Вступление

На ничейной земле жизнь текла спокойно и размеренно. Так было последние две тысячи лет, если не считать нескольким мелких стычек её обитателей между собой.

Ещё не до конца стихли трели дневных птиц, как в пролеске за окном ухнула первая сова, гоняя по опавшей прошлогодней листве зазевавшуюся мышь. Свой вечерний хор затеяли цикады: тысячи скрипящих голосов заполняли пространство, остававшееся после дневных певунов. Ярко-красный диск солнца нехотя скрывался за грядой Нарэн-Кура, окутывая слепящими искрами снежные шапки его величественных вершин. День плавно скатывался в сумерки, окутывая долину ордена вечерней прохладой и запахами ночного леса. Вечерние звуки постепенно наполняли полупустые коридоры замка ордена магов огня.

Мэлнон сидел на стуле в большом зале и листал книгу истории ордена. Он, будучи главой этого ордена, очень любил историю и подолгу мог ещё и ещё раз перелистывать эту большую и тяжёлую книгу. На столе рядом с ним стояла чернильница с пером, а чистый лист пергамента всегда был в кармане его роскошного алого одеяния. Иногда маг брал перо в руки, окунал в чернильницу и что-то записывал себе на пергамент. Вполне обычный рабочий вечер. Сегодня было так же, как и всегда. В воздухе порхали огоньки, с заходом солнца становясь всё ярче и ярче так, чтоб сидящий в этом зале даже не заметил смены времени суток. Отложив книгу истории ордена, Мэлнон закурил трубку и взглянул на свой посох, стоявший рядом со стулом. Посох даже не стоял, а висел в воздухе буквально в паре сантиметров над каменным полом, готовый в любой момент оказаться в руке хозяина.

Воздух стал сгущаться, как бы втягивая в себя пространство, а тут же завертелся, подобно маленькому смерчу, закручивая в бешеном танце пыль и камни, подхватываемые с пола этим адским колесом. Мэлнон кинулся к своему посоху, чувствую бесконечную злобу и ярость, сходящую от этого смерча, разразившегося невесть от куда, но не смог… Невидимая стена словно выросла между ним и его посохом, через мгновение маг просто не смог даже пошевелиться. ОН появился внезапно, вышел их этого смерча, который тут же исчез, роняя на пол поднятую с пола пыль и камни.

— Не так быстро, — ОН замер на месте, опуская вытянутую руку.

Мэлнон попытался рассмотреть своего незваного гостя, но сделать это оказалось не так то и просто. Лёгкий ветерок колыхал раскинутые полы красно-чёрного одеяния, которому, казалось, было уже несколько тысяч лет. Смрадный запах тлена и гари от этого одеяния наполнил всё вокруг. Так жутко не вонял даже скунс, только что вынырнувший из очередного болота ничейной земли.

Резкое движение ЕГО руки и посох мага с глухим звуком ударился о противоположную стену зала, оставив мага без всякой надежды на сопротивление этому могущественному и явно недружественному существу, ибо маг не знал, кто или что перед ним находится. Ни один маг ничейной земли не мог похвастаться таким могуществом.

— Успокойся, посох тебе не поможет, — мёртвый голос прервал эхо падения посоха, — я просто пришёл поговорить. У меня к тебе дело…

— Я не собираюсь иметь с тобой никаких дел! — резко одёрнул Мэлнон пришельца, — я….

Мэлнон скривился от боли. Тело не слушалось хозяина, а кровь отхлынула от рук и ног и, казалось, вся собралась у него в голове.

— Мне всё равно, хочешь ты иметь со мной дело или не хочешь, — как ни в чём небывало продолжил мрачный голос, доносившийся из-под капюшона незваного гостя, — но ты должен вернуть мне моё оружие. Мне нет дела ни до тебя, ни до твоего жалкого мира, но у тебя есть совсем немного времени, чтоб вернуть мне его. Иначе….

— Что иначе? — еле выдавил из себя старый маг.

— Иначе я разрушу всё, что увижу, начну с твоего жалкого ордена и никто, даже ты, даже Каррун, не смогут мне помешать. Я жду ответа… — ОН вскинул руку, и неведомая сила раскрошила одну из каменных колонн, стоявших в зале. Колонна рассыпалась на тысячи мелких камешков по всему полу, неприятно чиркнув одним осколком по бледному лицу мага.

— Ну что ж, быть по сему… — сквозь боль выдавил из себя Мэлнон. Фигура, стоящая в конце зала по-прежнему была неподвижна.

— Может, всё же скажешь, зачем это всё нужно и кто ты такой? И почему пришёл именно ко мне? — с толикой надежды в голосе спросил старый маг ТОГО, кто стоял в десяти шагах от него.

Фигура едва лишь колыхнулась, и вновь раздался его жуткий голос, сравнимый разве что с ревом старого, повидавшего виды герануса, попавшего в капкан роинов. Капюшон слегка пошевелился, но этого было достаточно, чтоб маг успел немного рассмотреть лицо своего собеседника. Выглядел он вполне человеком, причём достаточно молодым. Прямые черты лица, ровный длинный нос, густые брови, но вот глаза… в них было что-то мрачное, даже жуткое. Нет, глаза были на месте, но они были не человеческими. Полные тысячелетнего огня, глаза пронизывая пространство вокруг себя багровым светом. Казалось, что даже воздух горит и останавливается на пути этого огненного взгляда.

Мэлнон висел в воздухе. Красной змеёй вокруг его запястьев обвился тонкий браслет огненных оков, не давая и шанса пошевелиться, что уж говорить о какой-то магии. Даже дышать ему удавалось с большим трудом.

— Время покажет, время должно пройти. Это нужно всем нам…. - воцарилась жуткая пауза, показавшаяся Мэлнону вечностью, — да и тебе тоже. Как только ты его найдёшь, я приду к тебе снова. Не сомневайся, я смогу тебя найти даже на вершинах Нарэн-Кура и в подземельях гномов.

Фигура исчезла в темноте так же внезапно, как и появилась пол часа назад, просто растворилась в воздухе. Только сейчас Мэлнон почувствовал облечение и без сил рухнул на пол. Огненные оковы испарились вместе с их хозяином, оставив красные следы на запястьях как напоминание об этой встрече. Трясущиеся руки едва позволили старому магу подняться с холодного каменного пола. Ничего не понимая, он тихо опустился на стоявший рядом стул, на котором маг сидел до появления ЕГО. Постепенно Мэлнон стал приходить в себя от случившегося.

Он осмотрел зал, — ничего, кроме осколков колонны, не напоминало о только что побывавшем здесь госте. Один взгляд на посох и тот, подобно послушной дрессированной собачке, поднялся с пола и влетел в руку своему владельцу. Настало время прибрать. Мэлнон стал нашёптывал заклинания в вершину посоха, затем начал вращать им в воздухе…. Осколки колонны поднялись с пола и закрутились в послушном танце: всё ближе и ближе прижимаясь друг к другу, заново формируя разрушенное строение, несколько кругов и вращений — колонна вновь заняла своё место, будто и не валялась она пару минут назад на полу в виде тысяч нескладных камешков. Мэлнон посмотрел под ноги и увидел небольшой камешек с острыми краями, поднял его и обошёл вокруг колонны.

— Чуть не забыл, — сказал он, увидев выбоину у основания колонны и аккуратно вставив в него подобранный осколок.

Ему смертельно хотелось отдохнуть, Мэлнон опустился на стул и позвал своего верного помощника:

— Рикке, подойди ко мне!

В коридоре послышалось хлопанье небольших крыльев.

— Вы меня звали? — раздался из коридора тоненький голосок, больше подходящий ребёнку, нежели кому-то взрослому.

— Принеси мне настоя….

Послушный Рикке, хоть и был размером с большого кузнечика, но отличавшийся невиданной для своего племени силой, ловко примостил рядом с локтём большую кружку свежесваренного настоя из трав горного стоцвета. Настой этого цветка всегда добавлял заряд бодрости старику, который уже семь веков бродил по этому и тому свету. Мэлнон с жадностью выпил всё содержимое, причём в горле было сухо, как после того перехода через соляную пустыню, когда роины украли у него весь запас настоя стоцвета. Руки у него при этом дрожали, а глаза судорожно дёргались, как бы показывая весь процесс мышления великого старца.

Никогда в жизни он не был так озадачен, как сейчас. Первый раз он не знал чётко, что делать. И тут лицо его перестало дёргаться, он застыл на мгновение, а после чего стал быстро ходить вдоль каменных стеллажей, словно что-то потерял. Рикке впервые за сорок лет службы видел своего хозяина не бесконечно спокойным, а таким: шумным, бормочущим несвязанные слова«…свиток… Ансун… Брадкон…Сермион…», бегающим от одной полке со свитками к другой и разбрасывая вокруг искры. На самом деле Мэлнон очень дорожил своим имуществом, и всегда берёг как зеницу ока каждый свой свиток — написал ли он сам, купил ли у бродячих монахом, нашёл ли у поверженных магов в битве или просто достался в подарок от своих друзей или учеников. И уж тем более никогда их не разбрасывал, а каждый раз, как брал в руки, — аккуратно стряхивал пыль, протирал шкатулку из драконьего дерева и никогда не позволял себе забываться, ибо он, глава ордена огня, властитель всех тайн пламени, мог одним дыханием вызвать огненный шторм… Но только не в этот раз. Шкатулки падали с полок, свитки летали по всему залу, так и норовя вылететь в открытое окно.

— Рикке! Готовься, завтра на рассвете мы отправляемся в Лемток. Мне срочно нужно в библиотеку Карруна, и, если повезёт, то и с самим Карруном увидеться. Так что пошевеливайся, собери мои вещи и не забудь мой настой. Путь предстоит долгий.

Давно Мэлнон не выбирался из своего ордена. Последние несколько лет он вообще не покидал стен форта. Но сегодня всё было иначе. Обычно спокойное, будто высеченное из камня лицо, пронизанное морщинами, сейчас же было то сосредоточенным, то растерянным. Его серые глаза, полные вековой мудрости, то смотрели в одну точку практически не мигая, то начинали быстро рыскать по всем сторонам, судорожно впиваясь в каждую мелочь.

Верный Рикке весь вечер летал по дому великого Мэлнона, собирая в один сундук всякие книги, травы, редкие артефакты. К последним, кроме ставших вполне обыденными и практически ничего не стоящими зубов дракона, была чешуя последнего зерзона, который погиб в вулкане ещё три века назад. Тогда Мэлнон бродил по предгорьям Нарэн-Кура, выискивая пропавшего Палладина. Но вместо искомого встретил своего старого знакомого дракона Дарго из рода каменных драконов, который и рассказал о том, что видел, будто Лемас из рода огненных драконов, дрался на вершине вулкана Казо с зерзоном. Но Мэлнон ему не поверил, т. к. до этого последний раз зерзона видели пару тысячелетий назад, ещё когда его, Мэлнона, учитель был совсем юным и не умел вызывать даже простого пламени для разжигания костра. Мэлнон в это время смотрел безотрывно в окно, много курил свою любимую трубку и только глубокой ночью ушёл к себе в дом и лёг спать.

 

Глава I

Встреча

Вечер в таверне «красный нос» для Сенгура явно не удался — кроме как выпить пять дубовых кружек местного пива, ему «посчастливилось» ввязаться в драку между десятком роинов. Этим вечером в таверне десяток молодых и горячих роинов после удачной охоты зашли в таверну отметить свой успех. Роины всегда «славились» своим не очень покладистым нравом и жадностью до добычи. В этот раз они не поделили убитых ими волков. Для роинов носить пояс из шкуры волка считалось эдаким шиком, последним писком моды. В разгар пьянки, двое не поделили подстреленного ими самого крупного волка и зацепились друг с другом в драке. Пока остальные роины расчищали место, один из них неожиданно зацепил столик Сенгура и опрокинул кружку с пивом на пол. Сенгур и сам был не прочь иногда померяться силами с крепким противником, — но в этот раз их было чересчур много. И через несколько минут его просто выкинули на улицу с разбитой губой и поломанным ребром, а может и двумя — считать он не стал.

Валяясь на холодной каменной мостовой перед таверной, он всё же был горд собой — ему таки удалось «вырубить» троих. Делать нечего, не валяться же здесь до утра. Тем более что скоро роины успокоятся и вспомнят о трёх своих, побитых неизвестным и тут ему точно не то, что рёбра переломают, — как бы в живых остаться…

Собрав остатки силы и гордости, Сенгур всё же заставил себя встать и побрёл вдоль кажущейся в ночи бесконечно длинной улицы. Синяя накидка поверх кольчуги была испачкана грязью мостовой и кровью, хлеставшей из разбитой губы. Синяк под глазом начал наливаться, грозя закрыть к утру весь глаз. Благо хоть оружие осталось на месте, — меч с красивой кованой ручкой, украшенной превосходной резьбой, остался при хозяине.

Где-то здесь, в Лемтоке, жил его старый знакомый. Познакомились они лет десять назад, когда Сенгур отправился в горы за перьями веленга, очень ценившиеся у местных модниц. За одно такое перо в те времена можно было купить хорошую лошадь или приличный меч, выкованным лучшими мастерами гномов, живших с той стороны Нарэн-Кура или ещё дальше.

Фонари Лемтока скудно освещали главную улицу. Где-то вдали величественно возвышался форт ордена магов земли. Форт представлял собой небольшой замок с высокой башней в самом его центре. Цветом этот форт был подобен одеянию самих магов ордена — светло-коричневого, но сейчас, в темноте он казался чернильно-чёрным. Сенгур помнил, что поворот на улицу своего друга седьмой или восьмой от таверны, а уж тем более в таком виде — пьяный и побитый — вспомнить, сразу явно не удаётся. Сенгур понадеялся на удачу и, отсчитав седьмой поворот, свернул на право. Редкие в этот час прохожие с удивлением и страхом рассматривали идущего вдоль домов побитого воина. Однако ж Сенгуру гордость или стыд за свой внешний вид не позволяла спросить, а знает ли кто из них Ратика. Ему наоборот, хотелось исчезнуть, скрыться с глаз, дабы никто не смог запомнить его и на следующий день не рассказать на весь город об этом инциденте.

— Так, дом должен быть где-то здесь. На двери ещё ручка кованная была.

Он не ошибся, на двери, перед которой он остановился, действительно была кованая ручка в виде головы единорога с изогнутым рогом — за него было очень удобно браться. Немного помявшись и о чём-то подумав, Сенгур взял эту ручку, осторожно, и, как ему казалось, еле слышно, трижды постучал. В доме была тишина…. Немного подождав. Сенгур вновь постучал, но на этот раз увереннее. «Тук-Тук-Тук» глухо вторило эхо, унося тихий звук прочь по пустой улице. Если он ошибся, то был готов попросить у разбуженного им хозяина прощения и на утро принести ему кружку пива в счёт испорченной ночи. Ждать ему довелось не долго. На стук дверь открыла молодая женщина средних лет в красивой бежевой ночнушке дорого покроя, и заспанным голосом спросила:

— А вы кто собственно такой?

— Доброй ночи хозяйка, мне нужен Ратик, это его дом?… — сказал Сенгур, немного ошалев от неожиданно увиденного. Он ожидал увидеть Ратика, или на крайний случай, какого либо другого мужчину, но чтоб среди ночи дверь незнакомцу открыла женщина — этого он себе ни как не представлял.

Своими карими глазами, которые только стали отходить ото сна, женщина стала рассматривать стоящего на пороге воина. На вид ему было около тридцати лет, среднего роста и телосложения, синяя грязная накидка поверх видавшей виды кольчуги, стоптанные кожаные сапоги, в которых хозяин, по всей видимости, прошёл не одну сотню километров по ничейной земле, а может быть и за её пределами, добротный меч в ножнах, — всё в нём выдавало наёмника. Жёсткий запах перегара, разбитая губа и отёкший глаз подсказывали ей, что разговаривать с ним без мужа явно не стоит.

— Ратик — это мой муж, а зачем он вам и тем более в такое время? — женщина решила сразу же отсечь любые попытки этого незнакомца завязать с ней какой-либо разговор.

— Так он женился? — серые глаза Сенгура заблистали любопытством.

— А вы будто не знаете…! — с этими словами она захлопнула дверь и стала подниматься вверх по лестнице.

На встречу её шагам спускались сверху более тяжёлые и медленные шаги — это явно был муж. Женщина остановилась и было слышно, как она объясняла мужу, что у двери стоит какой-то пьяный оборванец и хочет с ним поговорить прямо сейчас.

Вскоре дверь вновь открылась, но на этот раз стоял сам Ратик. С последней их встречи он поправился килограммов на десять-пятнадцать, и это уже был не тот бесшабашный парень, готовый ради интереса взобраться на спину герануса и прокатиться верхом на нём вокруг центральных болот, а потом долго рассказывать о том, что шкура у него очень сильно воняет и по этому на жаркое этот геранус не подходит. Сейчас перед Сенгуром стоял коренастый мужчина с большой буквы этого слова.

Молчаливое смотрение друг другу в глаза длилось недолго. Затем суровое и недовольное лицо Ратика резко сменилось знакомой улыбкой и его голубые глаза засветились неподдельной радостью.

— Сенгур! Дружище! Сколько лет!? Какими судьбами?!? — Ратик обнял Сенгура своими могучими руками.

— Я тоже рад тебя видеть, — проскрежетал Сенгур, чувствуя, что его могучий друг давит на поломанное ребро, — только не сильно сдавливай меня…

— Ну что ж ты стоишь-то на пороге?! — Ратик отпустил своего друга и теперь уже похлопал по плечу,

— Быстро заходи…

Разувшись, Сенгур вошёл в коридор и снял с себя пояс с мечом, который тут же нашёл себе место в специальном шкафчике рядом с секирой хозяина. Тусклый свет фонаря осветил его обросшее лицо, представляя взору Ратика рассеченную губу.

— Мне б умыться для начала… — вопросительным взглядом посмотрел гость на хозяина.

— Что это с тобой? Никак опять подрался? — рассматривал Ратик помятое лицо, и уже наверх, куда ушла его жена, крикнул, — Ника, радость моя, встречай дорогого гостя! И принеси чистое полотенце.

В небольшой кухоньке, которая даже не была отделена от зала на первом этаже, стоял умывальник. Сенгур с большим удовольствием погрузил ладони в прохладную воду и умылся. Губу слегка запекло. Вода, скатываясь по его небритому лицу, смывала остатки запёкшейся и прилипшей к щетине крови. И так несколько раз — лицо стало чистым, лишь синяк под глазом всё ещё грозил закрыть его к утру.

Ратик протянул свежее Сенгуру свежее полотенце, пахнущее горными цветами. Сенгуру даже стало жалко вытирать об него своё лицо, боясь запачкать. Но, встретив неодобрительный взгляд Ратика, он всё же вытерся.

— Сейчас я принесу льда, — сказал Ратик и скрылся в подвале, вход в который находился прямо под лестницей.

У Сенгура было время осмотреться. Слева от входа была просторная комната на весь первый этаж. Видимо это была гостиная, обеденная и комната отдыха одновременно. В углу комнаты приютился камин, в чреве которого ещё догорали угли, ещё вечером бывшие дровами. Рядом с камином стоял небольшой стол, а возле него два деревянных стула. Большое окно, выходившее на улицу, было закрыто ставнями и занавешено шторами, чей цвет напоминал лёгкую дымку в рассветный час. Массивный створчатый шкаф дополнял общую картину. Но самой примечательной деталью в этой комнате Сенгур нашёл лежащую перед камином шкуру огромного коричневого волка. Его шерсть была настолько густа, что можно было лежать на ней как на матраце.

Ратик вылез из подвала и протянул Сенгуру кусок кожи с завёрнутым в него льдом.

— На, приложи, а то с утра мы тебя не узнаем… Ладно пойдём, расскажешь.

Они уселись на деревянные стулья. В это время спустилась Ника, она уже успела одеться, и тут же свернула на кухню. Хозяин уже было открыл рот, чтоб сказать что-то очередное, как Сенгур его перебил.

— Ратик, друг мой, я тоже очень рад тебя видеть. Но позволь прервать тебя. Я сейчас не в лучшей форме, да и устал сильно. Не мог бы ты мне выделить место поспать, а завтра утром я буду рад с тобой поговорить.

— Хорошо, так значит так, — он обернулся к кухне — Ника! Нам ничего не нужно, лучше постели Сенгуру в гостевой.

Ника прекратила всякие бряцания на кухне.

— Так ты и есть тот самый Сенгур?

— Да, он самый…

Её лицо осветилось милой улыбкой.

— Муж очень много о тебе рассказывал… — но тут Ника встретила взгляд мужа — Всё, всё, уже иду стелить.

Посмотрев в след уходящей наверх жены, Ратик повернулся Сенгуру, на этот раз голос был уже серьёзнее.

— Ты никогда просто так не появляешься, — почти шёпотом сказал он, словно опасаясь подслушивания, — Опять что-то задумал, старый чертяка…!?

— О нет, я просто пришёл в этот город: сходить на рынок, оружие посмотреть, да и так, слухи послушать, — он опёрся о стену, — Недавно провернул одно дельце и деньги, малость, водятся. К тому же я не женат, в отличие от тебя, и мне скучно дома сидеть, хотя дома то уже не осталось. В прошлом году его сжёг один разозлившийся на меня маг огненного ордена. Так что время ходить по ничейной земле у меня есть… А тут в таверне, — Сенгур дотронулся до разбитой губы из которой вновь просочилась кровь, — сам видишь…

В этот момент голос Ники сверху сообщил, что постель для гостя уже готова. Оба мужчины встали и пошли в комнаты. Гостевая спальня находилось рядом со спальней хозяев, но, судя по застоявшейся чистоте, давненько в ней никто не останавливался — только что зажженная свеча пахла не только горелым воском, но и сгоравшей пылью. Сенгур отложил в сторону лёд и начал стаскивать с себя одежду. Синяя накидка быстро оказалась сброшенной на пол, а вот кольчуга уже была аккуратно повешена на спинку стула. Поверх кольчуги легли штаны и пропахшая потом нательная рубаха. Сенгур вновь взял узелок со льдом и приложил его к глазу. В таком положении он бухнулся на кровать.

Перед глазами мелькали воспоминания из прошлой жизни, клонившие в сон, но растекавшаяся вода не позволяла уснуть — Сенгуру пришлось положить под голову полотенце, дабы не залить водой подушку. Наконец, когда льда не осталось, полотенце обрело своё место на тумбочке, и Сенгур закрыл глаза. После долгих месяцев скитаний по этому свету и такого весёлого, как сегодня, вечера, мягкая перина показалась Сенгуру просто частичкой рая на земле. Несколько мыслей ещё пытались поселиться в его уставшей голове, но не успели — он почти мгновенно заснул, словно провалился в бездонную чёрную яму…

… Сенгур! Слушай меня… Ты выбран… Ты должен… Нарэн-Кур

Неизвестный жуткий голос повторял это всё снова и снова. Чёрные скалы сжимались где-то сзади, заставляя идти вперёд к этому красному свету, к которому вообще-то и не хотелось идти. Но скалы заставляют, застынешь на месте — и будешь раздавлен. Так что вперёд, вперёд… Шаг за шагом он приближался к этому багровому пламени…. Рядом фигура в красном балахоне. ГОЛОС всё сильнее, похоже, он исходит от этой фигуры. ГОЛОС прожигает всё изнутри, он исходит отовсюду, кажется, ему нет конца и нет начала. Он — всё, он — везде и всюду — в камнях, в пламени, в голове, в фигуре.

… Сенгур! Слушай меня… Ты выбран… Ты должен… Нарэн-Кур… На земле появился тот, кто может открыть врата. Открыть врата….

Фигура исчезла, грохот рушащихся скал перекрыл ГОЛОС. Камни под ногами разверзлись и полетели в низ, в пропасть… Ещё мгновение…

— Сенгур, проснись, что с тобой!!!?

Сенгур подскочил, вытирая со лба стекавший тонкими холодными струйками пот, и тяжело дыша. Глаза его были наполнены ужасом, судорожно бегали по комнате, как бы ища эту загадочную фигуру в красном балахоне.

— Нет, ничего, это… сон, просто сон — сказал он, немного переведя дух.

Перед ним стоял Ратик. Видимо солнце уже встало, так как одет он уже явно не для сна. Штаны из волчьей кожи были явно куплены у роинов на рынке старого форта, — только там торговали мастера, умевшие шить лёгкую и прочную одежду из волчьих шкур. Так же на нём были сапоги, сделанные из шкуры герануса и оббитые мелкой драконьей чешуёй — в таких сапогах можно и по гвоздям ходить, и по раскалённой земле соляной пустыни. На массивном торсе красовалось множество старых шрамов, — от когтей, мечей, стрел…

Ратик выглядел немного растерянно:

— Что, кошмар приснился? Ты тут кричал во сне как шакал бешенный. Я вот и прибежал. Кстати, ты ещё и Нику испугал.

— Прости, просто такого я давно не видел. Будто наяву, — успокоился гость.

— Ладно, иди, умойся, и пойдём за стол. Уже обеденное время. Мы не стали тебя будить, вчера ты нажрался как свинья, припёрся ночью пьяный в хлам…, — Ратик осмотрел своего гостя, — Ну вот и хорошо, синяка не будет — вовремя тебе лёд приложили, а губу до свадьбы заживёт.

Ратик уже было собрался уходить, но тут остановился на мгновение и вновь повернулся к Сенгуру.

— Да, и ещё, на сегодня у меня назначена встреча с Нааром. Ты его помнишь?

— Ну, как же не помнить!? — радостно сказал Сенгур, — буду рад его видеть!

— У него разговор какой-то есть, так что ты как раз кстати, этот друг жить не может, если куда ни будь не вляпается. Он прилетел вчера днём словно чумной, сказал, что нарыл что-то интересное в библиотеке и это что-то пахнет неплохим заработком. Купишь себе дом и остепенишься.

— Это хорошо…. Одевайся и спускайся, всё чистое, а то воняло хуже некуда… — Ратик кивнул в сторону стула и вышел.

На спинке стула аккуратно висели штаны и рубашка. Они были постираны. Видимо Ника проснулась рано и постирала. А так как сейчас дни тёплые, то одежда уже успела высохнуть. Тщательно одевшись, Сенгур спустился вниз.

На столе стояла тарелка с большим количеством свежеиспеченных блинчиков, варенье, листья какой-то не очень понятной травы и чайник со свежим чаем. Ника действительно вкусно готовила. После завтрака хозяин долго рассказывал своему гостю о том, какие чудеса его супруга творит на кухне. Сенгур умел слушать, а между делом думал о том, что ему тоже до смерти надоела такая жизнь: это бесконечное бродяжничество по ничейной земле, поиск случайных заработков.

Он думал о том, что на самом деле терпеть не может этих хамоватых вояк роинов, всякие маги начинают вызывать только раздражение своими напыщенными фокусами, паломники и священники своими проповедями наводят исключительную тоску и так далее. А теперь, глядя на своего сидящего напротив закадычного друга, который из бесшабашного юнца вдруг превратился во взрослого мужчину, он понял, что ему действительно хочется от этой жизни — маленький уютный дом, заботливую жену, кучу бегающих рядом детишек…

— Ты меня вообще слушаешь? Я тебе рассказываю, а ты в облаках над западным морем летаешь.

Этот неожиданный возглас прервал раздумья. Мгновенная пауза переросла в смех обоих.

— Э-э-э… прости, задумался. Так о чём ты говоришь, о пирогах с тушёными грибами?

Смех только усилился и оба долго не могли остановиться…. Успокоившись, друзья ещё немного поговорили о прошлом и настоящем, но вскоре Ратик прервал беседу:

— Всё, пора. Меня ждёт Наар. Ты со мной?

— Да, конечно. Не останусь же я дома с прекрасной женой в отсутствии хозяина.

Ратик только улыбнулся — у него не было причин не доверять другу, который неоднократно спасал ему жизнь, да и он ему тоже.

При свете солнца улица оказалась не такой уж и мрачной: где-то заезжий шарманщик играл свою однообразную музыку, виднелись вывески разнообразных лавок, народ сновал по своим делам, — в общем, жизнь кипела. Город жил, время текло своим чередом. Из объяснения Ратика Сенгур понял, что идут они к ордену магов земли. Только почему Наар назначил встречу именно там — понять не может. Наар никогда не любил общаться с магами. А тут вдруг назначает встречу прямо в ордене.

Сам орден при свете дня так же сильно поменялся — чернильно-чёрные стены сбросили свой ночной наряд и теперь блистали светло-коричневыми оттенками во всей своей красе. На самом верху главной башни виделся ряд колон — то был балкон апартаментов самого Карруна. Сами апартаменты располагались чуть ниже, балкон на метр — полтора был выше основной комнаты. Простым смертным нет туда хода, да и далеко не всякий маг удостаивался чести посетить великого главу ордена. Спускался же Каррун ещё реже, чем принимал у себя кого-то. Сказывался весьма преклонный возраст великого мага, даже по меркам волшебников он был долгожителем.

Каменные стены замка ордена так же имели внушительные размеры, — опасение войны с северными королями, так как находятся и те, кто не принимает соглашение о ничейных землях и желает его оспорить. Судя по размерам, замок может выдержать самую страшную осаду, хотя при защите такого мага как Каррун, возможность самой осады мало вероятна. Во множественных бойницах то и дело появляются охранники: это и роины — наёмники, и регулярный гарнизон ордена, набранный из тех же наёмников и местных жителей, и маги низших классов, и ученики. Орден магов земли всегда славился тем, что мог постоять за себя и дать отпор любому врагу. Только один раз на памяти великого Карруна орден был разгромлен. Тогда на замок напал объединённый отряд огненных и каменных драконов, дабы отомстить за разграбление своих гнёзд незадачливыми магами ордена. Война прекратилась при посредничестве верховных магов орденов огня и воды — было создано соглашение о неприкосновенности драконов и их гнёзд. С тех пор уже пять веков заново отстроенные стены замка не поддавались ни одному врагу.

На входе в замок, как обычно стояло шесть охранников — два мага из средних классов, два тяжеловооруженных наёмника из роинов и два арбалетчика из числа солдат постоянного гарнизона. После выяснения цели визита охрана, как обычно, прочитала краткий свод правил поведения гостей внутри замка. Смысл всех этих правил сводился в три слова: «вести себя прилично».

Внутренний двор замка ордена отличался особой красотой. Бесчисленное число клумб, горшочков и кадок с разнообразными цветами и растениями были разбросаны по всему двору, внутренней части стены и даже на центральной башне. Деревья порой сходились в маленькие скверы, посередине которых обязательно был фонтан. Вокруг фонтанов почти всегда находилось много народу — кого там только не было: это и маги различных орденов, и местные жители, приносившие разнообразные товары для нужд орденских обитателей и их гостей, и просто отдыхавшие стражи и наёмники, и гномы подземелий Нарэн-Кура, и лесные эльфы далёких южных земель, и горные эльфы Урун-Кура и прочие, прочие, прочие… Часто комочки земли с разнообразными цветами просто висели в воздухе, то и дело подлетая к какому либо прохожему, чтобы тот мог полюбоваться на красоту растения. Пение и щебетание различных диковинных птиц завораживало, с этого двора просто не хотелось уходить.

Друзья молча шагали вдоль деревьев, рассматривая эту по истине райскую красоту, вслушиваясь в каждый перелив пернатых обитателей. Обилие летающих цветов говорило о надвигающемся конкурсе цветов на приз Карруна. В этом конкурсе участвовали только молодые и не слишком опытные маги, поэтому часто образцы кажутся просто нелепыми — в прошлом году одним из таких «шедевров» была фиолетовая роза с оранжево-жёлтыми пятнами на лепестках, листьями от кактуса и размером с хорошую бочку. Сегодня же на улице летали в основном разнообразные лилии, хризантемы и орхидеи.

Где-то в глубине зелени виднелось огромное здание библиотеки. Там и была назначена встреча с Нааром. У входа в библиотеку на гранитных постаментах стояли статую различных незнакомых Сенгуру людей. Судя по их одеяниям — это были маги, а, если смотреть по месторасположению статуй, это были учёные маги, которые внесли свой вклад в создание этой библиотеки. Так оно и было в действительности: у каждой статуи в ногах была табличка с именами, годами жизни и деяниями на благо этой библиотеки. Не было здесь одной статуи — самого Карруна. Он всегда был против того, чтоб ему ставили памятник при его жизни, он даже был не доволен тем, что библиотеку назвали его именем, но на совете глав орденов и приглашённых гостей оказался единственным, кто проголосовал против придания библиотеке его имени.

Массивные створчатые двери были открыты. Сдавать оружие на входе не требовалось, но было видно, что за порядком в библиотеке следят с десяток крепких воинов, которые время от времени деловито прохаживались между шкафами, с любопытством рассматривая каждого посетителя. Привлекать к себе лишнее внимание ни Ратик, ни Сенгур не горели желанием. У дверей охранник окинул их взглядом, но ничего спрашивать не стал.

Внутри библиотека казалась даже больше, чем снаружи. Большие шкафы были пронумерованы и разбиты на разделы тематического содержания. Приветливый смотритель поинтересовался у незнакомых ему посетителей:

— Чем могу вам помочь? Ищите что-то конкретное?

— У нас здесь назначена встреча. Вам знаком наёмник по имени Наар?

— Да, конечно. Он провёл у нас в библиотеке последние два месяца. Приходит рано утром и до самого позднего вечера перечитывает манускрипты и свитки лесных эльфов и гномов Нарэн-Кура. Часто просит летописи роинов и магов. Кстати, как ваше имя?

— Меня зовут Ратик, а это мой друг Сенгур.

— Да, всё верно. Наар предупредил меня, что сегодня вы к нему подойдёте. Ищите его в четвёртом зале древней истории, — смотритель показал рукой в сторону, в которую им нужно было идти.

В четвёртом зале за деревянным столом сидел наёмник, это был Наар. Высокий, в меру стройный, чёрные как смоль вьющиеся волосы, загорелое скуластое лицо. Он практически не изменился с тех пор, как Сенгур видел его в последний раз. Наар внимательно читал какой-то свиток, делая пометки у себя в дневнике не обращая внимания ни на кого вокруг. Оторвался от чтения он только после того, как Ратик положил ему руку на плечо.

— О!!! Кого я вижу??!! Ратик! И ты, Сенгур тоже здесь?! Какая удача. Ты, кстати, очень вовремя, — я недавно о тебе вспоминал. Итак, друзья мои, прошу вас, присаживайтесь, есть очень интересные и любопытные новости.

* * *

Жил Мэлнон в небольшом доме во дворе ордена рядом с фортом. Обычный, ничем не примечательный дом одинокого старого волшебника. В своём доме он держал самые редкие и ценные артефакты, древние книги и рукописи, остававшиеся в единственном экземпляре. Большой деревянный стеллаж с множеством ячеек занимал всю стену дома. Он был полон удивительных вещей и непонятных обычному взгляду вещей. Несколько десятков разнообразных резных шкатулок из драконьего дерева: разные по цвету и размеру — стояли в одной части стеллажа, в этих шкатулках Мэлнон и хранил артефакты. Никто, кроме него не знал, что в них находится. В другой части стеллажа стояли книги по магии, различные рукописи и летописи, а центр стеллажа занимал небольшой платяной шкаф, в котором маг хранил свои вещи. Кроме этого стеллажа в комнате стояла массивная кровать, вырезанная из цельного створа крепколиста, пара стульев и небольшой стол, как обычно заваленный всяким мелочным хламом, который давно пора выкинуть, но всё некогда.

Собираться маг начал с восходом солнца. Обычно педантично одетый маг сейчас не обращал внимания на свой внешний вид. Он быстро собрался, даже не расчесав свою густую седую бороду. Наспех надетые сапоги и не начищенная, как обычно, до блеска мантия смутили других обитателей ордена, но задавать лишних вопросов никто не решился.

Мэлнон погрузил свой сундук на осла и двинулся в путь по направлению к Лемтоку. Как обычно он начертал возле порога своего дома заклинание огненного шторма — дабы в его обитель не залезли грабители или другие маги, ищущие дармовых знаний. Рикке время от времени пролетал вперёд и осматривал дорогу, хотя прекрасно знал, что хозяин может противостоять любому встречному, а если не сможет, то он, Рикке, уж явно бессилен будет чем-то помочь. Мэлнон часто подшучивал над ним

— Когда увидишь демона, то хватай его за загривок и тащи ко мне.

Рикке поначалу немного злился, а потом привык и уже старался отшучиваться:

— Хорошо, значит, каменных драконов можно не трогать? А то я тут одного уже присмотрел.

Вообще Рикке очень нравилось общаться с Мэлноном. Маг часто рассказывал невероятные истории из его долгой жизни, о далёких странах, но особенно любил своё первое путешествие на тот свет, которое затянулось на долгих сорок пять дней. Выбраться ему удалось с большим трудом, ибо ещё ни один живой не мог бродить по тому свету так долго. Тогда Мэлнон отправился за копьём Урсана в пещеры гномов и случайно попал в портал света. По ту сторону этого мира была тьма, через которую не пробивался солнечный свет этого мира. Это было страшное место. Там обитало множество всяких тварей. Сюда же попадают и души умерших, пройдя через судилище и отбывающие своё наказание на одном из уровней. Кроме того, там располагается орден магов тьмы. Никто из живых не видел их главу, ибо он и есть сама тьма, а если кто и видел его в человеческом облике, то навсегда оставался в царстве мёртвых. По слухам на том свете есть некое место, надёжно охраняемое чарами магов тёмного ордена, где есть врата на этот свет, но просто так не дойти до этих врат. Живой может пройти через эти врата и вернуться на этот свет, но только один раз, если попытается пройти ещё, то его душа навечно рухнет в бездну. После этого злосчастного путешествия на восстановление сил ушло долгих десять лет, в течение которых маг практически не выходил из своего дома.

В этот раз Рикке присел на плечо старому магу и слушал очередной рассказ о встрече Мэлнона и короля гномов. Много маг рассказывал и об обычаях гномов, пирах, оружии, магии. Мэлнон любил бывать в гостях в подземелье Нарэн-Кура, хотя не всегда его ласково принимали. За его, Мэлнона, долгую жизнь, Короли менялись часто, и не всякий вновь взошедший на престол глава гномов радостно встречал старого мага. С нынешним королём гномов, Гиором, у него сложились на удивление тёплые отношения, но что-то не то чувствовалось, как-то не так, уж слишком всё хорошо складывается, — в жизни так не бывает. Тем более что Гиор славится своим умом и хитростью до самых северных королевств. Поговаривают, что он не должен был стать королём, но после внезапной смерти (а естественной ли?) своего предшественника буквально за три дня настроил совет старейшин так, что практические единогласно все проголосовали за него. У Гиора был соперник, лорд Варлес, который до голосования считался фаворитом, теперь же он его заклятый враг. Конечно, открыто они не воюют, но личная неприязнь сказывается и на дипломатических, и на внутригосударственных делах. Каждый из них хочет привлечь на свою сторону как можно больше влиятельных гномов, да и людей тоже. Особая честь считается иметь в друзьях главу клана каменных драконов.

Осёл медленно пережёвывал очередную травинку, но неуклонно следовал за своим хозяином. «Цок. цок. цок. цок..» — копыта отмеряли каждый шаг животного, который на своей спине тащил всё же тяжёлый сундук с добром Мэлнона. Осёл, дожевав травинку, немного сбавил шаг и на ходу сорвал своими мясистыми губами очередной пучок травы, в изобилии росшей вдоль выложенной некрупными булыжниками дороги. И так было постоянно: позади Мэлнона постоянно раздавалось мирное чавканье осла.

Дорога шла то вверх, то вниз. Иногда огибала распаханные поля, возле которых неизменно находились небольшие поселения из трёх-четырёх домов. Предгорья оставались позади, и дорога, медленно заворачивая влево, серой змеёй уходила куда-то вдаль.

Ближе к вечеру путники дошли до каменного моста, перекинутого через Фарк. Рядом с ним стояла таверна «каменный лев», в которой можно было поужинать и остановиться на ночлег.

Завидев старого мага, хозяин таверны Николос поспешил поприветствовать столь уважаемого гостя у калитки лично. На бегу, стряхивая со старого просаленного фартука крошки, он сам распахнул калитку перед Мэлноном.

— Для меня честь вновь приветствовать вас в моей скромной таверне, — натянутой улыбкой поприветствовал Мэлнона хозяин.

— А ты всё так же хитёр как старый лис… — Мэлнон пригрозил ему пальцем, — Отведи моего осла в стойло, накорми и налей свежей воды. И пусть его искупают.

Маг погладил осла по серой морде:

— Устал, небось, с дороги, сейчас я сниму с тебя этот сундук, — и маг расстегнул ремень, удерживавший сундук. Сундук плавно покачнулся и медленно опустился на землю, не издав ни звука при касании.

Тем временем из конюшни выбежал мальчишка в рубахе ниже колен, который явно работал здесь конюхом.

— Позаботься о столь благородном животном как следует, — стараясь выслужиться перед волшебником, давал указания Николос.

— Да уж знаем мы их благородство, — мальчишка взял под уздцы осла и чинно повёл его в стойло.

— Я ж тебе… — фыркнул Николос ему в след.

— Остынь, лучше проводи меня в комнату, — прервал его начинавшийся монолог Мэлнон.

— Как вам будет угодно, — вновь расцвёл фальшивой улыбкой хозяин.

В таверне, как обычно, было не многолюдно. Жители окрестных деревень не очень часто ходят в это место — выпивка здесь дорогая, южные болота рядом, да и как на любой порядочной дороге иногда встречаются лихие люди. Мэлнону то бандиты не помеха. Основной контингент посетителей этой таверны — пилигримы, паломники, маги, одинокие странствующие войны да торговцы. Иногда заходят местные жители, но в основном после базарных дней, дабы щегольнуть своим богатством перед знакомыми.

Старая гостевая комната в конце коридора первого этажа пахла сыростью и пылью. Но выбора не было, и Мэлнон заселился в неё. Николос никогда особо не следил за убранством комнат, но никто ему это в упрёк не ставил — не нравится, можешь не заселяться. Выбора у путников не было никакого. Жёсткая почерневшая кровать была застлана соломенным матрацем, поверх которого была постелена застиранная простынь. Колючее шерстяное одеяло довершало негативную картину общей обстановки.

Сундук плавно следовал за Мэлноном, ведомый заклятием воздушной подушки. Рикке никогда не понимал, зачем Мэлнон берёт с собой осла, если может спокойно заколдовать сундук, чтоб тот следовал за хозяином самостоятельно? Но Мэлнон никогда не отвечал на этот вопрос, хотя бы потому что сам не знал на него ответа. Ему просто нравилось путешествовать с ослом, давая животному погулять и вдоволь поесть свежей травы.

Мэлнон умылся с дороги, и ему очень захотелось есть. Заперев сундук, он вышел из комнаты.

Увидев Мэлнона в зале, хозяин вновь расплылся в дежурной улыбке, и поспешил предложить уважаемому гостю столик в самом лучшем месте, кстати, именно этот столик он и предлагает каждый раз, — на втором этаже в углу возле большого окна. Этот столик отделён занавесками от всех остальных, так чтоб сидящему там постояльцу не докучали остальные посетители. Мэлнон всегда принимал предложения Николоса, но занавески просил убирать. Так же было и в этот раз. Усевшись за столиком, маг взял меню. Меню на сегодняшний вечер, как обычно, не блистало разнообразием: хлеб, суп, бобовая каша да жаренное на вертеле мясо индюка, хотя была ещё и рыба. Зато выбор спиртного был широкий — и разнообразное пиво, глинтвейны, портвейны и так далее, — ну всё что хочется.

Тут в таверну вошёл один человек. На вид вообще-то ни чем не примечателен. Бегло огляделся и, завидев Мэлнона, шустро поднялся наверх.

— Господин, — с небольшим поклоном сказал незнакомец, — прошу прощения, что вынужден вас оторвать от вашего ужина, но на краю южных болот вас ожидают. Прошу следовать за мной.

Мэлнон посерел от гнева и хотел было уже накричать на этого незнакомца, как вдруг опять почувствовал жжение на запястьях — надвигающееся заклятие огненных оков демонов. На этот раз его силы не полностью были скованы, однако намёк был понят сразу.

— Хорошо, пойдём…

На улице уже стемнело, до окраины южных болот было не больше десяти минут ходу. Маг молча шёл за идущим впереди незнакомцем. Тяжесть оков всё больше нарастала, с каждым шагом его силы всё больше и больше сковывались. Даже наличие посоха у него в руках не давало никакой уверенности в том, что в этот раз будет как-то иначе. Наконец за кустами показалась та же самая фигура, а неизвестный растворился где-то в темноте.

— Маг, подойди ко мне. У меня для тебя есть кое-что интересное и очень важное, — раздался до боли знакомый и одновременно ужасный голос ЕГО.

Мэлнон нехотя сделал несколько шагов вперёд. В воздухе запахло древней магией, и на высоте примерно двух метров, возник искрящийся шаг, по размерам в него мог поместиться взрослый волк. Сквозь красные искры пламени можно было разглядеть некий свиток с картой.

— Что это? — спросил Мэлнон.

— Это карта. Она приведёт тебя туда, куда ты знаешь, где ты найдёшь то, что нужно мне.

— Но для чего? И что я там найду?

— Это ключ ко всему. Он поможет тебе.

— Но где мне искать этот свиток?

Шар исчез так же мгновенно, как и возник. На его месте вспыхнуло пламя и упало на землю. Пламя стало разгораться, но сил уйти у мага не было. Огонь стал быстро распространяться по сухой траве. Ещё мгновение и демонские оковы исчезли, Мэлнон всё же успел поставить барьер надвигающейся опасности, до того, как горячие языки пламени коснулось его одеяний. Фигура исчезла.

Вернувшись в таверну, он сразу ушёл в комнату, в которую Николос отнёс кружку пива и две порции жареной индюшатины. Ужинать не было ни сил, ни желания. Рикке сидел на подносе с трапезой и неторопливо ел жаренную индюшачью ногу.

Весь вечер старый маг провёл в раздумьях. Он пытался понять весь смысл того, что происходит. Пытался связать всё воедино. Особенно задуматься его заставил свиток с картой. Что это могло быть за место — в ничейной земле он знал хорошо все места… тот свет? Едва ли, из живых редко кто там бывал, да и то лишь орденские главы. Может земли северных королей?.. Очень может быть, весьма вероятно. Хотя так же вероятно это могла быть и соляная пустыня. По легендам там скрыто очень много артефактов и среди них есть те, которые он, Мэлнон, хотел бы заполучить…. К примеру, глаза василиска, или платиновый меч гигантов, или это просто тайник с каким-то ключом. Всё может быть.

Утро для путешественников началось с чашки бодрящего горячего кофе. Нигде во всей ничейной земле, как в этой таверне, умели так его варить. Хозяин уже успел накормить осла, а за одно и помыть его. Теперь этот старый трудяга выглядел лет на десять моложе.

Путь до Лемтока занял ещё три дня, которые прошли без происшествий и в общем даже скучно. Мэлнон после второй своей встречи с загадочной фигурой всё больше молчал. Рикке знал, что старый маг прекрасно понимал, или думал, что понимал, кто или что скрывалось под красно-чёрным одеянием.

Ближе к середине третьего дня пути вдалеке показалась центральная башня ордена земных магов. Мэлнон чувствовал незримое присутствие его главы рядом с собой. Каррун обладал способностью ощущать приближение великих глав орденов и поэтому знал о появлении высоких гостей у себя. На этот раз Каррун превзошёл сам себя. Его голос раздался в голове у мага:

— Мэлнон, я чувствую, что ты сильно озадачен и напуган. Что случилось?

— Каррун, мне нужно срочно с тобой увидеться, так что если возможно, давай без предварительных церемоний и волокиты.

— Хорошо, я предупрежу охрану, чтоб пропустили тебя немедленно.

— Речь идёт об одном из огненных демонов. Он приходил ко мне.

— Значит, оракул был прав. Скоро это случится.

— Он избрал меня…?

— Да. И это очень плохо.

— Так кто он?

— Этого я не знаю.

Осёл, словно чувствуя конец пути, прибавил шаг без лишних распоряжений хозяина. Охрана, увидев, что перед ними стоит глава ордена магов огня, почтительно поклонились и пропустили Мэлнона без всяких слов. По двору замка маг шёл не останавливаясь, хотя каждый раз, приходя сюда, подолгу гулял в скверах, наслаждаясь пением птиц и ароматным дыханием цветов. Охрана центральной башни так же пропустила Мэлнона, не сказав ни слова. Осёл был благополучно сдан в руки местных конюхов, а сундук всё так же послушно полетел вслед за хозяином.

Винтовая лестница наверх казалась бесконечной, но Мэлнон шёл быстро, пропуская скамейки, поставленные для отдыха посетителей, поднимающихся по этой лестнице. Вскоре показалась дверь в покои Карруна, хозяин лично встречал гостя на пороге, ещё трое магов уважительно стояли по сторонам.

Каррун был глубокий старик с морщинистым лицом, покрытом старческими пятнами. Совершенно белая, словно первый снег, борода свисала до самого пояса поверх тёмно-коричневой мантии главы ордена магов земли. Чёрные выразительные глаза, еле просматривавшиеся сквозь густые и длинные седые брови, совершенно не сочетались с крючковатым носом, делая обладателя даже немного смешным. Карруну было тяжело стоять, и он, сгорбившись, всеми силами опирался на свой внушительный посох из драконьего дерева. Посох же был увенчан просто огромным восьмиугольником, сделанном из цельного куска белого горного хрусталя, поэтому был абсолютно чист и прозрачен как слеза младенца.

— Пойдём со мной, — Каррун жестом показал Мэлнону на дверь.

Мэлнон пошёл вслед за хозяином вглубь его покоев. Внутреннее убранство апартаментов было скромным. Центральная комната была просторна и состояла из нескольких столов со стоящими рядом стульями, десятка полтора различных ваз и горшков с цветами, четыре висящих в воздухе корыта с клумбами горного и болотного стоцвета. В этой комнате великий маг принимал посетителей.

Далее следовал его личный кабинет: не слишком большая комната с массивным столом из драконьего дерева, не менее массивным стулом возле стола и вдоль всех стен кабинета стояли полки со свитками и манускриптами. На столе лежала большая книга, которую писал великий Каррун.

— Я покажу тебе то, что не должен знать никто, — неожиданно обернулся к гостю глава ордена магов земли.

— Да, конечно, я понимаю.

И тут Каррун стал произносить заклинания, делал он это очень быстро, при этом размахивая своим посохом. Его голос с каждым словом становился всё громче и громче, движения всё быстрее и быстрее. Посох в воздухе описывал круг за кругом, оставляя за собой едва уловимый след, который казался пылью. С каждым новым прохождением посоха этот круг становился всё отчётливее и отчётливее и, в скором времени, был виден чёткий шар, внутри которого стали то и дело вспыхивать огоньки, постепенно сливались в единый свет, всё ярче озарявший полутёмный кабинет. В воздухе стали возникать образы, пока что непонятные. Это были просто очертания кого-то или чего-то. Вскоре образы стали вливаться воедино, принимая облик, который уже был знаком Мэлнону — облик той самой фигуры, облачённой в тёмно-красную мантию.

— Да, Мэлнон, ты был прав. Это огненный демон по имени Сермион. Он один из потомков демонов, погибших в старой войне, — с неким обречением в голосе говорил Каррун, — Весь смысл его жизни состоит в поиске способов воскресить павших предков. Для этого он изучает все возможные виды и способы магии, особенно преуспел в магии огня.

Тут образ исчез, круг рассыпался, а Каррун отлетел в другую комнату, будто его кто-то ударил.

— Он не хочет, чтоб его видели, — успел сказать Каррун, прежде чем потерял сознание. Мэлнон подбежал к упавшему магу: пульс прощупывался, но он был без сознания. На крик Мэлнона прибежали три волшебника, постоянно дежуривших у дверей покоев Карруна. Они отнесли своего владыку на кровать и стали приводить в чувства.

Через час великий глава ордена магов земли очнулся и позвал Мэлнона, находившегося рядом с ним. Другим же присутствующим в это комнате было приказано удалиться. Голос великого Карруна был очень слаб и тих. Сейчас же этот старик казался совсем немощным, глаза провалились куда-то очень глубоко, чёрные круги налились, и, казалось, занимают добрую половину и без того старого и исчерченного морщинами лица.

— Я хочу, чтобы нас никто не слышал…

— Хорошо, — сказал Мэлнон, затем произнёс заклинание сферы непроницаемости и сел рядом на стоящий возле кровати стул.

Над говорящими повис лёгкий туман, казавшийся снаружи камнем. То и дело было видно, как шар отражает посылаемые из-за двери заклинания тонкого уха. Эти слабые по своей сути заклинания подслушивания были подобны гороху, который отскакивает от гранитной плиты.

— Вот так будет лучше, — немного отдышавшись произнёс Каррун. — Я хочу тебе подсказать, что нужно делать. Слушай внимательно, мне уже не долго осталось — я не смог противостоять чарам огня демона и скоро умру. Спасти меня не удастся. У меня есть свитки оракулов, он спрятаны. Найди там сказания о Сермионе, они помогут. Я почувствовал его появление в этом мире четыре дня назад, когда он впервые явился к тебе. Ты пока не в силах ему противостоять, он намного могущественнее тебя и меня. Найди свитки…. — Каррун замолчал, вновь переводя дыхание, — Секретную комнату найдёшь в четвёртом зале библиотеки, я оставил для тебя указатель на проход. Ищи на полках то, что лишнее и найдёшь его, — голос Карруна стал беззвучным, он только шевелил губами, стараясь сказать ещё что-то.

