А что же тем временем происходило в Меланроте? Долго еще стояла в безмолвии главная площадь, после того, как увели Эстальда. К Вангерту подошел Таламанд и сразу невидимые кандалы спали с его ног. Вангерт инстинктивно сделал несколько шагов вперед. Колдун положил ему руку на плечо:

— Извини, пожалуйста, но у меня не было другого выхода.

— За что вы просите прощения? — не сразу догадался Вангерт. — Так это вы меня приморозили? Вы сами струсили, отдали им Эстальда, а мне помешали его выручить!

— Неужели ты не понял, что они только и ждали, что мы начнем сопротивляться? Ты думаешь, нам легче будет помочь Эстальду, если мы окажемся в одной тюрьме с ним?

В этот момент в толпе на площади возник какой-то пока неясный гул. Постепенно он превратился в яростный клич, который подхватывали все новые и новые люди вокруг. До ушей Посланников донеслись слова, не предвещавшие им ничего хорошего:

— Смерть разбойникам из Кронемуса! Смерть предателям!

Толпа, которая, когда уводили Эстальда, подалась в стороны, теперь сомкнулась вокруг Посланников зловещим кольцом.

— Таламанд, предводитель головорезов! Позор тебе! — особенно громко выкрикнул кто-то.

Первые ряды расступились, из них вышел Сэлоринд. Ему тут же передали свиток, который он прочел своим высоким и неприятным голосом:

— «За ужасные злодеяния, совершенные подданными Кронемуса, Михрамус Таламанд должен немедленно покинуть Меланрот вместе со своими людьми, — начал читать он. — Эстальд Нотхорн будет дожидаться суда в темнице гильдии. На основании законов Ордена Вармонгера, гильдия магов Кронемуса исключается из Ордена».

Площадь, услышавшая эти слова, возликовала. Радости большинства присутствовавших не было предела. Посланники Кронемуса, возмущенные такой несправедливостью, были готовы броситься на обидчиков и любой ценой стереть с их лиц злорадные улыбки. Так бы они и сделали, если бы Таламанд не дал всем знак сохранять спокойствие.

— За мной, друзья! Нам здесь нечего делать, — тихо приказал канцлер.

Толпа расступилась, позволив отряду покинуть площадь. По городу шли в гробовом молчании, преследуемые издевательскими выкриками и проклятьями. Вангерту казалось, что этот позорный путь длится вечно.

— Неужели Таламанд, такой великий и мудрый волшебник, сдается просто так? Он что, намерен увести нас отсюда, когда Эстальд в темнице, а кругом затаились злодеи, преследующие непонятные, но явно ужасные цели? — в отчаянии думал Вангерт.

Небо было большей частью скрыто свинцовыми тучами, дул неприветливый ветер, где-то погромыхивал гром. На лужайке в нескольких милях от городских ворот Таламанд дал всем знак остановиться. При помощи парочки молодых Посланников волшебник влез на валун.

— Братья! — обратился он к собравшимся. — Наш товарищ в опасности. Предательским путем он был брошен в темницу, и теперь ему грозит смерть. Что нам надо делать?

— Освободить его! — как один, грянули десятки голосов.

— А если для этого придется пожертвовать собственной жизнью, готов ли каждый из вас сделать это?

— Готовы! — решительно ответили Посланники.

— Я и не сомневался в вашей храбрости, — сказал маг. — Но горстке людей будет трудно противостоять целому городу, который заговорщики настроили против нас. Толпа называла нас разбойниками — и мы ими станем. Мы устроим в ближайшем лесу лагерь и вызовем сюда наших рыцарей. И пока жив хоть один из нас, мы будем бороться за освобождение нашего друга и восстановление справедливости. Сейчас, когда на нас ополчились самые злые и темные силы, мы должны показать им, что не зря являемся воинами Кронемуса, города в котором рождались герои, чья слава никогда не умрет!

