ВОЗМОЖНОСТИ КОМПРОМИССА

Существовала ли возможность компромисса между Москвой и побежденным Новгородом? Могли ли новгородцы, сохранив свою самобытность, войти в состав Московии? Благо русской нации требовало такого компромисса. Пример тому — вхождение в состав Московского царства казаков, утративших самовластие, но сохранивших этническую и духовную самобытность.

Что мешало Москве так же, как для казаков, найти в зарождавшейся империи место и для новгородцев? В сравнении с москвичами, казаки стояли на низшей ступени цивилизационного развития, а новгородцы — на более высокой. Москва могла заставить казаков, как рабочую лошадку, участвовать в строительстве империи. Но невозможно было принудить благородного новгородского скакуна выполнять работу вьючного животного. Тем не менее, в XVI веке между Москвой и Новгородом сложились некие компромиссные отношения. Однако они были краткосрочными и пришлись на время, когда Москва только определялась с выбором имперского курса. В действительности империя уже строилась, но московское правительство еще пребывало в состоянии осмысления того, что же на самом деле оно создает. Именно на этот период и пришлось возрождение Новгорода.

Потеряв политическую независимость, Новгород вошел хозяйственным, людским и культурным ресурсом в состав Московского государства. Бесценный для русской нации потенциал новгородского этноса начал действовать на пользу объединенной Руси. Казалось, компромисс был достигнут. И если бы Москва остановилась на пути строительства империи, он мог бы стать историческим фактом. Однако уже при Иване IV с компромиссом между Новгородской и Московской Русью было покончено навсегда. Царь, приняв в свое подданство астраханских и казанских татар и найдя им место в государстве, в то же время уничтожил новгородцев как самобытный русский этнос.

 

ПРИЧИНЫ ПОГРОМА

Официальной причиной разгрома Великого Новгорода послужил заговор. Его составили новгородцы якобы с целью «Новгород и Псков отдати литовскому королю, а царя и великого князя всеа Русии хотели злым умышлением извести, а на государство посадити князя Володимира Ондреевича» . Обвинение новгородцев, веками сдерживавших натиск Запада, в государственной измене было нелепым. Однако признание наличия заговора давало Ивану IV право поступить с новгородцами самым жестоким образом.

Одним из главных заговорщиков был назван новгородский архиепископ Пимен. Тоже явная нелепость. До своей опалы он никогда и ни в чем не проявлял себя поборником былой новгородской вольности. Наоборот, многие поступки архиепископа Пимена расценивались современниками не иначе как чрезмерная услужливость перед царем. Он постоянно поддерживал царя во всех его начинаниях и особенно во внешнеполитических акциях на западных границах Руси. Так, в 1563 году архиепископ Пимен обратился к Ивану IV с посланием, которое явилось по сути программным антилитовским документом. Вдохновляя царя на борьбу с литовцами, архиепископ призывал: «Побарати противу безбожныя Литвы и прескверных Лютор за имя Господне» . С архиепископом Пименом случилось прямо по пословице: «За что боролся — на то и напоролся!»

* * *

Некоторые историки оправдывают жестокие действия Ивана IV в отношении Новгорода тем, что царь якобы мог завершить борьбу с остатками политической раздробленности Руси только радикальными мерами. Имеет ли под собой почву такое оправдание?

«Ссылка на необходимость преодоления феодальной раздробленности, — пишет профессор Р. Г. Скрынников, — не может ни оправдать, ни объяснить опричный разгром Новгорода. С ликвидацией республиканских порядков в Новгороде в конце XV века Новгородская земля вошла в состав Русского государства окончательно и бесповоротно. Новгород перестал быть оплотом феодальной раздробленности с того момента, как московское правительство экспроприировало все без исключения местное новгородское боярство, купечество, „житьих людей“ и водворило на экспроприированных землях московских служилых людей — помещиков. Ни в одной земле мероприятия, призванные гарантировать объединение, не проводились с такой последовательностью, как в Новгороде. Ко времени опричнины в Новгороде прочно утвердились московские порядки. Москва неограниченно распоряжалась всем фондом новгородских поместных земель, постоянно назначала и сменяла всю приказную администрацию Новгорода» . Контроль царского правительства над новгородской землей и ее жителями был тотальным.

