Богослужение и служение словом

Уильям Троттер /William Trotter/ (1818–1865)

комментарии, отзывы и обсуждение на MARAN-AFA.ru

Оглавление

I. Присутствие Бога в церкви (собрании)

II. Назидание церкви через дары

III. Признаки руководства под Святым Духом

IV. Взаимная зависимость в церкви

 

I. Присутствие Бога в церкви (собрании)

Как писал апостол Павел в послании Коринфянам, все верующие крещены одним Духом в единое тело, идёт ли речь об иудеях или греках, рабах или свободных. Все являются членами одного тела, тела Христова, и каждый отдельный член этого тела занимает положение угодное Богу. Никто не может сам выбрать себе место или по желанию изменить его, но может находиться только там, куда поставил его Бог, чтобы, исполняя служение, быть полезным всему телу. Эта истина известна многие годы, как и то, что один Дух животворит единое тело, и это единство духа следует сохранять в союзе мира.

Тем не менее, между учением и практической деятельностью есть разница, нередко оборачивающаяся бросающимся в глаза противоречием. Поскольку нам, людям, присуще заблуждаться и согрешать, то, если мы хотим, действуя и благовествуя сообща, оставаться счастливыми и иметь благословение, стремясь прославить Того, во имя Кого мы собраны, то время от времени мы должны напоминать себе об этом и одёргивать себя.

Что касается практического руководства Святым Духом, то здесь имеется нечто такое, что можно достичь только через упражнения. Сначала наш опыт заставляет нас сосредоточиться только на потребностях, которые может удовлетворить лишь божественное учение. Эта истина об обитании Святого Духа в "Теле", Церкви или Собрании, а также о Его присутствии и руководстве на собраниях верующих, является если не самой важной, то одной из самых важных истин, характеризующих христианство. Отрицание этой истины в учении или на практике — очевидный и серьёзный признак упадка. Как только какое-нибудь христианское объединение, пусть даже состоящее исключительно из истинных верующих, вместо того чтобы руководствоваться Святым Духом, каким-то образом будет направляться людьми через "духовность", совет, конференции или что-то другое, или последует какому-либо установленному церковному порядку или форме, оно тут же утратит основу божественной истины и не сможет находиться в общении со всем, что следует только Слову Бога и Его воле. Занятие положения, дающего возможность отдалиться от этого зла, может привести ко всяческим трудностям, однако верное, покорное истине сердце не может поколебаться в своей уверенности, в нём не возникнет желание обратиться вновь к какому-нибудь человеческому авторитету, дающему те или иные установки, из-за которых христианство так серьёзно согрешило и пало.

Конечно, можно вполне признавать эту истину и важность присутствия Святого Духа, но при этом забывать, что это факт. Вера, необходимая нам для осуществления этого факта, может и не быть достаточно искренней. Мы слишком легко теряем Его из виду. Если бы мы всегда глубоко осознавали тот факт, что Сам Бог присутствует среди нас, и если бы это осознание сопровождало наши собрания, то какое бы благословенное действие открывалось нам, какая серьёзность была бы присуща всему собранию! Нельзя отрицать тот факт, что если Христос пребывал на этой земле со своими учениками, то Святой Дух теперь обитает в верующих, и там, где они искренне собираются вокруг Господа, Он присутствует среди них.

Конечно, это присутствие не воспринимается нашими внешними чувствами, наш глаз не созерцает Святого Духа так, как ученики могли созерцать Господа Иисуса. Если бы это случилось сейчас, то какие глубокие чувства овладели бы нашим сердцем! Какая святая тишина, какое благоговейное внимание, какое смиренное ожидание Его последовали бы за этим! И действительно, тогда бы исчезла всякая опрометчивость, всякое беспокойство и всякая склонность к тщеславию, всякое желание выставить себя и быть чем-то. Однако я спрошу: "Должен ли сам факт существования Святого Духа оказывать на нас влияние, потому что он является предметом веры, а не нашего созерцания?" Не является ли Он, будучи невидимым, менее действен в наши дни? Несчастный мир не может воспринимать Его, "потому что не видит Его и не знает Его.." Не пожелаем ли мы занять место этого мира и лишиться своей привилегии? Господь Иисус говорит: "Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет" (Иоан. 14,16.17).

"А вы знаете". Да, хотелось бы, чтобы это больше было свойственно нам. Чего нам особенно недостаёт в эти дни, так это веры в Его личное присутствие! Несомненно, те времена, когда присутствие Его среди нас было действительным, уже далеки от всех нас. Как же благословенны были подобные часы! Если и были тихие паузы, то их проводили в серьёзном ожидании Бога, а не в спорах о том, которому из братьев теперь молиться или произносить проповедь, не со страницами из Библии или из песенника, чтобы найти что-нибудь подходящее для чтения или пения, тем более не в рассуждениях о том, что могут подумать присутствующие о столь долгом молчании. Бог был здесь, и сердца были заняты только Им. Если бы в такой момент кто-нибудь открыл рот, только чтобы нарушить эту тишину, то такое сочли бы настоящим преступлением.

Но совсем иным было бы впечатление, если бы эта тишина была нарушена молитвой, которая выразила бы чувства и желания собравшихся. Или каким-либо песнопением, которому все могли бы подпевать всей душой. Или словом, которое бы обратилось с силой и помазанием к совести и сердцам людей! Хотя при запеве песни, при молитве или проповеди были бы задействованы разные люди, тем не менее у всех собравшихся появилось бы чувство, что всеми управляет "один и тот же Дух", всё происходило бы так, как если бы все люди договорились о том, чтобы каждый занял своё место и выполнял свою обязанность. Святой Дух использует разных членов тела, соответственно отведённому им месту, чтобы удовлетворять потребностям собрания (церкви) или выразить их поклонение Богу.

Почему так не должно быть всегда? Я повторяю: присутствие Святого Духа является фактом, не просто учением. И, конечно, если смотреть на это с точки зрения наших собраний, то едва ли найдётся аргумент более важный, чем этот. Присутствие Святого Духа означает не только, что собранием не следует руководить по человеческим, заранее заведённым порядкам. Если Он присутствует, то никто не должен занимать места, которого Он ему не указывал и для которого он не приспособлен. Если Он присутствует, то Он желает направлять собрание. Именно в этом и заключается столь часто обсуждаемая свобода служения, что Святой Дух может свободно действовать, через кого пожелает. Эта свобода уничтожается не только тем, что какая-либо отдельная личность всем управляет, но и тем, что несколько человек действуют вместе, взяв на себя управление собранием. В том и другом случае люди, возможно, действуют из лучших побуждений, потому что видят в этом свободу. Вместо того, чтобы передать всякое управление Святому Духу, а самим подчиниться Его воле, они занимают Его место и следуют своим мыслям.

Истинная, простодушная вера приводит всё это в порядок. Как нам известно из многих примеров, она никогда не бывает постыжена. Он побуждает не умалчивать о чём-то и действовать даже в присутствии того или иного брата. Правда, что каждый должен заботиться не только о себе, но и о других (Фил. 2,4), но это не должно приводить к тому, чтобы мы придавали чрезмерное значение какой-то личности или способности. Лучше было бы, если бы любой беспорядок выявился, чтобы пролить свет на истинное состояние собрания, чем по указанию какой-то личности оставить это состояние в тайне. Так давайте же постоянно осуществлять присутствие Святого Духа таким образом, чтобы никто не открывал уста иначе, как только под Его воздействием и руководством, и чтобы отвергалось всё недостойное имени Его и имени Иисуса, Который собирает нас!

