Глава 16.

«По крайней мере, я могу сделать несколько выводов, — лежала я одна, под шёлковым чёрным покрывалом, на кровати. — Во-первых, наглеть с Фероксом можно, но до определённого момента. Во всяком случае, до тех пор, пока моя наглость вызывает у него, лишь, интерес, а не злость. Во-вторых, инициативу я, всё-таки, проявлять могу. Правда, из-за того, что он не дал мне продолжить, я не знаю — до какой степени я могу эту самую инициативу проявлять».

Я встала с постели, подошла к окну. «Какое же жуткое небо в мире демонов, — посмотрела я на чёрное небо, без солнца; небо, из которого если и пойдёт дождь, то, разве что, из пепла. — В мире драконов, хотя бы, есть солнце и звёзды. А здесь… вообще, ничего. Одна чернота. И как жить-то под таким небом? И как под ним будет жить мой ребёнок?».

— Муженёк уже ушёл восвояси? — услышала я голос за своей спиной.

— Да, Ферокс ушёл, — сказала я Лексу, оборачиваясь. — А ты-то где был всё это время?

— Дела, дела, дела, — ответил он. — Сплошные дела.

— И как ты ещё умудряешься живым-то быть, оставаясь в мире демонов? — этот вопрос меня, действительно, волновал. — И, главное, зачем ты здесь остаёшься, подвергая себя опасности?

— Я тебе говорил, Милена, что договор между мной и твоим отцом — действующий.

— И это… единственная причина?

— Ещё — мне интересно. Такой ответ устроит?

Не знаю — почему, но мне казалось, что он должен сказать что-то ещё. Назвать ещё одну причину своего нахождения рядом со мной. Логического объяснения этому не было, но… я была, почти, уверена в этом.

— Действительно, забыла… — сказал Лекс себе под нос, но я его услышала.

— О чём забыла?

— Ни о чём. Не бери в голову. Кстати, Милена, а ты ничего не замечаешь?

— А что я должна заметить? — с недоумением спросила я, оглядывая комнату и, также, находя в ней Блэка и Рейфа.

— Ну, я-то, в принципе, не против, что ты передо мной голая стоишь, — произнёс Мейснер, оглядывая меня с ног до головы. — Но… как-то это на тебя не похоже.

— Да я, вообще, не похожа уже на саму себя прежнюю, — вздохнула я, вновь, поворачиваясь к окну, не делая попыток прикрыться (я не училась терять стыд, как говорила мне Лилит — мне просто было всё равно). — Если что-то не нравится, то не смотри.

— Я не сказал, что мне это не нравится, — усмехнулся Лекс. — Я очень даже рад обозревать такой вид.

— Вот и обозревай молча, — отрезала я, пресекая какие-либо попытки развить разговор.

Мне не хотелось разговаривать. Ни с кем. Мне и видеть-то сейчас никого не хотелось. Поэтому я, выяснив у слуг, где здесь ванна, отправилась туда, запретив кому-либо следовать за мной, за исключением, разве что, Блэка (его присутствие меня не раздражало).

Ванная оказалась целым бассейном. Всякие баночки (видимо, с шампунями и тому подобным) стояли здесь же. Не знаю, чем регулировалась температура воды в, так называемой, ванне, но она была горячей. Поэтому я, недолго думая, погрузилась в неё. Блэк, в своём истинном облике, нырнул рядом, довольно фыркая.

«Странно, — думала я, наблюдая за резвящимся Блэком. — Салеры, вроде как, ведут себя, практически, по-кошачьи. А кошки боятся воды. А Блэк сейчас такой довольный. Не то, что когда я мыла его в ванне, в «Шисуне». Или в мире демонов какая-то вода особая?». Но, я не стала заморачиваться по этому поводу. Нравится ему плавать — пусть плавает. А я, расслабившись в горячей воде, перешла к своим насущным проблемам.

«Стоит ли продолжать уроки с Лилит? — размышляла я. — Ответ, конечно, очевиден — стоит. Я сама этого хотела и, примерно, представляла, на что иду. Но, у меня стойкое осознание того, что меня засасывает в болото. Вязкое, грязное, чёрное болото. И это болото засасывает меня всё глубже и глубже. Ещё чуть-чуть и я никогда не смогу из него выбраться. Но, при помощи Лилит (и не только её), я сама ныряю в это «болото» — с головой и с удовольствием. Ладно, вру — не с удовольствием, но по своему желанию».

