Солнце еще не позолотило верхушки домов, а Эрвин и Соня уже шагали по безлюдным улочкам города. Парень был встревожен.

— Заберем Горыныча — и прочь отсюда, — сказал он. — Вся эта шумиха вокруг тебя мне не нравится. Ильза неспроста появилась. Эта ищейка может сильно испортить жизнь.

Соня вспомнила главу Совета Меры и ее передернуло. Жуткая особа, эта тетка в змеином платье с ледяными глазами.

Где-то через полчаса быстрой ходьбы по городу они очутились около приюта драконов.

— Иди первая, — шепнул Эрвин, — я за тобой. Держись уверенно.

Соня, гордо вскинув голову, вошла в помещение. Вооруженный охранник преградил ей путь.

— Асанна Идепиус, — звонко представилась она. — Я за драконом.

Охранник окинул ее взглядом, поклонился, пропуская в стойло. Соня прошла мимо него, Эрвин шагнул следом, но гвардеец преградил ему путь.

— Нельзя, — сказал коротко, — только она.

Соня оглянулась, Эрвин топтался у входа, не зная, что предпринять.

— Забирай Горыныча и улетай. Встретимся на башне. Здесь недалеко, — сказал он и пошел прочь.

«Еще бы не перепутать башню», — подумала девочка.

Появилось ощущение тревоги, но раздумывать было некогда. Соня быстро нашла денник Горыныча, огляделась по сторонам — других наездников нет. Вошла внутрь. Дракон встрепенулся, встал на короткие толстые лапы и уже открыл пасть, чтобы рыкнуть, но его порыв был мгновенно остановлен предупреждающим жестом.

Стараясь не шуметь, Соня вывела Горыныча из стойла и повела в атриум, куда они накануне приземлились. Взбежав по его спине, девочка удобно устроилась в седле, Дракон легко поднялся в небо. Теперь оставалось найти ту самую башню, откуда они стартовали в день знакомства, забрать Эрвина и отправиться в Межгорье. Другого пути пока нет.

Оглядевшись, Соня направила Горыныча к старой крепостной стене на краю города. Но, делая разворот в нужном направлении, заметила черного дракона, который на всех парах мчался к ним. Вид у дракона был устрашающий, и Соне на секунду показалось, что она знает его. Но не успела она вспомнить, чей это дракон, как тот кинулся на них.

Соня вскрикнула от ужаса. Черный дракон в два раза здоровее Горыныча!

— Вниз! — завопила девочка.

И Горыныч свалился практически в вертикальном пике. Он упал на каменную мостовую огромной площади, сверху на них уже пикировал неприятель. Бедняга задрожал, понимая, что ему не уйти от взбесившегося зверя.

Соня не успела ничего предпринять, как Горыныч бросился к высокому стрельчатому окну старинного помпезного здания. Со всего маху он выломал раму окна и ввалился в помещение, комплекция позволила проскочить в образовавшийся проем. На Соню посыпались осколки слюды и щепки деревянной рамы.

Огромный черный дракон настигал их. Промедление грозило смертью, Горыныч ринулся дальше. Он вбежал в полукруглый зал, где перед возвышением поднимались амфитеатром красные бархатные кресла. В проеме рычал черный монстр, круша стены и ломая остатки окна. Он хотел попасть в здание и настигнуть беглеца.

Горыныч, тяжело дыша, затравленно озирался по сторонам. Сильнейший треск со стороны окна будто подбросил его, и он со всех ног бросился к большому камину у стены.

— Стой! Стой! — кричала Соня, спрыгнув с дракона и больно ударившись коленкой при соскоке.

Но Горыныча было не остановить: он влез в камин и начал протискиваться в трубу, скребя когтями по кладке. Из дымохода посыпалась сажа. Соня, хромая, подбежала к камину, заглядывая внутрь. Сажа полилась, как вода. Девочка чихнула раз, второй, третий. Этот отвлекло от происходящего, и она не сразу сообразила, что звуки у разбитого окна смолкли.

Шум крыльев и грозный рык преследователя заставил девочку броситься обратно к месту, где они вломились в закрытое здание. В небе ревел черный монстр. Он кинулся в сторону крыши. Сердце Сони болезненно сжалось. Ей представилось, как чудовище убивает Горыныча.

Послышался глухой удар, треск, что-то с шумом упало на крышу, покатилось, и кусок каменной трубы с грохотом приземлился на мостовую. Черный дракон грудью налетел на трубу и сбил ее. Он чувствовал Горыныча внутри каменной кладки и напал на него извне.

Раздирая руки в кровь, Соня вымахнула из разбитого окна на улицу, сердце ее бешено колотилось. «Горыныч, там же Горыныч!» — стучало у нее в висках. О том, что там же сумасшедший дракон, она не думала. На площади валялись куски каменной трубы, но Горыныча не было. Со всех сторон на шум бежали люди, появились гвардейцы.

Народ задирал головы, смотрел вверх, но черный дракон, увидев, какой переполох вызвал, вмиг испарился. Свидетели черному монстру были не нужны. Покинув любопытствующую толпу, Соня вновь бросилась в здание через окно, вдогонку припустились гвардейцы.

