Деятельность поэтов-декабристов — одна из замечательных страниц русской истории и литературы. Пушкин внимательно относился к произведениям своих революционно настроенных собратьев по перу, оказывал сильное и плодотворное воздействие на их творчество. Наибольшей популярностью в свободолюбивой поэзии тех лет пользовался ответ А. И. Одоевского на послание Пушкина «Во глубине сибирских руд...». Строка из стихотворения декабриста — «Из искры возгорится пламя...» — послужила впоследствии эпиграфом для ленинской газеты «Искра».
Александр Иванович Одоевский родился 8 декабря 1802 года. Выходец из древнего княжеского рода, он пренебрег обычной для дворянской молодежи карьерой, встал на путь революционной борьбы. Одоевский был ближайшим соратником Рылеева и Бестужева, активным участником восстания декабристов. Он был приговорен к 12 годам каторжных работ. Каторгу отбывал в Читинском остроге и на Петровском заводе. В 1837 году по личному приказу Николая I Одоевского направили рядовым в Нижегородский драгунский полк, находившийся на Кавказе. Там же служил опальный Лермонтов. Они сблизились. Памяти друга-декабриста, умершего в августе 1839 года, гениальный поэт посвятил стихотворение, полное искренней любви к товарищу, навсегда сохранившему
Как поэт Одоевский почти не проявлял себя до восстания декабристов.
По словам исследователя творчества поэта В. Г. Базанова, только повышенной требовательностью к себе («Люблю писать, но не отдавать в печать») можно объяснить тот факт, что ранние произведения А. Одоевского не увидели света, были уничтожены самим поэтом. Чуждый «журнального славостяжанья», Одоевский не торопился печатать свои произведения: он считал, что настоящая поэзия дается не сразу, она требует времени, проверки, напряжения сил.
В своем литературном творчестве, развернувшемся главным образом на каторге и в ссылке, Одоевский был самым значительным после Рылеева поэтом, признанным певцом идей декабристов. В ряде стихотворений он решает проблему высокого назначения поэта-гражданина. Так, в стихотворении «Таится звук в безмолвной лире...» он определяет свои идейные позиции, считает себя «народным певцом». Его внимание привлекает героическая тема борьбы за свободу. Поэт продолжает свято хранить традиции декабристской литературы, воспевает некогда вольные города Новгород и Псков, создает в поэме «Василько» колоритный образ воина-патриота — борца за единение Руси.
Одоевский — автор прекрасных элегий. Одна из них посвящена А. С. Грибоедову, который был его двоюродным братом по материнской линии. Трагическая гибель
Грибоедова в Тегеране потрясла опального декабриста. Без подписи автора в «Литературной газете» Пушкина появилась знаменитая элегия «На смерть А. С. Грибоедова». Одоевский писал:
В 1832 году Одоевский создает стихотворение «Спи, мой младенец...». Эта колыбельная песня посвящена Кондратию Розену, сыну декабриста, родившемуся в Петровской тюрьме и названному так в память о Рылееве. Поэт воскрешает незабвенный образ своего друга Рылеева, который «в душу огнь заронит», «благословит на жизнь», направит «по верному пути стопы» молодого поколения. Кондратий Розен должен дорожить примером Рылеева, учиться у него гражданскому мужеству.
Вольнолюбивые стихи Одоевского, убежденного и непримиримого борца против деспотизма и тирании, живут и сейчас в сердцах советских людей.
Судьба литературного наследия декабриста Одоевского поистине трагична. До нас дошло всего лишь несколько автографов стихотворений А. И. Одоевского: 24 строки в юношеских письмах к В. Ф. Одоевскому, «Брак Грузии с русским царством», одна строфа из стихотворения «Куда несетесь вы, крылатые станицы?..», «Венера небесная» («Клубится чернь восторгом безотчетным...»). Последний автограф хранится в Государственной Публичной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина (в фонде В. Ф. Одоевского, двоюродного брата поэта). По этому автографу впервые устанавливается место и точная дата написания стихотворения А. И. Одоевского «Венера небесная»: Елань, 22 мая 1834 года.
По свидетельству друзей, им написаны «многие тысячи» стихов. Чудом же сохранилось лишь три тысячи стихотворных строк (всего около 60 стихотворений).
Одоевский не записывал собственных сочинений. Это подтверждает и он сам в письме к отцу И. С. Одоевскому от 22 ноября 1833 года: «А если я теперь когда-нибудь сочиняю их, стараюсь забыть: это для меня тем легче, что я почти никогда не кладу своих стихов на бумагу, как Вы давным-давно знаете это».