— Милена грустит, — прижался ко мне Блэк, в облике подростка.

— В последнее время, это моё обычное состояние. Не обращай внимания.

— Я не могу не обращать внимания на грусть Милены, — возразил салер, уткнувшись носом мне в плечо и обняв меня.

«Мне вот только разреветься сейчас не хватало для полного счастья!» — недовольно подумала я, почувствовав, как от объятий Блэка у меня, предательски, защипало глаза. Причём, никаких интимных мыслей голый Блэк не вызывал. Он чётко ассоциировался со звериным обликом салера. А вот приступ жалости к самой себе, Блэк мог вызвать легко. Особенно сейчас, когда я сама была, как один большой стресс и когда салер ко мне прижимался… хотелось разреветься навзрыд от жестокости этого мира к моей скромной персоне.

«Так, Милена, тебе нельзя сейчас расклеиваться! Уж лучше способом Рейфа в себя приходить!».

Я торопливо вылезла из ванны, вытерлась и, ничего не говоря Блэку, ушла в спальню, так как прекрасно знала, что если он мне ещё что-нибудь жалостливое скажет, то я, точно, расплачусь.

Распахнув дверь в спальню, я, с порога, спросила:

— Рейф, хочешь моей крови?

Лекс посмотрел на меня, как на больную. Рейф же взглянул на меня голодным взглядом, сказав:

— Ты же знаешь, Милена, что я всегда её хочу.

— Тогда, бери, — я подошла к нему, протянув запястье. — Но, с одним условием. Использовать только зубы — никаких ножей, лезвий и так далее. И… я хочу, чтобы это было, как можно, больнее.

— Об этом могла и не просить, Милена, — ответил Рейф, хватая мою руку и вцепляясь в запястье зубами.

— Милена, с каких это пор, ты увлеклась мазохизмом?! — с изумлением смотрел на меня и гипнотизёра Лекс.

— С недавних, — ответила я, наблюдая, как капли моей крови уже падают на пол.

— И в чём смысл этого мазохизма?

— А я таким образом ощущаю себя живой, — не стала я ничего скрывать от киллера. — И это помогает отвлечься от всех мыслей.

— Если хочешь, я тоже могу помочь тебе в этом, — предложил Мейснер, приближаясь к нам. — Мне тоже нравится твоя кровь.

— Может, она тебе и нравится, но ты от неё не зависим, Лекс, — возразила я. — Ты зависим от крови демонов в целом, но не от моей.

— А тебе, не всё ли равно, кто делает то, что ты хочешь — тот, кто зависит от твоей крови или нет? — он взял меня за вторую руку, погладив пальцами запястье.

По спине пробежали мурашки, несмотря на то, что вторую мою руку, практически, грызть Рейф.

«Нет уж! Пусть лучше будет больно, чем я сейчас получу удовольствие от поглаживания моих запястий» — решила я и сказала Лексу:

— Ладно, чёрт с тобой. Ты тоже можешь.

Повторять Мейснеру не пришлось. Только, в отличие от Рейфа, Лекс кожу, всё-таки, разрезал лезвием. Но, разрезал так, что боль пришла сразу и она никуда не ушла, а стала только нарастать. А со стороны это, наверное, была более чем странная картина — обнажённая девушка и двое мужчин, слизывающие кровь с её запястий. А я в это время могла забыться и ни о чём не думать. Перенося все свои ощущения и чувства на физическую боль, я просто отдавалась ей полностью. Видимо, действительно, я стала какой-то мазохисткой.

«А раны-то стали заживать очень быстро, — с удивлением подумала я, заметив, что и Лексу и Рейфу пришлось повреждать кожу второй раз, так как раны очень быстро затянулись. — Может, это из-за крови Люцифера? Если так, то этот эффект останется навсегда или потом пройдёт?».

Но, долго мне думать про это не дали. Рейф, как вампир, вцепился в мою шею. Думать о чём-то в этот момент стало невозможно. Лекс продолжал истязать мои руки.

Минут через пять после начала всего этого кровавого действа, Лекс, видимо, уже напившись моей крови (он не сидел на ней, как наркоман, в отличие от Рейфа, которого надо, в конце концов, просто останавливать, так как сам гипнотизёр остановиться не мог), отпустил мои руки. Но, от меня наёмный убийца не отошёл. Наоборот, я начала ощущать, как его руки ласкают меня. Рейф, на секунду отвлёкшийся от моей шеи, посмотрел на действия Мейснера, довольно ухмыльнулся и толкнул меня на кровать, которая находилась от нас в шаговой доступности.

