Поисковые отряды искали Изобель весь день. Мы с Люком присоединились к одному и рыскали по лесам за нашим домом с компанией серьёзных пенсионеров и парочкой старых охотничьих собак. Но не нашли ни следа.

Я молилась Фредди, чтобы с Изобель всё было в порядке. Чтобы всё закончилось хорошо. Но всё равно чертовски волновалась.

Ривер пропал. Он провёл меня с кладбища, увидев журналистов, после чего забрался в машину и уехал.

Я не знала, вернётся ли он. Ничего не знала. Вернувшись с поисков, я села на ступеньки у входа. Не читала, просто ждала. И молилась Фредди. Люк сказал, что я спугнула парня своим всезнающим взглядом и слишком «девчачьим» поведением, и слава Богу, что тот уже заплатил за дом. Но я проигнорировала брата.

Медленно проходили часы.

Ни следа Изобель.

Ни следа Ривера.

Как только стемнело, дети снова вернулись на кладбище. Прокрались, пока их родители спали. Я это знала, поскольку пошла с ними. Нашла в себе остатки смелости и отправилась на кладбище после прихода ночи. Догадалась, что Джек будет там, в ожидании Дьявола. Но что я нашла, проскользнув мимо ворот, где десятки детей возвращались на свои посты — это их бледные лица, сияющие во тьме. В атмосфере царили тишина, тени, мёртвые, закопанные под нами, и далёкие отзвуки моря, вечно отдающиеся в их ушах. Я перебегала от дерева к дереву, от ребёнка к ребёнку, и всегда держалась левой стороной к океану, чтобы знать, где нахожусь.

Снова и снова я чувствовала его, Дьявола, его дыхание на своей шее. Я поворачивалась, но сзади никого не было… кроме тихих, крадущихся детей, держащих по два заострённых кола в руках. Я пыталась разузнать у некоторых, знали ли они, где найти Джека. Подходила к деревьям и присаживалась у надгробий, и спрашивала, спрашивала. Но они были настолько сосредоточены, что их глаза казались пустыми. Чёткого ответа мне не давали, и, через некоторое время, мне стало казаться, что они следят за мной. Преследуют меня. Намеренно пугают.

Сердце забилось в груди так сильно, что заглушило звуки волн, бьющихся о скалы внизу. Нужно было уходить.

А затем я услышала что-то позади. Шаги. Маленькие шаги по камням.

Я развернулась и увидела их. Двух мальчиков и девочку. Стоящих в ряд в десяти шагах от меня. Они держали заострённые колья. И пялились на меня.

— У тебя нет кольев, — сказала девочка. — Дьявол доберётся до тебя.

Она сделала шаг ближе, и остальные последовали примеру. Мы стояли лицом к лицу, не двигаясь, просто смотря друг на друга. Ветер приподнял волосы, и они задели мою щёку. Солёный бриз был нежным, но холодным. Холодным. Как ночные заплывы в море. Как липкие пальцы, поднимающиеся по твоей шее.

Я задрожала.

— Ты чувствуешь его? — спросила малышка. — Дьявола?

Я кивнула.

— Лучше беги, — ответила она.

И я побежала.

Добравшись домой, я захлопнула за собой огромные входные двери и заперла их. Затем сползла вниз, прислонившись спиной к дереву. Чувствовала себя глупо, мне было очень стыдно. Но, чёрт, образ этих детей во тьме, с их кольями и взглядами в небо, следующими за мной от могилы к могиле… Моя грудь болела, уши болели, будто я заплыла слишком глубоко. Сделала три вдоха. Затем начала поиски.

Я делала это иногда, после смерти Фредди. Бродила по Ситизен Кейну в темноте. Бесчисленное количество раз обыскивала её спальню и библиотеку, кухню и чердак.

В этот раз я начала с подвала, шарясь по заплесневелым углам в поисках слабо прилегающих к стене кирпичей и секретных проходов. Затем поднялась наверх, в спальню, которую не использовали годами, и открыла комоды, шкафы, залезла под кровать. Стучала по стенам, надеясь услышать глухой звук, и снимала картины. Я делала это множество раз. И сделаю снова.

Я позволила пыли и забытым бутылкам из-под вина, протёртым коврам и рваным шторам проникнуть мне в душу, пока не стала таким же нервным параноиком, как Даниэль Лип, буйствующим на главной площади. Я хотела найти старые письма Фредди, но удовлетворилась бы чем угодно. Дневником. Началом детективного романа. Отвратными стихами, написанными на жёлтой салфетке. Чем угодно, что принадлежало бы бабушке. Лишь бы вернуть её обратно, хотя бы на секунду.

Должно было хоть что-то остаться, кроме одежды в шкафу. Никто не проживает жизнь, оставив по себе пару платьев. Может, она сожгла все свои личные вещи за пару недель до смерти? Я отказывалась в это верить.

