Не говорю Холли о том, что ходила к Луишу. Все равно она ночевала в номере Саймона, так что я вижу ее только утром, надевая форму. Ночью мне снились кошмары: меня преследовал то ли мужчина, то ли чудище. Я просыпалась в холодном поту, убеждала себя, что это просто сон, но потом снова в него проваливалась. Стоит ли упоминать, что сегодня у меня отвратительное настроение?
Луиш появляется в десять и сразу поднимается к себе в комнату. Выглядываю из кухни, но он меня не видит и быстро проходит мимо с опущенной головой. Думаю, ему неловко от того, что расчувствовался при мне…
К черту! Подхожу к сервировочному столику, хватаю тарелку и накладываю на нее яичницу с беконом.
— Что ты делаешь? — нахмурившись, спрашивает Холли.
— Не пытайся меня остановить, — отвечаю я, обхожу стол и иду к лестнице.
— Дейзи! — в ужасе вскрикивает Холли, но я не оборачиваюсь.
На верхней ступеньке бросаю взгляд направо и вижу, что дверь в бывшую комнату Уилла открыта. Останавливаюсь как вкопанная и заглядываю внутрь. На столе стоит черная сумка команды, такая же, как у Уилла — такая же, как у всех нас. Чувствую, как у меня в буквальном смысле кровь отливает от лица. Дверь в комнату Луиша открывается, и он выходит с опущенной головой. А потом поднимает глаза и видит меня.
— Дейзи? У тебя все в порядке?
Я быстро киваю, и у меня начинает щипать в носу. Луиш заводит меня к себе. У меня трясутся руки, и я со стуком ставлю на стол тарелку с едой.
— Это для меня? — спрашивает Луиш.
Я молча киваю, не в силах посмотреть ему в глаза.
— Я не голоден.
— Ты должен поесть! — восклицаю я, вдруг рассердившись.
— Не хочу, — равнодушно отвечает Луиш.
— Ну, тем хуже для тебя! Потому что придется!
Луиш удивленно поднимает бровь, и его глаза весело поблескивают.
— И как именно ты это устроишь?
— Накормлю тебя насильно, если сам не съешь, — предупреждаю я.
Луиш вздыхает и опускается на диван.
— Дай мне кусочек бекона.
Беру тарелку, сажусь рядом с ним и выбираю самый хрустящий кусочек. Луиш неохотно берет его, кусает по краю и только потом полностью засовывает в рот.
— Если бы Жоау увидел меня сейчас… — замечает Луиш.
— Жоау просто почувствовал бы облегчение, что ты хоть что-то ешь, — запальчиво заявляю я.
Луиш протягивает руку за следующим кусочком и после недолгой паузы спрашивает:
— Придешь сегодня посмотреть на заезд?
— Не знаю. Думаю, нет.
— Почему?
— Луиш, ты знаешь почему. Понимаешь, я просто пытаюсь постепенно свыкнуться.
Луиш бросает кусочек бекона обратно на тарелку и обмякает.
— Fode-se, — бормочет он.
— Что это значит? — интересуюсь я, но Луиш молчит. — Пошло оно все? Луиш, ты только что сказал: «Пошло оно все»?
Он не отвечает.
— Что ж, пошел ты, — говорю я ему.
— Fottiti? — Луиш смотрит на меня с надеждой, и я широко улыбаюсь.
— Ты такой testa di cazzo. Когда сбреешь бороду?
Луиш пожимает плечами.
— Кого это волнует?
— Меня. Ты странно смотришься с бородой.
— Головач-бородач?
— Да! — Я смеюсь.
— Побреюсь, если ты придешь и посмотришь гонку.
В смятении гляжу на него.
— Не знаю, смогу ли.
— Конечно сможешь.
Луиш небрежно хлопает меня по колену, потом встает и потягивается. Футболка задирается, и я вижу его слишком тощий торс.
— Съешь еще кусочек бекона. Нет, еще два кусочка — и по рукам, — предлагаю я, поднимаясь и подавая ему тарелку. Луиш косится на меня, но хватает два кусочка и засовывает их в рот одновременно.
— Безобразие! — На моем лице появляется гримаса отвращения. Луиш улыбается, отчего становится еще хуже. — Ой, перестань! — требую я.
Он проглатывает и прекращает мои мучения.
— Где мой кофе? — неожиданно спрашивает Луиш, глядя на стол.
— Я не принесла.
— Боже! А предполагалось, что ты плюшка.
— Эй! — Хочу ударить паршивца по руке, но он не дает. — Не знаю, почему я переживала за тебя, Луиш Кастро.
