меня внимательно и не жалуйся потом, что я тебя не предупреждал. Если ещё раз хоть одна сволочь посмеет прикоснуться к моей семье, я вырежу вас всех. И тебя, и твою малолетнюю шлюшку, и даже твою кошку. Запомни это, тварь. А теперь — пошёл вон из кабинета! Дай мне поговорить с директором с глазу на глаз.

Вконец расстроившись от такой отповеди, сенатор молча поднялся из кресла, в котором восседал с видом властелина мира, и покорно вышел в приёмную. Притихшая Сара смотрела на телефон так, словно боялась, что он сейчас её укусит, но из кабинета не вышла. Понимая, что спорить бесполезно, Сторм отключил громкую связь и, сняв трубку, устало спросил:

— Чего вы хотите, Араб?

— Запомните, Сторм, это было последнее предупреждение. С этого момента я начну убивать. Клянусь вам всем святым, что только может быть у человека, я буду убивать всех, кто посмеет прикоснуться к моей семье. Мне надоели эти игры.

— Я понял вас, Араб. Обещаю, что я постараюсь сделать всё, чтобы избежать в дальнейшем подобных эксцессов, — тихо ответил директор, чувствуя, как холодеют пальцы.

Угрозам этого человека стоило верить. Это он знал по собственному опыту.

— Это мало, директор. Я не прошу вас стараться, я требую сделать это. Иначе я уничтожу всех, — жёстко ответил Араб и, не прощаясь, отключился.

Убрав спутниковый телефон, Араб откинулся на спинку сиденья автомобиля и, устало посмотрев на воинов круга, с интересом наблюдавших за ним, тихо сказал:

— Всё, парни, поехали домой. Девчонку нашли, мой намёк поняли, так что цель достигнута, и мы на время можем расслабиться.

— Только на время? — с интересом спросил Майк.

— К сожалению, помимо государственных контор, существуют ещё и частные, и вот они и есть самые неприятные. Для этих подонков не существует ничего святого, кроме их прибылей. Так что, рано или поздно, они снова потянут к кругам свои блудливые ручонки.

— Ты говоришь так, словно предвидишь это, — с интересом поглядывая на него, сказал Квон.

— Тут не нужно быть ясновидящим, яснослышащим и даже яснодышащим. Это наша с вами жизнь. Думаю, обжегшись сами, они скинут часть информации паре корпораций, занимающихся разработкой новых лекарств, и просто будут наблюдать со стороны, как они разбивают себе лбы. Я бы так и сделал, — усмехнулся Араб.

— Чёрт, а ведь это вполне может быть, — протянул Майк.

— Это проделывается сплошь и рядом. Зачем тянуть тяжёлый воз самому, если можно поманить осла морковкой, а потом просто наложить лапу на добычу? Как говорится, это просто бизнес, ничего личного.

— Похоже, тебе уже приходилось таскать каштаны из огня для других, — улыбнулся Майк.

— Только этим полжизни и занимался, — криво усмехнулся Араб, привычно потирая шрам на щеке. — Для чего тогда вообще нужны наёмники?

— А как тогда получилось, что ты умудрился взять за горло правительство такой огромной страны? — осторожно спросил Квон.

— Случайно. Можно сказать, нам просто повезло. Это случилось в Африке. Страну я, по понятным причинам, называть не стану. Скажу только, что, пока все силы ООН и мировая общественность пытались навести в этой стране хоть какое-то подобие порядка и прекратить гибель обычных людей от голода и болезней, это доблестное правительство пошло на поводу у большого бизнеса и, согнав туда кучу наёмников, принялось старательно гадить всем и каждому, кто пытался организовать хоть что-то, похожее на нормальный бизнес. В итоге стало ещё хуже. Родители продавали детей в бордели только ради того, чтобы спасти их от голодной смерти. В лагерях беженцев, под видом лечения, испытывали новые, ещё не проверенные вакцины, а на полях, вместо злаков, высеивались противопехотные мины, на которых подрывались не повстанцы, а ни в чём не повинные дети. Это Африка. Никому, никогда не было дела до самой Африки. Главное, это то, что можно выкачать из этой земли, а что будет с населением — никому неинтересно. Но я и моя команда тоже не альтруисты и просто делали свою работу, старательно вычищая джунгли от повстанцев и прочих бабуинов с трещотками, когда нас решили бросить. Пока мы носились по саванне в поисках их лагеря, повстанцы обошли оцепление и напали на базу. Нам должны были сбросить продукты, воду и боеприпасы с воздуха, а вместо этого бросили подыхать.

Двадцать человек, без еды, воды и патронов, на враждебной территории. До ближайшего поселения — четыреста километров по саванне. Это практически та же пустыня, с той только разницей, что иногда можно наткнуться на чахлые заросли и кое-где найти грязные лужи, из которых пьют животные. К базе нас вышло только трое. Оловянные солдатики правительства умудрились отбиться от нападения, но, на их несчастье, вернулись мы. Всё дело в том, что о подобном риске положено предупреждать заранее, и стоит он намного дороже. А нас попросту бросили. Когда я, едва напившись воды, попытался выяснить отношения с генералом, отдавшим этот приказ, нас решили арестовать. В этот момент я словно взбесился. Семнадцать парней, с которыми я прошёл огонь и воду, каждого из которых сам подбирал, обучал и старался вытащить живым из любой передряги, погибли только потому, что этот подонок решил, что тратить топливо и рисковать вертолётом ради двух десятков наёмников нерационально.

В тот день база перестала существовать. Мои парни находились рядом с командирской палаткой и, когда я перестрелял солдат военной полиции и свернул шею генералу, начали действовать. Два джипа с тяжёлыми пулемётами, за которыми стоят мои ребята, это страшно. А если учесть, что патронов там было больше чем достаточно, то, сами понимаете, что там было. Разобравшись с военными, я случайно наткнулся на ключи от сейфа и не поленился заглянуть в него. А когда понял, что за документы нашёл, сам себе поверить не мог. Это были планы по полному и безоговорочному уничтожению местного населения, подписанные кучей высокопоставленных чиновников разных стран. Это был план геноцида в буквальном смысле этого слова. Мы забрали бумаги, подожгли базу и ушли.

Добравшись до цивилизации, мы разделили документы на три части и старательно продумали систему связи, после чего вышли на правительства всех указанных в документах стран. Не буду утомлять вас подробностями того, как до нас пытались добраться, чтобы просто закатать под асфальт, но мы их переиграли.

Откровенно говоря, я и сам не верил до конца, что у нас это получится, и поэтому выдвинул простые и вполне приемлемые условия, на которые они согласились. Не скажу, что сразу, но согласились. Благо, к тому времени у меня и моих парней уже было кое-какое имя среди определённых кругов, так что, они решили согласиться, чтобы избежать ненужного риска.

— Но теперь они снова тебя достают, — пожал плечами Майк, слушавший его с открытым ртом.

— Всё из-за круга силы, — вздохнул Араб.

— А всё-таки, брат, где это было? — тихо спросил Квон.

— Сьерра-Леоне.

— Я так и думал. Алмазная война.

— Да. Семьдесят процентов этих кровавых камней закупает именно эта страна, — вздохнул Араб, кивком головы указывая в сторону границы.

— Иногда у меня складывается стойкое убеждение, что голубая мечта всех высокопоставленных чиновников и богачей — это получить все земные недра в своё полное распоряжение, но при этом без населения. Чем меньше людей, тем лучше, — сказал Майк, медленно сжимая кулаки.

— И твои впечатления тебя не обманывают. Так и есть. Для всех этих толстосумов любой народ — это прежде всего стадо, которое можно стричь, как овец, и выжимать последнее, ради удовлетворения собственных прихотей. Им всё равно, как вы живёте, хватает ли вам вашего заработка на еду и чем вы будете платить за своё лечение. Главное, чтобы хорошо было им, — чуть усмехнувшись, ответил Араб.

— Похоже, что жизнь постепенно превратила тебя в циника и анархиста, — усмехнулся Майк.

— Нет. Вернее, в циника — да. А вот анархизм — это такая же идеология, как и любой другой — изм. Включая садизм и мазохизм. А я давно уже стал избегать любых идеологий.

— Но без идеологии практически нет государства. Если вспомнить дискуссии политологов, то даже демократия держится на ней: куча различных партий, каждая из которых проповедует свою идеологию. Значит, без идеологии нет и государства.

— Чушь собачья. Знаешь, что я тебе скажу, брат? Если не вдаваться в историю, то вполне достаточно просто оглянуться на Ближний Восток. Арабские Эмираты и Катар. Страны, в которых всё ещё царит монархия, но при этом живущие в пустыне, где глоток воды всегда стоил дороже человеческой жизни, не платят за неё. Подумайте над этим. Они не платят за воду в пустыне. А вместо идеологии — религия. Всего лишь.

— Я слышал об этом, — кивнул в ответ Квон.

— И что думаешь? — быстро спросил Араб.

— Что ты прав и люди имеют право просто жить и работать, получая достойную плату за свой труд. Чтобы не бояться за судьбу своих детей и не вздрагивать от каждого шороха. Я хорошо помню, как жил с родителями на Тибете. Как отец запрещал маме произносить вслух то, что она думает. Помню, как я растерялся, не зная, как жить дальше, уйдя из армии, и как боялся умереть с голоду, болтаясь по притонам Гонконга и Тайваня. До простых людей никому нет дела. Я это видел. Своими глазами.

Воин закрыл глаза и медленно опустил голову. Удивлённый Араб успел заметить, как в уголках плотно зажмуренных век блеснули слёзы. Бывшему наёмнику стало понятно, что этот разговор всколыхнул в душе воина какие-то давно минувшие события, которые он старательно пытается забыть.

Помолчав, он дал Квону успокоиться и, сделав себе мысленную зарубку, чтобы однажды осторожно вывести его на откровенный разговор, тихо сказал:

— Пора возвращаться. Здесь нам больше нечего делать.

Запустив двигатель, Квон уверенно повёл машину в сторону пустыни. Майк, в очередной раз вздохнув, сел вполоборота к Арабу и, подумав, задал следующий свой вопрос:

— А где ты ещё успел побывать, пока служил?

— Перечислять устанешь, — усмехнулся Араб. — Африка, Южная Америка, Юго-Восточная Азия, Восточная Европа, Ирландия, Ближний Восток.

— Ничего себе география, — качнул головой воин.

— Я был везде, где случались войны. Но не только. Иногда я отправлялся в такие места, где можно было чему-то научиться.

— Научиться? — переспросил Майк.

— Современная война — это не тысячи покорных крестьян с ржавыми мушкетами наперевес. Это прежде всего война технологий. Я умею многое. Очень многое, но далеко не всё.

— Например? — с интересом спросил пришедший в себя Квон.

— Например, я до сих пор на компьютер с кулаками бросаюсь. Умею работать на уровне продвинутого пользователя, не больше. Слабо разбираюсь в ракетной технике.

— То есть запустить баллистическую ракету ты не сможешь? — не удержался от шпильки Майк.

— Нет. Да мне это и не нужно было. Моя специализация — разведывательно-диверсионная деятельность. Найти, подкрасться, уничтожить. Но я командир группы и просто обязан уметь больше своих людей. Значит, я должен был учиться. Стрелять, драться, водить всё, что только может двигаться, ну и много других не самых приятных вещей, без которых не бывает войны. Так, например, я провёл четыре года на острове у мастера Накомуры Ёдзикава, обучаясь премудростям настоящего боя. Машину учился водить у бывшего гонщика «Формулы-один» и у чемпиона по мотокроссу. Водить самолёты и вертолёты меня учили пилоты, прошедшие Вьетнам. А стрелять обучал бывший снайпер.

— Странный подбор учителей, — задумчиво протянул Майк.

— А кто ещё может научить лучше, чем тот, кто сам посвятил своему делу всю жизнь. Согласен, далеко не все становятся тренерами и учителями, но те, кто стал ими, знают, чему учить, а главное — как. А у кого ты учился?

— Я? Да, в общем-то, ни у кого особо, — пожал плечами Майк. — Нет, тренеры у меня, конечно, были, но я никогда не рвался стать первым. Мне просто нравилось тренироваться, чувствовать, как изменятся моё тело, как усиливается реакция, как звучит музыка в душе и бьётся ритм в крови. Знаешь, в колледже никто и не знал, что я давно уже получил чёрный пояс и отлично могу постоять за себя, пока однажды меня не начал задирать капитан футбольной команды. Здоровенный белый амбал, способный быка забодать собственной тупой башкой. Я долго уходил от драки, не желая учинить скандал или покалечить его, но он не унимался. Думаю, тебе не нужно объяснять, что подобные индивидуумы принимают твоё миролюбие за слабость и ещё больше наглеют. Так было и в тот раз. Я пригласил девушку на свидание, мы отлично провели вечер, а потом, прямо на улице, столкнулись с ним и с его компанией. Естественно, они сразу же начали задираться и провоцировать меня на драку. Я терпел до тех пор, пока они не начали хватать мою девушку. Вот тогда-то всё и случилось. За одну минуту я превратил половину футбольной команды в инвалидов. Потом был суд, но меня оправдали. Их было слишком много против одного.

