Глава 37.

— Что ты думаешь о Кэтэрине, Милена? — вместо приветствия, спросила меня Дайона.

Её, как обычно, не интересовало, что происходит в моей жизни. Мои проблемы, переживания… Дайону волновало только то, что касалось, исключительно, её. Хотя, я пока так и не поняла, какое отношение она имеет к Кэтэрине.

На её вопрос я ответила, на секунду задумавшись:

— Наивная. Как мне показалось, совершенно не приспособленная к жизни. Но, вместе с тем, очень счастливая. Честно говоря, я завидую ей. У неё была любимая мама, возлюбленный, друг… Кстати, о друге. Её другом был Самаэль — ангел смерти. Я правильно поняла?

— Да, правильно.

— И любовь к нему помогла бабочке обрести человеческую душу и тело?

— Да.

— Но, Кэтэрина, в последствии, полюбила другого. Получается, она предала его, не так ли?

— Самаэль так не считал. И сейчас не считает, — ответила Дайона.

— Да, он говорил Кэтэрине, что человеческая душа изменчива, и он не злится на неё. Но, всё равно… А почему Самаэль с таким недоверием относился к возлюбленному Кэтэрины?

— Он знал его. И он ему не верил. Не верил в искренность его чувств. Но, несмотря на все свои подозрения, матери Кэтэрины он об этом мужчине так не сказал. И это стало его самой огромной ошибкой…

— А кем была мать Кэтэрины? Ведь, естественным образом она не родилась — её создали.

— Скоро узнаешь, Милена. А Кэтэрине ты бы не завидовала раньше времени…

Сегодня я целый день одна. Мама делами занимается. Самаэль — тоже. Даже у моего любимого нашлось что-то неотложное, что помешало ему встретиться со мной. А мне скучно. Я не знаю, чем мне себя занять. Территорию вокруг дома я уже давно изучила вдоль и поперёк. А заходить дальше определённой границы мама не разрешает. Хотя, один раз, я её, всё же, ослушалась…

В тот день мне тоже нечем было себя занять. И я решила, что ничего плохого не будет, если я зайду чуть дальше разрешённой мне территории. Всего на чуть-чуть. На пару зелёных лужаек. Я никогда, до этого, не нарушала мамины запреты. Было страшно и… немного стыдно. Но, одновременно, съедало любопытство: «Что я увижу там? Что ждёт меня на этой неизведанной земле?». Мне это казалось целым приключением.

«Приключение» закончилось тем, что я встретила его — своего возлюбленного. Точнее, не встретила, а буквально налетела, отвлёкшись на красивую яркую птицу. Он не злился, не ругался. Он улыбнулся мне и спросил моё имя. Да, мама предупреждала, что нельзя разговаривать с незнакомцами, но… он был первым, кого я, вообще, встретила в своей жизни, не считая маму и Самаэля. Мне было так интересно. И совсем не страшно. Я как-то сразу подумала, что этот мужчина — хороший и ничего плохого мне не сделает.

Мы очень долго с ним разговаривали. Я расспрашивала его обо всём на свете: о том, как живут демоны, люди, ангелы, драконы… О том, насколько велик мир и есть ли место, где он заканчивается. О том, где он сам бывал, что он видел. Мужчина подробно и терпеливо отвечал на все мои вопросы. А когда солнце уже стало садиться, он сказал, что мне пора домой. Что мама будет волноваться. Я знала, что он прав, но мне так не хотелось с ним расставаться. Я ещё так о многом его не спросила. Я сказала ему об этом, а он предложил встретиться на следующий день. Я была очень счастлива услышать это.

