Глава 1

Создание просветлённого общества

В Тибете, как и во многих других восточных странах, существуют предания о легендарном царстве – источнике учености и культуры народов Азии. Согласно этим преданиям, это была страна мира и процветания, которой управляли мудрые, сострадательные цари. Просвещенными и добрыми людьми были и его обитатели; в сущности, это было образцовое общество. Называлось царство Шамбалой.Известно, что в развитии тибетского общества очень важную роль сыграл буддизм. По легенде, Будда Шакьямуни передал высшее тантрическое учение первому правителю Шамбалы Дава Сангпо. Это учение, сохранившееся в виде Калачакра-тантры, несет в себе самую глубокую мудрость тибетского буддизма. После того как царь принял эти наставления, жители Шамбалы стали практиковать медитацию и следовать буддийскому пути сострадательной любви и заботы обо всех живых существах. Благодаря этому не только правители Шамбалы, но и все их подданные достигли высокого уровня духовного развития.

Среди тибетцев по сей день существует верование, что царство Шамбалы можно найти, и спрятано оно в уединенной долине где-то в Гималаях. Многие буддийские тексты содержат детальные, однако очень неясные указания, как достичь Шамбалы. Следует ли понимать эти тексты буквально или метафорически – мнения расходятся. Есть и такие тексты, в которых дается подробное описание самого царства. Так, согласно «Великому комментарию к Калачакре» прославленного буддийского учителя Мифама, жившего в XIX веке, земли Шамбалы расположены к северу от реки Сита и разделены восемью горными цепями. Дворец верховных правителей Шамбалы – Ригдэ-нов – выстроен в форме громадного кольца на вершине горы Кайласы, которая находится в центре страны; дворец занимает площадь во много квадратных миль и именуется Дворцом Ка-лапы. К югу от него простирается прекрасный сад Малайя; в центре сада возвышается храм, построенный Дава Сангпо и посвященный Калачакре.

Согласно другим легендам, Шамбала исчезла с лица Земли уже много веков назад: настал час, когда все общество Шамбалы достигло просветления, и царство пропало, перейдя в иной, более тонкий план бытия. Если верить этим преданиям, Ригдэ-ны, цари Шамбалы, по-прежнему видят дела людей; когда-нибудь они вернутся на Землю, чтобы спасти человечество от гибели. Многие тибетцы убеждены, что великий царь-воин Гэ-сар из Линга был вдохновлен и руководим мудростью Шамбалы и её Ригдэнов. Эта убежденность отражает веру в небесное существование царства. Полагают, что Гэсар не совершал путешествия в Шамбалу – его связь с царством была духовной. Он жил приблизительно в одиннадцатом столетии и правил княжеством Линг в провинции Кхам на востоке Тибета. После царствования Гэсара предания о его ратных подвигах и державной мудрости распространились по всему Тибету и со временем составили величайшую эпическую поэму в тибетской литературе. В некоторых легендах говорится, что Гэсар вновь явится из

Шамбалы и поведет за собой войско, которое победит силы тьмы во всем мире.

В последнее время часть западных исследователей пришла к выводу, что Шамбалой могло быть одно из реальных царств древности, например царство Чжан-Чжун в Центральной Азии. Однако большинство ученых считают легенду о Шамбале классическим мифом. Конечно, легче всего отрицать существование царства Шамбалы, относя его к области чистого вымысла; но можно увидеть в этой легенде и выражение глубокого и весьма реального человеческого желания – достичь жизни подлинно счастливой и духовно плодотворной. Не случайно среди учителей тибетского буддизма с давних пор существует традиция, в которой Шамбала понимается не как место в пространстве, а как основа, корень потенциальной пробужденности и душевного здоровья в каждом человеческом существе. С этой точки зрения не столь уж важно, что именно представляло или представляет собой царство Шамбалы – конкретную историческую реалию или миф. Значительно важнее попытаться понять заключенный в этом предании идеал просветленного общества – и по возможности способствовать его осуществлению.

За последние семь лет я написал несколько книг, посвященных учению Шамбалы; в них образ этого царства использован как идеал просветления в мирской жизни, т. е. предполагается, что можно возвысить индивидуальное существование каждого человека, не прибегая к помощи какого бы то ни было религиозного мировоззрения. Ибо, хотя традиция Шамбалы основана на здравомыслии и мягкости буддизма, она в то же время обладает самостоятельной, вполне независимой сущностью, из которой непосредственно развивается наше понимание себя – кто мы есть и что мы есть как человеческие существа. Ввиду сложнейших и серьезнейших проблем, с которыми столкнулось современное человечество, все более важной и неотложной становится задача найти простое, свободное от сектантских шор направление индивидуальной работы над собой и поделиться своим пониманием с другими людьми. Учение, о котором идет речь, или «Видение Шамбалы», и представляет собой такую попытку.

Нынешнее состояние дел в мире вызывает тревогу у всех нас: это угроза ядерной войны, растущая массовая нищета и экономическая неустойчивость, социальные и политические беспорядки, многочисленные источники психологических потрясений и стрессов. Мир пребывает в полном хаосе. Этому хаосу противостоит учение Шамбалы. Оно основано на предпосылке, что существует глубокая, фундаментальная человеческая мудрость, открывающая путь к решению самых трудных мировых проблем. Эта мудрость не принадлежит какой-либо одной культуре или религии; она не приходит только с Запада или с Востока; скорее, это традиция пути воина, существовавшая в самых разных культурах на протяжении всей истории.

«Путь воина» здесь не предполагает ориентации на войну с другими людьми. Враждебность и агрессия – источник наших проблем, а никак не средство их разрешения. Здесь слово «воин» взято из тибетского «паво», что означает «тот, кто храбр». То есть путь воина – это традиция человеческой храбрости и бесстрашия. Такая традиция была у североамериканских индейцев и в племенах Южной Америки; воинскую традицию мудрости представлял японский идеал самурая; принципы просветленного воинства существовали и в западных христианских общинах. Король Артур являет собой легендарную фигуру воина в западной традиции; таковы и великие библейские правители – например, царь Давид и другие герои иудейской и христианской истории. На нашей планете было много превосходных воинов.

Ключ к пониманию состояния воина и первый принцип видения Шамбалы – не бояться быть самим собой. В сущности, таково же определение храбрости: не бояться самого себя. Видение Шамбалы учит нас, что перед лицом великих мировых проблем мы можем быть отважными и в то же время сострадательными. Видение Шамбалы противоположно эгоизму. Когда мы боимся и себя, и того, что, как нам кажется, несет нам угрозу, мы становимся чрезвычайно эгоистичными. Мы хотим устроить собственное гнездышко, окутать себя коконом, укрыться в нем и жить в изоляции и полной безопасности.

Но мы способны и на мужественные действия. Нам только нужно научиться выходить – хотя бы мысленно – за пределы собственного жилища, за пределы хлопот по дому, привычной утренней заботы о детях-школьниках и о том, как самому не опоздать на работу. Нам следует подумать, чем мы можем помочь этому миру. Если мы не поможем ему, то и никто другой не поможет. Сейчас наша очередь помогать. В то же время, помогать вовсе не означает жертвовать своей личной жизнью. Чтобы помогать другим, не обязательно тотчас баллотироваться в мэры города или становиться президентом Соединенных Штатов; начните с родных и друзей, с тех, кто вас окружает. В сущности, начать следует с самого себя, усвоив для начала одну важную истину: вы никогда не бываете свободны. Вы никогда не можете просто сесть и отдохнуть – именно потому, что весь мир нуждается в помощи.

Каждый человек обязан помогать миру. Однако навязывая другим свои идеи или свою помощь, мы лишь увеличиваем хаос. Многие привыкли руководствоваться собственной теорией о том, что нужно миру. Некоторые думают, что миру нужен коммунизм, другие считают, что ему нужна демократия; одни полагают, что мир спасет техника, другие – что техника его разрушит. Учение Шамбалы не связано с идеей обращения других, а тем более всего мира, в какую-то конкретную веру. Предпосылка видения Шамбалы такова: для создания просветленного общества нам прежде всего нужно понять, что же существенного мы сами можем предложить миру. А для этого, сколь это ни трудно, необходимо проанализировать собственный опыт и выяснить, содержит ли он что-либо ценное, пригодное для того, чтобы помочь себе и другим возвыситься, перейти к более достойному существованию.

Подходя к этой задаче непредубежденно, мы сможем сделать важное открытие: несмотря на все наши проблемы и всю путаницу, несмотря на наши эмоциональные и психологические взлеты и падения, в самой основе человеческого бытия есть нечто изначально доброе. Если мы не в состоянии открыть этот источник добра в собственной жизни, то каковы же наши шансы улучшить жизнь других? Если мы в действительности просто несчастные искалеченные существа, то как сможем мы не то что построить, а хотя бы представить себе просветленное общество?

Открытие подлинного добра приходит через правильное понимание очень простых переживаний. Речь не о том, как это здорово – почувствовать, что ты заработал миллион долларов, закончил колледж или приобрел новый дом. Мы говорим о глубинном благе – быть живым, – которое не зависит ни от наших достижений, ни от исполнения наших желаний. Мы постоянно улавливаем его проблески, но чаще всего не умеем их распознать. Когда человек видит яркий цвет, он становится свидетелем собственного глубинного добра. Когда он слышит прекрасную музыку – он слышит собственное глубинное добро. Приняв ванну или душ, мы чувствуем себя чистыми и обновленными; выйдя из комнаты со спертым воздухом, мы ощущаем внезапное дуновение свежего ветерка. Эти события могут длиться какую-то долю секунды, но они представляют собой подлинное переживание добра. Они случаются с нами постоянно, однако мы, как правило, не обращаем на них внимания, считая их вполне заурядными, мелкими эпизодами, простым стечением обстоятельств. Согласно же принципам Шамбалы, нам следовало бы тотчас распознавать эти мгновения и извлекать из них максимум пользы, потому что они раскрывают изначальную доброжелательность и чистоту нашей жизни – наше глубинное добро.

Каждый человек обладает глубинным добром, которое не может ни раствориться в чем-то, ни с чем-либо перемешаться. Это добро включает в себя предельную чуткость и понимание. Как люди, мы наделены даром любить; мы можем, например, дружески похлопать кого-то по плечу или поцеловать в приливе искренних чувств. Мы способны воспринимать красоту, видеть лучшие стороны этого мира, ощутить, какой он живой, увидеть желтизну желтого, зелень зеленого, багрянец багряного. И это наше переживание вполне реально. Когда желтое желто, сможем ли мы назвать его красным только потому, что нам не нравится желтизна? Это противоречило бы реальности. Когда мы видим солнечный свет, можем ли мы отвергнуть его и сказать, что он гадок? Повернется ли наш язык? Когда мы видим сияющий солнечный день или чудесный снегопад, нам это попросту нравится. А когда нам нравится реальность, она поистине преображает нас. Представьте себе, что вам пришлось подняться рано утром, проспав лишь несколько часов: ваше самочувствие не из лучших; но стоит вам выглянуть в окно и увидеть яркое солнце, и вы тут же ощущаете прилив бодрости. Мы можем по-настоящему исцелиться от уныния, если научимся видеть, что мир, в котором мы живём, – хороший мир: он полон глубинного добра.

Это не произвольное допущение; мы не просто считаем мир хорошим; он в самом деле хорош, и мы можем пережить на опыте его добро: мы способны чувствовать и переживать наш мир как здоровый, бесхитростный, прямой и реальный, ибо наша глубинная природа побуждает нас следовать по пути добра, а добро таится в любой ситуации. Человеческий потенциал разума и внутреннего достоинства настроен на переживание красоты ярко-синего неба, деревьев и гор, свежести зеленых полей. Мы обладаем подлинной связью с реальностью, а реальность способна пробудить нас, заставить ощутить глубинное, изначальное и нерушимое добро внутри нашего существа. Видение Шамбалы настраивает каждого на эту способность пробуждения, на осознание того, что в нас может пробудиться добро. В сущности, пробуждение уже происходит.

Но остается ещё один вопрос. Вы, возможно, установили подлинную связь с миром – уловили блеск солнца, увидели яркие краски, услышали красивую музыку, почувствовали вкус хорошей пищи или что-либо ещё в этом роде. Но как проблеск истинного добра соотносится с опытом вполне будничных текущих переживаний? С одной стороны, вы можете почувствовать желание каким-то образом получить в собственность это добро, неуловимо обитающее в вас и во внешнем мире. И тогда вы начинаете метаться в поисках способа овладеть им. Или, на более грубом уровне, вы можете сказать: «Сколько это стоит? Это переживание так прекрасно, я хочу приобрести его». Главная проблема здесь заключается в том, что при таком подходе вы никогда не почувствуете себя удовлетворенным: даже получив то, чего вам так хотелось, вы по-прежнему будете мучительно хотеть. Если пройтись по Пятой авеню (один из самых фешенебельных кварталов Нью-Йорка, известный множеством дорогих магазинов. – Прим. ред.), можно на каждом шагу встретить такого рода отчаяние. Вы можете возразить, что эти покупатели обладают хорошим вкусом и ищут возможность таким способом проявить свое человеческое достоинство. Но на самом деле они просто хотят захватить больше, больше и ещё больше.

Существует другой подход: прекратить борьбу за обладание, смириться – и именно таким путем соприкоснуться с добром. Но и здесь не все просто. Предположим, кто-то уверяет, что сделает вас счастливым, если вы посвятите свою жизнь его делу. Если поверить, что такой человек обладает добром, к которому вы стремитесь, вы охотно обреете голову, наденете особое платье, будете ползать по полу или есть руками, лишь бы соприкоснуться с добром. Вы соглашаетесь продать свое достоинство – и становитесь рабом.

Обе ситуации представляют собой попытки обрести для себя некоторое добро, нечто реальное. Если вы богаты, вы тратите на это тысячи долларов; если вы бедны, то готовы посвятить этому свою жизнь. Но оба способа изначально ошибочны и ущербны.