В связи с последней мыслью давайте вспомним один отрывок из Ветхого Завета. Он известен всем и часто приводится, и тем не менее о нём всё же забывают. А он гласит: "Наблюдай за ногою твоею, когда идёшь в дом Божий, и будь готов более к слушанию, нежели к жертвоприношению: ибо они не думают, что худо делают. Не торопись языком твоим, и сердце твоё да не спешит произнести слово перед Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги" (Еккл. 4,17; 5,1). Благодать, в которой мы пребываем, даровала нам свободный доступ к Богу, и всё же мы не должны забывать, что Тот, к Кому мы взываем, как к Отцу, есть трижды святой Бог. Мысль об этом сохранит нас от всякой непочтительности и опрометчивости. Мы должны тщательно остерегаться того, чтобы не использовать свою свободу не по назначению, будь то в отношениях с Богом или в Его служении по отношению к другим. Да, если ветхозаветный верующий был обязан помнить о том, что Бог на небе, а он на земле, то мы должны осознавать, что с одной стороны мы имеем среди нас Бога, Святого Духа, а с другой — должны войти во святилище на небесах, что является ещё более серьёзным побуждением к тому, чтобы иметь святой страх и благоговейный ужас перед Богом.

Учение о присутствии и деятельности Святого Духа в собрании настолько важно, что не следует Его заменять учением о личном присутствии Господа Иисуса в собрании, где двое или трое собрались во имя Его.

Иные думают, что Господь Своим Духом присутствует в собрании, а сами не видят разницы между личным присутствием Господа и присутствием Святого Духа. Святой Дух наделяет и руководит, Он не является носителем верховной власти.

Господь говорит об Утешителе, о Духе истины: "… Он не от Себя говорить будет… Он прославит Меня, потому что от Моего возьмёт и возвестит вам" (Иоан. 16,13–14). Ведь Господь обещает, что Сам будет присутствовать там, где двое или трое соберутся во имя Его. Он среди тех, ради которых Он отдал Себя. Святой Дух был послан тем, за кого Он отдал Себя.

В Евангелии по Матфею Господь Иисус не говорит: "Где двое или трое собраны во Имя Моё, там Святой Дух посреди них" (хотя есть и такое благословение). Он говорит: "… там Я посреди них". Для отдельной души, как и для всего собрания, было бы великой потерей, если бы личное присутствие Господа, правящего всем, подменялось присутствием Святого Духа, не являющегося Господом, но поверенным Его, Утешителем, Который наделяет и управляет.

В 1 Кор. 12, 4–6 (как и в Еф. 4,4–6) мы читаем о Духе, Господе и Боге. "Дары различны, но Дух один и тот же; служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий всё во всех". Служители получают дары от Духа и исполняют своё служение под Его руководством. И, как служители, они подвластны своему Господу, и это не Дух, а Господь Иисус. Эти служители служат Господу.

Следует заметить, что в Матф. 18,18–20 Господь Иисус говорит не о Святом Духе. Речь идёт о Его власти, как Господа, об имени Его, о Его личном присутствии. Несомненно, всё это осуществляется при помощи руководства Святым Духом, но люди собираются не во имя Святого Духа, а вокруг Господа, как центра. Если человек думает только о присутствии Святого Духа, то утрачивает истину о личном присутствии Господа в собрании и оказывается вынужденным ставить Святого Духа вместо Господа. При этом он теряет также истину о личном присутствии обладающего высшей властью Господа и истину о присутствии и действенности Духа, который распределяет дары от верховной власти Господа.

О, если бы мы больше ощущали власть Господа и то, что мы находимся в Его власти! Каким бы торжеством исполнились наши сердца, какую бы защиту и покой мы обрели в результате этого! Как бы свободно тогда Святой Дух наделил нас благословениями Христовыми, беря от Господа и возвещая нам!

 

II

Назидание

церкви

через дары

Прежде чем сказать несколько слов о назидании собрания через дары от Бога, я хотел бы процитировать отрывок из диалога, недавно появившегося в печати где речь как раз идёт о предмете нашего обсуждения.

(А): Я слышал, что вы утверждали, будто бы любой брат может учить верующих в собрании.

(В): Тогда вы неверно осведомлены, ведь, утверждая такое, я бы отрицал именно то, что мне кажется особенно важным, то есть присутствие и руководство Святого Духа. Никто не может учить, если на то ему не будет дано дара от Бога.

(А): Хорошо, но вы ведь придерживаетесь того мнения, что всякий брат, если он обладает такой способностью, имеет право проповедовать в собрании?

(В): Никоим образом! Ни один человек не имеет такого права. Только Святой Дух имеет право действовать, но исполнять именно Его волю. Да, человек может обладать природным даром речи, но только если он угождает "ближнему во благо, к назиданию" (Рим. 15,2). Если же он не имеет дара говорить "в назидание церкви" (1 Кор. 14), то не имеет и права проповедовать в собрании. Если же он всё-таки делает это, то проявляет своеволие и тем оскорбляет Святого Духа. Его служение в этом случае будет неплодотворным.

(А): Не объясните ли вы подробнее ваши взгляды по этому вопросу?

(В): Мои взгляды? Неужели вы считаете это взглядами, если я верю, что поскольку само Собрание принадлежит Христу, то Он и наделил его дарами, благодаря которым оно может назидаться и направляться Им?

(А): Нет, я признаю, что это правильно, но мне хотелось бы пожелать, чтобы в собрании Бога больше стремились к этим дарам.

(В): Слово Божье учит нас в 1 Кор. 12, 11: "Всё же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно". Отсюда следует, что и малейшие дары могут проявиться так же, как и величайшие, и далее, что дар одного брата ни в коем случае не должен препятствовать проявлению дара другого.

(А): Это само собой разумеется.

(В): Вы говорите: это само собой разумеется. Но разве в деревенской церкви или в какой-нибудь маленькой христианской общине практикуется то, чему нас учит 1 Кор. 14? В связи с этим разрешите мне ещё сказать, что ни один дар не должен рассчитывать на признание его или даже на торжественное подтверждение его со стороны собрания, прежде чем он сможет проявиться. Если этот дар от Бога, то Он Сам его предложит и подтвердит, а собранию останется только с благодарностью принять его.

(А): Не хотите ли вы этим сказать, что вообще не существует служения по назначению?

(В): Если вы имеете в виду, что имеющие дар непосредственно от Бога назидать или учить встречаются в любом собрании в ограниченном количестве и они признаны верующими, тогда я с вами согласен. Однако если вы имеете в виду какую-то исключительную должность, для которой подходят лишь немногие люди, которые занимают место учителей таким исключительным образом, что другой дар кажется излишним, то тогда я должен ответить на ваш вопрос решительным отрицанием.

(А): На чём основываете вы это отличие?

(В): Среди прочего на Деян. 13,1. В этом отрывке мы видим, что в Антиохии было только пять человек, признаваемых Святым Духом за пророков и учителей. Это Варнава, Симеон, Луций, Манасия и Савл. Несомненно, эти пятеро и являлись теми людьми, от которых на собраниях верующие ожидали проповедей и наставлений. Их служение было признано таковым, однако это не было какой-то особенной должностью, потому что когда Иуда и Сила прибыли в Антиохию, они без труда смогли занять своё место среди других (глава 15,32), число признанных учителей было безоговорочно увеличено.

(А): Однако что вы думаете о предложениях спеть гимн, сказать молитву или какой-нибудь отрывок из Писания? Это ведь не считается каким-то особым даром.

(В): Нет, но даже эти действия, как и всё остальное, должны совершаться под руководством Духа. Может привести к печальным последствиям, если кто-то, — лишь потому, что ему пришло в голову запеть ту или иную песнь или прочесть тот или иной отрывок из Писания — предложит эту песнь или прочитает этот отрывок, или даже если он своевольно произнесёт молитву. Каждое из этих действий должно всегда совершаться с сознанием зависимости от Святого Духа. И каждый, исполняющий то или другое, если он не внимателен к Его управлению, поступает дерзко. Тот, кто хоть немного осознаёт, что означает истинное общение, должен знать, насколько это серьёзно и как трудно назначить в собрании пение, помолиться или прочее. Обращаться к Богу от имени собрания или предложить запеть песнь, чтобы выразить этим свои чувства в данный момент и своё состояние души перед Богом, невозможно без непосредственного руководства с Его стороны.

