— Начнем с главного… Асмодей — это твое настоящее имя?

— Да.

— Почему сегодня на арене тебя называли Альтазар?

— Потому, что это тоже мое имя. — Я удивленно приподняла брови, и мужчина устало пояснил, делая большой глоток спиртного: — У меня много имен, на любой случай жизни.

— А настоящее, которое тебе дали родители?

Глаза мужчины опасно сузились:

— У тебя есть еще вопросы?

От его резкого тона и боли, которая просквозила в его словах, я поморщилась.

— Прости, я не хотел… — тут же смягчился Асмодей.

— Ничего. Тогда ответь, зачем ты пришёл в мою жизнь? Какова причина? Из рассказа Марук я поняла, что ты выиграл бой на арене и тебя оправдали, несмотря на то, что вина была неоспорима. И ты напросился в мою охрану.

— Личную охрану, — поправил он.

— В чем разница?

— В том, что последние имеют доступ к твоему телу.

— И ты воспользовался этим шансом, чтобы спать со мной?

— Не просто спать, а быть максимально приближенным к тебе. Я тогда много слышал о твоей сексуальной ненасытности, и мне, как и любому мужчине на Трезуре, хотелось испытать ее на себе. — Асмодей так обольстительно улыбнулся, что я побагровела.

— Извращенец!

— Взаимно.

— Не смей упрекать меня в чем-то подобном!

— А вот это уже лицемерие. Может, мне напомнить тебе, Мирослава, как несколько дней назад ты получала оргазм от умелых пальчиков Ариса, как извивалась под ним и молила о большем?

— Это нечестно! Ты не можешь упрекать меня в том, что я не осознавала!

— Ну, конечно, — Асмодей закатил глаза, — стонать и кричать так, что даже мертвые услышали, однозначно можно только в полнейшем беспамятстве!

— Придурок! — Я вспыхнула так, что от меня можно было зажигать факел. Непрошенные мысли о том состоянии тлеющими угольками будоражили мое сознание. И, чтобы скрыть свое смятение по этому поводу, я быстро вернула разговор в нужное русло:

— Так значит, ты никогда не спал с моей матерью и не слышал разговора о том, что они собираются меня убить. Откуда тогда тебе все известно?

— Не совсем так: я не спал с твоей матерью, но обо всем узнал именно от нее. Однажды она вызвала меня и, путем недолгого шантажа, заставила присягнуть ей на верность и стать ее личным шпионом. Как ты понимаешь, я согласился.

— И что она пообещала взамен? Деньги? Много денег? Что еще нужно вору, чтобы предать человека!

— Это тебя не касается, — оскалился уязвленный мужчина.

— Ты предал меня, а значит, меня это касается больше, чем ты думаешь.

Лицо Асмодея помрачнело, но он не ответил.

— Не хочешь говорить — не надо. Все равно для этого поступка нет оправдания. — Я смерила Асмодея презрительным взглядом. — Так Айве тебе доверилась и все рассказала?

— Да, она сказала, что твое поведение должно в скором времени кардинально измениться. Что ты начнешь вести себя странно, и тогда я должен буду расположить тебя к себе, добиться твоего доверия, поведать придуманную историю о случайно услышанном разговоре и тут же обо всем донести ей.

От его слов меня как будто пронзило током.

— Так это ты все ей рассказал? Не Славдий? — В моем мозгу неприятно щелкнуло. Я, как дура, все это время грешила на своего братца, а оказалось…

— Мира, ты меня разочаровываешь. Тебе явно отказывает логика.

— Иди в пекло!

— Когда у тебя началось неадекватное поведение, я сразу же доложил твоей матери. Хотя, признаюсь, я тогда еще подумал, что ты просто тронулась умом и несешь полную ахинею. Это она приказала мне ухаживать за тобой, чтобы ты ни о чем не догадалась. И попросила продолжать слежку.

— Значит, она уже все знала обо мне, когда появилась пару дней назад с новостью о свадьбе…Стоп. Но зачем ей тогда выдавать меня замуж и обещать подарить медальон?

— Это мне не известно. Я делал только то, что требовала от меня твоя мать.

— Ха! — Я злорадно усмехнулась. — И Айвена по достоинству тебя отблагодарила. Если бы я случайно на тебя не наткнулась, ты бы сейчас был на полпути к метаморфозу. Стал бы новым подвидом человека разумного и напоминал бы восставшего из ада!