Мэлнон снял заклятие непроницаемости и быстрым шагом направился к лестнице. За спиной он слышал, как переговариваются присутствующие о том, что могло стать причиной резкого ухудшения самочувствия великого и чем можно ему помочь.

— Сделайте ему отвар стоцвета и дайте спокойно поспать, — прервал их беседу Мэлнон. Затем он вышел из апартаментов и направился к библиотеке.

В библиотеке было как обычно много народу, великий маг без остановки проследовал в четвёртый зал. Здесь почти никого не было: только за одном столом сидели трое мужчин и о чём-то оживлённо беседовали. Никто из них не обратил на Мэлнона никакого внимания.

— Тем лучше. Меньше лишних глаз, — подумал волшебник, — главное найти указатель, «найти то, что лишнее».

Зная своего старого друга, он понимал, что найти эти указатели будет не просто, хотя они будут на самом видном месте.

В четвёртом зале Каррун собирал всё, что было связанно с гномами Нарэн-Кура. Даже библиотека самих гномов не могла похвастаться такому собранию рукописей, летописей, манускриптов и прочих свидетельств, как было собранно здесь. Хотя порой экземпляры и были копией друг друга, короли гномов часто предлагали Карруну выкупить у него это собрание. Мэлнон просматривал полку за полкой, свиток за свитком, книгу за книгой, как вдруг наткнулся на повесть о горном эльфе…

— Это явно здесь лишнее

Мэлнон взял свиток и сел его читать. Ничего примечательного в этой повести не нашлось. Бумага тоже была самой обыкновенной, печать, деревянная рукоять…. А вот эта самая рукоять показалась немного странной. В отличие от всего остального рукоять была совершенно новая. Способ резьбы по дереву явно отличался от техники горных эльфов, скорее соответствовал магам ордена земли, свежий блестящий лак, нанесённый на дерево, лишь подчёркивал это отличие. Мэлнон стал рассматривать ручку и почувствовал присутствие заклятия отвода глаз. На великих магов оно не действовало, слишком слабым оно являлось, зато легко отвлекало взгляд обычных людей, не в меру любопытных волшебников и их учеников от этого предмета. Мэлнон понял, что он на правильном пути. Деревянная ручка имела еле заметный шов.

— Тайник Карруна, — догадался старый маг.

Ручка легко и почти без звука снялась с деревянного цилиндра. Внутри него показался ключ, который тут же повис в воздухе и стал медленно вылетать из своего убежища.

* * *

Внимание Сенгура от беседы отвлекло появление необычного посетителя. Поначалу он не показался ему странным — обычный маг, вернее не совсем обычный. В отличие от других волшебников, которые время от времени деловито проходили мимо, вошедший явно не хотел привлекать себе лишнего внимания, что ему не особо удавалось, да и одет он не так, как члены ордена магов земли. Все проходившие мимо маги почтительно ему кланялись, на что этот старик не обращал никакого внимания. Орден магов земли имел традицию одеваться в оттенках коричневого цвета, у этого старика мантия переливала тёмно-красным, почти бордовым цветом. Он судорожно перебирал свитки и манускрипты на полочках. Беря один, несколько мгновений смотрел на него, потом клал на место, затем брал следующий. Это занятие не могло не привлечь внимания опытного наёмника. Обычный посетитель так не делает. Вскоре неизвестный маг остановился на одном из свитков и, усевшись за свободный стол в углу зала, стал внимательным образом его изучать. Он был настолько увлечён своими мыслями, что не заметил бесшумно подошедшего сзади наёмника. Старик стал осматривать ручку, и неведомая сила заставила Сенгура смотреть в другую сторону. Но он чётко слышал еле уловимый звук открывающейся крышки. После этого неведомая сила, заставившая Сенгура отвернуться, пропала. Из-за спины мага было видно, как вылетает ключ из тайника.

— А вот это уже интересно, — не сдержавшись от увиденного зрелища, шёпотом произнёс наёмник.

Старик от неожиданности обернулся. Он оценил взглядом стоявшего позади воина. Повисла пауза.

— Добрый день, достопочтенный маг. Позвольте представиться, моё имя Сенгур, я являюсь свободный воином, наёмником, если вам так будет угодно.

— Добрый день, молодой человек. Позвольте поинтересоваться, что вы вынюхиваете у меня за спиной?

— Не сочтите моё поведение за оскорбление, но вы здесь очень заметная фигура, как бы вы не старались скрыть своё присутствие здесь. Так что я позволил себе посмотреть, чем вы так были озабочены и готов предложить свою помощь в ваших делах.

— Присаживайтесь. Меня зовут Мэлнон, я являюсь главой ордена магов огня.

Сенгур почтено кивнул головой и присел на стул, на который указал ему старый маг.

— Так значит ты наёмник…? Хм-м-м, — Мэлнон замолчал, — … весьма кстати. Мне нужен будет сопровождающий, за оплатой вопрос не станет.

— Значит, речь идёт о путешествии и вам нужна охрана. Правильно ли я вас понял?

— Можно сказать и так. Подробностей я ещё не знаю. Если тебе будет интересна эта работа, то через два часа у центрального фонтана.

С этими словами Мэлнон встал из-за стола и пошёл по направлению к выходу. Сенгур задумался. Ему очень хотелось разнообразить свою жизнь, но раз глава ордена магов нуждается в охране, значит, дело будет весьма опасным. Сидевшие за столом Наар и Ратик не проронили ни слова, в то время как их друг беседовал с магом. Только теперь, когда Мэлнон скрылся из виду, Ратик и Наар подошли к погрязшему в раздумье Сенгуру. Не каждый день ему предлагают быть телохранителем, причём деньги, по-видимому, будут неплохие.

— Похоже, это не просто рядовой маг, а кто-то очень важный, — присел рядом Ратик.

— Да, ты прав. Это Мэлнон, глава ордена магов огня.

— Мэлнон??!!! Так это был он? — вроде как обрадовался и одновременно удивился Ратик.

— Да, он. Ты его знаешь?

— Лично нет, но очень много слышал о нём. Говорят, что он может по своему могуществу поспорить даже с Карруном. А о чём вы говорили?

— Он ищет сопровождающих в своём путешествии.

— Ну… и?

— Через два часа у центрального фонтана. Больше ничего не сказал.

— Что думаешь?

— Нам нужные деньги?! — в голосе Сенгура послышалось ехидство. Он задавал этот вопрос, заранее зная ответ.

* * *

 

Глава II

Начало путешествия

Мэлнон вышел из библиотеки. Ключ под обширными полами одеяния, словно компас указывал направление, куда нужно двигаться. Маг пытался поставить заклинание отвода глаз, но на территории замка ордена земли такое мог делать только его глава. Так что пришлось спрятать ключ в рукаве. Ключ указывал на главную башню. У входа на сей раз стояли не маги, а тяжело вооруженные роины, но они также как и предыдущая смена охраны молча пропустили Мэлнона вовнутрь. Ключ изменил направление и стал указывать на ту часть лестницы, которая вела вниз, в подземелье.

С каждой ступенькой было всё темнее и темнее, несколько едва уловимых слов и на стенах старых коридоров запылали огни, освещая путь во всё сгущавшейся темноте. Но тут лестница упёрлась в глухую стену. Тупик. Ключ вылетел из рукава и протиснулся между четырьмя большими камнями. Камни покорно сдвинулись вовнутрь стены и разошлись в разные стороны. Проход в секретную комнату был открыт. Мэлнон шагнул в появившийся проём. Если судить по паутине, свисавшей со всех сторон, то эта комната не отрывалась лет сто, а может и больше. Ещё одно заклинание и в центре комнаты повисла яркая звезда, освещавшая всё вокруг. Камни за спиной Мэлнона вновь образовали глухую стену, а ключ в ожидании завис под потолком.

Теперь настало время осмотреться. Несколько каменных шкафов стояли вдоль стен этого небольшого помещения. Воздух был спёртым и тяжело дышалось. На полках, кроме трёх десятков книг и свитков, лежали несколько весьма редких и ценных артефактов, в углу стояла позолоченная секира. Среди артефактов были несколько стеклянных колб с разными жидкостями. Одна из них была серебристо-зелёной, вторая иссиня-чёрная, а третья — прозрачная.

По всей видимости, это была кровь древних демонов. Серебристо-зелёная была кровь подземных демонов, иссиня-чёрная — горных, а прозрачная — непонятно чья. Для чего это всё нужно было Карруну — Мэлнон не знал. И уж тем более не знал — где он раздобыл крови. Единственное, что он знал точно — что кровь демонов очень ядовита.

Рог нарса лежал отдельно от всех, как бы приготовленный для того, чтобы его взять. Мэлнон думал, что же ему здесь нужно? почему Каррун отправил его сюда? На одной из полок стояла книга, которая называлась «Сермион и Брадкон». Маг взял её с полки и положил на небольшой каменный стол, стоявший посередине этой секретной комнаты. Мэлнон стал листать пожелтевшую от времени книгу. Пальцы не слушались, нехотя переворачивая пропахшие пылью страницы.

Книга повествовала о старой войне демонов, и том, что после войны потомки убитых так же между собой соперничали. Вскоре Сермион, познавший все тайны огня, сокрушил Брадкона, который то же был потомком павших подземных демонов, с помощью платинового меча гигантов. Этим мечом Сермион прорубил проход сквозь заклятье и проник в наш мир. Затем запись обрывается, будто книгу не успели дописать.

«Кто же писал эту книгу?» — сам себя спрашивал Мэлнон, но ответа так и не смог найти. Он ещё и ещё раз вчитывался в каждый лист, всматривался в каждое слово, ища ответы на свои вопросы. Но тщетно, повествование дало лишь призрачные намёки… Когда Мэлнон уже закрывал эту книгу, то он обратил внимание на то, что в конце книги были чистые листы, и на одном из них рукой Карруна было приписано, что где-то в Урун-Куре спрятана карта того, что ищет Сермион. Но что конкретно он ищет — не известно.

«Вот оно!» — подумал Мэлнон, и стал тщательно переписывать на чистый лист запись Карруна, — «Вот зачем меня Каррун послал сюда — найти эту карту, видимо о ней Сермион и говорил».

Закончив записывать, Мэлнон аккуратно свернул лист и положил его в сумку. Книга о демонах вновь заняла своё место на пыльной полке.

— Так, пора уходить, здесь мне делать уже нечего — сам себе сказал маг.

Он ещё раз окинул взглядом полки и остановился на роге нарса.

— А вот это мне, пожалуй, пригодится — и Мэлнон положил рог в наплечную сумку.

На всякий случай положил и стеклянные колбы с кровью. Всё, можно выходить.

По крайней мере, у него есть теперь хоть какая-то информация о той фигуре, и есть первое направление его путешествия. Как только Мэлнон подошёл к двери, ключ нырнул между камнями и они так же послушно раздвинулись. Выходя из комнаты, Мэлнон щёлкнул пальцами и звезда, исполнявшая роль фонарика, погасла и растворилась в воздухе. Кромешная тьма вновь вступила в свои владения, скрывая от посторонних глаз это место. Ключ залетел в рукав, и камни вновь встали на место.

Идти наверх глава Мэлнон не стал, Карруну нужен был покой и отдых. К тому времени, как Мэлнон вышел из башни, оговоренные с Сенгуром два часа уже почти истекли. Солнечный свет больно ударил по глазам, привыкшим к темноте.

* * *

Сенгур с друзьями уже стояли у центрального фонтана. Величественная фигура Мэлнона в красных одеяниях заметно выделялась на фоне светло-коричневых то и дело снующих туда-сюда магов и учеников ордена земли. Он шёл очень быстро и уверенно, изредка отвечая лёгким кивком головы на приветствия окружающих. Подойдя ближе, он остановился и посмотрел на Ратика и Наара. Сенгур заметил подозрительный взгляд мага.

— Великий Мэлнон, это мои друзья, Ратик и Наар, так же являются свободными воинами и готовы вместо со мной охранять вас в ваших начинаниях.

Ратик и Наар почтительно склонили голову, на что маг ответил небольшим кивком.

— Итак, я, как понимаю, вы готовы сопровождать меня, — начал Мэлнон, — Предупреждаю сразу, насколько долго продлится моя миссия, и какие опасности будут — я не знаю. Но хочу вас обрадовать, если вы соглашаетесь, то часть причитающейся вам суммы даю авансом. Плачу по одному золотому в день на всех. Аванс — пятнадцать золотых.

От услышанной суммы друзья явно были в восторге. Такие деньги заработать не каждый день случается, а на золотой можно купить хороший меч или добротную кольчугу. У Сенгура в голове сразу заиграли мысли о собственном доме, Ратик, ухмыльнувшись, решил купить шикарное кресло и коня. В голове Наара стали мелькать мысли о кабаках, пьянках и любовных утехах.

— Но у меня есть несколько условий, — продолжил Мэлнон, выждав паузу, пока наёмники немного успокоятся.

— Условие первое: вы не спрашиваете о цели нашего путешествия; второе — вы не спрашиваете, куда мы идём; третье — вы беспрекословно выполняете мои распоряжения; четвертое — вы никому и никогда не расскажете то, что вам предстоит увидеть и узнать. Если вы согласны, тогда завтра на рассвете отправляемся в путь, если нет — значит, я сделаю всё, чтобы вы забыли о нашей встрече. Так что у вас есть время подумать. Встретимся завтра на рассвете, на выходе из Лемтока в сторону деревянного моста.

На самой вершине посоха Мэлнона заиграли искры. Выражение лица показывало всю серьёзность его слов. Воцарилась пауза.

— Тогда до встречи завтра, — продолжил Мэлнон.

Старый маг развернулся и пошёл в свои покои, которые ему уже успели приготовить. Сейчас он намеревался отдохнуть немного, а затем пойти поговорить с Карруном. Это ему было просто жизненно необходимо, он ещё не знал, куда точно ему предстоит отправиться — было лишь направление, по крайней мере, у него теперь появилась охрана и, кстати, солиднее, чем его старый и верный Рикке. Эта троица ему внушила уверенность в его начинании, он чувствовал, что не зря их нанял. Одно его беспокоило, точнее один — Наар. Слишком ветреным кажется на первый взгляд. За ним нужно будет присматривать.

В гостевой комнате в центральной башне уже стоял его сундук, на столе стояла чаша с остатками обеда, который принесли старому магу: сытый и довольный Рикке дремал на подоконнике. Мэлнон не стал его будить, он достал из сундука карту Урун-Кура, сел в кресло, закурил трубку и стал думать, где может быть спрятано то, что ищет Сермион, и что это вообще может быть. Его мысли переключались то на Урун-Кура, то на Сермиона, то на колбы из секретной комнаты, то ещё на что-то. Так время незаметно пролетело и за окном уже стало смеркаться. Мэлнон встал и направился к двери. Тут за его спиной раздался сонный голос Рикке:

— Господин, вы ужинать будете?

— Нет, Рикке, лучше завари стоцвета к моему приходу, и пусть настой меня дождётся, а не исчезнет, как обед, в бесконечных недрах твоего маленького желудка.

Рикке немного нахмурился, а после ему стало стыдно. Он всегда отличался тем, что мог съесть очень много, но в этот раз, ожидая появления волшебника, действительно превзошёл сам себя и напрочь забыл о том, что обед был не ему, точнее не только и не столько ему.

— Простите, хозяин…

— Ничего страшного, я не голоден. Но всё же позаботься о моём настое и наведи порядок в моих вещах. Я иду поговорить с Карруном, так что вернусь, может через пару часов.

В сундуке Мэлнона действительно было всё хаотично набросано. Рикке с неподдельным усердием принялся наводить в нём порядок. Он сначала хотел вытащить всё, а затем аккуратно сложить — вещи к вещам, книги к книгам, артефакты к артефактам, всякие скляночки и колбочки так же в свои ящички. Вообще ему нравилось жить и работать у мага, не только из чувства благодарности, просто ему с Мэлноном было хорошо и интересно. У Мэлнона он жил всегда сытно, тепло и уютно, и покидать его не было никакого желания.

Мэлнон закрыл за собой дверь и вышел на лестницу. Сейчас он шёл не так быстро, как днём, даже пару раз остановился и передыхал на лавочке.

В покоях Карруна было с десяток магов разных рангов: кто-то сидел в креслах, кто-то рассматривал диковинные растения и цветы, а двое сидели у постели больного. Увидев вошедшего главу ордена магов огня, они почтенно встали и поклонились. Каррун жестом показал, что хочет остаться с Мэлноном наедине. Все вышли. Мэлнон сел рядом с постелью и, как в прошлый раз, поставил сферу непроницаемости. И опять о невидимую стену пытались пробиться мелкие заклинания тонкого уха. Но старейшины уже привыкли к тому, что все их разговоры пытаются подслушать, так что не обращали на это никакого внимания.

— Так карту чего мне нужно найти в Урун-Куре? — начал Мэлнон.

— Я точно не знаю, но Сермион ищет карту уже тысячу лет. К чему эта карта ведёт — я не знаю, но чувствую, что нельзя ему дать найти это. Сермион жаждет мести, все его мысли только о том, как возродить павших предков и вновь повести войско на своего врага, и завоевать этот и тот свет. Сам же Сермион не может проникнуть в наш мир.

— Может, я с ним уже два раза сталкивался. Он просил меня сделать для него одно дело. Найти то, что он ищет. Ещё он мне показал в огненном оке карту. Не о той ли самой карте идёт речь? — Мэлнон взглянул в глаза Карруну, — И ещё, Сермион говорил о его оружии…

— Возможно, мы говорим об одном и том же. А то, что он появлялся в нашем мире — это очень плохой знак. Значит, его могущество множится, но до конца сломать защиту перехода он не в силах. Если он действительно ищет своё оружие, то это очень и очень плохо. — Каррун задумался. Потом положил свою дряхлую руку себе на груди и продолжил, — С его помощью он может сломать переход и пройти в наш мир, а затем и на тот свет за душами своих предков. Тела демонов остаются нетленными до конца эпохи…. Если ему удастся забрать души предков…. Оживить их не составит никакого труда. Чем это закончится — предсказать сложно, но я не хотел бы дожить до этого момента. Я не могу себе представить, что по нашему миру вновь будут ходить демоны подземелья. Это самое страшное, что можно себе только представить. Союзников они искать не будут, щадить тоже.

— Хм. Вроде картина начинает складываться воедино. Теперь хоть понятно, что происходит, а происходят страшные вещи. Самое главное другое — что нам делать. Как остановить Сермиона: ни я, ни ты, ни кто либо ещё — не способны ему противостоять. Нужно созывать совет глав орденов. Но для начала я отправлюсь в ореховый лес.

— Насчёт совета — ты прав. Я пошлю весть всем, кто должен прийти и всем тем, кто может прийти. Совет назначаю через две недели. Раньше они не соберутся. Мэлнон, ты будешь председательствовать на совете…

— ??? но почему я? Ты же у нас избранный глава совета.

— Я всё же глава совета, поэтому имею право назначить исполнять мои обязанности любого, если никто из постоянных участников не будет против этого… Я боюсь, что уже не поправлюсь до совета, и мне не хватит сил вести его, — Каррун взял за руку Мэлнона, — Силы быстро меня покидают. Сермион слишком сильный противник.

— Ну не торопись себя хоронить. Ты же великий Каррун! Ещё не время, мы ещё не всё успели доделать на этом свете… — вроде как для поддержки, но, скорее всего, для собственного утешения сказал Мэлнон, — Последнее у тебя спрошу….

— Постараюсь ответить, — уже еле-еле говорил Каррун.

— Кто написал ту книгу, которая лежит у тебя внизу, в комнате?

— Мне её передали оракулы, которые предсказали появление Сермиона и твою участь…. — Каррун отвернулся и закрыл глаза.

Мэлнон понял, что Каррун сказал что-то лишнее и теперь не обмолвится ни словом.

— Какую участь? — не надеясь на ответ, всё же спросил Мэлнон.

Но ответа не последовало, Каррун уснул. Уснул он глубоким сном, которым спят только младенцы и старики. Ему нужен был покой.

Мэлнон снял сферу, пожелал своему другу скорейшего выздоровления и направился к выходу. По дороге к своим покоям он размышлял над словами Карруна, о том, что великому магу действительно не долго осталось, и что ему, Мэлнону, предстоит сразиться с Сермионом. Эти мысли удручали, но сидеть без дела тоже нельзя. Нужно действовать, время ещё есть, но очень мало.

* * *

Как только Мэлнон скрылся из виду, наёмники, шумно разговаривая, отправились в город. Они вспоминали свои былые приключения: охоту на волков, катание на геранусах вокруг центральных болот, восхождение на Нирен, поиски гнёзд веленгов и последующее месячное плутание в сером лесу, бесконечные драки с роинами и прочие приключения бурной молодости. Незаметно они дошли до дома Ратика.

Ника уже заждалась своего мужа. Ужин на четверых уже давно был готов. Сегодня, впрочем, как и всегда, Ника была на высоте. Все её блюда отличались отменным вкусом и красотой приготовления. На столе стояла жареная курица, отварной рис, салат из овощей, небольшая деревянная бочка свежего пива и четыре кружки к нему.

Быстро разувшись и скинув свои накидки, мужчины прошли к столу.

— О, вот это высший класс! Давненько я так не ужинал, — потирал руки Наар, разливая пиво по кружкам.

Хозяйка была во всей красе. Её светлые волосы были аккуратно сплетены в косу, которая свисала немного ниже плеч. Лица не коснулась ни одна морщинка, карие глаза, и ровный нос только подчёркивали всю её женственность. Ника была одета в кожаные штаны на манер мужских, зелёная свободная рубаха была аккуратно заправлена во внутрь, коричневый пояс подчёркивал её талию.

— Хорошая у тебя жена, — нахваливал Сенгур, уплетая куриную ножку за обе щёки, — завидую.

Ника только прильнула к сильному плечу мужа и смущённо опустила глаза.

— Ну что, за встречу! — поднял свою кружку Ратик.

— За встречу!

— За встречу!

— За встречу!

Деревянные кружки сомкнулись, после чего их содержимое было с большим удовольствием выпито каждым из сидящих.

После сытного ужина, Ратик налил ещё по одной кружке и предложил всем обсудить предложение Мэлнона.

— Какое ещё предложение? Ты опять за старое решил взяться? — резко сменила радость на строгость Ника, отставив в сторону кружку.

— Успокойся, дорогая, я тебе сейчас всё расскажу — попытался смягчить тон своей жены Ратик.

— Ну-ну. Послушаем, что ты на этот раз придумал. Помнишь моё условие?

— Давай об этом поговорим позже, не сейчас.

Стол был быстро убран и все собрались возле камина. Ратик и Ника уселись на стулья, а Сенгур с Нааром сели на лежащую на полу шкуру волка. Сенгур начал говорить:

— Итак, давайте обсудим. Что мы имеем? Один могущественный волшебник предлагает нам наняться в качестве охранников, даёт хорошие деньги за работу. Вроде бы всё хорошо и замечательно, но так гладко быть просто не может. Куда идти, насколько идти и зачем идти — нам знать не положено. Это меня и настораживает… — Сенгур замолчал, думая, что сказать дальше. Его мысли бежали вперёд, не давая языку опомниться. Наконец, он отхлебнул из кружки и продолжил, — Мэлнон один в состоянии разбить войско роинов, а тут просит помощи у первых попавшихся наёмников?! Да ещё сулит кучу денег в придачу. Значит дело действительно весьма опасное. Кто что об этом думает?

— Я думаю, — начал было Наар, точно так же сделав большой глоток из кружки — я думаю… я думаю, что соглашусь с тобой. Действительно, странно всё это. НО, — и он поднял указательный палец вверх, — такие деньги на дороге не валяются. Мне, чтоб заработать один золотой, нужно два месяца гоняться за всякой живностью для баронского двора. А тут один золотой в день — да за месяц мы станем богаче любого лавочника в ничейной земле! Воистину, это весьма заманчивое предложение. Я соглашаюсь.

— Я тоже соглашусь. В конце концов, моя жизнь становится очень скучной и пару-тройку месяцев приключений явно приободрит меня, — подбодрил его Сенгур и чокнулся с ним кружками.

Наар и Сенгур посмотрели на Ратика. Тот молчал и смотрел на Нику.

— Что? — спросила его супруга. — Что ты так на меня смотришь? Скажи своим друзьям моё условие.

Ратик немного помялся. На его лице было выражено нежелание рассказывать о своих отношениях, но тут стоял выбор и сам он его не мог сделать.

— Хорошо. Я расскажу. — Ратик повернулся к сидящим на шкуре. — У моей жены условие такое, в любое путешествие или дело она идёт со мной или я не иду никуда вообще. Что скажете?

— Ника, это будет весьма опасно. Твой муж опытный наёмник, прошедший не один десяток кругов ада… — начал было отговариваться Сенгур.

— Так, хватит, — прервала его Ника с раздражением вскочив со стула и поставив кружку на стол — Вы, мужчины, не можете понять то, что чувствует женщина, ожидая своего мужа, тем более, когда не известно, придёт он вообще или нет. — Ника жестикулировала так, словно её не хватало слов выразить все её накопившиеся чувства, — Вам не дано понять, для этого нужно быть женщиной! Не знаю как кто, а я себя гораздо спокойнее чувствую верхом на огненном драконе рядом с мужем, нежели в замке с охраной из тысячи роинов! Потому что мой муж рядом, он со мной…. Да что вам рассказывать, — Ника махнула рукой и вновь села на стул, — вы всегда останетесь бесчувственными болванчиками не способными раскрыть душу женщины. Я много лет мечтала о своей семье, о своём доме, о хорошем муже и если суждено погибнуть, то пусть я буду рядом с ним. Вот что я хотела вам сказать. А если вы считаете, что я вам буду обузой, то смотрите…

С этими словами она вынула из ножен Ратика его охотничий нож и, не вставая с места, метнула в его противоположную сторону. Нож со звоном воткнулся в стену между двумя картинами, висящими друг от друга сантиметров в пяти.

— Кстати, эти картины я купила за полтора золотых каждую — с не прикрытой гордостью и некой толикой хвастовства сказала Ника. После чего встала и пошла в свою комнату.

Мужчины сидели неподвижно, смотря с неподдельным уважением в след уходящей женщине. Что они думали в этот момент — не известно. Однако выражение лица Ратика показывало, что он явно не ожидал от своей жены такого. Он встал и пошёл к торчащему в стене ножу. Первая попытка малыми усилиями вытащить его стены результатов не дала. Нож вышел только со второго раза, да и усилий потребовалось больше.

— Ну что смотрите? Думаю, хороший повар нам не помешает. Всё же не на один день собираемся.

— Ну а что мы? — Сенгур поймал на себе взгляд Ратика — Мы согласны…

— Полностью поддерживаю…

После чего кружки вновь смокнулись в общем ряду, и пиво было выпито за успех будущего прибыльного дела.

 

Глава III

Ореховый лес

Солнце стало выходить из-за горизонта, и ночная мгла повсеместно отступала. Утренний туман закрывал собой окрестности Лемтока. Где-то рядом на холме величественные стены замка ордена земли всё быстрее сменяли свой ночной облик на привычный глазу светло-коричневый цвет. Редкие для этих мест птицы щебетали то там, то здесь. Разнообразные жучки летали по своим делам. В этой утренней тишине у восточных ворот появился Мэлнон. Сонные стражи восточных ворот даже не встали, лишь меланхолично посмотрели на вышедшего волшебника…. В этот раз у него не было с собой его любимого сундука, — лишь наплечная сумка и посох, но верный Рикке был всегда рядом. Он мирно порхал чуть выше головы мага, как бы рассматривая дорогу. Над посохом ещё тлело пламя, освещавшее ему путь. Сейчас оно уже не было нужно и от прошёптанного заклинания оно послушно погасло. Мэлнон уже было приготовился ждать своих охранников, как в тумане показались четыре вооруженные фигуры.

— Вы всё-таки пришли. Это хорошо. А кто четвёртый? Я нанимал троих…

— Великий Мэлнон, не гневайтесь. Это Ника и она пойдёт с нами, — вышел вперёд Ратик

Мэлнон перевёл оценивающий взгляд на молодую женщину, пришедшую с наёмниками. Лицо её казалось непробиваемым. Было видно что, или она была уже опытным путешественником, или у неё был кто-то, кто помог ей собраться, а скорее всего и то и другое.

Кожаная куртка на ней была явно новая, за спиной два небольших меча ближнего боя, причём весьма достойной работы роинских оружейников, через плечо была перекинута портупея для десятка метательных ножей, а вот штаны и сапоги были не первой свежести. Серый плащ аккуратно собран за спиной, но капюшон всё же был накинут на голову.

Наёмники же были во всей красе.

Сенгур был облачен в кольчугу чуть ниже пояса, поверх накинута чистая синяя накидка, на поясе висел меч с красивой резной ручкой.

Ратик был одет в бывалую кожаную броню, большой круглый щит закинут за спину, вооружён секирой, на которой были многочисленные следы битв.

Наар же блистал новыми сверкающими доспехами, из вооружения было копьё, два малых меча ближнего боя и складной лук.

У всех за плечами был небольшой мешок с самым необходимым в дороге — запасом продуктов на три дня, битны, фляги с водой, верёвки…

— А кто такая эта Ника? — спросил старый маг.

— Это моя жена, — ответил Ратик, — себя в обиду не даст.

— Заметно, — ответил Мэлнон, затем он обратился в Нике — очень редко встретишь женщину, способную, я надеюсь, держать в руках оружие.

— Вы хотите проверить? — резко ответила ему Ника.

— У вас ещё будет возможность показать себя. Я в вас верю, — маг попытался остудить пыл молодой и горячей воительницы. — Но моё условие остаётся прежним. Три золотых в день на всех. Надеюсь вас, милая Ника, это устраивает? Кстати, аванс я вам выдам после первых трёх дней.

— Да, конечно, я не за наградой пришла. Награду пусть мой муж получает, а я буду следить, чтоб не тратил её по кабакам на всяких распутных девиц, — и Ника с нежностью потрепала мужа по затылку, — Правда, милый?

— Солнце моё, ну ты ж меня знаешь — ни-ни! — почти виноватым голосом пробурчал в ответ смущённый Ратик.

— Ну, если все готовы. Тогда мы выдвигаемся.

Рикке опустился на плечо Мэлнона.

— Ах да, чуть не забыл вас представить: Рикке из народа фрэ. Мой верный друг и помощник.

Рикке встал на плече и поклонился в реверансе.

— Очень приятно, — раздался его тоненький голосок, тщательно выговаривая каждую букву.

— Весьма взаимно…

— Мне тоже очень приятно с вами по… — Рикке старался быть очень вежливым и учтивым.

— Хватит любезничать, — прервал его маг, — Путь нам предстоит в ореховый лес. Дальше — не знаю, — сказал Мэлнон и повернулся в сторону дороги, ведущей в ореховый лес.

Наёмники двинулись в путь. Сенгур и Наар обогнали Мэлнона на пару шагов и теперь возглавляли команду, Ратик со своей супругой пошли на несколько шагов погодя. Рикке взлетел, покружился по окрестностям, потом опять сел на плечо мага и что-то пробормотал на своём языке. Мэлнон немного улыбнулся, но переводить сказанное не стал.

* * *

Первый день путешествия прошёл без особых приключений. Пару раз были видны в кустах мелкие банды разбойников. Но, завидев идущих по дороге наёмников и великого главу ордена магов земли, банды быстро ретировались, прекрасно осознавая, что эти путники им явно не по зубам. Если их не искромсают на мелкие кусочки трое хорошо экипированных и вооружённых наёмников, то старый маг сожжёт дотла.

Время от времени Мэлнон рассказывал о своих путешествиях, Рикке за весь день ни разу не взлетал с плеча и практически всё время спал, опершись о широкие края шляпы великого мага.

Один раз над головой пролетел огненный дракон. Странно, конечно, ведь огненные драконы очень редко улетают от Нарэн-Кура на столь значительное расстояние. После обеда на горизонте показались первые пролески орехового леса. Было решено на его окраине разбить лагерь и заночевать. К тому времени Мэлнон уже рассказал, что цель их прибытия в ореховый лес — поговорить с королём Фрэ.

В летописях Карруна упоминался некто, живущий в ореховом лесу и знающий ответ на вопрос, что же всё-таки ищёт Сермион. Только кто этот «некто», а может «нечто» — Каррун не знает. Вся эта история с Сермионом покрыта мраком, и точного ответа летописцы не знают. Каждый из тех, кто упоминал о Сермионе, слышал о нём от кого-то другого, а тот в свою очередь, еще от кого-то. Но ведь был же кто-то один или несколько, кто знал всё. Конечно, шанс найти живого свидетеля ничтожно мал, даже если искать на том свете.

К вечеру путники вышли на край орехового леса. Идти дальше было решено утром, так как в темноте идти по лесу было слишком опасно, даже для такой подготовленной и вооружённой группы. Разбив привал на краю леса, каждый занялся своими делами.

Мэлнон сидел на камне и что-то записывал, бормотал себе под нос, пил настой стоцвета и много курил. Рикке летал по окрестностям и рассказывал о каждой мелочи, что творилась возле лагеря. Этот лес был его домом, в котором он не был уже много лет. Ратик с Никой сидели на берегу небольшого озера с копьём Наара вместо гарпуна, Сенгур и Наар отправились на охоту решив, что свежая зайчатина будет в самый раз.

Рыба ловилась отменно, через час-другой самые крупные караси уже лишались своей чешуи и внутренностей под ловкими руками Ники, а охотников всё не было.

Сумерки начали сгущаться. Макушки деревьев горели ярко красным цветом уходящего зарева. Цикады повылазили из своих убежищ и начали свой вечерний концерт. Лягушки на озере затянули свои лягушачьи серенады, пытаясь привлечь как можно больше самок к себе, красуясь огромными пузырями надуваемых щёк. Кое-где в лесу стали подвывать знаменитые орехолесские волки, оповещая весь лес о начале своей кровавой охоты.

Натасканные сучья быстро загорелись от одного щелчка пальцев волшебника. В принципе он мог и так разжечь огонь, из ничего. Но Ратик уже натаскал дров. Средних размеров чаша с водой, служившая чайником, уже закипала от жаркого пламени, а на углях, отгребённых от костра, жарилась рыба.

Оставшиеся путники, не дождавшись ушедших в лес за добычей, уже приступили к своей вечерней трапезе. Тут в вечернем тумане леса показались очертания трёх фигур. Две из них принадлежали Сенгуру и Наару, а вот третья была не известна. Этот человек не шёл самостоятельно, его под плечи держали наёмники, а он лишь бессильно волок ноги за собой.

— У нас раненый! — раздался голос Сенгура, — пилигрим, волки изодрали.

Ника бросила всё и быстро раскинула на траву лёгкое одеяло, взятое с собой укрываться холодными ночами. Еле живого пилигрима уложили на приготовленное место. Он был сильно изодран волками: окровавленная одежда клочьями свисала с его тела, на руках и ногах практически не было ни одного живого места, к тому же он потерял очень много крови и очень тяжело дышал, глаза практически не реагировали на окружающий мир. Как он ещё был жив — оставалось загадкой. В кулаке у него было что-то зажато.

— Где вы его нашли? — спросил Мэлнон, склонившись над раненым.

— Мы гнались за зайцем, — отдышавшись, пояснил Сенгур, — и вот на краю поляны увидели еле бегущего человека, отбивающегося от двух волков. Одного из волков я убил, а второй ушёл в лес, но этот второй мне показался очень странным — у него была чёрная шкура с какими-то полосками поперёк всего тела, я таких ещё ни разу не видел. Сможешь ему помочь?

— Не знаю, он очень сильно ранен. Постараюсь его спасти.

Мэлнон обратился к Рикке:

— Рикке, это земля фрэ, здесь должен расти масляный куст. Можешь его найти? А я пока остановлю кровотечение.

Затем он повернулся к Нике и Ратику:

— А вы пока приготовьте бинты и тряпки.

Рикке полетел куда-то в темноту. Ника и Ратик стали доставать из своих наплечных мешков приготовленные на всякий случай бинты. Мэлнон тем временем достал из сумки небольшую керамическую чашечку, насыпал в неё серый порошок из одной из своих колб, затем взял горсть пепла из костра и залил это всё горячей водой. В чашке забурлило, показался сизый дым, и вода из грязно-серой стала тёмно-красной.

— Это снадобье помогает свёртывать кровь. На вкус очень гадкое, но помогает в мгновенье. Рецепт мне подсказал один из травников старого форта. Теперь нужно заставить его выпить это всё.

Сенгур и Наар приподняли голову пилигрима, тот только тихонько стонал. Мэлнон поднёс чашку к его приоткрытому рту и стал вливать содержимое в раненного. Пилигрим с трудом открыл глаза и сделал пару глотков, но тут же искривился от жуткого вкуса зелья. Мэлнон всё же заставил пилигрима выпить чашу до конца. Он кривился и всё хотел выплюнуть предлагаемое ему лекарство. Тут прилетел Рикке, у него в руках было несколько больших маслянистых листьев.

— Замечательно, — сказал ему маг, — положи их здесь и принеси мне ещё одну миску. Ника, принесите мне тёплой воды и бинты. Перевязывать умеете?

Ника утвердительно кивнула и подошла к раненому, держа в руках чашку горячей воды и связку бинтов. Ратик принёс керамическую миску из сумки мага, и Мэлнон стал растирать в этой миске принесённые листья, постепенно добавляя горячей воды тех пор, пока в ёмкости не оказалось что-то, отдалённо напоминающее зелёный холодец.

— Теперь мочите бинты в этой воде и перевязывайте ему раны. Если всё будет нормально, то утром он уже встанет на ноги.

Мэлнон сел рядом с пилигримом, Ника, Ратик и Наар принялись за перевязку, Сенгур ходил метрах в десяти, держа наготове лук, и вглядывался в темноту, как бы ожидая появления врага. Рикке сел на своё любимое место — плечо старого мага.

В тишине было слышно, как трещат ветки в костре и тихонько стонет пилигрим. Через несколько минут перевязка была окончена, а осадок из миски был аккуратно выложен поверх бинтов.

До утра было решено охранять лагерь по очереди. Ночь прошла тихо и спокойно. Изредка выли волки в глуши, да ухали совы и филины, перелетая с ветки на ветку в поисках зазевавшейся добычи.

* * *

Ближе к утру охранять лагерь была очередь Наара. Солнце не востоке уже стало заниматься, освещая далёкие вершины Урун-Кура. Ночные жители леса стали расходиться и разлетаться по своим убежищам, воздух стал наполняться жужжанием бесконечного числа разнообразных насекомых. Остальные путники спокойно спали. Ника немного примёрзла ночью и поэтому прижалась к своему мужу, который соорудил некое подобие матраца из травы. Мэлнон спал, или, по крайней мере, казалось, что он спал, сидя на земле и опершись спиной о дерево, Сенгур, который только что сдал свою очередь по охране лагеря, расстелил свою накидку возле потухшего костра, а пилигрим издали казался мёртвым… Так прошло ещё какое-то время. Солнце уже довольно высоко поднялось над вершинами Урун-Кура.

Первым проснулся старый маг. Он открыл глаза и встал. В первую очередь он подошёл к пилигриму и, отбросив все ненужные тряпки, стал осматривать его раны. Как предполагалось, раны стали очень быстро заживать, вокруг самих ран тело стало приобретать здоровый цвет, а борозды от когтей и зубов уже стали покрываться рубцами. Цвет лица пилигрима так же изменился и стал человечески-розовым, а не мертвецки-бледным, каким его принесли вчера вечером. Дыхание его стало ровным, стоны прекратились.

— Ну что ж, вот и хорошо, значит, жить будет, — в полголоса проговорил старый маг.

В это время проснулись и остальные.

Короткий завтрак прошёл очень быстро и закончился в тот момент, когда пилигрим открыл глаза.

— Я ещё жив? — пробормотал он и попытался подняться.

— К счастью, да, — ответил ему подошедший глава ордена магов огня.

— А вы кто? — пилигрим удивлённо осматривался по сторонам, он не понимал где находится и что с ним произошло.

— Прежде чем скажу, кто я, расскажите, кто вы и что с вами случилось.

— Меня зовут Гобин, я пилигрим, путешествую по ничейной земле с проповедями о спасении душ. Я начал своё путешествие от верфи магов воды, получив благословение главы их ордена, затем побывал в землях Роинов. На своём пути я обошёл больше двух десятков разных их сёл и городов, — он всё же приподнялся и сел, — Не могу сказать, что меня приветливо встречали, но и не трогали. Правда, один раз пьяный молодой роин всё-таки врезал мне по челюсти, но ничего, я на него не в обиде. Его заблудшая душа не может обрести спокойствия и мира. Потом я пошёл в старый форт. Из форта вышел в ореховый лес, желая найти народ Фрэ и у них вести проповеди. Я ходил по лесу неделю, но так и не нашёл дворца короля. А вчера днём я понял, что заблудился и стал искать обратную дорогу. Ближе к вечеру за мной погнались волки, долго бежать мне не удалось и они напали на меня, я упал, от боли в глазах потемнело… Больше не помню ничего. Очнулся уже среди вас.

— А что это у вас в руке? — заинтересовался Мэлнон. Он ещё вчера почувствовал какое-то магическое веяние от него, но не стал разжимать кулак пилигрима.

— Этот? — тот разжал кулак и взял за ниточку лежавший в нём амулет, — Его мне дал один из ведунов в старом форте. Странный старик какой-то. Этот амулет оберегает от волков. Он целую неделю защищал меня!

— Странный какой-то амулет, неделю защищал, а вчера, значит, нет. Лицензия на использование амулета закончилась? — с последней фразой маг улыбнулся. — Моё имя Мэлнон, глава орденов магов огня, постоянный участник совета глав орденов и приглашённых гостей. Теперь, позвольте, представлю остальных. Это мои телохранители: Сенгур, Наар, Ратик и Ника. А так же мой верный помощник Рикке.

По мере того, как Мэлнон называл их имена, наёмники приветственно кивали головой, как бы представляясь гостю. Рикке же не стал кланяться, а облетел вокруг пилигрима и устроился на плече Мэлнона.

— Сенгур и Наар вчера вас спасли от волков и принесли сюда. Вечером я дал вам снадобья для остановки крови и смазал раны листьями масляного куста…. — Тут Мэлнон остановился и замер. От амулета вновь повеяло магией, после чего начались странные ощущения важности этого предмета — Вы позволите взглянуть на ваш амулет поближе?

— Да, конечно. Даже больше, я вам его отдам в знак благодарности за мое спасение. В ореховый лес я больше не пойду. А вы, как я посмотрю, направляетесь именно туда. Так что вам он нужнее, чем мне, — после чего пилигрим протянул руку с амулетом Мэлнону.

Маг взял его и стал рассматривать. Ощущение важности не пропало, а наоборот, стало усиливаться.

— Ну что ж, спасибо за подарок.

— Это вам огромное спасибо за спасённую жизнь. Я буду всю оставшуюся жизнь молиться за ваше здоровье и благополучие. А теперь простите меня, мне пора идти.

Пилигрим с трудом поднялся и опёрся на выточенную ночью Ратиком клюку. Он подходил к каждому из путников по очереди, и долго благодарил за помощь и спасение. Затем ушёл в сторону восхода солнца.

— Странный человек и ещё более странный амулет, — проговорил Мэлнон, пожимая плечами — Его магическая защита не позволяет мне взглянуть на содержимое. Но я всё же не чувствую опасности от него, так что практически уверен в безвредности данной вещицы…. Ну что, кто хочет стать обладателем первого трофея?

— А можно мне его себе взять? — спросила Ника.

— Конечно, если только ваш муж не будет против, — и Мэлнон посмотрел в сторону Ратика. Тот утвердительно кивнул в знак одобрения.

— Ну, вот и прекрасно, моя дорогая Ника. Отныне этот амулет ваш. А я всё же постараюсь разгадать его загадку. А теперь в путь, у нас мало времени.

Немногочисленные вещи были быстро собраны и путники выдвинулись в глубь леса.

* * *

С каждым часом продвижения лес становился всё гуще и гуще. Порой листва на ветвях становилась такой густой, что под ней были настоящие сумерки, хотя на самом деле солнце было ещё высоко. Иногда среди многовековых деревьев попадались пролески с великолепными полянами, на которых паслись и резвились многочисленные травоядные животные. Так что добыть пищу на обед не составило ни малейшего труда. На этот раз обедом стала молодая косуля, которая была великолепно приготовлена Никой. Послеобеденная беседа была прервана монотонным жужжанием, которое нарастало из глубины леса.

Наёмники обнажили своё оружие и встали в линию перед магом. Мэлнон тоже раздул огонь над своим посохом, готовясь испепелить любого приближающегося врага. Один лишь Рикке с радостью вглядывался в чащу. В листе что-то зашевелилось, Мэлнон тут же погасил пламя и приказал наёмникам спрятать своё оружие.

— Уберите своё оружие, оно нам не понадобится, это фрэ, они безобидные.

— Буду надеяться, что вы правы, а то как-то не хочется умирать безоружным, — проворчал Ратик, нехотя убирая секиру за спину.

— Успокойтесь, если вам и суждено умереть при встрече с фрэ, то только от обжорства на их пиру, который будет дан в нашу честь.

Мэлнон вышел вперёд, Рикке весело описывал круги над головой старого мага.

— Приветствую тебя, король Фризих, — раздался громогласный голос мага, — я, глава ордена магов огня, повелитель пламени, постоянный участник совета глав орденов и приглашённых гостей.

Из темноты и из листьев стали вылетать десятки и сотни фрэ. Где-то в середине показался фрэ, сильно отличавшийся от всех остальных роскошью своего одеяния, блеском сотен драгоценных камней, нашитых на его одежде. На голове у него была корона. Это и был сам Фризих. В окружении трёх-четырёх десятков охранников он подлетел к Мэлнону.

— Приветствую тебя, Мэлнон, в моих владениях, — он сделал лёгкий поклон в сторону мага, — и вас так же, храбрые наёмники, и тебе, Рикке, тоже моё почтение.

Воины почтительно поклонились перед королём.

— А теперь прошу вас следовать за нами, я отведу вас в мой дворец.

Голос короля был тихим, но он звучал повсюду, словно исходил из каждого дерева, каждого листа, каждой капли воды и воздуха. Сотни, тысячи фрэ окружали путников. Путь до замка короля фрэ занял ещё около двух часов. За это время никто не проронил ни слова. Даже бывалые наёмники ни разу не сталкивались с подобной ситуацией. Сотни маленьких человечков в самых разнообразных одеждах летали повсюду. Они то разлетались, в разные стороны, то вновь слетались в один единый комок. Неизменным оставался лишь гул, издаваемый тысячами пар тонких, но прочных крыльев.

Все втроём испытывали некоторый дискомфорт от такого положения вещей. Лишь Ника сияла восторгом от увиденного. Главный вопрос, который не давал покоя Сенгуру — как их нашли. Судя по всему, фрэ знали их место нахождения, но никаких разведчиков или дозорных фрэ он не видел. Вся эта масса летающих человечков появилась сразу.

Замок короля был больше похож на гигантский улей, чем на привычное каменное строение. Располагался этот улей среди пяти огромных лиственниц. По объёмам он и в правду был как замок: в нём спокойно могло находиться несколько тысяч Фрэ и ничем друг другу не мешать. Под ульем находилось помещение для гостей в более привычной обычному человеку форме — не сильно большого дома с пятью комнатами-спальнями и один просторным залом. В центре зала располагался большой стол, вытесанный неизвестными мастерами из ценных пород дерева, инкрустированными вставками из мрамора. Вдоль одной стороны стола располагалось около двух десятков обычных человеческих стульев. Для самих себя фрэ сделали на другой половине стола лавочки, которые прямо на столе и располагались. Ну, кто как может, так гостей и принимает.

К моменту прихода гостей на столе уже был накрыт роскошный ужин.

— Вот видите, мой дорогой Ратик, я же вам говорил, что умереть вы можете только об обжорства, — с улыбкой сказал Мэлнон.

Он был прекрасно знаком с обычаями фрэ. Однако не стоит думать, что фрэ абсолютно беззащитны. Легенды гласят, что их защищают зерзоны. Кроме этого друиды фрэ обучаются у горных эльфов искусству маскировки и защитной магии леса. Так что от непрошенных гостей фрэ всегда смогут спрятаться. Проверять, защищают ли фрэ зерзоны или не защищают, пока что никто не решился проверить. Зерзонов опасаются все, даже огненные драконы.

Пир действительно был шикарный. Играла томная музыка фрэ — её исполнял оркестр из двух сотен музыкантов, игравших на самых различных духовых и смычковых инструментах. Захмелевшие наёмники стали раскрепощёнными. Были и песни, и танцы. В конце концов, глубоко ночью, изрядно уставшие люди отправились по своим комнатам и свалились без сил спать. После них стали разлетаться и фрэ. Вскоре за столом остались только Мэлнон и Фризих. Король подлетел к магу. Теперь его голос не был столь прекрасен, в нём была строгость и озабоченность.

— Я предвидел твой визит. Но не могу знать, для чего ты пришёл сюда. Если скажешь, что просто так заглянул в гости, я тебе не поверю. Так что выкладывай, зачем появился в моём лесу?

— Да, ты прав, — Мэлнон отставил кружку и закурил трубку — Я сюда пришёл не пиво пить и с тобой вести разговоры о погоде и волках. Так что перейду к делу: мне нужно с ним поговорить.

— С кем? — Фризих сделал вид, что не понимает о ком идёт речь.

— Не юли, ты прекрасно знаешь, с кем я хочу поговорить, — Мэлнон оставался столь же спокойным и невозмутимым. Именно такой реакции он и ожидал.

— Понятия не имею, о ком ты ведёшь речь, — опять было Фрэ начал уводить разговор…

Мэлнон встал из-за стола и раскинул руки в стороны. Его красный плащ стал наливаться огнём, лицо посерело, посох, стоявший до этого момента воткнутым в землю, поднялся в воздух, принял горизонтальное положение и застыл над головой мага.

— Не заставляй меня силой вызвать его сюда. Я не стал бы идти и говорить с ним ни в коем случае, если бы речь не шла о жизни. И не просто о жизни, а о тебе, мне, этом лесе, и всех живущих на этом свете, — каждое следующее слово звучало всё громче и громче, — Так что я не перед чем не остановлюсь. Не вынуждай меня. Сермион появился в этом мире и у меня очень мало времени, чтоб остановить его!

Фризих притих и ошеломлённо смотрел на того, кто ещё минуту назад был добрым и мягким стариком, а теперь готов в любую секунду вызвать шторм огня и обрушить всю свою мощь на него.

— Хорошо. Я отведу тебя к нему, но за последствия не ручаюсь. Мы, фрэ, уже пятьсот лет не тревожили его своим присутствием и вопросами. Другие, кто пытался к нему пройти, не возвращались из его пещеры. Но раз ты настаиваешь, то в путь… — предупредил Фризих.

Мэлнон успокоился и взял себя в руки. Посох послушно опустился в руки хозяина. Фризих поднялся в воздух и полетел в ночную черноту своего леса. Маг последовал за ним. Этот переход продолжался минут двадцать, не более. Наконец король остановился возле пяти гигантских сосен, которые в толщину были не менее четырёх метров и образовывали круг.

— Мы пришли. Я открою тебе дверь, но пойти с тобой не смогу, — Фризих летал из стороны в сторону — Он не любит, когда его просто так тревожат, и может лишить жизни за это. Он очень стар и, как любой старик, вреден и противен в общении, но весьма мудр. Надеюсь, он знает ответ на твой вопрос, и ты вернешься оттуда живым и невредимым.

После этих слов он стал тихо напевать мелодию. Деревья, как послушные собаки, зашевелились и стали подниматься над землёй, опираясь на свои корни, словно на сотни лап. Ещё пару мгновений и деревья стали вытаскивать свои корни из центра круга, поднимая землю вместе с корнями. Вскоре над кругом, словно крыша, висели корни сосен, а под ними зиял проход куда-то вниз.

— Прошу, удачи… — Фризих жестом пригласил мага в этот проход.

Мэлнон, поборов страх, пошёл вниз, откуда веяло древностью и магией.

* * *

Проход был широким, имел круглую форму и выложен камнями не только на полу, но и на потолке и стенах. Он уходил вниз под небольшим уклоном. Мэлнон раздул огонь над посохом для освещения пути. Слабый свет не мог полностью осветить путь, и тогда вместо огня возникла небольшая яркая звезда. Белый свет этой звезды освещал тоннель на десяток шагов вперёд и назад. Немного пройдя вниз по тоннелю, маг почувствовал отвратную смесь запаха сырой земли, плесени, серы, желчи и древности, приправленной сильным веянием магии. По мере продвижения вниз этот запах всё усиливался. Вскоре свет от путеводной звезды просто потерялся в пустоте зала огромного зала. Ярче осветить путь звезда уже не могла. Убрать свет Мэлнон не решился, а стал бродил в этой почти кромешной пустоте.

