Однако, долго думать, почему же все так получилось, рыцарю не позволили. Он увидел, как на город со всех сторон надвигаются угольно-черные тучи, такие плотные, что за ними скрылось даже пылающее в небесах пламя. За считанные мгновения они накрыли весь Кронемус, повиснув над самыми крышами. Раздался ужасающий вой, заставивший всех заткнуть уши. А еще спустя миг тучи разверзлись и на землю из них устремились мириады лучей того самого жуткого света, который исходил от Замогильного тогда в лагере.

Маглинус бросился на улицу к смертельно перепуганной толпе. Там же он увидел Эстальда, однако не успел он окликнуть друга, как земля затряслась. По брусчатке зазмеились многочисленные трещины, со стен домов посыпалась штукатурка, с крыш - черепица. Под ногами образовывались огромные ямы, в которые падали люди. Вот уже целые пласты земли начали вставать на дыбы, а из-под них рванулись вверх сотни вихрей, разметающих камни и глину. Обваливались дома, в руины превращались целые улицы и кварталы, кое-где начала рушиться даже городская стена.

- Эстальд, что же здесь происходит? – в отчаянии завопил Маглинус.

- Душа Джиаданта воссоединилась с телом. Мертвецы поднимаются из могил.

- Да в этом месте кладбищ никогда не было! Какие еще могилы?

- А тысячи воинов, в разное время осаждавших Кронемус, когда он был намного меньше, чем сейчас, и павшие под его стенами? Именно эта часть города построена на их костях!

И тут из разверзшихся провалов над землей взметнулись бесчисленные костлявые руки, за ними показались голые черепа с пустыми глазницами, затем ребра… И через несколько мгновений орда кошмарных, не ведающих боли и страха воителей покатилась по городским улицам.

Эта была чудовищная резня. Мертвые рвали живых руками и зубами, душили их, утаскивали в провалы земли. Они сражались, даже оставаясь без рук, ног и голов. Отрубленные конечности нападавших подобно змеям ползали по земле, норовя вцепиться кому-нибудь в ноги. Бесчисленные лучи заклятий носились над землей, пересекались и выкашивали десятки мертвяков, но новые и новые орды одна за другой лезли из-под земли. Следом за древними мертвецами, пролежавшими тут несколько веков, в атаку рванулись тела еще более древних, кости которых давно обратились в пыль. Они вырывались из глубины вихрями взбунтовавшегося праха, пожирающими все, с чем они могли соприкоснуться.

Несколько минут жестокого боя – и новая страшная весть – начали воскресать воины Инфероса, погибшие во время штурма и лежавшие под городскими стенами. С диким ревом, воем и хохотом они полезли на почти никем не охраняемые укрепления.

Маглинус, Эстальд и все остальные отступали, теснимые со всех сторон. Маг выбивался из сил, творя самые мощные заклятия, убивающие тех, кто один раз уже умирал. Рыцарь с трудом работал мечом – мертвяки то и дело ухитрялись ухватиться прямо за клинок и несколько раз едва не вырывали его. Драться мешали и поднявшиеся повсюду тучи густой пыли, застилавшие глаза, сокращая видимость до нескольких шагов.

- Проклятье, но кто же?! – завопил Эстальд, бросая очередную молнию.

- Я почти уверен, что Вангерт, - мрачно ответил Маглинус.

- Ты что! - возмутился волшебник, но тут его внимание привлекло другое.

На поле боя, в которое сейчас превратился весь город, Эстальд увидел Флиаманту. Окружив себя неистовым сверканием клинка и сполохами заклятий, девушка прорывалась вперед сквозь толпы зомби, помогая небольшому отряду, соединиться с тем, в котором бились рыцарь и волшебник. Она была невероятно прекрасна в этом беспощадном танце смерти, и ни один противник не мог дотянуться до нее – все они разлетались на мелкие кусочки под ударами воительницы.

Где-то над сражающими носились грифоны, ковры-самолеты и механические драконы, атаковавшие могильное войско сверху, и это было единственным преимуществом защитников города, ведь мертвяки не имели ни крыльев, ни оружия, способного поражать на расстоянии.

Но все недооценили Джиаданта. По жутким, заполнившим улицы ордам прокатились волны синего пламени, после чего с мертвецами начало происходить что-то странное.

- Кажется, он изменяет их своим волшебством, - воскликнул Эстальд. – Сейчас такое начнется…

И рыцарь увидел, как одни скелеты покрываются мышцами и кожей, другие стремительно растут, превращаясь в настоящих великанов, у них появляются дополнительные головы и конечности, рога, клыки и когти, за спинами третьих возникают крылья, четвертые вдруг начинают выдыхать голубое пламя, поджигающее даже камень.

Кошмар на городских улицах усилился в тысячу раз. Повсюду полыхали пожары. Сражающиеся под командованием Флиппаруса уже отступили на главную площадь, где мертвое воинство, невзирая на яростный обстрел, лезло на стены ратуши и гильдии и громило мастерскую механических драконов. То и дело очередная часть сложных конструкций вспыхивала, обрушивалась или взрывалась.

