Утро следующего дня выдалось довольно хлопотным. Подсевшие батарейки на будильнике подвели всю нашу семью — его несмелое пиликанье разбудило нас через полчаса после того, как нам было положено вставать, делать зарядку под бодренькую музыку «Радио Максимум», поглощать низкокалорийный завтрак и вышвыриваться по делам. Но вместо этого упорядоченного, как каждое будничное утро, конвейера: папа бреется, мама готовит завтрак, я, потягиваясь, встаю, у нас получилось броуновское, то есть хаотичное, движение жилых масс. Мама и папа, стеная: «О, Господи! Да как же это так?!», носились по нашей малогабаритной хибаре, то и дело сталкивались в коридоре, торопились как могли, но, несмотря на катастрофический цейтнот, успевали подгонять и меня. В результате меня выставили за дверь непричесанной, ненакрашенной и полусонной.

Чертыхаясь, на чем свет стоит, я сделала вид, что села в лифт, но нажала кнопку не первого этажа, а последнего. Выйдя там на лестничную площадку, я вывалила на подоконник свою косметику и принялась делать то, что должна делать каждая приличная девушка, выходя из дома в школу. Впрочем, чего тут обманывать, не для завуча нашей школы я старалась и даже не для себя лично, и даже не выпендривалась перед одноклассницами. Ясное дело, что сегодня нам предстояла встреча с Мамочкой, а мне вовсе не хотелось выглядеть перед ним жуткой уродиной, тем более на фоне таких девчонок, как Ирка и Ямаха. Хмурясь от боли, когда я пыталась расчесать свои кудри, я поглядывала во двор. Наконец я увидела, как папа и мама в развевающихся плащах летят стремглав к автобусной остановке. Значит, пора было идти и мне.

Я сгребла свой парфюмерный магазин в сумку и спустилась вниз. Встретиться мы договорились в небольшом скверике недалеко от нашего дома. Правда, «скверик» — это было сильно сказано, поскольку представлял он собой огороженную решеткой территорию, на которой произрастало три с половиной чахлых дерева. Но тем не менее ориентир это был неплохой.

Мамочка уже был там, и, конечно же, он был обут в свои любимые роликовые коньки. Ямаха запаздывала, и я догадывалась почему. Конечно же, она думает, что сегодня на встречу с Мамочкой придет не только она, но еще такие девчонки, как Натаха и Ирка, и ей не хочется выглядеть уродиной на их фоне. Только Ирка была уже на месте. Но, Боже мой, что это была за Ирка! Совсем не та уверенная в себе дива, намазанная с ног до головы, заштукатуренная по высшему классу. Ирка теперь представляла собой бледное, осунувшееся существо с волосами, забранными резинкой в конский хвостик.

Мне стало стыдно за то, что я утром думала больше о себе, чем об украденном Игорьке. Поэтому я, как могла, попыталась расшевелить Ирку.

Вскоре появилась и моя подружка собственной персоной. Надо сказать, что в тот день она превзошла саму себя. Было такое ощущение, что мы готовили не общевойсковую операцию в размере микрорайона, а выход на подиум торгового дома «Кристиан Диор».

Но как бы то ни было, Ямаха была настроена по-боевому. Это я поняла, когда увидела, что из ее сумки выглядывает конец какой-то то ли палки, то ли железной трубы.

— Вооружилась, — похлопала по своей сумке Ямаха. — Теперь пусть попробуют сунуться.

— Вы, девчонки, все-таки будьте поосторожнее, — миролюбиво предостерег нас Мамочка. — Они хоть и пацаны, но преступники. И, наверное, сами понимают, что их по головке за то, что они здесь творят, не погладят. Так что будьте готовы к тому, что сопротивление они могут оказать отчаянное.

Разговаривая о нашем деле и обсуждая различные способы поимки наших недругов, мы шагали по микрорайону к тому месту, где нас пытались грабануть в первый раз. Я показала Мамочке дорожку, которая вела вдоль детского сада, ту самую, печально знаменитую лестницу, рейлы которой нас тогда задержали, и тот самый дом, за углом которого скрылся роллер. Именно в этом доме и находился подвал, куда Леня Запорожец водил Ирку. Подойдя к серой махине панельного дома, мы остановились.

