В Кувейт по приглашению министерства общественного здоровья время от времени приезжали с консультативной целью различные специалисты высокой квалификации. Во время этих кратковременных визитов, длившихся обычно две — три недели, визитеры проводили весьма полезную работу: консультировали наиболее сложных больных, при необходимости оперировали их, проводили конференции с молодыми врачами, выступали с лекциями и докладами. Как правило, это были высокообразованные, хорошо знающие свое дело люди, общение и работа с которыми не только доставляли истинное удовольствие, но и обогащали тебя как специалиста. Таких консультантов в кувейтские лечебные учреждения приезжало много, но я расскажу только о некоторых специалистах, близких мне по профессии.

В марте 1970 г. Кувейт посетил профессор Мариан Вайс из Польской Народной Республики. Руководитель варшавского Центра медицинской реабилитации, занимавшегося восстановлением здоровья и утраченных функций у больных с заболеваниями и повреждениями верхних и нижних конечностей, позвоночника и таза, и признанный авторитет в этой области, он как эксперт Всемирной организации здравоохранения приехал налаживать эту службу в Кувейте. Работа М. Вайса в Эль-Кувейте была успешной. Пробыл он здесь всего неделю — десять дней.

Я уже был знаком с профессором М. Вайсом, поэтому встреча с ним на кувейтской земле была для меня особенно радостной. Мы жили с ним в одном корпусе в специальной гостинице для приезжих, расположенной на северо-западной окраине Кувейта и носящей название «Сулейбихат». В это время я работал в ортопедическом госпитале, как говорят, уже с полной отдачей. Профессор приезжал к нам смотреть ряд больных с последствиями полиомиелита. Некоторых больных мы оперировали совместно. Он познакомился также с работой стационарного физиотерапевтического центра в Ас-Сабах-госпитале.

Вместе с М. Вайсом мы побывали на нескольких приемах, устроенных для врачей. Это было в марте 1970 г. Первый прием состоялся в физиотерапевтическом центре Ас-Сабах-госпиталя и был организован руководителем центра врачом Зейнап аль-Бендери. Здесь мы встретили большую половину специалистов ортопедического госпиталя, врачебный состав физиотерапевтического центра, а также многих физиотерапевтов других госпиталей страны. Для меня этот прием был полезен в том отношении, что я, как только начинающий работать в Кувейте специалист, мог расширить контакты с медицинской общественностью. Со многими врачами, с которыми мне пришлось в дальнейшем работать, я впервые познакомился именно на этом вечере.

Другой прием, на котором мы побывали с профессором М. Вайсом, устроила у себя дома врач того же физиотерапевтического центра Эмэль Абу ан-Нага. Эта встреча состоялась накануне отъезда профессора М. Вайса из Кувейта. На приеме было много врачей старшего звена, присутствовал здесь и заместитель министра общественного здоровья Бержес Хамуд аль-Бержес. Последнему-то и представил меня профессор М. Вайс, который знал Бержеса раньше, по встречам в Польше. Это первое знакомство и беседа с Бержесом Хамудом аль-Бержесом послужили началом более чем трехлетних деловых контактов между нами, переросших в добрые, дружеские отношения между нашими семьями.

Профессор М. Вайс очень хорошо знает советских ортопедов и высоко цени г заслуги харьковской школы ортопедов в развитии нашей специальности. Так, он часто подчеркивал заслуги М. И. Ситенко и Института ортопедии и травматологии, ныне носящего его имя, в развитии проблемы реабилитации ортопедо-травматологических больных, в частности в создании трудовых профилакториев, где пострадавшие обучаются трудовым навыкам, организации лечения тяжелой группы больных с повреждениями позвоночника и спинного мозга в условиях санатория Славянска и пр.

В марте 1970 г. в Кувейте побывал профессор А. Суинъярд из США. Он был директором Педиатрического научно-исследовательского центра реабилитации при Институте медицинской реабилитации университетского медицинского центра в Нью-Йорке, а также президентом американской Академии церебральных параличей. Он много работал в области генетических аспектов проблемы медицинской реабилитации. Одну очень интересную и оригинально выполненную свою работу на эту тему он подарил мне.