Флиаманта оказалась лицом к лицу с невиданной тварью, жутким порождением тьмы, которое, кажется, просто не имело права ходить по одной земле с людьми. Однако, она не только ходила, но и десятками рвала и топтала этих самых людей. Чудовищное нагромождение пастей, хребтов, рогов, лап и хвостов, с легкостью сметающее каменные дома, нависло над девушкой. Но та не отступила ни на шаг и послала вперед разрушительное заклятье. Часть страшного сплетения исполинских костей отвалилась со страшным грохотом, однако монстр не обратил на это никакого внимания – чудовищное тело продолжало расти, обретая новые приспособления для убийства. Девушка заметила маленький сгусток голубого пламени, бьющийся где-то между костей чудовища. 

- Все же ты не зря сделал мне подарок, Астергон, - прошептала она, направляя в сосредоточие силы исполина знаменитое заклятье Трех Слов.

Призрачное сердце твари взорвалось с такой силой, что разлетелось на куски не только все ее тело, но и несколько меньших по размеру чудищ, а также еще сотня мертвяков обычного размера, оказавшихся поблизости. Однако, Флиаманте этот удар дался очень непросто – у нее закружилась голова, перед глазами все поплыло, из носа пошла кровь, и она почувствовала, что тело перестало ее слушаться. Э

Эстальд, отбивавшийся от нескольких выдыхающих пламя крылатых скелетов, заметил опасность слишком поздно. Со стороны большого городского пустыря послышался топот копыт и звон железа. Никто в Кронемусе, конечно, уже не помнил, что там несколько веков назад возникло кладбище, где варвары, осаждавшие город, хоронили своих лучших воинов вместе с конями, с оружием и в доспехах. И вот Флиаманта оказалась на пути у этой жуткой кавалерии. Из последних сил она подняла клинок, отражая выпад ржавого меча, но тут же другой меч опустился ей на голову. Девушка пошатнулась, упала на колени и в следующий миг была растоптана заполонившей всю улицу конной лавиной.

Эстальд из последних сил рванулся к своей возлюбленной, хотя это было бесполезно. Он не видел даже ее тела – судя по всему, кровожадные упыри вмиг разодрали его на части. Он в отчаянии посылал одно заклятье за другим в строй мертвых всадников. Совсем рядом падали и взрывались механические драконы, но Эстальду уже было все равно.

* * *

Все, кто сдерживал натиск свиты Джиаданта, решили, что Флиаманта погибла. И сама воительница не знала, жива она или нет. Как только она упала, в воздухе над ней появился некто невидимый, наделенный могучими призрачными крыльями. Он выхватил ее из-под копыт коней и взмыл высоко вверх. Этот призрак нес девушку над гибнущим городом, над стеной, на которую лезли полчища мертвецов, над полем, где теперь не осталось ни одного убитого, над бескрайним вражеским лагерем. Флиаманта кричала и вырывалась, но все было бесполезно. Тем временем, у гигантского моря огней обозначилась граница.

Казалось, что за переделами исполинского живого кольца, окружившего Кронемус вообще ничего нет – одна лишь мгла, лишенная каких-либо признаков жизни. Но вот впереди постепенно начали вырисовываться очертания могучего леса. Вековые деревья тревожно шумели на крутых склонах холмов. Призрак направил свой полет к одному из них. 

- Почему я оставляю поле боя, когда все остальные сражаются? – подумала Флиаманта, оглядываясь туда, где непрестанно сверкали вспышки, и кипела схватка армий Флиппаруса и Джиаданта. 

Тем временем, летящий призрак устремился вниз. Среди деревьев на вершине самого высокого холма появились очертания каких-то развалин. Ее похититель вошел в почти вертикальное пике, нацелившись на одну из полуразрушенных башен. Они нырнули в какой-то странный колодец, а спустя мгновение очутились на полу гигантского темного подземелья. Воительница упала на пол.

- Что это за место? Что тебе надо от меня? – прошептала она, поворачиваясь к отпустившему ее призраку; собственно, последнего уже не было – на его месте стоял Астергон.

- Ты?! – ярость придала воительнице силы, и она бросилась на толстяка с мечом, однако ее противник исчез, а спустя миг очутился на галерее, опоясывающей все помещение. Никакого пути наверх не было.

- Отвечаю на ваши вопросы по очереди, - с расстановкой начал маг. – Это – Проклятые Руины. Так в народе называют развалины замка Лотбар, выстроенного тут на месте последней гибели Смаргелла и вскоре покинутого из-за злых духов, которые терзали его обитателей. Именно в этом зале три с лишним года назад произошла битва заговорщиков во главе с пытавшимся возродить Смаргелла местным предсказателем Хармером Элмором и воинами Армии Борцов с Тьмой, которые тогда победили. Не последнюю роль в исходе сражения сыграл твой возлюбленный Эстальд Нотхорн и его друзья Вангерт Гриффанг и Маглинус Кандлант.

- Мои друзья найдут меня и освободят! – в ярости воскликнула Флиаманта, перебегая от одного выхода к другому – все коридоры были перегорожены решетками, от которых отскакивали любые заклятья.

- Они не станут этого делать, – ответил Астергон, – так как думают, что вы убиты. В лучшем случае будут искать только ваш труп. Прошу заметить, что если бы я вас оттуда не вытащил, вы действительно были бы мертвы!