— Ждешь от меня признательности?

— Не нужно было тебя спасать! — выплюнула я.

— Но ты спасла, и теперь я готов отплатить тебе тем же. — Асмодей поднялся на ноги, вытащил стопку денег, которые все это время торчали из его кармана, и засунул их в сумку, достав оттуда чистую рубашку. — Давайте, девочки, нам надо собираться.

— Ну уж нет! Если ты думаешь, что я вновь тебе поверю…

— У вас нет выхода, — иронично напомнил мужчина.

— Выход есть всегда, даже из непростой ситуации. — Я упрямо уставилась на него, умом понимая, что он как никогда прав, и что в мире, где каждая собака тебя ищет, без сильного защитника не обойтись. Но сдавать свои позиции так просто я не собиралась. Пусть попрыгает вокруг меня, потешит мое самолюбие извинениями.

Но мужчина, видимо, прочитав на моем лице все, что творится у меня внутри, криво усмехнулся и направился к выходу.

— У вас пять секунд, чтобы решить, вы со мной или нет, пока я спускаюсь по лестнице. — И, даже не сказав «прощай», хлопнул дверью.

— А-а-а! Как же он меня бесит!!!

* * *

— Ты можешь идти помедленнее?! — Мы с Марук чуть ли не вприпрыжку пытались угнаться за Асмодеем. — Чтоб тебя оса укусила! — кинула я ему в спину и, схватив за рубашку, попыталась немного затормозить.

— Мира, если ты будешь плестись еле-еле, корабль отправится без нас. — И он еще больше ускорил шаг.

Народу на пирсе практически не было. К счастью, идти нам оставалось недолго, и через десяток шагов я врезалась в спину Асмодея, заставив его что-то прошипеть сквозь зубы, поскольку задела свежие синяки и ссадины.

— Ой, прости! — Я обернулась и уставилась на то, что, по мнению Асмодея, должно перевезти нас к Пепельному морю. — Это что, консервная банка?!

Я даже не сразу сообразила, что спросила это вслух и очень громко.

— Из твоих уст, красавица, это ругательство звучит как похвала!

Я подняла голову и встретилась взглядом с широкоплечим мужчиной, вальяжно облокотившимся на борт корабля.

— Извините, не хотела вас обидеть.

— Меня? — Мужчина весело рассмеялся. Но мы его веселость не разделили, кроме Асмодея, который явно был с ним на одной волне.

— Мира, это капитан Бириус.

— Асмодей, — заговорил мужчина, — я не думал, что ты настолько сумасшедший, что решил выкрасть ее. — Он кивком указал на меня. И меня покоробил его пренебрежительный тон, как будто я была незначительной мелочью:

— А вас не пугает, что вы повезете ЕЕ на своем корабле?

— Красавица, меня пугает только то, что когда я умру, я не смогу взять с собой на тот свет мой корабль.

— Тогда, однозначно, умирать вам не стоит.

— Ха! А она мне нравится! И почему ее называют ледяной принцессой? Девушка с хорошим чувством юмора, живая и подвижная… и, могу поспорить, в определенный момент даже очень жаркая.

Асмодей своим самодовольным смехом подтвердил слова капитана, который, к моему изумлению, по-отечески мне улыбнулся, явно не намереваясь меня обидеть.

— Ну, что стоите, сухопутные крысы? Поднимайтесь на борт!

* * *

— Так, стойте, я не согласна! Я не понимаю, почему я должна делить это помещение с Асмодеем, а не с Марук? Обычно девочки спят с девочками, а мальчики с мальчиками!

— С первой частью я бы еще согласился — мне нравится, когда девочки спят с девочками, а вот вторая часть фразы звучит ужасно! — скривился Асмодей.

— Придурок, я не это имела в виду, а то, что не собираюсь оставаться на ночь с тобой в одном помещении!

— Звучит как вызов.

— И если ты не поселишь нас с Марук вместе, тебя ждут бессонные ночи.

— Бессонные ночи, с тобой… Как заманчиво!

Я подняла глаза к небу, прося высшие силы дать мне терпения в разговорах с этим мужчиной — и побыстрее…

— Слушай, Асмодей, я не пойму, в какой момент ты стал невменяемым?

— После твоего появления.

