Глава 50.

— Самаэль… я, немного, боюсь, — тихо произнесла я, когда мужчина ко мне прикоснулся.

— Чего?

— Ты так меня хочешь… А, вдруг, я тебя разочарую? Не оправдаю твоих ожиданий?

— Откуда у тебя такие глупости в голове?

— Ну-у… Ты любил Кэтэрину — чистую, наивную… невинную. А я сейчас… совсем другая.

— Глупая… — мужчина прижал меня к себе. — Кэтэрина, Милена… Кем бы ты ни была… Какой бы ты ни была… Ты не можешь меня разочаровать.

Даже несмотря на его слова… я робела перед ним. Словно, это должно было стать моим первым разом. Почему — не смогла бы объяснить себе и сама. Страх, волнение… и ожидание чего-то такого… неизведанного. Моя любовь к Самаэлю, как Кэтэрины… Почти забытая, щемящая… пробудилась во мне с новой силой. Я знала, что это — просто влияние момента. Что чувства схлынут. Что совсем скоро я вернусь в свой безжалостный и жестокий мир. В мир, где нет места любви. Но, сейчас… хотелось забыть обо всём этом. Думать только о нём — о моём ангеле. Ангеле смерти.

Шорох упавшего на пол платья… Мой короткий вздох, когда Самаэль подхватил меня на руки… Прохлада шёлковых простыней на постели… Ласковые прикосновения… Красивое обнажённое мужское тело, от взгляда на которое захватывало дух… Мне казалось, что я нахожусь в каком-то волшебном сне.

— Тебя, всё ещё, пугает моя сила, Милена? — спросил Самаэль, нависая надо мной. — Я тебя, всё ещё, пугаю?

Я обняла его за шею, поцеловала:

— Ты не пугаешь меня, Самаэль. А твоя сила… Благодаря ей, я получила эту жизнь. Я больше не боюсь ни тебя, ни твоей силы. Но… ты уверен, что хочешь продолжать этот разговор?

Продолжать разговор Самаэль не захотел. Вместо этого, он избавил меня от нижнего белья, стал покрывать поцелуями всё моё тело… Его пальцы коснулись моих крыльев, заставив меня, вздрогнув, застонать.

— У тебя такие чувствительные крылья… — мужчина коснулся языком запястья. — Как и запястья, — усмехнулся он, заметив мою незамедлительную реакцию.

— Что ты делаешь?

— Ищу твои чувствительные точки, — ответил он, переходя к ласкам моей шеи.

— Но… я и так могу… тебе их назвать. Ах! — лёгкий укус в шею заставил меня покрыться мурашками.

— О, нет, Милена. Искать самому, гораздо, интереснее, — Самаэль улыбнулся и мне от этой, хищнической улыбки, стало как-то не по себе.

Он исследовал меня всю. Он одарил своим вниманием и лаской каждый участок моей кожи… каждую чешуйку и каждое перо моих крыльев. От одного только этого я достигала экстаза. Непрерывно… Ласково… Нежно… Я так отвыкла от такого отношения к себе, что подобное даже несколько пугало. Поцелуи, ласки, нежные покусывания… В начале, я принимала всё это, словно, запуганный затравленный зверёк, которого, неожиданно, стали гладить. Зверёк, который не знает, как реагировать на подобное. Но, Самаэль был терпелив. Он, словно, приучал меня к своим прикосновениям. Не торопился овладеть моим телом. Медленно, постепенно… Я не знала — чего ему это стоило — не сорваться и не потерять контроль, после стольких лет ожидания.

— Самаэль… ты себя сдерживаешь, — озвучила я свои мысли. — Не надо… не надо этого делать. Я же… не сахарная. Правда.

— Я знаю, что ты не сахарная, Милена. Но я хочу, в первую очередь, доставить тебе удовольствие. Ты слишком привыкла к тому, что твоим телом просто пользуются. Зачастую, ты не получаешь ни прелюдии, ни ласки. Я хочу это исправить.

