Десятаго августа Финіасъ Финнъ воротился въ Луфтонъ. Онъ поѣхалъ съ почтовымъ поѣздомъ вечеромъ, пославъ телеграмму въ гостинницу, чтобы для него была приготовлена спальная, и въ десять часовъ утра завтракалъ въ этомъ гостепріимномъ домѣ. Трактирщикъ и трактирщица со всѣмъ своимъ штатомъ не понимали, зачѣмъ ихъ депутатъ такъ скоро воротился въ свой городокъ; но читатель, вспомнивъ, что лэди Бальдокъ съ дочерью и Вайолетъ Эффингамъ должна была пріѣхать одиннадцатаго въ Сольсби, можетъ бытъ, угадаетъ причину.

Финіасъ думалъ объ этой поѣздкѣ въ Луфтонъ съ самаго пріѣзда своего въ Лондонъ, но не могъ придумать предлога для лорда Брентфорда своему внезапному появленію. Графъ былъ очень къ нему ласковъ, но не сказалъ ничего такого, что могло бы дать право его молодому другу уѣзжать и пріѣзжать въ Сольсби, какъ ему вздумается, безъ приглашенія и безъ предувѣдомленія. Финіасъ такъ хорошо зналъ это самъ, что такъ же часто, какъ рѣшался послѣдніе десять дней поѣхать въ Сольсби, рѣшался не ѣздить туда. Онъ не могъ придумать предлога. Потомъ небо поблагопріятствовало ему. Онъ получилъ письмо отъ лорда Чильтерна, въ которомъ было порученiе къ лорду Брентфорду.

«Если вы увидите моего отца, скажите ему, что я готовъ во всякое время сдѣлать все необходимое для того, чтобы возвратить деньги Лорѣ».

Взявъ это предлогомъ, онъ вернулся въ Луфтонъ.

Онъ встрѣтилъ графа, стоявшаго на большихъ ступеняхъ передъ дверью своего замка.

— Какъ, Финнъ, это вы? А я думалъ вы въ Ирландіи.

— Нѣтъ еще, милордъ, какъ видите.

Тутъ онъ тотчасъ раскрылъ свой бюджетъ и краснѣлъ отъ своего лицемѣрства. Онъ сказалъ, что получилъ такое важное порученіе отъ лорда Чильтерна, что не могъ рѣшиться уѣхать въ Ирландію не передавъ его. Онъ убѣждалъ графа, что омъ изъ этого можетъ узнать, какъ желалъ лордъ Чильтернъ примиренія. Онъ говорилъ, что когда ему пришло въ голову, что есть надежда достигнуть этой цѣли, то онъ не могъ уѣхать въ Ирландію, не сдѣлавъ этого добраго дѣла. Въ любви и на войнѣ позволительно все. Такъ онъ увѣрялъ себя, но самъ чувствовалъ, что его исторія была такъ слаба, что едвали могла дать ему доступъ въ замокъ. Въ этомъ онъ совершенно ошибался. Графъ, проглотивъ приманку, взялъ подъ руку незванаго гостя, и пройдя съ нимъ по тропинкамъ кустарника, наконецъ сознался, что онъ былъ бы радъ примириться съ сыномъ, если это возможно.

— Пусть онъ пріѣдетъ сюда, она также будетъ здѣсь, говорилъ графъ о Вайолетъ.

На это Финіасъ ничего не могъ сказать громко, но себѣ говорилъ, что все должно быть честно между ними. Онъ не возьметъ неблагороднаго преимущества передъ лордомъ Чильтерномъ Онъ передастъ лорду Чильтерну все, что сказалъ ему лордъ Брентфордъ. Но если онъ найдетъ возможность сказать Вайолетъ все, что онъ пріѣхалъ ей сказать, и если — что онъ считалъ весьма невѣроятнымъ — Вайолетъ ему не откажетъ, тогда какъ онъ напишетъ къ лорду Чильтерну? Поэтому онъ рѣшилъ, что онъ напишетъ письмо прежде чѣмъ увидится съ Вайолетъ. Но какъ онъ можетъ написать такое письмо, а потомъ тотчасъ сдѣлать то, что будетъ несогласоваться съ духомъ написаннаго письма? Можетъ ли онъ приглашать лорда Чильтерна пріѣхать домой свататься за Вайолетъ Эффингамъ и тотчасъ самъ свататься за нее? Онъ нашелъ, что онъ не можетъ этого сдѣлать — если не скажетъ всю правду лорду Чильтерну. Никакимъ другимъ образомъ не могъ онъ выполнить свое намѣреніе и согласить свои понятія о чести.