— Как всегда, — презрительно усмехнулся Араб. — Стоит только кому-то осмелиться дать отпор подонку, как смельчака тут же тащат в суд и начинают запугивать. А потом удивлённо разводят руками оттого, что люди не верят в судебную систему и не хотят прийти на помощь попавшему в беду. Но почему именно копуэро?

— Мне всегда нравилась латиноамериканская музыка. Но мне, как говорится, медведь на ухо наступил, так что, о карьере музыканта я даже не мечтал, да и танцевать толком не умею. Зато в бою всегда слышу нужный ритм, — смущённо ответил Майк. — Но по-настоящему я научился драться в бразильских трущобах. Только там можно встретить ребят, действительно владеющих этим искусством.

— А как же тренеры, у которых ты учился?

— Они дали мне базу, помогли изучить основы. Но приёмы, которым я обучился в Бразилии, не входят ни в один учебник по рукопашному бою. Больше того, я заметил одну особенность: черный, белый или индеец не способны делать то, что умудряется сделать полукровка. Не знаю, почему это так, но каждый раз, когда мне удавалось найти очередного мастера, он оказывался наполовину индейцем, а наполовину чёрным.

— Ну, это я, пожалуй, могу объяснить. И тот и другой народ испокон веков использовал барабаны, чтобы передать информацию, поднять воинов на бой или озвучить праздник. Ритм у них в крови. Когда же они смешивались, это чувство усиливалось. Так что, найденное тобой в бразильских фавелах, это не что иное, как истинное искусство, сохранившееся со времён рабства.

За разговором, они добрались до маленького аэродрома, где оставили вертолёт. Встретивший их тощий Санти быстро доложил, что вертолёт заправлен и ночью они могут вылетать. Благодарно кивнув, Араб задумчиво огляделся и не успел открыть рот, чтобы что-то сказать, как из-за угла выскочил Майк и, подбежав, быстро сказал:

— Брат, нас снова вызывают.

Сделав ему знак отойти в сторону, Араб тихо спросил:

— Кто и куда?

— Хранительница и снова туда же.

— Опять в Колумбию? — удивлённо переспросил Араб.

— Да. И похоже, на этот раз всё ещё серьёзнее.

— В каком смысле?

— Мне сказали, что тёмные собираются нагрянуть туда с оборудованием.

— Очень интересно. И кто же тебя информировал об этом? — настороженно спросил бывший наёмник.

— У хранителей есть свои источники, — пожал плечами Майк. — Не спрашивай, какие. Я и понятия не имею, какие. Это знают только члены совета. Мы воины и знаем только то, что нам разрешают узнать. Поверь, так намного проще. Хотя я вполне допускаю, что тебе они позволят узнать больше.

— Вот как? И с чего же вдруг такое доверие? — иронично усмехнулся Араб.

— Ты всю жизнь сражался и знаешь много такого, что нам и в страшном сне не привидится, — пожал плечами Майк.

— Ладно, потом с этим разберёмся. Сколько у нас времени?

— Дня два, не больше.

— Так, очень весело. Благо, нам хоть место знакомо, — мрачно проворчал Араб.

— Вся беда в том, что на этот раз они движутся наземным транспортом. Значит, могут притащить с собой столько народу, что у нас возникнут серьёзные проблемы.

— Посмотрим, — мрачно ответил Араб и вернулся к Санти.

Быстро о чём-то с ним переговорив, он достал из кармана несколько купюр и, передав деньги, направился к вертолёту. Получивший указания Санти быстро запрыгнул в свой потрепанный, но ухоженный «лендровер» и, запустив двигатель, исчез в облаке пыли. С интересом посмотрев ему вслед, Квон подошёл к Арабу и тихо спросил:

— Куда это он?

— Поехал закупать нам оружие, — коротко проинформировал его Араб.

— У нас разве своего железа мало? — растерялся Квон.

— У нас только стрелковое оружие, а для встречи подобного отряда нам потребуются мины, гранаты и гранатомёты.

— Ты собрался там переворот устроить? — окончательно растерялся Квон.

— Нет, просто хочу сделать так, чтобы отбить у всех интересующихся желание лезть к кругам силы, — жёстко ответил Араб, открывая дверцу вертолёта и начиная изучать его содержимое.

— Ты что-то ищешь? — осторожно спросил подошедший к ним Майк.

— Нет. Проверяю, что нам из этого может потребоваться в джунглях, — не оглядываясь, ответил Араб, продолжая рыться в ящиках.

— Мы отправимся на этой машине? — спросил Квон.

— Нет, на трофейной. Её уже успели перекрасить и привести в порядок. Если помнишь, там есть всё необходимое для жизни в джунглях.

— Когда вылетаем? — не унимался Квон.

— Как только Санти вернётся. Давайте выкатим машину на площадку, — ответил Араб и, выпрыгнув из вертолёта, направился в ангар.

Спустя двадцать минут трофейный вертолёт был выкачен на улицу и полностью подготовлен к взлёту. Оставалось только загрузить заказанные Арабом боеприпасы, что они и сделали, едва к вертолёту подъехал Санти. Быстро вскрыв ящики, Араб принялся собирать и подготавливать к действию оружие. Загрузив в вертолёт шесть стеклопластиковых тубусов гранатомётов, он принялся ловко вкручивать в гранаты запалы. На каждого из воинов пришлось по дюжине гранат и два гранатомёта. Пять фугасных мин с дистанционными взрывателями были так же уложены в багажное отделение, после чего Араб, пожав руку старому приятелю, уселся за рычаги и, оглянувшись на воинов круга, спросил:

— Готовы к очередной войне?

— Похоже, тебя это несильно волнует, — проворчал Майк.

— Для меня это всё та же работа, — криво усмехнулся Араб, запуская двигатель.

Дав мотору прогреться, он плавно увеличил обороты и, подняв машину в воздух, уверенно направил её в сторону границы. Воины в очередной раз удивились, увидев, что бывший наёмник даже не стал включать навигатор. Судя по тому, как он уверенно вёл винтокрылую машину, становилось ясно, что маршрут он и так отлично помнит.

До места они добрались поздней ночью, но, несмотря на все трудности, Араб умудрился посадить вертолёт на площадку у скалы, не включая прожектора. Выключив мотор, он выпрыгнул на траву, устало потёр поясницу и скомандовал:

— Выгружайтесь, приехали.

Но не успели воины выбраться из вертолёта, как на краю площадки появилась фигура хранительницы. Моментально повернувшись, Араб молча склонил голову в приветствии, шагнул вперёд и быстро спросил:

— Откуда они едут?

— Здесь одна дорога, — тихо ответила женщина, кивая в ответ на приветствие. — Старая дорога, брошенная после каучукового бума. Быстро по ней не поедешь, но они умудрились добраться сюда раньше, чем это узнали мы.

— Сумели соблюсти режим секретности, — мрачно кивнул Араб. — Ладно. Главное, что они ещё не добрались сюда.

— А что это меняет? — с интересом спросила хранительница.

— Многое. В сертанах мы не связаны посторонними. Здесь — слишком много людей, не имеющих отношения к этой войне.

— Что ты собираешься делать? — тихо спросила женщина.

— Отправимся им навстречу. Раз дорога одна, то разминуться с ними нам не грозит.

— Я дам вам проводника. Дорога была проложена так, чтобы избежать крутых подъёмов и водных преград. Напрямую вы пройдёте быстрее.

— Это опасно. Нам не известно, с какой скоростью они движутся, — задумчиво ответил Араб.

— У нас есть ещё два дня. Думаю, к тому месту, что подойдёт для засады, вы дойти успеете, — чуть улыбнувшись, ответила хранительница.

— Опишите место, — потребовал Араб.

— Затяжной подъём на покрытом кустарником склоне. Это единственное подобное место на всём пути, где им придётся не ехать, а просто ползти.

— Подъём и кустарник. Пожалуй, нам это подойдёт, — задумчиво протянул Араб. — Надеюсь, вы верите своему проводнику?

— Я понимаю твое недоверие, но этот человек из деревни и предан кругу, — тяжело вздохнув, ответила женщина.

— Ему придётся остаться с нами до конца. Может случиться так, что нам потребуется другое место или проводник для преследования.

— Ты решил уничтожить всех? — чуть слышно всхлипнув, спросила хранительница.

— Не хочу, чтобы кто-то сообщил нашим врагам, что нас было всего трое. Это сыграет против нас.

— Хорошо, поступай, как считаешь нужным, — подумав, согласилась она. — А главное, постарайтесь вернуться живыми.

Молчаливым кивком поблагодарив её за добрые пожелания, он закинул на плечи рюкзак и свою часть оружия, выжидательно посмотрев на женщину. Убедившись, что они готовы, хранительница молча и бесшумно заскользила по тропе, ведущей в деревню. Шагая следом за ней, Араб невольно задал себе вопрос, какой же была эта женщина в юности, если и теперь, через много лет, идёт так, что её походкой невольно любуешься?

В ту же минуту, в его мозгу на секунду возник образ юной, ослепительно красивой девушки. Вздрогнув, он удивлённо посмотрел на прямую спину хранительницы и услышал ироничный ответ:

— Ты спрашивал, так посмотри.

— Прости, хранительница. Я не хотел тебя обидеть.

— А я и не обиделась. Я хоть и старая, но всё-таки женщина, и мне приятно, что ты так подумал о моей походке.

В сознании Араба прозвучал её тихий смех, словно журчание весеннего ручейка. Удивлённо покачав головой, Араб мысленно произнёс:

— Сейчас, своим смехом, ты мне очень напомнила одну женщину, которую я встретил в своём первом путешествии.

— Старейшая помнящая, по имени Кара? — снова рассмеялась хранительница.

— Ты знаешь её? — растерялся Араб.

— Это моя старшая сестра.

— Так ты из племени верров? — не поверил Араб.

— Тебя это так удивляет?

— Но ведь старейший сказал, что переход между мирами для посторонних закрыт.

— Всё верно. Придёт время, и я должна буду уйти обратно. Сюда я попала, когда погибла моя предшественница. Тогда в вашем мире шла большая война, и круг не мог взять нужного человека отсюда. Но это долгая история.

Они замолчали, думая каждый о своём. Араба так и подмывало спросить у неё, что стало с девушкой по имени Сала и с его возможными детьми, но поднимать эту щекотливую тему при остальных он не стал. К его облегчению, они вошли в деревню и сходу наткнулись на сидевшего прямо на голой земле индейца. Хранительница милостиво протянула ему руку и мужчина, нисколько не стесняясь, благоговейно поцеловал её. Усилием воли сдержав своё удивление, Араб включил фонарь, освещая лицо проводника. Перед ним стоял коренной житель этих земель: коренастый, жилистый, со скуластым лицом, почти лишённым мимики, и чёрными, бездонными глазами.

— На каком языке ты предпочитаешь говорить? — спросил Араб, переходя на креольский, эдакую смесь индейского, португальского и испанского языков.

— Я говорю на креольском, английском и испанском, поэтому решайте сами, — равнодушно пожал плечами проводник.

— Отлично. Надеюсь, стрелять ты тоже умеешь, — кивнул в ответ Араб.

— Я охотник, — коротко ответил индеец, не меняясь в лице.

— Тогда просто здорово, — весело улыбнулся Араб. — Нам нужно попасть в место, которое описала хранительница, за один день. Это возможно?

— Мы будем там завтра, после обеда, — уверенно ответил проводник.

— Как тебя зовут, дружище?

— Дункан.

— Что ж, Дункан, ты знаешь, что нам предстоит, поэтому не будем терять времени. Ты готов?

— Давно уже, — усмехнулся в ответ индеец, закидывая на плечо потёртый вещмешок и старую английскую винтовку «Ли-эндфилд».

Это оружие ещё во времена англо-бурской войны в Африке прозвали «бур». Дура, прицельно лупившая аж на три километра. Увидев этот раритет, Араб удивлённо ахнул и, не удержавшись, осторожно протянул к ней руку. Заметив его неподдельный интерес, индеец польщённо улыбнулся и, передав ему винтовку, с заметной гордостью произнёс:

— Это ружьё моего отца. Он его за пять шкур ягуара выменял.

— А где ты патроны к нему берёшь? — не сдержал любопытства Араб.

— Приходится покупать. Дорого очень, но не жалею, она того стоит, — пожал плечами индеец.

— Закончим дело, дашь мне один патрон для образца. Будут тебе боеприпасы, — твёрдо пообещал Араб, поглаживая винтовку, словно женщину.

Вернув оружие с явным сожалением, он с улыбкой попрощался с хранительницей и кивнул, показывая, что они готовы. Закинув винтовку на плечо, проводник поклонился женщине и уверенно зашагал в сторону от деревни. Шедшие за Арабом воины круга недоумевали, каким образом индеец умудряется находить дорогу в кромешной темноте, но, ступая за ним след в след, они ни разу не споткнулись. Опытный проводник сумел вывести их к нужному месту ещё до обеда, благодаря умению и выносливости воинов. Увидев описанное место, Араб внимательно осмотрелся и, сняв поклажу, приказал:

— Вернитесь в джунгли и разбивайте лагерь, а я пойду осмотрюсь.