— Прекрати! — Я схватила сумку с вещами, которую Асмодей уже успел устроить на соседней кровати, и выкинула ее в коридор, где буквально пару секунд назад стояли Марук с капитаном.

— Где они? — Я ошарашенно огляделась по сторонам, но их и след простыл.

— Не беспокойся, капитан обеспечит девушке безопасность.

На мое плечо легла рука, которую я яростно смахнула.

— Зачем? Зачем нужно все усложнять?

— Мира, ты правда не понимаешь или прикидываешься? — Терпение Асмодея тоже переживало не лучшие времена. Он начал злиться. Я тряхнула головой: действительно, понимать друг друга нам становилось все труднее.

— Если хочешь в целости и сохранности добраться до свободных земель, ты должна во всем подчиняться мне. Теперь я несу за тебя ответственность. И если с тобой что-то случится, я не смогу очистить свою совесть и вернуть тебе должок. — Асмодей прошёл мимо меня, поднял сумку и небрежно закинул ее на свое место.

— Ну, если это единственное, что тебя волнует, то можешь быть спокоен: ты мне ничего не должен.

Асмодей как-то странно на меня посмотрел, а потом широко улыбнулся:

— Ей-богу, ты еще совсем ребенок. Ты уверена, что тебе восемнадцать? Мне кажется, что не больше восьми.

Я оскорбленно поморщилась и легла на соседнюю кровать, демонстративно отвернувшись к стене и засунув свое негодование поглубже.

— Идиот…

Асмодей прыснул от смеха.

Я закрыла глаза, пообещав себе в следующий раз дать полную волю своей темной сущности и не подавлять ее. Хм… Кстати, нужно будет выяснить, как полностью от нее избавиться. Ведь то, что сейчас живет во мне, сильно напрягает. Хотя темная сущность за последние сутки не причиняла мне никаких неудобств, оставаясь в тени и не вознося мою злость до предела, мне она абсолютно не нравилась. Ожидать от нее подвоха и становиться параноиком я не собиралась.

— Мирослава, ты голодна?

Я не ответила.

— Хорошо, глупое дитя…

— Не называй меня так! — еще больше оскорбилась я.

— Я схожу поищу что-нибудь поесть. Только при одном условии: ты пообещаешь не выходить из каюты.

Я его опять проигнорировала. И тут же спиной почувствовала вспышку гнева, а потом сильная рука вцепилась в мое предплечье.

— Больно… отпусти!

Давление на руку ослабло, но Асмодей продолжал меня удерживать.

— Хочу тебе напомнить, что этот корабль промышляет контрабандой. На него никогда не попадают такие случайные люди, как мы, здесь бывают только капитан и его команда. Команда, к слову сказать, состоящая из отбросов, и если ты не хочешь новых неприятностей, будешь сидеть тише мыши и не высовываться. Если ты им случайно попадешься, то прежде, чем они сдадут тебя матери, они неоднократно поимеют тебя… и ни один человек, даже капитан корабля, ничего не сможет с этим сделать. Но пока ты меня безоговорочно слушаешь и выполняешь мои маленькие просьбы, я смогу тебя уберечь.

Я тяжело сглотнула, поддаваясь его гипнотическому взгляду.

— Ты меня поняла?

Я через силу кивнула.

— Вот и отлично. А за Марук не беспокойся: как я тебе уже говорил, капитан о ней позаботится.

Когда дверной замок защелкнулся за Асмодеем, я устало потерла лицо:

— Боже, эти четыре дня покажутся мне вечностью…

Как я и ожидала, уже первая ночь стала для меня сущим адом. Помимо того, что я злилась на Асмодея и переживала за Марук, морская болезнь не заставила себя долго ждать. Хоть Асмодей и твердил, что на море полнейший штиль, мне казалось, что там шторм не меньше десяти баллов, так как я не отходила от ведра. Желания подняться на палубу и подышать свежим воздухом у меня не возникало. Лучше умереть тут, внизу, в обнимку с этим ведром, чем отбиваться от неадекватной команды, о которой предупреждал Асмодей.

— Асмодей…

— Что, красавица?

— Скажи честно, зачем ты со мной возишься? Ведь понятно, что неземную любовь ко мне ты не питаешь. А секс, который был между тобой и прошлой Мирой, еще не повод, чтобы рисковать своей жизнью и куда-либо меня переправлять. Ты мог запросто скрыться еще в Перлитовом городе, и никто бы тебя не упрекнул.

