Довольно осмотрев неподвижные тела, Феникс грубо схватил Штыка за шиворот и потащил его наверх по лестнице. Ворот передавил горло, и, приходя в себя после обжигающей боли в запястье, Штык обнаружил, что вот-вот окажется повешенным на собственной куртке. По счастью, поднимался Феникс быстро, и вскоре Штык сидел возле стены в большой комнате и жадно хватал ртом воздух. Рука больше не болела, но голова была пустой и звонкой, а любое движение сопровождалось приступом тошноты.

Феникс тем временем, не торопясь, поставил чайник на печурку и устроился за столом.

— Вот теперь мы можем поговорить начистоту, — сказал он, подпирая рукой голову. — Только очень прошу: давай без эксцессов. Шансов у тебя против меня, считай, что и нет ни одного. Плюс, надо иметь ввиду кое-какие нюансы твоего нынешнего положения. А рассказать тебе о них могу только я.

Штык с ненавистью посмотрел на Феникса. Тот глядел на него сверху вниз, не скрывая превосходства.

— Ты не поверишь, — сказал он самодовольно, — но давным-давно и я сидел также перед своим мучителем, а он бил меня при каждом удобном случае и заставлял слушать идиотские поучения. Эх, встретился бы он мне сейчас…

— Чтоб ты сдох, тварь, — процедил сквозь зубы Штык, борясь с приступами мучительной тошноты.

— В нынешней ситуации, — бодро ответил Феникс, — звучит интересно. Ну ладно, ты ж все равно пока ничего не понимаешь. Плохо, наверное, себя чувствуешь, да? Тошнота, головокружение? Ну потерпи, скоро все пройдет. Это следствие моей дружбы с «паучьим пухом», надо просто привыкнуть.

Он снял с печки разогретый чайник, налил себе в кружку ароматного травяного настоя и снова уселся за стол.

— Подозреваю, что в тебе сейчас кипит ненависть ко мне. Это напрасно, — сказал Феникс, шумно отхлебывая чай из кружки. — Потому что мы с тобой — ягоды с одной поляны.

— На помойке твоя поляна.

— Пусть так, — миролюбиво согласился Феникс. — Но и твоя — тоже. И не потому, что у тебя в руке сейчас сидит один очень интересный камешек. Ты мутант и мутант опасный. Причем понимаешь это не хуже меня. Это значит, что обычной жизни среди нормальных людей у тебя больше не будет. А я, несмотря на всю твою злобу против меня, по-прежнему предлагаю тебе выгодный вариант. Выходим из Зоны и валим из этой страны. За рубежом никому и в голову не придет нас разыскивать. Я знаю, как быстро заработать, благодаря нашим новым талантам.

— Пошел ты…

— Понимаю. Не доверяешь. Это правильно. А может, ты меня просто боишься? Не стоит. Я ничем практически от тебя не отличаюсь. Ну силы побольше и выносливости. Заживает все как на собаке. Но это все из-за «паучьего пуха». В остальном ты даже больший урод, чем я. И у тебя нет причин мне не доверять.

— Ни одной, — саркастически прохрипел Штык, ухмыльнулся и тут его вырвало.

— Те, что ты до сих пор считаешь причинами — это фуфло, — отреагировал Феникс, спокойно продолжая пить чай. — Главная причина — теперь в тебе. И это твой выбор: считать эту причину достаточной, чтобы желать моей смерти, или поблагодарить меня за подаренный тебе артефакт.

— Говори, — отплевываясь прохрипел Штык. — Хватит ходить кругами. Рассказывай.

— Так ты сам все видел. Осталось лишь кое-что разъяснить. «Цепь судьбы» — артефакт непростой. Мы с тобой теперь как два сиамских близнеца. Любая травма или болезнь у нас теперь одна на двоих.

— Хватит говорить загадками, — устало попросил Штык, вытирая лицо рукавом.

— В том, что я говорю, нет второго смысла. Все очень просто. Смотри.

Феникс взял со стола нож и равнодушно полоснул лезвием по тыльной части ладони. Порез тут же начал сочиться кровью.