Так всё и началось. Мы стали встречаться каждый день. Мы сильно сблизились за всё это время. Мне очень хотелось рассказать о нём маме, но… Мой новый друг сказал, что мне стоит этого пока делать. Так как тогда мне придётся сказать ей, что я нарушила её запрет и что она будет сильно ругаться. Я послушала его и решила пока отложить их знакомство. Потом… потом он начал дарить небольшие подарки, говорить комплименты… Я не знала, как мне на всё это реагировать. Для меня это было слишком необычным, непривычным. Меня стали одолевать какие-то непонятные чувства, которые я не могла объяснить даже самой себе. А затем, я поняла. Поняла, что чувствую. Он мне нравился. Я… я влюбилась в него. Когда я это осознала, я пришла в ужас. Ведь, получалось так, что я предала Самаэля. Предала свою любовь к нему, свои чувства.

Любовь к Самаэлю… Она была… естественной. Она просто была и не подвергалась сомнению. До этого момента. Я не представляла, как я скажу Самаэлю о том, что полюбила другого. Ужасное чувство стыда просто изводило меня. Самаэль, конечно, это заметил и спросил, в чём дело. Я, чуть не плача, всё ему рассказала. А он просто улыбнулся и сказал, что ожидал этого. Ведь, человеческая душа… изменчива. Но, он также, сказал, что, всё равно, всегда будет рядом со мной. Что всегда будет моим другом. И он попросил меня познакомить его с моим возлюбленным…

— Хорошо, — ответила я тогда. — Но, давай ты дашь самую страшную клятву, что не расскажешь маме о нём.

— Зачем? — Самаэль был, мягко говоря, удивлён.

— Ну-у… надо. Очень. Самаэль, пожалуйста! Ради меня!

А дело было в том, что мой любимый сказал мне это сделать. Я рассказала ему о Самаэле, и он попросил меня, что если я, когда-нибудь, расскажу ангелу смерти о нём, то я должна взять с него клятву, что мама ничего от него не узнает. Ведь, если мама узнает, она будет сильно ругаться…

— Я могу тебе просто пообещать, Кэтэрина. Ты же знаешь, я держу своё слово.

— Нет! — заупрямилась я.

Да, я знала, что Самаэль никогда не нарушал данных им слов, но… любимый просил именно клятву. И именно её я и должна была услышать.

— Если не дашь клятву, то я никогда тебя с ним не познакомлю! — привела я свой аргумент.

— Если ты так просишь… — я видела, что Самаэль, сильно сомневается в своем решении, но все-таки, он, наконец, сдался. — Клянусь, что твоя мать никогда не узнает от меня о твоём возлюбленном. Да станет Тьма свидетельницей моих слов. Всё, теперь пошли знакомиться.

Я их познакомила… Лучше бы я этого не делала. Не знаю — из-за чего, но они невзлюбили друг друга. Думаю, если бы не клятва, которую я с него взяла тогда, он бы обо всём рассказал маме. И со временем отношения этих двоих нисколько не изменилось.

Я «выныриваю» из своих воспоминаний. Я дома и мне, до сих пор, нечего делать. Наконец, я принимаю решение пойти ловить рыбу до вечера. Рядом с нашим домом есть озеро, поэтому и идти далеко не приходится.

Вечером, когда я с небольшим уловом, возвращаюсь домой, я слышу в доме голоса мамы и Самаэля. Кажется, они о чём-то ожесточённо спорят. Я никогда не подслушивала чужие разговоры, но тут не сдерживаюсь. Я подхожу тихо к окну и смотрю в него. В доме, в кресле, скрестив руки на груди, сидит мама. Вид у неё рассерженный. Такой я видела её только один раз — когда я, ещё не умея плавать, залезла в озеро и чуть не утонула. Ох, и влетело мне тогда. А сейчас мама так смотрит на Самаэля, стоящего напротив неё…

— Ты хочешь уйти, Самаэль, и забрать её с собой? — спрашивает мама. — Ты не сможешь этого сделать!

— Это дитя было рождено для меня. Ты создала её ради меня. Я имею полное право забрать её.

— Не вижу ни одной причины позволять тебе это, Самаэль. Кэтэрина — моё любимое дитя! Она всегда будет рядом со мной! Если хочешь, можешь её навещать, приходить к ней, но… только и всего.

— Это твоё окончательное решение?

