— Давайте сломаем ему руку. Или ногу. Ногу даже лучше. Только надо аккуратненько, чтобы словно бы и нечаянно, а то, сами знаете…

Ритмично поскрипывал старый портативный тренажёр — Железнозубка качала плечи. Хорст оккупировал Эркюль, была его очередь, и с той стороны доносилось лишь тяжёлое дыханье и удовлетворенные постанывания, поскольку Хорст, как и полагается суперсовременным аппаратам высшего класса и новейшей модификации, работал абсолютно бесшумно.

— Толкнуть с лестницы… Словно бы и не совсем нарочно. Видели, какие тут крутые лестницы? Прокатится до самого низа — мало не покажется! А можно ещё надломить каблук… слегка, чтобы не сразу сломался… Эти его платформы так и просятся, чтобы их сломали!..

Рысь ходила из угла в угол роскошного номера и рассуждала на абстрактные темы, дожидаясь своей очереди. Сейчас она вполне соответствовала своей кличке, пружинистой мягкостью шага и какой-то кошачьей хищной грацией. Этакая большая и очень опасная кошка, находящаяся к тому же в весьма скверном расположении духа. Не хватало только длинного хвоста, которым она могла бы хлестать себя по бокам. Но ведь и у настоящей рыси хвоста тоже нет…

— Эрки, ты мужик или тряпка? В конце концов — это целиком твоя вина! Ты единственный из нас даже пальцем не пошевелил, а ведь мы тебе говорили! Вспомни, три года назад… Уж как мы тогда старались, евнух бы — и то оскоромился. Я тогда сразу сказала, что он из этих, и сразу же попросила тебя заняться. Что, так трудно было немножко пококетничать? Только не строй из себя девственника, я с тобой не первый год знакома! Ты ведь умеешь, если захочешь, выучка-то осталась. Но тебе было лень. Просто лень. Не зря тебя из ромео вышибли с треском, я их вполне понимаю. И что в результате? Ты и в этот раз только отмахнулся! По-прежнему жрал и спал, только и всего! И что мы теперь имеем? Он клюнул на первую же смазливую задницу! И где мы теперь, благодаря твоей великой лени? Там же! Ты как-нибудь напрягись, посмотри, как этот красножопый на него смотрит. Посмотри-посмотри, тебе полезно будет! Это ведь ТЕБЕ так надо было смотреть, а не какому-то чужаку! Как пёс на хозяина! В рот заглядывать! Тогда хорст бы нашим был, полностью нашим, причём ещё три года назад… Тебя ведь тоже учили так смотреть! Но тебе лень. Правда?.. Кретин!..

Рысь швырнула в угол взятую со стола вазу. Та не разбилась — на полу был ковёр, да и стекло на вазу усиленное пошло, специально на заказ делали, поскольку нравом постояльцы «Президентских» номеров отличались, как правило, весьма необузданным, администрация привыкла и заранее обезопасилась.

— Не суетись, — сказала Железнозубка, выплёвывая загубник и переходя на другой режим.

— «Не суетись»! Тебе легко говорить! У тебя вообще тайминг существования другой, иногда мне кажется, что ты спишь так мало именно потому, что спишь постоянно, чем бы ты ни занималась!.. Нет, чтобы посоветовать что-то дельное!.. «Не суетись!»… Кончится тем, что я просто разозлюсь как следует и проломлю этому паразиту башку, и плевать мне будет на последствия… Стоп! Я, кажется, придумала. Что, если заменить пару пластин в его бронежилетке, а? Аккуратненько так заменить… И мы остаёмся как бы вообще не при делах, травма — она и есть травма, сотни свидетелей, что мы до него даже пальцем… И хорст…

— Не суетись. — Железнозубка встала, уступая место на тренажёре. Потянулась. Добавила, — Вот ты говоришь — как этот на Бэта смотрит… А ты на самого Бэта смотрела? Как смотрит он?.. Так не смотрят на что-то своё, принадлежащее полностью и безраздельно. Так смотрят на взятую напрокат новую игрушку. Напрокат, понимаешь?.. Рано или поздно такая игрушка перестанет быть новой. Перестанет быть интересной. Надоест. Или сломается. И её вернут. Туда, откуда взяли. Понимаешь? Надо только подождать. И не суетиться…