- Сколько раз я говорила – не надо меня спасать! – огрызнулась воительница. – Вы никогда не сделаете меня своей пособницей!

- Ну что вы, на самом деле. Разве вы еще не поняли, что я - ваш вечный слуга. Даже сам Повелитель говорит о вас как о равной себе. Кстати, он знает о вас всё, даже то, что пока еще с вами не случилось. Совсем скоро вы узнаете от него о своем предназначении, куда более великом, чем сгинуть в этой заварушке! – с этими словами толстяк испарился в воздухе.

Флиаманта в который раз за последнее время была вынуждена бороться со слезами и отчаянием. Из зала не нашлось ни одного выхода. Воительница сумела-таки вскарабкаться на галерею, но и через нее выбраться было невозможно. Теперь она вообще не понимала, как же прилетела сюда. А может, все это подземелье – морок?

И… девушку посетила мысль, которую она встретила с безумной надеждой. Вдруг вообще все случившиеся с ней кошмарные события - просто сон? Может быть, не было неудачного путешествия и страшной трагедии, ждавшей ее дома. Не было мести и плена. Не было гибели Орадейна, долгого пути в Кронемус, жестоких битв, страданий и подозрений. Может быть, Флиаманта сейчас вовсе не в жутких руинах, а у себя в родном доме, в окружении большой и дружной дядиной семьи? 

- Проснись же! Проснись! – уже вслух произносила девушка. – Хватит! Одно усилие, и все это закончится!

Воительница села на камень и изо всех сил зажмурила глаза. И вдруг увидела себя девочкой лет шести, еще не поступившей в Школу Войны. Ее руки пока не привыкли к оружию, и не было еще той первой крови, пролитой в возрасте десяти лет. Обычный ребенок, она не считала себя сильной ни телом, ни духом, не могла никого ударить и была абсолютно счастлива.

Вот Флиаманта бежит по зеленому берегу быстрой, чистой речки и весело смеется. Поблизости играют братья, а на большом замшелом камне неподалеку сидит Мерлагонд.

- Дядя, осенью мне идти учиться, - говорит она, подбегая к нему. – Но я не хочу. Зачем мне воевать?

- Но без этого нельзя, дитя мое, - отвечает Мерлагонд, сажая Флиаманту на колени. – Ты должна уметь защитить себя и свой дом.

- А почему мы должны все время драться? Нам нельзя без этого? – девочка наивно посмотрела на своего покровителя.

Почему, почему же нельзя вернуться назад и переделать все заново? И тут Флиаманта увидела нечто, чего в тот далекий день случиться явно не могло – на тропинку вышел Эстальд. Он посмотрел на девочку и покачал головой.

Нет! Флиаманта поднялась, резким движением утирая с лица кровь, грязь, пот и слезы и откидывая назад спутавшиеся волосы. Раз ей выпало это испытание, значит, она должна идти до конца.

- Астергон! – воскликнула она. – Я знаю, что ты меня слышишь, появись же!

- Да? – учтиво спросил толстяк, возникая в шаге от нее.

- Я соглашусь на ваши условия, чтобы вы там не предлагали, если вы выполните мои.

- Все, что пожелаете.

- Спасите город от мертвецов! Если вы с вашим хозяином действительно так сильны и преследуете благие цели, что вам стоит это сделать?

- Что ж, ваше слово для нас – закон. Мы не позволим этому подлому гробокопателю Джиаданту творить подобные бесчинства. Если позволите, я примусь за дело немедленно.

- Постой! А как я узнаю, что ты выполнил мое обещание? Верни-ка меня обратно в Кронемус, чтобы я могла лично удостоверится, что атака отбита. Если все так и будет, то я согласна. Полагаю, что найти меня снова для вас труда не составит.

- Тогда – вперед!

* * *

Весь Кронемус был словно перепахан исполинским плугом. Руины и груды пепла. Пропасти и холмы на месте улиц и площадей. Повсюду огонь и дым, мертвые и умирающие, стоны и крики, ужас и отчаяние. Из последних сил держались последние группы защитников, с трудом отбивались те, кто оборонял ратушу и гильдию.

Как вдруг все в один момент изменилось. Опало голубое пламя и земляные вихри. Тысячи живых мертвяков неожиданно прекратили сражаться и, на глазах у изумленных горожан бросились обратно в разломы и трещины, откуда вылезли. Гиганты, монстры и крылатые твари, созданные колдовством демона, разом рассыпались в прах. Под конец сами висевшие над городом тучи, испускавшие лучи мертвенного света, рассеялись словно под порывами сильного ветра. Открывшемуся вновь огню и молниям защитники Кронемуса обрадовались так, словно это было настоящее солнце.

Флиаманта шла мимо сильно поврежденных мостов на главной площади и почти полностью разрушенной мастерской механических драконов. Неизвестно какой ценой, но она спасла город. Астергон и тот, кто за ним стоял, сдержали свое слово. Теперь и, наверное, уже очень скоро ей предстояло выполнить свою часть договора. Только вот в чем она заключалась? Хорошо бы сейчас найти друзей и, особенно, Эстальда – вдруг она больше их не увидит? А что если они сгинули в этой страшной мясорубке, что если она, как это уже не раз случалось, пришла на подмогу слишком поздно?