Р. Г. Скрынников весьма обоснованно доказывает, что опричный поход на Великий Новгород преследовал две главные цели. Во-первых, Иван IV хотел пополнить пустую казну за счет ограбления богатой торгово-промышленной элиты и новгородской Церкви. Во-вторых, зная об антимосковских настроениях, которые провоцировались бесчинствами опричнины, царь кровавым террором стремился пресечь даже малейшее поползновение новгородцев к народному восстанию.

* * *

Иван IV подверг Великий Новгород такому ужасающему погрому, который во много крат превзошел разорение города при Иване III. Почему спустя сто лет после присоединения к Московскому государству Великий Новгород испытал столь страшное опустошение? Одна из причин погрома кроется в характере Ивана Грозного, который без устали выкорчевывал измену даже там, где не было и ее следа. Другая причина кроется в характере Московского государства, которое за столетие после захвата Новгорода претерпело коренное изменение.

Во что превратилось великое княжество Московское к середине XVI века? «Русское государство, насильственными средствами завершившее объединение великорусских земель, в середине века превратилось в империю — Московское царство, политика которого приобрела четко выраженный имперский характер» . Именно в имперской политике сокрыта одна из основных причин того, что Московское царство в лице Ивана IV было более беспощадно к Новгороду, чем Московское княжество в лице Ивана III.

Московское княжество являлось в основном национальным государством, и политика Ивана III выражала интересы великороссов. Мощный экономический и людской потенциал Великого Новгорода имел огромное значение для общерусского государства. Поэтому Иван III при завоевании Новгорода ограничился необходимыми, хотя и жесткими мерами.

В Московском царстве имперские интересы постепенно взяли верх над интересами коренной нации. Оплотом национальных сил, отвергающих курс на развитие империи, мог стать могучий Новгород. Поэтому «разгром Новгорода стал важной вехой в процессе формирования имперской политики России. Естественным продолжением внешних завоевательных войн стала политика прямого грабежа собственного населения» .

Империи создаются войнами, на ведение которых, как известно, требуется много денег. Поэтому государственно-образующая нация Российской империи под гнетом некоторых своих владык жила несравненно беднее и тяжелее, чем многие из «покоренных» народов, которые до сих пор не могут простить ей своего завоевания.

 

ОПРИЧНЫЙ ПОХОД

Карательную экспедицию Иван IV готовил основательно. Для похода на Великий Новгород были мобилизованы все опричники. В начале зимы 1569 года они взяли под контроль все ямские станции по новгородской дороге. Движение по ней было строжайше запрещено под предлогом борьбы с чумой. Царь хотел застать новгородцев врасплох и поэтому приказал убивать всех, кто посмеет передвигаться по дороге в Новгород.

В декабре 1569 года войско опричников во главе с Иваном IV двинулось на Великий Новгород. По пути опричники разгромили Тверь. 2 января 1570 года их передовые отряды достигли Новгорода. Чтобы никто не смог покинуть город, опричники тотчас обложили его по периметру заставами. Новгородцы, не догадываясь о грядущей беде, с недоумением наблюдали за происходящим.

В первую очередь опричники обрушили репрессии на монашество и духовенство, хранителей теократических традиций Великого Новгорода. Иван IV оберегал свое самодержавие с болезненной ревностью, яростно искореняя на Руси даже намеки на иные формы власти. При этом он яростно доказывал, что царская власть имеет божественное происхождение.