— Вот моя правая рука, — сказал Феникс, показывая кровоточащую кисть Штыку. — А теперь посмотри на свою правую руку.

Штык поднял ладонь на уровень глаз. На тыльной стороне кисти кожа расходилась. Из фальшивого пореза начала проступать кровь. Ошеломленный Штык перевел взгляд на довольного представлением Феникса.

— Видишь, как эффективно? — Феникс одобрительно разглядывал капающую на стол кровь. — Показал один раз — и не надо тратить несколько часов на объяснения и доказательства.

— Что за фокусы? — с недоверием спросил Штык. — Что за чертова мистика?

— Лежа в отключке, народ гонять по Зоне — вот мистика. Находясь без сознания, заставлять людей верить в любую чушь — вот мистика. А «цепь судьбы» — просто артефакт с особыми свойствами. Можешь мне поверить, никаких фокусов. На себе испытал в полной мере.

— Бред, — сказал Штык, в полном измождении закрывая глаза.

— Тем лучше, — внезапно согласился Феникс. — Значит, ко мне у тебя особых претензий не будет.

Несколько минут они молчали.

— Предположим, это правда, — сказал наконец Штык обреченно, не открывая глаз. — Но тогда я вообще ни черта не понимаю. Зачем тебе все это?

— Меня преследует злой дух, — совершенно серьезно сказал Феникс. — Но он побоится трогать меня, если моя смерть обернется гибелью и для тебя. Раньше я не мог даже близко подойти к Периметру — каждая тварь при встрече так и норовила вцепиться мне в глотку. И чем ближе я подходил к границе — тем серьезнее становились атаки. Теперь я надеюсь не только дойти до нее, но и навсегда покинуть Зону. Последний раз предлагаю: давай со мной.

— Послушай и ты меня в последний раз, — сказал Штык, открывая глаза и с яростью глядя на своего врага. — Если я тебя еще раз встречу рядом с нашим озером, пеняй на себя.

— О, пошли дешевые угрозы. Отлично. И что же ты сделаешь?

— Я убью тебя.

— Придурок. Моя смерть автоматом означает смерть и для тебя.

— Да мне все равно.

— Слушай, — разозлился Феникс, — я всегда не мог понять вот таких упертых идиотов, как ты. И тот гад, что издевался надо мной, тоже был из таких же вот, идейных. Такая же упертая скотина.

— Наверное, хороший человек.

— Да что я тут с тобой вожусь? — риторически спросил Феникс. — Не увидишь ты меня больше, не беспокойся. Я прямо сейчас ухожу к Периметру. Только постарайся вести здоровый образ жизни и не рискуй без нужды. Овсяные хлопья на завтрак, прогулки на свежем воздухе, беговая дорожка… Все-таки, жизнь у нас теперь с тобой одна на двоих.

— А ты перед лоботомией не забудь предупредить докторов, чтоб делали не больно. А то вдруг мне тут тоже поплохеет.

— Ох и дурак же ты, — с жалостью сказал Феникс.

Быстро собрав в мешок продукты и бросив туда же пару первых попавшихся артефактов, он замер у дверей, глядя на Штыка пронзительным взглядом.

— Последний вопрос, — сказал вдруг Штык. — А с чего это твой злой дух так заботится обо мне?

— Все просто, — сказал Феникс. — Он питает к тебе нежные чувства. Говорит, что это ты его разбудил.

И, хлопнув напоследок дверью, канул в ночную мглу.

С трудом поборов тошноту, Штык кое-как дополз до входа в хранилище и заглянул вниз. Крот, не обращая внимания на кровь, сочащуюся из разбитой головы, помогал подняться Булю с пола.

В ушах нарастал низкий вибрирующий гул. Штык старался не обращать на него внимания, но гул становился все сильнее и назойливей, перед глазами закружили черные точки и от этого хоровода Штыка снова стошнило всухую — желудок давно опустел. Измученный, Штык стоял на четвереньках возле лаза в хранилище, и, ничего не чувствуя, лишь глазами фиксировал, как поплыли мимо стены, как вздрогнуло все вокруг, как видимое пространство заполнили темные доски пола, а потом навалилась тьма.