Медленно спустившись по дороге до середины склона, Араб ещё раз осмотрелся, удовлетворённо кивнул и проворчал:

— Место и вправду отличное. Но я так и не понял, кто так старательно просветил хранительницу по этому поводу.

Вернувшись обратно, он достал из своего рюкзака мины и сапёрную лопатку. Увидев его приготовления, воины насторожились и потянулись за оружием, но Араб, чуть усмехнувшись, велел им заниматься ужином. Удивлённо посмотрев ему вслед, Майк повернулся к приятелю и, пожав плечами, спросил:

— Это очередной акт недоверия, или он и сам не знает, что делает?

— Не знаю. Вернётся, спросим, — пожал плечами Квон, разводя костёр.

— Он знает, что делает. Мины ставить — дело опасное, — неожиданно ответил им индеец.

— Откуда ты знаешь, что он собирается делать? — спросил Квон.

— Я в молодости в национальной гвардии служил, — чуть усмехнувшись, ответил Дункан. — Тогда, для парня из сертанов, это была единственная возможность посмотреть мир и чему-то научиться. Благо, школу при церкви я закончил на отлично. Так что, в армию меня взяли с удовольствием. Там и научился кое-чему.

— Не думал, что ставить мины опасно, — протянул Майк.

— Оружие — это всегда опасно, — философски ответил индеец и, взяв свою винтовку, заботливо прислонённую к дереву, скрылся в зарослях.

Спустившись до самого узкого на подъёме места, Араб установил пару мин и, поднявшись выше, снова взялся за дело. Расчёт был прост. Взорвать первую и последнюю машины, после чего добить остатки отряда из гранатомётов, проведя зачистку. Пользуясь господствующим положением, они могли сделать всё за несколько минут. Устанавливая мины, Араб пожалел, что рядом с ним нет его команды наемников. Будь рядом с ним его парни, так и мины не потребовались бы. Пара залпов из гранатомётов, и всё было бы кончено. Установив мины и отметив место, он отошёл в сторону и, убедившись, что всё сделано правильно и заметить мины невозможно, отправился в лагерь.

Дункану повезло. Точнее, сработал наработанный годами профессионализм и опыт, который, согласно старой пословице, пропить невозможно. Увесистый агути вскоре шкворчал над костром, исходя жиром и умопомрачительным запахом. С лёгкой усмешкой на маловыразительном лице индеец поворачивал жаркое над углями, то и дело посыпая его какими-то порошками.

Сидевшие у костра воины с интересом наблюдали за его действиями, откровенно исходя слюной. Вернувшийся Араб, подсев к костру, с интересом принюхался к мясу и, удивлённо посмотрев на проводника, спросил:

— Чем посыпаешь?

— Это наши индейские травы, — пожал плечами Дункан, продолжая поворачивать жаркое.

— Поделишься секретом?

— Вернёмся в деревню, там посмотрим, — без улыбки ответил проводник, повернувшись к нему.

Молча кивнув, Араб устроился поудобнее и принялся сосредоточенно наблюдать за его действиями, то и дело задавая вопросы. После ужина, развесив гамаки на деревьях, вся четвёрка устроилась спать.

* * *

Едва только в агентстве улеглась волна, поднятая похищением дочери сенатора, как на голову директора Сторма снова обрушилась новая неприятность. Несмотря на все его доклады о сложностях, связанных с очередным открытием проекта «Дикая энергия», он снова был вызван на доклад в Совет безопасности, который заседал в сильно усечённом составе. Едва увидев сидящего во главе стола сенатора Ливински, директор немного воспрял духом. Как ни крути, а сенатор буквально пару дней назад лично столкнулся с тем, что умеет бывший наёмник по кличке Араб. И теперь директор очень надеялся, что, благодаря этому неприятному знакомству, Ливински примет правильное решение. Однако сидевшие рядом с сенатором чиновники, которых Сторм знал только понаслышке, имели на этот счёт своё мнение, с порога принявшись устраивать директору разнос за некомпетентность. Не дослушав их вопли до конца, Сторм достал из принесённой с собой папки заранее приготовленный рапорт и, молча положив его на стол, продуманным жестом подтолкнул к Ливински.

Не ожидавшие от него такого жеста чиновники удивлённо переглянулись, замолчав на полуслове. С интересом покосившись на лежащий перед Ливински лист, один из чиновников поинтересовался:

— Что это?

— Судя по всему, это прошение директора Сторма об отставке, — тихим, почти безжизненным голосом ответил сенатор.

— Вот как? Что ж, если он сам пришёл к такому выводу, мы вполне можем удовлетворить его прямо сейчас, — с ходу повеселел чиновник, протягивая руку за документом.

Но Ливински опередил его, накрыв бумагу узкой, тщательно ухоженной ладонью. Медленно повернувшись к тянущемуся за рапортом чиновнику, он всё так же тихо прошипел:

— И кого же вы готовы поставить на его место? Кто у вас есть, чтобы обеспечить надлежащую безопасность целого региона?

— Ну, подходящую кандидатуру подобрать будет несложно, — начал чиновник, но сенатор не дал ему закончить.

— Вы слишком плохо владеете информацией, господа. Я и сам до определённого момента придерживался такого же ошибочного мнения. Но с определённого момента я понял, что знаю только то, что лежит на поверхности. Как ни крути, но мы слишком мало знаем. Перед вами, господа, единственный в стране человек, который по-настоящему владеет информацией.

— Как вас понимать, сенатор? Вы не хотите принимать его отставку? — растерялся чиновник.

— Вы меня правильно поняли. Директор Сторм действительно знает, что там и как. Особенно о том, что касается интересующего нас проекта. А поэтому я предлагаю не шуметь, а просто внимательно его послушать. Рассказывайте, директор. Всё. Все ваши наработки, мысли, предположения, а главное — предложения.

Растерявшись от таких слов, Сторм на минуту застыл, собираясь с мыслями, после чего, откашлявшись, заговорил. Вся его речь сводилась к тому, что этот проект не просто опасен, а ещё и разорителен для страны, не только в финансовом плане, но и в плане человеческих ресурсов. С момента его запуска была потрачена огромная масса денег и погибло ещё больше людей, но на выходе не было даже крошечного результата. Деньги ушли, люди погибли, одного оборудования было потеряно больше чем на двадцать миллионов долларов. Короче, всё говорило о том, что этот проект проще признать неудавшимся и просто закрыть, как закрывались уже до него многие другие дела.

Внимательно выслушав этот спонтанный доклад, чиновники удивлённо переглянулись и, помолчав, вопросительно посмотрели на Ливински.

— Что вы предлагаете конкретно, директор? — помолчав, спросил сенатор.

— Полностью закрыть проект. С этой энергией всё настолько непонятно и нестабильно, что все наши аналитики, включая научный состав, просто не знают, что делать. Начнём с начала. Активировать эту энергию можно только при помощи специально обученного человека, так называемого посвящённого. Для всех остальных эта энергия смертельно опасна. Полный отчёт по этому поводу был направлен мною в совет ещё шесть лет назад, когда погибла профессор Макгрегор. Больше того, любая попытка выдернуть так называемых хранителей из их постоянной среды обитания может привести к столкновению с обитающими рядом реликтовыми расами. Местное население считает этих хранителей святыми и почитает, как святых. Думаю, никому не нужно напоминать, какой резонанс вызовет любое применение силы при захвате хранителя?

— С этим мы все согласны, но вы так ничего и не предложили, — задумчиво протянул один из чиновников.

— Как я уже сказал, проект обходится нам слишком дорого и его нужно закрыть. Вся проблема в том, что, продолжая упорствовать, мы теряем не только деньги и своих людей. Мы ещё и теряем вес среди вольных исполнителей. С нами давно уже не желают иметь дела любые солидные отряды наёмников. Если, конечно, эпитет «солидный» можно отнести к людям подобной профессии. Но тем не менее это так. И, что самое неприятное, даже полные отморозки уже начали требовать полной предоплаты своих услуг.

— Значит, вы настаиваете на закрытии проекта? — задумчиво спросил сенатор.

— Да, сенатор, настаиваю, — твёрдо ответил директор. — Мы не можем ни получать, ни контролировать эту энергию. Больше того, мы так и не смогли понять, как эта энергия действует на человеческий организм.

В кабинете повисла напряжённая тишина. Сенатор Ливински задумчиво двигал лежащий перед ним лист бумаги из стороны в сторону. Чиновники почтительно молчали. Мешать размышляющему начальству не полагалось. Помолчав несколько минут, сенатор внимательно посмотрел на Сторма и задумчиво произнёс:

— Всё то, что вы сейчас сказали, соответствует действительности, но закрывать проект сию минуту мы не станем. Как не станем и выдёргивать хранителя из джунглей. Мы поступим по-другому. Затребуем у военных передвижную лабораторию и роту солдат для прикрытия. Вы обеспечите экспедицию специалистами и оборудованием. Вашим оборудованием.

— И что дальше? — не понял Сторм.

— А дальше ваши люди отправятся в Колумбию и будут изучать хранителя прямо на месте. Мы должны получить хоть что-то. Понимаете, директор, должны? И ещё: все данные по этому вашему наёмнику отправьте в архив с грифом «особо секретно». Хватит дразнить этого зверя. Слишком чревато.

— Вы снова хотите рискнуть людьми и оборудованием? — спросил Сторм.

— Я же сказал, камень никто трогать не будет. Нас интересует только хранитель, — ответил сенатор с заметным раздражением.

— Но я же сказал: как только там появятся военные, сразу вспыхнут беспорядки. Кроме того, это территория чужого государства, а это будет означать вмешательство во внутренние дела.

— А кто вам сказал, что солдаты пойдут туда в нашей форме и со знаками различия? Их переоденут в наёмников. Мы проведём эту операцию под грифом борьбы с наркотрафиком. Не думаю, что правительство Колумбии будет сильно возражать против такой постановки вопроса. Это всё, директор. О готовности транспорта и солдат вам сообщат, — закончил сенатор, жестом отпуская директора.

Понимая, что спорить и что-то доказывать бесполезно, Сторм медленно поднялся, вежливо кивнул всем присутствующим и покинул зал. По крайней мере он сумел добиться хотя бы того, что охоту за Арабом и его семьёй прекратили. И дело тут было вовсе не в его хорошем отношении к наёмнику, а в том, что директору надоело терять людей. Сев в машину, директор испустил долгий, тяжёлый вздох и, приказав водителю ехать в агентство, принялся размышлять. Очередной приказ сильно удивил и насторожил его. Как старый, опытный волкодав, он просто нюхом чуял, что пропажа ранее отправленных в Колумбию наёмников — не просто случайность. Они могли нарваться на команду какого-то наркобарона, перевозившего очередную партию кокаина от лаборатории к месту продажи. Вполне возможно, что их попросту вырезали местные индейцы, которым притеснения, терпимые от белых подонков, давно уже стоят поперёк горла. Всё это вполне может быть, но при любом раскладе они успели бы подать сигнал бедствия.

Передача подобной информации давно уже была отработана до мелочей и использовалась много раз. Достаточно было просто раздавить в кулаке некий предмет, напоминавший яйцо, и пакетный сигнал автоматически выбрасывался в эфир, при этом прибор продолжал работать как пеленг. Но сигнала так и не поступило.

Команда благополучно добралась до точки, высадилась и отправилась на место. И с этого момента они словно в воду канули. Директор многое повидал в своей жизни, но так и не понял, как случилось, что Араб, находившийся непонятно где во время похищения агента Кларк и ребёнка, сумел найти судно прямо в открытом море.

Капитан «Дельфина», судна, нанятого для перевозки захваченных, именно так всё и описал, получив оговоренную сумму, и даже поведал, на чём их умудрился догнать Араб. По его версии, небольшой гидросамолёт, отыскав их в открытом море, сбросил парашютиста, коим оказался не кто иной, как сам Араб. Едва приземлившись на палубу ничего не подозревающего судна, бывший наёмник взялся за оружие.

Если отбросить то, что Араб всегда старался избегать лишней крови, всё вполне соответствовало его возможностям. За исключением одного. Как он сумел найти судно? Этот вопрос не давал Сторму покоя с самого начала. Но, к его великому удивлению, капитан настаивал именно на таком развитии событий.

Люди из агентства проверили эту информацию, пообщавшись с членами экипажа, но все матросы, как один, повторяли одно и то же. Парашютист опустился прямо на палубу и принялся палить сразу во все стороны, громко выкрикивая имя Салли Кларк. Единственно правдоподобное объяснение его действиям Сторм видел в том, что бывший наёмник сумел где-то найти и прикрепить к членам своей семьи передатчики из тех, что легко вживляются под кожу. Директор просто не мог ничем другим объяснить такую феноменальную способность обнаружить судно в открытом море. Особенно для всех посторонних. Только иногда, наедине с самим собой, он приходил к мысли, что этот проклятый наёмник вполне мог обойтись и без технических изысков.

От своих размышлений он оторвался, только когда водитель, остановив машину, оглянулся и несколько раз окликнул его. Вздрогнув, Сторм очнулся и, выбравшись на улицу, медленно направился в здание. Добравшись до своего кабинета, Сторм попросил секретаршу приготовить кофе и, усевшись в кресло, снова принялся размышлять.