— Да, Самаэль, окончательное. Или так или… Если хоть один раз я заподозрю тебя в том, что ты, всё-таки, собираешься её забрать, ты больше никогда не увидишь Кэтэрину. Ты меня понял?

— Да, я тебя понял, Адалисса.

Самаэль разворачивается и уходит, едва не увидев меня, но я успеваю спрятаться за деревом. Когда мужчина, окончательно, скрывается за деревьями, я выхожу из своего укрытия и захожу в дом.

— Мама, здесь был Самаэль?

— Да.

— А что он хотел?

— Ничего особенного. Забудь.

Я пытаюсь разглядеть в мамином лице хоть какой-то намёк на то, что здесь происходило между ней и Самаэль. Но… мама выглядит, как обычно. Она больше не сердится. Её серо-зелёные глаза, как всегда, смотрят на меня с любовью…

Я открыла глаза. Я, вновь, в мире демонов.

«Адалисса, значит? Мать Кэтэрины — это сестра Дайоны, которую она хочет, чтобы я вспомнила? Но, вот, что странно… Её лицо… Лицо Адалиссы…». Я подошла к зеркалу, находившемуся в моей спальне, и посмотрела на своё отражение. Моё лицо — это было лицо Адалиссы из сна о Кэтэрине.

«Что за чертовщина?! Как такое может быть?! Я… это Адалисса? Или Адалисса — это я? Так, я сейчас совсем запутаюсь! Как мне кажется, Кэтэрина жила очень давно. А мне, всего, восемнадцать лет. Значит, я никак не могу быть связна с этой историей. А может, Адалисса мой предок или что-то вроде того? Тогда, это может объяснить нашу схожую внешность. Но, почему Самаэль так хотел забрать Кэтэрину у Адалиссы? Из-за того, что ему её возлюбленный не нравился?».

Вопросов было много. А вот ответов на них не было ни одного. А мне надо было заниматься подготовкой…

Последующие дни прошли поразительно быстро. У меня не было ни одной свободной минуты. Я часами тренировалась с косой, которая теперь мне беспрекословно подчинялась. Правда, зачастую, её желание убивать настолько мне передавалось, что я начинала терять контроль над собой и сражаться всерьёз. Моими оппонентами на тренировочных сражениях были либо Лекс, либо Драйк. Обоих я, несколько раз, чуть случайно не убила… Осознав, что с помощью своей косы я могу, на самом деле, уничтожить такого демона, как Драйк или такого убийцу, как Лекс, я старалась действовать осторожнее. Но, в запале сражения, всё равно, вновь забывалась и следовала эмоциям своего оружия. Дошло до того, что Лекс и Драйк стали, всерьёз, защищать свои жизни от меня. А мои тренировки, в конце концов, свелись к тому, чтобы пытаться не идти на поводу желаний моей косы. А это было сложно. Я, в принципе, не привыкла к тому, что могу обладать силой убить кого-то. Я не знала, каково это — защищать не себя, а, наоборот, окружающих, чтобы их, ненароком, не убить. И мне приходилось этому учиться, буквально, с нуля.

В остальное время я продолжала постигать культуру и магию светлых эльфов. Больше времени, конечно, уделялось магии. Чтобы знать, чем эльфы будут атаковать и чем от этой магии можно защищаться. Обычаи и культура изучались так… краем глаза, на всякий случай.

Ещё, мне подготовили что-то, вроде, доспехов… Для того, чтобы защищаясь от магии, меня не сразила простая эльфийская стрела. Выглядели они довольно прилично. Это были не громоздкие средневековые доспехи, с шлемом и весом, больше моего собственного. Это было что-то вроде лёгких лат, сделанных из сельфира — металла, который и магию поглощает и который не пробьёшь стрелой или, банальной, пулей. Металл закрывал ноги, руки, грудную клетку, оставляя свободными голову и кисти рук. И он, нисколько, не был тяжёл. Было просто ощущение, что надела очень плотный свитер и штаны. Да и выглядел этот «доспех» очень изящно и как-то по-женски. Нет, он не был украшен какими-либо украшениями или ещё чем-то. Но, смотря на него, сразу было ясно, что сделан он для женщины. Прорези для крыльев в нём тоже усматривались. Меня тогда за беспокоил вопрос: «А где шлем? Вдруг, мне в голову стрелой попадут?». На что мне объяснили, что магия доспехов защитит и мою голову. На чём я и успокоилась.