Проблема заключается в том, что, обнаружив в самих себе это потенциальное добро, мы принимаем свое открытие слишком уж всерьез. Мы так страстно стремимся к добру, что можем ради него совершить убийство – или отдать свою жизнь. Вот тут-то и не хватает чувства юмора. Не того рода, когда мы острим, веселим публику или кого-то высмеиваем. Подлинное чувство юмора – это прикосновение: мы не вцепляемся в ре альность, а ощущаем её в легком прикосновении. Основа видения Шамбалы – это новое открытие совершенного и истинного чувства юмора, открытие понимания в легком прикосновении.

Если вы сумеете внимательно посмотреть на себя, на то, в каком состоянии находится ваш ум («Мind» – не поддающийся точному переводу термин, в той или иной мере перекрывающий такие вариативные понятия, как «разум», «сознание», «ум», «психика», «душа» и т. п.; в самом общем смысле может быть истолкован как «высшая нервная деятельность». – Прим. ред.) и чем вы занимаетесь, то . сможете вновь обрести, вернуть себе тот юмор, который утратили в течение жизни. Для начала бросьте беспристрастный взор на свою повседневную реальность: ножи, вилки, тарелки, телефон, раковина для посуды, полотенце... в общем, вполне обычные вещи. В них нет ничего мистического или необыкновенного; но если у вас нет связи с ординарными, повседневными ситуациями, если вы не изучаете свою обыденную жизнь, то вам никогда не удастся обнаружить ни юмора, ни внутреннего достоинства, то есть в конечном счете вы не сможете открыть для себя никакой реальности.

То, как вы расчесываете волосы, как одеваетесь, как моете посуду, есть проявление здравого смысла, способы связи с реальностью. Конечно, вилка – это вилка, простое приспособление для еды. Но в то же время успех вашего здравого смысла и вашего истинного достоинства может зависеть от того, как вы пользуетесь вилкой. Видение Шамбалы подчинено очень простой цели – побудить вас понять, как вы живете, каковы ваши взаимоотношения с повседневной жизнью.

Мы – человеческие существа и в силу этого в своей основе уже пробуждены; мы открыты постижению реальности. Мы не порабощены своей жизнью; мы свободны. Свобода в данном случае просто означает, что у нас есть тело и ум; и мы можем возвыситься настолько, чтобы работать с реальностью достойным образом и с чувством юмора. Воспрянув духом, мы увидим, что вся вселенная, включая времена года, снегопады, лед и грязь, всей своей мощью тоже работает вместе с нами.

Жизнь – это юмористическая ситуация; правда, она не смеется над нами. Мы обнаруживаем, что в конце концов вполне способны справляться со своим миром, способны управлять своей вселенной с толком, полнотой и весело.

Открытие глубинного добра не является каким-то специфически религиозным переживанием. Это скорее постижение того факта, что мы можем непосредственно почувствовать реальность и работать с нею, способны непосредственно ощутить реальный мир, в котором находимся, и работать с ним. Переживание глубинного добра в нашей жизни даст нам почувствовать себя разумными и достойными людьми, почувствовать, что мир не является чем-то чуждым, несущим постоянную угрозу. Если же мы чувствуем, что наша жизнь обладает подлинностью и добром, нам не нужно обманывать себя и других. Мы можем видеть свои недостатки, не ощущая вины или неадекватности; в то же время мы видим и свой потенциал – свою способность распространять добро на других. Мы можем смело говорить правду, быть абсолютно открытыми и вместе с тем непоколебимыми.

Суть пути воина, суть мужества – никогда и ни при каких обстоятельствах не сдаваться. Если в человеке проявлена эта суть, ему и в голову не придет жаловаться, что он просто разрывается на части или что весь мир летит в пропасть. За время отпущенной нам жизни в мире возникнет ещё множество разных проблем; но мы можем быть уверены, что на протяжении этой жизни не случится никаких непоправимых бедствий, ибо мы в силах их предотвратить. Все зависит от нас. Начнем с того, что мы в самом деле способны спасти мир от разрушения. Для этого и существует видение Шамбалы. Это идея вековой давности: служа миру, мы можем спасти его. Но спасти мир – мало. Нам необходимо работать над тем, чтобы создать просветленное человеческое общество.

В этой книге мы собираемся обсудить основы такого просветленного общества, а также пути, ведущие к его построению; но мы не предлагаем никакой утопической фантазии на тему о том, как могло бы выглядеть такое просветленное общество.

Если мы хотим помочь миру, то должны решиться на личное путешествие; здесь нельзя ограничиться простым теоретизированием или размышлениями о своем предназначении. От каждого из нас в отдельности зависит и то, каким будет само понятие просветленного общества, и способы его осуществления. Я надеюсь, что изложение пути воина Шамбалы будет этому способствовать.

 

Глава 2

Открытие глубинного блага

Значительная часть хаоса в мире возникает из-за того, что люди не ценят самих себя. Не научившись симпатии или мягкости по отношению к самим себе, они никогда не смогут ощутить внутренней гармонии, внутреннего мира; а поэтому и все то, что они проецируют на других людей, также окажется ошибочным и дисгармоничным. Вместо того чтобы полюбить свою жизнь, мы часто принимаем собственное существование за нечто само собой разумеющееся, а то и находим его неприятным и тягостным. Некоторые люди склонны даже к самоубийству, поскольку не получили от жизни того, что, как им кажется, они заслужили. Они шантажируют других, угрожая, что убьют себя, если определенные обстоятельства их жизни не изменятся. Разумеется, жизнь следует принимать всерьез; но это не означает, что мы должны подводить себя к грани катастрофы, жалуясь на личные проблемы и брюзжа на весь мир. Чтобы возвысить свою жизнь, необходимо принять на себя личную ответственность за нее.

Когда вы не наказываете и не осуждаете себя, когда освобождаетесь от напряжения и ощущаете удовольствие от своего тела и ума, вы входите в контакт с фундаментальным глубинным добром, заключенным внутри нас. Вот почему так важно это желание – открыться перед самим собой. Выработав чуткость по отношению к самому себе, вы сумеете отчетливо увидеть, уловить как свои проблемы, так и свои возможности. Вы не будете испытывать потребности игнорировать свои недостатки или преувеличивать достоинства. Такого рода мягкость по отношению к самому себе, правильное понимание самого себя совершенно необходимы. Они создают предпосылки для помощи себе и другим.

Как человеческие существа, мы нуждаемся в некотором внутреннем рабочем фундаменте, который помог бы нам возвысить состояние ума, поднять уровень собственного существования и никогда не падать духом. Такой рабочий фундамент всегда есть в нашем распоряжении. Мы обладаем умом и телом, и они для нас драгоценны: благодаря именно им, мы способны постичь этот мир. Существование чудесно и драгоценно. Мы не знаем, как долго будем жить; поэтому, пока мы располагаем своей жизнью, почему же не пользоваться ею? И даже ещё до того, как мы станем ею пользоваться, почему бы не отнестись к ней доброжелательно? Почему не оценить её по достоинству?

Как же нам отыскать у себя такую доброжелательность? Такое понимание? Мечтания или просто разговоры об этом не помогут. В традиции Шамбалы есть особая дисциплина для развития мягкости, доброжелательности и к самому себе, и к окружающему миру: это практика сидячей медитации. Практика медитации была преподана Великим Буддой свыше двух с половиной тысяч лет назад, и с тех пор она стала частью традиции Шамбалы. Она основана на устной передаче: со времени Будды она передавалась от одного человека к другому и таким образом оставалась живой традицией. И теперь эта древнейшая практика оказывается и самой современной.

В настоящей главе мы рассмотрим некоторые детали техники медитации; однако не забывайте: если вы хотите освоить её в совершенстве, вам не обойтись без непосредственных личных указаний учителя.

Под медитацией мы здесь понимаем нечто основательное, простое и не связанное с какой-то определенной культурой. Речь идет о фундаментальном акте: мы сидим на полу, приняв удобную позу, и пытаемся почувствовать свою точку, свое место на этой Земле. Это позволяет заново открыть себя самого и глубинное добро в себе, настроиться на подлинную реальность без каких бы то ни было ожиданий или предвзятых мнений.

Слово медитация иногда употребляется для того, чтобы обозначить созерцание, размышление над какой-то особой темой или отдельным предметом: это медитация на определенную тему. Медитируя на каком-то вопросе или на какой-то проблеме, мы можем найти их решение. Иногда медитация бывает направлена на достижение более высокого состояния ума через погружение в транс или через особого рода сосредоточенность. Но здесь мы рассматриваем совершенно иное понятие – необусловленную медитацию, т. е. медитацию без какого-либо объекта или идеи в уме. В традиции Шамбалы меди тация представляет собой такую тренировку состояния нашего бытия, с помощью которой можно синхронизировать ум и тело. Благодаря практике медитации мы можем научиться существовать без обмана и быть в высшей степени подлинными и живыми.

Наша жизнь – это странствие, не имеющее конца; она подобна широкой дороге, устремленной в бесконечную даль. Практика медитации как бы обеспечивает нас транспортом, с помощью которого мы можем путешествовать по этой дороге. Странствие состоит из постоянных подъемов и падений, надежд и страхов; но это хорошее путешествие. Практика медитации позволяет нам ощутить всю текстуру дороги; в этом и заключается смысл путешествия. При помощи практики медитации мы обнаруживаем, что внутри нас вообще нет никаких основательных причин для недовольства и жалоб на кого или что бы то ни было.

Практика медитации начинается с сидения – вы принимаете одну из сидячих поз со скрещенными ногами на полу. Вы чувствуете: благодаря тому, что вы просто находитесь здесь, ваша жизнь может стать пригодной для работы и даже чудесной. И вы поймете, что способны сидеть подобно царю (или царице) на троне. Царственность этой ситуации показывает, что ваше достоинство проистекает из спокойствия и простоты

В практике медитации чрезвычайно важно сидеть с выпрямленной спиной. Положение с выпрямленной спиной – не искусственная поза: оно естественно для человека и его тела Согнувшись, вы не можете правильно дышать, сгорбленная поза есть признак того, что вы поддались неврозу. А сидя прямо, вы провозглашаете всему миру – и себе, – что намерены быть воином, полноценным человеком.

Для того чтобы выпрямить спину, вам не нужно напрягаться и поднимать плечи; вертикальное положение приходит естественно, когда вы сидите просто, но гордо на полу или на подушке для медитации. Кроме того, благодаря выпрямленной спине вы не испытываете застенчивости или неловкости; поэтому вы не опускаете голову. Вы не отклоняетесь ни в какую сторону – поэтому плечи автоматически распрямляются, у вас вырабатывается хороший контроль положения головы и плеч. Вы можете оставить ноги естественно скрещенными, колени не обязательно должны касаться пола. Наконец, вы свободно кладете руки на бедра ладонями вниз; это дает дополнительное ощущение правильно выбранного положения.

В такой позе вы не смотрите бесцельно по сторонам. Вы чувствуете, что по-настоящему находитесь здесь; поэтому ваши глаза открыты, а взгляд устремлен вперед и вниз, может быть, футов на шесть перед собой – он не блуждает; вы испытываете состояние неторопливости и ясности. Вы можете увидеть эту царственную позу у некоторых египетских и южноамериканских изваяний, а также у восточных статуй. Эта универсальная поза характерна для многих культур и эпох.

В повседневной жизни вам также следует быть внимательным к позе, к положению головы и плеч, к тому, как вы ходите, как смотрите на людей. Даже если вы не практикуете медитацию, вы можете сохранять достоинство своего существования. Вы способны преодолеть личные неудачи; вы имеете право гордиться уже тем, что вы – человек. Такая гордость приемлема и хороша.

Итак, приступив к практической медитации, приняв хорошую позу, вы прежде всего обращаете внимание на дыхание.

Вы дышите – это и есть настоящее присутствие, это наивысшая степень присутствия. Вы выходите наружу вместе с выдохом, ваше дыхание рассеивается – и тогда естественно приходит новый вдох. Затем вы снова выходите наружу. Именно так, с каждым выдохом совершается выход во внешний мир: вы выходите и растворяетесь, рассеиваетесь. Потом естественно совершается вдох; вам не нужны усилия, чтобы следовать за ним. Вы просто возвращаетесь к своей исходной позе и снова готовы к выдоху. Вы выходите наружу и растворяетесь со звуком чууу, затем снова возвращаетесь в исходное положение; далее снова чууу и снова возвращение.

И в какой-то момент неизбежно возникает толчок – мысль! И вы говорите: «Мысль». Вы не произносите этого вслух, а говорите про себя: «Мысль». Наклеивание ярлыка на свои мысли дает вам мощный рычаг для того, чтобы вернуться к дыханию. Когда какая-то мысль уводит вас далеко в сторону от того, что вы делаете в настоящее время, когда вы даже не осознаете, что сидите на подушке, а ваш ум пребывает где-то в Сан-Франциско или в Нью-Йорке, вы просто говорите: «Мысль», и это слово возвращает вас к дыханию.

В действительности не важно, какие у вас мысли. Какие бы мысли вам ни приходили в голову во время практики сидячей медитации, чудовищные или доброжелательные, все они рассматриваются исключительно как мысли: они не добродетельны и не греховны. У вас может появиться мысль о том, что следовало бы убить своего отца; или вам может захотеться лимонада и пирожных. Пожалуйста, не поражайтесь своим мыслям, ибо любое мышление – это всего лишь мышление. Ни одна мысль не заслуживает золотой медали или порицания. Просто отмечайте свои мысли ярлыками «мысли», а затем возвращайтесь к дыханию. Мысли! – и назад к дыханию; мысли! – и назад к дыханию!