Качаю головой и шагаю к двери. Он идет за мной.
— Увидимся в боксе через пару часов.
— Я приду, — обещаю я, и меня охватывает озноб.
* * * * *
Красный, красный, красный, красный, красный... Поехали! Я едва различаю болид Луиша, но, похоже, он обгоняет несколько автомобилей на старте. Через некоторое время позиции в гонке высвечиваются на телевизионных экранах над нашими головами, и мои мысли подтверждаются: Луиш нагнал четыре места и теперь восьмой. Неплохо. Хотя бы попадает в десятку. Пьер, в другом автомобиле, все еще на шестом месте.
Луиш теперь догоняет Бенни Фишера из Германии, который идет седьмым.
— Вот это да! — выкрикивают несколько человек в гаражах, когда Луиш выскакивает из-за Бенни и смещает его в угол. Седьмой!
— Черт возьми! — восклицает Холли рядом со мной. — Что на него нашло?
Не отвечаю, лишь в предвкушении слежу за экранами. Мы стоим в гараже Луиша. Прилагаю все усилия, чтобы не смотреть на гараж Пьера.
Утром шел дождь, но когда началась гонка, было сухо. Неожиданно небеса снова разверзаются, и механики резко активизируются, когда Луиш влетает в бокс, чтобы поменять колеса. Автомобили на шинах для сухой трассы разворачиваются на треке, и страх снова закрадывается мне в сердце.
Через некоторое время после установки колес для мокрой трассы Луиш поднимается еще на два места в сетке. Теперь он пятый, а Пьер четвертый. Неожиданно камера переключается на болид Нильса Брёдена, разбитый и дымящийся на гравийной ловушке. Телевизионные экраны показывают повтор аварии, из-за которой он туда попал. Сжимаю кулаки, напряженно глядя, как машина Брёдена врезается в отбойник и разлетается по трассе.
А потом внутренним взором ясно вижу Уилла. Его автомобиль лежит перевернутым на гравии, и бригада скорой помощи вытаскивает белую простыню. У меня начинает кружиться голова. Слышу голос Холли: она спрашивает, все ли в порядке. Холли берет меня за руки, чтобы не дать мне упасть, и говорит, что с Брёденом все хорошо, он выбрался из болида, перелез через стену и идет к боксам, но я в другом месте и в другом времени. Все, что я вижу, — это автомобиль Уилла с полностью снесенным капотом. А потом вижу Уилла, который глядит на меня в темноте, когда мы лежим лицом друг к другу в постели.
Я начинаю безудержно рыдать.
— Дейзи… Дейзи… — Холли пытается меня успокоить, но мне уже ничто не поможет. Падаю на колени и смутно осознаю, что люди в гараже поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.
— Дейзи, пожалуйста, — умоляет подруга. — Давай вернемся в гостевую зону
— Я не могу… Я не могу…
— Все в порядке.
Холли приседает и кладет руки мне на плечи, а несколько механиков встревоженно поворачиваются в нашу сторону. Знаю, им будет трудно сосредоточиться, пока я тут бьюсь в истерике.
Клаус и Фредерик заходят в гараж. Должно быть, Клаус сбегал за шефом.
— Пойдем со мной, — решительно произносит Фредерик. Ставит меня на ноги, и я, спотыкаясь, выхожу с ним из гаража. Холли идет за нами.
— Прости! — кричу я. — Я не могу!
— Нет, Дейзи, пожалуйста, не уезжай опять! — умоляет Холли, хватая меня за руку. — Шеф, не позволяйте ей уволиться!
— Хватит! — цыкает на нее Фредерик. — Возьми пару отгулов, — предлагает он мне, когда мои рыдания затихают. — Поезжай к бабушке. Попроси Элли заказать машину.
Я молча киваю, и Холли ослабляет хватку на моей руке.
— Но я хочу, чтобы ты вернулась к работе на следующей неделе, — добавляет Фредерик. — После этого мы летим в Сингапур, так что не подведи меня.
Мы возвращаемся на кухню, где Холли помогает мне собрать вещи, а потом отводит меня к одному из микроавтобусов команды.
— Не могли бы вы отвезти меня в гостиницу? — прошу я водителя, который, прислонившись к капоту, слушает переносное радио.
— Конечно, — отвечает он.
— Я позвоню Элли из номера, — говорю я Холли. — И увидимся в Великобритании.
— Ты же вернешься, да?
На ее лице написано беспокойство.
— Да, — обещаю я, хотя сейчас совсем не уверена.