— У тебя есть ко мне вопросы? — с чрезмерным любопытством поинтересовался голос. Глаза приподнялись, и приобрели выражение детской радости от вида нежданных гостей.

— У нее нет к тебе вопросов, урод, так что захлопнись!

Зеленый глаз продолжал смотреть на Эву, карий повернулся к Влá славу.

— Хамство имеет смысл только, когда оно вызывает равную себе реакцию интеллекта. — парировал Церебрум, немного обижаясь и выдавая больше скрежещущих звуков. Глаз, не выпускающий Эву из своего поля зрения, немного продвинулся вперед, доверительно понизил голос:

— Грубость — остроумие дураков, — и подмигнул.

Эва не сдержала улыбку.

Никак не ожидала увидеть подобное чудо. И прониклась симпатией.

А Влá слав, больше не обременяя себя разговорами, показал машине средний палец. Что обозначал этот жест, Эва не знала, но могла догадываться, что ничего хорошего.

— Если вам не нужны ответы, тогда могу я полюбопытствовать о сути вашего визита?

Вопрос адрисовывался Эве, но Влá слав не удержался:

— Чтобы тебя уничтожить, тварь! Разве еще непонятно?

Мозг в колбе стал сокращаться быстрее, голос, эхом отражающийся от стен, приобрел надменный оттенок:

— Кто не боится смерти, тому не страшны угрозы.

— А вот сейчас и проверим.

Мужчина достал из сумки хитрый прибор размером не больше его ладони. Соня встала у пульта управления, блокируя двери с внутренней стороны. Она вывела на монитор видео с разных камер здания. Эва увидела, что стало с лифтом и тем этажом, на котором произошёл взрыв. Кабину будто сдавило, а потом разорвало, в стене рядом образовалась прореха, а пол обвалился. В здании на разрушенных этажах началась эвакуация. Принципалы организованными рядами покидали головное здание. Ищейки и трапперы прочесывали этажи в поисках бесчинщиков.

— Ну, что там, Соня?

— Либо они слишком самоуверенны, что мы сюда не попадём, либо они полные идиоты, — усмехнулась девушка, явна довольная собой.

— А Лимея?

— Ее пока невидно…

Эва, не зная, чем себя занять, обошла колбу по кругу. Зеленый глаз неотрывно за ней следовал, будто чего-то ждал. Не понимая, зачем ей это нужно, Эва спросила:

— Давно ты живешь?

В этот раз голос не спешил с ответом, как будто задумавшись. Только когда Эва постучала по колбе, он печально произнес:

— Мгновение вечности.

Хотя, может, и не печально, но именно такой оттенок создали электронные звуки.

— А зачем тебя создали?

Здесь он думал недолго:

— Чтобы возродить жизнь.

— Ага, извратить… так будет честнее, — выплюнул Влá слав.

— А откуда ты меня знаешь?

— Для того, кто создан, знать все — это несложно.

— Ух ты! — воскликнула Соня, привлекая всеобщее внимание. — Вот и наш друг. Она вывела на экран любопытную картинку. По одному из коридоров бежал Артур, таща за собой маленькую девочку. Он был встревожен, но целеустремлен. Постоянно оглядывался, будто за ним гнались все демоны мира.

Влá слав кинул на экран лишь мимолетный взгляд.

— Удивил, что скажешь, я думал, он совсем бесхребетный, может стрелять только тогда, когда им управляют.

Эва перевела взгляд на Влá слава:

— Что значит — им управляют?

— А то и значит. В него вживили хрень, которая делает марионеткой. Это очень удобно. Ты что, думаешь, этот сопляк выстрелил бы в меня, будь у него своя воля?

— Как? — охнула Эва.

Соня тронула место под подбородком.

— Для него это не просто датчик слежения, еще и система управления.

И тогда шрам Влá слава обрел смысл. Кстати, как и шрам под подбородком Гоблина. Они вырезали из себя эти устройства. Эва представила, как Влá слав, истекая кровью, рвал себе горло, пытаясь добраться до жуткого устройства, и желудок сделал кульбит. Нет, представлять такое — слишком.

