Спорить - легко. Переспорить - трудно.

Мор. Избранные цитаты. Глава "Парадоксы".

Третье пробуждение разительно отличалось от предыдущих. Если в первый раз я очнулся подвешенным на колонне в какой-то масонской зале, во второй раз я вообще так ничего и не увидел, то сейчас все было вполне себе ничего. Очнулся я в лесу, точнее на поляне. Все вокруг звенело, шуршало, двигалось и пело. Кто-то звенел посудой неподалеку, шуршала трава под ногами, бегали куры и пели птицы. Или бегали птицы, а пели куры. В любом случае, уголок деревенской жизни посреди лесной глуши. Я лежал прямо на траве, видно никто особо не заморочился поиском моего дивана. Ничего не болело, ничего не мешало. После недавних страстей - почти благодать. Небо было голубым, солнце - в зените, а одуванчики радовали глаз всеми цветами радуги. Красные, синие, белые, желтые. Всякие. Это разноцветие почему-то нежелтых одуванчиков нарушило хрупкое состояние умиротворения. Желание разглядеть их поближе заставило меня подняться. Впрочем, простоял я недолго, голова кружилась, ноги отказывали и подгибались, а земля настойчиво просила вернуться. Отказаться от такого приглашения было непросто, я и не стал отказываться, попросту плюнул на диковинные одуванчики, сел на них, привалился спиной к удачно подвернувшемуся пеньку и постарался оглядеться повнимательнее. Поляна была большой, наверное, рукотворной, поскольку только человек приноровился вырубать себе в лесу дырки такого большого диаметра. В поперечнике метров сто. Ни палаток, ни тем более костров не было. Но за моей спиной сидел какой-то здоровый дедуган, булькал тарой и искоса на меня посматривал.

- Живой? - старик протянул мне бутыль странной уплощенной с краев формы, - пей.

Пить хотелось так, что впору было одуванчики облизывать. Рассудив, что деду незачем было столько ждать, чтобы меня потом отравить, взял бутыль, да и отхлебнул чуть-чуть. С полбутылки. Жидкость оказалось обычной водой. Дед, получив назад свой чудо-сосуд, зачем-то кивнул и продолжил.

- Твое имя?

Вопрос застал меня врасплох, я находился еще в том состоянии, когда хочется ущипнуть себя в надежде что все вокруг морок, что вот сейчас наступит утро и этот страшный сон закончится. Щипать себя я не стал, но задумался. Происходящее вокруг было непонятным и чересчур странным. Допустим, предыдущие дни меня так неслабо плющило по причине болезни. Причем сумасшествие и кратковременное помрачение рассудка были совсем необязательными. Могла быть лихорадка, банальный грипп с такой температурой, когда организм поневоле от перегрева начинает активно глючить. Лежал я, предположим, на больничной койке и метался в бреду, а виделись мне люди-кони и слышались голоса. Вполне себе рабочая гипотеза для начала. Но очнуться я тогда должен был в палате, возле меня должен был быть не трухлявый дед, а врач. Причем лучше женщина, молодая и обязательно красивая. Хотя нет, такая не вылечит, по крайней мере от таких болезней, при которых глюки по палате бегают и к спинкам коек прикручивают. Значит серьезный врач, а рядом с ним молодая и красивая практикантка, ну на худой конец медсестра. Поняв, в каком направлении устремились мысли, одернул себя. Кому скажи, такие мысли, да при виде деда.

- Ты меня понимаешь? - дедуган вновь привлек мое внимание. И зря. Присмотревшись к нему, я понял, что рано понадеялся на свое выздоровление. Образы врачей-практиканток-медсестер померкли за ненадобностью, поскольку дедушка был непростой. Старое, усеянное морщинами лицо, всю долгую жизнь видимо кто-то тянул вниз, иначе бы оно точно не выросло такое длинное и узкое. Острый подбородок, ни следов бороды или усов видно не было. Острые скулы, резко очерченные черты лица. Все в нем было именно такое - резкое, острое и излишнее. Пряди длинных седых волос равномерно спадали на плечи, еще больше зауживая физиономию.

- Ты кто? - это уже я. Сподобился на встречный вопрос. Подозреваю, что вид при этом имел преглупейший, но сам вопрос имел для меня ключевое значение. Я не знал, кем был этот старик в строгом темно-зеленом камзоле, так нелепо выглядевшем на фоне травы и цветов. Но я точно знал, кем он не был. Он точно не был человеком...

