Где ты теперь, синеглазая школьница? Ту ли улыбку приносишь в свой дом? Помнишь, как ждал я тебя за околицей После уроков в классе восьмом? Ты проходила всегда чуть смущенная, — Зная, опять проводить не решусь. Чистая, светлая, каждый раз новая, Ты проходила сквозь мою грусть. Прятал я за спину ландыши белые — Нежное чудо домой нес грустить... Вспомни свидания те неумелые, Вспомни и прежней улыбкой прости.

В цвет черемухи спрятался день, Лунным золотом красится ночь, В подвенечном наряде сирень — Раскрасавица майская дочь. Вот и годы на наше крыльцо Поднимают меня не спеша. И в слезах, и в улыбке лицо, И в туманах далеких душа. А вокруг брызги солнечных птиц Славят вечность и тайну весны. В эту ночь из столичных темниц Я ушел видеть звонкие сны. И с порога Державы держав Я увидел Великий народ... Конь Егория гулко заржал И умчался в трехтысячный год. И все так же пылает сирень, И черемуха к звездам летит. С майской ночью венчается день, И душа, засыпая, не спит.

Помню пасхальные дни: Солнышко дарит погоду, В доме тепло от родни, Я получаю свободу. Звон православных церквей В бабкином слышится взгляде, Скорбь улетает с бровей, Бабка печется о чаде. Крестит меня и себя, Трижды целуемся в губы, И, узелок теребя, Дарит мне бабушка рубль. Дарит два красных яйца, Долю пасхального хлеба, И, провожая с крыльца, Вздох посылает на небо. В эту глубокую синь Я обращаюсь сегодня. Правда! Меня не покинь! Правда. И вера Господня.

Ростепель на улице, Ласковый апрель, Голуби целуются, Всюду бродит Лель. Выше солнца брошены Влюбленные сердца. Жизнь моя горошина, Покати с крыльца. Но по нашей улице Не идти, не плыть. Голуби целуются — И я хочу любить. Голуби влюбляются Над моим крыльцом. Мне же представляется Милое лицо. Ах ты, жизнь-распутица, Восемнадцать лет. Голуби целуются На весь белый свет. Выше солнца брошены Влюбленные сердца. Жизнь моя горошина, Покати с крыльца.

Забуянила весна, забуянила, Чье-то сердце невзначай Сладко ранила. Дни и ночи напролет — Угорелые, Только яблони в садах – Вьюги белые. Не придешь, а прибежишь На околицу, И сиреневая тишь Вдруг расколется. Соловьиные хоры Перебесятся, Лишь до утренней поры Царство месяца. Что же мама на крыльце Беспокоится О мальчишке-сорванце За околицей? Ночевать я не приду, Мамка милая, — Спрячусь в утреннем саду — Ты ворчливая. Забуянила весна, забуянила, Чье-то сердце невзначай Сладко ранила. Дни и ночи напролет — Угорелые, Только яблони в садах — Вьюги белые.

А я вчера весну поцеловал. Нет, правда, поцелуй мне не приснился. Ее я нежно-нежно обнимал, Пел песни ей, а соловей дразнился.

Пусть волосы мешают поцелую, Не надо их так спешно убирать. Мне эту прядь искристо-золотую От губ губами хочется отнять. Ты косы расплела в моих объятьях, Ты улыбнулась звездным вечерам. Зацеловав сиреневое платье, Я прикоснулся к трепетным губам. И не стыдясь огромного рассвета, Упали мы в медовую росу. А наша ночь совсем уже раздетой Перемахнула алую косу. И закружили золотые пчелы... Наш райский сон — расплата за грехи. В малиновые клеверные долы Стада пастись пригнали пастухи. На грязный смех твоя слеза упала, Не пробудясь, мы бросились в зарю... Но столько лет молва перегоняла Твою невинность и вину мою.

Ночи телефонные, А вокруг — весна. Мы приговоренные Жить теперь без сна. Шалая кудесница, Ласковая тьма. Пусть Тверской оденется, Не сходи с ума. Ты моя венчальная, Вся от «А» до «Я», Вовсе не случайная Девочка моя. Летом травам скошенным Отдадим себя. Буду я стреноженным, Если все — любя.

Не приемлют горы комнатные вздоры. Не таи улыбку чудных своих глаз. Не звезда Авроры, а вот эти горы, Солнечные горы нынче встретят нас. Там, за перевалом, упадем устало, А пока, дружочек, за рюкзак держись. Пусть дорога вьется, пусть душе поется, Нет надежней друга, чем такая жизнь. И в горах Домбая от костра и чая Жизнь заговорила верным языком. Горы нас встречают, горы обличают, Горы нас венчают — как без них потом? Взятые вершины сердцем упоенным. И дружище ветер, как всегда, пьянит. Под ногой просторы, облаков заторы. Солнечные горы, — К вам душа летит.

Вишня цвет роняла. Ну а мне хотелось, Чтобы запылала В белом цвете спелость. Ах, какая глупость — Эта блажь природы! Созревает мудрость, Осыпая годы.

Забываю, что Вам восемнадцать, И не помню, что мне сорок пять. Только годы снегами ложатся, Но весну я встречаю опять. И капели, капели, капели, И такая глубокая синь, И мои, а не чьи-то апрели, И в груди развеселое «Динь»!

Жизнь наладится: полней прольются реки, Нагуляют берега бока, И в широком двадцать первом веке Нам «спасибо» скажут, а пока... Звездный вечер бродит на Поляне, Сказочником шепчет чудеса. Здесь живут простые россияне, О которых мне всю жизнь писать. О которых плохо не напишешь, А напишешь — грош тебе цена. Родина!.. Поляна! Ты услышишь, Как в мои стихи впадает Цна.