Последнее время А. Суинъярд занимался вопросами реабилитации очень тяжелой группы больных, страдавших врожденным расщеплением дужек позвонков и выпячиванием содержимого спинномозгового канала. Это заболевание носит название «менингоцеле». Методика подготовки этих больных к операции путем насыщения тканей спинномозговой грыжи кислородом с помощью специального аппарата заслуживает внимания. Результаты оперативного лечения упомянутых больных оставляли желать лучшего: еще очень много послеоперационных осложнений и смертельных исходов. Профессор сделал очень интересный доклад на эту тему в КМА, проиллюстрировав его цветными диапозитивами.

В конце доклада один из хирургов-ортопедов из Каира, доктор Медхад Абд аль-Кадер, кстати сказать, в последующем уехавший из Кувейта в Америку и открывший там вблизи Нью-Йорка частный госпиталь, задал профессору А. Суинъярду вопрос, доволен ли он результатами лечения больных, и получил ответ, что нет, не доволен. Это, сказал профессор, как известно, объясняется трудностью проблемы, что, в свою очередь, способствует более целеустремленным поискам новых путей в лечении этих тяжелых больных.

А. Суинъярд принял участие в одной из рентгенологических конференций, проводившихся еженедельно врачами ортопедического госпиталя совместно с рентгенологами Кувейта.

Из Кувейта профессор улетел в Японию, где намеревался посетить международную выставку ЭКСПО-70.

Особенно интересным для меня было знакомство с приехавшим в Кувейт в декабре 1971 г. английским ортопедом-травматологом профессором Эаром Бруком. Работал он в Бристоле, вел курс по специальности в университете и имел частную клинику. Одновременно он занимал высокое общественное положение как президент английской медицинской ассоциации врачей-ортопедов. Этот почтенный 68-летний мужчина, отец пятерых детей, высокий, сухой, немного сутулый, с длинными руками, сильными, натруженными кистями, отличался живостью и неутомимостью в работе. В обращении с людьми он был прост, доступен, а его неиссякаемый природный юмор очень располагал к нему. Мы оперировали вместе с ним нескольких сложных больных с заболеваниями позвоночника при его искривлении — сколиозе (был применен металлический дистрактор Хэвингтона), при опухолях, при сильных поясничных болях с симптомами сдавления нервных корешков и нарушениями чувствительности нижних конечностей, вызванными выпяченным межпозвонковым диском, и т. д. Многие инструменты, необходимые при операциях на позвоночнике, профессор Э. Брук разработал и изготовил сам и привез с собой. Оперировал он замечательно. Спокойно, очень тщательно и методично он обрабатывал все детали операции. После четырех-пятичасовой операции при паралитическом сколиозе он выглядел свежим и неуставшим.

В кувейтском ортопедическом госпитале за две недели Э. Брук проделал большую и полезную работу. Работал он напряженно, в две смены: утром оперировал, а во второй половине дня консультировал больных в клинике. Вечером, как правило, для врачей ортопедического госпиталя он читал доклад или лекцию. Доклады и лекции были содержательны и хорошо иллюстрированы чернобелыми и цветными слайдами. Их привез он уйму. Все было очень аккуратно разложено по коробочкам, перевязано веревочками. Очень интересные доклады были посвящены, в частности, вопросам оперативного лечения врожденного вывиха бедра, протезирования проксимального конца бедренной кости различными металлическими эндопротезами, тотальной замены тазобедренного сустава малогабаритным, но весьма эффективным металлическим разборным эндоаппаратом.