С потолка то и дело капала вода, сочившаяся с поверхности, глухо ударяясь о выложенный камнем пол. Было довольно холодно. Ледяной ветер дул откуда-то из глубины, пробирая своим холодным дыханием сквозь плащ. Посох то и дело упирался то в разные выщерблены в полу, то плюхался в накапавшую с потолка лужу. Эта пустота казалась бесконечной….

Но тут где-то в темноте стали загораться точно такие же звёзды, как и у него над посохом. Сначала одна, вторая, третья…. потом их было уже десятки. Они висели в разных частях большого, просто огромного зала, освещая весь объём пустоты, но свет всё же плохо достигал пола. Оказалось, что Мэлнон стоит где-то в первой трети этого зала.

Где-то возле дальней стены раздался хриплый рычащий голос, глухо прокатившийся эхом во всему залу.

— Всё же хорошее это заклинание — «упавшая звезда». Не зря я тогда достал её с неба. Кстати, даже и не пытайся что-то предпринять, сейчас ты в моей власти и сделать что-либо не сможешь.

Мэлнон оцепенел и не мог пошевелиться. Свет от звёзд стал ярче и уже постепенно стал освещать длинное чешуйчатое тело, которое переливалось перламутром в достигающих его лучах звёзд. Тело лежало, свёрнутое калачиком. Мэлнон понял, что это зерзон.

Зерзон он начал шевелиться, сначала из темноты самого низа показалась большая высокая голова, затем хвост стал медленно раскручиваться и выпрямляться. Одновременно с этим зерзон стал подниматься на лапы, которых у него было шесть. Маленькие крылья по бокам его тридцатиметрового тела совсем обвисли, и было видно, что хозяин ими давно не пользовался. Конец хвоста отсутствовал, будто отрезанный или вырванный. Зерзон поднялся, вальяжно потянулся, зевнул и походкой хозяина мира направился к магу.

Предок драконов подошёл к Мэлнону, который так и стоял в оцепенении. Голова зерзона по высоте была сопоставима с самим магом, большие белые глаза с маленьким чёрным зрачком пристально всматривались в непрошенного гостя.

— Надеюсь, у тебя есть оправдание, почему ты нарушил мой покой? Видишь ли, маг, я не люблю, когда меня тревожат, очень не люблю, — зерзон с остервенением произнёс последнюю фразу, то тут же сменил голос — Я стар, очень стар, и мне нужен покой и отдых. Ведь ты ж мен я понимаешь? А?

— Я сам не молод и прекрасно понимаю, — миролюбиво произнёс Мэлнон.

— Вот и хорошо, что понимаешь, — зерзон поднял голову вверх, а потом опять опустил — Поэтому даже фрэ никогда не беспокоят меня по пустякам, хоть я и дал слово их защищать до конца моих лет и всеми чешуйками люблю их как собственных детей. Я прожил на этом свете более четырёх тысяч лет, много повидал и магов, и демоном. Хочешь, я расскажу тебе историю о том, как… впрочем, что это я. Я же должен быть злым и вредным, — Зерзон отступил на два шага и рассмеялся своим драконьим смехом, но вскоре закашлялся, выплевывая кислоту.

— Ладно, я тебя отпущу, — и Мэлнон почувствовал облегчение, — ты мне нравишься. А теперь рассказывай, зачем явился ко мне.

Маг глубоко вздохнул. Живого зерзона он видел первый раз за свою жизнь. Он много о них слышал, и всё услышанное было жутким. Летописи гласили, что зерзоны чрезвычайно злобные и хитрые. Обладают великой силой, подарили миру магию, были прародителями современных драконов и многое другое.

— Моё имя Мэлнон, я глава ордена магов огня, — Мэлнон поклонился дракону, — У меня к тебе очень важный вопрос. Что ты знаешь о Сермионе?

— Сермионе? — зерзон смутился. — Это случайно не потомок демонов старой войны?

— Он самый.

— А к чему ты заговорил о Сермионе? — глаза зерзона расширились, он придвинулся ближе и опустил голову, теперь его голова практически касалась мага.

— Он появился в нашем мире, — у мага встал в горле комок.

— Как!? Опять!? — взревел зерзон. Теперь он судорожно скрутился, затем резко выпрямился и стал нервно ходить по залу.

— А разве он уже появлялся здесь?

— А ты не знаешь? Мэлнон, ты же глава ордена, ты должен знать, — тут зерзон остановился и улыбнулся, — хотя мог и не знать. Мы тогда с ним вдвоём встретились, потом я никому не рассказывал. Видать, пора этому появиться. Слушай, что я тебе расскажу.

Это было пару тысяч лет назад. Тогда я был в самом расцвете сил, гонял по Нарэн-Куру каменных драконом. А что, они смешные — как черепахи. Тяжелые, толстые, тихоходные. Бывало, подползёшь к ним сзади, плюнешь кислотой на хвост, и смотришь, как они разбегаются в панике. Эх, весёлое было время! — зерзон улёгся на живот, положил свою голову на передние лапы и мечтательно поднял глаза к верху, — А ещё я было, как мы с пятью огненными драконами гоняли геранусов по болоту. Вот смеху то было…. Помню, повстречал я, значит, эту пятёрку молодняка на краю Нирена…

— Я извиняюсь, что перебиваю, всё это, конечно, весьма интересно и занятно, но не можем ли мы вернуться в Сермиону…? — осторожно перебил его Мэлнон.

— К какому такому Сермиону? — недоумённо спросил зерзон, видимо он страдал старческим склерозом — Ах да, Сермион!.. А кто такой Сермион?

— Огненный демон, ты с ним встречался пару тысяч лет назад, помнишь?…

Зерзон задумался, потом посмотрел на свой хвост.

— А, и правда, встречался. Вспомнил, на чём я остановился. Так слушай… Ты это, присядь, я буду долго рассказывать, а то стоишь как неродной — отвлёкся зерзон и возле Мэлнона материализовался каменный стул.

Зерзон устроился поудобнее и подождал пока Мэлнон сядет и закурит.

— Дело было пару тысяч лет назад. Старая война к тому времени уже давно закончилась, но Сермион не успокоился. Он нашёл платиновый меч гигантов и убил своего двоюродного брата Бардока, который не желал воскрешения предков. Их отцы, хоть и принадлежали к разным кланам, но были сводными братьями. Не об этом речь. Отцы перед смертью, запечатали проход между их миром и нашим. Но Сермион всё же нашёл способ протиснуться. Тогда на совете Зерзонов мы решили, что необходимо вмешаться. Во время старой войны мы держали нейтралитет и охраняли проход. Но наше время подходило к концу, род угасал. Охранять проход было почти некому, — зерзон глубоко вздохнул. — У нас часто были небольшие стычки с демонами у ворот, но если бы дело дошло до открытой битвы, то мы были бы повержены. На наше счастье демоны передрались между собой и поубивали друг друга. Через тысячу лет после этого Сермион проник сквозь печать предков в наш мир. По решению совета, как лучший и сильнейший, я должен был изгнать его. Долго я гонялся за ним по подземельям Нарэн-Кура, куда он отправился сразу после своего проникновения. По пути я набрал себе помощников из числа каменных и огненных драконов. Войны, конечно, из них слабые, только хвастовство сплошное, но в битве с ним мне любой хвост был поддержкой, ибо Сермион был намного сильнее своих предков. К тому же первый из них познал все тайны огня досконально, в чём я потом сумел убедиться, — и зерзон кивнул на свою левую среднюю лапу, которая была обожжена, словно тот сунул её в жерло вулкана, — Гномы попряталась поголовно, да-да, — закивал головой дракон, — к тому времени гномье царство уже процветало. И мы на совете решили, что именно гномы со временем заполонят долину, которую вы теперь именуете ничейной землёй. Зачем Сермион пошёл в их подземелье? — я не знаю. Вероятно, он что-то искал. Времени у него было мало, поэтому он пошёл сразу к своей цели — так что я склонен считать, что его цель именно там, и он её не достиг. — Зерзон замолчал.

Мэлнон выкинул истлевший табак из трубки и вновь закурил, выпуская в пустоту клубы дыма. Зерзон вдохнул этот дым и раскашлялся, потом продолжил.

— Как бы силён он не был, но, не сняв печати предков с прохода, он мог находиться в нашем мире не более десяти дней. Потом или вернуться, или умереть. Я тогда искал по подземельям в течение четырёх дней, как вдруг до меня донеслась весь о том, что Сермион напал на наш совет. Эту весть принёс мне последний из присоединившихся ко мне каменных драконов. Я поспешил выбраться из подземелий и помчался на выручку. К тому времени, как я добрался до скалы совета, они все были мертвы. Все были убиты всё тем же мечом. Этот меч пробивал нашу чешую как масло, перед ним мы были беззащитны. Мы привыкли к тому, что чешуя нас защищает, но в этот раз она не спасла…. Когда я сжечь тела соплеменников, то внизу, в расщелине увидел бегущую фигуру. Это был Сермион. К тому времени каменные и огненные уже подоспели. И мы все вместе обрушились на него. Двое из драконов были изрезаны, их чешуя так же была бессильна против платинового меча. И дождавшись момента, когда Сермион отвернулся, я залил его своей кислотой с головой. От этого я обессилил и упал рядом. Но Сермион стал выбираться, прорезая себе проход. Я увидел, что он почти выбрался из кислоты и замахнулся, чтоб ударить меня. Я отскочил, но всё же он отсёк мне кусок хвоста. От боли я взвыл, кровь хлестала из раны и попала Сермиону в глаза. Тогда он пошатнулся, одной рукой стал протирать глаза. Так что, на какое то время он отвлёкся от битвы. Я вцепился зубами в этот меч и вырвал его из руки демона. Поняв, что лишился своего оружия, Сермион бросился бежать к проходу. Я смекнул, что он боится моей крови, или, по крайней мере, она на него действует явно не как лекарство. Я бросился за ним в погоню, но догнать не смог. Он проскочил через дыру в проходе. Тогда мне оставалось сделать только одно: запечатать дверь проклятьем крови драконов. Мне пришлось принести в жертву моих оставшихся в живых помощников. Я очень не хотел этого делать, но они сами согласились на этот шаг ради того, чтобы Сермион больше не появлялся в этом мире. Я не мог принести себя в жертву, ибо только я мог наложить это проклятье. Поэтому мне пришлось, понимаешь? Я был вынужден принести их в жертву и, смешав их кровь и свою, наложить проклятье крови на проход. После ритуала я отнёс меч куда-то и спрятал его. Я не помню, где точно я его спрятал, так как стёр эти воспоминания из своей памяти. Этот меч не должен вновь появится, потому что он слишком опасен. Потом я стал отверженным. Меня не хотели принимать ни каменные, ни огненные. Они говорили, что это я виноват в смерти их соплеменников, а все объяснения по поводу их добровольного самопожертвования воспринимали, как плохую попытку оправдаться. Тогда я решил отправиться за край земли, но сумел добраться только до края долины. От бессилия и ран я рухнул в этот лес. Здесь меня и нашли фрэ, вылечили, поэтому я и охраняю их от посягательств. Кое-чему из магии я всё же учу их друидов. Несколько веков назад я последний раз покидал эту пещеру и пытался наладить отношения с драконами. К тому времени история обросла подробностями, мол, я хитростью заманил драконов к проходу, а затем загрыз, дабы принести их в жертву Сермиону. Один из огненных даже вызвал меня на бой. Хоть я и старик, но победить меня он не смог. Максимум, что он смог мне сделать — это сбить несколько чешуек с хвоста, да и то, только потому, что хвост обрублен, и чешуйки плохо на нём держаться. — Зерзон поднял хвост и поднёс его практически вплотную к Мэлнону — Когда я вернулся к фрэ, то попросил их короля пустить слух о том, что я погиб в вулкане, чтобы эти летающие поганцы больше меня не искали. Вот и вся история о Сермионе. Но раз он появился в этом мире, значит, он нашёл способ пройти сквозь проход. Но я сомневаюсь, что тело его может пройти, только образ. Никому не дано сломать проклятье крови драконов, хотя в нём можно проделать дыру. Но для этого нужно очень сильное оружие, способное убить меня. Думаю его цель — найти и вернуть платиновый меч, хотя по слухам не только этот меч способен на такое. Думаю, ты догадываешься, что это может быть. Я рассказал всё, что мог. Теперь ты должен уходить. Я устал и хочу спать. Так что прощай, Мэлнон. С тобой мы вряд ли увидимся. Хотя кто знает, кто знает…

После этих слов зерзон развернулся и направился в дальний конец зала. Звёзды стали постепенно угасать. Мэлнон не стал испытывать судьбу дальнейшими расспросами и направился к выходу. Он до конца никогда не верил в то, что зерзоны ещё живы. Но теперь, лично повстречав древнейшее существо ничейной земли…. Впрочем, мысли старого мага в этот момент были далеко от этой пещеры и бесхвостого зерзона.

— Чуть не забыл, у тебя в сумке его кровь, — донёсся из темноты голос зерзона.

— Спасибо за всё! — поблагодарил его маг.

У выхода Мэлнона ждал король Фризих. При виде идущего по проходу мага он несказанно обрадовался, хотя при этом был немного удивлён.

— Ты видел его?

— Конечно. Фризих, как ты считаешь, мимо него можно было пройти и не заметить?

— Думаю, нет, — король улыбнулся, поняв нелепость своего вопроса, — о чём ты его спрашивал?

— О прошлом.

— Что он рассказал?

— Наверное, ты знаешь, как он лишился кончика хвоста?

— По нашим легендам, кусок хвоста откусил ему молодой огненный дракон. А что?

Мэлнон на секунду задумался.

— Вот об этом он мне и рассказал…. А теперь пойдём отдыхать. Завтра мы двинемся в путь.

Ночь была в самом разгаре, когда уставший маг наконец-то смог прилечь и уснуть.

* * *

Путники просыпаться стали только ближе к обеду. Завтрак-обед был менее шикарен, нежели вчерашний пир, но изысков было так же предостаточно. Когда пришла пора прощаться с гостеприимными хозяевами, Фризих отозвал в сторону Сенгура. Сначала он попрощался и пожелал удачного пути, но затем умолк, но Сенгур продолжал слышать его голос:

— Не пугайся, я могу с тобой говорить и так. Мне очень жаль, но один из вас погибнет в схватке.

Сенгур сначала был в недоумении, но вспомнил, что Мэлнон рассказывал о некоторых способностях короля Фрэ. Тогда он стал отвечать мысленно, просто подумав об ответе:

— А кто из нас?

— Я не знаю. А если бы и знал, то не сказал бы. От судьбы не уйдёшь, а знание будущего может его только испортить.

Затем Фризих по очереди подлетал к Наару, Ратику, Нике, так же попрощался и пожелал удачи. Но мысленно говорить не стал. Последним был Мэлнон. На этот раз они отошли в сторону, чтоб поговорить наедине.

— Мэлнон, медальон у Ники явно не прост. В нём что-то есть.

— Я догадываюсь. Однако не могу открыть его сущность, мне мешают…

— Я про такой медальон уже слышал. В старом форте есть травник, Кловлен, который может знать секрет этого медальона. Вам нужно к нему.

— Я и так собирался в старый форт. Мне нужно кое-что прикупить у местных торговцев артефактами.

— Это хорошо. Ты помнишь дорогу к старому форту или мне дать вам проводников? — и мысленно добавил, — а на тот свет путь не забыл?

— Если не затруднит, то дай нам проводника, чтоб поскорее выйти, — ответил Мэлнон, и так же мысленно добавил, — на тот свет дорогу-то, идти туда очень не хочется…

После этого разговора путники двинулись в путь. Впереди них летели три десятка фрэ из числа местных охотников.

Пройдя где-то час, Сенгур вдруг стал осматриваться по сторонам, а затем спросил у мага:

— А где же Рикке? Разве он не с нами?

— Рикке решил остаться, он попрощался со мной сегодня рано утром. Я отпустил его, в конце концов, он — фрэ, и ему будет лучше жить со своим народом, чем со мной. Однако ж, это не последняя встреча с ним. Думаю, мы его ещё увидим, особенно когда он нам будет нужен.

К вечеру лес стал реже, сквозь могучие верхушки деревьев стало просматриваться огромное темнеющее на вечер небо, то и дело по лесу стали летать светлячки, цикады вновь начинали свой вечерний концерт, наполнявший звуками своего стрекотания и без того не самый тихий лес в ничейной земле, знаменитые орехолесские волки уже выходили на охоту, обозначая завыванием своё присутствие. Вскоре проводники вывели путешественников на тропинку, ведущую к старому форту, распрощались и полетели обратно в свой улей.

 

Глава IV

Старый форт и большой турнир

Когда лес закончился, то на горизонте показались стены старого форта. С края леса была видна застава роинов, располагавшаяся в километре до форта. Обычно здесь дежурили два-три война, которые следили за тем, чтоб волки не напали на форт и окрестные мелкие деревеньки фермеров. Таких застав в окрестности было около десятка. Находились они на дорогах и небольших тропинках вокруг форта и деревень. Нападения волков небыли редкостью, за неделю роины могли убить до трёх десятков волков, покушавшихся на домашний скот фермеров, хотя не брезговали волки и нападениями на людей.

Роинские дозорные практически не обратили внимания на проходящую процессию. Мало ли кто ходит на рынки. Иногда даже захаживают эльфы, живущие южнее Нарэн-Кура. Основная масса торговцев на рынке старого форта — это роинские мастера. Они никогда не признавали главенство Лемтока, как центрального города и рынка ничейной земли. Часто контрабандисты, пользуясь лояльностью местной власти, привозят на этот рынок нелегальные товары, естественно, что за право торговать такого рода товарами контрабандисты платят определённый процент с выручки в обход казны форта непосредственно определённым чиновникам. Так же в старый форт свои товары привозят, хоть и редко, гномы-кузнецы, известные мастера по вооружению. Правда их товар и стоит соответственно. Когда приезжают гномы-кузнецы, то ажиотаж твориться огромный. Лучший товар, как водится, достаётся баронам роинов. На прошлой неделе, к примеру, был один гном-кузнец, привёз четыре секиры из нафита. Все они были инкрустированы драгоценными камнями, золотом, платиной. На острие были высечены сцены битв из летописей гномов. Три из них были куплены ещё до того, как мастер доехал до рынка, ибо весть о его прибытии разнеслась по старому форту ещё за день до этого события. Естественно, покупателями этого оружия были самые знатные и богатые бароны. Последняя секира же была выставлена на аукционе и куплена неизвестным за двадцать золотых.

Мэлнон остановился и достал из сумки горсть золотых.

— Это аванс. Надеюсь, вы уже раньше бывали в старом форте?

— Конечно бывали! — хором стали отвечать наёмники.

— Тогда не стоит вам рассказывать о местных прелестях и достопримечательностях. Значит так, аванс вам по пять золотых каждому, — он обратился к Нике, — Ника, не обижайтесь, но вам с мужем пять золотых.

— Да что вы, великий Мэлнон, — ответила Ника, прильнув к мужу — я сама навязалась, поэтому всё нормально, так оно и должно быть.

Затем маг отсчитал каждому из наёмников по пять монет, а остальные — положил назад в сумку.

Охрана на воротах форта спросила стандартные вещи: кто такие? Куда идёте? Долго ли собираетесь пробыть? И на такие же стандартные ответы: путешественники, идём на рынок, пробудем пару дней — просто приняла как само собой разумеющееся, единственное, что предупредила об ответственности за беспорядки. А так — самая обычная ежедневная рутина.

— Для начала нам нужно обзавестись номерами в таверне или гостинице, — сказал Мэлнон, — где вы предпочтёте?

На что Сенгур ответил:

— Нам хватит и таверны. Недалеко есть одна очень любопытная таверна, называется «весёлый волкодав». Там приветливая хозяйка и приличные комнаты. Верно я мыслю?

— Да, правильно! — ответили Ратик и Наар.

— Ника, ты как на это смотришь?

— Я согласна с мужем…

— Ну, значит и я с вами, — добавил Мэлнон, — нам не стоит разбредаться. Если идём вместе, значит идём вместе.

По дороге к таверне, как обычно в торговом городе, возле лавочек и магазинчиков ходило большое количество народу. Мелкие торговцы зазывали покупателей. То и дело раздавались их призывы:

— Свежая рыба! Подходите, рыба!

— Пряности, самые острые и сладкие! Самые пахучие!

— Ножи, ножи, кому ножи!

— Лучшая обувь форта!

Но никто пока не собирался ничего покупать. Сначала нужно было устроиться на ночлег, а потом уж думать о рынке. Благо в базарный день, который был как раз сегодня, лавочки не закрывались до глубокой ночи, а сумерки уже спустились. Ещё часок и будет совсем темно. Через три квартала показалась вывеска «Весёлый волкодав». Дверь была открыта на распашку, изнутри доносились звуки веселья и живой музыки. Хозяйка Маргарет любила приглашать на вечер всяких бродячих музыкантов. Может из-за этого, а может из-за лучшего пива в форте, но у неё всегда было многолюдно. Три её рослых сына были стражниками форта, к тому же по очереди следили за порядком в мамином заведении. Случалось, конечно, что приходилось вызывать на подмогу стражу, чтоб утихомирить не в меру разгулявшихся посетителей, но обычно грозный вид крепкого роина действовал.

Сегодня дежурил старший, Мартин. Он, как и положено охраннику, сидел за крайним одноместным столиком у входа. Сурового вида шлем с рогами неизменно лежал перед ним на столе, а боевой топор внушал страх посетителям одним лишь своим видом. При виде вошедшего мага в сопровождении солидно вооруженной охраны он невольно приподнялся, но, узнав среди воинов Сенгура, расслабился.

— О, Мартин! Сколько лет, сколько зим. Давненько я к вам не заходил. Как мама? — узнал Мартина Сенгур.

— Здравствуй, Сенгур. Рад тебя видеть. Мама за прошлый раз на тебя очень зла, что ты ушёл и не попрощался. Сейчас я её позову.

Он встал и отправился наверх. Там, в боковой комнате обычно отдыхала хозяйка, когда уж совсем выбивалась из сил. Не смотря на то, что в её таверне работали ещё шесть человек: три повара, бармен и две официантки, она постоянно крутилась, работала, — то на кухне приготовит чего ни будь, то поможет с разносом заказов. В общем, она не сидела сложа руки, а всё время работала.

Мартин постучал в массивную дверь:

— Мама, иди, встречай гостей!

— А что там за гости в такое время, что требуется моё личное присутствие? — раздался женский голос из-за двери.

— Сенгур пришёл, и не один…

— Всё, всё, уже иду…

Не успел Мартин спуститься с лестницы, как дверь распахнулась и из неё быстрым шагом вышла сама хозяйка. Это была женщина, возраст которой на вид и не определишь. Сыновьям же было от шестнадцати до двадцати. Несмотря на свой юный возраст, они уже были крепкими и рослыми. Их отец погиб лет десять назад в междоусобной стычке баронов за право обладать одним из крупных пастбищ между Фирском и Эрском. Сама же Маргарет, несмотря на свои года, выглядела весьма и весьма привлекательно. Многие знатные роины сватались к этой вдове, но ни одному из них она не отдала своё предпочтение. Чёрные, как смола, волосы были аккуратно сплетены в пять толстых кос, которые свисали до середины спины. Тёмно-зелёный сарафан, хоть и был не первой свежести, но очень эффектно подчёркивал её фигуру: глубокое декольте, наполовину обнажало её упругую, как у молодой девицы, грудь, сарафан лишь подчёркивал то, что хоть Маргарет и родила троих сыновей, но по стройности может ещё дать форы многим молодухам в форте. Сарафан был длинною до лодыжек, скрывая мелкие недостатки ног своей хозяйки. Небольшой передничек был повязан на талии и различные пятна на нём лишний раз доказывали то, что она не просто хозяйка, а ещё и работница. Она быстро спустилась и направилась к Сенгуру.

— Маргарет! Давненько я тебя не видел! — обрадовался наёмник и стал идти по направлению к хозяйке до тех пор, пока они не встретились.

— У меня для тебя есть две вещи…. Вот первая, — и она жадно поцеловала его, от чего все посетители были удивлены, кое-кто даже засвистел.

— Вот это встреча, почаще бы так, — ответил Сенгур, когда их поцелуй был окончен.

— А вот вторая, — после этих слов её лицо стало серьёзным, и она дала увесистую пощёчину Сенгуру. Все сидевшие за столиками невольно содрогнулись, и по таверне пронеслось разочарованное «у-у-у-у».

— А вот теперь, здравствуй. Поцеловала я тебя, потому что рада видеть, а оплеуху ты отхватил за то, что когда ушёл в прошлый раз, то не соизволил со мной попрощаться.

Потом она повернулась к остальным путникам, которые смотрели на происходящее с открытым ртом и явным выражением непонимания на лице.

— Простите меня, господа. Но это всё — наши личные с ним разборки. Позвольте представиться, меня зовут Маргарет, я хозяйка этого скромного заведения… — она сделала лёгкий реверанс в сторону мага и наёмников. — А теперь позвольте предложить вам лучший столик моей таверны!..

Маргарет отвела всех за столик, который действительно оказался лучшим в таверне. Он располагался в глубине, чуть поодаль от всех остальных и имел занавеску для того, чтоб отделяться от оставшегося помещения.

— Прошу вас располагаться поудобнее, сейчас я принесу вам лучших моих блюд, а потом с большим удовольствием с вами поболтаю, — и Маргарет скрылась за дверью, ведущей на кухню.

Поданные на стол блюда действительно оказались лучшими. Здесь были и грибы, запечённые в сыре, и мясо молодого поросёнка под удивительно вкусным соусом, миски с различными салатами. Ну и неизменными были большие кружки с холодным пивом. Начался роскошный ужин…

Мэлнон не долго просидел с уже успевшими захмелеть наёмниками. Все их разговоры были весёлыми, было много шума и смеха. Особенно красиво смеялась Маргарет. Она весь вечер просидела рядом с Сенгуром, иногда они перешёптывались, и часто после таких перешёптываний щёки Маргарет на мгновение вспыхивали пунцовой краской. В общем, всем было весело. В такой компании Мэлнон не сильно уютно себя чувствовал, всё же сказывалась большая разница в возрасте, к тому же он очень устал и хотел отдохнуть.

— Ну, всё, вы здесь отдыхайте, завтра мы ещё будем в форте, а после завтра на рассвете отправимся в путь, — затем он обратился к Маргарет, — прошу вас, покажите мне мою комнату, я хочу отдохнуть.

Хозяйка отвела мага в комнату на втором этаже. В не сильно большой таверне комнаты были соответствующие, не слишком большие. В угловой комнате, рассчитанной на одного постояльца, располагалась одна кровать, пара стульев и небольшая тумбочка. Постельное бельё пахло чистотой и свежестью, поэтому создавалось ощущение домашнего уюта, хотя старому магу было на это всё равно, — он очень устал, и после небольшой порции выпитого пива хотелось спать.

* * *

«Его тело лежало на земле лицом в низ. Руки были раскинуты по сторонам, одна нога лежала прямо, вторая согнута в колене. Он был мёртв несколько дней, и его плоть уже стала разлагаться. Рядом с ним лежал ещё один скелет непонятно кого, с торчащим из рёбер копьём — кости были большими и массивными, череп лишь отдалённо напоминал человеческий, пальцы на ногах и руках этого скелета были вытянуты. Вокруг полыхало пламя, было темно. Тут высоко в небесах раздался крик, похожий одновременно и на голос человека, и на крик коршуна. Облака расступились и в проёме показались тринадцать фигур, спускающихся летящих на крыльях из черноты неба. Они спустились на землю и обступили его тело в кольцо. Крылья сложились и спрятались под белым одеянием, головы фигур покрывали чёрно-синие балахоны, спускавшиеся до плеч. Лиц не было видно, но по фигуры были явно человеческие. Один из них вышел из кольца и направился к лежащему телу. Очертил круг вокруг тела, внутри нарисовал четыре руны, положил ему на спину какой-то предмет, затем взял тело на руки и поднял его над головой. Оставшиеся фигуры, взявшись за руки, стали тихо произносить заклинание, постепенно усиливая голос. Вскоре от начального шёпота ничего не осталось, заклинание теперь звучали в полный голос: «…амбаренус фарелон грэдрак… амбаренус фарелон грэдрак… амбаренус фарелон грэдрак…» Центральная фигура так и стояла с поднятым на вытянутых руках его телом.

Минут через десять пламя, бушевавшее вокруг, подобно множеству красных муравьёв, стало продвигаться к стоящим фигурам со всех сторон. Оно подбиралось всё ближе и ближе, но ни одна фигура даже и не шелохнулась, все повторяли«…амбаренус фарелон грэдрак…» и казалось, что сама бесконечность теряется в этом мрачно-монотонном хоре двенадцати голосов, что даже время меняет свой ход в этом звуке. Пламя стало обволакивать всё пространство вокруг фигур и продвигаться к центру, затем, обтекая центральную фигуру, подниматься к безжизненному телу. Едва пламя коснулось безжизненной плоти, как всю округу осветила яркая вспышка. Свет был настолько сильным, что на него невозможно было смотреть…»

Мэлнон подскочил с кровати. По его лбу катились ледяные капли пота. Таких чётких снов он давно не видел. У него было ощущения реального присутствия на этом магическом ритуале, которого он не мог объяснить — он ощущал дыхание пламени, которое было не обжигающим, а наоборот, холодным как лёд, словно с того света. Так же он не мог объяснить, чьё же это тело было, хотя чувствовал, что знает его.

Мэлнон встал, наскоро умылся из стоявшего на тумбочке небольшого деревянного корыта с водой, оделся и пошёл на рынок. Сейчас он хотел найти травника Кловлена, дабы расспросить его о медальоне.

Рынок, не смотря на ранний час, был уже полон народу. Некоторые из торговцев не закрывали свои лавки даже ночью. Лавка Кловлена находилась где-то в центральных рядах. Он был очень хорошим целителем и знатоком всякого рода трав и снадобий из них. С каждой минутой количество народу на рыночной площади увеличивалось. Въездные ворота не закрывались, ибо поток желающих попасть на рынок старого форта было велико.

На площади располагалась небольшая трибуна, на которой стояло с десяток полностью экипированных воинов. Между ними стоял небольшого роста человек, одетый как обычный местный чиновник. Этот чиновник то и дело объявлял:

— Внимание! Все внимание! Власти старого форта объявили о том, что сегодня вечером состоится большой турнир роинов! На турнир приглашаются все желающие поучаствовать наравне с этими молодцами. Требования к желающим: не быть моложе восемнадцати лет, не владеть магией, иметь собственное оружие и доспехи. Призовые в случае победы — пятнадцать золотых или уникальный артефакт, который не имеет цены, но вы его сможете выгодно продать любому магическому ордену. Условия большого турнира будут оглашены перед его началом в результате случайной жеребьёвки из пяти возможных вариантов. Начало турнира сегодня после захода солнца. Все желающие могут записаться либо у меня, либо у помощника управляющего фортом в казарме городской стражи!

Кое-кто из толпы задавал вопросы что-то вроде «а убить на турнире могут?» и получал ответ «да, конечно, на турнире оружие настоящее». Один из толпы выкрикнул:

— А если записавшийся не явится на турнир?

— Если записавшийся не явится на турнир, то он будет схвачен и казнён как трус! Таковы правила большого турнира. Если записался, то обратного пути нет.

Немного постояв и послушав об этом турнире, Мэлнон сразу задумался об артефакте, что бы это могло быть. Однако быстро отбросил эти мысли в сторону, так как не верил, что у роинов может быть что-то действительно стоящее, максимум зуб или коготь дракона, которых у него скопилось великое множество — хоть продавай или дари кому ни будь.

Немного походив мимо лавок, он увидел вывеску «травы у Кловлена». Его лавка была самой обычной — небольшой навес с прилавком для товара, шторка, висящая в полутора метрах вглубь от прилавка, за которой находилась комната с припасами трав и снадобий. На прилавке стояло множество мешочков с различными травами и сборами, так же было несколько глиняных сосудов с настоями. Сам Кловлен был уже далеко не молодым и выглядел запыхавшимся, по его взгляду, который сразу, подобно лесной осе, впился в Мэлнона и оживился, магу стало понятно, что перед ним не простой лекарь, а кто-то больше…

— Кловлен?

— Да, это я. Что ты ищешь, великий маг?

— Откуда ты знаешь, кто я… Великих в ничейной земле всего трое.

— Нет, не трое. Есть ещё один, — и лёгкий поток магии пронёсся от Кловлена до Мэлнона. Это было безобидное заклинание бодрости тела. Мэлнон с удовольствием принял его. — Пойдём вовнутрь, там спокойно поговорим.

Мэлнон зашёл за прилавок и последовал за травником в комнату за шторой. Как только маг вошёл, то Кловлен поставил сферу непроницаемости вокруг них.

— Вот теперь нам никто не помешает. Здравствуй, Мэлнон. Перед началом разговора хочу попросить тебя об одном одолжении — не мешай вечером своим охранникам. Пусть что будет, то будет.

— Ты это о чём? — удивился Мэлнон.

— Просто дай мне слово, что не будешь вмешиваться — уже настоятельно попросил Кловлен.

— Хорошо, я не буду вмешиваться. А кто ты и откуда меня знаешь? Я тебя не помню…

— Ты меня знаешь, но не помнишь, потому что ни разу не видел, — Кловлен сел на стул и предложил Мэлнону последовать его примеру, — Мы с тобой встречались на том свете, и ты спас меня от проклятья вечного служения ордену магов того света. Я был в их ордене. Я умер почти тысячу лет назад и попал на тот свет без надежды вернуться, и моё имя было проклято орденом того света, так что называй меня Кловленом, я уже привык к этому имени. Я был одним твоим предшественником на посту главы ордена магов огня, однако меня забыли и вычеркнули из истории ордена ещё задолго до того, как ты появился там, молодым и неопытным. Я мечтаю когда ни будь вернуться и вписать себя в славную историю нашего с тобой ордена, но сейчас не об этом. Я вижу, что у тебя есть вопрос ко мне?

— Припоминаю, значит, ты и есть та тень, которая вышла со мной вместе с того света? Я догадывался, что эта не моя тень, но не мог подумать, что это живой. Я думал, что это просто какой ни будь заблудший. Потом я поймал как-то одного заблудшего и отправил обратно на тот свет….

— Да, твоей тенью был я. А тот заблудший, которого ты отправил обратно, сбежал чуть позже через лабиринт потерянного времени. Так всё же, у тебя есть ко мне вопрос?

Да, Кловлен, у меня есть вопрос, — Мэлнон закурил трубку и выдул дым перед собой. Дым сформировал образ амулета, подаренного пилигримом и висящего ныне на шее у Ники. — Что ты можешь о нём рассказать?

— Это мой амулет. Недавно был подарен мною одному из пилигримов. Я носил его там, — и травник показал глазами в низ — на том свете, а мне, в свою очередь, дал его глава ордена того света. Это защитный амулет, он предохранял меня от хранителей смерти. А откуда он у вас?

— Тот пилигрим, которому ты подарил этот амулет, был изодран волками в ореховом лесу. Мы его спасли. В знак благодарности он отдал нам его. Так, значит, он защищает не от волков, а от хранителей смерти…?

— Да, совершенно верно. Береги те этот амулет, — Кловлен встал

— А насчёт лабиринта потерянного времени?

— Он существует, находится совсем не там, где сказано в легендах, да и проход сквозь него найти не просто, очень не просто.

— Тогда может ты подскажешь, как пройти сквозь лабиринт?

— Я не могу… Я не знаю… Ты ж знаешь, дважды с того света не возвращаются, а лабиринт — это выход, а не вход.

— Выход?! — удивился Мэлнон.

— Да, именно выход, — подтвердил свои слова Кловлен, — больше я ничего о нём не знаю…

— А за что тебя прокляли? — перевёл разговор Мэлнон.

— Я не могу пока тебе этого сказать, прости меня, Мэлнон, всему своё время…. А теперь — мне пора вернуться к торговле, а то уже несколько человек пришли за снадобьями, — Кловлен нашёл вроде как удобный подов прекратить этот разговор.

Кловлен снял сферу непроницаемости и оба мага вышли из комнаты. Теперь уже простой травник стал услужливо показывать всякие травки и коренья стоявшим возле прилавка покупателем. Кто-то просил что ни будь от зубной боли, кто-то от боли в суставах — обычная работа знахаря. Мэлнон, отойдя пару шагов от лавки, обернулся. За прилавком суетился небольшого роста старый человек, который некогда был великим главой ордена магов земли, затем, после смерти, тысячу лет служил тёмному ордену и сумел сбежать с того света. И никто в ничейной земле, кроме него, Мэлнона, не знает кто этот травник на самом деле. Недолго постояв, он мысленно поблагодарил Кловлена за оказанную помощь и отправился назад к таверне, размышляя о неизбежности.

* * *

В таверне наёмники уже стали вставать. Сегодня у них был день отдыха перед дальней дорогой, а так же появилась возможность сходить на рынок и посмотреть, может, что хорошего удастся найти. Ника и Ратик уже сидели внизу и ждали остальных. Сенгур не спеша вышел из комнаты Маргарет, он был свежим, выспавшимся и довольным жизнью. В низу не было ни одного посетителя, только за боковым столиком сидели Ратика с Никой:

— Всем с добрым утром. А где Наар?

— И тебе не хворать. Наар ещё не спускался. Иди, буди этого суслика, а то уже есть хочется.

— А Мэлнон?

— Его здесь тоже не было, похоже, что он встал раньше и уже ушёл.

В разговор вмешался Тур, средний сын Маргарет. С утра он дежурил в таверне, поэтому сидел возле входа.

— Если вы ищите почтенного старца в красном плаще, то он вышел примерно час назад и направился на рынок.

Сенгур постучался в дверь в Наару:

— Подъём, хорёк спящий, солнце уже высоко, нас ждут великие свершения…

Ворчание за дверью сменилось парой громких шагов. Дверь отрылась, и за ней показался Наар в одном исподнем. Его длинные волосы были растрёпаны, глаза имели вид узкой щёлочки. Он глубоко зевнул и спросил:

— Утро добрым не бывает. Ну, чего тебе нужно? И не стыдно будить меня в такую рань?

— Что значит «такая рань»? Ты выгляни на улицу — птички поют, солнце светит, люди ходят, а ты здесь валяешься в тёплой постели…

— Ладно, ладно, сейчас спущусь.

Наар закрыл дверь, но из-за неё раздавался его сонный голос, который всё время ворчал и был не довольным по поводу того, что его разбудили. Сенгур отправился на кухню, где во всю хозяйничала Маргарет. На горячей плите начинал закипать большой чайник. На сковороде жарились блинчики, в двух мисках стояли остатки вчерашних салатов, а на небольшом блюде свежеобжаренная говяжья печень. Он подошёл к ней сзади, обнял, поцеловал в щёку и прошептал:

— Доброе утро, ну почему ты меня не разбудила?

— Доброе, доброе… — на её лице вспыхнула радостная улыбка, а карие глаза засветились счастьем, — не хотела тебя подымать, ты так сладко спал, — совсем как младенец. Так, ладно, не приставай ко мне, — Маргарет шлёпнула Сенгура по рукам, когда тот попытался обнять её за талию — сейчас я принесу вам завтрак. Кстати, все проснулись?

— Да, уже все в сборе, кроме Мэлнона. Тар сказал, что он ушёл где-то час назад, и, скорее всего, отправил на рынок.

— Ладно, скоро придут мои повара и официантки, не хочу, чтоб они нас видели в месте, а то будут потом полдня сплетничать. Возьми вот тарелки на всех, хлеб и печень, а салаты и блинчики я принесу сама, — и она вручила Сенгуру поднос, на котором стояло всё вышеперечисленное.

— Ты с нами будешь?

— Конечно, так что там пять приборов. Тара я уже покормила.

— Завтрак тоже будет входить в счёт?

Маргарет улыбнулась, посмотрела ему в глаза и с небольшой долей надменности ответила:

— Так уж и быть, будем считать это моим подарком.

— Хорошо, уговорила, подарок, значит подарок.

— А ты, можно подумать, долго отнекивался…

Они оба засмеялись. Сенгур направился в зал, а Маргарет звонко шлёпнула его по мягкому месту:

— Давай, давай, шевелись быстрее, а то люди уже есть хотят.

Наар уже присоединился к сидящим. Сенгур поставил на стол всё, что принёс, пододвинул пятый стул.

— Ну, всё, сейчас Маргарет придет, и будем есть, а потом займёмся обмундированием. Я хочу присмотреть себе шлем и, если что понравится, кинжал.

— А я хочу себе новую кожаную куртку и сапоги, — и Ника прижалась к плечу мужа, — ты же мне купишь, милый?

— Давай когда придём на рынок, тогда посмотрим — Ратик немного насупился. Он, конечно, любил свою супругу, но очень не любил с ней ходить по рынку и выбирать вещи. Как и любая женщина, Ника могла пару часов ходить и выбирать носовой платок, ну а раз дело дошло до куртки и сапог, то этот поход мог затянуться до самого вечера, а завтра в путь.

Лёгкий завтрак быстро окончился и наёмники все вместе пошли на рынок. Все неоднократно уже бывали здесь, так что, если разминутся, то договорились встретиться в полдень в забегаловке у входа.

Минут через десять Наар заметил в толпе красный плащ Мэлнона. Наёмники тут же устремились к магу:

— Где вы были? Мы вас почти потеряли.

— Не задавайте лишних вопросов, если вам что-то нужно будет знать, я обязательно сообщу, — отчитал их маг, — Во-первых, доброе утро, во-вторых, если вы ищите что-то конкретное, то я могу подсказать где, и помочь с выбором.

— Да, пожалуй, — сказал Сенгур, — я хочу найти себе хороший шлем и не менее хороший кинжал, не подскажите, к кому лучше подойти?

— А мне нужны наконечники для стрел, — подхватил Наар.

— А я хочу посмотреть…. да просто так, чего ни будь посмотреть, — добавил Ратик.

— Тогда пойдёмте за мной. Я отведу вас к моему знакомому гному. У него всегда два вида товара — на продажу и для своих. Так что пойдёмте к нему, друзья мои, пойдёмте.

Мэлнон уверенно пошёл по направлению к запасному выходу с площади, наёмники последовали за ним. На углу стоял небольшой магазинчик, над дверью которого на деревянном щите был изображён нож. Внутри было пару человек, которые что-то рассматривали на полочках, а возле них крутился небольшой гном, который и был хозяином.

Мэлнон открыл дверь и сначала в магазин вошли войны, а потом только маг. Находившиеся внутри люди, увидев таких посетителей, поспешили выйти. Не так много людей в форте ходят в полном вооружении, а эти на стражников были явно не похожи, тем более, что с ними неизвестный старик, который явно связан с магией.

— Здравствуй, Горинэр, — обратился Мэлнон к гному.

— Приветствую, Мэлнон. Что привело тебя, — потом он провёл взглядом по остальным, — вернее вас ко мне?

— Показывай, что у тебя есть на продажу…

— О, да это запросто! — воскликнул гном и стал метаться между полочками, доставая то ножи, то дротики, то кольчуги, — Вот великолепные ножи, штучная работа! Желаете?… А дротики, — великолепная сталь, пробьёт герануса насквозь…. А вот кольчуги, лучшие мастера подземелья делали…

Мэлнон положил ему руку на плечо:

— Горинэр, я ж говорю тебе, показывай товар на продажу, хороший товар на продажу.

— Не понимаю, о чём ты говоришь…, - и выражение его лица стало непонимающим.

— Не вынуждай меня. Видишь, к тебе пришли уважаемые люди, — и Мэлнон другой рукой показал на наёмников, — а ты хочешь им всучить этот низкосортный ширпотреб… Или мне вспомнить того роина?

— Ладно, ладно, не нужно, я понял. — скукожился гном.

Гном подошёл к входной двери, выглянул на улицу — а не идёт ли кто, потом захлопнул дверь, закрыл на стальной засов, задёрнул штору на окне, взял со стола масляную лампу и повернулся к Мэлнону:

— Покажи фокус…!?

Маг только усмехнулся, щёлкнул пальцами, и фитиль в лампе загорелся. Гном откинул половик — под ним был люк с кольцом:

— Помогите мне поднять.

Ратик подошёл и с лёгкостью открыл люк. В низ вела лестница. Горинэр пошёл первым, за ним Ратик, Ника, Наар, Сенгур и, наконец, Мэлнон. Лестница шла вглубь метров на пять-шесть, затем шла довольно просторная комната с множеством полок, на котором лежали мечи, секиры, ножи, кинжалы и прочие оружейные штучки, даже по внешнему виду клинков было видно, что они качеством гораздо лучше, нежели образцы на верху.

— Что вы желаете?

Первым начал Сенгур:

— Шлем и пластинчатые доспехи.

— Ага, сейчас поищем, — гном взял стульчик, поставил его возле полки у дальней стены, взобрался на него и открыл объёмный сундук. В нём поверх вороха тряпок лежало десять различных удивительной красоты шлемов, — но они будут дорого стоить…

— Деньги — не проблема, — остановил было открывшего рот гнома маг.

Гном смотрел то на Сенгура, то в сундук, то обратно на Сенгура, наконец, Горинэр попросил подойти Сенгура ближе и достал один.

— Думаю, этот вот должен вам подойти. Настоящий нафит.

Сенгур примерил предложенный ему шлем, но он оказался великоват и свободно болтался на голове. Тогда гном вытащил другой, не менее красивый, чем предыдущий:

— Этот чуть поменьше…

И действительно, второй шлем оказался точно по размерам. Гном снял шлем с головы наёмника и резко кинул его на пол. Шлем со звоном отскочил от каменного пола и упал в полуметре от места удара. Горинэр спрыгнул со стула и поднял шлем с пола:

— Смотрите, ни царапинки, ни вмятины. Если хотите, можете ударить по нему своими мечами — результат будет тот же. Отличная работа, если постараться, — он перевёл взгляд на Мэлнона, — если хорошо постараться, то в него можно будет вложить пару-тройку различных заклинаний, но гарантии на действия заклинаний дать не могу. Мой друг, мастер, который выковывал эти воистину произведения искусства, никогда не пробовал их с магией, да думаю и не к чему это. Работа превосходная и без магии! — и он протянул шлем Сенгуру.

Сенгур взял шлем, ещё раз осмотрел со всех сторон.

— Да, такого я ещё ни разу не встречал в своей жизни! — его восхищённый взгляд не мог насмотреться на этот шлем.

— Теперь доспехи, — рыскал в соседнем ящике гном, — доспехи… пластинчатые…. Ага! Вот то, что нужно! Тоже нафит, настоящий шедевр! — расхваливал свой товар гном.

Гном достал из ящика скрепленные кожаным плетением доспехи и протянул их Сенгуру. Тот снял с себя свою накидку и примерял. Наар помог подогнать ремешки у него на спине.

— Отлично, беру и то и это…

Гном аж потирал руки, чувствую хорошую наживу на сегодня.

Тем временем Ратик с супругой рассматривали кинжалы, лежавшие на полке рядом с ними. Теперь настала очередь Наара делать заказ гному:

— А мне нужны наконечники для стрел.

— Всё, понял, сейчас найдём, — гном уже стал рыскать в другом ящике, который стоял на полу, — вам какие нужны? Есть для длинного лука, есть для арбалета, есть для лёгкого ручного…. Какие конкретно?

— У меня складной лук.

— Ага, ясно, — Горинэр достал из ящика мешочек из конопляной тряпицы, помеченный цифрой три, — вот, пожалуйста, посмотрите. Отличные наконечники, могут пробить доску, толщиной в восемь сантиметров с сорока шагов. Можете проверить. Конечно, это не нафит, но покрепче вашей стали будет точно. Желаете попробовать?

Наар ухмыльнулся, мол «ну давай, продемонстрируй». Гном увидел эту ухмылку.

— Хорошо, сейчас я вам покажу, — он снял с крышки ящика древко, надел на него наконечник из мешочка и протянул Наару почти готовую стрелу, — а теперь воткните её со всей силы… так, куда бы воткнуть…. можно воткнуть вот в эту деревяшку, — и гном показал на стойку полочки.

Наар взял стрелу ближе к наконечнику и со всего размаха ударил ею в стойку…. С другой стороны шестисантиметровой балки торчал кончик стрелы.

— Отлично, — похвалил Наар гнома, — сколько там в мешочке всего?

— Пятьдесят.

— Беру все.

Гном обратился к Нике и Ратику:

— А вам что показать?

— Нет, ничего, спасибо.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Или всё же присмотрите себе кольчугу или доспехи, а то ваша куртка не выдержит даже простого удара ножом, — глядя на одеяния супругов, пытался было убедить Ратика гном.

— А я не подставляюсь, — сказал Ратик, потом, проведя пальцем по своей огромной секире, — для начала — пусть подойдут.

— Ну, как знаете, моё дело предложить… — пожал плечами гном.

Горинэр задумался, потом огляделся по полкам, затем быстрым движением подскочил к ещё одному ящику, стоявшему в самом низу возле выхода. Открыл его и вынул из него четыре небольших кинжала.

— В знак моего расположения, позвольте сделать вам подарок, — и он каждому из воинов дал по одному кинжалу.

Все поблагодарили гнома, только Мэлнон промолчал. Гном показал рукой на выход:

— Ну, если больше вам ничего не нужно, то прошу подняться наверх. Я не могу надолго оставлять свою лавочку, иначе стражники могут что-то заподозрить.

Наёмники стали подниматься вверх по лестнице, за ними уже было ринулся гном, но Мэлнон придержал его за плечо.

— С чего это ты вдруг сегодня такой щедрый?

Гном посмотрел вслед уходящим воинам, потом, убедившись, что его не услышат на верху, ответил:

— Залежалый товар, два года не могу продать. А так приобрету постоянных клиентов. Если что, то с тебя монета за этот подарок.

Мэлнон нахмурился, гном тут же попытался отшутиться:

— Да ладно, я пошутил, подарок, значит подарок.

— Смотри мне, шутник, ещё не таких усмиряли.

— Да что ты сразу злишься, ты ж меня знаешь, я же мягкий и пушистый.

— Конечно, мягкий и пушистый ты только когда спишь зубами к стенке, связанный по рукам и ногам и кляпом во рту. А твою алчную натуру я наизусть знаю. Подарок, говоришь…. Посмотрим. Только попробуй не сдержать слова.

Гном и маг поднялись наверх. Горинэр встал за свой стол, достал бумагу и что-то на ней записал:

— Итак, господа, с вас…. э-э-э-э…. четыре, — тут Мэлнон кашлянул, — нет, простите, три золотых. Два за шлем и один за наконечники для стрел, — гном посмотрел на мага, — а кинжалы в подарок, как и обещал.

Сенгур достал две золотых монеты из кармана и положил на стол, следом расплатился и Ратик. Горинэр взял плату и ловко кинул в кошелёк, висевший у него на поясе.

— Было очень приятно иметь с вами дело.

Мэлнон уже открывал засов. Дверь открылась и все вышли на улицу.

— А теперь обедать, — сказал маг, — время уже подошло.

* * *

Ближе к вечеру, как и было оговорено, наёмники собрались в забегаловке возле главной площади. Сенгур и Наар стояли у стойки и потягивали свежее пиво из больших деревянных кружек. Ника и Ратик сидели за столом, она показывала ему какие-то купленные вещи и что-то бурно объясняла. Раздался звон сторожевого колокола на муниципалитете, что означало сбор всех жителей на рыночной и гостей форта на главной рыночной площади и что будет сделано чрезвычайно важное заявление.

Из улиц потянулись люди. Вскоре вся площадь и ближайшие переулки были заполнены людьми. Подошедший к забегаловке Мэлнон позвал наёмников на улицу, те вышли и втиснулись в толпу.

Тут на трибуне опять появился утренний чиновник в сопровождении той же свиты:

— Внимание, внимание. Приём заявок на участие в большом турнире окончен. Через несколько секунд я оглашу весь список участников. Сегодня у нас участвуют десять добровольцев, которые подали заявки и подошли по всем требованиям. Перед тем, как я объявлю их имена, хочу предупредить: на время большого турнира все выходы их форта закрываются — никто не имеет права ни выйти, ни зайти. Если объявленный мною участник не выйдет к этой трибуне, то он будет объявлен трусом и приговорён к казни через повешение. Большой турнир не терпит трусости. Вот их имена: первый участник — Фархенес Прост!

Из толпы раздался грубый мужской голос:

— Я здесь! — окружавшие его стали расступаться. Это был крепкий рослый роин, настоящий гигант. Из под мешкообразного потёртого плаща виделась старая, но добротная кольчуга, огромный меч висел на его поясе. Он уверенной походкой направился к трибуне, подойдя к ней, он развернулся к толпе. Толпа взревела восторженными криками, ещё бы, это победитель прошлогоднего большого турнира. Тогда в финале он сражался с десятью бандитами и убил их всех.

Чиновник назвал ещё восемь имён. Это были разные люди, крепкие и здоровые воины, но на фоне Фархенеса остальные казались просто мальчиками.

— И, наконец, наш последний участник: Сенгур Мэрикторс!

Сенгур аж застыл оттого, что услышал своё имя. Его глаза недоумённо смотрели в сторону того чиновника, потом он обернулся к своим друзьям. Ратик у него спросил:

— А почему ты не сказал, что участвуешь в турнире?

— Я? Участвую? Я не подавал заявки, здесь какая-то ошибка!

