— Куда мы летим?

Правильнее было бы сказать: «Куда ты меня тащишь?» Честнее, во всяком случае.

Но Стась не отважилась на такую формулировку. Она вообще решилась спросить его лишь в каюте, когда стало окончательно ясно, что Бэт не собирается ничего объяснять.

Он устроился на краешке стола, положив коммуникатор на колени и продолжая что-то быстро выстукивать, его пальцы метались по крохотным кнопкам, как заведённые, лицо постоянно менялось — то хмурилось, то искажалось нетерпеливой гримаской, то ухмылялось удовлетворённо. Походило на то, что между ним и невидимым собеседником шли какие-то активные переговоры, трудные, но вроде как вполне удачные.

И то, что проводил он переговоры эти не в звуковом режиме, Стась очень не нравилось.

— Бэт, куда мы летим?

— А? — он на секунду оторвался от коммуникатора, посмотрел непонимающе, словно никак не мог понять, о чём это она. Потом сообразил, перестал хмуриться, улыбнулся даже успокаивающе, но она видела, что думает он о другом, — На Талерлан…

Его улыбка не успокаивала.

Скорее, наоборот.

Так улыбаются душевнобольным добрые медбратья перед тем, как провести рекомендованный сеанс лоботомии, так капрал улыбается новобранцам перед самым началом безнадёжной атаки.

А уж место назначения…

Она порывалась спросить его еще на стадионе. Или в такси. Или в пункте проката…

Не смогла.

И не потому даже, что был он занят, активно и катастрофически, ну просто ни на секунду не вклиниться с расспросами — если не тащил её куда-то за руку, значит, с кем-то разговаривал, лично или по фону, или что-то подписывал, или вот так, как сейчас, что-то быстро набирал и стирал на своём комме, и тонкие пальцы его стремительно летали над клавиатурой, а лицо хмурилось, будучи сосредоточенно-отстранённым, и отпадало всякое желание задавать вопросы.

И даже не потому, что такой Бэт — сосредоточенный, гиперактивный, деловой и невозмутимый, занятый чем-то малопонятным, Бэт, улыбающийся снисходительно и заботливо раздвигающий кресло — пугал Стась гораздо больше, чем Бэт в ярости, с суженными глазами и перекошенным от бешенства лицом. Этот Бэт уже всё для себя решил, а был он не из тех, кто легко отказываются от выбранного пути. И Стась не была уверена, так ли уж ей хочется знать, что именно он там решил…

И вообще, задавать Бэту вопросы — это чревато, как-то раз она уже спросила его, и получила ответ. Честный ответ. Он всегда был честен до непристойности. В этом-то и заключалась основная опасность.

Она спросила тогда, почему он с нею не спит. И даже не попытался. Ни разу.

Ведь всё равно остальная команда и большинство проинформированных услужливыми комментаторами о традиционном люксе на двоих зрителей считают их чуть ли не семейной парой. Так в чём же дело? В ней или в нём?

И он ответил.

Легко. Даже весело.

В том смысле, что недотраханные злее и лучше дерутся, а умный хозяин не будет сам крутить голову курице, несущей золотые яйца.

Честный мальчик.

Так, чтобы она сама выбирала, принимать его ответ за шутку, или нет. А потом он засмеялся, облегчая ей выбор, и она засмеялась тоже. Чтобы не подумал он, что она обиделась. Обиделась, вот ещё! Из-за такой ерунды…

Да только вот ерунды ли?..

Умные люди, конечно, не крутят шеи золотоносной куре. Умные люди берегут её, зерном отборным угощают, о здоровье заботятся, не утомляют разными лишними глупостями, от несения яиц отвлекающими, оберегают, короче, от всяческих неприятностей. А недотраханные действительно злее, тут не поспоришь…

Да только такая вот мелочь: что случается с курицей, если вдруг перестаёт она нести эти самые яйца?

Талерлан…

— Зачем?

Она знала — зачем. Вернее, догадывалась. Кто же не знает специализацию Талерлана!

Но почему-то очень хотелось получить подтверждение.

А быстро он, однако. И полутора часов не прошло… Как ему удалось? В разгар чемпионата… Ладно, матчи, там естественная убыль большая, замены наверняка все заранее предусмотрены. А вот как он сумел за это время арендовать катер, втиснуть его в жёсткий стартовый график без предварительной записи, да к тому же уладить проблему с визами — Талерлан ведь уже вне юрисдикции Протектората? Это вопрос…

— Зачем, Бэт?..

— А?.. Ну… Детка, здешним хирургам я доверил бы разве что любимую тёщу… А сейчас не отвлекай меня, ладно?

Это не был вопрос или даже просьба. Скорее — комментарий. Информация. Точка в разговоре. Не отвлекай меня, детка…

А, может быть, так и проще. Когда всё за тебя решили, а ты вроде бы и не причём… Может быть, она давно уже выбрала именно этот путь. Не случайно ведь не спросила его ни разу: «А что — потом?» Он ведь честный. Он бы не стал врать.

И он не из тех, кто останавливается на полпути…

Она отлично видела это. Видела, но предпочитала не задумываться. И не задавать лишних вопросов. Не стоит их задавать. На них ведь и ответить могут.

Честно ответить.

— Бэт, а если я… Не хочу?..