КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА

Когда тебе 18, чтобы быть счастливым, достаточно иметь гитару, автомат Калашникова или, в крайнем случае, желез­ные кулаки, не важно где и в каком месте. Мне дико повезло, я купил хорошую гитару, когда мне было 18. Я дико врубался в рок-музыку и HEAVY METAL, поэтому организовал группу металлического рока «КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА».

Посредством гитары я планировал оглушить пипл аццким грохотом, а также заявить о себе и частично изменить МИР к лучшему! Во многом это удалось, миллионы людей уз­нали о моем существовании, говорят на КТР-СЛЕНГЕ, слу­шают песни «КОРРОЗИИ» про АД, СКИНХЕДОВ и ЧАД КУТЕЖА. Сотни тысяч парней купили наши альбомы, про­голосовав своим трудовым рублем, тем самым одобрив нашу музыку и НАШ СВЕТЛЫЙ МИР, а правительство стало вы­полнять программы КТР        

С самого начала у участников группы «КОРРОЗИЯ МЕ­ТАЛЛА» не было ни малейших обязательств перед большевистско-коммунистическим образом жизни. Поэтому в сво­ем творчестве и музыке мы несли не только модные металл-приколы, но и разрушали брежневский маразм прогнившего совкового мира в той форме, в которой могли себе позво­лить. Есть хлам, который не нужно реставрировать, а просто сломать или сжечь, а на его месте возвести новые античные города, праздничные проспекты, белые божественные храмы науки, культуры и любви!

На моей бас-гитаре всего три струны, иногда две или одна, люди с консерваторским образованием этим очень не­довольны, но для концертов группы «КОРРОЗИЯ МЕТАЛ­ЛА» и сочинения песен этого вполне достаточно. Когда я играю, я угараю и играю так, чтоб угарели все. Если город угарит, он будет повержен, и к нашим ногам упадут фишки казино, клевые девки, бухло и бешеный драйв ночного чада, а также душевные разговоры и первые лучи солнца. Ночь и раннее утро, когда нет людей, когда мы одни в пустом городе мчимся на черном BMW по пустым трассам, когда зима сме­няет лето, а лето сменяет миллениум и новый век.

«КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА» за все существование не отме­нила ни одного концерта, даже когда он был в материальный минус. Желание выступать для своих людей — это главный стержень для жизни ансамбля. Один раз в Таганроге у нас ук­рали аппаратуру и мы дали пресс-конференцию на три часа, порой мне казалось, что парням больше в кайф просто едине­ние.... Мы предложили вернуть деньги за купленные билеты, но никто почему-то не сдал ни одного билета.

Я искренне рад, что для десятков тысяч людей угарная атмосфера «КОРРОЗИИ МЕТАЛЛА» и КТР стала частью или неотъемлемой частью жизни, и осознание глобального от­клика сотен тысяч сердец наполняет жизнь реальным смыс­лом. Если измерять жизнь в РУБ и УЕ, то по сравнению с Рок­феллером мы потерпели крах, а если измерять в наших ФАНАТах и тиражах альбомов «КОРРОЗИИ», радостном угаре и бодрости духа, то я АЛИГАРХ и это зашибись.

Два века я выхожу из дома и иду к очередному BMW, под­валивает толпа детей: они справляются о здоровье, «КОМЕДИ КЛАВ» и «РАНЕТКАХ», просят автографы и товары КТР. Мно­гим из них 7—12 лет, я им выдаю дорогие DVD-диски, посте­ры, бесплатные билеты и CD, я инвестирую сам себя, когда они подрастут, они купят товаров КТР не менее чем на 50 ЕВРО, а также их внуки... Дети тонко чувствуют истинные ценности...

За 26 лет группа «КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА» выпустила 16 альбомов и 7 угарных видеофильмов, была масса концертов и клевых тусовок, сменились музыканты и тусовщики, мно­гие из которых внесли солидный вклад в общее дело. К сожа­лению, объем книги не позволяет сделать обзор всего, но на­деюсь, это будет в следующий раз.