Почти все его стихотворения записаны декабристами — друзьями поэта, находившимися вместе с ним на каторге и в ссылке. При жизни Одоевского благодаря П. А. Вяземскому и А. А. Дельвигу увидели свет всего лишь 11 его стихотворений, да и то анонимно. Бывший мятежник, находившийся в сибирской каторге, не имел права выступать в печати под своим именем. Через два года после его смерти в журнале «Отечественные записки» появляется стихотворение, посвященное А. М. Янушкевичу. Кто-то из друзей поэта передал в редакцию альманаха «Молодик» на 1844 год» стихотворение «Брак Грузии с Россией», где оно было впервые опубликовано за подписью А. О. В 1958 году впервые М. А. Бриксманом по достоверным спискам опубликованы стихотворения А. И. Одоевского «Венера небесная» («Клубится чернь восторгом безотчетным...»), «Иоанн Преподобный» («Уже дрожит ночей сопутница...»), «Дифирамб» («Как мирен океан...»), «Два духа» («Стоит престол на крыльях; серафимы...»). Все эти тексты записаны на каторге другом поэта П. А. Мухановым. Они обнаружены в небольшой тетради, рядом с достоверно известными, ранее опубликованными стихотворениями Одоевского «Как недвижимы волны гор...», «Послание к Е...».
Считаются утраченными стихотворения Одоевского «К товарищам» (1823), «Безжизненный град», послания Никите Муравьеву и М. Л. Огаревой, третья песнь поэмы «Василько», тюремная песня на мотив «Во саду ли, в огороде», второе стихотворение «Памяти Грибоедова», множество эпиграмм и большое количество писем, в том числе письма к К. С. Сербиновичу, В. И. Ланской, В. Ф. Одоевскому.
Один из близких знакомых Одоевского, Пушкина, А. Тургенева, Жуковского, Вяземского и Карамзиных, чиновник особых поручений при министре народного просвещения К. С. Сербинович сообщил точные названия некоторых стихотворений Одоевского.
5 января 1823 года К. С. Сербинович записал в своем дневнике: «Пошел я на обед к князю А. И. Одоевскому. Говорили с ним о «Полярной звезде», беседовали подле камина о поэзии... о Байроне; князь читал мне стихи свои «К товарищам».
2 февраля 1824 года К. С. Сербинович записал: «Зашел к Дмитрию Николаевичу (Васькову. — И. Т.) и князю Одоевскому. Стихи его «К юности».
Архивные материалы, и прежде всего неопубликованный полностью дневник К. С. Сербиновича, помогли раскрыть авторство Одоевского в отношении четырех псевдонимных стихотворений, которые были напечатаны в журнале «Иллюстрация». Ниже приводятся их тексты:
В «Иллюстрации» же находим за подписью А. О. стихи Одоевского «Вы» («Вы гибче лилии душистой...»), «Романс», «К ландышу».
Задушевную любовь, огонь души и чувств поэт славит в стихотворении «Вы»:
В альбоме А. П. Римского-Корсакова (1784—1862), отца знаменитого композитора Н. А. Римского-Корсакова, обнаружено еще два неизвестных стихотворения поэта-декабриста А. И. Одоевского: «К пчеле, прилетевшей к решетке окна моего каземата весною 1826 года» («Трудолюбивая пчела!») и «Ужели я судьбами осужден...».
Эти стихотворения впервые опубликованы без указания авторства С. А. Рейсером в сборнике «Вольная русская поэзия второй половины XVIII — первой половины XIX века» (Л., 1970, с. 463-464, 466-467).
Вот полный текст стихотворения «К пчеле...»:
Из текста видно, что его автор томился в каземате Петропавловской крепости в ожидании смертной казни. За глухой стеной крепости поэт переживает мучительную драму, тяжкое духовное потрясение.
21 декабря 1825 года А. Одоевский писал царю Николаю I: «Прости заблужденных, а меня единого казни...» И еще: «Казни или милуй; я на все готов: одно приму я со спокойным духом, другое с благодарностью, с чистосердечной благодарностью».
Известно, что небольшие циклы скорбных стихотворений в одиночных казематах Петропавловской крепости в ожидании близкой смерти из числа крупных поэтов написали только К. Рылеев, А. Одоевский и Ф. Глинка. В Шлиссельбургской крепости цикл тюремных стихотворений создал Кюхельбекер. Авторство Рылеева, Глинки и Кюхельбекера отпадает, так как мною обнаружены данные, позволяющие считать автором приведенного стихотворения А. И. Одоевского.
Владелец альбома А. П. Римский-Корсаков был противником крепостного права, неоднократно подвергался опале со стороны царя Николая I. Всех своих дворовых он освободил от крепостной зависимости задолго до реформы 1861 года. Он близко знал многих героев 14 декабря, помогал опальным декабристам, проезжавшим из Петербурга под конвоем в Сибирь. Ему довелось в 1827 году встретиться с декабристами А. А. Бестужевым, М. И. Муравьевым-Апостолом, И. Д. Якушкиным.
