Страшное появленіе рыжаго лорда Чильтерна разстроило на минуту счастье Финіаса, слушавшаго ласковую лесть лэди Лоры, и хотя лордъ Чильтернъ исчезъ такъ же скоро, какъ явился, радость Финіаса уже не возвращалась. Лэди Лора сказала нѣсколько словъ о братѣ, а Финіасъ отвѣчалъ, что ему никогда не случалось видѣть лорда Чильтерна. Потомъ наступило неловкое молчаніе и почти тотчасъ вошло нѣсколько человѣкъ. Поздоровавшись съ двумя, тремя знакомыми, между которыми находилась старшая сестра Лоренса Фицджибона, Финіасъ простился и вышелъ на сквэръ.

— Миссъ Фицджибонъ будетъ обѣдать у насъ въ середу, сказала лэди Лора. — Она говоритъ, что не ручается за брата, но привезетъ его, если можетъ.

— Мнѣ сказали, что и вы теперь членъ Парламента, сказала Миссъ Фицджибонъ. — Мнѣ кажется, теперь всѣ засѣдаютъ въ Парламентѣ. Маѣ хотѣлось бы знать кого-нибудь, кто не былъ бы ВЪ Парламентѣ, тогда можетъ быть и я собралась бы замужъ.

Но Финіасъ заботился очень мало о томѣ, что миссъ Фицджибонъ говорила ему. Всѣ знали Аспазію Фицджибонъ и всѣ знавшіе ее привыкли переносить жесткость ея шутокъ и горечь ея замѣчаній. Она была старая дѣва, лѣтъ сорока, очень дурная собой, которая, примирившись съ своимъ старымъ дѣвствомъ, Хотѣла пользоваться тѣми жалкими преимуществами, которыя ея положеніе давало ей. Послѣдніе годы значительное состояніе досталось ей, тысячѣ двадцать-пять, досталось неожиданно. Теперь только у ней одной ВЪ семьѣ были деньги. Она жила совершенно одна, въ маленькомъ домикѣ, въ одной изъ самыхъ маленькихъ улицъ въ Мэй-Фэрѣ, бывала вездѣ одна и прямо высказывала свои мысли обо всемъ. Она была искренно предана своему брату Лоренсу — такъ предана, что готова была рѣшиться для него на все — кромѣ того, что не дала бы ему денегъ взаймы.

Но Финіасъ, выйдя на сквэръ, не думалъ ничего объ Аспазіи Фицджибонъ. Онъ ходилъ къ лэди Лорѣ Стэндишъ за сочувствіемъ и это сочувствіе она оказала ему въ полной мѣрѣ. Она понимала его и его стремленія, если ихъ не понималъ никто другой. Она радовалась его торжеству и сказала ему, что ожидаетъ его успѣха. и какимъ восхитительнымъ языкомъ скакала она это! «Малодушное сердце никогда не пріобрѣтетъ себѣ любви прекрасной женщины». Почти такимъ образомъ, хотя не совсѣмъ такимъ, поощряла она его. Онъ зналъ хорошо, что она не имѣла въ мысляхъ никакого другого значенія кромѣ того, которое выражали ея слова. Онъ ни на одну минуту не приписывалъ имъ ничего другого. Но не можетъ ли онъ заимствовать изъ этихъ словъ другой урокъ? Онъ часто говорилъ себѣ, что онъ не былъ влюбленъ въ лэди Лору Стэндишъ, но почему же онъ не могъ сказать себѣ теперь, что въ нее влюбленъ? Разумѣется, ему предстоятъ затрудненія. Но преодолѣвать затрудненія не составляетъ ли цѣль его жизни? Не преодолѣлъ ли онъ уже одного такого же большого затрудненія и зачѣмъ ему бояться этого другого? Малодушное сердце никогда не пріобрѣтетъ любви прекрасной дамы! А любовь этой прекрасной дамы — въ эту минуту онъ готовъ былъ поклясться, что она прекрасна — уже была на половину пріобрѣтена. Она не могла бы такъ горячо пожимать его руку, такъ проницательно смотрѣть ему въ лицо, еслибъ не чувствовала къ нему нѣчто болѣе обыкновенной дружбы.