 

ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНЦЕРТ В ПОДВАЛЕ ЖЭКА № 2

После получения ключей от КРАСНОГО УГОЛКА ЖЭКа № 2 «Коррозия Металла» начала мощнейшие репетиции, с миру по нитке мы насобирали немного аппаратуры, раздол­банные барабаны и дурацкий микрофон. Папа бас-гитариста Вадика Сакса был аппаратурный магнат (ныне жирный ма­газин «СААМИ» на Маяковской), самый крутой барыга по подпольной торговле звуком. Их квартира была полностью забита колонками, усилителями и динамиками, папа постав­лял аппаратуру во все лучшие рестораны Москвы, Салтыков­ку и СССР. Купцы валили толпами. Мы попросили немного аппаратуры в лизинг, нам предложили оплатить сразу кэшом, денег таких не было... Вскоре Сакс уехал на заработки в рес­торан г. Ялты, лабать блатняк и шизгару.

Я предложил Роме Костылю стать нашим гитаристом, а Борова перевели на бас. Мы рубили каждый вечер, и я пред­ложил замутить акцию:

—  А давайте замутим клевую вечеринку, суперподполь­ный концерт! Зал есть, сцена есть, аппарат есть!

Все участники проекта были не против, мы обзвонили ОСНОВУ металл-тусовки, а также предложили выступить группе «Шах», но они в последний момент шуганулись.

28 июня 1985 года стал историческим днем в нашей жиз­ни. Субботнее утро, день как день, я сделал последние звонки и отправился на Сухаревскую. Около двухэтажного здания уже собрался небольшой моб из нашей тусовки, они сидели на траве, пили пиво и п...дили. В связи с летом, как и пред­полагалось, начальство ЖЭКа, естественно, отсутствовало. Я как ни в чем не бывало поломился в приемную, там сиде­ла дежурная и мерзкий техник-смотритель ТОЛИК-ТБИЛИСИ (за батл водки или 3 руб. он периодически убирал мой участок, а когда тетя Глаша стала убирать за 2 руб., он был недоволен). Я попросил ключи от красного уголка, они все­гда мирно висели на стене, тетка хотела их дать, но их там не оказалось.

Я попросил поискать, тетка все обшарила, но не нашла. Я стал немного ох...вать и тут выступил Тбилиси:

—  А че вы ых ищят, я поменэл зямок! Ключи аатдал начальнэк, он заабыд их повесэд на стэн. Слушай, наверн, случайн закрыл в габинЭтЭ! В понэдэлник придет началник, откроед вам.

—  Б...я, ты че, о...ел! Нах нужно было менять замок, мы тока вчера вечером репетировали, замок работал зае...сь! Кто тебя, нах... об этом просил?! — Я был в дикой ярости и не­годовании, я хотел сразу уе...ть ему графином по фейсу, но я сдержался ради дела, а зря...

—  Так подумэл! Можэт, новий зямок лучш бу! А то у ваз там аппаратур-батур, — Тбилиси выпулил очередную заго­товку, при этом он кривлялся, словно в фильме «Мимино» и как Сталин.

Я судорожно думал, че делать. Я решил спилить замок нах, но надо было не подавать виду, что это мне нужно...

—  Е...тить, Толян, я совсем забыл! Никодим заходил, но­вые ключи взял, они у него. Ща он придет, нам нужно к вы­пускному вечеру готовиться! Будем в школе на дискотеке иг­рать! Ответственное партийное мероприятие, из РОНО и ГОРКОМА сегодня приедут слушать.

—    РАНО-МАНО! ГАРКОМА Х...МА! Слющай, я че — претэв, а?! Я, чьито, не чэловэк, а?

—  Нет, ты ГОНДОН!

—  ГОНДООН?!!

—  ДА. ТЫ ГОНДОН! ТО ЕСТЬ, например, ГИБОН! — я совсем запутался. — Так по Дарвину в Англии самых солид­ных людей называют! — я чуть не упал от ржачки... — В об­щем, Толян! Расклад такой, мы будем ждать Никодима, а для тебя есть работа! Хочешь два чирика заработать как делать не х...? А?!

—   Тавай, кавари. Аэ дэнги покажи, а? — мрачно озира­ясь, произнес цунарок, он был чем-то недоволен...

—   В общем, смотри, вот два чирика, они твои, на, бери! Видишь, вон кирпич на улице валяется, из куска гранита! По­езжай прямо щас на станцию БИРЮЛЕВО-ТОВАРНАЯ. Там тебя будет ждать барыга — Коля Великан. Отдай кирпич — получишь пять чириков, по рукам...

