— А теперь можете поцеловать невесту…

Все взрываются спонтанными аплодисментами, я смотрю на Кристиана и сияю. Люблю свадьбы.

— Мне так жаль, — немного погодя шепчет он мне на ушко, пока один из коллег Антона произносит речь.

— Не беспокойся об этом! Говорю же, все в порядке.

— Клянусь, я сказал маме, что мы не встречаемся. Похоже, она мне не верит.

Я снова смеюсь. Бедный Кристиан. Сегодня утром мы завалились в дом его родителей и обнаружили, что его мама поселила нас в его старую комнату. Вместе. Кристиан пообещал, что будет спать на диване, но, как оказалось, его дядя тоже остановился в этом доме. Как и шведские кузены. А их пятеро.

— Надо было настоять на переезде в гостиницу, — стонет Кристиан.

— Ты старался, — утешаю я его. — Но, если я правильно помню тот телефонный звонок, она не собиралась уступать. Все в порядке! — Шлепаю его по ноге. — Как будто мы никогда не спали на одной кровати.

— Верно, — уступает он.

Мне нравится семья Кристиана. Они веселые. Особенно прикольные шведские родственники. В настоящий момент его папа с порозовевшим как креветка лицом и желтыми словно солнце волосами заливает в себя красное вино так, будто оно выходит из моды. Антон и Джоэл такие же. Что касается Кристиана, я понимаю, что он имеет в виду под тем, что пошел в маму. Высокая и привлекательная, с черными волнистыми волосами и темно-карими глазами, она немного напоминает цыганку, но я не собираюсь говорить об этом Кристиану, хотя, как по мне, это комплимент.

— А какой была мама Джонни? — ни с того ни с сего спрашиваю я.

— Высокая худая блондинка. Очень душевная и приветливая. Вообще-то, они с моей мамой были хорошими подругами.

— То есть она знала Джонни в детстве?

— Когда он был еще просто стариной Джонни Сниденом, да, — улыбается Кристиан.

— И как она относится к тому, каким он стал?

Кристиан кривит нижнюю губу и пожимает плечами:

— Нормально, полагаю.

— Она не считает, что мама Джонни в нем бы разочаровалась?

— Не-а. Его мама обожала сына. Она бы, без сомнения, им гордилась.

— Похоже, Джонни так не думает, — грустно замечаю я.

— Знаю.

Прислонившись к стене, Кристиан глядит на танцевальную площадку.

***

— Из-за всего этого шума мне ужасно спалось. А тебе? — спрашивает Кристиан на следующее утро. Мы лежим рядышком. Его отец вместе со шведской армией почти всю ночь напролет напивались внизу в гостиной.

— Даже Джонни далеко до твоего папы, — замечаю я и нервно хихикаю, ожидая реакции Кристиана. Но тот просто смеется.

— Хочешь чаю?

— Не знаю, решусь ли я. — Напоминаю, как он как-то раз сказал, мол, кухня его мамы принадлежит только ей и больше никто туда не допускается.

— Она в любом случае уже спустилась. И, скорее всего, расстелила старую добрую скатерть, чтобы тебя впечатлить.

— Она ведь на самом деле не считает нас парой? — осведомляюсь я.

— Я думаю, что считает. Особенно после этого. — Он жестом указывает на двуспальную кровать, где мы ночевали. — Используй это на полную катушку. Ее домашние тосты с вареньем — просто мечта. Если она пытается пустить тебе пыль в глаза, обязательно их приготовит. Ну же, идем.

— Я не могу спуститься в пижаме!

— Можешь-можешь. Выглядишь вполне нормально. Пошли.

Я неохотно следую за ним.

Запах свежевыпеченного хлеба ударяет мне в нос в тот самый миг, как мы покидаем спальню Кристиана. Я с восторгом смотрю на него:

— М-м-м!

— Подожди, пока ты его не попробовала, — говорит он.

— Доброе утро! — щебечет мама Кристиана. Не думаю, что она вчера много выпила. А вот его отца нигде не видно. — Не хочешь чашечку чая, Меган?

— Да, пожалуйста, — отвечаю я.

— Просто Мег, мам, — исправляет ее Кристиан.

— Ты ведь называешь ее Меган, — отзывается она, оправдываясь.

— Только в шутку.

— Что в этом смешного? — удивляется она.

Кристиан оборачивается ко мне.

— Вообще-то, не думаю, что в этом есть что-то смешное. Почему я называю тебя Меган?

— Без понятия, — пожимаю плечами я.

— Ладно, тогда будет Мег. Мам, сделай нам тостов с вареньем, пожа-а-а-алуйста! — канючит он, как маленький мальчик. Собственно, я вполне могу представить себе юного Джонни, сидящего за столом с ним рядом.