Если мы теперь рассмотрим вопрос о том, призывает ли Бог всех верующих к тому, чтобы принять участие в открытом служении словом, то я хотел бы сначала привлечь внимание читателей к 1 Кор. 12, 29–30, где мы читаем следующее: "Все ли апостолы? Все ли пророки? Все ли учители? Все ли чудотворцы? Все ли имеют дары исцелений? Все ли говорят языками? Все ли истолкователи?" Эти вопросы казались бы бессмысленными, если бы через них нельзя было выразить то, что названное служение в собрании должно исполняться избранными. В предшествующем стихе апостол Павел говорит: "И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее иным дал силы чудодейственные и т. д." А затем он спрашивает: "Все ли апостолы?…" Итак, в той части святого Писания, которая в подробностях показывает верховенство Святого Духа относительно распределения и исполнения даров благодати в теле, в собрании живого Бога, в той части, на которую ссылаются (и ссылаются по праву), чтобы доказать самим Богом установленную свободу, — именно в этой части Писания сказано, что Бог, и только Бог, "иных поставил в Церкви", определив их на служение.

Теперь в противоположность этому воздвигают возражение: поскольку некоторых из перечисленных в 1 Кор. 12 и 14 даров больше не существует, то возникают сомнения насчёт того, может ли человек вообще применять изложенные выше основные принципы. И эта трудность вполне понятна. Однако, прежде всего, мне хотелось бы спросить выдвигающих это возражение: упоминаются ли в каком-нибудь другом отрывке Писания другие принципы, согласно которым мы могли бы действовать? Если этого нет, то кто мы такие, чтобы по своему усмотрению устанавливать другую линию поведения? К тому же это совсем бесполезно, как нас убеждает Еф. 4,8-13.

После того, как апостол опираясь на Пс. 68, 18, имея в виду Христа, сказал: "… Восшёл на высоту, пленил плен и дал дары человекам", он добавляет к сказанному: "И Он поставил одних апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова, доколе все придём… " Во второй главе этого же послания сказано, что апостолы и ветхозаветные пророки заложили основание жилища Бога, на котором покоятся и прочие живые камни, на котором возрастает "святый храм в Господе". Остаются ещё евангелисты, пастыри, учителя, и пока Христос имеет тело на этой земле, которое нуждается в служении этих людей, Он не прекратит поставлять их и даровать через них всё, что необходимо этому телу для питания и ухода за ним (сравните Еф. 5,29). Он будет делать это до тех пор, "доколе все придём в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова".

Благодаря служению людей, чьё назидание и призвание — служить Господу, Христос также заботится о своей пастве и питает её, тщательно следя за тем, где Он обитает, в собрании. Возможно, такие служители занимаются каким-то ремеслом (так, апостол Павел мастерил палатки), а может быть и нет. Во всяком случае, осознав своё место, они далеки от того, чтобы претендовать на какую-либо должность в собрании. Они нужны Христу, и Дух направляет их к тому, чтобы, благовествуя, призывать потерянных из мира или в качестве пастырей и наставников служить для их назидания и совершенствования. Истинная мудрость верующих заключается в том, чтобы признать дары там, где их дал Христос, и ценить эти дары на том месте, которое указал им Бог в теле Христовом. Потому что "Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно… Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна" (1 Кор. 12, 18–21). Все члены занимают определённое место в теле Христовом (даже если не все одинаковым образом). Все, кому Святой Дух дал ("выделил") дары благодати. Признавать или отрицать это — значит признавать или отрицать Того, Кто эти дары дал.

Однако давайте вспомним о том, что Господь дал и даёт Свои дары не какому-нибудь одному поместному собранию, не только какой-то части своего тела, но и всему телу. И никто сегодня не может назвать "собранием (церковью) Бога" только лишь какой-либо круг верующих, пусть даже он очень велик. Ещё в меньшей степени он может образовывать всё тело Христово. Особенно если это собрание и сегодня, как и во времена апостолов, представляет собой видимое единство, то может случиться так, что в одном месте отсутствует евангелист, а в другом — пастырь или учитель, но насколько это вероятнее при общем расколе Церкви (Собрания), преобладающем в наши дни!

Но разве Господь не заботится о множестве искупленных, которые собираются и тут и там во имя Его? Разве Он отвернулся от Своего собрания только потому, что оно находится в таком состоянии? Отказывает ли Он им в таких полезных, даже необходимых дарах? Конечно же, нет. Он питает Своё тело и заботится о нём с неустанной любовью. Но мы должны постоянно напоминать себе о том, что мы обладаем этими дарами при единстве всего тела Христова. Все верующие в каком-то месте составляют поместное собрание в этом месте, независимо от того, все ли понимают это, осуществляют это на практике или нет. И теперь, возможно, встречаются настоящие евангелисты, пастыри и учителя среди тех членов тела, которые внешне относят себя к какой-нибудь местной церкви или присоединяют себя к какой-то иной религиозной деноминации. Но какую пользу извлекают теперь из этих даров другие верующие, которые не принадлежат ни к одной из вышеназванных церковных группировок? И наоборот, какую пользу имеют верующие этих группировок от тех даров, которые Дух распределяет между верующими, не состоящими в вышеуказанных группировках? Хорошо иметь обо всём мнение, соответствующее мыслям Бога, а не нашим, которые затемнены событиями, происходящими вокруг нас.

Из сказанного выше вытекает, что верующий, которого не Сам Христос поставил евангелистом, пастырем или наставником, вследствие этого не отделяется от всего созданного и учреждённого людьми и собирается с теми, кто желает знать только одно имя (имя Иисуса) и присутствие и руководство Святого Духа в собрании, но вместе с этим признаёт свободу служения. Нигде это не может служить к назиданию — ни внутри религиозной группировки, ни там, где поступают по человеческим уставам и ограничениям, если те, кто не ценит Господа в Его служении, занимают место евангелистов, пастырей или учителей. Их деятельность может внести лишь беспорядок. Но "Бог не есть Бог неустройства, но мира. Так бывает во всех церквах у святых" (1 Кор. 14, 33).

Но что нам делать, если такие весьма необходимые дары отсутствуют среди нас? Давайте смиренно признаем нашу нищету и будем умолять Господа, главу тела, ниспослать нам эти дары. Если Господь ниспослал нам один или два дара, давайте примем их с благодарностью в том положении, в каком Бог даровал их нам, чтобы попросить больше. Но да сохранит нас Бог от всякой самовольной деятельности, от всякой помощи себе! Усердная и исполненная наилучших намерений деятельность того, кого Бог к этому не призвал, никогда не может восполнить отсутствие подобных даров. Напротив, такая деятельность лишь ослабит влияние Духа, она огорчит Его и помешает Ему действовать через тех, кого Он использовал бы для благословения святых. С другой стороны, давайте не будем пренебрегать теми дарами, которые ниспослал нам Господь! Ведь и это не менее опасно. Ведь тем самым мы в сущности огорчаем самого Даятеля.

Бог верен. Он не оставит нас в том трудном положении, в котором мы оказались в результате всеобщего упадка. Если мы с болью и смирением признаем эти трудности и в своих собственных глазах останемся уничижёнными, то Он Своим Духом и Своим Словом отделит нас от прочих, чтобы быть с нами. Так давайте же простодушно искать лица Его, не претендуя ни на что, чем не обладаем, и не позволяя себе делать то, к чему Он нас не призвал и к чему не сделал способным.

 

III

. П

ризнак

и

руководств

а под

Святым Духом

Имеются различные признаки, по которым можно распознать, руководит ли нами Дух Бога или какой-либо другой. Они бывают положительные и отрицательные. Сначала рассмотрим отрицательные признаки. Но прежде, чем это сделать, мне бы хотелось остановить ваше внимание на двух моментах, а именно, прежде всего, на разнице между служением и богослужением.