Глаза. Два ярко зеленых омута с уже знакомыми вертикальными зрачками затягивали в себя, под их взглядом рождалось и крепло чувство собственной неполноценности и даже ущербности. Глаза, которые видели слишком многое, глаза, глядя в которые чувствуешь себя ребенком. Младенцем. Несмышленым щенком. Мышью. Тараканом.

- Учитывая обстоятельства, вопросы задавать буду я, любопытный наш. Имя? - последнее слово незнакомец произнес резко, словно гвоздь одним ударом загнал. Это существо уже язык не повернулся бы назвать дедушкой. Ангел гнева. Только крыльев нет, да рожей не вышел. Но страшно все равно не было.

- Откуда ж мне знать твое имя? - я нарочито вскинул брови. - А что, забыл, болезный? Беда, и спросить то больше не у кого.

Дед встал, поднял узкую ладонь и, указав на меня, повторил, - Имя?

Дальше произошло сразу несколько событий, так по разному воспринятых мной и этим недоангельским ликом. Во-первых, меня бросило вверх - пятки вместе, носки врозь, грудь колесом. Пропали и тошнота, и слабость, и желание послать собеседника нафиг. Сие действо я воспринял со стороны и, надо признаться, удивленно. Дед же мою первую реакцию воспринял как само собой разумеющееся. Во-вторых, меня понесло.

Пожалуй, здесь будет уместным небольшое отступление. Мое детство пришлось на эпоху советского агитпропа, студенческие годы - на безумные, ни во что не верящие 90-е, молодость - на начало нового тысячелетия, править бал в котором стал пантеон новых, так и не принятых мною богов - доллар, евро, мелкий божок - рубль. Я продукт своего времени, ставящий знания выше веры, логику выше догматов. Я не верю в мистику, оккультистику, кабалистику, чепушистику и прочие великие науки. Как и во всякие наговоры, камлания и заклинания, шаманов, светлых магов и злых колдунов. Мой бог здравый смысл, а уж он-то обладает действительно великой силой.

Скорее циник, чем лирик. Скептик, но с верой в свое я и в лучшее будущее, вот такое невозможное сочетание. Вообще, оценивая себя со стороны, я не раз приходил к выводу, что человек я исключительно положительный и разумный, и вообще из таких замечательных людей только я, да еще может быть мое отражение в зеркале. И признавал я за собой только один серьезный недостаток. Когда здравый смысл мне отказывал, во мне поднималось нечто и меня несло. Потом мне, конечно, бывало стыдно, но это уже было значительно позже. Такой вот ломатель стереотипов и крушитель авторитетов.

- Ах ты, урод замшелый. Тварь серая. Рухлядь криворожая. Ты меня спрашивать будешь? Ты, нелюдь. Имя мне тебе сказать? Может еще и ключи от квартиры в зубах принести? Мразота.- после этих слов меня скрутило и бросило обратно на пень, только рухнул я как подкошенный, под ноги побелевшему от бешенства старику.

- Я для тебя Высший, человек. Всегда - Высший. Я - твой Бог, потому что именно я создал тебя и в моей власти прервать твою жалкую жизнь. Ты дышишь, потому что я разрешил, ты еще жив только до тех пор, пока я не передумал. - ладонь сжалась и сердце в моей груди сдавило в железных тисках. - ты будешь говорить, если я спрашиваю и молчать, если я тебя не хочу слушать. Имя?

- Василий. - сердце сдавило еще сильнее. Дышать стало нестерпимо больно. Я, задержав дыхание, поправился - Василий, сэр. То есть Высший.

Боль отпустила, но тут я опять все испортил. Как всегда. Назло врагам.

- Или Петр? Однозначно - Петр. Или все-таки Вася? - накатившая боль отправила меня в небытие, только в этот раз особенно вовремя...

...

