Так, грозный, как, лев, соседям на страх, Он князем сидел в Сасунских горах, Целых сорок лет, — и за сорок лет Не молвил он «ах!» ничему в ответ. Впервые теперь, как старость пришла, В бесстрашную грудь кручина вползла, Стал думать старик все думы одни: «Настали маи осенние дни. В плен к черной земле итти мне черед — А слава моя, словно дым, пройдет, Страх минет, и слух замрет обо мне В пустынной моей и сирой стране. Встанут каджей тьмы, встанут дэвов тьмы… Кого ж назовем наследником мы, Кто бы поднял меч, защитил Сасун?..» Так думал в тоске бездетный горюн.