Как-то на одном из частных приемов мы разговорились с профессором Э. Бруком о советской школе ортопедов, заслуги которой в развитии нашей специальности он знал и высоко ценил. Беседуя, мы перебирали в памяти отдельные проблемы ортопедии и обменивались мнениями об эффективности наиболее распространенных методов лечения, применяющихся в наших странах, при той или иной патологии. Касаясь врожденных деформаций опорно-двигательного аппарата, мы затронули генетическую сущность ее. К большому сожалению, генетике в нашей стране был нанесен в недалеком прошлом значительный ущерб. Эта отрасль науки была необоснованно в загоне. И, надо признаться, кое в чем мы изрядно отстали. Сейчас положение резко изменилось. Когда мы обсуждали с профессором роль генетики в нашей специальности, он, что-то вспомнив, вдруг оживился и спросил меня, не знаю ли я профессора Е. П. Меженину из Киевского научно-исследовательского института ортопедии и травматологии. Я ответил, что знаю, и очень хорошо. Дело в том, что несколько лет назад профессор Е. П. Меженина была в Англии, где знакомилась с постановкой исследований влияния генетических факторов на возникновение врожденных деформаций конечностей. Там она и познакомилась с Э. Бруком и его многочисленной семьей. Английский профессор попросил передать наилучшие пожелания Е. П. Межениной. Я выполнил это приятное поручение по возвращении на Родину.

Перед отъездом Э. Брука в Англию мы вместе с группой врачей из нашего госпиталя провели выходной день в кувейтском морском клубе. Расставался я с профессором с сожалением.

В июне 1972 г. Кувейт посетил еще один ортопед из Англии, доктор П. Ингланд. Несмотря на относительно молодой возраст, он производил впечатление опытного специалиста. О степени его хирургической подготовки я судить не мог, так как его работы в качестве хирурга не видел.

В феврале 1973 г. в Кувейте побывал доктор Вильсон, специалист по пластической хирургии из Англии. Он сделал интересное сообщение в КМА по пластическому замещению дефектов мягких тканей и костей, появляющихся после удаления опухолей, в том числе и злокачественных. Особый интерес вызвали пластические операции по замещению дефектов глазницы, обеспечивающие нормальную функцию глазного яблока. Плодотворно проработав в Кувейте две недели, он уехал в Лондон.

Примерно то же самое можно сказать о докторе Ранделецобе, ортопеде-травматологе, специалисте по физиотерапии, и о работнике Королевского национального ортопедического госпиталя, докторе Каттералле; оба прибыли из Англии. Это были скромные, опытные специалисты, общение с которыми вызывало только приятные эмоции. 7 марта 1973 г. доктор Каттералл сделал для молодых врачей в КМА доклад-лекцию об ортопедическом обследовании новорожденных. Доклад был пространным и хорошо иллюстрированным. Что же касается существа затронутой проблемы, то советские, в частности харьковские, ортопеды путем создания детских ортопедических профилакториев для новорожденных (что было в последующем перенято другими городами нашей страны и вошло в систему советского здравоохранения) решили ее значительно эффективнее и проще.

Но иногда некоторые врачи-визитеры своим поведением доставляли министерству общественного здоровья огорчения. Так было летом 1972 г. со специалистом по глазным болезням доктором Патриком, приехавшим в Кувейт также из Лондона.

Вообще в медицинском мире Кувейта, а также среди коренного населения отмечалось явное тяготение к английским специалистам. При более или менее серьезном заболевании кувейтцы, не доверяя египетским и палестинским врачам, работавшим в Кувейте, ехали лечиться в Лондон. Так поступали и рядовые, и высокопоставленные кувейтцы.

В качестве примера приведу случай с министром общественного здоровья доктором Абд ар-Раззаком Мишари аль-Адвани. Когда ему понадобилась операция удаления почки, он не доверил себя даже своим коллегам-кувейтцам и поехал оперироваться в Лондон. Таких примеров было множество. Итак, основное число консультантов, посещавших Кувейт, составляли англичане. Американских специалистов здесь не любили и, за редким исключением, к их помощи не прибегали.

Однако вернемся к английскому специалисту Патрику. О его «визите» в Кувейт я узнал от одного из руководящих работников министерства общественного здоровья. Этот случай поучителен и заслуживает того, чтобы о нем рассказать подробнее. Он свидетельствует о возросшем самосознании кувейтцев, которые уже не позволяли своим вчерашним хозяевам разговаривать с ними в пренебрежительном тоне и требовали к себе уважения и равного отношения.

