Когда-то, рассказывают, жил на этих землях человек по имени Харай. Занимался он разбоем, угонял в горы целые косяки лошадей и устраивал пиры. Не было на него никакой управы. Да и кому охота была связываться с разбойником.
Был у него племянник, добрый малый. Хубай его звали.
Собрался как-то Харай в набег и зовет с собою племянника. Тот догадался, зачем, хотел отказаться, да не решился, потому что знал крутой нрав своего дяди. Чего доброго, и убить мог…
Оседлали они коней, отправились в дальнюю дорогу.
Подъехали к Енисею, переправились на другой берег, поднялись на холм. Там пасся косяк золотисто-пегих коней богатого хана. Недолго думая, Харай поскакал к косяку и погнал его к реке. К самому берегу пригнал, но тут вожак косяка вскинул голову и с громким ржанием понесся от воды. Кони рванулись за ним.
Опытный конокрад сумел еще раз поворотить табун к Енисею. Ему удалось настигнуть жеребца-вожака и силой заставить его войти в воду. Косяк послушно поплыл за вожаком.
Привел Харай краденых коней к Черной пещере, загнал их туда, а вход, как всегда, завалил камнями. После этого приехал он с племянником в аал, где вора знали и хорошо принимали.
– Берите, – говорит, – ножи и топоры, едем к Черной пещере коней забивать. Всех угощу на славу.
Падких на дармовое угощение второй раз звать не надо. Собрались с ним люди, прихватили с собой араки, чтобы попировать как следует.
Приехали они, а камни у входа в пещеру разбросаны, и все кони выпущены. Харай чуть со стыда не сгорел. А сам понять не может, как такое могло произойти. Не могли же сами кони камни отвалить. Одно увидел: следы косяка вели на свои земли.
Зло взяло Харая. Не бывало никогда у него неудачи, никто не мог его перехитрить. Решил он снова отправиться за золотисто-пегим косяком. И снова племяннику велел с ним ехать.
Опять переправились через Енисей, поднялись на холм, озеро увидели. Около озера резвились те самые кони. Подкрались Харай и Хубай к косяку, погнали его к реке.
То в одну, то в другую сторону кидался бесстрашный вожак, пегий жеребец, увлекая коней за собой. А Харая только пуще злость разбирала.
– Чуют, что на мясо их угнать хочу! Ну, не я буду, если не перехитрю!
Только никак не удавалось ему завернуть косяк к берегу Енисея. Пегий жеребец бесстрашно бросался прямо на конокрада и ловко уходил от него, а кони послушно бежали за ним. Решился тогда Харай пристрелить вожака и первой же стрелой убил его наповал. Теперь он без труда направил коней к берегу. Но тут, откуда ни возьмись, из-за холма появилась всадница в сверкающей на солнце одежде. Это была дочь богатого хана, красавица Алтын Тана. Она подъехала прямо к Хараю и с презрением сказала ему:
– Вот кто, оказывается, ворует чужих коней! Далеко же ты забрался, конокрад и разбойник! Это я вернула свой табун. И не дам тебе, подлому, поживиться. Для добрых людей мне ничего не жалко, а тебе, разбойнику, ничего не достанется!
Глянул на нее Хубай, поразился ее красотой и смелостью ее речи, влюбился в нее с первого взгляда. Стыдно стало ему, что взялся он помогать своему дяде-конокраду в его черных делах.
Откуда у него только смелость взялась.
– Хватит! – закричал он. – Заворачивай обратно!
Харай будто его не слышал, будто красавицы Алтын Тана не видел. Хлестнул своего коня, погнал косяк. Не тут-то было! Смелая Алтын Тана решительно загородила ему путь. Тогда взбешенный конокрад поднял лук к плечу и пустил стрелу прямо в грудь девушки.
– Гони коней! – приказал он племяннику.
– Не бывать этому, – ответил Хубай, и пущенная им стрела свалила с седла разбойника.
В горькой печали склонился Хубай над телом убитой Алтын Тана. Сел возле ее головы и, обливаясь слезами, плакал и плакал без конца. Так он просидел день и ночь. Второй день просидел и вторую ночь. И вдруг на третье утро увидел: там, где капли крови упали на землю, куда его слезы пролились, вырастала зеленая трава. Вот чудо, подумал он. Сорвал Хубай траву, разжевал ее и приложил к груди Алтын Тана, куда стрела попала. Рана сразу затянулась, девушка вздохнула и открыла глаза.
– Спасибо тебе, добрый молодец, – сказала она. – Снова забилось мое сердце. Оживил ты меня.
Обрадовался Хубай. Глядит на Алтын Тана, наглядеться не может. А она спрашивает:
– Ну как, домой поедешь или здесь останешься?
– Нет, домой я не вернусь.
– Тогда к нам поедем.
Сели они на коней и направились к стойбищу отца Алтын Тана. Подъехали к богатой белой юрте. Взяла Алтын Тана за руку Хубая, в юрту ввела.
– Вот, – говорит, – отец, кто меня оживил. Хубай его зовут.
Тут же отец Алтын Тана устроил большой той, и стал Хубай мужем красавицы-девушки чужого племени. Жил он с нею, рассказывают, счастливо и долго. Было у них семь сыновей и семь дочерей, которые дали начало новым родам и поколениям.
Так иногда, говорят, из плохого рождается доброе.
