— Привет, милая! — радостно воскликнул Алексей при встрече и бросился меня обнимать. Мне показалось, что его голос звучит не так, как всегда, а может быть, это я стала слышать его по-другому.

Все еще под впечатлением того, что произошло, я неохотно разрешила ему себя обнять. Хотя прекрасно понимала, что не должна подавать вида, иначе он заподозрит что-то и начнёт задавать вопросы. Именно поэтому я тоже его обняла, хотя и без проявления эмоций.

— Что с тобой? Тебя укачало? — заволновался он. — Ты очень бледная…

— Да. Укачало, — сухо ответила я. — Поехали скорее домой.

— Конечно. Я сейчас куплю тебе минеральной воды. — Алексей забрал мои вещи, и мы направились к машине.

Дорогой я всё время молчала. Дёмин меня не беспокоил, видимо, уверившись, что я плохо себя чувствую.

Когда мы приехали, он заварил мне травяной чай и оставил одну в спальне, чтобы я могла отдохнуть с дороги, а сам спустился в свой кабинет. Всё время, пока я лежала там в одиночестве, я думала о том, как же мне вести себя с ним, как смотреть ему в глаза, как разговаривать?..

Противоречивые чувства кипели во мне, заполняя моё сознание сомнениями и страхом. Какая-то часть меня всем сердцем любила Алексея и искренне верила в то, что он не мог бы совершить ничего настолько постыдного по отношению ко мне, а другая моя половина сомневалась и металась, требуя немедленно расследовать ситуацию. Проблема заключалась в том, что я не умела притворяться, но должна была это делать, по крайней мере, до выяснения всех обстоятельств.

В семь вечера Лин позвала меня на ужин. Деваться было некуда — нужно было спуститься. Я умылась, переоделась и вошла в столовую. Дёмин сидел на своём обычном месте и ждал меня. Как только я появилась в столовой, он поднялся и отодвинул мне стул.

— Присаживайся, милая! Как ты? Стало тебе легче?

— Не совсем, но стало, — ответила я, садясь за стол.

— Может, ты съела в дороге что-то не то? Живот не болит? Давай покажем тебя врачу,

— предложил Алексей.

— Не нужно. У меня ничего не болит. До завтра всё пройдёт, — промолвила я.

— Ну хорошо… — неуверенно ответил он. — Если почувствуешь, что тебе не становится лучше, обязательно мне скажи.

Я кивнула.

— А теперь попробуй хоть что-нибудь съесть. Лин специально для тебя приготовила свой волшебный суп. Он не раз спасал меня в подобных ситуациях. Надеюсь, и тебе поможет.

Мы принялись за ужин.

— Как поживают твои родители? — поинтересовался Дёмин спустя минуту.

"Неужели, это ваших рук дело, господин Дёмин? — тем временем думала я, глядя ему в глаза. — Неужели вы совершили какой-то очень гадкий поступок, о котором я не знаю?.."

— У родителей всё в порядке. Они передавали тебе привет.

— Новость о свадьбе порадовала их? — продолжил он.

"Что скрывается за вашим безгранично нежным взглядом? Неужели — подлая ложь, которую вам столь успешно удавалось скрывать от меня на протяжении всех этих месяцев?.."

— Конечно. Папа и мама были счастливы узнать об этом, — ответила я, не переставая задавать себе все те же вопросы.

— Ну что же, мы будем с нетерпением ждать их приезда на наше торжество! Кстати, пригласительные уже готовы! Завтра Лин их разошлёт. Если захочешь взглянуть, попроси её показать тебе их, — улыбнулся Алексей, — А что хорошего у Лены с Кристианом? Они приедут на свадьбу?

"На что вы способны ради достижения своей цели, господин Дёмин? Есть ли пределы

у вашего честолюбия? Существуют ли грани, которые вы не позволите себе перешагнуть?.. Или у вас нет никаких табу? Может, я ошиблась с выводами, поверив, что узнала вас?.. — от этой мысли я даже вздрогнула. — Господи, лишь бы мои предположения не подтвердились!"

— Обязательно приедут. Они тоже очень рады за нас.

— Сегодня ты немногословна, Виктория. Видимо, тебе не хочется разговаривать, все еще плохо себя чувствуешь. Я понимаю, — произнёс он. — Но ты ведь обещала рассказать мне о чём-то очень хорошем. Помнишь? Я очень хочу узнать…

"О, нет!" — у меня по спине пробежал холодок, когда он напомнил мне об этом.