— Вот что, девчонки, — проинструктировал нас Мамочка, — идите обратно к скверу, потусуйтесь там. А я, поскольку на роликах, посмотрю — что там внутри. По крайней мере, не будем мелькать вместе.

Мы толпой двинулись обратно, а Мамочка быстро набрал скорость и, сделав изящный «кораблик», скрылся за углом.

Ждали мы его долго. Я даже продрогла и принялась расхаживать по асфальтовым дорожкам сквера, прежде чем увидела несущегося к нам на всех парах Мамочку.

— Ну что? Кого-нибудь видел? Заметил что-нибудь интересное? — набросились мы на Мамочку с вопросами.

— Стоп, стоп, стоп, дети! — отшутился Мамочка и плюхнулся на скамейку. — Давайте задавать вопросы дяденьке Мамочке по очереди. А лучше всего он сам сейчас все вам расскажет, и тогда, наверное, вопросов у вас не останется.

Какое впечатление сложилось у меня от этого подвала? Впечатление, прямо скажем, плохое. Самая натуральная «малина», если можно так выразиться. Пройти туда незамеченным практически невозможно. Пока будешь спускаться вниз, тебя засекут тридцать раз и услышат еще сто восемьдесят. Спрятаться внутри той комнаты, где собирается это хулиганье, тоже невозможно.

Ирка при этом согласно кивнула. Обстановочка в подвале, конечно, была еще та. И схорониться там действительно было негде, разве что прилепить себя широким скотчем к нижней части лавки.

— Но, — сделал паузу Мамочка, — ребята эти на авось не надеются, потому что подвал, как ни крути, кончается тупиком, и если их захотят поймать, то рано или поздно оттуда выкурят. Поэтому они сделали там запасной выход.

Ирка при этих словах ужасно удивилась:

— Надо же, а я ничего не заметила!

— А деревянный щит, который висел на стене?

Тут Ирка вспомнила, что, действительно, на одной из стен она видела старый деревянный пожарный щит, на котором когда-то висели багры, топор и жестяное ведро. Почему этот щит висел именно там и зачем он вообще был нужен в этом подвале, Ирка тогда не задумывалась.

— Так вот, — торжественно поднял палец Мамочка, — следствием было установлено, что щит этот — съемный.

— Как ты догадался? — захлопали мы с Яма-хой ресницами.

— Опять же очень просто. На стенах там царапины, будто сделанные гвоздем. Откуда им было взяться, кроме как из-за того, что в этом месте снимали и водружали обратно щит?

— Да в общем-то неоткуда — вряд ли кто-то ради удовольствия станет просто царапать стены, а не писать что-нибудь вроде «Nirvana Forever».

— Вот и я так подумал, — добавил Мамочка, — поэтому попытался снять щит со стены. И, надо сказать, у меня это довольно легко получилось. И, как вы думаете, что я увидел за ним?

— Дверцу для золотого ключика, — довольно мрачно пошутила я.

— Нет — все гораздо банальнее!

— Люк вентиляции, — высказала предположение Ирка.

— Почти попала в точку, — улыбнулся Мамочка. — Там просто было когда-то окно, забранное решеткой. Окно выводит под один из балконов. Так что у этих ребятишек, которые выломали решетку из гнезда, всегда есть запасной вариант, чтобы смыться. Но, поскольку они, что мы об этом проведали, не знают, то ситуация складывается пока в нашу пользу. Я придумал несколько хитрых штук, чтобы заставить этих ребят отвечать на наши вопросы. Самая большая проблема состоит в том, чтобы собрать их в одном месте, а не гоняться за ними по всему микрорайону. Но раз уважаемые коллеги, — тут он поклонился в нашу с Ямахой сторону, — считают, что этих жуликов можно поймать на самолюбии и они снова, как глупые щуки, акулы и барракуды, клюнут на живца, то, надеюсь, в этот раз они попадутся раз и навсегда. Не будем откладывать охоту — вперед!