Когда я уставала от тренировок, и когда уже не хотелось читать про тех, кого я, в скором времени, буду убивать, я переходила к своим непосредственным правительственным делам. Принимала у себя аристократию своего города, подписывала документы (правда, перед подписанием каждого, Драйк долго и подробно объяснял, что именно я подписываю), общалась со своими родственниками… Последнее выходило плохо. Мы друг другу не нравились. Общались они со мной, конечно, предельно почтительно, но… Неприязнь просто переполняла воздух помещения, где мы собирались. Особенно, меня, почему-то, не переваривали женщины рода Кавэлли.

«Интересно, почему я им так не нравлюсь? Из-за того, что во мне течёт кровь рода, а в них — нет? Или ещё по какой-то причине?».

Но, как бы там ни было, разбираться в этом я не собиралась. Единственная женщина, из семьи Кавэлли, с которой у меня сложились, можно сказать, дружеские отношения — это Деланей Кавэлли. Она была матерью моего отца и, по совместительству, моей родной бабушкой. Только, не хотела бы я оказаться на месте того, кто рискнёт назвать её бабушкой… Выглядела она лет на двадцать пять. Высокая, стройная. С чёрными, как практически у всех Кавэлли, волосами и ядовито-зелёными кошачьими глазами, всегда смотрящие на мир и окружающих со снисходительностью и иронией. Мне нравилось разговаривать с ней. Да, она была циничной и прямолинейной, но это куда лучше, чем когда тебя ненавидят, но, всё равно, кланяются тебе. И Деланей не относилась ко мне, как к ребёнку, хотя, в силу своего внушительного возраста, вполне могла так делать. Вне семейных Советов, она приходила ко мне и мы с ней долго разговаривали. Она рассказывала мне о моём отце, дяде… О том, как из-за её взбалмошных детей, её вызывал на «ковёр» сам повелитель Люцифер. Она рассказывала мне о своей долгой жизни. Она объясняла мне некоторые моменты, касающиеся правления. Я спросила её, почему она так хорошо ко мне относится, на что Деланей ответила:

— Ты мне просто нравишься, Милена. А причины для этого мне никакие не нужны. А тебе?

На этом, разговор тогда и закончился.

Кстати, мой дядя Верде исполнил своё обещание. Он признал меня, как правительницу, после того, как удостоверился до конца, что Ферокс, действительно, не собирается вмешиваться в моё управление Зиграденом. Мои старшие братья тоже теперь не позволяли себе со мной ни грубости, ни снисходительности, ни непочтительности. А один раз Лэйрат явился ко мне в спальню, с предложением более близких, чем родственные, отношений. За это он чуть не был убит мною с помощью «контроля крови». Вовремя, как всегда, вмешался Драйк, сказав, что убийство родственников — это последнее дело. На что я заявила, что если ещё кто-нибудь, из моей «драгоценной» семьи, придёт в мою спальню, я это «последнее дело» совершу, не раздумывая. И сожалеть не стану. Об этом я также сказала на семейном Совете, упомянув, что данный запрет не касается Деланей. Хотя, я не думаю, что её бы остановил какой-то запрет, даже если бы он и был. А Лэйрат с того дня старался сесть от меня, как можно, дальше и, вообще, при возможности, не приближаться. И такое положение дел меня полностью устраивало.

За эти дни отец так и не появился. Я знала, что у него уже есть официальное разрешение на нахождение в Зиградене и что он вернул себе статус члена семьи Кавэлли. Но, почему-то, он совсем не спешил возвращаться в лоно семьи. Правда, для меня это было и к лучшему.

