В комнате с низким потолком и маленькими окошками было темно. Только одинокая свеча на приземистом столе тускло освещала пространство. В ее неровном свете можно увидеть две фигуры: худощавого сгорбленного старика и круглое существо ростом чуть выше метра. Круглым оно казалось потому, что голова и туловище у него почти сливались друг с другом, соединяясь короткой шеей.

С первого взгляда понятно, что эти два человека — ровесники. Кругляш восседал на деревянном резном стуле, в то время как старик, ссутулившись, сидел прямо на полу. Любой, кто сейчас заглянул бы на огонек, смог бы безошибочно определить, где хозяин, а где гость.

За окном жалобно закричала ночная птица, ей в ответ ухнула другая. Серый пес с голубыми глазами, лежавший у ног старика, вскочил, залаял, глядя в слюдяное оконце.

— Фу, Лимо. Место! — произнес старик, подслеповато всматриваясь во тьму за окном.

Пес вновь улегся на пол, положив голову на лапы. Похоже, разговор не клеился, старики сидели, погрузившись каждый в свои мысли. Привычным движением руки смахнув слезу, сверкнувшую в уголке глаза, гость решил продолжить разговор:

— Зарх, неужели ничего нельзя изменить?

— Не беспокойся, у нас здесь тихо, — негромко проговорил кругляш неожиданно низким певучим голосом, который трудно предположить у такого небольшого существа.

Зарх — так звали кругляша — вытащил серый льняной мешочек, потряс его, перемешивая содержимое, неспешно запустил туда руку, обмотанную амулетами, вытащил несколько рун, бросил на стол, всмотрелся в символы.

— Опять то же самое, Никандр. Дорога.

Кругляш, собрав руны, отправил их обратно в мешок.

— Зарх, что мне делать? Я не могу просто сидеть и ждать.

— Время как будто еще есть.

— Никто не знает, сколько его осталось, — протяжно вздохнул старик.

Пес, как будто почувствовав настроение хозяина, поднял голову, навострив уши. От него не укрылось, как кругляш неторопливо бросил еще несколько рун и нахмурился. Рука машинально скользнула в мешок, на столе появились новые руны. От взгляда на них кругляш пошел красными пятнами, губы его безмолвно зашевелились, глаза заблестели, дыхание сбилось.

Никандр, ничего не замечая, сидел в той же позе, поглаживая Лимо. Но пес не мигая следил за колдуном. Тело собаки напряглось, инстинкт сработал раньше команды хозяина, животное было готово к бою.

— Тебе пора идти, — сквозь зубы процедил кругляш, стараясь не смотреть в лицо старику.

— В чём дело, Зарх? — Никандр будто очнулся от спячки.

— Уже поздно, — угрюмо рыкнул колдун.

— Ты что-то увидел? — старик не мог взять в толк, почему кругляш так переменился.

Зарх взглянул исподлобья. Перед ним сидел его давний друг, но то, что предрекали руны, навсегда должно разъединить их.

— Больше не приходи, — медленно, словно задыхаясь, проговорил Зарх.

Лимо вскочил, уставился на колдуна немигающим взглядом, шерсть на холке встала дыбом. Старик поднялся на ноги, схватил собаку за шкирку, и, пятясь, чтобы не поворачиваться к Зарху спиной, двинулся к выходу. Лимо, оскалив зубы, злобно рычал. В комнате стало трудно дышать, воздух наэлектризовался, от свечи посыпались искры, огонь заколыхался, по стенам метнулись мрачные тени, за окном закричала птица.

— Прощай, Зарх, — произнес старик, в голосе которого прозвучало скорее недоумение, чем осознание того, что они расстаются навсегда. Кругляш не ответил, тяжесть знания сковала его уста. Это означало одно: обратного хода не будет, старик никогда не появится на пороге этого дома.

Никандр протиснулся в проем, таща за собой собаку. Дверь захлопнулась. Никандр тяжело привалился к стене дома, ноги его не держали. Неминуемая опасность возникла, как молния на грозовом небе. Страх мгновенно отозвался в теле старика, скрутив его болью. Никандр был уверен: без причины Зарх не прогнал бы его, они знали друг друга много лет. Колдун увидел будущее, которое его ужаснуло и потрясло. Предначертание связано с Никандром.

— Только бы хватило сил, — пробормотал старик и сгорбившись шагнул в темноту.

Собака бежала рядом с хозяином.