* * *

Ночь прошла спокойно, и с первыми лучами солнца вся четвёрка была на ногах. Довольные и выспавшиеся, они не спеша выпили кофе, после чего Араб повёл их устраивать на позиции. Но перед этим у них состоялся недолгий, но очень серьёзный разговор, который затеял сам Араб. Обведя всех сидящих у костра долгим, задумчивым взглядом, он спросил:

— Парни, вы хотите спасти хранительницу?

— Странный вопрос, — тут же вскинулся Майк.

— Не странный, а правильный, — усмехнулся в ответ Араб. — Если да, то запомните одну простую вещь. Особенно ты, Майк. Про Квона я не говорю, он бывший солдат и избытком гуманизма не страдает, а вот ты можешь не удержаться.

— От чего? — спросил Майк, разом помрачнев.

— От излишней сентиментальности. И это не твоя вина, а твоя беда. Ты никогда не был солдатом и не знаешь простых истин. Я ни в чём тебя не обвиняю. Просто хочу, чтобы ты запомнил, что в этой войне любой выживший враг — это твоя смерть.

— Прости, брат, но я не совсем тебя понимаю, — покачал головой Майк. — К чему ты мне всё это говоришь?

— А к тому, мой добрый друг, что нам предстоит не просто остановить кучку подонков, а уничтожить большой отряд военных. Скорее всего, это будут солдаты. Армия, переодетая под наёмников.

— С чего ты так решил? — удивился Квон.

— С того, что я и мои люди вот уже пять лет распространяем слухи о том, что АНБ старается платить не монетой, а пулей. В итоге им приходится нанимать отморозков, для которых главное — это повеселиться. Если вы помните, не так давно я указал вам на то, что сюда прислали банду «серых гусей». По-моему, это о многом говорит. Но сейчас разговор не об этом. Я хочу, чтобы ты, Майк, вбил себе в голову одну вещь. Их будет слишком много для нас троих. Значит, ты просто не имеешь права никого щадить. Полное и безоговорочное уничтожение. В противном случае, за твою доброту будут расплачиваться хранительница и жители деревни.

— Нас не трое, а четверо, — тихо сказал Дункан, поглаживая свою винтовку. — Ты прав, если отпустить хоть одного, то в следующий раз нас всех уничтожат. Я помогу вам.

— Тогда, может, тебе дать автомат? — быстро спросил Араб.

— Нет. Я к своей старушке привык. Пусть стреляет она не быстро, зато качественно. Любую дичь наповал кладёт.

— Тогда, если увидишь, что последняя машина успевает развернуться или скатиться обратно в долину, то водитель твой. Они не должны уйти отсюда, — твёрдо ответил Араб.

— Не беспокойся, — жёстко усмехнулся Дункан. — Ради хранительницы я уничтожу любого, кто осмелится явиться сюда.

— Ты чем-то обязан ей? — быстро спросил Квон.

— Она спасла моего сына. Доктора в городе отказались помочь ему. Сказали, что эту болезнь можно вылечить только операцией, но она слишком дорого стоит. А она вылечила его. Спасла, без всяких операций и денег. Я двадцать лет ждал случая, чтобы отплатить услугой за услугу. И теперь сделаю всё, чтобы отвести от неё беду.

— Странно. Иногда ты говоришь, как лесной житель, а иногда у тебя прорываются слова грамотного, умного человека, — с интересом проговорил Араб.

— Я уже говорил твоим братьям, что я служил в национальной гвардии. Так что, воевать умею, — пожал плечами индеец.

— Хорошо. Раз уж нам так повезло и в группе появился свой снайпер, то тебе сам бог велел занять самую выгодную позицию, с которой сможешь контролировать всю долину. С твоей старушкой это будет несложно.

— Я знаю такое место, — кивнул индеец и, подхватив винтовку, поднялся.

Поднявшись следом за ним, воины дружно направились к дороге. Вскоре позиции были распределены, и они приготовились к долгому ожиданию. Самому Арабу и Дункану сидеть в засадах было делом привычным и обыденным. Чего нельзя было сказать о Майке и Квоне. Уже через два часа они начали елозить, менять позы и пытаться переговариваться. Увидев их возню, Араб приказал обоим воинам отправляться в лагерь и сидеть там, оставив основную часть оружия на месте. С собой он разрешил им взять только пистолеты. Оба воина, сообразив, что их просто отправили в тыл для соблюдения конспирации, затихли, но ненадолго. Убедившись, что сидение в засаде для них настоящая пытка, Араб снова приказал им вернуться в лагерь и заняться приготовлением обеда. Но только они успели развести костёр, как от Араба пришёл ментальный сигнал.

Опасаясь привлечь к себе внимание подобными изысками вовсе уж непредсказуемых противников, он изначально запретил воинам пользоваться своими способностями. Но теперь события начали разворачиваться очень уж быстро. Услышав гул нескольких мощных моторов, разносившийся на всю округу, Араб быстро сплёл потоки воздуха и, протянув ментальный щуп прямо к лагерю, недолго думая, коснулся сознания обоих воинов. Для него самого это было приблизительно так, как если бы он коснулся их голов собственным лбом. Араб прошептал:

— Парни, бегом на места, они идут. — Он отключился, полностью сосредоточившись на дороге и расположенных на ней минах.

Спустя десять минут оба воина были на своих местах и плюхнулись в траву, распластавшись не хуже лягушек. Пользоваться гранатомётами Араб научил их ещё в лагере и теперь очень надеялся, что они впопыхах не забудут, что нужно делать. Чуть приподнявшись, он быстро огляделся, в последний раз проверяя, все ли на местах и всё ли он предусмотрел.

Гул подходящих грузовиков становился всё громче, и вскоре это уже был не просто гул, а настоящий грохот, от которого сотрясалась земля. Сотни лошадиных сил, тащившие многотонные грузовики, не могли не отразиться на мягкой, словно перина, земле, давно уже забывшей, что такое техника. Самым тяжёлым, что проходило по этой дороге, были гружённые каучуком телеги и крошечные по нынешним меркам грузовички.

Раздвинув приготовленные тубусы гранатомётов, Араб разложил на траве перед собой дистанционные взрыватели и, выдвинув антенны, поочерёдно включил тумблеры активации. Теперь оставалось только нажать кнопки, и заложенный на дороге фугас моментально превратит идущую по ней машину в горящий факел. Араб ждал их появления, но всё равно вздрогнул, увидев многотонного монстра, выломившегося из джунглей. Плоская морда грузовика, с забранным стальными жалюзи лобовым стеклом, очень напоминала морду какого-то монстра из фантастического фильма. Восемь мостов вращали шестнадцать колёс, каждое из которых было выше человеческого роста. К удивлению Араба, он вдруг узнал эту машину. Точно такие же он видел во времена, когда работал со своей группой в Африке. Передвижная лаборатория. Следом за ней шли пять грузовиков с людьми и машина обеспечения. Взяв в руки детонатор от мины, расположенной ближе к засаде, Араб чуть приподнялся, внимательно наблюдая за идущей первой машиной.

Огромные колёса с влажным хрустом подминали сочную траву, вгрызаясь в землю мощным протектором. Больше всего Араба беспокоило то, что ширина мостов заметно превосходила колею, едва заметную на дороге. А мину он устанавливал с расчётом на обычный грузовик. Мощности заряда должно было хватить, чтобы повредить один мост, но остальные семь запросто могли вытащить этого монстра на подъём.

Лихорадочно вспоминая, где у этой страхолюдины находится двигатель, Араб нервно поглаживал кнопку взрывателя. К своему разочарованию, бывший наёмник вспомнил, что двигатель на этой машине расположен между двумя передними мостами и закрыт броневой плитой. Оставалось только сделать так, чтобы этот железный монстр на пару минут замер, открывшись выстрелу из гранатомёта.

Дождавшись момента, когда колесо машины оказалось рядом с сухой веткой, которой он пометил место установки мины, Араб нажал на кнопку взрывателя. Мощный заряд, усиленный парой гранат, разорвал огромное колесо в клочья, одновременно подкинув многотонный тягач. Широкая машина, едва помещавшаяся на тянущейся по подъёму дороге, вздрогнула всей своей огромной тушей и неожиданно сместилась в сторону обрыва. Очевидно, водителя этого монстра всё-таки зацепило взрывом или по крайней мере контузило, потому что мотор, громко взревев, дёрнул машину вперёд, но оба передних моста не удержались на тропе. Колёса повисли в воздухе, продолжая вращаться, а оставшиеся на дороге колёса продолжали толкать машину вперёд. В итоге, зарывшись передними мостами в землю, тягач забуксовал и начал медленно заваливаться под откос. Оторвавшись от этого, можно сказать, величественного зрелища, Араб подхватил второй взрыватель и, найдя взглядом второй ориентир, нажал на кнопку. Машину обеспечения подкинуло, и кабина полыхнула пламенем. В ту же секунду из кустов, где засели воины, разом фукнуло два гранатомёта. Дымные струи протянулись к двум машинам, моментально превратившимся в огненные шары. Бросив взрыватель, Араб подхватил гранатомёт и, выцелив очередной грузовик, нажал на спуск. Щёку чуть опалило пороховыми газами, и ещё один грузовик охватило пламя. С дороги послышались панические крики и заполошные выстрелы. Но Араб, полностью отрешившись от всего окружающего, уже навёл прицел второго гранатомёта в бок застрявшего на дороге монстра. Снаряд угодил прямо в окно, разорвавшись в салоне. Очередной взрыв сдвинул тягач ещё сильнее, и огромная машина медленно завалилась под откос, скрипя и громыхая на весь лес.

Тем временем воины успели подорвать ещё две машины и теперь взялись за автоматы. Десяток солдат, услышав взрывы, успели выскочить из грузовиков и теперь лупили во все стороны, что называется в белый свет как в копеечку. Среди всей этой какофонии звуков Араб тренированным слухом выделил рявкающий треск старинной винтовки, вышибавшей солдат одного за другим, длинные очереди ударившихся в панику солдат и короткие, на три патрона, выстрелы воинов. Чуть усмехнувшись, он медленно пополз в сторону оставшихся машин. Сдёрнув с разгрузки гранату, он выдернул кольцо и, коротко размахнувшись, закинул её прямо под днище уцелевшего грузовика, водитель которого очень живописно уткнулся головой в руль. Одобрительно кивнув, Араб успел отметить про себя одну аккуратную дырочку в лобовом стекле, оставленную солидной пулей старой английской винтовки. Но едва он успел вжаться в землю, как раздался очередной взрыв, и грузовик охватило пламя. Недолго думая, он вырвал чеку второй гранаты и, швырнув её под оставшуюся машину, передёрнул затвор своего автомата. Теперь осталось самое сложное: зачистить успевших выбраться из этого ада. И тогда можно было считать дело сделанным.

Дождавшись взрыва, Араб подскочил, словно подброшенный пружиной, и, встав на одно колено, трижды нажал на спуск, уменьшив количество оборонявшихся ровно на три единицы. Теперь началась настоящая дуэль. Выбравшиеся из грузовиков солдаты успели скатиться в долину и теперь, в срочном порядке, расползались по всевозможным укрытиям. Благо, сухих стволов и кустарника там было в избытке. Внимательно отслеживая каждый выстрел противника, Араб насчитал семнадцать стволов, что в данной ситуации было весьма неприятно. Учитывая, что, кроме ручных гранат и стрелкового оружия, у защитников ничего не осталось, ситуация складывалась не лучшим образом. Теперь их основной ударной силой был проводник индеец со своей «старушкой».

Понимая, что затягивать эту историю нельзя, Араб отступил обратно на свою позицию и, выпрямившись во весь рост, быстро осмотрелся. Ему срочно нужно было обойти противника, чтобы закончить эту бойню до темноты. Преследовать солдат в джунглях, имея под рукой только одного толкового помощника, ему совсем не улыбалось. Наметив подходящий маршрут, Араб бесшумно заскользил по гребню холма, стараясь не качнуть ни одну ветку. Пробежав метров триста, он высунулся из кустов, внимательно оглядывая долину. Убедившись, что сумел обойти противника с фланга, он быстро выбрал позицию и, выцелив самого дальнего солдата, плавно нажал на спуск. Лежавшее в кустах тело нелепо дёрнулось и замерло. В перестрелке никто из солдат не понял, откуда раздался выстрел. Пользуясь выбранной позицией, Араб начал отстреливать прячущихся солдат, как в тире, тратя на каждого не больше одного патрона. Быстро заменив обойму, он снова сменил позицию и попытался достать ещё одного стрелка, но тут один из самых сообразительных успел заметить дымок, вырвавшийся из его ствола. Послышались крики, команды, и через несколько секунд оставшиеся в живых заняли круговую оборону. На кусты, где он засел, обрушился шквал свинца. Вжавшись в землю, Араб отполз назад и, отойдя на несколько метров в сторону, снял с разгрузки очередную гранату. Выдернув чеку, он коротко разбежался и со всего размаху запустил её в сторону занявших оборону солдат, стараясь не попасть в пределы их видимости. Послышался упругий хлопок, и стрельба стихла, сменившись чьими-то страдальческими стонами. Осторожно выглянув, Араб мрачно усмехнулся и, подняв винтовку, сделал один прицельный выстрел. Стоны смолкли, но расслабляться было рано. Брошенная граната взорвалась в воздухе, накрыв осколками почти всех, кто находился в долине.