Асмодей, сидевший рядом, как-то странно на меня посмотрел. Мне показалось, что он размышлял, стоит ли мне открывать какую-то тайну или нет. Но, видимо, мой жалкий вид помог ему принять решение: он взъерошил свои короткие волосы и пожал плечами:

— Не знаю. Наверное, привычка.

Я заинтересованно посмотрела на него, опираясь на стену и вытирая бисеринки пота со лба.

— После того, что ты сделал, трудно тебя представить заботящимся о ком-то, кроме себя.

— Ты меня совсем не знаешь, — оскорбился мужчина.

— В последнее время мне кажется, что я никого не знаю. Даже тех, кого раньше считала семьей.

Асмодей придвинулся ближе и прикрыл глаза.

— Марук рассказала тебе, за что меня осудили?

— Говорила, что ты хотел забраться в какое-то секретное место. — Я понизила голос до театрального шёпота. Потом, тяжело сглотнув, отодвинула ведро и попыталась прилечь на пол, но Асмодей притянул мою голову, уложив к себе на колени. Возможно, в другой ситуации это выглядело бы непристойно и очень интимно, но сейчас мне было все равно.

— Ты хотел пробраться в сокровищницу? — Почему-то секретные места вызывали у меня только такие ассоциации.

— Этим секретным местом была лаборатория.

— Похожая на ту, с монстрами? — Я приподнялась, но Асмодей уложил меня обратно.

— Да.

— И что ты там хотел выкрасть? Секретную разработку для конкурентов или для себя? Наверняка все, что там производится, стоит баснословных денег.

— Я хотел освободить… или, если стало поздно, — грудь мужчины тяжело приподнялась, — убить своего брата, пока он не стал одной из этих омерзительных тварей.

Мое тело пронзила дрожь, и я перевела потрясенный взгляд на Асмодея. Его лицо приобрело серый оттенок, став каменным, а взгляд устремился куда-то вдаль. Его незримая боль окутала и меня, и я не решалась задать вопрос, удалось ли ему выполнить то, что он задумал, или нет.

— Я не смог… Меня поймали.

На моих глазах выступили слезы. Я попыталась подняться, чтобы выразить сочувствие, но Асмодей легко удержал меня на месте и стал рассеянно водить пальцами по моим волосам, непонятно кого успокаивая этим движением.

— Тогда я и решил во что бы то ни стало выиграть на этой чертовой арене…

— Но почему ты прямо не попросил отпустить твоего брата?

— Отпустить кого? Чудовище? Уничтожить уникальный экземпляр из чувства жалости? — Асмодей горько усмехнулся: — Эвелин никогда бы не пошла на такой шаг.

— Не понимаю…

— Я придумал другой план: втереться к тебе в доверие, стать самым лучшим, а потом попросить тебя быть милосердной к моему брату.

— И? — Я затаила дыхание.

— Ты отказала, — Асмодей поморщился от неприятного воспоминания, — в очень жестокой и грубой манере указав мне, где мое место и о чем я могу просить, а о чем — нет.

— Мне очень жаль…

Рука Асмодея замерла, но через несколько секунд он возобновил свои размеренные действия и обрел голос, предавшись грустным воспоминаниям.

— Мой брат был в личной охране Эвелин. И, видно, чем-то ей не угодил.

— Он просил тебя спасти его?

— Нет, он попросил прощения за все и… просто попрощался. Но я не мог его бросить. Он был младше меня, и я всегда о нем заботился. После смерти наших родителей, я заменил ему их. Это я настоял на том, чтобы он пошёл на службу… и, тем самым, обрек его на страдания. — Асмодей спрятал лицо в ладонях, растворяясь в своем горе. — Поэтому, когда Эвелин предложила мне сделку, я не смог отказаться.

— Ты пообещал сдать меня в обмен на убийство твоего брата?

Теперь в моей голове все встало на свои места. С сердцем, полным печали, я посмотрела на Асмодея, который, казалось, вот-вот заревет, как раненный зверь, но он опустил руки и посмотрел на меня больным взглядом:

— Мира, я клянусь тебе…

— Асмодей, не надо.

— Ш-ш-ш… Я клянусь, что никогда не дам тебя в обиду.

Я вымученно улыбнулась в ответ и закрыла глаза, понимая, что это говорит не он, а его душа. И я снова ему поверила.