Имя знаменитого поэта-гусара, легендарного героя Отечественной войны 1812 года Дениса Васильевича Давыдова знала вся Россия. Его мужеством восхищались Кутузов, Ермолов, Кульнев (генерал, под началом которого Давыдов участвовал в боях во время русско-шведской войны). Слава о его дерзких партизанских налетах на вражеские войска гремела во многих странах мира. Его поэтическую самобытность высоко ценили Пушкин и декабристы.

Я слушаю тебя и сердцем молодею, Мне сладок жар твоих речей, Печальный, снова пламенею Воспоминаньем прежних дней, —

писал о Давыдове Пушкин.

Многие поэты — современники Давыдова славили его доблесть в своих проникновенных стихах. Но и искрометные стихи самого Давыдова оставили неизгладимый след в истории отечественной поэзии. Его стихи пахли порохом и дымом сражений. Они сочинялись на дневках и биваках, на гусарских привалах и коротких передышках между нелегкими боями. Их знали наизусть русские солдаты. Но лишь очень немногие из его стихотворений появились в печати в грозные годы войны. Да и сам поэт как-то и не думал об этом. Он не стремился их публиковать, хотя, по его словам, они «появились во многих журналах наездниками, поодиночке, наскоком, очертя голову: день их — был век их». К сожалению, немало стихов поэта до нас вообще не дошло.

В Центральном государственном архиве древних актов обнаружено письмо поэта-партизана Дениса Давыдова, адресованное одному из его знакомых — Алексею Николаевичу Бахметьеву (1801—1861).

О нем, Бахметьеве-младшем — московском уездном предводителе — Давыдов писал П. А. Вяземскому в 1832 году. Не являются случайными и литературные новости, сообщаемые Давыдовым своему другу: Алексей Николаевич был человеком широких литературных интересов, поддерживал переписку и связи с рядом писателей, деятелей искусства, общественных деятелей.

Это письмо является откликом Давыдова на просьбу к нему Н. А. Бахметьева выхлопотать его сыну Алексею Николаевичу Бахметьеву перевод в отдельный кавалергардский корпус, находившийся на Кавказе, которым командовал А. П. Ермолов.

Давыдов был хорошо осведомлен о враждебном отношении к А. П. Ермолову придворных кругов. Он пишет: «Старайтесь его (А. Н. Бахметьева. — И. Т.) определить в кавказский Ваш корпус и присылайте его ко мне, я... рекомендую его Алексею Петровичу Ермолову, который, несмотря на бурю, восставшую на него при дворе, — человек единственный, умеющий отличать достоинства». Как известно, вскоре, в 1827 году, Николай I устранил связанного с декабристами опального А. П. Ермолова от службы.

Смог ли Денис Васильевич выполнить просьбу своего приятеля, нам установить не удалось. Скорее всего, А. Н. Бахметьев не успел поступить в отдельный кавказский корпус, так как уже в 1827 году он вышел в отставку ротмистром лейб-гвардии Конного полка. Однако дружба поэта с Бахметьевыми продолжалась и позднее.

В архиве Бахметьевых в 1952 году были обнаружены Вл. Безъязычным два неизвестных письма Давыдова к Бахметьевым. Одно из них адресовано Н. А. Бахметьеву (отцу), близкому другу поэта. Это письмо датируется 18 октября 1826 года, ко времени русско-персидской войны, в которой Давыдов в звании генерал-майора принимал активное участие.

Второе письмо Дениса Васильевича адресовано А. Н. Бахметьеву и относится к 1833 году, когда поэт находился не у дел, жил в симбирском имении жены — Верхней Мазе. Он сообщал своему молодому другу о жизни в деревне, о воспитании детей, о занятиях поэзией и хозяйственными делами и охоте.

В частности, в этом письме говорилось: «Попробовал съездить в Москву на две недели, но уехал прежде: там задохся от требования общежития, от полицейских и жандармских надзоров и повторил невольно стих Пушкина с некоторым изменением: «Мне душно здесь, я в степь хочу!..». К сожалению, количество дошедших до нас писем поэта-гусара к А. Н. Бахметьеву невелико. Об их более обширной переписке и дружбе свидетельствуют архивные материалы. В фонде Бахметьевых сохранились списки и подлинники стихотворений Давыдова, например: «Ответ женатым генералам» («Да, мы несем едино бремя...»). Этот атрибутированный нами автограф относится к 13 февраля 1827 года.

В фондах Бахметьевых есть списки стихов А. С. Пушкина, К. Ф. Рылеева, Ф. Н. Глинки, басен И. А. Крылова, подлинники писем В. И. Даля (одно из них со списком стихотворения К. Н. Батюшкова «Таврида» («Мой милый, ангел мой, сокроемся туда...»). Сохранилась также копия письма А. С. Пушкина о своем авторстве в отношении «Гавриилиады», посланного царю.