Теперь ему предстояло самое трудное. Нужно было спуститься вниз и произвести проверку, умудрившись при этом не нарваться на пулю. Решив не возвращаться к дороге, Араб закинул ремень винтовки на плечо и, придерживая её одной рукой, начал спуск.

То и дело оскальзываясь на траве и осыпающихся камнях, он почти скатился в долину и, присев на корточки, ещё раз осмотрелся. Стрельба и грохот взрывов распугали всю живность на много километров вокруг, и теперь над долиной повисла тишина, нарушаемая только треском огня. Клубы чёрного дыма от горящих шин медленно поднимались в небо, словно кто-то выплеснул в ведро воды бутылку чернил. Медленно, шаг за шагом приближаясь к месту, где солдаты заняли оборону, Араб вслушивался в каждый шорох, готовый срезать выстрелом любого, кто шевельнётся или случайно качнёт ветку в пределах видимости. Добравшись до пятачка, над которым разорвалась граната, он принялся методично переворачивать все тела, ища живых. Дважды ему приходилось вносить правку, но это была не жалость, а простая необходимость. Оказать квалифицированную медицинскую помощь в этих джунглях они не могли, а значит, нет необходимости продлевать агонию раненых. Шаг за шагом обходя всех успевших выбраться из машин, Араб медленно приближался к перевернувшемуся тягачу. Обойдя машину по кругу, он осторожно заглянул в кабину и, убедившись, что здесь всё находится в соответствии с его требованиями, направился к задней части машины, где находился вход в лабораторию. На ходу он пытался вспомнить внутреннее устройство этих машин, но тут же пришёл к решению, что смотреть нужно на месте. Судя по тому, что он помнил, машину можно было разделить на отсеки, в зависимости от данной необходимости.

Свалившийся с дороги тягач лежал на крыше, бесстыдно обнажив стальное брюхо. Подойдя к двери, Араб приоткрыл дверцу, замок которой сорвало при падении, и заглянул внутрь. Свет в лаборатории погас, очевидно, от взрыва, и рассмотреть что-то ему не удалось. Но едва он распахнул дверцу полностью, как рядом с машиной раздались шаги и выскочивший из-за горящего грузовика Майк весело воскликнул:

— Справились, брат!

Араб инстинктивно бросил короткий взгляд в его сторону, отвлекшись всего на долю секунды. Краем глаза заметив странное шевеление в углу салона, он попытался вскинуть автомат, но в ту же секунду грянул выстрел. Пуля ударила его в левое плечо, отбросив в сторону. Уже падая, Араб нажал на курок, всадив в салон несколько пуль.

Стоявший рядом с машиной Майк, испуганно шарахнулся в сторону, вскидывая автомат, но, зацепившись ногой за сломанную ветку, рухнул навзничь, выронив оружие. Из распахнутого проёма выскочил человек и с диким воплем кинулся в джунгли. Сухо треснул выстрел английской винтовки, и человек, жалобно вскрикнув, упал.

Бросив автомат, Араб тяжело опёрся на правую руку, сжал до хруста зубы и медленно сел. Голова кружилась, немного подташнивало, а плечо немилосердно ныло. В общем, все было так, как бывало во время ранения. Бросив взгляд на своё плечо, он качнул головой и, покосившись на тяжело поднимающегося Майка, тихо прошипел:

— Заставь дурака богу молиться…

— Что? — не понял Майк, но, увидев его окровавленное плечо, громко ахнул: — Ты же ранен, брат!

— А я и не знал, — вяло окрысился Араб, расстёгивая разгрузку.

Тем временем более опытный в таких делах Квон, скатившись по дороге в долину, первым делом кинулся к подстреленному индейцем стрелку. Пинком ноги перевернув его на спину, он ухватил человека за волосы и решительно потащил обратно к машине. Стянув с плеча куртку и футболку, Араб внимательно осмотрел рану и, вывернув шею, заглянул себе через плечо, пытаясь рассмотреть выходное отверстие. Медленно пошевелив рукой, он убедился, что рана чистая и кости не задеты. Мрачно покосившись на Майка, он приказал:

— Посмотри в машине. Там должна быть аптечка.

Вскинув автомат, Майк бросился в машину, как на штурм. Влетев в салон, он с ходу принялся греметь там чем-то тяжёлым и железным, громко ругаясь на чём свет стоит. Послышались лёгкие шаги, и к машине подошёл Дункан. Араб оценил его деликатность. Индеец умел ходить совершенно бесшумно, но предпочёл нашуметь, чтобы не нарваться на неприятность в виде пули.

Из машины вывалился Майк и, бросив чемоданчик с аптечкой первой помощи на траву, щёлкнул замками. Отбросив крышку, он принялся лихорадочно разрывать пакет с бинтом, виновато косясь на Араба. Молча развернув чемоданчик к себе, Араб нашёл шприц с обезболивающим и, сорвав зубами пластиковый колпачок, вонзил иглу в плечо. Сделав укол, он залил рану перекисью водорода и, прижав к плечу ватный тампон, тихо приказал:

— Бинтуй туго. Нам ещё обратно идти.

Заметив неуклюжие попытки Майка наложить повязку, Дункан молча забрал у него бинт и, с ловкостью, ясно говорившей о большом опыте, принялся бинтовать рану. Подтащив пойманного стрелка к машине, Квон, недолго думая, шваркнул его головой о борт, прибавив увесистый пинок по голени. Врезавшись в железную стену, пленник слабо охнул и медленно сполз на траву.

— Ну, и на хрена ты его сюда притащил? — мрачно поинтересовался Араб.

— А чего с ней делать? — мрачно спросил Квон.

— С ней? — спросил Майк, всматриваясь в пленника.

— Это баба, — пожал плечами Квон, вопросительно глядя на Араба.

— Прикончи эту суку и пошли отсюда, — проворчал Араб, морщась от боли.

Дункан закончил бинтовать его и теперь старательно затягивал узел.

— Так и знал, что ты это скажешь, — вздохнул Квон, перехватывая автомат.

— Кажется, я уже говорил вам насчёт глупого гуманизма, — рыкнул в ответ Араб.

— Погоди, брат, ведь она женщина, — растерялся Майк.

— И что? Вот такая же тварь мечтала разрезать мою беременную жену, чтобы посмотреть, как получилось, что она смогла забеременеть. Поэтому не мечтай, что я её пожалею. Кроме того, из-за этой твари я на пару месяцев выбыл из строя. Так что кончайте с ней и уходим отсюда, — резко ответил Араб, поднимаясь на ноги.

— Но я не… — начал Майк, но индеец не дал ему договорить.

Одним плавным движением скользнув между Арабом и шагнувшим к нему Майком, он резко взмахнул молниеносно выхваченным мачете, и голова пленницы с глухим стуком упала на землю. Не ожидавший такой выходки, Квон едва успел отскочить в сторону, когда из перерубленных артерий фонтаном хлынула кровь.

— Тебе сказали, что делать. Хочешь предать хранительницу? — мрачно спросил индеец, выразительно покачивая отточенным до бритвенной остроты мачете.

— Молодец, мужик, одним махом все споры закончил, — усмехнулся Араб и, хлопнув проводника по плечу, приказал:

— Быстро обыщите все тела. Соберите всё оружие, боеприпасы и вообще всё, что может нам пригодиться.

— Ты собираешься тащить с собой столько стволов? — не понял Квон.

— Я сказал собрать, а не тащить. Боеприпасы не забудьте. Особенно, патроны и гранаты. Если найдете пистолеты, берите обязательно.

— Но зачем? — не унимался Квон.

— Затем, что мы не благотворительная организация и спонсоров у нас нет. Учитесь подбирать то, что самим пригодится, — наставительно произнёс Араб, старательно сглатывая подкатывающий к горлу комок и встряхивая головой, чтобы разогнать туман перед глазами.

Сообразив, что он снова прав, воины разбрелись по долине, быстро обыскивая трупы и складывая всё найденное в мешки, которые нашёл всё тот же хозяйственный индеец. Все собранные стволы Араб приказал сложить в салон лаборатории и, быстро объяснив Дункану, что нужно делать, снял с разгрузки очередную гранату. Три наполненных под завязку мешка привязали к длинной жерди, и воины, закинув её концы на плечи, покорно поволокли добычу в лагерь. Дождавшись, когда проводник установит растяжку, Араб закинул на плечо автомат и, покосившись на аптечку, попросил индейца прихватить её с собой. Молча захлопнув чемоданчик, Дункан просунул под ручку ствол своей винтовки и, вскинув поклажу на плечо, сделал ему знак идти первым.

Понимая, что это будет правильно, Араб тяжело зашагал по дороге в гору. Бесшумно шедший за ним индеец тихо спросил:

— Совсем плохо?

— Ещё держусь, — бледно усмехнулся Араб, не оборачиваясь.

— Судя по твоей походке, этого не скажешь, — проворчал в ответ проводник.

— Отсюда есть более короткий путь к деревне, чем тот, которым мы шли сюда?

— Мы шли самой короткой дорогой.

— Значит, придётся продержаться ещё один день, — вздохнул Араб.

— Ты сможешь. Ты сильный, — ответил индеец с твёрдой уверенностью в голосе.

— Твои бы слова да богу в уши, — проворчал Араб, тяжело вздыхая.

Продолжая шагать, он то и дело прислушивался к своим ощущениям и каждый раз вынужден был признать, что чувствовал себя всё хуже. По сравнению с тем, что ему уже приходилось пережить, рана была пустяковая. Ни кости, ни крупные артерии задеты не были, но тем не менее ему становилось всё хуже. Судя по ознобу и выступившей испарине, начиналась лихорадка, а если учесть, что все возможные прививки от подобных хворей его организм получал регулярно, это было особенно странно. Кроме того, она началась слишком уж быстро. Араб по опыту знал, что лихорадка от ранения начинается только через пару дней, а сейчас прошло не более трёх часов. Задумавшись, он споткнулся о торчавший из земли корень и едва не упал, удержавшись на ногах только благодаря тому, что шедший следом проводник успел ухватить его за шиворот, как напроказившего котёнка. Оперевшись правой рукой о ствол ближайшего дерева, Араб тяжело вздохнул и, бледно улыбнувшись, прохрипел:

— Спасибо, приятель.

— Похоже, тебе совсем плохо, — покачал головой Дункан.

— Да уж, бывало и лучше, — усмехнулся Араб, опираясь плечом о дерево.

Услышав их разговор, шедшие впереди воины поспешили обратно и, сняв с плеч поклажу, вопросительно уставились на Араба. Ответив им кривой от подступавшей дурноты усмешкой, он удручённо покачал головой и, проглотив подступающий к горлу ком, тихо сказал:

— Похоже, вам придётся прогуляться сюда дважды, парни.

— Идти ты уже не можешь? — осторожно спросил Майк.

— Не понимаю, что происходит, но так плохо мне было только после того, как я потерял ведро крови. Не знаю, что это такое, но случай не простой, — прохрипел Араб.

— Что нам делать? — быстро спросил Майк.

— Он знает, — кивнул на проводника Араб, медленно опускаясь на траву.

Быстро скинув с плеча винтовку, Дункан аккуратно прислонил её к дереву и направился в заросли, вытаскивая из ножен мачете. Быстро срубив несколько молодых деревьев и обрубив ветки, он связал полученные жерди верёвкой, имевшейся в его бездонной сумке, а полученную конструкцию накрыл одеялами. Воины уложили Араба на носилки и, сложив в ногах всю поклажу, осторожно подняли их. Привязав к передним ручкам носилок ремень, снятый с винтовки, индеец закинул его себе на шею и встал впереди. Задние ручки носилок взяли воины. Темп задавал Дункан, и воины, подстроившись под его шаг, быстро пошли следом. Но Араб этого уже не видел. Едва улёгшись на носилки, он расслабился и тут же потерял сознание. То и дело один из воинов осторожно прикладывал пальцы к его шее, чтобы убедиться, что он жив. И каждый раз взгляды становились всё беспокойнее. Шедший впереди индеец, неожиданно остановившись, осторожно опустил свой край носилок на землю и, дождавшись, когда воины сделают то же самое, быстро подошёл к голове лежащего. Присев на корточки, проводник быстро нащупал артерию и, покачав головой, принялся быстро разматывать бинт на плече раненого. Стоявшие рядом воины озадаченно переглянулись, но мешать ему не стали, ведь Араб сам признал, что этот человек знает, что делать. Но как только последние витки пропитанного кровью бинта были сняты и рана обнажилась, оба дружно ахнули. Кожа вокруг аккуратной дырочки радиусом пятнадцать-двадцать миллиметров была чёрной и воспалённой.

* * *

Готовя группу к выходу в Колумбию, директор Сторм тихо ненавидел самого себя. Приказ, не допускающий двойного толкования, полученный лично от сенатора Ливински, был, по меньшей мере, чудовищным. Сам директор давно уже считал себя законченным циником и сволочью, которой давно приготовлено особо тёплое местечко в аду. Но, столкнувшись с этим проектом, он понял, что никогда больше не сможет спокойно относиться ко всему, что связано с научными изысканиями.