Практика медитации требует точности, можно даже сказать дотошности. Это очень трудная работа; но если вы будете помнить о важности позы, это позволит вам синхронизировать ум и тело. Если же ваша поза неправильна, вы уподобитесь хромой лошади, которая пытается тянуть повозку: у вас ничего не получится. Итак, сперва сядьте и примите правильную позу; начинайте работать с дыханием: чууу – возвращение, выход наружу – возвращение. Когда возникают мысли, вы отмечаете их ярлыком мысли и возвращаетесь к своей позе, к своему дыханию. Ваш ум работает с дыханием, но тело постоянно остается вашим ориентиром. Вы не работаете только с умом. Вы работаете с умом и телом; и если они оба действуют согласованно, вы никогда не оторветесь от реальности.

Через опыт синхронизации ума и тела приходит идеальное состояние спокойствия. Если же тело и ум не синхронизированы, то тело сутулится, а ум тоже оказывается где-то не на своем месте. Это похоже на плохо сделанный барабан, в котором кожа не соответствует раме, так что нет постоянного натяжения и либо рама, либо кожа лопается. Если же ум и тело синхронизированы, то, благодаря правильной позе, дыхание протекает естественно; а поскольку дыхание и поза работают совместно, ум располагает ориентиром для проверки. Поэтому он может естественно выходить наружу вместе с дыханием.

Этот метод синхронизации ума и тела приучает вас быть очень простым, постоянно чувствовать, что вы не представляете собой ничего особенного, что вы обычный, в высшей степени обычный человек. Вы держите себя просто, как воин, и из этой простоты возникает чувство индивидуального достоинства. Вы сидите на Земле и понимаете, что Земля достойна вас, а вы достойны Земли. Вы находитесь здесь – полностью, лично, доподлинно. В сущности, практика медитации в традиции Шамбалы для того и предназначена, чтобы воспитывать людей честными и подлинными, правдивыми по отношению к самим себе.

В некотором отношении нам приходится смотреть на себя как на несущих тяжесть: действительно, мы несем обязанность

помогать миру. Мы не можем забыть свою ответственность перед другими людьми. Но если мы примем эту тяжесть как удовольствие, то действительно сможем освободить мир. Начинать нужно с самого себя: будучи открытым и честным с самим собой, каждый может научиться открытости и с другими. Таким образом, мы можем работать со всем миром – на основе той доброты, которую открываем в себе. Поэтому практику медитации можно считать хорошим, просто превосходным способом преодоления войны в мире. Мы преодолеваем нашу личную воинственность, а вместе с тем и всеобщую воинственность.

 

Глава 3

Подлинно печальное сердце

Вообразите, что вы обнажены и сидите прямо на земле; на вас нет ни шарфа, ни шляпы, то есть вы открыты также и сверху, со стороны неба. Такой вот сэндвич – обнаженный человек между небом и землей.

Земля – это всегда земля. Земля позволяет каждому сидеть на ней, она никогда не расступается. Она никогда и не отпустит вас – вы не улетите от нее во внешнее пространство. Точно так же небо – всегда небо; оно постоянно находится над вами. Идет ли снег, льется дождь, светит солнце, наступает день или ночь – небо всегда здесь. В этом смысле мы уверены, что на небо и землю всегда можно положиться.

С этим очень сходна и логика глубинного добра. Когда мы говорим о глубинном добре, то речь идет не о том, чтобы проявлять преданность хорошему и отвергать дурное. Глубинное добро хорошо потому, что оно безусловно, изначально. Оно уже здесь – так же как здесь уже находятся небо и земля. Мы не отвергаем их, как не отвергаем атмосферу. Мы не отрицаем Солнце и Луну, облака и небо. Мы принимаем их. Мы принимаем небо синим; мы принимаем ландшафт и море. Мы принимаем шоссе, здания, города. Глубинное добро и есть эта основа, эта безусловность: оно не бывает ни за, ни против представшего вида – точно так же как не бывает ни за, ни против солнечный свет.

Вообще, естественный закон и порядок этого мира не направлен: он ни за, ни против. Изначально не существует ничего такого, что угрожает нам или поддерживает наши намерения. Четыре времени года приходят независимо от чьих-либо мнений или требований. Надежда и страх не в состоянии изменить чередование сезонов. Существует день; существует и ночь. Ночью темно, а днем светло; и для этого никому не нужно поворачивать выключатель. Существуют естественные закон и порядок, позволяющие нам жить; и эти закон и порядок обладают глубинным добром – в том смысле, что это добро здесь, оно действует, оно эффективно.

Мы часто принимаем как должное эти глубинные закон и порядок во вселенной; но тут нам пора как следует подумать. Мы должны ценить то, что имеем и без чего были бы в совершенно безвыходном положении. Если бы у нас не было солнечного света, не было бы и растительности; мы не собирали бы урожаев и не могли бы готовить себе пищу. Таким образом, глубинное добро тем и хорошо, что оно так основательно, так фундаментально. Оно естественно, и оно действует! Вот почему оно хорошо – а не потому, что противоположно дурному.

Тот же принцип применим и по отношению к природе человеческих существ. Нам присущи страсть, агрессивность, неведение. То есть мы заботимся о друзьях, мы держимся настороже с врагами, а ещё в каких-то случаях остаемся безразличными. Эти склонности не следует считать недостатками. Они являют собой часть естественной гибкости и оснащенности людей. Мы оснащены ногтями и зубами для того, чтобы отбиваться от нападений; мы оснащены ртом и половыми органами для взаимоотношений с другими людьми; нам достаточно повезло: благодаря совершенным системам пищеварения и дыхания мы способны перерабатывать и выводить наружу то, что поглощаем. Человеческое существование представляет собой естественную ситуацию; подобно мировому порядку и закону, оно действенно и продуктивно. В сущности, оно чудесно: оно идеально.

Некоторые люди говорят, что мир представляет собой результат деятельности Божественного Начала; однако учения Шамбалы не касаются вопросов Божественного происхождения мира. Сущность пути воина – личная работа со своими ситуациями, такими, каковы они есть сейчас. С точки зрения Шамбалы, когда мы говорим, что люди обладают глубинным добром, мы имеем в виду то обстоятельство, что они обладают всеми необходимыми им качествами и им нет необходимости сражаться со своим миром. Наша сущность хороша потому, что она не является изначальным источником агрессивности или жалоб; мы не можем жаловаться на то, что у нас есть глаза, нос и рот; мы не можем перестроить собственную физиологическую систему, а по этой причине не можем перестроить и состояние своего ума. Глубинное добро – вот что у нас есть, вот чем мы обеспечены. И эту естественную ситуацию мы получаем с самого момента рождения.

Нам необходимо почувствовать, что пребывать в этом мире – чудесно! Как чудесно видеть цвета – красный и желтый, синий и зеленый, фиолетовый и черный! Все они припасены для нас! Мы чувствуем жару и холод, мы чувствуем вкус сладкого и кислого. Мы обладаем этими ощущениями, мы заслуживаем их. Они хороши.

Поэтому первый шаг в постижении глубинного блага состоит в том, чтобы уметь ценить то, что имеешь. Но затем нужно смотреть дальше и пристальнее: что такое мы сами, где находимся, кем являемся, когда и где существуем, каковы мы как люди, – так чтобы действительно вступить во владение своим глубинным добром. Правда, это не подлинное обладание; тем не менее мы его заслуживаем; оно наше.

Глубинное добро весьма тесно связано с идеей бодхичитты в буддийской традиции. Бодхи означает «пробудиться, пробуждение», а читта – «сердце»; таким образом, слово бодхичит-та означает «пробужденное сердце». Пробужденное сердце появляется как желание отчетливо увидеть состояние своего ума. Это может показаться дерзким намерением; но такова необходимость. Вам предстоит проверить себя и спросить, сколько раз вы пытались по-настоящему и полностью установить связь со своим сердцем? Как часто вы отворачивались от него, опасаясь, что сможете узнать нечто ужасное о самих себе? Как часто вы смотрели на свое лицо в зеркале, не испытывая при этом замешательства? Сколько раз приходилось вам скрываться от самого себя с помощью газеты, телевизора или поездок? Вот он, вопрос ценою в шестьдесят четыре тысячи долларов: сколько раз общались вы с самим собой за всю вашу жизнь?

Практика сидячей медитации, рассмотренная в предыдущей главе, позволяет вновь открыть глубинное добро; более того, она представляет собой способ пробуждения в себе собственного подлинного сердца. Когда вы сидите в позе для медитации, вы в совершенстве подобны описанному ранее нагому человеку, сидящему между небом и землей. Сгорбившись, вы стараетесь прикрыть свое сердце, предохранить его, для чего и наклоняетесь вперед. Если же вы сидите прямо, но без напряжения, приняв позу медитации, ваше сердце обнажено. Все ваше существо открыто – прежде всего для самого себя, но также и для других. И эта практика, когда вы спокойно сидите и следите за тем, как дыхание выходит и рассеивается, обеспечивает вам связь с собственным сердцем. Позволив себе быть таким как есть, вы развиваете подлинную симпатию к самому себе.

Когда вы таким образом пробудите свое сердце, то, к великому изумлению, найдете это сердце пустым! Вы обнаружите, что смотрите в открытое пространство. Где вы? кто вы? где ваше сердце? Всматриваясь в него по-настоящему, вы не найдете там ничего ощутимого, ничего прочного. То есть, конечно, там может оказаться нечто вполне прочное – если вы злитесь на кого-то или если вы влюблены и стремитесь к обладанию. Но тогда это нельзя назвать пробужденным сердцем. Если вы ищете пробужденное сердце, если вы просунете руку сквозь ребра, внутрь грудной клетки, и попытаетесь нащупать его, то не найдете ничего, кроме... нежности. Вы ощутите щемящую боль и мягкость. И когда откроете глаза на весь мир, вы почувствуете огромную печаль. Печаль подобного рода приходит не потому, что к вам плохо относятся; вам грустно не потому, что кто-то вас оскорбил, не потому, что вы чувствуете себя глубоко несчастным. Эту печаль можно назвать безусловной. Она возникает из-за того, что ваше сердце полностью открыто. Нет кожи, не существует такой ткани, чтобы прикрыть его; это чистый кусок обнаженного мяса. Если на него садится даже крошечный комар, его прикосновение ранит. Ваше переживание будет свежим, нежным и глубоко личным.

Подлинно печальное сердце рождается из ощущения полноты вашего несуществующего сердца. Вам хотелось бы пролить его кровь, отдать это сердце другим. Именно переживание воином печального и чуткого сердца порождает бесстрашие. В общепринятом понимании бесстрашие означает, что вы не боитесь удара, что вы в состоянии возвратить удар. Однако мы говорим не о таком «бесстрашии» на уровне уличной драки. Действительное бесстрашие – продукт чуткости. Оно приходит, когда вы даете миру возможность коснуться вашего сердца, вашего обнаженного и прекрасного сердца. Вы хотите раскрыться навстречу миру без сопротивления и без робости. Вы хотите поделиться своим сердцем с другими людьми.

 

Глава 4

Страх и бестрашие

Для того чтобы ощутить бесстрашие, необходимо ощутить страх. Сущность трусости – это непризнание реальности страха. Страх может принимать разнообразные формы. Логически мы знаем, что не можем жить вечно, знаем, что должны умереть, и поэтому боимся; страх смерти превращает нас в камень. На другом уровне мы боимся, что не сумеем справиться с требованиями мира; этот страх выражается в виде чувства неполноценности. Мы чувствуем, что подавлены собственной жизнью; ещё более тяжелым оказывается столкновение с окружающим миром – страх и паника возникают в каждой неожиданной ситуации. Когда нам кажется, что мы не в состоянии справиться с новой ситуацией, мы отскакиваем или сжимаемся. Иногда страх проявляется в форме беспокойства – тогда мы рисуем каракули в блокноте, хрустим пальцами или ерзаем на стуле. Мы испытываем потребность все время двигаться как мотор автомобиля, поршни которого непрерывно перемещаются вверх-вниз. Пока продолжается движение, мы чувствуем себя в безопасности; без движения мы боимся умереть на месте

Существуют бесчисленные хитрости, которыми мы пользуемся, чтобы отвлечь ум от страха. Некоторые люди принимают успокоительные средства, другие занимаются йогой, третьи смотрят телевизор или читают журналы, четвертые отправляются в бар пить пиво... С точки зрения труса, следует избегать скуки, потому что в состоянии скуки он начинает чувствовать озабоченность. Он приближается к собственному страху – а поэтому стремится к развлечениям и избегает мыслей о смерти. То есть трусость – это попытки прожить жизнь так, как если бы смерти совсем не существовало. В истории были периоды, когда люди искали эликсир долголетия. Но если бы такая возможность и существовала, большинство людей нашло бы её невероятно отталкивающей. И если бы им пришлось жить в этом мире тысячу лет, они, по всей вероятности, покончили бы с собой задолго до своего тысячного дня рождения. Но даже если бы вы жили вечно, то не смогли бы избежать реальности смерти и страданий в окружающем вас мире.

Необходимо признать существование страха. Мы должны понять свой страх и примириться с ним. Мы должны обратить внимание на то, как мы движемся, как разговариваем, как ведем себя, как грызем ногти, как иногда без необходимости прячем руки в карманы. Тогда мы узнаем немного о том, как страх выражается в форме беспокойства. Нам следует честно признать тот факт, что страх таится в нашей жизни – он присутствует всегда и во всем, что бы мы ни делали.

С другой стороны, признать существование страха – ещё не причина для подавленности или разочарования. Если мы испытываем страх, то обладаем потенциальной возможностью познать и бесстрашие. Истинное бесстрашие – это не устранение страха: это выход за пределы страха. К сожалению, в английском языке нет ни одного слова, обозначающего это состояние; наиболее близким термином оказывается «бесстрашие»; но мы будем подразумевать под «бесстрашием» не отсутствие страха, а состояние превыше страха.