И. Д. Якушкин вспоминал: «В Ладоге... вошел в нашу комнату человек очень порядочной наружности; фельдъегерь хотел было не пустить его к нам, но вполне смирился, когда узнал, что это был действительный статский советник Римский-Корсаков. Беседа с Корсаковым была для нас очень приятна и любопытна. Он сообщил нам некоторое известие о том, что делалось в Петербурге, и известил нас также о приезде Муравьева и Бестужева, с которыми он виделся и которых снабдил деньгами».
Можно с полным основанием говорить о большом сочувствии и симпатиях А. П. Римского-Корсакова к декабристам. М. И. Муравьев-Апостол вспоминал: «На Тихвинской площади ждал нас Корсаков (масон), находившийся на службе при министре — князе Александре Николаевиче Голицыне и которого я встречал иногда в доме графини Чернышевой. Он упросил меня принять в виде ссуды 600 руб. на путевые издержки. Живое соболезнование его о постигшей нас участи глубоко тронуло меня, я чувствовал, что отказом я бы его оскорбил, к тому же ни я, ни мой спутник Бестужев не имели с собой вовсе денег. Оказанную нам тогда услугу свято храню в памяти по сию пору. Таких добрых людей немного, о них с радостью вспоминаем» (Русская старина, 1886, № 1, с. 525).
Возникает гипотеза: а не могли ли И. Д. Якушкин, М. И. Муравьев-Апостол и А. А. Бестужев передать А. П. Римскому-Корсакову стихи Одоевского при личной встрече, в том числе и стихотворения «К пчеле...», «Ужели я судьбами осужден...» для Варвары Ивановны Ланской (урожденной Одоевской) (1794—1845) — близкой родственницы поэта. А. П. Римский-Корсаков на протяжении 30 лет был ее близким другом. Сам А. Одоевский считал Варвару Ивановну самым дорогим для себя человеком. В письмах к отцу поэт называл Ланскую «добрым, дорогим и превосходным» человеком.
22 ноября 1833 года из Елани Одоевский сообщал отцу: «Я писал доброй, дорогой и превосходной Варваре Ивановне, чтобы она присылала мне «Библиотеку для чтения». 30 апреля 1836 года он писал из Елани: «Варвара Ивановна доставила мне большое удовольствие, написавши мне очень милое письмо и приславши небольшую биографию друга Комаровского».
Она постоянно проявляла особую заботу о поэте-каторжанине, выполняла его поручения и просьбы, высылала ему в Сибирь книги и журналы, словари, полное собрание сочинений Шекспира. Одоевский посвятил Варваре Ивановне Ланской стихотворения «Воскресенье» («Пробила полночь... Грянул гром...»), написанное в каземате Петропавловской крепости, «Элегию» («Что вы печальны, дети снов...») и «Венера небесная» («Клубится чернь восторгом безотчетным...»).
Ланская высоко ценила дарование Одоевского. В ее альбоме сохранились редчайшие списки стихотворений В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, 3. А. Волконской, А. С. Грибоедова и А. И. Одоевского.
В дневнике Ланской есть горестные записи о нелегкой участи поэта, осужденного на каторжные работы. Она часто встречалась с семьей П. А. Вяземского, у которого сохранилась целая тетрадь стихотворений Одоевского, присланная декабристом П. А. Мухановым. Варвара Ивановна была в дружеских отношениях с К. Я. и А. Я. Булгаковыми (у них также были редкие списки стихотворений Одоевского), с А. П. Римским-Корсаковым и его женой Софьей Васильевной. Легко предположить, что Ланская могла доверительно знакомить Римских-Корсаковых с письмами и стихотворениями поэта-узника. А жена Римского-Корсакова Софья Васильевна вместе с ним могла переписывать в свои знаменитые альбомы стихи опального поэта. Сохранились тетрадь А. П. и С. В. Римских-Корсаковых «Избранные стихотворения Александра Пушкина». Между листами этой тетради вложено множество листков с записями стихотворений А. С. Пушкина, К. Ф. Рылеева, В. А. Жуковского, В. И. Туманского, Н. М. Языкова, А. И. Одоевского... Софья Васильевна отличалась редкостной красотой, удивительной широтой культурных интересов, прекрасно владела французским языком, любила поэзию Пушкина, была незаурядной музыкантшей. Она была первой наставницей сына — будущего композитора Н. А. Римского-Корсакова, привила ему страстную любовь к музыке в детские годы.
* * *
По своему сюжету вольнолюбивое стихотворение «К пчеле...» сходно с известным «тюремным» стихотворением А. И. Одоевского «Утро», в котором есть такие строки:
Здесь заживо погребенный узник противопоставлен вольным птицам, щебечущим и порхающим у тюремной решетки.