Врываясь в монастыри и приходские храмы, опричники сразу опечатывали церковную казну. Еще до приезда царя они арестовали несколько сот новгородских священников, настоятелей монастырей и наиболее уважаемых старцев. 6 января в монастырь на Городище, расположенном вблизи Новгорода, прибыл Иван IV. Как повествует новгородский летописец, по приказу царя арестованных монахов вывели на рыночную площадь и забили палицами насмерть . Некоторые современные историки, сомневаясь в сообщении летописца, утверждают, что арестованное духовенство еще целый год томилось в заключении. Этим историкам по прошествии веков, наверное, виднее.

Суд над новгородцами возглавил сам царь. В лагерь на Городище из Новгорода пригнали самых именитых граждан и богатых купцов. Подозреваемых в измене сначала жгли огнем, а затем, привязав веревками к саням, волокли по зимним дорогам к Волхову. С моста их бросали в реку. Опричники топили не только мужчин, но и женщин, привязывая к их груди детей. Новгородцев уничтожали целыми семьями. Если кто-то из несчастных пытался спастись, его добивали топорами и рогатинами. Свидетельство новгородского летописца о зверствах опричников подтверждает и немецкий источник, современный описываемым событиям .

Чашу позора сполна испил архиепископ Пимен. Опричники одели владыку в лохмотья, втиснули ему в руки бубен и, посадив на белую кобылу, возили, как шута, по улицам Новгорода. Затем его под стражей отправили в Москву.

 

ГРАБЕЖ

После казни обвиняемых в государственной измене армия опричников во главе с Иваном IV занялась повальным грабежом Великого Новгорода и его окрестностей. «Новгородский посад стал жертвой дикого, бессмысленного погрома» . Всех новгородцев, кто проявлял хоть малейшее поползновение к сопротивлению, опричники убивали на месте. «Иоанн с дружиною объехал все обители вокруг города; взял казны церковные и монастырские; велел опустошить дворы и келлии, истребить хлеб, лошадей, скот; предал также и весь Новгород грабежу, лавки, дома, церкви; сам ездил из улицы в улицу; смотрел, как хищные воины ломились в палаты и кладовые, отбивали ворота, влезали в окна, делили между собою шелковые ткани, меха; жгли пеньку, кожи; бросали в реку воск и сало. Толпы злодеев были посланы и в пятины новгородские губить достояние и жизнь людей без разбора, без ответа» .

Если бы новгородцы, современники Ивана III, знали, какому погрому подвергнет Новгород его внук, Иван IV, то не пошли бы ни на какие компромиссы с Москвой и бились бы за свою свободу до последнего человека!

Иван IV так же, как и Иван III, не преминул ограбить новгородскую Церковь. Из собора Святой Софии опричники вывезли казну, ценную утварь, иконы и святыни. Москвичи полностью обобрали и архиепископский двор, где хранилось богатейшее имущество Софийского Дома. «Государев разгром явился подлинной катастрофой для крупнейших новгородских монастырей. Черное духовенство было ограблено до нитки. В опричную казну перешли денежные богатства, накопленные монастырями и Софийским Домом в течение столетий» .

«Благоверный» царь Иван IV не удовлетворился тем, что ограбил монастыри, храмы и полностью разорил церковное хозяйство. Ко всему прочему он еще наложил на духовенство и колоссальную контрибуцию. Новгородский архимандрит должен был заплатить выкуп в размере 2000 золотых монет, настоятели монастырей — по 1000, соборные старцы — по 300–500. С городских священников потребовали по 40 рублей с человека. Многие из духовенства не смогли заплатить такие огромные по тем временам суммы. Тогда Иван IV приказал приставам беспощадно сечь должников с утра и до вечера, пока родственники не соберут требуемую сумму .

Разгромив Великий Новгород, Иван IV послал отряды опричников грабить и разорять города и села Новгородской земли. «В то же время вооруженные толпы отправлены были во все четыре стороны, в пятины, по станам и волостям, верст за 200 и за 250, с приказанием везде опустошить и грабить» . Погрому подверглись города Ладога, Корела, Орешек, Ивангород и множество сел, деревень, погостов. Опричники грабили, пытали и убивали не только состоятельных людей, но и простых крестьян. Поместья и дворы своих жертв опричники сжигали.