И восемьдесят шесть Посланников (именно столько их осталось без тридцати трех отсутствовавших рыцарей и Эстальда) обнажили мечи и волшебные палочки, а уж от боевого клича с нескольких деревьев взлетели стаи потревоженных птиц.

— В свой первый приезд сюда, еще в молодости, — продолжил Таламанд менее торжественным тоном, — я неплохо исследовал здешние леса. К северу отсюда есть безлюдное место, где можно расположиться, не привлекая к себе внимания и вместе с тем не упуская из виду того, что происходит в городе — а это именно то, что нам сейчас нужно.

После этой речи он спустился с камня и повел отряд по малозаметной тропе в глубину лесной чащи. Через пару часов ветер разогнал облака, и сквозь густые кроны деревьев пробилсь приветливые солнечные лучи. Посланников они не особенно обрадовали, но хотя бы вселили надежду, что строить лагерь придется не под дождем. Скоро стало ясно, что дорога не уводит от города, а огибает его. На очередном повороте глазам путников открылся участок редкого леса. Невдалеке тек ручей. Кустарника вокруг было немного, поэтому местность вокруг просматривалась на расстояние двух полетов стрелы. Таламанд послал Дольмеруса Кромфальда за рыцарями, все остальные приступили к сооружению лагеря.

— Поменьше волшебства, — призвал Таламанд. — Весьма вероятно, что нас будут искать, используя разведчиков на грифонах, которые способны заметить магию с неба.

Когда в лагерь, наконец, прибыли рыцари, строительство было практически закончено. Посланники соорудили два десятка шалашей, а верхушку одного из деревьев приспособили под наблюдательный пост.

— Целую крепость отгрохали! — заметил Флиппарус, спешиваясь. — Мы что, готовимся к большой войне?

— Она уже идет! — коротко ответил Таламанд.

На западе садилось солнце, а на севере ярче заката пылало пламя на Башне Остристринора, теперь его языки поднимались до самых небес.

— Значит, «война уже идет», — думал Вангерт. — Таламанд, как обычно, настраивает нас на серьезные испытания или на самом деле считает, что мирное время кончилось?

От этих мыслей его оторвали слова Маглинуса:

— Знаешь, этот всеобщий благодетель граф фон Зюйденкост кажется мне весьма подозрительной личностью. Вчера он так напугал леди Эльдимену… Она считает, что его рассуждения о безграничной власти — это горячечный бред, но я подозреваю, что болезнь эта более опасная, и не только для его невесты.

— У Лоретинга на уме что-то дурное? — удивился Вангерт. — Как-то не верится.

— Но не зря же она сбежала от него в ту страшную ночь!

— Женщины непостоянны, друг мой. От меня, как тебе известно, тоже одна недавно сбежала, — вздохнул Вангерт. — Я понимаю, что у тебя есть веские причины не любить графа, но не думаю, что человек, сделавший всем столько добра, может быть замешан в чем-то нехорошем.

Маглинус уже хотел возразить, но тут спор прервал Таламанд:

— Вангерт, нам нужна твоя помощь. Ты ведь уже имеешь опыт шпионства в крестьянской одежде? Так вот, необходимо проникнуть в город так, чтобы тебя не узнали. Маскарадных одеяний у нас нет, так что советую тебе искупаться в ручье одетым, после чего поваляться на земле. Это не слишком приятно, но ради друга и всех нас…

— Я сделаю все, как вы просите, — ответил Вангерт. — Но что мне следует узнать?

— Да, сущий пустяк! Нужно послушать, что болтает народ на улицах. Сейчас сплетни могут оказаться полезнее для нас, чем переговоры важных персон из гильдии и Ордена. И помни, ты должен вернуться до темноты, пока не закрыли ворота. Так что у тебя совсем немного времени.

Спустя несколько минут Вангерт уже стоял перед Таламандом грязный как свинья.

— Чудесно! — усмехнулся канцлер. — Остается только пожать тебе руку, пусть она и в грязи, и пожелать удачи.

