— Я так и знал, что за этим непременно кроется подвох, — говорит Мэтт. Он сидит на диване, облокотившись о колени, и теребит замок молнии на кармане потрепанных брюк. — Сукин сын, — добавляет он. — Если кому и не стоило заводить еще одного ребенка…

Сейчас около трех часов. Первая половина дня у меня ушла на то, чтобы найти Мэтта, поскольку его мобильный временно отключили за неуплату. В конце концов я отыскал Отто и, сославшись на срочное семейное дело, попросил его сходить к Мэтту.

— Он наш брат, — примерно в пятый раз торжественно поясняет Мэтту Пит. — Брат по отцу. У нас общий папа.

— Я понял, — раздраженно отрезает Мэтт и, спохватившись, треплет Пита по коленке. — Прости. Меня просто потрясла эта новость.

Смеркается. Мы втроем сидим в гостиной и обсуждаем, как нам быть, а Лила на кухне шумно перекладывает покупки в холодильник. Она сразу заявила, что это сугубо наше с братьями дело, и, таким образом самоустранившись, пытается расслышать хоть что-нибудь сквозь дверь.

— Как думаешь, куда поехал Норм? — спрашивает Мэтт.

— Понятия не имею, — отвечаю я. — Он как-то упоминал, что собирается работать во Флориде, но правда это или очередное вранье — не знаю.

— Часть общего грандиозного замысла, — задумчиво кивает Мэтт.

Я ждал, что он разозлится, примется обвинять Норма во всех смертных грехах, ругать на чем свет стоит и досадовать на нас за то, что мы снова позволили себя одурачить и бросить. Но Мэтт спокоен, я бы даже сказал, невозмутим, разве что застежку на кармане теребит.

— Ты его видел? — интересуется он.

— Вчера вечером, — отвечаю я. — Я ему слегка нахамил.

— Да не Норма, — качает головой Мэтт. — Мальчика. Генри.

Я осознаю, что Мэтту плевать на Норма, что фактически он его вычеркнул из своей жизни. Если, в отличие от меня, ему вообще было до него дело.

— Ага, — говорю я. — Видел вчера.

— Как он выглядит?

— Да, как он выглядит? — вторит ему Пит.

Разговор обретает привычный ритм: Мэтт спрашивает и объясняет все себе и Питу, тот эхом повторяет за Мэттом, а я стараюсь ответить на все их вопросы.

— Даже не знаю, что вам сказать, — задумавшись, признаюсь я. — Серьезный. Пожалуй, одинокий.

Мэтт лихорадочно кивает головой, как китайский болванчик, совершенно не в такт разговору, от волнения у него дрожат губы.

— И когда мы за ним поедем? — спрашивает он.

Мы пока не обсуждали щекотливый вопрос об ответственности и опекунстве, о том, с кем будет жить малыш и чем нам всем это грозит. Но, глядя на Мэтта, я понимаю, что такой разговор неуместен, по крайней мере сейчас, и меня переполняет братская любовь к нему и Питу, смешанная с отцовской гордостью.

— Думаю, завтра с утра, — предлагаю я.

— Ага, — Мэтт кивает, поднимается на ноги и вытирает глаза рукавом. — Поехали.

Мы берем «мустанг» Пита, и в этом есть своя прелесть: поедем на машине, которую нашему брату вообще не следовало покупать, чтобы забрать другого нашего брата, о котором мы прежде слыхом не слыхали. Когда мы садимся в машину, с крыльца сбегает Лила со старым детским автомобильным креслом и огромной хозяйственной сумкой в руках.

— Если ребенок весит меньше двадцати килограмм, он должен ехать в кресле, — поясняет она. — Поставишь на заднее сиденье, только не посередине, и пристегнешь обычным ремнем.

Мы глядим на нее во все глаза.

— Ладно, мам, спасибо, — наконец отвечаю я. Она протягивает мне сумку.

— Тут бутерброды и кое-что еще перекусить, — продолжает мама. — Дорога долгая, малыш может проголодаться.

Мэтт берет у Лилы сумку.

— Спасибо, мам.

Она окидывает нас критическим взглядом. Лила слегка запыхалась от бега, ее щеки разрумянились, глаза влажно блестят, завитые волосы растрепались и лезут в лицо. Она делает шаг к Мэтту и стаскивает с его головы парик.

— Ты его напугаешь, — поясняет она, вертя парик в руках.

— Как скажешь, — весело ухмыляется Мэтт.