Копия письма Пушкина обнаружена в 1951 году. Многие ученые считали ее «неумелой подделкой». Споры об авторстве поэта длились более 25 лет. По моему глубокому убеждению, автором этого письма был А. С. Пушкин: подделать такое письмо было невозможно, так как оно скопировано А. Н. Бахметьевым, другом Д. В. Давыдова и родственником П. А. Толстого, который возглавлял расследование о «Гавриилиаде».

Приведем текст новонайденного письма Дениса Давыдова к Алексею Николаевичу Бахметьеву:

«14 апреля 1830 г.

Симбирская губ., Сызранский уезд, село Маза.

Неожиданно обрадовали вы меня вашим ответом на письмо мое, любезнейший и всем сердцем уважаемый мною Алексей Николаевич! К сожалению, должен я отложить свидание с вами летом, ибо неожиданные дела влекут меня совершенно в другую сторону — зато осенью ни громом меня не отобьет от поездки к вам. Это написано в книге судеб; если я только буду жив, здоров, однако ж — значительная оговорка в предприятиях смертного. Вы пишете, что у вас нынешний год не очень удачно шло свекловично-сахарное производство и что вы путного мало настряпали. Удивляюсь, я от вас этого не ожидал, от вас, занимавшегося производством сим довольно долго во Франции. Тут оно, я полагаю, доведено почти до совершенства. Уж не лишнее ли умиление внушают вам слова сии! Вы также пишете о журнальной нашей брани. Я совершенно согласен с Вяземским, точно надо перчатки надевать для чтения сих листов.

Баратынский сделал на эту брань прекрасную эпиграмму, вот она:

Что пользы вам от шумных ваших прений? Кипит война... Но что же? Никому Победы нет! Сказать ли почему? Ни у кого ни мыслей нет, ни мнений! Хотите ли, чтобы народный глас Мог увенчать кого-нибудь из вас? Чем холостой словесной перестрелкой Морочить свет и множить пустяки, Порадуйте нас дельною разделкой: Благословясь, схватитесь за виски. [168]

Я подписался на множество журналов... что уж чересчур бессовестно для человека, приехавшего в деревню на экономию, но что делать? Хочется знать, что в мире делается. Из французских я получаю Le Globe и Le Journal des Debates, а остальное из русских. Чему более я рад, что подписался на журнал литературы, издаваемый Дельвигом, в коем Пушкин один из главных редакторов. Такого журнала у нас еще не бывало, совершенно европейский журнал и по тону, и по остроте, и по интересу — там бранят и отбраниваются как люди самого высокого тона; тонко, замысловато и насмешливо, нигде нет грубого слова. Он истинный путеводитель будущей нашей литературы. Я не могу довольно его начитаться и довольно им нахвалиться и уверен, что в стане журналистов и вообще во всей словесности произведет решительный переворот. На днях я получил VII часть Онегина, моего любимого сочинения из всех пушкинских сочинений (кроме Бориса Годунова). Я слышал, что VIII часть скоро явится на свет, ожидаю с нетерпением.

Простите, любезнейший Алексей Николаевич, прошу вас рекомендовать меня хоть заочно супруге вашей и засвидетельствовать ей мое почтение глубочайшее.

Я всегда пользовался благосклонностью Петра Александровича. Надеюсь, что он мне в оной не откажет.

Денис Давыдов» [171]ЦГАДА, ф. 1257 (Бахметьевых), ед. 669.
.

Это письмо является ответом на не дошедшее до нас письмо А. Н. Бахметьева, в котором он резко порицает «журнальную брань» и приглашает поэта-гусара к себе в гости; найденный нами текст предваряет ранее опубликованное в «Огоньке» письмо Давыдова на несколько лет и относится к 1830 году.

В письме содержится немало любопытных фактов: отклики на последние литературные новости, в частности на эпиграмму Е. А. Баратынского «Что пользы вам...» и на журнальную полемику, развернувшуюся на рубеже 20-х годов, и, наконец, интересный, ранее неизвестный отзыв о пушкинской «Литературной газете».

О характере общения Давыдова с Баратынским в начале 30-х годов нам известно немногое. Известно, что оба они сблизились с редакцией «Литературной газеты».

Не без участия Пушкина и Дельвига Денис Васильевич был привлечен к сотрудничеству в «Литературной газете». Здесь он напечатал следующие стихи: «Душенька» (1830, № 8), «Зайцевскому, поэту-моряку» (1830, № 9), «Бородинское поле» («Умолкшие холмы, дол некогда кровавый...») (1830, № 10), «Вы хороши, ваш локон золотой...» (1830, № 17).

Кстати сказать, до нас дошло лишь два черновых письма А. С. Пушкина к Давыдову (а были и беловые автографы) и четырнадцать — Давыдова к Пушкину.

Есть все основания полагать, что автографы по крайней мере десяти пушкинских писем к Давыдову до нас не дошли.