Коридор подстанции рядом с комнатой диспетчера мерными шагами обходит полицейский. Таких всегда присылают на охрану трупов, чья смерть похожа на криминальную, где надо сохранить всё в неизменном виде. Огнестрельное ранение является прямым доказательством отклонения версии травмы бытового характера. Мог самостоятельно прострелить себя на охоте, но ему могли и помочь в этом. Боюсь, диспетчер этой ночью не заснёт, наблюдая караваны людей в погонах, любопытных с улицы и заполняющих коридор истошными криками родственников умершего. Меня уже было хотели пригласить в качестве понятого, но я отказался по причине острой занятости. Главное сейчас, успеть добраться до туалета, а потом расчехлить пакет со сладким, что-то меня уже начало потряхивать от всего этого. Особенно сказался последний вызов, внёсший существенную сумятицу в самочувствие.

Простой смены ждать не приходится, это я понял ещё с самого утра. Нет, даже раньше, когда смотрел сон перед пробуждением. То непонятное ощущение внутренней пустоты и падения в бездну должно было к чему-то привести. Я не суеверный и не верю в разного рода предсказания, только реалии отчего-то каждый раз пытаются меня переубедить. Когда я открывал дверь в туалет, до моего слуха донёсся номер бригады по громкой связи. В туалет я всё равно схожу — не хочется на морозе прятаться за автомобиль где-нибудь в глухом углу города. Быстро добегаю до комнаты отдыха, где на столе стоит пакет, извлекаю из него весь кулёк со сладким. Не стал разбираться с узлом, рвать оболочку тоже не стал. Пусть лежит в машине, ничего с ним не случится.

Диспетчер протянул мне карту, куда я не стал заглядывать, сразу направляясь к автомобилю. Впрочем, водителя в машине нет. Надо его искать. Оказывается, он с упоением впился в тарелку, только-только вынутую из микроволновой печи. Зверский оскал и злобный взгляд его глаз не дали мне ничего сказать, так как всё было понятно и без этого. Я попросил его быстрее разделаться с котлетой да выгонять машину из гаража. У меня появилось время достать несколько пряников. Хоть я ел совсем недавно, но организм хочет есть всегда. С моим дробным питанием я давно превратился в автомат по поглощению еды. Каждый час появляется желание есть. Самое удивительное — ешь много, ешь всё, а не толстеешь. В иные дни наоборот сбавляешь вес. Любая диета запрещает тот или иной продукт, практически все против белого хлеба и сливочного масла, но я могу этим питаться целый день, отчего жировых отложений всё равно не будет.

Водитель наконец-то вышел, кряхтя, запрыгнул в автомобиль. Пришло время открывать ворота, откуда в лицо дунул ветер, обдавая холодом и настраивая на продолжение работы. Чувствую себя отлично — сладкое бодрит и даёт силы, наполняя сознание радостью. Кто-то не может жить без мяса, мне же нужно побольше углеводов. Посмотрел карту вызова — температура.

То, что у нас в стране не умеют бороться с температурой, я понял давно. Вполне может быть, люди умеют бороться, но когда постоянно приезжаешь, смотришь, видишь одно и тоже, то возникает мысль только о настоящей безалаберности, когда заботы о собственном здоровье перекладываются на чужие плечи. Ладно, если повысилась температура у ребёнка, тогда у родителей пелена застилает глаза — мозг окончательно отключается, соображать они уже не в состоянии, требуя раз за разом укол для своего чада, от которого ребёнок исходит на крик… и правильно делает. Вот бы им поставить внутримышечно анальгин, который действует не более четырёх часов, зато ягодица потом болит неделю. Сам процесс постановки инъекции крайне болезненный. Помню одного парня — он потерял сознание, настолько тяжёлой оказалась для него эта процедура. Почему люди не пьют таблетки? Каждые четыре часа принимаешь жаропонижающее, позволяешь организму потеть, скидывая с себя всю теплоудерживающую одежду. Радуешься эффекту. Но всё не может быть так просто — такая мысль прочно сидит в головах людей, решивших вызвать скорую помощь.

Часть людей боится пневмонии, кто-то желает поделиться своей инфекцией с другим человеком, отчего сотрудники скорой помощи часто уходят в зимнее время на больничные. Если не переохладишься, так обязательно подхватишь инфекцию от другого человека, от чего маска не всегда может помочь.

Вызывающий живёт недалёко от подстанции, поэтому мы подъехали очень быстро.

В каждом населённом пункте имеются районы, а чаще отдельно стоящие строения, где собирается весь негатив. Что именно так влияет на людей и отчего они предпочитают собираться под одной крышей — загадка человечества. Может быть, тут имеет место теория отрицательных мест, так их манящая. Так или иначе, но передо мной один из таких домов. Это пятиэтажка с малосемейками — когда на этаже две двери, за каждой из которых коридор с общей кухней и санузлом на определённое количество комнат. В данном доме их по пять на секцию. Тяжело представить себе трудности быта. Я бы не смог жить в таких условиях.