Трудно представить, что последнее существо, от которого я получала ласку — это была женщина. Лилит. От мужчин я уже давно подобного не ждала. Но, сегодня… Самаэль подарил мне всё это. Подарил мне то, что мне было так необходимо всё это время. То, чего мне так не хватало. И пусть мне было сложно, вновь, учиться правильно реагировать на прикосновения, которые не приносят боль, не пытаются подавить, подчинить… но, я была старательной ученицей. А Самаэль был отличным учителем. Не сразу, постепенно… я перестала, подсознательно, ожидать подвоха. Тело перестало вздрагивать при каждом касании. Ушло напряжение — я расслабилась, позволив себе окунуться в мир ощущений. Сосредоточиться только на них. Ощущениях удовольствия, ласки… безопасности. Именно безопасность я чувствовала, находясь в объятьях смерти.

— Мне с тобой так хорошо, Самаэль, — тихо произнесла я. — Как не было ещё ни с кем. Но… ты не даёшь мне почувствовать главного. Как и самому себе. Пожалуйста, Самаэль… сделай то, чего так желаешь. И чего желаю я.

— Я должен предупредить тебя, Милена, что могу напугать тебя. Я могу потерять контроль над собой, над своей силой… Разумеется, я не наврежу тебе, не раню, но… ощущения могут быть не слишком приятными.

— Меня это не волнует. Я хочу тебя, Самаэль, а всё остальное… не имеет значения. Даже если я испугаюсь… потом ты меня успокоишь. Этого достаточно. Так что… возьми же то, чего ты ждал так долго.

Медленно, осторожно… словно, я была хрупкой статуэткой… не прекращая ласкать меня… Самаэль овладел мной. Сначала — не торопясь, потом всё быстрее и быстрее… Страстно… Сладко… Сильно… Жарко… Стоны, крики… Оргазм за оргазмом… Разгорячённые тела… Капли пота на коже… Сознание затуманивалось. Я и думать забыла, о чём предупреждал меня Самаэль…

Это обрушилось на меня в одно мгновение. В начале, я почувствовала леденящий холод. Затем, мне стало, невыносимо, страшно. Не потому, что что-то случилось, а просто, кроме страха, внутри ничего не осталось. Ужас… он овладел всем. Я подняла взгляд на Самаэля, но, почему-то, его лица не разглядела. Я видела, лишь, тьму. Тьму, которая мной владела. Я стала вырываться, но меня держали крепко. Я находилась во власти силы, которая ужасала, поглощала, пожирала… убивала. Моё сознание, как будто, затопила безысходность. Сила… древняя, неумолимая… Казалось, что она меня сейчас погубит. Я уже была к этому готова… Я зажмурилась, в страхе… Но, ощутила, как эта древняя монолитная сила, словно, схлынула, как вода. Я больше её не чувствовала. Я ощутила поцелуй Самаэлю на своих губах:

— Прости, Милена. Я сильно тебя напугал.

— Всё… всё хорошо, — я слабо улыбнулась ему. — Ты же предупреждал меня об этом. Всё хорошо. Поэтому… давай, продолжим?

— Ты уверена?

— Конечно. Не волнуйся за меня.

Страх ушёл. Удовольствие осталось. Те чувства ужаса и безысходности больше не возвращались. И, до полного изнеможения, мы наслаждались друг другом.

— До сих пор думаешь, что можешь меня разочаровать? — поинтересовался Самаэль, когда мы лежали в постели.

— Тебе виднее. Но, ты сам меня, нисколько, не разочаровал, — я поднялась, а потом села на мужчину сверху.

— Что ты задумала? — с интересом спросил он.

— Хочу найти твои чувствительные точки. Ведь, это так интересно…

— Знаешь, о чём я, вдруг, подумала? — повернулась я к Самаэлю, одеваясь.

— О чём? — он смотрел на меня, словно, любуясь.

— О том, что… что если так задуматься, то я должна быть благодарна Фероксу. В какой-то мере.

— Почему?

— Если бы я не была нужна повелителю драконов для продолжения рода… В таком случае, Люциферу не было бы никакого смысла спасать меня от договора с Аббадоном. Люцифер не признал бы мой договор с Анхелем действительным, если бы это было не нудно ему самому. Повелителю демонов было бы плевать на то, что какая девчонка (пусть и необычная полукровка) станет игрушкой Аббадона. Но, в дело вмешался Ферокс.