Мы с удивлением и надеждой смотрим на мать, так, словно от нее зависит наше будущее.

— Чего вы? — смущается она. — Может, Норм и скотина, но я всю жизнь забочусь о его детях. — Она подходит к нам и по очереди чмокает в щеку. — А теперь поезжайте и заберите его.

Пит хочет порулить, поэтому, как только проезжаем мост Джорджа Вашингтона, мы с братом меняемся местами. Мэтт вполголоса подсказывает ему, что делать, а я на заднем сиденье набираю номер Делии.

— Здравствуйте, — говорю я. — Это Закари Кинг.

— Кто?

— Брат Генри.

— Ах да. Вы нашли Норма?

— Да, — отвечаю я.

— и?

— Он ударился в бега.

— Вот урод. Ушам своим не верю.

— Ничего, нам не привыкать.

— Ну а мне теперь как быть?

— Мы едем за Генри, — сообщаю я, надеясь, что мой голос звучит достаточно уверенно.

— Кто это мы? — неожиданно подозрительно уточняет Делия.

— Я и два моих брата.

На том конце провода повисает пауза.

— Я о вас знаю не больше, чем вчера.

— Послушайте, — говорю я, — он наш брат, и мы едем, чтобы его забрать. Когда вы увидите моих братьев, вы поймете, что мы вас не обманываем. Мы все похожи. А мой брат Мэтт — вылитый Норм.

— Ни фига подобного! — возмущается Мэтт с переднего сиденья.

— Мне через час надо быть на работе, — неуверенно признается Делия.

— Прекрасно, — соглашаюсь я. — Где это?

Мы заезжаем на стоянку «Томминокеров», «элитарного мужского клуба», если верить его рекламе. Над пустынным побережьем Джерси гаснут последние лучи заката. Пит оказывается не готов к виду гологрудых девиц, которые скачут по подиуму, скользят по шестам и, лежа на спине, делают шпагат под старые песни Guns N’Roses. Он забавно приоткрывает рот от изумления и до смерти пугается, когда одна из стриптизерш зовет его в заднюю комнату для приватного танца.

— Нет, спасибо, — отвечает за него Мэтт, а Пит нервно хихикает. — Мы ищем Делию.

— Поговорите с Дейвом, — советует девушка.

— Кто такой Дейв?

— Хозяин.

Она указывает на длинную барную стойку у дальней стены. Там никого нет, только в левом конце бара на высоком табурете сидит здоровенный пузатый мужик с редеющими седоватыми волосами и бородой, которую он словно специально подстриг для того, чтобы продемонстрировать тройной подбородок.

— Это он? — уточняю я.

— Собственной персоной, — подтверждает стриптизерша и уходит к другим клиентам.

— Добрый вечер, — говорю я. — Извините, это вы Дейв?

— Раз вы спрашиваете, значит, уже знаете, — отвечает он, отхлебывая пиво.

Выглядит он так, словно когда-то, в другой жизни, профессионально занимался борьбой.

— Мы ищем Делию.

Дейв разворачивается на табурете и оглядывает меня с головы до ног.

— Вы за ребенком?

— Да.

Он бросает взгляд на часы и хмурится.

— Ей через десять минут выступать.

— Значит, нам придется поторопиться.

Дейв недовольно слезает с табурета и ведет нас сквозь двери справа от подиума по коридору в гримерку. Перед рядом зеркал сидит несколько обнаженных женщин; они красятся, заливают прически промышленным количеством лака и равнодушно засовывают свои силиконовые груди в кружевные лифчики. Остальные расхаживают по комнате на рискованно высоких шпильках, лихорадочно стаскивают и натягивают крошечные эластичные юбки и топики, болтают с подружками о всяких пустяках. Генри сидит на полу в углу, не обращая внимания на окружающий его лес длинных ног и задницы в стрингах.

В одной руке он сжимает Паровозика Томаса, а в другой — карандаш, которым раскрашивает логотип ночного клуба на флайере — очертания фигур двух обнаженных девушек, наклонившихся в разные стороны.

— Генри, — окликаю я его и по лицу замечаю, что малыш меня узнал. — Ты меня помнишь?

Он кивает, прижимая паровозик к груди. Я чувствую, что стоящие позади меня Мэтт с Питом рассматривают малыша. Но не успеваем мы приблизиться к нему, как от большого зеркала отходит Делия и встает между нами. На ней расшитый блестками лифчик и трусы; кричащий макияж делает ее похожей на марионетку.