— Чего вылупилась! Свой я деактивировала. Если ты не знала, то перед тобой один из лучших хакеров современности.

— А если быть точным, то единственный, — добавил Влá слав, прикручивая к коробке в руках очередной проводок.

Эва вернула внимание экрану и бегущему парню. Сдалась на милость вине, она ненавидела и желала смерти Артуру за то, что, оказалось, его каким-то образом заставили сделать. Что самое обидное, Артур не оперировал этим и не пытался себя оправдать.

— А кто это с ним и куда он бежит?

— Не знаю, наверно, после экскурсии по инкубатору ему явилось откровение, и он решил уйти. Глупо, — усмехнулась девушка, наблюдая за попытками парня уйти от преследования. — Хотя это забавно, поп-корна не хватает. Кстати перед тем, как на это решиться, он заглядывал в твою комнату, но малость опоздал.

Соня с какой-то хитрой улыбкой перемотала запись. В темном коридоре, подсвечивающемся лишь мигающей красной лампой, Эва увидела Артура. Он оглядывался и осторожно ступал, вел за собой сонного ребенка, потирающего глаза. Остановился возле ее комнаты. Тихонько постучал, заглянул внутрь. Но в этот момент раздался взрыв, и Артур стал действовать решительней. Он громко ее позвал, обходя все помещения, не найдя, направился в палату, где еще недавно якобы лежал ее отец.

Там потрясено застыл, теряя несколько драгоценных секунд. Выругался, взял ребенка на руки и побежал на выход. Только сейчас, в полутьме коридоров, он заметил двух убитых Влаславом принципалов. Выхватил у одного из них оружие и побежал дальше.

Эва вытерла об джинсы вспотевшие ладошки.

Покажи, что сейчас

Соня выразительно глянула на Влá слава, и показала ей картинку.

Эва нахмурилась, парень оказался в кольце принципалов, трясущейся рукой целясь то в одного, то в другого, не решаясь стрелять.

— Мы можем ему помочь?

Соня и Влá слав удивленно переглянулись.

— Нет!

— Нет!

— Зато я могу, — радостно возвестил мозг, оживляясь в колбе.

— Закрой пасть! — Влá слав осторожно поднялся на ноги и к нему подошел.

— Подержи, — он сунул Эве в руки маленькую самодельную коробочку.

— Детонатор, — пояснил он, — только не нажимай, если не хочешь, чтобы наши останки соскребали вместе с этой тварью.

Эва поспешно убрала пальчик от красной кнопки. Пыхтя, мужчина прикрепил на липкую ленту, которую отрывал зубами, самодельное взрывное устройство.

— Если Гоблин прав, то заряда хватит на снос башки.

— Влá слав, он может помочь Артуру, пусть поможет.

— Ага, а за это потребует, чтобы мы его не убивали.

— Ты потребуешь? — обратилась она к мозгу.

— Нет, — быстро и с удивленной интонацией заверил мозг. Как бы говоря: «За кого вы меня держите. Я всего лишь хочу помочь. Искренне». Эва себя одернула. Додумывать за существо было весело, но попахивало маразмом.

Эва выразительно глянула на Влá слава.

— Видишь, не потребует.

— Эва, прости, но я не могу рисковать. Не тогда, когда цель так близка.

— Влá слав, поторопись. У нас гости.

С обратной стороны двери раздались стуки. Как оказалось, это неудачные попытки пробраться внутрь.

Мужчина хотел выхватить детонатор, но Эва резко повела руками в сторону, увидев, что

на мониторе Артура и маленькую девочку схватили.

— Ну, чего ждешь, — обратилась она к зеленому и коричневому глазам, замершим в ожидании, — действуй!

Не успела она озвучить просьбу, как роботы, окружившие парня, застыли, будто их внезапно хватил удар. А через секунду замертво рухнули. Влá слав и Соня недоуменно переглянулись.

