Накативший вместе с волнами страх начал отступать, когда я понял, что дышу под водой. Так же, как и у Хильды в реке. Опустив глаза, увидел голубоватое сияние, сквозь которое проступали очертания морской раковины. Невольно потянувшись к ней, тут же сжал в ладони. Миг, два… — ничего. Вдруг появились едва ощутимые толчки, будто раковина превращалась в живое существо. Сквозь пальцы тут же просочилось сияние, отразившееся на лицах Фьялбъёрна и Лирака.

— Это амулет Морского Владыки. С ним любой человек в воде чувствует себя не хуже хавмана, — произнёс Лирак, и только сейчас я заметил, что раковина поменьше прикреплена к его куртке.

Дышалось легко, но при этом со всех сторон на тело невыносимо давило, будто толща воды решила уничтожить меня.

Фьялбъёрн, видимо, заметив моё выражение лица, хмыкнул:

— Это с непривычки, йенгангер. Море не ослушается своего хозяина.

Неожиданно, ухватив меня за плечи, резко развернул к себе спиной, чуть не вжимая в грудь.

— Ты лучше глянь сюда, больше такого не увидишь, — шепот драуга заставил вздрогнуть.

«Гордый линорм» несся вперёд, опускаясь всё ниже и ниже. Навстречу нам неслись хавманы на водяных конях — стражи Морского владыки. У каждого из них в руках было копье и круглый щит. Через время показалась чернеющая расщелина подводной скалы. Сердце подпрыгнуло, я шумно выдохнул, хрипло засмеялся драуг, сжав сильнее мои плечи.

Корабль нырнул в расщелину, в глаза ударил изумрудный свет. Онемев, и не в силах поверить увиденному, я разглядывал просторный коридор, выдолбленный прямо в скале. Его стены были выложены удивительной мозаикой из бирюзы, золотого камня и молочно-белых бромдов. Потолок увивали серебристые веточки, походившие на водоросли. С них свисали сияющие опаловым огнём огромные шары, освещавшие нам путь.

Вдруг откуда-то снизу вынырнула дородная маргюгра. Я отшатнулся, но зелёные, как прибрежная вода, глаза смотрели с хитринкой и интересом. Никогда не думал, что увижу морскую ведьму! Наполовину женщина, наполовину рыба. Но как же хороша!

Лирак подошёл ближе к борту и кинул красавице жемчужное ожерелье. Маргюгра поймала украшение, послала ему воздушный поцелуй и, подмигнув Фьялбъёрну, скрылась из виду — только мелькнул зелёный хвост.

— Ты вытянул всю сокровищницу? — буркнул Фьялбъёрн.

Лирак невинно улыбнулся и развёл руками:

— Мой ярл, нельзя обижать морских ведьм, коварны же.

Драуг что-то пробормотал про охочих до маргюгр некоторых моряков, его пальцы впились в плечи до боли. Я поморщился:

— Отпусти.

Получилось тихо, но спокойно.

Хватка чуть ослабла, но слушаться никто и не подумал.

— Не хватало, чтобы тебя унесло течением. Пока выполняю волю Гунфридра, буду делать, что посчитаю нужным.

Я стиснул зубы и глубоко вдохнул. Спокойно, Оларс, спокойно. На суше открутишь этой дубине голову.

«Гордый линорм» вырвался из каменного коридора и на мгновение застыл. Глянув за борт, я замер: внизу серебром, морской синевой и огненным золотом переливался огромный город.

— Это Топпеналлохон, йенгангер, — шепнул драуг. — Столица великого Гунфридра. Место, куда попадают все души утопленников на суд Морского Владыки.

Я не ответил, лишь во все глаза смотрел на открывшееся передо мной чудо. Подводный город сиял, будто все затонувшие корабли несли свои сокровища только сюда. Сверкали площади, причудливые дома, напоминавшие раковины, изящные храмы, сплетённые из веточек подобно кораллам южных морей, узкие улочки, будто выложенные перламутровыми камешками.