Богослужение в истинном смысле этого слова означает поклонение Богу, воздаяние благодарения и хвалы Богу. Существенная разница между богослужением и служением заключается в том, что в первом случае человек обращается к Богу, а во втором случае Бог через Своего служителя говорит к людям. Конечно, наше единственное и полностью удовлетворимое право на богослужение — это преизобильная благодать, которая приблизила нас к Богу кровью Иисуса Христа настолько, что мы знаем Его, как Отца, и, как к таковому, обращаемся к нему с просьбами, — настолько, что станем царями и священниками. И в этом равны все святые, как наислабейший, так и наисильнейший, как самый опытный христианин, так и младенец во Христе. Самый одарённый служитель Господа имеет ничуть не большее право приблизиться к Богу, чем самый слабый верующий среди тех, кому он служит. Отрицание этого факта привело бы к тому, что так распространено в христианстве, а именно учреждение должности священника между собранием (церковью) и Богом. Мы имеем великого первосвященника, и это единственное священство, существующее в настоящее время рядом с принадлежащими Ему. И в этом участвуют все верующие в равной степени. Поэтому невозможно согласиться с тем, что в собрании христиан только те уполномочены предлагать песни, молитвы, благодарить или восхвалять, которые одарены Богом учить, увещевать или возвещать евангелие. Бог, Святой Дух, может воспользоваться и другими братьями, чтобы либо предложить песнь, выражающую мольбы собравшихся в собрании (церкви), либо через их молитву выразить их чувства и потребности. Если Богу угодно действовать таким образом, то кто или что мы такое, чтобы противиться этому? Однако эти богослужебные действия не дают особых преимуществ тем, кто обладает этими дарами, и они, несомненно, должны постоянно подчиняться управлению Святым Духом и изложенным в 1 Кор. 14 принципам, подходящим для всех времён, чтобы всё было "благопристойно и чинно".

Служение, то есть служение слова, в котором Бог обращается к людям через Своего служителя, есть результат наделения одним или несколькими дарами в отдельности, за использование которых ответственны последователи Христа. И снова повторяю: в отношении права исполнять богослужение мы все равны. Однако ответственность за служение вытекает непосредственно из того чем мы друг от друга отличаемся. Мы приняли "различные дарования" "по данной нам благодати" (Рим. 12,6). Уже само это положение ясно показывает разницу между служением и богослужением, что, к сожалению, так мало принимается во внимание.

Второй момент, на который я хотел бы указать, — это свобода служения. Истинная, соответствующая Писанию идея этой свободы не ограничивается свободой осуществления самих дарований, но предусматривает и их расцвет. Согласно этой мысли, мы постоянно должны собираться с сознанием руководства и верховенства Духа, с сознанием того, что мы не должны чинить препятствия Его действиям "через кого Он хочет". И совершенно ясно, что, прежде всего, расцвету какого-то дарования должна способствовать деятельность Духа, потому что именно Он начинает действовать через тех, которых до сих пор ещё не использовал. Любое другое положение противоречит привилегиям собрания и непосредственно правам Святого Духа.

С другой стороны, существует огромная опасность для верующих, которые собираются на этой основе. В то время, как они хотят освободить место Святому Духу, используя одного брата для предложения какой-либо песни, другого — для молитв, а третьего — для произнесения слова назидания или увещевания, в то время, как в дальнейшем они рассчитывают на Духа относительно приношения и использования даров, для назидания собрания (церкви), то появляется повод для. опрометчивых и своевольных действий, И если где-нибудь такое происходит, важно различать между тем, что исходит от плоти, и тем, что от Духа. В каждом верующем имеется два источника мыслей, чувств, движущих мотивов, слов и действий. Они определены в Писании как "плоть" и "дух". Наше активное участие в собраниях святых может происходить от того или другого источника, и очень важно правильно различать их. Принимаем ли мы участие в общем служении по собственному желанию или только по случаю, мы всё равно в связи с этим должны постоянно и серьёзно испытывать себя. Да, никто из нас не может совершенно; уклониться от этой ответственности, потому что мы все призваны "испытывать духов, от Бога ли они… " (1 Иоан. 4,1), а также со всей ответственностью признавать всё, что от Бога, и уклоняться от того, что происходит от какого-то другого источника.

А теперь обратимся к тем великим, основополагающим признакам, с помощью которых мы можем отличить управление Духом от самонадеянности и подражания плоти. И прежде всего, скажем несколько слов о том, что не уполномочивает нас принимать участие в управлении или назидании какого-нибудь собрания (церкви).

Само собой разумеется, что мы не уполномочены действовать только лишь на том основании, что существует свобода. Собственно говоря, об этом нет необходимости говорить, однако важно помнить об этом. Способность читать и, возможно, умение читать отчётливо, ещё никому не даёт права читать вслух главу за главой. Прочесть главу вслух нетрудно, это мог бы сделать даже ребёнок, однако выбрать главу правильно и прочесть её вслух в нужное время — это совсем другое дело. Точно так же легко предложить какую-нибудь песню, но выбрать песню, которая бы в данный момент выражала чувства собравшихся или должным образом направляла их, невозможно без руководства Святым Духом. Поэтому я говорю ещё раз: свобода участвовать в служении в собрании (церкви) ещё никому не даёт право воспользоваться представившимся случаем.

И даже тот факт, что возникает перерыв, когда никто из братьев не задействован, не является достаточным основанием для вмешательства. Хотя и молчание может быть так же хорошо, как и всё другое, однако молчать во всех отношениях лучше, чем говорить или делать что-то лишь для того, чтобы нарушить эту тишину. Я-то знаю, что значит, когда присутствует много людей, которые ещё не собирались с нами или которые, возможно, ещё не обратились. Какое неприятное чувство овладевает нами тогда при возникновении долгого молчания! Там, где это происходит часто или стало обычным, вероятно, следует установить особые общения для необращенных. Однако никто не может считаться уполномоченным в присутствии чужих читать молитвы, выступать с проповедью или предлагать песню только для того, чтобы что-нибудь сделать.

Кроме того, ни наш опыт, ни занимаемое нами положение не являются в этом отношении надёжным путеводителем. Возможно, для меня становится очень дорога одна песня, или же я с трепетом и великой радостью слушал её в исполнении церковного хора, однако это не значит, что я должен предложить её исполнить на ближайшем собрании, где я буду присутствовать. Потому что, быть может, она совершенно не подходит в данный момент к состоянию собравшихся, или Духу вовсе не угодно, чтобы вообще была исполнена какая-то песнь.

Точно так же дело обстоит и с молитвой. Молящийся в собрании (церкви) является одновременно устами всех, чтобы выразить общие чувства, будь то в молитве и мольбе, или в благодарении и просьбе. Может случиться так, что я сам лично имею просьбы, заботы и скорби, которые я открываю дома перед Господом, но упоминание о которых в собрании (церкви) было бы совершенно неуместным и, вероятно, низвело бы моих братьев и сестёр до уровня, на котором нахожусь я. С другой стороны, моя душа может быть весьма счастливой в Господе. Но, если общее состояние собрания (церкви) иное, то я могу открыть перед Богом его нужды только тогда, когда я считаю себя единым целым с ним (собранием). То есть я хочу сказать, что если Дух направляет меня молиться в собрании (церкви), то это нечто совсем иное, чем, если бы я молился в своей комнатке, где нет никого, кроме Господа и меня (и где мои молитвы или благодарения включают лишь мои собственные нужды и исполнены моей личной духовной радости). В собрании (церкви) же я должен молиться таким образом, делать такие признания или приносить такие благодарения, чтобы это соответствовало фактическому состоянию тех, чьими устами я обращаюсь к Богу. Ничего не может быть ошибочнее, чем предположение о том, что это моя собственная личность и мои обстоятельства могут побудить меня прийти в собрание (церковь).

Например, может быть так, что меня особенно заинтересовал и ободрил какой-либо прочитанный мною отрывок из Писания. Однако из этого ещё вовсе не следует, что я должен прочесть вслух этот отрывок на следующий день перед Господом или на каком-либо другом собрании верующих. Также в собрание (церкви) или где-нибудь ещё моё внимание может привлечь какая-то особая тема, принеся пользу моей душе, и всё же это может быть не та тема, на которую Бог хотел бы направить внимание верующих. Вместе с тем я, разумеется, не буду отрицать того, что мы можем заинтересоваться теми предметами, которые Бог пожелал представить собранию (церкви), и через них многое познать. Я даже утверждаю, что такое часто случается со служителями Бога. Однако само по себе это не является достаточным руководством к действию. Часто нам лично необходимо нечто такое, что не подходит для всего собрания, и наоборот.