 

ЧИСЛО ЖЕРТВ

Погром Великого Новгорода потряс современников. На Руси говорили и писали о десятках тысяч погибших новгородцев, в Европе — о сотнях тысяч. Позднее эти цифры приводили в своих сочинениях многие историки. Так Н. М. Карамзин писал, что Иван IV отправил из Новгорода «несметную добычу святотатства и грабежа в столицу. Некому было жалеть о богатстве похищенном; кто остался жив, благодарил Бога или не помнил себя в исступлении! Уверяют, что граждан и сельских жителей погибло тогда не менее шестидесяти тысяч. Кровавый Волхов, запруженный телами и членами истерзанных людей, долго не мог пронести их в Ладожское озеро. Голод и болезни довершили казнь Иоаннову, так что иереи в течение шести или семи месяцев не успевали погребать мертвых: бросали их в яму без всяких обрядов» .

Каково же истинное количество жертв опричников? Отечественные историки А. Г. Ильинский и А. А. Зимин на основе своих исследований пришли к выводу, что Иван IV уничтожил не менее 40 тысяч новгородцев. В своих подсчетах эти историки в основном опирались на летописные свидетельства. Однако Р. Г. Скрынников считает такие подсчеты неверными. Он пишет: «Самым надежным источником для определения масштабов репрессий остается синодик опальных, составленный на основе подлинных документов опричного архива» . Поэтому «суммируя все данные, можно заключить, что во время погрома погибли 2170–2180 человек, упомянутых в синодике. Эти данные нельзя считать полными, поскольку многие опричники грабили и убивали на свой страх и риск. Однако число их жертв было невелико по сравнению с количеством жертв организованных массовых убийств» .

К подсчетам Р. Г. Скрынникова тоже можно предъявить претензии. Не доверяя свидетельствам летописей, он целиком верит синодику, который был составлен на основе опричного архива. Почему опричные документы вызывают у историка столь искреннюю веру? Разве опричники являются идеалом борцов за правду? И еще: почему Р. Г. Скрынников решил, что количество неорганизованных убийств невелико? Он не приводит никаких доказательств своего утверждения. Может быть, как раз наоборот, число таких жертв многократно превышало количество убитых по решению царского суда. К тому же в синодик вряд ли были внесены имена жен, детей, слуг, простых горожан и крестьян.

Сам Иван IV признался в убийстве 2170–2180 человек, внеся их имена в синодик для поминовения. Сколько же на самом деле новгородцев погибло от рук опричников, для истории останется загадкой навсегда. Исследователи могут только выдвигать различные версии и приводить лишь приблизительные цифры.

* * *

Зверства опричников явились для жителей Великого Новгорода страшным потрясением. В течение ста лет со времени присоединения к Москве новгородцы не испытывали подобных проявлений тирании и психологически не были готовы к кровавому террору Ивана Грозного. Ужас перенесенных испытаний надолго сковал сознание новгородцев. «Какое впечатление произвел на новгородцев погром, всего лучше видно из следующего известия: 25 мая 1571 года в церкви святой Параскевы на торговой стороне у обедни было много народа; когда после службы стали звонить в колокола, вдруг на всех напал таинственный ужас, все побежали в разные стороны, мужчины, женщины, дети, толкали друг друга, не зная, куда бегут, купцы пометали лавки, отдавали товары собственными руками первому попавшемуся. Точно такое же известие о пополохе встречаем в летописях под 1239 годом, после Батыева погрома» .

Вслед за массовыми убийствами последовало переселение зажиточных новгородцев, оставшихся в живых, в Москву. Так, только в 1572 году из Новгорода насильно выселили сто купеческих семей . К концу 70-х годов правящая и торговая элита Великого Новгорода была фактически полностью ликвидирована.