Графъ велѣлъ ему послать въ гостинницу за его вещами.

— Всѣ Бальдоки здѣсь, но они уѣзжаютъ завтра рано утромъ.

Финіасъ объявилъ, что онъ также долженъ воротиться въ Лондонъ рано утромъ, но отправится въ гостинницу за своими вещами. Графъ поблагодарилъ его опять за его великодушную доброту, а Финіасъ краснѣя принималъ благодарность и пошелъ написать письмо лорду Чильтерну. Письмо было написано искусно, то-есть первая и большая часть его такими словами, которыя старались убѣдить блуднаго сына воротиться въ домъ отца. А о миссъ Эффингамъ все было сказано какъ слѣдуетъ. На послѣдней страницѣ онъ говорилъ о себѣ и объяснилъ своему другу въ самыхъ простыхъ выраженіяхъ свое положеніе.

«Я люблю ее полгода, писалъ онъ: «и пріѣхалъ сюда съ намѣреніемъ просить ее принять мою руку. Всего вѣроятнѣе, что она откажетъ мнѣ. Я не прошу васъ не сердиться на меня — если вы захотите разсердиться. Но я стараюсь поступить съ вами хорошо и прошу васъ дѣлать то же самое со мною. Я долженъ передать вамъ порученіе вашего отца, а послѣ этого не могу обратиться къ миссъ Эффингамъ, не сказавъ вамъ объ этомъ. Я считалъ бы себя фальшивымъ, еслибъ поступилъ такимъ образомъ. Въ случаѣ вѣроятномъ, даже вѣрномъ, что я получу отказъ — я буду увѣренъ, что вы сохраните мою тайну. Не ссорьтесь со мною, если можете, но если вы поссоритесь, я буду готовъ.»

Онъ отдалъ письмо на почту и пошелъ въ замокъ.

Ему оставался только одинъ день и онъ зналъ, что лэди Бальдокъ стережетъ Вайолетъ какъ драконъ. Ему сказали, что графъ гуляетъ съ дѣвицами, и провели въ его комнату. Когда онъ пришелъ въ гостиную, онъ нашелъ лэди Бальдокъ, у которой онъ въ нѣкоторой степени былъ фаворитомъ, и скоро вступилъ въ разговоръ о практичности запереть всѣ пивные и водочные заводы посредствомъ парламентскаго акта. Но завтракъ освободилъ его и привелъ молодыхъ дѣвицъ въ два часа. Миссъ Эффингамъ, казалось, обрадовалась, увидѣвъ его, и даже миссъ Боригэмъ, дочь лэди Бальдокъ, была очень съ нимъ любезна. Графъ хорошо отзывался о своемъ молодомъ депутатѣ, и Финіасъ въ нѣкоторой степени попалъ въ милость къ степеннымъ и скромнымъ людямъ. Послѣ завтрака поѣхали кататься верхомъ — то-есть Вайолетъ и графъ. Лэди Бальдокъ съ дочерью сѣли въ коляску.

— Я могу дать вамъ лошадь, Финнъ, если хотите, сказалъ графъ.

— Разумѣется, онъ захочетъ, сказала Вайолетъ: — или вы думаете, что мистеръ Финнъ не захочетъ прокататься со мною въ лѣсу Сольсби? Это будетъ не въ первый разъ.

— Вайолетъ, сказала лэди Бальдокъ: — у тебя престранная манера говорить.

— Кажется, сказала Вайолетъ: — но теперь, я думаю, не могу перемѣниться. Мистеръ Финнъ знаетъ меня слишкомъ хорошо, чтобы обращать на это вниманіе.