— Во имя друзей и справедливости, — ответил Вангерт, и это было чистой правдой.

* * *

— По-моему, я слегка перестарался, — думал Вангерт, прислушиваясь к постепенно затихающему шуму работы в лагере. Следом за ним по траве тянулась дорожка грязи, в сапогах хлюпало, волосы можно было выжимать.

Вангерта удивило, как быстро он очутился у городских ворот, оказалось, что обратный путь был втрое короче того, что избрал Таламанд. Мысль, что он, Вангерт, и все его товарищи вместо того, чтобы с позором удирать домой, расположились под самым боком у обидчиков и скоро докажут им всю глубину их неправоты, и что он активно участвует в этом, вселила в его сердце некое подобие удовлетворения.

— Где же в городе быстрее всего распространяются слухи? — подумал он, миновав стражу, брезгливо на него покосившуюся. — Ах, да! Конечно же, на базаре! — и он отправился к южной границе гильдии.

Торговцы уже сворачивались, но народу кругом еще хватало. Горожане стояли небольшими кучками и заговорщически шушукались.

— Слышали, в Академии большая склока? — рассказывал кто-то. — Деллион Эйнфарус и еще несколько человек попали в немилость. Невзлюбил их Сэлоринд, вот и стали они проводить тайные собрания. Может быть, подозревают его в чем-то нехорошем? Мне этот Сэлоринд тоже не нравится.

— А что граф Лоретинг? — спросил другой собеседник.

— Трактирщик говорил, что его люди сегодня поймали в городе темного мага по прозвищу Тенекрыл, притащили его в загородный замок графа и повесили прямо на крепостной стене! Я слышал, что раньше это был могущественный злодей, но потом он потерял своих сообщников и сбежал на край света! Теперь, наконец, получил по заслугам. И еще — один свинопас клялся мне, что сразу после того, как Тенекрыла вздернули, из замка Зюйденкоста выехала повозка, которая двигалась сама, без лошадей. Ее преследовали всадники, но она ехала так быстро, что они не смогли ее догнать.

— И ты веришь свинопасу? — расхохотались все. — Повозок, которые ездят сами, не бывает!

Вангерт весь обратился в слух. Тенекрыл убит людьми графа? Выходит, что фон Зюйденкост пока действует как их союзник. И, возможно, именно он, как лицо влиятельное, поможет Посланникам разрешить их конфликт с местной властью. Тем временем разговор перешел на другую тему:

— Говорят, тот молодой маг из Кронемуса, которого утром арестовали, сначала как бешеный был, в дверь ломился, орал, что всех обидчиков своих перебьет, да еще весь город разнесет в придачу, но потом успокоился, — добавил еще один участник разговора.

— Думаю, что этого мага и всех людей Таламанда просто подставили, а кашу заварил тот же Сэлоринд. Вот и послы Хазмоланда о том же говорят… И еще они на какую-то возрожденную Северную Лигу грешат. Понятия не имею, что это такое.

— А суд когда?

— Через неделю. Многие требовали, чтобы этого парня сразу вздернули, но Флоритэйл хочет, чтобы все было по закону — с доказательствами.

Вангерт вздохнул с облегчением — значит, у них еще есть время. Но Эстальда все равно надо освобождать самим — надеяться на оправдательный приговор — чистое безумие.

— Ладно, — подытожил человек, начавший разговор. — Уже почти темно. Пойдемте в таверну!

— А мне пора покидать город, — подумал Вангерт.

Он едва успел к закрытию ворот. А когда вошел в лес, уже спустилась ночь. Луна еще не взошла, и прогулка в полной темноте получилась не из приятных. Несколько раз вдали слышался волчий вой и еще какие-то неясные, но зловещие звуки. Вангерт вспомнил, что часть выпущенных прошлой ночью тварей разбежались по окрестностям и до сих пор не пойманы. Тем не менее он успешно добрался до лагеря. Посланники не стали разжигать костров. Таламанд выслушал Вангерта очень внимательно.