—  По рукам, — цунар мрачно и уныло побрел вниз, та­щить гранитную глыбу. — А мож, на такси даш ДЭНЕГ?! А?

—   На метро быстрее! Там прохладнее, а то вдруг в ава­рию попадешь! ВЕЛИКАН не любит, когда опаздывают та­кие...

Костыль приехал на велике, Лысый сгонял в особняк и привез инструмент. В одну секунду мы спилили замок и за­шли в красный уголок, одной телке я выдал 1 руб. 20 коп. и послал в хозяйственный магазин, купить такой же замок.

Времени оставалось в самый обрез, стали настраивать аппа­рат, дым-машину, красный свет и бутафорию. На белой про­стыне барабанщик Вадик Морг нарисовал надпись «КОРРО­ЗИЯ», ЧЕРЕП, перевернутый КРЕСТ и слово «МОРГ».

В 19.00 стал подтягиваться пипл, многие принесли вы­пивку, в зале мы расставили стулья и скамейки, все были ра­достно возбуждены присутствием на секретном астральном таинстве. Народу было около 100 рыл. Было два фотографа, один из них ИГОРЬ — он ездил на все тусовки и всегда щед­ро выдавал большие пачки суперкачественных фоток. Бумага и пленка стоили денег, зачем такая щедрость, я не понимал. У Игоря были очень жирные архивы и даже секс. Когда зашли последние, мы заперли дверь ломом и начали концерт.

...Включился красный свет, заработала дым-машина, в штанах, как у Брюса Дикенсона, я выскочил на сцену и зару­бил соляк, потом выбежали Костыль, Боров, Морг и Шизоф­реник. Публика в экстазе замахала РУКАМИ, на многих ли­цах были улыбки неподдельного счастья и радости. В первый раз в жизни они услышали рев металлических гитар и беше­ное рубилово аццких барабанов. Сначала мы зарубили «Дети Дракона», «Власть Зла», «Дьявол здесь», а потом «Черный корабль».

Все дико радовались и кидали коз, особенно конопатые девушки из Англии и ветеран блэк-металла Дима Саббат, Окуляр тоже че-то орал, и купчиха Натэла. Некоторые уже были на репетиции и подпевали нам:

Железный король

Из страны огней,

Помилуй несчастных землян,

Ты пеплом окутал

Планету людей,

Безжалостной злобы хан.

Безумной ордой

Устремилась лавина,

Сжигая в кострах всех людей.

Мясные рулеты

Готовит машина

Из трупов холодных детей.

Припев:

Власть зла, власть тьмы,

Власть смерти и черной мглы.

Возмездье и жесть

Восстали из АДА,

И станут твоим палачом.

Никто не спасется

В печах Преисподней,

Зажаренный аццким огнем.

Взрывается градом

Свинцовое небо,

Железные птицы летят,

И ломятся люди

Обратно в пещеры,

Лишь бога о смерти молят.

Припев:

Власть зла, власть тьмы,

Власть смерти и черной мглы.

Железный король,

Я тебе присягаю,

Чтоб править огнем и мечом,

Все будут распяты,

Мир будет повержен,

Растоптан стальным сапогом.

Мне нравятся трупы

И вопли кретинов,

Их пепел в печах сатаны,

Мы мир золотой

На руинах построим,

Власть СМЕРТИ и Черной Мглы!

...Но потом свет вырубился, и наступила кромешная тем­нота, пипл, как в кино, стал долбить ногами и орать: «Меха­ника на мыло», «Даешь электричество». Кто-то по наивно­сти бросился к входу, чтобы на втором этаже перебросить рубильники пробок. Лом вытащили, воцарилась гробовая тишина, с улицы раздался голос из мегафона:

— Вы окружены! Концерт закончен! Немедленно по од­ному выйти на улицу!

В эту секунду свет врубился, в зал ворвалась милиция и люди в штатском. Громадный жирный мент вышел вперед и заорал:

—  Кто здесь главный?

Из-за его спины, как Иуда, вылез ТОЛИК ТБИЛИСИ:

-      Вон он! ТРОЦКЭЙ! ЕГО ХВАТАТ, А?!

Менты набросились на меня и прямо в концертных при­кидах повели на улицу.