— Нет, не помню, — осмелилась ответить я. — У меня так много хороших впечатлений от поездки! Я и забыла уже, что именно имела в виду: у меня сейчас все мысли перепутались… Прости. Как только вспомню, обязательно расскажу.

— Жаль… — ответил Дёмин. Его взгляд говорил о том, что он не очень мне поверил. Почувствовав, что разговор зашёл в тупик, я встала, извинилась и объяснив, что мне

лучше вернуться в спальню, попросила разрешения удалиться. Алексей не стал возражать

и сам отвёл меня наверх.

В ту ночь я долго не могла уснуть и впервые засыпала, повернувшись к нему спиной. Дёмин уже спал, а я всё думала, кто этот человек, в постели которого я сплю последние полгода? Тот ли он, за кого себя выдаёт?..

Утром Алексей ушёл, когда я ещё спала. Спустя два часа он позвонил мне, чтобы спросить, как я себя чувствую. Я успокоила его, ответив, что всё уже хорошо, и после непродолжительной беседы закончила разговор.

"Принцесса, я очень тебя люблю! Береги себя. Целую! До вечера!" — это были последние слова, которые он мне сказал.

Положив трубку, я ощутила, что мне как-то не по себе.

"А может, Дёмин действительно ни в чём не виноват и я только зря придумываю?.. Он так заботится обо мне, переживает о моём самочувствии, любит, а я подозреваю его в таких ужасных вещах…"

Однако времени на раздумья у меня не было. Я быстро позавтракала, созвонилась со своим гинекологом и попросила её срочно меня принять. Доктор подтвердила мою беременность.

Я вернулась домой и стала придумывать, как бы мне уехать обратно на Украину. Другого выхода для себя я просто не видела. Мне нужно было во что бы то ни стало во всём разобраться. Я не могла думать ни о чём другом: всё это сводило меня с ума.

Вместе с тем, я понимала, что объяснить свой внезапный отъезд Алексею будет нелегко. Но, как бы ни было, я твёрдо решила, что улечу сегодня же, поэтому, не долго думая, забронировала авиабилет до Киева через Берлин на ближайшее время. Я прекрасно понимала, что единственным человеком, который может сказать мне правду, была Линда: мне нужно было срочно встретиться с ней и поговорить.

Кроме того, чтобы не объясняться с Дёминым, я написала ему записку, в которой сообщила о своём неотложном отъезде из-за очень важного для меня дела, обещая всё рассказать, когда вернусь. Я извинилась за то, что не попрощалась с ним, оправдавшись тем, что дело не терпит отлагательства, и высказав предположения, что он не захотел бы меня отпускать. Именно поэтому я так и поступила. Ко всему этому, я уточнила, что дело касается нашей свадьбы, а именно приятного сюрприза, который должен пока оставаться

в секрете. Мне, к сожалению, пришлось соврать, чтобы Алексей не полетел следом за мной — ведь он запросто мог это сделать.

Передав записку Лин, я простилась с ней и, даже не взяв с собой никаких вещей, кроме небольшой женской сумочки, в которую положила документы, деньги и косметичку, я села в такси и уехала в аэропорт. Мне пришлось сказать горничной, что господин Дёмин знает о моём отъезде.

Я прибыла в Берлин поздно вечером, сняла номер в гостинице, переночевала там, а на следующее утро отправилась в офис господина Майера. Мне пришлось ждать почти час, пока у него закончится совещание. Когда совещание, наконец, закончилось, он вышел в приёмную отдать своему секретарю какие-то документы и увидел меня.

— К вам госпожа Немцова, — сообщила ему секретарь.

— Я вижу… — неопределенно взглянул он на меня. — Однако мисс Виктория больше не является госпожой Немцовой… Я прав?

Я промолчала. Меня возмутило, что он вмешивается в мою личную жизнь.

Не дождавшись ответа, Майер пригласил меня зайти в его кабинет.

— Я знал, что однажды вы ко мне придёте, Виктория… — сказал он, присаживаясь в большое кожаное кресло. — Всё тайное рано или поздно становится явным, это закон жизни!

— Простите, но я не понимаю о чём вы, господин Майер, — ответила я. — Я пришла узнать у вас, как мне найти Линду?

— А зачем она вам понадобилась? Мало вам того, что вы с ней сделали? — бросил он мне в лицо, шокируя меня своими словами.