Въ шестомъ часу сѣли на лошадей и до того времени Финіасъ не былъ наединѣ съ Вайолетъ Эффингамъ ни на минуту. Они сидѣли вмѣстѣ послѣ завтрака въ столовой около часа, онъ ходилъ въ залу и каталъ билліардные шары, а потомъ стоялъ въ открытыхъ дверяхъ оранжереи. Но лэди Бальдокъ или миссъ Боригэмъ всегда были тутъ. Ничего не могло быть пріятнѣе словъ миссъ Эффингамъ или фамильярнѣе ея обращенія съ Финіасомъ. Она выразила большой восторгъ, услышавъ о томъ, что онъ досталъ мѣсто въ парламентѣ, говорила съ нимъ о Кеннеди, какъ будто между ней и Финіасомъ былъ какой-то тѣсный союзъ. Но все-таки она какъ будто не могла разстаться съ лэди Бальдокъ, а когда ей сказали, что если она хочетъ ѣхать верхомъ, то она должна одѣться, она тотчасъ и пошла.

Но Финіасъ думалъ, что онъ будетъ имѣть случай, когда поѣдетъ верхомъ, и черезъ полчаса послѣ выѣзда случай поблагопріятствовалъ ему. Нѣсколько времени онъ ѣхалъ за экипажемъ, разсчитывая, что такимъ образомъ графъ черезъ нѣсколько времени захочетъ перемѣниться съ нимъ мѣстами. Такъ и случилось. Въ одномъ мѣстѣ въ паркѣ, гдѣ дорога шла кругомъ черезъ мостъ надъ маленькой рѣчкой, коляска поравнялась съ двумя верховыми лошадьми и лэди Бальдокъ сказала нѣсколько словъ графу. Тогда Вайолетъ придержала лошадь, пропустивъ экипажъ впередъ по мосту, и такимъ образомъ она и Финіасъ поѣхали рядомъ. Но онъ зналъ, что ему слѣдуетъ очень увеличить разстояніе прежде, чѣмъ онъ осмѣлится начать свое сватовство, и даже если это и сдѣлается, то чувствовалъ, что не знаетъ какъ сдѣлать это сидя верхомъ на лошади.

Они проѣхали съ полмили такимъ образомъ, когда доѣхали до мѣста, гдѣ зеленая дорожка поворачивала съ главной дороги между деревьями налѣво.

— Вы помните это мѣсто? сказала Вайолетъ.

Финіасъ объявилъ, что онъ помнитъ его хорошо.

— Мнѣ надо объѣхать коттэджъ дровосѣка. Вы поѣдете?

Финіасъ сказалъ, что онъ поѣдетъ, и подъѣхалъ сказать объ этомъ сидѣвшимъ въ экипажѣ.

— Куда она ѣдетъ? спросила лэди Бальдокъ.

Потомъ, когда Финіасъ объяснилъ, она просила графа воротиться къ Вайолетъ. Графъ, чувствуя какъ это нелѣпо, объявилъ, что Вайолетъ сама знаетъ дорогу очень хорошо, и такимъ образомъ Финіасу достается удобный случай.

Они ѣхали почти не говоря около мили между деревьями, а потомъ повернули направо и выѣхали къ коттэджу. Они подъѣхали къ двери, сказали нѣсколько словъ съ женщиной, стоявшей тутъ, и проѣхали дальше.

— Я всегда пріѣзжаю сюда, когда бываю въ Сольсби, сказала Вайолетъ: — чтобы научиться ласково думать о лордѣ Чалътернѣ.

— Я это понимаю, сказалъ Финіасъ.

— Онъ былъ прежде такой милый — онъ и теперь еще милъ, я думаю, только онъ сдѣлался такимъ грубымъ; какъ вы думаете, перемѣнится онъ когда-нибудь?

Финіасъ зналъ, что въ этомъ непредвидѣнномъ обстоятельствѣ онъ обязанъ поступить добросовѣстно.

— Я думаю, что онъ перемѣнился бы совершенно, еслибъ мы могли привезти его сюда — такъ чтобы онъ могъ жить между своими друзьями.