Девочка, не обращая внимания на преследователей, подбежала к камину, пытаясь что-то разглядеть в его утробе. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Застрявший в дымоходе Горыныч хрипел где-то вверху. Гвардейцы, сообразившие в чем дело, совещались между собой, как вытащить дракона. Но тут между ними возник человек в мантии и взял командование на себя.

Горыныча тащили вниз за лапы, привязав к ним веревку. Соня была в ужасе, она боялась, что дракону переломают крылья. Но, наконец, кряхтящего, стонущего Горыныча, черного от угольной сажи извлекли на свет. Вид у дракона был такой жалкий и нелепый, что Соня не знала, плакать ей или смеяться.

Но смеяться мгновенно расхотелось, когда захватчики накинули на Горыныча цепь и куда-то потащили. Девочка не верила своим глазам. За что? Почему? Она торопливо бежала за гвардейцами, пытаясь объяснить им, что произошло, но ее не слушали. Человек в мантии отдал указание, и процессия двинулась вперед.

— Куда вы его ведете? Он ни в чем не виноват! Отпустите его! Не дергайте за шею, ему же больно! — Соня следовала за конвоирами, стараясь не отставать.

Отвечать ей не собирались, служивые молча исполняли приказ.

Несчастный Горыныч испуганно крутил головой, с надеждой оглядываясь на Соню, но гвардейцы без сожаления волокли его за собой. Минут через двадцать показалось большое серое здание: высокая мрачная громада с узкими бойницами-оконцами. Горыныча затащили внутрь.

— Тюрьма для драконов, — сказали ей, преградив путь, — здесь он будет до выяснения обстоятельств.

Слезы непроизвольно брызнули из глаз девочки, это было выше ее сил. Мало того, что на них напал черный дракон, Горыныч застрял в трубе, так еще его во всем обвинили и утащили в тюрьму. Жалобный крик дракона стих где-то в недрах неприступного здания. Девочку выпроводили вон и захлопнули ворота.

Ноги Сони подкосились, она села на землю и ухнула куда-то вниз. В ушах послышался гул, издалека, как сквозь вату, прорывались чьи-то голоса, но победительницу гонок они окончательно перестали волновать.

* * *

Очнувшись в незнакомой светлой комнате, Соня сначала не поняла, где находится. Вдалеке рычал Горыныч, кто-то громко спорил, скрипели створки ворот. Когда шум в ушах стих, Соня приподнялась на кровати и села.

Она находилась в просторной комнате, похожей на больничную палату. Стены окрашены в бледный салатовый цвет, потолок украшен нарисованными на голубом небе облаками. Напротив стояла пустая застеленная кровать.

В комнату бесшумно проскользнула приятная молодая женщина в светлом одеянии и такой же светлой шапочке.

— Всё в порядке? — спросила она. — Тебе легче?

— Да, — сказала Соня. — Вы доктор?

— Можно сказать и так, — улыбнулась женщина. — Вставай, надо идти. Там, — она махнула рукой на дверь, — тебя ждут.

Только сейчас Соня вспомнила: Горыныч в тюрьме, Эрвин ничего не знает, и, главное, его нет рядом. Стараясь побороть слабость, она встала. Наклонилась к красным сапожкам рядом с кроватью, нож оказался в одном из них. Женщина отвернулась, пока Соня медленно обувалась.

Девочка тянула время, но это всё равно не помогло ей собраться с мыслями. Кто ее ждет? Что делать? Как спасти Горыныча? Где Эрвин, который ей сейчас так нужен? К горлу опять подступила дурнота, Соня закрыла глаза, стараясь унять спазм. Надо держаться, она всё решит, она вытащит Горыныча из тюрьмы.

На выходе Соню ожидал конвоир в гвардейской форме. Он повел ее по коридору, потом по лестнице и вновь по широкому коридору. Наконец, они вошли в просторную комнату с большими арочными окнами. Двое мужчин в простой темной одежде разговаривали с женщиной в длинном платье со светящимся обручем на голове, которая стояла спиной к двери.

Как только Соня вошла в комнату, мужчины замолкли, устремив на нее любопытные взгляды. По спине девочки пробежал холодок. Женщина обернулась. Ильза Раструб. И ее фирменный взгляд удава под названием «смерть кроликам».

— Приветствую тебя, Асанна Идепиус из Межгорья, — негромко сказала она.

— Здравствуйте, — чуть слышно ответила Соня.

— Помнишь меня? Со мною члены Совета Меры: Маркус Дробина и Лавр Урсянин, — поочередно указала Ильза на коллег.

Мужчины чуть склонили головы в поклоне.

— Мы хотели поговорить с тобой о гонках. Вчера как-то не удалось, ты быстро исчезла, — Ильза помедлила. — Ты нас сильно удивила, милая моя. Никто не ожидал от равномеров такой прыти. Способности жителей Межгорья не позволяли им даже мечтать о полетах, не то что о победе, — она вплотную приблизилась к Соне. — Как случилось, что ты стала наездницей?

— Я очень этого хотела, — пролепетала Соня, слегка отстранившись от главы Совета Меры.

— Ну, хорошо. Садись, Асанна. Члены Совета хотят задать несколько вопросов.

Ильза поморщилась: девчонка раздражала ее своим тихим голосом. Как такая мямля вообще могла участвовать в гонках, да еще и победить?