Ещё, я, наконец, научилась пользоваться эмоциями Рейфа по своему желанию и в любое время. Это оказалось довольно легко. Стоило мне только отбросить мысли о том, насколько мы с ним разные и как я его ненавижу, всё получилось. Не научилась я пока только одному — ощущать Рейфа, когда его нет рядом со мной. Поэтому, я решила, что в светлый лес он отправиться вместе со мной. Я боялась, что без его безумия и без его наплевательского отношения к чужим жизням, я не смогу кого-либо убить. Рейф был только «за».

Я познакомилась с сыном Ансгара — Аденом. По внешности он был, практически, копией своего отца. Отличие было, лишь, в том, что выглядел он лет на пять младше. В их характере я тоже отличий не нашла. Правда, по поводу последнего, судить об этом мне было рано. Ведь, самого Ансгара я тоже, толком, не знала, что уж тут говорить о его сыне. Что удивило Адена, так это то, что я заявила ему, что буду лично участвовать в сражении. Он не возразил против этого, но отметил, что ожидал, что я буду находиться рядом с ним и участвовать только в командовании. На что я ответила, что мне совершенно наплевать — кто и что от меня ожидал.

Так, прошли последние дни перед отправлением в светлый эльфийский лес.

Ночью, перед самым нападением, я не сомкнула глаз. Сон никак не хотел приходить, я ворочалась с боку на бок… Обуреваемая тяжёлыми мыслями, я никак не могла окунуться в сон и жутко завидовала Лексу и Рейфу, которые безмятежно спали, похоже, уже давно решившие, что моя кровать — их кровать. А я думала. Думала о том, что совсем скоро навсегда лишусь своего ребёнка. Что я никогда не увижу ребёнка Кая. Думала о том, что буду убивать тех, кого даже не знаю. Тех, кто не сделал мне ничего плохого. О том, что я, в этот же день, лишусь половины своей души и возможности посещать мир людей, я не думала. Наверное, потому, что это казалось слишком нереальным. Слишком неправдоподобным. Я думала о Лави и Николь. О том, что моё решение лишит их жизни. Эта мысль терзала меня, мучила… не давала покоя. Но, выхода я не видела. Я не видела возможности спасти их. Точнее, возможность для этого была только одна — послушаться Абигора и пойти против приказа Люцифера. А этого я сделать никак не могла.

В результате всех этих мыслей, утром я чувствовала себя отвратительно. Да и из-за недосыпания и из-за того, что ждало меня, я была нервной и раздражительной. Не то, что моя коса. Когда я взяла её в руки, я почувствовала её нетерпение, азарт и предвкушение.

— Потерпи ещё немного, — сказала я. — Ещё чуть-чуть и ты получишь желаемое.

«А вот, что я получу от этого дня — это большой вопрос, — подумала я. — Ясно только то, что ничего хорошего. Какой я вернусь из светлого леса? Не знаю. И думать об этом страшно».

Единственный, кто ещё, кроме косы, был рад предстоящему мероприятию и ждал его — это Рейф. Я чувствовала его радость. Чувствовала, как он ждёт.

«Эй, Милена! — прикрикнула я мысленно на себя. — Ты такими темпами забудешь о собственных чувствах, потонув в чужих! Пора заканчивать с этим до светлого леса!».

Абстрагировавшись от Рейфа и от косы, я посмотрела на Лекса. Вот уж кто не выказывал никаких эмоций по поводу предстоящего. Честно говоря, его без эмоциональные, как у змеи, глаза нервировали даже больше, чем радостно-шизоидное состояние Рейфа. Улыбались только его губы. О том, идёт ли киллер в светлый лес или нет — вопрос, вообще, не поднимался. Он делал, что хотел, и я не собиралась ни заставлять его идти со мной, ни запрещать ему идти, если он захочет. И, как я поняла, Лекс хотел посетить эльфийский лес. Что и неудивительно, если вспомнить, что он всегда любил убивать именно бессмертных и жить не мог без адреналина. А в последнее время ему, наверняка, было скучновато рядом со мной.