Следующее пробуждение мало отличалось от предыдущего. Все те же звуки природы, запахи цветов и леса, голубое небо над головой. Все тот же дедуган, усевшийся неподалеку. Терять сознание и уноситься в высшие эмпиреи уже становилось дурной привычкой, но меня это заботило до смешного мало. Мне нужно было время на осознание происходящего. Время, которого мне никто не давал, и похоже давать не собирался. В сумасшествие уже не верилось. Слишком детально прорисованная картинка не походила на грезы умалишенного, хотя с другой стороны, пока с ума не сойдешь, точно не узнаешь. Я лежал с закрытыми глазами и думал. Происходило нечто невозможное, неправильное, а главное непоправимое. Вся моя прежняя жизнь провалилась в тартарары, и похоже ее уже было не вернуть. Вспомнились глаза жены, улыбка дочки. Их больше не будет, а будет поляна, лес, нелюдь, пытки и непонятные ритуалы. Не будет любимой работы, сидения в Интернете и просмотров фильмов по вечерам, привычных книг и чашек кофе с мороженым, дрессированной овчарки и совершенно недрессированного кота. А будут странные залы, свечи, деды-инквизиторы и синие одуванчики. Я читал фэнтези, романы о всяческих переносах и попаданиях, я знаю, как это может быть, у меня достаточно воображения для того, чтобы даже представить, как это может случиться, но я не должен быть героем таких историй. Мне для этого остро не хватает розовых очков. Я попросту не верю в цивилизованных людей, которые в здравом уме с удовольствием променяют отдых в комфорте на нищету средневековья и количество драгоценных камней и золота не играют здесь никакой роли. Не в золоте комфорт измеряется. Или есть здесь кто-нибудь, кто способен наколдовать мне для начала, скажем, плитку шоколада и чашку крепкого кофе? И таблетку спазмалгона от головной боли? Но главное не это. Главное совсем, совсем другое. Моя жена теперь будет кто? Вдова? А дочь - сирота? А мать? У каждого из нас есть долг. Мой долг уже некому оплатить. Я открыл глаза. Не знаю, что в них увидел старик, бросивший меня в каматоз, но я чувствовал только тоску и безразличие к окружающим меня странностям. Время удивления уже ушло. Время ярости еще не наступило.

- Продолжим? - собеседник был сама вежливость. Непривычные, чуждые черты лица мешали точно понимать эмоции этого существа, да и были ли они вообще, эти эмоции. По крайней мере, бешенства уже не было.

Пришлось сесть, облокотившись руками о землю за спиной. Говорить, отвечать не хотелось, небо стало казаться серым, радужные цветы - мрачными, а старик окончательно превратился в урода. Хотя и раньше-то красавцем не был.

- А что, есть варианты, где продолжать не будем?

Вновь вытянутая рука, но я успел поправиться раньше, - Высший.

- Мы будем говорить, ты будешь отвечать на вопросы, а я буду смотреть в твои глаза и читать истину. Ты не так глуп, чтобы не понять, что ложь будет наказываться.

- А финики-то будут? - хотел спросить я, но не смог. Возникшая проблема оказалась неожиданной. Оказалось, что я не мог вот так сразу собрать слово финики из так не к месту вспомнившегося мультфильма. Буквы я представлял, звуки - тоже, а сказать вот так, словом - нет. Это был не мой язык, в нем не было название для таких фруктов. Да и были ли сами финики в этом мире? Но на этом неожиданности не закончились. Поднеся руку к подбородку, чтобы задумчиво почесать щетину (дурная привычка, от которой я так и не смог избавиться), обнаружил, что сама рука, кожа на ней, а также подбородок - тоже не мои. Не могли они быть моими. Я помнил себя светлокожим человеком, загар у которого проявляется только в виде непрезентабельных ожогов и не слишком презентабельных, но зато многочисленных полосок кожи, которые так здорово тягать со спины под кривыми взглядами окружающих. Эти же руки были не просто загоревшими, они были бронзовыми, того удивительного оттенка, который невозможно получить выбегая позагорать на ближайшую речку. Мои руки были тонкими, с длинными пальцами с неровно обрезанными ногтями. Увы мне, но маникюр так ни разу и не нашел места в моем расписании дня. Эти же руки были руками здоровяка, с толстыми сардельками, вместо пальцев. Ногти же были вообще бесцеремонно обгрызены, а местами и обломаны. Мои старые ногти против этих недогрызков ушли бы со свистом первым лотом аукциона. Подбородок, само собой, тоже был не мой. Широкий, с ямочкой посередине. Отлично подходящий к моей новой круглой роже и корявым пальцам. Алес. Который капут.

- Зачем так? - как будто он бы ответил. Вспышка боли в груди уже не испугала. Подумаешь, сердце встанет, что это по сравнению с происходящим вокруг. У меня забрали абсолютно все. Дом, семью, друзей, работу, интересы, язык и даже меня самого. Что уж тут до какого-то сердца, тем более чужого.

- Я задаю вопросы - ты отвечаешь правду, любопытный наш. Тебе понятны мои слова?

- Нет.