— О чём вы говорите? Разве я причинила вашей дочери хоть какое-нибудь зло? Может, вы забыли, но это она путалась с моим мужем!.. — возмутилась я.

— Ни с кем она не путалась! Я запрещаю вам так говорить о моей дочери! — эмоционально воскликнул он. — Вы с господином Дёминым сломали ей жизнь! Моя бедная девочка замкнулась в себе, стала отшельницей, ни с кем не общается и потеряла веру в будущее, в её-то годы! А всё по вашей вине!

— Вы понимаете, в чём меня обвиняете? И причём здесь господин Дёмин?

— Похоже, вы, Виктория, ещё не прозрели. Видимо, вам нравится оставаться слепой…

— Что ж, просветите меня, коль вы владеете информацией! — обратилась я к нему.

— У меня нет ни малейшего желания это делать. Слишком поздно… — вздохнул Майер, — По вашей вине моя дочь из жизнерадостной девушки превратилась в бесцельно блуждающую тень. Кроме того, я потерял лучшего архитектора, которого только знал, и теперь он гниёт на кладбище… тоже не без вашего участия! Как вы думаете, после всего этого мне хочется разговаривать с вами???

— Вы вините меня в смерти Глеба?.. — едва сумела выговорить я. То, что сказал этот человек, ударило мне в голову как молния. Я вдруг потеряла равновесие и медленно присела в кресло.

— Вам плохо, Виктория? — испугался Майер и велел секретарю срочно принести стакан воды.

Когда я немного пришла в себя, он посоветовал мне, чтобы я оставила всё, как есть, и не предпринимала никаких действий, ведь ничего уже не исправить и Глеба уже не вернуть…

— Езжайте домой, Виктория! Всё равно я не дам вам адреса Линды: не нужно снова её травмировать! — сказал Майер мне на прощание. — Коль две жизни уже покалечены, может, хотя бы вы останетесь счастливой…

После этого он даже вызвал для меня машину и дал шофёру указание отвезти меня туда, куда я скажу.

Встреча с Майером обернулась для меня сильным ударом. Теперь я была уверенна на все сто процентов, что во всём этом замешан Алексей, и от этого у меня на душе скреблись кошки. Оставалось только узнать в деталях, как всё было.

В тот день я все-таки выяснила, где живёт Линда. Мне помогли узнать её адрес бывшие коллеги Глеба, с которыми я в своё время поддерживала дружеские отношения. Я сразу же поехала к ней.

Она проживала в малолюдном пригороде Берлина в небольшом доме. Это совсем не было похоже на неё.

Прибыв на место, я постучала в массивную деревянную дверь, рядом с которой даже не было звонка.

— Ты?.. — открыла мне дверь непричёсанная, неухоженная женщина в сером бесформенном одеянии, очень отдалённо напоминавшая Линду. — Уходи! Я не хочу тебя видеть!

— Линда, постой! — не дала я ей закрыть дверь перед носом у меня. — Пожалуйста, поговори со мной! Это для меня очень важно…

— Зачем мне это нужно? — буркнула она.

— Потому что мне плохо… Плохо так же, как и тебе… Я совершенно запуталась! — едва не расплакалась я. — Я умоляю тебя, удели мне минутку. Мне очень нужно узнать правду…

— Правда тебе не понравится! Она разрушит твою жизнь и ты, чего доброго, превратишься в мое подобие. Ты уверена, что хочешь узнать её?

— Да! Уверена! — решительно произнесла я.

— Ну, хорошо. Тогда проходи. Только потом не говори, что я тебя не предупреждала. Мы прошли в небольшую комнату, заставленную старой мебелью. Здесь было

довольно темно, окна были занавешены тяжелыми болотно-зелёными шторами. Я присела на старое, выцветшее кресло и обратилась к Линде.

— Я разговаривала с твоим отцом, — начала я. — Он столько всего мне наговорил! Обвинил меня в том, что произошло с тобой и в смерти Глеба… Его слова буквально убили меня…

— Не отчаивайся так! Я уже давно мертва… и ничего, — криво улыбнулась моя собеседница.

— Я хочу знать, что случилось на самом деле? В чём моя вина?

— Твоя вина лишь в том, что ты по уши влюблена… Больше, наверное, ты ни в чём не виновата, хотя это как посмотреть… — ответила Линда. — В этом мы с тобой схожи. Более того, мы даже любим одного и того же человека…

— Что это значит? — вопросительно посмотрела я на неё.