Выход за пределы страха начинается тогда, когда мы рассматриваем его: мы изучаем свой страх, озабоченность, нервозность, беспокойство, свои тревоги. Всматриваясь в глубину страха, заглядывая под его внешнюю оболочку – нервозность, мы обнаруживаем печаль. Нервозность все время резко звучит, вибрирует. Когда мы замедляем свой темп и уменьшаем напряженность страха, на поверхность всплывает печаль, мягкая и спокойная. Печаль ударяет нас в самое сердце, и наше тело изливает слезы. Прежде чем вы заплачете, в вашей груди возникает некое чувство, а затем на глазах появляются слезы; вы готовы разразиться дождем или водопадом; вы чувствуете печаль и одиночество; но есть в этом состоянии, пожалуй, и нечто романтическое. Это первый намек на бесстрашие, первый признак истинного воина. Вы, может быть, считаете, что, переживая состояние бесстрашия, человек слышит увертюру к Пятой симфонии Бетховена или видит огромный взрыв на небесах; но бесстрашие так не проявляется. В традиции Шамбалы открытие бесстрашия приходит в процессе работы с мягкостью человеческого сердца.

Рождение воина подобно первому появлению рогов у северного оленя. Сперва эти рога очень мягки, почти эластичны; на них растут редкие волоски. Это ещё не рога как таковые; это просто выросты, наполненные кровью. Затем, когда олень подрастает, рога становятся крепче, на них развиваются четыре, десять или даже сорок отростков. Бесстрашие в своем начале подобно этим мягким рогам: вроде бы рога как рога, но по-настоящему пользоваться ими нельзя; когда они впервые вырастают у оленя, он не знает, что с ними делать; он, должно быть, чувствует себя очень неловко, обнаружив на своей голове эти мягкие, неуклюжие выросты. Но вскоре олень начинает понимать, что рога нужны ему, что они – естественная часть его существа. Точно таким же образом, когда у человека впервые рождается чуткое сердце воина, он может испытать чрезвычайную неловкость и неуверенность, не представляя, как относиться к этому виду бесстрашия. Но со временем, все сильнее и сильнее ощущая эту печаль, вы понимаете, что человеческие существа должны быть чуткими и открытыми. И что вам незачем стесняться и смущаться своей мягкости. И тогда ваша мягкость постепенно становится страстной. Вам хочется расшириться, коснуться других людей, общаться с ними.

Когда чуткость развивается в этом направлении, вы действительно можете понять окружающий вас мир. Чувственные восприятия сильно обостряются. Вы настолько чутки, что уже не можете не раскрыться навстречу тому, что происходит вокруг вас. Когда вы видите что-то красное, или зеленое, или желтое, или черное, вы реагируете из глубины своего сердца. Когда вы видите, как кто-то плачет, смеется или боится, вы не остаетесь равнодушными к этим переживаниям. На этом этапе ваше первоначальное бесстрашие развивается в новое состояние – вы становитесь воином. Когда вы почувствуете, как это здорово – быть мягким и скромным человеком, на оленьих рогах уже не будет нежного пушка, они станут настоящими рогами. Ситуации приобретают отчетливость и реальность, а с другой стороны – становятся вполне обычными. Страх превращается в бесстрашие, и происходит это естественно и очень просто.

Идеал заключается в том, чтобы воин был печальным и чутким; именно благодаря этому он способен проявить и настоящую храбрость. Без печали сердца храбрость оказывается хрупкой, как фарфоровая чашка: уроните её, и она треснет или разобьется. А храбрость воина подобна лакированной чаше, у которой под лаком скрывается деревянная основа; если такая чашка упадет, она подскочит, но не разобьется; покрытая слоями лака, она одновременно мягка и прочна.

 

Глава 5

Синхронизирование ума и тела

Выражение глубинного блага всегда связано с мягкостью – не слабенькой, тепленькой и приторной, а чистосердечной и бодрой мягкостью с высоко поднятой головой и крепкими плечами. Мягкость – в этом смысле – основана на уверенности, отсутствии сомнения. Отсутствие сомнений не означает признания и принятия какой-то философии или концепции. Дело не в том, чтобы обратиться в какую-то веру, стать участником чьего-то крестового похода и искоренять всякие сомнения относительно своих убеждений. Мы не говорим о евангелистах-крестоносцах, не знающих колебаний и готовых отдать жизнь за свои верования. Отсутствие сомнений – это доверие к сердцу, доверие к самому себе. Не иметь сомнения – значит находиться в контакте с самим собой, чувствовать свои ум и тело синхронизированными. Когда ум и тело синхронизированы, никаким сомнениям нет места.

Синхронизирование ума и тела – это не какая-то концепция и не произвольная техника, придуманная кем-то для самосовершенствования. Это скорее Основная предпосылка для того, чтобы быть человеческим существом, чтобы гармонично пользоваться чувственным восприятием, разумом и телом. Тело можно уподобить фотоаппарату, а разум – фотопленке внутри камеры. Вопрос заключается в том, как пользоваться ими вместе. Когда фокус объектива и отверстие диафрагмы установлены правильно, в соответствии со временем выдержки, вы сможете получить хорошие снимки, точные фотографии, потому что вы синхронизировали, согласовали аппарат и пленку. Подобным же образом, когда правильно синхронизированы разум и тело, вы обладаете ясным восприятием, обладаете особым ощущением несомненности; вы не испытываете дрожи, колебаний и близорукой озабоченности, способных превратить ваше поведение в цепь сплошных ошибок.

Если разум и тело не синхронизированы, то временами разум оказывается слишком коротким, а тело длинным; иногда же разум слишком растягивается, а тело коротко. Поэтому у вас нет уверенности даже в том, как взять со стола стакан воды: вы протягиваете руку или слишком далеко, или не дотягиваетесь – а взять стакан как следует не можете. Если разум и тело не синхронизированы, вы, стреляя из лука, не сумеете попасть в цель, а занимаясь каллиграфией, не сможете даже окунуть кисть в баночку с тушью, не говоря уже о том, чтобы положить правильный мазок.

Синхронизирование ума и тела имеет отношение и к тому, как мы согласованы или связаны с окружающим миром, как мы вообще с ним работаем. Этот процесс имеет две стадии, которые мы могли бы назвать смотреть и видеть. Мы могли бы с таким же успехом употребить выражения слушать и слышать, касаться и осязать; но легче будет объяснить этот процесс синхронизации в терминах визуального восприятия. Смотреть – это ваша первая проекция; и если у вас есть какое-то сомнение, в вашем взгляде может появиться неустойчивость, дрожь. Вы начинаете смотреть и неожиданно чувствуете колебание или тревогу – вы не доверяете зрению. Поэтому иногда вам даже захочется закрыть глаза, не смотреть. А все дело в том, чтобы смотреть правильно!.Чтобы видеть цвета – белый, черный, синий, желтый, красный, зеленый, фиолетовый. Посмотрите – это ваш мир! Как можно не смотреть на

него? Другого мира нет. Это ваш мир, это ваше наслаждение. Вы получили все это в наследство – эти глаза и этот красочный мир. Взгляните на величие мира, всмотритесь! Смотрите без колебаний! Откройте глаза. Не мигайте, смотрите, смотрите и ещё раз – смотрите!

Тогда вы, может быть, и увидите нечто, и это будет вторая стадия. Чем дольше вы смотрите, тем сильнее ваша любознательность, тем больше вам хочется ещё увидеть. Процесс смотрения не ограничен, потому что вы – подлинный человек, чуткий, вам нечего терять, не с чем бороться. Вы можете смотреть шире, смотреть дальше – и тогда вы увидите нечто прекрасное. Да, вы сможете почувствовать теплоту красного цвета, прохладу синего, богатство желтого, проникновенность зеленого – все сразу. Вы по-настоящему почувствуете окружающий вас мир. Это будет невероятным новым открытием мира. Вам захочется исследовать всю Вселенную.

Иногда, воспринимая мир, мы не пользуемся языком. Мы воспринимаем его спонтанно, с помощью доязыковой системы. Но иногда, глядя на мир, мы сперва произносим в уме слово, а потом воспринимаем. Иными словами, в первом случае имеет место непосредственное ощущение или восприятие, во втором – мы говорим себе, какой именно мы видим Вселенную. Таким образом, вы либо глядите и видите без помощи языка, либо видите мир сквозь фильтр своих мыслей, как бы разговаривая с собой. Каждый знает, на что это похоже – воспринимать вещи непосредственно. Напряженные эмоции – страсть, агрессивность, зависть – не пользуются языком; они чрезвычайно интенсивны в первой вспышке. И только после этой первой вспышки вы начинаете думать: «Я вас ненавижу» или «Я вас люблю», или же размышляете: «Следует ли мне любить вас так сильно?», – то есть в вашем уме начинается небольшой разговор.

Синхронизировать ум и тело означает смотреть и видеть непосредственно, не пользуясь языком. Это необходимо не из-за недостатка уважения к языку, а из-за того, что ваш внутренний диалог превращается в подсознательную болтовню. Вы создаете собственную поэзию и сны наяву, формулируете собственные клятвы, ведете мысленные разговоры с самим собой, с любимым человеком, с учителем, – все это происходит в вашем уме. Напротив, когда вы чувствуете, что можете позволить себе освободиться от напряжения и воспринимать мир непосредственно, ваше зрение расширяется. И вы действительно способны видеть непосредственно, находясь в состоянии про-бужденности. Ваши глаза раскрываются все шире и шире, вы замечаете, как красочен, свеж и безупречен мир, каждый новый ракурс оказывается необычайным.

В определенном смысле, синхронизирование ума и тела связано также с развитием бесстрашия. Говоря о бесстрашии, мы не имеем в виду желание прыгнуть со скалы или сунуть палец в огонь. Бесстрашие скорее означает способность точно реагировать на мир явлений в целом – вы просто проявляете абсолютную прямоту по отношению к реальному миру, пользуясь чувственным восприятием, умом, зрением. Это бесстрашное видение действует отраженным образом и на вас – на то, как вы видите самих себя Когда вы смотрите на себя в зеркало – на свои волосы, зубы, усы, на пиджак, рубашку, галстук или на свои платья и украшения, – вы видите, что все это находится здесь, и вы, такой (или такая) как есть, тоже находитесь здесь. Вы начинаете понимать, что имеете полное право находиться в этой Вселенной, существовать в ней именно таким образом; вы видите, что этот мир проявляет по отношению к вам глубинное гостеприимство. Вы посмотрели и увидели; и вам нет нужды извиняться за то, что вы родились на этой Земле.

Это открытие представляет собой первый проблеск того, что называют Великим Солнцем Востока. Когда мы здесь говорим о солнце, мы имеем в виду солнце человеческого достоинства, солнце человеческой силы. Великое Солнце Востока – это восходящее, а не закатное солнце; оно представляет рассвет, пробуждение человеческого достоинства, восход человека-воина. Синхронизирование ума и тела ведет к рассвету Великого Солнца Востока.

 

Глава 6

Рассвет Великого солнца Востока

Рассвет Великого Солнца Востока основан на действительном переживании. Это не какая-то концепция. Вы понимаете, что способны возвысить себя, способны правильно оценить свое существование как человека. По существу, не имеет значения, кто вы такой, – оператор на бензоколонке или президент своей страны. Когда вы чувствуете благо быть живым существом, вы вправе уважать себя, кем и чем бы вы ни были. Вас не запутает множество подлежащих оплате счетов, скатерти, которые надо сменить, бумаги, которые надо заполнять. В самой глубине души, несмотря на все эти обязанности, вы чувствуете, что действительно стоит быть человеком, жить и не бояться смерти.

Смерть, очевидно, придет; вы никак не сможете её избежать. Что бы вы ни делали, в конце появляется смерть. Но если вы жили с чувством реальности, с благодарностью к бытию, тогда вы оставляете за собой достойную жизнь и ваши родственники, друзья и дети оценят вас – такого, каким вы были. Видение Великого Солнца Востока основано на праздновании жизни. Оно противоположно закатному солнцу, тому солнцу, которое опускается и растворяется во тьме. Видение закатного солнца – это старания уберечься от представлений о смерти, это попытки спастись от нее. Видение закатного солнца основано на страхе. Мы постоянно боимся самих себя. Мы чувствуем, что в действительности не можем держаться с достоинством; мы стыдимся себя, стыдимся того, кто мы такие и что мы такое. Мы стыдимся своей работы, своих средств, своего домашнего воспитания, своего образования, своих психологических недостатков.

С другой стороны, видение Великого Солнца Востока основывается на правильном понимании самого себя и своего мира; этот подход, таким образом, оказывается весьма тонким. Если мы правильно понимаем мир, то не создаем в нем путаницы. Мы заботимся о своем теле, заботимся о своем уме; мы заботимся также и о нашем мире. Окружающий нас мир рассматривается как нечто поистине священное, поэтому мы должны постоянно служить этому миру и очищать его. В видении закатного солнца мытье посуды и уборка дома должны оставаться областью платных услуг; или же, если вы не в состоянии содержать домашнюю прислугу, вы сами производите уборку, но считаете её грязной работой. Хорошо вкусно поесть; но кто будет мыть посуду? Мы предпочитаем возлагать эту работу на кого-то другого.

Каждый год на наши свалки выбрасываются тысячи тонн объедков. Когда люди приходят в рестораны, они часто заказывают огромное количество пищи, гораздо больше, чем они в состоянии съесть; и все это только для того, чтобы удовлетворить непомерные желания своего ума. Их ум переполняется одним только видом невероятных порций мяса, полных тарелок. А затем остатки пищи выбрасываются на свалки; пища превращается в отбросы.

Именно этот стиль свойствен закатному солнцу. Перед вами что-то огромное, что вы не в состоянии переварить, и вы кончаете тем, что выбрасываете большую его часть. Нет даже программы повторного использования отбросов; все идет на свалку. Не удивительно, что у нас возникли такие сложные проблемы с утилизацией отбросов. Некоторые люди даже задумываются о том, чтобы выбрасывать их в космическое пространство. Действительно, мы способны передать остальной вселенной заботы о наших отбросах, вместо того чтобы содержать в чистоте свою Землю. Идея закатного солнца как раз в том и состоит, чтобы, насколько это возможно, отгородиться от грязи, так чтобы даже не приходилось смотреть на нее, простейшими средствами избавиться от всего неприятного. И пока нам приятно, мы забываем об остатках, о жирных тарелках и ложках; мы оставляем работу по уборке и чистке кому-то другому.