Чиновник заметил этот спор и указал деревянным молоточком на Сенгура:

— Сенгур Мэрикторс?

Наёмник немного замялся:

— Да, это я.

— Так ты отказываешься участвовать?

Сенгур замолчал, он посмотрел сначала на своих друзей, а затем на Мэлнона. Маг ему сказал:

— Тебе придётся участвовать, иначе казнят, и даже я ничего не смогу для тебя сделать. Таковы правила и я не могу их нарушить при всём желании. За этим турниром стоят весьма могущественные люди и не только. Слухов много ходит. Так что иди, а я постараюсь узнать, кто тебя подставил.

Сенгур посмотрел на чиновника и выкрикнул:

— Нет, не отказываюсь.

Толпа перед ним расступилась, освобождая дорогу к трибуне и остальным участникам турнира. Ника и Ратик стали скандировать: «Сенгур! Сенгур!», толпа, не долго думая, подхватила, и теперь уже вся площадь и все переулки одним огромным хором скандировали: «Сенгур! Сенгур!». Едва ли кто ни будь из толпы знал этого наёмника, но пока он шёл по пути к своей будущей битве, уже успел стать любимчиком зрителей. Кое-кто пытался было переключить всех Фархенеса, но едва ли кто поддержал. Сенгур дошёл до остальных участников, Прост, слыша то, что толпа скандирует не его имя, а этого никому неизвестного воина, взглянул подобно волку, рассматривающему свою будущую добычу.

Чиновник постучал молотком по трибуне:

— Тишина, внимание, тишина! — толпа умолкла, — Сейчас состоится жеребьёвка турнира. По правилам большого турнира тип состязаний определяется случайным образом из пяти возможных. Сейчас я вам их зачитаю, — чиновник достал из-под трибуны небольшой бочонок. В бочонке находились пять свитков. Он выложил все пять на трибуну и показал пустой бочонок участникам.

— Я прошу вас всех подтвердить, что там пусто.

Все единогласно сказали «да, там пусто и ничего больше нет». Затем чиновник стал брать свитки по одному и зачитывать:

— Состязание с дикими зверями! — прочёл он один свиток, затем свернул его и положил в бочонок.

— Состязание на воде! — второй свиток так же отправился вслед за первым.

— Силовое состязание! — и третий свиток нырнул туда же.

— Битва! — оглашён был четвёртый свиток.

— И, наконец, Смертельная битва! Самый сложный вид турнира! — прочёл пятый свиток чиновник и, так же как и предыдущие четыре, положил его в бочонок.

Потом бочонок был закрыт крышкой и передан ближайшему стражнику. Тот взял его, потряс и передал следующему, и так до тех пор, пока все стражники не перемешали содержимое этого бочонка. Затем он вернулся к чиновнику.

— А теперь я попрошу…. Я попрошу, — и он указал в толпе на мальчика лет пяти-шести, — подойти ко мне этого будущего воина и решить судьбу наших участников.

Мама мальчика взяла его на руки, толпа пропустила их к трибуне. Стражники достали рожки и стали играть. Мальчик засунул руку в поднесённый ему бочонок, долго перебирал свитки и вытащил один из них. Чиновник взял у него этот свиток и развернул:

— Судьба турнира решилась. Сегодня вы увидите настоящее представление с участием этих десяти отважных воинов, — он сделал небольшую паузу, и толпа взвыла от нетерпения, — Сегодня, в старом форте, на большом турнире будут разыгрываться пятнадцать золотых или артефакт по желанию победителя. А победитель будет определён по итогам…, - он посмотрел на каждого из десяти участников, — по итогом… Смертельной Битвы!!!!

Толпу разорвал одобрительный вой, ещё пару минут все кричали и визжали от предвкушения предстоящего шоу, не смотря на все попытки чиновника утихомирить. Ратик, Наар, Ника и Мэлнон молчали и только смотрели на спину Сенгура. Тот обернулся и посмотрел на своих друзей…. Встретив их взгляды, просто кивнул в знак одобрения и опять отвернулся. Толпа, наконец, успокоилась. Чиновник продолжил:

— По правилам большого турнира, каждый участник вправе использовать любое своё оружие и доспехи, но магия не допускается. Нарушение правила использования магии так же, как и трусость, карается смертной казнью. Теперь о главном, турнир начнётся на закате, так что у участников есть примерно час, дабы подготовится к первому состязанию. До встречи на арене.

Чиновник развернулся и ушёл в глубь города в сопровождении охраны. Толпа с площади стала расходиться по своим делам: кто-то подходил к участникам и о чём-то разговаривал, кто-то опять пошёл за покупками, в общем, обычное явление в предвкушении шоу. Сенгур в состоянии непонимания происходящего подошёл к остальным своим путешественникам. Первым начал Мэлнон:

— Н-да, непонятно как-то выходит. Ты же не записывался в участники?

— Нет, у меня и в мыслях не было ничего подобного. Я, конечно, люблю всякие приключения, но на подобные авантюры никогда не тянуло. Вы только посмотрите на этого Фархенеса — он же настоящий монстр, да и насколько я понял, то он каждый год участвует в большом турнире и всё время побеждает. Честно, я бы десять раз подумал, прежде чем выходить с ним на открытый бой.

— Ладно, не расстраивайся, что ни будь придумаем, — приободрил его Ратик, — ещё не из таких ситуаций выкручивались.

Сенгур в ответ лишь улыбнулся и они все вместе пошли в таверну.

* * *

В таверне было многолюдно. Все обсуждали предстоящий через час турнир. Как только вошёл Сенгур, то вся таверна наполнилась одобрительными овациями и свистом. Посетители спешили поприветствовать храброго воина, который будет вскоре бороться за приз на этом престижном турнире. Победители, да и просто участники, часто становились телохранителями важных персон, пробивались в большие люди, или становились командирами различных воинских формирований — от стражи до регулярных войск различных городов и народов ничейной земли. Тот же Фархенес был главой гильдии телохранителей роинов, личность широко известная своей огромной силой и кровожадностью. Любой барон считал за хороший тон нанять или его, или его учеников к себе в личную охрану.

Сенгур молча поднялся в свою комнату, там уже ждала его Маргарет. Увидев его, она тут же бросилась ему на шею и зарыдала. Сенгур впервые видел слёзы на её глазах:

— Ну что ты плачешь? Что случилось?

— Зачем ты записался в этот турнир? — дрожащим голосом ответила ему Маргарет.

В этот момент он увидел в ней не только сильную женщину, к которой он с особой теплотой относился уже много лет. Сейчас в ней не было той непреодолимой силы духа, который всегда ей сопутствовал — она была даже немного напугана, она прижималась к нему как ребёнок, который прижимается к маме, если ему приснился кошмар. Она просто не хотела его отпускать, но вскоре собралась и взяла себя в руки.

— Этот турнир, вернее смертельная битва, означает, что в конце, скорее всего, останется только один. Так что береги себя, отказываться уже поздно. Ты прости, но я не могу пойти с тобой, да и не хочу. Я буду ждать тебя здесь, а вот когда вернёшься — тогда серьёзно поговорим.

Сенгур снял с себя плащ, достал из сумки купленный утром у гнома шлем и показал его Маргарет.

— Вот, смотри, какая замечательная вещь. Стоит дорого, но оно того стоит, настоящий нафит. Вот как раз сегодня его и проверим.

Сенгур поправил пояс с висящим на нём мечом. Подаренный гномом кинжал засунул в правый сапог, а свой старый — повесил с левой стороны на пояс, затем надел шлем на голову и вышел из комнаты. Маргарет последовала за ним.

Сенгур спустился, его друзья ждали внизу, но Мэлнона среди них не было. По словам Ратика, он ушёл сразу, как они пришли в таверну и, как обычно, не сказал, куда и зачем. Маргарет посмотрела на Тура. Тот держал в руках большой круглый щит. Это был щит его отца, Маргарет хранила его в память о нём и никогда и никому не разрешала брать его, но только не в этот раз. Она одобрительно кивнула своему сыну. Тот подошёл к Сенгуру и протянул этот щит:

— Возьми, пригодится.

Сенгур с благодарностью взял его и вышел на улицу. Народ уже двигался к арене, которая находилась в восьми кварталах от таверны рядом с казармами городского ополчения. Эта арена используется в качестве тренировочной площадки ополченцев и на ней же проводят большой турнир. Возле центрального входа арены уже скопилось большое количество желающих за символическую плату посмотреть. Сама же арена была каменным овальным амфитеатром, построенным ещё четыре или пять сотен лет назад роинами в честь очередной годовщины победы над северными королями. Здесь проходили инсценированные битвы роинов и воинов северных королей, в которых участвовали до трёх человек. Так же здесь проходят всякие торжества и по сей день. Зрительские ряды, расположенные ступенями, могли разместить до двух тысяч человек, практически всё население старого форта. Арена представляла собой овал большой площади, сто шагов в ширину и двести в длину.

Один их стражей указал Сенгуру, где сбор участников. Это было небольшое помещение рядом с ареной. Сенгур вошёл туда, были все в сборе, кроме него и Фархенеса. Там же был и этот чиновник, правда теперь он уже переоделся из костюма в кольчугу, но она на нём сидела, как на корове седло. Было видно, что этот буквоед никогда не брал в руки оружия, ну последние десять лет точно. Все присутствующие участники заметно нервничали, ведь сегодня выпала смертельная битва. Сенгур поздоровался со всеми: кто-то ответил ему, кто-то нет, — это было уже не важно, он сел на свободное место, поставив щит перед собой, повисло гробовое молчание.

Вскоре дверь открылась и на входе показалась огромная фигура Фархенеса. Он был без плаща, в кольчуге, поверх которой была наброшена шкура большого чёрного волка, на голове был шлем, на острие которого был череп этого самого волка с открытой челюстью. Из-за спины торчала секира, а на поясе болтался меч.

Чиновник окинул его взглядом:

— Ну что, все в сборе, можем начинать. Суть первого из трёх состязаний вы узнаете только на арене, так что прошу всех за мной…. мы начинаем.

Тем временем на арене уже не было свободного места. В ложе важных персон собрались все бароны, так же там присутствовали маги ордена воды, местные чиновники и военачальники, однако так как было уже темно, то ничего на самой арене разглядеть было уже нельзя.

Вышедший из комнаты сбора участников ведущий кивнул одному из охранников, тот достал рог и протяжно протрубил. Это был сигнал о старте соревнований. На самой высокой точке над зрительскими рядами висел на подставках огромный гонг. Стражник, стоявший возле этого гонга, услышав рог начала турнира, со всего размаха ударил деревянным молотом, чем известил о старте первого тура.

Участники молча в тишине шли по коридору под зрительскими рядами, пройдя два или три десятка метров они, наконец, вышли на саму арену, и за ними тут же опустилась массивная решётка. Как только гонг перестал дрожать, солдаты стали зажигать факелы по периметру арены. На ней было пусто, ничего, кроме песка под ногами. Тут с грохотом стала подниматься решётка с другого края овала арены. Участники вытащили из ножен свои мечи, все одели шлема и стали прикрываться щитами, у кого они были. Сенгур же закинул щит за спину, и крепко вцепился в свой меч обеими руками. Фархенес стоял неподвижно как статуя, и не сделал ни единого движения, — он просто смотрел на открывающуюся решётку.

За решёткой послышались два десятка рёва, и земля дрожала от топота. «Геранусы», догадался Сенгур, — и точно, из темноты, скаля зубы и громко рыча, на них неслись двадцать взрослых геранусов, которые к тому же были подранены, чтоб злее были. Трибуны, которые находились над ареной, взвыли. Участники стали осторожно расходиться, принимая боевые стойки. Встречать геранусов плотным строем не было смысла, — это только мешало обращаться с оружием. Фархенес достал одной рукой секиру, второй вынул меч, и, заорав, бросился на встречу несущимся монстрам. Остальные так же последовали его примеру. Сенгур уже наметил себе первого животного для атаки. Расстояние между зверьми и участниками стремительно сокращалось, геранусы, словно тренированные, разделились по двое, и каждая пара шла на своего воина.

Сенгур увидел, как его пара геранусов немного разделилась, и линейно находились по бокам от него. Тем временем Фархенес уже замахивался обеими руками, чтобы вонзить своё оружие в плоть зверей. Десять шагов, пять, три… Сенгур пригнулся и отпрыгнул в сторону, лапа одного герануса задел его шлем, но выставленный меч отсёк эту лапу и вспорол брюхо зверю. Кровь животного горячей лавой хлынула из раны на Сенгура, зверь взревел и упал на землю. Второй геранус отпрыгнул дальше от упавшего своего сотоварища по несчастью, развернулся, встал на задние лапы и с рёвом пошёл на лежащего после удара лапой наёмника. Сенгур вскочил на ноги и с криком бросился на встречу зверю, ловко увернувшись от удара тяжелой лапой, он забежал сзади и запрыгнул на спину зверю, — тот было начал пытаться стряхивать воина, но меч Сенгура воткнулся ему в загривок и вышел остриём через горло. Геранус взревел последний раз и упал на арену мордой вниз.

Сенгур вытащил свой меч, голова гудела, сердце бешено билось, пот и кровь перемешались на нём. Убедившись, что оба герануса мертвы, он стал огладывать арену: дело было сделано… Все животные были мертвы, но, кроме геранусов, ещё трое участников лежали на арене без дыхания. Одному оторвало голову от сильного удара, другому геранус сломал позвоночник, третьего просто разорвали на куски. Картина была ужасающей, огромные лужи крови, два десятка мёртвых зверей, разорванные участники и гробовая тишина

Фархенес с большой гордостью оглядел туши животных на арене, и поднял к верху окровавленную секиру, шкура его чёрного волка была красной от крови. Арены взвыли от восторга и стали скандировать его имя «Фархенес! Фархенес!» Ещё бы, он, кроме своих двух геранусов, убил ещё четырёх, так что стал любимцем публики.

На арене появился ведущий:

— Поздравляем прошедших первый круг участников! Те, кто не смогли пройти, будут похоронены на воинском кладбище старого форта с почестями, подобающими храбрецам. Следующий этап турнира состоится через два часа на этой арене, так что у организаторов есть время привести арену в порядок, а у участников — отдохнуть и помыться, баня уже готова и ждёт первых героев… Родственники погибших могут пройти к казарме.

* * *

Сенгур плюхнулся на лавку возле казармы рядом с оставшимися участниками, теперь они уже небыли так веселы и уверены. Все были в крови, двое перевязывали себе раны, оставленные когтями животных. Возле казармы, где они сидели, горели костры, у которых можно было погреться, — на улице было довольно прохладно и практически ничего не было видно. Стража форта встала полукругом и никого не пускала к участникам. В толпе, которая скопилась возле стражи Сенгур заметил Наара, который пробился через людей, и теперь стоял возле стражников, ища глазами своего друга:

— Сенгур! Сенгур! Живой?

— Не дождёшься! — раздался голос Сенгура с той стороны охраны.

— Иди сюда, боец, сейчас задницу надеру.

Сенгур подошёл к стражникам, а с другой стороны оцепления стоял Наар, весь на нервах.

— Ну, как, цел? — трясущимся голосом спросил тот.

— Да цел, всё нормально, шлем хороший, не даром за него такие деньги уплачены. Только голова гудит он удара. Агрессивные зверюги попались, раненые… — Сенгур старался говорит спокойно, еле сдерживая свои эмоции.

— Нужно тебе что?

— Нет, не нужно, вы лучше найдите того, кто… — тут Сенгур покосился на охранников, потом на людей, жадно смотревших на него как на героя-храбреца, отважившемуся участвовать в большом турнире, — сами знаете кого.

— Хорошо, это однозначно найдём, крепись, если что — поможем, чем можем. Договорились? Кстати, вот передала Маргарет, — и Наар сунул ему свёрток.

— Ладно, разберёмся, — Сенгур развернул свёрток — в нём лежала чистые матерчатые штаны и рубаха под доспехи, — и передай Маргарет моё огромное спасибо.

К участникам вышел ведущий.

— Кто хочет в баню, прошу за мной, там вы сможете оставить свои доспехи, и их почистят нежные ручки барышень. За вещи не переживайте, всё будет в целостности и сохранности.

Участники одобрительно загудели, кто-то выкрикнул:

— А барышень в баню к нам можно? Спину помассировать своими нежными ручками?! — все расхохотались.

Ведущий тоже улыбнулся:

— Если пожелаете, то после турнира можете выбрать спутницу в баню, муниципалитет заплатит за всё, в том числе и за ночь в гостинице в двухместном номере. Ну, так что, кто идёт?

— Все идут…

Баня располагалась по соседству, это была казарменная баня. В раздевалке перед предбанником сидели женщины с тазами, готовые простирнуть одежду участников и отмыть доспехи от крови. Все поснимали с себя свои железяки и женщины-прачки их тут же разобрали, оружие оставили под присмотром трёх стражников, находившихся в комнатке.

Баня была не долгой, но Сенгур почувствовал себя заново родившимся. Его доспехи, тщательно отмытые и просушенные, сверкали, словно новые. Давно он их не чистил, и эта чистота ему очень понравилась. Он поймал себя на мысли, что сам никогда бы не стал их так тщательно вымывать. Сапоги, которые были испачканы кровью, так же стояли рядом, начищенные до блеска. Сенгур надел свежее бельё, потом доспехи. Усталости после боя с геранусами как не бывало, чистое бельё пахло свежестью и у Сенгура приподнялось настроение.

Он уже перестал задумываться о том, что будет за второй тур этой смертельной битвы — просто хотелось выжить, и, самое главное, победить. Основной соперник, да и, пожалуй, единственный соперник был этот самый Фархенес. Действительно сильный воин, опытный. И сейчас, когда тот вышел из бани, его огромное тело внушало уважение соратникам и трепет врагам. Фархенес держался спокойно, самоуверенно, весь его вид выдавал его бесконечное желание победить и веру в то, что он это сделает. Остальные поглядывали на этого, не ошибиться, если сказать, монстра арены…

В раздевалку зашёл ведущий:

— Господа, у меня для вас хорошая новость. Есть ли среди вас те, кто желает покинуть турнир абсолютно спокойно? Вы показали свою храбрость и решимость, поэтому любой желающий может окончить свою гонку за главным призом.

Несколько секунд длилось молчание, один из участников встал, у него была серьёзно повреждена правая рука. Рану он перетянул тряпкой, оторвав от своей рубахи кусок чистой материи:

— Я хочу покинуть турнир. Я ранен и не смогу дойти до конца, а жить хочется.

— Конечно, вы в праве покинуть турнир, так что можете спокойно взять свои вещи и покинуть нас.

Раненый воин здоровой рукой взял своё оружие и вышел во двор. Ведущий посмотрел на каждого из шести оставшихся:

— Кто ещё хочет?

Поднялся ещё один участник:

— Я тоже не желаю погибать ради удовольствия толпы. По-моему сегодня достаточно смертей ради прихоти, — и взяв свои вещи, вышел в след первому.

Сенгур стоял и думал, он очень не желал погибать на этом турнире, но неведомая сила удерживала его и мешала что либо сказать.

Ведущий проводил взглядом ещё одного покинувшего и вновь обратился к участникам:

— Это всё? Все остальные желают продолжать? — молчание в раздевалке, — ну и великолепно. Правила вновь вступают в силу. Это был ваш шанс уйти с турнира, но вы им не воспользовались, — затем он отвернулся и вышел во двор.

На дворе уже стояли четверо крепких мужчин в плащах и капюшонах. Чиновник подошёл к ним:

— Вы знаете, что делать с этими двумя трусами, — один утвердительно покачал головой, и четвёрка отправилась в темноту в след за пожелавшими покинуть турнир.

Затем чиновник вернулся в раздевалку к пятерым оставшимся участникам.

— Господа, прошу вас собираться, через десять минут начало следующего тура.

Участники оделись и стали выходить по одному во двор ближе к входу, через который они шли в первый раз. Когда все пятеро оказались на улице, ведущий обратился ко всем ещё раз:

— Господа, у меня к вам напутствие. Сейчас будет более сложный тур, трое из вас погибнут….- чиновник удостоил каждого своим взглядом, как бы заранее прощаясь со всеми, но в конце остановился на Фархенесе, — Второй тур плавно перерастёт в финал, куда должны добраться двое, так что удачи вам всем и пусть сегодня победит сильнейший.

Чиновник отошёл в сторону, освобождая проход на арену. Участники пошли к входу.

* * *

Мэлнон выбежал с арены после первого боя. Конечно, он был уверен в том, кого нанял, в его бойцовских качествах, но ему абсолютно не хотелось терять столь ценного воина. Теперь, стоя в толпе, он задумался о том, кто и для чего мог так подставить Сенгура. Враги из прошлого? Недоброжелатели? Ревнивый мужчина? — в любом случае он должен быть очень влиятельным человеком, очень влиятельным. Кто бы это мог быть?

Мэлнон медленно побрёл по улице. Мысли лезли одна за одной, рассматривались все кандидатуры — и чиновников, и сыновей Маргарет, и охранников, и даже градоначальника. Наконец, он решил сходить к своему новому знакомому, тому самому Кловлену. Наверняка он сидел у себя в лавке, потому что среди толпы он не ощущал его.

Мэлнон пошёл в сторону рынка. По дороге граждане, шедшие с арены, бурно обсуждали увиденное. Кто-то восхищался мужеством участников, кто-то возмущался кровавым зрелищем, но всё же собирался прийти посмотреть вторую часть турнира. Вообще местные привыкли к кровавым зрелищам, и смерть участников никого не шокировала, тем более что бароны роинов часто между собой конфликтовали по пустякам. То пастбища не поделят, то стада, то просто поспорят у кого охранники лучше, то, если попадаются приговорённые к смертной казни или пленные, устраивают гладиаторские бои. В общем, нравы довольно жестокие и кровавые, — совсем не то, что в Лемтоке. Лемток — совершенно иное дело, там царит мир и спокойствие в основном благодаря присутствию магов ордена земли и Карруну лично. Он много лет добивался порядка на улицах Лемтока и во многом преуспел. Так что это словно два разным мира — старый форт и Лемток, однако никто не смеет нарушать традиций роинов. И роины, приходя в Лемток или окрестные земли, стараются не нарушать сложившихся традиций — благодаря такому взаимоуважению и сохраняется мир на ничейной земле, хоть он зыбкий и шаткий, но всё же мир.

Мысленно рассматривая отличия Лемтока от старого форта, Мэлнон невольно вспомнил свой орден, который сейчас далеко. Ему вновь захотелось побродить по переулкам своего маленького замка, в котором располагался орден. Вернее это не замок, а скорее похоже на посёлок, обнесённый не высоким каменным забором, да и то, этот забор больше для красоты. Воры, бандиты и прочие лихие люди обходят орден стороной — никто не хочет быть сожжённым заживо, если застанут на месте преступления.

— Мэлнон, зайди… — прервал воспоминания чей-то голос.

Маг стал оглядываться вокруг, в одном из домов была приоткрыта дверь. Мэлнон подошёл и открыл дверь, за ней стоял Кловлен.

— Ты меня звал?

— Да, я. Заходи, ты же меня ищёшь?

— Тебя.

— Я догадываюсь, по какому вопросу. Закрой дверь и давай с тобой выпьем по стаканчику, — и Кловлен шатающейся старческой походкой направился к столу.

Мэлнон захлопнул дверь и пошёл за ним. На столе уже стоял чайник, из которого шёл приятный аромат свежезаваренного стоцвета. Кловлен показал на стул:

— Садись, я как раз тебя ждал.

Мэлнон присел, а Кловлен уже стал разливать по чашкам содержимое чайника.

— Ты хочешь знать, почему твой наёмник участвует в турнире и кто всё это устроил?….

— Да, именно этот вопрос меня и интересует, а ещё я хочу знать, зачем этот кто-то так устроил, — ответил Мэлнон, пригубив из чашки ароматного настоя.

— Вопрос не сложный, ты бы мог догадаться раньше, — Кловлен расставил чашки и сел на стул.

— Значит, это всё же ты сделал? — Мэлнон отхлебнул ароматного настоя.

— Да, я. Но так нужно. Видишь ли, есть у меня одна вещица, которая тебе очень пригодиться, вернее не тебе, а твоим спутникам, но я не могу её просто так отдать, она не может быть просто передана из рук в руки — её нужно только выиграть на турнире. За это меня и прокляли. Когда-то я был молодым, относительно молодым, но уже был главой ордена. Тогда тёмный глава постоянно был ещё воплоти, и мог спокойно разгуливать среди нас. Он то и организовал первый большой турнир, однако тогда правила были другие. Мог участвовать кто угодно — войны, маги, гномы, эльфы, драконы — кто только не пожелает. Я пожелал участвовать в первом турнире. Это был первый и в последствии последний открытый большой турнир. Тёмный глава сидел на своём троне и смотрел за происходящим. Мы сражались с морскими чудовищами…

— ??? А где здесь морские чудовища? — удивился Мэлнон.

— Да, чуть не забыл, первый турнир был возле верфи ордена воды, не здесь.

— Теперь понятно. Ладно, давай опустим подробности, — ближе к делу.

— Хорошо, рассказывать не буду о ходе самого турнира, да это и не к чему, факт в том, что я победил, и победил не без помощи магии. Турнир показал, что противостоять магам очень тяжело и если среди участников появился хоть один более-менее сильный маг, то шансов у других участников нет, но об этом потом. Главное другое. Призом был артефакт, выполненный самим тёмным главой, хотя ходили слухи, что тёмный глава лишь нашёл его, а артефакт, был выполнен демонами — компас. Владеть этим компасом мог только победивший в турнире. Глава и вручил его мне. — Кламас погрузился в воспоминания — Хороший компас, да вот не показывает он куда нужно, всё время стоит на месте — как бы ты его не вертел, как бы сам не вертелся, — но на земле он стоит. У меня есть подозрение, что это компас лабиринта потерянного времени, который так же был создан тёмным главой и через который он ходил. После того, как компас оказался у меня в руках, тёмный глава больше не появлялся воплоти на этом свете, видимо он сам недооценил значение лабиринта времени для самого себя. Пока я был на том свете, то многое о нём узнал. Похоже, лабиринт продлевает ему жизнь. Я ни разу не был в этом лабиринте, поэтому точно не могу сказать, как этот компас работает и работает ли он вообще. Сколько бы я не дарил его, не продавал, — все, у кого в руках оказывался этот компас, в последствии погибали очень мучительно. За это меня и прокляли на этом свете — все думали, что это я убиваю обладателей этого артефакта. Этот компас можно только выиграть, — вот Сенгур и очутился на турнире. Прости меня, я не мог сказать тебе раньше, иначе бы ты вмешался.

— Что верно, то верно, я бы вмешался. Ну, раз так, то я пойду. Спасибо тебе за хороший настой. Но если ты ещё раз будешь без моего ведома вмешиваться, то любезничать с тобой больше не буду, разговор будет иным, — Мэлнон не на шутку рассердился. Он очень не любил терять контроль на ситуацией, а особенно если кто-то вмешивался в его дела.

— Не сердись на меня, не стоит. Я стараюсь помочь из всех сил, — Кламас пытался успокоить Мэлнона.

— Посмотрим, посмотрим. Что ты ещё такого мне не рассказал, что бы мне помогло в моём деле?

— Пожалуй, ничего, но мы ещё встретимся.

— Прощай.

Мэлнон отставил чашку и разгневанно вышел на улицу.

* * *

На улице было хоть глаз выколи, время близилось с полуночи. Народ двигался в сторону арены, где должен был начаться второй тур смертельной битвы. Мэлнон чувствовал в воздухе витание сильной магии и очень был этому удивлён, ведь по правилам турнира никакой магии быть не должно. Однако ж она присутствовала, причём в очень большом количестве. Простому человеку не почувствовать её, однако великие маги отчётливо ощущали её присутствие. Мэлнон попробовал простое заклинание висящего пламени, но у него ничего не вышло. Искра, появившаяся в воздухе, тут же погасла. Кто-то сознательно блокировал любое проявление колдовства.

Добравшись в темноте сквозь неистово орущую толпу до своего места рядом с остальными путниками, Мэлнон спросил у Ратика:

— Ну что здесь происходит?

— Пока не понятно, арену опутала непроглядная тьма, так что ничего не видно. Я подошёл ближе, но сквозь эту тьму ничего не сумел разглядеть. — Ратик наклонился совсем к уху Мэлнона, похоже, он не хотел, чтоб кто-то ещё слышал — Что-то у меня не очень хорошее предчувствие. Ладно, не стоит волноваться раньше времени.

Тут раздался удар гонга, что означало начало второго тура. Вдоль первого ряда арены пошли солдаты, расставляя по дороге факелы и поджигая их. Тьма на арене осталась непроницаемой, даже свет факелов не мог проникнуть за неё. Тьма стояла стеной будто живая. Даже свет от огня не мог проникнуть за это чёрное марево, накрывшее арену дьявольским маревом.

С арены послышался звук поднимающейся решётки, и тьма стала подниматься вверх подобно куполу. Она поднималась медленно, но строго вертикально, через минуту тьма поднялась выше зрителей и… расселялась, показалась арена. Зрители ужаснулись. Арена представляла собой одно сплошное огненное море с десятью небольшими дорожками шириной чуть меньше метра — пять с одного края овала, пять с другого края. В центре арены возвышался каменный столб, возвышавшейся над ареной, на котором была круглая каменная площадка, размером метров восемь в диаметре и двумя отверстиями у центра. То и дело по арене были разбросаны каменные столбы раза в два поменьше, чем центральный. На вершине каждого столба чернел небольшой кусок такой же непроглядной тьмы, которая покрывала арену до того.

— Тёмный глава, — прошептал Мэлнон.

Всюду на арене был сплошной огненный ад. Участники застыли. Никто ничего подобного не видел. Казалось, что горела сама земля. Бушующее пламя, словно живое, стояло стеной вдоль дорожек. Жар от этого огня обдавал всех без исключения.

— Участники, выбирайте себе путь, — раздался голос из тьмы с одного из столбов поменьше, — все пути равны по длине и вы в праве выбрать себе любой. У вас есть совсем немного времени на выбор, затем огонь начёт смыкаться за вашими спинами. На всех тропинках одинаковые испытания, так что не стоит думать, что где-то будет лучше… Время пошло.

Сенгур окинул взглядом пять тропинок в огне, которые были с этого края овала, и, решив, что нечего далеко ходить, подошёл к центральной тропинке. Рядом с ним встал ещё одни участник, Фархенес и ещё двое пошли на ту сторону арены. Фархенес выбрал боковую тропинку, остальные двое встали к центральной и соседней с ней.

— Участники готовы? — опять раздался голос из тьмы.

— Да, готовы…

— Готовы,

— Да.

— Всегда готов.

— Готов.

Получив одобрительные ответы, голос продолжил:

— Тогда начнём. Пять… Четыре… Три…Два… Один… Начали!

Один из участников с другой стороны арены ринулся бегом к центральному столбу, до которого нужно было всего пятьдесят шагов, но через четыре шага из-под земли вырвался столб огня прямо под участником. Крик мучавшегося был не долог, когда огонь погас на земле лежал лишь обгорелый скелет в кольчуге в шлеме, меч несчастного был рядом с его останками.

Оставшиеся четверо участников, увидев гибель пятого, резко остановились. «Ловушки», догадался Сенгур, который уже тоже было ринулся бежать. Он огляделся вокруг и увидел кучку камней, которая лежала у него под ногами. Он взял их всех и стал бросать вперёд и осторожно пошёл по дорожке. Жар пламени, бушевавшего вокруг, был сильным, но не обжигающим. Терпеть можно было. Пот, лившийся по телу ручьём, немного остужал кожу, но очень сильно заливал глаза.

Сенгур знал, что слишком медленно идти нельзя. Очередной камешек, брошенный вперёд, выявил ловушку, как только подземное пламя стало стихать, Сенгур ринулся вперёд и перепрыгнул место ловушки. Однако дальше бежать не решился, потому что пламя с боков стало подниматься вверх, образовывая арку из огня. Проход был высотой не больше метра и длинной три-четыре…. Арка резко опустилась до самой земли, затем поднялась вверх, замерла на несколько мгновений и опять в низ. Как посчитал Сенгур, времени должно было хватить, чтоб проскочить до того, как огненный молот опустится вниз. Получилась такая огненная наковальня. Сенгур посмотрел на то, как она опускается — поднимается, но стоять сил не было, жар наступающего сзади пламени заставлял двигаться вперёд.

После очередного подъёма арки он прыгнул под неё и сделал кувырок. Едва он выкатился, как «наковальня» опустилась в низ, чуть-чуть не задев сапог наёмника. Времени не было, впереди ещё тридцать шагов до центрального столба. Опять пошли в дело камешки, одна ловушка, вторая…. Пятнадцать шагов до столба….

Тут послышался еле уловимый свист, что-то ударилось в шлем и отскочило. Сенгур обернулся и увидел летящую в него огненную стрелу, выпущенную из тьмы с ближайшего маленького столба. Он схватил со спины щит и выставил его по направлении к стрелявшей в него тьме. В него тут же врезалась ещё одна стрела, тут уж Сенгур побежал. Но за эти пятнадцать оставшихся шагов в щит успели врезаться ещё три горящих стрелы…. Вот и спасительный центральный столб, на который уже стал взбираться подбежавший с другой стороны Фархенес. Сенгур достал из сапог кинжал и срубил горящие стрелы, закинув щит за спину, он стал лезть наверх.

Центральный столб оказался с большим количеством выступов, так что взобраться на него особого труда не составило. По пути он оглянулся, с другой стороны столба на земле с двумя стрелами в спине лежал ещё один участник, а тот, который бежал рядом с ним уже был у подножия столба. А Фархенес уже почти взобрался к каменной площадке на вершине….

Ещё несколько усилий — и Сенгур уже пролазил в отверстие в площадке. Фархенес был там, на самой площадке. Увидев влезающего наёмника, он достал из-за спины секиру:

— Ну что ж, теперь мы с тобой разберёмся, — и с криком ринулся на Сенгура.

Тот еле успел отскочить от тяжёлого удара секиры. Пока Фархенес осматривался и поднимал своё оружие, Сенгур успел вытащить свой меч из ножен.

Трибуны ревели от восторга — не каждый день у них на арене, на каменной площадке высоко над землёй, сталкиваются два отличных бойца. После первого промаха Фархенеса пронёсся разочарованный гул — почти все хотели очередной победы этого титана.

Шкура его чёрного волка была опалена огнём, и он её скинул в низ. Упав в бушующее в низу пламя, она сгорела как кусок бумаги. Однако череп волка остался на шлеме телохранителя. Фархенес рассчитывал на свою силу и короткую схватку, однако Сенгур постоянно уклонялся от ударов секиры. Но делать это было не так легко, как казалось — плита всё время шаталась, нарушая равновесие соперников. Фархенес занял наиболее удобную позицию — в центре, где было наиболее устойчивее стоять. Сенгур же кувыркался и прыгал по середине, между центром и краем. Изредка бойцы сходились близко, и в какой-то момент Сенгур сумел воткнуть свой кинжал в ступню Фархенеса, тот пошатнулся, упал, скатился в низ по площадке и рухнул в бушующее внизу пламя. Трибуны взвыли, внезапно огонь на арене погас, и каменные столбы стали опускаться в землю, сначала столбы поменьше опустились полностью в землю, затем и центральный столб вместе с каменной плитой так же опустился под землю. Сенгур спрыгнул с этой площадки, дабы не уйти с ней под землю, и оглянулся вокруг. Там, куда упал Фархенес, лежал череп его волка и кинжал, который был воткнут ему в ногу, а самого бойца не было. Так же на арене лежали обгорелые останки двух погибших участников, а третий, который добежал до центрального столба, но не стал на него лезть, стоял на краю арены, весь грязный от копоти, стекающей вниз с ручьями пота.

Ратик, Наар и Ника вскочили со своих мест и стали кричать, что есть силы: «Сенгур! Сенгур!» Трибуны подхватили: «Сенгур! Сенгур!». Он стоял посреди арены и только сейчас понял, что всё, закончилось, и победно вскинул свой меч вверх. Пламя арены погасло.

Ворота открылись, и на арену вышел ведущий в сопровождении трёх охранников. У двоих из них были в руках по шкатулке. Они подошли к победителю:

— Поздравляю, вы стали очередным победителем большого турнира, и ваше имя будет занесено в летописи. Теперь о главном, что вы выбираете, деньги или артефакт?

Сенгур задумался, конечно, с одной стороны очень хотелось денег. Пятнадцать золотых это весьма приличная сумма, однако, не хотелось ему упускать артефакт. Он нашёл глазами своих друзей на трибуне, рядом с ними сидел Мэлнон и смотрел прямо в глаза Сенгуру. И тут наёмник услышал голос старого мага у себя в голове «артефакт, бери артефакт». Сенгур подумал ещё пару секунд и сказал:

— Артефакт, я выбираю артефакт.

Ведущий немного удивился. Никто за последние пятьдесят лет не хотел брать артефакт, всегда брали деньги.

— Может, лучше возьмёте пятнадцать золотых?

— Нет, если вам так хочется отдать деньги — лучше ему, он заслужил, — и Сенгур указал на стоявшего на краю арены последнего оставшегося в живых участника.

Ведущий замешкался, по правилам он должен был исполнить волю победителя, однако такое случилось в первый раз, чтобы победитель добровольно отдал пятнадцать золотых другому, а сам забирал артефакт.

— Ну ладно, желание победителя — закон. Итак, Сенгур Мэрикторс, забирает артефакт, — ведущий взял одну шкатулку и отдал её Сенгуру.

Ведущий жестом позвал стоявшего участника к себе, тот подошёл.

— А денежный приз достаётся Брэну Тракву! — и отдал ему вторую шкатулку, — на этом Большой Турнир объявляется закрытым.

Ведущий махнул рукой и пошёл в сторону выхода с арены, раздался гонг, объявивший о закрытии турнира. Зрители стали расходиться, а один воин пошёл по периметру и стал гасить факелы. Брэн подошёл к Сенгуру:

— Спасибо, я не думал, что ты так поступишь, — Брэн протянул руку.

— Не за что. Хорошо, что в живых остались, другим не повезло… — и Сенгур пожал протянутую руку, Кук старому знакомому.

— Я уж и не думал, что выживу. Больше никогда не буду участвовать в этом дурацком большом турнире. Ладно, будешь в Трине — заходи в гости, найдёшь мой дом на южной окраине.

Они вновь пожали друг другу руки, и Брэн пошёл к выходу. За воротами у выхода Сенгура уже ждали его друзья. Сенгур подошёл к Мэлнону и вытащил из шкатулки круглый деревянный компас.

— Что это за штука, ради которой я рисковал жизнью?

— Я так думаю, что это компас времени, теперь он твой….

— А зачем он мне?

— Может пригодиться, храни его…

* * *

Маргарет уже услышала, что Сенгур стал победителем. У неё сидело много народу, и все оживлённо обсуждали итоги турнира и вообще его организацию и проведение. Многие были недовольны гибелью большинства участников. Смертельная битва выпадает крайне редко и многие считают это подтасовкой организаторов.

И вот дверь открылась, в таверну вошли сначала Мэлнон, а потом и все остальные. Присутствующие гости таверны встретили победителя аплодисментами и устными поздравлениями. Сенгур снял щит со спины и отдал его Туру, который остался на ночь у матери в таверне. Двое других его братьев стояли на центральных воротах форта. Сегодня у них была спокойная ночь — ворота закрыты до утра, никто не входил и никто не выходил.

— Возвращаю в целостности и почти в сохранности. На нём прибавилось несколько дырок от стрел, а так всё остальное в порядке.

Тур взял щит и поставил его рядом с дверью, потом обнял Сенгура:

— Рад, что ты жив.

— Ладно, ладно, полно тебе. Со мной всё в порядке.

— Не так часто удаётся видеть победителя большого турнира.

Услышав голос Сенгура в таверне, Маргарет выбежала из кухни. Взяв себя в руки, она позвала его на кухню. Работников не было, так как уже была ночь, а посетители в основном пили спиртное. Как только они остались наедине, Маргарет опять дала ему оплеуху, а потом поцеловала. Сенгур был изумлён такими действиями:

— За что?

— За то, что заставил меня волноваться, и за то, что я очень рада тебя видеть.

После чего она просто бросилась ему на шею и крепко прижалась. Так они стояли около минуты, молча.

— Ты весь пропах дымом, а ну живо в подсобку — сейчас я тебя помою.

Маргарет вышла в зал и позвала Тура.

— Сынок, ты пока отвлекись и если что, поработай официантом.

Тем временем Мэлнон, Наар, Ратик и Ника уже разошлись по своим комнатам спать. Они были очень уставшими и взволнованными. Мэлнон думал, что теперь делать дальше. Вспоминая всё, что было за последнее время, он решил, что нужно идти в подземелье гномов, расположенные в центральной части Нарэн-Кура. Выходить из старого форта он решил завтра днём, на ночлег остановиться в мельнице по ту сторону центральных болот. От неё есть тропа через Серый лес к вратам подземелья гномов. Конечно, есть более короткий путь, который минует мельницу между болотами и так же выходит к вратам подземелья. Но короче этот путь можно назвать с большой натяжкой. Выигрыш во времени составит не более трёх часов, но топей больше, чем, если идти через мельницу. Зато на мельнице есть старый знакомый, к которому он не заходил более пяти лет, и вообще, жив ли он?

Затем тропа идёт от мельницы по центральной части Серого леса до самых ворот подземелья. Гномы же пользуются дорогой, которая проходит западнее этой тропы и выходит на юго-западной окраине центральных болот к форпосту магов ордена воды, потом дорога переходит по мосту через Брэён и поворачивает на Фирск.

Сенгур уже залез в приготовленную ему кадку с тёплой водой. На кухне у Маргарет всегда стоял огромный чан с водой, которая подогревалась, чтобы всё время была тёплая вода — посуду помыть, самим искупаться в подсобке, — да мало ли куда нужна будет горячая вода. В воде плавали всякие ароматные травы, что создавало приятный запах вокруг.

— Тебе нравится? — спросила его хозяйка.

— Да, очень, откуда это у тебя?

— Из личных запасов, берегу для себя. А то иногда становится тоскливо, а так — настроение улучшается, — она села на край кадки и потрепала ему волосы, — а теперь я буду тебя мыть, поросёнка такого. Испачкался как малое дитя!

Жесткая мочалка с мылом легко отскабливала всю грязь и пот с тела наёмника. Когда процесс смывания грязи был уже окончен, Сенгур схватил Маргарет и затащил в кадку прямо в одежде.

— Ты что делаешь? — возмутилась она.

— А теперь ты будешь мыться…

 

Глава V

Болота, лес и драконы

После недолгого прощания с обитателями таверны «Весёлый волкодав» путешественники вновь тронулись в путь. Время уже близилось к полудню. Сенгур выглядел довольно хорошо, не смотря на все вчерашние приключения. Маргарет поводила их до самого выхода из города, оставив таверну на старшего повара, а потом ещё долго смотрела в след уходящей пятёрке людей. Что творилось в её голове — может понять только женщина, для которой существует тот единственный, но внешне оно не проявлялось. Она стояла с непроницаемым выражением лица, лишь только глаза хотели расплакаться. Маргарет была сильная духом и характером, повидавшая многое в жизни, но только с ним, уходящим в даль, она действительно чувствовала себя женщиной с большой буквы этого слова.

Мэлнон шёл впереди, за ним наёмники. Наар перед этим ушел за час до этого на разведку. Мэлнон приказал ему проверить наличие тропы к старой мельнице, если что, то нужно будет менять маршрут, а для этого нужно будет вернуться. Сенгур всё время молчал, на душе у него было тоскливо. Такое чувство у него возникало каждый раз, как он покидал пределы старого форта. В этот раз ему почему-то было особенно грустно. Он задумался о своих годах, о том, что жизнь не вечная и так долго продолжаться не может. Он захотел остаться в старом форте. Сенгур остановился и посмотрел обратно. У ворот виднелась фигура Маргарет, которая всё ещё стояла и смотрела им в след. Сердце его встрепенулась, и вновь перед ним было её сияющее лицо там, в подсобке, когда она вся мокрая и в пене целовала его, потом он вспомнил ночь…. Но, всё, пора идти. Маг уже недовольно посмотрел на Сенгура.

Мэлнон был погружен в свои раздумья. Сейчас он думал о том, что до старой мельницы ещё пол дня пути и хорошо было бы успеть туда засветло. Дело в том, что через полчаса или чуть более дорога повернёт на Фирск, а к мельнице пойдёт тропа через топи. Конечно, многие люди и не только по ней ходят, но всё же смертей там предостаточно. Попадаются лихие люди, которые не прочь и ограбить незадачливых путников, но они не беспокоили старого мага. Единственная мысль, которая его действительно беспокоила — это Сермион. Мэлнон всё ждал очередного появления Сермиона.

Ратик и Ника обсуждали вчерашнее, с рынка переключаясь то на таверну, то на рынок, то на турнир. Они как всегда, были счастливы вдвоём. Женаты они были уже четыре года, но детей всё не было. Иногда они по этому поводу ссорились, Ника очень хотела, а Ратик всё упирался. Перед тем, как отправиться в это опасное путешествие, Ратик дал обещание, что это последнее его приключение и потом они заводят детей. Вот сейчас они и обсуждали имя будущего ребёнка. Не будем вдаваться в подробности их осуждения, потому что на повороте на Фирск стоял Наар. Мэлнон подошёл к нему:

— Ну что, тропа на месте?

— Тропа вроде на месте. Доходит ли она до мельницы — я не знаю, потому что мы ни разу сюда не ходили. Обычно мы возле южных болот со стороны Лемтока ходили. До тропы минут двадцать идти. Я только подошёл, ещё не успел толком отдышаться.

— Ну, хорошо, спасибо за информацию.

Мэлнон попросил всех подойти.

— Так, друзья мои, сейчас мы пойдём через центральные болота. Кто ни будь из вас ходил уже здесь?

— Нет, никто.

— Это плохо. А по болотам вообще ходили?

— Да, не много, на южных болотах.

— Южные болота не опасные, здесь намного хуже. Но я всё же предлагаю идти на мельницу. Есть ещё два пути — уйти по дороге на Фирск, там повернуть к форту магов воды, или так же выйти на их форт, но пройдя по северной тропе через болота. Она более безопасная, но в любом из этих вариантов мы потеряем минимум день времени. Можно ещё обойти болота с востока и выйти к мельнице, но это тоже замёт лишний день. Я, конечно, понимаю, что вам лучше идти по более длинному пути, так как я плачу вам по дням, но мне, нам всем, нужно экономить как можно больше времени. Если бы не вчерашний турнир, то мы пошли бы в обход, а так нам нужно спешить. Главное отличие центральных болот от южных это то, что здесь есть болотные брахусы, не считая всех остальных болотных тварей. Никогда с ними не встречались?

— Нет.

— Тогда слушайте внимательно. Первый признак присутствия брахуса — это невнятное чувство страха. Так как вы люди опытные, то, надеюсь, сможете отличить от прочего страха. Как только почувствовали страх, то тут же бегите в противоположную сторону, но смотрите под ноги. Второй признак — пузыри на поверхности болота и покачивание почвы под ногами, это из-за размеров брахуса, чем больше экземпляр, тем сильнее раскачивается почва. Обычно брахусы появляются вдвоём и заходят с разных сторон. Так сказать, один загоняет, второй поедает. Поразить его обычным оружием нельзя, магией тоже. Мы с вами пойдём по той тропе, где брахусы встречаются реже, чем на центральной, которая идёт напрямки к серому лесу. Есть ещё один способ избежать пасти брахуса — это исчезнуть с его поля зрения, стать невидимым. К сожалению, я не могу становиться невидимым и сделать таковыми вас, однако у меня есть средство, которое поможет нам. Это настой из рога Нарса, он может сделать выпившего невидимым для обитателей этого мира. Однако это яд замедленного действия, — если выпить этот настой и в течение двух часов не принять противоядия, то человек умрёт, а тело его так и останется невидимым, а душа его станет заблудшим на том свете. Заблудшим лучше не становиться. Ну так вот, противоядие у меня есть, но раздать вам я его не могу, так как вы не сможете его принять самостоятельно. Но разовую дозу настоя рога Нарса я вам дам. Используйте её только в случае крайней необходимости.

И Мэлнон дал каждому по маленькому бутыльку с жидкостью тёмно-коричневого цвета. Наёмники бегло осмотрели зелье и спрятали кто куда. Ратик сунул его в нагрудный карман, Наар заткнул за пояс, Сенгур положил в висящий на поясе мешочек, а Ника…. Ну, она же женщина! — расстегнула верхнюю пуговицу кожаной куртки и сунула бутылёк в бюстгальтер. Ратик недоумённо посмотрел на неё, на что та ответила:

— Что? Зато я точно знаю, где он лежит, а вот ты, — и она похлопала его по небольшому пузу, — можешь и забыть про свой флакончик. Между прочим, это лучшее место хранения нужных мелочей у любой женщины.

— Да я ничего, просто ты туда не суй всё подряд, а то ещё поранишь.

Все рассмеялись, и двинулись в путь.

* * *

Болота показались через полчаса. Это было действительно неприятное место. Редкий лесочек, который шёл вдоль дороги стал гуще, куча поваленных деревьев, жуткая вонь и огромные стаи мелких мошек, которые так и норовили залезть во все открытые участки тела. Благо Мэлнон разжёг в воздухе с десяток огней, которые окружали путников, собравшихся в плотную кучку и ступавших след в след за магом. Мэлнон хорошо помнил первую часть тропы. По ней он ходил лет пятнадцать назад, но потом, убегая от брахуса, дорога не столь хорошо запоминалась. Тогда брахус был один, и сбежать от него было легко.

— Ох, и не нравится мне здесь, воняет жутко, — начал Наар.

— Да, весьма неприятное местечко, здесь я с тобой соглашусь, — ответил ему Мэлнон, — кстати, Наар, а ты надел свои наконечники на стрелы?

— Конечно, великий маг, я сегодня утром это сделал, так что у меня теперь полный колчан гномьих стрел.

— Это хорошо, нафитовые наконечники могут нам пригодиться…. Кстати, Сенгур, как твоя голова и рёбра? Я вчера заметил, что во время боя с геранусами у тебя жутко болели рёбра.

— Голова цела, шлем хороший. Рёбра тоже в порядке. Не первый раз ломаю, и думаю не последний. Ещё одно — два таких путешествия и всё, все они будут когда либо поломаны.

— Хочешь, я дам тебе мазь для быстрого заживления переломов?

— Не откажусь, буду весьма благодарен. Давайте, как будет отдых, так вы меня и помажете.

— Хорошо. Кстати, могу вас обрадовать. Примерно через час мы дойдём до островка, где можно будет немного посидеть и отдохнуть, — и тут Мэлнон оступился и провалился в болотную жижу.

Шедший за ним следом Ратик успел схватить его за руку. Наар так же бросился на помощь магу, и они вдвоём вытащили его из болота.

— Отдохнуть, заодно и просохнуть, — добавил Мэлнон, немного отдышавшись.

— Н-да, давненько я здесь не ходил. Раньше топей до островка не было и можно было спокойно пройти, не боясь провалиться.

Вскоре показался островок. Это был настоящий твёрдый кусок земли посреди этих болот, на котором всегда останавливались идущие через болота, чтобы передохнуть. Располагался этот островок примерно посредине между началом болота и мельницей.

Мэлнон раздул огонь, дрова при этом не понадобились, — маг ордена огня мог заставить огонь гореть и на пустом месте. Его ярко-красный плащ высох практически мгновенно, а вот сапоги пришлось снять и поставить возле костра. Солнце уже стало клониться к горизонту, и над болотами повис плотный туман. Видимость постоянно падала, но остановилась в пределах десяти метров. Мэлнон заволновался:

— Идти дальше в этом тумане будет ещё тяжелее. Брахусы любят такую погоду и намного охотнее подплывают к тропам в поиске жертв. Глаза у них намного острее, чем наши, поэтому видят в два раза лучше. Я постараюсь разжечь звёзды на столько, насколько хватит сил. Они помогут нам протии сквозь туман.

Мэлнон прошептал заклинание ночной звезды, и яркая точка вырвалась из его посоха. Она взлетела высоко вверх и скрылась где-то в небесах.

— Так, многовато будет. Сейчас ещё раз попробую, — улыбнулся маг, глядя на наблюдавших за не слишком удавшейся магией воинов.

Вторая звезда повисла на высоте десяти — двенадцати метров примерно так, как хотел Мэлнон, но немного дальше. Тут послышалась песня, которую пел прекрасный женский голос:

Этот куплет всё повторялся и повторялся.

— А это что ещё за кикимора? — спросила Ника.

Это пение начало её раздражать, но ей никто не ответил. Она посмотрела на своего мужа, — тот сидел с закрытыми глазами и, открывши рот, слушал всё повторяющуюся песню.

— Ратик, ты чего? — а в ответ молчание. Она пихнула его, тот никак не отреагировал.

Ника посмотрела на остальных — те тоже находились в таком состоянии, даже Мэлнон, который уже успел одеть подсохшие сапоги, стоял с закрытыми глазами.

— Эй, мужики, вы чего, совсем обалдели? Какая то курица где-то поёт, так вы и заслушались…?