 

УДАР ПО ЭКОНОМИКЕ

В середине XVI века в Новгороде начал развиваться экономический кризис. Ситуация постепенно усугубилась эпидемиями, неурожаями, террором опричников и огромными поборами, идущими на ведение Ливонской войны. Однако главной причиной кризиса стала политика центральной власти, «нанесшая в конце концов сокрушительный удар по новгородской внешней торговле — главному источнику общественного благосостояния и главному подозреваемому в присвоении полномочий государственной власти» .

Иван IV, подозрительно относившийся ко всему, что имело в его тоталитарном царстве хоть какой-то признак самостоятельности, фактически уничтожил новгородское купечество. Зарубив золотую несушку, царь, видимо, и не придал никакого значения тому урону, какой он нанес настоящему и будущему русской нации. При рубке новгородского леса Иван Грозный не замечал щепок. Торжество тотального самодержавия он ставил несоразмеримо выше блага нации. Да, и было ли ему знакомо понятие «благо нации»?

Иван IV окончательно сокрушил переживавшую кризис экономику Великого Новгорода. «В дни разгрома опричники разграбили многочисленные торговые помещения и склады Новгорода и разорили новгородский торг. Все конфискованные у торговых людей деньги и наиболее ценные товары стали добычей казны. Часть товаров (привезенные из Европы и с Востока сукна, бархат и шелк) была роздана опричникам в виде награды» .

На новгородских складах хранились огромные, по некоторым сведениям двадцатилетние, запасы воска, сала и льна, предназначенные для вывоза в Европу. На внутреннем российском рынке такое количества товара продать было невозможно. Поэтому опричники все эти запасы сожгли.

Разорив финансовую элиту, опричники пустили по миру и простых тружеников Великого Новгорода. «Ремесленники, мелкие торговцы, владельцы лавок… составляли жизненную силу города, систему его кровеносных сосудов. Они, а не помещики с их земельными наделами в пятинах приносили основной доход городу, формировали его финансовую мощь. Лишенные товарных запасов, денег, жилья, работы, горожане не только утратили собственное богатство. Их разорение означало полное расстройство всего городского хозяйства» .

Новгородское сельское хозяйство, начавшее хиреть уже во время правления Ивана III, окончательно пришло в упадок при Иване IV. «Большая часть земель, принадлежавшая сколько-нибудь зажиточным новгородцам, была изъята из их владения. За новгородскими собственниками остались только незначительные крупицы земли» . Новыми владельцами земли стали московские переселенцы. «Новгородские землевладельцы были собственниками земель; напротив, московские помещики были временными владетелями поместий, получаемых в виде жалования за свое служение» 1. Соответственно отношение к землепользованию у тех и других было совершенно разным.

«Новгородская республика, — совершенно справедливо отмечает Р. Г. Скрынников, — не вела завоевательных войн, и ее военные расходы были незначительны, что определяло невысокий уровень налогового обложения крестьян. Московское завоевание радикально изменило ситуацию. Подавляющая часть земельного фонда Новгорода превратилась в государственную собственность, что в конечном счете и определило упадок и разорение некогда цветущего края. Господствующей стала поместная система, означавшая двойную собственность на землю. Дробление поместий и введение обязательной службы землевладельца в условиях непрерывных войн побуждало помещиков расширять крестьянские повинности, заводить барскую запашку, использовать труд холопов-страдников, что разрушало хозяйственный уклад новгородской деревни» .

Экономику Великого Новгорода формировали многие поколения трудолюбивых, целеустремленных и предприимчивых новгородцев. Однако «сто лет московского владычества превратили цветущий край в огромный пустырь» . Уничтожение хозяйства и экономических традиций Новгородской земли нанесло существенный урон всей великорусской нации. Она потеряла бесценный опыт и многовековое преемство в области хозяйствования той части русского народа, которая в экономической сфере являлась наиболее успешной.