— Ты так думаешь, Милена? Нет, если бы Ферокса не было, а Люцифер увидел бы тебя… С такой же внешностью, как у Адалиссы… Чёрная богиня дала ему всё то, что он имеет сейчас. Этот мир, его трон… Я не знаю, как он лично относился к Адалиссе, но Люцифер не отдал бы тебя Аббадону. Он бы взял тебя себе.

— Значит, я стала бы не игрушкой Аббадона, а игрушкой владыки Ада? Можно сказать, что я и так ею стала, — я усмехнулась. — Но, всё же… без Ферокса моя судьба могла бы быть намного хуже.

— Ты пытаешься найти что-то, что позволило бы тебе лучше относиться к своему мужу? — Самаэль подошёл ко мне сзади, приобнял за плечи.

— Может быть, — я позволила своему телу расслабиться, облокотившись на мужчину. — Жить в постоянной ненависти, конечно, вполне, возможно, но… Я всегда буду ненавидеть Люцифера, Аббадона, Абигора, Асмодея… и очень многих других. Я ненавижу даже своего ерата, несмотря на то, что его безумие меня, не раз, выручало. И, несмотря на то, что я, периодически, сплю с ним, и мне это нравится. Я, всё равно, его ненавижу. В моей жизни так много ненависти, что…

— Что ты хочешь вычеркнуть кого-то из её списка? Но, почему Ферокса? Он же был тем…

— Тем, кто убил Кая и многих других, — закончила я. — Да, я помню. И никогда этого не забуду. Но, как ни крути, он будет отцом моих детей. И он дал мне шанс на то, чтобы не быть просто постельной игрушкой для него. А в убийстве… Ферокс действовал, как истинный чёрный дракон. Я не оправдываю его. Но теперь, столько времени проведя среди драконов и демонов… я его понимаю. Ведь, я поступила так же, как он. Со светлыми эльфами, в Светлом лесу. Те, с кем я связывала свою жизнь в Дуалоне, мешали Фероксу. Вот и всё.

— Даже если ты можешь понять его, Милена, это не означает, что ты сможешь заглушить в себе свой гнев и ненависть к нему.

— Даже несмотря на то, что часть меня его обожает, а кровь драконов закипает в его присутствии так, что я теряю над собой контроль?

— Ты так сильно желаешь научиться испытывать к Фероксу нечто, вроде, симпатии?

— Я… я начинаю захлёбываться в ненависти, — призналась я. — Я тону в ней. Во мне умерли многие чувства. Кроме неё — ненависти. И её… слишком много. Она в каждой моей мысли, в каждом моём сне. Раньше, я думала, что это — правильно. Что так и должно быть. В моей жизни не должно остаться ничего, кроме ненависти и жажды мести. Но, теперь… я этого боюсь, Самаэль.

— И поэтому ты хочешь вырваться из моря этой ненависти за счёт Ферокса?

— Наверное. Осуждаешь меня за это?

— Нет, — он замолчал на какое-то время, а, затем, продолжил. — Если бы ты узнала, что Ферокс не убивал твоего возлюбленного, тебе было бы лучше с ним? Твоё отношение к повелителю драконов изменилось бы?

— Не знаю. Ведь, кроме Кая, Ферокс убил многих других. Но, почему ты задал этот вопрос? — я посмотрела на мужчину более внимательно. — Неужели… неужели Ферокс не убивал… не убивал Кая?!

— Да. Хотя, сам повелитель драконов об этом и не знает. Он нанёс Кайоме Макфею серьёзную рану, но не смертельную. И оставил его умирать. Добил Макфея другой.

— Ты… ты знал об этом?! — я вырвалась из объятий Самаэля (он и не пытался меня удержать). — Всё это время… ты знал, что Ферокс не является убийцей Кая! Почему… почему ты ничего мне об этом не сказал?! Почему говоришь только сейчас?!