— Что ты сделала?

— Что? — испуганно спросила Эва, отступая и прижимая детонатор к груди.

— Ты ему приказала, и он тебя послушал, — пораженно произнесла Соня, отвлекаясь от мониторов.

Эва, испуганная их реакцией, икнула.

— Он тебя послушал… он тебя послушал! — озаренный какой-то догадкой, произнёс Влá слав и схватил ее за предплечья:

— Попробуй прикажи ему немедленно отключить всех принципалов. Пусть поджарит им мозги!

Влá слав тряхнул Эву, выхватил из ее рук детонатор и отбросил в сторону.

— Понимаешь, ты можешь сейчас все это закончить. Одно твое слово, и мы свободны. Люди свободны. Не будет никаких роботов, глупых правил, все вернётся на свои места.

В глазах мужчины проснулось безумие. Пугающий огонь, готовый ради своей цели сжечь не только мосты, но и всех, кто на этих мостах окажется, окрасил серебро его глаз в темный. Эва с трудом освободилась от его пальцев и вынырнула из-под руки.

— Я не уверена…

Но довод для Влá слава был смешон, он от него отмахнулся, будто от чего-то незначительного.

— Не знаю, почему, Лимея дала тебе доступ, но знаю одно, мы не должны упускать такой шанс. Давай! Времени на раздумья нет, — Влá слав наступал, подавляя Эвину волю. Поймал ее в кольцо своих рук, когда ее спина уперлась в колбу.

— Ну, тебе же ничего не стоит отдать приказ. Сказать пару банальных фраз и освободить людей от вечного рабства. Ты, как никто, должна понимать, что это ненастоящий мир, всего лишь подделка, иллюзия сумасшедшей старухи. Мир, чьи правила отняли у тебя родителей, заставили страдать, — Влá слав наклонился ближе, переходя на шёпот, будто гипнотизируя. Его пальцы поглаживали ее щеку, вдыхая и чувствуя остроту ее неуверенности и страха.

— Благодаря тебе все может измениться прямо сейчас, — его тон стал искушающе интимным. Свободная рука опутала талию. — Благодаря тебе к нам вернётся свобода воли и выбора…

Влá слав наклонился и пленил ее губу. Даря не только чувственные ощущения, но и море обещаний, в которых можно утонуть. Эва, сама не понимая, зачем, поплыла по этому морю, когда Влá слав углубил поцелуй, не удержалась на поверхности, нырнула с головой.

Последние остатки девичьей воли пали, принимая его просьбу за обещания, которые губы не озвучили. Дурное сердце сделало кульбит, и она выплыла на волне эйфории, принимая решение.

Задыхаясь, Эва зарделась и украдкой глянула на Соню. Девушка тщетно пыталась скрыть досаду, покусывала нижнюю губу и нервно отстукивала пальцами ритм.

— Ты уверен? — смущенно спросила Эва у мужчины, поворачиваясь к мозгу. Он, как и Соня, потерял дар речи от увиденного и теперь только часто моргал, выдавая чувства, которые вряд когда-либо испытывал.

— Эй, — она постучала по колбе, пытаясь привлечь к себе внимание.

Карий глаз лениво обернулся, в нем застыл вопрос.

Прочистив горло для лучшего эффекта, Эва громко и с выражением приказала:

— Отключи всех демонов в Церебруме!

* * *

Казалось сумасшествие поглотило его полностью. Как в припадке, Влá слав подбежал к Соне, отпихнул от монитора. Девушка упала на пол, вскрикнув от боли. Но мужчина даже не обернулся. Его глаза жадно сканировали картинку, меняя видео с транслирующих камер.

— Влá слав?

— Эва, подожди, — отмахнулся мужчина, выводя на экран новую картинку.

— Влá слав.

Но поглощенный мужчина, будто не слышал.

— Черт, неужели не сработало! Он стукнул кулаком по экрану.