Такой подход создает в мире закатного солнца общественную иерархию подавления; здесь существуют те, кто избавляет от грязи других людей, и те, кому приятно создавать грязь. Имеющие деньги могут продолжать наслаждаться жизнью, наслаждаться своей пищей и не обращать внимания на отбросы; они в состоянии платить за роскошь и игнорировать реальность. При таком образе действий они никогда по-настоящему не видят грязи, а также никогда по-настоящему не видят и пищи. Все разбито на категории; поэтому вещи никогда не ощущаются в их целостности. Мы говорим не только о пище – мы говорим обо всем, что происходит в мире закатного солнца: здесь расфасована пища, расфасован отдых – всюду всевозможные виды расфасовки. В таком мире нет места чувству несомненности; нет возможности оставаться чуткими; нет условий для того, чтобы полностью и как следует переживать реальность.

В противоположность этому, путь Великого Солнца Востока являет собой подлинно экологический подход. Путь Великого Солнца Востока основан на видении того, что требуется, того, как органически происходят события. Таким образом, в мире Великого Солнца Востока чувство иерархии, или порядка, не сопровождается навязыванием случайных границ или перегородок. Иерархия Великого Солнца Востока проистекает из понимания жизни как естественного процесса; она настроена на тот непринужденный порядок, который существует в мире. Иерархия Великого Солнца Востока основана на осмыслении того, что в этом мире существует естественный источник сияния и блеска – изначально данное человеку состояние пробуж-денности. Солнце человеческого достоинства можно уподобить физическому солнцу, рассеивающему тьму. Когда есть сверкающее солнце, источник видения, тогда свет этого солнца проникает в окна каждого дома; яркость его света побуждает вас раздвинуть все занавеси.

Аналогией иерархии в мире Великого Солнца Востока является цветущее растение: оно растет вверх, тянется к солнцу. Аналогией иерархии закатного солнца может служить крышка, которая расплющивает вас и удерживает на месте. В видении Великого Солнца Востока даже преступники являются объектом заботы, поощряется их исправление и рост. В видении закатного солнца преступники безнадежны, поэтому их расстреливают; ведь они оказываются частью той грязи, которой нам не хочется видеть. Но в видении Великого Солнца Востока ни один из людей не является пропащим. Мы не чувствуем, что должны кого-то или что-то прикрывать крышкой. Мы всему даем возможность расцвета.

Основа видения Великого Солнца Востока – это понимание того факта, что мир изначально чист и незапятнан. Не будет никакой проблемы очистки вещей, если мы поймем, что всего лишь возвращаем эти вещи в естественное, первоначальное состояние. Это подобно очистке зубов: выходя из зубоврачебного кабинета, вы испытываете такое приятное ощущение; вы чувствуете себя так, словно у вас появились новые зубы. В действительности же ваши зубы просто очищены от камня. Вы понимаете, что эти зубы и раньше были хорошими.

В работе над собой чистка начинается с того, что мы говорим правду. Мы должны отбросить всякие колебания относительно того, стоит ли быть честным с самим собой, если знаешь, что такая честность может оказаться не слишком приятной. Если вы, возвращаясь домой, чувствуете себя плохо из-за того что в учреждении у вас был трудный день, вы можете сказать об этом правду: «Мне плохо». Тогда вам не нужно будет срывать свою боль на тех, кто находится в вашем доме. Вместо этого вы начнете успокаиваться, потому что дома можно быть самим собой. Вы можете принять душ и надеть чистую одежду, выпить что-нибудь освежающее, выйти и прогуляться по саду. Тогда вы, пожалуй, почувствуете себя лучше. Это так естественно: вы приближаетесь к правде и говорите правду-и чувствуете себя превосходно!

В этом мире всегда существует возможность настоящей чистоты – потому что мир прежде всего чист. Грязь вообще никогда не появляется с самого начала. Например, когда вы покупаете новые полотенца, на них нет никакой грязи; затем, когда вы ими пользуетесь, они становятся грязными; однако вы всегда можете их выстирать и вернуть им первоначальное состояние. Таким же образом и наше физическое и психологическое состояние, и тот мир, который мы знаем, – наше небо, наша Земля, наши дома, все, что у нас есть, – всегда было и остается первоначально чистым. Но вот мы начинаем загрязнять ситуацию своими противоречивыми эмоциями. И все же, если смотреть в корень, наше существование вовсе не плохо; оно, так сказать, вполне поддается стирке. Именно это мы понимаем под глубинным добром: чистая основа, которая всегда здесь, которая ждет, чтобы мы её очистили. Мы всегда в состоянии вернуться к этому первоначальному состоянию. Такова логика Великого Солнца Востока.

 

Глава 7

Кокон

В предыдущей главе мы говорили о рассвете Великого Солнца Востока. Однако сами-то мы, вообще говоря, больше привыкли к сумраку в мире закатного солнца, чем к свету Великого Солнца Востока. Поэтому следующая наша тема – темнота. Под темнотой мы понимаем свою замкнутость в некотором привычном мире, где можно укрываться или спать, – как если бы нам хотелось вновь войти в утробу матери и навсегда в ней укрыться, чтобы избежать рождения. Мы боимся пробудиться, боимся почувствовать собственный страх – и создаем особый кокон, чтобы защитить себя от видения Великого Солнца Востока. Мы предпочитаем прятаться в джунглях и пещерах своей личности. Скрываясь таким образом от мира, мы чувствуем себя в безопасности. Мы можем полагать, что успокоили свой страх, но на самом деле мы лишь заставили себя онеметь от страха. Мы окружаем себя собственными привычными мыслями, чтобы нас не коснулось ничто острое или болезненное. Мы так опасаемся собственного страха, что омертвляем свое сердце.

Путь трусости состоит в том, чтобы забиться в кокон и лелеять в нем свои стереотипы. Если мы постоянно воссоздаем основные стереотипы поведения и мышления, у нас никогда не

возникнет потребности выбраться на свежий воздух, стать на новую почву. Вместо этого мы окутываем себя темным коконом, где нашим единственным сотоварищем оказывается запах собственного пота. Мы считаем этот гнетущий кокон своей наследственной принадлежностью; мы не хотим расставаться со своими – хорошими, плохими ли – воспоминаниями. В коконе не танцуют; там не ходят, не дышат, даже не моргают глазами. Кокон удобен и вызывает сонливость; это прочный и хорошо знакомый дом. В мире кокона совершенно не известны такие вещи, как весенняя уборка помещения. Мы чувствуем, что на подобную чистку потребуется слишком много труда, слишком много забот. А нам хотелось бы лечь и спать.

Внутри кокона нет и не будет совершенно никакого понятия о свете, пока мы не почувствуем стремления к раскрытию, не пожелаем чего-то другого, кроме запаха собственного пота. Если мы попытаемся понять эту удобную темноту, т. е. станем разглядывать её, обнюхивать и ощупывать, – мы обнаружим, что она является продуктом клаустрофобии. Поэтому первым импульсом, выводящим нас из темного кокона к свету Великого Солнца Востока, станет страстное желание проветрить все вокруг себя. Как только мы почувствуем дуновение свежего воздуха, мы поймем, что наши руки и ноги скованы. Нам захочется потянуться и зашагать, даже попрыгать. Мы увидим, что существует альтернатива нашему кокону, что из ловушки можно высвободиться. Благодаря жажде свежего воздуха, желанию ощутить восхитительное дуновение, наши глаза раскрываются, мы начинаем искать другое окружение, альтернативу кокону. К своему удивлению, мы замечаем свет, даже несмотря на то, что сначала он кажется туманным. Именно в этот момент происходит разрыв кокона.

Затем выясняется, что поврежденный кокон, внутри которого мы прятались, сопротивляется разрыву; но мы пытаемся позволить свету проникнуть как можно глубже. В действительности же мы не включаем какую-то лампу, а просто шире открываем глаза, постоянно ищем самый яркий свет. И вот мы ощущаем особого рода лихорадку – лихорадку Великого Сол-

нца Востока. Но нам необходимо снова и снова вглядываться в темноту кокона. Для того чтобы побудить себя двигаться вперед, мы должны оглядываться назад, видеть контраст с тем, из чего вышли.

Если мы не будем оглядываться назад, у нас могут возникнуть сомнения в реальности закатного солнца. Дело в том, что мы не можем просто отбросить мир кокона, несмотря на то что он совершенно не нужен и омерзителен. Нам следует выработать искреннее сочувствие к собственным переживаниям темноты, а также к переживаниям темноты у других людей. Иначе наше путешествие из кокона во внешний мир станет просто одним праздничным днем в мире закатного солнца. Без ориентира, на который можно оглянуться, мы примемся создавать новый кокон, уже в мире Великого Солнца Востока. Потому что, оставив позади темноту, мы можем просто позволить себе купаться в солнечных лучах лежа на песке и ни о чем не думая.

А когда мы оглядываемся на кокон и видим страдания, которых так много в мире трусости, – это зрелище вдохновляет нас на движение вперед по пути воина. Это не странствие в том смысле, что мы шагаем по пустыне в надежде добраться до горизонта; это, скорее, путешествие внутри себя. Так мы начинаем ощущать Великое Солнце Востока не как нечто внешнее по отношению к нам, подобно солнцу на небе, а как Великое Солнце Востока внутри нашей головы, в плечах, в лице, в волосах, в губах, в груди. Присмотревшись к своей позе, к своему поведению и существованию, мы найдем, что атрибуты Великого Солнца Востока отражены в каждом аспекте нашего существа.

Это открытие приносит с собой особое переживание: мы чувствуем себя настоящими людьми. Физически и психологически, в мирской и духовной жизни мы чувствуем, что способны прожить свою жизнь с наибольшей полнотой. В глубине нашего существа возникает могучее чувство здоровья и благополучия, как если бы мы держали в руках слиток золота – тяжелый, объемистый, ослепляющий ярким блеском. В нашем человеческом существовании есть что-то очень реальное и в то же время очень богатое. От этого чувства и на окружающих может распространиться ощущение колоссального здоровья. Поистине, распространение здоровья на наш мир становится основной дисциплиной на пути воина. Под дисциплиной мы подразумеваем не что-то неприятное и искусственное, навязанное нам извне. Дисциплина скорее представляет собой органический процесс, естественно возникающий из нашего личного переживания. Когда мы сами чувствуем себя здоровыми и благополучными, мы способны помочь в проецировании этого здоровья и на других людей.

Это открытие влечет за собой естественный интерес к внешнему миру.

Обычно интерес возникает тогда, когда происходит нечто необычайное, что-то такое, что заинтересовало вас. Или же заинтересованность проистекает из скуки: вы отыскиваете что-то интересное, чтобы заполнить время. Интерес вспыхивает и тогда, когда вы чувствуете угрозу самим себе – вы становитесь весьма любознательным и внимательным, стараясь предохранить себя, устроить дело так, чтобы с вами не случилось ничего ужасного. Интерес воина возникает спонтанно, потому что в его жизни уже налицо обилие здоровья и целостности. Воин чувствует, что любой мир, какой может ему представиться, – видимый, эмоциональный или какой-либо иной, – естественно интересен. Поэтому интерес и любознательность проявляются как чистое восхищение, исполненное свежести и чуткости.

Обыкновенно, когда вы чем-то наслаждаетесь, вы становитесь толстокожим, вы испытываете самодовольство. Вы говорите себе: «Какое наслаждение – находиться здесь!» Это только самоутверждение. Но наслаждение в этом случае имеет привкус боли – вы чувствуете боль, соприкасаясь с окружающим миром, как будто у вас нет кожи. Фактически чувствительность, печаль и мягкость порождают настоящее чувство интереса. Вы настолько чувствительны и ранимы, что не можете избежать прикосновений мира. В этом своего рода спасающая благодать – или спасительная предосторожность: воин никогда не отклоняется в сторону и никогда не становится толстокожим. Всякий раз, когда есть интерес, воин вновь возвращается к печали, к нежности, предопределяя тем самым дальнейшую подлинность и вспышку дальнейшего интереса.

Великое Солнце Востока озаряет путь дисциплины воина. Аналогией этого явления являются лучи света, которые бывают видны, когда вы наблюдаете восход Солнца. Направленные к вам лучи словно выстилают дорожку – по ней можно идти. Таким же образом Великое Солнце Востока создает атмосферу, в которой вы всегда можете двигаться вперед, постоянно восполняя расход энергии. Вся ваша жизнь непрерывно движется вперед, даже несмотря на то, что вы, может быть, делаете что-то совершенно однообразное – работаете на фабрике или в мясной лавке. Но что бы вам ни пришлось делать, каждая минута каждого часа оказывается новой главой, новой страницей. Воин не нуждается в цветном телевизоре или видеоиграх; ему не нужно читать комиксы, чтобы развлечься или поднять настроение. Мир, продолжающий свое движение вокруг воина, – это то, что есть; и в этом мире вопрос о развлечениях не возникает. Таким образом, Великое Солнце Востока дает все для того, чтобы извлечь наивысшую пользу из вашей жизни. И тогда вы находите, что вам вовсе не нужно просить архитектора или портного переделать ваш мир. В тот момент, когда вы осознаете этот факт, возникает более глубокое понимание пути воина – и вы становитесь подлинным воином.

Для истинного воина войны не существует. В этом смысл полной победы. Если вы стали всепобеждающим воином, вам больше нечего завоевывать, нет необходимости разрешать какие-то фундаментальные проблемы или преодолевать препятствия. Это состояние не требует ни подавления отрицательных явлений, ни пренебрежения ими. Но если вы оглянетесь назад и проследите всю свою жизнь, посмотрите, кто вы такой, что вы такое, почему находитесь в этом мире, если проанализируете все это шаг за шагом, – вы и там не найдете фундаментальных проблем.