Дворец Морского Владыки заставил на некоторое время потерять дар речи. Сразу показалось, что он попросту выточен из огромной жемчужины. Но разве бывают такие жемчужины? Великолепен, ослепителен, одновременно роскошен и скромен.

На палубе тем временем появились члены команды ярла-драуга. Сейчас они были людьми — гордые, смелые моряки в богатых одеждах. Они весело смеялись и шумно разговаривали. Будто вода давала им вторую жизнь. Стоило же кораблю всплыть, как они тут же превращались в полубесплотных существ.

Мы спустились к резным воротам, несколько хавманов раскрыли их перед «Гордым линормом». Послышались приветственные крики, и я понял, что Фьялбъёрн с его командой здесь нередкие гости.

Корабль опустился, бравый парень в рубахе с ванханенскими ромбами бросил якорь, что тут же с шелестом ушёл сквозь серебристый песок.

— Прибыли, йенгангер.

Фьялбъёрн наконец отпустил меня и отошёл. Я несколько растерянно огляделся. Что теперь? Моряки уже спустили трап и сходили с «Гордого линорма».

Лирак, не дав опомниться, потянул меня за руку:

— Пошли, пошли, нечего смотреть по сторонам, а то потом не сыщем.

Я не понял, что он имел в виду, но стоило нам только оказаться на песке, как Фьялбъёрн подошёл к носу корабля и положил ладонь на деревянную обшивку. Что-то сказал — я не расслышал — видел только, как шевелились губы ярла.

По воде прошла рябь, послышалось странное гудение. Миг — матовое, кое-где прогнившее дерево, вдруг потемнело, вздрогнуло и заискрилось. Стало чёрным, гибким, извивающимся. Корабль исчез. И Фьялбъёрн улыбался и смотрел в агатовые глаза огромного водяного линорма. Змееподобное тело изгибалось, чешуя блестела, отражая сказочный свет всего Топпеналлохона. Фьялбъёрн протянул к нему руку. Чудовищная пасть открылась, раздвоённый красный, как гранат, язык обвил пальцы драуга, лизнул ладонь.

— Гос-с-с-с-с-подин.

Шипение заставило сжаться. Страшный зверь, скорее бы он снова стал кораблём.

— Я тебя позову, — сказал Фьялбъёрн, — сейчас мы гости Гунфридра.

В голосе драуга слышались неожиданно тёплые и ласковые нотки, будто он разговаривал с любимым ребёнком.

Немигающие глаза уставились на мёртвого ярла, линорм чуть склонил голову.

— Как с-с-кажете.

Дракон изогнулся всем телом, развернулся и, сверкнув чёрной молнией, пропал среди жемчужных домов и храмов.

Не в силах сдвинуться, я смотрел ему вслед. Разве что рта не раскрыл, хотя и это было вполне возможно. И даже не сразу понял, что Фьялбъёрн смотрит на меня в упор.

— Ну что, йенгангер, как тебе наш гордый линорм?

Я пожал плечами:

— Что я могу сказать — всего лишь гость с суши? Впечатляет.

Ярл нехорошо прищурился, он явно ожидал не таких слов. Но, хмыкнув, кивнул:

— Да, то ли ещё будет.

По этим словам я понял, что сумел задеть за живое. Хорошо это или плохо — кто знает, но почему на мгновение стало приятно. Не всё же этому хаму быть на коне.

Перед нами появился хавман в отливавших золотом доспехах:

— Владыка моря желает видеть Оларса Глёмта — дроттена Ванханена, — произнёс он.

Уставившись на хавмана, я потерял дар речи. Кажется, уже второй раз за короткий промежуток времени. Дроттен Ванханена? Этого не может быть! Даже мои предки никогда не были дроттенами, хотя и считались уважаемыми людьми.

Команда «Гордого линорма» взирала на меня в каком-то странном оцепенении, озадаченно поглядывая на своего ярла. Но сам Фьялбъёрн смотрел на меня так, словно хотел испепелить на месте.