— Потому, что к тебе вернулась память Кэтэрины. И потому, что мне пришлось сказать тебе о нелюбви Савариса Кавэлли к Ребекке Деланье. О любви Савариса к Адалиссе. Если бы ты ничего из этого не знала… Я хотел, чтобы ты могла верить хоть во что-то. Любовь демона и человека… Красивая легенда, которая, благодаря твоей вере в неё, была реальностью. Легенда, которой в твоей жизни теперь не существует. А поэтому и покрывать Савариса для меня уже нет никакого смысла. Это он является убийцей твоего возлюбленного.

Сложно было поверить в услышанное. Практически — невозможно. Всё это время я была уверена, что это Ферокс убил Кая. А теперь… оказывается, что это сделал тот, кому я, как я считала, могу доверять больше, чем кому бы то ни было.

— Отец… Саварис… Самаэль, скажи мне… В тот день, когда ты выпроводил Савариса из мира драконов… Ферокс был прав, да? Он не лгал. Саварис… желал меня?

— И сейчас желает, Милена. И будет желать всегда. Ты для него не дочь. Ты для него — возлюбленная Адалисса. Мне, действительно, жаль…

Гнев… Ярость… Отчаяние… Но, вместе с этим, осознание, что меня больше не будут обманывать. Не будут изображать доброго заботливого папу. Я этого больше позволю.

— А мне — нет! — заявила я, подошла к Самаэлю вновь, взяла его лицо в ладони и, глядя в глаза, сказала. — Я не жалею о том, что узнала правду. Я не жалею о том, что я теперь всё знаю. Саварис Кавэлли, Ребекка Деланье… По сути, они даже не являются моими родителями. Они, лишь, породили оболочку. Тело. Моей матерью была Адалисса. А в этой жизни… я тебя, в большей степени, могу считать своим отцом. Хотя… ты явно будешь против такого отношения к себе, — я улыбнулась. — Самаэль… ты так много сделал для меня. Ради меня ты пошёл на такое, чего нельзя даже представить. Рискнул очень многим. И это несмотря на то, как я поступила, когда была Кэтэриной. Не знать всего этого… было бы нечестно. Не знать о моей матери, о тебе — кому я обязана жизнью… Я не жалею. И я не жалею о том, что ты мне рассказал о моём, так называемом, отце. Ты открыл мне глаза на него, только и всего. И я благодарна тебе за это. Одной привязанностью в этой жизни стало меньше. И это хорошо. Мне не нужны привязанности. Ни к кому, кроме тебя. Ты, ведь, всегда будешь со мной, правда?

— Я говорил тебе об этом не раз, Милена, — он взял меня за руку, касаясь губами запястья.

— Да, говорил. Но, мне нравиться это слышать.

— Я всегда буду с тобой. Я никогда не оставлю тебя. Больше — никогда, — он поцеловал меня с той непередаваемой нежностью, на которую был способен только он.

— Если ты ещё раз так меня поцелуешь, то мы не выйдем отсюда, как минимум, час, — вынуждена была я предупредить.

— Ты удивишься, если я скажу, что этого и добиваюсь?

— Увы, но с этим придётся, всё же, подождать, — вздохнула я, отстраняясь от него. — Мне нужен твой брат — Астарот. И много, кто ещё. И дела в Зиградене никто не отменял. Эх, а как было здорово читать в детстве книжки о принцессах и королевах. Как я им завидовала… Думала, что у них сказочная жизнь — никаких забот и делают они только то, что заходят. А когда сама стала… королевой, то поняла, что ничего хорошего в этом нету ни черта.

— Делай то, что считаешь нужным. Но, по поводу привязанностей… сдаётся мне, что ты ошибаешься, Милена, — произнёс мужчина.

— В плане? — с удивлением, спросила я.

— Ты сказала, что тебе не нужны привязанности. Но, они будут. Во всяком случае, одна.

— К моему ребёнку? Но, это же естественно…

— Я говорю не о твоих детях. Привязанность матери к своим детям — это само собой разумеющееся. Не в случае демонов, конечно, но ты — исключение. Я говорю о Фероксе. Ты ищешь путь, чтобы не ненавидеть его. И сейчас ты можешь вычеркнуть одну из причин своей ненависти к нему. Кайому Макфея дракон не убивал.