По приезде в Эль-Кувейт доктор Патрик был помещен, как и многие другие специалисты, приезжавшие в Кувейт до и после него, в «Гест хауз». После первой же ночи, проведенной здесь, он убедился в том, что это не гостиница-люкс. Этим неожиданным открытием он и решил немедленно поделиться с руководителями министерства общественного здоровья. Обрадовав их своим ранним визитом, он в кабинете одного из заместителей министра начал излагать свои мысли, одолевавшие его, видимо, с ночи. Нельзя сказать, чтобы форма изложения и его поведение были вполне приличными и понравились работникам министерства. Видимо, последние недооценили переживаний чувствительной души доктора Патрика. Это было подтверждено результатами оживленной дискуссии. Но все по порядку.

Гостиница «Хилтон» — самая крупная не только в Кувейте, но и в других странах Персидского залива

Дискуссия или, правильнее сказать, монологи, так как вопросы задавал доктор Патрик и он же на них тут же отвечал, предвосхищая ответы собеседника, началась с того, что, усевшись поудобнее в кресло и закинув ногу на ногу, он сказал, что гостиница, в которую его поместили, не для него и что он требует немедленного перевода в гостиницу «Хилтон» и предоставления ему двухтрехкомнатного номера. Я думаю, добавил Патрик, для такой богатой страны, как ваша, эго не будет тяжелым бременем. В той гостинице, где я живу, продолжал Патрик, мне не подходит кухня; кроме того, мне должны возместить один динар, который я уплатил носильщикам, поднесшим мой багаж к машине. Далее доктор требовал немедленного предоставления автомашины с шофером в его распоряжение и пр. и пр. В это время к заместителю министра, беседовавшему с англичанином, зашел начальник отдела врачебных кадров министерства врач-кувейтец Абдалла ар-Рефаи. Увидев в кабинете незнакомого человека, он, как культурный и образованный человек, подошел к нему поприветствовать его первым. Доктор Патрик, не вставая с кресла и не меняя позы, вяло и нехотя, как бы из милости протянул ему руку. В ответ на это заместитель министра и начальник отдела недоуменно переглянулись. Сделать замечание доктору по поводу его невежливого поведения не удалось, так как он продолжал говорить, а прерывать нового человека по законам гостеприимства было как-то неловко. Свою речь Патрик закончил словами, что он плохо спал, сегодня работать уже не будет и пусть министерство позаботится о том, чтобы назавтра ему приготовили всех больных, которых он должен смотреть и консультировать. Ответственные работники министерства посмотрели друг на друга еще раз, как бы проверяя ход своих мыслей и результат, к которому они пришли в ходе беседы, и один из них ответил, что хорошо, назавтра он приготовит доктору Патрику… билет на самолет в Лондон. Деньги, уплаченные носильщикам, ему вернули, а перед вылетом в Англию дали возможность хорошенько выспаться в лучшей гостинице города — «Хилтоне», куда, кстати сказать, министерство и намеревалось его перевести через три-четыре дня после решения ряда организационных вопросов. Доктор Патрик на другой же день улетел в Лондон.

Так бесславно закончился визит одного из английских специалистов. Более того, вслед за его выдворением в Лондон было написано сдержанное письмо, где излагались мотивы, побудившие министерство общественного здоровья отказаться от услуг доктора Патрика. Уже перед самым моим отъездом на Родину я случайно узнал, что в результате этого визита в Кувейт Патрик потерял свою прежнюю работу в Лондоне и в поисках нового места колесил по стране.

Но описанные инциденты, конечно, случались редко. В основной массе своей консультанты, приезжавшие в Эль-Кувейт, были выдержанными, культурными людьми. Услугами их министерство общественного здоровья пользовалось очень широко, не считаясь со значительными материальными затратами. Знания этих специалистов использовались для оказания медицинской помощи преимущественно кувейтцам. Остальных больных — арабов и лиц других национальностей, живших в Кувейте, — лечили только врачи египтяне и палестинцы. Получить более квалифицированную помощь упомянутая группа больных не могла. Таковы были законы этой страны.