Я поднялся наверх и ох...л: все здание окружали ментов­ские «бобики» и черные «Волги», они дальним светом осве­щали подъезд ЖЭКа, вокруг тусили толпы обывателей и зе­вак. Пипл грузили в автобусы и «бобики», а затем увозили в ночь. Была очень жирная картинка по типу как в программе Бовина «Международная панорама»: волнения в Ольстере.

Нас привезли в местную ментовку, все были возбужде­ны, было весело. Потом заперли в обезьяннике, там уже си­дело около 30 рыл, которых повинтили на подступах к ЖЭКу, а народ все прибывал. Парней отделили от девок, спектакль стал затягиваться, стало душно. Затем начались первые про­вокации (классические заготовки, я о них слышал от олдовых системных хиппарей) — Диме Саббату подбросили нар­котики. Чувак всю жизнь бухал и никогда не курил, его жир­но заломали и повели на допрос. Вскоре повели меня и еще пару людей, мы поднялись на третий этаж. Посередине ши­рокой комнаты стояли три стола и сидели три следака, сбо­ку с каменным лицом сидел дядя-наблюдатель (по всей види­мости, из ГБ).

Начался стандартный допрос:

Имя, фамилия, откуда появился, че там делал и т. д.

Ответ:

Фамилия такая, рубил на гитаре, не знаю никого, позна­комился тока щас в кутузке.

Потом: покажите вещи, ксиву и т. д.

У меня был с собой рюкзак, после сейшена мы планиро­вали ломиться на дачу к Руневу.

Я вытащил вещи, их стали внимательно осматривать, я потребовал, чтобы они показали руки, и доставал сам по од­ной вещи, чтобы не подбросили наркоту. Последнее, что я вытащил, были шорты, воцарилась гробовая тишина. Следак лазит в карманы — все пусто, а затем в маленький карман­чик, и тут БАЦ!!!

—  Наркотики! КОНОПЛЯ! — следак бросает на стол ко­зью ножку, откудова вываливается горка конопли!

Я в АДУ! Б...Я! КАК ОНИ УМУДРИЛИСЬ ПОДБРО­СИТЬ?! КАКАЯ ЛОВКОСТЬ РУК!

Человек в штатском оживился, бегает глазами.

Начинается новый допрос, протокол, понятые — Толик Тбилиси и тетя Глаша. Двух металлистов в ужасе уводят вниз, они сообщают всем: ПАУКА тоже загребли с НАРКОТОЙ! Моя сестра Натаха офигевает.

Я штурмую мозг, че делать, говорить — «не мое», особо не спасает. Нужно что-нибудь эффектное, я ору:

—   Товарищ из КГБ, у меня папа в ИНСТИТУТЕ МАР­КСИЗМА работает при ЦК КПСС, у него попугай в клетке живет, просил корму купить, а то от голоду умереть может. Сегодня как раз на птичке был, у барыги прикупил за 50 коп., три свидетеля есть: дядя Жора — алкаш, Вася Сидоров — он хомяками торгует, одноглазый Витек с Пролетарской, а так­же Морг и Шизофреник — честнейшие люди...

У ГЭБЭ искажается мина, он брезгливо покидает поме­щение, за ним следаки. Менты возвращаются, говорят — сво­боден. Пронесло.

Спускаюсь вниз, жду, когда вернут ксиву, там разворачи­вается очередная комедия. Около окна допрашивают англи­чанок.

—  Как ваши фамилии?

—  Я Анэт Джонсонс, Барбара, Сюзи! — На концерт телки вырядились, как в стриптиз, на них прикидов на 7000 евро на каждой. Вернее, одежды практически очень мало, но все дорогущее...

—  Да не клички, а реальные фамилии! — в фойе собира­ются наглые менты, им всем в кайф позырить на шлюх. По­является жирная харя начальника ментуры, он в барском на­строении:

—  Опа-на! А вот и проститутки из Риги нарисовались (он тока прибыл с дачи, на задержании отсутствовал).

—  Мы нетс из РИГ, виа ГРЕЙТ БРИТЕН! Немедленн отпусть нас и наш френдс Спайдер энд Рюнев!

— А может, ты, Рыжая, из РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО?! А?! Мама, я сейчас заплачу! — Главный мент театрально сует им свою рожу, остальные менты ржут и поддакивают начальнику.