— Влá слав!

— Да что?! — резко обернулся и тут же застыл, потеряв дар речи.

«Ну неужели», скользнула разумная мысль, Эва скрестила на груди руки, стоя под прицелом Сониного оружия.

— Соня, что ты делаешь?

— А разве ты не видишь, собираюсь ее убить, — как бы между прочим сообщила она. — Только еще не придумала, в какую часть выстрелить.

Влá слав подавился, кашлянул, видать, не понимая, как на это реагировать, и сделал осторожный, будто прощупывающий шаг.

— Стой на месте, — напрягая палец на спусковом урючке, крикнула Соня, перекатившись с пятки на носок и обратно.

— Да что с тобой! Ты че, ополоумела?

Девушка истерично засмеялась, меняясь в лице. Отрешённость сменилась печалью. Такой ощутимой, что Эвино сердце сжалось. Ей бы думать, как не получить дырку в голове, а она раскисла вместе с Соней, понимая, что послужило катализатором ее чувств. Она, Эва.

— Ты меня предал, и я не хочу больше бороться… я опускаю руки.

— Соня, я не понимаю.

— Как и всегда, — удручённо покачала головой девушка. — Стоило появиться этой страшилище…

— Эй, сама страшилище…

— …и ты забыл о наших клятвах, о наших обещаниях, — в девушке будто погас огонь. Она казалось истощенной и разбитой. Нервно стянула со своего указательного пальца тонкое серебряное колечко и бросила к его ногам. В следящий момент раздался выстрел.

От грохота, разнесшегося эхом по сводчатому залу, заложило уши. Мозг в своей банке булькнул. Эва присела и зажмурила глаза. Первый раз в жизни ей было страшно их открывать. А самое главное — ей было непонятно, почему еще дышит. Осознание того, что ее чуть не убили, обдало ледяными брызгами. Тело сводило от напряжения, в голове будто нарастал осиный рой. Пришлось закрыть уши руками, но не помогло.

— Эва!

— Не нужно, у девочки шок.

На Эвины плечи легли ледяные сморщенные пальцы. Их холод отчетливо ощущался через тонкий шёлк ее блузки. Она вздрогнула и в ужасе подняла глаза, встречая голубою, практически прозрачную сухость во взгляде напротив.

— Лимея?

Сморщенные пальцы прошлись по волосам, голос задумчиво добавил:

— Прелестные, но слишком короткие.

Эва в ужасе попятилась. Двери помещения были открыты, впустив вместе с женщиной толпу демонов. Они разбрелись по залу, взяв присутствующих в плотное кольцо. В пару шагов от нее лицом в пол лежал Влá слав, на его запястьях появились магнитные кольца. Трясущаяся и рыдающая Соня стояла в стороне в окружении троих трапперов. Оружие и все устройства были отобраны.

— Не бойся, Эва, тебе больше не причинят вреда, — она улыбнулась оскалом, обещающим не защиту, а самые извращенные пытки. Протянула руку помощи. Эва потрясла головой, уперлась спиной в невидимую стену. Резко обернулась, с удивлением касаясь силового поля, защитившего от пули.

— Хорошо, милый, можешь убрать поле, — обратилась она в пустоту, — и тут же голубые всполохи перед лицом Эвы померкли, растворяясь в воздухе.

Лимея показала ряд ровных зубов.

— Правда, предусмотрительно с моей стороны.

— Зачем этот фарс, — выплюнул Влá слав.

Женщина переступила через Эву и подошла к прижатому к полу мужчине. С грацией возле него присела.

— Ничего необычного, просто хотела словить крысу, ворующую прямо у меня из-под носа, — Лимея зыркнула в угол, где Соня напоминала живого мертвеца.

— Знаете, в чем ваша беда? — она вновь поднялась, отряхнула юбку и оказалась возле колбы. — Что вы все меня недооцениваете. Недооцениваете Церебрум, — ее губы оставили алый след на прозрачном стекле. — Да, милый?

