Маруська и Кузьма Сидоренков по узкой расщелине перебежали из карьера в овраг, отыскали коней и направились к лесу.
Дождь шумел в кустах. Казалось, что где-то неподалеку работает мельница и беспрерывно крутится водяное колесо. Кони скользили, всхрапывали, словно что-то чувствовали и чего-то боялись. Склоны оврага постепенно становились пологими, кусты исчезли, и вдали показалась темная стена леса.
Они остановились.
- В овраге надо переждать, - сказала Маруська. - Милиция в лес обязательно пожалует.
- К сумкам поближе? - усмехнулся Кузьма. - Или к Алешке?
- Ты не измывайся, - с ненавистью посмотрела на него Маруська. - Мертвый не ответит, а при живом ты бы рта не раскрыл. Алексея похоронить надо.
- А Ваську?
- И Ваську.
Маруська молча повернула коня и поехала назад.
- Потом похороним! - крикнул Кузьма. - Там же засада, влипнешь!
Она не ответила.
«Тайник откроет, - подумал Кузьма, - милицию наведет. Прощай тогда золотишко…
Он вытащил револьвер и спокойно прицелился. Кожаная куртка Маруськи чернела в серой пелене дождя.
Кузьма выстрелил. Маруськин конь ускорил бег, а сама она медленно сползла с лошади, упала в кусты.
«Отцарствовала, царствие тебе небесное, - покачал головой Сидоренков, - в серьгах бриллиантовых в лесу щеголяла, дура…
Вспомнив о серьгах, Кузьма забеспокоился. Решил вернуться и обыскать Маруську, но вдруг увидел всадников.
Он сразу понял, кто они, и хлестнул коня. Тот помчался к спасительному лесу, но всадники не отставали. Сидоренков начал стрелять через плечо, не целясь, просто стараясь заставить преследующих свернуть, отстать, замешкаться.
Выстрела он не услышал. Кто-то будто молотом ударил его в спину, и он перелетел через голову коня. Широко раскрытыми глазами Кузьма смотрел на стремительно падающее на него облако и испытывал такой страх, что не мог ни подняться, ни закричать. Вдруг вместо облака Кузьма увидел чье-то лицо, ему показалось, что это Скоков, и он обрадовался, сказал громко и отчетливо:
- Живой? А сумки-то…
И захрипел, задыхаясь в упавшем на него облаке…
Лунин наклонился к умирающему бандиту, стараясь понять, про какие такие сумки он говорит. Но глаза у того уже сделались неподвижными.
Лунин выпрямился.
- Кончился. О сумках что-то говорил…
- Повезло нам, - сказал Емельянов с облегчением. - Хорошо, что в объезд поехали. А чего он бабу-то убил?
- Кто их разберет? - отозвался Лунин. - Бандиты они и есть бандиты…