Дом настолько обветшал, что, подходя к подъезду, надо быть очень внимательным, желательно поглядывая наверх, откуда легко может прилететь на голову кирпич, не вовремя вывалившийся из расшатавшейся кладки. Этот дом может легко завалиться набок, что тоже не позволяет чувствовать себя спокойно не только внутри, а даже рядом с ним. Иная проблема заключается в самих подъездах. Когда строили дом, то архитекторы считали обязательным для местного жителя посещение бани. Баню тут уважали изначально, но годы сменились вместе с жильцами, которые баню на дух не переносят, как не переносят соседи ближайших домов и самих жильцов, зажимают нос от вони различного неприятного свойства, так легко вырывающейся на свободу, чтобы заполнить чистое пространство. Некоторые секции обзавелись ванными, после чего в подъездах случился форменный хаос, выразившийся в облезании краски и изъязвлении более нижних слоёв стен, где порой можно легко найти сквозную дыру.

Этот дом населён не пчёлами-труженицами, а пчёлами-лодырями, которые окуривают сами себя, сохраняют вялость, балуются алкоголем, не задумываясь о завтрашнем дне. Такие люди находятся на дне общества, при этом нисколько не стесняясь сложившейся ситуации, предпочитая ставить в неудобное положение своих гостей, и это нисколько не способствует созданию комфортных условий для работы. Тут тебя не может ждать обыкновенный человек. Обязательно кто-то подрезал крылья пчеле-лодырю, хотя сия пчела могла подрезать себе крылья сама, ведь психика данных созданий в крайне запущенном состоянии.

Сквозные дыры в стенах меркнут зимой, когда в подъезде обнаруживаешь протоптанную дорогу. Ладно, если снег на первом этаже, поскольку деревянная дверь сгнила десять лет назад, давая ветру вольно кружиться на входе. Но снег лежит на всех лестничных площадках, вплоть до последнего этажа. Причина этого довольно банальна — подъезд лишён стёкол, вместо которых пустые оконные проёмы. Именно через них снег попадает в подъезд.

В тёмное время суток продвижению по подъезду помогает фонарик. Без него тут делать нечего. Освещения в подъезде нет, а метод слепого упирания ногой в ступеньку тоже не подойдёт. Иная лестница представляет из себя залихватского вида горку, которая может быть полита водой. Дети любят шалить. Так и спускаться быстрее. Хорошо, когда в корке льда кто-то сделал зарубки, чтобы можно было подняться на верхние этажи. Мне сегодня повезло, не придётся изображать из себя акробата, цепляющегося всеми возможными способами за перила, не имея иного способа найти точку опоры. Вызвали на второй этаж. Можно вздохнуть спокойно.

На короткий двойной удар в дверь быстро откликнулись. Практически сразу открыли, не интересуясь кто пришёл. Лицо обдало паром. Если это был пар. Судя по запаху, это скорее что-то подгорелое вперемежку с табачным дымом и некой изрядной долей кислятины, отчего сразу заслезились глаза. Входить совершенно расхотелось. Коридор в секции задымлён основательно. Освещение тут отсутствует вообще, поэтому выхватывание светом от фонарика отдельных элементов окружающей обстановки не способствует сохранению благостного расположения. Мировосприятие пошло на убыль.

С кухни раздаются гнусавые хихикающие голоса наркоманов, в какой-то из комнат шумит астматик, других звуков нет. Возникает сильное желание потереть глаза да смахнуть выступившие слёзы. Мне показывают комнату, куда следует пройти.

Температурящий больной, вызвавший скорую помощь, всегда выглядит одинаково. Этот человек в толстой кофте также лежит под толстым одеялом… к тому же не стесняясь курит. Точнее, она не стесняясь курит. Кроме кофты, никакой одежды больше нет. Спасибо первичным половым признакам, они помогают отличить женщину от мужчины — иногда знание данной физиологической особенности помогает в работе.

Документов при себе нет. Со слов, сорок лет, хотя больше похожа на сгорбившуюся коротко стриженную бабушку лет ста двадцати. Говорят, алкоголь полезен. Только любой яд полезен в малой дозировке. При превышении нормы потребления организм отравляется. Кто-то обижается, когда ему в лицо говорят, что он ханыга, хотя при этом это самое лицо, в которое ты говоришь, всеми своими складками и характерным видом прямо заявляет о привычке много выпивать.

Неблагополучный пациент пугает возможным наличием туберкулёза лёгких в открытой форме, от которого можно легко получить себе такой же. Поэтому я ставлю ящик с медикаментами на пол и надеваю маску. Только после этого я подойду к человеку. Прошу принести свет в комнату. Через несколько минут мне принесли свечку. Скорее всего, с кухни, так как хихикающие голоса разразились бранью, пожеланиями скорейшей смерти в простейше-примитивной форме. Только сейчас я увидел комнату.