—  Ю Кен РИНГ май фаза и звонить мой МАМА в амбасада! — Она называет номер посольства, диспетчер автома­тически набирает.

—  МАМЕ?! МАМЕ звони, я очень хочу говорить с тво­ей МАМОЙ (на сленге это хозяйка проституток). — Все мен­ты ржут, главный мент продолжает театральный гламур, из окошка диспетчера ему передают трубку.

—  Мама?! У нас тут ваша ДОЧУРКА! БАРБАРА, она же БАРБОСИК! Мамусь, ты щас быстренько приезжай и еще та­ких дочурок привези. БАБАНЬ! Адресок запиши: отделение милиции № X, в район Сретенки...

Барбара вырывает трубку и быстро выпаливает шквал телег: маза, хелп ми, ай эм ин полис, ай воз ин концерт, ай эм ин Сретенка и т. д... Диспетчер разъединяет их...

Главный мент сует им два пальца, по типу как в филь­ме «Джентльмены удачи» — «У-ТЮ-ТЮ, моргалы выколю», телки отчебучивают дикий пируэт.

Одна кусает босса за палец, другая бьет по яйцам, тре­тья царапает рожу, менты бросаются на них, начинается ад­ский визг, бешеные вопли, ор! У начальника хлещет кровища, весь пол в крови, он сам орет, мочилово, возня. Их растаски­вают по камерам, у одной англичанки падает сумочка, отту­да вылетает ксива...

На бешеные крики выходит седой мент с усами, он безу­частно смотрит на все, поднимает ксиву и ох...вает: РЕАЛЬ­НЫЙ ГРЕЙТ БРИТЕН. Он сует ее в рожу начальнику, тот бледнеет, даже бледнеет кровь, у него плохо с сердцем, ему вызывают «Скорую помощь». Начинается аццкий перепо­лох... Приезжает КГБ, машины ДИПКОРПУСА, все извиня­ются, всех выгоняют нах, кроме Саббата... Небольшим мобом бредем в сторону особняка.

Около особняка жирно стоит «Бентли», оттуда выска­кивают рыжие-конопатые, бросаются к нам, мы обнимаем­ся, целуемся и орем УРА! Близится рассвет. Маза и фазер на английском посылаются в Ад, поднимаемся ко мне на ФЛЭТ: пьем, курим травку, танцуем и т. д...

 

КГБ И РОК-ЛАБОРАТОРИЯ

Утром мы покатили на дачу с англичанками, ох...вшие, ехали в электричке с урелами в концертных и лондонских прикидах, в тамбуре курили ПЫХ, чуть не подрались с уре­лами.

Бродили по берегу громадного озера и жгли костер, жа­рили шашлык, выпили всего одну бутылку «Whisky». Девуш­ки читали Шекспира на русском языке, а я — тексты Iron Mauiden на английском. Все было очень романтично, жирная партийная дача, банька, камин и большие кровати. Англичан­ки интересовались, когда из командировки приедет папа Рунева...

Через два дня я приехал в Москву, первым делом мы ре­шили эвакуировать аппаратуру, менты повесили тот замок, который купила телка, один ключ был у меня. Сорвали печа­ти и зашли в помещение, быстро погрузили аппаратуру в так­си, но далеко уехать не смогли. Толик Тбилиси позвонил в ментуру, нас снова приняли. В ментовке мы встретили Саббата, его, наверно, пытали, он выглядел не очень, мы дали ему пачку «Явы». Через три часа нас всех вместе с Саббатом от­пустили, я решил двинуться в особняк, но было уже поздно. Там вовсю шел обыск, из окон вылетали матрасы, подушки и пластинки металла. Мы позырили со стороны, покурили, было немного грустно, и разбежались по домам...

Дома все было пока тихо, родители были не в курсах. Се­стре я сказал, чтобы она не подзывала меня к телефону, два раза звонил стремный голос. Я собрал вещи и отправился в бега, впрочем, это было не очень далеко. Моя подружка зави­сала на квартире тети, в 10 минутах езды, я отправился туда и неплохо провел время — двое суток. Потом я устал от нее и вернулся «гоу хоум».

Вскоре позвонили, я забыл про шифр и взял трубку, зво­нили ОТТУДА! Сказали, чтоб я завтра приперся на Лубян­ку, в КГБ.

