Гант подходил к дому и не мог успокоить бешено стучащее сердце. Он специально оставил Сизого в служебной конюшне и пошел домой пешком, чтобы унять волнение и привести мысли в порядок. Завтра королевский бал. Завтра все решится… А может быть, не спешить и попытаться понаблюдать за Кэс? Дать подопечной время повзрослеть. Попробовать приучить к себе, заставить понять, что с ним ей будет хорошо…

Возраст Кассандры был для лорда главной проблемой. Девочка просто не представляет себе взрослую сторону любви, она не знает, чего может ждать от нее мужчина. Тремэл прекрасно понимал это, и все же… Он с трудом сдерживал тягу к Кэсси, его неудержимо влекло к подопечной. Как и всякий сильный мужчина, он привык защищать слабых, и брать на себя ответственность. И сейчас все эти качества обострились, во весь голос, заявляя о себе. Он хотел укрыть Кэс в своих объятиях, защитить от любых невзгод, и дать ей то, чего она была лишена на протяжении многих лет — любовь и защиту.

Граф не знал, как поступить. Разговор с другом, вроде бы, успокоил его и помог собраться с мыслями, а сейчас все сомнения, вновь, нахлынули и грозили лишить лорда спокойной уверенности в своих силах. Тремэл не был силен в анализе чувств. Блестящий стратег и великолепный глава сыска, он с легкостью пользовался логикой и интуицией в государственных делах, с холодной головой, решая все вопросы. Но все, что касалось чувств, было для него незнакомой территорией, по которой он продвигался медленно и неуверенно. Лорд понимал, что не способен очаровать такую девушку, как Кассандра. Что он может ей предложить? Только имя и защиту. Ах, да, ну, и богатство, конечно же. На этой мысли, граф невесело усмехнулся. Получается, что он купит молодость и красоту Кэсси, в обмен на деньги и спокойную жизнь. А достаточно ли ему этого?.. Нет. Он хочет ее любви, хочет видеть, как горят страстью ее глаза, как она изнемогает от любви, как исступленно шепчет его имя… Зря он представил все это… Горячее желание ослепило его, прошлось волной по всему телу и отозвалось сладкой болью в паху. Гант прибавил шаг и с чувством выругался. Это сумасшествие! Никогда раньше он так не реагировал на женщин. Что эта девочка сделала с ним? Кэсси пробудила в нем бездну, требующую насыщения, жаждущую прикоснуться к своей хозяйке и слиться с ней воедино. Графу вспомнились слова отца. Старый, много повидавший на своем веку лорд Сертан обмолвился как‑то, что в мужчинах их рода, рано или поздно, просыпается вторая сущность. Гант тогда не придал значения странным словам своего родителя, а сейчас, они почему‑то вспомнились, пробудив тревогу и кое — какие подозрения…

Граф открыл двери особняка и вошел в холл. Тусклый магический светильник слабо освещал большое помещение. Лорд Тремэл не хотел беспокоить слуг и собирался тихонько подняться наверх, но тут открылась дверь гостиной, и тонкий девичий силуэт мелькнул на фоне освещенного проема.

— Милорд, вы вернулись, — Кассандра с тревогой смотрела на опекуна, не зная, чего ожидать от непредсказуемого лорда, — проходите в столовую, я сейчас распоряжусь накрыть на стол.

— Не суетись, Кэсси, — мягко ответил граф, — давай, лучше я поем на кухне. Помнишь, как в Тэнтри? — пытливо посмотрел он на девушку.

Кассандра невольно улыбнулась, вспомнив, как уютно горел огонь в очаге замковой кухни, и как ласково смотрели на нее темно — серые глаза…

— Конечно, милорд, проходите, я сейчас все приготовлю, — девушка пошла впереди мужчины по просторному коридору, а граф шел за ней, лаская взглядом точеную фигурку Кэс, выбившиеся из прически пряди белокурых волос, тонкие щиколотки, мелькающие из‑под шелкового платья…

На кухне теплился неяркий масляный светильник, и пахло свежей сдобой. Кэсси сноровисто достала из печи пироги и горшочек с мясной подливой и выложила на большое блюдо запеченную свиную ножку. Несколькими ловкими движениями девушка отрезала щедрые ломти мяса, уложила их на тарелку с овощным гарниром и полила вкусным густым соусом. Накрыть на стол, было делом нескольких минут. И, вот, уже лорд Тремэл, обласканный вниманием графини, ест вкуснейшее мясо, запивая его темно — красным рисским. А Кэсси, как в старые добрые времена, сидит напротив и млеет под взглядом его темно — серых глаз.

И лорд, и его подопечная мечтали в эти минуты только об одном — чтобы эта уютная трапеза никогда не заканчивалась.

— Соргу, милорд? — спохватившись, спросила Кэс и поднялась из‑за стола.

— Не спеши, Кэсси, — поймал ее за руку граф, — посиди со мной. Если ты не торопишься, то соргу можно выпить и позже.

