Едва ранее утро разогнало непроглядную темноту, дежурный разбудил двух человек, а сам отправился досыпать. Эти двое, не обращая ни малейшего внимания на Буля, разожгли еще один костер, подвесили над огнем несколько котелков, и принялись демонтировать охранную систему по периметру стоянки.

Лагерь постепенно приходил в движение. Никто никого специально не будил и люди просыпались, когда кому было удобно. Те, кто встал, собирались возле костров и тихо переговаривались. Вскоре над лагерем потянулся запах свежезаваренного кофе. Оказалось, что Хук позволял себе такую привилегию, и те, кто готовил завтрак для всего отряда, обязательно варили кофе для его командира.

Так по-настоящему и не уснувший за ночь, Буль ощущал себя спокойным и полным решимости идти до конца. Теперь Крот уже наверняка добрался до плавучего дома. Лишь бы генерал Штык не отправился поутру на поиски своего ефрейтора. С него станется: врубит любимую присказку, что, мол, разведка своих не бросает, посмотрит своим упрямым пронизывающим взглядом на того, кто захочет его остановить, да и сиганет в лес. Хотя, если Крот или Хомяк с ним не пойдут, никуда «спасатель» не двинется. Не сделать ему самому и шагу по местному лесу. А детекторами аномалий он пользоваться толком так и не научился.

Боль от вчерашних побоев притупилась, но все равно каждое движение отзывалось неприятными ощущениями во всем теле.

— Ну что, выспался? — почти добродушно поприветствовал Буля Хук, когда пленника отвязали от дерева и привели к нему. — Ты нос не вороти, поешь. Тем более, что мы теперь в некотором роде компаньоны. Не подумай, я не собираюсь у тебя забирать все.

— Да ведро дерьма тебе в пасть вместе с твоим компаньонством, — тут же заявил Буль. — Как заберешь хабар, так и проваливай, и чтоб не видел тебя тут больше.

— Ох и груб же ты, Крот, — совершенно не обиделся Хук. — Но, может, оно и к лучшему: сохраним чисто деловые отношения. Ешь кашу, пей чай и через полчаса выдвигаемся. Тут сколько до озера идти?

— Не бойся, не сотрешь свои сандалики, — грубо сказал Буль, понятия не имевший в какой вообще сейчас стороне озеро, и только что осознавший этот неприятный факт.

Тем временем к ним из глубины лагеря решительным шагом приближался Паленый. Хук, продолжая говорить с Булем, несколько раз смотрел на своего проводника, машинально отмечая, что этим утром парень выглядит не так, как обычно. Вместо вечно недовольного выражения на лице и слегка сгорбленной, словно опасающейся в любой момент получить пинка, фигуры, к нему шел решительно настроенный человек. Видавший на своем веку всякое, Хук осторожно повернулся так, чтобы рукоять пистолета оказалась под правой рукой. Ганс, смотревший на них издалека, верно истолковал жест командира и подтянул к себе автомат. Но оказалось, что Паленый хотел лишь попрощаться.

— Я тебе больше не нужен, — аргументировал он свою просьбу. — Тут теперь имеется не только более грамотный проводник, но и сам хозяин домика. И значит, согласно договоренности с Карасем, я свободен и могу идти куда захочу.

На Буля Паленый при этом так ни разу и не посмотрел. Хук изучающе рассматривал молодого сталкера, взвешивая все «за» и «против».

— Хорошо, — сказал он наконец. — Договоренности в силе. Заберешь свой чемодан у Карася, а потом сходишь по адресу, который он тебе даст, и получишь еще столько же.

— Отлично, — сказал Паленый, развернулся, и, не говоря больше ни слова, отошел от костра.

— И что, ты вот так отпустишь его? — спросил тем временем Ганс, успевший с автоматом наизготовку незаметно подойти сзади. — Только намекни и любой из наших отправит эту гниду на тот свет без малейшей жалости.

— Не горячись, — спокойно сказал Хук, коротко посмотрев на Буля. — Никто его отпускать не собирается. Но убрать его надо тихо, и только после того, как отряд отсюда уйдет.

— Не понимаю, — сказал Ганс. — Я же говорю: ребята и так считают, что ему место с другой стороны от земли.

— Не понимаешь, — согласился Хук. — Люди должны видеть, что все обязательства исполняются, даже по отношению к таким уродам, как этот. Поэтому дай задание Когтю. Как снимемся и отойдем метров на триста, пускай один из его людей по-тихому вернется и свернет этому куску дерьма голову. Труп пусть оттащит в аномалию и дело с концом.

— Вот это я понимаю: решение разногласий, — одобрительно сказал Буль. — Надеюсь, что и тебя однажды собственные люди точно так же по-тихому в аномалию отправят.

— Мои люди меня уважают, — спокойно ответил Хук. — И на меня им зуб иметь не за что.

А Буль вдруг вспомнил случайно подслушанный перед пленением разговор. Тогда Коготь со своими людьми как раз говорил что-то об уничтожении Хука и всех его сталкеров. На пару секунд нестерпимо захотелось сказать об этом Хуку и посмотреть на выражение его лица. Но, немного подумав, он решил, что даже если Хук поверит своему пленнику, это только сыграет ему на руку. И, скорее всего, сорвет план самого Буля по уничтожению бандитов.