Должно быть хоть что-то.

И было. Но не то, на что я надеялась, поскольку новые вопросы всё появлялись, а ответы — нет.

В Ситизен Кейне чердак шёл вдлину всего дома. В детстве я сидела там часами, изучая содержимое старых сундуков и чемоданов, которые появились неизвестно когда. Там я и нашла чёрный сундук с пустой бутылкой джина и маленькой красной карточкой, на которой было написано: «Фредди… ты первая обо всём узнала, и последняя меня осуждала. Я клялся, что никогда не обожгу тебя. Я говорил всерьёз тогда, и говорю сейчас. Что бы ни случилось. С любовью, я».

Эти строки были написаны рукой элегантного, образованного мужчины. Под карточкой лежали три белых, аккуратно сложенных летних платья, чёрный деревянный крест и два локона волос — светлых и коричневых. Но ни письма от самой Фредди. Ни единого. Я хорошо помнила этот сундук, поскольку открыла его одним жарким летним днём, через пару дней после смерти Фредди, но воздух внутри сундука был прохладным. Я положила пустую бутылку и карточку обратно, отодвинула сундук в дальний угол и оставила его в покое.

Но к этому моменту я уже всё перепробовала, так что… к чёрту!

Пока я взбиралась на чердак, то разбудила Люка своей шумихой. Слышала его шаги над собой. Парень нагнал меня на третьем лестничном пролёте, служившем служебным проходом, когда я была младенцем и у нас была прислуга. Он был узким, с гнилыми деревянными ступеньками и без перил. Люк стоял на вершине, поглядывая сверху на второй пролёт, и его каштановые волосы торчали во все стороны. Брат выглядел усталым, юным, более похожим на мальчика, которого я знала пять лет назад, когда умерла бабушка.

— Вайолет, — он часто заморгал, — с чего тебе вздумалось бродить по дому и хлопать дверьми в три утра?

— Я занимаюсь исследованием, — я запрыгнула на последнюю ступеньку, села и вздохнула.

— Исследованием. Верно, — Люк сел рядом, поджавшись на узком пролёте. Его босые ноги пристроились рядом с моими и засветились в жутковатом сиянии луны из окна наверху — оно не пропускало много света, поскольку наполовину было прикрыто шаткой винтовой лестницей, ведущей на чердак.

— Ты снова искала письма Фредди. Тебя так расстроил отъезд Ривера? — спросил он, когда я ничего не сказала.

Я положила руки на колена и позволила волосам упасть на лицо.

— Нет, — соврала я. — Я гадаю, куда пропала девочка, — повернула голову и посмотрела на Люка. — Но раз уж ты упомянул об этом, я действительно разозлилась из-за отъезда Ривера.

Брат рассмеялся.

Я поймала его взгляд.

— Знаешь, он сказал, что я способна на жестокости, если на меня слишком надавить. Ты веришь в это?

Он долго не отвечал. Затем пожал плечами.

— В обычной ситуации я бы захотел избить до полусмерти парня, который разделил с тобой кровать, а потом исчез. Но мне нравится Ривер. В нём что-то есть.

Я кивнула.

— Согласна.

Пауза.

— Я вернулась на кладбище. Там снова собрались дети. Они меня напугали своими кольями и жутковатыми лицами. Было страшно. Я не выдержала и убежала.

Люк снова засмеялся, тихий хохот, который я не часто от него слышала.

— У тебя была долгая ночь, сестра.

Я слабо улыбнулась. Это была правда.

— Ты всегда такой милый посреди ночи? Может, мне стоит чаще тебя будить.

— Прошу, не стоит. Некоторые из нас рано встают, — брат улыбнулся и встал, потом зевнул и направился обратно в спальню. — В конце концов, Ривер вернётся, — сказал он через плечо. — Будь уверена.

* * *

Братец оказался прав. Ривер подъехал к дому перед рассветом. И знала я это потому, что до сих пор, по глупости своей, не спала и ждала его.

Парень вышел из машины, подошел ко мне с важным видом и улыбнулся своей чёртовой кривоватой ухмылкой. Его карие глаза не были такими холодными и безрассудными, как в прошлый раз, когда мы встретились на ступеньках. Его волосы не были уложены вбок, в винтажном стиле… они были запутаны и беспорядочны, будто он часто проводил по ним руками. Это всё ещё был Ривер, беспечный и изящный, но было что-то странное в его выражении, чего я не замечала прежде.

— Привет, Вайолет, — сказал он. Его голос был таким же ленивым, как всегда.

— Привет, — так же лениво ответила я, когда на самом деле мне хотелось встать, откинуть назад голову и закричать в небо: из-за детей на кладбище, из-за Дьявола и пропавшей девочки, и того факта, что Ривер уехал без объяснений, хоть он был первым парнем, которого я поцеловала, и, чёрт возьми, это был хороший способ задеть меня.

