— … Уве Янсен… — толстые короткие пальцы брезгливо помяли пластиковую полицейскую карточку, прокуренные усы шевельнулись — капитан поморщился. Глянул искоса:

— А других документов нету?

Даже совершенно слепому ежику за парсек и против солнца было бы ясно, что ему не нравился этот худосочный тип с крашеным хохолком на бритом черепе, поскрипывающий чёрной кожей и позвякивающий металлическими цепями при каждом движении. Всё в нём раздражало простую капитанскую душу — и фиолетовые стрелочки у висков, и кожаные браслеты с шипами, и шнурочек, змейкой продёрнутый сквозь кожу лба. Но особенно выводил из себя изогнутый ржавый гвоздь, воткнутый в мочку левого уха — на этот гвоздь капитан посматривал с содроганием.

Стась шевельнула голым плечом, продолжая презрительно перемалывать зубами тугой резиновый комок. Документы, конечно, были и другие, но на этих самых других красовалась фотография, полицейскую же карточку украшал лишь оттиск генетического кода. И посему — пусть будет лишь полицейская карточка.

Правда, подобная скудость в наличии бумаг могла навести капитана на определённую мысль о не совсем праведном недавнем прошлом будущего подчинённого, но это тоже сработало бы на образ, так что — чего волноваться?

Говорить, во всяком случае, она собиралась как можно реже, в этом тоже помогала жвачка.

Как там было на кубике сегодня утром? Изменившиеся обстоятельства изменяют внутреннюю сущность путём изменения наружности, что ведёт к смене окружения…

Насчёт внутренней сущности рановато пока судить, но изменение наружности удалось на славу, что там пехота — её бы сейчас родная тётя не узнала! На этих Янсеновских сапожках — нехилые четырёхдюймовые каблуки, хотя по виду и не скажешь — тоже, очевидно, комплексы мучили.

Капитан братишек, похоже, ставил ненамного выше женщин — это было заметно по его перекошенной роже. Но — всё таки выше. К тому же он провёл здесь уже почти месяц, и это вносило коррективы…

Он ещё раз окинул неодобрительным взглядом разболтанную нагловатую фигуру — помятые уши, на бритом черепе — отчётливые шрамы трепанаций, подчёркнутые кожаной борцовкой широкие плечи, на левом — татуировка. Сверху — что-то затёртое, явно криминального характера, ниже — группа крови и совместимости, не очень новая, выцветшая, стало быть — опыт имеется. Ниже — более яркий пиковый туз. Не совсем, конечно, по профилю, но всё-таки — ТУЗ. Ещё три какие-то мелкие пикушки пониже, у локтя.

Среди них — ни валета, ни дамы. И — одни только чёрные…

Это решило дело.

Капитан пожал плечами.

— Ладно, Сэмми тебя проводит. И чтоб у меня на борту никаких ритуалов, никакого этого вашего… об…брядства!