— Пойду, спрошу, куда он дальше двинет, — сказал Ганс, направляясь следом за Паленым. — А то успеет еще смыться.

Булю тем временем развязали руки и принесли миску каши. Он жадно ел и внимательно смотрел на жестикулирующего Паленого, объяснявшего, видимо, Гансу свой дальнейший маршрут. Поскольку Паленый собирался уходить от озера, дорога к озеру должна находиться в противоположном направлении. Поэтому, когда отряд Хука построился в походный порядок, Буль с направлением маршрута уже определился и даже показал пальцем в какую сторону следует идти.

Цепочка людей, вслед за новым проводником, углубилась в лес. На месте стоянки остался лишь Паленый, неторопливо доедающий свой завтрак. Хук на прощание помахал ему рукой и выразительно посмотрел на Ганса. Минут через двадцать один из людей Когтя отдал свой мешок товарищам, и, лишь с одним автоматом, вернулся в лагерь.

Буль уверенно шел вперед, привычно обходя аномалии, которые он ощущал задолго до появления сигналов на детекторах «свободников».

— Либо окрестности назубок знает, — сказал Ганс Хуку, глядя в спину шагающего далеко впереди «Крота», — либо не так уж тут и много аномалий, как все говорят. Мой наручный сканер за все время, пока идем, еще ни разу не дернулся.

— Одно другому не мешает, — задумчиво откликнулся Хук.

Командир «свободников» пытался понять, что его тревожит со вчерашнего вечера, когда, под хохот и глумливые реплики сталкеров, Паленого привели поздороваться с Кротом. Что-то произошло в тот момент такое, о чем ему стоило бы догадаться и принять во внимание. Осталось только понять, что именно.

Впрочем, через пару часов ему стало не до решения психологических ребусов. Большинство «свободников» неплохо ориентировались в Зоне, и Хук видел, как с недоумением озираются его люди, подтверждая его собственные подозрения. Никаких признаков озера заметно до сих пор так и не было, хотя Паленый утверждал, что от места стоянки до берега не более двух часов хода. К тому же, человек Когтя, отправленный по-быстрому решить все вопросы с Паленым, так и не догнал пока отряд. Все вместе было настолько неправильным, что Хук остановил своих людей и велел привести проводника.

— Знаешь что, дорогой мой старичок, — сказал он Булю, когда того бросили перед ним на землю, — мы тут все люди адекватные, но и у самых терпеливых из моих парней нервы уже начали сдавать. Может объяснишь: почему мы до сих еще не на берегу? Даже Паленый, побывавший здесь раз или два — и то уже нашел бы дорогу.

— Ты что, дурак? — немедленно перешел в атаку Буль, имевший весьма смутные представления, куда теперь идти. — Не видишь, что аномалии вокруг? Очень, очень много аномалий. Вот и приходится обходить.

— Где аномалии? — невозмутимо спросил Хук, демонстративно показывая проводнику свой детектор. — Покажи мне хоть одну и я не стану тебя бить за твое неуважительное поведение.

Буль оценил солидную комплекцию Хука, его тяжелые ботинки и удобный для ударов приклад автомата, прикинул грозящие последствия и быстро поменял линию поведения.

— Вон там, — не задумываясь ткнул он пальцем в ту сторону, откуда что-то назойливое и тягучее пробовало «ухватить» его за кишки.

— Детектор аномалий не показывает ничего, — сказал Ганс, медленно двигаясь в указанном направлении с блоком датчиков в руках.

— Это потому, что он такой же тупой, как и ты, — тут же сказал Буль, и, предотвращая вспышку насилия, гаркнул: — Дальше иди! Да не бойся!

Ганс вопросительно посмотрел на Хука, пожал плечами и продолжил идти в сторону предполагаемой аномалии.

— Я уже не понимаю, — ворчал он, — кто у кого в плену.

Через двадцать пять шагов детектор на запястье завибрировал, светодиоды показали нарастание градиента гравитационного поля, цифро-стрелочный индикатор указал направление на ядро аномалии.

— Как ты узнал? — подозрительно спросил Ганс, возвращаясь к рассевшимся на земле сталкерам. — Ты же без детектора.

Буль отлично помнил, как два месяца назад бандиты принялись охотиться за ним и Хомяком, узнав, что бывшие генералы стали дисарами. Живой детектор аномалий мог принести гораздо больше денег, чем целый склад артефактов. Повторять этот опыт Булю не хотелось:

— Да я эти места как свои пальцы знаю.

— Если через полчаса мы не увидим воду, пальцев у тебя станет немного меньше, — доброжелательно пообещал Хук, и твердость его голоса не оставляла сомнений в том, что это совсем не шутка.

И тут Буль испугался. Одно дело терпеть побои озверевших бандитов или добровольно подорваться на минном поле. И совсем другое, если хладнокровный и жестокий Хук примется отрезать от него по кусочку, требуя взамен то, чего Буль просто не знал. Правда, всерьез попереживать Буль не успел: уже через четверть часа он с удивлением и облегчением узнал тропу, по которой сутки назад шел вместе с Кротом, нисколько не волнуясь о будущем.