Онъ шелъ теперь къ Регентскому Парку. Онъ хотѣлъ посмотрѣть звѣрей въ Зоологическомъ Саду и рѣшить свой будущій образъ жизни въ этомъ восхитительномъ воскресномъ уединеніи. Ему необходимо было рѣшить очень многое. Если онъ вознамѣрится просить лэди Лору Стэндишъ сдѣлаться его женой, когда будетъ онъ ее просить и какимъ образомъ долженъ предложить ей жить? Онъ не могъ откладывать своего предложенія, такъ какъ онъ зналъ, что у ней будетъ много жениховъ. Онъ не могъ надѣяться, чтобъ она ждала его, если онъ не сдѣлаетъ ей признанія. А между тѣмъ онъ не могъ просить ее раздѣлить съ нимъ содержаніе, получаемое имъ отъ отца. Имѣла ли она большое состояніе, или небольшое, или вовсе не имѣла никакого состоянія, онъ рѣшительно не зналъ. Ему было извѣстно, что графа тревожила расточительность его сына и что отъ этого происходили нѣкоторыя денежныя затрудненія.

Но его величайшимъ желаніемъ было содержать жену собвенными трудами. Теперь онъ не могъ это сдѣлать, если ему не будутъ платить за эти парламентскіе труды. Счастливые господа, составляющіе «правительство», получаютъ жалованье. Да, для него открыто казначейство и онъ долженъ рѣшиться занять мѣсто тамъ. Онъ растолкуетъ это лэди Лорѣ, а потомъ сдѣлаетъ ей предложеніе. Правда, что теперь мѣста въ казначействѣ занимаютъ его политическіе оппоненты, по все на свѣтѣ смертно, а консервативная партія въ Англіи особенно подвержена смертности. Это правда, что онъ не можетъ даже занять мѣсто въ казначествѣ съ тысячью фунтовъ жалованья, не имѣя дѣла съ лофшэнскими избирателями, но если сдѣлаетъ что-нибудь, что придастъ извѣстность его имени, покажетъ, что онъ человѣкъ съ надеждою па успѣхъ, лофшэнскіе избиратели, уже разъ не дѣлавшіе никакихъ затрудненій, навѣрно не поступятъ съ нимъ жестоко, когда онъ во второй разъ покажется между ними. Лордъ Тулла былъ его другъ, и потомъ онъ вспомнилъ, что лэди Лора была въ родствѣ со всѣми значительными вигами. Онъ зналъ, что она троюродная сестра Мильдмэя, который уже много лѣтъ былъ предводителемъ виговъ, и четвероюродная сестра Баррингтона Ирля. Послѣдній президентъ совѣта, герцогъ Сент-Бенгэй, и лордъ Брентфордъ были женаты на родныхъ сестрахъ, и вся родня Сент-Бенгэевъ, Мильдмэевъ и Брентфордовъ была въ дальнемъ родствѣ съ родней Паллизеровъ, наслѣдникъ и глава которыхъ, Плантадженетъ Паллизеръ, непремѣнно будетъ главнымъ казначеемъ при новой перемѣнѣ мѣстъ. Просто какъ возможность вступить въ оффиціальную жизнь, ничего не могло быть успѣшнѣе брака съ лэди Лорой. Конечно, онъ и не подумалъ бы этого только по этой причинѣ. Нѣтъ, онъ подумалъ объ этомъ только потому, что любилъ ее, по чистой совѣсти, потому что онъ любилъ ее. Онъ клялся въ этомъ разъ десять, къ своему собственному успокоенію. Но любя ее такъ, какъ онъ ее любилъ, и рѣшивъ, что несмотря на всѣ затрудненія, она сдѣлается его женою, онъ не видалъ, почему бы — и для себя и для нея — не воспользоваться обстоятельствами, которыя могли принести ему пользу.