— Полезные сведения, — сказал он. — Я и не сомневался в тебе. Особенно интересны слухи о Тенекрыле. Как я и предполагал, не он один здесь строит коварные замыслы. Жаль что Зюйденкост расправился с ним так тихо и быстро, да еще в собственном замке. А такой был шанс раззвонить, что пойман еще один злодей…

— Но если ему удалось выведать планы Тенекрыла? — спросил Вангерт. — Может быть, тогда с Эстальда и со всех нас снимут несправедливые обвинения?

— Стоило бы доставить живого Тенекрыла Флоритэйлу в Меланрот, где его бы хорошенько распросили о его грязных делишках и возможных сообщниках и учинили бы над ним справедливый суд. И мы все могли бы вздохнуть с облегчением. Нет, кому-то явно было выгодно, чтобы Тенекрыл унес все свои тайны в могилу. Возможно, что расправу над магом учинил вовсе не граф. Не менее загадочна история с самодвижущейся повозкой, наверное той, что была украдена Тенекрылом у магов Меланрота. Сейчас бы порадоваться — злодей, столько времени не дававший нам спать спокойно, убит, но нам не до веселья — вопросов с его смертью стало еще больше, да и друг наш томится за решеткой.

— У нас всего неделя… — вздохнул Вангерт.

— А я почему-то думаю, что гораздо меньше. Что-то подсказывает мне, что до суда он может и не дожить, — мрачно ответил Таламанд.

— Но кто же может его…

— Если бы я знал, — вздохнул волшебник. — И вот еще что странно — Северная Лига. Возможно, кто-то пользуется ее именем для прикрытия своих злодеяний… Однако, пора и отдохнуть, — добавил Таламанд. — Всем, кроме часовых — отбой!

Через обращенную к лесу заднюю стенку шалаша пробивался слабый лунный свет, потом стало совсем темно, но мрачные мысли и зловещие звуки, доносившиеся из чащи, не дали Вангерту заснуть до самого рассвета.

Наутро Посланники-разбойники сразу принялись за дело. Таламанд послал разведывательные отряды в близлежащие деревни, в город и рыцарский лагерь. То и дело кто-то возвращался или, напротив, уходил. Многие сведения были весьма интересны, и хотя Посланникам не удалось узнать каких-либо новых подробностей о казни Тенекрыла, о таинственной Северной Лиге и возможном заговоре внутри Академии, разведка выяснила все, что смогла, о расположении, устройстве и охране темницы, где был заточен Эстальд.

Вечер выдался очень мрачным. Черные тучи скрыли заходящее солнце, деревья тревожно шумели под постоянно усиливающимся ветром, приближалась гроза. Когда на листву упали первые дождевые капли, Таламанд собрал отряд и изложил свой план освобождения Эстальда.

Предполагалось направить в город людей, которые после вечерней смены караула проберутся в темницу, магическим путем усыпят стражников, наложат на них заклятье потери памяти и переоденутся в их одежду, не забыв один костюм и для Эстальда. Затем в полночь, когда начальник стражи совершает последний обход, отберут у него ключи, выпустят Эстальда, а тюремщика пристроят на его место. Под утро, как только откроют ворота, они выберутся из города.

— Если все пройдет успешно, то завтра утром Эстальд вновь будет с нами. Тогда мы и решим, что делать дальше. Осталось только выбрать тех, кто отправится его освобождать. Времени до закрытия ворот осталось совсем мало, поэтому прошу не спорить с приказом. Дольмерус — ты поведешь отряд. Альмерик — ты тоже идешь, проверь на ком-нибудь из наших свое лучшее сонное заклятие. Бальдус — и ты пригодишься…

Всего Таламанд назвал восемь человек, но в их число не вошли ни Вангерт, ни Маглинус.

— Но, сэр! — разом возмутились они. — А как же мы?