Упрямство - последний оплот отчаявшегося. Когда ситуация оказывается безнадежной продолжает бороться не самый смелый, не самый сильный, а самый упрямый. И достается ему, к сожалению, соответствующе. Удар был такой силы, что меня бросило на землю, в глазах поплыли круги, а рот заполнился кровью.

- Ложь. За каждую ложь ты будешь наказан. Тебе понятны мои слова?

Я поднялся, сплюнул кровь и упрямо ответил. - Нет!

И еще раз - поднялся, сплюнул. - Нет.

Глупая бравада. Бессмысленный с любой точки зрения поступок, но я не мог сдаться вот так просто. Когда я уже не смог подняться рядом оказались два незнакомых типа, поднявших меня с земли и поставивших на колени. Сил сопротивляться уже не было.

- Тебе понятны мои слова?

Эта седая сволочь была терпеливой. И методичной.

- Да. - Маленький шаг назад еще не бегство. Снова земля и снова дюжие молодцы устанавливают меня на колени и становятся с боков. Чтобы не сбежал? Или чтобы не упал? Похоже было на второе, но мне нравилось именно первое предположение.

- Да, Высший.

- Твое имя?

Падать мордой в землю, если честно, надоело. Имя? Откуда я могу знать имя этого загорелого круглолицего бедолаги, который теперь и есть я?

- Не знаю, Высший.

- Странно, возможно это правда, - Старик всматривался мне в глаза, ответ его очевидно не устроил. - Какое ты имя носил в прошлой жизни?

Догадливый, паразит. Обман поймет, а отвечать нельзя. После первого шага назад остановиться сложно, после второго - почти невозможно.

Опять удар - земля - молодцы - вопрос.

- Какое ты имя носил в прошлой жизни?

Прошлая жизнь? Ах, да я слышал такую концепцию. Буддисты в нее вроде верят. Или индуисты. Или и те и другие. Только ж откуда мне знать? Я себя до рождения не помню.

- Не помню, Высший.

- Кем ты был до призыва?

Тянуть время. Думать. Призыва. Вот оно. В армию. Так я же и не призывался, как всякий потомственный язвенник. Таких призывать - только портки переводить. На казенных то харчах.

- Не знаю, Высший.

- Долго!

И снова удар - земля - молодцы - вопрос. Рутина.

- Первое имя, что вспомнишь?

- Мортимер, - вот почему Мортимер - сам не знаю. Но сказали же - первое, что вспомнишь.

- Что знаешь о своем мире?

Мой мир теперь здесь. О нем я не мог ничего знать. И я, глядя в бездонные глаза этого существа, честно ответил, - Ничего, Высший.

- Первый рассказывал о летающих повозках. О магии в железных канатах. О полетах к звездам. Что ты об этом знаешь?

Вот оно как. Оказывается, какой-то первый уже рассказывал. Судя по описаниям, старался, доходчивые сравнения искал. Молодец, умный, не то, что я.

- Долго! - и снова удар (кто бы сомневался) - земля (привет, давно не виделись) - молодцы... С молодцами вышла заминка, поставить меня на колени так просто как раньше уже не получилось. Я стоять на коленях отказывался наотрез, поскольку не мог удержать равновесие и радостно уходил на следующий круг - земля - молодцы, снова земля.

- Держите его. - после этого приказа я надежно повис в руках слегка запревших товарищей. Зато земля надолго выпала из моего графика перемещений.

- Что ты об этом знаешь?

О чем? Ах, да, магия в веревках и летающие кони. Богатая фантазия у человека.

- А они, что, бывают?

Удар. Как это не удивительно, но в такой забаве я участвовал впервые, вот не приходилось раньше проводить время вот так, чтобы чуть что, сразу в лоб, или в грудь, или еще куда, но обязательно мне. Интересная образовательная программа, к нам бы ее в университет, госэкзамены принимать. Додумать не дали.

- Ты знаешь, что твои ответы определяли твою судьбу?

- Нет.

Удар. Что ж я тупой что-ли? С семнадцатого-то раза точно понимаю.

- Нет, Высший.

- Ложь! - и снова удар - вопрос. Вяло отметил серьезное сокращение обязательной программы и бессмысленность предыдущей корректировки.

- Да, Высший.

- Ты оказался бесполезен, упрямый наш. Ты умрешь, - похоже, старик заканчивал разговор.

Страха не было. Жизнь догорала, как мотылек, присевший отдохнуть на сигарету. И вспомнив великую мудрость, что если никакой разницы, то почему бы не ляпнуть гадость, я сказал в спину отвернувшемуся дедугану.

- Ну, спасибо, Высший.