— Асанна, все мы видели, ты сумела догнать лидеров, хотя самая последняя начала гонку, — сказал толстый лысоватый Маркус Дробина, причмокивая пухлыми, как будто намазанными маслом губами.

— Мы просто летели, и всё. Избегали столкновений, — прошептала Соня.

— Ты намекаешь на то, что другие летели хуже? — вклинился Лавр Урсянин, прищурив под стеклами очков и без того маленькие, близко посаженные на узком длинном лице бесцветные глазки.

— Я не знаю. Все летели хорошо, — ответила девочка растерянно.

— Минутку, — нетерпеливо перебил Маркус, — но ты победила, как тебе это удалось?

— Я не понимаю вопроса, вы сами всё видели.

— Почему вы решили бежать сегодня утром? — Лавр Урсянин вытянул шею, как будто носом хотел дотянуться до Сони.

Он еле слышал ответы девчонки, даже оттопыренные уши не помогали ему в этом.

— Мы не убегали, просто полетели домой, а на нас…

— Знаем, знаем. Ну, хорошо. Ты прошла Высотомер? — перебила Ильза, которой невмоготу было слушать лепет девчонки.

— Э… да. Я хочу, чтобы мне вернули Горыныча. Он ни в чем не виноват. Почему его заперли в тюрьме?

— Дорогое дитя, ничего плохого твоему дракону не сделают. Лучше скажи свой результат на Высотомере.

Ильза Раструб улыбнулась так, что холод скользнул по спине девочки.

— Я… точно не помню, — Соня сглотнула подступивший к горлу комок.

— Не помнишь показатели? — Ильза напряглась, как змея перед прыжком, и не мигая уставилась на нее.

— У меня средние, как у всех, — быстро проговорила Соня, поняв, что сморозила непростительную глупость.

— Ты уверена? Так круто пикировать на драконе редко кто может. Это очень болезненно, если не сказать смертельно, тем более со средними данными, — Ильза прищурилась.

Соня старалась дышать глубже, чтобы успокоиться. Члены Совета Меры ждали от нее ответа.

— Но Ариадна и Иолана летели в эстафете похожим образом, — победительница нашла хороший аргумент в свою пользу. — И я много тренировалась. Я могу терпеть боль, — добавила она еще убедительнее, сама удивившись своим актерским способностям.

— Дитя мое, они летели так безрассудно всего один створ перед финишем. А ты делала такие спуски постоянно, — Ильза, не задумываясь ни на секунду, поставила двойку с минусом лицедейству Сони.

Присутствовавшие переглянулись. Что-то не сходилось. Ильза хмурилась. Она не зря столько лет возглавляла Совет Меры, чтобы ее можно было провести вокруг пальца. Этим длинным гибким пальцем она поманила мужчин, которые придвинулись к ней, словно по команде. Троица тихо заговорила между собой.

Что они задумали? Соня напрягла слух, но разобрать ничего не получилось. Девочка так и сидела с вытянутой шеей, пока леди Удав не повернулась к ней и ледяным голосом не вернула в реальность.

— Кто был твоим помощником?

— Ларри Идепиус, мой брат, — мгновенно ответила Соня.

— Это его ты выбрала королем бала?

Ледяные иголки ввинчивались в самое сердце девочки.

— Да.

— Брата?

— Я плохо танцую. Не хотела кому-нибудь отдавить ноги, — Соню начало потряхивать от допроса. Она чувствовала приближающуюся опасность почти физически.

— Надо же, какая предусмотрительность, — Ильза скривила губы в подобие улыбки. — Симпатичный у тебя братец. Вы с ним прекрасно смотрелись в паре.

Воспоминание о вальсе накрыло девочку с головой. Она, действительно, смотрела на партнера совсем не по-родственному. Только слепой мог этого не заметить, не то что Ильза, которая, наверное, с головы до ног просканировала ее. На балу Соня допустила серьезный прокол и сейчас даже не знала, что ответить.

Члены совета переглянулись. Затянувшуюся паузу прервал Маркус Дробина, которому Ильза дала отмашку, указав взглядом на девчонку.

— Асанна Идепиус, ты должна еще раз пройти Высотомер, — сказал он. — Мы думаем, тебя это совсем не затруднит, ведь ты, — он издевательски улыбнулся своими толстыми масляными губами, — много тренировалась.

— Но я уже прошла Высотомер и больше не хочу, — Соня поднялась со стула.

— Ты же знаешь, в этом нет ничего страшного. Зачем ждать, раз мы все здесь? — по-отечески мягко, как будто уговаривая капризного ребенка, сказал Лавр Урсянин.

Жаль, что он не видел себя со стороны, от его заботы хотелось бежать без оглядки.

Члены Совета Меры вместе с Ильзой вышли из комнаты, дав понять, что разговор окончен. Соня испугалась по-настоящему. Что с ней будет? Эрвин неспроста хотел избежать Мерки. С другой стороны, Ларри и Асанна прошли Высотомер. Конечно, они с неохотой рассказывали об этом, но, судя по их состоянию, ничего страшного там не произошло, и последствий после испытания у них не наблюдалось.