Осознав, что болевая терапия может закончиться так же, как в прошлый раз, но уже не с одним Рейфом, а ещё и с Лексом, я поняла, что надо это предотвратить. Тем более что в этот раз я соображала куда лучше, чем тогда и секс с двумя мужчинами меня нисколько не прельщал.

— Рейф, Лекс! Быстро успокоились и отошли от меня! — приказным тоном сказала я.

Рейф, обладающий способностью отлично чувствовать моё настроение, понял, что мне, действительно, не нравится происходящее и настаивать не стал. Он быстро слизнул последние капли крови с, уже заживающей, рваной раны на шее и, с видом полного удовлетворения и, всё-таки, некоторым недовольством от того, что «банкет» не продолжился, развалился в кресле. А вот Лекс… Лекс даже на миллиметр от меня не отодвинулся. Он смотрел на меня каким-то странным взглядом, очень похожим на тот, которым он одарил меня тогда, когда впервые попробовал мою кровь, на встрече со Стефаном Краусом. Без эмоциональные глаза змеи превратились в глаза волка, видящего перед собой свою добычу. Мейснер, лишь, сказал:

— Я не обязан выполнять твои приказы, Милена. Я — не Рейф.

— А, разве, тебя не нанял мой отец для моей защиты? — поинтересовалась я.

— Так, я же не собираюсь лишать тебя жизни, — возразил Лекс.

— Да, ты собираешься меня изнасиловать. Помнится, ты говорил когда-то, что изнасилование — это тоже, своего рода, убийство, так как человек становится другим.

— Во-первых, я не думаю, что если ты получишь удовольствие — это будет изнасилованием. А во-вторых… В мире демонов и в мире драконов ты уже провела достаточно времени. Не может быть, чтобы тебя не взяли за это время, хоть раз, против воли. Во всяком случае, твой муж — точно. Да ещё и этот бал демонов, на котором ты была… Только не говори мне, что там с тобой ничего не произошло. Так что, в принципе, к насилию ты должна была уже привыкнуть и ещё одно не повлияет на твоё психическое здоровье.

— Ты, правда, так считаешь?! — со злостью посмотрела я на мужчину, который уже, буквально, навис надо мной. — Хочешь трахнуть меня с мыслью, что мне это понравится и я буду потом вести себя, как обычно?!

— А почему нет? — с усмешкой ответил Лекс. — Кстати, — он провёл рукой по моей талии, бёдрам. — Ты же сама виновата в том, что сейчас происходит.

— Интересно, это каким же образом я стала виноватой?! — странно, но страха я не испытывала — только злость и раздражение.

— Обнажённая девушка, позволяющая прикасаться к ней, пусть и таким специфическим способом… Как считаешь — это может оставить мужчину равнодушным?

— Да ты за всё время нашего знакомства никакого сексуального интереса ко мне проявлял! — возмущённо воскликнула я.

— И тебя это расстраивает?

— Нет! Я имею в виду, что откуда я могла знать, что ты, вдруг, захочешь со мной переспать!

— Ну, Милена… Я, конечно, знал, что ты наивна в какой-то степени, но чтобы до такого! — рассмеялся Лекс. — Даже если я тебя никогда не хотел, вид голой красивой девушки возбудит любого!

— В общем, Лекс, быстро отойди от меня или…

— Или что? — с интересом спросил Мейснер. — Что ты сделаешь?

— Драйка позову, — ответила я. — Вот и всё.

— А почему не Рейфа? — кинул Лекс взгляд на спокойно сидящего рыжего садиста. — Он ближе.

— Я знаю, что Рейф слабее тебя, Лекс. Хотя, ты его, всё равно, не убьёшь, так как тогда убьёшь и меня, но… при видимом перевесе силы в одну сторону, ты легко сможешь с ним справиться и не убивая, — объяснила я.

— Возможно. Но, это дало бы тебе время сбежать.

— Бежать из своей собственной спальни? — фыркнула я. — Ну, уж нет! До такого ты меня не доведёшь, Лекс! И с чего ты взял, что Рейф ближе, чем Драйк? Драйк, где бы он ни был, если я его позову, тут же явится. Ну, так что? Драйка звать?