Когда онъ бродилъ между звѣрями возлѣ воскресныхъ посѣтителей сада, онъ рѣшилъ, что прежде растолкуетъ лэди Лорѣ свои намѣренія относительно своей будущей каррьеры, а потомъ попроситъ ее соединить ея участь съ его судьбой.

— Итакъ это опять вы, мистеръ Финнъ? сказалъ ему на ухо голосъ.

— Да, это опять я, миссъ Фицджибонъ.

— Я думала, что члены Парламента должны заниматься чѣмъ-нибудь, а не смотрѣть на дикихъ звѣрей. Я думала, что вы всегда проводите воскресенье, придумывая, какъ дразнить другъ друга въ понедѣльникъ.

— Мы уже все это придумали рано утромъ, миссъ Фицджибонъ, пока вы молились.

— Вотъ и мистеръ Кеннеди здѣсь — вы навѣрно знаете его. Онъ также членъ; но онъ можетъ оставаться празднымъ.

Но Финіасъ не зналъ мистера Кеннеди и, слѣдовательно, Потребовалось представленіе.

— Кажется, я встрѣчусь съ вами за обѣдомъ въ середу, связалъ Финіасъ: — у лорда Брентфорда.

— И я также, сказала миссъ Фицджибонъ.

Это будетъ величайшимъ прибавленіемъ къ нашему удовольствію, сказалъ Финіасъ.

Мистеръ Кеннеди, который повидимому говорилъ съ какимъ-то трудомъ и поклонъ котораго нашему герою едва пошевелилъ шляпу на головѣ его, пробормоталъ что-то такое, что можно было принять за согласіе предложенію обѣдать въ середу. Потомъ онъ стоялъ совершенно неподвижно, положивъ обѣ руки на ручку своего зонтика, и смотрѣлъ на клѣтку большихъ обезьянъ. Но было ясно, что онъ совсѣмъ не смотрѣлъ на обезьянъ, потому что глаза его не шевелились.

— Видали вы когда-нибудь въ жизни подобный контрастѣ? сказала миссъ Фицджибонъ Финіасу почти не шепотомъ.

— Между чѣмъ? спросилъ Финіасъ.

— Между мистеромъ Кеннеди и обезьяной. Обезьяна такъ много Говоритъ по своему и такъ восхитительно зла! Я не полагаю, Чтобы мистеръ Кеннеди сдѣлалъ что нибудь алое въ своей жизни.

Кеннеди былъ человѣкъ, имѣвшій весьма мало искушенія сдѣлать что-нибудь злое. Онъ имѣлъ милліона полтора денегъ и ошибочно предполагалъ, что наживалъ ихъ самъ, между тѣмъ какъ можно было сомнѣваться, заработалъ ли онъ когда-нибудь хоть одинъ пенни. Его отецъ и дядя завели торговое дѣло въ Глазго — и теперь это дѣло принадлежало ему. Но его отецъ и дядя, трудившіеся во все время ихъ продолжительной жизни, оставили послѣ себя слугъ понимавшихъ дѣло и торговля теперь преуспѣвала почти своею собственною силой. Теперешній Кеннеди, единственный владѣлецъ этой торговли, хотя ѣздилъ иногда въ Глазго, ничего не дѣлалъ, чтобы поддержать ее. Онъ имѣлъ великолѣпное помѣстье въ Пертширѣ, называвшееся Лофлинтеръ, былъ депутатомъ отъ шотландскихъ мѣстечекъ, имѣлъ домъ въ Лондонѣ, конскій заводъ въ Лейстерширѣ, куда онъ ѣздилъ рѣдко, и былъ не женатъ. Онъ никогда много не говорилъ ни съ кѣмъ, хотя былъ постоянно въ обществѣ; онъ рѣдко дѣлалъ что-нибудь, хотя имѣлъ способы дѣлать все. Онъ очень рѣдко стоялъ на ногахъ въ Нижней Палатѣ, хотя сидѣлъ тамъ десять лѣтъ. Его видали вездѣ, иногда съ однимъ знакомымъ, а иногда съ другимъ, но можно было сомнѣваться, былъ ли у него хоть одинъ другъ. Можно было сомнѣваться, достаточно ли онъ говорилъ когда-нибудь съ какимъ бы то ни было человѣкомъ, чтобы сдѣлать этого человѣка своимъ другомъ. Лоренсъ Фицжибонъ сошелся съ нимъ на одинъ сезонъ и мѣсяца черезъ два попросилъ у него взаймы нѣсколько сотъ фунтовъ.