Соня как могла успокаивала себя, хотя кричать, ругаться и плакать ей хотелось нестерпимо. От нервного срыва победительницу спасли гвардейцы. Они вывели ее из комнаты и приказали следовать за ними. Теперь конвой Сони состоял из трех стражей. Видимо, Совет Меры посчитал, что девчонку нужно стеречь тщательнее.

В сопровождении трех молодцев Соня двинулась прочь из здания. Варианты побега лихорадочно крутились у нее в голове. Она уверена, ей нельзя на Высотомер. Как можно избежать испытания? Что предпринять?

Они вышли на огромную площадь. Соня сразу узнала это место. Сюда приземлился Горыныч, когда на них напал черный дракон. Теперь она разглядела и здание, в котором они прятались. Издалека оно походило на Собор, только менее величественный.

Путь, по которому двинулись гвардейцы, пролегал через всю площадь, и Соня с надеждой оглядывалась по сторонам. Может, где-то в толпе скрывается Эрвин? Знает ли он, что случилось? Кто ей поможет?

На площади толпился народ. Все глазели на них: кто с интересом, кто с удивлением, кто с затаенным злорадством. От этих взглядов девочке стало еще страшнее. Она была обыкновенным подростком в обыкновенной школе, одна из многих, и никто вообще не замечал ее персону. А сейчас Соня ощущала, как сердце бьет в набат и в голове крутится лишь одно: «Опасность! Бежать!».

Хотя девочку трясло от страха, внешне это не отразилось никак. Лишь походка ее стала деревянной, и на лице застыло неестественное выражение. Ноги заплетались, не желая идти в огромное здание с массивными колоннами, фасад которого венчала надпись из золотых букв — «Совет Меры».

Вспомнился несчастный Горыныч, которого на цепи уволокли в тюрьму. Теперь пришла очередь Сони. Осталось представить палача в красном колпаке с прорезью для глаз, деревянную плаху, огромный топор — и действительность подернулась рябью.

Соня почти не осознавала, куда ее ведут, перестав фиксировать детали окружающей обстановки. Просторный холл с мозаичным полом, широкий коридор, распахнутые дубовые двери, огромный амфитеатр, по одному из проходов по которому шла их четверка, не оставили в сознании девочки и следа.

Только когда конвоиры вывели победительницу на середину площадки и остановились, Соня пришла в себя. Перед ней на возвышении виднелась круглая стеклянная капсула, абсолютно пустая внутри. Высотомер. Девочка почти равнодушно посмотрела на застывшего монстра, в котором не оказалось ничего страшного.

Гвардеец сопроводил ее в небольшое огороженное пространство для участников испытания, и Соня без сил плюхнулась на деревянную скамью. В круглом амфитеатре рассаживались люди. То, что здесь еще и зрители будут, оказалось очередным шоком.

В небольшом отдалении от Высотомера находился инкрустированный дубовый стол на толстых гнутых ножках. Около него в ряд стояли массивные кресла, обтянутые дорогой мягкой кожей. Всем, кто видели это великолепие, было понятно, здесь восседают не абы кто, а истинные вершители судеб. Но некоторые, особо проницательные, хотя и молчаливые, считали вершителей убогими скоморохами, устраивавшими на потеху публики дешевый балаган.

В помещении душно, и запах от тысячи потных тел только усиливал дурноту. Гул голосов сливался в мерный шум. Соня попыталась успокоиться, украдкой глянув на людей, галдящих в ожидании действа. Лучше бы она этого не делала. Всё внимание публики направлено на нее, на нынешнюю победительницу гонок.

Соня посильнее ухватилась за край деревянной скамьи, сосредоточившись на носке красного сапога, который сейчас казался единственным спасителем. Нет, она не покажет любопытной толпе свой затравленный взгляд и свой страх.

Красные сапожки не подвели, сердцебиение стало чуть тише. Соня, вспомнив о якобы пройденном испытании, решила держаться увереннее. Желание лить слезы отступило, она подняла голову и тут же увидела Добромира с Иоланой, занимавших места в амфитеатре. Они тоже пришли поглазеть на нее, как на обезьянку в цирке. Дрожь прошла по телу девочки, в горле пересохло.

Соня не нервничала так даже на гонках, когда со всех сторон мчались драконы, грозя сбить Горыныча. Почему все интересуются ее результатами на Высотомере? Что вообще значат эти результаты? Стоп! Хватит думать об этом. Она может взять себя в руки. Красные сапожки с загнутыми носами — испытанное средство отстраниться от всех.

К дубовому столу вышли люди в мантиях: Ильза Раструб, Маркус Дробина и Лавр Урсянин. Соня судорожно вздохнула. Какие самодовольные, важные, даже переодеться успели. А ей и стакана воды не предложили. Негромко переговариваясь, мужчины чинно расселись за столом, Ильза осталась стоять.

— Уважаемые члены Совета Меры, — обратилась она к двум заседателям, — уважаемые жители Верховии, — поворот к залу, — сегодня Асанна из Межгорья, урожденная Идепиус, победительница нынешних гонок…

Крики одобрения заглушили голос Ильзы. Соня, стараясь дышать глубже, смотрела на главу Совета Меры и чувствовала, как та двоится у нее в глазах.

«Опять эта пелена», — подумала Соня, но успокоиться не получалось.

— Итак, — сказала Ильза, повысив голос, который стал еще пронзительнее, — Асанна Идепиус пройдет повторное испытание на Высотомере.