Старик развернулся. - За что спасибо?

- Да позабавил перед смертью.

Непонятную мне должность "высший" я сознательно опустил, но старик проигнорировал этот мой мелкий выпад. Он смотрел на меня и дергался в конвульсиях, издавая при этом странно булькающие звуки... Смеялся, что ли?

...

Энгелар смотрел на родной город, на мощные белокаменные стены, на высокие башни, на крыши великолепных дворцов. Лес уже остался за спиной, но хотелось вернуться. Слишком редко появлялась возможность провести время вот так, на природе, среди деревьев и птиц, глядя, как Солнце рисует узоры пробивающимися через густую листву лучами.

- Милорд? Вы в порядке? Я говорил Вам, что этот третий непрост. Нет, но каков наглец! У меня уже все готово для казни. Как предпочитаете, публично? Или может быть без лишнего шума? Будете присутствовать?

- Безжалостный наш! Это что за пессимизм? Не ты ли настаивал на его дальнейших испытаниях?

- Я настаивал? Ах, да, но...

- Мне он понравился. С казнью пока не торопись, закончить эксперимент всегда успеем. Это вызов, Безжалостный. И возможность. Ты был когда-нибудь в горах Кальта-рока? Нет? Ты много где не был. Но это мы исправим, чуть позже. И сразу после гарнизона известного тебе северного форта можно будет направить тебя хранителем перевалов - есть такая должность. Лет так на двести. Не бросай на меня такие взгляды, я все-таки твой правитель. Я поговорю с Владыкой Алакиром, думаю он согласится принять от меня такого замечательного молодого специалиста. Там красиво. Конечно, далековато, но ты же у нас по характеру отшельник. Как нет? А кто тебе вообще разрешил спорить с Владыкой? Отшельник, я сказал. Кстати, это очень хорошо, что мы с тобой одинаково представляем развитие твоей карьеры. Так вот. Среди гор Кальта-рока есть две горы. Первая гора - Муарок, самая высокая, величественная и красивая из тех, что я видел. Другая - даже не имеет названия. Она далеко не такая высокая и уж точно не самая красивая. Ее прелесть в другом. Нет никого, кто побывал бы на ее вершине. Ни Алифи, ни Рорка, ни тем более люди не поднимались на ее крутые склоны и не достигали вершины. Когда я был молод, кстати, я говорил тебе, что тоже был молод? Давно это было, проиграл я другому принцу спор. Спорили мы на то, кто быстрее поднимется на Муарок. Интересное время. Я потратил два сезона на подготовку, поднимаясь на горы пониже. Я отрабатывал технику и собирал команду. Но я проиграл, безоговорочно. Тот принц, он все эти два сезона пытался взойти на ту безвестную, неказистую гору. Не смог, потерял шестерых людей, сам несколько раз чуть не сорвался, но потом на Муарок словно взлетел. Ты должен понять одну мысль, Безжалостный. Любое испытание - это возможность стать сильнее, умнее, лучше. Включи его в общую группу, посмотрим, что получится.

Тот факт, что принц Сенеталь так и не вернулся с той горы, рухнув в пропасть во время спуска, Владыка упоминать не стал. Ни к чему засорять неокрепшие умы малозначимыми подробностями.

...

Тогда я еще много не знал. Поступал ли я глупо? Наверное. Просто отсутствие информации делает нас беззащитными. Я грубил и испытывал судьбу, я нарывался и когда достиг успеха - спокойно ушел, уверенный, что последние минуты прожиты не зря. Ушел, поддерживаемый под руки двумя бравыми ребятами, в человеческих глазах которых я видел только одно - равнодушие. Путь от той поляны до выхода из леса не запомнился. Деревья, косогоры, лесные тропы. Не до них было. Я прокручивал в памяти сохранившиеся отрывки последних дней и думал. Думал на ходу, думал когда падал, спотыкаясь о коряги и корни деревьев, думал, когда дюжие молодцы волокли меня дальше уже на своих здоровых плечах. Мне казалось, что другого времени подумать и разобраться в происходящем у меня не будет. Можно было, конечно, плюнуть на все и смотреть на красоты настоящего леса, а не тех чахлых зарослей, которые встречались мне в той жизни, что до призыва. Так родилась и вторая гипотеза, не то чтобы рабочая, но ни лишенная своей прелести. Все это - проделки военкомата. Как говорится, не хотите идти на призыв, тогда призыв придет к вам. Итак, что мы имели? Полная смена обстановки. Прощай городская жизнь не самого крупного мегаполиса, да здравствуют пущи и замки с привидениями. Это раз. Полная смена имиджа - прощай суровый преподаватель, наводящий тоску на золотую молодежь. Да здравствует пытуемый и истязаемый, пленник, экспонат. Что еще? Да, сначала меня чуть не сожгли заживо. Зачем? Призвали, а потом сразу чуть не прибили. Может что-то пошло не так? Может так и надо, ритуал у них такой? Потом попытались обколоть наркотой и загипнотизировать, ну это понятно зачем. Чтоб радовался, когда за ухом почешут. Радоваться не получалось, чесать за ухом никто не торопился. Потом вызвали на откровенный разговор, а когда оказалось, что ничего не помню, ничего не знаю - церемониться не стали. Не захотел восхититься и проникнуться великими идеями дружбы народов - удавим за поворотом.