— Я никогда не даю никому взаймы, отвѣчалъ Кеннеди, и это была самая длинная фраза, какую только слышалъ отъ него Лоренсъ Фицджибонъ.

Но хотя Кеннеди не давалъ взаймы, онъ жертвовалъ очень много — и почти для всего.

«Мистеръ Робертъ Кеннеди, Ч. П., изъ Лофлинтера, 105 ф. с.» являлось почти на каждомъ благотворительномъ спискѣ. Никто никогда не говорилъ съ нимъ объ этихъ пожертвованіяхъ и онъ не говорилъ ни съ кѣмъ. Къ нему присылались циркуляры, а онъ посылалъ чеки. Эта обязанность была очень для него легка и онъ охотно исполнялъ ее. Еслибы потребовались какія-нибудь справки, то можетъ быть этотъ трудъ былъ бы ему не по силамъ. Вотъ каковъ былъ мистеръ Робертъ Кеннеди, о которомъ Финіасъ слышалъ, что онъ прошлою зимою угощалъ лорда Брендфорда и лэди Лору съ разными другими знатными людьми въ своемъ пертширскомъ помѣстьѣ.

— Я предпочитаю обязьяну, сказалъ Финіасъ миссъ Фицджибонъ.

— Я такъ и думала, сказала она. — Свой своему поневолѣ братъ. Вы оба обладаете одинаковой способностью влѣзать. Но говорятъ, что обезьяны никогда не падаютъ.

Финіасъ, зная, что онъ ничего не выиграетъ ссорясь съ миссъ Фицджибонъ, приподнялъ шляпу и простился. Выходя изъ узкой калитки, онъ опять встрѣтился съ Кеннеди.

— Какая здѣсь толпа! сказалъ онъ, чувствуя себя обязаннымъ сказать что-нибудь.

Кеннеди, находившійся позади него, не отвѣчалъ ему ни слова. Тогда Финіасъ рѣшилъ, что Кеннеди былъ дерзокъ какъ богачъ и что онъ возненавидитъ Кеннеди.

Онъ былъ приглашенъ въ это воскресенье обѣдать у Ло, адвоката, съ которымъ онъ занимался послѣдніе три года. Ло и жена его очень полюбили Финіаса и учитель не разъ говорилъ своему ученику, что успѣхъ его профессіи непремѣнно будетъ для него открытъ, если только онъ будетъ прилежно заниматься своимъ дѣломъ. Ло самъ былъ честолюбивый человѣкъ, надѣявшійся поступить въ Парламентъ когда-нибудь, когда требованія его трудовой жизни позволятъ ему сдѣлать это; но онъ былъ благоразуменъ, разсчетливъ и рѣшился сдѣлать землю твердой подъ своими ногами для каждаго шага, который онъ будетъ дѣлать впередъ. Когда онъ услыхалъ, что Финнъ намѣренъ быть депутатомъ отъ Лофшона, онъ ужаснулся и сильно отговаривалъ его.

— Избиратели, можетъ быть, не возьмутъ его. Только это теперь его единственная надежда, сказалъ Ло своей женѣ, когда узналъ, что Финіасъ былъ, какъ ему казалось, безумно отваженъ.