Мозг не ответил, но яростно запульсировал.

Эве надоело дешёвое исполнение, она воинственно поднялась на ноги. Очень жалея, что не оспорила у Влá слава право носить нож. Она с тоской взглянула на демонов, рассовавших по своим поясам его оружие, и досадно поморщилась, но вдруг зацепилась взглядом за все еще валявшийся в стороне детонатор, отброшенный Влаславом. Перевела взгляд на того, кому посчастливилось держать в руках взрывное устройство, снятое с колбы и самодовольно улыбнулась.

— И что теперь, убьете нас? — она стала медленно двигаться по помещению.

Покашливая, Лимея рассмеялась и закатила глаза, Эва в это время послала Влá славу выразительный взгляд, а после отвела в сторону, указывая на детонатор. Лицо мужчины прояснилось.

«Ну давай, Власлав, забалтывай ее. Быстрее», подгоняла она про себя, сетуя на нерасторопность мужчины. Где-то быстро соображает, а где-то совсем тормозит.

— Ну, раз зрители собрались, придётся начинать! — радостно объявила Лимея.

Она в предвкушении потерла руки и пригладила прядь, выбившуюся из аккуратной причёски.

— У тебя не выйдет, то, что ты задумала, безумие, ты не сможешь дать роботам душу! — Влá славу позволили подняться на ноги.

Ну наконец-то, Эва чуть не завизжала от радости и не понеслась к детонатору. Лимея выгнула бровки, переключая внимание.

— Влá слав, Влá слав, — она снисходительно качнула головой.

— Ты меня недооцениваешь. То, что ты украл из архива, старые заметки моих предшественниц, которые давно нашли способ соединить живое и мёртвое. Так что создать разумного, — она постучала по голове, — и чувствующего андроида для меня не проблема. Но знаешь, — она подошла к нему вплотную, — это все пустое. Наделять машину чувствами — это полная глупость, зачем мне неуравновешенный механизм, который из-за чрезмерной чувствительности может причинить вред моей системы? Ха, неслыханная глупость.

Эва приближалась к своей цели. Чуть ли не подпрыгивая от каждого произносимого Лимеей звука. Нервы были натянуты настолько, что, казалось, оборвутся, стоит ее окликнуть.

В это же время пол завибрировал и начал образовывать нишу, из которой поднималась огромная капсула напоминающая уменьшенный макет ракеты.

— Тогда что ты задумала, зачем тебе девушка?

Лимея наклонила голову набок.

— Вот я никак не пойму, что тебя не устраивает в моем мире? Ты за одно мгновение переносишься из, можно сказать, апокалипсиса в цветущую сказку. Неужели она для тебя слишком прекрасна, что ты не можешь с этим смириться? Или ты так привык воевать, что просто не в состоянии жить в покое? Прости, если разочарую, но Церебрум никогда не познает вкус крови и разрухи. Я не позволю его уничтожить.

— Хоть ты и обладаешь памятью прежних жизней, своими глазами ты это не видела и физически не ощущала. Да, люди сделали ошибку, но это не заставляет их расплачиваться рабством. Мы не игрушки для безмозглых консервов.

Лимея выдала на редкость жуткую улыбку.

— Грехи других судить вы так усердно рветесь… Начните со своих и до чужих не доберетесь. Между прочим — Уильям Шекспир. Как говорится, учите классику, молодой человек.

Небольшой по мощности взрыв сотряс зал, осыпав с потолка штукатурку.

Все присутствующие оглянулись на виновницу жалкого представления и на того принципала, у которого оторвало обе руки. Он находился будто под куполом, отсвечивающим голубым. Даже гарь не просачивалась за его границы, оседая внутри защитного поля.

Растерянная Эва, чувствуя себя неудачницей, вновь нажала на красную кнопку, но ничего не происходило. Тогда она кинула коробку в Лимею, попыталась вырвать у ближнего к ней ищейки оружие. Но он, даже не напрягаясь, ее от себя оттолкнул.