 

ГИБЕЛЬ НОВГОРОДСКОГО ЭТНОСА

Объединяя Русь, московские государи действовали по принципу «бей своих, чтобы чужие боялись». Иван III и Иван IV поступили с новгородцами так, как во всей всемирной истории мало кто из захватчиков поступал с побежденным народом, тем более родным по крови. Московские государи применили к новгородцам тактику древних ассирийцев, которые или уничтожали покоренные народы, или переселяли в области, далекие от их родины.

Участь новгородцев оказалась намного плачевнее судьбы инородцев и иноверцев, включаемых в состав России. Захватив Астрахань и Казань, Иван IV не перебил, не переселил, не ассимилировал татар, но дал им право жить на собственной земле под сенью российской державности. Причем Иван Грозный предоставил татарам даже возможность исповедовать ислам и придерживаться своих национальных традиций.

Во взаимоотношениях Москвы с Великим Новгородом ярко проявился нередко встречающийся в истории феномен враждебности близких друг другу этносов. Произошло по пословице: «Двум медведям в одной берлоге ужиться нельзя».

Москва, вбирая в свое государственное тело инородные и иноверные нации, давала им возможность совместного имперского развития, но при этом четко определяла границы их религиозно-культурной оседлости. Москва не боялась разрушительного влияния этих наций на свою государственность потому, что они были явно чужими и не могли нанести удар, который не предугадывался бы заранее. Наоборот, родственные москвичам этносы, особенно новгородцы, благодаря своей близости могли легко проникнуть в общественно-государственное естество москвичей и нарушить его ментальность и строй. Поэтому в московском Кремле считали, что ближайших родственников надо подвергать особенно тщательной дезактивации.

* * *

С воцарением Феодора Иоанновича политика в отношении Великого Новгорода претерпела изменение в лучшую сторону. Новое московское правительство осознало ошибки своих предшественников и предприняло усилия для их исправления. Однако было слишком поздно. «В последнем десятилетии XVI века, — пишет Э. А. Гордиенко, — незадолго до разрухи „Смутного времени“, в жизни Новгорода намечается короткий промежуток времени, когда при заинтересованном содействии правительства Федора Ивановича и самом непосредственном участии Бориса Годунова создаются условия для собирания церковных земель, восстановления экономики и торговли, возрождения утрачиваемых духовных ценностей. Но не обладавшая реальным потенциалом, эта попытка обновления была обречена на неудачу, и в начале 1600-х годов Новгород вместе со всем Русским государством вступает в самое тяжелое время своей истории» .

К концу XVI века в Великом Новгороде восстанавливать и возрождать, по сути, было уже нечего. Разгромы и погромы, с перерывами длившиеся целое столетие, привели к полному упадку духовной, культурной, общественной и экономической жизни Новгородской земли. На протяжении длительного времени московские правители то душили новгородскую несушку, то вновь давали ей подышать. Все дело было в ее золотых яйцах. Наверное, ей сразу отрубили бы голову, но в Москве не хотели лишиться этих яичек… Там проявляли колебание и никак не могли выпутаться из дилеммы «и хочется и колется». Колебаниям Москвы положил конец Иван Грозный. Во время очередного припадка гнева он задушил золотую несушку насмерть.

Все меры реанимации, предпринятые Борисом Годуновым, были для Великого Новгорода как мертвому припарки. Главная причина неудачи состояла в том, что был уничтожен и рассеян людской потенциал Новгорода. Кризис, начавшийся в 50-х годах XVI века и охвативший все сферы жизни Великого Новгорода, а также погром, устроенный Иваном IV, привели в конечном счете к тому, что город стал напоминать огромное кладбище. К 1581 году от прежнего населения осталось лишь 1396 . Кто мог претворить в жизнь благие инициативы центральной власти? Для этого в Новгороде недоставало самого ценного государственного ресурса — людей. Что же касается новгородцев как носителей особого самобытного этноса, то к тому времени они фактически полностью исчезли с лица земли.