Но лофшэнскіе избиратели взяли ученика Ло, и теперь Ло долженъ былъ совѣтовать, какъ Финіасъ долженъ поступить въ настоящихъ обстоятельствахъ. Ничто не мѣшало члену Парламента заниматься адвокатскимъ дѣломъ. Даже самые знаменитые адвокаты были членами Парламента. Но Финіасъ Финнъ начиналъ не съ того конца и Ло зналъ, что изъ этого не выдетъ ничего хорошаго.

— Какъ подумаешь, что вы въ Парламентѣ, мистеръ Финнъ! сказала мистриссъ Ло.

— Это точно удивительно, неправдали? сказалъ Финіасъ.

— Это такъ насъ удивило! сказала мистриссъ Ло. — Всегда адвокаты вступаютъ въ Парламентъ послѣ сорокалѣтняго возраста.

— А мнѣ только двадцать-пять. Мнѣ кажется, будто я себя обезславилъ; право такъ, мистриссъ Ло.

— Нѣтъ, вы себя не обезславили, мистеръ Финнъ. Единственный вопросъ состоитъ въ томъ, благоразумно ли это. Искренно надѣюсь, что все окажется въ лучшему.

Мистриссъ Ло была женщина довольно простая, годами пятью старѣе своего мужа, неимѣвшая почти никакого состоянія и обладавшая всѣми возможными добродѣтелями на свѣтѣ. А все-таки ей не нравилось, что ученикъ ея мужа вступилъ въ Парламентъ. Еслибы ея мужъ и Финіасъ Финнъ обѣдали гдѣ-нибудь вмѣстѣ, Финіасъ, поступившій мальчикомъ къ нему въ ученики, выйдетъ изъ комнаты прежде ея мужа, какъ болѣе важное лицо. Это было несправедливо. А все-таки она выбрала для Финіаса самый лучшій кусокъ рыбы, и еслибы онъ былъ боленъ, ухаживала бы за нимъ съ величайшею заботливостью.

Послѣ обѣда, когда мистриссъ Ло ушла наверхъ, началось разсужденіе между учителемъ и ученикомъ, разсужденіе, для котораго и былъ данъ этотъ маленькій обѣдъ. Когда Финіасъ послѣдній разъ былъ у Ло — воротившись изъ Ирландіи — онъ еще не рѣшился на многое такъ твердо, какъ сдѣлалъ это послѣ своего свиданія съ лэди Лорой. Это разсужденіе теперь не могло уже быть полезно — но его избѣжать было нельзя.

— Ну, Финіасъ, что вы намѣрены дѣлать? спросилъ Ло.

Всѣ знавшіе нашего героя или почти всѣ называли его просто до имени. Есть люди, съ которыми обращаются такимъ образомъ какъ бы но общему согласію во всѣхъ обществахъ. Даже мистриссъ Ло, очень прозаическая женщина и не фамильярная въ обращеніи, взяла эту привычку до выборовъ. Но она оставила ее, когда Финіасъ сдѣлался членомъ Парламента.

— Въ этомъ-то и состоитъ весь вопросъ — неправдали? спросилъ Финіасъ.

— Разумѣется, вы дѣла своего не бросите?

— Какого? адвокатуры?

— Да, адвокатуры.

— Я не намѣренъ совсѣмъ оставлять.

— Оставлять? сказалъ Ло, съ удивленіемъ поднимая руки. — Если вы оставите, какъ же намѣрены вы жить? Члены Парламента жалованья не получаютъ.

— Да я и говорю, что не намѣренъ оставлять совсѣмъ.

— Вы не должны оставлять ни на одинъ день, то-есть, если намѣрены сдѣлать себѣ какую-нибудь пользу.

— Мнѣ кажется, что въ этомъ вы ошибаетесь, Ло.

— Какъ я могу ошибаться? Развѣ періодъ праздности можетъ способствовать къ улучшенію профессіи человѣка? И развѣ не сознаютъ всѣ сколько-нибудь понимающіе дѣло, что постоянный трудъ необходимѣе въ нашей профессіи, чѣмъ во всякой другой?