Ей никто не ответил. Мэлнон открыл глаза, они были стеклянно-белые, и неспешно пошёл по направлении к голосу, при этом приговаривая «я иду», Наар встал с бревна, на котором сидел, открыл глаза и последовал за Мэлноном, за ним Сенгур и Наар. Сколько бы Ника не кричала им, не трепала, не пыталась остановить — всё без результата. Очарованные песней они шли по кочкам в сторону бугорка, от которого лилась песня. А четверо мужиков со стеклянно-белыми глазами шли по кочкам, мыча под нос «я иду».

Ника была в ужасе, ей что-то нужно было срочно делать. Звезда стала светить немного ярче, видимо туман стал рассеиваться. В дымке Ника стала ясно различать какое-то шевеление на болоте, то там, то тут стали выползать мелкие существа, похожие на старые коряги и ползти по трясине к бугорку со всех сторон. Чем ближе мужчины подходили к этому проклятому бугорку, тем больше этих существ выползало со всех сторон. Ника побежала за своими мужчинами. Ноги её то и дело пытались увязнуть в трясине, но она всё же выбиралась из неё. Между бугром и Мэлноном оставалось чуть более двадцати метров, то Ника заметила, что скоро кочки кончатся, и начнётся сплошная топь. Они шли на свою верную смерть. Что делать, что делать? Ника стала метаться из стороны в сторону, как вдруг увидела источник этого голоса. С бока от бугра из болота поднималась женская фигура. Она была над водой чуть ниже плеч.

— Ах ты дрянная сирена! — закричала Ника, схватила кинжал с портупеи и швырнула в неё.

Кинжал со свистом пролетел это расстояние и воткнулся в горло сирене. Песня резко оборвалась, сирена захрипела и из раны на горле потекла вместо крови болотная жижа. Секундная тишина прервалась оглушительным свистом — это ринулись на воинов эти мелкие корягоподобные существа, оскалив свои зубы и выпятив когти. Ника вытащила из-за спины свои мечи и ударила первого попавшегося под руку монстра, тот замер и упал. Его тело стало погружаться в болото, хотя ещё мгновение назад Ника спокойно стояла на этом месте. Как только тело монстра опустилось, трава вновь образовала плотный ковёр, на котором можно спокойно стоять.

Как только песня умолкла и раздался свист, Мэлнон пришёл в себя. Долю секунды он соображал, что происходит, но, увидев сквозь туман оскаленные пасти, выставил посох вперёд и крикнул: «Фарус Феа!» — из посоха вырвался огненный шар и с быстротой молнии полетел в заданном направлении. Шар попал в одно из существ, тот завизжал подобно поросёнку и, охваченный пламенем, рухнул в болото. Ратик ловко орудовал своей секирой, пробиваясь назад сквозь полчище болотных монстров, а Наар смотрел по сторонам, не понимая, что происходит, но, увидев бьющегося Ратика, быстро сообразил, что к чему и выхватил свои мечи. Постепенно пробивая дорогу назад, мужчины всё же выбирались из готовившейся для них западни.

Мэлнон то и дело раскидывал в разные стороны огненные шары, а когда сумел добраться до своих охранников, то получил пару секунд передыху. За эти пары мгновений у него хватило времени поставить огненную стену. Монстры, потеряв около трёх десятков сородичей, отступили. Они исчезли так же внезапно в никуда, как и появились несколько минут назад. Путешественники стояли, образовав круг, готовые изрезать не кусочки любого, кто посмеет приблизиться. Огненная стена, поставленная магом, постепенно догорала и сходила на нет. Теперь они могли отдышаться и понять, что же произошло. Начал Ратик:

— Мэлнон, что это было?

— Не знаю, скорее всего, это была сирена, — ответил ему маг.

— Какая такая сирена…??? — Ртиак едва не пришёл в бешенство.

— Если мы на болоте, то болотная сирена.

— Не понял?!

— Есть сирены морские, которые живут в западном море, видимо появились болотные. Ника, что ты видела?

— Я сидела с вами у костра, потом раздалась песня, и вы все попёрлись к тому бугру на болоте, — Ника показала рукой в сторону бугра, — а потом полезли эти существа. Кстати, Мэлнон, а что это за существа, которые нас чуть не сожрали?

— Это ивсы, мелкие болотные хищники-паразиты, весьма опасные, но только когда нападают стаей. А мы были под чарами сирены. Ника, а что ты ещё видела?

— Видела эту самую сирену. Я всадила нож ей в горло, но вместо крови у неё хлынула болотная жижа.

— Кстати, друзья мои, нам всем стоит поблагодарить Нику за то, что мы живы, — успокоившись, сказал Мэлнон, — она не поддалась чарам сирены и вытащила всех из западни.

Ратик обнял свою жену и что-то прошептал ей на ушко, та расплакалась ненадолго, но, прильнув к груди мужа, быстро успокоилась. Освещавшая звезда сместилась в сторону и стала угасать. Мэлнон создал ещё одну, которая поднялась на замену угасающей.

— Ладно, нам пора двигаться дальше. Времени всё меньше. Нужно успеть к мельнице до наступления ночи, ибо на болотах станет не безопасно. Раньше ивсы выходили только по ночам, а теперь ещё и днём, к тому же появились сирены. Я постараюсь, что ни будь придумать против сирен, но пока ничего на ум не приходит. Сфера непроницаемости не может находиться в движении, она защитит наст только когда мы стоим. В принципе её можно ставить на привалах.

* * *

Чем дальше от острова отходили путники, тем гуще становился туман. Даже сопровождавшая их звезда становилась всё бесполезнее. Мэлнон несколько раз разжигал новую звезду, пытаясь угадать с её свойствами. То она получалась излишне высокая, то чересчур тусклая, наконец, удалось настроить звезду так, как оно был лучше всего. Мошкары стало ещё больше, появились комары. Комары особо не докучали благодаря выставленным огонькам вокруг путников. Мэлнон как обычно шёл первым.

— Кстати, Ника, а вот ты заметила, что чары сирены не действовали на тебя?

— Да, наверное, потому что я женщина.

— Именно, здесь ты права.

— Стоит запомнить этот факт. По этой тропе теперь мужчинам в одиночку не стоит ходить. Я ничего не успел сообразить, даже не помню, что было. Сначала мы сидели у костра, потом запела песня, а в следующий момент уже оскаленные пасти ивсов… Странные вещи вообще стали на болотах твориться, ивсы никогда не нападали днём, да и сирен тоже не было. Вот в прошлый раз, помню, до островка я дошёл абсолютно спокойно, ничего со мной не случалось. Потом, правда, пришлось бежать от брахуса, но это не так страшно, как сейчас.

— А сейчас что страшного? Ивсы или сирены?

— Страшно… Брахусы

Где-то с боку спереди булькнуло болото, и небольшая волна пошла в сторону тропы. Сзади стала качаться травяной настил на болоте.

— Бежим! — закричал маг.

И все рванули вперёд. Сзади на поверхности показалась утыканная шипами спина крупного брахуса. Он с ускорением сорвался с места и помчался вдогонку за бежавшими путниками.

— Только… брахусов… нам… и не… хватало, — на бегу кое-как смог сказать Сенгур.

Мэлнон бежал впереди, пытаясь вспомнить дорогу. По бокам от тропы пронеслись стрелы на воде от шипов брахусов и ушли куда-то вперёд. Мэлнон остановился:

— Они нас обходят. Назад!

Не успели все пробежать и тридцати шагов, как Наар, бежавший теперь спереди, резко остановился, а Ратик едва не сшиб его с ног.

— Они там, и их трое.

Сквозь туман под тусклым светом звезды стали просматриваться туши хищников. Как и говорил Наар, их было трое. Столько брахусов за раз Мэлнон ещё не видел:

— Да что они на болоте, совсем с ума сошли? Пять брахусов одновременно это вообще нонсенс. — Мэлнон взял себя в руки — Так, потихоньку двигаем назад.

Но пройти далеко не удалось, с другой стороны ещё два брахуса выбрались на тропинку и теперь хищные клещи стали захлопываться. Монстры явно предвкушали сытный ужин. Мэлнон посмотрел из стороны в сторону и, поняв безвыходность ситуации, распорядился пить настой рога Нарса.

— Вот теперь точно прошло время исчезнуть с глаз.

Дождавшись, пока остальные выпьют свои бутылочки, Мэлнон тоже достал свою и выпил. Странное ощущение стало разливаться по телу. Это ощущение было сродни жжению. Тело стало потихоньку исчезать вместе с одеждой. Сначала ноги, потом руки, потом туловище и, наконец, исчезла голова. Смотреть в таком состоянии было проблематично. Все было, как в очень густом тумане.

Сенгур, исчезнув, сделал два шага и наткнулся на кого-то, он протянул руку и нащупал бороду мага.

— Молодой человек, это всего лишь я, так что держитесь за моё плечо и давайте двигаться вперёд, пора брахусы не поняли в чём дело.

Тут сзади Сенгура кто-то очень сильно ударил. Судя по всему, это был Ратик. Видимо он решил побежать. Так как никого не было видно, то и сориентироваться в пространстве ему тоже было тяжело.

— Кто это? Ты, Ратик? — спросил опешивший Сенгур.

— Да, это я.

— Осторожней, бугай, так и снесёшь меня с ног. А где Ника?

— Держит меня за руку.

— Наар, Наар!

— Чего вам нужно? — раздался сзади голос Наара.

— Ты там где?

— Похоже, что сзади всех.

— Давай начинай двигаться, — сказала Ника.

— Куда?

— Вперёд, или ты хочешь попасть на ужин этим тварям?

Наар сделал два шага вперёд, и что-то острое упёрлось ему в колено.

— Так, что это такое?

— Это мои мечи, — ответила Ника, — сейчас я протяну тебе руку ближе к кончику правого меча, хватайся за неё.

Наар еле нащупал тёплую руку Ники.

— Ну что, все в сборе? — спросил маг.

— Вроде собрались.

— Тогда пошли. Наша задача пройти мимо этих животных и не потревожить их.

Тем временем брахусы, потеряв из виду свих жертв стали потихоньку сползать вводу, время от времени поглядывая на тропу. Догадывались они о том, что жертвы всё ещё здесь или нет — не известно. Однако факт исчезновения ужина явно их огорчил. Глаза перестали светиться хищническим огоньком и они, несолоно хлебавши, стали уходить на свои места ожидания новой добычи.

Мэлнон потихоньку стал двигаться вперёд. До мельницы оставался примерно час пути. Вереница невидимых людей неспешно шла вперёд. Несколько раз птицы, пролетавшие мимо, наталкивались на них и потом, ужасно испугавшись, разлетались восвояси. Одна ворона, ошалев от неожиданно возникшего препятствия в виде щита, ринулась низко над водой и была поймана брахусом, который с большим удовольствием проглотил свой случайный ужин. Только звезда, сопровождавшая путников, указывала на их местоположение. Но брахусы были не столь умны, чтоб догадаться следовать за горящей звездой.

Край болота казался спасительным берегом. Мэлнон остановился, как только они прошли шагов десять по спасительному полю. Никогда раньше Мэлнон так не радовался ступить на твёрдую землю.

— Так, теперь пора вернуться в этот мир.

Он достал другую бутылочку и капнул несколько капель в деревянную ложку, едва не разлив всё содержимое на землю. Этой дозы должно было хватить на то, чтоб вернуть прежний облик. То, что настой был ядом, давало о себе знать. У всех начались судороги и жуткие головные боли. Мэлнон едва сумел попасть ложкой себе в рот. Он очень не любил использовать этот настой как раз из-за его побочных действий.

Маг постепенно начал проявляться, сначала стал виден пищевод мага, потом все внутренние органы, кровеносная система, скелет, мышцы, кожа и, наконец, одежда. Едва сдерживая рвотные порывы, он накапал в ложку ещё:

— А теперь по очереди подходите, и пейте противоядие.

Ложка наклонилась, и содержимое и кто-то начал пить. Это была Ника. После проявления она упала на колени, её тошнило. Потом Ратик, Наар и Сенгур… Как только все проявились, Мэлнон дал волю своим позывам.

— Вот за это я и предпочитаю использовать его только в крайних случаях, — сказал маг, как только его самочувствие немного улучшилось. — Каждый раз, как пьёшь этот яд, сильно тошнит и ощущение недельной попойки в голове.

— Предупреждать нужно, я б тогда не обедал, а так есть опять охота, — сказал Сенгур, чей цвет лица был ещё зелёным, — и много у вас ещё в запасе таких вот снадобий?

— Одно, но оно спасло нам жизнь, — парировал выпад маг, — видишь ли, магия это не столько привлекательная и безопасная вещь, как кажется. Много магов отдали свои жизни, чтобы добиться нужного результата от рога Нарса. Поймать его, чтоб приготовить снадобье и противоядие к нему — весьма проблематичная вещь. Сначала был создан настой, но когда несколько магов умерло, так и не вернувшись в состояние видимости, он был запрещён.

— А откуда он у вас? — спросила Ника, вытирая рот рукавом. Ей пришлось хуже всех…

— Однако я и Каррун не сдались, и чудом изловив живого Нарса, мы сумели приготовить противоядие из его слюны и крови. Нарсы часто сбрасывают свои рога, так что найти рог не сложно, а вот поймать живого — куда более опасное и сложное занятие. Мы с Карруном полтора года выслеживали одного нарса, только хитроумная засада и ловушка дали результат. Когда мы его поймали, то он, естественно стал невидимым. Ещё два дня мы выжидали, пока он объявится. Как только на мгновение он проявился, видимо сильно изголодался, что слюна во рту пересохла, то Каррун его усыпил снотворных из трав, и я сумел собрать некоторое количество слюны и крови. Потом нарс жил в башне в Лемтоке, но умер, так как не смог попасть на тот свет. Побочное действие этого противоядия как раз тошнота и сильная головная боль. Сейчас десятиминутный привал, затем идём к мельнице.

* * *

Время было уже близкое к ночи, и все были жутко измотаны событиями на болоте. На мельнице дверь открыл хозяин Феофан, старый приятель Мэлнона.

— О, какие люди!

— И тебе здравствуй, — маг по дружески обнял мельника.

— Я смотрю, ты не один? — и Феофан кивнул в сторону воинов.

— Это моя охрана.

— А для чего тебе, великому магу, охрана?

— Старым я становлюсь, немощным… — усмехнулся маг.

— И что ж ты не предупредил о своём появлении? Я бы приготовился. Ой, что ж это я вас на пороге держу? Проходите… проходите… Сейчас что ни будь на стол сообразим.

Путники с большой радостью приняли предложение пройти.

Феофан жил один, семьи у него не было. На период посева и сбора урожая он нанимал работников в старом форте или Фирске. Несмотря на свой возраст это был крепкий старичок, весьма красивого телосложения, приятным добрым лицом и голубыми как небо глазами. В период между сбором урожая и новым посевом Феофан промышлял охотой в Сером лесу, да рыбалкой на ещё не заболоченных озёрах, которые были неподалёку от его мельницы. Вообще мельник любил принимать у себя гостей. У него всегда была открыта дверь для путников, которым часто сдавал комнаты на ночь. Всё же какой ни какой, но приработок. Он выручал в неурожайный год. По пути в старый форт иногда у него останавливаются гномы, везущие на рынок свои товары, да и просто путешественники. Больше, конечно, идущих со стороны подземелий Нарэн-Кура и желающих срезать путь.

Усевшись за стол, наёмники практически не сказали ни единого слова, кроме ответов на вопросы, как зовут, чем занимаетесь и поддержанием тостов «за гостей» и «за хозяина», отправились спать: Ника и Ратик попросили комнату, которая была единственная гостевая на мельнице, а Сенгур и Наар пошли на сеновал. Им было всё равно, где спать, потому что все были измучены, а так же первый раз испытали на себе действие настоя рога и противоядие к нему. Первый раз всегда так: чувствуешь себя разбитым до безумия и жутко хочешь спать.

Мэлнон и Феофан остались сидеть вдвоём.

— Друг мой, скажи, а что сейчас за безобразие на болотах твориться? Ивсы стали нападать среди бела дня, появились сирены…??? — спросил маг.

— Да, Мэлнон, что-то очень нехорошее твориться последние дней десять. Недавно, как раз дней десять назад, я пошёл на рыбалку, утром пошёл, только солнце начало вставать. Сижу, значит, с удочкой, вроде рыба нормально клюёт, наловил прилично. Как вдруг пронеслась тень над болотами. Я то грешным делом подумал, может птица какая огромная, или дракон залетный, но нет, в небе никого не увидел. Да вот потом жуткие вещи стали происходить, — ивсы со всех щелей полезли, даже там, где они никогда не появлялись. Брахусы будто из ума выжили. Третьего дня видел одного у себя на поле. Рыскал он что-то. По суше-то он не мастак ходить, но всё же, до болот шагов триста было. — Феофан почесал свой изрядно полысевший затылок — Про сирен слыхом не слыхивал, вернее, слышал, что в море есть такие бабы, что мужиков очаровывают, а потом вроде как съедают, но на болотах — не видал. Боюсь я теперь, Мэлнон, боюсь как бы беды какой не случилось. Старым я становлюсь, помру скоро. А ты, куда путь держишь?

— Не могу я тебе этого сказать, прости. Но дело архиважное, сам видишь, не один иду. Если бы что плёвое было, то ни за что бы с собой никого не потащил, а так… — Мэлнон отвлёкся от темы понимая, что сейчас может сболтнуть лишнего — Что ты говоришь, за тень пролетала над болотами?

— Ну, я ж тебе рассказываю, сижу, значит с удочкой, рыба хорошо клюёт…

— Давай потом будешь свои рыбацкие байки травить, ты про тень говори.

— Ай, да ну тебя, слова сказать не даёшь. — Мельник махнул рукой и замолчал — Пролетала тень, огромная, чья — я так и не понял, но вещи потом стали жуткие твориться, страшные.

— Я тебя понял, — ответил Мэлнон, закуривая трубку.

— Давай хоть выпьем с тобой за нас, наше давнее знакомство и за то, что мы всё ещё живы, — мельник поднял кружку с брагой.

— Ну, за нас, — Мэлнон чокнулся с Феофаном и выпил брагу до дна и поморщился, — хорошая у тебя брага, знатная.

— Да и что-то туманы стали постоянными на болотах….

* * *

Распрощавшись с гостеприимным Феофаном, путники двинулись дальше, через поля мельника, затем многочисленные холмики и ложбинки с озерцами, в которой была пристально-чистая вода. Феофан был щедрым человеком и снабдил провизией столько, сколько сами наёмники не захотели взять. Это был запас примерно на четыре-пять дней. В этих озёрах можно было искупаться, да и просто освежиться и простирнуть одежду, что все с большим удовольствием и сделали.

Остановившись к полудню у озера воины плескались, как малые дети: то весело разбрызгивая воду фонтанами над собой, то плавая на перегонки по озеру. Впрочем, веселье не могло долго продолжаться. Мэлнон сидел на берегу и что-то чертил на песке. При первой попытки Ники, которая не стала лезть в воду, ссылаясь на то, что она холодная, подойти и посмотреть, рисунок был тут же стёрт с песка.

— А что вы рисуете, великий маг?

— Условие номер один: вы не спрашиваете, куда мы идём.

— А, понятно, извините…

— Ничего страшного, я и сам толком то не знаю, куда мы идёт.

«Хм, странно, идём и не знаем куда», подумала Ника, отходя от старого мага.

— Да, кстати, ваши мысли я тоже слышу, — улыбнулся ей в след Мэлнон.

Ника покраснела и поспешила к мужу, который уже выходил из воды.

Благодаря тёплому дню и ярко светящему солнцу бельё высохло очень быстро, даже не снятое с тела. Впереди был путь через серый лес. Быстро перекусив харчами мельника, путники двинулись дальше, к серому лесу.

Серый лес оказался намного мрачнее, чем ореховый. Здесь не было той буйной растительности, которая царила на севере ничейной земли. Деревья были с высокой кроной, что давало собой ощущение закрытого пространства над головой. Зато здесь не было волков, вернее они водились, но не столь большие и свирепые, как в ореховом лесу.

Время тянулось, словно сам серый лес нарочно растягивал свои объятия, не желая отпускать путников. То и дело встречались заросли густого зелёного папоротника, из которых в рассыпную бросались местные лесные обитатели. Один раз даже повстречался единорогий баран, его единственный рог рос вверх и назад, придавая обладателю весьма смешной вид, но ловить этого барана никто не стал. Тем более что не смотря на столь смешной вид, единорогий баран мог очень сильно покалечить любого нападавшего.

Время близилось к вечеру и солнце клонилось к горизонту. Некое ощущение замкнутости присутствовало у всех.

— Мэлнон, а где мы останемся на ночь? — спросил Сенгур.

— Где-то в лесу на тропе есть несколько землянок, выкопанных специально для путешествующих по лесу. Нужно постараться дойти до них как можно быстрее. В них можно переждать ночь, ну а если не найдём, то привал можем в любом месте разбить — лес большой и тихий.

Но долго искать землянок не пришлось. Память не подвела старого мага, и он практически точно вывел путешественников на эти землянки. Особого комфорта в них не было, да и быть не могло в принципе. Всё же это не гостиница и не трактир, а привал для путников. По всему было видно, что гости бывают здесь часто, но мусора не было — все прекрасно понимают, что поддерживать чистоту и ухоженность кроме них самих некому.

Развели огонь и сели перекусить, чем Феофан снабдил. Мэлнон рассказывал байки про этот лес и его обитателей. Ни Сенгур, ни Наар, ни Ратик с Никой никогда не бывали в сером лесу, поэтому большинству рассказов верили, однако относились скептически к моментам, которые не укладываются в понимание.

Вдруг Мэлнон замолчал, встал и оглянулся назад…. Его лицо побелело от ужаса, единственное, что он смог сказать: «Бегите!». Но никто не успел даже с места встать, как из черноты леса появилась фигура в плаще. От неё исходил не просто страх, а ужас, древний как сама земля. Наёмники обнажили своё оружие. Наар выпустил в эту фигуру пару стрел из лука, но они отскочили он неё, как от камня, не причинив никакого вреда.

— Уберите свои железяки, — раздался грубый низкий голос от фигуры, — хотя можете не убирать. Они мне не страшны.

Наёмники опустили оружие, но только потому, что Мэлнон показал жестом убрать его.

— Мэлнон, дорогой мой, я вижу, что ты уже в пути? Это замечательно. К тому же не один, а ещё и со спутниками, — фигура подошла совсем близко и все застыли, никто не мог пошевелиться, — это твои помощники? Или наёмники?

Он обошёл всех, как бы осматривая. Плащ закрывал всё тело. Не видно было ничего, капюшон свисал очень низко, но казалось, что он абсолютно не мешал владельцу видеть сквозь ткань. Остановился возле Сенгура.

— О, старый знакомый! Не ты ли у нас «избранный»? А то очень похож. Не знаю, не знаю, может и ты.

ОН опять подошёл к Мэлнону.

— Ну что ж, вернёмся к нашему делу. Надеюсь, ты его сделаешь? А то времени у меня совсем мало осталось. Я вижу, что ты уже знаешь, кто я, но не знаешь, что ищёшь. Я тоже не знаю, что искать, но тебе придётся это найти. Не забывай обо мне. Скоро увидимся. Надеюсь встретить тебя в добром здравии и с выполненной работой. Вознаграждение будет щедрым.

Фигура исчезла в темноте внезапно, как и появилась. Оцепенение прошло. Сенгур схватил Мэлнона за грудки, прижал к дереву и поднёс к его горлу кинжал.

— А теперь рассказывай, что это было и выкладывай всё без утайки. Я не желаю рисковать своей шкурой неизвестно за что. Мало мне было этого проклятого турнира, теперь ещё и этот кто-то появился и говорил о какой-то работе, порученной тебе, причём стрелы от него отскакивают, и в его присутствии не могу пошевелиться! Вот что ты нас втянул, что вообще происходит, куда мы идём и что мы ищем, и зачем это вообще нужно? — в глазах Сенгура была бесконечная злость, он с лёгкостью мог бы лишить мага жизни, если бы тот отказался отвечать.

— Если ты меня отпустишь и успокоишься, то я расскажу вам всё.

Сенгур отпустил мага и отошёл на несколько шагов назад.

— Давайте присядем и успокоимся, — Мэлнон раскурил трубку, — Это был Сермион.

— Кто такой Сермион? — спросила Ника.

— Демон из их мира.

— Только демонов нам и не хватало, — прошептали все, — что ему нужно?

— Теперь слушайте и не задавайте вопросов, пока я не закончу. Когда-то очень давно в мире демонов была война, погибли практически все, кроме Сермиона и Брадкона. Сермион убил Брадкона и теперь ищет способ возродить своих предков, чьи тела лежат нетленными в их мире. Пару тысяч лет назад Сермион пробрался сквозь проход между нашим миром и миром демонов, но тогда его остановил зерзон, который теперь живёт у фрэ. Я с ним разговаривал, пока вы там все пьянствовали, и он дал мне несколько разгадок к тайне Сермиона. Это не сам демон, это его дух, который может отделяться от тела и путешествовать по нашему миру, но очень ограниченное время. Зерзон запечатал проход проклятьем крови дракона, но раз Сермион сумел выпустить сюда свой дух, то и найдёт способ пробраться в наш мир. Думаю, он ищёт своё прежнее оружие, платиновый меч гигантов, с чьей помощью он в прошлый раз прорубил проход. Однако в этом мире есть ещё одно оружие, способное ему помочь — копьё Урсана. Когда я в первый раз столкнулся с Сермионом, то он показал мне карту, которая очень напоминает подземелья. Вот только чьи это подземелья — Нарэн-Кура или Урун-Кура точно сказать не могу.

Мэлнон взмахнул рукой, и в воздухе повисла дымка, сквозь которую можно было рассмотреть некую карту.

— Такие катакомбы и пещеры есть в обоих горных массивах. Так что я решил идти в подземелье Нарэн-Кура. Из разговора с зерзоном я понял, что цель наша не в Урун-Куре, а в Нарэн-Куре. В подземельях Урун-Кура возможно спрятана эта самая карта, идти туда нет времени. Тем более что я успел более-менее точно её рассмотреть и запомнить. Может гномы нам смогут помочь. Скоро состоится совет глав орденов и приглашённых гостей. Каррун назначил меня на нём председательствовать. Там мы и будем решать, как давать отпор этому демону, но для начала, я должен найти то, что он ищет. Великий Каррун сумел заглянуть в мир демонов и увидеть Сермиона, но он его серьёзно ранил, и теперь его жизнь висит на волоске. Противостоять Сермиону я не в силах, его магия намного сильнее моей. — Мэлнон выпустил клуб дыма и замолчал — …Теперь можете задавать интересующие вас вопросы.

— Как убить этого демона? — спросил Сенгур.

— Убить его можно его же оружием.

— То есть мы ищем оружие, которое способно либо открыть проход между миром демонов и нашим миром и одновременно оно же может убить и Сермиона?

— Совершенно верно.

— Так что же мы ищем?

— Это я сам хотел бы знать.

— Что делать, если мы найдём это оружие?

— Это уже будем решать на совете глав орденов. Ваша задача помочь мне найти его, не более. Как только мы его найдём и принесём в Лемток, то на этом наш контракт будет считаться выполненным.

— Что за артефакт я выиграл на турнире?

— Практически уверен, что это компас лабиринта потерянного времени.

— Зачем он нам?

— Может быть, придётся вам побывать и на том свете. Я не смогу туда пойти, так как я уже раз там был, второй раз живой не может с того света вернуться.

— То есть придётся умереть?

— Нет, не умереть, что вы в самом деле как маленькие, на тот свет можно идти и живыми, — внезапно рассмеялся Маг, несмотря на всю серьёзность разговора.

— А что мы на том свете забыли?

— Пока не знаю, но и Фризих, и Кловлен уверены в том, что придётся там побывать.

— Ну, Фризих — это король фрэ, а кто такой этот Кловлен?

— Бывший глава ордена магов огня. Был проклят, побывал на том свете. Он то тебя и записал на турнир.

— То есть твой друг и предшественник меня подставил? — Сенгур был вне себя от ярости. Если только попался ему сейчас этот Кловлен….

— Тише, успокойся, а то вспылил…. Он мой предшественник, но я о нём даже и не знал. Его имя вычеркнуто из истории ордена и нет ни единого упоминания о нём. Это сейчас он Кловлен и травник в старом форте, а как его зовут на самом деле, я не знаю.

— Иными словами, если мы попадём на тот свет, то тебя с нами не будет?

— Да, меня не будет. Однако у Ники есть её амулет, — и все посмотрели на Нику.

— И что с моим амулетом не так, он же от волков защищает? — спросила она.

— Всё с ним так, но защищает он не от волков, а от хранителей смерти, которые обитают на том свете и являются стражами всех умерших. Как он действует, равно как действует и компас — я не знаю. Но эти артефакты не случайно попали к вам в руки, — воцарилось молчание, — ещё вопросы есть? Я рассказал всё, что знаю. Теперь вы в курсе всего, что происходит. Я не в силах заставить вас помочь мне, потому что вы вольные люди, но от успеха наших поисков зависит судьба всего нашего мира. Сермион не должен вернуться и мы обязаны ему помешать.

Тишина…. Наёмники переглядывались друг с другом, пытаясь осмыслить всё вышесказанное. Первым разорвал тишину Сенгур.

— Мы с вами, Мэлнон. Сколько у нас есть времени?

Старик улыбнулся.

— Думаю, не больше пяти — шести дней. Что будет потом — предугадать сложно.

* * *

Утро началось для путников рано. Все мало спали из-за пережитой вчера встречи с Сермионом. Серый лес, хоть и был мрачным местом, но всё же довольно спокойным. Пару раз на пути встречались мелкие шайки разбойников, которые не рискнули нападать на эту пятёрку. Зверей так же встречалось мало, но на них никто не стал охотиться, потому что запасов Феофана хватало с лихвой. В общем, день прошёл скучно и без приключений.

К вечеру лес стал редеть и в появлявшихся просветах между деревьями появились величественные вершины Нарэн-Кура.

— Это Нарэн-Кур? — Ратик указывал Мэлнону на огромный хребет, пробивавшийся сквозь лесную чащу.

— Да. В частности впереди чуть справа огромная гора, это Нирэн, вулкан. Там обитают огненные драконы, весьма умные, но не любят чужаков. Я знаком с их главой, он ещё и говорящий. Чем мне нравятся огненные драконы — они умеют летать. Ещё в горах Нарэн-Кура обитают каменные драконы. Летают неохотно, практически никогда не летают. У них очень плотная чешуя и счастье тому воину, который сумеет раздобыть этой чешуи и сделать из неё себе доспехи. В них он будет практически неуязвим для противника. Если я сумею договориться с каменными драконами, то они позволят собрать чешую с их сброшенных шкур. Когда умирает глава клана, то избранный дракон сбрасывает с себя коричневую чешую и обрастает жёлтой. Только они её никому не отдают, а закапывают в скалах. Очень сильные животные.

Мэлнон стал рассказывать о привычках, повадках и поведении каменных и огненных драконов. Вскоре лес закончился, и путники вышли к подножию Нарэн-Кура. Небольшие холмы переходили в высокие отвесные скалы, которые были не преступными для человека. Тропа неожиданно закончилась.

— И куда теперь, Мэлнон?

— Где-то здесь должен быть проход в подземелья гномов, вернее, их два. Один проход идёт в действующие подземелья, второй — в заброшенные. Нам нужен второй проход. В действующих нам делать нечего.

Маг остановился и задумался. Где находился проход в действующие подземелья он знал. Это нужно было свернуть вправо и пройти ещё с час вдоль скал. Как только кончится первая непреступная гряда, то в ущелье и будет находиться проход. А вот со вторым были проблемы. Им никто не пользовался больше тысячи лет и о том, сохранился ли он или нет — Мэлнон не знал.

Раздумья Мэлнона прервал появившийся в небе дракон, он летел со стороны центральных болот. Ника увидела его и показала Мэлнону.

— Это огненный летит?

Мэлнон присмотрелся.

— Нет, это не огненный. Это…. Это…. Зерзон?! Что он тут делает? — разглядел шесть лап Мэлнон.

Дракон стал спускаться. И вскоре сел на землю рядом с путниками. Наёмники, раскрывши рот, рассматривали зерзона. Никогда они раньше не видели живого дракона так близко, но этот был не просто драконом: он был огромный, с отрубленным хвостом, шестью лапами — не похож ни на кого.

— Ф-ф-ф-ух, еле догнал вас, — с заметной отдышкой сказал зерзон.

— Но… но…. Что ты тут делаешь? — опешив, ответил ему маг.

— Так я… это… решил помочь вам разобраться со своим старым знакомым. Сначала слетал к горным эльфам Урун-Кура, и те нашли и дали мне карту, которую ты ищешь. У меня на крыле привязана сумка, отвяжи её, — зерзон показал головой на правое крыло.

Мэлнон подошел к нему. И точно, к основанию крыла была привязана кожаная сумка. В ней был свёрток почерневшей кожи. Мэлнон отвязал сумку и достал свёрток.

— Кстати, простите, я забыл поздороваться, я уж много сотен лет практически с людьми не общаюсь и всё время забываю про этот ритуал, — обратился зерзон к наёмникам, — Здрасьте! — и попытался улыбнуться, только у него вместо улыбки получилось только оскалить зубы.

— З-З-З-Здравствуйте…. - хором ответили воины, еле сдерживаясь от страха — мы… это…. с ним, — не отрывая удивлённых глаз от дракона, сказал Сенгур и показал рукой на мага.

— Я так и понял. Я — зерзон, последний зерзон. Мэлнон вам уже рассказал о Сермионе?

— Да, вчера вечером.

— Это хорошо, значит вы в курсе дела. Могу сказать одно, это весьма серьёзно. Я хоть и справился с ним в прошлый раз, но убить не смог, только отобрать меч. Я его куда-то спрятал и потом стёр воспоминания об этом из своей памяти. Видимо зря, не подумал я тогда о том, что он вновь может появиться.

Затем зерзон повернул голову к Мэлнону, который жадно рассматривал принесённую карту.

— Если ты не возражаешь, то дальше мы пойдём вместе?

— Э… да, что ты говоришь? — Мэлнон еле оторвался от карты и, видимо, не слышал слов зерзона.

— Я говорю, что не против ли ты, что я пойду вместе с вами? — и зерзон немного нахмурил свои небольшие брови.

— Нет, конечно, я не против, тем более спорить с тем, для кого ты так, мелкая закуска…

— Вот и славненько. Значит, теперь мы идём вместе. Мэлнон, ты ищешь старый проход в подземелья?

— Да, верно.

— Так он…. - зерзон повернулся к скалам и задумался, — он… э…. где-то здесь…. Проклятый склероз, нельзя столько жить, постоянно всё забываю.

Дракон лёг на пузо, поджав задние и средние лапы под себя и положил голову на передние. Он смотрел на скалы, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. Так прошло минут двадцать.

— А что он, собственно делает? — шёпотом спросил Ратик у своей жены.

— Не знаю, — не отрывая взгляда от зерзона, пожала Ника плечами — но мне кажется, что ищет проход.

Не знаю, сколько бы длилось это вспоминание, но картину прервали летящие со стороны Нирэна ещё два дракона.

— А вот теперь это огненные, — сказал Мэлнон, рассматривая летящую парочку драконов.

Зерзон поднялся с пуза и повернул голову в сторону летящих к ним драконов.

— Это по мою душу. Сейчас будут разборки. В прошлый раз и них ничего не вышло, видать, заметили меня и решили воспользоваться моментом. Только это не оба огненных, — один огненный, а второй каменный. Видать главы кланов летят. Ну что ж, встретим их, культурно поговорим, — усмехнулся дракон.

Через пару минут на поляну рядом с путниками сели два дракона, причём сели метрах в ста от зерзона. Действительно, один был огненный, а второй каменный, который, видимо, очень сильно старался лететь, и по этому сейчас выглядел измотанным.

— Что вам нужно? — обратился к ним зерзон. Он был раза в три или четыре крупнее каждого из них.

— Зерзон? — задал риторический вопрос огненный дракон.

— Да, а что?

— Готовься к смерти, проклятый! Сейчас ты умрешь! — поднявши хвост и расправив крылья, прокричал огненный.

— Да, да, сейчас ты ответишь за своё преступление! — подхватил каменный.

— Ну вот, опять двадцать пять, и эти туда же, — разочарованно пробурчал зерзон.

И драконы ринулись вперёд. Зерзон принял защитную стойку и был готов плюнуть в нападавших кислотой.

Неожиданно для всех Мэлнон, бросив карту Сенгуру, выбежал вперёд зерзона:

— Хватит! Замолчали все! Быстро! — и воткнул в землю свой посох в землю. Земля разверзлась, и вверх поднялся огромный столб огня.

Каменный и огненный драконы от неожиданности остановились в десяти метрах от этого огненного столба. Мэлнон поднял свой посох и аккуратно поставил его рядом с собой. Огненный дракон посмотрел на того, кто осмелился вмешаться в их схватку, и был жутко удивлён:

— Мэлнон? А ты чего здесь делаешь?

— Не время сейчас выяснять, кто прав, а кто виноват две тысячи лет назад был. Если бы зерзон не поставил проклятие крови драконов, которые добровольно принесли себя в жертву, на проход в мир демонов, никого бы сейчас не было в живых, — ни его, ни вас, ни меня! — Мэлнон разгневанно махал посохом из стороны в сторону.

— Так, погоди, о каком проклятии, какого прохода ты говоришь? — на морде огненного дракона появилось некое подобие смущения, хотя по его морде мало что можно было понять…

И Мэлнон с зерзоном рассказали им и про Сермиона, и про добровольное жертвоприношение, и про то, что если бы жертва не была бы добровольной, то проклятие не легло бы на проход, и о том, что Сермион вновь пытается попасть в этот мир.

— И то верно, — как-то разочарованно сказал огненный, — я слышал об этом проклятии, и что оно получится только при добровольной жертве, но как-то выпало из головы, — попытался, видимо, оправдаться перед своим прародителем.

— Может, чем помочь вам? — спросил каменный.

Мэлнон призадумался.

— Пожалуй, вы нам поможете, если покажете где старый проход в подземелье гномов?

— Я знаю, — сказал огненный.

— Проводишь нас туда?

— Запросто. Летите…., - дракон посмотрел на людей, — вернее, идите за мной.

— А я? — спросил каменный, — хотя… — тот поднял голову вверх и в сторону — Я не пойду с вами, у меня для вас есть кое-что интересное и весьма полезное, — добавил он и взлетел, держа курс на восточную часть Нарэн-Кура.

— Куда это он рванул? — спросил зерзон у огненного.

— А кто его знает…. С тех пор, как более-менее научился летать, так постоянно, но куда ни будь, да летает. Вот и сегодня, прилетел час назад, мол, зерзона видели, полетели, отомстим…

Зерзон нахмурился.

— Ну, прости, прости, я просто не могу привыкнуть к той мысли, что всё, что было о тебе рассказано, — не правда, и что ты далеко не злодей, как нам рассказывали предки.

Старый проход в подземелья гномов был в часе ходьбы. Огненный дракон постоянно пытался подгонять людей, забывая, что они не так быстро умеют передвигаться, как драконы. Огненный дракон о чём-то разговаривал с зерзоном всю дорогу, но на драконьем языке, которого не знал даже Мэлнон. Драконий язык состоял из рычаний и пофыркиваний. Но иногда, видимо, когда такого слова не было в драконьем языке, они переходили на человеческую речь. Сто стороны это было даже забавно — сквозь рычание-мычание регулярно проскакивали понятные слова.

По всей видимости, огненный дракон расспрашивал у зерзона историю появления драконов, развитие, да и просто о прошлом. Драконы не ведут летописей, ибо не могут писать, а всю историю передают из уст в уста. Конечно, интересно узнать своё прошлое напрямую от очевидца, а не в пересказах десятка посредников, которые, естественно, рассказывали так, как им казалось правильно. Что-то упускалось, что-то придумывалось.

Вход представлял собой заваленный камнями каньон. Из-за того, что им не пользовались, со временем камни полностью загородили проход. Огненный дракон увидел между скал двух молодых каменных, те были небольшими и сразу видно, что неопытными. Они прятались среди скал настолько неумело, что никому не составило особого труда заметить их ещё с очень далёкого расстояния.

— Эй вы, подойдите сюда! — крикнул им огненный.

— Кто? Мы? — робко ответили те.

— Да, да, или кроме вас там ещё кто-то есть?

— Нет, мы вдвоём. Так это к вам наш глава отправил на помощь?

— Скорее всего, так что спускайтесь и помогите очистить проход.

Каменные быстро спустились со скалы, однако ж ловко прыгая по камням и помогая себе своими небольшими крыльями.

— Что нужно сделать? — спросили они у огненного, искоса поглядывая то на зерзона, то на людей. В их глазах читалось недоумение от увиденной картины. Про зерзона они только слышали, но ни как не ожидали встретить главу клана огненных драконов в компании с зерзоном, да ещё и с пятью людьми.

— Нужно быстренько очистить проход в скалы, так что приступайте, времени у вас в обрез.

— Хорошо, отойдите в сторонку, а то может камнём попасть — ответил тот, который был побольше, и, видимо, старший.

Парочка каменных драконов, благодаря своей силе, быстро стала раскидывать камни в разные стороны, не смотря на их размеры и вес. Остальные стояли в стороне и наблюдали за происходящим.

— Люблю смотреть, как другие работают, — прошептал зерзон своему огнедышащему потомку.

— Это точно, занятная картина. Никогда я ещё такого не наблюдал. Хорошо работают, — улыбаясь, ответил ему тот.

Наёмники, как ни старались сохранять спокойствие, но столько драконов за один день, причём говорящих, да ещё и разных — они просто даже и представить себе не могли, что встретят. Глядя на этих мощных могучих животных, они ощущали себя маленькими и незначительными в этом мире. Как хорошо, что люди и драконы уже не враждуют между собой…

Вскоре в каньоне не осталось ни одного камня. Проход был открыт. На радость зерзона он был большим, так что он мог спокойно, почти не нагибаясь, войти в него.

Сделав своё дело, каменные драконы попрощались и удалились обратно в скалы.

— Ну, всё, теперь путь открыт. Дальше я не пойду с вами, мне нельзя спускаться под землю. Это не моя стихия.

— И на этом спасибо, — ответил ему Мэлнон.

Дракон взлетел, подняв после тучу пыли, и умчался ввысь. Зерзон просто поднял голову над этим облаком, а вот людям пришлось не сладко.

— Кхе, кхе, хоть бы в сторонку отошёл, — ворчал Наар.

* * *

Подземелье и правду было заброшенным. Пустые, затхлые коридоры, залы, галереи — всё пахло заброшенностью и не ухоженностью.

Первый зал перед выходом был просторным, но очень тёмным. Мэлнон достал карту, но было очень темно.

— Подсветить? — спросил его зерзон.

— Пожалуй, — поняв свою глупость смотреть в темноте, ответил Мэлнон.

Зал осветился десятком путеводных звезд, которые вылетели из пасти зерзона.

— Красота! — восхитились наёмники.

Это был огромный зал с большим множеством колонн, статуй и барельефов. Все статуи были высечены из цельных кусков камня и изображали разных гномов. Среди них были и воины, и маги, и кузнецы, и прочие мастеровые. В общем, все великие гномы прошлого стояли в этом зале. Гномы гордились своим прошлым, и оно было у них действительно славное.

Наёмники ходили и рассматривали статуи, пока зерзон и Мэлнон спорили о том, куда им дальше идти. По карте нужно было идти в левую сторону, но туда вели шесть коридоров. Одна из статуй была в честь победителя большого турнира, датированного триста шестьюдесятью четырьмя годами назад. Ратик с Никой остановились возле этой статуи:

— Сенгур, смотри, вот гном, который за триста шестьдесят четыре года до тебя выиграл большой турнир. Значит тогда ещё и гномы могли участвовать.

— У меня здесь более любопытная статуя, — ответил им Сенгур, — кузнец какой-то, но очень богато одет.

Наар уже подошёл к Сенгуру. Статуя этого гнома чем-то выделялась из всех, может богатой одеждой, а может и тем, что это единственный кузнец, который не держит обеими руками молот, а одна рука у него была вытянута куда-то в бок. Все же остальные кузнецы, которые были запечатлены в статуях, обеими руками держали молот.

— Да, великолепная статуя. Даже надписи какие-то на ней… — и Наар потёр камень у ног статуи, там действительно были какие-то руны, — На языке гномов, скорее всего… Кто знает их письменность?

— Я знаю, — отвлёкся от спора с драконом Мэлнон, — а что?

— Да так, здесь статуя какого-то знатного кузнеца, а под ней надписи. И молот он не двумя руками держит.

— Не может быть, у гномов были свои каноны высекания статуй, и по правилам изображения кузнецов, те должны были обеими руками держать молот.

И Мэлнон подошёл к статуе. Так же подошли Ратик и Ника, зерзон пока наблюдал за ними со стороны.

— Мэлнон, сдались тебе эти статуи, просто кусок камня, который и сказать-то ничего не может.

Мэлнон сдул с камня пыль:

— Сейчас, мне просто любопытно, кто же это, — и он начал читать руны гномов.

«Унфас Разэк Синтурал Андиок Новак, нашёл путь к совершенству»

— Что-то я не знаю о таком, — разочарованно сказал Мэлнон.

— Как это не знаешь, — удивился подошедший ко всем зерзон, — прочти первые буквы.

— Урсан?!

— Да, именно он. Я слабо вижу, но я когда-то знал Урсана, он мне полировал и натачивал когти и зубы. — Зерзон опять погрузился в воспоминания — Хороший был мастер, да ещё и маг в придачу. Говорят, будто он сам создавал свою статую и сам поставили её в том месте, на которое он указал. Он же потом и издал каноны вырубки статуй.

Зерзон обошёл статую вокруг.

— Что-то здесь не так, что-то не сходится. Прочти ещё раз, что там написано.

— Урсан, — в этот раз маг не стал читать полное его имя, а сразу сократил до привычного слуху, — нашёл путь к совершенству.

— Всё равно ничего не могу понять. Ладно, Мэлнон, полюбовались на Урсана, но он то всё равно не скажет нам, куда идти, так что нужно что-то решать.

— Постойте, постойте, — засуетилась Ника.

Она медленно обошла вокруг статуи, осматривая её с ног до головы. Потом залезла на неё.

— Ты что делаешь? — спросил, было, муж.

— Спрашиваю у него дорогу, — ответила Ника, куда-то всматриваясь влево, — он «нашёл путь к совершенству», — протягивая руку так же, как и статуя — он и указывает к нему дорогу.

Мэлнон и зерзон переглянулись и вернулись назад к статуе.

— Что ты там про дорогу говоришь?

— Всё просто, смотрите сами, он отличается от всех остальных кузнецов, его правая рука куда показывает?

Рука и в самом деле показывала в один из коридоров. Мэлнон посмотрел на Нику, которая торжествовала своей находчивостью.

— Будем надеяться, что ты права. Ну что ж, в путь к совершенству!

Зерзон поднял глаза к висящим звёздам, и те послушно стали выстраиваться цепочкой и залетать в указанный коридор. Цепочка путников потянулась вслед за звёздами, зерзон шёл последним и постоянно оглядывался, словно ждал чего-то или кого-то, но в остающимся позади зале лишь статуи безмолвно смотрели им вслед.

Коридор оказался довольно длинным. Всюду висела паутина, было много пыли и грязи, пахло жутким запустением и старостью. Сухие камни под ногами сменялись лужами, стены поросли зелёной плесенью

Вскоре коридор закончился, и звёзды вылетели в очередной большой зал. Но это уже был мрачный зал, потому что являлся кладбищем гномов. Очень много старых заброшенных могил, вернее каменных саркофагов, на которых выбиты имена покоящихся в них гномов. Кладбище было многоярусным, саркофаги не только стояли на полу, но и были в выбитых в стенах нишах, некоторые висели на цепях, вмонтированных в стены или потолок зала. Благо он был не слишком высоким, и с помощью небольших лестниц гномы могли дотянуться до потолка.

— Интересно, а как образовываются эти залы? — рассматривая могилы, спросил Наар.

— Гномы находят пещеры, и просто их расширяют, — со знающим видом ответил ему маг — а камни или используют для постройки, или же просто сваливают в какую ни будь расщелину. Это же горы, и бездонных расщелин здесь много. Вообще, гномы великолепные ремесленники по камню и металлам. В этом зале видно, где была естественная пещера, а где её потом начали расширять, — и Мэлнон стал показывать на места явного начала сруба скальной породы, — так что мы видим, что изначально пещера была раза в четыре меньше. Вот насчёт первого зала я не уверен, мои впечатления были такие, что он полностью вырублен.

Потом Мэлнон обратился к зерзону.

— А ты как считаешь, или никогда не бывал в этих пещерах? Покинуты они не так давно, я б сказал лет двести или триста назад, — Мэлнон задумался, пуская клубы дыма — кстати, а что могло заставить гномов покинуть пещеры и начинать прорубать новые?

— Честно, я никогда не бывал в подземельях и тем более не знаю, что заставило гномов уйти. — Зерзон нагнулся близко-близко с одной из каменных усыпальниц, что аж ткнулся в неё носом, и стал читать большие высеченные руны — Если судить по датам на саркофагах, то гномы отсюда ушли, примерно, триста пятьдесят лет назад. — Он ходил от саркофага к саркофагу, утыкаясь в них своей большой головой и рассматривая надписи — Более поздних захоронений я ещё не видел.

Путники ходили между саркофагами, рассматривая барельефы на их боках и крышках. Мэлнон и зерзон не только читали даты, но и тщательно рассматривали все надписи. Большинство надписей последних захоронений гласило, что «покоящийся здесь потерял своё лицо».

— Интересно, чтобы это могло значить — «потерял своё лицо». Не думаю, что гномы так заботились о чести и долге. Обычно они грубые и хамоватые, и нисколько не стесняются такого положения дел. — Зерзон сдвинул крышку с одного саркофага.

— Мэлнон, наёмники, подойдите сюда, что вы видите? А то я или подслеповат уже стал, или ничего не понимаю.

Все собрались возле вскрытой могилы. В нём лежал скелет гнома в доспехах и при оружии.

— В принципе, ничего необычного. — Ратик сделал умный вид. — Скелет как скелет, казнённый. Ему отрубили голову и похоронили тело, положив эту самую голову рядом с её владельцем.

И действительно, череп гнома в шлеме лежал рядом со скелетом, а не являлся его логическим завершением.

— Значит, я не ошибся, а то сразу не поверил своим глазам.

— Да, именно казнённый, а может и погибший в битве, — констатировал Мэлнон.

— Не может быть этого, преступников они не хоронили, а сбрасывали в пропасть, чтобы никто не мог прийти и погоревать на его могиле. Видимо он погиб в битве, тогда почему написано, что «потерял лицо»? Откройте ещё один саркофаг с такой же надписью…. Можно вот этот, который по соседству, — и зерзон направился к указанной им же могиле

Ратик легко сдвину крышку саркофага:

— И здесь та же самая картина, череп лежит отдельно, голову поставили рядом при захоронении.

Тем временем Сенгур и Наар уже сдвинули крышку с ещё одного саркофага с такой же надписью.

— И здесь тоже…. Казнённый.

Зерзон задумался.

— Первый раз случайность, второй раз — совпадение, третий — закономерность. Странно всё это, странно. Ладно, здесь нам делать нечего, так что пойдёмте вперёд, — он обратился к Мэлнону, — далеко нам ещё идти?

— Судя по карте, у нас впереди ещё два зала и три коридора до того места, которое отмечено крестиком.

Повинуясь взгляду зерзона, звёзды вновь полетели вперёд в коридор.

* * *

— Ну и запах, чем-то сильно завоняло, — поморщился зерзон.

— Это запах старости и тлена, — сказал Сенгур.

— Нет, молодой человек, я сумею отличить запах старости от чего-то другого, ведь мне самому уже три или больше тысячи лет, так что я точно знаю, что такое старость.

— Тогда может это от вас пахнет?

— Очень смешно, но я на такие колкости не реагирую. От меня может пахнуть серой и кислотой, а здесь что-то другое…. - зерзон принюхался, — нет, всё равно не знаю этого запаха.

Этот коридор был более длинным, чем предыдущий, и уже более узким и низким. Зерзон уже нагибал голову и старался не очень-то раскидывать свои шесть ног, иначе постоянно спотыкался о стены.

— Вот же гномы, не могли делать свои проходы по-драконьи, а не по-гномьему.

— Ну, если бы они знали, что по их коридорам будет ходить зерзон, то наверняка бы сделали их пошире и повыше, да и то с условием, что ты у них был бы моделью, чтоб было с кого мерку снимать, — пошутил на это Мэлнон, — а так они делали для себя и делали с большим запасом размеров.

— Ну да, я и забыл, что гномы ещё меньше вас.

Коридор вывел путников к третьему залу, он был уже совсем маленький. Ничего примечательного в нём не было. Это была столовая или бар. Каменные столы были разбросаны по всему залу, с одного края было нечто, что напоминало торговую лавку. Мэлнон подошёл к ней, Ратик, Ника и Сенгур последовали за ним.

— Так, если верить карте, то мы на правильном пути. Это была забегаловка, в которой гномы веселились, иными словами сюда приходили пьянствовать. Это ещё те выпивохи, любой гном может выпить десять литров пива и не заметить. Так что никогда не пейте с гномами, — пояснил маг.