— Вы думаете, что онъ пріѣхалъ бы? Мы должны придумать вмѣстѣ, какъ это сдѣлать. Какъ вы думаете, это слѣдуетъ сдѣлать?

Финіасъ отвѣчалъ, что онъ думаетъ, что это слѣдуетъ сдѣлать.

— Я скажу вамъ правду тотчасъ, миссъ Эффингемъ, прибавилъ онъ: — вы можете сдѣлать это однимъ словомъ.

— Да — да, сказала она: — но я не объ этомъ говорю, — безъ этого. Нелѣпо, знаете, чтобы отецъ дѣлалъ такое условіе.

Финіасъ сказалъ, что онъ находитъ это нелѣпымъ, а потомъ они опять поѣхали галопомъ по лѣсу. Онъ имѣлъ смѣлость заговорить съ нею о лордѣ Чильтернѣ, а она отвѣчала ему именно такъ, какъ онъ желалъ. Но какимъ образомъ можетъ онъ сдѣлать предложеніе, когда она такимъ образомъ галопируетъ возлѣ него?

Они выѣхали на неровную мѣстность и должны были поѣхать шагомъ.

— Мистеръ Финнъ, сказала она: — желала бы я знать, могу ли я сдѣлать вамъ одинъ вопросъ.

— Какой вамъ угодно, отвѣчалъ онъ.

— Вы не поссорились съ лэди Лорой?

— Нѣтъ.

— А съ нимъ?

— Нѣтъ — нѣтъ. Мы въ союзѣ больше прежняго.

— Такъ зачѣмъ же вы не ѣдетъ въ Лофлинтеръ? Она написала ко мнѣ, что вы не будете.

Онъ помолчалъ съ минуту прежде чѣмъ отвѣтилъ.

— Мнѣ не слѣдуетъ тамъ быть, сказалъ онъ наконецъ.

— Стало быть, это секретъ?

— Да — это секретъ. Вы на меня не сердитесь?

— Нѣтъ.

— Это секретъ не мой, а то я не скрылъ бы его отъ васъ.

— Можетъ быть, я могу угадать. Но я не буду стараться. Я даже не стану думать объ этомъ.

— Причина очень меня огорчила. Я отдалъ бы мою лѣвую руку, чтобы быть въ Лофлинтерѣ этой осенью.

— Вы такъ любите Лофлинтеръ?

— Я былъ бы тамъ съ вами, сказалъ онъ.

Онъ замолчалъ и съ минуту никто изъ нихъ не говорилъ ни слова. Но онъ могъ примѣтить, что рука, въ которой она держала хлыстъ, играла гривой ея лошади съ нервнымъ движеніемъ.

— Когда я узналъ, какъ это должно быть и что я не встрѣчусь съ вами, я бросился сюда, чтобы видѣть васъ одно мгновеніе. Теперь я здѣсь, и не смѣю говорить съ вами о себѣ.

Они теперь проѣхали скалы и Вайолетъ не говоря ни слова опять пустила лошадь вскачь. Онъ въ одну минуту былъ возлѣ нея, по не могъ видѣть ея лица.

— Вы не скажете мнѣ ни слова? спросилъ онъ.

— Нѣтъ — нѣтъ — нѣтъ! отвѣчала она: — ни слова, когда вы говорите со мною такимъ образомъ. Вотъ коляска. Поѣдемте къ ней.

Она поскакала, а онъ за нею, пока они не доѣхали до графа, лэди Бальдокъ и миссъ Боригэмъ.

— Теперь я отговѣла, сказала миссъ Эффингамъ: — и снова готова вернуться къ обыкновенной жизни.

Финіасъ не могъ найти другой минуты, чтобы поговорить съ нею. Хотя онъ провелъ съ нею вечеръ и стоялъ возлѣ нея, когда она пѣла по просьбѣ графа, и пожалъ ей руку, когда она пошла спать, и всталъ рано утромъ, чтобы посмотрѣть, какъ она поѣдетъ, онъ не могъ добиться отъ нея ни слова, ни взгляда.