Опять сражение? Здорово, только нажми на паузу - я бутерброды принесу.

Мор. Избранные цитаты. Глава "Воспоминания".

Отряд, ожидавший отправки на здешний фронт и получивший меня в усиление, носил прозаический номер 12, но зато грозно назывался "Псы Гнева". Прожив с ними всего пару дней, я мысленно переименовал их в "Дворняг Страха", а перед битвой на реке Аюр и вовсе в "Ужас ветеринара". Казармы "псов" находились в черте города, два приземистых капитальных строения, с четырехскатными крышами, ничем не примечательных и даже обыденных. Материал стен был непонятен, белая штукатурка делала их похожей на старые кирпичные бараки советских времен. Первый барак предназначался для рядовых, второй - для офицерского и сержантского состава. Один из двух гвардейцев, конвоировавших к месту назначения, напутствовал меня пинком сапога, а когда я ожидаемо не вписался в проем двери, зычным голосом огласил вердикт:

- Эй, собаки, принимайте этого вонючего урода.

Нет, ну почему сразу вонючего?

Меня уже ждали. По крайней мере, оплеуха, которую я схватил, пытаясь пройти в дверь со второго раза, явно была домашней заготовкой. Так, еще толком не приступив к несению службы, я уже отбил зад о гвардейский сапог и дважды отбил голову. Один раз о дверной косяк, а другой - о чью-то руку. Что характерно, голове досталось в два раза больше. Тенденция мне не понравилась, но в ближайшее время альтернативы не предвиделось.

- Задрипаный какой-то..., - один из постояльцев этого номера люкс скептически протянул, оценивая вектор моего падения.

- Ага, совсем доходяга. Слышь, урод, ты кто? - к разговору подключился еще один мой будущий коллега.

Если насчет доходяги я в принципе был согласен, то уродом я себя даже в данном теле не считал. Напрягся, но оставил глубокомысленную сентенцию без внимания. Поднялся, отряхнулся, после чего получил затрещину повторно. Тут время решило ускориться, и события понеслись стремительно. Развернувшись по направлению к любителю оплеух, не разбираясь, зарядил кому-то в зубы. Послышался хруст. Ушел от пинка сапогом сбоку, попутно прихватив ногу. Рванул на себя. Кто-то улетел вниз, сапог я отправил навстречу воплю сзади. Вопль захлебнулся, но я схватил удар в спину и приложился о двухъярусную кровать. Нырнул на ее нижний уровень - оказалось, что там разместился один из зрителей. Выметаясь с голосящего тела, походя ткнул локтем. Вроде попал, по крайней мере, тело заголосило еще сильнее. Выскочил в проход. Схватил руку, тянущуюся ко мне со второго этажа соседней кровати. С надрывом рванул вниз. Рука упала, за ней устремилась туша ее владельца. Перелезая через тело, почувствовал угрозу сзади и наугад рубанул воздух за спиной. Удар получился отличным, только кроме меня его никто не оценил. Какой-то матерый солдатище умудрился успеть согнуться, пропуская угрозу над собой. Ну а потом кто-то ударил меня в многострадальную голову, и время поползло медленно-медленно. Потому как меня стали тупо бить. Помня правила, что когда тебя бьют ногами, надо беречь голову, кисти рук, живот, почки, не говоря уже о том, что всегда надо беречь особо, я змеей уполз под одну из кроватей. Там все это беречь оказалось проще. К сожалению, разобравшись, что выковырять меня оттуда будет непросто, один из потерпевших с воплем "убью суку" зазвенел металлом, и я понял, что шахматные посиделки откладываются на неопределенный срок. Возможно навсегда. Как говорится, копье в боку, но все остальное уберег.

Счастливый случай зачастую предстает в совершенно неожиданных ипостасях. В этот раз улыбкой судьбы стал грозный рев.

- Прекратить!!

И тут же послышался звук еще одной зуботычины, звон металла по дощатому полу и придушенный сип:

- Простите, сэр.

И более спокойный голос произнес:

- Что здесь творится, сучьи дети?