— Да тут ещё и водичка есть, — сказал Наар, который отошёл в противоположную от сторону в глубь зала, — похоже на родник какой-то, опять руны, на этот раз рядом с родником.

— Очень интересно, — сказал Мэлнон и подошёл к этому роднику.

Родник представлял собой выбитую в камне чашу, в которую с потолка капала вода. Рядом лежал большой камень, на котором были выбиты руны, похожие на те, которые были на барельефе саркофагов.

— А здесь написано, «пей чаще, чтоб не терять лицо»… Ничего не понимаю, они что, допились до белой горячки, а воду из этого родника использовали как лекарство, чтоб избавиться от похмелья и весёлых видений?

Мэлнон достал из сумки небольшую чашку и зачерпнул в неё воды. Потом понюхал эту воду:

— Вполне чистая вода, я не чувствую в ней никакого зла, — и отхлебнул глоток, — да, отличная чистая вода, может мне удастся сделать из неё хорошее средство от похмелья, тогда Роины будут в очереди за ним стоять.

Ратик закашлялся. Ника стала стучать его по спине, но кашель не проходил. Тогда Мэлнон дал ему чашу с водой из родника:

— На, выпей, полегчает.

Ратик выпил чашу до дна, кашель как рукой сняло.

— Хорошая вода, нужно набрать её, а потом изучить её уже у себя в ордене или у Карруна.

Мэлнон достал из сумки бурдюк и набрал его до краёв из каменной чаши, потом заткнул пробкой и положил обратно в сумку.

— Ну что ж, здесь нет ничего интересного, пора двигаться дальше.

— Дальше я уже не смогу пройти, — огорчённо сказал зерзон, — проход слишком узкий. Придётся вам идти без меня. Я буду ждать вас здесь, так что вперёд…. А вонь-то всё усиливается.

Зерзон улёгся недалеко от входа. Звёзды, повинуясь воле дракона, полетели дальше по коридору, освещая путь людям. Они пошли за ними. Этот коридор, в отличие от остальных, украшен статуями гномов. Словно это было очень важное для них место. Детально рассмотреть изображенных не удалось, никаких надписей тоже не было, но это был самый красивый коридор из всех. Коридор быстро закончился, и показалась дверь.

— Вот мы и пришли, — сказал Мэлнон, рассматривая карту, — это место отмечено на карте.

А вот над дверью был руны. Мэлнон стал их читать вслух: «Лишь избранный найдёт совершенство».

— А о каком совершенстве идёт речь? — спросил Сенгур.

— Не знаю, думаю, что это копьё Урсана. Я уже искал его, но так и не нашёл. Согласно летописям, Урсан или потерял, или спрятал это копье где-то в подземельях. Урсан был не только кузнецом, но и магом. Один раз в пещерах он обнаружил камень с заклинанием бесконечной силы демонов, и выбил его на своём копье. С тех пор это оружие способно не только убить кого угодно, но пробить и камень, и металл. Урсан до сих пор считается лучшим мастером кузнечных дел, никто не может обрабатывать металл так, как это делал он. По устным легендам гномов, лишь избранному жизнью и смертью Урсан скажет, где копьё, и тот сможет найти и взять его в руки. Перед смертью Урсан ни с кем не говорил, он умер молча и был похоронен в этих пещерах.

— Думаешь, оно здесь?

— Надеюсь что да.

— Тогда давай войдём и возьмём его.

Сенгур надавил на массивную каменную дверь, но не смог сдвинуть её с места, тогда Ратик и Наар стал ему помогать. Дверь потихоньку стала двигаться, и вскоре не выдержала напора и распахнулась. Две звезды влетели в открывшийся проём, Мэлнон ринулся за ними, потом, еле прокашлявшись, зашёл Сенгур, а за ним и остальные. Тусклый свет озарил небольшую комнату, Мэлнон стоял посередине неподвижно. В центре стояла большая наковальня, в углу была печь, пара стульев, небольшой стол. Больше в комнате ничего не было.

— Это кузня Урсана, — обречённо сказал он, — её много раз обыскивали гномы, но так ничего и не нашли. Мы в тупике, здесь ничего нет. Отсюда всегда искатели копья начинали свои поиски и возвращались ни с чем.

Внезапно Сенгур, Наар и Ника стали кашлять ещё сильнее, от невыносимой боли в груди они упали на колени. Ратик наклонился к своей жене:

— Ника, что с тобой? — и та повернула к нему своё лицо. Ратик в ужасе попятился назад.

Лицо Ники было зелёным и уже не человеческим, — она становилась троллем. Ника поднялась с пола и с диким воплем бросилась на Ратика. Её зелёные искорёженные руки тянулись к шее мужа. Ратик схватил её и повалил на землю, скрутив руки.

— Мэлнон, что это с ними?

Мэлнон повернулся и увидел эту картину — Ратик прижал к земле тролля в одежде Ники, Сенгур и Наар уже начали зеленеть. Мэлнон выхватил из сумки бурдюк с водой и кинул его Ратику:

— Влей ей воды в рот, живо! — а сам тем временем бросился к Сенгуру, вернее троллю, которым стал Сенгур, и ударил его посохом по голове, Тот отключился.

Наар так же стал троллем, встал и начал вытаскивать мечи. Ратик поймал одной рукой бурдюк и зубами открыл с него пробку, потом перевернул тролля-Нику и влил несколько глотков в оскаленный рот. Тролль глотнул воды и стал переставать дёргаться, затем кожа стала розоветь, нос втягиваться, зубы белеть — в общем, тролль стал становиться Никой, вернее Ника стала становиться самой собой.

Тем временем тролль-Наар уже ринулся на Мэлнона. Ратик схватил щит со своей спины и бросил его в тролля, потом уже с бурдюком подбежал Мэлнону.

— Что происходит?

— Они потеряли лицо, они потеряли лицо!

Мэлнон перевернул лежащего без сознания тролля-Сенгура и раскрыл ему рот, Ратик влил в него воды, потом тоже самое сделали и с троллем-Нааром. Постепенно все стали приобретать человеческий облик:

— «Пей по чаще, чтоб не потерять лицо»! — сказал Мэлнон Ратику, — это болезнь, а вода — лекарство. Я не правильно перевёл, не «лицо» а «облик». Они потеряли облик, стали троллями. Вот что за запах чувствовал зерзон, запах заразы. А кашель — это признак того, что эта зараза на тебя начала действовать. Вот почему гномы покинули эти пещеры.

Ника встала с ужасной болью в груди, голове и руках. Она не поняла, почему лежит на полу в этой комнате. Увидев мужа и Мэлнона, сидящих возле лежащих на полу Сенгура и Наара, она спросила Ратика:

— Что произошло?

Они вдвоём подбежали к Нике:

— Ты как себя чувствуешь?

— Болит всё…. Почему я на полу?

— Ты стала троллем, я тебя скрутил и повалил на пол, — ответил ей муж.

— То есть как это «стала троллем»?

— Обыкновенно, самым обычным троллем, но теперь ты человек.

— А ты тоже был троллем?

— Я — нет, не был. Это всё вода из родника, она помогла мне не стать троллем и вернула тебе и остальным ваш облик.

Поднялся Сенгур, держась за голову, на которой была шишка.

— Что это было?

— Пришлось тебя оглушить, чтоб ты не убил нас, — ответил Мэлнон.

— То есть, убил? Я ничего не делал такого….

— Ты не делал, а вот тролль, которым ты стал — он хотел.

— Какой тролль?

— Долго объяснять, так что пейте воду из родника по чаще.

Поднялся Наар, ему тоже объяснили, что произошло. Потом Мэлнон достал из суки деревянную чашку и налил из бурдюка воды.

— Перед тем, как пойдём назад, каждый выпьет по чашке, чтоб по дороге опять не стать троллем.

Чашка пошла по кругу, сначала Ника, потом Ратик, Сенгур, Наар, Мэлнон. Пока мужчины пили чашки, Ника рассматривала печь.

— Мэлнон, а что здесь написано?

«Всё в руках моих» — прочёл надпись маг.

— Ну, так всё же, похоже, что ничего не нашли, — сказал Сенгур.

— Ты абсолютно прав, мы ничего не нашли, — грустно ответил Мэлнон.

— И что мы теперь делать будем?

— Для начала, выбраться из этих подземелий, а потом…. Потом я не знаю, что делать. Может зерзон вспомнит, где спрятал платиновый меч.

 

Глава VI

Демоны

Зерзон лежал молча, закрыв глаза. Его мысли были сейчас далеко отсюда, он вспоминал своё славное прошлое. Время от времени он переходил к воспоминаниям о своей встрече с Сермионом, о тех драконах, которые принесли себя в жертву ради спасения мира. Ему было искренне жаль тех смельчаков, да и тех, кто живут сейчас.

Его раздумья прервались с появлением из коридора людей. Зерзон сразу оживился, приподнялся и спросил:

— Ну, как, нашли?

— Нет. Там кузня Урсана, которую уже много раз полностью обыскивали. Ничего.

Зерзон поник. Голова его опустилась на холодный каменный пол, брови сдвинулись.

— А вот это очень плохо, — единственное, что он сказал.

Мэлнон сел рядом с ним на пол, раскурил трубку:

— Вот скажи мне такую вещь, ты точно не помнишь, где спрятал платиновый меч?

— Да точно не помню, я стёр свои воспоминания. Единственное, что я могу сказать, что прятал его так, чтобы никто и никогда не нашёл его.

— А ты можешь оживить воспоминания тех дней?

— То есть, «оживить»?

— Показать нам их…?

— А, ты об этом…. Кхм, может и смогу. Давно я не пользовался этим заклинанием.

Зерзон приподнялся на все лапы, потом стал тихо шептать, закрыв глаза. Мэлнон не мог расслышать того, что он говорил, тем более что вскоре зерзон перешёл на язык драконов. Именно этот язык был прародителем всей магии, поэтому и заклинания, произнесённые на этом языке, имели большую силу.

Перед драконом стал колыхаться воздух, потом появилась небольшая еле уловимая прозрачная сфера. Постепенно она росла, пока не достигла размеров человека. Затем стала наполняться то ли дымом, то ли густым туманом.

— Что это, Мэлнон? — спросил кто-то из-за спины мага.

— Это его воспоминания, сейчас он пытается их материализовать, — не отрываясь от сферы, пробормотал Мэлнон.

Зерзон стал опускать голову, сфера последовала вниз, оставаясь на уровне ноздрей дракона. Туман внутри сферы становился всё гуще, темнее, потом её центр очистился, и перед Мэлноном предстала картина убегающего в проход Сермиона, потом самопожертвование драконом, проклятье крови, потом правой лапой зерзон взял платиновый меч, поднял голову к верху и взлетел, постоянно посматривая на оружие. Потом…. Потом воспоминаний не осталось. Следующий момент, который был в сфере — это полёт над лесом, взгляд оборачивается назад, видны горы, потом опять вперёд и лес.

Зерзон открыл глаза.

— Это всё, что я могу достать. Давайте ещё раз посмотрим.

Все собрались возле сферы. Воспоминания пошли вспять, лес, горы, лес, взлёт, меч, драконы. Потом всё пошло обычным чередом. Меч, взлёт, лес, горы, лес….

— А что это за горы? — спросил Мэлнон, — я никогда не летал, поэтому не могу сказать точно, что это.

Воспоминания замерли на моменте, когда зерзон смотрел назад на горы. С такого ракурса очень тяжело узнать, что это за горы. Зерзон только покачал головой.

— Я не могу сказать, что это за место. Я не летал две тысячи лет.

Все стояли и рассматривали замершие воспоминания дракона. Из-за своей давности они были не слишком чёткие. Всё было в дымке, размыто.

— Это не Серый лес точно, — сказал Сенгур, — больше похоже на долину павших, — рассматривая левый край леса, который тянулся явно не от самого начала гор.

— А что, вроде, похоже, если так, то это Урун-Кур, — произнёс зерзон, — в конце концов, я приземлился в ореховом лесу, где меня и подобрали фрэ.

— Иными словами, есть вероятность того, что меч гигантов спрятан где-то в горах Урун-Кура?

— Конечно, есть. Я мог где угодно его спрятать, и в Урун-Куре, и в центральных болотах, и в соляной пустыне, а мог и в западное море выбросить. Но, судя по моим воспоминаниям, туда я точно не летал в те дни. Так что всё возможно.

— А нет ли каких ни будь заклинаний для поиска артефактов?

— Чего нет, того точно нет, — ухмыльнулся Мэлнон, — если бы были они, то ни одного артефакта не осталось бы на ничейной земле, а может и за её пределами.

— Так что делать будем? — задал вопрос зерзон.

— Искать платиновый меч, больше ничего не остаётся, — вздохнул маг.

— Так как идти туда долго, то я предлагаю совершить увлекательный полёт на моей спине до Урун-Кура, может, когда я окажусь в том месте, я что ни будь вспомню о мече.

— Что ж, тоже хорошая идея. Давно мечтал полетать на драконе, — обрадовался Ратик.

— У тебя появилась уникальная возможность осуществить свою мечту, пока я позволяю.

Путешественники направились к выходу из подземелий. Когда показалось кладбище, то Мэлнон вспомнил о воде, ибо Сенгур опять начал кашлять.

— Да что у вас всех, похмелье? — удивился зерзон, глядя, как все по очереди пьют по чашке воды из бурдюка.

— Нет. Что написано на последних захоронениях гномов? — спросил дракона Мэлнон.

— Они потеряли лицо, а что?

— Не правильно мы с тобой это перевели, не «лицо», а «облик». Тот запах, который ты чувствуешь, это болезнь, которая превращает в троллей. Иными словами все эти гномы стали троллями и их убили, иначе убили бы они.

— Теперь понятно, кстати, а почему им отсекали головы?

— Не знаю, может только так и можно было убить, проверять не хочу.

— Что ж, правильно, мне тоже не хочется проверять это.

Пройдя обратно по коридору, путники вновь вышли в первый зал со статуями.

— Интересно, а куда ведут остальные коридоры? — спросил Сенгур.

— Центральный коридор, — и Мэлнон показал в сторону большого красочного прохода, ведущего в глубь скал, — ведёт к основным шахтам и местам былого проживания гномов. Остальные проходы — это различные выработанные копи.

Все собрались примерно посредине зала.

— Да, великое царство гномов постепенно пришло в упадок, новые их пещеры не столь красивы и красочны, как эти были в своё время, — Мэлнон ещё раз окинул взглядом этот великолепный зал, — но некогда нам здесь задерживаться, пора в путь.

Ника ещё раз подошла к статуе Урсана.

* * *

Зерзон направился к выходу. Внезапно огромный огненный хлыст, влетевший в зал из входа, отбросил дракона в сторону. В проёме показалась фигура в плаще.

— Старый знакомый, — сказал голос, обращаясь к зерзону, — с тобой я разберусь чуть позже, старик, так что пока отдохни.

Это был Сермион собственной персоной. Он был выше, чем предыдущие его обличия.

— Мэлнон, друг мой, ты меня разочаровал. Ты должен был найти копьё Урсана, чтобы я мог окончательно попасть в этот мир. Но что ты сделал? — Мэлнон съёжился в судорогах под взглядом Сермиона и взмыл в воздух, — ты ничего не сделал! И поплатишься за это своей жизнью, но сначала умрут твои друзья.

Огненный шар, брошенный Мэлноном, был с лёгкостью отбит обратно в мага, тот без чувств упал на каменный пол. Сенгур, Наар и Ратик, обнажив оружие, с диким криком бросились на Сермиона. Первый же удар демона отбросил Сенгура назад. Второй удар отбросил Наара в сторону. Уже два наёмника оказались на полу без чувств. Ратик, подбежал чуть с боку так, что Сермион его не сразу заметил, и уже замахивался своей секирой, как в его тело, как в масло, вошёл огненный меч, выросший из руки демона. Меч прошёл насквозь и, пробив щит, вышел со спины. Ратик замер, бардовая кровь хлынула из его рта, он выронил секиру и бессильно повис на демонском оружии.

Зерзон очнулся от удара, он увидел, как Сермион вытаскивает меч из тела Ратика, и бросился на демона.

— Ника, всё в его руках! — прокричал он, пока прыгал.

Сермион повернул голову в сторону зерзона и приготовился отражать нападение дракона.

Ника смотрела на своего убитого мужа, услышав слова дракона «всё в его руках» и вспомнив надпись в кузне «всё в моих руках» она повернулась к статуе Урсана и схватилась обеими руками за молот, который был в его левой руке….

Камень треснул и рассыпался. В руках у воительницы красовалось длинное тонкое копье удивительной красоты. Руки Ники стали покрываться тонким слоем непонятного металла, затем тело, ноги и, в конце концов, голова. Ника согнула руки — её новые доспехи были очень пластичными и ни капли не мешали движению. На доспехах проявились непонятные знаки и символы.

Сермион увернулся от удара лапы зерзона и приготовил свой огненный меч, чтоб нанести по дракону удар. Но, ударить ему так и не суждено, он почувствовал, что в его тело что-то вошло. Глаза его опустились, и он увидел, как из груди показалось острие копья. Огненный меч упал и рассыпался в пепел. Зерзон отскочил от демона. За спиной у Сермиона стояла Ника в сверкающих доспехах, двумя руками вталкивая копьё в демона. Сермион взвыл, от его рёва содрогались стены пещеры.

Мэлнон пришёл в себя. В первую очередь он увидел зерзона, который отпрыгивал от содрогающегося демона. Изо рта Сермиона текла огненная жижа, он ревел, а за его спиной, держа копьё, стоял сверкающий доспехами воин. Он не сразу понял, что это Ника. Сермион упал, Ника выпустила из рук копьё и бросилась к мужу. Доспехи с неё исчезли так же, как и появились. Ратик лежал на спине неподвижно, кровь залила всё вокруг. Ника склонилась над ним и зарыдала.

Мэлнон подошёл к Сермиону и протянул руку к копью. Только маг попытался до него прикоснуться, как между ним и копьём проскользнула молния, ударившая мага.

— Оно не твоё, — сказал зерзон, ошарашено наблюдавший за этой картиной, — не ты избранный, тебе и не дано было его найти, только ей.

— «И Урсан сам расскажет, как найти его», вот что это значило.

Мэлнон и зерзон подошли к Нике, склонившейся над мужем.

— Он мёртв, его убили, — сквозь слёзы сказала женщина.

— Тело его мертво, но душа жива, — как слабое утешение сказал дракон, — я посмотрю, что с остальными.

Наар и Сенгур были живы. Кое-как они поднялись на ноги. Сермион затих, плоть его стала гореть.

— Быстро, уходим отсюда! — закричал дракон.

Сенгур и Наар подхватили Ратика и понесли к выходу, Мэлнон еле заставил Нику подняться, проходя мимо начавшего разгораться тела демона, Мэлнон сказал:

— Возьми копьё, оно твоё.

Ника вытащила копьё из тела демона и все вышли наружу. Тем временем, Сермион вспыхнул адским пламенем и потолок начал постепенно рушиться.

Ратика вынесли и положили на траву, Ника бросила копьё и опять склонилась над мужем. Сенгур и Наар так же опустились на одно колено рядом с погибшим другом.

— Вот и всё, он погиб, — прошептал Сенгур.

— Нет, не погиб, — сказал зерзон, — его ещё можно оживить.

— Как это?

— Попасть на тот свет и вытащить оттуда его душу, — добавил маг.

— А как это сделать?

— Пройти через портал света.

— Где найти этот портал? — вытирая слёзы, спросила Ника.

— У гномов, в их нынешнем подземелье.

— Тогда веди меня туда, — решительно сказала Ника и встала, беря в руки копьё.

— Нас, — добавили Сенгур и Наар, вставая рядом с ней.

— Вам придётся идти самим, — вклинился в разговор зерзон, — Мэлнон не сможет пойти с вами на тот свет, иначе он не вернётся. Оттуда можно вернуться только один раз, а лишь Мэлнон сможет возродить к жизни твоего мужа, когда вы вытащите его душу с того света.

— Хорошо, тогда как нам найти этот портал.

— Я покажу, — неожиданно раздался с верху чей-то голос, оказалось, что каменный дракон спускался по скалам на землю, — я проведу в пещеры гномов до самого портала.

— Хорошо. А я позабочусь о Ратике, — сказал Мэлнон.

— Нужно отнести его в фрэ, у них есть всё необходимое, — сказал зерзон.

— Позаботьтесь о нём, — еле сдерживалась Ника, чтоб вновь не разрыдаться.

Зерзон слегка подул на Ратика. Вокруг его тела поднялся туман, тело медленно взвыло в воздух и приземлилось на спине зерзона. Мэлнон залез на спину дракону и сел рядом с Ратиком. Зерзон взлетел. Оставшиеся на земле смотрели ему вслед до тех пор, пока он не скрылся из виду.

— Мы вытащим его, — попытался приободрить Ника Сенгур, — обязательно вытащим.

— Иначе и быть не может, — она уверенно ответила, потом повернулась к дракону, — веди нас к порталу.

— Пошли, — и дракон направился на запад, к новому входу в подземелье гномов.

* * *

Гномы-стражники неуверенно встретили гостей. Сначала они попытались было не пустить их вовнутрь, но решительная просьба дракона о праве зайти в подземелье быстро убедила стражей открыть ворота и впустить. Внутри было шумно и многолюдно. Как и старое подземелье, новое так же начиналось с большого зала, украшенного статуями. Только здесь их было меньше и не столь красочные. В зале было где-то десяток гномов, которые занимались каждый своими делами. Увидев дракона, все они быстро скрылись с глаз. Дракон остановился перед несколькими проходами.

— Нам в какой? — рассматривал проходы Сенгур.

— Если я правильно помню, то в третий справа. Там мы должны выйти на центральные копи, от них вправо и выйти к запретному коридору, — и каменный дракон уже намеревался нырнуть в тоннель.

Едва он успел сделать шаг, как в одном из проёмов показался гном в парадном облачении, видимо не последний гном в царстве, а с ним ещё три десятка тяжеловооруженных воинов. Они быстро выбежали и окружили путников плотным кольцом. Старший начал:

— Приветствую вас в царстве гномов, — начал он, — зачем пожаловали?

— Я глава клана каменных драконов, а это, — он кивнул на людей, — им нужно попасть к порталу света, я сопровождаю их туда.

— Мы слышали, что сегодня что-то произошло в нашем старом подземелье…?

Ника вышла вперёд и воткнула копьё в камень прямо у ног гнома. Стражники дёрнулись, но старший их остановил. Ника сказала:

— Тебе же сказано, нам нужен портал света. Чего-то не понятно? — гнев женщины, смешанный с болью утраты был страшен и непредсказуем.

Гном удивлённо смотрел на копьё:

— Оно….Оно…. это Совершенство! — и попытался было взять его, но молния, выскочившая из копья, ударила его в руку.

Гнома отбросило на пару шагов назад, и он упал на одного из стражников. Глаза его выражали полное недоумение и непонимание. Он быстро взял себя в руки и встал на ноги.

— А зачем вам портал света? — теперь он уже обращался к Нике.

— Тебе, гном, какая разница, — Ника вытащила копьё из каменного пола.

— Леди, если бы не…. - гном побагровел и посмотрел на копьё, — не оно, то я…. я….. я приказал бы вас разрубить на части, — тут Сенгур и Наар обнажили оружие, а дракон оскалил свои зубы.

Гном тут же остыл. Он с детства слышал легенды о копье Урсана, о том, что лишь избранный может обладать им и о том, что копьё обладает исключительной мощью и ни что не может с этой мощью сравниться. Но видеть его вживую он не ожидал. Всю жизнь он думал, что копьё — лишь легенда, красивая сказка о прошлом.

— Я чем-то могу вам помочь? — уже вежливым тоном спросил он.

— Можешь, отведи нас в запретный коридор.

Гном жестом показал стражникам удалиться.

— Так всё же, что случилось в старом подземелье.

— Там сегодня убили моего мужа, — начала Ника.

— Сожалею, а кто убил? — гном опять покосился на копьё.

— Сермион.

Гном аж задрожал то ли от страха, то ли от злости.

— А Сермион…жив?

— Нет, я убила его.

Гном как-то с уважением посмотрел на Нику.

— Убили?

— Да.

— Насмерть?

— Надеюсь что насмерть…. он убил моего мужа, — и её глаза вновь стали наполняться слезами.

Гном замолчал, подумал, потом опять начал:

— Так вы хотите попасть на тот свет?

— Я, наверное, не точно высказалась, что хочу пройти к порталу света? — Ника уже стала терять терпение. Он знала, что гномы упрямые и не слишком быстро понимают, чего от них хотят, но чтоб на столько…

— Нет, я понял. Первый раз вижу тех, кто добровольно хочет пойти на тот свет. Хорошо, я провожу вас туда. Следуйте за мной.

Гном быстро пошагал к одному коридору.

— Ты, верно, не туда идёшь? — удивился дракон.

— Есть более короткий путь. Если мы сейчас пойдём через основные копи, то потратим полдня на путь к порталу, а так есть короткий.

— Ну, хорошо, вперёд.

Сначала они прошли в приличный зал, который, судя по всему, был прежним перевалочным пунктом или складом для добываемой руды. Из него шли два десятка коридоров в разные стороны. Гном завёл в слабоосвещённый коридор где-то на краю зала. Если судить по его состоянию, то особой популярностью он не пользовался. Редкое освещение создавало унылое впечатление об этом проходе.

— Когда-то у нас была идея создать быстрый способ передвижения по тоннелям. Несколько учёных мужей предложили скоростные механизмы с дорогами, некоторые — скользкие горки. — Гном начал нахваливать своих мастеровых, быстро перебирая по полу своими маленькими ногами. — С механизмами не очень то и получилось, а вот одну горку мы всё же построили, но как только с неё свалился один из принцев, не успев ухватить остановочную верёвку, то пользоваться ей нам запретили. — Гном стал говорить всё протяжнее и протяжнее, словно подбирал нужные слова, или же просто хотел скоротать время в пустых разговорах — Несмотря на запрет, мы всё же иногда ей пользуемся, этой горкой. Она ведёт как раз в одну, э-э-э-э, как её… шахту, которая недалеко от запретного коридора. Там и находится ваш портал света. Давно туда никто не заходил, нам запрещено появляться. Последним, кто ходил в этот портал, был колдун… э-э-э, как же его звали, он ещё огненными шарами бросался, когда стража пыталась его схватить…

— Мэлнон? — спросил Сенгур.

— Да, точно, он! — гном хлопнул себя по голове, — он тогда ещё спалил бороду королю за то, что тот не пускал его к нашему чародею… Вот мы и пришли.

Впереди тоннеля была круглая дыра, которая уходила вниз под хорошим углом.

— Это наша горка, — гном остановился у края и аккуратно погладил край начинавшегося ската, словно это была его любимая женщина — Предупреждаю сразу, скатываться будете поначалу быстро, а в конце более медленно. Когда увидите в конце тоннеля свет, то хватайте верёвки, которые будут висеть над головой, они помогут окончательно остановиться. Как только достигнете конца горки, сразу уходите в сторону, если не желаете почувствовать удар в спину от следующего за вами. Я пойду первым, — гном сел на край горки, оттолкнулся руками и с диким криком восторга исчез где-то в темноте.

— Ладно, теперь я, — Сенгур сел на край, отстегнул меч, вытянул его над головой, резко оттолкнулся и понёсся вслед за гномом

— Я за ним, — Ника поехала догонять за Сенгуром.

Наар стоял и смотрел вниз. Дракон подошёл сзади:

— Я не поеду, проход слишком узкий для меня. Так что езжай сам. Тем более что провожатый у вас есть. Да, и ещё, — он сбросил с шеи небольшой мешок, — это для вас, возьми.

Наар поднял мешок, поблагодарил, махнул дракону на прощание рукой и поехал по каменной горке вслед за своими друзьями.

* * *

Приземление прошло удачно, как и должно быть. Гном дождался, когда скатится Наар.

— А дракон где?

— Он не пойдёт с нами дальше.

— Ладно, тем лучше, только ворчать эти драконы и могут, — гном мазнул рукой в бок — теперь идём к порталу. Он не далеко отсюда.

— Погоди, он дал мне кое-что, я ещё не смотрел, — Наар раскрыл данный ему драконом мешок.

— Ого! — воскликнул гном от удивления, когда Наар вытащил из мешка кольчугу, собранную из чешуек каменного дракона, — Вот это подарок!

— Что это? — спросил его Сенгур.

— Это чешуя дракона, точнее, кольчуга из чешуи каменного дракона, — восхищённо рассматривал гном драконий подарок, — ей нет равных, разве что нафит может соперничать, да и то, думаю, проиграет ей. Судя по размерам чешуек, её сбросил совсем юный дракончик, когда менял шкуру.

Наар достал из мешка ещё одну кольчугу, не смотря ни на что, они были весьма лёгкие. Сенгур положил на пол подарок дракона и со всей силы ударил по нему мечом. Меч со звоном отскочил, оставив лишь небольшую царапину. Старая броня быстро оказалась сложенной в мешок и отданной на хранение гному. Кольчуги из чешуи дракона оказались малость большими, так что пришло туго затягивать их поясом. Ника не захотела одевать драконью броню, лишь посмотрела на своё копьё.

— Третью кому? — спросил гном у Ники.

— Оставь себе как подарок от меня, — сухо бросила ему женщина.

— Ого! Вот это спасибо, век благодарен буду, да я ж теперь….- гном рассыпался в комплиментах.

— Ладно, старый болтун, потом будешь распыляться перед нами, — прервал уже разошедшегося гнома Сенгур.

— Гхм, простите, — гном насупился, — Ну что, все готовы?

— Да, вполне.

— Тогда двигаемся к порталу.

Коридор, ведущий к порталу, был закрыт. Каменная дверь никак не хотела поддаваться усилиям.

— Отойдите, — сказала Ника уже уставшим мужчинам.

Те послушно отошли. Ника со всей силы ударила по центру двери своим копьём. Оно вошло в камень, как нож в масло. От места удара стали расходиться во все стороны трещины, и вскоре дверь просто рассыпалась на кусочки. Ника смело шагнула в образовавшийся проход.

— Ну, чего стоим, кого ждём? — оглянулась она к остальным.

Гном раздвинул нависшую паутину и снял старый факел со стены. На удивление, он легко зажёгся.

— Сейчас не хватает нашего мага, — подметил Наар, — у него классные звёзды получаются, хоть и не с первого раза.

— Это точно, что не хватает.

Путники молча шли дальше. Гном пробирался сквозь свисающие вековые паутины.

— Здесь никто не ходил уже много десятков лет, — пытался оправдаться перед гостями гном.

Факел то и дело пытался гаснуть и, в конце концов, едва не погас. Тогда гном нащупал другой факел на стене и успел поджечь его от старого. Этот коридор был особенно длинным, путники шли долго, сколько точно — никто сказать не мог, но не меньше часа. Гном то и дело разжигал новые факелы, но вскоре за очередным поворотом показался тусклый свет. Чем ближе подходили к повороту, тем ярче становился свет. За поворотом была просторная круглая комната высотой порядка пятнадцати метров и в диаметре больше двадцати. В центре этой комнаты на высоте висело белое яркое облако, высотой выше человеческого роста, свет которого и наполнял комнату и коридор разнообразными переливами.

— Вот он, — сказал гном, обходя со всех сторон портал, — я много слышал о нём, но ни разу не видел.

Люди остановились, смотря на это по истине завораживающее зрелище. Облако имело шарообразную форму. Причудливые переливы постоянно кружили то по поверхности этого облака, то переходили вглубь, разливая яркий свет по комнате. Цвета переливов менялись от ярко-белого до бордово-красного, от тёмно-жёлтого до фиолетового…

— Это и есть портал? — спросил у гнома Сенгур.

— Да, именно он.

— А как он действует?

— Понятия не имею….

— А мы сейчас проверим, — Сенгур стал оглядываться вокруг и, увидев довольно увесистый камень, бросил его в облако.

Облако ответило яркой вспышкой, и камень исчез где-то в центре, что, в прочем, и не удивительно. Тогда Ника подошла к облаку практически вплотную и потихоньку стала вытягивать руку. Сначала палец, потом кисть стали утопать в облаке.

— А оно тёплое, — обернулась Ника к соратникам, потом смело шагнула в облако.

Как и в случае с камнем, облако ответило яркой вспышкой, и Ника исчезла. Сенгур и Наар переглянулись, первым в облако шагнул Сенгур, Наар ещё пару секунд постоял рядом с облаком. Не каждый день попадаешь на тот свет ещё не умерев.

— Удачи, она вам понадобится, — махнул рукой гном.

Наар шагнул в облако. Яркая вспышка практически ослепила его и он почувствовал, что под ногами нет ничего твёрдого, что падает вниз. Ощущение было смутное, с одной стороны, теплота света облака окутывала и успокаивала, с другой стороны падение вниз очень будоражило. Вскоре падение сменилось резким взлётом и угасанием света. Вместе с ним уходило и тепло, на его место приходил холод, кромешный, как надвигающаяся со всех сторон тьма.

Тут Наар перестал взлетать, и его просто швырнуло куда-то в бок. Пролетев с десяток метров, он упал на землю, вернее что-то похожее на камни. Трудно описать то, из чего состоит тот свет. Больше похоже на каменную землю, покрытую слоем толи пыли, толи пепла, толи того и другого одновременно.

Где-то вдали горело бордовое зарево. Жуткие звуки то и дело наполняли всё пространство вокруг — они небыли похожи ни на что, но от них по коже бегали мурашки.

* * *

Сенгур уже отряхивался, а Ника пыталась осмотреть окрестности. Здесь было до ужаса темно и практически ничего не было видно. Ника едва различала предметы, которые находились в трёх-четырёх шагах от неё.

— Темно, хоть глаз выколи, — отряхнулся Сенгур.

— Да уж, действительно, что тот свет.

— Смотрите! — позвала Ника своих друзей.

Где-то на линии горизонта тускло горело зарево, причём горело оно мерцанием, затем яркая вспышка осветила весь горизонт на пару мгновений и погасла, уступив место мерцанию.

— Что это?

— Я тоже хотел бы это знать, но мы, я так понимаю, уже на том свете?

— Видимо да… — Ника вглядывалась в горизонт.

Амулет, висевший на шее у Ники, задрожал, потом засветился иссиня-фиолетовым цветом и из него повалил то ли дым, то ли пар сизого цвета. Ника схватила свой амулет и бросила его в низ, отскочив назад на пару шагов. Он выставила копьё вперёд. Чего было ожидать от этого света — неизвестно, так что на всякий случай готовилась к бою. Сенгур и Наар так же стали готовиться отразить атаку любого, кто здесь появится.

Когда пар рассеялся, то возле них стояла полупрозрачная женщина, одетая в белый балахон, покрывавший её с головы до самых пят. Он неё исходило какое-то ощущение спокойствия. Из под капюшона было видно её молодое красивое лицо. Светлые прямые волосы спускались до плеч, а чёлка закрывала лоб и заканчивалась у бровей.

— Это чистилище, туда попадают все умершие, — и она показала рукой в сторону мерцания огней.

— А ты кто такая? — изумлённо её спросили.

— Я — дух амулета, страж обладателя, — и женщина подняла с пола амулет. Немного посмотрев на него, она протянула его Нике.

— Дух амулета? — Ника резким движением схватила этот амулет и повесила его себе на шею.

— Да. Вы чем-то удивлены?

— Да в последнее время почему-то не хочется чему-то удивляться, — вздохнул Сенгур, и спрятал меч обратно в ножны.

— Для чего ты здесь? — спросила Ника

— Помочь вам и уберечь от Хранителей.

— Каких ещё хранителей?

— Хранителей Смерти. Это, даже не знаю, как вам сказать, крылатые существа, похожие на людей, они рыскают по этому свету в поисках заблудших. Но основная их задача — следить за порядком. Вот коротко о них.

— Ты знаешь, где сейчас мой муж?

— Давно он умер?

— Недавно, не больше чем полдня. Я не знаю, сколько времени прошло.

— Если так, то он как раз в чистилище. Вы хотите его забрать?

— Да.

— Это очень сложно. Вернуть его к полноценной жизни можно только первые три дня с момента смерти. Потом, если даже удастся вытащить его с этого света обратно в мир живых, то он останется призраком.

— Что происходит, когда душа попадает в этот мир?

— Сначала умерший попадает в чистилище, если он сможет пройти чистилище, то потом он попадает на суд жизни и смерти, который проводит тёмный орден, после суда Хранители провожают к месту его дальнейшего обитания, который решит суд тёмного ордена.

— Что значит «сможет пройти»? — испугалась Ника.

— Если при жизни творить одно лишь зло — то чистилище проглотит и выбросит в Бездну, даже не допустив до суда.

— Демоны тоже сюда попадают?

— Если они умерли, то да, попадают сюда. Этот мир существовал всегда, сколько есть другие миры. Это своеобразный сборочный пункт умерших со всех миров.

— А сколько их?

— Десятки и сотни. Для каждого мира есть своё чистилище и свой суд тёмного ордена. Но мы не можем видеть чистилища и суды других миров — только пройдя суд и определившись с дальнейшей судьбой можно встретить умерших из другого мира, может даже перейти в другой…. Всё зависит от…. - страж замолчала.

— От кого зависит?

— От них…

— Каких ещё «них»?

— Совет владык.

— Каких ещё владык?

— Владык миров… Больше ничего не могу сказать, я и так лишнего сболтнула, за это меня в бездну могут скинуть в любой момент.

— Мы можем вытащить моего мужа отсюда?

— Можем, но это будет очень тяжело.

— Тогда пошли, проводишь нас?

— Значит, мы должны идти к чистилищу и суду…. Да, кстати, это вам пригодится, — страж подняла горсть пыли из-под ног и бросила в лицо каждому.

— Что это? — еле прокашлявшись, спросили её зажмурившиеся путники

— А вы откройте глаза, тогда поймёте.

Ника с трудом смогла открыть глаза — теперь она видела в темноте практически так же, как и в мире живых. Сенгур и Наар тоже открыли глаза и были удивлены.

— Пыль этого света помогает видеть живым в темноте. Теперь в путь. Всё в этом мире обманчиво, особенно время и расстояние.

— Спасибо на добром слове, успокоила… — сарказничала Ника.

— Не я выдумывала этот мир и не я его создала, я лишь страж амулета, да, кстати, меня зовут Оруна. Ваши имена я знаю…

Этот мир был совсем не похож на мир живых, каменные стены и проходы сменялись пустой местностью, на которой не было ничего, кроме пыли под ногами. На одной такой площадке в центре стоял каменный столб, к основанию которого была прикована толстенная цепь. На цепи был стальной ошейник с шипами вовнутрь, одетый на человека. Он просто сидел, не обращая ни на кого внимания.

— Кто это? — шёпотом спросила Ника Оруну.

— Это наказанный, здесь место его обитания по решению суда. Обычно такое наказание назначают прохвостам и изменникам, теперь сидит в полном одиночестве. Срок наказания зависит от тяжести преступлений. Он нас не видит и не слышит. Судя по длине цепи, сидеть ему здесь ещё три сотни лет.

— Скажи, а сюда только грешники попадают?

— Нет, все подряд. Суд потом решает, кого куда.

— А как ты попала в амулет?

— Меня выкрал из замка тёмного ордена один великий маг, служивший после смерти тёмному главе. Он сбежал вместе с одним зашедшим сюда магом, приклеившись к нему вместо его собственной тени.

— Долго ты здесь была?

— По местным меркам не долго, в пересчёте на время живых — пятьдесят лет. Меня назначили быть служанкой в замке ордена. Я должна была прислуживать тёмным магам восемьсот лет, потом должна была вновь предстать перед судом. Маг научил меня скрываться от хранителей….. Бежим!!!!!!

Оруна схватила за руку Нику и побежала к скалам, Сенгур и Наар за ними. Они прижались к скале, плащ Оруны резко почернел, она раскрыла его и накрыла всех полами. Теперь они были похожи на тёмное пятно у подножия скалы.

— Хранитель, всем сидеть тихо и дышать через раз…. - прошептала она.

Высоко над поверхностью парило нечто, напоминающее огромную птицу. Потом это нечто стало снижаться, кружа над площадкой с наказанным. Вскоре «птица» спустилась на поверхность. Теперь это уже была не птица, а человек с чёрными крыльями, которые спрятались под белым плащом. Чёрно-синий балахон на голове закрывал лицо. Он присел рядом с наказанным:

— Ну что, нравится тебе здесь?

Тот только безразлично повернул голову к хранителю и снова отвернулся.

— Молчишь? Это хорошо, может, научишься не распускать язык тогда, — Хранитель поднял палец вверх, словно указывая на его жизнь там, где-то над этим миром, — если ты думал, что твоё предательство останется не замеченным, то, как видишь, глубоко ошибся.

Наар шмыгнул носом, изумлённо рассматривая тело Оруны, которое под плащом оказалось полностью обнаженным. Так получилось, что Наар сидел в центре между Никой и Сенгуром, а Оруна, распахнув плащ, села прижавшись к нему.

Хранитель резко повернулся в сторону раздавшегося звука, встал. Он вытянул руку в сторону и в ней оказался пылающий меч. Не сводя глаз с тёмного пятна у подножия скалы, он уверенными шагами направился к нему. Когда между путниками и хранителем осталось менее ста шагов, где-то в высоте раздался пронзительный крик, больше похожий на крик орла.

Хранитель поднял голову, крик повторился. Он разжал руку и меч исчез. Потом из-под белого плаща раскрылись крылья, и он взмыл вверх, постоянно поглядывая в сторону тёмного пятна. В высоте его ждали ещё три хранителя. Когда взлетающий хранитель присоединился к ним, то они с большой скоростью умчались в сторону зарева на горизонте.

Лишь когда все четверо скрылись из виду окончательно, Оруна встала с колен и запахнула свой плащ, который опять посветлел.

— Ты чуть нас не погубил, их было четверо, — разозлилась на Наара Оруна.

— Я?

— Да, ты, — она хоть и не хотела повышать голоса, но так и не сумела себя сдержать — чего шмыгаешь?

— Но, но…ты же…. — Наар до сих пор не мог прийти в себя после увиденного.

— Что, женщины никогда не видел? Мне, как служанке этого света, не положено носить нижнего белья, а спасать ваши души нужно. — На полупрозрачном лице оруны засветились пунцовые крапинки по щекам — Здесь все души носят только верхнюю одежду. С одним хранителем ещё можно справиться, но если их четверо, то даже копьё Урсана не поможет, — и Оруна кивнула на Нику, — …что-то случилось, раз они собираются все вместе, — она немного остыла.

Оруна встала на камень и пристально смотрела в ту сторону, куда улетели хранители.

* * *

Ратик немного пришёл в себя. Его пронизывала сильная боль в области груди, именно туда, куда Сермион вонзил свой демонский меч. Он провёл рукой по телу, но раны не было, а боль была. Он был очень удивлён, когда не увидел ни капли крови на своей одежде. Только потом он стал оглядываться по сторонам. Он ожидал увидеть пещеру, Нику, Мэлнона, Сермиона, зерзона…. Вместо этого Ратик обнаружил себя лежащим на каменном полу в какой-то небольшой непонятной комнате. Стены, пол, потолок — всё было из монолитного камня песчано-коричневого цвета без окон, без дверей — один сплошной монолит. Не смотря на это в комнате было светло, но источника света не было видно.

— Ерунда какая-то, — подумал Ратик, — должно быть я брежу или у меня галлюцинации.

Одна стена стала таять в воздухе, Ратик встал в полный рост и едва не упёрся макушкой в потолок. Как только стена растаяла, то в комнату вошёл хранитель с бумагой в руке.

— Ратамир Аскартон Варт? — спросил хранитель, не поднимая балахона с лица.

— Да, я.

— Пойдём.

— Куда?

— На суд.

— На какой суд?

— Суд жизни и смерти. Ты умер и теперь тебя нужно судить.

— Как это, «умер»?

— Сейчас посмотрим «как» — хранитель развернул свиток, — убит ударом меча демона в грудь. Н-да, невесёлая смерть. Кстати, Сермион тоже здесь, вернее, на другом суде. Так что давай поторапливайся, сейчас я один, а вас много.

— Никуда я не пойду, я хочу знать, что происходит и где моя жена! — повысил голос Ратик и уверенно сделал шаг вперёд, намереваясь схватить этого непонятного за грудки.

Хранитель лишь махнул рукой и Ратик отлетел в противоположную сторону и ударился головой о стену.

— Даже не пытайся, я здесь не для того, чтоб меня всякие человечишки пугали, — он расправил крылья и вытащил из-за спины огненный меч, — а это для особо непонятливых. Так что шевелись, время не ждёт, хотя у тебя теперь будет его очень много.

Хранитель сложил крылья и убрал меч. Ратик послушно последовал за ним. Оказалось, что комната выходит в длинный коридор. Как только он вышел, то стена за ним вновь появилась. Через пару шагов было отчётливо слышно, как в комнате раздался крик, а потом затих.

— Вот видишь, времени мало, свежеиспечённый или свежезарезанный прибыл, — и хранитель рассмеялся. Смех его был заразительным, но каким-то странным.

Хранитель остановился, пропуская вперёд Ратика. Как только Ратик прошёл, то свёрток из рук хранителя вылетел, и полетел вслед за Ратиком. Он обернулся, хранитель стоял на месте:

— А куда мне идти? — Ратик понял, что дальше идёт один.

— Иди прямо и никуда не сворачивай, — после чего шагнул сквозь стену и исчез.

Ратик остался в коридоре в одиночестве, рядом с ним витал список. Делать нечего, нужно идти по коридору, который был таким же, как и комната, в которой он очнулся. Только сейчас он начал понимать, что умер. Он никогда не боялся смерти, но не искал с ней встреч, а она, как обычно, пришла внезапно. Песчано-коричневый коридор был неимоверно долгим, казало, бесконечным. Как бы ни старался Ратик разглядывать его стены, но ни окна, ни двери — ничего.

Но тут показался поворот. Ратик зашёл за поворот и очутился в огромном зале. Он был тёмный, а посередине луч света, исходящий откуда-то сверху. Свиток отлетел от Ратика и помчался в темноту.

— Войди в свет! — раздался чей-то громогласный голос.

Ратик понял, что здесь лучше не показывать характер, а делать то, что велят. Он вошёл в луч света. Голос продолжил.

— Ратик Аскартон Варт. Вновь прибывший, третья жизнь. Сейчас упрощённая процедура в связи с неожиданными обстоятельствами. Что ты можешь сказать о своей жизни?

— В каком смысле, сказать о жизни?

— Говори как хочешь, то, что посчитаешь нужным сказать.

Ратик задумался и стал перебирать в голове моменты своей жизни. Он вспоминал сначала своё детство, потом побег из дому ради странствий, потом встречу с Сенгуром в лесу после своей учёбы у одного старого воина, потом возвращение к родительскому дому. Вот здесь он остановился, вспомнил, как увидел разрушенный дом, а рядом две могилы своих родителей. Невольно он попросил у них прощения за то, что не появлялся дома и не давал весточки о себе. Потом он вспомнил встречу с Никой, их свадьбу и тихую семейную жизнь, он вспомнил свои мечты о детях…. Но Ратик не знал, что всё, о чём он сейчас думает, видно прозрачном облаке над ним.

— Достаточно, — сказал голос, — это всё, что ты хотел рассказать.

Облако переместилось и остановилось в метре от лица Ратика.

— А ещё в твоей жизни было это, — и перед ним стали мелькать все его самые тёмные страницы жизни — и мелкие кражи, и битвы, мелькали лица убитых им противником, подожжённые дома, кровь, кровь, кровь…

— Триста лет шестого уровня, затем дальнейшее распределение, — голос вынес приговор и стих.

Пол под Ратиком разверзся, и он полетел куда-то вниз. Куда он летел — не было видно. Только леденящий холод окружал его. Холод сменился нестерпимым жаром и Ратик упал в горячую воду. Но, вопреки ожиданиям, вода не обожгла, а только согрела после полёта в холоде. Правда, падать в воду было больно. Он всплыл на поверхность и глотнул воздуха. Куда он упал — это было небольшое озеро, вернее грот с нависшим каменным потолком и скальными стенами. Ратик решил поплыть к берегу. Взобравшись на берег, Ратик увидел ещё одного хранителя, который стоял неподалёку. Рядом с ним было около десятка человек, вернее умерших, которые ожидали чего-то. Увидев Ратика, хранитель подозвал его жестом.

— Ну что ж, думаю, пока ждать не стоит — идёмте к шестому уровню.

Как только процессия отошла, на входе в грот выросла скала.

 

Глава VII

Возвращение

Сермион поднял голову. Та жуткая боль, которую он испытывал секунду назад, прошла. Он посмотрел на грудь, копья там уже не было, и демон решил, что его вытащили и теперь замахиваются, чтобы добить. Из пальцев вырос огненный хлыст, и он с разворота махнул им куда-то назад. Однако хлыст просвистел в пустом пространстве и, не найдя никакого препятствия, ударился о спину хозяина. Сермион поднялся и стал осматриваться, вокруг никого не было. Только каменный пол и пустота, что вперёд, что назад, что вверх. Он понял, что попал на тот свет и теперь находится в чистилище.

Пространство вокруг него стало меняться. Высоко над головой, в пустоте, зажглись руны и засветились ярким синим светом. Они медленно кружили по кругу, постепенно опускаясь вниз. Сермион стоял и просто смотрел на них. Руны подлетели ближе и теперь кружили вокруг него. Одна из рун вылетела из общего круга и с большой скоростью ударилась в демона. Он ничего не почувствовал, однако свет от удара не рассеялся, а стал расползаться вдоль его тела. Сермион попытался скинуть свет с себя, но у него ничего не вышло. Свет стал крепчать, обволакивая его с ног до головы.

— Лучше не сопротивляйся, это бесполезно — раздался какой-то голос ниоткуда.

— Кто ты? — спросил демон.

— Это не важно, важно где….

— Как раз где я, уже понятно. Я на том свете и нахожусь в чистилище.

— Совершенно верно, только я помогу тебе. Ты ещё не полностью в чистилище, лишь частично. Ты должен выполнить своё предназначение, покорись, дождись своего.

Голос замолк. Остальные руны разлетелись в разные стороны. Свет, окружавший Сермиона, вошёл в него, и демон упал на пол. Когда он вновь поднял голову, то вокруг уже были стены, потолок. Сермион огляделся: не было ни окна, ни двери — никакого намёка на проход. Демон почувствовал, что он наполняется магической силой, подобно губке, опущенной в воду. Он изрыгнул столб пламени в стену, но всё было тщетно. Пламя лишь разбилось о стену. Сермион поднял руки над головой и вызвал огненный молот. Он стал бить стену этим молотом, но так же ничего не вышло. Демон злился — ещё ничто не могло устоять против его огненного молота. Нет нигде такой стены или другого препятствия, которое бы он не смог разбить своим молотом. Даже ворота из мира демонов, на которые было наложено проклятье крови драконов — и те поддались, пусть и не сразу, ударам его молота.

Сермион бросил тщетные попытки и сел на пол. Просидел он не долго, как стена стала шевелиться и по частям разлетаться в стороны. Демон решил пока не дёргаться, а повиноваться, решив, что лучше дождаться удобного момента.

В открывшемся проходе он увидел чёрный силуэт, который взмахом посоха направил луч света на него. Этот луч создал световые оковы на руках и ногах демона.

— Выходи, пора на суд, — из-за тёмной фигуры вышли четыре хранителя, расправили крылья и обнажили мечи.

Сермион шёл вперёд по коридору спокойно, два хранителя шли впереди него, два — сзади. Зато они заметно нервничали. То и дело поглядывали на демона. Он был минимум вдвое выше и крупнее их, и с трудом помещался в коридор. Демон переливался огнём, от одного его взгляда бросало в дрожь. Давно хранителям не приходилось иметь дело с демонами, те, кто с ними сталкивался — их давно уже нет. С тех пор, как Сермион стал единственным демоном, этот зал пустовал. Зато сегодня тёмный владыка прислал аж четырёх хранителей сразу для охраны Сермиона, и лично прибыл, дабы вершить над ним справедливый суд. Единственное, что хранителей успокаивало, так это то, что световые оковы сковывают его руки и ограничивают движение ног.

Вскоре показался зал судилища. Это была большая тёмная комната, центр которой был освещён. Хранители разошлись по сторонам и исчезли в темноте зала. Сермион вошёл в освещённый круг, и тут он ощутил огромный прилив силы. Он хотел стоять в этом круге бесконечно, чувствуя, что становится всё могущественнее. Тёмный глава стал зачитывать имя демона. Оно было длинным и очень сложным:

— Сарвус Ан Дун Церр Сермион Хара Нерур, коротко Сермион. Огненный демон.

— Да, я. А кто ты такой?

— Здесь я задаю вопросы, а ты на них отвечаешь.

Тут поток силы, шедший от света, остановился. Демон понял, что ничто в этом мире не сможет его остановить, и с лёгкостью разорвал свои оковы. Хранители бросились к нему, надеясь утихомирить, однако Сермион раскидал их в стороны, как слепых котят. Тёмный глава попытался утихомирить разбушевавшегося демона и вновь применил заклинание оков, однако встречный поток пламени Сермиона разбил магию, не дав ей даже притронуться к нему.

Сермион схватил тёмного главу и поднял над собой:

— Теперь ты будешь отвечать, где они?