Сестра погладила мне рубашку, а мама галстук, я оделся и пошел, папа выдал папку с коммунистическими газетами, где я писал статьи о плохой жизни в СССР. По дороге я думал: если меня отправят в концлагерь, Сева Новгородцев из «ВВС» расскажет об этом или нет?

От Китай-города прошелся пешком, в приемной меня уже ждали двое людей в дорогих пиджаках с правильными чертами лица. Они были очень вежливые и корректные, го­ворили не спеша, тихо и вежливо.

Началась стандартная процедура:

Имя, фамилия, откуда появился, че там делал, зачем спи­лил замок и т. д.

Ответ такой: — Фамилия такая, замок упал сам, рубил на гитаре, не знаю никого, познакомился на концерте.

Вопрос: — Есть сведения, что вы со всеми теми постоян­но бухали в «Ладье»!

Ответ такой: — Возможно! Я хожу в разные пивнуш­ки, это законом не запрещено. Люди бухают, ведут шутей­ные разговоры, паспорта не спрашивают, после водки хер че вспомнишь — кажись, про рыбалку говорили и как от пацана телка ушла Маруся.

Вопрос: — Маруся с Дерибасовской или с Арнаутской?

Ответ такой: — Ее, наверно, не Маруся зовут, а может, Надя. Я вообще-то музыку люблю и рок играть на гитаре...

Вопрос: — Вы исполняете песню фашисткой группы KISS «Ай воз борн, фо ловин ю, бейби»?

Ответ: — В фашизме я не разбираюсь и песен таких не исполняю. У нас свой репертуар.

Вопрос: — Сколько у вас песен советских композиторов?

Ответ: — У нас только русские песни. Я — русский!

Вопрос: — И по паспорту и в душе?

Ответ: — ДА! Я РУССКИЙ!

—   Ага, отлично! Распишитесь. — Формальности закон­чились.

Заходит старший, солидный мужчина, интеллигентный, современный:

—  А как поживают актрисы из Риги?

—  В Юрмалу уехали, на конкурс молодых талантов. Рай­монд Паулс им песню сочинил, в джазовой обработке: «Под­московные вечера...»

—   Ну, если в следующий раз вам вздумается привлечь дочь посла США к уборке улиц в центре Москвы, пожалуй­ста, проинформируйте. А хотя лучше из ваших «Московских Новостей» репортеров позовите, пусть репортаж сделают: «Свободный труд на благо МИРА!»

—  Хорошо. Только Амалия — внучка бедного фермера из Техаса!

—  Вот и я говорю, дочка нефтяного магната! Амалия! Ка­кое романтическое имя!

—  Магната???

—  Ну вы общайтесь. До свидания, Сергей Евгеньевич.

Молодой разрешил мне закурить, мы разговорились на

абстрактные темы, он спросил:

—  Почему молодежь не любит советский строй?

—  Коммуняки рок запрещают, а Пугачиху слишком мно­го крутят! А кому такая понравится? Только толстым теткам из буфета, которых никто не е...д.

—  А София Ротару? Или Валерия?

—   Она грустная. Если ее трое парней, например, будут пороть, она наверняка станет плакать, а кому нужны такие — печаль и слезы?

Следователь аккуратно все записал.

В конце разговора я спросил:

—  И что нам теперь делать?

—  Да без проблем! Рубите себе на здоровье. Залигуйте тексты, вступите в РОК-ЛАБОРАТОРИЮ и — полный впе­ред!

—  В РОК-ЛАБОРАТОРИЮ??? А что это такое???

—  Вот вам телефон. Ответственный сотрудник там все и расскажет. Он специалист в этом деле. Да здесь и недалеко, на другой стороне площади, рядом с ГУМом. — Он каллигра­фическим почерком начертал:

«БУЛАТ ТУРСУНОВИЧ. ЕДИНЫЙ МЕТОДИЧЕСКИЙ ЦЕНТР. Тел 95Х-ХХ-ХХ».

—  А аппаратуру забрать можно?

—   Да сейчас прямо и забирайте, а то украсть могут и какому-нибудь барыге продадут, например, из ресторана в САЛТЫКОВКЕ!

—  В Салтыковке???

Когда я уже уходил, он догнал меня в коридоре и сказал:

—  Сергей! Только не пытайтесь искать Толика.

—  Почему?

