Шёл апрель 2009 года. Я припарковала машину на стоянке, находящейся рядом с торговым центром, закрыла её, и, повесив сумку на плечо, неспешным шагом направилась к пешеходному переходу. На противоположной стороне улицы — небольшой, уютный сквер. Когда я увидела его, проезжая мимо, у меня вдруг возникло непреодолимое желание прогуляться немного, подышать свежим воздухом и, вместе с тем, побыть наедине с собой.

Миновав пешеходный переход, я вошла в сквер и пошла по центральной дорожке, вдыхая весеннюю свежесть полной грудью и наслаждаясь упоительной тишиной, царящей здесь — посреди городской суеты.

«Как же легко здесь дышится!» — наслаждалась я.

Минут десять я беззаботно гуляла, слушая пение птиц и не позволяя никаким мыслям нарушать переполняющее меня спокойствие. Потом, заприметив свободную скамейку, я присела и подняла глаза вверх. Над скользящими на волнах ветра ветвями простиралось безграничное, чистое, синее небо. Такое небо бывает только в одном месте на земле: все мы с любовью зовём его Родиной…

Я опустила голову и бросила мимолётный взгляд вдоль дорожки. Мне в голову вдруг пришла мысль, что я заметно выделяюсь среди прохожих: элегантный чёрный костюм, красная кожаная сумка, кожаный пояс в ансамбль к сумке, помада того же тона и тонкий изящный плащ… Мои кудрявые волосы были аккуратно заколоты наверх, и лишь несколько непослушных локонов свободно спадали на плечи и кокетливо выбивались на висках. На пиджаке красовалась объёмная брошь в форме цветка с изящными тонкими лепестками, придававшая всему моему образу особую изысканность. Горожане, что прогуливались в сквере, были одеты намного сдержаннее и скромнее, их одежда соответствовала повседневности. Я на миг почувствовала себя несколько неловко.

«Да уж… — думала я, — берлинская леди из высшего общества, уставшая от бремени его монотонности и безликости, сбежала в маленький киевский сквер… поближе к людям…»

В этот момент мимо меня прошла влюблённая пара. Парень и девушка ворковали как голубки, смеясь и держась за руки, нежно глядели друг другу в глаза. Это было так искренне и так по-настоящему!

«Какое же прекрасное чувство любовь!..» — снова загрустила я и мысленно унеслась в прошлое, в те дни, когда всё только начиналось, хотя тогда я думала, что для меня всё уже кончено.

Я вспоминала, как четыре года назад, выйдя из больницы, закрылась в своей комнате

и никуда не выходила неумолимо долгие два месяца. Мне было очень плохо и невыносимо одиноко без Него — без моего любимого. Я не переставала думать о нём ни на секунду. Ничто больше не имело для меня никакого значения. Стоит заметить, что за всё это время я ни разу не подошла к пианино. Видимо я подсознательно винила его за все мои беды. Мне казалось, что я упала в глубокую чёрную пропасть, из которой мне уже

никогда не выбраться. На сердце не было ничего, кроме невероятной пустоты и боли, которые никак не хотели меня отпускать. А окружающий мир выглядел в моих глазах мрачным и чужим: я чувствовала, что утратила всякий интерес к жизни и, словно неприкаянная душа, блуждала, пытаясь восстановить хрупкий лабиринт своих иллюзий, испарившихся в один миг, как утренний туман, и оставивших после себя лишь горький привкус несбывшихся желаний и гнетущее чувство безысходности. Всё это заставляло меня думать, что в реальном мире места для меня нет. И что я ни делала, как сильно ни пыталась убедить себя забыть об Алексее, у меня ничего не получалось.

В какой-то момент я поняла, что эта тоска просто так не пройдёт и моё бездействие только усугубляет моё и без того безнадёжное положение. Нужно было что-то незамедлительно предпринимать. Я решила, что поеду в столицу. Что я буду делать там, как отыщу Дёмина и главное — что скажу ему при встрече, я и понятия не имела, однако мой отъезд был первым шагом к решению проблемы. Продолжать мучить себя здесь не имело никакого смысла.

В тот же вечер я твердо сообщила родителям о своём решении, после чего без колебаний набрала Ленкин номер. Она ещё несколько дней назад была здесь у своих родных и часто навещала меня, но каникулы закончились — и она вынуждена была уехать

в Киев, где собиралась продолжить обучение в консерватории. В то время она перешла на третий курс.

За лето мы с Леной очень сблизились. Она всеми силами поддерживала меня в этот сложный для меня период и успокаивала, как могла. Было видно, что она по-настоящему переживает за меня и искренне мне сочувствует. Вот так вот, волей-неволей мы действительно стали с ней хорошими подругами, и эта дружба, признаюсь, была для меня единственным утешением на тот момент: я, без преувеличения, очень ею дорожила.