Позвольте мне ещё добавить, что Дух Бога никогда не побудит меня предложить песню лишь для того, чтобы выразить свои особые взгляды или подчеркнуть эти взгляды в молитве, хотя мне известно, что не все собравшиеся их разделяют. В результате может оказаться так, что эти песнопения и молитва произведут не согласие, а ощущение разногласия, и в итоге произойдёт утрата благословения, а не его обретение. В полном смысле сказанное особенно касается поклонения или богослужения.

Так давайте же поэтому всякий раз, и особенно в церкви, стараться "сохранять единство духа в союзе мира"! Давайте также не забывать, что свой путь мы должны пройти "со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью" (Еф. 4,1–3).

Мы не должны выпускать из виду то, что при песнопении, молитве или поклонении собрание (Церковь) постоянно обращается к Богу, кто бы ни был органом или устами собрания (церкви). Вследствие этого богослужение лишь тогда может быть истинным и искренним, когда оно не выходит за пределы состояния собрания (церкви). И действительно то (хвала Богу, что это происходит не так редко), что Сам Бог Своим Духом словно запевает более высокую ноту, которой затем вторит душа, и к ней, благодаря этому, устремляются звуки всеобщей молитвы. Но если какое-либо собрание (церковь) не в состоянии вторить той более высокой ноте, тогда едва ли можно представить себе что-то более прискорбное, чем если кто-то из братьев будет продолжать возносить Богу высокие слова благодарения и молитвы, в то время как сердца остальных братьев останутся холодными, пустыми и отрешёнными. Произносящий вслух молитву в собрании (церкви) должен привлечь к себе души присутствующих, иначе происходящее не будет истинным.

Иначе следует рассматривать служение. Здесь Бог обращается к нам. Поэтому молящийся должен выходить далеко за рамки нашего состояния. Кто-то один обращается к нам, как бы устами Бога, и если это действительно так, нам часто будет открываться истина, которую до настоящего момента мы ещё не познали, или нам напомнят о других истинах, которые перестали оказывать действие на наши души. Однако совершенно ясно, что в том и другом случае — можно сказать, в каждом случае — Дух Бога, как и должно быть, всем правит и всех направляет!

Имея в виду действие Святого Духа при пробуждении или обращении какой-нибудь души, Господь говорит: "Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит… " (Иоан. 3,8). Тем не менее, в Святом Писании встречается довольно много примеров, которые приводят нас в такое состояние, в котором мы обретаем способность отличать заново рождённые души от таких, которые ещё не родились от Духа.

То же самое наблюдается и в отношении проявления Духа в собрании (церкви). Кто мог бы прямо установить то, каким образом Дух действует в душах людей, которых Он побуждает приступить к какой-либо деятельности, будь то собственно при богослужении или при исполнении какого-либо другого служения? И всё-таки Писание не оставляет нас без достаточного наставления относительно признаков истинного служения под воздействием Духа. Некоторые такие признаки указывают на содержание или материал служения, а другие — на мотивы, побуждающие к этому служению или к какому-либо участию в собраниях верующих. Некоторые дают в руки исполняющим служение пробный камень, с помощью которого они сами могут судить о себе. Другие вновь приводят собрание (церковь) в состояние, в котором можно отличить всё, что от Духа, от того, что происходит из другого источника.

Некоторые помогают имеющим дары решить важный вопрос, когда им следует выступать с проповедью, а когда молчать. Другие помогают нам узнать тех, которых Христос дал своему телу собранию (церкви) для служения слова.

Святой Дух направляет не путём слепого принуждения или посредством каких-либо неясных впечатлений, но тем, что Он наполняет нас духовным разумением и помыслами Бога, как они обнаруживаются в Его записанном Слове, и тем, что Он воздействует на чувства, склонности и душевные побуждения обновлённого человека. В ранний период истории христианского собрания (церкви), конечно, имелись дары, которые в своём проявлении непосредственно не были связаны с духовным разумением. Вспомним, к примеру, о даре говорить на других языках, когда обладающему этим даром не было дано истолковывать сказанное им. Этот дар весьма охотно проявляли коринфяне и блистали им. В глазах людей этот дар, как и любой другой, казался поразительным и достойным восхищения. Апостол Павел порицал их за это словами: "Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками; но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке" (1 Кор. 14, 18. 19).

Самое малое, что можно было ожидать от таких людей при их участии в служении — это то, что они знают Писание (по крайней мере, какую-то часть его) и имеют представление о раскрытых в нём помыслах Бога. Конечно, такое же представление об этом может иметь и любой другой брат, не владеющий даром произносить проповеди или способностью сообщать свои мысли другим в ясной и доступной форме. Если Господь собирает Своих вокруг Своего Слова, то не происходит так, чтобы они услышали человеческие, непродуманные мысли или повторение тех, которые уже были высказаны или написаны другими. Необходимыми требованиями в служении слова являются основательное знание Писания и понимание его содержания.

В Матф. 13,51 Господь спрашивает своих учеников: "Поняли ли вы всё это?". И когда они отвечают Ему на Его вопрос: "…так, Господи!", то Он добавляет к уже сказанному: "… поэтому всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое". Он приобрёл сокровищницу, из которой может черпать.

Когда Господь посылал своих учеников благовествовать о Нём всем народам, Он "отверз им ум к уразумению Писаний" (Лук. 24,45), и как часто мы читаем, что Павел, проповедуя иудеям, говорил с ними о Писаниях, доказывая им, что Иисус есть Христос. Как бы ему удавалось это, если бы он не обладал упомянутой сокровищницей? Когда мы спрашиваем, почему верующие в Риме были способны увещевать друг друга, то ответ звучит так: потому что они были "исполнены всякого познания" (Рим. 15,14). Далее, в 1 Кор. 12, 8, мы читаем: "Одному даётся Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом". И когда апостол Павел перечисляет те дела, которыми он и другие доказывали, что они служители Бога, он говорит: "… в благоразумии… в слове истины, в силе Божьей" (2 Кор. 6, 6. 7), и называет в качестве всеоружия Бога в Еф. 6 пояс "истины" и "меч духовный, который есть Слово Божие". Он также говорит относительно того, что он написал ефесянам: "… вы, читая, можете усмотреть моё разумение тайны Христовой".

Далее, когда Павел призывает святых вразумлять друг друга, то он сначала говорит о Слове: "Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, словословием и духовными песнями… " (Кол. 3,16). Поэтому апостол и пишет Тимофею в первом своём послании к нему: "Внушая сие братиям, будешь добрый служитель Иисуса Христа, питаемый словами веры и добрым учением, которому ты последовал". А затем, в дополнение к сказанному, он призывает: "Доколе не приду, занимайся чтением, наставлением, учением. Не неради о пребывающем в тебе даровании.." "О сём заботься, в сём пребывай, дабы успех твой для всех был очевиден. Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасёшь и слушающих тебя" (1 Тим. 4,6. 13. 15. 16). В своём втором послании Павел призывает своего сына в вере: "… и что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить". И далее он говорит: "Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины" (2 Тим. 2,2. 15). И, наконец, среди свойств, какими должен обладать епископ, названы следующие: "… держащийся истинного слова, согласного с учением, чтобы он был силён и наставлять в здравом учении и противящихся обличать" (Тит. 1, 9).