— Ну и что, что не убивал? — пожала я плечами. — Как я уже говорила, он убил многих других. Да и… даже если я перестану его ненавидеть… привязанность… невозможно!

— Это ты сейчас так говоришь, Милена. Но, Ферокс — отец твоих будущих детей. А это значит очень многое. И ты желаешь его. А те, кого он убил… Многих ты даже не знала. А те, кого знала… они не были твоими близкими друзьями, Милена. И скоро их лица сотрутся из твоей памяти. Ты забудешь их. Те, кого ты будешь помнить всегда… Кай, Николь, Лавиния… Их дракон, как раз, не убивал. А если ваши с ним отношения наладятся… чувство привязанности зародится.

— Ты заблуждаешься, Самаэль, — покачала я головой.

— Может быть и так, но…мне кажется, что — нет.

Я застегнула последнюю застёжку на платье и собралась уходить. Но, вспомнила ещё кое о чём.

— Самаэль, я знаю, что и кровь демонов и кровь драконов вызывает зависимость. Но… если одна кровь не вызывает зависимости, это же не может делать другая. Разве, не так?

— Рассказывай, что случилось, — велел мне Самаэль.

— Я пробовала кровь Верховных демонов. Не только твою. Я пила кровь Люцифера, Асмодея… даже Аббадона. Но… ни одну низ них мне не хотелось потом пробовать снова. Мне только понравилась кровь Аббадона, но, впоследствии, я не мечтала о ней. Не желала её. Кровь Ферокса я тоже пробовала. Да, магию и силу я её чувствовала. Но, опять же, зависимости она не вызывала. А вот в последний раз… мне так хотелось крови Ферокса! Я, до сих пор, желаю её, стоит, лишь, вспомнить о ней! Такого же… не должно быть?

— Не должно… — Самаэль окинул меня задумчивым взглядом. — Если кровь бессмертного не вызвала у тебя зависимости с первого раза, значит, у тебя иммунитет к ней. И меняться это не должно. Разве что… что-то изменилось.

— Да нет, вроде, — с сомнением произнесла я. — Никаких изменений не было. Всё было, как обычно.

— Что-то, всё равно, должно быть. Просто так зависимость от крови дракона появиться не могла.

— Не могу вспомнить ничего такого, — даже как-то виновато, ответила я. — Но, если вдруг… Я, обязательно, тебе скажу.

Мой дворец в Зиградене встретил меня некоторыми изменениями. Изменения касались поведения слуг. Если до этого дня они прислуживали мне и исполняли мои приказы, лишь потому, что я, так сказать, повелительница по должности, то теперь… было по-иному. Сейчас они были подобострастные, заискивающие… И от них, просто-таки, воняло страхом. «Похоже, моя чистка рядов Кавэлли, семейной тайной не осталась, — пришла я к выводу. — Что ж… Тем лучше».

Я хотела, сразу же, пойти к Астароту — за кольцом, но… меня остановил Драйк, сообщивший, что мой отец хочет со мной встретиться.

— Отец, говоришь? — я зло усмехнулась. — Хорошо, я с ним пообщаюсь. Пригласи его в зал.

— Как прикажете.

Встреча с Саварисом Кавэлли меня, нисколько, не пугала и не волновала. В свете последнего, что я о нём узнала… переживать о чувствах этого демона или ещё что-то… было бы глупо. Я ощущала только обиду. Обиду за то, что тот, кому я верила, лгал мне всё это время.

«Какой же я была глупой и наивной, — думала я. — Любовь демона к человеку… Как можно было поверить в такую чушь? А его забота обо мне… Забота? Он убил Кая! Зачем? Сейчас и спрошу его об этом».