Пока все логично, здравому смыслу не противоречит. Но что-то же они хотели? Зачем то я им был нужен? Или они так, спросонья, а не призвать ли нам известного товарища пред наши зелены очи. Вроде как по сто двадцать раз на дню людей призываем, а на этого еще не посмотрели? Бред. Призвали случайно? Вроде как хотели с духом своего дедушки поговорить, а тут раз, дедушка сам не смог, вместо себя замену прислал? Тоже бред. У них там все готово было. Шаман этот местный, что меня поджаривал. Опять же старый хрыч на поляне обмолвился, первый, мол, говорил. Значит я точно не первый. Значит, эти уроды сознательно меня с дивана вытащили и сюда призвали. Демон я им что ли? А там, на моем диванчике то, что осталось? Труп? Растение-овощ? Или может быть этот, который здешний я, грызун ногтей и любитель позагорать? Вот будет сюрприз супруге.

Итак, вызвали. Причем не в первый раз. Значит не случайность, знали что делали. Ну, допустим, бывает. Кто-то бабочек ловит, кто-то тараканов сушит, а они души из параллельных миров тягают, забава у них такая. Но откуда взялся этот крепыш, который здешний я, прикрученный к колонне? Ведь не случайно прикрутили-то. Очевидно, готовились, тело подыскали. Силы тратили, а потом вот так, раз не получилось, два не получилось и пепел развеять? Бесполезен, мол? Эх, надо было колоться. Как там он сказал, повозки летающие, магия в проводах?

Дальше. Кто эти твари с серой кожей? Вертикальные зрачки это конечно круто. Кошачьи что ли? Параллельная ветвь эволюции? Страшный сон дедушки Дарвина? Ростом повыше меня будут, зубы острые, нос слишком широкий, уши... У старика с поляны, ушей вообще не было видно, но там такая копна волос, что и слон уши бы спрятал. Однозначно нечеловеки. Но, похоже, гуманоиды. Судя по тому, что мои конвоиры выполняли любые приказы этого существа, именно чужаки тут и заправляют. Хотя это я тут чужак. Кстати, вот эти то, меня волокущие, - самые обычные люди. Ну, невысокие, кряжистые какие-то, выглядят тупыми обмылками. Но это свои обмылки, человеческие. Глаза, уши, цвет кожи и волос. Европеоиды, они же жители Европы. Правда не в шкурах ходят. Кстати, насчет одежды.

Скосив взгляд на поддерживающее меня широкое плечо обнаружил, что одето это плечо было в грубую рубаху грязно-белого оттенка. Лен, что ли? На мне оказалось похожая шмотка, только поновее. Пуговиц не было, а скреплялась она поясом на манер дзюдоку. На ногах были штаны из той же грубой некрашеной ткани и кожаные тапки. Тяжелые, потрепанные. Судя по тому, что ногу не натирали - тело мне подвезли уже вместе с обувью. Родная так сказать. На заводскую работу эти вещи уж точно не походили. Умелец клепал. Старик как-то по другому выглядел. Вспомнился камзол - богатый - из дорогой ткани, отделанный золотой и серебряной вязью. Тот камзол отличался от дерюги, в которую был одет я настолько, что сразу всплывали аналогии из нашей истории. Которая уже никакая и не наша. Аристократ и слуга. Даже не челядь, а так, селянин с полей. И то, что нехитрая одежда моих конвоиров была практически схожа с моей, тоже многое говорило о распределении ролей.

Куда ж я все-таки попал? Может, есть шанс того, в смысле обратно?

Мысль пришла, поворочалась, подыскивая себе место среди моих жизненных целей, но не нашла и тихо удалилась. Исключено. Кто я для них? Что-то я не заметил благоговейного трепета в глазах своих мучителей.