— Ладно, убедила. Сражаться с твоим слугой, из-за секса, у меня желания мало, — Лекс прекратил нависать надо мной и от кровати отошёл, хотя и с явной неохотой. — Но, мой тебе совет на будущее, Милена. Может, не стоит так легко ходить голой перед кем-то?

— Не тебе учить меня правилам приличия, Лекс! — огрызнулась я. — Как захочу, так и буду ходить!

— Лично меня такой внешний вид Милены полностью устраивает, — заявила, вошедшая в спальню, Лилит. — А если кого-то что-то не устраивает… то он может засунуть своё мнение себе в задницу.

— Да меня-то всё устраивает, — поспешил сказать Лекс, видимо, почувствовав — кто перед ним. — Меня только расстраивает, что Милена не понимает, как она может повлиять на окружающих её мужчин.

— Последнее я постараюсь исправить, — пообещала Лилит. — А теперь, мальчики, оставьте нас. Девочкам надо поболтать на женские темы.

Лекс, сразу же, «просьбу» демонессы исполнил — вышел за дверь. Рейф же внимательно посмотрел на меня, не вставая с кресла. Лишь тогда, когда я кивнула, он встал и ушёл.

— Поразительная преданность, — произнесла Лилит. — Подчиняется только одному хозяину.

— У нас с Рейфом особые отношения, — ответила я. — А ты зачем здесь, Лилит? Я думала, что ты придёшь только завтра.

— Я решила, что если хочу тебя чему-нибудь научить, то обучение должно быть, практически, беспрерывным. Ты не согласна?

— Согласна, но… я, вообще-то, скоро спать собиралась.

— Ну, и? Я у тебя останусь.

— Зачем?

— Чтобы скрасить твою одинокую ночь.

— Не такая уж она и одинокая, — возразила я, имея в виду Блэка (и, скорее всего, Рейфа). — Скрашивать мне её не надо.

— Надо, Милена, надо. Тем более, я же сказала, что нам надо поболтать на женские темы. И никакое мужское общество нам здесь не нужно. Во всяком случае, пока. А теперь, расскажи мне, как прошла встреча мужем?

— Нормально. Заинтересовался. Правда, инициативу мне проявить, почти, не дал. Видимо, куда-то спешил Ферокс.

— Будешь пытаться проявить инициативу в дальнейшем?

— Не знаю. Честно, не знаю. Меня пугает то, как может отреагировать Ферокс. И… меня, до сих пор, сковывает смущение.

— Терпеть не могу это слово — смущение! — надула губы, как ребёнок, Лилит. — Это чувство портит всё и не позволяет получать удовольствие в полной мере. И кто его, вообще, придумал?

— Наверное, люди? — предположила я.

— Именно. Люди придумали это чувство, чтобы загнать себя в какие-то рамки. А я — демонесса разврата — избавляю людей от этих рамок. И я обещаю, что и тебя от них избавлю, Милена.

— Многообещающе звучит.

— К тому же, от смущения ты уже избавляешься, — продолжила Верховная демонесса, оглядывая меня. — Своего обнажённого вида ты уже не стесняешься.

— Да дело не в этом, — вздохнула я. — У меня просто такое настроение, что мне всё равно — кто и в каком виде меня видит. Хотя, и вышло мне это безразличие, немного, боком.

— Ты об этом мужчине, который хотел тебя? — спросила Лилит.

— Да.

— Но, он был прав в том, что ты не понимаешь, как можешь повлиять на мужчин.

— А ты пообещала постараться это исправить, — напомнила я ей.

— Верно. И, первым делом, что я хочу сказать… Это — большая ошибка, чувствовать безразличие, когда ты обнажена. В особенности, когда с тобой находятся мужчины.

— И что же я должна при этом чувствовать? — поинтересовалась я, уже смирившись с тем, что Лилит от меня сегодня не уйдёт.

— Наслаждение. Наслаждение от того, какими похотливыми взглядами тебя оглядывают.

— Во-первых, я не понимаю, как можно получать наслаждение от таких взглядов. А во-вторых, меня такими взглядами, до недавнего времени, никто не оглядывал. Внешность у меня не та.

— Ох, Милена, только давай без твоих детских комплексов по поводу внешности!

— Они не детские, а реальные.

— Так, от комплексов мы твоих избавимся, так что, на время о них забудем. Но, скажу, что женщине не обязательно быть красавицей, чтобы вызывать желание у мужчины. Кстати, я тебе об этом уже говорила.