Саварис уже ждал меня:

— Милена… Прости, но я вынужден отказать тебе в том, чтобы быть твоим наставником в управлении. Причины отказа не важны и…

— Достаточно! — прервала я его. — Ты мне и так уже не нужен. Кроме того, с этого момента, я навсегда изгоняю тебя из семьи Кавэлли и из Зиградена. А у повелителя, я попрошу, чтобы он тебя, полностью, изгнал из мира демонов. Но, перед тем, как ты уйдёшь прочь, ответь на один вопрос. Почему ты убил Кая?

Страх… Страх в глазах демона был чуть ли не таким же, как был у слуг. Я почувствовала отвращение к мужчине.

— Как… как ты узнала?! — а затем, к нему пришло понимание. — Господин Самаэль! Лишь ангел смерти мог тебе рассказать!

— Не вижу смысла отрицать. Так, зачем ты убил того, кого я любила?

— Тот, кого ты любила? — лицо Савариса, мгновенно, исказила злость. — Этот смертный был не достоин тебя! Жалкий… слабый человечишка! Как я мог позволить… чтобы ты была с ним?! К тому же… он и так был ранен! Я, лишь, облегчил страдания этого человечишки!

— Облегчил страдания? Не достоин меня? А кто меня достоин, по твоему мнению? Ты сам, Саварис?

— Зачем… Почему ты называешь меня по имени?

— А ты мне не отец… Саварис, — с нажимом на последнее слово, произнесла я. — По мне, так отец не должен желать свою дочь. А если он её желает… то отцом называться не имеет права. Да, ты демон и для тебя инцест — это, в общем-то, нормально. Но я слишком долго жила среди людей. Мне такого не понять, даже проведя уже довольно достаточно времени в Преисподней. Ты, ведь, хочешь меня, верно? Саварис…

— Господин Самаэль рассказал тебе всё… Да, я хочу тебя, Милена. Так хочу…

— Меня хочешь? Или, всё-таки, Адалиссу? Хотя… мне без разницы, честно говоря. Мне уже всё равно. Сегодня ты исчезнешь, и я надеюсь, что навсегда. Прямо сейчас.

— Милена… Перед тем, как я уйду… Раз уж ты всё знаешь… Может, ты мне позволишь?

— Позволю что?

Демон приблизился ко мне на два шага:

— Позволишь прикоснуться к тебе? Только прикоснуться… Ничего больше.

Мне стало тошно. Неужели, это был тот, о ком я думала, что он единственный, кому я смогу довериться в этом мире? Тот, из-за кого я так страдала, получив от Люцифера запрет на сближение с ним? Как же легко теперь я могла исполнить приказ владыки Ада!

— Не смей подходить ко мне, тварь! — рассерженно прошипела я, заметив, что мужчина сделал ко мне ещё один шаг.

— Милена, прошу…

— Для тебя я — госпожа Милена!

Я увидела каждый сосуд, находящийся в теле демона. Я увидела все потоки крови, все её направления. «Контроль крови»… Способность, которая позволила мне приструнить своего брата — Лэйрата. Способность, позволяющая управлять кровью Кавэлли. Сейчас я была зла. Мне было мерзко от одного вида Савариса Кавэлли. Мне хотелось причинить ему боль. И я это сделала. Все кровяные потоки в теле Высшего демона, я направила в противоположные стороны. Не замедлила, не остановила… а изменила их ход. И, судя по всему, это было невыносимо больно. Саварис Кавэлли кричал, вопил… А я наблюдала за ним и не давала умереть, держа на самой грани.

Наконец, мне наскучило происходящее. Я позволила крови Савариса течь по нему так, как должно. И когда демон смог подняться на ноги, я сказала:

— А теперь, убирайся. Чтобы я тебя больше никогда в своей, долгой-долгой жизни, не видела.

— Ты… ты ненавидишь меня?

— Ненавижу? Нет. Такое ничтожество, как ты, не заслуживает такого чувства, как ненависть. Даже с учётом того, что ты убил Кая. Точнее, добил его, раненого. Убирайся! Через минуту, ещё будешь здесь — я тебя убью. И, поверь мне, сделаю это, без всяких, сожалений.

Хлопнула тяжёлая двухстворчатая дверь зала и Саварис Кавэлли, навсегда, ушёл из моей жизни.