К Соне приблизился гвардеец.

— Пойдемте, — сказал он.

На ватных ногах Соня последовала за ним. Они вышли в центр освещенного круга, поднялись на несколько ступеней. Страж распахнул дверцу. Соня вошла внутрь капсулы, а гвардеец привычным движением закрыл кабину. Девочка смотрела прямо перед собой в одну точку. На блестящей поверхности Высотомера было видно ее отражение: огромные испуганные глаза, растрепанные волосы. Соня провела рукой по лбу, вытирая испарину. В наступившей тишине она отчетливо слышала каждый удар своего сердца.

Свет в зале потух, остался только луч прожектора, освещающий Высотомер из центра купола. Соня закрыла глаза в ожидании, по позвоночнику прокатилась ледяная волна. Началось.

Соня почувствовала какое-то движение и открыла глаза, Высотомер поднимал ее под купол здания. Девочка глядела вниз, а площадка, на которой она стояла, скользила всё выше и выше. Наконец, он остановился.

«И что дальше?» — только и успела подумать Соня.

Тут же в ее тело вонзились шипучими иголочками тонкие лучи. Прямо над ухом прозвучал вопрос:

— Как тебя зовут?

От неприятного ощущения девочка передернулась, отвечать на очевидный вопрос казалось глупо.

— Как тебя зовут? — вопрос повторился.

— Асанна Идепиус, — голос Сони дрогнул.

— Откуда ты?

— Из Межгорья, — сказала она.

И лихорадочно подумала: «Зачем они это спрашивают, они о чем-то догадались?»

— Асанна Идепиус из Межгорья, кто твои родители?

— Они простые люди. Отец — работник фабрики игрушек, мать — домохозяйка, — Соня без запинки повторила то, что слышала от Ларри. Голос ее спокоен, она не даст себя уличить.

— Асанна Идепиус, чем ты хочешь заниматься? — прозвучал новый вопрос.

Вопрос поставил ее в тупик. Откуда она знает? Выпускной класс где-то за горизонтом, об учебе в институте Соня еще и не задумывалась.

— Что тебя интересует? Чем хочешь заниматься в дальнейшем?

— Э-э-э… а… — Соня медлила с ответом, ей чудился какой-то подвох. — Я пока не знаю, — она решила сказать правду.

— Ты не знаешь, что тебе интересно? — в голосе послышалось недоумение.

— Пока нет, — твердо сказала Соня.

Чего они к ней пристали? Она ждала следующего вопроса, но Высотомер быстро двинулся вниз. Послышался то ли всхлип, то ли вздох, пронесшийся по рядам зрителей, и в ту же минуту Высотомер достиг арены и остановился.

«И это всё? — подумала Соня. — Или нет?»

Внезапно в тело опять впились маленькие иголочки, и от неожиданности девочка слегка вскрикнула. Ощущение исчезло. На прозрачных стенках высотомера появились светящиеся цифры «0» и еще раз «0». Публика заволновалась.

— Ах! — вскрикнул кто-то. И, кажется, брякнулся в обморок.

— Высотомер неисправен! — послышалось из толпы.

— Неисправен!

Соня вглядывалась в колыхающиеся ряды, но не видела людей, свет бил в глаза. К кабине придвинулась Ильза Раструб. Она показалась Соне хищной птицей с длинным клювом-носом. Быстро же преобразилась из змеи в стервятника. В комнате страха ей бы цены не было.

Ильза буравила Соню взглядом, стараясь прочесть на ее лице вызванную Высотомером боль. Девочка смотрела напряженно, но в глазах не нашлось ни малейшего намека на физическое страдание.

— Повторить!

— Повторите испытание!

Послышались крики со всех сторон.

— Как себя чувствуешь, Асанна? — спросила Ильза, как будто не веря своим глазам.

— Нормально.

Резко развернувшись, Ильза сделала какой-то знак рукой. Зал сдавленно ахнул. Свет прожектора, льющийся сверху, погас, а купол здания, как створки огромной ракушки, начал медленно со скрипом открываться. Ноги Сони стали ватными, ее ждал еще один подъем. Но, возможно, будет что-то ужасное, чего она не знает? Сколько еще они будут ее мучить?

Свет, хлынувший с неба, пришел на помощь девочке, ей стало немного легче дышать. Соня глубоко вздохнула, с надеждой глядя вверх, в этот момент купол открылся полностью. Началась вторая фаза испытания.

Высотомер пополз вверх. Капсула поднималась всё выше, достигла края крыши и взвинтилась дальше: на простор, в небо, туда, где обитали небожители. У победительницы захватило дух от открывшейся картины, весь город перед ней как на ладони. С такой высоты люди внизу показались Соне маленькими букашками. Какие-то птицы шмыгнули перед капсулой, сильно удивившись появлению непонятного предмета. С площади послышались крики восторга, народ узрел Высотомер во всей красе.

Но всё внезапно оборвалось: ни напугаться, ни полюбоваться Соня толком не успела, не с этой целью Высотомер вознес ее к небу. Лучи-иголки напали без предупреждения, вызвав у девочки неконтролируемую дрожь в теле. Неприятное ощущение быстро исчезло, и капсула поползла вниз. Странно, что не последовало вопросов, и спуск, как показалось Соне, стал гораздо быстрее. Внизу в тело опять впились иголочки-крапивки, только теперь Соня выдержала их атаку без единого звука.