Из всего вышесказанного следует, что Дух Бога, пася, питая и направляя стадо Бога, желает, чтобы Он служил через братьев, чьи души привыкли к усердному исследованию Слова Бога и "у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла" (Евр. 5, 14). Наименьшее, чего следует ждать от того, кто желает служить в собрании (Церкви), — это основательное знание Слова Бога, о чём мы уже говорили выше. Само собой разумеется, что это основательное знание Слова различно в зависимости от личности и обстоятельств. [Я весьма далёк от того, чтобы обескураживать того или иного брата, цитируя какое-либо высказывание, даже самое короткое, которое может послужить к назиданию. Но братья, которых действительно использовал Господь, обычно меньше всего думают, что они одни подходят на роль служителей или что нужды святых могут быть удовлетворены преимущественно через них]

И всё-таки недостаточно одного знания Слова, каким бы большим оно ни было. Слово должно также достичь совести и сердца верующих, удовлетворяя их потребности. Поэтому важно либо знать состояние тех, которые принимают служение, либо (хотя практически в большинстве случаев это сложно) позволить направлять себя свыше. Особенно это относится к тем братьям, которые приняли легко различимый дар в качестве евангелистов, пастырей или учителей, чтобы служить церкви или собранию Христову. Один Бог может обратить их внимание на ту часть истины, которая в данный момент отвечает потребностям души и затрагивает совесть.

Он один может сделать их способными выразить эту истину так, что это своевременно окажет необходимое воздействие. Не зря спрашивает Господь: "Кто верный и благоразумный домоправитель, которого господин поставил над слугами своими раздавать им в своё время меру хлеба?" (Лук. 12,42).

Бог, Святой Дух, знает потребности собрания (церкви), как и потребности каждого отдельного её члена. И Он может направлять проповедующих, чтобы они говорили истину, которая для слушающих её (их состояние может быть ему известным или неизвестным) будет нужной и важной. В соответствии с этим мы должны во все дни требовать от себя искреннего и безоговорочного подчинения руководству этого Духа!

Особым признаком такого истинного, благословенного служения является личная сердечная любовь ко Христу и благоговение перед Его достойной обожания личностью. Если это не является исходной точкой служения, то оно останется пустым и не принесёт должных плодов. "Симон, сын Ионин, любишь ли ты Меня?" — трижды звучит испытывающий душу вопрос Господа к Петру, которому Он доверяет пасти Своё стадо. И апостол Павел пишет коринфянам: "Ибо любовь Христова объемлет нас" (2 Кор. 5, 14). Ах, как часто мы позволяем другим мотивам руководить нами, — мотивам, присущим нашей прежней природе! Как важно, приступая к исполнению какого-либо служения, быть в состоянии сказать с чистой совестью: "Мною управляет не тщеславие или желание нравиться, не обычай, привычка или нетерпение, которое не может смолчать, а должно что-то сделать, — нет, любовь (какой бы слабой она ни была) ко Христу и к Его искупленному кровью стаду стала той пружиной, которая побудила меня действовать!” Эта любовь не являлась достоянием того нечестивого раба, который зарыл деньги своего господина в землю.

Любое служение, исполняемое под влиянием Духа, любая деятельность в собрании (церкви), осуществляемая по Его призванию, характеризуется постоянным чувством глубокой ответственности перед Христом. Предположим, что после собрания, кто-то спросит нас: "Почему ты предложил исполнить именно эту песнь? Почему читали и обсуждали именно эту главу из Писания? Почему молились именно так, как ты молился?" Сможем ли мы тогда ответить: "Я предложил эту песнь, потому что нечто внутри меня настаивало на этом", или "я говорил именно об этой главе, потому что был убеждён, что и Господу это угодно, или "я молился так, потому что в душе глубоко чувствовал, что Дух Бога направляет меня, чтобы я высказал перед Богом именно эту просьбу или благодарил Его именно таким образом”? Возлюбленные братья! Разве мы иногда не поступаем безответственно по отношению ко Христу или нашим братьям и сёстрам? Пётр говорит: "Говорит ли кто, говори как слова Божии; служит ли кто, служи по силе, какую даёт Бог… " (1 Петр. 4, 11). Это говорит не только о том, что мои слова должны соответствовать истине, но и о том, что они должны произноситься как слова Бога, словно мы говорим по Его поручению, поддерживаемые Его силой. Если в душе своей я не уверен в том, что Богу угодно, чтобы я сейчас говорил, и что то, в чём Он меня наставляет, касается и собрания (церкви), то мне лучше молчать. Не требуется напоминать о том, что в этом отношении мы легко заблуждаемся и можем слишком поспешить или опоздать. Но существует основной принцип, которого следует придерживаться, если нужно назидать собрание (церковь) в осуществление намерений Бога.

К тому же нам не следует забывать, что собрание (церковь) обязано испытывать сказанное и "рассуждать", является ли оно Словом Божьим (1 Кор. 14, 29). С другой стороны, пусть имеет место хотя бы ободрение, чтобы не пренебрегали полученным дарованием. Нас со всех сторон подстерегают опасности. Но в любом случае тому, кто проповедует или каким-то образом причастен к этому, следует охранять уверенность в том, что Бог имеет что-то сообщить ему или велит ему что-то сделать. Если бы наша совесть постоянно находилась под впечатлением первого чувства этой ответственности, то некоторые ошибки, конечно, можно было бы предотвратить, а некоторые дела не начинать, и, с другой стороны, освободить место для Бога, чтобы каким-то образом открылось Его присутствие, которое далеко превосходит обычные мерки.

Как ясно и выразительно говорит об этом чувстве ответственности апостол Павел: "Ибо если я благовествую, — пишет он, обращаясь к коринфянам, — то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! Ибо если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение" (1 Кор. 9, 16. 17). А как трогательно звучат его слова: "И был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете" (1 Кор. 2, 3)! Какое обвинение против той опрометчивости и самоудовлетворённости, с какими мы, — к сожалению, очень часто — обращаемся со святым Словом Бога! "Ибо мы не повреждаем слова Божия, как многие, но проповедуем искренно, как от Бога, пред Богом, во Христе” (2 Кор. 2, 17).

В заключение мне хотелось бы коснуться ещё одного момента. Апостол Павел пишет Тимофею: "Ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия" (2 Тим. 1,7). Дух целомудрия! Возможно, что кто-нибудь не обладает или в недостаточной степени обладает человеческой учёностью, возможно, что он не способен быстро составить проповедь и даже не может грамотно выразить свои мысли. Но хотя всего этого нет в нём, он всё-таки может быть "добрым служителем Иисуса Христа". Дух целомудрия всё же присутствует в нём!

Позвольте мне по этому поводу напомнить об одной вещи, которая меня часто огорчает в своём и в любом другом собрании. Я имею в виду ту путаницу, которая всегда вновь и вновь имеет место в молитвах отдельных братьев относительно лиц Бога. Если какой-нибудь брат в начале своей молитвы, обращаясь к Богу Отцу, далее говорит о Нём, как об умершем и воскресшем для нас. Или, если он, обращаясь со своей молитвой к Господу Иисусу, благодарит Его за то, что Он послал в этот мир Своего единородного Сына, то я должен признаться, что часто спрашиваю себя: "Неужели действительно Дух Бога наставляет их на подобные молитвы?". О, как глубоко нуждаются все приходящие на собрания верующих в духе целомудрия, чтобы избежать этих или подобных им противоречий! Никто из нас не думает, что Отец умер на Голгофе, или что Христос послал Своего Сына в мир. Разве не отсутствует сосредоточенность и целомудрие, если те, которые желают служить в качестве проводников поклонения и служителей святых, говорят вещи, в которые сами не верят и в которые к тому же безрассудно было бы верить. Посему давайте попросим Господа, чтобы дух силы, любви и целомудрия, которого Он нам даровал, воодушевлял нас и управлял нами на наших собраниях.

 

IV. Взаимная зависимость в

церкви

Остаётся ещё несколько моментов, которые было неуместно рассматривать в связи с теми темами, которые мы обсуждали до сих пор.

Прежде всего, мне хотелось бы напомнить о том, что происходит в каком-либо собрании (церкви) для взаимного назидания, которое должно быть плодом общения с Богом. Иначе говоря, если я пожелаю прочесть вслух какую-нибудь главу, то я не должен выбирать из того, что мне попадётся при раскрытии или при перелистывании моей Библии. Напротив, я должен позволить Духу Бога вложить мне в сердце соответствующий отрывок. Не иначе происходит и с предложением исполнить какую-либо песню. Едва ли мне придёт в голову, что руководству Святого Духа больше подобает то, когда несколько братьев одновременно просматривают песенник или листают Библию, чтобы найти подходящую песнь или главу. (Возможно, из-за своего несовершенного знания содержания Библии я и вынужден отыскивать ту главу или песню), которую мне вложил в сердце Дух, но ничто в собрании не служит так для взаимного назидания. Но где же в противном случае зависимость от наставления Духом, о которой мы говорим?

