(Утро вознесения)

Х

Амбарцум настал. Горы зацвели, Дно долин горит, как ковер, вдали. Девушки пошли на горы гулять, Собирать цветы, песни петь, гадать. «Амбарцум, яйла, Яйла-джан, яйла, Тени гор, яйла, Яйла-джан, яйла!» Запах трав смешав С песней молодой, Девушки бегут, Пестрою толпой, Роем мотыльков Реют меж цветов. «Амбарцум, яйла, Яйла-джан, яйла, Вешний день, яйла Яйла-джан, яйла!» Амбарцум настал, На горах крутых Сердцу загадал: Кто же твой жених? Ай, джан-пастух, ай, розы-цвет, – чей ты есть? Нет! видит бог и видит свет, – мой ты весь! Вот и ты берешь Скрытый жребий свой Будет всем хорош Яр твой удалой! Усы – два нежные ростка, стан красив, Не горевать тебе – пока яр твой жив! «Амбарцум, яйла, Яйла-джан яйла, Жар сердец, яйла, Яйла-джан, яйла!» Голоса звенят. Девушки поют, И, храня обряд, жребий достают. Счастье и любовь выпадут одной, Горе на душе ляжет у другой.

XI

И жребию вновь по кругу бежать Велит Мать Цветов, накрывшись фатой. И все «Джан-гюлум» запели опять, И эхо звенит вдали за горой. «Эй, выросшая средь гор Красавица, ночь – твой взор! Но, милого твоего Ждет гибель – пуля в упор!» «Ой, горе тебе, сестрица Ануш! Пал жребий тебе несчастий и мук! Отсохни рука, что достала его!..» — И смолкнул весь круг смущенных подруг. «Сестрица, все – ложь! гаданью не верь! Беги от тоски – от горестных дум; Иди, не грусти – и с нами теперь, Как прежде, играй и пой «Джан-гюлум!» «Ах, счастья мне нет – и не суждено! Всегда от меня бежало оно… Не дружит оно с судьбою моей; Проклятье на мне – с младенческих дней. К нам нищий старик, говорят, приходил, — А я еще малым ребенком была, — Он песню пропел, подаянья просил, Но мать ни куска ему не дала. «Прочь! крикнула, прочь от наших дверей! Покоя мне нет и от дочки моей!..» И проклял старик жестокий меня, Чтоб ей, мол, не знать отрадного дня. Мой темный удел лишь богу открыт, На сердце ж моем мрак вечный лежит, И тьма предо мной; в ее глубине Таится мой путь – неведомый мне!..» «Ануш, не грусти, вот ты поглядишь, Увидишь сама: гадания – ложь! Какой-то старик безумный, дервиш По злобе сболтнул, а ты – слезы льешь. Не бойся, Ануш, знай – счастье придет! Вся жизнь пред тобой весною цветет. Ты так молода, – взгляни же, взгляни: Лежат впереди счастливые дни! Сестрица, все – ложь, гаданью не верь! Беги от тоски – от горестных дум; Иди, не грусти, – и с нами теперь, Как прежде, играй и пой «Джан-гюлум!» (Хор) Счастливая ты — Счастливая в любви! Красивая ты — Без горя живи! Амбарцум, яйла, Яйла-джан, яйла, Дни любви, яйла, Яйла-джан, яйла! С расцветшей весной Ты схожа, сестра. Твой яр за тобой Стоит, как гора. Амбарцум, яйла, Яйла-джан, яйла, Горы-джан, яйла, Яйла-джан, яйла! Ануш (одна) Куда судьба меня зовет? Ах, будущее страшит… От ледяного зова ее Сердце мое дрожит. Вот так и горные цветы Болью безмолвной полны. Слезами их глаза налиты, Грустны сердца и черны. Напрасно краткого весной Томятся они на лугах И вянут с горечью немой В печальных черных сердцах. Хор (издали) «Амбарцум, яйла, Яйла-джан, яйла, Пламя мук, яйла, Яйла-джан, яйла!»