— О, ты… — Она усмехается, но все же засовывает в тостер четыре кусочка. — Итак, Меган… Мег, — поправляется она, — чем ты нынче занимаешься? Кристиан говорил, ты больше не работаешь на Джонни?

— Верно. Сейчас я официантка в закрытом клубе.

— М-м-м. И каково это, работать с малышом Джонни?

Я стараюсь не улыбнуться «малышу». Вот уж как Джонни точно нельзя назвать.

— Это было приятно, — выкручиваюсь я.

— Мам, не устраивай допросов, — предупреждает Кристиан.

— Что? Она имеет право ответить, если хочет!

— Она не хочет, мам, — возражает он. — Просто проявляет вежливость.

— Это же не просто вежливость, Меган? Мег?

— Э-э, нет? — делаю я попытку.

— Так когда вы двое встретились? — спрашивает она нас обоих, и от смены темы я вздыхаю с облегчением, но тут до меня доходит, к чему она клонит.

Кристиан закатывает глаза.

— Мам! Оставь это. Мы с Мег не встречаемся!

Она хмыкает.

— Что ж, мне вы кажетесь замечательной парой.

***

Февраль плавно переходит в март, и день постепенно удлиняется. С чувством умиротворения вновь обустраиваюсь в Лондоне. Мне очень нравится жить с Кристианом. Он такой славный, такой спокойный. Когда получается, мы едим вместе, но больше всего любим спуститься в местный бар и пропустить по стаканчику, сидя в уголке и болтая. Если по правде, с течением времени мы все больше походим на парня с девушкой. Без секса, разумеется. Хотя я думала об этом. Чем лучше узнаю Кристиана, тем привлекательнее он мне кажется. И он хороший парень, из тех, кого я обычно выбираю. Но у меня все никак не получается выкинуть из головы Джонни.

Даже сейчас стараюсь не читать о нем в прессе. И я не видела Айлу в клубе с тех пор, как та предложила мне работу. Китти писала, она с разбитым сердцем сбежала обратно в Лос-Анджелес. По слухам, она застукала Уилла с мужчиной. Не знаю даже, верить этому или нет.

Китти держит меня в курсе всех лос-анджелесских сплетен. Я почти желаю, чтобы она этого не делала, но не так уж много могу ей сказать, если не хочу возродить ее подозрения о Джонни. К счастью, о нем она говорит очень мало. Если он все еще с Лолой, то пресса этого пока не обнаружила.

Однажды ранним вечером, отработав в утреннюю смену, я сижу дома и смотрю телевизор, и тут раздается стук в дверь. Гости у нас редкость, но, бывает, заходят всякие продавцы, так что у меня возникает искушение проигнорировать стук. Но он повторяется, в этот раз более настойчивый. Поднимаюсь на ноги в раздражении от того, что меня оторвали от телешоу Ричарда и Джуди, и иду к двери.

Смотрю в глазок. Готова поклясться, что сердце на мгновение останавливается, когда вижу Джонни.

— Быстрее! Открывай! — подгоняет он, стоя под дверью.

Так и делаю. Лишь когда я закрываю за ним дверь, он потрясенно вздрагивает и пристально смотрит на меня.

— Мег?

Гость говорит сдержанно, словно не верит своим глазам.

— Привет, Джонни.

Молюсь, чтобы мой голос не дрогнул.

— Что ты здесь делаешь? — интересуется он.

— Живу.

— Живешь? — ошарашенно переспрашивает он. — Что, с Кристианом?

— Ну да. — Смеюсь над выражением его лица. — Не так, придурок. Мы друзья.

— О.

Его облегчение очевидно. И это приятно.

— Кристиана сейчас нет, — сообщаю я. — Он в командировке в Манчестере.

— А, точно. Можно? — Машет рукой в сторону кухни.

— Да, конечно. — Прохожу первая. — Хочешь чаю или кофе?

— А еще что-нибудь есть?

Я терпеливо смотрю на него.

— А чего бы ты хотел? Бар вон там, — показываю я.

Уверена, Кристиан не будет против, если Джонни угостится. Достаю стакан и кладу туда пару кусочков льда. Я знаю, что Джонни выберет виски, а так он любит больше всего. Протягиваю стакан, чтобы он сам себе налил.

— Твое здоровье, Мегера, — мимоходом бросает Джонни. Подскакиваю, услышав свое прозвище, и он поднимает на меня взгляд. У него просто с языка сорвалось, но, осознаю я, он и сам удивлен.

Джонни ждет в углу кухни, пока я готовлю себе чай. Нервничаю, но стараюсь этого не показывать. Не знаю, что сказать.

— Кажется, мне сели на хвост, — наконец прерывает он молчание, объясняя, почему в панике колотил в дверь.

— Что, пресса?

— Ага, папарацци.

— Что ты делаешь в Британии? — интересуюсь я.

— Приехал на свадьбу к отцу.

— Что, она так скоро?

— Мм.

— И когда же?