- Простите, - сказала Флиаманта, нечаянно столкнувшись с незнакомым чародеем, – вы не видели… - но ей пришлось остановиться, поскольку она заметила, что еще человек семь магов в низко надвинутых капюшонах, возникнув словно из воздуха, взяли ее в кольцо и выставили вперед свои палочки, жезлы и посохи.

- Мы видели, - победоносно произнес Немладан Октиус, откидывая капюшон. – Все оружие - на землю, и, пожалуйста, без фокусов.

- И не подумаю! – в ярости отчеканила воительница. – Вы даже не знаете…

- Все мы знаем. И я, надеюсь, что вы будете хорошей девочкой и в этот раз не станете запираться. Итак, первый вопрос – владеете ли вы волшебством мгновенного перемещения в пространстве?

- Нет…

- Тогда как можете объяснить, что вы только что телепортировались на главную площадь откуда-то из-за пределов города? Вы забыли, что Таламанд не велел вам его покидать? С какой целью вы это делали? Общались со своими хозяевами во вражеском лагере? Как они наградили вас за недавние подвиги?

- Это какие еще?

- Не притворяйтесь глупышкой! Будто вы не знаете, из-за чего воскресшие трупы только что снесли нам полгорода? Если бы заклятье не прекратило действовать (видимо, из-за какой-то ошибки вашего знакомца Замогильного) Кронемус был бы уже уничтожен! И, кстати, теперь-то вы, часом, не признаетесь, что подслушивание тайного совета – все-таки ваша работа? Там как раз говорилось о душе демона. То, что она вырвалась на свободу сразу после того, как вас отпустили – не слишком ли странное совпадение?

- У вас нет доказательств! – закричала девушка, чувствуя гнев и отчаяние. Те, кого она спасла, обвинили ее во всех бедах. Вокруг собралась уже немалая толпа, но никто даже не попытался за нее вступиться, напротив – в каждом взгляде Флиаманта читала только ненависть. Куда же делись друзья? Где сейчас Таламанд? Неужели все, кто был на ее стороне, погибли, и теперь здесь ее окружают лишь враги? Снова - одна против всех, как уже не раз было раньше?

- Взять ее! – скомандовал Октиус.

Но первый занесший посох маг был оглушен заклятьем, второй получил удар ногой от которого сразу растянулся на земле, а третьему воительница приставила меч к горлу и прикрылась им словно живым щитом. Все подались назад.

- Да она сама - не человек, а демон! – прогремел начальник волшебной стражи. – Остановите ее, если хотите прославиться в веках!

- А вы уверены, что я не сбегу, даже если вы меня арестуете? – азартно воскликнула девушка, неожиданно отталкивая заложника и влезая на какой-то навес.

- Кажется, иного способа и впрямь нет, - тихо сказал Октиус одному из магов-стражей.

Она успела разглядеть его молниеносное движение и то, как в нее полетело что-то длинное и гибкое. Увернуться она не смогла – помешала магическая преграда, созданная чародеями. Брошенный предмет обернулся ей вокруг шеи, словно змея или аркан. Флиаманта еще успела услышать слова Октиуса: «Пока не подпишут указ о сварении ее заживо, это будет понадежней любой тюрьмы», после чего ее сознание провалилось куда-то во тьму.

* * *

После того злополучного дня положение не переставало ухудшаться. Да, вырвавшаяся на свободу душа Джиаданта больше не распространяла заразу в городе, но необходимость в этом для врага попросту отпала – защитники Кронемуса и так понимали, что осуждены на смерть. Подходили к концу запасы воды и пищи. По городу началась охота на крыс, а воду стали брать из искусственного озера в гильдии. Казалось, что там ее было - хоть отбавляй, но, даже при строгом ограничении дневной нормы на человека, водоем быстро вычерпали до дна. Почву под городом пришлось заморозить сложнейшим заклятьем – ведь после атаки мертвецов улицы и дома продолжали проваливаться то тут, то там. Из семисот грифонов, присланных Меланротом, осталось меньше двух сотен, и у половины из них были повреждены крылья. Ковров-самолетов, способных летать, тоже сохранилось немного, а на то, чтобы соткать новый, уходили недели. Строили и механических драконов, но из-за постоянных вражеских налетов мастерская на площади почти каждый день нуждалась в восстановлении, и теперь появление каждого нового зверя казалось чудом.

Вести от друзей из других стран и городов теперь почти не доходили в Кронемус. Но, судя по всему, враг уже почти полностью занял Срединные земли, и наверняка в ближайшее время намеревался закончить дела на Севере и двинуться на Юг. Все, кто мог помочь защитникам, теперь находились слишком далеко для астральных посланий, а вальфаров с письмами враги с легкостью перехватывали, выведывая тайные планы союзников.