— Я не…

— Великий Гунфридр слишком долго ждал, — оборвал меня хавман. — Идём!

Пожав плечами, я бросил быстрый взгляд на всё еще оторопевшую команду. Их вид был настолько забавен, что на губах появилась улыбка. А хоть бы и так! В следующий раз будете спрашивать, кого везёте в гости своему господину! Пусть я не дроттен, но пока промолчу об этом.

Хавман провёл меня широкой дороге, выложенной изумительной мозаикой. По бокам стояли вооружённые хавманы и… прекрасные хавфруа. Хрупкие красавицы в доспехах удивительной красоты и остроконечных шлемах держали щиты полумесяцем, а на бёдрах каждой висел короткий меч.

Моему изумлению не было предела. Хавман заметив это, оборонил:

— Царский караул Гунфридра — не только храбрые воины, но и бесстрашные воительницы. Не только валкарам служить своему господину-ветру Вирвельвину.

В его голосе слышалась гордость за морской народ.

— Да, стражи великого Гунфридра воистину хороши, — подтвердил я, внимательно разглядывая их.

Хавман улыбнулся и молча повёл меня дальше. Это весьма удивило: он не пытался сказать, что морское войско — лучше всех в мире. Цари на суше, да и некоторые боги тоже, только и знают, что хвалятся своей мощью и дерутся за первенство. Или же тут иное? Знающий свою силу не кричит о ней?

Мы вошли во дворец. Я шагнул вперёд, но нога не нашла опоры, пришлось ухватиться за руку хавмана. Под сапогом кругами разошлась вода. Будто я решил пройтись по воде. Что само по себе было глупо — я и так в воде.

— Утбурдовы зодчие, — вдруг пробормотал хавман. — Им только дай волю!

Перед нами протирался огромный зал. Стены, казалось, были воздвигнуты из синего хрусталя, в котором замерли фигуры маргюгр и морских чудовищ, потолок поддерживали колонны из бирюзы, увитые серебристыми водорослями, на противоположной стене во весь рост был нарисован Морской Владыка — ни человек, ни бог, ни рыба… Но кто же? Вспомнилось изображение Гунфридра в храме на скале. Может, мы всегда его чувствовали сердцем?

И хоть человеческих очертаний я не видел, было ощущение, что на меня неотрывно смотрят его глаза. Почти так же, как чёрный линорм глядел на Фьялбъёрна.

Хавман вдруг склонился в пояс:

— Господин мой, я привёл Оларса Глёмта, дроттена Ванханена.

— Хорошо, — пронеслось по залу, и неясно было, откуда шёл голос, будто из всех уголков сразу. — Можешь идти.

Хавман быстро развернулся и направился к выходу. Спустя выдох он исчез.

Я понял, что дороги назад нет. Трусом никогда не был, но тут чувствовал, что готов в любую минуту сбежать. Только вот беда — бежать некуда. Глубоко вдохнув, постарался успокоиться.

В зале царила тишина. Ожидание начинало действовать на нервы.

— Подойди, — неожиданно раздался голос.

Сердце пропустило удар. Я нахмурился, но, тряхнув головой, сбросил оцепенение и смело шагнул вперёд. А потом ещё и ещё — лишь под ногами кругами расходилась прозрачная вода — озеро без дна.

— Ближе.

Я повиновался и остановился возле самой стены — дальше идти было просто некуда.

— Ближе, — повторил он.

— Но…

— Смелее, Оларс Глёмт, — раздался довольный хохот, — просто иди.

Вокруг происходило что-то странное: кто-то видел всё, что я делал, и явно забавлялся непутёвым гостем с суши. При этом в зале по-прежнему никого не было. А если и были, то умело прятались.

Неожиданно разозлившись на себя, я хрипло вздохнул и шагнул вперёд.

Едва моё дыхание коснулось синего хрусталя — стена передо мной растаяла.