Это не означает, что вы уговариваете, уверяете себя, будто у вас все в порядке. Если вы смотрите по-настоящему, если вы способны оценить все свое существо беспристрастно, то непременно обнаружите, что вы подлинны и хороши как есть. И на самом деле все сущее устроено так хорошо, так что для настоящих несчастий остается очень мало места. Конечно, неизбежны трудности; однако трудные испытания не имеют ничего общего с состоянием закатного солнца, в котором все говорит вам, что вы обречены вечно оставаться в своем мире, среди своих проблем. Иногда видение Великого Солнца Востока пугает людей. Действительно, если вы не понимаете природы страха, то не сможете и освободиться от него. Но если вы знаете свою трусость, если знаете, где лежит камень преткновения, то сумеете перебраться через него. И может оказаться, что для этого достаточно сделать три с половиной шага.

 

Глава 8

Отречение и дерзание

В ситуациях страха, возникающих в нашей жизни, всегда есть ступеньки для того, чтобы перешагнуть через страх. А по другую сторону трусости находится смелость. Если мы идем по ступенькам правильно, то преодолеваем границу между трусостью и храбростью. Может случиться, что за пределами своего страха мы обнаружим не храбрость, а трепетную чуткость: мы все ещё колеблемся и вздрагиваем – но это действительно чуткость, а не смятение.

Чуткость, как мы уже говорили, содержит элемент печали. Это не та печаль, когда мы чувствуем жалость к себе, когда чувствуем себя одинокими; печаль воина – естественная ситуация полноты. Вы чувствуете себя настолько наполненным и богатым, что вам хочется плакать; ваши глаза полны слез, достаточно моргнуть – и слезы хлынут и покатятся по щекам. Чтобы быть хорошим воином, нужно ощущать в себе это печальное и нежное сердце. Если человек не чувствует одиночества и печали, он просто не может быть воином. Воин чувствителен к любому аспекту явлений – к виду, запаху, звуку, прикосновению. Он глубоко чувствует все, что происходит в этом мире; так чувствует художник. Его переживание отличается полнотой и необыкновенной живостью. Шелест листьев, звуки падающих на плащ капель дождя для него очень громки, а случайно порхающие вокруг бабочки почти непереносимы – потому что он крайне восприимчив. Благодаря своей чувствительности воин может двигаться дальше и развивать дисциплину. Он учится постигать смысл отречения.

В обычном понимании отречение часто связывается с аскетизмом: вы оставляете чувственные наслаждения мира и вступаете на путь суровой духовной жизни, чтобы постичь высший смысл существования. Но в контексте Шамбалы отречение – нечто совсем другое. То, от чего отрекается воин, – всего лишь преграда между ним и другими людьми. Иными словами, отречься – значит сделать себя более доступным и более чутким по отношению к другим: все сомнения – раскрываться или не раскрываться навстречу людям – устранены. Ради других вы отказываетесь от своей отдельности.

Потребность в отречении возникает тогда, когда у вас появляется ощущение собственного глубинного добра. Конечно, вы не в состоянии сделать из глубинного добра личную принадлежность; это такой закон и порядок в мире, которые не могут быть личным владением. Это более обширное видение, гораздо более обширное, чем ваша частная территория или ваши замыслы. Впрочем, иногда вы пытаетесь припрятать глубинное добро внутри себя; вам кажется, что можно взять горсть глубинного добра и засунуть его в карман. Так подкрадывается идея отдельности. Это и есть тот момент, когда вам необходимо отречься – отказаться от искушения обладать глубинным добром. Необходимо отбросить этот ограниченный, провинциальный подход и принять более просторный мир.

Отречение необходимо и в том случае, если вас испугало видение Великого Солнца Востока. Осознав, как необъятно и благо Великое Солнце Востока, вы можете испытать подавленность: вам захочется найти небольшое убежище от него, какую-то крышу над головой и трехразовое питание. И тогда вы попытаетесь устроить небольшое гнездышко, маленький домик, в котором можно будет скрыться или отгородиться от того, что вы увидели. Великое Солнце Востока кажется чересчур необъятным; поэтому вы предпочли бы сфотографировать его и сохранить фотографию на память, только не смотреть прямо на свет. Принцип отречения состоит в том, чтобы отвергнуть любое подобное малодушие.

Практика сидячей медитации представляет идеальные условия для развития отречения. Во время медитации, когда вы работаете со своим дыханием, вы воспринимаете любые возникающие мысли просто как некий процесс. Вы не цепляетесь ни за какую мысль; вам нет нужды порицать свои мысли или хвалить их. Мысли, возникающие во время практики сидячей медитации, считаются естественными событиями; в то же время они не несут в себе ничего стоящего внимания. Основное определение медитации – обладание устойчивым умом. Если во время медитации возрастает наплыв мыслей, вы не разрастаетесь вместе с ними; если наплыв мыслей уменьшается, вы не уменьшаетесь; вы просто наблюдаете эти приливы и отливы мыслей. Какими бы ни были ваши мысли – хорошими или дурными, возбуждающими или скучными, блаженными или горестными, – вы не даете им силы для существования; вы не принимаете и не отвергаете ни одну из них. Вы обладаете чувством более обширного пространства – оно заключает в себе любую возникающую мысль.

Иными словами, во время медитации вы можете пережить ощущение существования или бытия, включающего в себя ваши мысли, но не обусловленного ими, не ограниченного вашими мыслями, вашим мыслительным процессом. Вы переживаете свои мысли; вы определяете их как мышление; и затем вы возвращаетесь к своему дыханию, выходите, расширяетесь и растворяетесь в пространстве. Это очень просто, но и очень глубоко. Вы непосредственно переживаете свой мир, и вам не нужно ограничивать это переживание. Вы можете быть полностью открыты – вам нечего защищать и нечего бояться. Так вырабатывается отречение от личной территории и малодушия.

Но в то же время отречение включает в себя и распознавание. Внутри основного контекста открытости существует особая дисциплина принятия решений – чего надо остерегаться и от чего нужно отказаться, а также что следует культивировать и что можно принять. Положительный аспект отречения, т. е. то, что культивируется, есть забота о других. Но чтобы заботиться о других, необходимо отбросить заботу лишь о себе, отбросить эгоистический подход. Эгоистическая личность подобна черепахе, несущей на спине свой дом повсюду, куда бы она ни шла. В какой-то момент вам нужно оставить дом и выйти в более обширный мир. Это абсолютная предпосылка к способности заботиться о других.

Чтобы преодолеть эгоизм, необходимо дерзание. Представьте себе, что вы стоите в купальном костюме на краю трамплина над бассейном и спрашиваете себя: «Что же теперь?» Ответ очевиден: «Прыгать!» Это и есть дерзание. Возможно, вы думаете, что в результате прыжка рискуете утонуть или крепко ушибиться. Все может случиться, гарантии безопасности нет; а все же стоит прыгнуть, чтобы узнать, что произойдет. Ученику-воину нужно прыгнуть. Мы слишком привыкли принимать то, что для нас плохо, и отвергать то, что полезно! Мы привязаны к своему кокону, к своему эгоизму, мы боимся расстаться с эгоизмом, переступить через самих себя. И для того, чтобы преодолеть колебания и отказаться от своей отдельности, чтобы посвятить себя благу других, необходимо в некотором смысле совершить прыжок.

В практике медитации путь к дерзанию, путь к прыжку лежит через отказ от собственных мыслей, выход за пределы надежды и страха, подъемов и падений мыслительного процесса. Вы ведь можете просто быть, просто дать себе возможность быть, не держаться за постоянные ориентиры, созданные умом. Вам не нужно избавляться от своих мыслей; они прекрасны; пусть там существуют. Но дайте себе возможность выходить вместе с дыханием, дайте ему рассеяться. Посмотрите, что происходит. Когда вы даете себе эту возможность, у вас вырабаты– вается доверие к собственной силе, доверие к своей способности раскрываться и расширяться до других людей. Вы осознаете, что достаточно богаты и обладаете необходимыми ресурсами для того, чтобы бескорыстно отдать себя другим; вы также обнаруживаете, что у вас есть огромное желание сделать это.

Но затем, сделав такой дерзкий прыжок, вы можете возгордиться, можете сказать себе: «Посмотрите, я прыгнул! Как я велик! Необыкновенно!» Но на пути воина заносчивость не работает. Она ничего не дает для блага других людей. Поэтому дисциплина отречения включает в себя дальнейшее развитие мягкости: вы остаетесь мягким и открытым, позволяете чуткости проникнуть в ваше сердце. Воин, осуществивший подлинное отречение, остается полностью обнаженным и неприкрытым; он лишен даже кожи и тканей. Он отказался от новых доспехов, отказался растить толстую кожу; даже его кости и костный мозг открыты миру. У него нет дома, нет желания подчинять себе ситуации. Он способен быть самим собой, не испытывая никакого страха.

На этой стадии, полностью отказавшись от личного комфорта и от своей отдельности, воин парадоксальным образом обнаруживает, что он ещё более одинок; он подобен уединенному острову посреди озера. Случайные паромы и лодки движутся взад и вперед между побережьем озера и островом; однако вся их деятельность лишь ещё больше подчеркивает его уединенность, одиночество. Хотя жизнь воина посвящена другим людям, он понимает, что никогда не сможет вполне разделить свои переживания ни с кем из них. Полнота его опыта так и останется его собственностью, и он должен жить один со своей истиной. Однако он все больше и больше влюбляется в мир; именно это сочетание влюбленности и одиночества побуждает воина постоянно вырываться из уединения и помогать другим. Отказавшись от личного мира, воин открывает более просторную вселенную, а его разбитое сердце все больше наполняется. И в этом нет причин для огорчения, но есть основания для радости: это вступление в мир воина.

 

Глава 9

Праздник странствия

Цель пути воина – выразить глубинное добро в его наиболее полной, свежей и яркой форме. Это возможно в том случае, если вы понимаете, что не обладаете глубинным добром, а сами являетесь этим глубинным добром. Поэтому обучение воина состоит в том, чтобы научиться пребывать в глубинном добре, пребывать в состоянии совершенной простоты. В буддийской традиции это состояние бытия называется отсутствием я. Принцип отсутствия я весьма важен и в учении Шамбалы. Нельзя быть воином, если вы не владеете опытом отсутствия эго. Без этого опыта ваш ум будет наполнен вашей личностью, личными замыслами и планами; вместо беспокойства о других вы останетесь навечно занятым и заполненным своим я. Общеупотребительное выражение «полон самим собой» обозначает именно такую заносчивость, ложную гордость.

Отречение, рассмотренное в предыдущей главе, представляет собой ту стратегию, которая преодолевает эгоизм. Результа– том отречения оказывается вступление в мир, где вы более доступны, более открыты для других, но также более одиноки и более уязвимы. Вы начинаете понимать, что путь воина – это тропа, или нить, проходящая сквозь всю вашу жизнь. Это не просто какая-то техника, которую вы применяете, когда возникает некоторое препятствие, когда вы несчастливы или подавлены. Путь воина – это постоянное странствие. Быть воином – значит научиться быть подлинным в каждое мгновение своей жизни. Такова дисциплина воина.

К сожалению, слово дисциплина вызывает много отрицательных ассоциаций. Часто дисциплину понимают как наказание, контроль, навязывание авторитета, произвольных правил. Однако в традиции Шамбалы дисциплина – это стремление достичь совершенной мягкости и подлинности. Здесь понятие дисциплины связано с тем, как преодолеть эгоизм, как искоренить эго и дать свободу глубинному добру в самом себе и в других людях. Дисциплина побуждает совершить странствие по пути воина. Она показывает этот путь и подсказывает, как нужно жить в мире воина.

Дисциплина воина неуклонна и всепроникающа. Этим она подобна Солнцу. Солнечный свет сияет повсюду, где встает Солнце. Солнце не принимает решения светить в одной части Земли и пренебречь другой. Сияние Солнца проникает всюду. Подобным же образом дисциплина воина не является выборочной. Воин никогда не пренебрегает своей дисциплиной, не забывает о ней. Его осознание и восприимчивость постоянно расширяются. Даже если ситуация предъявляет повышенные требования или создает трудности, воин никогда не сдается. Он всегда держится спокойно, с мягкостью и теплотой; он постоянно сохраняет свою преданность живым существам, заключенным в мире закатного солнца. Долг воина состоит в том, чтобы порождать теплоту и сострадание к другим. Он делает это без малейшей лености; его дисциплина и преданность непоколебимы.

Если же воин обладает непоколебимой дисциплиной, он испытывает радость от странствия, испытывает радость работы с другими людьми. Радость есть на протяжении всей жизни воина. Почему вы всегда радостны? Потому что стали свидетелями своего глубинного добра, потому что у вас нет ничего, за что нужно цепляться, потому что вы пережили чувство отречения, описанное выше. Ваши ум и тело постоянно синхронизированы и всегда радостны. Эта радость подобна музыке, которая празднует собственный ритм, собственную мелодию. Празднество остается непрерывным, несмотря на все подъемы и падения в вашей личной жизни. Так и говорят о человеке: он всегда радостен.

Другой аспект дисциплины воина содержит в себе различающее осознание, тонкое понимание. То есть эта дисциплина подобна луку и стреле: стрела остра и проникает вглубь; но для того, чтобы выпустить её, привести в действие эту остроту, необходимо воспользоваться луком. Подобным же образом, воин всегда любознателен, его постоянно интересует окружающий мир; но для того, чтобы применить свой тонкий разум, ему нужно также умелое действие. Когда стрела интеллекта соединена с луком искусного действия, тогда воину ни при каких обстоятельствах не страшны искушения и соблазны мира закатного солнца.