Обезлюдевший Великий Новгород стал приходить в запустение. «Пожары 1600 и 1606 годов на Словенском конце уничтожили торговые ряды, Великий мост, половину Гостиного двора, много храмов и жилых домов. Город надолго остался разрушенным, строительство в нем полностью остановилось. Культурная жизнь замерла по крайней мере на полстолетия, и возрождение ее состоялось в новых условиях нового времени» .

* * *

Что дало русскому народу присоединение Великого Новгорода к Московскому государству? Почти ничего, кроме объединения русских земель. А если говорить правдивей и объективней, то это присоединение нанесло нации немалый урон. Да, территория Московского государства значительно приросла за счет Новгородских земель. Но при этом древо великорусской нации полностью лишилось своей могучей новгородской ветви.

Для развития нации территория, безусловно, имеет большое значение. Однако что толку в обладании огромным пространством, когда гибнет цвет нации? С территорией Новгородской республики московские государи распорядились отнюдь не лучшим образом. Некогда процветавшая Новгородская земля стала северо-западным захолустьем Московского царства. При изучении истории этого края иногда возникает вопрос: а зачем вообще московские государи завоевали Новгород? Для того, чтобы истребить новгородцев? Стратегическое местоположение Великого Новгорода не нашло в Московском государстве никакого применения.

Кроме территории, Москва получила материальные ресурсы Новгородского государства. Какова их судьба? Они были бездарно растрачены Иваном IV на бессмысленную Ливонскую войну, обескровившую Россию.

Что же касается самосознания русской нации, то вполне справедливы слова Льва Гумилева: «Вместе с независимостью Новгорода исчезли все стереотипы поведения, характерные для вечевой Руси, а сами люди сохранили лишь память о своем происхождении» . Присоединение Великого Новгорода к Москве, в той форме в какой оно было совершено, нанесло огромный урон русской нации.

Духовное, культурное и государственное достояние Великого Новгорода в Московском царстве и Российской империи было если не уничтожено, то накрепко забыто. Наследие Новгородской республики стало объектом изучения сравнительно недавно. Да и то пристального внимания его удостаивают только музейные работники и специалисты-историки.

* * *

Любая нация состоит из различных этносов, которым присущи характерные психо-этнические портреты. Разнообразие психо-этнических типов составляет ментальное богатство нации. Потеря каждого психо-этнического типа для нации может оказаться намного бедственнее, чем утрата территорий или природных ресурсов.

Между царствованиями Ивана III и Ивана IV процесс постепенного и мирного вхождения новгородцев в московский суперэтнос был почти завершен. Если бы царский геноцид миновал новгородцев, они стали бы одними из родоначальников современных великороссов, а русский народ сохранил бы черты новгородского психо-этнического портрета. И это явилось бы для нации неоспоримым благом. Уничтожение новгородцев не могло не сказаться на этническом развитии великороссов. После разгрома Великого Новгорода формирование современного русского народа пошло уже не столь полноценно, как до гибели новгородского этноса.

* * *

Некоторые народы (например, евреи, армяне, чеченцы, крымские татары) в местах выселения смогли сохранить свои этнические черты и не ассимилировались с местным населением. Новгородцы, переселенные в Московию, этого сделать не сумели. Да, наверное, и не смогли бы при всем желании. Ведь этнически новгородцы были очень близки к москвичам-великороссам и поэтому быстро слились с ними в единый этнос. Подобное слияние генетически далеких друг от друга народов происходит крайне редко. Механизмы и инстинкты самосохранения у наций очень сильны, и сломать их довольно-таки сложно. И наоборот, близким этносам присуще легкое взаимопроникновение и растворение.

 

ПИРРОВА ПОБЕДА ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОГРЕССА

Новгородская республика была мощным русским государством, которое никто и ничто не могло сокрушить в течение нескольких веков. Уничтожить броню Великого Новгорода удалось только другому русскому государству — Москве. Московская военно-монашеская, по выражению Льва Гумилева, система в XV веке оказалась сильнее новгородской республиканской теократии.