— Привет, — говорит она. — Вы Зак.

— Ага.

— Они пришли за мальчишкой, — поясняет Дейв.

— Я в курсе, зачем они здесь, — отвечает Делия, оглядывая Мэтта с Питом. — У вас есть документы, подтверждающие личность?

Мы с Мэттом протягиваем Делии водительские права, та их внимательно изучает и передает Дейву.

— Что скажешь? — интересуется она.

Дейв возвращает ей права, даже не взглянув на них.

— Скажу, что это серьезный клуб, а не детский сад. Если они пришли за мальчишкой, разберись с ними и мотай на сцену.

Я присаживаюсь на корточки перед Генри, который наблюдает за нами, широко раскрыв умные глаза.

— Генри, ты знаешь, кто я? — спрашиваю я. Малыш кивает.

— Зак, — отвечает он.

— Правильно, — соглашаюсь я. — А это мои братья, Мэтт и Пит.

Генри кивает, достает из кармана брюк потрепанную фотографию, сложенную пополам, и протягивает мне. Я разворачиваю ее и вижу нас с Мэттом и Питом на рыбалке в Майами. Лила тогда поехала навестить мать после операции на спине, а я воспользовался случаем и устроил братьям маленькие каникулы. Было это лет шесть назад, и я понятия не имею, как этот снимок попал к Норму.

— Да, — говорю я. — Это я, это Мэтт, а это Пит. — Я смотрю на Генри. — Ты тоже наш брат.

— Я знаю, — отвечает Генри.

— Как ты смотришь на то, чтобы переехать к нам жить?

Генри обдумывает мое предложение с видом человека, которому не привыкать к резким переменам в жизни.

— Моя мама умерла, — буднично сообщает он.

— Я знаю, — киваю я. — Мне очень жаль.

— А где мой папа?

— Он ненадолго уехал.

Генри кивает и опускает взгляд на паровозик.

— Он всегда уезжает.

— Я знаю. Он и мой отец. Правда, здорово, что у тебя есть трое братьев? С нами ты никогда не будешь один.

Пит подходит к нам и наклоняется.

— У меня тоже есть поезда, — говорит он. — Целая куча. А еще рельсы, мост и даже депо.

— Они на батарейках? — спрашивает Генри.

— Какие-то да, какие-то нет.

Генри кивает и протягивает руку:

— Дай мне фотографию.

Я протягиваю ему снимок, и у меня комок встает в горле оттого, как аккуратно, точно талисман, малыш складывает карточку, с какой любовью расправляет сгибы, прежде чем спрятать ее обратно в карман.

— Ладно, — подает голос Делия. — Гоните мне еще штуку баксов, и будем считать, что мы в расчете.

— Что за фигня? — возмущается Мэтт.

— Я же дал вам вчера двести долларов, — добавляю я.

— За эти сутки, — отрезает Делия. — А ребенок жил у меня неделю с лишним. Я его кормила, одевала, не говоря уже о том, что мне приходилось пропускать работу.

— Вы договаривались с Нормом, — возражаю я. — А не с нами.

— Слушайте, — вмешивается Дейв. — Чем скорее вы все решите, тем лучше для вас, потому что через пару минут она должна быть на сцене, иначе мой бизнес понесет убытки, причем по вашей вине, и тогда я вам не завидую. Я понятно объяснил?

— Да забей ты на них, — говорит мне Мэтт. — Бери парня и валим отсюда.

— Вы должны заплатить ей за беспокойство, — настаивает Дейв и встает в дверях.

— Ладно, — я достаю кошелек и пересчитываю купюры. — У меня с собой ровно сто восемьдесят три доллара. Мэтт, у тебя сколько?

Мэтт бросает на меня взгляд с таким видом, будто хочет сказать: «Ты что, откуда у меня деньги?»

— Так не пойдет, — отвечает Дейв, который явно решил вести переговоры от имени Делии.

— Я не благотворительная организация, — добавляет она. — Я деловая женщина.

— Ага, показываешь сиськи за деньги, — язвит Мэтт.

— Да пошел ты, панк чертов!