Но и не выполнить полученный приказ он не мог. Собрав в кулак волю и всё остатки ещё имевшегося цинизма, он коротко поставил задачу командиру группы и, выпроводив его из кабинета, достал из ящика стола початую бутылку виски. Свинтив крышку, он основательно приложился к горлышку и, утерев губы ладонью, прошептал:

— Прости нас, Господи, ибо не ведаем, что творим.

Словно в ответ на его мольбу, за окном раздался сильный удар грома, и как будто издеваясь, зазвонил телефон спецсвязи. Вздрогнув от такого совпадения, Сторм тихо выругался и, вздохнув, снял трубку Услышав ставший уже ненавистным голос сенатора, он усилием воли взял себя в руки и, выслушав вопрос, доложил, что всё сделано в соответствии с полученным приказом. Положив трубку, он ещё раз приложился к бутылке и, криво усмехнувшись, проворчал:

— Помяни чёрта, он тут как тут.

Связавшись по селектору с секретаршей, он попросил её сварить кофе и, убрав бутылку в стол, включил компьютер. Первое, что бросилось ему в глаза, было сообщение, полученное от неизвестного адресата. Мрачно уставившись на внешне безобидный прямоугольник, символизирующий обычное письмо, директор мысленно перекрестился и, вздохнув, щёлкнул клавишей мышки, наведя курсор на сообщение.

Файл открылся, и директор в очередной раз вздрогнул. Это было сообщение от дочери сенатора, требовавшей свести её с наёмником и угрожавшей в противном случае рассказать отцу, что он, Сторм, с самого начала знал о её местонахождении и успел воспользоваться её беспомощным состоянием в особо извращённой форме.

Мрачно покачав головой, директор связался с отделом информации и связи, приказав отследить адрес и предоставить ему официальный отчёт о хозяине и месте расположения исходящего компьютера. Для специалистов агентства это было делом нескольких минут. Уже через четверть часа на столе у директора лежал полный отчёт, где было ясно сказано, кто, когда и откуда прислал этот ультиматум.

Аккуратно убрав отчёт в особую папку, Сторм откинулся в кресле и, глотнув кофе, принялся обдумывать создавшееся положение. Чем дальше, тем он больше приходил к выводу, что к безопасности страны весь этот проект не имеет отношения. Больше всего в этом его убедило последнее заседание совета безопасности в очень усечённом составе.

С каждым полученным заданием Сторм всё больше убеждался, что Араб был полностью прав, требуя любой ценой закрыть проект. Ведь каждое последующее указание было страшнее предыдущего, а исполнители списывались, словно испорченные карандаши. По трезвому размышлению, директор всё больше приходил к выводу, что несколько человек из правящей верхушки пытаются прибрать к рукам нечто, что имеет очень большое значение для тех, кто проживает в диких лесах. В том, что это именно та самая непонятная энергия, которая излечила Араба и даже избавила его от посторонних кусков железа в теле, Сторм не сомневался. Это было доказано давно. Недаром же в подвале, за толстой дверью с сейфовыми замками, пылились несколько медицинских имплантатов, пуля и осколок гранаты. Анализ ДНК однозначно подтвердил, чьи именно это запчасти.

Но даже секрет подобного чуда не стоил тех усилий, средств и человеческих жизней, которые были затрачены на его добычу. Тем более что результат этих усилий — нулевой. Каждый раз направленные группы попросту уничтожались. Причём это происходило независимо от принадлежности людей. Были уничтожены и агенты АНБ, и наёмники. Это могло означать только одно. Кто-то очень ловкий, сильный и не боящийся крови, попросту уничтожал любого, кто осмеливался подойти к этой тайне слишком близко. Отбросив всю мистическую составляющую этого дела, Сторм пришёл к выводу, что искать в этом деле следы государственных структур глупо. Так или иначе, но о подобных делах рано или поздно становится известно. Значит, здесь работают те, кто может и способен противопоставить себя специально подготовленным бойцам.

Из всех живущих на этой планете вольных стрелков Сторм, не задумываясь, назвал бы именно Араба, но тот, уехав из страны, засел на своём острове и просто-напросто не желает вылезать оттуда. Значит, это делает кто-то ещё. Но кто? Ни у серых гусей, ни у псов войны не принято набирать учеников и готовить себе замену. Все эти отряды живут сами по себе и, уходя, просто освобождают место идущим следом.

Но этот наёмник всегда поступал по-своему. И когда работал, и когда отошёл от дел. Неожиданно Сторм понял, что окончательно запутался и, поднявшись, медленно прошёлся по кабинету. Вспомнив, как пытался просто подойти к стоявшему именно на этом месте Арабу, он в очередной раз вздрогнул и, вздохнув, вернулся в кресло. Мистику, конечно, отбросить стоило, но только на время. Араб легко сумел доказать ему, что все научные и аналитические выкладки немногого стоят. Достаточно было вспомнить устроенный им сбой в системе безопасности.

На вкус директора, в этом деле вообще было слишком много мистики. Все эти круги силы, внутренняя и внешняя энергетика и тому подобные вещи нагоняли на него тоску. Да, он безусловно признавал, что нечто подобное действительно существует. Недаром же обо всём этом с древних времён написано столько трактатов и учений, но в то, что обычный наёмник вдруг оказался человеком, которого допустили в круг так называемых посвящённых, он поверить не мог. Ведь, вспоминая всё те же пресловутые трактаты, можно было прийти к выводу, что к подобному посвящению допускаются только люди с чистой душой, а у этого наёмника руки по локоть в крови. Хотя, нужно отдать ему должное, он никогда не убивал просто так. Сообразив, что уже вообще ничего не понимает, Сторм выключил компьютер, приказал вызвать машину и отправился домой.

* * *

На небольшой, идеально круглой поляне, посреди которой, резко выделяясь своей молочной белизной на фоне изумрудно-зелёной травы, торчал камень кубической формы, происходило странное действие. Двое мужчин, отойдя на самый край поляны, с интересом и надеждой наблюдали, как невысокая, седая, как лунь, женщина делает странные пассы руками над телом лежавшего на камне человека. Каждый раз, когда она взмахивала руками, делая такой жест, как будто омывает его водой, их фигуры окутывались странным, ослепительно ярким сиянием. Тело лежавшего уже несколько раз выгибалось дугой, словно человек на камне пытался выполнить гимнастическое упражнение под названием «мостик». Дважды из его горла вырывался дикий хрип, но женщина продолжала окатывать его волнами энергии.

Наконец лежавший на камне мужчина, в очередной раз вскрикнув, открыл глаза и, несколько раз растерянно моргнув, попытался что-то сказать. Быстро накрыв его губы ладонью, женщина устало улыбнулась и тихо прошептала:

— Молчи. Ты ещё слишком слаб, чтобы разговаривать. Просто закрой глаза и попытайся уснуть. Завтра поговорим.

Тяжело вздохнув, лежащий послушно сомкнул веки, тут же отключившись. Повернувшись к стоявшим на краю поляны мужчинам, женщина сделала им знак подойти и, отступив в сторону, сказала:

— Отнесите его в пещеру. Только осторожно. И принесите воды. Скоро он очень захочет пить.

— Что это было, мать? — осторожно спросил один из воинов.

— Не знаю точно, но это что-то неживое, выведенное искусственно. Яд, о котором мне ничего не известно.

— Яд? Ты хочешь сказать, что пуля была отравлена?! — спросил второй воин.

— Пуля? Нет, это была не обычная пуля, — покачала головой женщина, указывая на лежащие на камне кусочки какого-то материала.

Рядом с раненым плечом Араба они заметили несколько странных осколков. Осторожно прикоснувшись к одному из них кончиком пальца, Квон тихо спросил:

— Значит, это из-за этой гадости ему было так плохо?

— Это всего лишь оболочка, в которую был заключён яд. Попав в его тело, она разрушилась, и яд распространился по телу.

— Но почему ты считаешь, что это искусственный яд?

— Ты знаешь, любое вещество, созданное из обычных природных материалов, легко подчиняется влиянию энергии. А в этот раз всё было так, словно я пыталась голыми руками с места скалу сдвинуть. Сложно, тяжело. Так бывает, если сталкиваешься с неживым материалом.

— Синтетика, — понятливо кивнул Майк. — Синтетическое отравляющее вещество. Хотелось бы знать, это они специально с собой такую гадость привезли, или та тварь стреляла первым, что под руку попало?

— Ну, теперь мы этого никогда не узнаем, — пожал плечами Квон. — Сложно говорить с отрубленной головой. Сколько он ещё проболеет?

— Не знаю. Круг вернул его к жизни, избавил от яда, но как его действие отразится на его здоровье, мне не известно. Нам остаётся только ждать. Надеюсь, круг вернёт его нам.

— Круг вернёт его, сестра, — раздался над поляной гулкий, как удар грома, голос.

Стоявшие на поляне переглянулись, неожиданно для себя сообразив, что услышали его не наяву, а в собственных головах. Словно в ответ на их растерянность, из кустов, скрывавших тропинку, ведущую к подножию скалы, появилась высокая фигура, облачённая в хламиду шафранового цвета.

— Старейший! — дружно выдохнули стоявшие, склоняясь в почтительном поклоне.

— Как случилось, что ты оказался здесь, брат? — справившись с удивлением, спросила хранительница.

— Узнал, что здесь нужна моя помощь, — чуть улыбнувшись, ответил старый монах. — Но, судя по всему, ты и сама неплохо справилась. Я не успел предупредить вас, что идущие сюда люди имеют при себе оружие, в котором есть отравленные заряды. Больше того, они имели приказ использовать его против всех, кто окажется в зоне досягаемости. Без исключения.

— Но зачем? И как это понять, против всех? — растерялся Майк.

— Именно так и понимать. Они начали бы стрелять во всех, кто живёт в этой местности, чтобы узнать, какой силой обладает круг силы и какие раны он может излечить.

— Но ведь в деревне женщины и дети, — протянул Майк.

— Иногда, глядя на тебя, мне кажется, что я говорю не с мужчиной и воином, а с незрелым подростком, — покачал головой старейший.

— Что ты хочешь этим сказать, старейший? — насупился Майк.

— Сколько раз Араб тыкал вас носом в подобные истории? Но в глубине души ты так и не поверил ему, а теперь, столкнувшись с этим нос к носу, продолжаешь удивляться и начинаешь обижаться на меня.

— Ты слишком суров с ними, брат, — устало улыбнулась хранительница. — Они не солдаты. Мы называем их воинами, а на самом деле они такие же люди, как и все. Просто, в силу своих талантов, были втянуты в эту войну.

— Я знаю, сестра. Но это не значит, что они могут вести себя, как неразумные подростки. Я потому и настаивал на том, чтобы принять Араба во внутренний круг без дополнительных испытаний и проверок. Знал, что времени мало, и надеялся, что они успеют хоть чему-то у него научиться.

— Мы научились, старший брат, — тихо ответил Квон. — Всё, что он говорил и показывал, я старался запоминать и использовать. Да, я был солдатом. Обычной серой скотиной, которую гонят на убой и затыкают дыры, но мне и в страшном сне не приснится, что человек способен запомнить столько тонкостей и нюансов только для того, чтобы воевать. Я рад, что вы настояли на своём решении.

— А я — нет, — раздалось в ответ, и на поляну вышли все воины духа.

Удивлённо переглянувшись, друзья вопросительно покосились на старейшего хранителя. Заметив их взгляды, монах молча кивнул и, удручённо качнув головой, ответил:

— Я взял на себя смелость собрать здесь всех. Те, кого вы уничтожили, были только исполнителями, но очень скоро здесь появятся те, кто придумал всё это. И это будет самая большая битва, которая только случалась между нами со времён древних королей.

— Ты уверен в этом, брат? — спросила хранительница, и в голосе её прозвучал неподдельный испуг.

— Посмотри сама, — тяжело вздохнув, ответил старейший, кивая на точку, появившуюся на горизонте.

Все собравшиеся на поляне дружно оглянулись, и в наступившей тишине раздалось несколько крепких выражений.

— Вот именно, — мрачно усмехнулся старейший. — Нам повезло, что Араб сумел остановить их солдат далеко отсюда. Теперь всё зависит только от нас.

— Опять Араб, — презрительно фыркнула Кенди. — Вы носитесь с ним, как с хрустальным яйцом, а на самом деле он просто убийца.

— Знаешь, подруга, иногда ты действительно кажешься мне круглой дурой, — неожиданно ответил ей Алекс, осторожно заглядывая в пещеру, куда воины перенесли спящего наёмника.

— Ещё скажи, что тоже готов пойти к нему в услужение, — фыркнула девушка, одарив воина возмущённым взглядом.

— В услужение? — удивлённо переспросил Майк. — Вот уж, чего не было, так это услужения. Пока мы соображали, что и как нужно делать, он успевал сделать две трети всех дел. И это просто в походе. Про подготовку к бою и сам бой я даже не говорю. Если бы не его навыки, нас бы просто уничтожили. Особенно в последний раз. Он с самого начала знал, о чём говорит и что нужно делать, чтобы всё было правильно.

