На берегу возвышалась ГОРА разнообразных вещей высотой в несколько метров. Чего там только не было. И целые сундуки, и маленькие сундучки, и разнообразное оружие, как холодное, так и огнестрельное, куча бутылок с разными напитками, монеты россыпью и в кошельках, множество предметов непонятного назначения из драгоценных и не драгоценных металлов, огромное число ящиков и бочонков, и, даже, несколько пушек.
Зачем он притащил сюда несколько шлюпок, штурвалов, рынд и просто крупных обломков кораблей, было непонятно. Немного в стороне грудой лежали несколько почти целых простреленных корпусов кораблей без мачт.
Наш танк буквально терялся среди груд этого добра и был практически незаметен. Берег выглядел так, как будто несколько десятков кораблей штормом выбросило на него.
Но самым удивительным было то, что в нашей небольшой бухте бортом к борту, хоть и немного кривовато и явно не на якоре, почти у самого берега, на мелководье, стояло несколько совершенно неповрежденных транспортных кораблей. Я насторожился, но никого не было видно и слышно, поэтому огонь открывать не стал.
И среди всего этого бедлама, накрывшись персидским ковром, мирно спал уставший, но явно очень довольный наш механик-водитель и сильно храпел. По храпу мы его, собственно говоря, и нашли. Когда мы его растолкали и спросили «что это такое?» Он, едва приоткрыв глаза, сказал, «шоб було!» и снова захрапел.
Вот это мы повоевали! Круто! Никогда бы не подумал, что такое вообще возможно!
Вдруг и нам тоже очень сильно захотелось спать. Видимо такое количество прыжков, что мы совершили за короткое время, нас сильно утомило. Пленного нигде не было видно, и мы спокойно легли спать рядом с танком и грудой хлама и драгоценностей.
Через много лет мы узнали, что русские моряки подобрали в море какого-то англичанина, который постоянно молился и говорил о демонах, которые хотели отнять его душу, но он от них вырвался. Его отвезли к священнику, впоследствии, он принял православие и долго жил в одном из монастырей, никогда его не покидая.
Часа через четыре мы проснулись полностью отдохнувшими и, где то еще через час, смогли разбудить нашего механика-хомяка, чтобы выяснить, как он один умудрился натащить столько добра, включая неповрежденные корабли, и куда он дел их экипажи. И вот что он нам рассказал:
«Когда начался бой, и вы потопили несколько кораблей, я вдруг вспомнил легенду о золоте «Черного принца». Слышал где то об этом. Ну и жалко мне стало, что столько золота пропадет. Взыграл мой хохляцкий хомячий инстинкт и я пожелал оказаться рядом с золотом. Ну и оказался рядом с каким то сундуком на корабле. Я его схватил, а что дальше делать то и не знаю. Рядом вроде никого пока что, но ведь могут и увидеть меня. Испугался я и захотел оказаться отсюда подальше, представив нашу бухту. И сразу там оказался. Так несколько сундуков и перетаскал, часть уже из под воды, с потопленных вами кораблей. Чем больше я прыгал, тем больше груза получалось с собой прихватить. А инстинкт хомяка все крепче протестовал против уничтожения такого количества добра. В одном из кораблей на меня прыгнул матрос, и я начал трыжок в бухту с ним на плечах. Но в бухте его уже со мной не было. Потом я, уже намеренно, схватил какого-то матроса и прыгнул, чтобы проверить свою догадку. Оказалось, что, то ли людей, то ли вообще живых существ, переносить нельзя. Потом нужно будет в этом разобраться. Вот я и ухватил вначале шлюпку, в которой кто-то сидел, и перенес сюда. Ну а потом пошло, поехало. Я хватал все, что под руку подвернется, не особо задумываясь, что это, собственно говоря, такое и зачем мне это нужно. Все более и более тяжелые грузы удавалось мне перенести. Вы же столько добра перепортили, я прям от злости стал сам не свой. В самом конце, я стал хватать уцелевшие корабли и переносить их в бухту на мелководье. Потом уже переносил потопленные или плавающие более менее целые корпуса. Вот и получилось, то, что вы тут увидели».