— Кто? — хрипел маг.

— Мои предки. Где они? — бушевал демон.

— Об этом знают только владыки, они распоряжаются душами демонов….

Сермион с яростью отбросил мага в сторону и, опалив огнём попавшегося на пути хранителя, вышел из зала. Стоявшие у выхода охранники ничего не успели даже подумать, как Сермион расшвырял их в разные стороны. Демон оказался за пределами зала суда абсолютно всесильным.

Ему не терпелось опробовать его нечаянный подарок от неизвестно кого, но судя по всему, тот, кто подарил ему эту силу был могущественнее, чем даже мог Сермион представить. Демон выпрямился во весь рост, раскинул руки и вновь призвал свой огненный молот. На сей раз, стена зала суда треснула с первого удара, озарив яркой вспышкой всё вокруг. Сермион хотел было нанести ещё удар, чтоб разрушить этот зал суда, но в почуял присутствие того, кто проткнул его копьём Урсана. Он посмотрел на беспомощных стражников, потом увидел, что в проходе появились хранители и тёмный глава.

— Некогда мне с вами в игрушки играть, пора мстить, — и пошёл в темноту царства мёртвых.

— Остановить его, соберите всех, остановить его — истошно командовал хранителям тёмный глава.

Те взмыли вверх, постоянно падая камнем вниз на демона, пытаясь хоть как-то навредить ему ударами своих мечей, но Сермион с лёгкостью отбивался от них. Он чувствовал присутствие своих убийц. Сначала он хотел поквитаться и уничтожить даже память об этих жалких людишках, потом заняться тёмным орденом, а после этого найти своих предков.

* * *

Оруна задумалась. Ей ещё никогда не доводилось видеть того, что хранители отступают от намеченной цели. Кто были эти хранители, откуда они появились — она не знала. О хранителях было известно немного. Убить их нельзя, они либо бессмертны, либо безжизненны. По той же причине на них не действует никакая магия. Единственное, что было известно точно, что хранители подчиняются тёмному главе. Хранители имеют складывающиеся под одеждой крылья и никогда не снимают с лиц балахоны. Что под этими балахонами — никто не знает. Даже когда она прислуживала в тёмном ордене, то никогда ничего не слышала иного о хранителях. Вероятно, что хранителей выбирает сам тёмный глава из умерших, потом наделяют их всем могуществом, которым они обладают.

Они долго шли молча в сторону зарева. Пейзаж вокруг не внушал никакого оптимизма и был попросту скучен и однообразен. Наар пытался было заговаривать с Оруной, но она быстро показывала ему, что идти нужно тихо. Пустынные места сменялись глухими скалами, затем опять пустынными местами. Часто на этих пустынных местах томились прикованные души. Наконец, пейзаж стал меняться. Скалы резко закончились и начались заросли непонятных растений. Эти растения больше похожи на гигантские плющи с толщиной ствола до полуметра. Они стелились в даль насколько глаз хватало, да и в высоту эти плющи вились на десяток с лишним метров. Издали эта стена не была видна, только при достаточном приближении можно было разглядеть её в черноте.

— Вот мы и прошли восьмой уровень, — облегчённо вздохнула Оруна и забралась во внутрь этих джунглей, — можем присесть и передохнуть.

Они уселись, скрывшись в зарослях.

— А что это значит, восьмой уровень?

— Это место исполнения наказаний. Восьмой уровень это место, где приводят в исполнение наказание одиночеством. Мы прошли по краю этого места.

— А сколько этих уровней вообще?

— Обычно их тринадцать по числу хранителей.

— А что на других уровнях?

— Первый уровень — здесь наказывают голодом и жаждой. Порой сходят с ума. Начинают есть почву под ногами, пытаться грызть скалы, камни. Хоть здесь и умершие, и голод не испытывают, но для тех, кому было определено наказание голодом и жаждой — делают исключение и возвращают им эти чувства. На первом уровне обитают так же и некоторые животные этого света. Их создали для разнообразия, в качестве развлечения для магов ордена тьмы. Так как жизнь здесь скучная, однообразная, рутинная. На втором уровне наказывают, извините, дерьмом. Стоят огромные чаны с этим самым и души сидят в этих чанах весь положенный им срок. На третьем уровне наказывают раскалённой почвой. Это такой огромный котлован с зеркально-гладкими каменными краями, которые стоят вертикально и никто не может по ним взобраться. Там нет даже камешка, на который можно было бы встать — ничего. Только раскалённая почва под ногами. Четвёртый уровень — наказание ледяной водой. Так же огромный котлован с такими же зеркально-гладкими стенами и с бесконечной глубиной. Души плавают в ледяной воде. Пятый уровень — чёрная яма. В ней ничего не видно. Души ходят в полной темноте. Шестой уровень…. — Оруна замолчала, — т-с-с-с, тишина…. Не шевелитесь.

Где-то в джунглях плюща раздался шорох, который все нарастал, и вскоре были отчётливо слышны чьи-то тяжёлые шаги. Вскоре из зарослей на пустое пространство существо, больше похожее на огромную собаку с копытами. Собачье тело с длинной, подобной лошадиной шеей. На шее сидела крупная голова, больше напоминающая лошадиную, но с длинной пастью, как у собаки, а во лбу красовался небольшой рог. Существо вышло на поляну, осмотрелось по сторонам и направилось вглубь пустынного восьмого уровня.

— Это был нарс. Местный хищник. Ловит и поедает либо заблудших, либо просто попавшихся на пути умерших. Нам важно не попадаться никому на глаза, здесь не найти друзей — только врагов. Будь то хранители, нарсы, другие хищники.

— Так это из его рога мы пили настой? — удивился Сенгур.

— Если для невидимости, то да, — утвердительно ответила Оруна, — лишь немногие маги могут достать рог нарса и приготовить из него подобное зелье. А как оно на вкус?

— Отвратительно, после него ещё и тошнит, — поморщился Наар.

— Кстати, сколько у нас ещё времени? — спросила Ника, — мы идём не больше двух-трёх часов.

— Не верно, время здесь идёт иначе. Идём мы уже день, если пересчитать на нормальное измерение, так что треть времени уже прошло. До зала суда осталось совсем немного. Нужно пересечь эти джунгли, не нарвавшись на неприятности, а там пройти через бурлящие земли и выйти к краю скал.

— Что за бурлящие земли?

— Вся почва под ногами представляет собой одну сплошную грязь, из-под которой то тут, то там бьют фонтаны огня, дыма, пепла и пара. Иного пути, чтоб успеть в срок — нет. Можно было бы пойти в обход восьмого уровня и миновать бурлящие земли, но на это ушло бы в четыре-пять раз больше времени. Тем более что хранитель обычно на этот край не летает, а проводит время в центре уровня. Это своеобразный путь безопасности, по которому иногда ходят заблудшие.

— А что происходит с душами после отбытия наказания?

— Они перемещаются дальше, там есть своеобразное место, называемое Гесселитом, где нет никаких наказаний, а души проходят окончательную очистку от своей былой жизни, забывают всё и готовятся к новому суду и дальнейшему распределению — либо ещё одно наказание, либо новое рождение, либо забвение в бездне. Хотя любое наказание остаётся в виде страха на следующие жизни. Я не видела этот Гесселит, только слышала о нём, что там тепло, сухо, спокойно.

Оруна задумалась, воцарилась тишина. Никто не знает, о чём она думала или что представляла себе, однако небесно-голубые глаза были подняты вверх, а сама она точно отсутствовала.

— А ты хотела бы попасть в Гесселит? — спросил Сенгур.

— Я? Даже не знаю, никогда не задумывалась серьёзно над этим вопросом. С одной стороны, мне бы хотелось попасть туда, прекратить мои мытарства в этом и том свете, а с другой стороны, ещё много чего хочется сделать.

— А что именно?

— Ну, не знаю. Ты меня ошарашил. Наверное, самое заветное желание было бы жить. Но это, к сожалению, практически невозможно. Я даже не знаю, кто в силах вернуть меня к жизни. Один великий маг, который был в услужении у тёмного владыки, помог мне бежать от рабства в замке. Самое лучшее, что он мог сделать, это сделать меня духом амулета и вынести с собой на… — Оруна замялась — в мир живых. Хотела сказать, «на тот свет», имея ввиду ваш мир, но мы здесь, и это место у вас называется «тот свет», так что пусть будет «мир живых».

— То есть тебя вытащил отсюда Мэлнон?

— Мэлнон? Нет, его звали не Мэлнон, а Варверрен… А кто такой Мэлнон?

— Это великий маг, глава ордена магов огня, он был здесь.

— А он умирал?

— Насколько известно, нет.

— Значит, это разные маги. Варверрен тоже был главой ордена огня, но это было несколько сот лет назад, больше пятисот точно. Он умер, был проклят, но так как он великий маг, то тёмный глава взял его к себе в услужение.

— Кловлен, — хором сказали наёмники.

— Кловлен?

— Да, — ответили Ника, — по крайней мере, так он себя называет. Видимо, он отошёл от магических дел, именно благодаря его стараниям у меня и появился амулет, а у Сенгура — компас.

— Какой компас?

Сенгур достал из сумки артефакт, выигранный им на турнире.

— Вот этот. Мэлнон практически уверен, что это компас лабиринта потерянного времени.

— А вы знаете про этот лабиринт?

— Только понаслышке. А ты знаешь о нём?

— Да, я пару раз его видела, когда тёмный владыка ходил к нему

— То есть ты знаешь, где он находится?

— Конечно, весьма жуткое место, даже умершим оно внушает страх. Без мага вы не найдёте портал света, так что если хотите вернуться…

— Что значит, «если хотим»? Естественно хотим, мы ещё живы, так что задерживаться здесь не собираемся.

— Ну да, точно, так что вернуться вы сможете только через этот лабиринт. Воистину, тот, кто дал вам эти артефакты, или сделал так, чтоб они попали к вам в руки, мудрый человек.

— Н-да, у меня складывается впечатление, что всё случившееся — часть чьего-то большого плана — размышлял вслух Сенгур, — будто нас с самого начала кто-то вёл, направлял…

— Ты что-то говоришь? — спросила Ника

— Да так, думаю, всё это кажется мне одной сплошной игрой, где мы — лишь фигуры на доске, а нами кто-то управляет, заранее направляя.

— Знаете, у меня складывается такое же ощущение, — встрял в разговор Наар.

— Ладно, давайте не думать об этом, нужно моего мужа вытаскивать отсюда, — Ника повернулась к Оруне, — куда дальше идти?

— Идём к бурлящим землям.

Они начали аккуратно пробираться сквозь джунгли. Пафус был густым, а чем дальше они пробирались, тем ещё гуще он становился. Скоро шевелиться было практически невозможно, даже сильные удары мечей едва помогали двигаться вперёд. К всеобщей радости впереди показалось просветление среди джунглей. Мечи заработали веселее, и вскоре последний удар меча отсекает мешающие ветки. Однако радость была преждевременной. Это был не конец джунглей, а лишь небольшая, шагов в десять, поляна. Хотя и она принесла радости. В таких джунглях даже самая малая полянка кажется спасительной.

Выбравшись на эту полянку, они смогли перевести дух. Под ногами была не трава, а что-то вроде чёрного высохшего, довольно глубокого мха.

— Что-то мне здесь не нравится, — стала оглядываться по сторонам Оруна, — в джунглях хоть и жутко, но как-то спокойнее, чем здесь.

— А мне здесь нравится! — радостно воскликнула Ника, и её лицо засветилось от счастья.

— И мне! — подхватил Сенгур, и стал танцевать.

— И мне! — Наар присоединился к другу.

Ника схватила обоих мужчин за руки, и они стали танцевать все втроём. Оруна переминалась с ноги на ногу, пытаясь успокоить развеселившихся, но они её не слушали, а лишь продолжали смеяться и танцевать.

— Оруна, что ты такая грустная, присоединяйся к нам! — то и дело выкрикивал Наар.

Оруне стало жутко от происходящего, она пыталась успокоить их, что те хотя бы не кричали и не смеялись. Но люди даже не слышали её, он, словно дети, кружили в танце, весело топая ногами, они неистово смеялись, от смеха глаза уже наполнились слезами… Из под ног стал раздаваться странный хруст. Оруна пригляделась: пока они там все танцевали, умяли мох, и теперь из-под него торчали кости. Это были и человеческие кости, и кости различных обитателей царства мёртвых. Кости хрустели под тяжёлыми сапогами, ломались черепа, позвонки, рёбра…. Начала дрожать почва под ногами.

— Бежим отсюда! — Оруна схватила Нику за пояс и бросила её в заросли пафуса.

— Что?! — Ника будто очнулась от транса, — … Что происходит? — она оглядывалась вокруг, понимая, что лежит на корнях пафуса.

— Помоги мне вытащить их!

Ника увидела своих друзей весело пляшущих на поляне. Их лица начинали меняться и чернеть, глаза покрываться белой плёнкой, а все жилы на лице и теле стали набухать. Ника схватила первого попавшегося за пояс, это был Наар, и потащила его в джунгли.

— Не хочу, отпусти меня, — упирался тот.

Но с помощью Оруны его всё же удалось затащить в пафус. Еле дыша, Наар стал приходить в себя. Настала очередь вытащить Сенгура с поляны. С ним пришлось повозиться дольше. Всё же он был крупнее и сильнее Наара, но и его всё же удалось скрутить и вытянуть с поляны — Наар схватил его со спины, прижав руки. Только так его удалось вытащить.

Немного отдышавшись в зарослях, Сенгур спросил:

— Что это было? Я ничего не помню….

— Видимо, это были ловушки счастья, — дрожа от нервов, ответила Оруна.

— Что за ловушки?

— Я как-то слышала от них, что если живое существо забредёт на них, то выбраться уже не сможет, — и Оруна показала на лежащие под утоптанным мхом кости.

Мох вроде как встрепенулся, пошевелился, словно живое существо, и вновь поднялся, скрывая от взора кости несчастных жертв, которые так и не сумели оправиться от счастья и выйти с этой проклятой поляны.

— Ладно, мы живы и, значит, можем продолжать идти.

* * *

Прорубая проход сквозь заросли пафуса, путники вышли к бурлящим землям. Это было похоже на огромное, на сколько хватало глаз, каменное поле с великим множеством грязевых гейзеров. Зловоние от них стояло жуткое.

Сенгур заткнул нос:

— Дыхание старого нарса, сожравшего какую ни будь падаль, кажется просто благоуханием по сравнению с этими бурлящими землями.

— О, да! Здесь я с тобой соглашусь. Ничего более зловонного я не встречал. Кстати, а откуда ты знаешь о том, как пахнет старый нарс, наевшийся тухлятины?

— Да ладно, не придирайся к словам. Я ж так, утрированно.

— Мальчики, давайте тише, — нахмурилась Оруна, — не забывайтесь, где вы.

— Хорошо, хорошо, будем тише воды ниже травы. Кстати, хорошо бы попить водички.

Гейзеры то и дело выбрасывали вверх потоки грязи, дыма и зловония. От запаха путников начинало мутить.

— А здесь тёмный владыка не делал уровня наказаний? — спросила Ника у Оруны.

— Была у него такая идея, но слишком близко к залу суда, да и хранителей не хватает. А вообще, добро даёт совет владык миров. Эту идею, сделать здесь уровень наказаний, высказывали не так давно, так что ещё решение наверняка не принято.

— Вода! — радостно крикнул Наар, и помчался куда-то в сторону.

Все ринулись за ним. Наар подбежал к небольшой луже, наполненной прозрачной жидкостью и уже хотел было зачерпнуть рукой как ему казалось воды. Оруна схватила его за руку:

— Остановись, тупица!

— Почему?

— Да потому что это не вода! Смотри.

Оруна подняла камень и просила его в лужу. Камень зашипел и растворился.

— Это кислота, желчь. Ты не вытащил бы руку оттуда. Пойдём, недолго осталось.

Оруна показала в сторону красного зарева, которое уже было не где-то там, за горизонтом, а вот здесь, практически рядом, светило откуда-то снизу. Вскоре показался край бурлящей земли. Гейзеры закончились.

— Ну, всё, кажется, пришли.

Бурлящие земли закончились высоким обрывом. Там, внизу находился зал суда.

— Теперь что? — спросила Ника

— Нужно спуститься вниз. Где-то в этом районе есть более-менее удобное место для спуска. Главное — держаться за камни и не оступаться.

Небольшая верёвка, лежавшая в сумке Сенгура, позволила поочерёдно спуститься до первого выступа внизу. Эта небольшая площадка еле вмещала всех четверых, так что развернуться на ней не было ни единой возможности.

— Ну, что, кто первым будет спускаться дальше?

— Давайте я, — вызвалась Ника, — я легче и более гибкая.

— Хорошо.

Больше верёвки не было. Так что Нике пришло самой начать спуск. Нащупав ногой выступ, она начала спускаться. Несколько шагов, и она нащупала удобный выступ в скале. Это оказался карниз небольшой пещеры. Быстро спустившись в неё, она крикнула наверх:

— Спускайтесь сюда, здесь есть пещера!

Широкий и большой вход пещеры переходил в узкий, но очень длинный тоннель. При всём своём желании Ника не могла разглядеть его конец. Тоннель уходил по извилистой куда-то в глубь скалы.

— Чем это пахнет? — спустился к пещере Сенгур и повёл носом.

— Не знаю, и знать что-то не очень хочется… — пожала плечами Ника.

Уже спустились Наар с Оруной.

— А вот это мы зря остановились, — Оруна пристально всматривалась в глубь тоннеля.

— Почему? — удивился Наар

— Смотри, — и Оруна показала пальцем в тоннель.

Там что-то промелькнуло, на мгновение показался какой-то отблеск от гладкой поверхности.

— Лучше нам поскорее убраться от этой пещеры….

— А что там? — Сенгур уже перешёл на шёпот.

— Помните легенду о василиске Урун-Кура?

— Нет…

— Не важно, но, закрыв глаза, начинаем потихоньку спускаться вниз, бесшумно. Приготовьтесь драться вслепую. Если увидите хоть какое-то шевеление, то сразу зажмуривайтесь и не пытайтесь смотреть, если не хотите остаться здесь навечно.

Сенгур и Наар приготовили мечи, Ника стала спускаться первой, за ней Оруна, потом Наар, Сенгур спускался последним. Чуть ниже была ещё одна такая пещера — широкий вход и уходящий в глубь тоннель. А до поверхности была ещё добрая сотня метров. Ника то и дело открывала глаза. Скала становилась всё более гладкой, и, в конце концов, остался один выступ, с которого можно было попасть только к очередной пещере. В низ или в бок уйти было уже не возможно — либо назад, вверх, либо в пещеру. Ника выбрала второй вариант. Уже столько было пройдено, что отступать было уже некуда.

Краем глаза она увидела шевеление у выхода из тоннеля и резко зажмурилась.

— Глаза! — закричала Ника.

Нужно было решать, что делать, причём быстро решать. Она схватила двумя руками копьё и, вставив остриё, прыгнула вперед, сколько было сил. Копьё с лёгкостью прошло сквозь что-то, что было мягче камня, а потом воткнулась вертикально в порожек пещеры. Ника повисла на копье. Беспорядочно дрыгая ногами, она пыталась за что ни будь зацепиться.

— Помогите! — она стала звать на помощь.

— Ника! Что с тобой? — закричал Сенгур, шедший за ней.

— Вытащите меня! Я повисла на копье.

Сенгур с закрытыми глазами запрыгнул на площадку, едва не ударившись о копьё. Одной рукой он нащупал что-то жёсткое и скользкое у основания копья, а второй рукой — руку Ники. Сенгур втащил её наверх, а затем выхватил меч и стал бить это что-то. Это что-то сначала шипело, а потом затихло.

— Можно открыть глаза — раздался голос Оруны сверху.

Когда все открыли глаза, то увидели, что копьё проткнуло голову огромной змее, вылизавшей из тоннеля, а Сенгур изрубил на кусочки её длинное тело.

— Что это?

— Видимо, это и есть василиск, — уже присоединились Оруна и Наар, — это его пещеры.

Ника с отвращением вытащила копьё.

— Куда дальше? — осмотрелась она, — вниз больше не за что зацепиться.

Оруна смотрела вниз:

— Видите? — показывая пальцем куда-то вниз, — Видите? Там ещё одна пещера. Значит можно по этим тоннелям выйти туда! Давайте вытащим эту змею из прохода.

С презрением Сенгур и Наар вытащили василиска из тоннеля и сбросили вниз. Он был скользкий, покрытый какой-то слизью и ужасно вонял.

— Да, от этой вони и за месяц в бане не отмоешься… — Наар пытался стряхивать с себя всю эту слизь.

— Да уж, что верно, то верно…

По тоннелю пришлось двигаться ползком. Хоть это и крупная змея, но всё же змея. У неё нет ног. В одном из поворотов по пути вниз, встретилась шкура, которую сбрасывал василиск. Уже старая, вся помятая, потрёпанная, но всё же такая же вонючая, как и её хозяин. Когда показался нижний выход, ползти стало намного веселее. Всем не терпелось показаться подальше от этих тоннелей и проходов.

Немного отдышавшись, путники пошли в сторону зала суда. Этот зал представлял собой строение из белого камня, без каких либо даже намёков на окна, основание которого было большим прямоугольником с круглой крышей. Через каждые десять метров по периметру стояли каменные столбы с чашами, в которых горело чёрно-красное пламя. На крыше суда была ещё одна подобная чаша, однако в ней пламени не было.

Тихо подойдя к самому зданию, они на цыпочках, прячась за камнями, подкрались ко входу.

— И что теперь? — шепнул Оруне Сенгур.

— Не знаю, но что-то здесь не так.

— В каком смысле?

— Первый раз вижу, что центральная чаша не горит. Складывается ощущение, что здесь никого нет.

— Как нет? В смысле, никого?

— Нет ни магов, ни хранителей, ни самого тёмного владыки.

— То есть умершие могут просто так от сюда выйти?

— Нет, конечно, просто так души не выходят из этого здания. Охранная магия не позволяет умершим покидать свои камеры прибывших, и никто из попавших туда не в силах пройти. На этом входе, — и Оруна показала небольшой вход в торцевой части суда, — так же лежит заклятие. Пройти сквозь него могут только маги тёмного ордена и хранители. На входе всегда стоят маги-охранники, сейчас их нет.

— А где же они?

— Не знаю, ещё пару часов назад центральная чаша горела, значит, суд проходил. И все, кто попал сюда более трёх часов назад уже прошли судилище и были отправлены по назначенным местам.

— Значит и Ратик тоже, — Ника села на землю, закрыла лицо руками и зарыдала.

— Твой муж был воином?

— Да.

— Времени прошло уже много, здесь мы его не найдём.

— И что теперь делать, неужели всё напрасно?

— Я так думаю, что его поведут на шестой уровень.

— Точно?

— Нет, я не могу дать гарантии того, что решит тёмный орден, но у меня ощущение того, что его поведут туда.

— А там что?

— Туда обычно попадают воины. Это огромная арена, где идёт бесконечная битва. Боль от ран реальная, да сами раны моментом заживают, если что-то отрубили, то оно тут же прирастает назад, вытекшая кровь вновь наполняет вены. В общем, уровень бесконечной боли. Никто не знает, кто за кого — все против всех, каждый против любого. Многие от вечной боли сходят с ума и сами прыгают в бездну. Иными словами нам нужно идти к бездне.

Оруна поднялась на ближайший камень.

— Могу вас обрадовать, мы не так далеко от арены. Кстати, я вижу, что хранитель ведёт новых к арене, среди них может быть и твой муж. Так что теперь — бегом!

Путники поднялись и побежали в ту сторону, куда указала Оруна. Бежать пришлось долго, благо, что идущие по тропе шли медленно. Четырнадцать душ и один хранитель. Он то опускался на землю, то взлетал вверх. Умершие уныло шли вперёд, кое-кто иногда пытался бежать, но одного жеста хранителя хватало, чтоб остановить пытающегося и вернуть обратно на тропу.

Среди идущих Ника узнала своего мужа. Оруна вовремя заметила и успела закрыть ей рот рукой.

— Тише, тише, иначе хранитель нас заметит и будет поздно.

— Что делать будем?

— Не знаю, пока не знаю. Нужно вытаскивать твоего мужа, пока не пришли к арене. Оттуда мы его уже не вытащим. Держи своё копьё наготове, может пригодиться. А мне дай свой медальон.

— Зачем он тебе?

— В нём моя сила и мои знания.

— Собираешься бежать?

Оруна покачала головой и протянула руку. Ника неохотно сняла медальон и, держа пальцами за шнурок, застыла над протянутой ладонью.

— Ты что делаешь? — возмутился подбежавший Наар, слегка повысив голос, — отдашь ей медальон, и мы никогда отсюда уже не выберемся!

— Тише!

Хранитель остановился и поднял руку вверх в знак остановки, все четырнадцать замерли на месте. Затем он расправил крылья и взмыл вверх, резко развернулся в сторону путников и достал огненный меч.

— Всё, нас раскрыли — и Оруна выпрямилась, — бегите, я его задержу!

— Нет, — Сенгур встал во весь рост и достал свой меч. Наар последовал его примеру.

Хранитель опустился в десяти метрах от стоящих мужчин. Он стоял, не убирая крыльев и покачивая своим огненным мечом.

— Кто вы такие и что вам здесь нужно?

— Мне нужен мой муж, — встала Ника, — отдай его мне.

Хранитель рассмеялся:

— А что тебе ещё отдать? Зря вы здесь появились. Придётся вас убить, живые…

Оруна попятилась и спряталась за камень, потянув за руку Нику.

— Это мы сейчас посмотрим, — и Сенгур ринулся вперёд, за ним Наар.

Не смотря на все усилия и ловкость воинов, хранитель легко уклонялся от ударов, иногда парировал. Сенгур всё же ухитрился воткнуть меч в его грудь, на что тот только рассмеялся и одним ударом сшиб с ног наёмника. Потом вытащил меч и бросил его Сенгуру.

— А, старый знакомый! — казалось, что хранитель даже обрадовался, увидев Сенгура, — Вставай и давай продолжать дальше. Давно я так не веселился. Тебя, наверное, смущают крылья? Сенгур, пора закончить наш бой! — хранитель сложил их, и они скрылись под балахоном.

Оруна, закрыв глаза, что-то шептала в медальон, потом умолкла, кивнув Нике:

— Пора, пригвозди его копьём к камню.

Ника выскочила и, пока хранитель отвлёкся, поправляя своё одеяние, бросила в него копьё. Оно прошло сквозь него и с глухим ударом воткнулось в камень.

Хранитель опешил и выронил свой меч. Двумя руками он схватился за копье и стал пытаться его вытащить. Он хрипел и напрягался, но у него плохо получалось. Руки его шипели, и горели, будто он сунул их в раскалённую лаву.

«Прогура менеф калис фаррум!» — прокричала Оруна, подбежала к хранителю, который уже начал вытаскивать копьё из камня, и с силой воткнула ему на балахон свой медальон. Хранитель потерял сознание и бессильно свесился.

— Вытаскивай копьё!

— Ты его убила?

— Нет, только оглушила, но это не надолго, он очень скоро придёт в себя, так что нужно бежать.

Как только хранитель отключился, все четырнадцать умерших почувствовали, что ничто не мешает их движению и с радостными возгласами бросились в разные стороны. Только Ратик смотрел на свою жену и друзей, которые его спасли. Увидев, что все его невольные попутчики разбегаются, он бросился к жене и обнял её.

— Ника! Радость моя! Как вы здесь оказались?

— Ратик!

Сенгур поднялся и спрятал своё оружие. Оруна нервно смотрела по сторонам.

— Не хочу прерывать вас, — обратилась она к целующимся супругам, — но на это времени нет, нам нужно бежать и как можно быстрее. Хранитель скоро придёт в себя, и я уже ничего не смогу сделать.

— Куда бежать-то?

Оруна стала оглядываться по сторонам. Однообразный пейзаж был на много километров вокруг — только камни, безжизненная равнина. С одной стороны виднелась арена наказания, с другой — отвесная скала, у подножия которой был зал суда. Внезапно где-то правее зала суда мелькнул свет, не похожий ни на один огонь царства мёртвых. Это был свет звезды, вселяющий надежду в этом сумрачном мире.

— Туда! — воскликнула Оруна и ринулась бежать в сторону спасительной вспышки.

Все стремглав побежали за ней. Еле успевая, тяжело дыша, едва говоря слова, Сенгур спросил:

— А что там?

— Не знаю, но там свет! Значит нам туда.

Бег к этому манящему свету казался Ратику бесконечным. Ноги не слушались, были словно ватными. То и дело он спотыкался, падал. Сенгур и Наар его поднимали и тащили за собой.

— Вставай, ты же воин, или хочешь здесь остаться навечно? Будем возвращаться к жизни.

Никто не знал, что стало с остальными тринадцатью душами, которые шли вместе с Ратиком. Судя по всему, они стали заблудшими, и теперь на них будет организована охота, либо будут до конца мироздания блуждать по царству мёртвых.

Вскоре свет стал утихать, как бы погружаясь в глубину скал. Это была пещера, именно из неё сияла звезда надежды. Как только до пещеры оставалась где-то пару сотен метров, свет совсем угас, и вновь опустилась пелена мрака сумрачного мира. Путники остановились и тревожно вглядывались в сторону пещеры.

— Что-то мне это не нравится, — почти шёпотом сказал Наар.

— Мне тоже, но делать нечего, это единственное место, где мы можем временно спрятаться от хранителей, передохнуть и решить, как нам добираться до лабиринта времени.

Путники осторожно вошли вовнутрь, держа оружие наготове. Ника крепко сжимала своё копьё, Ратик шёл последним под прикрытием Сенгура и Нара.

— Откуда был свет?

— Быстрее заходите, не мешкайте! — раздался голос из темноты пещеры.

— Кто здесь? Назовись! — спросила Ника, покачивая копьём.

Из глубины пещеры вышла фигура в бордовой мантии с капюшоном, закрывавшей лицо, и с посохом в руках

— Вы вовремя, теперь я смогу вас защитить, — проговорил приятным басом незнакомец.

* * *

Зерзон отчаянно махал крыльями, направляясь к ореховому лесу. На спине сидел Мэлнон, придерживая тело Ратика. Все имеющиеся у мага травы и снадобья лишь остановили кровотечение. Рана, нанесённая мечом демона, оказалась слишком серьёзной, яд демонов уже разливался по безжизненному телу, грозя обратить его в прах. Мэлнон изо всех сил и знаний колдовал над Ратиком, пытаясь остановить и изгнать этот яд из тела. Но ему удавалось лишь временно сдерживать его наступление. Как только сила магии слабела, то яд чёрной змеёй проникал во все жилы дальше.

— Быстрее, я долго не смогу сдерживать, — кричал маг зерзону.

— Ты должен, я лечу на пределах своих возможностей. Не долго осталось, потерпи.

Вскоре показались окраины орехового леса, а там и улей короля Фризиха. Фрэ, завидев возвращение зерзона, собрались возле улья. Фризих стоял во главе, и уже было собрался произнести приветственную речь, как зерзон его прервал, не дав обронить ни слова.

— Готовьте целебную купель…

— Но…??? — едва смог выдавить Фризих.

— Я сказал, готовьте! И без лишних вопросов, — разозлился зерзон и грозно посмотрел на казавшегося в этот момент ничтожным короля, — и пошли гонцов к эльфам в Урун-Кур. У них хороший друид, скоро нам понадобится его помощь.

Зерзон опустился и наклонил крыло. Мэлнон осторожно стащил тело Ратика по этому крылу и опустил на землю.

— Живо! — прикрикнул зерзон на застывших от удивления фрэ.

Рой быстро разлетелся в разные стороны. Перед драконом на ветке остались только Фризих с охраной.

— Зачем вы его сюда принесли? — спросил король.

— Его нужно сохранить, пока не вернут его душу из царства мёртвых.

— Что с ним случилось?

— Его убил Сермион своим мечом.

Фризих свистнул куда-то в сторону, и из-за дерева вылетели около сотни фрэ.

— Отнесите его к купели.

Фрэ послушно подняли Ратика в воздух и бесшумно отнесли куда-то в чащу.

— Сейчас они его подготовят, потом пойдём мы с тобой, — обратился король к Мэлнону.

Маг сел и закурил рубку.

— Никогда раньше не встречался с демонами. Слышать-то о них я слышал, но ни разу не встречался лицом к лицу. Я вот всё думаю, как он смог пробраться. Проход был запечатан проклятьем крови драконов, я не знаю, как его можно обойти. Хотя я слышал о том, что существует способ снятия подобного проклятья. Кто может его снять, а главное «зачем»?

— Да. Весьма тёмное дело.

— Очень тёмное.

Тем временем фрэ уже омывали Ратика от крови, как только он был чистым, то его поместили в купель, наполненную кристально-чистой водой.

Мелнон и Фризих подошли к ней.

— Что это? — спросил маг.

— Это вода из источника сил. Она поможет нам сохранить его. Но этого не достаточно, дело нужно вылечить от яда. Пока не придёт друид эльфов, мы должны сдерживать его распространение. Вода поможет нам, но не надолго. Скоро яд приспособится к ней и опять начнёт своё действие. Так что приготовься, нам опять понадобится твоя магия. Но теперь ты не один, я помогу тебе своими знаниями.

Появился зерзон.

— Ну, как он?

— Вода источника временно препятствует распространению яда, но долго не сможет действовать. Нужно приготовить зелье корней пафуса. Я могу его приготовить, но я не обладаю магией эльфов, чтоб довести его до конца.

— Тогда не стоит терять времени, за работу. Друид завершит дело.

Зерзон остался рядом с Ратиком. Фрэ то и дело поливали водой из источника его голову. Не смотря на то, что он был мёртв, цвет его лица оставался розовым. Казалось, что он просто спит и вот-вот проснётся, откроет глаза…. Только зияющая рана в груди портила кажущуюся картину. Края её были разорваны, запёкшаяся кровь по краям никак не хотела смываться, несмотря на все усилия снующих туда-сюда трудолюбивых фрэ.

Не знаю, о чём думал зерзон, глядя на Ратика, но он не обронил ни слова. Лишь иногда закрывал глаза, будто засыпая. Когда-то для него жизнь обычного человека не стоила и ломаного гроша, ведь он, прародитель драконов, основатель магии, спасший в своё время ничейную землю от демонов. Но теперь он был бессилен, да и стар стал, чтоб противостоять могуществу Сермиона.

Будь зерзон человеком, то давно желал бы тихой спокойной старости, дом где-нибудь на берегу реки, тёплый камин, кресло-качалку и плед на ноги, да и чтоб внуки его бегали по кругу со словами «дедушка, расскажи нам какую ни будь историю». Но он был драконом, самым могущественным во всей истории, так что его предназначение было совершенно иным.

Начинало темнеть, хоть солнце ещё не зашло за горизонт, но в лесу уже стало довольно сумрачно. Фрэ разожгли свои маленькие фонарики, и теперь всё пространство возле купели было похоже на огромный рой светлячков. По краям купели разожгли небольшие факелы. Картина просто завораживала глаз. Сотни летающих фрэ с фонариками, кружащих над этим небольшим участком леса.

Мэлнон и Фризих были в комнате, когда в проёме двери показался старый эльфийский друид.

— Приветствую фас, великий маг и король фрэ, — сказал друид старческим голосом, — я прибыл на призыв фрэ, — и друид поклонился.

Мэлнон и Фризих так же поклоном поприветствовали гостя.

— У нас есть к тебе одна просьба, — доварить зелье коней пафуса. Оно почти готово, не хватает только твоей магии.

— Хм, а для чего оно вам?

— Наш друг был убит Сермионом, нужно сохранить его тело и вывести яд.

— Я так понимаю, что на том свете кто-то ищет его душу?

— Ты правильно понимаешь.

— А они смогут вернуть душу обратно?

— Я на это очень надеюсь.

— Постараюсь помочь…

Друид сбросил плащ и подошёл к котлу. В нём булькала синяя жидкость, плавали различные травы и коренья.

— Судя по цвету, вы немного не доложили корня пафуса. Дайте мне ещё парочку.

Король кивнул в сторону слуг, и те умчались в кладовку и вскоре вернулись, неся два тонких корня, больше похожих на белых червяков. Друид взял их, перетёр в керамической чашке в кашицу, и бросил в котёл. Зелье стало приобретать более светлый оттенок, и когда стала практически небесно-голубой, то друид стал произносить заклинания на эльфийском языке. Что он говорил, не мог понять даже Мэлнон. Он хоть и хорошо знал язык эльфов, но из-за того, что друид больше бормотал себе под нос, маг не мог разобрать и половины слов. Однако Мэлнон почувствовал, что вокруг них стала витать довольно сильная светлая магия, от которой веяло спокойствием. В конце концов, над котлом образовалось облачко, которое осело в него.

— Вот и готово. Теперь нужно помазать этим зельем раны вашего друга. Пойдёмте.

Друид взял котёл и вышел вслед за королём Фризихом. Ратик лежал в купели, по жесту короля фрэ подняли его оттуда и аккуратно положили на землю. Друид склонился над телом:

— Да, серьёзная рана. Никогда раньше не видел такой, ещё и с ядом демонов, — он вздохнул, закрыл глаза и положил руку ему на грудь, — но ещё надежда есть. Так что приступим.

Эльф стал рисовать своим посохом вокруг тела символы, Мэлнон хотел было отойти, но друид остановил его:

— Ты должен остаться рядом, потому что будешь омывать его тело. Да, и ещё, сразу отлей себе пару ложек этого зелья, потому что можешь пострадать. Яд демонов очень силён.

Слуги фрэ принесли небольшую керамическую миску, и Мэлнон зачерпнул ею зелья из котла. Затем эльф продолжил рисовать. Сначала вокруг тела были нарисованы руны, потом очерчен круг, потом ещё один ряд рун, и снова круг большего диаметра над вторым рядом рун. Затем друид достал из кармана мантии мешок с белым порошком и посыпал содержимым за внешней границей второго круга.

— Теперь яд не сможет выйти за границу этой линии. Мэлнон, если почувствуешь себя дурно, то выходи из круга и поджигай этот порошок.

Мэлнон только кивнул в знак согласия, друид встал между кругами на руну защищённости и стал нашёптывать заклинания, но это уже были знакомые Мэлнону заклинания исцеления, которые он сам использовал, когда летел на спине Зерзона. Тем временем глава ордена магов огня смочил тряпку в зелье и стал протирать раны на теле Ратика. Опускавшаяся на тело голубая жидкость стала втягивать в себя чёрный яд и тут же испаряться. Так продолжалось больше часа, пока в Ратике не осталось ни капли яда. Испарения поднимались вверх и пытались выйти за пределы, очерченные друидом, но, достигнув незримой границы, вспыхивали и опадали за землю в виде сотен маленьких огоньков.

Мэлнон знал, что нельзя дышать испарениями, ибо в них всё ещё содержится демонский яд. Так что он отгонял всех, кто пытался приблизиться, а сам задерживал дыхание в коротких перерывах между смачиванием тряпки в зелье и протиранием раны.

Как только с ядом было покончено, то оставшееся зелье было обильно полито на раны. Дождавшись, когда зелье высохнет, Ратика вновь положили в купель.

— Можешь выйти из круга, — сказал эльф Мэлнону.

Маг вышел. Он чувствовал усталость, выпив заранее оставленное зелье, он вздохнул с облегчением.

— А теперь нужно сжечь — и друид показал ему на круг.

Мэлнон взмахнул своим посохом и всё, что было внутри защитных кругов, запылало. С ядом было покончено.

Через два дня к Мэлнону пришёл зерзон и сказал, что улетает, и скоро вернётся. Маг пошёл к купели. Ратик лежал в купели, фрэ заботливо то и дело поливали его водой. Его рана практически затянулась.

— Если всё получится и его душу всё же вернут на этот свет, то шрам останется, — подошёл эльф, — но его ещё нужно будет оживить. Душа не сможет просто так вернуться в тело.

— Надеюсь, ты знаешь, как это сделать?

* * *

— А кто вы такой? — спросил Сенгур.

— Сначала заходите внутрь, все вопросы задавайте потом, — маг пригласил жестом всех пройти.

Ратик, опираясь на своих друзей, всё же последовал в глубь пещеры, как ни отпирался.

Маг вышел из тени, и Оруна сразу же его узнала.

— Это ты?

— Да, я.

Она подбежала и обняла волшебника. Даже разрыдалась. Тот по-отцовски прижал её к себе.

— Ну, успокойся, не время для сантиментов.

— Так вы знакомы? — в один голос удивились Сенгур и Наар.

— Да, меня зовут Варверрен, в вашем мире — Кловлен.

Сенгур выхватил меч:

— Значит, это из-за тебя это всё произошло — и турнир, и этот артефакт, и медальон, и то, что мы здесь!

Кловлен взмахнул посохом, меч вырвался из рук Сенгура и со звоном упал на каменный пол.

— Не кипятись, мальчишка, я стараюсь вам помочь! Без меня вам всем не выбраться отсюда!

Все затихли, повисла пауза молчания. Лицо мага, казалось, почернело от ярости, которая в этот момент кипела в нём. Он всем сердцем желал добра этим людям, Оруне, а этот горячий воин хотел броситься на него с какой-то железякой, пусть даже он и в кольчуге из драконьей чешуи. Тишина была прервана жутким криком, который донёсся откуда-то из темноты за пределами этой пещеры. Этот крик был наполнен яростью, злобой и древним ужасом. Никогда ни Ника, ни Сенгур, ни Наар, ни Ратик, ни Оруна не слышали ничего подобного, хотя страх, который исходил откуда-то снаружи, показался им знакомым.

— Все в конец пещеры! — скомандовал маг. Наёмники повиновались приказу и притихли где-то в тёмной глубине.

Кловлен выбежал из пещеры. Не так далеко в высоте кружили двенадцать хранителей, то и дело, опускаясь вниз, затем снова взмывая ввысь. Под ними чёрной тенью шагало существо, которое практически не обращало на них внимание, лишь изредка останавливаясь, чтоб хлыстом из чёрного огня отмахнуться от налетавших сверху хранителей, как от назойливых мух.

— Он идёт, — прошептал маг и нырнул в глубь пещеры.

— Кто идёт? — спросила Ника, но в этот момент её тело стало покрываться сверкающими доспехами, — о нет! — ужаснулась она.

Мужчины так же застыли в ужасе, видя, что история повторяется вновь.

— О, да…. Это он, твой старый знакомый Сермион, он стал настолько силён, что ни хранители, ни тёмный глава не могут с ним справиться. Он почуял тебя и теперь идёт сюда. От него-то я и должен вас защитить. Сидите тихо, пока я не скажу. Самое главное, чётко слушайте мои указания и останетесь живы, — проговорил маг, — Оруна, держи, — он кинул небольшой мешочек ей в руки, — и встань возле центрального камня.

Страх, который шёл снаружи пещеры всё нарастал. Описать этот страх просто не представляется возможным. Даже живой Сермион не внушал столько ужаса, сколько его разгневанный дух после смерти. Он принимал причудливые формы, то становился похожим на гигантскую змею, то на чудовище с тремя лапами, но всё же Сермион предпочитал свой прежний облик. Только теперь к нему добавилось чёрное пламя, вырывавшееся у него из-под ног. Таким же был и его хлыст, вернее хлыстом это назвать трудно, скорее продолжение пальцев. Настолько быстро этот хлыст появлялся и так же быстро исчезал. Хранители особого беспокойства ему не причиняли. Все удары их огненных мечей просто рассыпались о его дух.

Он жаждал мести, он не мог смириться с тем, что какой-то человек, тем более женщина, сумела нарушить его планы, которые он вынашивал не одно столетие. Сумела одолеть его, Сермиона, сокрушить которого не в силах ни зерзон, ни даже все маги всех орденов, включая тёмного владыку. Месть должна быть самая изощрённая, самая жестокая, какую только можно будет себе представить. И эта жажда усиливала не только его ярость и злобу, но неведомым образом подпитывала его силы. Кто знает, что познал демон в своём мире. Их мир закрыт для всех, и никто не решается войти в мир демонов.

С самого момента появления в царстве мёртвых Ники и её спутников, он чуял её, сбежал из зала суда, вернее просто вышел, не встретив какого либо серьёзного сопротивления как со стороны магов тёмного ордена, так и со стороны хранителей. И теперь он её нашёл, она где-то рядом, он чувствовал не только её, но и копьё Урсана. Оно, словно магнит, вело демона за собой. Оно и здесь было нужно Сермиону. С его помощью он сможет сделать многое. Только он один может дать этому копью такую мощь, которая будет способна сокрушить даже владык миров.

Неспособность хранителей и магов остановить его лишь предавала уверенности демону. Есть только одно место, откуда он не сможет выбраться — это бездна. Но никто не в силах загнать его туда, по крайней мере, он в этом уверен.

Ника в ужасе застыла, предчувствуя новую встречу с Сермионом. В глубине души она понимала, что проткнув его копьём там, в подземелье гномов, она снова с ним встретится. И вот этот момент настал. Её тело вновь покрылось расписными доспехами, силы которых она не понимала, да и вряд ли кто-то, кроме Урсана, понимал её. Те секунды, которые шли, казались ей вечностью. Она отчётливо слышала каждый шаг своего врага, бешеный стук сердец всех, кто находился в пещере, даже хлопанье крыльев хранителей казалось ей совсем рядом. Ника старалась успокоиться и для начала просто выровнять дыхание. Она закрыла глаза и представила себе самые радостные моменты своей жизни, подумала о своих мечтах. Она вспомнила, что давно хотела иметь детей. У неё много соседок там, в Лемтоке, и практически у всех есть дети. Ника часто приходила в гости, возилась с детьми своих подруг, но у самой так и не получалось… Она была полна решимости вновь пронзить демона, ибо копьё выбрало её.

Сколько прошло времени — никто не знает. Все застыли в страхе и ожидании появления демона. И вот его чёрная фигура появилась у входа. Огненное дыхание обдало жаром вех, кто находился внутри. Глаза его засветились. В очередной раз кто-то из хранителей спикировал вниз, чтоб бесполезно ударить демона своим мечом. Позади Сермиона посыпались искры. Демон лишь обернулся и посмотрел в след улетающему хранителю. Потом снова повернул голову в глубь пещеры:

— Я смотрю, все в сборе. Ну что ж, это великолепно! Не придётся за всеми вами бегать по царству мёртвых.

И Сермион сделал шаг вперёд. Ника, Кловлен и Оруна стали пятиться назад. Ратик с друзьями вскочил и заслонил собой Нику, Наар бросился к Оруне. Завидев Ратика Сермион даже рассмеялся:

— Старый знакомый! Я поражаюсь твоей храбрости, но она никому из вас не поможет.

Демон взревел и ринулся вперёд по проходу, который отделял вход от основной пещеры. Пальцы изогнулись и уже стали удлиняться в хлысты. Сермион сделал два больших шага вперёд, и уже дошёл было до расширения прохода, но тут словно наткнулся на стену. Демон сначала удивился, потом попробовал ещё раз пойти вперёд, но у него снова ничего не получилось. Невидимый барьер не пускал его вперёд. Тогда Сермион бросился в сторону, но и тут не смог пройти. Он метался из стороны в сторону, вперёд, назад, вправо, влево, — но невидимая стена была повсюду, окружала со всех сторон. Демон взвыл и замахнулся своим хлыстом. Звонкий щелчок разнёсся по пещере, но хлыст так и не вышел за пределы границ невидимого круга, в центре которого находился демон. Все заворожено смотрели на эту картину: — в центре пещеры стоял демон, отчаянно бросавшийся из стороны в сторону, изрыгавший пламя, махавший огненным хлыстом, воющим от отчаяния, но так и не могущим выйти за границы стены.

Вскорости, демон поднял глаза вверх. На каменном потолке, прямо над ним, были очерчены два круга, один меньшего диаметра, второй, окружавший его, большего. А между ними начертаны руны на древнем языке демоном. Тогда он понял, что попал в ловушку. Он глубоко вздохнул, произнёс какое-то заклинание и изрыгнул столб пламени в сторону надписей. Но и этот приём не достиг желаемого результата.

— Оруна, сыпь порошок по кругу, — скомандовал маг, — только учти, он не может пройти круг, а для тебя он не препятствие.

Оруна сначала посмотрела на него, потом робко шагнула на встречу мечущемуся демону. Ей было очень страшно, она хоть и видела, что Сермион не может выйти за круг, но глаза и сердце до смерти боялись его даже просто видеть, а не то, чтоб подойти ближе. Но всё же она себя пересилила и медленно пошла в сторону демона. Тем временем, пока Оруна робко шла, маг жестом подозвал к себе Нику и указал на место рядом с собой.

Оруна уже начала сыпать вокруг Сермиона порошок из мешочка, Кловлен выставил вперёд свой посох и начал бормотать заклинания. Оруна еле-еле протискивалась между стеной и границей круга, за которой она внимательно следила, подняв голову вверх. Когда круг был полностью закончен, Сермион внезапно заговорил:

— Остановись, маг! Ты не понимаешь, что ты делаешь! — видимо демон понял всё своё положение и теперь стал пытаться потянуть время, чтоб найти выход.

Кловлен молчал и пытался не обращать внимания на слова демона. Он точно не знал, сработает ли его план или нет, но другого выхода не было, пока всё шло как нужно.

— Ты меня поймал в ловушку, но и вам не выбраться отсюда я не дам. И что, так и будем сидеть здесь? Мне-то всё равно, я могу просидеть и тысячу лет, а вы сможете? Ну, так что, будем сидеть здесь? — начал давить Сермион.

Кловлен не отвлекался, этот ритуал он ещё ни разу не проводил, да и не мог проводить по той причине, что никогда не сталкивался с демоном. Сермион начал колотить в нависающий над ним каменный потолок. От каждого удара от камня стали откалываться мелкие крошки, и тогда он стал колотить ещё сильнее.

— Ника, коснись копьём порошка! — закричал маг.

Сверкая доспехами, Ника подбежала к краю круга и коснулась кончиком копья рассыпанного по полу порошка. Тот вспыхнул жёлто-бордовым пламенем и образовал огненный круг.

— Теперь стой на месте и будь готова повторять за мной, — и маг подбежал к ней сзади и стал судорожно рассматривать доспехи, бормоча под нос «оно должно быть здесь, оно должно быть здесь».

Теперь уже все столпились возле Ники.

— Что должно быть??

Маг словно никого не слышал, он рассматривал каждую руну, которая была начертана на доспехах. Теп временем Сермион всё яростнее колотил по потолку, стали отваливаться камни уже побольше, он хотел разорвать этот круг, который его сдерживал.

— Всё, нашёл! — радостно воскликнул маг, — повторяй за мной! «Крусермо Тантун»

— Крусермо Тантун…

— Бор ноинэ тор…

— Бор ноинэ тор…

Глаза демона загорелись, и теперь он со всей яростью смотрел то на Нику, то на Кловлена, то на потолок. С каждым словом людей он начинал слабеть, но сдаваться демон даже и не собирался. Очередной удар пустил трещину и разорвал внутренний круг. Сермион попытался протиснуться в образовавшуюся щель, и даже сумел протиснуть свой палец, но тот упёрся во второй, больший круг. Демон понимал то, что говорит Ника, потому что это был его родной язык, язык демонов.

— Даносто фасус… — продолжал маг.

— Даносто фасус — повторяла Ника, едва могущая говорить от страха.

— Фунгардэ обэли

— Фунгардэ обэли

Маг остановился, ему осталась последняя руна, которое он не мог разобрать. Она была очень похожа на два значения одновременно. Значит, перед ним стоял выбор. Одно слово должно было решить всё — жизнь или смерть, будущее или забвение…. Он мысленно перебрал все варианты, и решился:

— Инкурса.

— ИНКУРСА! — из последних сил выкрикнула Ника и упала на колени, закрыв руками лицо.

Догоравший порошок взорвался и отбросил всех назад. Сила его была такова, что падение произошло шагах в десяти. Когда вспышка потухла, и часть дыма рассеялось, то оказалось, что порошок даже и не думал гаснуть, наоборот, он набирал силу. Сермион внутри него корчился от боли, из него вырывался сине-чёрный дым и собирался над ним в облако. Демон ревел и угасал. Так умирало самое страшное и могущественное существо мира живых, мира демонов и царства мёртвых. В его глазах царили ужас и хаос, он цеплялся за воздух, пытался что-то сказать.

Наёмники поднялись на ноги и смотрели на это завораживающее зрелище. Демон упал на пол, дым перестал из него идти и скопился большой тучей над ним, переливаясь всеми цветами. Доспехи Ники засветились ослепляющим светом, который был ярче любой звезды на небосводе и, подобно магниту, втянул в себя этот дым. Затем Сермион вспыхнул и моментом превратился в небольшую кучу золы посреди камней.

* * *

Как и в прошлый раз, доспехи Ники исчезли. Люди стали отходить от шока увиденного.

— Что это было? — такой вопрос магу стали задавать все.

— Изгнание демона, — устало ответил Кловлен.

— но…но… как?