Во-вторых, из сказанного неизбежно следует уже известное: если какой-то брат откроет свою Библию или свой песенник, то он делает это с намерением прочесть какой-либо отрывок или предложить какую-либо песнь. Однако это может каким-то образом помешать другому брату исполнять его дело, прежде чем будет высказано его намерение и, возможно, вновь отклонено. Это соображение напоминает нам об обоюдном внимании друг ко другу, к которому апостол Павел призывает в 1 Кор. 11, 33, говоря: "… друг друга ждите”.

В вышеприведённом отрывке речь идёт, разумеется, не о служении слова, а о совместной трапезе, например, при вкушении вечери Господней. Вопрос о служении рассматривается лишь в 14-й главе 1 послания Коринфянам. Однако как в одном, так и в другом случае указан один и тот же корень беспорядка. Коринфяне не различали тела Господа, каждый из них был занят самим собой. Каждый вкушал за вечерей пищу, принесённую им заранее (11,21). В результате чего "иной бывает голоден, а иной упивается". Таким образом, плоти дозволяется совершать такие дела, которые настолько злы, что оскорбляют естественное чувство. Но если я прихожу в собрание (церковь) или нахожусь там с мыслью о том, какую главу из Писания прочитать или какую песнь предложить, то есть, другими словами, забочусь о своём положении, которое хочу занять, исполняя богослужение, то в этих духовных делах центральное место отводится плоти, вокруг которой всё вращается, как в Коринфе в плотских делах братьев, приносящих с собой на вечерю обильную еду и вкушающих её, в то время как их более бедные братья, которые были не в состоянии сделать то же самое, уходили с вечери голодными.

И вновь мы забываем, что собираемся вместе, как члены одного тела Христова, а поэтому пробуждаемся, оживотворяемся, научаемся и направляемся посредством одного Духа. И, конечно, мы, будучи собраны таким образом, должны направлять помыслы своего сердца не на трапезу, которой наслаждаемся, и не на деятельность, которую желали бы исполнить, но на достойную восхищения доброту и милость того, который доверил нас управлению и заботе Святого Духа. Этот Дух, если мы смиренно ждём Его, укажет каждому из нас место и род деятельности, без чего нам пришлось бы пребывать в беспокойстве и волнениях. В теле Христовом каждый является только членом, и если бы верующие коринфяне это поняли и осознали, тогда, конечно, богатый брат ожидал бы бедного, чтобы поделиться с ним трапезой. Также и я буду остерегаться в собрании (церкви) опрометчивых действий, если моя душа претворит в жизнь это ценное единство тела и я смиренно займу место отдельного члена этого тела. Если я также чувствую, что Господь мне что-то дал или призвал меня на какое-либо служение, то я всегда буду напоминать себе о том, что и другие могут иметь подобное чувство, и тогда я уступлю им место. И, прежде всего, я никогда не стану таким братом, который берёт в руки Библию или песенник, чтобы опередить кого-то, но подожду его.

Даже в тот ранний период существования христианского собрания (церкви), как предсказывали ещё пророки на основании полученного ими откровения, одни, как указано в 1 Кор. 14. 30, должны были молчать, если другому из сидящих будет откровение. Вообще нас постоянно должно направлять увещевание общего характера: "Итак, братия мои возлюбленные, всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев… ’’ (Иак. 1,19), чтобы мы относились к другим с должным вниманием.

Далее мы не должны забывать, что целью наших собраний является назидание. Этот факт в упомянутой главе (1 Кор. 14) подчёркивается неоднократно. В 12-й главе апостол Павел развивает истину о едином теле Христовом. Его Тело подчиняется Ему как Господу и свидетельствует на земле о Его верховенстве через действие Святого Духа, который "разделяет каждому особо, как Ему угодно". И глава завершается перечислением различных даров (даром быть апостолом, пророком и т. д.), которых Бог "поставил в церкви" по своему усмотрению, чтобы каждый служил и использовался на своём месте. "Ревновать о дарах больших" тоже рекомендуется, однако вместе с тем указан "путь ещё превосходнейший". Этим путём является любовь (1 Кор. 13), без которой эти прекрасные дарования ничего не значат, потому что если нет любви, которая заставляет дар раскрыться, то невозможно и "назидание", которое от неё проистекает.

Как уже было замечено, о назидании речь идёт во всей 14-й главе. Дар говорить незнакомыми языками, естественно, вызывает у людей самое большое удивление. Отсюда стремление коринфян к этому дару. Они были подобны детям, которые тянутся ко всему, что блестит. Вместо любви, которая ищет всякого назидания, ими управляло тщеславие, которое блистает дарами. Говорить языками — это был фактически дар Святого Духа, так что мы сталкиваемся здесь с фактом, что сила Духа может иметь место без Его живого руководства при проявлении даров. Это руководство осуществляется только там, где человек осудил плотское и где Христос является всем для души. Цель Святого Духа — не прославлять ничтожные земные сосуды, которые обладают Его дарами, но через назидание прославить самого Христа (Иоан. 16,14). Причём через тех, которых Он использует, чтобы прославить Господа в благодати, смирении и самоотречении.

Как замечательно проявляется у апостола Павла это отречение от всякого прославления себя! Обладая всеми дарами, он никогда не стремился блистать ими, наоборот, он с сердечной простотой старался прославить своего Господа и назидать святых. "Благодарю Бога моего [мог он сказать]: я более всех вас говорю языками; но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке". Слова, выходящие из-под пера такого человека, имели совершенно особую силу; он говорит: "Так и вы, ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви"."… всё сие да будет к назиданию" (1 Кор. 14, 12. 26).

Далее, каждый служитель, если он хочет быть верным, поступает по указаниям Господним. Я никогда не должен действовать в собрании (церкви) из корыстных побуждений, но, действуя, должен быть уверен в том, что Господу это угодно. "По данной мне благодати, всякому из вас говорю: не думайте о себе более, нежели должно думать; но думайте скромно, по мере веры, какую каждому Бог уделил" (Рим. 12,3). Мера того, что я исполняю, должна быть мерой той веры, какую дал мне Бог. И Бог позаботится о том, чтобы Его служители знали, как они должны себя вести. Поэтому я ещё раз говорю: только ясная уверенность в том, что такова есть воля Бога, может уполномочить Его служителя в собрании, или в другом месте Его пребывания проявить активность.

Так как все мы легко заблуждаемся, то Бог поставил спасительную преграду во избежание неправильного использования вышеназванных принципов в собрании (церкви), сказав: "И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают" (1 Кор. 14, 29). Прежде всего, разумеется, я должен сознавать, следует ли мне делать то или иное. Но если я уже используюсь, то тогда мои братья должны "рассудить", и в большинстве случаев всё должно делаться согласно их суждению. Чрезвычайно редко случается так, что мне не следует подчиняться их мнению. Если Бог действительно призывает меня молиться или проповедовать в собрании (церкви), то эту уверенность Он вселяет также и в сердца моих братьев. Если это действительно Он руководит мною, то Он направит и братьев, чтобы они признали моё служение, потому что тот же самый дух, который побуждает меня к действию, живёт и действует в моих братьях. Если же я замечу, что моё служение вовсе не назидает святых, но бесполезно и является для них лишь бременем, то в 99 случаях из ста я должен сделать вывод, что я сам заблуждаюсь и мне лучше прекратить своё занятие.