«Ну ты и хомяк. Всем хомякам хомяк», сказал я. «Это ж надо, во время боя думать о золоте, а потом еще практически все ценности флота под огнем, на ощупь, в темноте, прихомячить, да еще кучу грузов и, напоследок, несколько кораблей. Как ты не надорвался то, тащить все это. «Черный принц», кстати, утонул в ноябре от шторма и в этой эскадре его, скорее всего и не было. Да и легенда это. Так что, хомяк-переросток, давай теперь думать, как избавиться от ненужных нам вещей и грузов, а, главное, от кораблей. Корабли точно внимание привлекут. И с первого же проходящего мимо корабля, наверняка, шлюпку на разведку вышлют или сообщат военным о странном месте. А также давай думать, куда спрятать все эти ценности — не дело это, что на берегу все лежит. Испортиться могут, тут же не только золото, но и другие ценности есть. Вот хотя бы взять тот персидский ковер, под которым ты так сладко спал. Из каюты самого адмирала, наверно, прихватил. Да и соблазн сильный для чужих глаз. Подкинул ты нам теперь работенку. Вначале, ведь перебрать нужно, что себе оставить, а что передавать будем. Да еще и как передавать будем, надо продумать, чтобы не раскрывать наши способности. Причем скорее бесплатно передавать. Придется тебе немного свою хомячью натуру поумерить. Нам важнее получить хорошую репутацию и признание, чем деньги за трофеи. Тем более денег и прочих ценностей, ты нам на всю жизнь нахомячил. Русской армии и флоту для войны многое действительно очень сильно нужно. Среди местных интендантов своих хомяков хватает, хотя им конечно до тебя далеко. Вот интенданты и разворовали военное имущество, и армии и флоту без нужных припасов воевать приходится. Потому и проиграли в том варианте истории. Но теперь, явно, все будет совсем по-другому. Отказываться от денег за трофеи, если их предложат, тоже, конечно не будем, а то нас местные могут не понять.
Ты вроде не прапорщик, а рядовой и механик-водитель. И откуда у тебя такая тяга к чужому добру? Нарекаю тебя за сегодняшние подвиги почетным титулом «Боевой хомяк». Награду сам себе из захваченного имущества подберешь», закончил я свой монолог. «Служу России», неожиданно ответил он.
Приказав ребятам начинать сортировать трофеи, я начал искать подходящее место под складирование. Довольно быстро нашел подходящую пещеру, с входом, который до появления современного альпинистского снаряжения будет полностью недоступен. Да и завалить вход можно. И началась работа по перетаскиванию ценностей. Ребята, в основном, сортировали, а я перетаскивал все ценное, что мы решили оставить себе. Наверно, сотню тонн грузов и ценностей пришлось перетаскать. Конечно, там не только золото и серебро было. Много ценного оружия, предметов искусства, даже мебель и одежда из капитанских и адмиральских кают. Рынды и штурвалы от кораблей тоже на память оставили. Наводчик, наконец, тоже научился телепортироваться, хотя и не с таким грузом, как наш хомячище. Все побывали в пещере много раз и запомнили хорошо её расположение и внутреннюю обстановку. Как только перенесли все основные ценности в пещеру, мы хорошо завали её крупными камнями и замаскировали. Себе оставили на расходы по килограмму золотых и серебряных монет на каждого. Так, на всякий случай. Мало ли чего прикупить захочется, пирожок какой. Оставили и несколько бутылок хорошего вина. По шпаге на каждого тоже оставили на всякий случай, хотя пользоваться ими не умеем совсем, вдруг они понадобятся. Управились за трое суток. Ни один корабль за это время мимо не проходил, да и в Евпатории тоже, пока что, было тихо. Русские войска туда еще не вернулись.
С тех трех кораблей, что мы вначале затопили, тоже кое-что подняли.
И с места утопления основного флота тоже подняли то, что наш хомяк вначале пропустил, в основном это были пушки с затопленных кораблей. Из бухты Евпатории все корабли вычистили от полезного груза, а их остовы дальше в море перенесли, чтобы они судоходству не мешали. Полностью загрузили нужными армии и флоту, и совсем ненужными нам самим, грузами неповрежденные корабли. Их девятнадцать оказалось. Загрузили их так, что они сразу бы утонули, если бы не стояли на мели. Погрузили на них практически все пушки всего флота вторжения, как полевые, так и с утопленных кораблей, почти все ружья армии вторжения, порох, запасы продовольствия и еще кучу каких-то вещей.
После всех этих событий, Андрея Петрова, механика-водителя, мы все чаще называли «Боевым хомяком» и ему это явно нравилось.
Весь мусор с берега выбросили в море. И ждали подхода русской армии, чтобы установить контакт и передать трофеи. Лишь через две недели довольно крупная группа русских солдат появилась недалеко от Евпатории, и мы решились на контакт. Небольшие группы казаков, явно разведка, появлялись и раньше, но нас они не интересовали.