Если можно назвать спокойным голос, больше всего похожий на рокот разгоняющегося мотоцикла. Жизнь в казарме остановилась, все замерло, температура упала ниже критической отметки. Где те разъяренные мужики, собиравшие посадить меня на железный шип? Где шумно болеющие и ставящие ставки на исход зрители? Где голосящие пострадавшие? Мертвая тишина. Не люди - статуи. Даже товарищ, которого я уронил с верхнего яруса кровати, не имея сил подняться, тихонько пристроился на полу. И только легкое шипение сквозь зубы показывало, что он жив.

Смекнув, что надо пользоваться моментом, я зашевелился под кроватью.

- Это еще кто там? Вы что, в казарму бабу привели? - рявкнул неизвестный сэр, чем нанес мне несмываемое оскорбление. Я ускорился, но залезать под кровать было существенно проще, чем выбираться оттуда - теория мотивации в действии.

- Никак нет, сэр. Это салага туда утек, - нашелся рядовой посмелее. - Зашел в казарму и сразу стал морды бить, а потом сиганул под кровать и доставай его. Может Вы поможете, с Вами мы б его быстро.

- Вылезай! - опять рев. Мотоцикл, пожалуй, слабоват против него будет.

Я вылез. Грязный, весь в ссадинах, готовый вломиться в очередную потасовку и вляпаться в очередную неприятность. Достал меня этот мир уже. Вот нет слов уже как. На одной врожденной интеллигентности держусь.

- Ты кто? - я заскрипел зубами, услышав этот вопрос. Он преследовал меня на протяжении всей моей здешней незавидной карьеры. Спрашивал здоровый чернявый бородатый мужик, побольше Ника размером, в черном траурном камзоле, и в лаптях на кожаных тесемках на босу ногу. Сочетание более чем забавное, но засмеяться почему-то не получилось.

Грубить тоже не хотелось. Грубить было откровенно чревато. Я из всех сил пытался сдерживаться. Тем удивительнее мне было услышать свое же признание:

- Конь в пальто, - не сдержался так сказать.

Глядя в побелевшее лицо чернявого подумалось, что смерть в могиле под каменной плитой была, наверное, не худшим вариантом.

- Что?

А потом, неожиданно успокоившись, осмотрев мою представительную персону, он спросил:

- Имя твое назови, клоун.

Я мгновение поразмышлял, обижаться ли мне на стиль обращения, но решив, что это еще не самое страшное на сегодня, решил не заморачиваться и ответил:

- Мор.

- Мор, сэр - поправил меня здоровяк. Прозвучало это сильно и авторитетно, спорить было сложно. Все-таки грубая сила вносит свои поправки в манеру поведения, добавляет вежливости. Прикинул ради интереса, что было бы, садани я его по зубам. Решил, что его зубам мои потуги вряд ли повредят, а вот руку после этого могу и не собрать.

- Мор, сэр, - покладисто согласился я.

- Это тебя вместо Рольфа прислали? Уроды, просил же человека дать, нет опять обезьяну. Как будто своих мало. Ладно. Мором ты был в прошлой жизни. А сейчас ты - Клоун.

Очередная смена имени меня не затронула абсолютно. Запал угас. И вообще, перенос явно сказался на моей психике негативно, таким нервным и вспыльчивым раньше не был.

- За тобой, вроде, приходить из дворца будут? Эй, обезьяны, три дня этого задохлика беречь, чтоб больше ни ссадины, ни царапины. А иначе, в каком виде его к Высшим во дворец отводить будут? Если что, с меня спросят. А потом я приду к вам. И спрошу. И тот, кто не утерпит и решит с ним разобраться - пусть лучше сам в землю закапывается.

Он повернулся ко мне.

- Кто морду бил?

Только после этого вопроса понял, почему болит челюсть. Попали все-таки.

- Без понятия, сэр.

- Точно Клоун. Так, Туз, ты старший по казарме. Ты, урод, допустил - тебе и исправлять. Идешь к лекарю, берешь бинты и лично делаешь ему примочки. А я приду и проверю.

- Но, сэр. Он Рохле вон челюсть свернул, Надь ребром мается, а Толстый до сих пор в углу лежит, подняться не может.

Ай да я, ай да молодец. Три перелома. Авторитет, какой-никакой, нарисовался. Стало почему-то грустно.