Проходя несколько дней спустя мимо ратуши, Эстальд взглянул на песочные часы. Полдень. А дата? Маг уже давно не глядел на нее. Оказалось, что на дворе первое января 14531. Подумать только, злое чародейство Смаргелла мешает даже смене времен года! Зима не наступила, так же, как когда-то не пришел рассвет! Эстальд безумно устал, к тому же он не ел уже третий день. Все его мысли рано или поздно сводились к одному – ведь что значили прочие его беды и невзгоды по сравнению с гибелью возлюбленной? Будто погасли последние лучи света, озарявшие его жизнь. Он чувствовал себя виновным в ее смерти – враги разорвали Флиаманту на его глазах, а он ничего не смог поделать! Много раз он обыскивал бывшее поле боя на главной площади, но не смог найти ни тела воительницы, ни вообще каких-либо ее следов. Возможно, поддержка друзей смогла бы помочь ему, но с той битвы у него не было возможности увидеть их – все его время поглощала работа, да и его товарищи, наверное, теперь ни на минуту не сходили со стен. К тому же из его головы не шли слова Маглинуса, сказавшего, что он подозревает Вангерта в чудовищном преступлении, унесшем столько жизней. И спросить самого Вангерта, что же случилось на самом деле в подвалах Треглавой башни, он не мог – его несчастный друг куда-то исчез. Под руинами нашли только тело Рогвейна. 

Неожиданно маг был оторван от своих мыслей раздавшимся за его спиной громким шумом и воплями. Он обернулся. Кричали в одной из многочисленных временных кузниц. Эстальд бросился на помощь. Навстречу ему выскочил окровавленный кузнец. Его правая рука представляла собой жуткое зрелище.

- Черт, пламя вырвалось из горна! – прорычал он сквозь зубы.

К счастью, волшебнику не требовалось больших усилий, чтобы исправить положение. Взмах палочки – и страшные раны на предплечье мастера зарубцовываются. Еще один – и взбунтовавшиеся языки огня опадают.

- Спасибо! – поразился кузнец, оглядывая свою руку. – Проходите сэр, у вас такой вид, будто вы сейчас упадете! Мы поделимся с вами порцией нашей похлебки.

- Нет, что вы…

- Вы спасли меня от огня, а я вас – от голода. Вы же еле на ногах стоите! У нас как раз сейчас должен был быть обед, и мы приглашаем вас к столу.

- Благодарю, - слабо кивнул Эстальд, проходя следом за кузнецом.

В кузнице трудилось несколько мастеров и огромное количество подмастерьев. Людей не хватало, и поэтому на работу брали всех, включая детей, женщин и стариков. Ели, не отходя от горнов – двое угрюмых парней раздали деревянные миски и ложки и налили каждому похлебку из большого котла. Нехитрое кушанье было жидким и пресным, но Эстальду оно показалось вкуснее яств, отведанных им на пирах в Меланроте.

Люди мгновенно расправились со своими порциями и вновь взялись за работу. Поблагодарив мастера, Эстальд хотел, было, распрощаться, обвел взглядом кузницу, как вдруг его взгляд остановился на девушке, вертевшей точильный круг в самом дальнем и неприметном углу мастерской за грудой дров. 

- Что за… - подумал маг, пристально разглядывая ее, – быть такого не может!

Но сомнений не оставалось – это была Флиаманта. Эстальд узнал её, несмотря на то, что она была одета в грубый фартук и с ног до головы перемазана сажей.

Маг окликнул неожиданно воскресшую возлюбленную и бросился к ней, но тут же остановился. Девушка смотрела на него совершенно равнодушно, будто не узнавала.

- Ты жива, - выдохнул Эстальд, решительно подходя ближе. – Но как тебе удалось спастись?

- Спастись? – удивленно спросила Флиаманта. – От чего?

- Но я же сам видел, что тебя… В той битве…

- В битве? Я в ней не участвовала.

- Но… Флиаманта… Ты узнаешь меня? – сердце у Эстальда упало.

- Вы вроде волшебник, - медленно ответила она. – Но меня зовут не Флиаманта. Мое имя – Гунхильда, и я работаю точильщицей в этой кузнице. Может, вы меня с кем-то путаете?

- Нет, - Эстальда охватило отчаяние. – Твое имя – Флиаманта, и ты тоже волшебница! И… - тут маг узнал клинок, который она точила. – Это же был твой меч!

- Мой? – поразилась девушка. – Но я даже драться-то не умею, - она взяла клинок, и попыталась крутануть им над головой, но оружие вылетело из ее руки, словно она и впрямь им не владела.

- Ну вот, - вздохнула она. – А уж в магии я тем более ничего не смыслю…

- Флиаманта… Неужели ты все забыла? Мы же с тобой… - голос Эстальда срывался; воительница продолжала смотреть на волшебника с отсутствующим видом.

Вдруг Эстальд заметил, что на шее у нее что-то блеснуло. Он вгляделся повнимательней. Это был серебряный ошейник, покрытый рунической вязью.

- Ошейник Шаадора! – выдохнул Эстальд. – Скажи, кто это сделал! – он схватил девушку за руку. – Почему, за что…

Она подняла на него свои прекрасные серые глаза. И волшебник увидел, что в них блестят крупные слезы. Флиаманта грустно покачала головой. Две прозрачные капли скатились по ее щекам.

- Ты все понимаешь… Просто, не можешь сказать… - в отчаянии подумал маг, изо всех сил стараясь скрыть, что он тоже чуть не плачет. 