Подвожу его к диванам и выключаю звук телевизора.

— Вообще-то я, наверное, выйду перекурить, — говорит он. — Пойдем, поболтаем.

На улице холодно, так что хватаю пальто и натягиваю лежащие в кармане перчатки. Мы садимся на скамейку у края сада, Джонни закуривает и, к моему удивлению, предлагает мне пачку.

— Ты ведь не куришь? — уточняет он.

— Нет, — откликаюсь я, отмахиваясь от них. Как странно.

Он запихивает сигареты обратно в карман и затягивается, глядя на дом. Обхватываю колени руками в попытке сохранить тепло.

— Так когда у твоего отца свадьба? — снова спрашиваю я.

— Была на этих выходных.

— И как все прошло, нормально?

— Странновато, — признает он.

— В смысле?

— А, просто… — Джонни косится на меня. От взгляда этих зеленых глаз сквозь меня словно проходит взрывная волна. — Казалось, что я на шоу. — Он сбрасывает пепел на грязную клумбу.

— Много народу?

Прежде чем ответить, он глухо смеется.

— Да. Как оказалось, у Шелли — женщины моего отца — много друзей… — Он так произносит последнее слово, что становится понятно: он имеет в виду что угодно, кроме друзей.

— Пришли на тебя поглазеть, да?

— М-м-м, — с усмешкой отзывается Джонни.

Он снова поглядывает на меня. Все еще сижу, обхватив колени.

— Тебе холодно?

Киваю. Джонни хлопает по скамейке рядом с собой, так что пододвигаюсь поближе. Он перекладывает виски в другую руку, где сигарета, приобнимает меня теперь уже свободной рукой и энергично растирает мне плечо.

— Бр-р, Мегера, а тут ведь прохладно?

Желудок завязывается узлом. Не сказать, что мне уютно. Стараюсь внутренне собраться.

— Может, зайдем в дом? — взглянув на Джонни, предлагаю я, но мы так близко, что приходится снова отвести глаза.

— Конечно, — отзывается он, убирает руку и тушит окурок о землю.

«Успокойся, Мег, успокойся», — твержу я себе, ведя его в помещение. Поднимаю глаза, вижу, как Джонни разглядывает мое отражение в французских дверях, и вспоминаю нашу первую встречу в Лос-Анджелесе. Тянусь к ручке и открываю дверь.

Обувь вся в грязи, так что мы разуваемся, затем Джонни заглядывает в бар.

— Все еще работаешь в закрытом клубе? — осведомляется он, присоединившись ко мне на диване в гостиной.

— Да, — откликаюсь я.

— То есть не приняла предложение Айлы насчет работы? — Он приподнимает бровь.

— Нет.

Отворачиваюсь к телевизору. Звук все еще отключен, но я вижу, что показывают программу о свадьбах.

— Ха. Немного напоминает платье Ванессы, — вслух замечаю я.

— Ванессы?

— Невесты Антона. Ну, теперь уже жены.

— Антона? О! Брата Кристиана. Черт! — восклицает он. — Я забыл послать открытку.

— Еще не поздно послать сейчас, — предлагаю я.

— Да, наверное. Но у меня нет его адреса.

— Отправь его родителям. Их адрес у тебя есть?

— Вроде где-то был.

— Хочешь, я тебе его дам?

— Тебя не затруднит? — Он смущенно улыбается.

Я поднимаюсь в кабинет и возвращаюсь через минуту с написанным на бумажке адресом.

— Спасибо, — взглянув на него, благодарит Джонни.

— Нашел нового ассистента? — осведомляюсь я.

Убеждена, сейчас он думает о том, как раньше я постоянно делала для него подобное.

— Нет, — качает он головой.

Ха!

— Как считаешь, когда Кристиан вернется?

Смотрю на часы.

— Не знаю. Кажется, он говорил, что успеет на семичасовой поезд, так что через час или два.

Джонни поднимается на ноги, складывает бумажку и засовывает ее в карман.

— Тогда мне, наверное, пора, — произносит он.

Я тоже встаю и провожаю его к выходу.

— Где ты остановился?

— Отель «Сохо».

— Совсем рядом с моей работой, — изумляюсь я.

— Знаю.

Мы мгновение смотрим друг на друга.

— Хочешь, вызову тебе такси? — предлагаю я, чувствуя неловкость.

Он усмехается.

— Нет, все в порядке, Меге… Мег. Поймаю машину на главной дороге.

Он открывает дверь и выглядывает наружу.

— Все чисто? — спрашиваю я.

— Думаю, да. Ну, увидимся.

— Пока.

Наблюдаю, как Джонни по узким ступенькам поднимается от входа в дом Кристиана на улицу. Смотрит налево и направо, затем опускает взгляд на меня и, прежде чем скрыться из виду, слегка приподнимает руку. Закрываю дверь, чувствуя внутри пустоту.