- Нет, ты что, совсем идиот? Поправим. Так, бери Толстого и лично неси к лекарю. Не надорвешься. Но сначала примочки, это важнее. Да, форму Клоуну сообрази, чтоб нас не позорил.

Потом командир повернулся ко мне и просто сказал.

- Пока на учебные занятия не ходишь. Каждое утро будешь начинать с чистки нужников, Туз тебе лично покажет, что делать и как. Но дальше ты уже сам. А после обеда и до вечера будешь мешки грузить, мы обоз собирать будем, вот ты и погрузишь. А вечером должен быть чист и опрятен - тебе к Высшим идти. И не дай бог тебе запах дерьма не смыть. Отправимся через два-три дня. Вот тогда молись.

Очевидно, что в иерархии этого мира я совершил стремительный рывок вниз с уровня дворца до выгребной ямы. Так сказать, прыжок с вышки в дерьмо с пируэтом согнувшись.

Так началась моя армейская жизнь. А вечерние посиделки в этот день все-таки не состоялись...

...

Из материалов допроса Тона Узарбаша, копейщика, 12 сводный отряд пехоты.

- Не надо меня больше бить, господин дознаватель. Я все скажу. Правду? Конечно, только ее, в смысле правду. Нет, ну господин дознаватель, ну Вы сами представьте. Играем мы, значитца, втихаря в "око тьмы", это игра такая. Как назло я на банке ... Как не по уставу? Почему азартные игры? Да бросьте, что там за азарт. Вот когда Рольфа в пруду топили, вот это был азарт. Ой. Это я так, глупость сказал. Ай. Да больно же. Вы же обещали! Так я ж и говорю! Значитца, открывается дверь, и гвардейцы швыряют в нас какого-то дебила, попутно обозвав вонючими собаками. И уходят, но настроение уже испорчено.

Тут как назло оказывается, что дебил в косяк не попал, дверь открыта и все наше добро на обозрении. И он так не спеша заходит. Тут Лапоть, он у нас на шухере стоял, и не выдержал, выписал ему крендель. Нет, ну а кто бы выдержал? Так этот дебил, нет, не Лапоть, салага этот не нашел ничего лучшего, как свалиться кулем на банк. Там все нафиг рухнуло. Ну, ему и добавили. Кто добавил? Ну, я и добавил! А какого демона он мои бабки по всей хибаре разбросал? Да не отвлекаюсь я. Нет, ну нормальный салага что должен был сделать? Извиниться, сползать собрать монеты, заодно и пол протереть. А этот чего удумал? Он развернулся и в зубы. Нет, не мне. Я-то уже деньги собирал, этим прохиндеям доверься - половину себе в карман соберут. В зубы он Рохле зарядил, тот рядом стоял, ржал, угарок. Теперь нечем ему ржать. Нет, ну Рохле по зубам дать - это благое дело. Его б и упрекать за это никто не стал. А вот с какого перепуга он с Лаптя его сапог любимый стянул? Да вот так, говорю ж, содрал сапог. Лаптя босиком из казармы выкинул, а обувкой в Роха запустил. Нет, ну я ж и говорю, дурак. Да не Рох, тот само собой.

Значитца, все вверх ногами, ребятки подтянулись, забава пошла, сейчас думаем отделаем. Ага, как бы не так. Он сначала на Надя залез. Да я и говорю, натурально залез. Мужики даже остановились, ну а чего, интересно же. Так этот урод, да не Надь, тот как раз ничего такой, симпатичный. Кто? Я? Да вы что? Господин дознаватель, только Вы не рассказывайте никому, а? Убьют же. Продолжать? Значитца, так. Все встали посмотреть, я, значитца, за ножиком полез, если что, думаю, обоих порешу. Ой. Не слушайте Вы меня. Я это... фигурально. Ну, залез и залез, потом я залезу. Да что ж это. Все, продолжаю. Так этот салага Надю локтем ребра в кишки впечатал и в проход выскочил. Нет, ну тут все завелись. Как почему? Эротика то сорвалась. Облом вышел.