— Я вам сейчас всё расскажу. Выслушайте меня. Я был первым главой магов ордена огня, таким, как ваш друг Мэлнон. В своё время я был знаком с зерзоном, он мне и поведал историю о Сермионе, о проклятии крови драконов. Однако зерзоны и драконы это не первые живые существа. Самыми первыми были демоны. Они жили ещё до того, как образовался даже этот мир мёртвых. От зерзона я узнал о копье Урсана намного больше, чем знаете вы все и кто бы то ни было. После схватки зерзона с Сермионом стало понятно, что заклятье крови драконов не сможет вечно сдерживать разъярённого демона, и я решил узнать, как можно его остановить. Как вы сумели догадаться, то никто не в силах с ним справиться — ни маги, ни драконы, ни хранители. Только сами демоны могут окончательно убить друг друга и лишить его сил. Урсан выковал своё копьё и нанёс на него демонские руны бесконечной силы. Однако они обладают ещё одним действием — они встают на сторону обладателя этого копья и оборачивают силу врага против него самого. В одном из древнейших свитков об этом копье было сказано, что если человек, гном или эльф направит его против демонов, то убить окончательно его не получится, нужно будет изгнать его дух из царства мёртвых, иначе это будет просто бесполезно. Своей силы он не потеряет, но самое главное было сказано, что сами демоны смогут помочь обладателю копья и именно убивший Сермиона должен изгнать его дух. К сожалению, этот свиток был потерян во время пожара, так что никто, кроме меня, о нём не знал. Этот свиток был написан Урсаном во время его одержимости рунами с камня, который он нашёл. Копьё выбрало эту прекрасную женщину, — и маг показал на Нику, — так что ей и предстояло изгнать Сермиона. Если бы она не справилась, не пришла сюда во имя своей любви к мужу — то Сермион бы выбрался отсюда и дух его вновь вселился бы в тело, которое теперь гниёт под завалами старого гномьего царства. Так же я узнал, что кровь драконов действует на Сермиона подобно отраве и если её поджечь, то во время изгнания его сила не передастся никому другому, а кровь самих демонов, подземных, горных и огненных, смешанная друг с другом, может служить защитным барьером, который какое-то время сдержит Сермиона, но не навечно. Это и нашёл Мэлнон в тайнике Карруна. Каррун догадывался, что это такое, но не знал, для чего оно применяется. Огромное спасибо этому колдуну, что он не выкинул склянки с кровью демонов, как однажды планировал.

— А откуда ты знаешь о том, как нужно изгонять демонов?

— После смерти я попал сюда и долго служил тёмному владыке. Здесь-то я и узнал, как можно изгнать демонов, выучил их руны и некоторую их магию. Узнав, что Сермион хочет вырваться из своего мира, я сбежал отсюда с помощью вашего друга Мэлнона. Он догадывался обо мне, но не стал меня преследовать. Три недель назад Сермион всё же сумел немного протиснуться в этот мир, и я решил, что пора действовать немедленно и кардинально. Оракул мне напророчил, что избранный находится в Лемтоке и это кто-то из тех, кто придёт с колдуном на турнир, предварительно колдун побывает у зерзона. Зная о том, что вы, если найдёте копьё и убьёте Сермиона, вы должны попасть в царство мёртвых, я подарил амулет одному пилигриму, а потом в виде волка напал на него, чтоб вы его спасли, и он отдал вам амулет. На турнире я добавил имя Сенгура в список участников, чтоб он выиграл компас. Затем, когда вы отправились к пещерам, я встретился с зерзоном и упросил его снять заклятье, которое в любом случае скоро бы рухнуло, так что это я выпустил его в мир живых. Но как было заставить вас спуститься сюда — я не знал, хотел уже сам привести вас, но Сермион убивает Ратика.

— Значит, моя смерть — это была часть вашего плана?

— Можно сказать и так. Вернее будет незапланированной удачей, именно благодаря тому, что ваша супруга и ваши друзья искали вас, вы все отвлекли внимание Сермиона от меня, и я смог тщательно приготовится к встрече с ним. Я всё время за вами наблюдал, вернее за Оруной, так что, чувствуя её приближение, подал сигнал из этой пещеры. То, что держало Сермиона — это руны и заклинания тюрьмы демонов, которая широко у них применялось. Здесь я увидел рисунок, который нужно нарисовать смесью их крови и руны, которые нужно поместить между кругами. Демон может войти в круг, но чтоб выйти нужно, чтоб наложивший чары либо снял их, либо круг разорвался. Порошок, который сыпала Оруна — это высушенная чешуя и кровь зерзона, а на доспехах были руны изгнания. Их нужно произносить на языке демонов, так что примерный перевод я могу вам сказать: «Именем Тантуна, лишаю тебя жизни, твой дух — мощи, подчиняя её, во имя жизни». Последняя руна может означать либо жизнь, либо смерть. Для демонов разницы между жизнью и смертью практически не существует и в написании тоже. Смотря в какую сторону была наклонена палочка в верхнем правом углу. Урсан выковал эти доспехи одновременно с копьём и наносил руны на них в момент одержимости, так что просто не дорисовал эту руну.

— А что было бы, если бы ты сказал не «во имя жизни», а «во имя смерти»?

Маг задумался:

— Лучше этого не знать. Я прошу огромного прощения у вас всех, за все те испытания, которые вам пришлось вынести. Но вы спасли не только себя, вы спасли всех — и живых, и мёртвых. А теперь нам пора в путь, я провожу вас до лабиринта.

Собрав остатки силы и духа, путники вышли из пещеры. Но их уже ждали. Недалеко от входа стояли полукругом, расправив крылья, все тринадцать хранителей.

— Попали, — разочаровался Сенгур.

Бежать было бесполезно, да и сил на это не хватило бы. Ника была практически в обмороке. Она могла идти только опираясь на своего мужа. Слишком много сил и эмоций отняли последние десять минут.

— Все назад! — скомандовал маг и выставил вперёд свой посох.

Хранители обнажили мечи и синхронно сделали шаг вперёд. Никто не сдвинулся с места. Кто мог, достал оружие и приготовился к своей последней схватке. Даже Ратик поднял с пола камень, дабы бросить его в кого-нибудь.

Где-то вверху метнулось что-то чёрное, казалось, сама темнота стала сгустком и летит по направлению к месту будущей смерти наёмников. Этот сгусток опустился посередине между людьми и хранителями. Сгусток Темноты, чёрная как смола, мгновенно рассеялся, и теперь можно было увидеть, что это сам тёмный владыка, глава ордена магов тьмы. Хранители, так же синхронно, опустились на одно колено и почтенно склонили головы. Лёгкий жест рукой в их сторону, они поднялись и отступили на прежнее место.

Кловлен сразу узнал своего бывшего повелителя, но не спешил ему кланяться. Тёмный владыка, видимо, это знал.

— Беглец, ты сбежал от меня! За это я должен тебя покарать, ты ничем не лучше заблудшего, ты даже хуже! Я позволил тебе служить мне, а ты, мало того, что сбежал, так ещё и прислужницу украл!

Оруна, если бы была жива, то похолодела бы от ужаса, который она испытывала рядом с этим чёрным магом. Его мантия отражала всю суть его должности: она была ярко-чёрная, с нанесёнными надписями в виде рун, текстов на различных языках — человеческом, языке гномов, эльфов и ещё кучей разнообразных языков. Его посох был сделан из камня, переливающегося из фиолетового в синий, из синего в коричневый, и обратно в фиолетовый.

— Законы этого мира вы знаете, дважды, попавший сюда, больше вернуться не сможет. Так что, Варверрен, тебе придётся остаться здесь. Я возвращаю тебя на твою прежнюю должность служителя ордена, — владыка ударил своих посохом о пол.

Посох Кловлена тут же почернел, затем окаменел. Его мантия стала темнеть, теперь он вновь маг ордена тьмы. Оруна села и зарыдала. Только она нашла своего спасителя, как тут же его потеряла.

— Оставьте его! — крикнули все хором, — вы ничего не смогли сделать с Сермионом, а он смог, спас ваши никчёмные жизни!

— Не я устанавливал эти законы, даже при всём желании я не могу их нарушить. Так что ему придётся остаться. А теперь с вами. За то, что вы похитили прибывшего и осуждённого, за то, что вообще здесь появились, по-хорошему, вас всех нужно здесь оставить и подвергнуть самым суровым карам… — владыка остановился и выждал паузу, словно наслаждаясь тревогой и отчаянием, которые сейчас царили в умах и сердцах людей, стоящих перед ним, — но, учитывая вашу блестящую победу над демоном и той неоценимой услуге, которую вы нам оказали, я позволю всем уйти отсюда. Хранители вас проводят до лабиринта. Через него вы уже сами пойдёте… если сможете, шанс у вас есть. Запомните главное, не путайте прошлое, будущее и настоящее, и не касайтесь времени.

Тревога сменилась радостью и облегчением. Однако не все радовались такому повороту событий. Оруна не спешила радоваться. Конечно, за своих спутников она была счастлива, но теперь ей предстоит вновь быть прислугой в замке ордена, и на этот раз ей не удастся вновь попасть к Варверрену. Теперь за ним будут пристально следить. Наар с грустью смотрел на Оруну. Теперь они едва ли когда ни будь увидятся. Шансов, что после смерти он попадёт в замок ордена, у него не было.

Тёмный владыка обратился к хранителю, у которого отбили Ратика:

— Проводи живых до лабиринта, — затем обратился к другим, — остальным вернуться на свои места.

Двенадцать хранителей расправили крылья, взмыли ввысь и разлетелись в разные стороны.

— Оруна, собери пепел демона в этот мешок, — и тёмный владыка бросил ей мешок, вытащенный из-под полы, — и пойдёшь со мной.

Оруна послушно подняла мешок и зашла обратно в пещеру. Наар хотел броситься за ней, но хранитель, который встал на его пути, помешал ему.

— Пора идти.

* * *

Когда последняя гряда скал закончилась, началась пустошь, которая под небольшим углом спускалась вниз. Где-то там, внизу, стоял густой туман, больше напоминавший большую дождевую тучу.

— Вам туда, там находится лабиринт, — показал рукой хранитель.

— Ага, — ответила Ника, и побрела с мужем туда, куда указал этот страж мёртвых.

За ними пошёл Наар, Сенгур хотел замкнуть колонну.

— Постой, — окликнул хранитель уже уходящего наёмника, — у меня ещё не всё.

Сенгур остановился и сделал несколько шагов назад.

— Что-то ещё?

— Пора закончить наш бой! — яростно ответил ему тот.

— Какой бой?

Хранитель снял с себя балахон и Сенгур его узнал. Это был Фархенес Прост. Он ничуть не изменился с их схватки на турнире.

— Ты? — удивился наёмник.

— Да, я. Тёмный владыка забрал меня сюда и сделал хранителем шестого уровня, — говорил Фархенес, расхаживая туда-сюда и доставая из-за спины секиру, — я ждал тебя, но не думал, что увижу так скоро.

Сенгур обнажил свой меч. Он то думал, что всё уже закончилось, но нет, только не для него. Остальные уже скрылись в тумане. Умом Сенгур понимал, что кричать бесполезно, в этом тумане его никто не услышит. Оставалось только опять сразиться с Фархенесом.

— На данный момент я больше не хранитель, — сказал Фархенес, — сняв балахон, я лишился и крыльев, и защиты, и огненного меча. Так что мы с тобой в равных условиях.

И роин бросился на Сенгура с секирой. Наёмник был уставший, тело было ватное и плохо его слушалось. Однако ж первый выпад он смог парировать. Казалось, что Прост озверел, в его глазах была ярость, злость, и жажда мщения. Он бросался на Сенгура с новой и новой силой. Наёмника спасала только его ловкость, сил парировать сокрушительные удары роина у него не было. Фархенес всё сильнее и сильнее махал своей секирой. Пропущенный Сенгуром удар пришёлся в кольчугу и чешуи каменного дракона. Кольчуга выдержала, но Сенгур был сбит с ног. Тут же заныли рёбра, похоже, роин своим ударом сломал пару рёбер наёмнику. Прост подошёл к лежащему Сенгуру:

— Вот наш поединок и закончился, теперь ты умрёшь, — и замахнулся секирой.

Сенгур собрал остатки сил и воли в кулак, сгруппировался и нанёс удар мечом прямо в сердце роина. Тот разжал руки, секира со звоном упала за спиной могучего воина. Руки обвисли, и роин свалился на колени. Сенгур встал, спихнул ногой противника с меча и, держась за рёбра, побрёл за своими друзьями в туман.

Он не хотел сейчас думать ни о роине, ни о демоне, ни о чём ином, кроме как о желании покинуть, наконец, этот мир и вернуться обратно. Он думал о Маргарет, вспоминал запах её волос, вкус её поцелуев, тепло её рук, стук её сердца…. Ноги сами несли его вперёд, в туман.

В тумане показалась чья-то фигура. Сенгур присмотрелся — это был Наар. Завидев своего друга, он бросился к нему:

— Ты где был? Мы тебя уже обыскались.

— Да так, старого знакомого встретил.

— В смысле?

— Потом расскажу, давай уберёмся от сюда и поскорее. Где остальные?

— Стоят у входа. Мы как подошли, кинулись, а тебя нет. Стали кричать, но сквозь этот чёртовый туман звук, словно не проходит. Я стоял в пяти метрах от Ратика с Никой, они кричали, а я не слышал, тогда решил пойти тебя искать. Самое главное сейчас найти этот ненормальный вход.

После недолгих блужданий, они нашли Ратика и Нику. Вход в лабиринт был больше похож на вход в землянку. Небольшой навес скрывал проход, который вёл куда-то вниз.

— Ну что, вперёд, — сказал Сенгур и достал свой артефакт.

Компас был из драконьего дерева, имел шесть углов. Никакой стрелки на нём не было, только непонятное отверстие в деревянном массиве. Переглянувшись, путники зашли вовнутрь. Коридор спускался вниз, и вскоре стал каменным. Небольшой зал, которым заканчивался коридор, делился дальше на шесть других.

— А вот и лабиринт, — догадалась Ника.

Сенгур шёл впереди, держа компас в руке.

— И куда нам нужно? — поинтересовался Наар.

— Не знаю, — ответил Сенгур, — сейчас подумаем.

Он подошёл к первому слева коридору и пристально смотрел на компас, он не менялся вообще.

— Смотри! Там кто-то есть! — закричал Наар, смотря в четвёртый коридор, — Эй! Погодите!

В ответ никто не отозвался.

— Значит, нам туда, — сказала Ника.

При входе в коридор, компас начал тускло светиться, а затем погас. Откуда-то изнутри подул лёгкий ветерок, холодный как лёд, аж мурашки по коже пробежали. Несколько метров, и опять небольшой зал, как две капли воды похожий на предыдущий, и у него тоже было несколько выходов.

— Так, снова выбор.

Сенгур стал ходить вдоль выходов, возле одного компас немного засветился.

— Сюда, — и он шагнул в проход, — чтоб не заблудиться, нужно делать отметки, — Сенгур достал кинжал и нацарапал на стене стрелку. Сзади раздалось: «Эй, погодите!»

— Быстрее, кто-то идёт, а с меня сюрпризов хватит.

Путники юркнули в коридор. Он был длиннее, чем предыдущий. Опять зал, теперь чуть крупнее, опять множество выходов. В отличие от двух прошлых залов, он был в лёгкой дымке тумана.

— Что-то мне здесь не нравится, — сказал Сенгур, обходя с компасом мимо выходов. Нигде никаких признаков свечения артефакта.

— Смотри, твоя стрелка… — удивился Ратик, стоя возле одного выхода.

— Где? — все подошли к нему.

Стрелки на стене, куда показывал Ратик, не было.

— Ничего не понимаю, только что была здесь, — он недоумённо смотрел на своих друзей. Только что он видел нацарапанную стрелку, стоило ему на мгновение отвлечься, как она исчезла.

— Зато я, похоже, начал понимать…. Сюда, — Сенгур нацарапал стрелку и пошёл в коридор, — держимся вместе, чем ближе, тем лучше, и не упускаем друг друга из виду. Вперёд.

Сенгур примерно стал понимать, что происходит. Это же коридор потерянного времени. Он решил, что время здесь теряет своё привычное течение, и они в любой момент могут оказаться то в прошлом, то в будущем, то в настоящем. В конце коридора компас засветился чуть ярче, чем в прошлые разы.

— Мы на верном пути, — добавил он.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Ника.

— А я и не знаю, просто мне так кажется…

— Замечательно, ему «кажется», — шепотом возмутился Наар.

Следующий зал был просторным, а коридоры, исходившие от него, были прямыми, длиной где-то двадцать-тридцать метров каждый. Компас засветился возле правого коридора, туда и пошли.

Они блуждали ещё с час, то натыкаясь на стрелки, то рисуя их. Голоса раздавались то где-то впереди лабиринта, то позади. Наконец, в очередном зале в одном коридоре компас засветился и уже не гас, как прежде.

— Почти на месте! — обрадовались друзья. Вперёд по коридору они просто побежали, внезапно чей-то меч спереди с грохотом ударил о стену в конце коридора. Наёмники остановились и прижались к стенам, впереди слышался шёпот, однако разобрать его было нереальным. Сенгур и Наар вытащили мечи и осторожно пошли, всматриваясь в проход. Шаг, другой, до конца коридора осталось буквально восемь-десять метров, и они ускорили шал. Какое-то шевеление и очередной удар мечом о стену в конце коридора заставил опять замереть на месте. Сенгур и Наар переглянулись, переждали ещё несколько секунд, кивнули друг другу, и вновь пошил вперёд, теперь намереваясь дать бой непрошенным гостям, Ратик и Ника за ними. Едва дошли до конца коридора, как вспышка света всех ослепила.

Немного оправившись от яркого света, путники вошли в зал. Это был тупик. Ни один коридор из него не выходил.

— И что? — огладывался Наар, — где мы теперь? Что за вспышка была?

— Не знаю, — внимательно рассматривал зал Сенгур. Ника и Ратик тоже рассматривали помещение.

— А здесь теплее, — как-то невзначай сказал Ратик.

— Что?

— Этот камень теплее, чем соседние, — перебирал босыми ногами по каменному полу Ратик. Он стоял на большом плоском камне, в центре которого было небольшое углубление.

— Нужно осмотреться, — сказала Ника и стала рассматривать камень, на котором стоял её муж, — а ты осмотри соседние камни, ищи что-нибудь, я не знаю что…

— По-моему, нам здесь делать нечего, — сказал Наар и пошёл к выходу. Однако стоило ему заглянуть в коридор, как он в ужасе прижался к стенке.

— Сенгур! Сенгур! — тот повернулся, — иди сюда…. Там, МЫ…

Сенгур подбежал и аккуратно заглянул в коридор. Там они забегали…

— Так, — Сенгур прижался к стене, — это плохо. Мы не должны себя встретить — потом он повернулся к Нике, — ну что там у вас?

— Секунду, мы что-то нашли, — Ратик и Ника старательно разметали руками и одеждой слой пыли на камне.

Сенгур опять посмотрел в коридор, те они пробежали уже половину. Сенгур со всей силы ударил мечом по противоположному краю входа, где стоял Наар.

— Ты чего, сдурел? — отпрыгнул тот.

— Нет, — прошептал Сенгур, — мы сейчас остановимся.

— Кинь мне компас! — в треть голоса сказала Ника Сенгуру. Тот бросил ей артефакт.

Сенгур вновь посмотрел в коридор, они с Нааром уже вытащили мечи и опять пошли по коридору. Сенгур вновь ударил по выходу.

— Сюда! — Ника вставила компас в отверстие в камне.

Компас начал светиться и Сенгур с Нааром подбежали к супругам. Компас сиял всё ярче и ярче, сияние становилось практически невыносимым… Краем глаза Ника увидела, что Ратика затягивает в артефакт. Затем вспышка….

* * *

Казалось, что пространство сжимается вокруг, потом вновь расширяется, всё больше и больше. И вот, пространство пришло в норму. Сенгур, Наар и Ника упали на зелёную траву. В небе ярко светило полуденное солнце. Сенгур поднялся, он еле сумел рассмотреть то, что было вокруг. Яркий свет слепил глаза.

— Нужно смыть пыль с лица, — догадался он.

Он услышал, что где-то, совсем рядом, журчит ручей, и пошёл по направлению к нему. Через несколько шагов он наступил в воду. Потом опустился и зачерпнул прохладной освежающей воды и умылся. Солнечный свет тут же стал обычный, теперь можно было полностью открыть глаза и увидеть, что они здесь, в своём мире. У них получилось вырваться из мрачных объятий того света. Наар и Ника уже последовали его примеру и смывали с себя пыль царства мёртвых.

— А где Ратик? — удивлённо оглядывался по сторонам Сенгур.

— Его засосало в компас, — вздохнула женщина

— Как? Когда?

— Я вставила твой артефакт в отверстие в камне, он засветился и поглотил Ратика, — зарыдала Ника.

— Значит он с нами, нам всё же удалось вытащить его с того света, — успокаивал её Наар.

— Ладно, теперь бы понять, где мы, — Сенгур взял себя в руки.

Вокруг были скалы, лес. Привычная картина для ничейной земли, вернее для её окраин. Сколько прошло времени с тех пор, как они попали на тот свет, тоже было непонятно. Единственное, что было ясно — только то, что сейчас день, примерно около полудня.

Сенгур поднял компас и протянул его Нике.

— Если Ратик здесь, то лучше тебя не найти хранителя.

Ника взяла его. Наёмникам показалось, что она даже погладила этот кусок дерева, и положила к себе в сумку. Напившись воды из ручья, друзья отправились в путь. Сориентировавшись по солнцу, они решили двигаться через лес в западном направлении.

Где-то через полчаса Сенгур остановился и стал вслушиваться.

— Что там?

— Тс-с-с-с, мы не одни, за нами следят, — он продолжал всматриваться в даль.

— А кто может следить? — шёпотом спросил Наар.

— Они, — ответила Ника, шедшая последней.

Мужчины обернулись, Ника стояла неподвижно спиной к ним, а перед ней были три эльфа с натянутыми луками. Кусты и кроны зашевелились, и наёмники оказались окруженными эльфами-стражами. Браться за оружие было бесполезно, одно неловкое движение и десяток эльфийских стрел обрушаться на них.

Вышел друид:

— Кто вы такие и что вам здесь нужно?

— Мы наёмники, работаем на Мэлнона, главу орденов магов огня.

— Интересно говоришь.

— Можно спросить?

— Смотря что….

— А «здесь», это где?

Друид рассмеялся:

— Где? Вы что, не знаете, где находитесь?

— Если честно, то нет.

Их беседу прервало хлопанье могучих крыльев и, ломая деревья, на землю опустился зерзон.

— Вот вы где, я вас обыскался, — сразу начал зерзон, — опустите свои луки и дайте им пройти, — приказал он эльфам.

Тем повиновались. Зерзон немного наклонился:

— Полезайте мне на спину, нужно спешить, времени не много, по дороге объясню.

В полёте чувствовалось, что дракон сильно уставший. Ещё бы, возраст говорил о себе.

— Где мы очутились?

— Вы вышли во владениях горных эльфов, на границе Урун-Кура, и нарвались на стражу. Я немного не успел. Почувствовав возмущения реальности, я прилетел сюда, думал, что вы ещё не оправитесь от шока, но вы, я смотрю, ребята выносливые. Мэлнон там, с Ратиком. Ему удалось исцелить его тело, теперь нужно его оживить. Сейчас мы как раз туда и направляемся. В ореховый лес, в замок фрэ.

— А как оживлять?

Зерзон ничего не ответил. Оставшуюся дорогу он молчал. Наконец, приземлились у замка фрэ. Их уже ждали. Мэлнон был несказанно рад вновь увидеть своих, теперь уже не наёмников, а друзей, помощников. Сердечно обняв каждого, он стал серьёзным:

— Вы сумели его вызволить?

Ника достала из сумки артефакт.

— Да, он здесь. У выхода из лабиринта артефакт втянул в себя Ратика. Почему?

— Потому что он мёртв, он и сейчас находится во владениях царства мёртвых, в этом артефакте. Но не бойтесь, с ним ничего там не случится. Ни хранители, ни тёмный орден — не способен добраться до него.

— Мэлнон, скажи, ты знаешь, как оживить его?

Мэлнон не ответил, лишь жестом показал следовать за ним. Пока шли к купели, Рикке сел на плечо мага.

— О, друг мой! Ты вернулся? — обрадовался маг.

— Приветствую тебя, почтенный маг. Я прилетел поздороваться с тобой. Теперь я на службе у Фризиха, советником по всяким наукам, которым у тебя научился.

— Я рад за тебя, буду счастлив поболтать с тобой чуть позже, сейчас нужно делать дело.

Ратик лежал в купели, словно живой. Рана зажила, остался только страшный шрам на груди. Казалось, что он сейчас просто спит. Возле него сидел, подобно статуе, друид эльфов. Завидев приближающихся, он немного оживился. Даже встал, чего за ним никогда не наблюдалось. Мэлнон кивнул ему головой. Друид понял знак, что душу Ратика вернули с того света. Оставалось только одно дело, вернуть душу в тело.

Мэлнон чувствовал, что он сможет вернуть к жизни, что он знает, как это делать. Он доверился своей интуиции. Тайну жизни и смерти знают хранители того света.

— Ты знаешь, как вернуть его к жизни? — настойчиво спросил друид.

— Я был там… — ответил ему маг и принялся за дело, — Ника, дай мне компас.

Повинуясь внутреннему голосу, он попросил положить Ратика на землю лицом вниз, затем очертил круг и нарисовал по сторонам света четыре руны и положил ему на спину компас. Затем он остановился. Чего-то не хватало.

— Встаньте по кругу, взявшись за руки.

Ника, Сенгур, Наар, друид, Рикке и ещё множество фрэ, встали вокруг них и сомкнули руки.

— Что бы ни происходило, не разрывайте рук и не прекращайте! — предупредил Мэлнон, — а теперь повторяйте за мной «амбаренус фарелон грэдрак».

Раздался тихий беспорядочный шепот: «амбаренус фарелон грэдрак».

— Нет, все вместе, одновременно: «амбаренус фарелон грэдрак».

Теперь беспорядочный шепот перерос в унисон, сначала тише, потом немного громче.

— Громче! — скомандовал маг.

Унисон всё громче и громче произносил эти три слова. Под ногами вспыхнуло пламя. Кое-кто оторопел от ужаса и попытался вырваться, но соседи не дали этого сделать. Ника, Сенгур, Наар и друид сохраняли ледяное спокойствие. Своим видом они внушали уверенность трусоватым фрэ, которые, глядя на них, немного успокаивались, не смотря на весь ужас происходящего. Мэлнон присел и подсунул руки под Ратика. На удивление он оказался лёгким, словно перо воробья, и маг поднял его над головой.

Хор не прекращал своё, всё громче и громче. Пламя из-под ног стало нарастать, но оно никого не обжигало, а было холодным, как лёд. Огонь обволакивал стоявших по кругу, словно проверяя их на смелость. Наконец, огонь он к центру круга, занимая всё свободное место в центре. Огонь дошёл до Мэлнона и по нему пополз вверх, к Ратику.

Теперь это была настоящая огненная феерия. Стоявшие по кругу казались сделанными из пламени, а центре стоял огненный маг. Пламя добралось до артефакта, и тот стал сиять, подобно звезде. Через секунду эта звезда вспыхнула, осветив предвечерний лес ярким голубым светом. Свет рассеялся вместе с ледяным огнём.

Ратик мгновенно потяжелел, маг уже не смог удержать его на своих руках и рухнул на землю вместе с ним. Наступила тишина, все умолкли, только Ника, закрыв глаза и трясясь от страха, все повторяла эти три слова. Сенгур пытался разжать руку, но Ника настолько сильно вцепилась в неё, что он не смог этого сделать. Все смотрели в центр круга, несколько мгновений ничего не происходило.

И вот Ратик глубоко вздохнул, жадно хватая воздух. Потом открыл глаза и попытался подняться. У него ничего не получилось, и он опять упал на Мэлнона. Наар бросился к своему другу и взял его подмышки. Сенгуру наконец удалось освободиться от Ники и он так же помог встать сначала Ратику, а потом Мэлнону. Ника открыла глаза.

— С возвращением, — и окунулась в его объятия.

— Ну, вот всё и закончилось, — облегчённо сказал зерзон, глядя на то, как радость переполняет всех без исключения: и наёмников, и друида, и Мэлнона, и фрэ…

Старый дракон, не смотря на усталость, готов был сам пуститься в пляс всеми своими шестью лапами, однако предпочёл наблюдать со стороны на радостную идиллию, творившуюся на поляне возле купели.

Заключение.

* * *

Пробыв у фрэ ещё несколько дней, друзья отдохнули, привели себя в порядок, немного подлечились. Настало время прощаться с гостеприимным народом фрэ. За эти дни заботливые работники привели в порядок всю одежду: постирали, подлатали, начистили.

В честь гостей и героев ничейной земли Фризих устроил небывалый по размахам пир, который продолжался весь день и всю ночь. Наконец, когда настала пора покинуть ореховый лес, Мэлнон подошёл к королю.

— Ты будешь на совете? Он должен начаться послезавтра.

— Я постараюсь. Обещать не буду, но всё же постараюсь. Может будет мой доверенный представитель.

— Буду рад видеть тебя, друг мой.

Провожать мага и наёмников в путь вышли все: и Фризих, и зерзон, и друид. Охрана фрэ проводила их до окраины орехового леса. В качестве подарков воинам были подарены шкуры чёрных волков. Мэлнон от подарка отказался.

В Лемтоке жизнь текла так же, как и две недели назад. Никто даже и не подозревал, что сделали вошедшие в центральные ворота четыре воина и маг. Конечно, это уже не те, кто вышел из этих ворот тем туманным утром. Это были совершенно иные люди. Седые волосы от пережитого то и дело просматривались у всех на головах.

На центральной площади маг попрощался со своими спутниками и попросил их прийти завтра к полудню в замок магов ордена земли.

— Завтра в полдень состоится заседание совета глав орденов и приглашённых гостей. Всех четверых обязательно жду на этом совете. Будьте при параде.

И маг пошёл в сторону ордена. Сейчас он хотел поговорить со своим старым другом Карруном. Охрана замка ордена не приветствовала появление Мэлнона, Каррун уже ждал своего гостя. Он лежал в своей постели на верху главной башни, как и две недели назад, он был слаб, и улучшений не было.

Мэлнон рассказал всё, что произошло за эти дни с ним, с его спутниками. Поведал о зерзоне, о копье Урсана, о том, что произошло с Сермионом и о том, что одну из важных ролей во всей истории сыграл некий маг по имени Кловлен, в прошлом Варверрен, первый глава ордена магов огня.

— Я слышал о нём много нелестных вещей, будто он убивает всех, кому делал подарки и за это его прокляли, имя вычеркнули из истории ничейной земли, однако если всё, что ты сейчас рассказал — правда, то на совете предлагаю его реабилитировать и вновь вписать его имя в историю твоего ордена.

— Я согласен. Кстати, на совете у меня будет сюрприз для тебя.

На следующее утро на совет стали приходить посланники. В этот раз пришло на удивление много участников. Помимо глав орденов, прибыли и глава гильдии наёмников, и все бароны роинов, и король гномов с небольшой свитой, друид горных эльфов, друид лесных эльфов, прилетели даже главы кланов драконов. От фрэ прибыл никто иной, как Рикке.

Исходя из такого количества гостей, совет решено было проводить в парке во дворе ордена. Там всё подготовили, — это было самое прекрасное и красивейшее место во всей ничейной земле. Журчали фонтаны, щебетали различные птицы, тень от деревьев создавала приятную прохладу. Великое множество цветов составляли различные картины, ярче и краше которых ничего не было.

Когда совет собрался, все гости уселись на специально подготовленные для них места, кто был слишком большим для предложенных стульев, тем предложили роскошные ковры. Таковыми были драконы. Каррун при помощи двух магов, кое-как вышел из своих покоев в башне и направился на совет. Появление главы совета участники приветствовали стоя. Но Каррун не стал занимать своё место, а объявил, что проводить совет будет Мэлнон, но он будет присутствовать.

Мэлнон принял обязанности и принёс клятву на верность совету. Затем вышел и долго рассказывал гостям всё, что случилось за эти две недели. После окончания рассказа повисла тишина, однако глава ордена магов воды засомневался в сказанном.

— Что-то сомневаюсь в том, что всё, что говорил Мэлнон — правда. Какие-то демоны, какие-то ритуалы, воскрешения. И никогда не слышал о подобных ритуалах, и уж тем более не видел зерзона. Они давно вымерли.

Его сомнения были подхвачены лесными эльфами и баронами роинов. Тут в воротах ордена появились четыре воина. Сенгур и Наар были одеты в кольчуги из чешуи каменных драконов, Ника держала в руке своё копьё, Ратик был в серебристых доспехах. Глава ордена воды аж оторопел. Когда все четверо, по приглашению Мэлнона, вошли на совет, то в небе появился зерзон, который снижался к гостям. Старый дракон приземлился рядом с четвёркой воинов. Повисла тишина. Мэлнон попросил всех подойти ближе, а Нику — продемонстрировать силу своего оружия. Копьё Урсана с лёгкостью на половину вошло в каменный пол.

* * *

Вечером, когда совет закончился, все дебаты и споры улеглись, гости разошлись. Зерзон и драконы о чём-то беседовали до полуночи, потом поднялись в воздух и улетели в сторону Нарэн-Кура. Гномы перед уходом долго рассматривали копьё Урсана. Король даже пытался взять его в руки, но оно ударило его молнией. Никто, кроме Ники, не мог прикоснуться к нему.

— Какая красота! — восхищался король гномов, — Воистину, гномы — лучшие мастера кузнечного дела!

Мэлнон был избран новым главой совета глав орденов и приглашённых гостей. Каррун больше не хотел исполнять эти обязанности. К тому же, он собирался в скором времени сложить с себя полномочия и главы ордена магов земли и провести голосование по вопросам выбора нового главного мага этого ордена. Каррун захотел уйти на покой и остаться в своей библиотеке, чтоб успеть до своей смерти навести там порядок.

Кроме заслуженного почёта и уважения, в качестве благодарности все четверо воинов получили по крупной сумме, гораздо больше, чем обещал им Мэлнон, но и тот выполнил своё обещание. Однако все отказались от его денег, ибо жизнь, которую он вернул, бесценна, особенно для Ники. Утром воины собрались покинуть чертоги ордена. По настоянию Мэлнона, Ника оставила своё копьё в хранилище Карруна.

— Ну и куда вы теперь? — поинтересовался маг у друзей.

— Мы с Никой вернёмся к себе, заведём детей, — начал Ратик.

— Я пойду в старый форт, там, наверное, меня уже заждались, — продолжил Сенгур.

— Ну а я, я… пока не знаю, — замялся Наар.

— Кстати, чуть не забыл, Каррун предложил мне, а я согласился, написать летопись о вас. Поэтому я хотел бы знать ваши полные имена.

— Сенгур Мэриткорс.

— Наарен Унт.

— Ратамир Аскартон Варт.

— Никополь Варт.

Мэлнон внимательно записал все имена, пожелал успехов и попрощался со своими, теперь уже, друзьями.

— Наар, задержишься? Для тебя есть дело…

— Хорошо.

Прощание было не долгим, так как они расстаются не навсегда, а всего лишь до следующей встречи. Сенгур вышел первым и направился на Запад, Ника и Ратик пошли к себе домой.

— Так что за дело у вас ко мне? — поинтересовался Наар.

— Пойдём, кое-что тебе покажу, — позвал его маг и пошёл в башню.

Наар последовал за ним. Пройдя несколько этажей, Мэлнон остановился у одной двери.

— Тебе сюда, — сказал он и кивнул на ручку.

Наар открыл дверь. Там была большая комната, залитая светом восходящего солнца. Возле окна стоял стол, а рядом стул, на котором сидела женщина, смотрящая на рассвет в окно. Услышав скрип двери, он обернулась и встала. Это была Оруна.

 

Послесловие

Мэлнон вернулся к себе в орден. За его отсутствие особых происшествий не было. На внеочередном собрании он поведал о Варверрене и исполнил его мечу, вновь быть вписанным в историю ордена. Потом принялся писать летопись об этих событиях.

Каррун через полгода умер. Рана, нанесённая ему Сермионом, так и не зажила. Навести порядок в библиотеке он не успел. После похорон Мэлнон приказал сделать его статую и поставить на подобающее место — возле центрального входа в его библиотеку.

После недели, проведённой у своих потомков, все прежние разногласия были разрешены. Затем зерзон вернулся к фрэ и опять удалился в свою пещеру. Иногда он вызывал к себе писаря, дабы тот записывал всё, что зерзон пожелает рассказать.

Ратик и Ника жили тихой жизнью, вскоре они узнали, что Ника ждёт ребёнка, которого так давно хотела. К ней часто приходили из ордена магов земли, дабы следить за её здоровьем, и за здоровьем их с мужем малыша. Рана Ратика иногда давала о себе знать. Полностью она никогда не заживёт, да и вообще чудо, что он остался жив. Конечно, благодарить за жизнь ему нужно в первую очередь свою жену, друзей и Мэлнона. Так же у них в доме появился портрет Кловлена. Когда сын родился, ему дали это имя.

Сенгур остался в баре у Маргарет. Следил за порядком и больше никогда не участвовал в большом турнире. По настоянию магов из этого турнира была исключена смертельная битва. Бароны хоть долго сопротивлялись, но потом всё же дали своё согласие на это. Со временем большой турнир перерос в ежегодные спортивные состязания, где Сенгур стал главным хранителем традиций и старшим судьёй.

Оруна и Наар купили себе дом в старом форте. Оруна рассказала, что после того, как они ушли, Кловлен и тёмный глава долго разговаривали в башне ордена тьмы, после чего из пепла Сермиона ей создали тело, вернули её к жизни, и появилась она в этом мире уже в башне ордена земли за день до совета. Там она встретила Мэлнона и поведала ему обо всём. В старом форте Оруна выкупила травную лавку Кловлена и вскоре о ней, как о лучшем целителе, разошлась весть во все стороны ничейной земли.

Раз в год, в день возвращения, все вместе собирались в ореховом лесу у Фризиха и вспоминали минувшие события. Приходили все — и Сенгур с Маргарет, и Ника с Ратиком и сыном, и Оруна с Нааром, и Мэлнон, и друиды эльфов, прилетали драконы, и даже зерзон каждый год покидал свою пещеру ради этого события.

А между тем, владыки миров продолжали вести свои игры….

 

Антология понятий

Ничейная земля. По площади ничейная земля довольно обширна — две недели езды на лошади вдоль и десять дней поперёк. На южной границе расположена горная гряда Нарэн-Кур, с запада — западное море, кишащее разнообразными тварями, на севере — граница обозначена рекой Маа, берущей своё начало далеко в холодных землях и впадающей в западное море. Кур — на местном наречии «горы». На востоке особо чётко граница не обозначена, доподлинно известно, что когда-то соляные озёра были полны воды, и это место было похоже на райский уголок. Но три или четыре тысячи лет назад случилась война между горными и подземными демонами в их мире, которых сопоставимо находился на уровне озёр. Эту войну называют «старая война». В результате озёра высохли, и жизнь в том районе практически исчезла. За соляными озёрами дальше идёт соляная пустыня с очень редкими оазисами, но зато это настоящий Клондайк для охотников за артефактами. Ведь, как ни как, три года между собой демоны воевали, и артефакты каким-то образом попали в наш мир. Говорят, что на месте соляной пустыни сначала было восточное море, в котором и зародился первый демон и отправился искать подходящее для себя место, затем море постепенно стало высыхать и на его месте образовались озёра. Между соляными озёрами и рекой Маа есть ещё одна небольшая горная цепь Урун-Кур, между Урун-Куром и Маа располагается долина павших — место битвы роинов с северными королями. В горах Урун-Кура живёт немногочисленное племя горных эльфов. У них есть свой небольшой каменный город. Из центральных болот, которые были названы так в силу их расположения, вытекает небольшая река Брэён, что на местном наречии означает «богатая, рыбная» — рыбы там действительно много. Между Урун-Куром и роинами расположен ореховый лес, — очень большой лесной массив. Но почему он был назван именно ореховым — никто не знает — его впору называть «волчьим» лесом из-за большого количества волков, обитающих в нём. В восточной части Нарэн-Кура, берёт своё начало река Фарк (с местного наречия «быстрая»). В месте перехода её на равнинную часть располагаются южные болота, за которыми, вдоль Нарэн-Кура почти до самого западного моря тянется серый лес — весьма жуткое место. Его даже геранусы стараются обходить стороной. Сама же Фарк после болот течёт до края Урун-Кура, затем вдоль «долины павших» и, наконец, впадает в Маа. У истока Фарка располагается орден огненных магов. По дороге от ордена в Лемток через Фарк перекинут знаменитый каменный мост.

На границе Серго леса и Брэёном располагается орден магов воды и их верфь. Однако маги ордена воды больше ведут замкнутый образ жизни, подобно отшельникам. Редко появляются за пределами своего ордена, в публичной жизни практически не участвуют.

Нарэн-Кур — величайшая горная гряда с вершинами до 10000 метров, расположена на южной границе ничейной земли. После соляного моря Нарэн-Кур поворачивает на юг и тянется даже дальше граница владений лесных эльфов.

Геранус — медведеподобное существо, высотой до 5-ти метров. Издаёт очень низкое и мерзкое рычание. Из-за своих размеров и веса питается в основном падалью, воняет от него на очень большом расстоянии. Основной ореол обитания — болота в центре и юге ничейной земли. Правда иногда их видят в районе соляных озёр, но это бывает крайне редко. Так это существо крупное и не особо поворотливое, то от основных мест кормежек старается не уходить — на болотах всегда есть чему поживиться.

Роины — весьма воинственный коренной народ ничейной земли. Именно их армия разбила войско старших королей царств холодной земли, которые когда-то пришли завоевывать эти земли. Старших королей царств холодной земли здесь часто называют просто — северными королями. После поражения северных королей в битве на реке Маа у гряды Урун-Кур эти земли были объявлены ничейными (откуда и пошло название). Было составлено соглашение о непринадлежности этих земель и это соглашение отдано на хранение ордену магов земли, которые располагаются в 3-х днях пути от гряды Урун-Кур в направлении на серый лес. Основное место жительства роинов — северо-запад ничейной земли на побережье западного моря вплоть до центральных болот и реки Брэйн. Однако дальше орехового леса их поселения редко встречаются. Небольшие поселения роинов разбросаны по всей их земле — городки, посёлки, просто мелкие деревни. Есть даже собственная верфь (одна из двух на побережье западного моря) и несколько рыбацких поселков, как на самом море, так и на реке Маа. Лодки их не отличаются разнообразием — или рыбацкие шаланды, или боевые ладьи как у викингов на 20–25 воинов. Особо карты своей местности они не составляют, но всё же есть несколько экземпляров. Правда, из-за невысокого уровня науки роинов, эти карты противоречат во многих деталях.

Рикке — представитель народа фрэ. Сами фрэ очень похожи на маленьких крылатых эльфов, но в отличие от последних, не имеют никакой магической силы. Обитают в ореховом лесу, очень нелюдимы и всегда прячутся от чужаков. Роины часто относят их к эльфам. Рикке попался в ловушку для перепелов и был продан на рынке за 40 медных монет одному пилигриму. Пилигрим же отдал его Мэлнону в знак благодарности за своё спасение от раненого герануса.

Стоцвет — трава, обладающая тонизирующим свойством. Когда стоцвет цветёт, на его стеблях распускаются множество маленьких ярко-фиолетовых цветков, за что и был назван стоцветом. Существуют три вида стоцвета — горный, луговой и болотный. Но горный стоцвет, в отличие от лугового и болотного, обладает ещё и целебными свойствами — помогает заживлять раны, лечить болезни желудка и сна. За это свойство горный стоцвет пользуется большим спросом у магов и травников.

Лемток — город в центре ничейной земли. Раньше здесь был только орден магов земли, но благодаря тому, что там хранится соглашение о ничейной земле и своему расположению, возле него очень быстро вырос небольшой город. Лемток считается свободным городом и основным торговым и транспортным узлом ничейной земли.

Каррун — глава ордена магов земли. Будучи старейшим магом ничейных земель, считается самым мудрым из всех. И нужно сказать, это право он заслужил. За восемьсот лет своей жизни он собрал самую большую библиотеку, которая когда-либо существовала — свитки, артефакты, чучела, книги, редкие растения — всё было у него в библиотеке. Назвать это здание библиотекой можно только с очень большой натяжкой — это настоящий дворец из гранита и мрамора. С огромными залами, уютными комнатками и обязательно несколько тайников для самых ценных и важных рукописей. Не смотря на свой преклонный даже для магов возраст, Каррун продолжает учить других магов ордена земли. Хоть ордены между собой и не ладят, но с верховными магами он всё же поддерживает весьма дружеские отношения. Его главная мечта в жизни — объединить все ордена магов в один.

Зерзон — древний и весьма могучий прародитель драконов. Имеет не широкую, но высокую голову, вместо огня может изрыгать кислоту. Тело длиной достигает до 30-ти метров. В отличие от драконов имеет три пары лап и не очень большие крылья. Летает с большим трудом. Его чешуя обладает магическими свойствами огненной стихии, за что и ценится магами ордена огня. Маги ордена воды считают его воплощением дьявола, орден земли — одним из реликтов и символов ничейной земли. Считается вымершим.

Каменные драконы — обитают в восточной части Нарэн-Кура. Отличительная черта — очень твёрдая чешуя, из-за чего сам дракон становится тяжелым и неповоротливым. Не очень большой по размерам — не более десяти метров. Среди них встречаются говорящие драконы, которые весьма и весьма умны. Не является огнедышащим, в схватке больше полагается на свою защиту и массу. Летает мало и на небольшие расстояния, предпочитает передвигаться по земле.

Огненные драконы — обитают в районе вулкана Нирен в западной части Карэн-Кура. Отличительная черта — может становиться пламенным. Когда огненный дракон злится или, достигнув совершенства в самоконтроле, захочет, его тело начинает извергать пламя вокруг себя. Сам же при этом он не страдает. Огнедышащий. За счёт подвижной тонкой чешуи он лёгкий, — хорошо и быстро летает. Вырастает до 25-ти метров. Говорящие встречаются крайне редко и это в основном глава клана. Особой дружелюбностью не отличаются, очень не любят чужаков.

Крепколист — большое и мощное дерево, произрастающее на просторах ничейной земли и на северных склонах Нарэн-Кура. Отличается очень плотной и твёрдой древесиной, за что и ценится мастеровыми. Из этой древесины делают бочки, мебель, предметы домашнего обихода, столовые принадлежности. Покрытая особым лаком посуда может служить десятилетиями, а мебель — и того дольше.

Веленг — красивая большая птица с шикарными перьями. Перья очень ценятся у модниц ничейной земли и особенно Лемтока, да и на вкус эта пташка похожа на молодую курицу. Поэтому веленгу приходится быть очень осторожным и пугливым, потому что каждый увидевший его так и норовит убить. Обитает веленг в горах Урун-Кура.

Старый форт — старое укрепление роинов. Находится на южной окраине орехового леса. Ещё до войны с северными королями этот форт был самым главным опорным пунктом роинов. После войны с северными королями форт утратил своё военное значение, но чтоб не пропадать уже обжитому месту роины устроили там рынок своих товаров. Часто торговцы роинов не хотят признавать главенство рынка в Лемтоке и просто не возят туда свои товары. На рынке старого форта можно встретить разнообразных редких торговцев, которые не особо желают появляться в Лемтоке: контрабандистов, торговцев артефактами, кузнецы гномов. Последние, кстати, в Лемтоке вообще не появляются, и поэтому лучшие образцы их работы остаются у роинской знати. В принципе можно сказать, что старый форт — второй по значимости город ничейной земли.

Копьё Урсана — Урсан был маг-кузнец первых гномов, поселившихся в недрах Нарэн-Кура. Изготавливал отличное оружие из самых редких и твёрдых металлов. Так как он был ещё и маг, то наделял их волшебной силой. Летописи гномов гласят, что Урсан нашёл камень со знаниями горных демонов и выковал на своём копье заклинание бесконечной силы, прочитанное им на этом камне. Это копьё могло с одного удара поразить и каменного дракона, и пробить защитные заклинания любого мага. Но, поняв, какое страшное оружие он создал, выбросил его в одну из расщелин подземелья. С тех пор многие его ищут, в том числе и сами гномы, но пока никому не удалось его найти. Оракул предсказал, что когда в мире появится ОН, то копьё вновь увидит свет.

Совет глав орденов и приглашённых гостей — совет собирается для обсуждения важных вопросов. На нём всегда должны присутствовать главы всех трёх орденов магов. Кроме того, на совет приглашаются: четыре барона роинов, король гномов или его представитель с двумя почтенными старцами гномов: мага и оракула, друид горных эльфов, друид или принц лесных эльфов, глава гильдии наёмников, король народа фрэ, старейшины родов каменных и огненных драконов. Однако на совет приглашенные гости в полном составе никогда не собирались. Обычно совет проходил в присутствии одного — двух баронов роинов, сына короля гномов и друида горных эльфов. Приглашения для участия в совете отсылаются и северным королям, но ещё ни разу никто не явился на этот совет. Решение этого совета носит рекомендательный характер.

Глаза василиска — у гномов в летописях есть повествование о василиске, жившем среди скал Урун-Кура. Всякий, на кого василиск смотрел, становился камнем. После его смерти один из каменных драконов вырвал глаза василиска и спрятал в шкатулке из чёрного гранита где-то в ущельях Нарэн-Кура, дабы никто не смог воспользоваться этой ужасной магией. Искать эту шкатулку за всю историю решились лишь четверо, один из них не вернулся из своей экспедиции. Поиски трёх других (из них двое это Каррун и Мэлнон) результатов не дали.

Платиновый меч гигантов — во время битвы демонов на стороне горных воевали гиганты. У одного из них был платиновый меч, выкованный демоном Арсуном, который мог менять свои размеры в зависимости от хозяина. Отличался исключительными боевыми качествами. Считается утерянным в соляной пустыне.

Нарс — весьма редкое животное, обитает на границе этого и того света. Немного похож на единорога, немного на собаку. Его рог даёт обладателю возможность становиться невидимым для обитателей этого света. Нарс не относится ни к живым, ни к мёртвым. Обитатели того света считают нарса весьма ценным деликатесом. Говорят, что некоторые их нарсов приспособились исчезать и для мёртвых. Только драконы могут без особых усилий его поймать, потому что заклятие невидимости не действует на драконий глаз. Основным источником пищи нарса являются обитатели того света, но, не смотря на это, нарсы часто выходят на этот свет, чтобы поймать себе свежей добычи. Пути выхода нарса с того на этот свет до сих пор никому не известны.

Переход. В данном случае имеется ввиду переход между миром демонов и этим светом. Во время старой войны, умирая, главы противоборствующих кланов демонов, поняв бессмысленную сущность их войны, запечатали проход между мирами. Никто из их потомков не может пройти его. Но Сермион, видимо, нашёл способ как не надолго проникать в этот мир сквозь этот проход.

Нирен. Потухший вулкан в западной части гряды Нарэн-Кур.

Масляный куст — лечебное растение. Назван так из-за своих массивных листьев, обладающих сильным заживляющим действием. Все маги, травники и лекари собирают эти листья и готовят из них бальзам, помогающий заживлять раны. При использовании этого бальзама организм восстанавливается весьма быстро.

Нафит — лучший материал для изготовления холодного оружия. Единственные, кто владеет секретом этого сплава — гномы. Оружие из нафита стоит больших денег и изготавливается штучными экземплярами.

Фирск и Эрск — довольно крупные селения роинов к западу от старого форта, но ещё не столь крупные, чтоб называться городами.

Заблудший — душа умершего, попавшая на тот свет, но не нашедшая там себе места. Блуждает по тому свету в поисках предназначенного ему пристанища.

Лабиринт потерянного времени — согласно легендам существует ещё один проход между этим и тем светом — этот лабиринт. По легенде располагается он где-то за серым лесом. Всякий, кто заходил в него — обратно не возвращался.

Хранители смерти — обитатели того света. Рыскают по тому свету в поисках заблудших. Находя заблудших, отводят на предназначенное им место. В случае побега подвергают столетним пыткам. Если заблудший их не выдерживает, то хранители бросают его в бездну.

Тёмный глава — орден магов того света возглавлялся когда-то тёмным главой, который в последствии стал самой тьмой. Но до этого он имел человеческий вид и мог беспрепятственно переходить с того света на этот. Основатель большого турнира.

Болотный брахус — мерзкое существо, напоминающее нечто среднее между крокодилом и змеёй. Болотный брахус очень опасный хищник, хоть и медлительный. Обитает в центральных болотах, иногда видят и на южных — как. Его медлительность компенсируется огромными размерами вплоть до десяти метров, толстой шкурой, большой пастью и невосприимчивости к магии. Лучший способ спастись от болотного брахуса — бегство, однако в условиях центральных болот это не всегда получается. Слишком много топей и зыбких мест. Брахус свободно плавает в болотах благодаря своему хвосту, который напоминает огромное весло. Длина хвоста достигает половины длины тела брахуса.

Пафус — хвощеобразное растение, произрастает в ореховом лесу и в предгорье Урун-Кура. Горные эльфы готовят из его корней целебное зелье, способное заживлять любые раны и излечивать тело от всех видов ядов, в том числе и яда демонов. Аналогичными знаниями обладают и фрэ, однако им не хватает магии для предания зелью всех его целебных свойств.