В Центральном государственном архиве литературы и искусства СССР мое внимание привлекла небольшого формата ветхая от времени, подлежащая срочной реставрации тетрадь со списками стихотворений А. Пушкина, К. Рылеева, Д. Давыдова и других поэтов. Ее можно датировать 1810—1826 годами (бумага относится к началу XIX века).

Владелец поистине редкой тетради — явно атеист, человек, оппозиционно настроенный. Ведь недаром же он включил в сборник самые злые стихи о попах, готовых проглотить все богатство Креза.

В этой тетради мы находим списки стихотворений И. М. Долгорукова («Авось», «Везет», «Телегину» и др.), эпиграмм А. Нахимова, тексты А. А. Дельвига, К. Ф. Рылеева («Тебе, владетель Воротынца.,.»), Д. В. Давыдова и А. С. Пушкина. Подборку текстов двух последних поэтов предваряет лист бумаги с заглавием «Стихотворения А. С. Пушкина и Д. В. Давыдова». На обороте этого листа вписано оглавление всех приведенных текстов без указания имен авторов. В этом перечне первым указано знаменитое стихотворение Пушкина «Деревня», полностью еще не появившееся тогда в печати (два листа со списками этого текста вырваны).

Далее следуют восходящие к беловым и черновым рукописям Пушкина (некоторые из них до нас не дошли) списки его ранних стихотворений «К Щербинину» («Житье тому, любезный друг...»), «Платонизм, или Несовершенное наслаждение» («Я знаю, Лидинька, мой друг...»), «Экспромт» («Блажен, кто в отдаленной сени, вдали тиранов и невежд...»), «Желаю быть твоим покровом иль юбкою, Семенова, твоей...», «К Орлову» («О ты, который сочетал...»), «Экспромт» («Я люблю вечерний пир...»), «К усам» («Глаза скосив на ус кудрявый...»), «Каверину» («Забудь, любезный мой Каверин...»). Как известно, все эти тексты вошли позднее в Полное собрание сочинений А. С. Пушкина.

Неизвестный нам владелец тетради был, очевидно, человеком, очень близким к самому Пушкину либо к его родственникам и друзьям. Он имел доступ к ранним автографам или к наиболее достоверным спискам стихотворений Пушкина, относящихся к 1815—1819 годам. В уникальную тетрадь вошли стихи Пушкина этого периода, не появившиеся в печати при его жизни: «Платонизм...», «К Щербинину», «Нимфодоре Семеновой», «Деревня» (без ведома автора часть этого стихотворения была напечатана в 1826 году, а весь его текст опубликован после смерти поэта).

Кроме того, в обнаруженной тетради есть сохранившиеся в автографе Пушкина стихи: «Блажен, кто в отдаленной сени, вдали тиранов и невежд...». Это стихотворение в измененном виде Пушкин напечатал в сборнике своих произведений, изданных в 1826 году. Строку «Среди тиранов и невежд» Пушкин из-за цензурных соображений заменил словами: «Вдали взыскательных невежд». Найденный текст имеет отличие от автографа и печатного варианта. Он выглядит так:

Блажен, кто в отдаленной сени, Вдали тиранов и невежд, Живет между трудов и лени, В воспоминании надежд; Кому судьба друзей послала, Кто скрыт по милости творца От усыпителя-глупца, От пробудителя-нахала.

В тетради мы находим и ранее неизвестный, но менее удачный вариант стихотворения Пушкина «Нимфодоре Семеновой».

Среди всех анонимных и псевдонимных текстов выделяется по содержанию и глубокому искреннему чувству стихотворение «К Сабурову», подписанное криптонимом: А. П-н (т. е. А. С. Пушкин? — И.Т.). Приведем его текст.

К САБУРОВУ II [137] Мой друг, во мне родились мысли новы, И пламень воспылал опять в душе моей, Я разорвал позорные оковы, — И с радостью спешу в объятия друзей. Я в заблуждении страдал, дремал, томился, Блаженство находил во мнении других И с предрассудками так тесно подружился, Что ощупью ходил, держался твердо их, — Красавиц следуя за резвыми толпами, — Я вздохами платил за каждый нежный взор И каждый поцелуй, увы! омыв слезами, Слезами я плачу им подать до сих пор. Как можно их сравнить со дружеской беседой, Где всяк забавен, мил, остер в речах, И где шампанское клубясь душистой пеной Желание родит и страсти жар в очах... А. П-н+

Атрибутируемое стихотворение адресовано Пушкиным Якову Ивановичу Сабурову и датируется скорее всего 1817 годом (в это время Пушкин и Сабуров поддерживали наиболее близкие дружеские отношения). До сих пор мы знали лишь одно недоработанное стихотворение Пушкина, посвященное Я. Сабурову, относящееся к 1824 году («К Сабурову»). Вряд ли оно было известно Я. И. Сабурову.