Интересно, не наслали ли на меня проклятие те три женщины, от которых я час назад пытался убежать всеми способами? Много насмотрелся на работе, но чтобы вот так, да всё разом — такое достойно только художественного произведения из жанра мистики или ужасов.

Сама комната до предельности проста. Ничего лишнего — только старая разваливающаяся кровать, исходящая на скрип при каждом движении лежащего на ней человека, покосившийся шкаф в углу, такая же покосившаяся люстра без лампочек, окно основательно забито досками, отчего вся комната производит вид кладовки, где соседи держат весь хлам. Только тут пусто.

Пациент скинул с себя одеяло, не желая снимать кофту. Детальный расспрос выявил удивительный факт. Женщина считает во всём виноватой прививку против гриппа, которую этой женщине поставили осенью в поликлинике. Как там мог оказаться данный пациент, совершенно не могу себе представить. Впрочем, желание бюджетных организаций отчитаться перед вышестоящими контролирующими органами всегда поражает воображение.

Нас строго контролируют в дни выборов, когда чуть ли не конвоем водят к избирательным урнам, также нас строго контролируют на предмет выполнения всех других предписаний. Например, строго обязательно прививаться от того же гриппа, от чего многие отказываются. Начальство грозит отстранить от работы, а больничный не оплачивать, если он будет по любому из простудных заболеваний. Только на практике именно вакцина от гриппа сваливает людей окончательно. Почему тогда положительная статистика? Мало кто вакцину действительно ставит. Люди давно приметили особенность, что когда обходишься без такой вакцины, то заболеть зимой трудно, зато с ней — легко.

Из всех прививок именно прививку от гриппа можно честно назвать вредной. Все остальные не просто нужны — они жизненно необходимы! В наше время стало модно отказываться, ссылаясь на побочные действия. Вот только стоит здраво рассудить, когда так думаешь, предполагая возможность заболеть. Если ребёнок перенесёт какое-то заболевание и навсегда останется инвалидом, то он никогда не простит родителей за такую халатность и надуманность проблем в обход тех, что действительно могут стоить здоровья и жизни. Грипп тоже угрожает жизни, только каждый сезон он разный, ведь грипп никогда не повторяется. Можно ли привить то, что лишь может облегчить симптомы гриппа, уберегая от возможных осложнений, влекущих смерть? Возможно! Каждый должен решать сам за себя.

Осмотр зева опроверг предположения пациента — у него ангина. Единственная его проблема сейчас — это наличие гноя в организме, от которого температура и поражает своим размахом, достигая сорока градусов. Я совсем забыл о накуренном помещении, хотя пациент продолжал курить сигарету за сигаретой, отказываясь, из уважения ко мне, отложить процесс вдыхания никотина. Спасибо природе за способность к адаптации. Любые условия принимаешь за тебя всегда окружающие. Шоковое состояние быстро преодолевается организмом, и начинает казаться, что ничего необычного уже больше не происходит. На данный момент я точно уверен в отсутствии солнца на небе, и я знаю, что состав воздуха на самом деле не такой, каким он был для меня ранее, включая его видимость. Воздух должно быть видно.

Пациенту пришлось сделать одно строгое внушение, без которого я отказался продолжать оказывать ему медицинскую помощь. Для инъекции нужны чистые кожные покровы, а тут ссохнувшаяся грязь вместе с остатками испражнений. Поставь укол в такую ягодицу, и не миновать последующего абсцесса, за который так любят наказывать медиков. Разве можно делать уколы в таких условиях, где о стерильности никто не знает? Любые мероприятия такого плана надо осуществлять в больницах или поликлиниках, имеющих оборудованный процедурный кабинет. В остальных местах только в условиях острой необходимости. Хочется, чтобы об этом помнили все люди, допускающие до себя медиков, которые не способны создать идеальные условия для манипуляций, но не могут ничего с собой сделать, когда их укоряют в чёрствости. Да, помощь нужно оказать — принцип, когда из двух зол выбирают меньшее, действует безотказно. И не стоит винить медиков в абсцессе после инъекций — это прямое следствие вынужденности.

Где и как эта женщина вымыла нужное мне место, я не следил. Тщательно протёр спиртом и ввёл лекарство. В больницу ехать не желает, но на вызове терапевта из поликлиники настаивает. На рекомендации купить в аптеке жаропонижающие таблетки отмахивается, ссылаясь на то, что если температура снова поднимется, то она опять вызовет скорую помощь. Самое удивительное — скорая помощь приедет к ней ровно столько раз, сколько она захочет, чтобы поставить укол, так как у пациента нет денег на грошовые лекарства. Откуда тогда возможность покупать сигареты и алкоголь?