На стенке загорелись цифры «15–0». Значит, Высотомер исправен, одна цифра изменилась. По залу пополз изумленный шепот. Гвардеец приблизился к капсуле, откинул дверцу и подал девочке руку.

— Я сама, — сказала Соня.

Гвардеец молча пожал плечами: сама так сама. На его памяти не часто неофиты могли самостоятельно покинуть Высотомер, кого-то и на руках приходилось выносить. Но для победительницы гонок несколько ступенек вниз не представляли трудности.

Девочка медленно спустилась с возвышения и подошла к членам Совета Меры. Шум в зале стих. Заседатели в шикарных креслах подобрались, как гончие перед охотой. Они почуяли дичь, которая, судя по всему и вопреки здравому смыслу, ничего не чувствовала. Они ошибались. Соне страшно хотелось пить, ноги подкашивались от пережитого волнения, голова кружилась, а пол под ногами ходил ходуном. Когда ее отпустят? Когда всё закончится?

По залу пополз шепот.

— Она знает средство! Они нашли его! — раздался то ли визг, то ли вопль.

Этот голос Соня узнала бы из тысячи: голос Иоланы Радич. Теперь свет не бил в глаза, и девочке хорошо было видно красавицу-чудовище. Рядом с Иоланой поднялся Добромир. В Соню как будто ударила молния. Вот чей дракон напал на них сегодня утром! Это был Гром, дракон светозарца!

— Межгорцы знают средство, — произнес Добромир.

В зале поднялся невообразимый шум. Что тут началось! Люди по всему амфитеатру кричали, грозили, топали ногами, тыкали в девочку пальцами. Кто-то взывал к Совету Меры, кто-то к небесам. Стало трудно дышать, волны ненависти накатывали со всех сторон, стремясь погрести под собой победительницу.

С места вскочил юноша, замахал руками, призывая к тишине, но на него никто не обратил внимания. Только истерический звук медного колокола, по которому забарабанил Лавр Урсянин, смог утихомирить разбушевавшуюся толпу.

— Тихо! Мы во всём разберемся! Если межгорцы нашли средство, оно станет достоянием всех, — закричал он. — Не мешайте Совету!

Небольшая суета у входа привлекла внимание Сони: к центру арены приближались гвардейцы, а за их спинами маячила знакомая фигура — Ларри Идепиус. Лицо белого китайца в рассеянном тусклом свете приобрело зеленоватый оттенок. Заторможенные движения и застывший взгляд значили только одно: парнишка в полном ступоре. Откуда он взялся или, лучше сказать, откуда его изъяли без его на то согласия, можно легко догадаться. Межгорье недалеко от Энобуса, а Ильза Раструб умела думать на два хода вперед.

Глава Меры хладнокровно дождалась тишины, чтобы продолжить так интересно начавшееся расследование.

Ларри вступил в круг света, и зрители к которым безуспешно взывал Лавр Урсянин, сообразили, что представление продолжается. Соне казалось, что она слышит, как у белого китайца стучат зубы. Или это ее челюсть отбивала дробь? Двое подростков смотрели друг на друга в ожидании чего-то ужасного, к чему они совершенно были не готовы.

— Узнаешь свою сестру, победительницу гонки, юноша? — произнесла Ильза в наступившей тишине.

— Да, — ответил Ларри.

Он взглянул на стул, стоявший невдалеке: уцепиться бы за его спинку, ноги так предательски дрожат, что он вот-вот грохнется на глазах у всей толпы.

— Твоя сестра принимает средство? — Ильза продолжила допрос.

— Ка-акое средство?

— У нее нулевой порог. Чем ты это объяснишь?

— Не-ет никакого средства. Средства нет. Ни у кого нет средства, — отчаянно забормотал Ларри.

— Ах, нет? — Ильза с улыбкой смотрела на это жалкое белобрысое чучело. — Проверим? — спросила она почти ласково.

— Что? — Ларри покачнулся.

— На Высотомер, — распорядилась Ильза, уже не глядя на белого китайца.

Гвардейцы подхватили обмякшего Ларри и потащили к подиуму. Ноги парня подкосились, самостоятельно идти он не мог. Весу в нем немного, и гвардейцы шустро доволокли Ларри по ступенькам до Высотомера и запихали парня внутрь. Он не упал только потому, что спиной навалился на прозрачную стенку. Соня видела ужас в глазах парня, но ничем не могла ему помочь. Неужели испытание высотой так ужасно для него?

Высотомер двинулся вверх, Ларри даже успел перевести дух и отлепиться от опоры. На самом верху лучи-измерители впились в тело парнишки, но он даже не ойкнул.

— Почему твоя сестра показывает нулевой порог? — раздался металлический голос Ильзы, усиленный громкоговорителем.

Зал замер в ожидании ответа.

— Она не моя сестра, — прозвучал тусклый голос Ларри.

В зале кто— то вскрикнул и зажал рот ладонью.

— Расскажи всё, — голос Ильзы звенел, как сталь. Сейчас она будет решать, кого карать, а кого миловать.