Внимательно выслушав меня, родители ни единым словом не попытались отговорить меня от идеи отъезда: похоже, они ожидали, что именно этим всё и закончится. Папа и мама прекрасно понимали, что пока я не начну сама искать выход из сложившейся ситуации, моя душа не обретёт покоя, поэтому готовы были поддержать любое моё решение.

И Лена, бесспорно, очень обрадовалась такой новости:

— Я знала, что так оно и будет! — внезапно сообщила она мне. — Я и сама хотела тебе предложить поехать со мной в Киев, однако потом подумала, что ты сама должна прийти к такому решению.

— Вот как? Значит, так тому и быть… — задумчиво ответила я.

— А что же дальше? — поинтересовалась Лена, — Как ты собираешься искать Дёмина?

— Ума не приложу! Я ведь обычная девушка из провинции, без связей, без знакомств, без положения. А он — миллионер, проживающий в Штатах и лишь изредка приезжающий на Украину… Эх, если бы я действительно была Кирой Лебедевой… — жалобно заныла я.

— Но, как бы там ни было, мне очень важно познакомиться с настоящим Алексеем: увидеть его, пообщаться хотя бы пять минут, понять, что он за человек… Иначе, всё это чревато тем, что я снова сойду с ума и вернусь обратно в ту же клинику, из которой недавно вышла.

— Не грусти, подруга! Всё будет хорошо! Вот увидишь! Никаких больше клиник! О таком исходе даже думать не смей! Что-нибудь придумаем! — подзадорила меня Ленка и продиктовала свой столичный адрес. — Как же хорошо, что ты приедешь! Будем теперь с тобой вместе жить у меня на квартире и коротать за интересными беседами длинные

вечера! Я тебе ни секунды грустить не дам! А на счёт Алексея не переживай! Найдём мы твоего Дёмина! Никуда он от нас не денется! Не с такими проблемами справлялись!

Я улыбнулась. У меня впервые появилась надежда. Как знать? Может, действительно всё получится? Пути Господни неисповедимы… Вечером следующего дня я в приподнятом настроении выехала поездом в Киев…

Я всё ещё сидела на скамейке и вспоминала те до сих пор трогающие сердце события, как внезапно зазвонил телефон, заставивший меня очнуться и отпустить в поднебесную даль свои мысли. Достала из сумки телефон и приложила к уху.

— Алло! Привет, милый! Всё в порядке. Не волнуйся! Я просто решила немного прогуляться по скверу. Скоро буду! Целую!

Положила мобильный обратно в сумку и не спеша поднялась со скамейки. Затем, окончательно распрощавшись со своими грустными мыслями, я направилась по той же дорожке к выходу из скверика. На выходе я обернулась, бросила вглубь пересекающихся полосок асфальта благодарный взгляд…

Уже через несколько минут я дошла до стоянки, села в свой автомобиль и включила зажигание. Выехав за пределы парковки, я повернула направо и включила приёмник. В следующее мгновение из колонок понеслись звуки неизменно прекрасной «Hello» Лайонела Ричи, под которую — на страницах моего дневника — Алексей в романтическом танце на праздновании дня моего рождения признался мне в любви.

От неожиданности я едва не затормозила, однако в последний момент сумела взять себя в руки. «Вот это сюрприз!» — покачала я головой в полнейшем изумлении.

Тихонько подпевая мелодию этой чудесной песни, я поймала себя на мысли, что уже очень давно её не слышала. В последний раз это было именно в то утро, когда я после двухмесячного самоистязания только что приехала в Киев — в сентябре 2005-го.

…Помню, как сошла с поезда, миновала вокзал и села в такси. В машине как раз звучала эта песня по радио. В тот момент я не знала, радоваться этому или огорчаться. Мне показалось очень странным, что Киев встретил меня песней, которая имела для меня такое большое значение. Немного поразмыслив, я в конце концов пришла к заключению, что это хороший знак.

Если говорить о реакции Лены на это, то она вовсе не удивилась: сказала, что это просто совпадение, а я, по её мнению, слишком мнительна.

В первые мои дни в столице я бесцельно блуждала по улицам, словно тень, в компании своих мрачных мыслей и искала намёки на существование ушедшего в небытие мира моих грез. В каждом уголке этого города, в каждом его закате и рассвете я видела следы своей прошлой жизни: так я называла то время, когда была в не себе. Дёмин стал идеей-фикс, которая впоследствии вылилась в настоящую паранойю. Я пришла к такому выводу после ряда нелепых случаев, происшедших со мной за короткий период времени.

Первый случай был связан с ароматом чая, который я уловила, проходя мимо одного из столичных ресторанов. Я была на все сто процентов убеждена, что это был тот самый любимый чай Алексея, ведь нотки этого аромата я ни с чем бы не перепутала! В тот миг моё сердце тревожно защемило, я с трудом нашла в себе силы заглянуть внутрь заведения. Мне казалось, что я непременно сейчас увижу Дёмина и тотчас отключусь на месте. Однако, войдя в ресторан, я увидела лишь парочку одиноких посетителей, спрятавших свои лица в прозрачном полумраке, пронизанном тусклыми бликами свечей. Свечи были накрыты забавными керамическими фигурками со щелями в форме звёзд и месяца. Я не осмелилась спросить название чая, покинула заведение и пошла домой.

