Встал Оган-Горлан, пошел на майдан, «Подале держись, эй, дядя Оган! Разгонишь козлят! Осторожно! Стой!» Из отары вдруг тут заяц косой — Оба уха врозь с перепугу — прыг… За серым Давид бежит напрямик. По горам бежал, по долам бежал, Вернул и опять к другим примешал. «Ой, дядя Оган! Я и сам не рад: Бог благословил тех черных козлят, А серые — те, которые тут, Врассыпную все — и в горы бегут. Намучился я, как бегал вчера, Насилу-то их довел до двора…» Посмотрел Оган — беда с пареньком: Вновь обувки нет приличной на нем, И посох-то весь об ладонь истер — Немало, видать, поизбегал гор. «Помогу тебе, — говорит Оган, — От серых козлят ты извелся, джан. Назавтра гони ты рогатый скот», Так молвил Оган. Наутро идет. Вновь пару лаптей железных дарит, Чтоб вновь хорошо был обут Давид, В сто лидров дарит он посох притом, — И в Сасуне стал Давид пастухом,