Девушка села на свое место. Руку, до которой дотронулся лорд, покалывало тонкими иголочками. Кассандра сидела, ни жива, ни мертва, боясь поднять глаза на графа. Она не знала, что произошло, но, при прикосновении мужчины, ее словно окатило горячей волной. Дыхание сбилось, сердце отбивало сумасшедший ритм, а внутри всколыхнулось нечто неведомое и неподвластное девушке, жаждущее насыщения.

— Ты уже решила, что наденешь на бал? — прервал молчание лорд.

— Да, милорд. Господин Тебрен пошил мне прекрасное платье специально для весеннего бала.

— Волнуешься? — граф взял ее за руку и заглянул девушке в глаза.

— Немного, — призналась Кэс.

— Не бойся, я буду рядом, — успокаивающе погладил мужчина маленькую ладошку.

Он держал хрупкую ладонь Кассандры, легкими прикосновениями исследуя доверчиво отданную в плен девичью ручку. Его рука медленно продвигалась по просвечивающим венкам, потом обвела подушечки пальцев, плавно двинулась вверх и остановилась на запястье…

Кэсси затаила дыхание. Сотни неведомых ощущений охватили девушку. Внутри все сжалось в тугой узел, сердце сладко заныло — все тело отзывалось на ласковые прикосновения графа. Кассандра раскраснелась, ее дыхание участилось, нежные губы приоткрылись, словно умоляя о поцелуе…

А лорд продолжал изощренную пытку. Он неторопливо поднимался выше…

Заглянувшая на кухню кухарка спасла Кассандру от капитуляции. Еще немного, и Кэсси сама бы прильнула к графу, не в силах сдержать проснувшийся огонь.

— Ой, милорд, а что ж вы слуг‑то не позвали? Я сейчас соргу заварю. А тут у меня и булочки с кремом есть, как вы любите, и торт с утра остался, — румяная дородная кухарка суетливо принялась открывать дверцы шкафов.

— Жозинда, не нужно ничего, я уже поел. Иди, отдыхай.

— Да, как же, милорд? Ее сиятельство сами на стол накрывали? Ох — хо — хо… Дожили… — кухарка продолжала причитать, а граф взял Кассандру за руку, и они вдвоем, быстренько, ретировались с кухни под непрекращающиеся сетования Жозинды. Расстроенная женщина никак не могла понять — как же это графиня, сами, своими белыми ручками на стол накрывали…

— Кэсси, спасибо за ужин, — не отпуская руки девушки, произнес лорд Тремэл.

— Пожалуйста, — Кассандра смущенно потупилась, захваченная вихрем эмоций. Нежность, звучащая в голосе графа, поразила Кэс, и она не знала, что и думать.

— Ты устала, иди отдыхать, — продолжая поглаживать ладошку подопечной, тихо проговорил лорд.

— Да, милорд, — ответила Кэс, не двигаясь с места.

— Доброй ночи, — граф поднес ее руку к губам и нежно прикоснулся к тыльной части запястья.

— Добрых снов, милорд, — Кассандра, наконец, пришла в себя и потянула забранную в сладкий плен руку.

Граф неохотно отпустил маленькую ладонь и еще раз пожелал девушке добрых снов. Кэсси ничего не ответила, только одарила лорда непередаваемым взглядом и быстро пошла к лестнице. Кассандра торопилась, стремясь как можно быстрее попасть в свою комнату. Она не хотела, чтобы опекун увидел ее зардевшиеся щеки и сбившееся дыхание. Для неискушенной девушки даже столь незначительная ласка, которой одарил ее граф, казалась ошеломляющей. Она не могла понять, что чувствует, почему ей и хорошо, и плохо одновременно. Почему внутри все словно сжалось в тугой узел, требуя… А чего требуя? Кассандра не знала. Она, вообще, мало что понимала в отношениях мужчины и женщины.

Взросление, происходящее в безлюдном замке, среди нескольких престарелых слуг, не дало Кэсси необходимых знаний об этом важном аспекте жизни. Из разговоров изредка приходящих в замок молодых крестьянок она понять ничего не могла, а метресса Алиона, узнав о наступивших женских днях графини, лишь многозначительно поздравила ее со вступлением во взрослую жизнь и отослала к Бесси за необходимыми, как она выразилась, «женскими мелочами». На этом все образование и закончилось.

А сейчас, лежа в своей уютной постели, Кэсси не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок, и, в сотый раз, представляя лицо графа, его глаза, в которых мелькало непонятное чувство, мягкие губы, нежно прикасающиеся к ее запястью…

Утро началось с непривычной суеты. Вошедшая в комнату Румина раздвинула шторы и торопливо набрала ванну.

— Миледи, просыпайтесь, — будила она невыспавшуюся девушку, — вам нужно успеть позавтракать.

— Руми, я не хочу есть.

— Нужно, миледи, — не сдавалась горничная, — вам еще к балу готовиться, вот — вот меристка придет, как же вы ее сонная встретите?

Кассандра с трудом разлепила глаза и недоуменно уставилась на Румину.

— Бал, миледи, — напомнила та, — он, ведь, сегодня.

— О, Всесветлый! — Кэсси мигом соскочила с постели.