— Я не намѣренъ быть празднымъ.

— Что же вы намѣрены дѣлать, Финіасъ?

— Просто это. Я членъ Парламента. Мы должны признать этотъ фактъ.

— Я не сомнѣваюсь въ этомъ фактѣ.

— И если это несчастье, мы должны извлечь все лучшее изъ него. Даже вы не посовѣтовали бы мнѣ тотчасъ просить мѣста въ Чильтерн Гёндредсъ.

— Посовѣтовалъ бы сдѣлать это завтра же, милый мой, хотя мнѣ непріятно васъ огорчать, если вы обращаетесь ко мнѣ. Я совѣтую вамъ отказаться завтра же отъ вашего мѣста. Надъ вами посмѣются нѣсколько недѣль, но это лучше, чѣмъ разориться на всю жизнь.

— Я не могу этого сдѣлать, грустно сказалъ Финіасъ.

— Очень хорошо, такъ будемъ продолжать, сказалъ Ло. — Если вы не откажетесь отъ вашего мѣста, лучше всего будетъ позаботиться, чтобъ оно какъ можно менѣе мѣшало вашему дѣлу. Я полагаю, вы должны засѣдать въ нѣкоторыхъ комитетахъ.

— Я думаю, что не стану заниматься юридическими дѣлами цѣлый годъ, чтобъ научиться парламентскимъ обычаямъ.

— И не дѣлатъ ничего?

— Ничего кромѣ этого. Это дѣло само по себѣ наука. Изучить его въ одинъ годъ нѣтъ никакой возможности. Но я убѣжденъ, что тотъ, кто желаетъ быть полезнымъ членомъ Парламента, долженъ изучить свое дѣло.

— А чѣмъ вы намѣрены жить въ это время?

Ло, который былъ человѣкъ энергичный, принялъ почти сердитый тонъ. Финіасъ нѣсколько времени сидѣлъ молча; не потому чтобы онъ не находилъ, что отвѣтить, но придумывалъ, въ какихъ бы короткихъ словахъ лучше всего выразить свои мысли.

— Вы получаете отъ отца очень скромное содержаніе, котоpоe до-сихъ-поръ не могло избавить васъ отъ долговъ, продолжалъ Ло.

— Онъ его увеличилъ.

А будете ли вы довольны, живя здѣсь въ парламентской, клубной лѣности, тѣмъ, что онъ скопилъ своей трудовой жизнью? Мнѣ кажется, вы будете несчастны, если сдѣлаете это. Финіасъ любезный другъ, па сколько я могъ познакомиться со свѣтомъ, люди не начинаютъ ни очень хорошо, пи очень дурно. Они вообще имѣютъ добрыя стремленія и слабую волю — или, какъ сказали бы мы, крѣпкія тѣла съ слабыми ногами. Потомъ, оттого что ноги ихъ слабы, они стремятся къ праздности и къ погибели. Разочарованіе все преслѣдуетъ ихъ. Въ девяти случаяхъ изъ десяти, сначала человѣка собьетъ съ толку какое-нибудь несчастное событіе. Увидитъ онъ какую-нибудь женщину и погубитъ себя съ нею — или примется за скачки и къ несчастью выиграетъ деньги — или какой-нибудь демонъ въ образѣ пріятеля приманитъ его къ табаку и водкѣ. Ваше искушеніе явилось въ видѣ этого проклятаго мѣста въ Парламентѣ.

Ло никогда въ жизни не говорилъ нѣжнаго слова ни одной женщинѣ, кромѣ своей жены, никогда не бывалъ на скачкахъ, всегда выпивалъ только двѣ рюмки портвейна послѣ обѣда и считалъ куреніе ужаснѣйшимъ изъ всѣхъ пороковъ.

— Стало быть, вы рѣшили, что я намѣренъ быть празднымъ?

— Я рѣшилъ, что ваше время будетъ потеряно совершенно безполезнымъ образомъ — если вы поступите такъ, какъ намѣрены поступить.

