Однако офисные боги глумливы, и кофе пришлось отложить. В коридоре раздались истошные вопли, затем грохнула дверь.
– Эдик! – заорали оттуда, – когда прекратится эта жопа?!
Схватившись за голову, Эдуард простонал:
– А я ведь предупреждал: это добром не кончится, – и выскочил из кухни.
Вопли не прекращались, двери распахивались одна за другой, и рыдающий девичий голосок, перекрывая общий гвалт, верещал:
– Кто-нибудь! Помогите же! Земфирке плохо! Зяма, пожалуйста, не умирай!
Марьяна как была, босиком, осторожно вышла в коридор.
Все двери, кроме одной, были настежь. Возле стены билась в истерике взъерошенная серая тушка, излучая немыслимые децибелы, рядом на коленях рыдала субтильная девица в белой офисной блузке. Эдуард, держа за грудки взлохмаченного детину, методично стучал им о стену и скучным голосом повторял:
– Крысы провода погрызут? Крысы? Да? Крысы? Кто эту тварь в офис припер? Пушкин? Пушкин!
– Чего сразу Пушкин? – ныл парень, делая слабые попытки освободиться. – Ну Пушкин. А крыс потому и нет, что кошка есть...
– Да почините же наконец сетку!
– Где Интернет, мать вашу?
– Зямочка, девочка!..
– У меня переговоры через час, охренели совсем!
– А у меня полкомпьютера не работает!
В этот миг та самая запертая дверь, фиолетовая, точно предрассветное небо над сельским кладбищем, растворилась, и оттуда выплыла прекрасная генеральная Инна.
– Пушкин, в чем проблема? Ира, прекратите выть, отправляйтесь работать. Ко всем относится. И кто-нибудь, помогите кошке или добейте, если помочь не можете.
– Инна Вячеславовна, – парень, наконец, оторвал от себя Эдика. – Земфира провод зажевала, три минуты, и все будет в порядке...
– Чтобы через полчаса все работало, – и директриса скрылась в кабинете.
Гвалт мгновенно прекратился, только из бухгалтерии доносились слова «баланс», «бардак», «жопа» и «без зарплаты». Коридор опустел.
Марьяна подошла к несчастной животине и сгребла ее в охапку. Та слабо дернулась, вытянулась и затихла.
– Кажется, у вас кошка умерла, – растерянно проговорила девушка.
– Это ничего, это бывает, – сказал Эдуард, выходя от бухгалтеров. – У нас недавно сервер умер, вот это было страшно. Саша – классный админ, но с головой у него... Как умерла?!
Марьяна не ответила. Она сидела на полу и старательно делала трупику искусственное дыхание.
Спустя полчаса они пили по третьей чашке кофе и прикончили почти все сласти. Спасенная кошка радостно наскакивала на холодильник.
– Вы не представляете, Яночка, как у нас тут хорошо! – вещал Эдуард. – Каждый день новые люди, туры интересные, весь мир в телефонной трубке!.. Отправишь клиента в какой-нибудь Бангладеш, он доволен, как сто китайцев, – и нам приятно, вместе с ним радуемся. Помогать людям, Яночка, – это великое счастье!
О, чарующие запахи тропических стран, где в реках живут маленькие симпатичные крокодильчики, и бананы растут прямо на деревьях, и прямо на плечи садятся колибри, и бабочки диаметром с блюдце, а из кустов выходят сто довольных китайцев, хватают за руку и говорят:
– Яночка, вы мне нравитесь. Вы решительная.
Марьяна встряхнулась. Эдуард продолжал:
– И голова на месте. У нас знаете, как такие нужны? Клиент порой попадается – уж лучше бы провода грыз, ей-богу. А вы местных девиц видели? Чуть что, у них стресс, понимаешь. Вы, Яночка, кем служите?
– Офис-менеджером, – почти не соврала Марьяна.
– Колоссально! Офис-менеджером! Нам как раз нужен такой офис-менеджер.
Марьяна подумала, что прошлого, наверное, увели китайцы, а вслух сказала:
– Знаете... мне льстит ваше предложение, но...
Тогда Эдуард назвал сумму. Девушка решила, что ослышалась.
– Это на первое время. Потом освоитесь, начнете еще с клиентами работать... – искуситель многозначительно закатил глаза.
– Ладно, я подумаю. Давайте, я вам в понедельник позвоню?
– Вот и хорошо! Пойдемте, я визитку нашу дам. Только позвоните обязательно.
Дома Марьяна сделала то, о чем давно уже мечтала. Услышав традиционный вопрос с кухни: «Ну что, надеюсь, у тебя есть работа?», она сняла туфлю, с наслаждением зафигачила ею в кухонный шкаф, и перед тем, как громко хлопнуть дверью своей комнаты, торжествующе крикнула: «Две!»