Первым Толстый с верхней полки дотянулся. Только вместо того, чтобы подержать пока остальные не подоспеют, сверзился на пол. А Толстый, он же десять пудов весит. Там грохот стоял, я думал в подвал уйдет. Нет, повезло. Пол, конечно, пробил, но перекрытие устояло. Что? А я ему сам неоднократно говорил, доходчиво, вежливо. Толстый, говорю, ты чего свой жирный зад на потолок сунешь, упадешь, так хрен с тобой - убивайся, но ты ж еще и пяток солдат насмерть передавишь. Нет, говорит, ему сверху воздух чище. Дебил. Нет, на этот раз Толстый - дебил. Мы ж под него на первый ярус Рохлю и положили. Ну, чтоб значит, если что, то не жалко. Короче, поломался Толстый. Совсем. Отвоевался. Но время для нас выиграл. Достали мы все-таки уродца. Только, значитца, мутузить стали, глядь, нет его. Одни ноги под кроватью разглядеть можно. Ну, ребята и не выдержали, за копья взялись. Кто не выдержал? Ну, я и не выдержал. А чего он на Надя лазил?

Правда потом Глыба пришел и все веселье испортил. Да я пока тушу Толстого к лекарю пер чуть не сдох. А потом еще и толчок вместе чистить отправили. Да и ребят жалко. Тот же Надь мечтал попасть на войну. Да нет, не надолго, а так, чтобы Рорка убить, ухо отрезать и домой. Хотел, значитца, засушить и дома в банку поставить как сувенир. Обидно, короче, стало. Ну, я и подтолкнул его в дырку. Какую дырку? Ну, с дерьмом которая. Нет, ну я ж его и спас. Руку то я подал. Сам не знаю, как решился. Нет, ну господин дознаватель, ну откуда я мог знать, что он так глубоко уйдет? К тому же, он пока оттирался, всем мочалки, да полотенца попортил. Как не отмылся? И что запах был? А как ему не быть после солдатского толчка, ну Вы даете. К-как к самому Владыке? Все, добегался Туз, прощай свобода.

...

С казарменной жизнью у меня тоже не заладилось. Я, конечно, понимаю классическое противоречие: деды - первогодки. Но какая может быть дедовщина, когда на войну завтра. В горячке боя всякое может случиться, например печень матерого солдата вполне может столкнуться с копьем, мечом, ножом обиженного на жизнь новобранца. И что это за способ бойцов готовить - заставлять нужники чистить, да мешки с крупой складывать. Да и не логично как-то. Им же потом самим эту крупу есть.

Искупали меня в первый день знатно. Ушел с головой, даже испугаться не успел. Отмыться, при всем желании не получилось, да и как такое отмоешь под простой бочкой с водой. Тут брандспойт нужен был. В общем, вечер был испорчен, хотя впечатлений прибавилось. К крупе меня не подпустили. Пришли конвоиры, отвернув носы, кое-как до дворца довели, но этим дело и закончилось. Мастер обрядов, толстый и дряхлый Толариэль, увидев меня скривился, а когда подошел ближе и унюхал... В общем, мы с конвоирами чуть ноги унесли. Когда я зашел в барак, весь отряд слег в повалку. Давно я такого гомерического хохота не слышал. Со слезами на глазах. С падением со стула. Повеселились.

Мне выделили койку на нижнем ярусе в самом углу. Однако, подойдя к ней, осмотревшись, приценившись, забрал матрас с бельем. Пошел с ним под недоуменными взглядами "псов" к койке того толстяка, которого я утром вниз без лифта спустил, залез на верхнюю полку и там стал устраиваться. Нижняя кровать тоже пустовала, похоже, повоевал я знатно. На реплику какого-то хмыря о том, что Толстый меня убьет, тупо послал обоих и лег спать. День выдался тяжелым, но сон не шел. Трудно спать, когда горят лампы, рядом горланят песни и надираются местным аналогом виски. Отбоя здесь еще не придумали. Единственным занятием оставалось думать и прикидывать дальнейшее развитие событий. Получалось, что надо делать отсюда ноги. Даже если не прирежут заботливые сослуживцы, то Алифи точно вернуться в орденах и медалях не дадут. Да и непонятная война с непонятными племенами Рорка ни капли не радовала. Этих Рорка я видел только в качестве фигур моей шахматной армии и если у них действительно такие мерзкие рожи, то на войну с ними придется захватить пару запасных штанов.