Многие отечественные историки, особенно представители советской историографической школы, придерживались мнения, что Новгородская республика клонилась к упадку в течение продолжительного времени. По мнению этих историков, общественно-вечевой строй Великого Новгорода постепенно выродился в олигархическую форму правления, крайне неприглядную по своему характеру. Поэтому присоединение Новгорода к Москве явилось позитивным и вполне закономерным политическим актом, заключительным мажорным аккордом в процессе образования централизованного русского государства под главенством московских государей. «В действительности, — пишет профессор Р. Г. Скрынников, — все обстояло иначе. Нет оснований рассматривать падение Новгорода и торжество московской централизации как торжество исторического прогресса. По своему уровню новгородская политическая культура не уступала московской и даже превосходила ее. Новгород избежал татарского погрома, и влияние азиатских форм сказывалось здесь в наименьшей мере. Потенции, заложенные в учреждениях Древней Руси, получили в Новгороде органическое развитие в XIV–XV веках. Вече, сохранившее архаические черты, обеспечивало участие достаточно широкого круга населения в управлении республикой. В критические моменты ни одно важное решение не могло быть принято без веча. Такое положение сохранялось до времени падения Новгорода» .

Если создание Российской империи рассматривать как вершину исторического развития русского народа, то присоединение Великого Новгорода к Москве можно считать одной из выдающихся побед на пути к этой высоте. С национальной же точки зрения разгром московскими государями Новгородской республики воспринимается не иначе, как пиррова победа. Создание же самой империи нанесло непоправимый урон русской нации. Имперская элита, во многом инородная и оторванная от простого русского народа, веками паразитировала на теле государственно-образующей нации и строила полуевропейскую, полуазиатскую империю, нещадно растрачивая жизненную силу русских.

В XV–XVI веках, как, впрочем, и в другие времена, московским монархам требовался покорный, безмолвный народ, готовый для своих хозяев собственными костьми выстилать дорогу к имперскому престолу. Свободолюбивых новгородцев понудить к этому было нельзя ни коврижками, ни кнутом. Поэтому Москва и уничтожила новгородцев.

 

ОКНО В ЕВРОПУ

На протяжении столетий Великий Новгород служил для Руси воротами в Европу. В области экономики Новгород был тесно связан с хозяйственной жизнью многих европейских стран. В межгосударственной сфере Новгородская республика одновременно являлась составной частью политических систем и северо-восточной Европы и Рюриковой Руси.

Москва, присоединив Новгород, могла получить выгодное место на европейском экономическом рынке и занять достойную позицию на политическом поле северо-восточной Европы. Однако Иван III своими опрометчивыми действиями прикрыл новгородские ворота, а Иван IV замуровал их накрепко. Правда, этот государь тотчас стал силой прорубать пресловутое «окно в Европу» через территорию Ливонии. Истощив государство в длительной войне, Иван Грозный своей цели так и не достиг.

Дело Грозного царя в дальнейшем продолжил Петр I. «Великому реформатору» все же удалось прорубить некую щель, но при этом он обескровил Россию не меньше Ивана IV. Топором в руках этих государей был русский народ, который понес в бесконечной череде ливонско-шведских войн неисчислимые людские и материальные потери. Их вполне можно было бы избежать, если бы Великий Новгород, этот европейский мост Руси, не был так бездумно разрушен.

Разгромив Новгородскую и Псковскую республики и включив их земли в состав своих владений, Москва вошла в прямое соприкосновение с Западом. Новгородско-псковский санитарно-оборонительный вал, оберегавший русскую нацию, был уничтожен. Обороне Москва предпочла агрессию. Однако в прорубленное западное окно вместо ожидаемого золотого потока на Московию хлынули помои. И, словно в насмешку, после смерти Петра I, последнего по крови русского самодержца, на престол Российской империи взошла Екатерина I, ливонка из армейского обоза. И это было только началом, дальше — почти двухсотлетнее правление немецкой династии. Как опять не вспомнить поговорку «за что боролись — на то и напоролись».