Как известно, в лицейские годы Пушкин посвятил дружеские послания некоторым друзьям-гусарам. Естественно было предположить, что существовали, по всей вероятности, послания поэта к Я. И. Сабурову. И вот только теперь обнаружено одно из таких дружеских посланий Пушкина к Сабурову.

Лейб-гусар Я. Сабуров (1798—1856) знаком Пушкину с 1816 года. Поэт поддерживал с ним близкие дружеские отношения в Петербурге в течение ряда лет — вплоть до ссылки на юг в 1820 году.

Сабуров — один из самых ярких представителей русской дворянской молодежи начала прошлого века. Родной брат декабриста А. И. Сабурова, человек, не лишенный писательского дарования, Яков Иванович обладал незаурядным умом, отмеченным безысходным скептицизмом. Он был большим любителем литературы и искусства. Наряду с А. Н. Раевским и П. Я. Чаадаевым Сабуров, как считала Т. Г. Цявловская, мог быть одним из прототипов Евгения Онегина первой главы романа.

Сабуров был близок с П. А. Вяземским, Д. В. Давыдовым, А. А. Дельвигом, В. А. Жуковским, Е. А. Баратынским, Л. С. Пушкиным и другими поэтами пушкинского круга.

Многие современники Сабурова отзывались о нем как о человеке незаурядном, умном, честном и благородном.

П. А. Вяземский писал В. Жуковскому 14 декабря 1824 года: «Мой милый, прими и полюби Сабурова. Он малый умный, добрый и благородный. Если он того пожелает, свези к Северину» (Русский архив, 1890, № 2, с. 193).

Сабуров и Пушкин часто встречались, вместе посещали дружеские вечеринки и театры.

26 мая 1817 года П. Вяземский, П. Чаадаев, Я. Сабуров и Н. Карамзин навестили А. С. Пушкина в лицее в день его рождения. Из всех знакомых поэту гусаров Пушкина удостоили особым вниманием только двое наиболее близкие ему: Чаадаев и Сабуров. Факт примечательный.

Известно также, что Сабуров служил в Кишиневе и Одессе одновременно с А. С. Пушкиным и встречался с ним. Он с большим интересом относился к каждому новому произведению Пушкина, нередко читал их в рукописях еще до опубликования в печати.

Об особом интересе Сабурова к Пушкину свидетельствует кишиневский приятель поэта Н. С. Алексеев. В письме к нему Алексеев сообщал: «Я часто говорю о тебе с Яковом Сабуровым... — он тебя очень любит и помнит» (Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 16 т., т. XIII, с. 307).

В марте 1831 года Я. Сабуров сообщает А. Сабурову, находившемуся в Тамбове, о женитьбе А. С. Пушкина: «Здесь не опомнятся от женитьбы Пушкина; склонится ли он под супружеское ярмо, которое — не что иное, как ставка игрока... и часто не слишком верная. Как справится он с тем, чтобы нарушить привычный ритм своей жизни? Впрочем, мы ничего не теряем. Во всяком случае, на худой конец, больше будет прекрасных строф; итог писателя — это его книга, а как он к ней приходит — его дело. Пусть брак, семья станут лишним томом в его библиотеке материалов — я согласен: она будет лишь богаче и плодотворнее...» (Литературное наследство, т. 58, с. 102-103).

Мой друг! Во мне родились мысли новы, И пламень воспылал опять в душе моей, Я разорвал позорные оковы, — И с радостью спешу в объятия друзей, —

читаем мы в новонайденном стихотворении. Эту же мысль Пушкин выразил в стихотворении «Деревня»:

Я здесь, от суетных оков освобожденный, Учуся в истине блаженство находить...

Об авторстве Пушкина свидетельствует и стиль стихотворения. Здесь много характерных для Пушкина оборотов речи, эпитетов и поэтических образов.

Становится известной еще одна страница биографии великого поэта.

Мы привели ряд доказательств и соображений об авторстве Пушкина в отношении текста «К Сабурову». Но пока еще не найден автограф этого стихотворения, нет и прямых документальных доказательств. Поэтому в данном случае необходимо проявить максимальную осторожность — отнести стихотворение «К Сабурову» в раздел «dubia».