Сквозь голубое кружево мелких льдин из воды высунул голову зверь. Голова у него была круглая, черная, блестящая. Глазки смотрели сонно и неподвижно. Морской заяц интересовался пароходом. Видел ли он уже когда-нибудь такое страшилище? Пароход напоминал айсберг, а люди на нем выглядели странными зверюгами, немного похожими на медвежат. На этом айсберге вдруг что-то треснуло, и одновременно черная круглая голова услышала шипящий звук в

воздухе и плеск воды в двух шагах от своего носа. Звуки эти были незнакомы, а все незнакомое может быть опасным, и голова в тот же миг скрылась в воду.

Прошло две-три минуты, и на палубе уже успели поспорить, попал или не попал Котовай. Все, кроме самого стрелка, были того мнения, что зверь, испугавшись, спрятался. Сам же Котовай старался убедить других, что убитый зверь сразу же потонул.

Но любопытство - большая сила. «Что это за странный айсберг, надо па него еще взглянуть», - так, наверно, подумала толстая, жирная голова и снова высунулась из воды.

- Ну, теперь я буду стрелять, - попросил Степа, протягивая руки к Котоваю за ружьем, - ты одного уже утопил, а теперь разреши мне.

Вокруг засмеялись, так как всем было понятно, что это тот самый заяц. Смущенный Котовай отдал ружье Степе. Юноша долго целился. Одновременно со звуком выстрела заяц подпрыгнул над водой и замер.

- Попал! Попал!

Степа радовался. Его похвалил Лейтэ, наблюдавший охоту с капитанского мостика. На звук выстрелов вышел Вершемет.

- Кто эго? - спросил он, и, когда ему указали на Степу, охотник поздравил пария, хлопнув его по спине. - Так всегда бей, с одного выстрела, в голову, - сказал Вершемет, - иначе, если зверь пе очень жирен, то ударит раза два хвостом по воде, испустит дух и утонет.

Шлюпка подтянула тушу зайца к борту, и ее подняли на палубу.

- Ну и зайчик! - удивленно покачал головой кок.

Действительно, «зайчик» этот был длиной в полтора метра и весил двести пятьдесят килограммов.

- А знаете, - сказал Кар Запаре, указывая на морского зверя, - да это же наш шеф.

- Какой шеф?

- А известно ли вам, что значит слово «Лахтак»?

- Нет.

- Лахтак - это одно из названий морского зайца, или иначе - бородатого тюленя. Так его называют па востоке, в Беринговом море. Там давным-давно начинал свое плавание наш пароход.

- Чудесное место для охоты! И в самом деле неплохо бы в этом домике перезимовать, - рассуждал Вершемет. - Дичь вокруг непуганая, и песцы должны быть. Капканы у нас есть.

Можно богатую добычу взять. Весь трюм мехами, кожами, салом наполнили бы.

- Ты думаешь, - спросил кок, - много песцов на этом берегу?

- Ручаюсь, что не меньше сотни, а то и полторы одними только капканами за зиму набрал бы.

- А голубых песцов тут не может быть? - настойчиво допытывался Аксенюк.

- А почему же?.. Не знаю… наверно, есть…

- За границей мех такого песца - большая ценность, - вздохнул кок. - Да и белый там не дешев.

- Я бы не возражал, чтобы несколько штук отвезти туда, продать и деньги в карман положить, - хрипло смеясь, проскрипел Шор.

Разговор о мехах перебил Лейтэ. Он пришел с распоряжением, чтобы кок вместе с ним и Павлюком проверил камбузную кладовую. Кар хотел точно определить запасы съестных продуктов на пароходе. Неизвестно, сколько времени им придется пробыть в вынужденном плавании. Он знал, что запас продуктов на пароходе невелик, значит, придется, очевидно, уменьшить порции и строго придерживаться их. Он поручил Лейтэ срочно подсчитать количество продуктов. Сам же вызвал к себе Торбу и Запару, чтобы с ними посоветоваться, как быть дальше.

- Товарищи, - сказал он, обращаясь к механику и гидрологу, - по-моему, есть три варианта нашего дальнейшего путешествия: один-остановиться здесь же, собственно говоря, не в этом самом месте, а в какой-нибудь бухточке пролива Шокальского. Стоять до тех пор, пока путь наш освободится от тяжелых льдин. Очень возможно, что в таком случае нам придется пробыть здесь целую зиму и выйти отсюда лишь будущим летом…

- Если условия будут благоприятны…- заметил Запара.

- Совершенно верно, - согласился Кар, продолжая излагать свои планы, - ибо может статься, что будущее лето будет холодным, льды не растают, и мы не вылезем отсюда, а просидим в этих горах еще зиму. Конечно, если хватит продуктов, не появится цинга или еще какая-нибудь напасть. Второй вариант - немедленно повернуть обратно в Карское море. Попытаться пробиться сквозь льды, пользуясь расщелинами и разводьями. Дело неимоверно тяжелое. Это значит возвратиться в те льды, от которых мы бежали. Если мы вернемся в Карское море, то все шансы будут за то, что пароход наш затрет льдами. Тогда, вероятнее всего, он погибнет зимой в ледяных тисках, а если и избежит этого, то его унесет неведомо куда, и будет он дрейфовать в течение неопределенного времени. Наконец, третий вариант - идти через пролив в море Лаптевых и, если там не очень тяжелые льды, то, повернув на юг вдоль берегов острова Большевик, выйти в пролив Бориса Вилькицкого. Через этот пролив нам, возможно, удастся вернуться домой. Если же возвращаться домой будет поздно, то зазимуем около мыса Челюскина, где имеются достаточно глубокие бухты.

- А самое главное, - добавил Запара, - научная база и радиостанция Арктического института.

- Совершенно верно. Каково же ваше мнение, товарищи? - спросил Кар.

Слово взял Торба.

- За кормой у нас, - сказал он, -такой лед, что не только наш пароход, но и «Красин» едва ли справится с ним. Зимовать здесь ист смысла. Угля очень мало. В течение зимы нам нужно будет обогреваться, а летом ка обратный путь может не хватить топлива. Радио у нас фактически нет, и помощь вызвать мы не сможем. Надо идти в море Лаптевых.

Запара поддержал предложение механика, хотя доводы его не совсем понравились Кару и особенно Торбе. Гидролог сказал:

- Если нас затрет льдами в море Лаптевых и мы зазимуем там, то все-таки в этом будет больше пользы, чем дрейфовать в Карском море. В этом море хоть приблизительно можно вычислить, предположить, куда нас занесет. А вот в море Лаптевых, далеко от берегов, еще не зимовал никто, там ничего не вычислишь, ничего не угадаешь. Мы произведем очень ценные исследования.

- Да, вы уж наговорите, - сердился Торба, - еще нарочно захотите зимовать.

Как раз в это время в каюту Кара, где происходило совещание, зашел Лейтэ. Его кратко проинформировали о высказанных мнениях. Кар также считал, что надо идти через море Лаптевых к проливу Вилысицкого. На том и порешили.

Затем Лейтэ рассказал о положении с продовольствием. Съестных припасов, если их выдавать по нормам предыдущих дней, должно хватить на семьдесят дней. По мнению Лейтэ, эту норму безболезненно можно уменьшить, чтобы растянуть припасы на девяносто дней.

Кар подписал приказ о том, что пароход выходит в море Лаптевых, что паек уменьшается и что охотники должны обеспечивать продуктами питания команду. Вершемету поручалось отобрать лучших стрелков и организовать из них охотничью команду.