Теперь он видел – где-то в глубине души девушка все знала и чувствовала, и даже могущественный артефакт, заставляющий человека полностью забыть все, что он помнил и умел до этого, не может до конца изгнать это из сердца его возлюбленной.

- Проклятье, почему же я не в силах его снять? – думал Эстальд. - Неужели Таламанд все-таки поверил ложным обвинениям и применил к Флиаманте наказание куда более страшное, чем простое заключение в темницу? Решил спрятать ее здесь, придумал для нее новое «прошлое», ничего не сказал мне – в надежде, что о ней все забудут? Может быть, хотел тем самым спасти ее от гнева толпы? Но ведь для избавления от этого Ошейника, который так легко надеть, требуется ритуал невероятной мощи и сложности. Почти никому и никогда не удавалось правильно его провести. И кто будет заниматься им в этом гибнущем городе? Лучше бы ты забыла все до конца! Надеюсь, ты не понимаешь, на что тебя обрекли! - и он взял возлюбленную за руку. Она не отдернула ее, но никак не отвечала, будто застыла. 

- Гунхильда! – послышался голос кузнеца.

Девушка повернулась, в последний раз посмотрела прямо в глаза Эстальду все тем же взглядом, будто говорившим: «Я помню тебя. Просто не могу этого сказать», утерла слезы и пошла на снова прозвучавший зов.

- Нет, я не могу это так оставить! – сразу решил Эстальд. – Я знаю, что ты невиновна, и добьюсь справедливости, чего бы это ни стоило!

Он немедленно бросился на поиски Таламанда. Обшарил всю гильдию, но канцлера нигде не было. Не оказалось его и в ратуше. Наконец, измотанный и отчаявшийся, Эстальд присел отдохнуть у моста на площади и увидел старого волшебника, выходящим на главную улицу.

- Почему?! – уже не пытаясь сдерживать гнев, произнес он, подбегая к Таламанду. – Что вы сделали с Флиамантой? Как ее могли обвинить без доказательств? Я требую, чтобы все разобрали справедливо и по закону!

- Но, Эстальд, - тихо и печально ответил маг. – Многие убеждали меня и Флиппаруса сразу подписать ей смертный приговор, но я не сделал этого. Сейчас у нас нет времени устраивать суд, но, когда оно появится, мы обязательно постараемся разобраться во всем насколько это возможно беспристрастно. А пока для Флиаманты так будет лучше всего – она на воле, не в тюрьме, не в оковах.

- Что? Да в самой глубокой темнице она была бы в тысячу раз свободнее, чем сейчас! В этом ошейнике она потеряла самое себя! И что это значит «когда у нас появится время»? Вы еще лучше меня знаете, что город обречен. Я требую немедленного суда и, в случае оправдания Флиаманты – ее освобождения! Ее имя обесчещено, и если не восстановить справедливость сейчас, будет уже поздно. Она останется в веках как предательница и злодейка, хотя сама, конечно, не будет знать этого!

- Ну что ж, Эстальд, я согласен. Суд состоится сегодня вечером. Однако, это будет непросто – нам предстоит выяснить очень многое, а времени очень мало – приговор, я полагаю, должен быть так же вынесен сегодня. Кроме того, сама Флиаманта не будет присутствовать на процессе – так будет лучше для всех.

- А я смогу там находиться?

- Конечно. Итак – сегодня вечером, в главном зале гильдии.

* * *

Эстальд сам не понимал, как он смог дождаться вечера. Он первым пришел к дверям главной башни, когда там еще никого не было. Впрочем, люди собрались быстро – у многих на лицах читалось одно лишь желание – поскорее разделаться со своими обязанностями. Судя по всему, Таламанд распорядился, чтобы на процессе присутствовал весь состав Верховного Суда Кронемуса, в который входили наиболее уважаемые горожане и маги. Такое происходило только в особых случаях.

Двери зала, крайне редко использовавшегося со времени начала осады, раскрылись, все заняли свои трибуны. Быть главным судьей как нынешнему главе города предстояло Эсельсиору Флиппарусу. Эстальд вспомнил, что в этом самом зале на второй день осады Флиаманте вручали магический посох. Теперь вот здесь же должна была решиться ее судьба. А, возможно, и не только ее…

- Всем встать! – зычным голосом произнес герольд.

- Прошу садится, - сказал Флиппарус. – Итак, сегодня нам предстоит выяснить, виновна ли Флиаманта Изенорт, воительница из Орадейна, девятнадцати лет, в преступлениях, в которых она подозревается. Зачитайте список, сэр Октиус.

- Эта девушка обвиняется в государственной измене, шпионаже и связях с вражескими лазутчиками. Она обвиняется в том, что выпустила на свободу хранившуюся у нас частицу души Джиаданта Замогильного, и по этой причине Кронемус перенес нашествие живых мертвецов, ставшее самым страшным испытанием за всю историю нашего города. Вы уже знаете, что в тот проклятый день погибло более тридцати тысяч воинов и мирных жителей. Кроме того, она трусливо бежала с поля боя и находилась в расположении врага, пока его атака не прекратилась. По законам Кронемуса человек, совершивший подобные преступления, должен быть казнен, а его имя проклято во веки веков на все четыре стороны света.