Соблазном мы здесь называем все то, что способствует укреплению я, не дает избавиться от эгоизма и открыть глубинное добро. Соблазнов множество, больших и малых. Вашим искушением может оказаться и пирожное, и миллион долларов. Благодаря остроте стрелы, вы способны отчетливо увидеть закат солнца, любую разрушительную деятельность – прежде всего в себе самом (так будет честно), а затем и в остальным мире. Лишь после этого, для того чтобы действительно избегнуть искушения, вам понадобится лук: глубокое прозрение необходимо вложить в лук, воплотить в искусное действие. Принцип лука и стрелы состоит в том, чтобы научиться говорить нет всему неподлинному, говорить нет небрежности или грубости, говорить нет недостаточной пробужденности. Для того чтобы должным образом сказать нет, вам нужны и лук, и стрела. Необходимо сказать нет с мягкостью – для этого нужен лук, и с остротой – для этого нужна стрела. Соединив одно с другим, вы понимаете, что теперь можете различать: вы уже не перепутаете снисходительность с одобрением, вы можете смотреть на мир и видеть, что и как происходит на самом деле. И тогда вы сможете преодолеть миф – ваш собственный миф! – о том, что вы не в силах сказать нет миру закатного солнца или самому себе, когда чувствуете, что погружаетесь в депрессию или безразличие. Таким образом, лук и стрела прежде всего связаны с преодолением искушений мира закатного солнца.

Когда вы научитесь преодолевать искушения, стрела интеллекта и лук действия проявятся как доверие к окружающему миру. Это порождает новую любознательность. Вы хотите вглядеться в каждую ситуацию и рассмотреть её так, чтобы не оказаться в дураках и не полагаться только на веру. Вы хотите лично открыть реальность с помощью собственного разума и умения. Чувство доверия заключается в том, что, применяя любознательность, вглядываясь в ситуацию, вы знаете, что получите определенный ответ. Достаточно сделать небольшой шаг в сторону цели – и это действие принесет некоторые результаты, неудачные или успешные. Когда вы пускаете стрелу, она или поразит цель, или пролетит мимо. Доверие есть знание того, что вы получите ответ.

Когда вы полагаетесь на эти ответы, на отражение мира явлений, мир становится банком, резервуаром богатства. Вы чувствуете, что живете в богатом мире, в котором вести и послания никогда не истощаются. Проблема возникает только в том случае, если вы пытаетесь ради собственной выгоды манипулировать ситуацией или игнорировать её. Тогда вы нарушаете свои взаимоотношения доверия с миром явлений – и резервуар может иссякнуть. Сначала, однако, вы получаете послания: если вы чересчур заносчивы, то обнаружите, что небо пригибает вас вниз, а если чересчур робки, то почувствуете, что земля поднимает вас вверх.

Обычно доверять в вашем мире означает ожидать, что о вас кто-то позаботится, что вас кто-то спасет. Вы думаете, что мир даст вам то, чего вы хотите, или, по крайней мере, то, чего ожидаете. Но как воин, вы хотите попробовать свой шанс, хотите подвергнуть себя воздействию мира явлений; и вы уверены, что мир пошлет вам послание – весть успеха или неудачи. Такие послания не являются ни наказанием, ни поздравлением; вы верите не в успех, а в реальность. Вы начинаете понимать, что обычно терпите неудачу в тех случаях, когда действие и интеллект не дисциплинированы и не синхронизированы, а успеха добиваетесь тогда, когда разум и действие едины. Но каким бы ни был результат ваших действий, он сам по себе не является целью. Вы всегда можете пойти дальше результата; и это станет зародышем дальнейших странствий. Таким образом, из практики воинской дисциплины, дисциплины лука и стрелы, возникает чувство непрерывного движения вперед и праздник вашего странствия.

Завершающим аспектом дисциплины воина является медитативное осознание. Этот принцип дисциплины важен для определения своего места в мире воина. Незакатное солнце дисциплины создает путь напряжения и радости и дает вам возможность совершать странствие, а принцип лука и стрелы представляет оружие для преодоления искушений и для проникновения в обширную кладовую ресурсов в мире явлений. Но ни один из этих принципов не сможет проявиться, если у воина нет прочного места, нет чувства присутствия в своем мире. Медитативное осознание дает воину возможность правильно занять свое место. Оно показывает ему, как восстановить утраченное равновесие, как воспользоваться посланиями мира явлений для дальнейшего развития своей дисциплины, не отвлекаясь при этом взаимной зависимостью и не будучи подавленным ею.

Принцип медитативного осознания можно уподобить эхо; без этого принципа немыслим мир воина. Эхо впервые переживается в практике сидячей медитации. Когда во время медитации ваши мысли отклоняются в сторону или вы теряетесь среди мыслей, эхо вашего осознания напоминает, что вам нужно произвести маркировку мыслей и вернуться к дыханию, к ощущению бытия. Подобным же образом, когда воин начинает терять след дисциплины, тратить время понапрасну или впадать в безразличие закатного солнца, его осознание действует подобно эхо и приходит к нему отраженным сигналом.

Сначала эхо может быть довольно слабым, но постепенно оно усиливается. Воин постоянно получает напоминания о том, что он должен быть на месте, здесь, поскольку он избрал жизнь в таком мире, где нет понятия отдыха, свойственного закатному солнцу. Временами кажется, что мир закатного солнца мог бы принести огромное облегчение. Тогда не нужно было бы слишком усердно работать; вы могли бы плюнуть на все и забыть о своем эхо. Но потом вы обнаруживаете, что возвращение к эхо приносит свежесть, поскольку мир закатного солнца оказывается слишком уж мертвенным – там нет даже эхо.

Из эхо медитативного осознания вы развиваете чувство равновесия, а это уже шаг к управлению вашим миром. Вы чувствуете, что едете верхом, сидите в седле на спине непокорной лошади – собственного ума; и вы уже способны прочно держаться в седле, хотя эта лошадь под вами брыкается; оказывается, вы умеете справиться с любым сильным или неожиданным толчком. Всякий раз, когда нарушается равновесие, вы тут же без труда восстанавливаете свое положение и не падаете. Всякий раз, когда ускользает осознание, вы восстанавливаете его благодаря самому процессу утраты: соскальзывание само себя исправляет, и это происходит автоматически. Вы начинаете чувствовать себя умелым, хорошо обученным всадником.

Осознание воина строится не на воспитании в себе крайней одержимости; оно основывается на воспитании предельной прочности – на доверии к глубинному добру. Это не значит, что вам придется быть тяжелым или скучным человеком; но вы обретаете чувство прочных корней, основательности. Вы пребываете в доверии, в постоянной радости; поэтому вас нельзя испугать. На этом уровне не может возникнуть неожиданное возбуждение или преувеличенная реакция на ситуацию. Вы принадлежите к миру воинов. Происходят разные мелкие события, хорошие или плохие, правильные или неправильные, но вы не преувеличиваете их. Вы постоянно возвращаетесь к своей посадке в седле, постоянно удерживаете свою позу. Воин никогда не изумляется; даже если кто-то появляется перед вами со словами: «Сейчас я тебя убью!» или: «Вот тебе в подарок миллион долларов» – вы не изумляетесь. Вы просто прочно сидите в седле.

Принцип медитативного осознания дает вам также прочное место на этой земле. Когда вы правильно занимаете свое место на земле, вам не нужны свидетели для подтверждения вашей устойчивости. В одном традиционном рассказе о Будде говорится, что, когда он достиг просветления, кто-то задал ему вопрос: «Как нам знать, что ты – просветленный?» Будда сказал: «Земля – вот мой свидетель». И коснулся рукой земли. Этот жест известен как мудра касания земли. Здесь выражено то же состояние, которое характерно для устойчивого положения в седле. Вы устойчиво опираетесь на реальность. Если кто-то спросит вас: «Как мне узнать, что ты не переигрываешь?», вы можете ответить просто: «Мое положение в седле говорит само за себя».

На этой стадии вы начинаете постигать сущность фундаментального понятия бесстрашия. Вы стремитесь к состоянию пробужденноети в любой ситуации, какая только может представиться вам; вы чувствуете, что можете подчинить себе свою жизнь, потому что не стоите ни на стороне успеха, ни на стороне неудачи. И успех, и неудача – это ваше странствие. Разумеется, вы все ещё можете испытывать страх – среди бесстрашия. В вашем странствии бывают мгновения, когда вы настолько ошеломлены, что дрожите от макушки до кончиков пальцев рук и ног. Вы едва удерживаетесь в седле, вы вот-вот взлетите в воздух от страха. Но даже это состояние выражает бесстрашие – если вы сохраняете изначальную связь с землей, то есть с вашим глубинным добром.

 

Глава 10

Непринуждённость

Практикуя дисциплину воина, вы учитесь сдерживать честолюбие и легкомыслие; из этого рождается прочное чувство равновесия. Равновесие приходит не тогда, когда вы держитесь за какую-то ситуацию, а когда находитесь в дружеских отношениях с небом и землей. Земля – это тяжесть, практичность. Небо – это видение или переживание открытого пространства, в котором вы можете распрямиться, поднять голову, расправить плечи. Равновесие приходит благодаря соединению практичности с видением, или, другими словами, благодаря единству мастерства и спонтанности.

Прежде всего вы должны доверять самому себе. Тогда вы сможете доверять также земле, доверять серьезности ситуации; благодаря этому вы сможете подняться. На этой стадии ваша дисциплина становится удовольствием, а не суровым испытанием или тягостным требованием. Когда вы едете верхом на лошади, равновесие приходит не потому, что вы крепко обхватили ногами бока лошади, а потому, что вы научились во время езды приподниматься в седле в такт движению. Каждый шаг – это танец, как лошади, так и седока.

Когда дисциплина становится естественной, когда она становится частью вас самих, очень важно научиться непринужденности. Для воина непринужденность означает освобождение от напряжения в рамках дисциплины, возможность испытывать свободу. Свобода здесь – не состояние дикости или небрежности, это скорее позволение себе пережить во всей полноте свое существование как человека. Непринужденность целиком преодолевает представление о дисциплине как о наказании за ошибки или дурные поступки, которые вы совершили или могли совершить. Вам необходимо полностью избавиться от мысли, что в вашей человеческой природе есть нечто изначально ошибочное и что поэтому вы нуждаетесь в дисциплине для исправления своего поведения. Пока вы испытываете такое чувство, пока считаете, что дисциплина приходит извне, до тех пор у вас будет и ощущение какой-то внутренней недостаточности. Таким образом, непринужденность – это избавление от каких бы то ни было сомнений, колебаний или неуверенности по поводу того, следует ли оставаться самим собой. Вам необходимо спокойное отношение к самому себе, чтобы глубоко уяснить тот факт, что дисциплина – это просто проявление вашего глубинного добра; вы должны приветствовать и уважать себя, освободиться от сомнений и неуверенности, чтобы реализовать свое глубинное добро и душевное здоровье для пользы других людей.

Для развития непринужденности вам сначала нужно воспитать себя в дисциплине отречения, равно как и в тех аспектах дисциплины, которые были рассмотрены в предыдущей главе. Это необходимо для того, чтобы вы не смешивали непринужденность с агрессивностью или заносчивостью. Без надлежащего воспитания непринужденность можно перепутать со склонностью соваться в любую дырку, чтобы доказать себе, что вы – храбрая и бесстрашная личность. Такое поведение чересчур агрессивно. Непринужденность также не имеет ничего общего с самодовольством за счет других и поощрением своего эго, когда приписываешь другим собственне ошибки. Заносчивость подобного рода в действительности никогда не основывается на непринужденности; она являет собой результат глубокой неуверенности в себе и делает вас нечувствительным, тогда как вам следует быть мягким и чутким.

Например, профессиональный водитель автомобиля во время гонок может, благодаря своей подготовке, вести машину по гоночному треку со скоростью до двухсот миль в час. Он знает предельные возможности двигателя, управления и покрышек, знает вес автомобиля, состояние дороги и условия погоды. Поэтому он способен вести машину быстро, и это не ведет к самоубийству. Наоборот, его езда становится прекрасной, как танец. Но если вы станете заигрывать с непринужденностью прежде, чем установите должную связь с дисциплиной, это может оказаться очень опасным. Если вы учитесь ходить на лыжах и попытаетесь после первых же тренировок проявить непринужденность и раскованность, вы рискуете поломать кости. Вообще, изображая непринужденность, легко попасть в беду.

После таких рассуждений вам может показаться, что вы никогда не получите достаточной подготовки, что вы никогда не станете непринужденным и свободным от напряжения в рамках своей дисциплины. У вас может появиться чувство, что вы никогда не станете человеком, способным на дерзание. Но если вы установили прочную связь с дисциплиной, то для вас самое время избавиться от этих сомнений. Если вы будете ждать того времени, когда ваша дисциплина сделается безупречной, то такое время никогда не наступит. Оно не наступит, пока вы сами не проявите непринужденность в действии. Когда вы начинаете наслаждаться дисциплиной воина, когда вы чувствуете, что она становится естественной, пусть даже весьма несовершенной, – значит, пришло время непринужденности.

Очевидно, что непринужденность представляет собой нечто большее, чем простое освобождение от напряжения. Она основана на гармонии с окружающей обстановкой, с миром. Один из важных принципов непринужденности – жизнь как вызов; однако это не означает, что нужно жить в условиях постоянного кризиса. Представьте себе, например, что ваш банкир приглашает вас к себе и сообщает, что ваши расходы превысили счет; и в тот же день домовладелец ставит вас в известность, что собирается выселить вас за неуплату. Реагируя на такой кризис, вы начинаете звонить по телефону всем своим друзьям, пытаясь одолжить у них нужную сумму денег и выйти из критического положения. Жизнь как вызов – это не реагирование на подобные чрезвычайные ситуации, которые вы сами же создаете невниманием к деталям своей жизни. Для воина каждое мгновенье оказывается испытанием, вызовом – это стимул к тому, чтобы оставаться подлинным; и каждый такой вызов восхитителен! Если вы проявляете истинную непринужденность, это избавляет вас от напряжения, а вызов доставляет настоящее удовольствие.