— Милена идёт убивать эльфов? — спросил Блэк, когда я стала одевать свою амуницию.

— Да, — ответила я. — И ты, Блэк, со мной не пойдёшь.

Блэк был одним из немногих, кто искренне меня любил и кто был мне дорог. Я не хотела рисковать его жизнью. Он был единственным, кому я запретила идти со мной в светлый лес. Хотя, это и злило салера. Но, пусть уж лучше он злится на меня, чем будет убит, следуя за мной.

— Драйк, — позвала я. — Возьми Блэка и проследи, чтобы он никуда от тебя не ушёл, пока я не вернусь. Не уследишь за ним — ответишь своей бессмертной жизнью.

— Как прикажете, госпожа.

— Милена мне не верит?! — возмущению в голосе «подростка» не было предела.

— Нет, я верю тебе, Блэк. Я верю в то, что ты меня любишь. И я также верю, что из-за своей любви ко мне, ты можешь совершить непоправимый поступок. Поэтому я и оставляю тебя под присмотром Драйка.

— Не достойно для Высшего демона беспокоиться о низшем, — сказал кто-то с презрением.

— Я не спрашивала твоего мнения на этот счёт, Киеран, — ответила я, уже полностью одевшись. — Тебе, кстати, тоже предстоит побыть надзирателем. Оставляю на тебя свою семейку. Следи, чтобы мои родственнички не занялись самоуправством в моё отсутствие. Конечно, я сомневаюсь, что меня не будет больше одного дня, но… Мало ли, что этим Кавэлли может прийти в голову. Если кто-нибудь из членов моей «чудеснейшей» семьи выйдет за рамки дозволенных ему полномочий, можешь убить его, не раздумывая, Киеран.

— Слушаюсь, госпожа Милена. — с уважением посмотрев на меня, сказал Киеран (видимо, такие кардинальные решения, в отношении моих родственников, ему понравились).

И вот, когда последние приказы отданы, я, с Лексом и Рейфом, отправилась в мир драконов, откуда мы уже должны были направиться в светлый лес, вместе с драконами.

— Повелительница, — склонился передо мной Аден, встретивший нас у портала. — Я мои драконы готовы. Ждём только вашего распоряжения.

— Отправляемся прямо сейчас, — ответила я. — Только скажи мне, для начала, мы в светлый лес своим ходом или с помощью порталов?

— В сам светлый лес мы портал провести не можем, — сказал дракон. — Но, сделаем его недалеко от территории эльфов. Так что, сама дорога до светлого леса много времени не займёт.

На том и решили. Портал вывел нас на самые окраины эльфийского леса. Там, наша небольшая армия драконов приняла свой истинный облик. Я же села на спину Адена. Куда там пристроились Лекс и Рейф, я даже не смотрела. Не до этого было.

— Повелительница, — обратился ко мне, телепатически, Аден, когда поднялся в воздух. — Что именно вы хотите сделать в светлом лесу? Убить, как можно больше, эльфов или просто напугать их?

— Планируется просто напугать, но… как получится. Всё равно, запугивания не будет, если никого не убить. А зная эльфов… Насколько мне известно, они очень смелые и отважные создания. Придётся очень постараться, чтобы в них пробудилось чувство страха.

— Мы постараемся. Будьте в этом уверены, повелительница.

— Ещё одно, Аден. Когда мы будем в светлом лесу, я оставлю командование, полностью, на тебя. Я сама буду сражаться.

— Вы, действительно, уверены в своём решении, повелительница? Это может быть опасно.

— Я знаю. Но, я уверена.

Драконы приземлились на большой лесной поляне и стали ждать, когда придут эльфы. В том, что они придут, ни у кого сомнения не было. То, что нас заметили, мы были уверены. Сложно не заметить стаю драконов, летящую прямо к тебе в гости. И мы оказались правы.