Вообще, ситуация с этими гуманоидами была странной. Кинжал, так удачно пущенный моей недрогнувшей рукой в Алифи, снял одну загадку и добавил новую. Кровь. Она была красная, не алая, а скорее карминового оттенка. Думаю, наши врачи с ветеринарами души позакладывали бы за один такой анализ крови. Я представил, как подбегаю к лежащему с ножом в боку Эллинору с пробиркой и направляю ее под струю и усмехнулся.

Нет, мне не дадут вернуться. Но бежать как, а главное куда? Все что я знал об этом мире, заставляло усомниться в самой возможности скрыться. Итак, десять городов - центров протекторатов. Что-то вроде конфедерации. В каждом протекторате, помимо столицы есть еще небольшие города, а также крепости и форты для охраны границ и дорог. Везде управляют Алифи. Полностью человеческие поселения - разве что села и хутора с натуральным хозяйством. Жить в страхе и все оставшееся время собирать брюкву - не выход. Все встреченные люди обожествляют инородцев. Как же, благословенный народ, они же создали, они же возвысили. Короче, найти оппозицию кровавому режиму маловероятно, а еще и не засветиться при этом да в короткие сроки - вообще нереально. У каждого человека - именная татуировка. Хитрая, затейливая вязь незнакомых символов. Клеймо. Или тавро, это уж кому что, так сказать. Мне такой не ставили, клеймо прежнего владельца моего тела - свели, только аккуратное пятно на плече осталось. Воспроизвести самому - смешно, не с моими знаниями и инструментами. Найти того, кто поможет? Ага, сейчас встану и спрошу, уважаемые, кто умеет здешний паспорт подделывать?

В общем, не бежать нельзя, а бежать некуда. Решил пока не форсировать, прибьют, так прибьют. По крайней мере, вряд ли это будет так мучительно, как обещал Толариэль.

Меня неожиданно позвали.

- Эй, Клоун, иди сюда.

Казарма была большой. Три длинных ряда двухъярусных кроватей. Человек на сто. Большинство общалось небольшими группами. Вот от одной из таких групп и пришло приглашение. Спустился, подошел, печально пояснил, что зовут меня Мор, а особо забывчивым стоит кое-что вспомнить. Скривились, но все равно налили из глиняного сосуда какого-то пойла.

- Давай, воевать-то вместе придется.

Я и дал. А потом и еще раз. И еще. На душе было тоскливо, а в таком состоянии и спирт пронимает плохо. Посидели. О чем-то поговорили. Оказалось, что солдатам разрешили оттянуться только один день, поскольку на завтра-послезавтра были запланированы сборы, а потом - в поход. Там за пьянство под трибунал. Казарма дружно пила, заливая страх и неуверенность. Боялись все, кто-то храбрился, кто-то поясничал, кто-то откровенно трусил. Собранные по хуторам и весям люди даже после подготовки не могли выстоять против профессиональных воинов, которыми слыли шарги. Но выбора не было. Алифи позвали. В человеческих богов тут не верили. Сказку про Свет и Тьму я еще раз слушать не стал. Сказав что-то маловразумительное, пошел спать, допуская, что ночью мне устроят темную. Обошлось. То ли трезвых не было, то ли решили, что купания в толчке достаточно...

...

- Мер То! Прибыл гонец - клан Теней дошел до Большой Воды.

- Я рад за них, Тун Хар. Так и передай гонцу.

- Вождь, может нам надо торопиться? Воины Теней убьют всех и нам оставят только кошек по дворам ловить.

- Кошек говоришь? Тун Хар, наша цель - Шесть башен. Я отдал сотню скакунов за право быть там первым. Вот какую кошку мы будем ловить. И поверь, ей еще никто не смог обломать клыки. А Тени - они не смогли выбить врага из заурядной крепости и пошли искать более простую добычу. Косорукий застрянет у Большой Воды так же, как застрял там. У нас будет достаточно времени.

- Но если вдруг он переправится на тот берег?

- А вот если вдруг, то мы с тобой развернем своих лошадей и пойдем на Куаран. Потому что Шесть башен - это слава надолго, а Куаран - навеки. Не волнуйся. Уже скоро.