Варианты непринужденности, свойственные миру закатного солнца, – получить отпуск, напиться допьяна, стать диким и необузданным, совершить скандальные поступки, о которых вы никогда бы и не помыслили в «здравом уме». В представлениях Шамбалы, очевидно, все это выглядит совершенно иначе. Непринужденность воина не предполагает ухода от затруднений обыденной жизни. Скорее наоборот: она означает более глубокое вхождение в собственную жизнь; ведь вы понимаете, что ваша жизнь, как она есть, содержит безусловные возможности обрести бодрость, исцелиться от депрессии и сомнений.

Понимание бодрости в мире закатного солнца иное: это не столько действительная бодрость, сколько словесное убеждение себя в том, что все идет хорошо. Когда вы просыпаетесь утром, встаете с постели и идете в ванную, вы заглядываете в зеркало – и видите спутанные волосы, полусонное лицо, мешки под глазами. В мире закатного солнца вы в такой момент с глубоким вздохом говорите себе: «Ну вот, опять начинается!» Вы чувствуете, что вам нужно запускать свой двигатель и как-то протянуть до конца дня. Или вот другой пример: когда иранские революционеры стерегли заложников в американском посольстве, они, вероятно, просыпались по утрам с чувством радости: «Как здорово! Мы держим заложников за дверью! Это наши заложники!» Именно такие варианты бодрости присущи миру закатного солнца.

Бодрость воина не в том, чтобы искусственно возбуждать в себе силу воли или придумывать какого-то врага, а затем, победив его, ощущать прилив жизненных сил. Люди обладают глубинным добром – и не где-то за стеной, а здесь, внутри себя. Поглядите на себя в зеркало: ведь вы можете уважать то, что там видите, не сокрушаясь особенно, если отражение не вполне соответствует вашим ожиданиям. Вы сможете воспользоваться возможностями глубинного добра и ободриться, если просто станете спокойнее относиться к себе. Встав с постели, придя в ванную, приняв душ, завтракая, вы можете радоваться всему, что делаете, не терзая себя постоянными сомнениями – соответствует ли ваше поведение вашей дисциплине или планам на сегодняшний день. Вы можете твердо доверять себе, и это гораздо лучше укрепит вашу дисциплину, чем постоянное беспокойство и оглядки на каждый свой поступок.

Вы можете ценить и любить свою жизнь, даже если она не вполне совершенна. Возможно, ваша квартира бедна, мебель – старая и недорогая. Но вам ведь и нет необходимости жить во дворце; вы можете спокойно и непринужденно чувствовать себя всюду, где бы ни находились. Да в конце концов любое место, где вы находитесь, – это и есть дворец! Если вы въехали в квартиру, оставленную в беспорядке, стоит потратить некоторое время и вычистить её, и не потому, что вам не нравится грязь и вы плохо чувствуете себя среди беспорядка, а именно потому, что вы чувствуете себя хорошо. Если вы найдете время привести её в порядок и вселитесь в чистую квартиру, значит, вы сумели превратить унылое жилье в хорошее место для жизни.

Человеческое достоинство держится не на денежном богатстве. Богатые люди в состоянии истратить много денег на роскошное убранство дома, но они умеют создавать лишь искусственную роскошь. Достоинство же возникает из ваших внутренних человеческих ресурсов, когда вы делаете вещи своими руками – к месту, аккуратно и красиво. Вы можете осуществить это – даже в самых худших ситуациях вы способны сделать свою жизнь изысканной.

Ваше тело есть продолжение глубинного добра. Это самый близкий ваш инструмент, первое орудие, которым вы располагаете для выражения глубинного добра; поэтому должная оценка тела весьма важна. Пища, которую вы едите, жидкость, которую пьете, одежда, которую носите, разумная физическая нагрузка – все это важно. Не обязательно бегать трусцой или ежедневно проделывать отжимания в упоре; важно заботливое отношение к телу. Даже имея физические недостатки, вы не должны чувствовать себя их узниками. Вы и в этом случае можете с уважением относиться к своему телу и к своей жизни. Ваше достоинство превыше ваших физических недостатков. Во имя неба и земли вы имеете полное право любить себя.

Видение Шамбалы не является чистой философией. По существу, это система самовоспитания, цель которого – быть воином. Вы учитесь лучше обращаться с самим собой, потому что намерены помогать людям строить просветленное общество. В этом процессе очень важно чувство самоуважения: оно чудесно, оно совершенно великолепно. У вас может не хватать денег на покупку дорогой одежды; но ваши экономические проблемы не должны приводить вас к депрессии, свойственной миру закатного солнца. В любых условиях вы можете проявлять достоинство и доброту. Можно носить джинсы и майку, но при этом оставаться достойным человеком. Да, даже в обрезанных джинсах и майке. Проблема возникает тогда, когда вы не уважаете себя, а поэтому не уважаете и свою одежду. Если у вас депрессия и вы, ложась спать, швыряете одежду на пол, – это уже проблема.

Нужно понять главное: когда вы живете в соответствии с глубинным добром, вы развиваете в себе естественное изящество. Ваша жизнь может стать широкой и спокойной, ей просто ни к чему неряшливость. Вы сумеете полностью освободиться от депрессии и недовольства своим человеческим существованием; вы ощутите бодрость. Вам незачем обвинять мир в собственных проблемах. Вы можете успокоиться и по-настоящему понять и принять этот мир.

Затем вы поднимаетесь на следующую ступень непринужденности, и эта ступень – говорить правду. Когда вы сомневаетесь в самом себе или в том, заслуживает ли доверия ваш мир, у вас может возникнуть желание манипулировать правдой – чтобы предохранить себя. Например, во время собеседования перед приемом на работу вы можете быть не совсем правдивы со своим работодателем; вы можете решить, что следует как-то изменить истину, чтобы получить работу. Вы думаете, что вам выгодно показаться лучше, чем вы есть. С точки зрения Шамбалы, честность – самая лучшая тактика. Но говорить правду – не значит разглашать свои глубочайшие секреты и выставлять напоказ все, чего вы стыдитесь. Вам нечего стыдиться – вот основание для того, чтобы говорить правду! Вы можете не быть величайшим в мире ученым, величайшим механиком, художником или любовником; но то, что вы есть, – это доподлинно, фундаментально хорошо. Если вы по-настоящему почувствуете это, то сможете освободиться от колебаний и угрызений совести и говорить правду, не преувеличивая и не преуменьшая своих достоинств.

Теперь вы начинаете понимать важность открытого общения с другими людьми. Если вы говорите правду другим, они тоже смогут быть открытыми с вами – быть может, не сразу, но во всяком случае вы дадите им возможность так же честно выразить себя. Если же вы говорите не то, что чувствуете, то порождаете замешательство в себе и в других. Уклоняясь от правды, вы уничтожаете саму цель речи как средства общения. Способность говорить правду – это связано и с деликатностью. Человек Шамбалы говорит мягко; он не кричит. Спокойная речь выражает ваше достоинство, так же как выражают его красивые плечи и голова. Было бы очень странно, если бы человек с изящной головой и красивыми плечами стал рычать на собеседника; это выглядело бы весьма нелепо. Часто, разговаривая с каким-нибудь человеком, не понимающим вашего языка, вы обнаруживаете, что почти лаете; вам кажется, что нужно кричать во все горло, чтобы вас поняли. Как раз это и не нужно. Если вы действительно хотите общаться с другими, то вам нельзя кричать и стучать по столу, чтобы заставить слушать себя. Если вы говорите правду – говорите её мягко, и ваши слова будут услышаны.

Высшая ступень непринужденности – жизнь без обмана. Мы говорим не о преднамеренном введении других людей в заблуждение. Речь скорее о том, что ввести других в заблуждение или действительно их обмануть может ваш самообман – ваши собственные колебания и сомнения. Вот вы просите кого-то помочь вам принять решение: «Просить ли эту женщину выйти за меня замуж?», «Жаловаться ли мне такому-то, что он груб со мной?», «Стоит ли мне браться за эту работу?», «Следует ли мне идти в отпуск?» Вы обманываете других, если ваш вопрос является не подлинной просьбой о помощи, а просто отражает отсутствие у вас уверенности в себе. Жизнь без обмана – это, фактически, дальнейшее развитие способности говорить правду: она основана на правдивости с самим собой. Когда вы обладаете чувством доверия к собственному существованию, тогда все, что вы сообщаете другим, оказывается подлинным и заслуживающим доверия.

Самообман нередко возникает из-за того, что вы боитесь собственного разума и боитесь, что не сумеете должным образом справиться со своей жизнью. Вы не можете признать собственную врожденную мудрость. Вместо этого вы полагаете, что мудрость – это что-то монументальное, что оно находится вне вас. Такое отношение необходимо преодолеть. Для того чтобы жить без обмана, нужно полагаться на единственный критерий – знание, что внутри вас уже существует глубинное добро. Несомненность этого знания можно пережить в практике медитации. Во время медитации вы переживаете состояние ума без посторонних мыслей, состояние свободы от страха и сомнения. Это непоколебимое состояние ума не теряет устойчивости во время периодических приливов и отливов мыслей и эмоций. Сначала у вас могут появляться только проблески такого состояния; но благодаря практике медитации вы улавливаете искру, небольшое пятнышко безусловного, глубинного добра. Ощутив эту искру, вы, возможно, не почувствуете полной свободы или полного добра; но вы постигнете, что пробужденность – глубинное добро – находится здесь. Вы можете освободиться от сомнений, а значит, можете жить без обмана. В вашей жизни есть некоторое возвышенное качество: оно существует без усилия. Плодом непринужденности является соприкосновение с этой возвышенной энергией, и это позволяет вам свести дисциплину и удовольствие в единое целое, так что дисциплина % становится приятной и свободной от усилия.

Каждый человек переживал в своей жизни приливы энергии или силы. Например, атлеты чувствуют эту энергию во время занятий спортом. Или же человека может захватить поток любви, страсти или влечения к другому человеку. Иногда мы чувс– твуем энергию в виде прохладного дуновения ветерка, а не 1 сильного ветра. Например, когда вам жарко и вы покрылись потом, вы принимаете душ – и испытываете восхитительную прохладу, а вместе с ней прилив энергии.

Обычно мы полагаем, что эта энергия поступает из какого-то определенного источника или имеет какую-то особую причину. Мы связываем её с ситуацией, в которой ощущаем её прилив. Атлет может посвятить себя спорту благодаря переживаемому им восторгу соревнования. Некоторые люди имеют склонность часто влюбляться – потому что во время влюбленности чувствуют себя бодрыми и живыми. Результат непринужденности заключается в том, что вы открываете для себя некоторый резервуар, банк самосущей энергии: она всегда для вас доступна, невзирая ни на какие обстоятельства. В действительности она ниоткуда не приходит; она всегда здесь. Это – энергия глубинного добра.

В учениях Шамбалы эта самосущая энергия называется конь-ветер. Принцип ветра – мощная, бурная, яркая энергия глубинного добра. Действительно, добро способно нести в себе огромную мощь. Но в то же время глубинное добро можно оседлать, и это – принцип коня. Соблюдая дисциплину воина, в частности дисциплину непринужденности, вы можете оседлать ветер добра. В некотором смысле, такого коня нельзя полностью укротить: глубинное добро никогда не станет вашей личной собственностью; но вы можете пробуждать и призывать к служению его возвышенную энергию. Вы научитесь творить глубинное добро для себя и для других, идеально и реально, здесь и теперь, и не только на философском, но и на конкретном физическом уровне. Когда вы входите в соприкосновение с энергией коня-ветра, вы естественно избавляетесь от бес-покойсва за состояние собственного ума и начинаете думать о других. Вы чувствуете огромное желание поделиться открытием глубинного добра со своими братьями и сестрами, с отцом и матерью, с друзьями – пусть все они также извлекут пользу из послания глубинного добра. Таким образом, открытие коня-ветра – это, прежде всего, признание силы глубинного добра в самом себе, а затем бесстрашное проецирование этого состояния на других.

Переживание духовного подъема – это радостная ситуация; однако она несет и печаль. Она подобна влюбленности. Когда вы влюблены, присутствие любимого человека приносит одновременно восторг и сильную боль. Вы испытываете и радость, и печаль. Но в этом нет беды. На самом деле такое состояние чудесно – это идеальная человеческая эмоция. Воин, переживающий состояние коня-ветра, чувствует радость и печаль любви во всем, что он делает. Он ощущает одновременно жар и холод, сладость и кислоту. Независимо от того, как идут дела – хорошо или плохо, независимо от успеха или неудачи, он чувствует сразу и восхищение, и печаль.

Так воин приходит к пониманию смысла безусловного доверия. Тибетское слово зиджи означает «доверие». Здесь зи – «сияние» или «блеск», а джи – «великолепие» или «достоинство»; иногда это слово означает также «монолитный». Таким образом, слово «зиджи» выражает понятие сияния, радости и вместе с тем достоинства.

Иногда уверенность означает, что в ситуации, где нет выбора, вы верите в себя и, используя все свои запасы, информацию, силу, хорошую память и закусив губу, наращиваете свою агрессивность: вы клянетесь себе, что сделаете то, что наметили. Таков подход воина-любителя. В нашем же случае уверенность – это неуверенность в чем-то; это просто стойкое состояние доверия, свободное от примеси соревнования и соперничества. Это безусловное состояние, в котором вы обладаете устойчивым состоянием духа, не нуждающимся в подпорках и ориентирах. Здесь нет места для сомнений – даже вопрос о сомнении не возникает. Такого рода уверенность заключает в себе мягкость, потому что в ней нет и мысли о страхе; она заключает в себе стойкость – поскольку в этом состоянии доверия происходит непрестанное пополнение энергии; а также и радость – ибо доверие к своему сердцу придает воину истинное чувство юмора. Такая уверенность проявляется как величие, изящество и богатство в жизни человека. Как реализовать эти качества в вашей жизни – тема второй части настоящей книги.