— Отряд, вперед! Всем удачи! — скомандовал Таламанд и лишь после этого повернулся к друзьям, которые уже были готовы броситься следом за уходящими волшебниками. — В таком задании без магии делать нечего, — сказал он им. — Думаю, что и для ваших мечей скоро и здесь найдется работа. А пока будем надеяться, что никто из отряда не подкачает, и удача им не изменит.

* * *

Тем временем Эстальд и не подозревал о том, что творится за пределами тюрьмы. Судя по всему, страже вообще было запрещено отвечать на его вопросы. Пока удалось выяснить лишь то, что «за все содеянное» ему грозит смертная казнь через повешение. Охранник, сообщивший ему это, не забыл упомянуть о человечности местных законов, ведь в Кронемусе, по традиции, смертников сжигали на костре или варили в кипящей смоле.

Подходил к концу второй день заключения. За зарешеченным окном лил дождь. Эстальд силился заснуть, перед глазами плыли непонятные образы, среди которых почему-то оказались Итильгор и Мэйфлин, герои легенды об основании Меланрота.

Вдруг он понял, что обычных мерных шагов стражников за дверями не слышно. Полная тишина в коридоре длилась необыкновенно долго, затем маг услышал, как несколько человек подходят к двери. Кто-то забряцал ключами, дверь открылась, и в камеру вошли пятеро незнакомцев, явно не являвшихся тюремной стражей. Все они были в масках, у двоих были кривые мечи, у остальных — палочки.

— Ты поедешь с нами! — скомандовал один из них. — Завязать ему глаза! — добавил он, обращаясь к своим людям.

— Кто вы? — начал было Эстальд, но ему тут же сунули в рот кляп и приставили к горлу кинжал.

— Только пикни! — зловеще произнес старший.

После этого магу связали за спиной руки, накинули на голову мешок и грубо толкнули вперед. Эстальд не мог понять, куда его ведут, но ему вскоре стало ясно — в камеру его доставляли совершенно другим путем. Несколько раз по дороге попадались повороты, лестницы, слышался скрип открываемых дверей. А через несколько мгновений его словно облили холодной водой — значит, он под открытым небом. Рядом послышался стук копыт и новые голоса, судя по всему, рядом было не меньше десяти человек. Вдруг Эстальда без предупреждения схватили несколько рук и куда-то потащили. Он почувствовал, как его подымают в воздух, после чего он больно обо что-то ударился. При этом мешок слетел, но маг успел увидеть лишь, как над ним закрывают крышку большого деревянного ящика. После этого лязгнула задвижка.

— Четверо — на повозку, остальные поедут верхом! — послышался снаружи голос командира.

Грянул гром. Еще несколько минут вокруг шла какая-то возня, после чего предводитель новых тюремщиков скомандовал: «Трогай!», и Эстальда немилосердно затрясло. Судя по всему, ящик, в котором его заперли, был установлен на повозке, которая теперь ехала неизвестно куда.

Так прошло несколько часов. Повозка не останавливалась, несколько раз снаружи слышались приглушенные разговоры конвоиров.

— Кто же это такие, зачем я им понадобился, и куда меня везут? — эти мысли терзали Эстальда всю дорогу. Снаружи неистово выл ветер, дождевые капли просачивались между досками ящика, и скоро одежда волшебника промокла насквозь.

Через какое-то время повозка остановилась. Послышался шум, ящик открыли и Эстальда грубо вытащили наружу. В свете молний он различил очертания каких-то строений, судя по всему, это была деревня. Его повели к дому, черневшему впереди. Вскоре в его окнах вспыхнул слабый свет — видимо, внутри зажгли свечку. Дверь открылась, и Эстальда втащили внутрь, после чего заставили лечь на пол, а его похитители расселись за столом и зажгли свет поярче.

— Полдела сделано, — послышался грубый голос. — Теперь осталось убедить всех этих болванов, что он сбежал при помощи Посланников Хазмоланда — Северной Лиге одного врага недостаточно.