Она лихорадочно собиралась, ругая себя за то, что умудрилась забыть о королевском бале.

Вчерашние переживания настолько поглотили девушку, что Кассандра и думать забыла о предстоящем ей испытании. А как иначе назвать очередной выход в свет, если не испытанием? Слишком свежи были в памяти Кэс воспоминания о конфузе в родной стране. Что ждет ее в королевском замке, на сей раз? Кэсси наскоро проглотила какую‑то еду, не обращая внимания на то, что ест, и предоставила себя в расторопные руки Румины. Горничная помогла графине принять ванну, растерла ароматными маслами, отполировала ногти на руках до блеска и нанесла на них легкое покрытие, которое придало нежно — розовое свечение ухоженным ноготкам. Магия…

— Миледи, госпожа Розалия уже приехала, — заглянула в комнату служанка, — проводить ее к вам?

— Да, Мари, — откликнулась Кассандра.

Через несколько минут, в комнату вошла миниатюрная блондинка неопределенного возраста. Она присела в изящном реверансе и поприветствовала графиню:

— Светлых дней, Ваше сиятельство!

Кассандра кивнула, а женщина окинула ее внимательным взглядом и спросила:

— Миледи, могу я увидеть ваше бальное платье?

— Разумеется. Руми, покажи, пожалуйста, — обратилась графиня к горничной.

Та принесла из гардеробной воздушный наряд и продемонстрировала его меристке. Внимательно осмотрев шедевр господина Тебрена, госпожа Розалия перевела взгляд на Кассандру и принялась что‑то неразборчиво бормотать. «Золотой и зеленый…», «воздушный шлейф…», «роскошное колье…»…

— Да, миледи, я знаю, что нам нужно, — немного погодя, решительно сказала она и взвесила в руках тяжелую копну распущенных волос девушки.

— Вы затмите всех на этом балу! — пообещала меристка.

Спустя несколько часов, на голове Кассандры высилась замысловатая прическа. Закрепив в нее последнюю шпильку с драгоценным камнем, госпожа Розалия отошла в сторону, чтобы полюбоваться творением своих рук.

— Восхитительно, — вынесла она вердикт.

Кэсси смотрела на себя в зеркало с некоторым удивлением. Недаром, госпожа Розалия слыла лучшей меристкой Танассы. Ее руки творили чудеса. Коса, словно венцом обнимающая голову графини, поддерживала высоко уложенную белокурую массу волос. Изящные шпильки удерживали плетение, а зеленые атиры, венчающие каждую драгоценную заколку, придавали сияние прозрачным глазам Кассандры.

Девушка невольно залюбовалась своим отражением.

— Спасибо, — улыбнувшись, поблагодарила она госпожу Розалию.

— Была рада услужить, Ваше сиятельство, — присела в неглубоком реверансе меристка. После того, как госпожа Розалия покинула покои графини, Румина помогла Кассандре надеть бальное платье. Последним штрихом стало колье, подаренное графом. Кэсси нежно прикоснулась к переливающимся на шее атирам и слегка погладила теплые камни. Первый радованский подарок за последние годы… И такой красивый…

Граф, в нетерпении расхаживающий по гостиной в ожидании Кассандры, завороженно замер, разглядывая остановившуюся в дверях девушку.

— Я готова, милорд, — не поднимая на него глаз, смущенно пролепетала Кэс. Стоило ей увидеть лорда, как непонятное волнение вновь нахлынуло, забирая с собой решимость вести себя, как взрослая леди. У нее подгибались колени от волнения, жар волной охватывал все тело, и Кэсси казалось, что опекун видит ее мучения.

Какой королевский бал? По сравнению с тем, какие чувства вызывал в ней граф, все волнения по поводу бала отошли на второй план.

Лорд Тремэл подошел к своей подопечной, и поцеловал ее робко дрогнувшую ладонь.

«Что же он делает?» — в смятении думала девушка. То, как мужчина целовал внутреннюю сторону ее руки и продвигался губами к запястью, повергало Кэс в недоумение. Что происходит? Во что граф Тэнтри умудрился превратить обычную любезность? Казалось бы, что проще поцелуя руки? Однако лорд так прикасается к ней губами, что задевает внутри какие‑то странные струны, заставляющие тело Кассандры звенеть от напряжения… Девушка задержала дыхание и с трудом сглотнула. Бедная неискушенная девочка! Что она могла противопоставить опыту взрослого мужчины?

— Ты обворожительна, Кэсси, — слегка хрипло, произнес граф Тэнтри.

— Спасибо, милорд, — все также, не поднимая глаз, отозвалась Кассандра.

— Если ты готова, мы можем отправляться, — лорд подал девушке руку и повел ее к карете. Графиня опиралась на руку мужчины и старалась приноровиться к его широкому шагу, а сама, искоса, поглядывала на профиль лорда.

— Трогай, — велел граф кучеру, усадив девушку в карету, и запрыгивая в нее сам. Занявшая, заранее, свое место леди Сильвия слегка подобрала юбки, чтобы лорд свободно поместился на противоположном от дам сиденье.