Лилит опустилась рядом со мной на постель. Я попыталась отодвинуться, но меня схватили за руку.

— Ну, что опять такое, Милена? — ласковым голосом произнесла Лилит. — Страх или смущение? Ты меня боишься или стесняешься?

— И то и другое. Я не знаю, что от тебя ждать, Лилит. Я понимаю, что сама попросила тебя о помощи, но… я ничего не могу с собой поделать. Прости, со мной очень сложно.

— Твоя реакция нисколько не расстраивает меня, Милена, — демонесса нежно погладила меня по щеке. — Наоборот, ты даже представить не можешь — какое для меня удовольствие превращать такую, как ты — пугливую, стеснительную девочку — в порочную развратную похотливую женщину.

— Для тебя, может быть, и удовольствие, а вот для меня — нет.

— Знаю. Но, ты просто должна научиться получать удовольствие от всего происходящего, — Лилит отпустила мою руку, а, затем, сказала. — Может, разденешь меня?

— Это ещё зачем?! — в шоке, уставилась я на неё.

— Я же не буду спать в одежде, — пожала плечами Верховная демонесса. — Тем более что одежды на мне не так уж и много.

— А может ты, как-нибудь, сама, а? — попыталась я отвертеться от столь бессмысленного, как я думала, действа.

— Давай-давай, Милена. Тебе нужно ко мне привыкнуть, иначе так и будешь шарахаться от меня постоянно. А как я тебя тогда учить буду?

Одарив Лилит не самым дружелюбным взглядом я, тем не менее, послушалась. Первым делом, сняв с Лилит её высокие чёрные сапоги на тонкой шпильке, я замешкалась. На Лилит оставался только красный топ на тонких лямках и кожаные чёрные шортики с разрезами на бёдрах. Мысль что об одном, что о другом предмете гардероба вгоняла меня в краску. Хотя, я никогда не замечала за собой смущения перед женщиной. Но, видимо, Лилит была отдельной темой. А Лилит, заметив моё замешательство, решила мне помочь. Она положила мои ладони на свою грудь и сказала:

— Начни с этого.

Я искренне прокляла тот день, когда попросила Лилит помочь мне. Но, на попятный идти уже было поздно. Поэтому, я сняла с девушки топ, потом расстегнула ремень и молнию на шортах… Спустила шорты вниз. Всё это было проделано мной с каменным лицом (я пыталась изобразить спокойствие) и с красными щеками. Ещё, я пыталась не смотреть на саму Лилит, усердно всматриваясь куда-то в район её шеи.

— Милена, ты совсем не уделяешь мне внимания! — заметила мой «манёвр» Лилит.

— Почему же? Я, ведь, делаю то, что ты просила, — возразила я.

Демонесса разврата и проституции ничего не ответила. Она, просто-напросто, меня страстно поцеловала. После этого, когда я смотрела на неё ошалевшим взглядом, она удовлетворённо сказала:

— Вот теперь ты на меня смотришь. Объясни-ка мне, почему ты не смотрела на меня до этого?

— Меня это смущает. Раздевать кого-то… Для меня это слишком интимный момент. Единственный, с кем я это делала, это Ферокс. И то, потому, что он меня заставил это сделать.

— А если кто-то, от кого тебе будет что-то нужно, попросит тебя раздеть его? Будешь также вести себя? Раздевать с холодным лицом и бегающим взглядом? Так не пойдёт, Милена. Снятие одежды — это, своего рода, прелюдия. Она не должна быть бесчувственной.

— Прелюдия к чему? К сексу? Так мы и не собирались им заниматься. Я, во всяком случае.

— Даже если и не собирались… Милена, ты учишься на моём примере. И любое действие со мной воспринимай, как задание, цель которого — разбудить твою сексуальность и распущенность, — она положила мои руки на свои бёдра — на те места, где были завязки, которые держали её трусики-стринги, в которых она и была. — Развяжи их, Милена. Но, в этот раз, не отводи от меня свой взгляд.

Я потянула за чёрные шнурки, смотря в глаза Лилит. И, глядя на неё, у меня уже не получалось сохранить, хотя бы, видимость спокойствия. Её горящий, непонятным для меня желанием, взгляд; её пухлые, слегка приоткрытые губы; быстрый язык, скользнувший по тем же губам… Всё это вызывало у меня дрожь и не могу сказать, что неприятную.