— А вас не смущает, что он все это слышит? — спросил один из людей, охранявших Эстальда.

— Да не бойся ты, он же все равно покойник! Хотя пока он нужен нам живым… Хм, Эйнфарус, думаешь, стоит оставить его здесь или перевезти в главное убежище?

— Оно далеко от города, а он нужен нам под боком, — ответил Деллион Эйнфарус (Эстальд еще нашел в себе силы удивиться, узнав по голосу первого помощника Верховного мага Академии).

— Тогда давайте отправим его вниз, а то он развалися здесь, как на перине! — гнусно расхохотался человек, возглавлявший конвой.

И Эстальда тут же схватили и швырнули в сырой и грязный подпол. Вокруг была полная темнота, пищали крысы, и слышался издевательский смех новых тюремщиков.

* * *

В ту ночь в лагере Посланников никто не сомкнул глаз — все ждали возвращения отряда. К рассвету всеобщее нетерпение стало таким сильным, что Таламанд отправил навстречу Кромфальду шестерых рыцарей, в том числе Маглинуса, Флиппаруса и Андельгарта. Заодно они должны были разузнать в деревнях последние слухи и достать провизии — она как раз подошла к концу.

Зато всем, кто остался в лесу, сделалось еще хуже — каждую тень Посланники принимали то за возвращающихся друзей, то за подкрадывающихся врагов. Вангерт совершенно извелся, и его нисколько не успокоили слова Таламанда: «Не стоит пока волноваться, со времени ухода второго отряда прошло только два часа». И тут между деревьями вновь показались рыцари. Сразу было видно, что их изрядно потрепали, да и провизии они явно не привезли. В угрюмом молчании они въехали в стан Посланников.

— Рад вас видеть! Как прошла разведка? — спросил Таламанд.

— Просто убийственно, — с мрачной иронией ответил Флиппарус. — Все мы проявили чудеса доблести, когда уносили оттуда ноги.

— Расскажите поподробнее! На вас что, напали?

— Когда мы вошли в одну из деревень, — начал рыцарь. — То сразу поняли, что большая часть ее обитателей — вовсе не крестьяне, а какие-то крайне подозрительные личности. Местные жители на наши вопросы отвечать отказывались. У одного дома на окраине стояла повозка с большим ящиком, а к ограде были привязаны несколько лошадей. Когда мы подобрались поближе, нас сразу заметили, и из окон немедленно посыпались магические стрелы. Мы подхватили раненых и припустили прочь, преследуемые заклинаниями. Уже издалека мы видели, что в деревне началась какая-то суета — это было похоже на подготовку к отъезду.

— Загадочная история, — задумался Таламанд. — Все это смахивает на какой-то заговор. Интересно, знают ли о нем в Меланроте?

Повисла пауза. Вдруг канцлер спохватился:

— Вангерт! Что за бестолковость! Ты оставил свой пост на входе в лагерь!

— Извините сэр, я не… — но тут среди деревьев вновь началось какое-то движение.

Все схватились за оружие, Вангерт, проклиная все на свете, обнажил меч, но тут кто-то крикнул: «Все в порядке, это наши!» — а через несколько минут из темноты появились Дольмерус Кромфальд и все его спутники. Вот только Эстальда с ними не было… Все восемь человек дышали, как загнанные лошади, но выглядели абсолютно счастливыми.

— Это невероятно! — ликовал Кромфальд.

— Потрясающе! — Амельрик Ковертиус чуть не прыгал от радости.

— Просто не верится! — вставил еще не до конца отдышавшийся Бальдус Финдерин.

— Да что же такое случилось? — взволнованно спросил Таламанд.

— В городе сегодня переполох, почище, чем когда-либо! — уверенно заявил Кромфальд.

— Весь народ только об этом и говорит! — добавил Ковертиус.

— О чем? — прошептал Таламанд.

— О том, что вчера вечером Эстальд сбежал!!!