— Но вы не знаете моего плана; выслушайте меня.

Ло сталъ слушать и Финіасъ объяснилъ свой планъ — разумѣется, не говоря ничего о своей любви къ лэди Лорѣ, но давъ Ло понять, что онъ намѣренъ помогать къ уничтоженію существующаго министерства и занять какое-нибудь мѣсто — сначала самое ничтожное — въ казначействѣ съ помощью своихъ восторженныхъ друзей и своего собственнаго краснорѣчія. Ло выслушалъ его не говоря ни слова.

— Разумѣется, сказалъ Финіасъ: — послѣ перваго года у меня время будетъ занято не вполнѣ, если только я не буду имѣть полнаго успѣха, а если я потерплю совершенную неудачу, потому что, разумѣется, я могу потерпѣть неудачу…

— Это очень возможно, сказалъ Ло.

— Если вы рѣшились идти противъ меня, я но долженъ говорить болѣе ни одного слова, съ гнѣвомъ сказалъ Финіасъ.

— Идти противъ васъ! Я готовъ идти куда угодно, только бы спасти васъ отъ такой жизни, какую вы приготовляете себѣ. Я не вижу въ этомъ ничего такого, что могло бы удовлетворить мужественное сердце. Даже если вы будете имѣть успѣхъ, что изъ васъ выдетъ? Вы будете креатурою какого-нибудь министра, а не товарищемъ его. Вы должны прокладывать себѣ дорогу, поднимаясь на лѣстницу, дѣлая видъ, что вы соглашаетесь, когда согласія вашего потребуютъ, и подавая голосъ, согласны вы или нѣтъ. Какая же будетъ вамъ награда? Нѣсколько сотъ ненадежныхъ фунтовъ въ годъ, и то только пока одна партія останется въ силѣ и вы удержите мѣсто въ Парламентѣ. При самомъ лучшемъ — это рабство и униженіе, даже если вы будете на столько счастливы, чтобъ достигнуть этого рабства.

— Вы сами надѣетесь вступить въ Парламентъ и присоединиться къ министерству когда-нибудь, сказалъ Финіасъ.

Ло отвѣчалъ не скоро, но наконецъ отвѣчалъ:

— Это правда, хотя я никогда не говорилъ вамъ этого. Я имѣлъ мои мечты и иногда осмѣливаюсь говорить себѣ, что онѣ могутъ осуществиться. Но если я когда-нибудь займу мѣсто въ казначействѣ, то это будетъ по особенному приглашенію, когда мнѣ предложатъ высокое мѣсто вслѣдствіе успѣха въ моей профессіи. Но это только одна мечта и я не хотѣлъ бы, чтобы вы повторили кому бы то ни было что я сказалъ. Я не имѣлъ намѣренія говорить о себѣ.

— Я увѣренъ, что вы будете имѣть успѣхъ, сказалъ Финіасъ.

— Да, буду. Я уже успѣваю. Я живу тѣмъ, что заработываю какъ джентльмэнъ и могу уже не брать работы, которая мнѣ непріятна. То, о чемъ я мечтаю, есть только ненужное прибавленіе, позолота на пряникѣ. Я готовъ думать, что пряникъ былъ бы вкуснѣе безъ этого.

Финіасъ не пошелъ наверхъ въ гостиную мистриссъ Ло въ этотъ вечеръ и съ мистеромъ Ло оставался не очень поздно. Онъ наслушался совѣтовъ довольно, чтобы быть очень несчастнымъ — чтобы сбросить cъ себя смѣлость, которую онъ пріобѣрлъ во время утренней прогулки — и чтобы заставить его почти сомнѣваться, лучше ли будетъ для него въ-самомъ-дѣлѣ, отказаться отъ мѣста въ Парламентѣ, чтобъ разомъ выйти изъ затрудненiя; но въ такомъ случаѣ онѣ никогда не долженъ осмѣлиться видѣться опять съ лэди Лорой Стэндишъ.