Ландрупп вел советских моряков вдоль берега на запад.
Вдали, среди льда, чернел «Лахтак» Он скрашивал однообразный арктический ландшафт. Его мачты долго привлекали внимание Лейтэ и Степы. Самый старый и самый молодой моряки часто поворачивали головы к морю, любуясь мачтами и бугшпритом своего судна и обмениваясь мнениями о его судьбе.
- Когда же, наконец, весь этот лед растает? - спросил юнга.
- До августа должен растаять. А если нет, то придется остаться здесь до будущего года.
- А скоро начнет он таять?
- Через месяц-полтора. Но если поднимется сильный штормовой ветер, он сразу весь лед разломает на куски и разнесет его… Плохо, что мы находимся среди айсбергов. В море лед будет поломан, а здесь он еще долго может выстоять.
- Как же тогда?
- В таких случаях стараются воспользоваться ледовым якорем, разбивают лед ломами и пешнями. А коль и это не помогает, тогда взрывают лед, если умеют это делать и есть чем взрывать. Не помогут взрывы - ждут ледокола или остаются среди льдов до следующего лета.
- Ледокола нам, наверно, ожидать нечего.
- Ясное дело! Немой пароход. Кто о нас знает! Я уже думал: надо бы запретить радистам покидать пароход во время арктических рейсов, если на пароходе больше никто не знаком с радио.
- А по-моему, надо всех штурманов научить радиоделу. Пусть передают хотя бы медленно, но только бы умели передавать. Случись какое-нибудь несчастье с радистом, штурман может его заменить.
Так беседуя, перешли через большой высокий мыс и завернули за холм. Пароход скрылся с глаз. Берег острова круто повернул на север. Вдоль западного побережья показалось несколько больших полыней.
- Откуда их столько? - удивился Лейтэ. - Еще ведь не время появляться полыньям среди льда в таком количестве. А может быть, весна скоро?
Лейтэ стал расспрашивать норвежца, далеко ли еще до лагеря, но тот ответил знаками, мол, «ничего не понимаю»
Через некоторое время стали встречаться следы лыжников и пешеходов. Моряки решили, что норвежский лагерь уже недалеко.
Но когда вдруг наткнулись на совсем свежий след, норвежец остановился и несколько минут о чем-то раздумывал, оглядываясь по сторонам.
- Ищет чего-то, - догадывался Степа.
- Ага, я думаю, вон за тем холмом должен быть их лагерь, - сказал Лейтэ, - по крайней мере, оттуда мы сможем его увидеть.
Ландрупп неожиданно свернул в сторону, приглашая за собою спутников. Теперь он шел не по следу, а пробивался через глубокий снег, оставляя берег в стороне и идя в обход холма.
А солнце стало уже спускаться за ледяной горизонт.
Наступал вечер. Ночь можно было ожидать ясную, так как на безоблачном небе уже всходила луна.
- Как-то нам придется сегодня ночевать в гостях? - пробормотал себе под нос Лейтэ.
- Что вы говорите? - спросил юнга.
Но Лейтэ не ответил.
Ландрупп повел их в овраг, заливаемый, очевидно, водой во время оттепели. Этот овраг, извиваясь, сворачивал за холм, позади которого старый моряк надеялся увидеть норвежский лагерь.
Минут через сорок Ландрупп вывел их из оврага и повел далее по склону холма. Затем они вышли на другую сторону, где увидели несколько больших скал, выступавших из земли.
- Что за чертовщина? - сердился Лейтэ, по послушно шел за норвежцем.
Подойдя к скалам, увидели, наконец, лагерь экипажа «Исбьорн», находившийся приблизительно в трех четвертях километра от них, ближе к морю, и полускрытый за склоном холма. Две палатки и полхибарки виднелись оттуда, другую половину хибарки закрывала скала.
- Фу-у! - обрадовался Лейтэ.
Ландрупп остановился. Он показал па лагерь и о чем-то стал долго говорить. Жестикулируя руками, норвежец хотел сказать, что не надо выходить из-за скал.
- Гав-гав-гав! Гав-гав-гав! - лаял он и, делая при этом страшное лицо, грозно щелкал зубами.
- Собаки злые? - спросил Лейтэ. - Это пустяки. Мы их прикладами разгоним. - И показал, как будет отбиваться от собак прикладом.
Но норвежец с решительным выражением отрицательно покачал головой.
- Ну, а что же?
Ландрупп указал рукой, что они должны посидеть здесь, за скалами, пока он сходит в лагерь, привяжет там собак и затем вернется за ними.
- Ну и морока! - рассердился старый моряк. - Неужели такие злющие собаки? Гм… Ничего не поделаешь, валяй!
Норвежец понял, что с ним согласились, и, оставив советских моряков за скалами, поспешил к своему лагерю.
Очистив один из плоских камней от снега, делегаты «Лахтака» уселись на нем.
- Мне уже есть захотелось, - обратился юнга к Лейтэ.
- Рано, рано… Был бы с нами механик, он стал бы уверять, что в молодости по целым неделям мог ничего не есть, а теперь…
- А теперь желудок требует, чтобы его наполняли почаще, - закончил юнга, и оба рассмеялись.
- Ну, тогда давай поужинаем, а то, кто знает, как нас эти хозяева будут угощать.
Достали «первую порцию», которую держали за пазухой, чтобы не замерзла; это были сухари и трехсотграммовая жестянка мясных консервов.
Пока ели, наступил вечер. Мороз крепчал. Ярко светила луна.
Норвежец почему-то долго не возвращался.
- Что они там, собак ловят? - удивлялся Лейтэ. - Интересно, что это за собаки? На многих островах бывал, нигде особенно злых собак не видел. Может, у них люди, как собаки? - философствовал боцман.