Следователь помялся и сказал:

— Он уехал в ТИФЛИС!..

P.S. Анет, Барбара, Сюзи — оказались молодыми стаже­рами английской разведки МИ-6, их выдворили из СССР в начале июля 1985 г., в преддверии Московского международ­ного фестиваля молодежи и студентов.

Папа Рунева — оказался тайным сотрудником МИД и агентом ГРУ в Афганистане (1977—1989).

Директор ЖЭКа № 2 товарищ Ежов вернул мне все день­ги, которые я ему отчинял в течение полугода, а также аппа­ратуру.

Начальника отделения милиции на Сретенке отправили с понижением в Салехард.

Булат Турсунович — залитовал все тексты песен «Корро­зия Металла», принял в РОК-ЛАБОРАТОРИЮ и разрешил играть концерты.

Отец Никодим так и остался вечным мистическим ГУРУ бесконечного и мрачного московского андеграунда.

Сергей Окуляр — стал самым крутым музыкальным ви­деопиратом.

Дима Саббат — умер от бухла.

Очкастая Амалия — влюбилась в меня по уши, предлага­ла уехать в Америку, она рыдала на даче у Никодима, но по­сле литовки текстов я решил остаться здесь. Тогда я еще не разбирался в нефти.

Столяр — как и Порфирий Иванов, был заколот в крезухе галопередолом и вскоре умер.

Сева Новгородцев — много раз приезжал в Россию, про­должает делать музыкальные передачи на ВВС и по сей день.

Пугачева — пляшет до сих пор на телеканалах и руково­дит всем шоу-бизнесом.

 

ФЕСТИВАЛЬ МОЛОДЁЖИ. МОСКВА. 1985. ИЮЛЬ

В связи с невозможностью репетировать и давать кон­церты, я решил остаток лета провести в тусовках и путеше­ствиях. Первой позицией в моих планах был — Фестиваль Молодёжи. Как и вся модная тусовка Москвы — 1985года, с этим фестивалем мы связывали большие надежды. Фестиваль был организован и продавлен силами мутившими Пе­рестройку, то есть « КГБ — ЦРУ», целью которого, было по­казать большевистской молодёжи как можно жирно жить и отдыхать. Заложить в их идеалистическом молодёжном соз­нание стремление к свободе и модному западному стилю, че­рез крушение СССР, а потом всех неебад. Если ЦРУ хотели просто напросто частично развалить СССР и не испытывать тотальной угрозы от амбициозного монгольского медведя, то хитрицы из ГБ строили другие планы. Неоновые картинки, жвачка, джинсы, ларьки и Черкизон — это для народа, а заво­ды, земля, нефть, казино, топ модели и газ-труба, чтобы при­надлежала им, такой план, который мутился 25 лет со всяки­ми тактическими ухищрениями. Конечно, этот план изначала задумывался как бы на благо России, что типа всё будет нахо­дится в надёжных руках и по чёткой схеме, но обстоятельст­ва и человеческий фактор, изменяет ход истории.

Так вот, с начала весны 1985г в Москве развели частич­ную жуть, начались постоянные облавы на неформальную молодежь, диссидентов и деклассированный элемент. Людей пачками отправляли в отпуска и за 101 километр. КПСС дей­ствовало по схеме ФМ -1956г — тотальная зачистка Москвы от «всех нетаких» и от жителей. Но, в этот раз, всё было по-другому, по Брежневской очковтирательской схеме. Все ре­прессии в основном были поверхностны, чисто для ГАЛОЧ­КИ, полностью абсурдными или имели обратный эффект: — был СОВЕТСКИМ стал АНТИСОВЕТСКИМ. Чем больше нас винтили в ментуру, тем абсурднее становился СССР и тем больше нам хотелось слушать Севу Новгородцева, жевать жевачку, слушать метал и сразу ломитца к иностранцам.