Что-то было еще, что-то важное я все-таки опустил. Да, наш разговор. Этот гад меня ни разу не коснулся, что не помешало мне лицом перепахать половину поляны. Швыряло меня знатно, но как он это делал в голову не приходило. Тоже мне филиппинский хилер. Очередная загадка. Что еще? Красные одуванчики. И синие. Нонсенс, но одуванчики я все-таки узнаю, тем более что часть из них уже отцвела и нарядилась в белые парики готовых покорять мир семян. И синие. И красные.

Какие варианты объяснений обрушившихся на меня странностей? Альтернатива первая - болезнь. Вроде как я в больнице, но в результате буйного или не очень помешательства мерещится мне иной мир и все эти диковины. Ну, такая версия объясняет странности лучше других. Но больно натурально все выглядит. К тому же в дурдоме на плаху не водят, максимум на уколы, так что в таком случае переживать мне не стоит. Альтернатива вторая... перенос классический, но с аномалиями. Классический, потому как читал я книг на эту тему штук так сто. А сколько не читал? Согласно современному вектору развития фантастики перенос есть вещь рядовая и даже обыденная. С аномалиями, поскольку меня должны были встретить с почестями, нарядить в рыцарские одежды и привести десяток принцесс на выбор. А я бы поковырял в ухе и лениво уточнил, есть ли еще кто, а то эти слишком страшные. К тому же, если перенос все-таки возможен, то как об этом стало известно? Вроде как кто-то смотался туда-обратно и книгу об этом написал? Вот кстати интересно, кто первый идею переноса придумал?

Вспомнив, что интернета под рукой нет, да и обстоятельства неподходящие, пожелал килограмм горчицы в его чашку чая, как потенциальному виновнику происходящего и переключился на другие мысли. Хорошо, еще варианты? Внушение? И то, что сейчас происходит все-таки нереально? Кому это понадобилось? Или может быть вся прошлая жизнь не более чем фантом?

Поняв, что перехожу уж на совсем бредовые предположения, переключился на происходящее вокруг. Оказывается, что лес остался только по правую руку, а мы достаточно споро шли по хорошо наезженной дороге вдоль кромки деревьев. Автобаном она, конечно, не была, но и сравнивать ее с той тропкой, по которой мы шли до этого, было нельзя. Этой дорогой пользовались и пользовались часто. Впереди виднелась широкая лента реки, но дорога вела не к ней, а поворачивала, огибая лес справа.

Поворачивала дорога, повернули и мы. Тут я попытался притормозить, чтобы осмотреться, но моментально получил увесистую затрещину и пошлепал дальше. Сил трепыхаться не было, а осмотреться можно и на ходу. Дорога вела к комплексу зданий. Для замка он был слишком велик и выглядел достаточно внушительно, чтобы привлечь мое внимание и в более обычной обстановке. Больше всего он напоминал огромный храмовый комплекс где-нибудь на востоке моего мира, но был обнесен массивной монолитной стеной. Издалека стена не показалась высокой, но все равно выглядела солидно. Сделанная из светло-серого камня, с узкими бойницами и высокими воротами, к которым собственно и лежал наш путь. Ворота были открыты, возле них кипела жизнь, но взгляд, не задерживаясь надолго, убегал дальше. Высокие белые шпили четырех тонких башен, похожих на минареты, возносились в небо. Их назначение было неясным, поскольку жить в таких сложно, а на оборонительные сооружения они были непохожи. А если там еще и лифтов нет, так это вообще аттракцион для альпинистов. Минареты находились уже внутри городских стен, создавая своеобразный внутренний квадрат и давая представление о размерах поселения даже находившимся далеко. Пространство между башнями занимали разнообразные строения, крыши и верхние этажи которых хорошо просматривались из-за стены. В центре города возвышалось большое нечто. Домом это строение назвать не поворачивался язык, а на привычные мне очертания дворцов (спасибо информационной эре и нескольким познавательным каналам) оно не походило. Стояло это здание пусть и в центре, но особняком, внутри города видимо был холм, на котором оно и было расположено. По крайней мере даже на дальних подступах к городу это здание просматривалось почти целиком, от верхушек кустов перед входом до необычной крыши, покатой и зеркальной, по крайней мере казалось, что в ней отражаются солнце, небо и облака. Этакий посредник между землей и небом. Сразу под ней размещалась открытая галерея и, судя по размеру людей, стоявших на ней, само здание было действительно приличных размеров.