Возьмём, однако, редкий случай, касающийся не какого-то отдельного брата, а целого собрания (церкви), когда именно в нём кроется причина того, почему служение не признаётся. Предположим, что тот или иной брат гораздо духовнее всего собрания (церкви), а потому это собрание (церковь) не может понять или оценить должным образом его служение. Однако разве не должен сам служитель Христов в данном случае испытывать себя в плане того, стремится ли он быть похожим на своего учителя и подобно ему учить и "проповедовать им слово, сколько они могли слышать” (Марк. 4,33), и достаточно ли в нём убеждённости апостола Павла, который мог сказать: "Мы… были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими… " (1 Фес. 2, 7); или в другом отрывке: "Я питал вас молоком, а не твёрдою пищею, ибо вы были ещё не в силах, да и теперь не в силах" (1 Кор. 3, 2)? Если же и теперь, несмотря на умноженные старания и благоразумное служение, он не найдёт ожидаемого и столь необходимого ему признания, то, вероятно, для него это обернётся серьёзным испытанием веры, но познав то, что целью всякого служения является назидание и что, если верующие не назидаются через служение, не затрагивающее их совесть, то разве не подумает он о том, чтобы перестать навязывать им своё служение? Во всяком случае, любое противоположное действие добавило бы и без того к печальному положению ещё раздражение или ожесточение. Любой смиренный служитель Господа при таком положении дел признал бы, что самым мудрым для него будет молчание в предположении, что его Господь должен дать ему в связи с этим явное указание на то, что ему следует исполнять своё служение где-нибудь в другом месте.

С другой стороны, мне хотелось бы серьёзно предостеречь от той западни, в которую в подобных случаях охотно заманивает дьявол, а именно от духа безжалостной критики всего, что происходит на собраниях верующих. Усилия врага направлены на то, чтобы бросить нас от одной крайности в другую: в одно время мы проявляем такое равнодушие, что почти не обращаем внимание на происходящие вокруг нас события. Мы довольны, если чем-то заполнен хотя бы один час. В другое время мы направляемся прямо на подстерегающие нас подводные камни и довольно резко рассуждаем обо всём, проявляя полное бессердечие. Сохрани нас, Господи, в благодати Своей от обеих крайностей! Ничто так ясно не обнаруживает прискорбного состояния души и не препятствует так сильно любому благословению, как дух безжалостной критики и осуждения. Мы собираемся все вместе, чтобы поклониться Богу и чтобы назидать друг друга, а не с намерением осудить кого-то из братьев, вынося решение о том, исполняет ли этот брат своё служение как плотский, а тот молится ли в духе. Всякое проявление плоти заслуживает непременного осуждения. Однако было бы очень печально и весьма унизительно видеть это в собрании (церкви) и осуждать там, вместо того, чтобы, имея на то счастливую привилегию, радоваться там всему совершенству нашего почитаемого Господа и Спасителя. Так давайте же остерегаться любого духа придирок и критики.

Мы все знаем, что есть дары незначительные и дары выдающиеся, и мы знаем того, который членам тела, кажущимся нам незначительными, даровал великую честь (1 Кор. 12, 24). Не всё, что делает какой-либо брат в собрании (церкви), является плотским только потому, что он, возможно, в тот или иной момент уступил плоти. Мы хорошо сделаем, если в этой связи почаще будем вспоминать слова одного уважаемого всеми служителя Господа. А он говорил: "Прежде всего, важно обратить внимание на две вещи: во-первых, на природу нашего дарования, а во-вторых, на его степень. Я уверен, что некоторые дарования получили бы большее признание, если бы брат, принявший это дарование, не преступал бы меру своего дара. "И как, по данной нам благодати, имеем различные дарования, то, имеешь ли пророчество, пророчествуй по мере веры" (Рим. 12,6). Всё, что не соответствует этой мере — от плоти. Человек выставляет себя на передний план. Это всегда чувствуется, и весь его дар отвергается, потому что этот брат не осознает, что обязан знать меру. Действует его плоть, и поэтому не следует удивляться тому, что теперь всё сказанное им приписывается плоти. То же самое относится и к природе дара. Если какой-то брат, обладающий даром увещевать, начинает также и учить, то этого не хватит и не может хватить для того, чтобы назидать. Я был бы рад, если бы каждый брат, служащий словом, обратил серьёзное внимание на это последнее замечание, потому что за недостатком преданности со стороны своих служителей оно, возможно, никогда не достигнет его слуха и не направит его по какому-то другому пути".

Эти слова, прежде всего, обращены к служащим братьям, однако мы все должны усвоить, что не всё, что говорит или делает тот или иной брат, следует подвергать осуждению только потому, что им было явлено нечто плотское. Давайте с благодарностью принимать всё, что от Духа, отличая всё это от того, что исходит не от Духа.

В заключение мне хотелось бы в любви обратить внимание на некоторые маленькие детали. По ряду разных причин желательно, чтобы устроением трапезы Господней, особенно в больших собраниях, не занимались одни и те же люди. Мы обязаны тщательно избегать всего, что могло бы возбудить среди верующих впечатление духовного различия или превосходства. Уже ни раз повторяли, и это следует ещё раз подчеркнуть, что по возможности служение должен исполнять старший по возрасту брат, во всяком случае, пользующийся доверием собрания (церкви). Однако если где-то происходит что-либо подобное, и особенно если при этом возникает мысль о том, что устраивающий эту трапезу брат будто бы занимает более высокое положение, чем остальные собравшиеся, то в таком случае будет уместным воздержаться от всех привычных действий.

Далее, в Матф. 26,26. 27, мы читаем: "И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам… взяв чашу и благодарив, подал им… " (сравните с Марк. 14,22. 23). В Лук. 22,19 сказано: "И взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря… " (сравните с 1 Кор. 11, 24). Все эти отрывки говорят об одном и том же, — о том, что Господь брал чашу и преломлял хлеб с благодарением, а в 1 Кор. 10 о чаше говорится, как о чаше благословения или благодарения: "Чаша благословения, которую благословляем… хлеб, который преломляем… " (стих 16). Отсюда, несомненно, следует с одной стороны то, что брат, преломляющий хлеб или берущий чашу, всегда должен делать это с благодарением, а с другой стороны брат, исполняющий это, действует не от себя одного (как это делал Господь), но так, как если бы в этом участвовало всё собрание (церковь). Брат с благодарением преломляет хлеб и поднимает чашу, но он делает это от имени собрания (церкви) и говорит как бы его устами. Это коллективное действие. Поэтому и сказано: "… хлеб, который преломляем… " и "чаша благословения, которую благословляем…". Но мы понимаем, что именно по этой причине не имеет значения, кто исполняет это действие.

Если же речь больше идёт об управлении и надзоре внутри собрания (церкви) или об исполнении какого-то важного служения среди верующих, то для всех нас будет полезно с молитвою исследовать 1 Тим. 3 и Тит. 1.

В первой из названных глав особого внимания заслуживает стих 6, где сказано: "Не должен быть из новообращённых, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом". Возможно, что Бог призовёт молодого человека, как мы видим в случае с Тимофеем и с ветхозаветным пророком Иеремией, и обращённые к Тимофею слова: "Никто да не пренебрегает юностью твоею…" можно использовать в подобном случае ещё и сегодня. Но давайте не забывать, что указание"… не должен быть из новообращённых" относилось непосредственно к Тимофею. Тот факт, что Тимофей был сравнительно молод, ни в коем случае не должен был поощрять таких, которые не имели ни дара, ни благодати. Уже естественное чувство приличия должно направлять молодого брата к тому, чтобы он предпочёл занять подчинённое положение, а не стремиться к положению руководителя и начальника. В этой связи следует отметить одно превосходное увещевание, содержащееся в первом послании Петра, которое, к сожалению, не всегда в достаточной мере принимают близко к сердцу: "Также и младшие, повинуйтесь пастырям; все же, подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать" (1 Петр. 5, 5).

+ + +

В заключение хочу искренне пожелать, чтобы Господь всем нам ниспослал благодать ходить в смирении перед ним и в отношении друг ко другу, чтобы Святой Дух без помех и беспрепятственно мог оказывать на нас Своё влияние.

комментарии, отзывы и обсуждение на MARAN-AFA.ru