— Вот это твоё выражение лица мне нравится куда больше, — довольно улыбнулась Лилит.

Затем, она легла на кровать, заставив меня сесть на себя сверху.

— Я хочу, чтобы ты нашла мои эрогенные зоны, Милена, — произнесла Верховная демонесса. — Также, как я нашла твои.

— Но, зачем?

— Если научишься находить эти точки, то сможешь использовать их в своих интересах. Использовать, чтобы заставлять своих партнёров терять голову — своим телом, своими прикосновениями, своими губами, своим языком… чем угодно. Ты же не будешь отрицать, что тебе это нужно?

Я не ответила, так как мой ответ понятен был и без слов.

Я дотронулась до Лилит, погладила её по животу, по груди…

— О-о, Милена, — разочарованным голосом протянула Лилит. — Так дело не пойдёт. Так ты ничего не сможешь достичь. Забудь, наконец, о целомудренной и стеснительной Милене Бэлоу! Милена Бэлоу не сможет выжить в этом мире! И мне она тоже не нужна. Я хочу видеть здесь не её, а похотливую и развратную Милену Кавэлли! А может, тебе будет проще раскрепоститься, если я позову того мужчину, который хотел переспать с тобой? Или того рыженького?

— Нет, не надо их звать! — замотала я головой. — Я и без них справлюсь!

— Тогда, действуй и больше не разочаровывай меня, Милена.

Я, в первые, за всё время, слышала в голосе Лилит угрозу. Меня это, несколько, напугало, хотя, я и не знала, что она сделает, если я не справлюсь. Просто уйдёт и не вернётся? Или сделает что-то ещё? Проверять мне этого не хотелось.

Я наклонилась к Лилит и сама её поцеловала, надеясь, таким образом, отвлечь демонессу от негативных эмоций, вызванных моим неумением. Видимо, у меня это получилось, так как Лилит, тут же, откликнулась на поцелуй. Не прерываясь, я, одной рукой, сжала сосок на её груди, второй погладила участок, ниже живота. При этом я пыталась понять, где же Лилит получает удовольствие больше всего. Оторвавшись от её губ, я раздвинула её ноги, вклинилась коленями между ними. Опустившись ниже, наклонила голову к её животу, провела по нему языком, оставляя влажную полосу от пупка Верховной демонессы до низа живота.

— Вот, теперь ты мне нравишься, Милена, — сказала Лилит. — Ты делаешь успехи. На этом, это задание можно закончить.

— Закончить?! — с изумлением подняла я голову. — Но, я же ещё не…

— Не нашла мои эрогенные зоны? Ты их и не найдёшь, если я этого не захочу! — засмеялась девушка.

— То есть?

— Я — демонесса разврата и одна из моих способностей — это выбирать свои чувствительные точки. Я контролирую их и могу изменять. В один день эрогенной зоной может быть всё моё тело, а в другой день, лишь, маленький участок за ушком.

— Но, тогда зачем ты хотела, чтобы я это сделала?

— Я тебе уже говорила, что я учу тебя. И у тебя что-то начинает получаться. Кстати, вопрос на засыпку, так сказать. Как ты думаешь, кто доминирует при сексе — тот, кто сверху или тот, кто снизу? — спросила меня Лилит.

— Конечно, тот, кто сверху, — не задумываясь, ответила я.

— Ответ неверный. Сядь на меня, как раньше, — приказала демонесса.

Я села. Лилит сжала мои бёдра, положила свою руку мне на затылок, заставляя наклониться. Её язык мягко провёл по моим губам, по шее… Её пальцы сильнее сжали бёдра, она начала медленно двигаться.

— Ну, чувствуешь себя доминирующей? — чуть хрипло, произнесла Лилит.

— Нет.

— Как же так? Ты же находишься сверху, — с наигранным удивлением поинтересовалась Верховная демонесса. — Разве, нет?

— Да.

— Тогда, ответь, почему ты не правишь сейчас положением?

— Ты сильнее меня? — предположила я.

— Не только, — покачала головой демонесса. — Как видишь, сейчас я не использую никакую силу, в которой я тебя превосхожу — ни магическую, ни физическую. Однако, я, всё равно, в данный момент, занимаю главенствующую позицию. Почему? Всё очень просто. Я себя так ставлю и не более того. Снизу я или сверху — неважно. Я сама выбираю, каким будет следующее действие. Я так хочу.