Но я отказывалась показывать ему, насколько я… взволнована. Представляла, как ему понравится мой безумный вид. Кроме того, он уже заметил счастливый, предательский блеск в моих глазах.

— Те дети вернулись на кладбище? — Ривер не тратил времени на светскую беседу. Но меня это устраивало.

— Да. Как только стемнело, — я не упоминала, откуда мне было это известно.

Парень протянул руку.

— Ну, думаю, это продлилось слишком долго, не так ли? Хочешь помочь мне остановить это безумие?

Я кивнула и взяла его за руку.

К тому времени как мы достигли ворот кладбища, я так и не спросила Ривера, где он пропадал и почему. А он не предоставлял никакой информации. В любом случае, он всё равно, наверное, соврал бы.

И его рука всё ещё была в моей, длинные пальцы переплетались с моими, заставляя мир преобразиться с чёрно-белого во все цвета радуги.

Рассвет снимал свою одежду, раскидывая розовые и фиолетовые пятна на горизонт. Я снова увидела девочку с вьющимися угольными волосами. Она согнулась за надгробием, принадлежавшим юному мальчику, который давно утонул в море. Буквы его имени почти стёрлись в забвение.

Ривер присел на колени рядом с ней, положил свою ладонь поверх её и осторожно забрал кол из сжатого кулачка.

— Иди домой, — сказал он. — Мы найдём Изобель. Твои родители скоро проснутся и будут волноваться. Иди домой. Нет никакого Дьявола.

Девочка встала на ноги, окинула парня долгим взглядом, а затем побежала в сторону ворот.

Ривер разломал кол пополам и кинул в деревья. Мы начали подниматься по холму к мавзолею. Утренний туман вновь вился со стороны океана, такой густой, что казалось, будто мы проходили сквозь мокрый шерстяной серый свитер. Раньше меня это никогда не волновало, но, по какой-то причине, я начала чувствовать, что меня душат. Сосредоточилась на глубоких вдохах морского воздуха, и чувство ушло.

У могилы собралось около двадцати мальчишек. Они одарили нас усталым, жутковатым взглядом, напомнив мне фотографию военных дезертиров на заплесневелых страницах «Нэшенал Джиогрэфик».

Я искала Джека на кладбище шесть часов, но так и не нашла. Тем не менее, сейчас он был здесь, стоял на вершине мавзолея Гленшипов. У его ног валялась кипа кольев, а взгляд мальчика был направлен в небо. Ривер позвал его по имени, и он посмотрел на нас, но с места не двинулся.

— Джек, можешь спуститься? — спросил Ривер. — Я хочу поговорить с тобой.

Тот ткнул пальцем в одного из мальчиков.

— Денни, я оставляю пост. Твоя очередь стоять на страже.

Джек схватился за плющ и спрыгнул вниз. Затем светловолосый Денни запрыгнул наверх и приземлился на место своего друга, подняв голову к небу.

Наш знакомый потёр глаза и осмотрелся. Он выглядел бледным и усталым. Его рыжеватые волосы были спутаны, и в них застряли листья, будто он катался по земле. Пятна грязи смешивались с крошечными коричневатыми веснушками, покрывавшими его лицо. Его худые плечи поникли.

— Ник, — позвал Джек, посмотрев на маленького мальчика с тёмно-коричневыми волосами, — смени Дженни на юго-западном углу. Логан, ты не мог бы посмотреть, как там Холли? Она начинает бояться, если её оставляют одну на слишком долго.

Мальчишки кинулись выполнять приказы. Джек снова потёр свои покрасневшие глаза.

— Привет, — сказал он.

Я кивнула. Отвлеклась на небольшую горку кольев у мавзолея. Их были десятки. Возможно, сотни.

Мальчик повернулся к Риверу.

— Ты тот парень, которого мы чуть не закололи.

— Да.

— И который учил нас играть в йо-йо. И который сказал нам идти на кладбище, искать Дьявола.

Я резко подняла голову. Посмотрела на Джека, затем вперилась взглядом в Ривера. Но оба проигнорировали меня.

— Ну, чего ты хочешь? — спросил Джек тихим, настороженным голосом. — Тоже попытаешься всех вернуть по домам? Не сработает. Полиция вышвырнула нас отсюда, но мы вернулись.

Ривер упёрся руками в колени, чтобы посмотреть мальчику прямо в глаза.

— Джек, знаешь, где находится старый домик на дереве? Который возле океана, позади поместья Гленшипов?

Тот нахмурился.

— Да. Все знают об этом домике. А что?

— Иди туда, Джек. Сейчас же. И возьми Чарли с собой.

Они смотрели друг на друга три, может, четыре секунды. Затем Джек встряхнул головой и развернулся.

— Скажите всем отправляться домой, — крикнул он группке мальчиков позади. — Я знаю, где Изобель. И… скажите им, что нет никакого Дьявола.