 

МОДНЫЕ БЕЛОГОЛУБЫЕ БОМБЕРЫ

Вощем за весну и лето 1985 г, массу народу посадили в психушку, другие срулили на время ФМ-85 в КРЫМ, а мы ре­шили остаца, а перед этим шифровались. Пару недель мы за­висали у тёлок, не ездили в центра или тока в лес. Вскоре вы­яснилось, что молодёжной агентуре КГБ — «Берёза» и комсюкам, будут выдавать модные «белоголубые бомберы» и спортивные портки. В портках шастать было не в кайф, а вот «бб» мы тутже приобрели у спекулянтов за дикий прайс. Тем временем комуняги, нагнали в столицу целую кучу провинци­ального быдла и комсюков, которые дико офигивали от сто­личных приколоф и ваще не врубались. С помощью «ББ» или Метал прикида, наебать их было проще простого. Например, тупо идёшь на кино фестиваль или на футбол в Лужники, в кармане джинсовой жилетки — пачка «MARLBORO», майка «IRON MAIDEN», чёрные очки и прочий рок стаф, в момент прохода без акцента пересказываешь кенту песню АСДС — «щиз гат ту джек». На входе менты и лимита моб:

— Бля смотри! Битлы Идут! Точно иностранцы!

От страха и благовения они даже проходки не спрашиваюд. Вощем на «ФМ-1985» мы повеселились на славу! От­пороли целую кучу американ гёрлс, наутюжили массу жирно­го стафа и винила, а также прорубились на рок угаре. Не буду грузить про все мероприятия и концерты, а тока про концерт в театре ЭСТРАДЫ(напротив КРЕМЛЯ справа, где знамени­тый Дом на Набережной)!

 

ПАНКИ В ГОРОДЕ

Когда мы там нарисовались с тремя Амирикосовскими тёлками, там было уже семь кордонов Ментов и «БЕРЁ­ЗЫ» (молодёжное крыло ГБ, по типу «НАШИ»). Чудом просо­чились, и вот мы уже в зале, я даже представить себе не мог, что нас ждёт впереди. Я был в шоке, практически как папуас на пироге, при встрече с Линкором ТИРПИЦ! Когда открыл­ся занавес, на нас обрушился шквал панкрок металла! Рубила убойная финская панк группа «Ля Мурдер». Я впервые услы­шал Европейский звук и увидел свободное поведение на сце­не! Всё было супер — аналоговая деревянная аппаратура — супер гормкий звук, дикое рубилово и угар. Весь зал вскочил с бархатных кресел, рубился у сцены и слемовал. Комсюки в виду обилия иностранцев, боялись помешать процессу уга­ра и в стороне бросали злобные взгляды. Я знал их подлую тактику «Винт авто Пати», поэтому мы забились с девками у метро, а сами поломились в дабл. Мы вылезли в окно на ули­цу и через задний двор растворились в темноте.

После этого концерта, РОК стал для меня неотемлемой частью жизни! Мы были под глубочайшим впечатлением и продолжили вечер в ресторане «Прага», куда нас любезно пригласили Американ Гёрлз. Выпили и закусили на славу, в изысканной обстановке.

 

ГУДБАЙ АМЕРИКА

Две недели «ФМ» кайфа, пролетели в одном вихре и в одну секунду. В одно утро я проснулся с дикой тоской и по­нял, что РАЙ кончился навсегда, Фестиваля больше нету. Нет клевых тусовок, концертов и кино примьер, стало груст­но. Вскоре выяснилось, что наши щедрые американки, тоже сваливаюд через неделю в Штаты. Несколько последних дней мы с ними зависали у Никодима на даче, варили цветочный чай, курили пых, пили Грузинское вино, поролись и слушали музыку. Последняя ночь была душераздирающая, одна деви­ца была дико в меня влюблена, она постоянно рыдала и гна­ла телеги:

—  Спайда! Поехать с нами в Америка! Камон. Я теб про­сить! Пожалайста! Плиз! Я сделать все докьюмент, я всё для теб делать...

—  Прости меня бейби! Но нас ждёт РОК РЕВОЛЮЦИЯ в СССР! Рев наших гитар поднимет молодежь! Мы сметём их ИМПЕРИЮ ЗЛА!

—  Тебья посадьють в тюрьм, надо бежать! Теперь! И мы би фридом! Толь виа тугева!

—  Ну подумай, андестенд ми? Ну куда я их брошу — Ни­кодима, Борова, Костыля, сестру Натаху, Лунева. Я парням обещал, что мы сделаем настоящую рок группу! Они все надеютца, и что я их теперь кину, дам обратку? Типа, как тока первый концерт обломали, так он сразу соскочил... — вощем, я отнёся беспечно к предложению американки и поступил в стиле тенейджерского самоуверенного экстремизма.