— Отпустите! Отпустите меня!

Она стала дико извиваться, не хуже змеи, пытаясь вытянуть свои конечности из невероятно прочных демонических захватов. Пробовала подключать ноги, пиналась. Но все было тщетно, комар причинял боли больше, чем она своими выходками. От отчаянья попыталась укусить руку палача, но чуть не потеряла зубы.

Лимея же снисходительно покачала головой, вновь обратилась к Влá славу, не проникаясь истерическими криками:

— А вообще мне нравится твой запал, придётся пересмотреть свои планы, — она похлопала его по щеке:

— Будешь моей домашней собачонкой.

— Этого не будет никогда! — Влá слав дернулся и заревел, вновь пытаясь вырваться. Но тут же обмяк от удара в челюсть. Он выплюнул сгусток крови на ее коралловый лиф.

— Не обещай того, чего не сможешь выполнить.

Она поманила пальцем, и к ней присоединился рыжеволосый парнишка в заляпанном белом халате. Эва даже при большом желании не смогла вспомнить набор букв, составляющих его имя. Но это не мешало понять, что он очень устал. С взъерошенной шевелюрой, затравленным взглядом, напоминал забитого зайца, он занял место у пульта, и не встречаясь ни с кем взглядом, уткнулся в экран.

— Закрывайте.

С двух сторон от шипящей и плюющуюся паром машины обнажились отверстия.

Эва пыталась противостоять тому, что ее собирались в нее засунуть. Она выставила ноги, упирая их в косяк. Но демоны лишь слегка на них надавили, чудом не ломая кости, и всё-таки впихнули ее в узкое, безжизненное пространство пропитанное химической вонью. В секунды ее тело лишили чувствительности, привязав широкими ремнями, и возможности шевелиться. Ужас неминуемого накрыл с головой, когда дверь стала медленно закрываться, будто крышка гроба, в которую медленно заколачивали по гвоздю.

Неужели, правда, у нее заберут душу, немыслимо, невозможно. Эва истошно заорала, теряя голос и часть рассудка:

— Влá слав! Влá слав!

Измученный и избитый мужчина даже дернуться не смог, взглядом, полным боли и сочувствия наблюдал, как ее поглощает машина. При этом его губы шевелились, пытаясь передать послание, но оно до нее не дошло. Дверь плотно встала на место, издав шипящий выдох.

Так, главное, не паниковать, успокоиться, — она часто задышала, понимая, что если продолжит в том же духе, израсходует спертый и вонючий воздух и просто-напросто задохнется. Через прилипшие ко лбу и глазам волосы Эва постаралась рассмотреть, что происходит снаружи, но смогла наблюдать лишь неясные очертания.

— Мама, мамочка, прошу, если ты меня слышишь. А ты всегда меня слушаешь, я знаю. Прошу, помоги. Вытащи меня отсюда. Пусть эта машина сломается, а у этой дохлого скунса Лимее остановится сердце. Я прошу, я…

— А-а-а..!

Горло с усилием пропихнуло рваные звуки. В позвоночник воткнулось множество тончайших игл, причиняя неимоверные страдания. По щекам потекли слезы, а по спине липкая и теплая кровь, ноги отказались работать и стали бесполезным атрибутом. Если бы не ремни, она бы рухнула на пол, теряя возможность ходить. Эванжелинино тело забилось в конвульсиях, со рта побежала струйка крови. Глаза закатились, подталкивая сознание к грани.

Вот сейчас секунда, и она проснётся в своей уютной пещере, напротив, сквозь всполохи огня просвечиваются очертания отца, а если поднять взгляд и посмотреть туда, куда уходит дым, можно увидеть звездное небо, а значит, все хорошо.

Последнее, что поняла Эва перед тем, как стать одной пульсирующей точкой агонии, это как Лимея входит в машину с другой стороны.

Все было кончено.

Машина победила, вырвав из горла Эвы отчаянный и долгий крик с остатками жизни и души.