— Но, я не могу себе такого позволить, — запротестовала я. — Я не могу делать то, что я хочу. Даже в сексе.

— Это ты так думаешь, Милена. Ты сама себя так поставила.

— Нет! Это не так! Я не ставила себя таким образом! Это всё из-за этого! — я коснулась «оков неволи», которые, я знала, никто не увидит, без моего желания, а я сейчас хотела, чтобы Лилит их увидела. — Ты же знаешь, что это, Лилит?

— «Оковы неволи».

— Если ты знаешь, что это, то ты знаешь, что они делают, верно? Теперь, ты понимаешь, почему я ничего не могу себе позволить?

— И кто же является хозяевами этих «оков»? — не стала отвечать Лилит на мой вопрос.

— Ферокс и Люцифер. Как видишь, у меня никогда не будет возможности избавиться от этих ошейников. Ведь, снять их может, лишь, тот, кто их надел или тот, кто сильнее того, кто их надел. А я не могу себе представить никого, сильнее Люцифера или Ферокса. А сами они, уж точно, никогда их не снимут.

— С последним соглашусь. Но, ведь «оковы неволи» используют только тогда, когда их хозяевам что-то не нравится. А если им понравится, то почему нет? Помнишь ту демонессу, которую мы видели сегодня в борделе и что я тебе о ней сегодня говорила? И последнее. Ты сама сказала, что Ферокс заинтересовался тем, что ты делала.

— Это — да, но… Ты не представляешь, как давят эти ошейники на шею. Ты не знаешь, какую боль они причиняют только за то, что я о чём-то не о том подумала. Мне страшно даже подумать о том, что этим двоим что-то придёт не по вкусу. Потому, что если им что-то не понравится, они могут навредить не только мне, но и моему… — я осеклась. — Впрочем, неважно. В общем, то, чему я учусь у тебя, Лилит, я хочу использовать на других, но, ни в коем случае, не на Фероксе или Люцифере.

— Используй моё обучение, как хочешь и на ком хочешь, Милена. Но, я могу сказать тебе, что, в конце концов, ты захочешь поэкспериментировать с Люцифером и Фероксом и я считаю, что результат тебя приятно удивит.

— Сильно в этом сомневаюсь.

Я тяжело вздохнула и села рядом с Лилит. Почему-то, сейчас я вспомнила все те несчастья, что свалились на меня. Нет, я и до этого о них не забывала, но… у меня просто не было возможности заострять на этом внимание. А сейчас, когда я просто сидела на кровати, когда я никуда не должна была идти, когда меня никто не хотел… Настроение стало ещё более паршивым, чем, если бы тогда, когда меня кто-нибудь имел. Сейчас мне не на что было отвлечься. Меня просто поглощали мои же собственные мысли — мысли о смерти Кая, о гибели «Шисуны», о Фероксе и Люцифере… обо всём том, что случилось за столь короткое время. От мыслей обо всём этом хотелось удавиться.

Внезапно, я почувствовала, как Лилит зашевелилась на кровати. Судя по звуку, она села.

— Я знаю, что эмоциям людей требуется выход и, отнюдь, не такой, какой используют демоны. Когда демону требуется выплеснуть свои эмоции, он использует насилие — убивает кого-то, калечит, насилует, пытает… У людей с этим сложнее, а ты считала себя человеком слишком долго. Думаю, скоро ты научишься вести себя, как демон, а пока… — Лилит, неожиданно, приобняла меня, притянула к себе. — А пока, избавляйся от стресса, как тебе будет угодно.

Я, сначала, растерялась от такого неожиданного поведения Лилит, а потом… потом я сделала то, что не позволила себе с Блэком — разревелась навзрыд! Жуть, как странно, правда? Дать себе волю с демонессой разврата и проституции, которую я и знала-то всего ничего? Может, это и так, но это ощущение кого-то рядом, кто не собирается применять к тебе насилие; того, кто просто обнимает тебя и прижимает к себе… всё это дало трещину в моём самообладании и я не смогла удержать себя в руках. Я плакала и не могла остановиться. А Лилит молча прижимала меня к своей груди. И тогда и сейчас, я понимаю, что Верховной демонессе, вовсе, не было меня жаль. Ей просто было нужно, чтобы стресс, копившийся во мне всё это время, вышел наружу и, в дальнейшем, не мешал ни мне, ни ей. Но, даже осознавая это, я была благодарна ей за то, что она тогда позволила мне просто порыдать.