На поляну вышла делегация, состоящая из пяти эльфов. Один из них вышел вперёд и заговорил:

— Что драконам понадобилось в светлом лесу? Если вы здесь с миролюбивой целью, то вам следовало сообщить о своём визите. Мы бы вас встретили со всеми почестями. Если же вы здесь с враждебными мыслями… мы хотим знать — почему? У светлых эльфов и драконов никогда не было никаких конфликтов.

— Теперь есть, — сказала я, выходя, как и говоривший эльф, вперёд. — Я — Милена Кавэлли, повелительница мира драконов. Мы здесь за тем, что нам не нравится та активность, которую вы развили в мире людей. Мир людей всегда был нейтральной территорией и использовать человеческую расу для своих целей… Это — непозволительно!

— Вы имеете в виду организации, которые мы создаём в мире людей, для борьбы с демонами? — спросил эльф. — Но, каким образом вас это беспокоит? Ведь, драконов это никак не касается.

— Ошибаетесь. Ещё как касается. Как я уже сказала, мир людей нейтрален и таким он должен оставаться и впредь. Если вы с этим согласитесь, то мы покинем вас прямо сейчас. Если же нет… Мы сделаем всё, чтобы вы поменяли своё решение.

Говоря всё это, я была уверена, что эльфы не согласятся. Они не согласятся отказаться от такого ценного ресурса, как люди. И я оказалась права.

— Дела светлого леса — это дела светлого леса, — проговорил эльф. — И мы не собираемся обсуждать их с драконами. Люди помогают нам по своей воле, и мы не будем отказываться от их помощи в борьбе со злом, коим являются демоны. А ваше мнение по этому поводу, госпожа Милена… Уж не связано ли оно с тем, кем является ваш отец и то, что вы крепко связаны с миром демонов? Не сам ли Люцифер приложил руку к вашему визиту сюда?

— Это только ваши предположения, — ответила я. — Со своей стороны могу сказать только то, что вы не правы — повелитель Люцифер с моим появлением здесь никак не связан. Так, как я понимаю, вы отказываетесь прекращать свою деятельность в мире людей?

— Да, отказываемся, — с невозмутимым спокойствием произнёс эльф. — И я не верю в ваши слова о непричастности Люцифера. В любом случае, я попросил бы вас покинуть светлый лес. В противном случае, ваше нахождение здесь, будет расценено, как агрессия.

«Пора, — решила я. — Больше ждать уже нет смысла».

Коса уже жгла руки. Она стремилась в бой. Она хотела убить. Также, как и Рейф, к желаниям которого я и потянулась. Безумное бешеное желание, буквально, искупаться в чужой крови, захлестнуло меня с головой. Я сорвалась с места и бросилась на своего собеседника с эльфийской стороны. Я успела только увидеть растерянное лицо эльфа, не ожидавшего нападения, как лезвие косы распороло его грудную клетку. Кровь, мгновенно, залила мне руки, но я уже не обращала на это внимание. Я была полностью под властью Рейфа и своего собственного оружия. А они были в восторге от происходящего.

Спутники убитого мною эльфа оправились от шока быстро и уже в следующую секунду попытались убить меня, но… Аден быстро расправился с ними, не дав им даже моих волос коснуться. Вытерев испачканный кровью меч травой, красный дракон спросил:

— Что будем делать дальше, повелительница?

— Эльфийский город же находится недалеко отсюда? — спросила я и, получив утвердительный ответ, сказала. — Направляемся туда, а там… Мы будем убивать всех, кто встретиться нам на пути. Без исключения. Старый или молодой, мужчина или женщина — неважно. Времени на это… Бьём их до тех пор, пока они полностью не придут в себя и не начнут давать организованный отпор. Как только это случиться — уходим. Аден, на тех эльфах, которых мы убили, могла быть какая-нибудь магия, которая могла дать понять их сородичам, что они мертвы?

— Нет, повелительница. Точнее, она была, но я её заблокировал. Никто из эльфийского города не знает, что произошло.

— Это хорошо. Но, тем не менее чем быстрее мы доберёмся до города, тем больше шансов, что к нашему визиту не успеют подготовиться. Вперёд!