— Это значит, что я так же, как и ты, люблю Алексея Дёмина, только, в отличие от меня, твоя любовь взаимна. Ради тебя он пошёл на всё! Что ж, признаться, я тебе завидую!

— Что ты такое говоришь? — нахмурилась я.

— Правду, милая, правду! Ты ведь хотела узнать правду, вот и слушай! — ответила она.

— Мы с Глебом никогда не были любовниками. Я всегда испытывала к нему только уважение, ничего более, равно как и он ко мне. А тебя Глеб любил. Как и Дёмин… Тебя любили оба, — а меня никто…

Я замерла. Её насмешливо-отчаянный тон губительно действовал на мою и без того травмированную психику. Тем временем она продолжала говорить.

— Та сцена в отеле, где мы с Глебом были выставлены, как любовники, была просто разыграна перед тобой. Это он заставил нас это сделать, господин Дёмин.

— Ты бредишь? Не говори ерунды! — в недоумении воскликнула я.

— Если хочешь, я могу замолчать, и тогда ты уйдёшь и никогда не узнаешь правды, — рассердилась она.

— Нет! Прости меня. Продолжай, — попыталась я взять себя в руки. — Но каким образом он заставил вас это сделать? Зачем?

— Не догадываешься? — приподняв бровь, промолвила девушка. — Он хотел получить тебя и для этого использовал все возможные для него методы.

— Как Глеб мог пойти на такое? — не понимала я.

— Он узнал о твоём дневнике. Кажется, Дёмин даже устроил так, чтобы Глеб прочитал его. Алексей полностью убедил твоего мужа в том, что ты не любишь его, что твоё сердце принадлежит именно ему — Дёмину — и ты мучаешься в этом браке, не желая бросать Глеба из жалости.

— Какой ужас! — воскликнула я. — И Глеб поверил?

— Конечно, поверил. Твоё поведение как нельзя лучше подтверждало эти слова. Ты ведь не рассказала ему про дневник, хотя, казалось бы, зачем скрывать это от собственного мужа? К тому же, ты избегала Дёмина, выдавая тем самым свои к нему чувства…

— Так вот почему он спросил меня, какова была истинная цель моего переезда в Киев и что влекло меня туда? Выходит, на тот момент он уже всё знал… — озвучила я вслух свои мысли. — Но если бы только он поговорил со мной! Если бы рассказал мне всё! Почему он этого не сделал?

— И что бы это изменило? Ты разлюбила бы Алексея? — произнесла Линда с насмешкой. — Он не хотел жить с женщиной, которая его не любит. Поэтому и пошёл на это…

Я опустила глаза.

— Ну а ты? Как Алексей смог убедить тебя? Он знал о твоих чувствах к нему? — спросила я Линду.

— Безусловно, знал! Не хочу причинять тебе ещё большую боль, но между мной и Дёминым был секс — ещё тогда, сразу после приёма. Правда, это было только один раз. После этого он стал жестоко игнорировать меня. Я должна была с самого начала догадаться, что так и будет: он просто попользовался мной и выбросил…

— Господи! — схватилась я за голову.

— Ну, а на инсценировку в отеле я пошла только ради отца: Дёмин пригрозил, что сотрёт его компанию в порошок. И поверь, он сделал бы это! Разве я могла позволить этому случиться? Отец слишком долго строил свою компанию, чтобы вот так просто пустить её под откос…

— Неужели всё это правда?.. — закрыла я лицо руками.

— Боюсь, что да, — ответила Линда. — Самое страшное, что после всего этого я всё ещё продолжаю его любить. Не вижу просвета в завтрашнем дне. Не знаю, куда бежать и что делать, чтобы избавиться от этой любви. Вот как бывает: человек вытирает об тебя ноги, а ты за него готова жизнь отдать…

— Ты помешалась… Это не любовь, это наваждение какое-то! — сказала ей я.

— Откуда тебе знать, что я чувствую? Ты побывала у меня в душе? — внезапно взбесилась Линда, бросив на меня дикий взгляд. — Я впервые в жизни полюбила по-настоящему, а ты отняла у меня всё! Ненавижу! Ненавижу!

Я встала и медленно попятилась к выходу. Казалось, ещё мгновение — и она бросится на меня с кулаками. Добравшись до двери, я выбежала из этого наводящего тоску дома и побежала куда глаза глядят. Мне показалась, что я тоже превратилась в тень — бездыханную, призрачную тень, у которой вырвали сердце и отняли душу…