Эстальд стиснул зубы. На самом деле, для того, чтобы приговорить девушку к смерти достаточно было доказать хотя бы один пункт из этого страшного списка обвинений. Но ведь она действительно не совершала ничего из перечисленного! 

- Да, надо взять себя в руки, особенно если мне предоставят слово, - сказал себе маг. – От того, насколько убедительной будет моя речь, может зависеть очень многое.

- Это называется «бегство с поля боя»? - возмутился Дольмерус Кромфальд. Многие видели, как бесстрашно она дралась, и как потом на нее налетела мертвая конница. После этого ни один из нас не смог бы сражаться.

- В моем списке это не самое страшное обвинение, - спокойно ответил Октиус. Погибло тридцать тысяч воинов и мирных жителей, большая часть города уничтожена. И вина за это лежит на ней! Кроме того, ею убит Рогвейн. Его девчонка явно убрала собственными руками!

- Постойте! – Эстальд поднялся со своего места. – У вас нет веских доказательств ни по одному из обвинений, в том числе и по этому. Почему вы считаете, что именно Флиаманта проникла в подземелье Трехглавой башни и помогла Замогильному вернуть его полную власть и силу? Ее кто-то там видел незадолго или сразу после случившегося? Разве она пыталась выяснить, что находится в тайнике, и кто его охраняет? Просто ты, Немладан, продолжаешь гнуть свое, и не предьявляя никаких новых фактов, пытаешься снова убедить нас, что шпионом, который подслушал наши разговоры на тайном совете, была именно Флиаманта!

- Но, если не она, то кто же? – встал на сторону Октиуса Хантус Дейнгард. – И потом, каким образом ей удалось выжить, если полсотни человек видели, как ее растоптали конные мертвяки? Куда эта девчонка исчезла с поля боя, а когда все закончилось, вернулась живой и здоровой? Что она делала в то время, когда мы из последних сил дрались с этой падалью? Бегала к врагу за очередным заданием или просто залечивала раны?

- Найди хоть одну причину усомниться в ее храбрости! – гневно отчеканил Эстальд, вскакивая со своего места. – Она струсила? Подобное может предположить только умалишенный!

- Стой, Эстальд, ты уже сказал свое слово, - Эсельсиор Флиппарус как судья должен был сохранять абсолютную беспристрастность. – Нам еще многих предстоит выслушать.

* * *

Тьма. И полное забвение. Сколько это продолжалось – мгновение или вечность? И что это вообще было? Так обессилевший пловец идет ко дну, все дальше от солнечного света, а потом напрягает невесть откуда взявшиеся силы для последнего решительного, казалось бы, бессмысленного рывка… и вдруг ощущает под ногами спасительную земную твердь. Она тоже проваливалась куда-то в бездну, как вдруг падение остановилось, и застилавшая разум мгла схлынула подобно волне. Девушка стояла посреди пустой улицы, почему-то глядя на свои руки. Она снова была Флиамантой Изенорт.

- Как вам, наверное, уже известно, свои обещания я соблюдаю, потому и отыскал вас, - сказал стоявший рядом Астергон, бросая к ногам воительницы обломки ошейника Шаадора.

- Его что, так легко снять? – поразилась она.

- Совсем скоро вы и не такое сможете делать, - ответил толстяк. – Да, кстати, держите оружие – оно намного лучше, чем то, что было у вас раньше: меч, посох, и, что вы там еще предпочитаете – кинжал?

- Спасибо, - прошептала девушка, взмахивая мечом – клинок вновь стал для нее словно продолжением правой руки.

- Наверное, приятно ощущать, что все это вновь может верно служить вам, - улыбнулся Астергон. – Однако, нам пора переходить к делу.

* * *

Этот суд был подобен непримиримой битве. Те, кто участвовал в поимке Флиаманты, были заведомо убеждены в ее виновности. Против нее высказались и большинство остальных судей.

- Подсудимая прибыла в Кронемус, - начал Саламер Халкерик, - и почти сразу втерлась ко многим в доверие (он посмотрел на Эстальда, от чего маг сразу сжал зубы от гнева). Но могла ли она и впрямь не знать о своем магическом даре? И не кажется ли вам странным такое совпадение – практически каждый раз перед тем, как у нас что-то случалось, ее видели с какими-то странными незнакомцами. Я прошу сказать свое слово рыцаря по имени Велмар, который во время разведки находился в конном отряде прикрытия. Насколько я понимаю, во время ожидания сигнала к выступлению вы видели эту девушку?

- Совершенно верно, - ответил рыцарь. – Она разговаривала с неизвестным мне довольно толстым господином, который потом неожиданно исчез. После чего она повела себя еще более странно: сделала вид, что заблудилась в городе. А потом у нас все пошло не так, и разведка провалилась.

- Уж не хотите ли вы сказать, что и вылазку сорвала она? – поразился Эстальд. – Вы же сами там были и все видели! Флиаманта здесь не при чем!

- Хочу добавить, - сказал Дольмерус Кромфальд, – мы забываем о том, что душа Джиаданта охранялась не только магом Рогвейном, но и особыми чарами. Выпустить ее на свободу мог только кто-то могущественный или обладатель особого тайного знания.