Возле ворот нас уже встречали. Четверка оленей впряженных в одну упряжку и везущая хвороста воз. И пусть вместо воза был добротный фургон на колесах, а хвороста не было и в помине, сути дела это принципиально не меняло. Конвоиры прямо на глазах у солдат, охраняющих ворота, затолкали меня в этот импровизированный воронок, залезли сами и дальше мы поехали с комфортом. Только вот такой я конспиролог, что задумался над двумя вопросами. Почему до ворот меня вели пешком, сбивая мои и так не слишком здоровые ноги, когда могли подать карету прямо к подъезду, точнее фургон к выходу из леса? А также почему, когда осталось совсем чуть-чуть, меня затащили в это узилище на колесах, если я бы лучше посмотрел по сторонам? И если представшие передо мной виды вряд ли были способны изгнать тоску из моего сердца, то по крайней мере добавить информацию о происходящем - вполне. В фургоне было одно маленькое окошко, расположенное в двери, занавешенное шторкой и прижатое еще и одним из моих провожатых, так что экскурсию по городу пришлось отложить до лучших времен.

...

Они были одни в комнате, стены которой были убраны кроваво-красными коврами, подсвеченными лучами заходящего солнца. Окна комнаты выходили на север, но света было достаточно - он отражался от крыши дворца, находившегося неподалеку. Шторы в этот раз были другими, сшитые из тонкой, полупрозрачной коморэнской ткани, они хорошо пропускали свет, однако скрадывали детали, превращая великолепные здания за окном в одинаково безликие громады из камня и стекла.

- Они все-таки начали обучать всех троих. Мой источник утверждает, что возникли проблемы. Женщина - больна на голову, психопатка и неврастеничка. Один из мужчин - припадочный, больной на все тело, да и вроде бы ему не смогли установить блоки. Вот такие они, надежды Энгелара. Как ты понимаешь, отступать ему некуда, Рорка на переправах, так что решением Владыки допустили к обучению всех троих. Несмотря ни на что.

- Это хорошо. Очень хорошо, - собеседник довольно потянулся, но продолжать не спешил. Спешить он вообще не любил, а сейчас и вообще смысла не видел. Если коллега не поймет - переспросит. Задать вопрос легко, но маленькое поражение все равно останется в памяти. А вот это намного полезнее спешки.

- И что же в этом хорошего?

Алифи в который раз словил себя на том, что он легко предсказывает мысли своего союзника. Полезно? Возможно, но потом. Сейчас важнее свалить всемогущего прежде Владыку, а здесь их интересы полностью совпадали.

- Это значит, что у старика больше нет времени ждать. Ему нужен результат. А о чем это говорит? О том, что, он больше не рассчитывает на другие проекты. Это хорошо, он не готовит сюрприз. Понимаешь, наша задача не дать ему получить этот результат - простая игра - кто - кого. С той лишь разницей, что мы знаем о его действиях и шагах многое, а он о наших - ничего. Смотрим дальше. Энгелар знает, что женщина для его целей непригодна. Совсем. Она больна, неуравновешенна и безнадежна. И что он делает? Ничего. Еще у одного человека отсутствуют установки, без которых нельзя позволять ему не только учиться, но даже жить. Преданность Свету. Почтение к Алифи. Неприятие слуг Тьмы. Такой человек непредсказуем. И что он делает?

- Ничего, он дает им обоим шанс, и что? Владыка здесь он, кому как ни ему решать?

- Дружище, это - нарушение протокола, несоблюдение ритуалов. А если задать вопрос зачем? Умысел? Халатность? Некомпетентность? А если этот вопрос зададим не мы, а более влиятельные персоны? Да, они не в силах ему помешать, но может быть это поможет кому-то понять, что и нам мешать не стоит. Это слишком сильно похоже на ошибку, чтобы не обращать внимания.

Союзник нахмурился. Или уже соперник? Нет, пока еще нет.

- Не будем спорить. Но раз мы решили помешать проведению эксперимента, было бы неплохо, если бы кто-то из нас поучаствовал в нем. Нужно посмотреть на этих людей поближе.

Первый задумчиво кивнул.

- И с окружением стоит поработать. Повара, посудомойки, уборщицы? В прошлый раз помогло. Нам точно не нужно их душевное спокойствие. Женщину и этого больного надо выводить из игры сразу.

- Люди болтливы. дружище.

- Естественно. Люди не только болтливы, но еще и смертны. Увы.

...