Значит, как только крысу током шибануло, мы с Колькой переглянулись и отползли на всякий случай от этой лужи подальше.
Тут от всего, что с нами случилось, мне дико захотелось есть. Я как вспомнил, что у Кольки в мешке какие-то консервы гремели, так мне аж чуть дурно не стало. Запалили мы с братом сигарету, вставили ее в трещину в стене и решили перекусить.
Надо признаться, более странного обеда у меня еще в жизни не было. Мало того, что ели мы прямо с ножа холодную жирную тушенку, а пальцы вытирали прямо об себя. Все это действо происходило, значит, при тусклом красном свете сигареты. Впечатление было такое, что мы сидим в темной ванной и при свете красного фонаря печатаем фотографии. Отличие было разве что в том, что из ванной всегда можно было выскочить на кухню и, порубав горячую яичницу, спокойно пойти в спальню и лечь спать. Здесь же, в туннеле, как показала практика, спать, а тем более на ходу, было смертельно опасно.
Значит, умяли мы тушенку, и на душе немножко легче стало. Так у меня всегда бывает: разозлит тебя, скажем, кто-нибудь, придешь домой — весь взъерошенный, нервный. А супа тарелку втетеришь, бадейку чая с сахаром или вареньем выпьешь — глядишь и успокоился. Правда, в этом подземелье чайку можно было вскипятить разве что в нашей электролуже.
А о чае я тогда не зря подумал. Потому что напихал в себя все всухомятку и начал икать.
Колька мне говорит:
— Ну, пошли дальше. Нам еще Бормана, Мензурку и профессора выручать надо.
А я ему отвечаю:
— Кто-ик… нас-ик… спас-ик…
Он оборачивается:
Ты что за чушь несешь? Какой еще Стасик?
Да-ик… не-ик… Стас-ик… спас-ик… бы-ик… нас-ик… кто-ик…
Я серьезно все ему, а он обиделся:
— Да ну тебя с твоими приколами!
Все время из себя шута горохового корчишь. Лучше посмотри, который час?
Мы уже тут почти сутки, наверное, плутаем.
Я сощурился и поднес циферблат часов почти к глазам:
Как же, сутки. Всего-то часа три.
Ну, это хорошо. Может, наши бандиты еще не все входы-выходы перекрыли…
Так, переговариваясь, пробираемся мы по туннелю дальше. И вскоре натыкаемся на перекресток! Влево — коридор, вправо коридор, и еще прямо дорожка ведет.
— Куда идти? — оборачивается ко мне Колька.
Куда ты завел нас, Сусанин-герой, — утираю я носком пот со лба. — Откуда я знаю, я сам тут впервой…
Надоел! — сверкнул на меня глазами Колька.
Опять я, значит, виноват. Но на самом деле он знает, что это у меня такая привычка дурная. Вот как, значит, все время слово "значит" употреблять, так и во всяких экстремальных ситуациях начинаю всегда шутки шутить…
Надо мыслить логически, — забубнил мой брат. — Если и левый, и правый туннель уже, чем наш, выходит, что они — не главные. Главный — наш. И идти нам нужно по-прежнему прямо.
Да нам все равно куда идти, — вздыхаю я. — Лишь бы на поверхность выбраться. А там травка зеленеет, солнышко блестит… Бандитская граната на земле лежит…
Погоди, погоди, — остановился Колька. — Точно, они же тоже подумают, что мы по главному туннелю будем идти. А мы возьмем и свернем! Не будут же они у каждого здания пост выставлять. На это никакой мафии не хватит!
Проведя такое умозаключение, мой брат решительно повернул налево. Хотя сердце мое, значит, чувствовало, что нам нужно направо. Нужно будет, как только время выдастся, еще раз в тот туннель слазить и мою догадку проверить.
Ползем мы дальше. И вдруг — бах! — Колька головой прямо в кирпичную стенку врезается. Задумался, значит. Зашипел он, как змеюка, и голову потирает.
Дай, — говорю, — гляну, не до крови расшибся?
Ну тебя! Нет там ничего, разворачивайся — тут тупик.
И что-то меня подтолкнуло осмотреть то место внимательно. Думаю, я просто-напросто почувствовал дуновение ветерка со стороны тупика. В общем, зажег я спичку и увидел перед собой самую натуральную кирпичную стенку. Вернее не так — стенка была как раз таки ненатуральной! Я это сразу понял, когда сообразил, что полосок засохшего раствора между кирпичами не было! То есть проход по туннелю был заложен просто кирпичами, без цемента! Как только я это понял, то навалился на эту стенку, и она тут же рухнула…