- Та книга, - с ужасом подумал Эстальд. – Почему я не воспринял это серьезно, когда Вангерт ее показал? Неужели подозрения Маглинуса справедливы?

- Как вы считаете, сэр Таламанд, - уже в который раз горячо заговорил он. – Действительно ли Флиаманта нарушала ваш приказ не покидать Кронемус? Никаких доказательств того, что она в нем отсутствовала, нет – город большой, бои шли повсюду, сотни людей пропали без вести в тот день, многих родственники не нашли до сих пор.

- Никто действительно не видел ее выбегающей из ворот, однако с помощью магии мне удалось обнаружить, что эта особа телепортировалась на место, где ее поймали, из точки, находящейся вне городских стен! Она побывала на вражеской территории – и вы это знаете не хуже меня! – Октиус позволил себе влезть в спор, не дав канцлеру даже открыть рот.

- Ни я, ни кто-либо другой не обучал ее подобным заклятьям, – старый волшебник терпеливо дождался окончания гневной тирады. – Вы не думали, что ее, скажем, могли похитить, но она сбежала?

- А можно спросить - что значит «ни я, ни кто-либо другой»? - задал вопрос Хантус Дейнгард. – А как же те, способные растворятся в воздухе персоны, с которыми ее видели? Кому, как не им по плечу эта сложная задача по освобождению души демона? Разве ее вина становиться меньше, если она просто помогла им пробраться в тайник? Для этого ей необязательно было появляться рядом с Трехглавой Башней.

- Мне кажется, что мы зашли в тупик, - обратился Таламанд к Флиппарусу. – Суд продолжается уже несколько часов, но не сделано ни одного серьезного шага, чтобы доказать или опровергнуть виновность Флиаманты. Люди устали, а растягивать заседание на несколько дней мы не можем – не то время.

- Похоже, это – единственный выход, - сказал рыцарь, немного подумав. – Постановляю – виновность подсудимой определить голосованием.

В центр зала были вынесены гигантские весы с двумя чашами. По трибунам пробежала волна вспышек, и каждый из участников суда увидел у себя в руках по небольшому блестящему каменному шару.

- Считающие Флиаманту Изенорт виновной должны положить свой шар на левую чашу, невиновной – на правую. Какая из сторон перевесит – таков и будет приговор, - объявил Флиппарус.

Обогнав всех, Эстальд бросил свой камень на правую сторону. Очень точные весы сразу склонились, однако на противоположную чашу со стуком упали сразу несколько шариков. Собравшиеся поднимались со своих мест, спеша проголосовать. Вслед за Эстальдом еще несколько человек, в том числе Кромфальд, положили шары направо, в какой-то момент весы даже начали выравниваться, но тут свои шарики принесли Октиус, Халкерик и Дейнгард – все на левую сторону.

- Я не спас ее тогда в бою, неужели не смогу и здесь? - в отчаянии подумал Эстальд, глядя на поднимающуюся все выше правую чашу. - Если Флиаманту признают виновной, суду предстоит принять решение о наказании. Впрочем, продлится это недолго - учитывая тяжесть обвинений, ясно, какая кара ее ждет.

Но что же это? Таламанд проголосовал за оправдание, а вслед за ним все больше людей стали выбирать правую чашу. Она медленно поползла вниз… и встала вровень с левой.

- Что, поровну? – поразился Кромфальд. – А все ли положили свои камни?

- Не все, - медленно ответил Таламанд. – У вас, господин судья, тоже есть право голоса. – И он станет решающим.

Рыцарь непривычно медленно спустился в центр зала. Взвесил на руке шар. Подошел сначала к одной чаше, потом к другой. И медленно опустил камень на правую.

Какую-то долю секунды весы были неподвижны, и Эстальд успел подумать, что, на самом деле, ситуация выровнялась только сейчас, а значит кто еще не положил свой шар, поскольку их общее число было нечетным, но тут медная ось повернулась, и те, кто считал Флиаманту предательницей, оказались в меньшинстве.

- Тридцать два «за» виновность, тридцать три «против», - мрачно объявил Октиус, на всякий случай пересчитывая все шары.

Флиппарус вновь поднялся на судейскую трибуну и взял деревянный молоток.

- Итак, подсудимая невиновна ни в одном из преступлений, а значит, должна быть оправд… - он уже занес символ судейской власти для удара, объявляющего о завершении процесса, но тут двери зала с грохотом распахнулись, и внутрь вбежал посыльный. Он мчался так быстро, что могло показаться, будто его ноги вообще не касаются пола. Шестьдесят пять человек разом обернулись.

- Начальник стражи главных ворот просил немедленно передать, - начал он, – только что к городской стене подъезжало вражеское посольство под белыми флагами.

- И что же предлагают эти мерзавцы? – спросил Флиппарус, откладывая молоток в сторону.

- Они готовы позволить нам выпустить из города детей, женщин и стариков, обещают открыть для этого проход в кольце осады и не нападать на них. В ответ они требуют от нас выполнения одного условия. На размышление даются ровно сутки, начиная с этого момента.

- И какого же?

- Мы должны выдать им женщину по имени Флиаманта Изенорт.