Утренняя прохлада давала себя знать, и Люда свернулась калачиком, закутавшись с головой в одеяло. Она спала на куске старой парусины, расстеленной на палубе, у стены рубки моториста. Девушке снился неприятный сон; она проснулась и услышала голоса. «Наверно, уже никто не спит», — подумала Люда и выглянула из-под одеяла. Над нею было ясное, голубое, прозрачное небо. Она поднялась. На востоке, прямо из моря, высунулась половина солнца и освещала волны золотисто-багряными лучами.

Солнечные лучи наполняли все окружающее радостью, искрились в глазах.

Команда «Колумба» и профессор Ананьев стояли у левого борта и не обращали внимания на солнце. Их взгляды привлекало синевато-голубое судно, плывшее в полумиле от шхуны. Небольшой, с низким бортом, с коротким полубаком, двумя трубами и маленькими надстройками, корабль смутно вырисовывался на фоне неба и моря. Казалось, отойди он на милю — полторы дальше — и его очертания расплывутся в красках морских далей. «Военный корабль», — догадалась Люда.

— Доброе утро! — приветствовал девушку юнга. — Хочешь посмотреть? — сказал он, протягивая бинокль.

— Доброе утро. Спасибо. Это военный корабль?

— Эсминец «Неутомимый буревестник». Наш знакомый и приятель.

— Приятель?

— В прошлом году он выручил нас в открытом море, когда «Колумб» во время шторма потерял паруса и остался без горючего.

Эсминец проходил совсем близко. Люда видела на его палубе нескольких моряков. С капитанского мостика два командира следили в бинокль за шхуной. Марко поднял над кормой «Колумба» красный флаг, салютуя «Буревестнику». Оба командира поднесли руки к фуражкам, а потом один из них приветливо помахал. Рыбаки закричали «ура». Эсминец в ответ на салют вежливо поднял флаг до половины мачты.

Маленький корабль промчался мимо, оставляя за собою пенный след.

Люда хотела сосчитать, сколько на нем пушек, но, так и не успев этого сделать, тряхнула головой и, обернувшись к шкиперу, сказала:

— Он немного быстрее идет, чем «Колумб».

— Эге, — усмехнулся Стах, — раз в шесть наверное. Здорово идет! Теперь маневры. С каким-то поручением спешит.

Шкипер рассказал Люде несколько эпизодов из боевой истории «Буревестника». Его спустили на воду на второй год первой мировой войны и сразу же направили на задание. Эсминец ходил в разведку, расставлял мины, встречался с вражескими кораблями. Однажды он удачно торпедировал крейсер, выдержал бой сразу против трех миноносцев и вернулся неповрежденным. Дважды подводные лодки выпускали по «Неутомимому» торпеды, и оба раза он, искусно маневрируя, уклонялся от удара. Полтора года счастливо плавал «Неутомимый». Но как-то он наскочил на мину. Сильным взрывом у эсминца оторвало корму. Часть команды погибла, главные машины остановились, электричество погасло. В корабль хлынула вода. Действовали только помпы, и все, кто остался в живых, взялись за дело. Началась напряженная борьба с водой. Если бы помпы вышли из строя хоть на двадцать минут, «Неутомимый» пошел бы на дно. По радио просили помощи. Наутро пришли два миноносца и взяли изувеченный корабль на буксир.

К вечеру их заметили с вражеских самолетов. Вокруг падали бомбы. Оба миноносца отцепили буксирные тросы, оставили утопающий корабль на произвол судьбы и бросились врассыпную.

Одна бомба упала на палубу «Неутомимого» около капитанского мостика. Осколками были убиты командир, его помощник и несколько матросов. Командование миноносцем принял молодой машинист.

Всю следующую ночь команда ни на минуту не прекращала борьбы с водою. И все же вода прибывала. К утру корабль почти по палубу сидел в воде. Берега виднелись совсем близко. Днем подошел мощный буксир и отвел «Неутомимого» в порт. Миноносец поставили на капитальный ремонт, команду разослали по другим кораблям. Из ремонта «Неутомимый» вышел только после гражданской войны. Корму ему приклепали от другого эсминца — «Буревестника». («Буревестник» тоже погиб на минах, и от него осталась одна корма). Отремонтированный эсминец назвали «Неутомимым буревестником». Теперь командиром на нем был тот машинист, что когда-то спас его. В Красном Флоте «Буревестник» считался на первом месте по точности стрельбы и скорости хода для этого типа кораблей.

Когда Стах Очерет закончил свой рассказ, «Буревестник» уже исчез на горизонте, а с противоположной стороны показалась бухта с белыми домиками на берегах. «Колумб» приближался к порту Лузаны.

У пристани стоял маленький пассажирский пароход «Пенай». Это судно уже лет сорок или пятьдесят курсировало между Лузанами и ближайшими большими портами. Вот и теперь оно доставило курортников в санатории и дома отдыха, расположенные на этом живописном побережье, прославленном своими золотыми пляжами. «Колумб» прошел мимо пустынных пляжей, обогнул пассажирскую пристань и «Пенай», уменьшил ход и, лавируя между шхунами и шаландами в рыбной гавани, стал швартоваться к причалу. Андрий и Марко спрыгнули на берег и принялись крепить трос, обматывать им столбики кнехтов.

Профессор спешил. В девять утра «Пенай» отходил из Лузан. Времени оставалось немного: только чтобы перегрузить бочки с песком на борт «Пеная» и купить билеты.

Андрей Гордеевич Ананьев написал на листке из блокнота телеграмму профессору Китаеву и послал с нею на почту Люду, а сам пошел к билетной кассе. Там он увидел табличку с трафаретным объявлением: «Все билеты на «Пенай» проданы».

Профессор просил капитана дать разрешение на два билета — для него и для дочери. Но капитан категорически отказал:

— Вас я возьму к себе в каюту, а девушку просто некуда. У меня и так на сто пассажиров больше, чем я могу спасти, если на «Пенае» взорвется котел.

— Почему же котел взорвется?

— Обязательно должен взорваться. «Пенай» же современник Фультона , хоть и поставлен на нем винт вместо колес.

Ананьев распрощался с рыбаками. Люде оставалось только вернуться с «Колумбом» на Лебединый остров.

Вслед за «Пенаем» в море вышел «Колумб».

Припекало солнце, но море смягчало жару. Люда и Марко сидели на палубе, рассказывая друг другу о себе и расспрашивая: Марко — о большом городе, где жила Люда, а девушка — о жизни на Лебедином острове и рыбачьих успехах «Колумба».