Через несколько дней, стоя на одной из троллейбусных остановок неподалёку от центра, я мельком взглянула в одну из светящихся стеклянных витрин и увидела там человека, очень похожего на Золтана. В это невозможно было поверить! У меня моментально пересохло в горле, и я бросилась к этой витрине, как безумная, чтобы лучше разглядеть стоящего за стеклом мужчину. Над входом в это заведение переливалась надпись большими буквами, свидетельствовавшая о том, что это, как и следовало ожидать, салон красоты. Подойдя впритык к стеклу, я убедилась, что это действительно был Золтан или же его двойник… Ничего другое мне в голову прийти не могло! Парень как раз делал укладку элегантной даме средних лет и о чём-то с ней беседовал, то мило улыбаясь, то заливаясь громким смехом. Именно так вёл бы себя и настоящий Барта! Его одежда, причёска, манера поведения — всё свидетельствовало о том, что это был именно Золтан. Я едва сумела справиться со своим волнением. Волна самых разных эмоций накрыла меня с головой, я испытала сильный шок. Я была настолько потрясена, что с трудом удерживала равновесие. Мне оставалось только подтвердить свои безумные предположения.

Недолго думая, я вошла в салон и спросила, можно ли записаться к этому мастеру, указывая взглядом на призрак из моей прошлой жизни, и пожелала узнать его имя. Девушка на рисепшен любезно мне отказала, аргументируя свой отказ тем, что это владелец салона — господин Золтан Барта, он не обслуживает всех желающих, а только VIP-персон и своих личных клиентов, определённый список которых у него имеется. От её слов мне стало совсем плохо, я видимо побледнела, и девушка, заметив это, предложила мне стакан воды. Выпив три глотка, я покинула салон и поспешила домой.

К тому времени Лена уже вернулась со своих занятий. Увидев меня в дверях в таком безутешном состоянии, она бросилась ко мне и стала допрашивать, что произошло. В первые минуты я не могла произнести ни слова, а потом, переведя дух, рассказала ей всё как есть.

— Я, наверное, снова схожу с ума! — в ужасе запаниковала я. — Всё это не укладывается

у меня в голове!

— Успокойся, милая! Не спеши с выводами! — спокойно произнесла Лена. — Давай поразмыслим трезво! Подумай хорошенько, ведь другие люди из твоего дневника абсолютно реальны: Катя, Ангелина, и даже Артур Сергеевич, который, как оказалось, является вашим соседом с третьего этажа! Так что же мешает Золтану быть реальным человеком?

— Но как же так? — развела я в отчаянии руками.

— Ничего удивительного! Ты могла, как и Дёмина, увидеть его по телевизору, если он и правда известный стилист! Или прочитать о нём в каком-нибудь журнале! — предположила моя подруга. — Пойми, на тот момент в твоей голове всё перепуталось: насколько я понимаю, твой мозг вытаскивал отрывки из твоей памяти, смешивал их воедино — и соединил в определённую череду событий… Для чего и почему это было сделано — известно только твоему разуму. Однако очевидно одно: при этом были задействованы люди, образы которых хранились в твоём подсознании…

— Ты так думаешь? — немного успокоилась я.

— Я убеждена! — твёрдо ответила Лена, — Поищи информацию о Золтане в интернете. Возможно, там ты найдёшь хоть какие-то ответы на свои вопросы и вспомнишь, где ты могла его увидеть перед тем, как всё это с тобой произошло.

— Ты права. Конечно! — воскликнула я, не понимая, как я сама не додумалась до этого раньше. Мне давно стоило «вбить» в поиск имя каждого фигурировавшего в дневнике персонажа. Наверное, я не сделала этого до сих пор, потому что все мои мысли вплоть до этого самого дня занимал один только Дёмин.

Внезапно опять раздался телефонный звонок, резко прервавший мои воспоминания и вернувший меня в настоящее.

«Надо же! Вот и Ленка звонит!» — обрадовалась я, съехала на обочину и ответила на звонок:

— Привет Леночка!

— Привет! Как ты, Викуля? Не забыла, что ты обещала к нам заехать завтра? — произнёс голос в трубке. — Я так по тебе соскучилась!

— Нет, конечно же, не забыла! Я и сама с нетерпением жду нашей встречи! А как поживают Кристиан и моя очаровательная крестница Мари?

— Всё в порядке, дорогая! Придёшь и сама у них спросишь! Мари тоже очень соскучилась по своей крёстной! А ты одна приедешь или с мужем?

— Думаю, одна. Ты ведь знаешь, мой муж постоянно в делах…

— Знаю, знаю. Ну, ладно! Тогда до встречи — в пять, как договаривались!

— До встречи, дорогая! Пока!

Я положила трубку и продолжила свой путь.