Контраст между узником и вольной пчелой, мотив «зарытости» характерны и для стихотворения «К пчеле...». Одоевский цитирует слова Пушкина из стихотворения «К Чаадаеву»:
Он порицает «безжизненный град» у льдистых берегов Невы, олицетворяющий самодержавие.
Известно, что при аресте С. П. Трубецкого были найдены нелегальные стихи «Безжизненный град», носившие ярко выраженный антимонархический характер. На допросе С. П. Трубецкой показал, что автором этих стихов, полученных им от Рылеева для прочтения, является Одоевский. Д. И. Завалишин вспоминал, что Одоевский написал какой-то «дифирамб на наводнение 1824 г. в Петербурге, проявляя сожаление, зачем оно не поглотило все царское семейство, наделяя его при этом самыми язвительными эпитетами».
К сожалению, стихотворение Одоевского о Петербурге, о «краях полуживых и хладных» — «Безжизненный град» до нас не дошло.
Стихотворение «К пчеле...» с его основополагающей мыслью: «...я самим собой владею... страху дух мой непричастен» в известной мере предваряет послание Одоевского к Пушкину «Струн вещих пламенные звуки...», где есть такие слова: «Своей судьбой гордимся мы...».
Находясь в неволе, Одоевский вспоминает родных и близких друзей:
Душа поэта — автора стихотворения «К пчеле...» — страстно рвется к «любезной свободе». О желанной свободе поэт писал в стихотворении «Струн вещих пламенные звуки...»: «И пламя вновь зажжем свободы».
Стихотворение «К пчеле...» по своему стилю и идейно-образному содержанию близко к стихотворениям А. И. Одоевского «К ландышу» и «Романс».
В приведенном выше стихотворении «К ландышу», написанном «во глубине сибирских руд», поэт с болью в сердце говорил о себе и своих друзьях по каторге:
О «глубокой горести», о «горести неутолимой» поэт пишет и в стихотворении «К пчеле...». И позднее, незадолго до смерти, Одоевский с мучительной тоской думает о «горести неутолимой». 21 июня 1839 года Одоевский писал М. А. Назимову: «Когда я один перед собою или пишу к друзьям, способным разделить мою горесть, то чувствую, что не принадлежу к этому миру».
Приведем полный текст стихотворения «Ужели я судьбами осужден...»:
Автор, осужденный «окончить жизнь в мучительной неволе», вспоминает друзей и близких, он мужественно и гордо приемлет свой «страдальческий венец». Ему суждено свершить «путь жизни... в дали природы», в тягостной неволе, но он по-прежнему верен духу вольности, ему дорога память о «прелестях свободы»:
Эти мысли и чувства крайне характерны для вольнолюбивой лирики Одоевского, готового зажечь «пламя... свободы». Поэта не страшит могила. Он, непреклонный, сильный духом человек, готов к любым испытаниям:
В найденном стихотворении немало текстуальных совпадений с достоверно известными стихами Одоевского. Приведем только несколько примеров. В стихотворении «Элегия», посвященном В. И. Ланской, есть такие слова:
В новонайденном стихотворении читаем:
В стихотворении «Ужели...» автор порицает «завидный всем глас утренней денницы», ибо он взор его и душу (узника. — И. Т.) тяготит.
Эта же мысль выражена и в известной элегии Одоевского «Что вы печальны, дети снов...»:
По всей вероятности, Одоевскому принадлежит и стихотворение «Отрада в скорби», опубликованное за подписью А. О. в «Литературной газете» (1842, № 20, с. 410). Вот его текст:
Характерный для Одоевского-узника мотив «скорби» в слезах здесь выражен со всей отчетливостью, глубоко раскрыта трагедия узников-декабристов, страдающих в неволе. Стихотворение по своему содержанию перекликается с тюремной элегией Одоевского «Что мы, о боже?..», в которой бог ведет «земных гостей» в «дом небесный» «дорогой тесной, путем томительных скорбей». Основная мысль элегии: «Мы все приемлем час страданий, как испытание твое» — выражена и в стихотворении «Отрада в скорби»:
но «последнее звено» цепи соединяет узников с небесами и богом. «О «звеньях цепей» Одоевский писал в поэме «Василько» и в элегии «Что вы печальны, дети снов...».
Неизвестные стихи А. И. Одоевского, одного из самых оригинальных поэтов-декабристов, позволяют глубже проникнуть в его творческий и духовный мир.
В «Воспоминаниях декабриста о пережитом...» единомышленник Одоевского А. П. Беляев писал: «Если б собраны были и явлены свету его многие тысячи стихов, то литература наша, конечно, отвела бы ему место рядом с Пушкиным, Лермонтовым и другими первоклассными поэтами».