— Он всё знает, он такой умный, а почему он тогда валяется там, как дохлый пёс?! — огрызнулась Кенди.

— Знаешь, старейший, мне неожиданно пришла в голову одна интересная мысль, — задумчиво протянул Квон. — Они с Лизой были очень дружны. А что, если круг предала не только Лиза?

— Ты совсем мозгов лишился, урод косоглазый! — вызверилась Кенди, выхватывая из ножен мачете.

— Лиза точно так же пыталась оскорбить его и сделать всё, чтобы он ушёл, — продолжал гнуть своё Квон.

Стоявшие рядом с Кенди воины разом насторожились и медленно сдвинулись так, чтобы девушка оказалась в середине круга. Каждый из воинов внимательно следил за её движениями. Оперевшись на свой неизменный посох, старейший вонзил в девушку долгий, немигающий взгляд и, помолчав, тихо спросил:

— На чём тебя подловили, девочка? Что тебе пообещали такого, что ты не получила у нас?

— Не понимаю, о чём вы, — тихо ответила Кенди, затравленно оглядываясь.

— Не надо лгать мне, девочка. По сравнению с моей силой, ты всего лишь ребёнок. Скажи правду сейчас, и я позволю тебе уйти живой.

— Только попробуй, старый извращенец, я из тебя фарш сделаю, — зарычала девушка, замахиваясь на него мачете.

Воины расступились в разные стороны, обнажая оружие. В этот момент из-за скалы показался вертолёт, на который указывал старейший. За разговором они успели забыть о нём. Машина зависла над поляной, и с борта сбросили тросы. По ним медленно, явно в первый раз, соскользнули шестеро, у троих из которых в руках было автоматическое оружие.

Стоявшие вокруг воины быстро разошлись, занимая позиции за спиной старейшего. Подобрав тросы, вертолёт ушёл в сторону деревни, где и сел, судя по стихающему вою винтов. Воспользовавшись тем, что про неё забыли, Кенди быстро присоединилась к вновь прибывшим, окончательно расставив все точки. Удручённо кивнув, старейший внимательно посмотрел на высокого, импозантного вида мужчину и, вздохнув, громко сказал:

— Давно не виделись, ночной бродяга.

— Давненько, солнечный зайчик, — усмехнулся в ответ мужчина, делая шаг вперёд. — Ну что? Будете сопротивляться или просто отдадите нам круг? Прежде чем ответить, внимательно посмотрите на этих ребят и на то, что у них в руках. Оцените свои шансы трезво.

— Ты настолько потерял совесть, что готов презреть главное правило боя? Забыл, что у круга сражаются только силой на силу?

— Сила на силу, кулак на кулак, клинок на клинок. Чушь собачья! Кто сильнее, тот и прав. Господь создал людей разными, а мистер Кольт уравнял их в правах. Уходите. И останетесь жить. Я не собираюсь торчать здесь вечно.

В этот момент над поляной раздалось три выстрела подряд, и трое автоматчиков рухнули в траву. Из-за кустов медленно вышел индеец по имени Дункан, сжимая в руках одну из винтовок, собранных в качестве трофеев. Держа на прицеле оставшихся четверых пришельцев, он быстро собрал выпавшее из рук убитых оружие и, закинув его на плечо, вернулся на сторону хранителя.

Молча отвесив старейшему глубокий поклон, он чуть улыбнулся и громко, так, чтобы услышали все, сказал:

— Ближнего круга я не удостоился, но за порядком приглядеть могу. Не беспокойтесь, всё пойдёт по правилам.

Ещё раз поклонившись, он так же бесшумно скрылся в кустах, из которых появился несколько минут назад. Проводив его взглядом, старейший улыбнулся и, повернувшись к человеку, которого он назвал ночным бродягой, спросил:

— Ну, что теперь будешь делать? Как видишь, закон остался в силе. Ты готов сойтись с моими воинами, как положено?

— Нас всего четверо, — мрачно ответил пришелец.

— Тогда уходите.

— Ну уж нет. Пройдёт немного времени, и всё снова изменится, — решительно усмехнулся ночной бродяга, и, словно в ответ, где-то далеко грохнул одиночный взрыв.

Удивлённо оглянувшись, ночной бродяга растерянно посмотрел на своих подручных и, обернувшись к хранителю, спросил:

— И что это было?

— Крушение твоих очередных надежд. Вашу передвижную лабораторию заминировали. Так что, теперь вам осталось только драться, — раздался хриплый, похожий на карканье голос, и из пещеры, пошатываясь, вышел Араб. — Не ожидали увидеть меня, сенатор? Я должен был догадаться, что за всеми этими делами стоите именно вы. Но ничего, теперь это уже неважно. Мы встретились, остальное — мелочи.

— Ты! — с яростной ненавистью зашипел Ливински. — Как же ты мне надоел, проклятый наёмник.

— Не могу не признать, что это чувство обоюдно, — насмешливо поклонился Араб.

— Зачем ты встал? — спросила хранительница, быстро подходя к нему.

— Болеть и умирать я буду потом. Сейчас я нужен здесь. Этот подонок — мой, и драться он будет только со мной, — упрямо покачал головой Араб.

— Ты с ума сошёл?! На ногах еле держишься, — попыталась возмутиться женщина, но бывший наёмник, молча отодвинув её в сторону, медленно направился к камню.

— Что ты собираешься делать, брат? — настороженно окликнул его старейший.

— То, что должен, — усмехнулся Араб и, подойдя к камню, тихо прошептал:

— Ты втянул меня в это, чёртов булыжник, поэтому теперь тебе придётся помочь мне.

Положив ладони на камень, он тяжело опёрся на руки и, сосредоточившись, потянулся сразу ко всем стихиям. Медленно сплетя их потоки, он окунулся в ярко заполыхавшее над камнем пламя, заставившее всех стоявших на поляне охнуть и испуганно отшатнуться. Он и сам не знал, откуда пришло это знание, но был абсолютно уверен, что поступает правильно.

Минута за минутой полыхало пламя, а он продолжал омываться потоками стихий, жадно впитывая их каждой клеточкой своего тела. Наконец, почувствовав, что буквально ожил, Араб распустил плетение и, выпрямившись, повернулся к пришедшим. Стоявшие рядом с хранителем воины ахнули. Перед ними стоял тот Араб, которого они так хорошо помнили. Спокойный, уверенный в своих силах, немного ироничный и полностью готовый к схватке.

— Итак, бродяга, или вы предпочитаете, чтобы вас называли сенатор? Вы готовы встретиться со мной в открытом бою?

— Ты хоть знаешь, на что ты нарываешься, глупец? — презрительно процедил сенатор.

— А какая разница? Чем опаснее, тем веселее. Разве не так, великий и ужасный ночной бродяга? — рассмеялся в ответ Араб.

— Мастер, позвольте я это сделаю, — неожиданно влезла в их разговор Кенди. — Я давно об этом мечтаю.

— Попробуй, — кивнул сенатор, с непонятной интонацией в голосе.

— Знаешь, а я не удивился, когда узнал, что ты переметнулась, — чуть усмехнувшись, сказал Араб. — Такие, как ты, готовы на всё, лишь бы всему миру доказать свою крутость. В своём стремлении вы даже не замечаете, как становитесь посмешищем. Воинствующий феминизм — не более чем очередное извращение больного разума кучки неудачников.

Медленно двигаясь по кругу, Кенди мрачно скривилась и, выхватив из-за спины два кинжала, ловко провернула их в пальцах, презрительно ответив:

— Говорить ты всегда был мастак. А делать-то что умеешь?

— Подойди поближе и узнаешь, — усмехнулся Араб.

— А знаешь, в чём-то ты даже прав, — снова усмехнулась Кенди. — Здесь мне действительно лучше. По крайней мере никто не смеет говорить: «Это не твой уровень, девочка. Он сильнее тебя». Я хотела драки с тобой, и я её получила.

— Ты получила шанс быстро умереть, и не больше, — фыркнул Араб, не двигаясь с места.

Заговаривая ей зубы, он сумел заставить девчонку подойти поближе, лишив её возможности воспользоваться помощью своих нанимателей. Дождавшись, когда она, увлёкшись своими фантазиями, окажется в пределах броска, Араб чуть усмехнулся и, незаметно сместившись, сказал:

— Вместо того чтобы предавать людей, которые заботились о тебе, лучше бы попробовала поучиться у них чему-нибудь хорошему.

— А я не просила заботиться обо мне, — взвилась от злости Кенди, снова прокручивая кинжалы.

В этот момент Араб ударил. Ударил так, как когда-то учил его старый мастер. С места, без подготовки и красивых стоек. Так, как бьёт застигнутая врасплох змея. Тяжёлый армейский ботинок ударил Кенди под вздох, заставив согнуться и невольно застонать от резкой боли в сведённых судорогой мышцах. Тут же, оттолкнувшись опорной ногой, Араб сделал оборот вокруг собственной оси и нанёс удар левой ногой. Удар пришёлся в висок, и этого оказалось достаточно. Рухнув на траву, Кенди вздрогнула и замерла, бессильно раскинув руки. Ботинок Араба проломил ей височную кость, убив предательницу на месте.

Подобрав выпавшие из её рук кинжалы, Араб лихо провернул их в ладонях и, покачав головой, сказал:

— Однажды я уже говорил, что таких, как она, можно убедить только одним способом, открутив дурную башку. Человеческого языка они не понимают. Ну, кто следующий?

Вместо ответа ночной бродяга, он же сенатор Ливински, медленно сложил руки перед грудью и, переплетя пальцы в сложный узел, с мрачной усмешкой закрыл глаза. Уже привыкший постоянно поддерживать ментальную защиту, Араб вначале даже не понял, что его атакуют. Только когда невидимая рука попыталась сжать ему горло, он понял, что происходит, и, быстро отступив назад, представил себя зеркалом. Зеркалом, в котором для противника всё отражалось, с точностью до наоборот. Не ожидавший такого фокуса сенатор растерянно вздрогнул, и давление пропало. Сделав глубокий вдох, Араб окружил себя стремительно вращающейся сферой из тончайших нитей лазера, который кромсал всё, что попадало в пределы его досягаемости. Протянувшиеся к нему энергетические щупальцы разом оказались отсечены и, рассыпавшись клочками, исчезли. Пора было ответить на агрессию, и Араб, не найдя ничего лучше, просто уронил на голову сенатору огромную бетонную плиту, которую сумел представить в мельчайших подробностях. Следом за плитой, он представил горный обвал, а затем — рушащийся дом. Как когда-то сказал ему старейший хранитель, сила и оружие бойца ограничиваются только его воображением.

Воспользовавшись дельным советом, Араб включил эту часть своего мозга на полную мощность, и на сенатора обрушился шквал всего, что только может придумать человек для уничтожения себе подобного. Холодное и огнестрельное оружие, горные обвалы и снежные лавины, наводнения и извержения вулканов, пылевые бури и бешеные животные. В общем, это был полный набор параноика, повидавшего все эти прелести собственными глазами.

Неожиданно сенатор вдруг начал не просто отбивать все его нападения, но и умудрился нанести несколько ударов в ответ. Кроме того, сила, с которой были нанесены ответные удары, заметно увеличилась. Не понимая, что происходит, Араб добавил огоньку, прогоняя через своё сознание такое количество энергии, что даже стоявшие рядом с ним воины испуганно шарахнулись в сторону. Камень силы, отвечая на его призыв, начал светиться, и между бывшим наёмником и этим странным булыжником пролегла энергетическая река, которую смогли увидеть все. Это было впервые, когда человек сумел активировать камень, не прикасаясь к нему, только одним усилием воли. Даже старейший хранитель, тихо ахнув, смог только покачать головой.

Но Араб всего этого не видел. Он сражался с врагом так, как привык сражаться, отдавая бою всего себя, без остатка. Ему казалось, что кровь в теле давно уже свернулась, превратившись в жидкую лаву, а мозг расплавился и вот-вот вытечет из всех естественных отверстий головы. Удары сердца отдавались в голове гулким набатом, а лёгкие горели так, словно он вдыхал не воздух, а огонь. Но, несмотря на всё это, он продолжал атаковать.

Неожиданно сузив луч своего ментального канала, он направил его на одного из подручных, стоявших рядом с сенатором. Концентрация энергии оказалась слишком мощной для одного человека, даже имеющего определённый уровень подготовки. Захрипев, как астматик, подручный схватился за грудь и медленно осел на землю. Недолго думая, Араб перевёл луч на второго подручного и снова наддал. Испустив сдавленный вопль, мужчина вонзил пальцы в собственные глаза и, развернувшись, бросился бежать. Но бежать с вырванными глазными яблоками сложно. С размаху налетев на камень, он запнулся и, врезавшись головой в скалу, затих. Даже на таком расстоянии все, оставшиеся на поляне, ясно услышали треск сломанных костей. Бежавший свернул себе шею.