Соне не надо даже глядеть по сторонам, чтобы видеть реакцию зрителей. Нынешнее представление их не разочарует. А вот что будет с ней?

— Я Ларри Идепиус из Межгорья, — голос юноши дрожал. — Девушку зовут Соня. Эрвин… — он поперхнулся, будто перехватило горло.

— Кто такой Эрвин? — Ильза уточняла, чтобы все были в курсе.

— Эрвин Вышнев — мой друг. Он… он встретил Соню в лесу. Она ничего не помнит о себе. Она не знает, где жила и откуда пришла. Мы приютили ее. Соня, — Ларри набрал побольше воздуха в грудь, — назвалась именем моей сестры, она не виновата. Мы готовы взять ее к себе, — белый китаец перевел дух.

Высотомер вытянул из Ларри все тайны. Прошло несколько секунд, каждый обдумывал сказанное. Соня поняла, насколько был прав Эрвин, запретив говорить правду о ее появлении. Ларри чуть не плакал, потому что принародно признался, что девочка — самозванка. Глава Меры хмурилась и кусала губы, не такого она ждала ответа.

— Значит, средства нет? — еще раз спросила Ильза.

— Нет, — подтвердил Ларри.

Высотомер, слегка загудев, поехал вниз, Ларри напрягся. Его ожидание неимоверной боли передалось и Соне, она почти перестала дышать. Высотомер достиг нижней точки и остановился. Лучи пронзили тело парня, он застонал и согнулся. На стенках кабины появились цифры «70» и «45». Зрители довольно загудели. Высотомер, действительно, был исправен. Гвардейцы открыли дверь, и Ларри, пошатываясь, вышел. Ему помогли спуститься и вновь поставили перед Советом Меры.

Белый китаец взглянул на Соню, на его лице мелкими бисеринками блестел пот, но он не обращал внимания на это. Ларри хотел броситься к девочке, заговорить с ней, упасть на колени, молить о прощении, но только смотрел на нее и беззвучно шевелил губами.

Он не замечал, как члены Совета Меры рассматривают его, оценивая, что еще можно выудить из жалкого подопытного кролика. Маркус Дробина цепко поглядывал поверх очков, кособоко кривя рот. Лавр Урсянин щурился, перебирая пальцами скатерть, Ильза являла образец высокомерия и презрительности.

Соня видела, как глава Совета упивается своей властью. Ильзе больше всех нравилось собственноручно организованная феерия. Главу Совета Меры не пугали ни истеричная толпа, ни выкрики отдельных индивидуумов. Она наслаждалась эмоциями людей: страхами, возмущением, негодованием, трепетом. Эти люди только подливали масла в огонь ее тщеславия. Ильза была уверена, она узнает то, что кому-то очень хочется утаить.

Члены Совета Меры переглянулись. Ильза правильно оценила обмен взглядами: слово за ней.

— Ты не Асанна Идепиус?

Голос главы обрушился на Соню, как ледяная глыба, готовая расколоть ей голову. Победительница пошатнулась. Ларри дернулся, чтобы подхватить ее, но гвардеец преградил ему путь. Соня восстановила равновесие, выпрямила спину и взглянула Ильзе в глаза.

— Да, — сказала девочка. — Меня зовут Соня Снегирёва, больше я ничего не помню о себе.

— Кто-нибудь знает эту девушку? — Ильза обвела взглядом амфитеатр.

Неясное бормотание в зале не удивило главу Меры. «Трусы, — подумала она, — не обманули моих ожиданий».

Ильза Раструб что-то написала на листке бумаги и резко толкнула листок Маркусу. Он прочитал, пододвинул Урсянину. Тот бросил взгляд на послание, потом скомкал бумагу, встал, поднял руку, призывая к тишине. Лавр Урсянин многозначительно обвел присутствующих взглядом.

— У нас сегодня знаменательный день, — каркнул он. — Высотомер выявил уникальные возможности одного из наших граждан, которых мы так долго ждали. Мы должны со всей ответственностью отнестись к этому событию, — голос его возвысился.

Незаметно приблизившийся к девочке Ларри схватился за ее руку как утопающий за соломинку. Ладонь у него вспотела от волнения, но Соня не отдернула руку, ей самой вдруг стало невыносимо страшно.

— Совет постановил, — самодовольно начал он, — послать экспедицию на Великую Вершину. В нее войдут добровольцы и чемпионка нынешних гонок Соня Снегирёва, назвавшая себя Асанной Идепиус из Межгорья. У нас появился шанс узнать тайну Великой Вершины. Здесь стоит человек, который сможет преодолеть этот путь, вернуться и спасти всех нас!

Зал взорвался воплями. Соня затравленно глядела по сторонам. Лицо Ларри от волнения пошло пятнами.

— Стойте! Подождите! — крикнул Ларри и бросился к столу к членам Совета Меры. — Соня не приспособлена к жизни. Она беспомощна. Выслушайте меня, прошу. Ее нельзя отправлять на Великую Вершину.

— Успокойтесь. Мы подыщем ей помощника, — подмигнул парнишке Маркус Дробина.

— Оттуда никто никогда не возвращался, — залепетал Ларри, мгновенно сбавив обороты. Он понял намек толстогубого дядьки.