Мэтт, Делия и Дейв принимаются орать друг на друга. Я перевожу взгляд на Генри. Испугавшись криков, мальчик отпрянул к стене. Он смотрит на меня широко распахнутыми от ужаса глазами, а потом внезапно подбегает, прыгает ко мне на руки и прячет лицо у меня на плече так, словно делал это миллион раз. Я впервые обнимаю Генри и глажу по спине; его кудряшки щекочут мне подбородок, и что-то во всей этой сцене есть до боли знакомое, словно воспоминание о будущем. Перепалка смолкает: Мэтт и Делия оборачиваются и смотрят на нас. В комнате воцаряется непривычная тишина.

— Пожалуйста, — прошу я, глядя Делии в глаза, — позвольте нам его забрать.

Делия бросает на меня долгий взгляд, потом качает головой и берет у меня из рук деньги.

— Ладно, — соглашается она и, как ни странно, наклоняется и чмокает Генри в затылок. — Только смотрите, заботьтесь о нем хорошенько.

Я оборачиваюсь к Дейву, тот спустя несколько секунд неохотно отодвигается от двери, и мы выходим из гримерки. Мэтт и Пит шагают по бокам от меня, точно телохранители, а я несу Генри, который, уткнувшись мне в плечо, крепко держит меня за шею, пока мы идем через весь клуб на стоянку.

Мы проезжаем Эгг-Харбор, городок примерно в получасе езды от Атлантик-Сити. Я сижу на заднем сиденье с Генри, который уснул в детском кресле, положив голову мне на плечо. Внезапно я наклоняюсь вперед и хлопаю Мэтта по плечу:

— Останови-ка.

— Что?

— Останови здесь, — повторяю я.

— Какого черта? — возмущается Мэтт, но тем не менее сворачивает на обочину.

— Т-с-с! — шипит Пит, показывая на Генри. — Не ругайся.

— Прости.

Я выхожу из машины в холодную ночь и напряженно вглядываюсь в деревья вдоль дороги. Я карабкаюсь по заросшему травой косогору к высокой радиомачте. Это здесь. Я уверен. Я не был тут с той самой ночи, но помню, как маячила над деревьями вышка, точно дракон в черном небе, когда меня уносили с места аварии. Я стремительно пробираюсь сквозь заросли, оглядываясь в поисках сломанных веток или покореженных деталей автомобиля, но в темноте ничего не видно. Наконец на полянке я замечаю ствол дерева с содранной снизу корой: обнаженная перламутровая древесина зияет, точно открытая рана. Я шарю на земле под деревом, но там ничего нет: лес либо отторг, либо поглотил все следы аварии. Я сажусь, прислонившись спиной к дереву, и таращусь в темноту. Слева раздается шорох, из-за кустов выбегает кролик и, дрожа всем телом, окидывает полянку испуганным взглядом. Наконец он упирается глазами в меня, и мы долго смотрим друг на друга, размышляя о спасении, каждый с точки зрения своего биологического вида. Я снимаю с ремня мобильный, раскрываю и нахожу в списке контактов номер сотового телефона Раэля. Я так и не смог заставить себя его удалить. Не сводя глаз с кролика, нажимаю на кнопку дозвона, и от волнения меня пробирает холодок. Телефон показывает, что здесь нет сети, однако спустя несколько секунд вызов все-таки проходит. «Это Мигель. Сейчас я не могу ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение, и я перезвоню вам при первой же возможности. Adios».

— Привет, Мигель, — говорю я. — Когда-то это был телефон моего друга. Он погиб в автокатастрофе пару лет назад. Казалось бы, можно было уже и удалить его номер, а я вот не стал. Наверно, надеялся, что когда-нибудь, нажав на кнопку, я непременно дозвонюсь до него, но теперь понимаю, что этому не бывать. Надеюсь, у тебя все в порядке и этот номер служит тебе верой и правдой. Кстати, моего друга звали Раэль. Ладно. Тебе наверняка и своих проблем хватает. Не буду тебя отвлекать. Пока.

Я смотрю на светящийся экран и нажимаю на кнопку, чтобы удалить телефон Раэля. «Вы уверены, что хотите удалить номер Раэля?» — уточняет у меня мобильный. Я снова нажимаю «удалить», и номер исчезает. Следующий в списке домашний телефон Раэля. Тамара берет трубку после второго гудка.

— Привет, — выдыхаю я, но из-за сбоя связи я ее слышу, а она меня нет.

— Алло! — отвечает она. — Алло!

Я тоже говорю «алло», но она меня по-прежнему не слышит, поэтому мне остается лишь слушать, как она несколько раз раздраженно повторяет «алло» и вешает трубку. Ну и ладно. Я все равно не знал, что ей сказать, даже если бы она меня слышала.