Оставшись в одиночестве, сенатор предпринял последнюю попытку уничтожить противника, вложив в свой удар почти все силы. Но теперь его силы заметно уменьшились, и Араб, издав нечто среднее между смехом и всхлипом, ударил в ответ. Энергетическая река вспыхнула, поток энергии резко увеличился, и воздух поплыл между противниками жарким маревом. Ночной бродяга покачнулся и начал медленно оседать, но Араб продолжал гнать и гнать энергию, сжигая противника и себя самого. Неожиданно сенатор упал, и марево, зависшее в воздухе между бойцами, разом пропало. Пропала и энергетическая река, протянувшаяся от камня к Арабу. Медленно открыв глаза, бывший наёмник с трудом сфокусировал взгляд и, сообразив, что видит перед собой траву, с усилием поднял голову, пытаясь рассмотреть стоявших рядом воинов. Найдя взглядом старейшего, он улыбнулся окровавленными губами и тихо прохрипел:

— Похоже, справился, — и медленно повалился на бок.

Замершие воины не знали, как реагировать на всё произошедшее. Молодые, сильные воины откровенно боялись подойти к человеку, который в одиночку умудрился прогнать через своё сознание столько энергии, что им всем хватило бы и половины, чтобы попросту сойти с ума.

Только хранитель, отбросив свой посох, в два шага подскочил к лежащему и, упав на колени, быстро приложил пальцы к его шее. Нащупав артерию, он удовлетворённо кивнул и, оглянувшись, громко скомандовал:

— Помогите мне уложить его на камень и принесите воды.

Сила и уверенность, прозвучавшие в его голосе, заставили людей очнуться и дружно броситься в разные стороны. Алекс бросился за водой, а Майк, Квон и Пьер кинулись поднимать бесчувственное тело. Уложив его на камень, они медленно отступили в сторону, поглядывая на хранителя.

Получив от Алекса ведро воды и мягкую тряпку, старик принялся осторожно смывать кровь с лица бывшего наёмника, тихо проговаривая все замеченные повреждения тела:

— Губа прокушена, кровь из носа, ушей, уголков глаз, — бубнил он, ловко смывая кровь.

— Это всё заживёт, брат. А вот, что с мозгом? — тихо перебила его хранительница.

— Узнаем, когда очнётся, — твёрдо ответил старейший.

— Надеюсь, он всё-таки очнётся, — вздохнула в ответ женщина.

— Не смей даже думать так, — резко осадил её хранитель. — Если потребуется, я отдам ему свою жизнь.

— Старейший! — растерянно охнул Пьер.

— Я уже сто лет, как старейший, — огрызнулся хранитель. — Зажился на этом свете. Парень сумел сделать то, что должны были делать все мы. Но мы растерялись. Не ожидали, что ночной бродяга осмелится напасть вот так, с ходу.

Отвечая воину, старик продолжал смывать кровь. Потом, отложив тряпку, он быстро ополоснул руки и, энергично встряхнув кистями, перешёл к голове лежащего. Плавным движением положив ладони на виски Араба, он прикрыл глаза и попытался дотянуться до сознания бывшего наёмника. Но уже через несколько секунд, тяжело вздохнув, бессильно уронил руки.

— Что? — звенящим от напряжения голосом спросил Майк.

— Ничего. Тело истощено до предела, а сознание закрыто наглухо. Словно пытаешься в скалу пробиться, — тихо ответил хранитель.

— Что нам делать? — спросил Квон.

— Перенесите его в пещеру и приготовьтесь ухаживать. Энергетический запас тела я восстановлю, а вы будете поить его бульоном и следить, чтобы он дышал. Каждую минуту, каждую секунду рядом с ним кто-то должен быть. Идите в деревню и купите всех кур, которых крестьяне решат продать. Если будет мало, попросите охотника проводить вас в соседнюю деревню. А теперь займитесь делами.

Воины осторожно перенесли Араба в пещеру и отправились заниматься хозяйственными делами. Рядом с телом осталась хранительница. Ловко сплетя из нескольких прутиков рамку, она подвесила на ниточку пуховое перо и, установив рамку над головой Араба, так, что перо оказалось у него перед носом, удовлетворённо кивнула. Лёгкое дыхание воина чуть колыхало пёрышко, ясно давая ей понять, что он всё ещё дышит.

Натаскав кучу дров, воины отправились в деревню. Телами погибших противников, по общему согласию, было решено заняться ближе к вечеру. Чтобы не устраивать кладбище рядом с кругом силы, Майк и Квон решили погрузить тела в вертолёт, на котором они прилетели, и, отогнав его подальше, попросту взорвать, чтобы у любой поисковой группы сложилось впечатление крушения. По мнению Квона, вертолёт сенатора был слишком приметным, чтобы оставлять его себе в качестве трофея. После недолгого спора, Майк согласился с ним и даже отказался от предложения избавиться от тел уже проверенным способом, который они узнали от самого Араба.

Связав носилки, воины снесли тела врагов в долину и погрузили в вертолёт, вместе с телами пилотов и телохранителей. О последних позаботились жители деревни. Едва вертолёт опустился на маисовое поле, как засевшие в кустах на краю поля охотники открыли шквальный огонь по кабине, моментально превратив её и сидевших в салоне в решето.

Кое-как стерев с панели приборов и рычагов кровь, Квон уселся на место пилота и, запустив двигатель, удовлетворённо кивнул. Несмотря на кучу сквозных дыр, ни одна пуля не повредила жизненно важных систем вертолёта. Прогрев двигатель, он поднял машину в воздух и уверенно повёл её в сторону от деревни. Не мудрствуя лукаво, они отогнали машину к тому месту, где была устроена засада. Посадив машину рядом с остатками передвижной лаборатории, они заложили в салоне несколько гранат, привязав к кольцам длинную леску. Спрятавшись за перевёрнутым тягачом, Майк резко дёрнул леску, и через пять секунд раздался взрыв. С мрачной удовлетворённостью посмотрев на дело своих рук, воины молча отправились обратно в деревню пешком. Уже зная дорогу, они шагали быстро, иногда переходя на бег. Тем временем хранители сидели у изголовья Араба, ведя быструю безмолвную беседу. Их мысли носились от мозга к мозгу со скоростью, от которой любой, самый современный суперкомпьютер, сгорел бы от зависти.

Весь разговор крутился вокруг лежащего здесь же наёмника. Хранительница, видевшая всё своими глазами, никак не могла поверить в то, что произошло.

— Как такое могло быть, старейший? — тихо спрашивала она, и в её голосе слышалось настоящее благоговение. — Мы всю жизнь проводим рядом с камнем силы, и ни разу не случалось, чтобы он так просто отдавал свою силу.

— Камень участвовал в сражении. Ему нужна была сила, и он брал её там, где мог получить. Ты не хуже меня знаешь, что камень не просто откликнулся на зов. Он спасал себя. Помогая ему, камень прежде всего помогал себе.

— Почему ты не позволил нам вмешаться? — неожиданно спросила женщина.

— Такой поток силы просто выжег бы вас. Признаюсь откровенно, я и сам испугался, когда увидел, сколько энергии парень прогоняет через свой разум. Вмешайся мы, и вместо помощи стали бы помехой. Это была его битва. Только его.

— Но почему? — растерялась хранительница.

— Почему, что?

— Почему это была только его битва? Ведь он не хранитель.

— Я могу только предполагать. Наши враги поняли, что у нас появился настоящий воин, и решили опередить нас. Уничтожить по одному. Двух воинов они сумели перетянуть на свою сторону, ловко использовав их слабые стороны, а потом решили напасть на один из слабых кругов. Первое нападение было отбито. Но потом, напав на семью, они разбудили такое лихо, что сами растерялись.

— Да уж, суметь найти корабль в открытом море нужно умудриться, — грустно улыбнулась хранительница.

— Вот именно, — улыбнувшись в ответ, кивнул старейший. — Я недаром поставил на кон весь свой авторитет и репутацию, когда он вернулся из поиска. Знал, что этот паренёк не прост. Но скажу тебе честно, сестра, того, что он сделал сегодня, даже я не ожидал. Потому я и говорю, что это был его бой. Они пришли захватить круг, а заодно избавиться от самого сильного воина.

Задумчиво кивнув, хранительница осторожно коснулась виска Араба и, чуть вздрогнув, растерянно сказала:

— Кажется, он возвращается.

— Это невозможно, — покачал головой старейший. — Слишком мало времени прошло после боя.

— Но я слышала, — неожиданно упёрлась хранительница. — Я слышала, как он зовёт жену.

— А вот это может быть, — моментально насторожившись, ответил старик. — Его семья — это самое главное, что есть в его жизни, и, если постоянно напоминать ему о них, то это может сработать.

Улёгшись рядом с Арабом, он принялся нашёптывать ему имена самых близких воину людей. Словно услышав его, Араб тихо застонал и слегка шевельнул правой рукой.

— Получается, — радостно прошептала хранительница.

— Я не дам ему умереть, — твёрдо ответил старик, снова начиная шептать имена.

* * *

С того момента, как Араб увёз с острова двух воинов, прошло уже полтора месяца. Салли начала беспокоиться, ведь от мужа не было вестей. Даже спутниковый телефон не отвечал. Мрачно бродя по пляжу, она то и дело всматривалась в горизонт, ища хоть какой-то намёк на вертолёт или катер.

Сорванец Салех, пользуясь отсутствием отца, совсем отбился от рук, то и дело ввязываясь в драки с приезжими детьми или придумывая опасные забавы. Дважды Салли приходилось вытаскивать пацанов из воды, когда они начинали нырять в море со скалы в маленькой бухте. Один раз она вовремя заметила, как мальчишки, натянув верёвку между двумя деревьями и сильно раскачавшись, соревновались, кто дальше пролетит. И каждый раз инициатором затеи оказывался не кто иной, как её отпрыск. Однажды, не выдержав, Салли попытался всыпать ему ремня, но, трижды промахнувшись по вёрткому, как вьюн, мальчишке, поняла, что это пустая затея. С самого младенчества обучаясь владеть собственным телом, Салех обладал завидной реакцией и умудрялся увернуться от любой попытки матери наказать его. Оставив попытку силового воспитания, она отправила сына к Джеку, а сама решила ещё раз прогуляться по пляжу. Всё чаще бывшие наёмники находили её именно там, и уже не раз каждый, кто побывал в деле с её мужем, уверенно заявлял, что Араб возвращался и не из таких переделок. Его столько раз хоронили, что любому другому хватило бы на пять жизней, а он каждый раз возвращался.

Слушая эти слова, Салли ненадолго отвлекалась от мрачных мыслей, но вскоре снова начинала грустить. Заметив, что она ударными темпами начинает скатываться в депрессию, Джек, найдя её на пляже, медленно подошёл и, присев рядом, тихо сказал:

— Не хочу тебе врать и утверждать, что с ним всё в порядке, но точно я знаю только одно: если ты очень хочешь, чтобы он вернулся, он вернётся. И не надо спрашивать у меня или Джесси, есть ли новости. Просто спроси своё сердце. Если любишь, то будешь точно знать, жив он или нет.

— Ты заговорил, как настоящий монах. Ищи ответ в своём сердце, — криво усмехнулась Салли.

— Наука твоего мужа, — усмехнулся в ответ Джек. — Только он умел подобрать правильные слова, чтобы заставить других делать так, как нужно делать.

— Умел? — насторожилась Салли.

— Он ведь больше не служит, — пожал плечами Джек.

— Ловко выкрутился. Тоже наука Араба?

— Нет, десять лет супружеской жизни, — рассмеялся бывший наёмник, внимательно всматриваясь в горизонт.

Почувствовав его настороженность, Салли подняла глаза и заметила черную точку, быстро приближавшуюся к острову. Оглянувшись на Джека, она увидела, как наёмник выхватил из-за спины пистолет и, проверив обойму, сунул его за пояс, на бедро. Лёгкая рубашка навыпуск скрыла оружие, при этом совершенно не мешая мгновенно выхватить его.

Сама Салли, вопреки всем наказам мужа, в очередной раз вышла из дома без оружия, за что теперь тихо ненавидела саму себя. Быстро приближавшаяся точка оказалась вертолётом, и вскоре все, заслышавшие рокот его мотора, вышли из домов, внимательно всматриваясь в подлетающую машину. После нападения всё местное население острова стало очень подозрительно относиться к любому неизвестному транспорту. Сделав круг над пляжем, вертолёт решительно пошёл на посадку. Джек, положив руки на пояс, не отрываясь следил за машиной, и сама Салли неожиданно поняла, что забыла дышать. Из растерянной задумчивости её вывел резкий рывок за штанину и настороженный голос сына:

— Мам, кто это? Опять за нами? Если да, я стрелять буду.

— Погоди палить, приятель. Сначала узнаем, кто это и зачем они прилетели, — улыбнувшись ему одними губами, ответил Джек.

Вертолёт сел, и из открывшейся кабины выскочил человек среднего роста, с белой, как лунь, головой и странной, необычной причёской. Опершись на резную трость эбенового дерева, отделанную серебром, он медленно пошёл по пляжу в сторону растерянно замерших поселенцев. Не доходя трёх шагов до жены, Араб остановился и, слегка улыбнувшись, сказал:

— Заждались? Надеюсь, никто не додумался по мне поминки справить?

— Папка! — раздался над пляжем дикий вопль, и мальчишка повис у отца на шее.

Чуть поморщившись, Араб прижал к себе сына и, обнимая второй рукой жену, тихо добавил:

— Я же сказал: к тебе я даже с того света вернусь.