— Никого, подобного ей, у нас никогда и не было, — ответила Ильза и хлопнула в ладоши. Режиссер представления возвестила о третьем — заключительном акте. Исторический день должен стать воистину незабываемым.

В зале появились гвардейцы. Они тащили сопротивляющегося Эрвина. Соня не верила своим глазам. Что произошло? Когда? Как им удалось его выследить? Ильза Раструб, победно улыбаясь, вышла в центр круга.

— Рада представить вам сообщника нашей героини, — провозгласила она. — Как ты не прятался, а мы тебя нашли, — прошептала Ильза пленнику и скомандовала: — На Высотомер.

Эрвина затащили на площадку Высотомера, развязали руки и втолкнули внутрь. Соня с ужасом следила за юношей. Высотомер стремительно пополз вверх, достиг высшей точки, остановился. Эрвин стоял, гордо вскинув голову. Он даже не шелохнулся, когда лучи-иголки вонзились в его тело.

— Твое имя? — послышался голос Ильзы Раструб, усиленный через громкоговоритель.

— Эрвин Вышнев.

— Какая говорящая фамилия, — усмехнулась Ильза. — Это ты залез в Хранилище ключей?

— Да.

— Молодец, не стал отпираться. Вызвать свидетеля — Илию Кривоноса?

— Нет.

— Чьи драгоценности ты толкал на базаре?

— Чемпионки.

— Она велела тебе их продать?

— Нет.

Соня с ужасом слушала голос Эрвина. Зачем он это говорит? Ей не нужны никакие побрякушки. Если бы сказал, что с ее согласия, она бы подтвердила.

— Ты совершил два серьезных преступления, не говоря о том, что несколько лет уклонялся от испытания.

— Да, — Эрвин был спокоен.

— Ты понимаешь, что должен быть наказан?

— Да.

— И всё же я хочу узнать твои планы на будущее, — Ильза умела вытягивать из неофитов самое главное. И сейчас цель близка.

— Пойти на Великую Вершину.

— Зачем?

— Узнать судьбу деда, — ответил Эрвин, не задумываясь ни на секунду.

— Вниз, — скомандовала Ильза. Она, как всегда, попала в яблочко.

Высотомер заскользил обратно, остановился. По телу Эрвина пробежала дрожь, он наклонил голову. На стенках Высотомера загорелись две цифры: зеленым цветом «98», красным — «25». По залу пронесся вздох удивления.

— Достойный показатель, — произнесла Ильза Раструб, — достойный… — повторила она задумчиво.

Эрвина вывели из капсулы. Через минуту он оказался рядом с Соней и Ларри. Члены Совета о чем-то тихо совещались. Ларри смотрел на Соню, стараясь поймать ее взгляд. Эрвин опустил голову, он еще не пришел в себя после испытания. У девочки наворачивались слезы, горло перехватил спазм, она не могла произнести ни слова. Ларри робко прикоснулся к Соне, она взглянула на него.

— Прости, — зашептал Ларри жалобно, — я не мог соврать, это всё Мерин, — чувства белого китайца легко читались на его лице. — У меня высокий порог боли. Я не могу быть добровольцем. Прости.

— Тебя не пошлют, Ларри, — тихо сказал Эрвин, — всё же ясно.

— Мы должны что-нибудь придумать, — белый китаец чуть не плакал. — Мы обязательно что-нибудь придумаем…

Его горячечный шепот стих на полуслове. Глава Совета Меры вышла на середину площадки, и все взгляды устремились на нее.

— Верховенцы, — торжественно произнесла Ильза, — все мы знаем, что такое боль. Перед нами человек, который может ее терпеть. Мы видели результаты Высотомера. Мы видели ее в гонке. И сейчас нам дается шанс, один из тысячи. Эта девушка принесет нам спасение.

— Оттуда никто не возвращался! — выкрикнул кто-то сверху амфитеатра.

Соне показалось, что это голос Добромира. Она подняла голову, пытаясь отыскать того, кто за нее вступился. Нет. Скорее всего, ошиблась.

— Это самоубийство! — раздался тот же голос.

Глава Меры дернулась всем телом, как будто ее хлестнули кнутом.

— Вы предлагаете прекратить попытки? — взвизгнула она. — Прекратить?

Никто не посмел возразить этой женщине. Ильза поправила выбившуюся прядку на своей безупречной прическе и злорадно прищурилась.

— У нас есть человек, — продолжила глава Совета Меры, — который по доброй воле — вы это слышали! — по собственному желанию хочет подняться на Великую Вершину. Ведь так? — Ильза обернулась к Эрвину.

— Я пойду один. Она мне не нужна, — твердо сказал парень, указывая на Соню.

— Именно она тебе нужна, — вполголоса ответила Ильза. — Или хочешь сесть в тюрьму за проникновение в Хранилище, за воровство?

— Пусть самозванка идет одна! — сорвался с галерки женский крик.

Голос принадлежал Иолане Радич, Соня в этом не сомневалась. Проигравшая гонщица жаждала крови и в этом могла оспорить пальму первенства даже у Ильзы Раструб.

— Совет Меры постановил, — провозгласила глава, даже не взглянув в сторону Иоланы, — Соня Снегирёва и Эрвин Вышнев отправятся в экспедицию на Великую Вершину не позднее третьего дня. Принять к исполнению.

Прозвучал гонг.